Емцетред

Анон · 2015-10-19 01:03:11

А не создать ли нам свой Емцетред, аноны? Любите ли вы Таню Гроттер так, как любил ее Ванька Пуппер, Ург, Пинайлошадкин? Скучаете ли вы по веселой ведьме Улите и тянет ли вас блевать от бешеной овуляшки, в которую она превратилась? Жалели ли вы Арея и мечтали ли о его переходе на светлую сторону? Читали ли вы ШНыр и поняли ли хоть что-нибудь в этой пинакотеке ебанавтов?
Давайте поговорим про Дмитрия Емца и его произведения. Анон очень старый фанат, любивший его когда-то за легкость и юмор и до сих пор читающий сквозь фейспалм современные высеры. Я верю, что я такой не один.

Рисовалка: http://doodle.multator.ru/thread/emets
Чат: https://join.skype.com/eZyn1OrYsGcc

Чтения
Гуголдок: https://docs.google.com/document/d/1DT0 … sp=sharing

▼Таня Гроттер⬍

▼Мефодий Буслаев⬍

▼ШНыр (Школа Ныряльщиков)⬍

▼Разное⬍

▼Арты и обложки⬍

▼Косплей⬍

Отредактировано (2017-03-09 06:33:52)

Анон · 2016-12-05 05:46:44

Анон пишет:

Пони, какая честная игра, о чем ты?

О идеальном или хотя бы нормальном мире. Пони не хочет принимать все эти ебанизмы как правила игры, на которые не стоит обращать внимание.

▼краткое содержание⬍

▼Глава 9 Дракон-которого-не-должно-существовать⬍

Человеку, который приехал из путешествия и всюду носится с альбомчиком фотографий, кажется, что он первым в мире догадался сфотографировать верблюдов или пирамиды. Так и любовь. Все здесь первопроходцы. Попробуй скажи кому, что об этот камень спотыкались уже десять миллиардов людей, живших до тебя, и после тебя споткнется еще энное количество.
Личные записи
Сарданапала Черноморова

И что случится? Мир перевернётся, или что?

– Тарарах явно собирается куда-то лететь! – сообщил Ванька за завтраком.
Таня подняла голову. Питекантроп сидел за преподавательским столом и спокойно терзал здоровенными зубами свиной окорок. Никаких признаков грядущего путешествия в равномерном обгладывании окорока определенно не прослеживалось.
– Тарарах-то в ушанке! – продолжал Ванька.
Действительно, на голове у питекантропа можно было заметить ощипанную ушанку, по слухам, подарок покойного деда Мазая, которому Тарарах помог учредить в орловской деревне первое российское общество обучения зайцев плаванию. Из чьих шкурок была сшита ушанка, при этом стыдливо умалчивалось. Предполагалось, что из шкурок тех зайчиков, которые так и не смогли освоить ныряние с аквалангом.

А разве Мазай раньше не был магом? И заячий мех абсолютно не ноский, шапка рассыпалась бы к чертям давным-давно.

Ушанка была верным признаком. В обычное время она спокойно висела на гвозде в берлоге Тарараха рядом с кольчугой, которую Тарарах надевал в особо опасных случаях. Например, готовясь войти в клетку к саблезубому тигру или столапому терзунчику – мелкому магическому зверьку размером не больше кошки. Иногда терзунчиков называли «сухопутными пираньями». Пять терзунчиков за минуту были способны обгладать слона до костей.

Они-то могут, да кто ж им даст. (День Радио)
Мелкий зверёк не больше кошки x 5 за минуту сожрать 2-7 тонны? А куда? Переработать моментально в энергию на поедание ещё одного слона, и так пока слоны не кончатся? Заныкать в параллельное измерение?

Расправившись с окороком, Тарарах встал из-за стола и поманил Таню и Ваньку. Вместе с ними увязался и Ягун. Чтобы не привлекать внимания, они отошли к началу лестницы и разместились на нижних ее ступенях, рядом с ногами атланта.
Атлант, конечно, не был глухим и мог подслушать, но если атлант и подслушает, то лишь через неделю поймет смысл сказанного. Еще неделю будет размышлять над сказанным. Месяц – взвешивать, стоит ли информация того, чтобы поделиться с другими атлантами. И, наконец, год, чтобы более-менее связно объяснить, что именно его потрясло. Ну а дальше отсчитывайте уже десятилетия с учетом интеллекта аудитории и общей бессвязности рассказа.

Тем не менее атланты восстанавливали Тибидохс(наступили на Клоппа), дрались в первой книге, если меня не глючит, с людьми разговаривали..

Принимая же во внимание, что за эти десять лет произойдет много чего интересного, в головах атлантов воцарится такая путаница, что никакой человеческой жизни не хватит, чтобы ее расхлебать. Правда, в отличие от человека у атлантов есть одно преимущество: они живут вечно. Вечность же штука приятная во многих отношениях. Есть время подумать и даже чуток притормозить. Недаром Медузия Горгонова часто называла вечность – «бонусом болванов».

:think:

– Куда летим? – спросила Таня прежде, чем Тарарах успел открыть рот.
Питекантроп уставился на нее с негодованием.
– Откуда знаешь? Зеркалишь?
– Ушанка! – кратко сказал Ванька.
Тарарах недоверчиво ощупал голову, сдвинул ушанку на лоб и расхохотался.
– Зуби как-то говорила мне, что я раб привычек.
– Так куда летим? А, неважно куда! Главное: когда? – поторопил Тарараха Ягун.
Тарарах уставился на Ягуна в задумчивости. На его честном лице читалось, что планов взять с собой внука Ягге у него прежде не возникало.
– Я буду молчать как глухонемая рыба в банке со шпротами! И еще я буду полезный! Но если меня не возьмут, я залезу на крышу Большой Башни и буду оттуда орать на весь Тибидохс, что дяденька Тарарах полетел по секретному делу! – пригрозил Ягун.
– Я тебя придушу! – прорычал питекантроп.
– Это вызовет подозрение!
Тарарах вздохнул.
– Ладно, – сказал он. – Меня просили взять двоих, но где двое, там и трое… Через час встречаемся у сторожки Древнира. И не опаздывайте. Лететь долго, а нам нужно будет кое-кого с собой прихватить. Ясно?
Ягун радостно закивал.
– У матросов нет вопросов. Но у них же нет и ответов, – заявил он.
– Кто-то обещал молчать! – напомнил Тарарах.
– Кто-то робко пытается намекнуть, что раз он летит по служебным делам, то желает получить халявное топливо для пылесоса из преподавательских запасов! – сказал нагленький Ягунчик.

У преподов не пылесосы, а ступы, диваны и прочая хрень. Да и сколько жрёт пылесос Ягуна?

Таня была уверена, что сейчас играющий комментатор схлопочет по полной, но доброта Тарараха не знала границ.
– Волосы домовых пойдут? Вчера вечером целая толпа притащилась ко мне в берлогу стричься. Бери веник, мешок и марш сметать!
Ягун открыл было варежку, чтобы качать права и требовать чешую, но тотчас лицо его просветлело.
– Волосы домовых вместо чешуи? Во, блин! Как же я сам раньше до этого не допер! – воскликнул он.
В глазах у играющего комментатора появился знакомый Тане маньячный огонек. «Бедные домовые!» – подумала Таня. Она не сомневалась: если волосы подойдут Ягуну, он с ножницами будет гоняться за домовыми по всей школе так же, как теперь носится по болотам в поисках русалок. И пока последний из домовых Тибидохса не станет лысым как колено, Ягун не успокоится.

И его ещё не утопили? Русалки бабы ндравные, даже преподом Тибидохса в третьей книге нагадить смогли.

Тарарах ушел. Ягун помчался за ним. Ему не терпелось собрать побольше волос и проверить новую насадку на трубу, которая, если верить рекламе, позволяла увеличить магщность двигателя на 30 процентов, одновременно уменьшив расход чешуи на 10 процентов.

Магщность :facepalm: Ну если насадка реально это делает, то, наверное, двигло она высаживает за пару месяцев...

Лоткова, которой по просьбе безденежного в данный момент Ягуна пришлось выписывать насадку по каталогу, охарактеризовала покупку кратко: «Очередная лажа!»
– Спокойно! – сказал ей Ягун. – Считай, что ты делаешь мне подарок на день рождения, который рано или поздно будет.
– На ближайшую днюху я уже сделала тебе подарок! Кто выписал себе комбинезон?

А вот тут до меня дошла забавная мысль. А какого дракона они сами всё это себе выписывают, и инструменты лётные покупают? Они - сборная школы, участвующая в чемпионате. Где фонды? Стандарты? Где, в конце концов, спонсоры и рекламодатели, которые в этом мире имеются? Посмотрите на болиды формулы-1

Вспомните, что перед чемпионатом миры по квиддичу были рекламные объявления.
"Сто тысяч колдуний и волшебников занимали места, расположенные ярусами, поднимающимися вокруг длинной овальной арены. Все вокруг было залито таинственным золотым светом, который, казалось, излучал сам стадион. С этой высоты поле выглядело гладким, как бархат, в каждом конце стояло по три пятидесятифутовых шеста с кольцами, а прямо напротив, как раз на уровне глаз Гарри, было исполинское черное табло — по нему бежали золотые надписи, будто невидимая рука быстро писала и затем стирала написанное — это были светящиеся рекламные объявления. «Синяя Муха» — метла для всей семьи — безопасно, надежно, со встроенной противоугонной сигнализацией... Миссис Скоур — всеобъемлющее магическое устранение неприятностей — без скандалов и огорчений... Праздничные наряды от «Колдовской Моды» — Лондон, Париж, Хогсмид..."
Почему это-то не стырить из реального мира или у Мамы Ро?

Ну и что? Тогда на следующую после этой. Или ты собралась со мной расставаться? А! Отвечай, Дездемона, когда с тобой разговаривает Отелло! – надулся Ягунчик.
Лоткова фыркнула.
– Можешь не сомневаться! Не изменишься – брошу быстрее, чем ты думаешь!
– Тогда эта насадка будет твоим прощальным подарком! Хнык-хнык! – заявил Ягун и умчался к своему любимому пылесосу…
– Что они вообще хотят, эти девушки? – сказал он, нежно полируя его тряпкой. – Когда мы проводим вечера на драконбольном поле – им это не нравится. Когда смотрим по сторонам – им это тоже не нравится. Но если мы пойдем у них на поводу и будем все время мозолить им глаза, они нас наверняка бросят.
Пылесос ничего не ответил. Только поблескивал хромированными боками. Как существо самодостаточное и автономное, он не участвовал в извечной битве полов и интересовался девушками меньше, чем мусором.

:wall:

Час спустя Таня, Ванька и Ягун, одетые, как для дальнего перелета, стояли у сторожки Древнира. Тангро носился над прудом. Остановить его было невозможно. Дорвавшийся наконец до воды, дракон делал свечку, нырял и исчезал под водой. Один раз Тане показалось, что у него в зубах что-то блеснуло.
– Смотри: рыба! – воскликнула она.
Однако Ванька, мысливший более реалистично, предположил, что это, скорее всего, не рыба, а что-нибудь из имущества водяного.

Ванька молодец, дальновидный. Упадёт в воду - так его водяной не спасать станет, а сразу на дно утянет. А вообще дракона он не хочет попытаться воспитать? Гоярын вот вполне понимает команды...

, а что-нибудь из имущества водяного.
Тарарах задерживался. Ягун заявил, что лично его это не удивляет. Кто больше торопит, сам же всегда и опаздывает. Играющий комментатор нежно косился на пылесос, заправленный под завязку волосом домовых. Пылесос подскакивал. В глубине бака происходило таинственное бурление. «И ядреная же штука эти волосы!» – восклицал Ягун.
Рядом с пылесосом Ягуна пылесос Ваньки выглядел немощным калекой. «Не мучайте меня! Мне пора в музей на покой!» – говорил его обмотанный изолентой шланг. На бортах ехидно плясали пятна ржавчины.

Наебнётся над тайгой - всем легче станет.

Контрабас же Тани, хотя был древнее пылесоса по меньшей мере на четыреста лет, выглядел еще очень даже ничего. Бодрый и свежий зрелый муж рядом с дряхлым старичком.– Вот оно превосходство мудрого искусства над сиюминутной, быстро стареющей техникой! – с пафосом произнес перстень Феофила Гроттера и замолчал. Его лимит слов на сегодня был исчерпан еще с утра.

Учитывая, из чего контрабасик сделан, тут скорее дело не в сиюминутности, а в штамповка vs ручная дорогая работа.

Таня смотрела на развалины сторожки и вспоминала историю с золотой пиявкой.
– Тогда мне казалось, что если не раздавлю ее, то все, конец… А значит, если я умру на минуту раньше всех – какая разница? – произнесла она.
Ванька ничего не сказал и лишь ободряюще улыбнулся. Таня часто думала, что лучшее, что есть у Ваньки, – его улыбка. Если бы можно было взять ее, свернуть, как платок, и повсюду носить с собой.
– Ты чеширский кот! – сказала ему Таня нежно.
– Ты чудо!.. – одними губами произнес Ванька.
Телепат Ягун каким-то образом просек смысл и негодующе кашлянул.
– Кгхм! Учитывая, что меня любит не так уж много народу – ну бабуся там, потом Лоткова, – попрошу меня не дразнить чужими чувствами! А то я буду рыдать и затоплю вон того лешака!

У него хоть бабуся есть, да и Лоткова под боком.

Таня обернулась. Метрах в ста от них, между лесом и прудом, стоял большой лешак и, поскрипывая, смотрел на них. У лешака были спутанные, осенние волосы, опадавшие желтой листвой.
– Что ему здесь надо? Ты, кажется, хорошо разбираешься в лешаках? – спросил Ягун у Ваньки.
Ванька пожал плечами.
– Все что угодно. Лешаки – странный народ. Они воспринимают не наши слова, а наши мысли и побуждения. Они считают, что в жилах людей ходят древесные соки. В ком-то созидательные, в ком-то гнилостные. От этих соков и только от них зависят наши поступки.
– Не понял. Как это? – спросил Ягун.
– Примерно так: мысли текут по стволу характера и выбрасывают побеги поступков. Светлый прозрачный сок – созидательные, гнилостный – разрушительные. Зло не столько зло, сколько отсутствие добра. Любая пустота, лишенная добра, неминуемо заполняется его противоположностью. Или немного иначе: зло – есть болезнь добра. Кажется, так. В общем, я не силен в философии лешаков. Знаю только, что соки для них важнее, чем имена людей. Только по сокам они нас и отличают. В остальном мы для них на одно лицо. Глаза, нос, черты лица – это все туманно, поскольку не являются складками коры. Поди отличи, кто где! Правда, они дают нам всем имена на свой лад… – пояснил Ванька.
Таня покачала головой.
– Сложно как все. Просто этическая магия… Имена? Правда? А тебе, Ванька, лешаки какое имя дали? – спросила она с неожиданным интересом.
– Разговаривать с лешими трудно. И понимать их трудно. Они в основном скрипят, – уклончиво отвечал Ванька.
– Не крути! Уверена, ты их понимаешь! – настаивала Таня.
– Ну немного… Лешаки не любят спешки. Жить надо медленно, но невероятно упорно, а думать спокойно и прочно – именно так живет и мыслит дерево.
Однако Таню было не отвлечь.
– Не заговаривай мне зубы!! Имя!
– Ну хорошо. Ясень с дубовым соком, – смущенно сказал Ванька.

ЯСЕНЬ — наиболее известен как Мировое Древо скандинавских народов — Иггдрасиль. Он олицетворяет источник жизни и бессмертия. Его крона, ствол и корни соединяют небеса, землю и подземный мир. Ясень посвящен верховному богу Одину (Вотану) и символизирует плодородие, единство противоположностей, непобедимость и непрерывность жизни.
В греческой мифологии ясень воплощает силу, его связывают с Зевсом.
В фольклоре народов Прибалтики ясень считается эмблемой простофиль, потому, вероятно, что его листья появляются довольно поздно и быстро опадают.
Дуб – это могучее дерево, символ огромной жизненной силы, долголетия, всеми северными европейцами почитаемое священным деревом бога-громовника (Перуна). Кельты, напротив, склонны почитать дуб деревом верховного божества, деревом мудрости и духовной силы. К слову, именно от кельтской основы, имеющей два значения — «дуб» и «мудрость», — происходит сам термин «друид» (та же основа dru/drw звучит в русском слове «древо»). Благодаря физическим свойства дуба, таким, как надежность и прочность его древесины, размеры и долголетие ствола, а также связи с верховными божествами в магической практике Севера, дуб вообще использовался в заклинаниях, направленных на защиту, увеличение физической силы, достижение стабильного успеха.

Дуб тут скорее уж Гуня или Древнир, но никак не Ваня - тощий, слабый, совсем не мудрый.

– Ясень?
– Да. А ты – рябина с березовым.

В восточнославянской мифологии священное дерево, одно из наиболее почитаемых деревьев у славян с отчётливой женской символикой. Берёза оценивается неоднозначно то как «чистое» и «счастливое дерево», то как потенциально опасное и связанное с нечистой силой и душами умерших. Противоречиво оценивается берёза и в народных легендах:
• как благословенное дерево
• как проклятое Богом дерево, прутьями которого якобы хлестали Христа — сербы.
Славяне называли рябину священным деревом и были уверены, что в ее кроне прячутся молнии.
Тоже не в кассу

– Они же меня не видели!
– Ты как-то была у меня и пролетала над лесом. Они наблюдательные, эти лешаки, хоть по ним и не поймешь, – заметил Ванька.
– Как может у ясеня быть дубовый сок, а у рябины березовый? – влез Ягун.
Ванька не знал.
– Я же не лешак, – сказал он.
– Кто тебя знает? По мне, кто сидит в чаще – тот и лешак, – хмыкнул Ягун. – А я, интересно, кто? Вот бы спросить. Эвкалипт с пальмовым соком? А? Давай у этого чувака спросим?
– На твоем месте я бы этого не делал, – серьезно сказал Ванька.
– Почему?
– Вдруг он ляпнет, что ты болтливый пенек с мухоморным соком? И все об этом узнают. У лешаков новости быстро распространяются. Сруби родовое дерево в Аргентине, а на другой день в питерском ресторанчике осколок деревянной вешалки вопьется тебе в артерию. Несчастный случай. Медицина нервно докуривает бычки у помойки, – сказал Ванька, глядя на лешака.

Кому сказали лешаки, какое древо Таня? Может, они и так болтать умеют? Да не может, а скорее всего.

Лешак все так же загадочно поскрипывал и рукой, похожей на корявую ветвь, манил Ваньку к себе.
– Я сейчас! Подождите меня! – сказал Ванька и, оглянувшись на Таню, побежал к лешаку.
Двигался он быстро и легко – бегом не спортсмена, привыкшего к пружинящему настилу стадионов, а мягким, бесшумным полубегом-полушагом лесного жителя. Таня увидела, как рядом с лешаком Ванька остановился и вскинул вверх руки с растопыренными пальцами. Сделано это было под тем углом, под которым обычно растут молодые ветви. Именно так Медузия учила их когда-то приветствовать лешаков.
Должно быть, лешак что-то говорил Ваньке, потому что Таня слышала протяжный тягучий скрип. Ванька стоял молча, глядел себе под ноги и лишь изредка вскидывал глаза на лешака.
– Что-то я устал ждать. Интересно, где Тарарах? Солнечные часы потерял, а на песочные денег не хватило? – спросил Ягун.
Звук собственного голоса для играющего комментатора, как известно, был предпочтительнее тишины. Таня не ответила. Она издали смотрела на Ваньку, и ей казалось, что в развороте плеч у него появилось что-то новое. Не сами плечи изменились, они-то остались прежними, а манера стоять, покачиваясь с носка на пятку, поворот головы. Все это неуловимо напоминало Тане некую другую личность. Брр-р-р! Срочно в магпункт и лечиться, лечиться, лечиться, как завещал великий Древнир…
– Чего ты так на Ваньку смотришь? – подозрительно спросил умный Ягун.
– Как смотрю?
– Как снайперша в оптический прицел. Смотрит и прикидывает: свой солдат или чужой. Если чужой – пуфф!

Таня уже знает про связь через зеркало Тантала. Так что она лечиться-лечиться-лечиться собирается?

– Ягун, у тебя бред!
– А у тебя, Танюха, карма такая – влипать в неприятности, – продолжал Ягун.
– Почему это?
– Ну или слишком пессимистическое сознание. Пессимистически-жертвенное. Осознанно или неосознанно, ты всегда идешь туда, где на макушку тебе может упасть кирпич.
– Ерунда! Просто как-то так получается, что мне чаще других встречаются сволочи, – сказала Таня.
– Сволочей в таких количествах еще поискать надо, – заметил Ягун. – И вообще вежливых и деликатных людей куда больше. Так уж сложилось. Доказывается это элементарно. Загляни в любую вертикально стоящую трубу в лопухоидном мире. Между рейками скамейки, в любую щель между стульями. Везде будут фантики, жвачка, раскисшие яблочные огрызки и рваные бумажки. Кто их туда затолкал? Вежливые и деликатные люди.

А урн побольше ставьте, тогда вежливым и деликатным людям проще будет. Чисто не там, где не мусорят, а там, где убирают. В знакомых мне парках там, где у каждой скамейки урна, почему-то фантиков вокруг особо не валяется, разве свинья какая кинет или из урны ветром вынесет.

