Золотая пуля - это традиционно метафора для суперудачного, обычно одиночного выстрела, и древний фильм про наёмников на мексиканской войне. То есть тут кого-то убьют одним выстрелом?
Белдо взвизгнул от восторга:
– Эта двухсотлетняя женщина родила больше ста человек детей, написала пятнадцать диссертаций!
Гай цокнул языком:
– Нет. Про пятнадцать диссертаций могу поверить. А детей… тут принцип прост: чем больше ты живешь, тем меньше производишь потомства.
Из записей секретаря Арно
Фигня из-под коня на самом деле.
Для начала - ей 200 лет, она родила больше ста детей, то есть её быт был занят рожалкой и растилкой самой мелочи перманентно. Ну и если она написала пятнадцать диссеров - то шанс даже на пятеро детей у неё пренебрежительно мал 
Но это так.
Нет такого принципа, просто нет, он действует только на часть млекопитающих, среди которых приматы, на слонов и на часть копытных, ну и на дофига тех, о ком я забыла.
Но при этом - черепахи, медведи, андские кондоры, кошачьи и собачьи всех размеров, многодетки из где они обитают,.
Собравшиеся шныры стояли на небольшой поляне. Гамов опирался о плечо Лары. Макар при прыжке разодрал щеку.
Макар при прыжке врезался лбом.
"За ним Макар с двумя шнепперами в руках. Кажется, он собирался стрелять на бегу, но налетел лбом на знак «Дорожные работы» и был утянут в ров подбежавшим Кириллом."
Пол-страницы назад...
Стрелка пчел, подрагивая в воздухе, нетерпеливо показывала на лес – туда, где две седые березы, смыкаясь, образовывали нечто похожее на арку. Со стороны дороги раздался одиночный крик. Это Ворчало поразил берсерка с секирой, о чем шныры не знали.
– Пошли! Они там ради нас сражаются, а мы стоим! – озабоченно сказал Сашка и двинулся за пчелами.
Они там сражаются, потому что вовремя не свалили, увы, но да, шныры об этом знать не могли.
За Сашкой последовали остальные. Последним хромал Гамов, то и дело замедляясь и ощупывая колено. Плечо Лары он выпустил и подобрал с земли тяжелую ветку, похожую на посох друида. Острый край ветки глубоко вонзался в мох.
Шныры то срывались на бег, то останавливались и, пока Гамов нагонял их, прислушивались. Никаких звуков со стороны шоссе больше не доносилось.
– Кто это кричал? Они же не тронули миражистов? – спросила Лара.
– Демагогический вопрос! – резко ответила Фреда.
– Почему?
– Потому что ты хочешь получить лживый, выгодный тебе ответ!
А вот тут проблемка в том, что шныры слышали одиночный крик, а ведьмари и не тех отпускали. Фреде неоткуда знать, что спасение глюколовов это ложь.
И они опять то шли, то бежали, сердясь на пчел, которые вели не от дороги, а под углом к ней, причем дорога часто показывалась из-за деревьев.
– Так нас ведьмари заметят! – нервничал Кирюша.
– Шагай, солнце! Тут что-то одно: или ведьмарей бояться, или к закладке попасть, – отрывисто сказала ему Лена.
В минуты опасности в их паре она всегда становилась руководящей, и Кирюша слушался ее как зайчик. Зато когда опасность миновала, Лена преспокойно уходила в тень, а зайчик распушал перья и чудесным образом превращался в павлина.
Иииии они уже пара? Схуяли?
Идти по лесу было тяжело. Кустарник был не так уж густ, но встречалось много поваленных деревьев, раскисших от влаги.
... они все там - опытные проходчики кущ, их же тренировали! Помните чудную тренировку, типа попёрлись зимой хер знает куда?
Сашка поначалу унесся вперед, но, спохватившись, вернулся. Пчелы держались вместе, сплавившись в единую золотую массу, и для Сашки это было знаком, что и он должен держаться со всеми.
... тренировали-тренировали, а работать в группе мальчик все ещё не умеет.
Лес звенел комарами, облеплявшими шеи, щеки, руки.
Прихрамывающий Гамов сменял уже третий посох. Первые два сломались, когда он слишком сильно о них оперся. Задирая голову, Гамов поглядывал вверх. Между вершинами крошечной точкой держался Аль и в том же секторе неба – двойка берсерков на гиелах.
– Они его не перехватят? – спросила Рина.