Неожиданно Таня увидела Тарараха. Питекантроп быстро шел по берегу пруда. На плече у него лежал скатанный в трубку ковер-самолет. Выглядел питекантроп неважно. Утром он был свеж и румян, сейчас же иссиня-бледен, как деревенский дуралей, которому предложили выпить двое вампиров. А он, наивный, еще удивлялся, почему у них нет с собой бутылки.
– Ну что? Все здесь? Летим? – спросил Тарарах.
– Откуда вы? – спросила Таня.
– Пришлось подменить Сарданапала на дежурстве!.. – кратко ответил питекантроп.
Таня и Ягун переглянулись.
– И как там в подвале? – спросила Таня.
– Я поклялся Разрази громусом , что ничего не скажу, – пробурчал Тарарах.
Ягун махнул рукой.
– Ерунда. Любой громус можно обойти. Скажите: «Я не видел в подвале ничего ужасного. Тантал не произносит имен духов мрака, Жуткие Ворота не трясутся и вообще все пучком!»

Громус в этом мире вообще хоть раз сработал?! Я помню, как Таня заставляла Тарараха кивать, как Ягун разговаривал со стулом, ещё методы были...

Питекантроп настороженно посмотрел на него и, поняв, что Ягун все знает, невесело усмехнулся.
– Ты и представить не можешь, насколько все пучком! – заверил он и стал расстилать ковер-самолет.
Это был старый, протертый ковер с большими кистями, который в обычное время лежал в кабинете Сарданапала. Когда это было нужно, ковром пользовались и другие преподаватели. Что касается Тарараха, то он, как и Ванька, был равнодушен к тому, на чем и как летать.

Особенно если учесть, что они оба предпочитали Гоярына.

Лешак, с которым говорил Ванька, медленно повернулся и, поскрипывая, скрылся в лесу. Ванька вернулся и молча стал заводить пылесос. Из дыр в трубе сифонил синий, с искрой дым.
– Что тебе сказал лешак? – шепнула Ваньке Таня.
– Он дал мне совет, – помолчав, сообщил Ванька.
– Какой?
– Ждать и не спешить.
Больше ничего добавить Ванька не успел. Ягун завел пылесос, и все потонуло в треске и дыме. Вслед за Ягуном взлетели и другие. Пока Ягун на пылесосе нарезал круги, пробуя возможности нового топлива, Тарарах решительно направил ковер к драконбольному полю. Когда они пролетали над полем, из крайнего ангара вырвался молодой дракон и, не в такт хлопая крыльями, стал быстро и несколько боком набирать высоту. Драконы в юности не берегут сил. На шее у дракона кто-то сидел.
– Это же Искристый, сын Гоярына! А на нем Соловей! – сквозь треск пылесоса крикнул Ягун.
Впрочем, это Таня поняла уже и без Ягуна. Зрение у нее было не хуже. Вот только почему на драконе?

Пролётка заскучавшего? Проверка дракона на готовность? Блажь Соловья?

Они летели долго, в сплошной облачности, метрах в трехстах над океаном. Драконы за немногим исключением редко поднимаются выше, если же лететь ниже – у ковра-самолета отсыреют кисти, и тогда купание в ноябрьском океане гарантировано. Облака были как слежавшееся одеяло. Хотелось крикнуть: «Блин, да уберите же кто-нибудь эту гнилую вату!»
Таня едва различала Ваньку, хотя он летел от нее на расстоянии вытянутой руки. Ягуна легко было вычислить по треску пылесоса, а Соловья и Тарараха Таня не видела вообще. Лишь дважды впереди, в разрыве туч, мелькал розоватый отблеск. Это Искристый, досадуя, выдыхал пламя. И снова Таня его теряла. Звуки вязли в мокром одеяле. Полировка контрабаса была влажной. Волос смычка тоже отсырел. То и дело Тане приходилось стряхивать с него влагу. Вскоре Таня перестала кого-либо высматривать. Она держалась за Ягуном, надеясь, что он представляет, куда летит.
Так прошло часа четыре. Становилось все холоднее. Пылесос Ваньки, давно чихавший, как простуженный сантехник, внезапно конвульсивно закашлялся и заглох. Таня услышала короткий крик и поспешно развернула контрабас. Когда она наконец отыскала Ваньку в тумане, тот уже висел на платке-парашюте у самой воды.
Когда Таня подлетела к нему, Ванька перебрался на контрабас и сел сзади, обхватив ее за пояс.
– Я уже думал: придется купаться, – сказал он просто.
– А где твой пылесос?
– Чистит дно от водорослей. Хотя глубина тут километра три. Значит, скорее всего, еще где-то в пути, – предположил Ванька.
– Тебе его не жалко?
– В смерти в океане есть что-то романтическое. Лучше, чем на свалке. Лежишь на дне, на умопомрачительной глубине, а вокруг плавают донные рыбы с фонариками на отростках, – заметил Ванька.
В его голосе не слышалось особой печали. Расставание с пылесосом произошло, как видно, с обоюдного согласия.
– А почему ты не кричал, что он глохнет?
– Этот мир и так полон бестолковых воплей. Еще один погоды не сделает, – заметил Ванька.

Мне всё кажется, что Ваня под травой периодически. Такой философски-пофигистичный становится...

В тумане что-то мелькнуло. Из рваного одеяла облака выплыл драконий живот, белый, как у ящерицы. Крупная зеленая чешуя начиналась у лап и сходилась на спине в высокий гребень.

Емец... Ну ящерку-то в руки возьми хоть раз.
Вот живородящая, сколько я их в своей жизни переловила - не перечесть. и ещё поймаю и буду зверски фоткать!

Вот прыткая
yascheritsa-prytkaya-lat-lacerta-agilis-0003599114-preview.jpg
Животы у ящериц разноцветные, и тоже покрыты... сенсация... чешуей. И гребень у них не из чешуек, а из рога.

На Таню уставились немигающие, с огненной точкой глаза. Струя кинжального пламени скользнула над ее головой, едва не опалив волосы. У каждого дракона своя манера говорить «привет!». Когда же драконы хотят сказать «пока!», они стреляют на палец ниже.
– Эй, ну и где вы там? Мы уже почти прилетели! – свешиваясь с дракона, крикнул Соловей.
– У Ваньки пылесос заглох!
– И где он?
– Пылесос? В океане. Ванька – здесь.
Старый тренер усмехнулся. Как все игроки старой школы, к техномагии он относился с недоверием. Что это за вещи, которые разваливаются после десятка лет службы?
– Контрабас-то выдержит? Пусть пересаживается ко мне! – предложил он.
Таня не видела лица Ваньки, но почувствовала, как тот недовольно заерзал.
– Контрабас выдержит! – сказала она уверенно.
Тангро, вертевшийся рядом с Ванькой, отреагировал на приближение Искристого, как пилот истребителя на большой бомбардировщик. Беспокойный, как оса, он принялся нарезать вокруг дракона круги, норовя ужалить его пламенем в живот, в шею, в хвост.
– Слон и Моська! – сказала Таня.
– Мамонт и бешеная Моська! – поправил Ванька.
Уточнение, надо признать, небольшое, но существенное. Ваньке пришлось приложить немало усилий, прежде чем Тангро согласился оставить Искристого в покое. Соловей свистнул и, развернув дракона, умчался. Таню удивила непринужденная ловкость, с которой старый тренер – одним лишь свистом, без магии и без удил – управлял Искристым. И это при том, что сын Гоярына считался драконом непредсказуемым и излишне горячим, впрочем, как и другие сыновья своего папы.

И никто не подумал, что Тангро и с удилами/магией не могут прижать к ногтю. Да, недрессированность зверей - моя больная тема, особенно если звери опасные. Их же приходится потом усыплять/держать в клетках всю жизнь, а они не виноваты...

Таня подняла смычок. Они летели почти над самой водой. Выше перегруженный контрабас подниматься не желал. Ванька, конечно, не был шкафом а-ля Гуня или подъемным краном а-ля Бульон, и все же мелким его никак не назовешь. Рост у него по нынешним временам был средневысокий – метр восемьдесят.
– Кому сто восемьдесят сантиметров любителя животных? Единственное отрицательное качество: тихо играет на барабане! – вопил иногда Ягун, когда ему в очередной раз вожжа попадала под хвост. Хотя, по большому счету, это было постоянное место ее пребывания.
Океан внизу казался ненастоящим. Таня подумала, что настоящее в отдельных случаях выглядит менее реалистично, чем ненастоящее. А раз так, то и настоящее чувство тоже должно отличаться от эталонного, экранного. От той драматической романной любви, которая заставляет нас растирать по лицу клейкую слизь из носа и ронять горькие слезы на сардельки с кетчупом.

Контрабас сейчас воды солёный нахлебается и у него лак слезет...
И почему настоящая любовь должна быть, как у Тани/Вани и МДа? Почему она не может быть не столь страстной, но не мучительной для участников хотя бы?

Неожиданно Таня ощутила грудью упругий толчок, который испытывает маг, впервые пролетающий Грааль Гардарику . По перстню Феофила Гроттера меланхолично скользнула искра. Прямо по курсу из тумана выплыл остров.

Интересно, сколько магов наебнулись об этот остров, который, в отличии от Буяна, вроде как скрыт и на маг. картах не указывается?

Остров лежал посреди свинцового океана, сотворенный из пены и мглы. Его обрывистые берега выступали из воды. Волны разбивались о них, как наступающие рати. В поражениях, которые бесконечно терпел океан, было что-то философски-спокойное.
«Чего ты вздулся на мне, каменный прыщ? Ты жутко меня раздражаешь. Все равно я тебя залижу, и через сто тысяч лет тебя не будет! Главное – упорство и время. И то, и другое у меня есть», – шептал океан голосом волн.
Тарарах снизился и, выбрав выше по склону ровный участок, спрыгнул с зависшего над скалами ковра. Молодой дракон Соловья вел себя нервозно. Шипел, выдыхал пламя и едва не превратил играющего комментатора в неиграющий шашлык, когда тот попытался сесть на пылесосе рядом.
– Скотина бессловесная, она и в Африке скотина бессловесная! Я-то думал: ты меня любишь! – укоризненно сказал ему Ягун.
Дракон подтвердил свою любовь еще одной струей, от которой Ягун спасся, бросившись на землю. Старый тренер заклинанием пригнул морду дракона к земле и натянул на нее пламягасительный намордник.

А обычно драконов этак человек 10 заколдовывали...

– Он нервничает. Советую всем держаться от него подальше, – сказал Соловей.
– И почему он нервничает? – спросила Таня.
Ванька спрыгнул первым и помог ей не разбить днище контрабаса о камни.
– Поверь, повод есть! – ответил Соловей кратко и, не оборачиваясь, пошел вверх по склону.
Присмиревший Искристый тащился за ним. Заметно было, что он ощущает себя не особо уверенно.
– А зачем было брать с собой дракона? Пролетать малыша? – напирал любопытный Ягун.
– Чтобы поймать дикого селезня, используют домашнюю уточку, – таинственно прогудел Соловей.

Чтобы поймать дикого селезня, используют дробь и подружейную собаку :troll:

– Искристый не очень-то похож на домашнюю уточку!
– Это потому, что ты еще не видел селезня, – сказал Соловей и никаких объяснений больше не давал.
Ягун попытался заскочить на пылесос и лететь за группой на малой высоте, но старый тренер замотал головой.
– Никакого шума!
– Почему? – спросил Ягун.
Соловей не ответил. Комментатору вновь пришлось спрыгивать с пылесоса и тащить его на себе. Ягун был этим крайне недоволен. Зато довольна была Таня: ее контрабас Ванька нес на себе.

Неужели?

Шагов через сто Соловей остановился. Впереди была растрескавшаяся скала, покрытая мхом. По цвету она напомнила Тане сероватый скульптурный пластилин. Оказавшись у скалы, Искристый повел себя странно. Он прильнул грудью к земле и вытянул шею. Изумленная Таня увидела, как дракон нежно дышит на камень. Изморозь на камне медленно таяла, соприкасаясь с теплым дыханием.
Не менее странно вел себя и воинственный Тангро. Выцарапавшись из Ванькиных рук, он задиристо покосился на Искристого, дескать: «Ну все, дылда! Ты попал!!» – и тоже стал выдыхать огонь на камень. Причем не обычными кинжальными струями, а розоватыми, широкими, скорее согревающими, чем испепеляющими.
Поведение Искристого и Тангро показалось Тане необъяснимым. Она вопросительно покосилась на Ваньку, но тот лишь загадочно улыбался. «А ведь знает! Знает, но не скажет!» – подумала Таня с досадой.

Кто там магспирант?

Она хотела что-то сказать, спросить, но Тарарах положил ей руку на плечо.
– Тш-ш! – шепнул он тем бесподобным суфлерским шепотом, который слышен даже на галерке.
– Что?
– Посмотри под ноги. Осторожно! Никаких резких движений!
Таня опустила голову. В метре от ее ног скала треснула в двух местах. Очень медленно трещины стали расползаться. Несколько секунд в глубочайшем недоумении Таня смотрела на них, пока внезапно не осознала, что произошло в действительности. Скала открыла глаза .
Таня поспешно шагнула назад и – самое время. Скала стремительно взметнулась и нависла над ней. Ягун замешкался и, подброшенный на десяток метров вверх, едва успел произнести ускоренное тормозящее заклинание.
– А-а-а! Скальный дракон, мамочка моя бабуся! Я сошел с ума! Усыпите меня кто-нибудь! – завопил он сверху.
– Да. Отличный скальный дракон. Немного заспанный, немного контуженный, но несколько ведер ртути приведут его в чувство, – подтвердил Тарарах.
Но дракон и без ртути с каждой секундой демонстрировал все большую подвижность. Скалы – или скорее то, что казалось скалами, – вздыбились. Дракон поднялся на лапы. Раскинул крылья. Полетели мелкие камни. Дракон был огромен. Искристый рядом с ним казался рахитичным недомерком, который соглашается есть манную кашу только в присутствии взбешенного папы.

А рахитичным-то почему? Искристый если здоров, то нормальный, ладный дракончик, хоть и небольшой.
На Раду у нас есть оф.арт -

Что касается Тангро, то едва ли новый дракон вообще его замечал. Правда, упомянутые мелочи никак не мешали Искристому и Тангро пребывать в полном восторге. Оба дракона носились вокруг нового и «распушали пламя», то есть выдыхали его широким негорячим веером.
Ягун, вновь уже стоящий на земле, уставился на них с недоумением.
– Что за дела вообще, а? Ничего не понимаю. Я думал: драконы, встретившись, рвут друг друга, как тузик грелку! А тут и грелка цела, и тузики смирные, как психи после укола! – сказал Ягун.
– Самцы – да. Бывает, что и рвут, – кратко ответил Соловей.
– Так, значит, это…
– Угадал!.. Это молодая симпатичная девушка, – заметил Тарарах.

В книгах есть минимум две версии того, что делают драконы с драконицами. а)дерутся, версия из Птицы Титанов и пиявки, кажется б)подлизываются, но не очень дружат (тут). Я смутно припоминаю третью, где они вроде как живут семьями, но не помню, откуда.

Ягун красноречиво кашлянул и, склонив голову, стал разглядывать дракониху. Короткие лапы. Громадные перепончатые крылья. Мох под глазами. На шее в трещинах чешуи пророс кустарник.
– Ну да, ну да… – сказал Ягун. – Красота, она, конечно, многогранна. Однако если бы Лоткова так выглядела, я бы тихо охнул.
– Тихо у тебя бы не получилось. Ты охнул бы громко и многословно, – заверил его Ванька.
В отличие от Ягуна он немного больше понимал в драконах и разглядывал дракониху с искренним восторгом.

А ведь он вполне мог быть обслуживающим персоналом для команды и следовать за Таней.

– Она слишком долго была в спячке. В Тибидохсе ее чешую натрут перцем и отполируют струей мелкого песка, – сказал он Тане с такой зашкаливающей нежностью в голосе, что ей тоже захотелось стать драконихой.
«Пусть меня тоже натрут перцем и отполируют струей мелкого песка! И со мной он ласков, но не так! Видимо, чтобы Ванька любил тебя на полную катушку, нужно быть лягушкой с перебитыми лапками!» – подумала Таня с легкой завистью.

Это вот очень нехороший звоночек для их отношений, а уж в совокупности-то со всем остальным... Таня постоянно будет на втором месте, даже не разделять первое с зверьём, а отодвигаться им.

Тарарах и Соловей обошли вокруг драконихи.
– Думаешь, рана уже заросла? – озабоченно спросил Соловей.
– Похоже, да. Вон ту трещину над лапой видишь? Это затянувшийся шрам, – отвечал Тарарах.
– А огонь? Как считаешь, она не утратила свой прежний жар?
– Сейчас проверим! – питекантроп шагнул к драконихе и резко крикнул: – Кипиус !

Это может быть только команда - Тарарах же не маг.

Дракониха немного опустила морду, втянула ноздрями воздух и вдруг выпустила толстую струю огня. Струя с шипением умчалась к горизонту. И, хотя Таня стояла далеко, она ощутила, что взмокла.
– Горячая девочка! – сказал Ягун, вытирая ладонью лоб. – Не хотел бы я, чтобы такая бросала в меня посудой. А как ее зовут?
– Рада, – ответил Тарарах.
– Рада? Чему она рада?..
– Это имя. Рада.
– А, ну да! Нормальное такое цыганское имя. Как я рада, что я Рада! А вы рады, что вы не Рады? – затарахтел Ягун.
Услышав свое имя, да еще произнесенное такое количество раз, дракониха повернула к нему морду. Ягун вновь вспотел. На этот раз от ужаса. Если дракон сейчас выдохнет пламя, то не спасут ни длинный язык, ни диплом об окончании Тибидохса.
– А что я такого сказал? Хорошая девочка! Умная девочка! Маленькая умная девочка пришла к папочке, потому что давно никого не ела! – торопливо забормотал Ягун.
Не слыша больше ни своего имени, ни знакомых команд, дракониха отвернулась. Маленькие болтливые обезьянки интересовали ее мало.
– Когда-то Рада жила в Тибидохсе. Прекрасный, умный дракон, быстрый, с горячим пламенем. В последнюю войну с нежитью Рада была ранена. И не только она. Три дракона погибли. Уцелели только Гоярын и она… Нежить прорвала Грааль Гардарику . Ползла со всех сторон, из-под земли, со стороны скал. Трижды они захватывали стены, и трижды мы отражали их. Та-Кого-Нет бросала в бой все новые рати. Ров был забит телами, которые продолжали двигаться, потому что, видишь ли, возможности нежити повторно умереть ограничены.
Тарарах поднял голову, вспоминая. По его губам заскользила улыбка, какая бывает у поживших людей, вспоминающих лучшие дни своей молодости.

Охххуенные воспоминания, особенно если учесть, что в конце войны в бой со стороны Тибидохса пошли 10-летние дети, да и Тарарах не Арей.

– А какой грохот стоял! Смертельные заклинания разили всех подряд! Со стен лилась заговоренная смола! Кто влипал – оставался в ней навек. Но была и такая нежить, на которую заклинания действовали плохо. Я работал алебардой, как дровосек. Соловей свистел. Медузия… впрочем, ей хватало взгляда… А шума, шума! Медные орудия, бомбарды, фальконеты, пушки, двойные пушки, василиски, серпантины, кулеврины и другая подобная мелочь грохотали не переставая! Кого не могло убить магией, разрывало в куски банальным ядром, чуток заговоренным, конечно. Кажется, артиллерию доставил месье Рабле из Франции. Не то чтобы маг, но, как и у меня, допуск у него был. Он же привез великана. Здоровенный такой парень. То ли Гаргантюа, то ли его сынок Панте… Пантю… в общем, что-то в этом духе. Знатный был великан – рубился за семерых, зато ел человек за сто. Куда девалась разница – не знал никто. Так вот как-то за обедом, в Зале Двух Стихий, мы завязались с ним, кто кого перепьет, и оказалось…
– Ты, по-моему, говорил о Раде, – ворчливо напомнил Соловей.
Ему было известно, что «военные» излияния Тарараха могут продолжаться бесконечно. Более того, впечатлительный питекантроп вполне способен схватить дубину и размахивать ею, показывая, как, где и кому он нанес удар. И горе тому, кто усомнится, что великаны вбиваются в землю по уши с одного удара. Тарарах запросто может придушить «усомленца», как котенка, доказывая истину.
– А, ну да… – недовольно прогудел Тарарах. – В общем, история такая. У нежити были осадные машины, самострелы и много чего еще. Когда мы подняли в воздух драконов – увы, это был наш последний козырь, – они осыпали их стрелами метра по два каждая. Наконечники стрел были заговорены Той-Кого-Нет. Раде не повезло. Она получила стрелу прямо над лапой. Стрелу мы вытащили, но заклятье Чумихи было не снять. Оно сильно тормозило заживление раны. Вместо обычных двух месяцев требовалось лет пятьсот, не меньше. Да и само место неудачное. Рядом сердечная артерия. Инфекция и все такое. Если бы Рада продолжала двигаться – а поди убеди ее, что ей нужно триста лет не шевелиться, – мы бы ее потеряли. Тогда мы с Медузией и Соловьем доставили ее сюда, на остров. Здесь холодно, и мы знали, что она обязательно впадет в спячку. Камни тут лечебны. Инфекций нет. Отличное место, чтобы залечить рану. Требовалось только время.

О, моя любимая Вторая Война с нежитью, она же - второй театр военных действий Кводнона. Люблю я её особенно за то, что её датировать адекватно невозможно - если Кводнон откинул копыта 500 лет назад, получается какой-то бред, к тому же этот мир явно не младоземельный.