– Нет. Разная высота. Аль к ним не спустится, а гиелам его не догнать, – отозвался Гамов.
Если крошечной точкой, то почему Аль, а не очередной асс на гиеле? Или вообще метеозонд.
Пчелы, как и в городе, вели их, не смущаясь препятствиями. Заставили спуститься в овраг и выбраться из него, после чего оказалось, что рядом была вполне себе культурная тропинка. Потом встретился топкий участок. Пчелы полетели прямо над ним. Шныры же призадумались, после чего выслали вперед Сашку.
– Иди! – сказала Рина. – Каждый момент жизни востребует своих героев!
Писаааака...
" Востребовать:
потребовать отдать что-либо ◆ Деньги за каюту на «Торпеде» мистер Иеремия востребовать не успел. Мариэтта Шагинян, «Месс-Менд, или Янки в Петрограде», 1923—1924, 1954 г. (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы)
устар. распорядиться, потребовать исполнения чего-либо ◆ Сохранялось право власти призывать дворян на службу, когда «особливая надобность востребует». В. О. Ключевский, «Русская история», 1904 г. (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы)
устар. обязать кого-либо явиться куда-либо ◆ 3 генерала разжалованы, и один из них востребован сюда для личного объяснения с императором — что-то будет! К. А. Скачков, «Мой дневник», 1851 г. (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы)"
Момент жизни у нас требует распорядится и потребует?
Сашка прыгнул на одну кочку, на другую. Третья кочка начала медленно уходить под воду, но Сашка уже перескочил дальше. Вскоре он был уже на середине болотца и, обернувшись, махал руками как мельница, показывая, что можно пройти.
Одна такая в талантливом произведение "А зори здесь тихие" тоже через болото, хотя бы минимально знакомое, пошла...
Вообще это так тупо, что ой.
ольше в грязь никто не провалился. Правда, обнаружилось, что нет Алисы. Алиса, недавно психовавшая, что на лес она не подписывалась, куда-то исчезла. Не успели начать поиски, как Алиса возникла рядом с ними с абсолютно сухими ногами и чем-то очень довольная.
– Откуда ты взялась? – подозрительно спросила Лена.
– По дороге обошла! – с вызовом ответила Алиса.
– По какой такой дороге?
– Да все по той же! Зачем в болото лезть, когда дорога в двух шагах?
– О небо! Тебя кто-то видел? – простонала Лена.
Алиса пожала плечами. Даня решил переформулировать вопрос:
– А ты кого-то видела?
– Да так… пару человек…
– А машина у них была?
– Да… белая какая-то…
– И куда ты пошла, они видели?
– Отвянь! Не хочу морщить мозг! – сказала Алиса с вызовом.
– Ну да… а то вдруг извилина какая-то появится. А извилина – это ж морщина… нехорошо… – пробормотала Лена.
Времени заниматься воспитанием Алисы не было.
Алиса с шансами осталась бы там единственной живой, но это же мелочи?
Пчелы полетели так быстро, что пришлось бежать. Бежал даже Гамов, несколько расходившийся уже, хотя по-прежнему хромавший.
– Долго еще? – хрипела на бегу Лара.
– Нет, уже рядом. На пчел посмотри… И там озеро впереди! Не поведут же нас через озеро? – забеспокоился Кирилл.
– Не факт, Сашку же затащили в болото. Хотя мы и в озеро его первым пустим.
Местность становилась ровнее и суше. Чаще попадались просеки и дорожки. Встречались кострища со следами привалов. С пчелами начало твориться что-то странное. Они то зависали, то качались в воздухе точно маятник. Пришлось остановиться возле очередного кострища.
– Если здесь ночевали туристы – значит, мы в глухой чаще! – с уважением произнесла Лара.
Гамов недавно сломал очередной посох и теперь швейцарским ножом, который, на шныровский вкус, был все же мелковат, обделывал молодую осинку. На Лару он взглянул красноречиво, но спорить не стал. Лара ему нравилась, как нравилась и Рина, и вообще любая симпатичная девушка, оказывающаяся рядом. Тактика Гамова состояла в том, чтобы, не споря с девушкой, убеждать ее, что она самая умная, самая красивая, однако понять и разделить это может один только Гамов.
Поэтому ранний Гамов ухаживал вот вообще иначе, нет?
– Да, – сказал он ласково. – Мы в чаще, а ты не боишься. Впервые вижу настолько смелую девушку.
– А я? – с интересом спросила Рина, давя на своей щеке комара и с мыслью «Насосусь-ка я твоей кровушки!» языком пробуя его на вкус.
Одна из примет гг у Емца - сожрала комара. Таня ела, в МБ тоже кто-то ел, тут Рина ест... А я думала, что таких идиотов много быть не может.
– Ты девушка интеллектуальная!
– А я? – поинтересовалась Фреда.
Гамов мысленно вздохнул. Ссориться с Фредой было опасно.
– Ты – совершенство по совокупности качеств! – сказал он.
– И чащи тоже не боишься! – добавил Кирюша, решивший перенять метод Гамова.
– Да тут где-то рядом поселок! Не стали бы с собой в поход стекло тащить… далеко да и тяжело… – возмутился Сашка, выуживая из кустарника упаковку от чипсов и несколько пивных крышек.
... тут рядом дорога, на которой машина проедет, тут не то, что стекло, тут мангалы могут быть - при том, что до посёлка может быть километров двадцать, но пляж тут хороший.
Даня молчал, глядя на пчел. Золотая стрелка рассыпалась и теперь больше напоминала повисший в воздухе кулак. Пчелиный кулак покачивался то в одну сторону, то в другую. А потом Макар, имевший обостренное чувство опасности, вдруг упал за темный длинный камень и выставил шнеппер.
– Нас запалили! Там растворенные! – прошипел он.
Сашка вгляделся. Со стороны дороги среди деревьев маячило белое лицо. К ним, спотыкаясь, шел высокий человек. Шея его была неестественно заломлена, а в движениях просматривалось что-то марионеточное.
– Уходим! – Сашка рванулся было в другую сторону, но и там за хилыми сосенками покачивались фигуры.
Бросился в глубь леса, уводя за собой остальных, – и увидел смеющуюся женщину. Зацепившись ногой за старый пень, женщина нагнулась и в гневе выкорчевала его одной рукой. При этом сухожилия на ее запястье надорвали кожу. Лицо женщины перекосилось, и она засмеялась вдвое громче.
Во-первых годная крипота, вот прямо годная. Во-вторых, про сухожилия и кожу - сомнительно, но узнавать точнее я не буду.
Сашка отступил к кострищу. Гамов, сообразивший, что их окружили всего на секунду позже Макара, извлек компактный арбалет и выкладывал в ряд болты.
– Ча? Ты за нас, что ль? – спросил у него Макар.
Гамов всерьез задумался.
– Гм! А вопрос хороший! Получается, что за вас. К тому же растворенные не будут разбирать, кто тут за кого. Всех прикончат и меня тоже, – отозвался он.
Это блядь своевременный вопрос, за кого Гамов!
Лара длинным ногтем осторожно сдвинула предохранитель своего шнеппера.
– Как нас выследили? – спросила она.
– Выходят тут всякие на дорогу… сквозь туман кремнистый путь блестит… – Рина оглянулась на Алису.
Алиса завопила, что шныры достали ее больше, чем ведьмари, и что она сейчас уходит, но почему-то не ушла, а вместе с остальными заняла круговую оборону. Занятия с Меркурием не прошли даром. Ситуация была типовой: нападение на группу шныров в лесу.
Да блин! То есть они занимались с Меркурием, но не занимались, потому что по лесу ходить не умеют, но занимались, и именно в лесу.
Значит, надо лечь кругом, желательно касаясь друг друга ногами, чтобы чувствовать товарища и понимать, что раз не сбежал он, то и ты не должен поддаваться панике. Окруженные горцы в такие минуты еще и связывали себе ноги кожаными ремешками, чтобы не потерять присутствия духа в те последние страшные секунды, когда сознание может перемкнуть и даже крепкий мужчина способен броситься бежать куда глаза глядят, сорванный с места силой ужаса, которая больше его самого.
Последнее не гуглится, и явно кем-то споротая херня.
Растворенные приближались. Пока шныры видели только шестерых, хотя помнили, что их должно быть восемь. Но остальных, возможно, закрывали деревья.
Восемь сломанных кукол и две ведьмы на 10 шныров, одного Гамова, и двух глюколовов, причём ведьма одного человека убивает не сильно быстро, другой успел бы подстрелить.
Ммм
Они что, фильмов ужасов с "разделимся" насмотрелись?
Между растворенными металась юркая девушка с лиловой родинкой на щеке – Людочка. Она то жалила своих подопечных электрошоком, то о чем-то договаривалась с их эльбами, касаясь ладонью затылков растворенных и, видимо, сливаясь на время с их сущностями.