– Не слишком короткий срок, – сказал Ванька.
– Драконам некуда спешить. Когда они в спячке, они не стареют. Веком больше, веком меньше – для магии это непринципиально. Вполне можно подождать у фонтана с цветочками! – влез Ягун.
Таня красноречиво покосилась на играющего комментатора и ничего не сказала. Она знала, что сам Ягун принимается вопить, даже если прождет Лоткову всего десять минут. С другой стороны, когда опаздывает Ягун, а Лоткова уходит, вопит опять же он, мол, что, подождать нельзя делового человека?
Соловей, прищурившись, смотрел на дракониху единственным глазом. Это был взгляд профессионала – не столько восторженный, сколько деловито-озабоченный. Взгляд человека, который прикидывает сроки и шансы.
– Сегодня мы доставим Раду в Тибидохс. Завтра у девочки генеральная уборка. Чистка чешуи и так далее. Если окажется, что она в форме, – начинаем тренировать ее для матча, – сказал он отрывисто.

Это вот потрясающая идея Соловья - жертвовать пальцем ради неизвестности - соберется ли команда? сыграется ли? Здорова ли Рада, или же до неё тут успели добраться охотники за драконьими глазами, между прочим, стражи мрака? Сможет ли она вообще быть воротами, поймет ли команды?

Анон · 2016-12-05 06:02:00

Анон пишет:

Это может быть только команда - Тарарах же не маг.

Но разрази громус он дать способен...

Анон · 2016-12-05 07:04:59

В общем, храбрый анон не готов к пиздецу, поэтому хотел бы зачесть "Ботинки Кентавра", в связи с чем вопрос: если предыдущий чтец "Ботинок" еще здесь, откликнись, пожалуйста, и скажи, если ты против.
Если до завтра отклика не будет, то я просто продолжу с того места, на котором остановились предыдущие чтения.

Анон · 2016-12-05 09:04:50

Что-то мне смешно. Автор уже истерит и не знает, как вывернуться и кому ещё вложить в рот слова о том, что Глеб ПЛОХОЙПЛОХОЙПЛОХОЙ, а Ванька ХОРОШИЙХОРОШИЙХОРОШИЙ. С учётом того, насколько это не соответствует действительности, все это становится смешно. И не представляй из себя Глеб функцию, единственная задача которой бегать за Таней, я бы их даже зашипперила

А ещё мне неловко от их отношения с деньгами. Это не экономия, не нехватка денег, это тотальное нищебродство персонажей всей серии. Расскажите кто-нибудь Емцу, что необязательно так на этой теме заморачиваться, персонажам так точно.
Пони, это к вопросу о рекламе. Мне кажется, автор даже не задумался о том, что деньги можно получать вот так, о том, откуда в большом спорте деньги и большие. Ну и ещё зарабатывать бездуховно.

А ещё мне с первой книги интересно, как выглядят дырки от бублика. По всей видимости, это реально пустота. :think:

Анон · 2016-12-05 09:11:10

Анон пишет:

И не представляй из себя Глеб функцию, единственная задача которой бегать за Таней, я бы их даже зашипперила

Храброму анону нравился Глеб в "Колодце Посейдона", когда он еще не бесоебил и был вполне приятным парнем (особенно на фоне мудака-Валялкина). Плюс сама тема некромагии потенциально очень интересная и ее можно было бы круто развить.

Анон пишет:

Пони, это к вопросу о рекламе. Мне кажется, автор даже не задумался о том, что деньги можно получать вот так, о том, откуда в большом спорте деньги и большие. Ну и ещё зарабатывать бездуховно.

При этом самому Емцу в книги вставлять рекламу можно, ага. Причем так неловко, что аж финский стыд берет (даже в тех же экранизациях Дозоров реклама не так бросалась в глаза).

Анон пишет:

А ещё мне с первой книги интересно, как выглядят дырки от бублика.

Анон представлял себе круглые куски теста, запеченные, по размеру как дырки от бублика. Более реалистичный вариант: деньги выглядят как деньги, просто названия у них тупые, но сами по себе это аналоги кнатов, сиклей и галлеонов.

Анон · 2016-12-05 09:13:32

Анон пишет:

А ещё мне с первой книги интересно, как выглядят дырки от бублика.

Наверное, как чешское trdlo:

▼Скрытый текст⬍

Анон · 2016-12-05 10:45:41

Анон пишет:

Почему это-то не стырить из реального мира или у Мамы Ро?

Реклама - это пиздуховно и для буржуев. А клянчить деньги у своей девушки, судя по всему без отдачи - норм. Ягун Лотковой вообще хоть раз дарил что-нибудь?

Анон пишет:

Громус в этом мире вообще хоть раз сработал?!

На Чуме, нет? В "пенсне Ноя". И она еще жутко удивилась.

Анон · 2016-12-05 18:18:49

Правило № 3 любовного катехизиса Грызианы Припятской гласит: «Если хочешь забыть человека – представь его в глупом положении». Причем если первые два правила давно забыты, то третье работает как часы.

16-й способ Авиценны лучше.

Пять терзунчиков за минуту были способны обгладать слона до костей.

Обглодать, вообще-то...

А вот тут до меня дошла забавная мысль. А какого дракона они сами всё это себе выписывают, и инструменты лётные покупают? Они - сборная школы, участвующая в чемпионате. Где фонды? Стандарты? Где, в конце концов, спонсоры и рекламодатели, которые в этом мире имеются?

А и правда — где?

Зато довольна была Таня: ее контрабас Ванька нес на себе.

:happycrazy:

Анон · 2016-12-05 18:28:13

Анон пишет:

16-й способ Авиценны лучше.

А что за способ?

Анон пишет:

Обглодать, вообще-то...

Упс, я не все ошибки автора замечаю. А вот редактор бы должен...

Анон · 2016-12-05 18:48:55

Анон пишет:

А вот редактор бы должен...

Вот именно.

Анон пишет:

А что за способ?

Как ни странно, действительно основанный на рекомендациях Авиценны.

«Если ничто не помогает, пациент отказывается есть и чахнет на глазах, следует призвать старых злоязычных бабок и заплатить им за то, чтобы они хорошенько очернили предмет страсти в глазах пациента»

Он сел подле Крейри и сварливо-замогильным голосом начал:
▼Мастерское исполнение⬍
— На лице его написаны все пороки. Никого еще не доводила до добра чрезмерная склонность к сомнительным удовольствиям. При его увлечении вином долго он не протянет. Врожденная жестокость с годами будет проявляться все больше и больше. Женщине, которая согласится быть рядом с ним, чтобы подпирать его, когда он возвращается из кабака, я советовал бы обзавестись большой дубиной, чтобы отбиваться от него, когда он протрезвеет, — веско говорил Мак Кехт. — Привередливость и склонность к нытью, угрюмость и самовлюбленность его с годами будут все более и более невыносимы. — Хорошо, что у Крейри были закрыты глаза, потому что Мак Кехт, говоря все это, показывал ей козу-дерезу. — И не так прискорбна нищета сама по себе, как нищета под одной крышей с человеком, который охотно заложит и перезаложит собственных детей за кварту пива. Разве он стоит вас? Достаточно вспомнить, как он выглядит: один глаз косит, волосы с Рождества немыты, в ушах цыганка ночевала…

Отредактировано (2016-12-05 19:05:54)

Анон · 2016-12-05 18:54:45

Анон пишет:

Как ни странно, действительно основанный на рекомендациях Авиценны.

А, знаю его)) Хороший способ, не раз спасал меня от сомнительных отношений)

Анон · 2016-12-05 19:35:37

Анон пишет:

На Чуме, нет? В "пенсне Ноя". И она еще жутко удивилась.

Ага, причём формально попасть должна была не Чума, а Таня.

▼краткое содержание⬍

▼Глава 10 В этой комнате никто не живет⬍

Панург был мужчина лет тридцати пяти, не слишком высокий, но и не низенький. Манеры он имел учтивые, нос крючковатый и очень любил оставлять с носом других. Панург с детства страдал ужасной болезнью – отсутствием денег. Однако ж ему были известны шестьдесят три способа добывания денег, из коих самым честным была обыкновенная кража.
Франсуа Рабле

И к чему, интересно, этот эпиграф? В серии нет ни одного похожего персонажа.

Ванька сидел за столом в комнате Ягуна и что-то быстро записывал срывающимся в галоп почерком. Таня тихо подкралась и закрыла ему ладонями глаза.
– Угадай кто? – спросила она.

Ванька накрыл ее ладони своими, нежно стянул вниз и поочередно поцеловал в запястья.
– Хамство какое! А если бы это была не я? – спросила Таня.
– Кто?
– Ну не знаю. Скажем, Милюля или Зубодериха, – сказала Таня, которую потянуло вдруг говорить глупости.
– Чур меня! Я чувствовал, что это ты.
– Чувствам нельзя верить… Что пишешь? Можно посмотреть?
Таня попыталась заглянуть в тетрадь, но прежде чем она что-то прочитала, Ванька захлопнул ее.
– Хорошо, что это сделала ты, а не кто-то другой, особенно из темных, – сказал он.
– Почему?
– Был бы взрыв. Мне не нравится, когда мой дневник выпасают как стадо овечек.
– Хорошо! Дай мне что-нибудь почитать! – попросила Таня.
Ванька быстро пролистал страницы.
– Это нельзя… И это, это, это тоже нельзя, – бормотал он.
– Эй! Не слишком ли много «нельзя» для человека, который тебя любит? – возмутилась Таня.

Я отвратительно предвзята к этой паре, признаюсь. И мне даже этот эпизод с сохранением privace не нравится. Может быть потому, что Ванька вообще не хочет пускать Таню в свой внутренний мир, а сам в её запустил грязные ручонки?

– Потому и «нельзя», что я хочу сохранить твою любовь. Любовь надо заслуживать и поддерживать каждый день. Она как костер. Если не бросать поленья – огонь погаснет. Нельзя относиться к любви, как к гантелям, которые один раз купил и они теперь всегда есть… Даже пыль с них можно особо не протирать.
– Это наезд на меня или самокритика? – поинтересовалась Таня.
Ванька ушел от ответа.

Как всегда. И ответ выглядит так, как будто в записях что-то, что их любовь разрушит например мысли о Глебе :cool: . Нормальным был бы ответ "прости, слишком личное, я пока не готов с тобой этим делиться" ну или там "давай найду то, что тебе будет интересно".

– Читай вот с этого места! – разрешил он, загораживая ладонью верхнюю треть страницы.
«Думал сегодня о том, как недолго мы все ходим по земле. Гораздо больше тех, кто уже там, под землей. Но это неважно. В сущности, мы очень сильные. Именно потому, что очень слабые. Сарданапал вчера при мне сказал Соловью, что, по его мнению, главное – научиться правильно и последовательно стареть. В гору-то все взлетают быстро, а вот скатываются с горы, ломая руки и головы. Хотя склон-то пологий», – прочитала Таня.

Сарданапал и Соловей бессмертны. Им-то правильно стареть оочень важно :sacrasm: Запись несколько бессвязна.

Прочитала и поморщилась.
– Мне неинтересно про это. Дай что-нибудь о тебе! – потребовала она.
Ванька задумался. Он открыл тетрадь в самом начале и показал первую страницу.
– Ну ладно! Тогда читай вот это! – разрешил он.
– «Вот это» – что?
– Мои жизненные принципы. Не скажу, что додумался до всего сам. В какой-то мере идеи витали в воздухе, – сказал Ванька.
1. У всякого человека есть чему научиться. Каждый чем-то меня лучше. Исключений нет.
2. Если кто-то ругает меня или критикует, надо не набрасываться на него, а здраво задуматься: не прав ли он хоть в чем-то. Если прав – стараться измениться.
3. Всякая палка о двух концах. Одним ты бьешь кого-то, другой конец бьет тебя.
4. Не давать миру внешнему хаосом впечатлений затапливать мир внутренний.
5. Не верить устоявшимся мнениям. Никаких чужих истин не принимать в разжеванном или готовом виде.
6. Не идти на поводу у стаи, но и не бояться толпы. Существовать автономно, независимо, но не замкнуто.
7. Никогда не спешить. Большинство непоправимых ошибок совершаются в спешке. Вазу куда проще вообще не разбивать, чем склеить.
8. Не позволять себе быть вялым и расслабленным. Вялость – билет на корабль, который идет ко дну.
9. Ничего себе не прощать. Другим же прощать все или почти все.
10. Быть верным людям, которые на тебя ставят, и своим идеалам. Хуже, когда первое входит в конфликт со вторым.
11. Жить или стараться жить ради великой цели. Когда живешь ради куска хлеба с маслом – предаешь сразу и цель, и кусок хлеба.
12. Ничего и никого не бояться. Страх не окупается. Бояться надо только того, что ты не успеешь совершить чего-то главного. Поэтому занимайся этим уже сейчас.
13. Когда у тебя нет времени – нагрузи себя еще больше. Время появится.
14. Не огорчайся неудачам. Падают все. Только кто-то встает быстрее, а кто-то продолжает валяться и ныть, хотя на деле даже коленки не ушиб.
15. Не позволять малодушию играть в твоей песочнице. Всякому время от времени хочется сдаться. Тогда пускай первый этого захочет твой противник.
16. Любить, дышать, жить.
– Прочитала? – спросил Ванька нервно.

Стандартный списочек. Но Ваня не живёт по этим правилам. Он хреново прощает, не живет ради великой цели(кто особо угрожает зверью в тайге, где до соседей на драконе часами пилить? Хотел бы реально СПАСАТЬ - летел бы в Африку, Китай или на Амазонку), не особо нагружается...

Человек, дневник которого читают, всегда ощущает себя голым в толпе. При условии, конечно, что в дневнике он пишет не о драконболе и новогодних подарках.

Эх, как пользователь ресурса diary.ru не могу согласиться.

– Про меня ничего нет, – сказала Таня.
– Как нет? Ты входишь в пункт 16.
– Это лестно, что не в пункт 101. Хотя если я не ошибаюсь, тут их всего шестнадцать и есть…

Не ошибается.

Ладно, шучу! Все здорово, но в составлении планов как таковых есть что-то натянутое. Ведь следовать этому чудовищно сложно, не так ли?
– Следовать этому невозможно. Однако человек с планом всегда находится в положении более выгодном, чем человек без плана. Хотя бы потому, что плывет куда-то сам, а его не швыряет волнами как пустую пластиковую бутылку, – уверенно сказал Ванька.

https://www.youtube.com/watch?v=5IrgWOhLQUg

Неожиданно он озабоченно взглянул на часы, которые мгновенным обвисанием стрелок показали ему, что он дико опаздывает, спрятал тетрадь и куда-то умчался. Таня некоторое время постояла в задумчивости, глядя на стол. На столе у окна стояла глубокая миска с сырым мясом. На мясе отчетливо были видны следы зубов. Первой ее мыслью было, что Ванька кормил кого-то из животных, но внезапно она вспомнила, что Ваньку недавно укусил вампир. Бедный Валялкин! Он же сейчас болеет вампиризмом, хотя и в ослабленной форме.

Так вампир или упырь?

Смешной Ванька! Пишет умные вещи в тетрадку, а сам ест сырое мясо. Таня улыбнулась. Почему-то это совсем ее не отталкивало. Она знала, что Ванька справится. Это вопрос времени, не больше.
Все было как будто хорошо, но одновременно ничего конкретного не было. Бесконечная прелюдия неизвестно к чему. Симфония на пустых кастрюлях, в которых никогда не будет супа.

Таня начала понимать?

Ванька замечательный, он мучается, он улучшает себя, но вот она сама… достойна ли она Ваньки? Сможет ли жить с таким монстром самоугрызения и гением самостроительства? Может, ей найти кого-то попроще, кто будет просто любить ее, поменьше умствуя?

А.... Нет, не начала. Где Ваня самоугрызается? Где строит себя? Где что-нибудь созидает? Он даже леса в принципе не сажает...

Существует такая психологически интересная и одновременно грустная вещь, как привыкание. Привыкнуть можно к чему угодно. Привыкнуть – хуже, чем получить в нос. Удовольствие возможно лишь тогда, когда предмет мечтаний выдается редко и постепенно, маленькими ложечками.
Допустим, вы любите фарфоровые фигурки, но заставь вас работать в магазине фарфоровых фигурок – через неделю возникнет желание явиться на работу с молотом Перуна и навести на витрине порядок.

Что за бред? Был в Питере магазин коллекционных кукол. Так там люди с таким увлечением про них рассказывали! Выискивали интересные экземпляры! Коллекции обсуждали. Там можно было на часы зависнуть чисто для общения. А гики в магазинах тех же настолок? Вообще стоит выбирать сферу,которую ты любишь, и туда уже идти работать.

Емец как будто не нашёл себя. Не ел настоящего удовольствия. Вообще как не жил - не был в походах, не ездил в путешествия... Размножился сразу после универа, что ли, причём ударно?

Обожаешь шоколад? Прекрасно! Эй там, принесите три ящика! Это все твое – ешь, детка, только все сразу. Что, уже тошнит? А зачем тогда было врать, что любишь?

А почему надо всё сразу? Зачем? Почему нельзя любить, умея останавливать себя?

И так, увы, всегда. Счастье должно ускользать, но в то же время быть дразнящим и близким, чтобы руки не опустились и не появилось желание отказаться от него. Во всех же случаях передоза удовольствие становится привычкой, а то и переходит в свою противоположность. Правило, что лучше недоесть, чем переесть, действует и тут.

Хреново быть автором, и я не шучу. Вечное "нельзя", вечное самоограничение... В монахи бы ушёл, блин, с такими принципами, или в отшельники.

Так и Таня, прежде видевшая Ваньку редко, раздражавшаяся на него, злившаяся, но все же думающая о нем постоянно, теперь вдруг получила слишком много Ваньки. Она не разлюбила его, но все же некоторый «передоз» Ваньки определенно произошел. В первые дни они говорили почти сутками, выхлестнули все эмоции, и теперь Таня находилась в некотором сердечном недоумении. Что еще обсуждать?

:really: Они за полтора года виделись 3 дня. Новостей не набралось, нет? О ветеринарии не поговорить?

Что она не хочет лететь в глушь, а Ванька собирается через пару недель вернуться в свою скрипящую лешаками чащобу?

А вот это надо обсуждать часами, до хрипоты, пока вы не найдёте компромисс или не разойдетесь.

Хорошо еще Ванька наделен был уникальным даром молчания. Молчать с ним было легко и не томительно. Таня и сама была не слишком говорлива. Заполнять паузы чужого молчания своей болтовней – почерк ягунчиков.

И ради этого молчания она погубит свою жизнь?

К тому же Ванька бывал все время занят. Каждые пять минут объявлялся Тарарах и утаскивал его по неотложным делам. Где он выискивал столько неотложных дел, Таня представления не имела. И где, интересно, эти неотложные дела были раньше, месяц назад? Можно подумать, что на Буяне свирепствует эпидемия чумы, которая косит магических зверей под корень.

И Ваню интересовали эти дела, а не Таня, и он даже не предлагал решать их вместе... Знаете, я даже у Бейбарсова больше любви, хоть и больной, к Тане вижу.

После того разговора на крыше Бейбарсов не объявлялся. О нем не было ни слуху ни духу. Таня даже не знала, где он скрывается. И хорошо, что не знала, потому что Франциск и Вацлав все время ошивались поблизости. Как-то ночью они попытались просканировать ее разум, но наткнулись на хитрую блокировку. Получилось так, что не полувампиры нырнули в ее сознание, а Таня оказалась в их, и целую ночь ей снились чужие вампирские сны. Утром же, сама не отдавая себе отчета в том, что собирается сделать, она явилась в поварню и вцепилась зубами в кусок сырого мяса.
В поварне как раз был Тарарах, заскочивший за костями для пещерного льва.

Пещерный лев, саблезубый тигр... А давно они стали магическими зверями, и как вообще выжили?

– Завтракаем? – спросил он, особенно ничему не удивляясь. – У вас с Ванькой синхронные заскоки! Вы прямо как моя невеста!
– У тебя есть невеста? – удивилась Таня.
Ощутив во рту вкус крови, она опомнилась, выронила кусок мяса и стала полоскать рот.
– Так что там с невестой? У тебя есть невеста, Тарарах? – продолжала она с любопытством.
– Была в пещерные времена, – неохотно сказал Тарарах. – Мы бродили по лугу, и она вдруг увидела мышь.
– Завизжала, конечно? – спросила Таня.
Тарарах уныло покачал головой.
– Убила ее камнем и съела. Сырую, сдирая шкурку зубами. А после этого полезла ко мне целоваться. Это был уже перебор. Я бросил ее.

Питекантроп, который и говорить-то не умел, бросил невесту.

Потом поумнел и много раз говорил себе: зачем? Если не прощать любимым маленькие недостатки и причуды, то кому их прощать? Почему знакомым и посторонним людям мы прощаем почти все, а любимым ничего? Где логика?

Поэтому простим Ване его поведение!

Тарарах взял кости и ушел, а Таня еще долго стояла в задумчивости. Никогда раньше Тарарах не говорил с ней о любви. Видно, она действительно выросла.

Или у него к слову пришлось. А вообще Тарарах вроде о чём-то окололюбовном раньше говорил.

Дни шли. Таня постоянно ощущала близкое присутствие Бейбарсова. Просто на уровне интуиции, у магов безошибочной. Но вот где он прячется? Этого она не могла определить. Сознание наталкивалось на идеальную защиту некромага.
Получилось так, что невольно Таня думала о Бейбарсове постоянно. Упрямо не желала его видеть, но думала, думала. Если бы он пришел, она бы прогнала его, но проблема в том, что он не приходил и прогонять было некого. Выходило как в популярной психологической игре: «Не звони мне! Я тебе сто раз говорила: не звони мне!.. Забудь этот номер!.. Эй, чего ты молчишь? Куда ты делся? Не смей молчать!»

Да, старая пикаперская фишка - пропасть на пару недель, потом появиться. Правильным ответом на такое является "Ты вообще кто?" или "а мы разве не вчера разговаривали?", показывающее, что тебе в общем-то этот человек не особенно важен.

Целые дни Таня проводила на драконбольном поле. Выматывалась так, что, когда тренировка заканчивалась, у нее не хватало сил сосчитать игроков собственной команды. То ей казалось, что их пять, то, что добрая сотня.
Раду Соловей держал пока в ангаре, связав джиннов клятвой, которую даже эти балаболки не способны были нарушить. Сборная мира оставалась в неведении, какой из драконов будет ее воротами. Кроме тех, кто летал за Радой на остров, о драконихе знали только Лизхен Херц и Маланья Нефертити. Именно они тренировали Раду ночами, когда остальные игроки расходились отдыхать. Это был приказ Соловья. Объяснялась таинственность просто. У тренера не было уверенности, что Рада сумеет восстановиться и будет готова к игре. А раз так – лучше одновременно готовить двух драконов: Раду и Гоярына.

А потом Рада сожрёт игрока своей команды, или тот перепутает двух незнакомых драконов и накормит мечом не того. Особенно это будет просто, если второй дракон тоже будет скальный.

В тот день тренировка затянулась. Соловья пробило на высший пилотаж в составе боевых двоек. Заниматься этим в темноте, осенью, когда границы поля расплываются, а песок не виден из-за тумана, – отдельная песня. Даже самоубийца дал бы задний ход. Однако в данном случае выбора не было. Если они не сумеют удивить сборную вечности, преподнести ей нечто кардинально новое, шансов у них нет.
Боевая двойка – это два игрока, составляющие в атаке и защите единое целое. Пара, понимающая друг друга лучше, чем супруги, прожившие вместе пятьдесят лет. Ощущающая каждую мысль, каждое движение напарника. Пара – как тактическая единица. Сложно сказать, было ли это оригинальной находкой тренера или встречалось в спорте когда-либо прежде, однако для Тани это явилось неожиданностью.
Особенно, когда в боевую пару Тане Соловей внезапно назначил… Энтроациокуль. Когда он произнес: «Гроттер», а сразу после – «Энтроациокуль», Тане почудилось, что она ослышалась. Бактрийскую ведьму? Она бы предпочла Рамапапу или Маланью Нефертити.
Не веря своим ушам, Таня подлетела к Соловью.
– Но почему она? Почему?
Соловей нахмурился. Во время тренировок задавать вопросы не полагалось. Только после, на разборе.
– Ты отнимаешь время! – крикнул он.
– Я хочу знать! Я требую!
– Она твоя вторая половина.
– ЭНТРОАЦИОКУЛЬ?
– Ты ее светлая тень. Она – твоя темная тень. Вы полная противоположность. Свет и тьма. Молодость и мудрость. Идеализм и коварство. И при всем том у вас больше общего, чем вам кажется. Короче, вы прекрасно уравновешиваете друг друга. Вместе вы непобедимы…

Уравновесите или нейтрализуете? Если они противоположны, то они просто-напросто не смогут сработаться.

А теперь марш, марш! Ты и так уже отняла у команды тридцать секунд!
Соловей замахал руками. Таня неохотно развернула контрабас и подлетела к Энтроациокуль. Бактрийская ведьма ухмылялась.
– Что, напарница? Пыталась отделаться от своей темной тени? Вперед, крошка! Шевели смычком! И помни: если ты подведешь меня на поле – я тебя прикончу.
– А если тормозить будешь ты?
– В этом случае я тоже попытаюсь прикончить тебя первой, чтобы избежать твоих укоров! Вперед!
Разгневавшись, Таня сделала такой стремительный «мгновенный перевертон», что Энтроациокуль нагнала ее лишь к середине петли. Но все же нагнала…

Разве перевертон это не нырок под днище/переворот контрабаса? Где петля? Да и уже видно, что бактрийка и Гроттер будут соперничать, вполне возможно, запоров этим всё в самый критический момент.

Таня вернулась к себе часов около десяти вечера. Тибидохс кипел. Кто-то откуда-то возвращался или куда-то направлялся.
По коридору навстречу ей прошли три девицы – две в юбках короче, чем носила в свое время Склепша

Юбка Склепши была, как я помню, как ремень, то есть микро. У них что, нано?

третья же, толстоватая, благоразумно ограничилась джинсами.

Фэтфоообия...

На Таню девицы посмотрели небрежно, как на отыгранную карту. Для них Таня была допотопная особа, которая кучу лет назад сражалась с Чумой-дель-Торт. Таня улыбнулась. Она хорошо понимала, что творится в голове у этих девчонок.
В пятнадцать-шестнадцать лет дико меняются ценности.

Девочкам не 15-16, им 14 максимум, они же не магспирантки...

Вместе с ценностями меняется и отношение к людям. Ты как-то вдруг понимаешь, что любимый учитель Петрова на самом деле никакой не великий педагог и глупо сюсюкает со старшеклассниками. И певцу Сидорову пора выдать черную метку, а билет на помойку он и так уже получил. И что в жизни полно лжи, а большая часть красивых слов просто пудра на гнойных прыщах человечества. И вообще, спасение мира осуществляется исключительно по пятницам, в вечернее время. Во все же остальное время мир неплохо проживет и так. Эти открытия поначалу болезненны, но глобально привыкаешь и к ним.
С другой стороны, это обычно. В девятнадцать-двадцать лет картинка станет на место. Учитель Петрова вполне еще успеет стать подругой уже на равных, да и певец Сидоров, возможно, выползет с помойки и попросится в мужья. Хотя гарантии, конечно, нет.

Танюша сама до этих откровений дойти не могла. Дошла бы - не полетела бы в глушь...

Склеповой в комнате не было, лишь в ее кровати торчал невесть откуда взявшийся гладиаторский трезубец. Похоже, Гробыня вновь устроила бурное объяснение с Гуней. Об этом же свидетельствовал и череп Дырь Тонианно, который Таня отыскала в корзине под своими свитерами, и вернула на место.
Таня переоделась и хотела выйти в гостиную Жилого Этажа, как вдруг взгляд ее случайно упал на стол. Там, рядом с пухлой тетрадью для конспектов, которая никогда не заканчивалась, поскольку была магически заговорена на десять в десятой степени страниц,

10.000.000.000? И как поиск по такой тетрадочке? И такую легко таскать? тетрадь 12 страниц весит 30 грамм, то есть лист 1.5 грамма, 1.5*10.000.000.000 = 1.500.000 кг вообще-то... Или они типа просто добавляет новые страницы в конец постоянно? Но это не решает проблемы с поиском по ней, плюс если её случайно угробит тот же Тангро - абзац будет масштабнее, чем гибель одного конспекта.

стоял глиняный человечек. Таня приблизилась к столу и, не прикасаясь к фигурке, присела. Откуда он взялся в комнате?
– Возьми меня с собой! – прошуршал человечек тонкими губами.
– Зачем? – спросила Таня.
– Возьми меня с собой! – повторил человечек. От края его губ отпал кусок глины.
Таня проверила человечка перстнем. Сотворен он, определенно, темной магией, однако магическое поле было ровным. Значит, если она его возьмет, ничего особенно вредоносного не произойдет.
Уверенная, что знает, кто мог подбросить ей глиняшку, Таня сунула фигурку в карман.

:facepalm: Что-то явно черномагическое от неизвестного адресата. А если от Зализиной?

Уверенная, что знает, кто мог подбросить ей глиняшку, Таня сунула фигурку в карман.
– Бейбарсов, если это ты, я тебя убью! У тебя что, мало неприятностей? – спросила она.
Глиняный человечек ничего не сказал. Сделан он был явно не для того, чтобы болтать на отвлеченные темы. Таня пожала плечами и вышла в коридор.
Ванька ждал ее в гостиной Жилого Этажа с кучей принесенной с ужина еды. На большом блюде соседствовали котлеты, блинчики с шоколадом, пицца и много чего еще.
– Привет спортсменам и вообще всем людям, которые едят по ночам! – сказал Ванька.
Таня чмокнула Ваньку в щеку и забрала у него блюдо.
– Обязательно было класть блинчики с шоколадом на корейскую морковь? – спросила она ворчливо.
– Блюдо было только одно

Ты маг, мальчик, маг, если ты не заметил.

пояснил Ванька. – К слову сказать, сок, кофе и чай я тоже налил в одну чашку. И произнес заклинание против перемешивания. Разве я у тебя не умный?
– Ты у меня гениальный. И еще чудовищно заботливый, – сказала Таня уже с набитым ртом.
Ей вспомнились те времена, когда они ели по ночам котлеты и огурцы, пользуясь обрывком Ванькиной скатерти-самобранки. Славное было время, смешное, но славное.
Таня уже почти доела, когда затихший глиняный человечек снова шевельнулся у нее в кармане. Таня быстро и с беспокойством взглянула на Ваньку. Не заметил ли он? Нет, не заметил.

Рано или поздно он узнает про Бейбарсова и будет грандиозный скандал. :dontknow:

– Дурацкое существо человек! Он так и нарывается быть обманутым! – вдруг сказал Ванька.
Таня вздрогнула. Уж очень неожиданной была эта фраза.
– Почему?
– Ну вот смотри. Читаешь ты, например, рубрику знакомств. Просто от скуки. И вот рядом два объявления. Первое: «Сутулый молодой человек двадцати четырех лет, любитель пива и компьютерных игр, работающий на складе бытовой техники, без особых достоинств, но добрый, желает познакомиться с девушкой для создания новой несчастной ячейки общества». И рядом второе: «Золушка! Я жду тебя! Пожалуйста, не прячься больше! Твой принц». И тут же какая-нибудь романтичная фотография. Опять же – тело благоразумно не показано. Так, голова торчит из песка и пытается улыбаться, а в зубах – роза… По какому объявлению будет больше откликов?
– По второму, – сказала Таня, удивляясь, как Ванька в своей глуши ухитрился быть таким осведомленным. Откуда у него эти газетки с объявлениями? Ветром в чащу занесло?

Он там просто другой раздельчик просматривает... Да и кто гарантирует, что он постоянно в тайге сидит? Чешуи русалки у него должно быть хоть завались, письма пишет редко...

– Точно, по второму, – грустно кивнул Ванька. – Хотя на самом деле парень вполне может быть один и тот же. Разные телефоны дал, и все дела. Или, что тоже возможно, «принц» намного проблемнее «любителя пива». Пьет не пиво, а водку, а со склада бытовой техники его прогнали за кражу дверцы от холодильника. Просто девушки осознанно хотят быть обманутыми, и, хотя бы на начальном этапе, им это вполне удается. Любитель пива и компьютерных игр не дает им простора для воображения. А вот второй! Это же целый Печорин! И «Золушку» худо-бедно прочитал, и нежный, и дверцу от холодильника упер спонтанно и таинственно. Ну зачем ему, если разобраться, эта дверца? Ах, какая лапочка!
– К чему ты это все, Валялкин? – спросила Таня проникновенно. – Куда ты клонишь, лесной житель?
Ванька устало посмотрел на нее.
– Да ни к чему! Просто мне неприятно, когда меня держат за идиота. Да, я люблю зверей и одиночество. Но я совсем не даун.
– О чем ты?
– Только не прикидывайся, очень тебя прошу! Будь честной! Посмотри туда!
Таня опустила голову. Рядом стояли три глиняных человечка. Они поочередно подходили, робко касались ее ноги и отступали. У одного отвалилась рука, на что он не обратил особого внимания.
– О блин! – сказала Таня тихо.
Ванька встал.
– Тебе пора, Золушка! Тебя зовут, и для тебя, похоже, не секрет, кто, – сказал он брезгливо.
– Разве ты не собираешься меня защищать?
– От кого? От глиняшек? Я не сказал бы, что они на тебя нападают, – произнес Ванька и, отвернувшись, пошел.

Похоже, я забыла, что перед созданием патентованного мудака Мефодия автор создал Ваньку. Мне сложно это комментировать, но я попытаюсь.
Таня выбрала Ваню, и тот это знает. Бейбарсов опасен, и это Ваня тоже знает. так какого хрена он устраивает мухожука в этой ситуации?!

Таня догнала его.
– Ну уж нет! Стоп! – крикнула она. – Раз ты такой умный, то пойдешь со мной! Сражайся, если ты мужчина. Отвоюй меня! Сражайся!
Ванька остановился. Медленно повернулся к ней.
– Отлично. Я иду с тобой. Если человек не может определиться с выбором сам, он отдает право выбора другому. Вполне резонно. «Девушка, вам какую колбасу взвесить?» – «Какую хотите, только быстро. Я опаздываю на поезд».
– Ты не прав. Ты мне не помогаешь, – сказала Таня виновато.
– Я стараюсь. Но помогать и делать что-то за кого-то – разные вещи. Знаешь, что имеет в виду ребенок, когда говорит: «Помоги мне зашнуровать ботинки»? Он говорит: «Зашнуруй мои ботинки вместо меня, или я буду орать и биться головой о мебель!» Хорошо, идем! – произнес Ванька нетерпеливо.

Она уже определилась, чмошник ты, зверьём воняющий. И не человеку, который позволял Лизон творить то, что творила она, её осуждать.

Невесть откуда взявшиеся глиняные человечки – их было уже десятка два, не меньше! – приплясывали у Таниных ног. Таня сунула руку в карман и обнаружила, что у той глиняшки, что была в кармане, отломилась голова. Ага, вот в чем дело! Магия, наложенная на человечка, после его уничтожения высвободилась и налепила массу глиняшек по своему образу и подобию. Правда, новые глиняшки получились немыми.
Таня осмотрелась. Франциска и Вацлава – двух патентованных идиотов из Магщества – не было видно. Пробурчав заклинание временной невидимости, Таня отправилась за шеренгой человечков. Ванька – с ней.
Точно в танце, человечки быстро шли вперед. Изредка тот из них, что двигался во главе цепи, останавливался и, покачнувшись, падал лицом вперед, превращаясь в тонкий слой глиняного праха. Его место тотчас занимал следующий. Когда они наконец добрались до лестницы, из двадцати человечков осталось не больше дюжины. Потери, понесенные на лестнице, были куда значительнее. Почти на каждой ступени кто-то из человечков терял руку, ногу или голову.
Не доходя до преподавательского этажа, человечки внезапно свернули влево. Таня была удивлена. Ей всегда казалось, что там тупик. Неудачный строительный аппендикс, который используется, чтобы складировать там старые парты, кости мелких динозавров для учебного оживления и всякий хлам для организации учебного процесса.

Я умею считать, и 12-ая ТГ написана позже второй МБ, где сказано, что динозавры - это дезинфа мрака, и их никогда не было.

Последний из глиняных человечков добрался до глухой стены, повернулся к Тане, поднес руки к груди, поклонился с театральным страдальчеством и рассыпался. Пробравшись между старыми партами и диаграммами, которые демонстрировали рост температур магических искр в дружелюбной и недружелюбной среде, Таня подошла к стене и отодвинула щиты. Стена была каменной, глухой. Таня оглянулась на Ваньку. Действие невидимого заклинания заканчивалось. Ванька, стоявший рядом, уже начинал мерцать. Его тело казалось еще прозрачным, как у призрака, однако вполне осязаемым. Таня поняла, что и с ней происходит то же самое.
– Ну! Чего стоим, кого ждем? – сказал Ванька мрачно.
Таня произнесла несколько заклинаний, которые должны были искать скрытые проходы, однако ни одно из них не сработало.
– Не получается! Тут ничего нет! – воскликнула Таня.
– Здесь ждут не гостей, а одного-единственного гостя. Точнее, гостью, – сказал Ванька. – Все, что нужно сделать гостье, – постучаться. Можешь не сомневаться – ей откроют.
Не церемонясь, он схватил Таню за запястье и коснулся ее перстнем стены. В тот же миг в каменной кладке материализовалась дверь. Она была низкой, дощатой. Таня, пригнувшись, прошла внутрь. Следом за ней – Ванька. Дверь закрылась за ними и вновь стала стеной. Они стояли в темноте. Пахло затхлой сыростью.
– Эй! – окликнула Таня нервно.
Внезапно в шаге от нее возник светящийся круг. В пятне света Таня увидела Бейбарсова. Он сидел на полу, насмешливо глядел на нее, на Ваньку и молчал. На его ладони лежал плотный шар синеватого пламени. Ванька, стоявший рядом с Таней, скривился и зачем-то стал дуть на руку.
Глеб наблюдал за ним с интересом, как ученый наблюдает за крысой, которой только что впрыснул в кровь яд.
– Что-то нас здесь многовато. Не хочу показаться негостеприимным, но в моей маленькой кладовке есть место только для двоих, – заметил он, обращаясь к Валялкину.
– Я тебя ненавижу! – произнес Ванька тихо, но отчетливо.
– Это для меня не новость. Зачем говорить вслух то, что является очевидным? – произнес Бейбарсов снисходительно.
– Я тебя убью! – крикнул Ванька.
Глеб покачал головой.
– Не убьешь!
– Почему?
Вместо ответа Бейбарсов вытянул из воздуха длинную иглу и до половины вогнал ее себе в бедро. Ванька завопил и схватился за ногу.
– Неужели больно? – спросил Глеб участливо. – А мне, вообрази, не особо. Привык уже. Боли не надо бояться. Боль надо любить. Она ненавидит, когда ее любят, и сразу уходит к кому-то другому.
– Ты псих! – крикнул Ванька.
Он набросился на Глеба, ударил его, сбросил с ящика и стал душить.

Из них получится отличная бдсм-пара, особенно когда ванька полюбит не только садизм, но и мазохизм. Оба могут и мучить друг друга, и мучиться...

Бейбарсов не сопротивлялся и смотрел на Ваньку с интересом, чего-то ожидая. Секунд через пять Ванька внезапно посинел и упал рядом. Бейбарсов лежал на спине и хохотал.
– Придушить человека – самый убедительный способ доказать ему, что он псих, Валялкин!.. Разве ты еще не понял? А твоя – пардон, уже почти моя – девушка поняла. Мы с тобой теперь одно целое. Возьми дробовик, разнеси себе голову, и ты убьешь меня.

И Глеб тоже помрёт? При том, что ещё 100 лет не прошло? Ой как интересно...

Раствори себя в кислоте, мы растворимся в ней оба… А теперь прочь, осел. Я от тебя устал!
Однако Ванька не был трусом. Едва отдышавшись, он вновь ринулся на Бейбарсова, однако даже не сумел прикоснуться к нему. Глеб нетерпеливо провел по воздуху ладонью, и Ванька, закатив глаза, неподвижно растянулся на полу.
– Давай обойдемся без вопросов, ахов и охов! – сказал Бейбарсов Тане. – Твой наивный друг жив. Он спит и видит во сне тебя. Здоровый детский сон. Если бы я убил его, то убил бы себя. Не скажу, что я боюсь смерти, но она не входит в мои ближайшие планы. Зеркало Тантала – прекрасный артефакт. Полезный.
– Это мерзко! – сказала Таня с негодованием.
– О да! Вообрази, у меня уже пятки от стыда покраснели! А использовать против меня локон Афродиты было порядочно?
– Мне казалось, ты был счастлив с Зализиной! – сказала Таня упавшим голосом.

Где? В прошлой книге? Ну как бы намекнуть... у неё проблемы со зрением

Бейбарсов захохотал.
– С этой «поцелуй меня, а то выпью кислоты? Купи апельсинчик, а то выпрыгну в окно»? Да уж, конечно. Мое счастье было бесконечным и фактически круглосуточным.
Таня, смутившись, опустила глаза.
– Я не думала, что так будет… Зализина никак не оставляла в покое Ваньку.
Бейбарсов кивнул.
– И ты взамен решила подарить ей меня? Великодушно! Кстати, тебе не приходило в голову, что теперь у нас с Валялкиным больше общего, чем мы сами того хотим? Я ощутимо добрею. Вчера мои враги проходили совсем близко, не видя меня, а я их даже не убил. Воспитавшая меня ведьма была бы в шоке.

А что вместо 2 полувампиров явилось бы всё магщество, он не подумал?

– Тантал в темнице Тибидохса – и ты это знаешь. Он рвется на свободу. Ты не должен был прикасаться к этому артефакту! Не исключено, что скоро умрут все. Я в том числе, – сказала Таня.
Бейбарсов покачал головой.
– Нет. Танталу не нужны Жуткие Ворота. Сарданапал ошибается. Имена духов Тантал произносит лишь для того, чтобы стать сильнее. Открывать их он не станет, – уверенно сказал он.
– Почему?
– Потому что ему нужно нечто другое.
Бейбарсов замолчал.
– ЧТО ЕМУ НУЖНО? – спросила Таня.
– Ему нужно многое. Власть и все такое прочее. Но пока ему нужен я, – просто сказал Глеб.
– ТЫ?
Бейбарсов скривился, точно от зудящей боли, и коснулся пальцами лба.
– Да. С тех пор, как взял зеркало, я ощущаю его постоянно. Он у меня здесь. Днем и ночью. Чтобы победить, он должен захватить мое тело и получить мои силы. Иначе никак. Так что угроза Тибидохсу исходит не от Тантала, а от меня. Вот почему идея запереть меня в Дубодам по сути не такая и глупая.
– Ты все эти дни прятался здесь? – спросила Таня, оглядывая тесные и грязные стены кладовки.
– В разных местах. Это еще не самое плохое, – таинственно сказал Бейбарсов.
– А Франциск с Вацлавом? Как ты от них отделался?
– Самый простой способ отделаться от них – отправить прямым экспрессом в Тартар. Однако почему-то я этого не сделал.
– Но они уже часа два не следят за мной!
– Естественно. Я бросил в парке тряпку, пропитав ее парой капель своей крови. У наших вампирчиков нюх на такие вещи. Пока они не найдут тряпку – искать меня никто не будет.