– Шныры! Мы вас не тронем! Отойдите от камня! – долетел издали ее голос.
Макар выстрелил. В шаге от Людочки с сосны слизало пласт коры.
– Недолет! Понаставляли тут деревьев! А ча, бывает! – утешил себя Макар.
Людочка оглянулась, посмотрела на сосну и что-то крикнула. Растворенные ускорились. Теперь они шли хоть и ломко, но очень быстро.
– Кажется, она считает, что этот камень – закладка! – пробормотал Сашка, ложась со шнеппером за валун.
Рина, оттянув рукав, взглянула на нерпь. Фигурки были тусклыми. На всякий случай она коснулась камня выуженным из рюкзака цветком. Ничего не изменилось. Да и пчелы не проявляли к валуну интереса.
Растворенные были шагах в пятнадцати. Людочка продолжала кричать, чтобы шныры отошли.
– Может, и правда отойдем? Ну и пусть себе прыгают вокруг этого камня! – предложила Фреда.
– Куда отходить? Они тут везде! – мрачно спросила Рина.
Специального бинокля, позволяющего видеть эльбов, у нее не было, но и без бинокля, щурясь так, что в глазах появлялась белая дымка, можно было разглядеть полупрозрачных карликов на плечах у растворенных. Ноги-клещи обвивали шею. Обрывки бинтов топорщились. Пальцы-корни уходили в мозг. Крошечные глаза тлели алыми углями на лишенных человеческого выражения лицах.
Тоже крипотненько, но меня умиляет это.
Нужны специальные штуки, ноооо не нужны!
Потому что вынуть их из кармана низзя, но можно положить с собой ноут в рюкзак.
– Все готовы? Стреляем по команде! Огонь! – крикнул Сашка.
Несмотря на дистанцию в десять шагов, большинство ухитрились промазать. Макар не успел еще перезарядиться. Алиса начала тянуть собачку еще до команды, но отчего-то шнеппер не выстрелил. Вспомнив про предохранитель, она положила на него большой палец, но не убрала указательный с курка. В результате взрыв ее пнуфа, врезавшегося в землю в пяти шагах, ослепил всех, помешав как следует прицелиться.
тренировки пятёрками...
Ладно что не все попали, это нормально, но почему в землю? Почему не выстрелил? Плюс это десять шагов!
Кстати, у Макара было два арбалета...
е же залп принес некоторые результаты. Сашка попал растворенному в грудь. Фреда – точно в лоб. Кирилл и Влад Ганич тоже не промахнулись. Когда зрение, ослепленное вспышками пнуфов, восстановилось, стало ясно, что растворенных осталось четверо. Выпущенный Гамовым болт пригвоздил Людочку к сосне, попав ей в куртку чуть ниже подмышки. Ранена Людочка не была, но и от дерева оторваться у нее не получалось. Она сердито ворочалась, пытаясь освободиться от куртки. Уцелевшие растворенные оглядывались на нее, ожидая команды.
Парам-пабам-пам.
Их 11.
11-2 это все ещё 9. Даню, Рину, Лару, Лену(заметьте, почти все из списка тян) мы не опишем.
– Взять их, но не убивать! – визжала Людочка.
– Ты промахнулся, – сказал Макар.
– Чтобы так промазать, нужно тренироваться несколько лет, – ответил Гамов.
Он оглянулся на Макара, чей шнеппер был уже вновь перезаряжен, и крикнул «Нее-ет!», но было уже поздно. Макар выстрелил. Выпущенный им пнуф попал боевой ведьме в грудь. По какой-то непонятной причине, не встретив препятствия, он прошел ее тело насквозь и взорвался, только врезавшись в кору. Полыхнуло, однако сразу стало понятно, что в Арктику Людочка отправилась лишь частично.
Эээ, то есть они в Арктику сбросили растворённых? Хотя да, логично, растворённых фиг убьёшь, но ведьмарей в арктике внезапно жаль.
ыра в ее груди размером с салатную миску затягивалась, но затягивалась не плотью, а какими-то серыми полупрозрачными существами. Видимо, это и было то, что Гамов называл «пожирунчиками». Лицо менялось, оплывало, потому что многие пауки, заделывая дыру, перебегали с лица. Исчезла лиловая родинка, исчезли волосы… Да и были ли они вообще? Теперь Рина очень в этом сомневалась.