А на Ваньку они не должны бросаться, учитывая обстоятельства?

– Слишком просто!
– В этом мире вообще все просто. Стучи – откроют, проси – дадут, добивайся – получишь. Все зависит только от температуры желания. Не спускай пар в носик чайника – и давление воли станет таким сильным, что разнесет любой котел. Только дуракам свойственно все усложнять. Причем я затруднюсь назвать причину, по которой они это делают, – сказал Бейбарсов.
– Зачем ты послал за мной глиняных человечков? – спросила Таня.
– Скучал, – ответил Глеб кратко.
Таня не нашлась, что сказать.
В нагрудном кармане Бейбарсова сработал зудильник.
– О! Меня предупреждают! Два бычка нашли красную тряпочку! – сказал Глеб.
Когда он доставал зудильник, из кармана внезапно выпала фотокарточка. Сама не зная зачем, Таня подняла ее. На фотографии Глеб стоял рядом со светленькой, среднего роста девушкой, у которой, как показалось Тане, были грустные глаза. Фотография была обычная, лопухоидная, не оживающая. Девушка и Бейбарсов стояли не слишком близко друг к другу и на снимке были лишь по грудь, однако Таня почему-то на сто процентов знала, что там, в несуществующей части фотографии, за срезом, девушка держится за карман Бейбарсова мизинцем. Просто так держит, надеясь, что он не заметит.
Таня испытала укол ревности. Странное существо человек. Запасливое. И не нужен ей был Глеб, а теперь вот увидела девушку и терзается любопытством.

Мне всё больше кажется, что Глеб ей очень даже нужен...

– Кто это? – спросила она.
Бейбарсов взглянул на карточку, наморщил лоб, вспоминая.
– Алена, – сказал он.
– Какая еще Алена?
– Для тебя это так важно? – удивился Бейбарсов.
– Нет.
– Ну тогда какая разница? Просто хорошая девушка.
Таня пожала плечами и протянула ему фотографию.
– Не потеряй! – сказала она.
Глеб кивнул и спокойно спрятал фотографию в карман. Тане захотелось его пнуть. Бабник, блин! Мало ему, что Зализина квохчет на весь Тибидохс, как сбежавшая из бульона курица.
– Да ничего особенного, заурядная история, – сказал Глеб. – Иду я как-то по городу Иваново и вижу: стоит плотная группа старшеклассников. Человек двенадцать. Вижу: две девицы. Одна в красной куртке, другая в белой. Та, что в белой куртке, – лежит на земле, а в красной – поставила ей на горло ногу и давит. Прямо две самки хмырей в третье полнолуние года!.. А остальные стоят и смотрят. Помочь никто не пытается. Я оттаскиваю девицу в красном и поднимаю ту, что на земле. Она бледная, вцепилась в меня, взгляд не фокусирует. Типичный шок. У Жанны был такой, когда старуха заставила ее делать искусственное дыхание трехнедельному мертвяку…
– И как ты поступил? – спросила Таня.
Бейбарсов пожал плечами.
– Вначале мне пришлось заняться девушкой в красном. Она рвалась и пыталась добить ту, в белом. И вообще, по-моему, плохо соображала, что делает. Адреналином мозги совсем забило.
– И как ты поступил?
– Да никак. Просто сказал ей: «Я огорчен. Больше так не делай! И к ней больше не подходи!»
– Так и сказал? – удивилась Таня.
– Слово в слово, – кивнул Глеб.
– Она послушалась?
– Да. И те двенадцать человек тоже послушались. Все вняли голосу разума и тихо-мирно ушли.
В глазах Бейбарсова промелькнуло нечто такое, что Таня почти была уверена, что «уходили» они бегом. При этом часто оборачиваясь и толкая друг друга.
– Я почистил той девчонке куртку. Успокоил ее. Мы поболтали. Через недельку еще раз встретились. А потом она подарила мне это фото. Попросила свою подругу нас щелкнуть, – небрежно пояснил Бейбарсов.

сейчас тема таких драк очень педалируется, а в нулевых? Кто помнит?

– М-м-м… Ну да, – протянула Таня, пытаясь себе все это представить. – А из-за чего они дрались?
– Я не особо вникал. По-моему, кто-то что-то про кого-то сказал. Этот кто-то еще кому-то передал, добавив подробностей… В общем, когда слух докатился до девицы в красном, отличить правду от вымысла было уже невозможно. По степени гуманности игра в испорченный телефон находится где-то между расчленением кошек и вывариваем в тазу человеческих черепов.
Таня пристально посмотрела на Бейбарсова.
– Ты чего-то не договариваешь! По-моему, эта светленькая… в общем, ты ей нравишься.
Глеб равнодушно покачал головой.
– Не думаю. Я не давал ей особого повода.
Таня испытала сильное желание поджарить его шашлычным заклинанием. Проклятый эгоист! Смотрит на мир в узкую танковую щель собственных желаний. Ничего другого для него не существует. Ответственность, долг, забота о тех, кого приручил, – все это для Бейбарсова абстрактные вещи.

Я уже сокращать буду - "прямо как для Валялкина" - пкдв. так вот, Пкдв!

– Прекрасно! Ну а теперь, может, скажешь, чего ты хотел от меня? – спросила Таня.
Бейбарсов разжал руку. На его ладони лежал медный талисман. Жуткий африканский божок скалил треугольные зубы. Вокруг талисмана сгущалась плотная алая аура. Не слишком светлая вещица, и это еще мягко сказано…
– Возьми! – приказал Глеб.
– Зачем?
– Это я взял из жидкого зеркала. Полагаю, это единственная вещь, которая способна остановить Тантала, если он… – Бейбарсов замолчал. Таня подумала, что едва ли не впервые видит Глеба растерянным.
– Если что?
– Неважно. Просто запомни: в случае необходимости верни этот талисман мне и постарайся, чтобы я его сразу не выбросил, – сказал Глеб, вкладывая талисман ей в руку.
Зудильник Бейбарсова вновь издал предостерегающий звук.
– Маленькие вампирчики уже на Жилом Этаже… Ванька очнется через минуту. До встречи!
Прежде чем Таня успела что-то произнести, Бейбарсов нежно погладил ладонью ее щеку, большим пальцем коснулся ее губ и вышел. Таня осталась одна в темной кладовке рядом с неподвижно лежащим Ванькой. Приоткрытая дверь ныла тонким жалобным голосом.

Анон · 2016-12-06 01:50:25

Анон пишет:

К тому же Ванька бывал все время занят. Каждые пять минут объявлялся Тарарах и утаскивал его по неотложным делам.

Уделить внимание своей девушке? Не, не слышал.

Анон пишет:

Знаете, я даже у Бейбарсова больше любви, хоть и больной, к Тане вижу.

У Глеба вообще вся цель жизни сосредоточена на Тане. Но, справедливости ради, по сравнению с Ванькой кто угодно покажется идеалом.

Анон пишет:

Таня выбрала Ваню, и тот это знает. Бейбарсов опасен, и это Ваня тоже знает. так какого хрена он устраивает мухожука в этой ситуации?!

Меня другое интересует: Таня выбрала Ваню, Ваня это знает, почему в ситуации, когда за Таней ухаживает кто-то другой, Ваня внезапно включает "самадуравиновата"? Кагбэ это не вина Тани, что Глеб на ней зациклился. Или он считает, что Таня давала Глебу повод, поощряла его ухаживания? Офигенное доверие к любимому человеку.

Анон пишет:

Из них получится отличная бдсм-пара, особенно когда ванька полюбит не только садизм, но и мазохизм. Оба могут и мучить друг друга, и мучиться...

Для бдсм-отношений нужно в первую очередь доверие к партнеру. Ванька, как мы уже выяснили, доверять не умеет от слова "вообще".

Анон пишет:

– Зачем ты послал за мной глиняных человечков? – спросила Таня.
– Скучал, – ответил Глеб кратко.
Таня не нашлась, что сказать.

Это потому что она не привыкла к знакам внимания: от Ваньки-то хрен подобное услышишь.

Анон пишет:

Проклятый эгоист! Смотрит на мир в узкую танковую щель собственных желаний. Ничего другого для него не существует. Ответственность, долг, забота о тех, кого приручил, – все это для Бейбарсова абстрактные вещи.

А сама Таня, типа, другая. Верю-верю.

Анон пишет:

Прежде чем Таня успела что-то произнести, Бейбарсов нежно погладил ладонью ее щеку, большим пальцем коснулся ее губ и вышел.

Мой маленький внутренний шиппер возрыдал и кончил радугой.

Анон · 2016-12-06 01:50:52

Анон пишет:

Почему знакомым и посторонним людям мы прощаем почти все, а любимым ничего? Где логика?

Логика в том, что с посторонними и знакомыми нам не предстоит жить вместе и строить совместное будущее, и не придется терпеть их "причуды" постоянно.

Анон пишет:

Раду Соловей держал пока в ангаре, связав джиннов клятвой, которую даже эти балаболки не способны были нарушить.

Явно не громусом.

Анон пишет:

– Ты псих! – крикнул Ванька.
Он набросился на Глеба, ударил его, сбросил с ящика и стал душить.

Кидается на людей и душит их Ванька, но псих - только Глеб. Окей. А если бы Глеб не был некромагом, Ванька бы все равно так кинулся или нет?

Анон · 2016-12-06 01:59:40

Анон пишет:

Кидается на людей и душит их Ванька, но псих - только Глеб. Окей. А если бы Глеб не был некромагом, Ванька бы все равно так кинулся или нет?

Кинулся бы, кинулся, он на Урга ещё так швырялся из-за близости к Тане.

Анон · 2016-12-06 02:06:40

Анон пишет:

Кинулся бы, кинулся, он на Урга ещё так швырялся из-за близости к Тане.

Мальчик-неадекват. С такими привычками он и на Таню может броситься однажды. А может, он потому и делает мухожука постоянно, что ему хочется на нее броситься? :creepy:

Анон · 2016-12-06 02:46:40

Итак, храбрый анон подхватывает чтения "Ботинок Кентавра.
Глава 2, часть 2 (про Шурасика)

▼Скрытый текст⬍

Шурасино, самый юный магистр воздушной магии за всю историю Борея, был почти на восемьдесят восемь процентов убежден, что с духами эфира лучше не связываться. С другой стороны, никакого другого способа заделать многочисленные щели пикирующей крепости левитационной замазкой из белой глины все равно не существовало, так что он решил рискнуть.
«Я буду осторожен. Не нарушу ни одного из важных правил. Не буду их хвалить, не засну и, когда они явятся за новым заданием, решительно отошлю их в астрал, сколько бы они ни мельтешили», — ободрил он себя.

Крепость строили дебилы, явно не имевшие необходимого образования, поэтому она то и дело норовит упасть.

Магистром воздушной магии Шурасино, человек новый в этом городе, стал недавно и случайно.

Ну вот, а анон-то уже порадовался, что ум Шурасика оценили по достоинству.
Кстати, о каком "новый человек в городе" идет речь, если Шурасик уже являлся учеником предыдущего магистра (который очень тупо умер), причем очень способным? Он буквально за пару месяцев освоил местную высшую магию с нуля? Нет, я верю, что Шурасик мог, но...
Короче, Шурасик два дня готовит замазку, валится с ног от усталости, но призывает духов, потому что иначе замазка придет в негодность. Все помнят, что засыпать нельзя, а Шурасик валится с ног?

Внезапно за громадным витражным стеклом — в Царстве Воздуха обожали витражи — что-то мелькнуло. Шурасино готов был поклясться, что это силуэт огромной белой птицы с раскинутыми крыльями, стремительно упавшей на Борей сверху. В следующий миг витраж разлетелся вдребезги. На полу среди осколков стекла застыл большой краб. Шурасино посмотрел вначале на него, а затем вновь уставился в окно. Птица исчезла. Шурасино осторожно присел рядом с крабом на корточки и потрогал его пальцем. Краб не шевелился. Но он не был мертв. Не может быть мертвым тот, кто никогда не был живым.

Внутри краба оказывается магический вариант сонного зелья. Емец, нахрена такие сложности? Пусть бы он просто сам по себе уснул, ничего бы особо не поменялось.
Во сне к Шурасику приходит НЁХ.

«Я БЫЛ ОБМАНУТ. ТЫ МОЕ ОРУДИЕ. ТЫ ПОМОЖЕШЬ МНЕ ОТОМСТИТЬ», — услышал он голос, пульсирующий в его висках тупой болью.
— Нет!
«ДА, ШУРАСИНО, ДА! ИЛИ Я УНИЧТОЖУ ТЕБЯ. МНЕ НИЧЕГО НЕ СТОИТ ЭТО СДЕЛАТЬ».
От его личности осталось не больше, чем одна крошечная мерцающая искорка, состоящая только из «я», которое даже не понимает, кто и что оно такое, не знает имени, не имеет памяти, а лишь понимает, что оно «я», существующее отдельно от остального мира, некая самостоятельная его часть, непонятно где, почему и с какой целью возникшая.
«Я — это я… Я — это я! Я! Я!» — повторял Шурасино.
«ТЫ — ОДИН ИЗ ШЕСТИ ПРИЗВАННЫХ!»
«Нет, я — это я!» — крикнул Шурасино что было сил, крикнул мысленно, потому что не имел уже тела и рта.
«ЖДИ! СКОРО ВСЕ В ТВОЕЙ ЖИЗНИ ИЗМЕНИТСЯ!»

Больше, больше капса! Больше пафоса!
Шурасику снится очень трогательный флешбек. Поразительно, как у Емца в книге прорвалось что-то хорошее.

Синий фломастер мягко скользит по бумаге, послушно вычерчивая зигзаги. Это не буквы, которых он еще не знает, не рисунки — просто зигзаги. Ему они представляются чем-то исключительно важным. От фломастера пахнет папиным одеколоном. Он сам налил его внутрь, когда полчаса назад ему показалось, что тот стал бледнеть. Теперь фломастер рисует жирно, жадно, даже мажет, однако к вечеру он высохнет. Век фломастеров, в которые добавлен одеколон, краток, но ярок…
Голоса — далекие, пробивающиеся точно сквозь пелену.
— Смотри, наш Шурочка опять что-то рисует в своем блокноте! — с умилением говорит женский голос.
Другой голос, мужской:
— Лучше бы на улице погулял или разломал что-нибудь… Никогда не видел его с игрушками. Всех дичится… Я в его годы…
— Но это же наш Шурочка!
На маму поднимаются укоризненные глаза.
— Я не Шурочка, я мальчик!
— Мальчик, конечно, мальчик!
Страница перелистывается, и вновь мудреные зигзаги. За несколько дней он успевает исписать толстый трехсотстраничный блокнот… Внезапно стержень фломастера безнадежно проваливается внутрь. Должно быть, нажал слишком сильно. На бумагу падают слезы. Жалко не фломастера — а того, что нельзя больше рисовать зигзаги.
Отец нашаривает что-то в кармане своего строгого костюма — он только что пришел — и склоняется над ним. Снова запах одеколона.
— Держи! Только не плачь!
Что-то холодное, продолговатое скользит в руку. Он еще не понимает, что это. Даже хочет бросить.
— Ты что? Дарить трехлетнему ребенку ручку «Паркер», да еще чернильную! Он же поломает!
— Ничего, ему она нужнее, чем мне. Я всю жизнь мечтал о чем-то особенном, а что в результате? Оформляю кредиты, даже разучился мечтать о большем. Возможно, ему повезет чуть сильнее. Я даже знаю, что повезет, — говорит отец.
Шурасик осторожно проводит по бумаге черту. Пишет! Ручка «Паркер» — дорогая, блестящая — вычерчивает непонятные зигзаги. Ощущение счастья переполняет его и протягивается через годы, как спасительная рука.

Дальше время повествования начинает скакать в лучших традициях фикбука.

Бросив взгляд на дверь, Шурасино обнаруживает, что в замораживающую ловушку, которую он установил несколько дней назад, просто ради любопытства испытывая новое заклинание, угодил длиннобородый государственный гонец в крылатых сандалиях. И это еще не все. Будто недостаточно других неприятностей, на залитом солнцем квадрате у окна, перевернутый и расплющенный, валяется вчерашний котел. Замазки в нем уже нет. Шурасино соображает, что духи эфира закончили работу, а он мало того, что не отругал их, еще и не произнес магического напутствия, которое должно было поумерить пыл этих не в меру деятельных существ.
«И где они теперь? Ну я и попал», — мрачно подумал Шурасино.

Похоже, на редакторе сильно сэкономили.
Шурасика вызывают на ковер, он летит в мэрию.

Пролетая у стены, Шурасино заглянул вниз — туда, где за подъемным мостом на каменном молу были пришвартованы пикирующие крепости резерва. Правда, теперь их было лишь две. Третья пикирующая крепость, которую Шурасино легко узнал бы по огромной непропорциональной башне, куда-то исчезла. Юный магистр просиял. Это внушило ему надежду, что его левитационная замазка оказалась действенной.

Птичка-наивняк.
Шурасика начинают песочить.

— Клянусь воздухом, я никогда не видел такой наглости! Где вы пропадали, магистр? Гонец был послан два часа назад! — грозно спросил Вотон.
Шурасино захотелось провалиться под землю, но вместо этого он поправил мантию и прокашлялся.
— Я его заморозил! — ответил он небрежно.
Правители Борея переглянулись.
— Заморозили нашего гонца? Да как вы посмели? — рассвирепел Вотон.
— Во имя государственных интересов! Прошу прощения, магспода! — сказал Шурасино, разводя руками. — Я разделяю ваши чувства, но вам лучше моего известно, что такое заклинание семнадцати духов.
— Ага. Известно. Нам все известно… И… э-э… что же это такое? — проблеял Пустеллий.
— Формально выражаясь, заклинание семнадцати духов — это целая цепочка заклинаний. Вначале вы вызываете первого духа, затем второго, затем третьего… — постепенно сползая на лекторскую интонацию, начал Шурасино.
— Я умею считать! Короче! — рявкнул Вотон.
— Минуту терпения… И так пока не будут вызваны все семнадцать. Духи жутко злятся, если что-то идет не так. Прерваться невозможно. Невозможно даже сказать какое-нибудь постороннее слово. Именно поэтому мне пришлось заморозить гонца, когда он явился не вовремя.

Градоправители начинают грызться друг с другом прямо при подчиненном, дело едва не доходит до драки, но в последнюю секунду все успокаиваются. Емец, а написать неглупых верибельных персонажей слабо? Только смехуечки, только хардкор?
В общем, градоправители говорят, что летающая крепость исчезла, и требуют ее найти.

— А иначе рудники… И не советую бежать, если у тебя возникала такая мысль. У нас длинные руки. Мы достанем тебя где угодно, хоть в Царстве Огня, хоть на океанском дне. Ты слышал об ошейнике удаленной смерти? Тебе придется надеть его. Если нам покажется, что ты проявляешь недостаточно энергии или пытаешься скрыться, ошейник затянется и… — кровожадно сказал Вотон.

Вроде как ошейник на него планируют надеть прямо сейчас.

Вернувшись в башню, Шурасино стал грустно собираться в дорогу. Он вытряхнул пыль из ковра-самолета и сунул в котомку холодную магоногую курицу. Сколько от нее ни отрывали ножки и ни отламывали крылышки, курица никогда не заканчивалась, и от нее всегда пахло фирменным поездом Москва—Крым. Когда котомка была собрана, Шурасино грустно присел на дорогу и без всякого энтузиазма стал думать о предстоящем путешествии. Его взгляд меланхолично скользил по колоннам. На крайней колонне Шурасино только вчера поставил триста сорок четвертый крестик. Именно столько дней он провел в этом странном мире.

Во-первых, откуда в другом мире поезд "Москва-Крым"? Напоминаю, о своем мире Шурасик не помнит.
Во-вторых, фига себе "новый человек в городе": он там год прожил.
Шурасик опять достает подкинутого краба.

Отдернуть руку он уже не успел. Что-то сомкнулось на его запястье, а в следующий миг молодой магистр завопил от непереносимой боли.
Когда широкий браслет на запястье остыл, Шурасино, охая, сдвинул его и разглядел вздувшиеся на запястье буквы:
«ЧАС ПРОБИЛ!»

Больше капса богу капса!

Анон · 2016-12-06 03:01:14

▼ТГ⬍

Стандартный списочек. Но Ваня не живёт по этим правилам. Он хреново прощает, не живет ради великой цели(кто особо угрожает зверью в тайге, где до соседей на драконе часами пилить? Хотел бы реально СПАСАТЬ - летел бы в Африку, Китай или на Амазонку), не особо нагружается...

И регулярно на кого-то набрасывается.

Неожиданно он озабоченно взглянул на часы, которые мгновенным обвисанием стрелок показали ему, что он дико опаздывает, спрятал тетрадь и куда-то умчался.

Белый Кролик, ты ли это?..

Так вампир или упырь?

Щось такэ зубасто.

Ванька замечательный, он мучается, он улучшает себя, но вот она сама… достойна ли она Ваньки? Сможет ли жить с таким монстром самоугрызения и гением самостроительства? Может, ей найти кого-то попроще, кто будет просто любить ее, поменьше умствуя?

Емцефилософия! :facepalm: Мучается, самоугрызается — молодец. А она совсем не думает, чего сама хочет и что нужно ей самой.

Где что-нибудь созидает? Он даже леса в принципе не сажает...

*Сонный анон пытается представить себе Таню и Ваню в роли Терески и Шпульки, сажающих фруктовый сад для детей-сирот*

Емец как будто не нашёл себя. Не ел настоящего удовольствия. Вообще как не жил - не был в походах, не ездил в путешествия...

Вот да. Точно подмечено.

Обожаешь шоколад? Прекрасно! Эй там, принесите три ящика! Это все твое – ешь, детка, только все сразу. Что, уже тошнит? А зачем тогда было врать, что любишь?

О, и тут шоколад. Эволюция взглядов: в ТГ Емец ещё верил, что шоколада бывает слишком много, а в Шныре — уже нет.

Сборная мира оставалась в неведении, какой из драконов будет ее воротами. Кроме тех, кто летал за Радой на остров, о драконихе знали только Лизхен Херц и Маланья Нефертити. Именно они тренировали Раду ночами, когда остальные игроки расходились отдыхать. Это был приказ Соловья. Объяснялась таинственность просто.

Соловей настолько ненавидит всех, кроме команды Тибидохса, что не может не пакостить сборной мира даже тогда, когда сам её тренирует?

Ванька ждал ее в гостиной Жилого Этажа с кучей принесенной с ужина еды.

Надо же!

Она уже определилась, чмошник ты, зверьём воняющий.

Да нихрена эта дура не определилась. У неё нет ни воли, чтобы игнорировать подкаты Глеба, ни ума, чтобы достойно с ним разговаривать. Она может только закатывать истерики и радоваться, когда удаётся вызвать эмоциональную реакцию. Не лучше той же Лизон.

– Придушить человека – самый убедительный способ доказать ему, что он псих, Валялкин!..

Глеб высказывает здравую мысль...

– О да! Вообрази, у меня уже пятки от стыда покраснели! А использовать против меня локон Афродиты было порядочно?

И ещё одну...

– С этой «поцелуй меня, а то выпью кислоты? Купи апельсинчик, а то выпрыгну в окно»? Да уж, конечно. Мое счастье было бесконечным и фактически круглосуточным.

А это было кармическое воздаяние за попытки точно так же манипулировать Таней.

Анон · 2016-12-06 03:56:07

Глава 3

▼Скрытый текст⬍

ЛЮБИМЧИК ТВОЕГО ЛЮБИМЧИКА НЕ ТВОЙ ЛЮБИМЧИК

Учтите, вся глава про Валялкина.
Ванька работает в драконюшне, чистит драконьи стойла, ухитряясь при этом не испачкать свое красивое белое пальто. Начальник у него мудак, к тому же тупой.

Старший драконюх Бол Лу Ванн, похожий на белую крысу, которая из карьерных соображений предпочла ходить на задних лапках, ухмыльнулся. Его мелкие зубы — это сплошная история кариеса от первых пятнышек и до финальной стадии.
— Почему ты не вычистил стойло Бека? Продолжаешь возиться со своим любимчиком? — спросил он.
— Он не мой любимчик! У меня нет любимчиков! — крикнул И-Ван.
— Тогда почему, когда я только ни приду, ты торчишь в этом стойле? У тебя что, другой работы нет?
— Это случайность! Просто вы всегда начинаете придираться ко мне, когда я здесь. В других местах вы на меня внимания не обращаете!
— Расскажи про «случайность» своей бабушке! Ах да, у тебя же нет бабушки! И отца с матерью тоже нет! Ты же у нас без роду без племени! Жалкое неблагодарное ничтожество, которое Его Величество по бесконечной своей доброте взял чистить драконьи стойла! — взвизгнул Бол Лу Ванн. И, как всегда при упоминании Его Величества, в его голосе появились фанатичные нотки.
— Отстаньте от моих родных! Я справляюсь! Я убирался у Бека утром, но это бесполезно. В его бассейн нет притока океанской воды. Я сто раз уже просил, чтобы прочистили сток! Это же ваша обязанность, как старшего драконюха, распорядиться, чтобы это сделали! — возмутился И-Ван, забывая простое правило, что с начальством не спорят.
Начальство не ошибается — оно совершает стратегический ход. Когда же начальство хамит — оно отечески отчитывает. Бол Лу Ванн побагровел. Он терпеть не мог, когда ему указывали на его просчеты. Его голос стал жестким, как подошва.
— С кем ты разговариваешь, щенок? Ты понимаешь, кто ты и кто я? Стоит мне моргнуть, и ты отправишься прочищать стоки с мельничным жерновом на шее! А у твоего любимчика Левиафана я прикажу спустить воду! Его кожа высохнет — и он сдохнет!

Моар, моар треша! Ничего, что драконы вообще-то собственность государства, не? С самого драконюха шкуру не спустят за смерть животного?
Дракон тоже не в восторге и начинает волноваться.

Бол Лу Ванн облизал губы. Поведение дракона казалось ему подозрительным. Однако он был слишком горд, чтобы признать, что не имеет авторитета у драконов из вверенной ему драконюшни.
— Это что еще за фокусы? Что взбрело на ум этому спятившему ящеру? А ну марш отсюда! Рохаллум спиритус! Ты что, не слышал приказа? Феррогис фуэорит! — сипло сказал он, тревожно косясь на амулет с изображением его величества Гуссина Семипалого.
Некоторые льстецы из придворных магов утверждали, что царственное лицо усмиряет гнев драконов. Когда же получалось иначе, потрескавшийся от жара амулет и сваренного вкрутую незадачливого владельца поспешно отправляли на дно в свинцовом саркофаге. Делали это обычно ночью, чтобы не портить статистику.

Вывод: все четыре королевства населены дебилами, которые не умеют оптимизировать рабочий процесс. Впрочем, в емцеверсе этого в принципе никто не умеет.

— Убери его! Он сейчас меня сварит вкрутую! — взмолился он.
— Левиафан, нельзя! — быстро воскликнул И-Ван. Слишком поздно он сообразил, что не использовал магических слов драконьей команды. Он должен был сказать Рохаллум спиритус хотя бы для виду. Это было ошибкой и ошибкой серьезной.
Однако приказ последовал как никогда вовремя. Левиафан поднял голову к потолку и осторожно выдохнул струю раскаленного пара. Рядом с бассейном стало дымно и душно.
Бол Лу Ванн закашлялся.
— Ты выдал себя! Теперь я точно знаю, что этот дракон твой любимчик! — с торжеством прошипел он.
— Это ложь! — испуганно крикнул И-Ван.
— А вот и нет! Вспомни: любимчиком дракон становится, когда перестает слушать магические команды и повинуется обычному человеческому голосу! Такой дракон потерян для боевой магии и бесполезен для армии! — Бол Лу Ванн поспешно оглянулся на Левиафана.

Какая неловкая подача экспозиции :facepalm: Да, на редакторе явно сэкономили.

— Вам не так много осталось быть вместе! Я обещаю! Тебя не спасет даже принц Форн! И его тоже! — сказал он, и это не было просто угрозой.
И-Ван ощутил исходящую от него холодную и сосредоточенную ненависть. Да, эта история будет иметь продолжение.
— Лу Ванн тебя крепко невзлюбил. И меня тоже из-за тебя. Напрасно ты тогда во время смотра опозорил его перед всем двором. Все хохотали, когда ты хвостом смахнул его с мостков в воду, — проговорил он, обращаясь к Левиафану.

Емец, твоя неловкая экспозиция делает мне больно. Прекрати.

Дракон ненадолго нырнул, смочил кожу и, вновь показавшись из воды, легонько толкнул И-Вана головой под колени. Устоять после этого на ногах было так же невозможно, как остаться в живых после наезда асфальтоукладчика.

Какого. Блядь. Асфальтоукладчика. Емец. Ты. Пишешь. Псевдосредневековый. Мир.

— Ах ты, старый подводный чемодан! С чего ты вообще решил, что ты мой любимчик? Здесь нельзя иметь любимчиков! Читай! — ворчливо сказал И-Ван Левиафану, кивая на табличку на стене.
«ОТКРЫВАТЬ ЗАПОРНЫЙ ШЛЮЗ И ВЫПУСКАТЬ ДРАКОНОВ В ОТКРЫТЫЙ ОКЕАН ТОЛЬКО ПО АДМИРАЛЬСКОМУ ПРИКАЗУ».
— Э, нет! — сказал И-Ван. — Не эта! Соседняя!
«ПОД СТРАХОМ СМЕРТНОЙ КАЗНИ НЕ ПРИВЯЗЫВАЙТЕСЬ К ДРАКОНАМ И НЕ ПОЗВОЛЯЙТЕ ИМ ПРИВЯЗЫВАТЬСЯ К ВАМ!»
— Да, эта самая!

С логикой не дружит ни автор, ни горячий валенок. Он же сам указал на табличку, а потом начинает говорить, что имел в виду соседнюю. Емцелогика.

— Честно говоря, я не совсем понимаю, почему нельзя, чтобы драконы к тебе привязывались. Что здесь такого? — продолжал И-Ван. — Однако я точно знаю, что моего предшественника утопили только за то, что дракон, за которым он присматривал, не желал слушать больше ничьих команд. Вы, драконы, такие. Если уж полюбите, то один раз и на всю жизнь… Тот дракон, ну его дракон, вскоре погиб. Говорят, не успел нырнуть, когда у самого берега на мелководье их атаковали пикирующие крепости Борея. Но я думаю, он сделал это сознательно, потому что все остальные драконы спаслись.

Опять емцелогика. Потому и запрещают, что дракон больше никого не слушается, да и риск смерти повышается в разы.
Ванька думает, что его начальство уже пишет докладную, скоро его придут арестовывать и казнить... Замечательный момент для того, чтобы поддаться воспоминаниям и выдать моар экспозиции!
Короче, с Ванькой история та же самая: попал в этот мир год назад, памяти нет, мозг тоже отсутствует.

Одежда, которая на нем, тоже не содержит подсказок. Рубашка с короткими рукавами, светлые брюки, а вот ноги почему-то босые. Сев на песок, он осматривает свои ступни. Они чистые, а кожа мягкая. Это-то и странно. У того, кто постоянно ходит без обуви, ступни должны быть жесткими, привыкшими к занозам и камням…

Одежда не содержит подсказок? Ээм, как насчет того, что в псевдосредневековом мире вряд ли изобрели швейные машинки, а ванькины рубашка и штаны явно не вручную сшиты? Ярлычков на одежде тоже нет?

Он поднимается, всматриваясь в свои следы — ведь должен же он был как-то попасть сюда, — и почти сразу во рту у него пересыхает от нехорошего предчувствия. Песок гладкий, чистый, зализанный приливом. И никаких следов вокруг, кроме тех, что он оставил только что. НИКАКИХ!
Как же он попал сюда? Если пришел во время прилива по колено в воде, что хотя и маловероятно, но возможно, то почему брюки сухие?

Вариант "долго шел по влажному песку, и море стирало следы" и "брюки были подвернуты" ему в голову не приходит, нет?

В поисках разгадки И-Ван начинает рыться в карманах. Находит простенький талисман — такой вполне может защитить от волчьего зуба, во всяком случае, этот зуб вставлен в деревянную оправу с узорами — и обрывок бумаги. Развернув его, он понимает, что это письмо или записка.
«..анька, ну и мастер ты писать секретные письма! Читали тридцать минут всем этажом. Ты че, ногой, что ль, писал, а руками тогда чего делал, как любит говорить Склепова. У меня все хорошо. Твой жар-птиц разжирел, гад, живет у Таньки, и перья у него лезут…»
«Хм… Значит, у меня был друг и какой-то секрет, который он радостно раструбил… И жар-птиц у меня тоже был», — рассеянно подумал он. Ну не странно ли, что пытаешься узнать о себе из письма, которое написано тебе?

Нет, не странно, если у тебя амнезия.
Ваньку ловят солдаты, принимают за шпиона и везут в город. Там внезапно! появляется адекватный персонаж.

Жирный маг с прозрачным животом, в котором булькали водоросли, сидел в неглубоком бассейне и прямо под водой перелистывал толстую книгу. Вид у мага был такой, словно ему надоело все на свете и еще больше он надоел сам себе.
И-Вана подтолкнули к бассейну.
— Что еще? — хмуро спросил маг у сопровождавших И-Вана солдат.
— Шпиона поймали! — сипло сказал один из стражников.
— Я не шпион! — возмутился И-Ван.
Носатый солдат, которому И-Ван почему-то особенно не нравился, толкнул его в спину.
— Поговори у меня!.. А кто же ты? Торчал на берегу. Отказался назвать свое имя!
— Я его не помню!
— Ничего! Вот утопят — вспомнишь!
— Кончайте препираться. Развяжите его! Пусть опустит руку в воду и коснется книги! Поживее! — сварливо приказал жирный маг.
И-Вана развязали. Копья солдат, уткнувшиеся ему в спину, подсказали, что просьбу надо выполнить. Страницы книги были скользкими, как медуза. И-Ван ощутил, как пальцы его обожгло. Влажный жар пробежал по руке.
— Ишь вцепился! Все, можешь убрать пальцы! Его зовут И-Ван… Он наш, из поселка, который не так давно сожгли маги земли. Парень, видно, просто спятил от ужаса, раз все забыл… — буркнул маг.
— Так-то оно так… Но уж больно одет странно, — возразил носатый солдат.
— Одежа небось с ярмарки или нашел ее где… По-твоему, книга врет, что ли? — огрызнулся маг. — А ты, нос, опусти-ка руку в воду!
— Зачем это? — удивился солдат.
— Я расскажу тебе, сколько ты проиграл в карты за последний месяц и почему начальник караула никак не может найти свою новую упряжь.

Ну наконец-то хоть кто-то логично мыслит!

Царская канцелярия работала четко, и уже на другой день к полудню И-Ван был назначен младшим драконюхом. О том, что он имеет опыт обращения с драконами, сообщила, похоже, все та же книга-моллюск. Или же маг, имевший в роду водяных, вовсе не был таким рохлей, каким хотел казаться. Недаром И-Ван еще не раз в тот же день ощущал странную щекотку в области затылка…

Стоп, секундочку. То есть, сам Ванька ничего не помнит, но телепат способен покопаться в его воспоминаниях? Охлол. А в царствах огня и воздуха телепатов не водится? Ладно Валялкин и Гломов, но почему Шурасик и Гробыня не попробовали ничего узнать о себе и своем прошлом такими методами? Хотя бы причина амнезии им должна быть интересна.

И вот теперь год спустя над И-Ваном вновь сгустились тучи. Один из лучших боевых драконов, Левиафан, выбрал его своим хозяином. Правда, И-Ван действительно, чего уж греха таить, проводил с ним больше времени, чем с остальными, но… кто, в конце концов, просил ящера обо всем догадываться, а?

Короче, к зверушкам он относится так же по-мудацки, как к Тане.

И-Ван обогнул драконюшню, по длинному молу вышел на берег и углубился в хаотично переплетенные городские улочки. От-И-Тида — возможно, вы слышали одно из тысяч фонетических отражений этого названия, которое во множестве отблесков разбрелось по всем измерениям, — одним своим концом упиралась в океан, из которого маги воды черпали энергию своей стихии и где в широком заливе стоял многочисленный ее флот.

Атлантида? Как-то Емец чересчур перемудрил, анон не сразу догадался. Вообще лично у анона первым делом возникла ассоциация с Хрониками Амбера, и анон упорно пытался сообразить, при чем тут Ребма и Тир-На-Ногтх.
Алсо, Емец, задолбал ломать четвертую стену.
Ванька идет к кентаврам.

Опыт показывает, что одно живое существо может относиться к другому живому существу отлично, хорошо, почти хорошо, так себе, неважно, плохо, очень плохо, скверно, очень скверно и крайне скверно. Но и «крайне скверно» — это не предел. Можно относиться еще хуже. Именно так и относились к магам кентавры.

Анон бы сильно поспорил с такой градацией.

Когда-то их свободный и вольный народ селился на огромных степных равнинах, тянувшихся от океана через все Дикие Земли вплоть до Варварских Лесов. Но так было лишь до начала войн. Теперь же народ кентавров, обескровленный и потерпевший несколько сокрушительных поражений от пикирующих крепостей и армий магов, поставлял в их войска лучников и выполнял другие повинности. Нет, кентавры не были рабами. Во всяком случае, в государственных отчетах канцелярии Его Величества Гуссина Семипалого это слово не звучало. Но сути это не меняло…

Анону чудится, или это отсылка к афроамериканцам?

Кентавры с короткими именами вроде Гин, Эрх, Фин, Гай скорее всего просто стрелки из лука и обычно упрямы как ослы. Кентавры с именами подлиннее — скажем, Марий, Фобий или Лидий — толковые ребята, но звезд с неба тоже не хватают и негативно относятся ко всему, чего не понимают. А вот многобуквенные Тересий, Павсаний, Ипполит или Дефиоб вполне могут оказаться племенными вождями или жрецами.

Не понял... А что, им имена не при рождении дают? Или их родители все как один пророки и могут заранее предугадать, какой у ребенка IQ?

Недавним приказом падкого на усовершенствования Гуссина Семипалого все кентавры получили фамилии: Мерин, Онагров, Кобылин, Жеребячко, Ишаков, Седлов, Уздечкин, Гривин и другие в том же роде и духе. Однако фамилии, хотя их и внесли в соответствующие государственные реестры, у самих кентавров не прижились. Они упорно делали вид, что не в состоянии их запомнить. Когда же взбешенный Гуссин под страхом смертной казни велел каждому кентавру выучить его фамилию, они придумали другую отмазку. Пользуясь тем, что для магов все кентавры на одно лицо, кентавры стали менять фамилии небрежно, как меняют что-то совсем ненужное. Сегодня Копытин назывался Шпориным, а завтра мог стать Гнедко или Телегиным. Дорожили они только своими природными именами.

На одно лицо? Риалли? А ничего, что у них окрас разный? И кентавры все как один азиаты что ли? Вообще мысль, конечно, интересная.
В общем, кентавры бычат, потом выясняется, что Ванька спас одному из них жизнь. Ну как выясняется...

— Зачем тебе нужен Мардоний? — вдруг услышал он голос.
И-Ван оглянулся. Он даже не понял, кто его спросил. Кажется, кто-то из гнедых — из тех, что до сих пор молчали.
— Я… Мне нужно с ним поговорить.
— О чем? — Фраза была такой короткой, что И-Ван снова не понял, кто произнес ее.
— Это наш разговор. Мой и его. Кентаврам с тремя буквами в имени не стоит о нем знать, — надеясь разобраться, кто именно заговорил с ним, произнес И-Ван.
Уловка сработала. Худощавый гнедой кентавр выскочил вперед.
— В моем имени пять букв. Меня зовут Фотий. Мне ты можешь сказать, — не без гордости отчеканил он.
— Едва ли, — сказал И-Ван.
— А я думаю «да». Ты ведь тот юноша-маг, который разделил с Мардонием его смерть?
Это удивило И-Вана. Он никогда прежде не видел этого гнедого, однако тот откуда-то его знал.
— Да, это я. Я разделил с Мардонием смерть, — кивнул он.

Офигеть доверчивые. "Эй, ребят, я тут ищу вашего тайного вожака, который скрывается от властей. - А, ты его побратим? - Нет, я из тайной канце... в смысле, да, это я его побратим, все верно".

Давай так… Мы передадим Мардонию, что ты его ищешь. Приходи после заката на побережье к песчаным пещерам. Только приходи один. Надеюсь, ты найдешь дорогу.
— Я найду дорогу, — пообещал И-Ван.

Чувак, тебя казнить собираются, тебе надо валить как можно быстрее, а ты до заката собираешься болтаться здесь?

Едва вечерние работы в драконюшне завершились, И-Ван притворился уставшим и, сказав, что идет спать, отправился в свой тесный закуток, который был как раз по ширине прикрепленного к балкам гамака.

Его до сих пор не схватили?

Когда-то здесь располагалась кладовка, где хранились крупные рыбины для кормления драконов. Затем Гуссину вздумалось экономить на крупной рыбе, и теперь драконов кормили мелкой — а точнее, держали впроголодь. Но даже положенной мелкой рыбешки им доставалась лишь треть. Другая треть разворовывалась старшим драконюхом, а еще треть средств выделялась казначейством фиктивно, сразу оседая в высокопоставленных карманах.

Ой дебилыыы... У вас перманентные боевые действия ведутся, а вы экономите на вооружении? Риалли?

Посиневшими губами И-Ван быстро пробормотал согревающее заклинание Белус горячкус. Висевший на шее амулет дважды вспыхнул, и от него по всему телу разлилось живительное тепло. Кровь в жилах побежала быстрее.

Офигеть согревающее заклинание. Анон бы еще понял какой-нибудь стограммус, но Белус Горячкус, имхо, может вызывать разве что галлюцинации.