– В нее нельзя было стрелять! Она не человек… Я потому и… – начал Гамов, но не договорил, потому что Людочка вдруг, покачнувшись, завалилась. Теперь арбалетный болт удерживал на сломанной сосне лишь ее куртку.
То есть объяснить раньше, чем опасна Людочка, и почему в неё нельзя стрелять - а в неё могли попасть и в первый залп, конечно нельзя.
Серая масса мелких существ хлынула во все стороны. Первым, на кого она накатилась, был стоявший рядом растворенный. Тот взмахнул руками и начал осыпаться, начиная с ног. Эльб на его плечах попытался выпутать из мозга пальцы-корни и сбежать, однако было уже поздно. Спустя несколько секунд не было уже ни эльба, ни растворенного. Остались лишь отдельные кости и клочья одежды.
– Бежим! – закричал Гамов и, сильно хромая, рванулся туда, где залпом в цепи растворенных была пробита самая большая брешь.
Из троих оставшихся растворенных лишь один пытался задержать шныров. Вскинув руку, он сгреб Алису за плечо и дернул к себе. Алиса завизжала. Оторвавшись от роя, одна из золотых пчел пронеслась быстрее молнии и, скользнув по волосам растворенного, насквозь пробила прижавшегося к его затылку рыхлого всадника. Как видно, пчела отлично знала, что делает. Тлеющие глаза эльба погасли, а очертания стали быстро оплывать. Сделав свое дело, пчела вернулась на место, и рой вновь принял форму стрелки.
Уй бляяя...
Пчелы логичны, как эта книга.
Алиса, повизгивая на бегу, неслась за остальными. Лишь шагов через двадцать она набралась храбрости обернуться. Их не преследовали. Двое растворенных стояли у камня и, раскачиваясь, ожидали команды. Третий растворенный, эльб которого был уничтожен пчелой, сидел на земле, стиснув ладонями виски. Выражения его лица Алиса разглядеть не могла, но вся фигура в целом являла запредельную муку.
Минуты через две шныры остановились, поджидая отставших. Фреда держалась за бок. Гамов опирался о посох, позволявший ему совершать длинные прыжки. Пчелы сердито метались вокруг, указывая направление.
– Мы что, победили? – спросил Макар.
Гамов повертел пальцем у виска:
– Кого победили? Ты ранил ведьму, и она утратила контроль над растворенными. Ты вон их победи!
И, указывая на что-то, Гамов вскинул голову. Над вершинами, следуя за шнырами, низко летели две гиелы. Сидевшие на них берсерки прекрасно понимали, что пнуфами с земли их не достать. Аль держался выше берсерков, выдерживая безопасную дистанцию.
– Это твой Аль нас выдал? – раскипятился Макар.
– Вспышки пнуфов. Надо быть слепыми, чтобы их не заметить, – Гамов вскинул арбалет, но, покачав головой, опустил его.
Будь у них нетопырь, можно было бы отлично поиграть в эффект домино.
– Думаешь, нападут? – спросила Рина.
– Едва ли. Они больше похожи на наблюдателей. Летят и направляют за нами погоню.
– А если пчел послать? Видели, как моя золотая пчела прикончила эльба? – хищно спросила Алиса.
– Ну пошли! – сразу согласился Даня.
– Как послать? Я не умею!
– То-то и оно. Да она и не полетит. Пчелы не оружие. Спасают лишь в крайнем случае.
Не оружие, но очень эффективное оружие.
По охватившему пчел лихорадочному нетерпению ощущалось, что заветный камень совсем близко. Пчелиный рой рванулся, теряя форму, ударился в одно дерево, в другое и перевалил через пригорок. Сашка взбежал на него и остановился, увидев совсем близко озеро.
За озером на высоком берегу был монастырь, обнесенный оградой. Храм с большим сине-голубым куполом и несколькими куполами поменьше, и рядом высокая колокольня. С берега к монастырю поднималась лестница. У воды к вынесенному в озеро причалу были привязаны две лодки.
Ну конеееешно.
Вдоль озера спешила куда-то лесная дорога. Там, где она поворачивала, колеи автомобильных колес начинали двоиться и троиться, и между ними пробивались трава и молодые свежие сосенки. Совсем близко от Сашки бугрился холм, на вершине которого темнел одинокий валун. Пчелы нетерпеливо метались вокруг этого валуна, то садясь на него, то взлетая. Больше они не были ни стрелкой, ни роем, а были просто отдельными пчелами, добравшимися до заветной цели.
А тащить его будут на горбу.