Стараясь держаться подальше от рыбацких лодок и галер, с которых порой долетали голоса, И-Ван быстро поплыл вдоль берега. Он стремился выбраться за длинные стены, спускавшиеся к самой воде, и потом уже выйти на берег, на котором нечеткими оранжевыми пятнами расплывались костры стражи. Вода пахла рыбой, драконами и водорослями. И-Ван любил этот запах, как любил и само ощущение близости океана.
Это был единственный способ покинуть От-И-Тиду. Сделать это иначе было невозможно. Ни один из слуг Гуссина Семипалого, принесший магическую клятву-присягу на верность Его Величеству, которая своей суровостью и массой ограничений больше походила на длинное самопроклятие, не мог выйти из города, не имея хотя бы разрешения государственной канцелярии. Провести стражу, затесавшись в толпу выходящих из города крестьян, было еще реально, но невозможно было обойти хитрое заклинание, наложенное на огромные медные ворота с двумя литыми мордами касаток. Створки ворот с грохотом захлопывались, едва пытающийся ускользнуть бедняга перешагивал незримую черту.
Но океан не ворота. Его воды свободны и мятежно-беспокойны, а огромные валы дерзкими пощечинами век за веком вызывают на бой гранитные волнорезы. Боевым магам От-И-Тиды не наложить на него такого же заклинания, даже если все вместе они будут колдовать в течение века.

И никто не просек, что можно таким образом выбраться из города? Только нитакой валенок додумался?

Выбравшись на берег у старых лодочных причалов, И-Ван огляделся, жалея, что не позаботился выучить заклинание, просушивающее одежду. Правда, в памяти вертелось нечто, но произносить это И-Ван не отважился. Правило первое для всякого мага: никогда не произноси заклинания, если не уверен, что ничего не спутаешь. Часто срабатывают самые нелепые звуковые комбинации. Стоит напутать с одной-единственной буквой, и будешь доживать свой век дождевым червем со знанием иностранных языков или, того хуже, превратишься в колтун на хвосте какой-нибудь старой сторожевой псины. Таких случаев в истории магии даже не сотни — тысячи.

Это звучало бы убедительнее, если бы заклинания емцеверса не базировались на реально существующих словах.
Ванька добирается до места встречи.

— Хорошей скачки! — сказал И-Ван.
— Приятного аппетита! — эхом отозвался кентавр.
— Но я не ем! — удивился И-Ван.
— А я не скачу, как ты заметил. Глупо говорить «хорошей скачки» без особой надобности, считая, что это нравится кентаврам. Перед длинной дорогой возможно. Но в остальных случаях это так же нелепо, как говорить вместо «спасибо» «спокойной ночи»! Запомни это и не попадай впредь впросак, — назидательно сказал Мардоний.

Они с Мардонием, похоже, знакомы достаточно давно, почему Ванька впервые об этом слышит?
Мардоний, как мы выясняем, умеет неплохо магичить.

— Странно, что я тебя не заметил. Я обычно вижу невидимок или хотя бы их контуры! — сказал И-Ван.
Он был задет за живое: как же так, все это время кентавр был рядом, почти под носом, а он и не подозревал об этом! Хорош маг!
Мардоний усмехнулся. Зубы у него были большие, плоские, с крупной щелью между двумя передними. Это были типичные зубы кентавра — зубы уже не лошади, но и не человека. Точно так же, как и борода Мардония по густоте и силе своего волоса заставляла вспомнить о конской гриве и конском хвосте.
— Знаю, что видишь. Ты не совсем обычный маг, если на то пошло, — весело сказал кентавр. — Поэтому я и не связывался с невидимостью. Я просто отводил тебе глаза. А потом заговорил твое зрение и стал сам смотреть за тебя. А под конец даже и думать за тебя. Разве ты ничего не заметил?
— Значит, когда в глазах у меня расплылось — это был ты? И мысль, что ждать тебя не стоит и нужно вернуться, тоже твоя? — не поверил И-Ван.
— Разумеется. Прежде чем слить свое сознание с твоим, я вызвал у тебя небольшое головокружение. Это и был момент, когда я начал смотреть и думать за тебя. Все так привыкли к сложной магии, что порой простой фокус оказывается самым надежным.

Имхо, такая фигня сама по себе уже является достаточно сложной.

И-Ван кивнул. Мардоний был необычный кентавр. Необычный даже для кентавра с восемью буквами в имени. Он говорил явно меньше, чем знал, хотя и того, что он говорил, было достаточно, чтобы нажить неприязнь всех придворных магов От-И-Тиды. К тому же невозможно было определить, какое положение Мардоний занимал среди кентавров. Вождь? Жрец? Чародей? Глава скрытого мятежа? Порой И-Вану казалось, что наиболее вероятный ответ: все вместе.

Неплохой персонаж.

— Разделив мое проклятие и мою кровь, ты стал мне побратимом. Я кентавр, значит, и ты теперь кентавр, хотя и ходишь на двух ногах. Ты уже один из нас.
— Выходит, и ты теперь наполовину человек? — спросил И-Ван.
Мардоний сердито всхрапнул. Подобно всем кентаврам, он был очень вспыльчив.
— Кентавр не может стать человеком, запомни это! Мы живем в мире со всем сущим. Мы — это горы, небо, степь и океан! Мы плоть земли. Мы естественны. Мы не скрываем своих физических недостатков одеждой и не убиваем соплеменников из-за золотых монет. Вы же, люди, враги всему, что живет, и даже самим себе… Но в сторону это. Так о чем ты хотел переговорить со мной?

Л-Логика.
Ванька рассказывает о своей проблеме, просит совета. Мардоний, который нравится мне все больше, вполне логично предлагает бежать прямо сейчас, но Ванька не хочет бросать дракона.

— Видишь ли… Словами «просто кентавры», «просто драконы» или «просто люди» можно оправдать все, что угодно. Мы рассуждаем о разных вещах. Вообрази, вот идет война. Две армии осыпают друг друга стрелами, бросают кровососущие дроты, рубят волшебными мечами, используют силы стихий, сбрасывают глыбы с пикирующих крепостей… И что же? Все те, кто проливает кровь и творит немыслимые зверства, так уж плохи или жестоки? Да ничуть! Уверен, дурных среди них не так уж и много… От силы два на сотню. Просто одни хорошие живые существа выпускают кишки другим хорошим живым существам, а те стараются по возможности отплатить им той же монетой. А некоторые для убийства придумывают оправдания, вроде «солдатский долг» или «приговор общества». А такие, как ты…
— А такие, как я, хотят украсть дракона и убежать вместе с ним, — перебил его И-Ван.

Мардоний нравится мне все больше и больше, его прямо цитировать хочется.

— Украсть дракона несложно, особенно если предположить, что он сам не против, чтобы его украли. Но что потом? Тебе его не спрятать. Если бы это был воздушный дракон — ты улетел бы на нем быстро и далеко, ну а этот…
— Мы можем отплыть с ним в открытый океан.
— Мы? Он — да. Ты — нет. Как долго ты продержишься на воде?
— Я неплохо плаваю.
— Не смеши меня. Все же не так хорошо, как дракон. Самое большее через пять-шесть часов — а на самом деле гораздо раньше — ты пойдешь ко дну. Тебя прикончат усталость, ледяная вода, голод… Что-то одно или все вместе. Сомневаюсь, что даже магия сможет помочь, — безжалостно сказал Мардоний.
— Голода я не боюсь. Левиафан поделится со мной рыбой, которую поймает, и… — начал И-Ван.
— Воображаю, как ты будешь есть сырую рыбу и одновременно плыть! Уверен, полюбоваться на это цирковое представление соберутся все акулы!
— А усталость… Я могу забираться к Левиафану на спину, привязывать себя покрепче и отдыхать. Он довольно горячий и…
— …нырнет, погнавшись за тунцом, а когда вынырнет через полчаса, сильно задумается, почему ты такой молчаливый и головка свешивается набок, как у куренка! — раздраженно оборвал его кентавр. — Сколько у тебя букв в имени, человек? Четыре? Как минимум одна лишняя. Заметь, я мог бы сказать: две лишние, но я добр. В конце концов, ты спас мне жизнь.
— А если… — безнадежно начал И-Ван.
Мардоний хлестанул себя по боку хвостом.
— Хватит! Ты думаешь, твое полное имя И-Ван Ля Кин?
— Ну да! — осторожно кивнул тот.
— А вот и нет! Ты по меньшей мере, И-Ван Дю Рак! Даже укради ты лодку и нагрузи ее провизией — что было бы мудрее, чем привязывать себя к спине дракона, — ее опрокинуло бы первым штормом. Предположим, я даже научу тебя заклинаниям трансфигурации, но даже в этом случае ты не сможешь удержать форму рыбы больше часа. Запомни, открытый океан для тебя смерть… Если сбежишь с драконом, сможешь держаться только вблизи побережья, где вас рано или поздно засекут с кораблей От-И-Тиды или с ее сторожевых башен. Ты еще не передумал брать с собой этого ящера?

Мне даже комментировать ванькин идиотизм не надо, Мардоний делает все за меня.

— Нет. Я покину От-И-Тиду только с ним, — упрямо сказал И-Ван.
— Ты твердо решил?
— Твердо.
— Глупо. Зачем ты тогда отнимал у меня время, если мой совет для тебя ничего не значит? Или тебе недостает уверенности?
И-Ван покачал головой:
— Да нет, не в том дело. Мне нужно было просто с кем-то поговорить. Не так легко украсть дракона и уплыть с ним неизвестно куда. Здесь, в От-И-Тиде, у меня было неважно с друзьями.
— Что, совсем неважно? — с внезапным интересом спросил Мардоний.
— Да. Я или моральный урод, или просто из другого теста, но едва я начинал с кем-нибудь здесь общаться, мне сразу становилось как-то душно. Душно и тухло…

Да, Ваня, ты просто мудак. Не льсти себе.

А теперь я пойду. Иначе я не успею до рассвета выпустить Левиафана. Мы должны покинуть порт, пока нас не заметили со сторожевых кораблей, — сказал И-Ван.
— Если так — ступай! Никто не в силах помочь тому, кто не хочет помочь себе сам, — грустно отозвался кентавр.

:heart2: Прекрасный персонаж, прекрасный.

— Постой! — вдруг взволнованно крикнул Мардоний. — Я или ослеп, или… Стой там, где ты стоишь! Так, чтобы я видел тебя вместе с кругом луны!
И-Ван остановился. Кентавр торопливо приблизился к нему и, подогнув колени передних ног, оказался… нет, даже теперь он был гораздо выше его. Протянув руки, Мардоний нетерпеливо взмахнул ими в воздухе, не прикасаясь к И-Вану. Точно зачерпнув что-то ладонями, он поднес это невидимое к глазам и сделал два круговых движения. Потом, явно не доверяя себе, он повторил то же самое еще раз. Взгляд его затуманился.
— Клянусь Хироном, мудрейшим из кентавров, я не ошибся! Я думал, меня обманывает луна.
— Обманывает луна? Ты о чем?
— О том, что ты универсальный маг! Ты повелеваешь всеми стихиями! — воскликнул Мардоний.

Опять Емец заговаривается: откуда в параллельном мире Хирон, персонаж из греческой мифологии?

— Твоя аура многоцветна. Она и желтая, и оранжевая, и темно-синяя, и белая… Ее оттенок постоянно меняется, порой мне сложно его определить. Это означает — точнее, может означать, — что тебе подвластны все четыре стихии. И у каждой ты можешь взять ее силу… Или мог бы взять, в идеале. Но маг ты неважный, как я уже сказал. Ты не научился концентрироваться и работаешь на простеньких заклинаниях. Отбери я у тебя амулет, ты станешь слабее младенца, — безжалостно закончил кентавр.

Не повезло тебе с побратимом, Мардоний.

С подветренной стороны донесся волчий вой. Мардоний вскинул голову:
— Слышишь? Нас предупреждают. Здесь где-то недалеко солдаты.
Волчий вой повторился. Он протянулся на длинной ноте и под конец перешел в короткий лай.
— Большой отряд воинов. Они идут цепью, прижимая нас к океану, — перевел Мардоний.
— Они ищут меня! — воскликнул И-Ван.
Кентавр улыбнулся.
— Ты, конечно, великий преступник, я не спорю. Но все же подозреваю, что им нужен я. Уже три месяца десять лучших магов От-И-Тиды заняты тем, что определяют мое местонахождение, заставляя меня постоянно менять его… Теперь понимаешь, как ты переполошил тех кентавров на площади? А сейчас нам лучше разделиться. Я поскачу вдоль берега, ты же, как и в прошлый раз, доберешься водой. И поспеши — ты должен удрать из От-И-Тиды до рассвета. Если старший драконюх донес на тебя начальнику канцелярии вчера днем, то канцелярия сообщит от этом Гуссину лишь утром следующего дня. Писцы не любят сильно надрываться. Гуссин прочтет донос и тогда же изобретет для тебя казнь. Тут тоже спешки не будет. Он любит продумывать такие вещи в деталях: когда завязать глаза, какого цвета рубаха должна быть на приговоренном и на какую глубину следует затопить свинцовый саркофаг. Так что арестуют тебя никак не раньше полудня. Ты понял?
— Да.

Один вопрос: почему Мардоний, ренегат с неизвестным статусом, знает такие тонкости, а Ваньке об этом надо объяснять, хотя он вообще-то работает в городе и слышит местные сплетни. И да, почему нельзя сначала арестовать, а потом разбираться/изобретать казнь? Писцы в канцелярии нарочно саботируют работу полиции, давая нарушителям время сбежать?

— Запомни кое-что. Когда украдешь Левиафана, плыви с ним вдоль побережья на восток. Плывите только ночью и в сумерки — днем дракон пускай кормится на мелководье, не слишком часто поднимаясь на поверхность, ты же отсыпайся где-нибудь в кустах. Только спрячься получше. Если пойдешь по песку — заметай следы или превращай их в следы чайки или собаки. Надеюсь, ты не забыл заклинание трансформации?
— Мимикриос?
— Оно самое. Сейчас я не могу пойти с тобой. Кентавр, мальчишка и дракон привлекут намного больше внимания, чем просто мальчишка с драконом. Но через четыре ночи я жду тебя в бухте, которая похожа на птицу. Ты легко ее узнаешь — там в самом центре большой уступ, а справа и слева от него расходятся точно два крыла…

Анон · 2016-12-06 04:00:48

Анон пишет:

*Сонный анон пытается представить себе Таню и Ваню в роли Терески и Шпульки, сажающих фруктовый сад для детей-сирот*

Ааа! Тереска и Шпулька, любовь моего детства :iloveyou:

Анон · 2016-12-06 04:47:39

Глава 4

▼Скрытый текст⬍

ГОЛОВА КАК ЭЛЕМЕНТ ДЕКОРА

Там, где встречались и сливались две лесные речушки, был небольшой островок. За века его бы давно размыло, если бы не державшие его корни огромных ив. В широкой своей части остров был уже подтоплен и отрезан от основного леса болотом. В солнечные дни с его дна поднимались пузырьки с запахом тухлых яиц.
История этого зауряднейшего из болот едва ли попала бы в нашу книгу, если бы одним июньским днем в него с громким всплеском не обрушилось бы что-то. Всплеск потревожил старую выпь и утиный выводок, который, едва не выпрыгивая из воды от ужаса, метнулся сквозь камыши в главное русло.

Помнится, Емец где-то заливал, что описания природы авторы вставляют зря, потому что их все равно скипают.
Короче, Таня валится в болото, у нее тоже амнезия.

Она попыталась вспомнить хотя бы свое имя, но голова странным образом заныла. Все, что она знала о себе и о мире, словно находилось в сплошном свинцовом шаре, куда не было доступа. Тогда она не то чтобы сдалась, но на время отступила, стараясь не думать ни о чем запретном. Вместо этого она опустилась на корточки рядом с футляром и стерла с замка грязь. Замок открылся с негромким щелчком. Внутри лежал большой струнный инструмент и рядом с ним смычок. «И как это называется? Виолончель? Большая скрипка? Контрабас?» Девушка почему-то была уверена, что никогда не видела этот инструмент прежде. Или видела? «Хотя какая разница?» — подумала она, осторожно трогая пальцем крайнюю струну. Струна слегка завибрировала.

Феофил с ней разговаривает.

Возможность понимания определяется способностью к пониманию. Jam proximus ardet Ucalegon [Уже пылает сосед Укалегон. Вергилий. «Энеида» (лат.).], как выражался коллега Вергилий… А посему живи в убожестве и пороке.
Девушка наконец обнаружила, откуда шел голос. Она увидела не то талисман, не то большую медаль, висевшую у нее на шее. Позолота с медали местами облезла, но медаль вполне утешилась тем, что обросла в этих местах рыжеватой ржавчиной.

Я бы на месте прадеда тоже обиделась. Ей что, сложно было кольцо почистить?

— Может, ты хотя бы пояснишь, кто я такая? — спросила она.
— Ты homo liber! [Свободный человек (лат.).] И поверь, это все, что тебе стоит знать… Все остальные характеристики только затуманивают смысл! — с апломбом заявила медаль.
— Значит, ты больше ничего мне не скажешь?
— Нет!
— Ага, я так почему-то и подумала. Тогда нам придется распрощаться, — сказала девушка.
Она сняла с шеи медаль и начала раскручивать ее на ленте, примериваясь в центр болота.

Таня опять дерзкая-резкая Сью.

— Эй, стой! Я все, что у тебя есть! Ты делаешь большую глупость! Без меня ты никогда не вспомнишь! Только я знаю твое имя! — нагреваясь от ответственности, завопила медаль.
— А подробнее?
— Перестань меня вертеть! Тьфу… все кружится. Так и быть, ты Татьяна Гроттер! Единственная, кто не имеет двойника в этом отражении.

Феофил вполне логично отказывается с ней разговаривать. Таня идет по лесу и находит речку.

Это было отличное место, чтобы искупаться, привести себя в порядок и раз и навсегда утратить сходство со странствующей кикиморой. Оглядевшись, Таня быстро сбросила грязную одежду, попрыгала, согреваясь, и, оставив лишь медаль на ленте, стала заходить в воду.
— А ты недурна, детка! Достоинств у тебя ровно столько, сколько нужно, чтобы не стать пороком. Напоминаешь мне твою бабку, когда я впервые встретил ее. Это тоже было у реки. Или озера? Но неважно, quod non est in actis, non est in mundo! [Чего нет в документах, того нет на свете (лат.).] Признаться, детали уже ускользают, но я абсолютно уверен, что это был водоем. Где бы еще я мог подкарауливать ее в кустах с большим мешком? — ностальгически произнесла медаль.
Таня подняла брови. Как обнаружилось, медаль явно была мужского рода. Возможно, в дальнейшем правильнее будет рассматривать ее как талисман или на худой конец медальон.
— Подкарауливал? — переспросила она.
— Разве я сказал «подкарауливал»? Это я неточно выразился. Разумеется, это была стратегическая засада с целью предварительного и многостороннего изучения объекта воздыханий, — поспешно поправился медальон.
— Зачем?
— Как зачем? Я, как честный человек, собирался украсть себе жену, не нервируя ее заранее докучливыми признаниями. Был такой хороший народный обычай, очень упрощающий процедуру знакомства. Куда лучше, чем бежать следом и канючить: «Девушка, умоляю, по какому адресу посылать к вам купидончиков? Разрешите мне понадоедать вам своими ухаживаниями лет так пять или десять!» А…а…а! Что ты делаешь? Я же не умею плавать!

Я присоединяюсь к Пони: Феофил у нас положительный персонаж, а вот Глеба считают мудаком, а ведь он хотя бы старался добиться согласия Тани, пусть даже формального.
В Таню палят файрболами.

Таня увидела на берегу — в том месте, где оставила контрабас и одежду, — приземистого коротконогого карлика со щеками, заросшими до самых глаз, бугристым носом и подбородком, точно вырезанным из древесной коры. Ростом он был с десятилетнего ребенка, но плотен и широкоплеч, как взрослый мужчина. В руках карлик держал пращу, из которой только что вылетел огненный снаряд. Поняв, что промахнулся, он быстро потянулся к сумке. В ладони у него блеснул стеклянный шар, внутри которого полыхал испепеляющий белый огонь.

У меня вопрос: а где Таня вообще научилась плавать? Вряд ли Дурневы водили ее в бассейн.

Единственный шанс на спасение состоял в том, чтобы перехитрить преследователя, — пропустить его вперед, самой затаившись у берега, пока река еще петляла. Правда, если карлик заметит ее, ускользнуть она уже не успеет: с малого расстояния он не промахнется.

Идея работает, карлик уходит в лес.

Он решил, что Таня вышла на берег ниже по течению и теперь пытается ускользнуть. Он кинулся сквозь чащу. В руке у него сам собой возник узкий стилет с лезвием, походившим на голубоватый, то укорачивающийся, то удлиняющийся луч света.

Лайтсейбер!

Талисман, он же медальон, он же неугомонный Феофил Гроттер, раскачивался на шнурке и, пользуясь случаем, цеплялся за встречные ветки.

Откуда Таня знает, как зовут медальон? Феофил ей вроде своего имени не называл.

— Эй, ты! Лучше бы совет дал! — буркнула Таня.
— Запросто! Если хочешь, чтобы вода была мягкой и имела кисловатый вкус, добавь в нее чайную ложку уксуса и дольку лимона, — проскрипел медальон.
— Осел!
— Выдаю справку по вашему запросу. «Осел — подряд непарнокопытных млекопитающих рода лошадей. От настоящих лошадей отличаются крупной головой с длинными ушами, узкими копытами и тонким хвостом с кистью длинных волос на конце…»
— Дебил!
— Выдаю справку. Дебил — эт…
Медаль замолчала. Таня осторожно потрогала ее. Она была совсем холодной. Похоже, талисман Феофила Гроттера не рассчитал своих сил и потратил слишком много энергии.

Смищно.
Таня возвращается к месту, где оставила одежду и контрабас (почему карлик одежду-то не сжег?). Возле контрабаса уже отирается еще один почетный член таниного гарема.

Возле ее футляра, пытаясь открыть его, сидел на корточках крепкий парень лет семнадцати-восемнадцати. Среднего роста, ладный, он держался уверенно. У парня были темные короткие волосы и нос с горбинкой, видно, сломанный когда-то и сросшийся не совсем правильно. Его куртка с металлическими пластинами, покрытыми мелкой вязью рун скорее всего была заговорена против стрел и копий. На поясе висел короткий меч в видавших виды ножнах, в руках же он держал лук. Колчан со стрелами помещался сразу за его левым плечом. Оружие — самое простое, но отлично подогнанное и очень надежное — выглядело так, словно хозяин чаще использовал его, чем размышлял, воинственно ли он выглядит.
Услышав шум, парень вскочил и потянулся было за стрелой, но, разглядев, кто перед ним, сразу опустил руку.
— Эй, стой! Не бойся! — крикнул он. — Кто бы ты ни была, девчонка или лесной дух, я не сделаю тебе ничего плохого!

Мило.

А теперь отвернись! — велела Таня.
— Зачем?
— Ты что, дурачок? Мне нужно одеться!
— Ну уж нет! Не рассчитывай, что я отвернусь! — заявил парень.
— Почему это?
— Я же не дурачок! Хочешь историю? Один мой приятель идет по лесу, а ему навстречу старичок. Дряхлый такой, песок прямо сыплется. Роняет он клюку и просит приятеля ее поднять. Приятель, добрая душа, наклоняется, хочет помочь и мигом получает кистенем. Очухивается под вечер: ни доспехов, ни кошелька, только следы волчьи вокруг. На оборотня, значит, нарвался. Если бы не три головки чеснока и не обережная татуировка на пупке — конец бы парню. А клюку старик оставил — вроде как на память. Ну как, поучительно?
— Поучительнее не бывает, — хмуро сказала Таня. — Так не отвернешься?
— Нет. Вдруг ты оборотень?
— У меня нет кистеня, — возмутилась Таня, которой надоело уже прятаться за деревом.
— Да уж, нету… У тебя, и кроме кистеня, много чего еще нету! — нагленько заявил парень.

Ург, конечно, нахал, но некоторая логика в его словах прослеживается.

В отдалении что-то затрещало. Незнакомец вскинул голову и прислушался.
— Что еще там? На лося вроде не похоже, — сказал он с беспокойством.
— Это не лось! — возразила Таня.
— А кто тогда?
— Карлик с огненными шарами! Ну что, такое объяснение тебя устраивает? Сдается мне, он уже сообразил, что я его надула.
По лицу парня скользнула тень. Переложив лук в левую руку, он проверил, легко ли вынимается из ножен меч.
— Пращник с огненными шарами?.. Ты серьезно?
— Серьезнее некуда.
— Хм… По описанию похоже на наемного убийцу из поселка убийц. Ты уверена, что ни с кем не ссорилась?
— Ни в чем я не уверена. Я не помню ничего, что было со мной до сегодняшнего полудня…
Ничуть не удивившись, незнакомец кивнул:
— Тяжелый случай. Кто тебя поймет, как не я? Со мной такое тоже было. На весеннем обряде посвящения в мужчины мне пришлось выпить целый котел пива, а после сразиться на затупленных мечах с двумя воинами. Кошмарная была рубка. Правда, потом оказалось, что воин был только один, да и тот стоял в сторонке, пока я крошил березу… Ладно, шутки в сторону, я отворачиваюсь. Одевайся! Между прочим, меня зовут Ург…
— Таня.

Феофил ей сказал, что ее зовут Татьяна. Откуда она знает, что "Татьяна" сокращается до "Таня"?

— Та-ня… Редкое имя. Никогда не слышал. Но как ты можешь его знать? Ты же сказала, что не помнишь ничего! — усомнился Ург.
— Я не уверена, что оно мое. Я узнала его от одного болтливого золотого талисмана…
— Это от того, что на шее?
— Да.
— Он не золотой. Так, фальшивка! — со знанием дела сказал парень.
— Эй, откуда ты знаешь?.. Разве ты…
— Ой! Я уже снова отвернулся! Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу! Я глухонемой старый мышь, у которого нету зрений! — поспешно заявил Ург.
Пока Таня быстро споласкивала в реке и натягивала мокрые джинсы и рубашку, Ург караулил со стрелой, наложенной на тетиву лука. Вторую стрелу он для удобства держал в зубах. Это малость сказывалось на его дикции.

Ург, конечно, нахал, но хотя бы неглупый.
Немного ужасов, больше подходящих Мартину, чем Емцу.

— Карлик из поселка убийц, — бормотал он, прислушиваясь к звукам в чаще. — Скверно! Я слышал, среди них действительно есть несколько карликов, которых используют для особенно щекотливых поручений. Если его цель ты, он не отступит. У них с этим строго. Завалишь в первый раз задание — отрубают ухо.
— А если два раза? — спросила Таня, пытаясь вспомнить, был ли у ее карлика полный комплект ушей или же это закоренелый неудачник.
Ург нехорошо улыбнулся:
— Дважды задание не проваливают. Себе дороже.
— Это почему?
— Того, кто потерпит вторую неудачу, заставляют съесть сперва одну свою ногу, потом другую. Кровь, разумеется, останавливают и раны наскоро залечивают — убийцы неплохие знахари. Затем наступает очередь рук… И, наконец, бедолагу — безрукого, безногого — заживо хоронят в дубовом гробу. Именно поэтому убийцы из поселка всегда идут до конца и никогда не возвращаются, пока работа не сделана. Бывали случаи, когда они преследовали свою добычу годами. Ведь пока убийца не сможет доказать работодателю, что выполнил задание, он всегда будет под подозрением.

Поселок основал сэр Григор Клиган?

— Но я… Нет, что-то тут не то! Я же только что перенеслась сюда неведомо откуда! Каким образом убийца мог успеть получить заказ и найти меня? Ведь я всего час или два здесь! — усомнилась Таня.
— Ну, во-первых, он мог преследовать тебя и раньше, о чем ты не помнишь… В смысле, до того, как ты потеряла память. Возможно, ее стер тот, от кого ты бежишь… А во-вторых, кому-то могло быть известно, что ты перенесешься именно сюда. Он нанял убийцу заранее и отправил его к месту твоего перемещения. Скорее всего так все и было.

Эта книга меня почти радует: местные персонажи умеют в логику!

— Но кто он, мой враг? Кто мог настолько меня невзлюбить?
— Вот уж не знаю. Во всяком случае, не я… Я бы скорее позволил, чтобы меня сварили в масле. Ты мне очень даже… — Ург осекся.
— Что «очень даже»?
— Да так, ерунда… Всякие романтические фигли-мигли в голову лезут. Ты уже оделась?

Е-Емцеверс. Ург неглупый парень, но авторской волей он отключает мозг и готов рисковать жизнью ради первой встречной Тани Сью.

— Тогда побежали! Постарайся не отставать. Если он появится сзади — падай, чтобы я мог пустить стрелу, не рискуя подстрелить что-нибудь лишнее.
— Что-нибудь лишнее — это, конечно, я? — уточнила Таня.
— Что-нибудь лишнее — это все, что закрывает обзор и маячит между мной и мишенью… Если это будешь ты — то ты.
— А разве твои стрелы не заговорены?
— Я вижу, ты кое-что смыслишь в магии, хотя и потеряла память. Разумеется, стрелы заговорены, но заговорены на кровь. Когда у стрелы нет выбора и мишень одна — она летит просто отлично: метко, быстро. Но если выбор у нее есть, тут она начинает фантазировать и попадает в того, кто ей больше нравится или не нравится. Причем вкусы у стрел разные. Некоторые, например, обожают пронзать насквозь хорошеньких девчонок. Никогда не угадаешь, что взбредет на ум заговоренной стреле.

Как вообще работает их амнезия?

— Ты так рассуждаешь, словно ухлопал две дюжины девчонок, — хмыкнула Таня.
— Вообще-то нет, — честно сказал Ург. — Но как-то я стрелял в белку заговоренной стрелой и попал в ляжку одному старикану. Она, стариканова ляжка, почему-то понравилась стреле больше белки. Старикан так ругался, что знаний мне хватит на всю жизнь. Причем не только, как стрелять… Не отставай!

Нашли время трепаться...

Ург проворно нырнул в чащу. Он не бежал — он буквально стелился по земле, ухитряясь почти не производить шума. Таня со своим тяжеленным футляром, отбивающим ей колени, едва за ним поспевала. Пару раз у нее возникал соблазн бросить футляр, но талисман на шее тут же раскалялся от ярости: «Ты соображаешь, что ты собираешься выбросить? Куда ты без него?»
«А куда я с ним? Нет, чтобы этот субъект догадался мне помочь… А, ну да! Как же я могла забыть? Он же мужчина, который держит оружие! А когда мужчина держит оружие, он не согласится нести даже пустую косметичку», — с раздражением думала Таня.

Дура, он твой единственный защитник, рискует ради тебя жизнью, хотя мог бы просто обокрасть и/или бросить, готов ввязаться в бой с наемным убийцей, а ты еще и недовольна?
Нет, ей точно только с неубиваемым Глебом встречаться, остальные тупо не переживут такого "счастья".

— Бежать не можешь?
— Н… не могу! — с трудом выговорила Таня.
— Сам вижу. Даже иди я по лесу с повозкой — я сумел бы сделать это втрое тише. Шума ты произвела столько, что готов поспорить, этот гад с пращой отлично представляет, где мы находимся, — заметил Ург.
— Это все футляр, — задыхаясь, сказала Таня.
— Я так почему-то сразу и подумал. Так это он наступает на сухие ветки и только что спугнул сороку? Вот уж точно, я ничего не смыслю в музыке! — вежливо ответил парень.
Таня покраснела. Ее отношения с этим самоуверенным типом сразу стали какими-то натянутыми. Самое досадное, что с самого начала общения с ним она только и делала, что попадала из одного идиотского положения в другое. И уйти от него было нельзя — куда она денется одна в незнакомом лесу, имея за спиной наемного убийцу?

Дура неблагодарная, он тебе даже не хамил. Сама придумала - сама обиделась.
Ург определяет, что карлик отправил иллюзию их преследовать.

— Разве ты не заметила, как светилась его кожа? И весь этот шум! Он нужен лишь, чтобы привлечь к себе побольше внимания. Тот убийца, что напал на тебя у речки, знает свое дело. Поняв, что ты улизнула, он отправил за тобой фантома — банальное такое заклинание на двух каплях крови, велев ему идти следом и производить как можно больше треска и грохота. Сам же — бесшумно, как кошка, готов поспорить, он это умеет — обошел нас по короткой тропе и теперь терпеливо ждет впереди.

Ург предлагает ловить убийцу на живца, объясняет план действий: Таня стоит в ручье (ручей защитит от подзеркаливания и огненной магии), Ург сидит в засаде и стреляет.

— Нет, ты слышал, что хочет от меня этот самоуверенный тип? — сказала Таня, обращаясь к медальону. — Я должна стоять в ручье и ждать, пока карлик отрежет мне голову, а Ург тем временем будет пытаться попасть из лука хоть в кого-нибудь… И знаешь, что самое смешное? Что я это действительно сделаю!

Б - Благодарность.

Она не ожидала никакого ответа, но медальон оживился и со значением произнес:
— Чтобы уйти, нужно пять, и один дух, и один ключ крови. Он хочет сразу все. Меньшее его не устроит.
— Кто он? — быстро спросила Таня. Интуиция подсказала ей, что это не просто бред и уж тем более не заурядные нравоучения.
Феофил Гроттер промолчал.
— Он — это тот, кто нанял убийцу? Наш враг, да? Ты говоришь о нем!
— Его нет, но он есть. Он самый страшный из несуществующих! — еще туманнее ответил медальон.
— Как это? Что за глупые загадки? Кто же он такой! Скажи хоть что-нибудь! — взмолилась Таня.
— Ululam Athenas ferre! [Везти сову в Афины (лат.) Ср.: ехать в Тулу со своим самоваром.] — напыщенно произнес Феофил, и Таня поняла, что его сознание вновь впадает в стадию трескучего восхищения бессмыслицей.

Феофил же разговаривает только пять минут в день и уже исчерпал свой лимит, что за нафиг?

Решив идти до конца и сделать все, о чем Ург ее просил, Таня присела и умылась из ручья. Как спокойно и безучастно он журчал по камням. Таня видела сиреневую, с легким отливом ауру воды. «Еще бы! Ручей-то никто не собирается убивать», — подумала она не без раздражения.

Секунду. Какую еще ауру воды? Емец, объясни, как это работает.
Карлик атакует Таню, Ург выпускает две стрелы, одна попадает чуть ниже правой ключицы, вторая в бедро.

Убийца с трудом приподнялся и сел, незаметно оценивая расстояние до выпавшего огненного кинжала. Его лицо было землистого цвета. Стрела вошла в его ногу так глубоко, что вытащить ее сейчас было невозможно. Застрявший наконечник мог задеть артерию.
— Проклятье! Меня никто не предупреждал о мальчишке! — сказал он хрипло.
В голосе у него было сожаление. Таня поняла, что, узнай он об этом чуть раньше, он с легкостью прикончил бы обоих.
— Я не мальчишка! — рассвирепел Ург. — Мне семнадцать! Я посвящен в мужчины полтора года назад!
Карлик облизал губы. Он что-то быстро соображал.
— Мои поздравления, малыш! Ваша взяла… Я уйду, если кто-нибудь поможет мне встать! Ну же! — сказал он.
Таня и Ург не двинулись с места.
— Неужели никто мне не поможет? Вы что, жалкие трусы? Я безоружен, я истекаю кровью. У меня сломано запястье. Я неудачно упал, — продолжал карлик и, кривясь от боли, схватился правой рукой за бессильно повисшую кисть левой. Его лицо исказилось от боли.
Таня с невольной жалостью шагнула к нему, но внезапно Ург натянул лук и закричал:
— Не двигайтесь! Эй, не трогайте рукав! Вы меня не проведете!
— Ты что, спятил, пацан? Я сломал запястье!..
— Уберите руку, я сказал, или я выстрелю! Мне известно, что у вас в рукаве метательный нож!.. Ну! Отстегните ножны! Та-ак! Медленно! Вторую руку держите на отлете и бросайте нож в ручей! Держитесь только за ножны! НУ!

Какой вежливый мальчик.

— Это хороший нож, — прошипел он с сожалением. — Но тебя, парень, скорее всего больше интересует мой кошелек. Вот этот, на поясе. Не так ли? Хочешь, я позволю тебе в него заглянуть, а?
Ург быстро оглянулся на Таню.
От карлика не укрылось его смущение. Он ухмыльнулся:
— Думаешь, я не знаю, откуда ты, парень? Я провалил задание, но я, слава мраку, не болван. Ты из Тыра, из поселка этих изгоев, больше неоткуда. Интересно, девчонка знает, что ты… что вы все там… А, ч-черт!
Ург спустил тетиву. Стрела оцарапала щеку карлика, заставив его отшатнуться. Ург быстро достал из колчана новую стрелу.
— Я предупредил! Следующая будет точно в цель! — сказал он твердо. — Если хотите жить, отвечайте только на те вопросы, которые вам задают. Кто заказчик? Кому вы должны были отнести ее голову?
— Ты считаешь, что я тебе скажу? Заставь меня, мальчик из Тыра! Как насчет еще парочки стрел? — ухмыльнулся карлик, стирая со щеки кровь.

Ург и Таня магией выпытывают у карлика сведения о заказчике.

Все случилось вчера… вечером… Я сидел в трактире у нас в поселке, как вдруг что-то заставило меня выйти наружу… Это было сильнее меня. Чужое желание стало моим… Я не знаю, что это за магия… Я вышел и… нет, не заставляй меня!
Ключ в руке у Тани задрожал. Она с трудом удерживала его в вытянутой руке. Карлик сопротивлялся… Что-то мешало ему.
— Кто заказчик? Его имя! Как он выглядит? — требовательно крикнул Ург.
— Я его не видел. Он стоял в тени или… не стоял. Я слышал только голос — жуткий, ледяной… Это был мужской голос, это все, в чем я уверен. Голос сообщил мне место, где окажется девчонка, и я запомнил его.
— Разве вам не захотелось посмотреть на заказчика? Он же был в невидимом плаще, не так ли? — спросил Ург.
— Нет, нет, никакого плаща… Это не обычная завеса невидимости, не магия… Это нечто иное…
— Я не верю, что вы ничего не знаете, — возразил Ург. — Убийцы осторожны, они никому не верят, даже заказчикам… Кому вы должны были отдать голову? Кто должен был с вами расплатиться?
— Голову я должен был просто отрезать и собрать кровь в чашу. А потом оставить чашу в любом месте, где я захочу. Он сказал, что отыщет ее сам. И меня отыщет, если я попытаюсь сбежать или ослушаться. Я не мог ослушаться. Поверьте, я совсем не трус… Но он… Он не просто маг, поверьте! Мы все ничтожны рядом с ним!
— Время покажет. А деньги? Где вы должны были получить деньги?
— Половину я получил сразу… Мешочек уже лежал на крыльце трактира, когда я вышел…
— А другую половину?
— Другая половина должна была ждать меня в поселке, когда я все закончу. На дне заброшенного колодца будет лежать кошелек… Я так и знал, что тебя это заинтересует, парень! Я не ошибаюсь в людях! — хмыкнул убийца. Он вновь обретал волю.

Ург продолжает выпытывать имя заказчика, карлик под воздействием чужой магии глотает капсулу с ядом.

Таня выронила ключ с головой ласки и, бросившись к Ургу, уткнулась в его плечо. Ее спутник опустил лук и спрятал стрелу в колчан.

Емнип, с Ургом дальше в книге будет какая-то хрень, но пока что он выглядит намного приятнее Ваньки.

— Мне кажется, карлику уже не понадобятся деньги. Вот нам они пригодятся, чтобы скрываться дальше, — заявил он.
— Ты хочешь взять его кошелек?
— Ну, он же сам сказал, что это деньги, которые он получил за твою голову. Голова — твоя? Твоя! Значит, и деньги твои. Или в более широком смысле, наши, — философски заметил Ург и, наклонившись, срезал с пояса у карлика кошелек. Сделал он это так мастерски, что Таня мгновенно вспомнила слова карлика о странном поселке изгоев, из которого происходил Ург.
Тем временем парень поднял и вытряхнул лежавший поблизости мешок. Из мешка выкатилась небольшая, вся в узорах чаша.
— Ты видела? Древняя и очень ценная! Не иначе как магический артефакт. Воображаю, как карлик должен был бояться своего заказчика, что даже не попытался ее украсть, — со знанием дела сказал Ург, щелкая по ее краю ногтем и с восхищением разглядывая причудливую вязь, покрывавшую чашу снаружи. — Я, конечно, очень извиняюсь, но неужели для твоей крови нельзя было найти что-нибудь попроще?.. Ага, вот в чем дело! Тут внутри руны! Теперь понятно, как тот, кто послал убийцу, собирался найти ее!
— Как?
— Да запросто. Твоя кровь позвала бы его, едва коснувшись этих рун!

На этом глава как-то резко кончается. И да, анон не особый фанат компьютерных игр, но всецело одобряет решение обыскать труп и снять с него ценные вещи.

Анон · 2016-12-06 05:08:40

Мне Ург всегда больше всех из гарема нравился =(
Хотя на фоне Ваньки...

Анон · 2016-12-06 10:16:32

▼По чтениям ТГ⬍

Панург был мужчина лет тридцати пяти, не слишком высокий, но и не низенький. Манеры он имел учтивые, нос крючковатый и очень любил оставлять с носом других. Панург с детства страдал ужасной болезнью – отсутствием денег. Однако ж ему были известны шестьдесят три способа добывания денег, из коих самым честным была обыкновенная кража.
Франсуа Рабле

Ну, крадут в серии все...

– Потому и «нельзя», что я хочу сохранить твою любовь. Любовь надо заслуживать и поддерживать каждый день. Она как костер. Если не бросать поленья – огонь погаснет. Нельзя относиться к любви, как к гантелям, которые один раз купил и они теперь всегда есть… Даже пыль с них можно особо не протирать.

А живые люди так не разговаривают...
У них с Дафной общий синдром - оба разговаривают сентенциями

13. Когда у тебя нет времени – нагрузи себя еще больше. Время появится.

Если твой день расписан по часам, то лишнее время появится разве что за счёт сна. А хронический недосып довольно быстро вгонит в состояние апатии и невозможности хоть что-то делать.
Если у вас нет времени - разгружайтесь, а не загружайтесь! Бля, здоровье не безгранично!

Человек, дневник которого читают, всегда ощущает себя голым в толпе. При условии, конечно, что в дневнике он пишет не о драконболе и новогодних подарках.

Ну Емец, ну 2007 год на дворе, жж и дайры уже были популярны...

Допустим, вы любите фарфоровые фигурки, но заставь вас работать в магазине фарфоровых фигурок – через неделю возникнет желание явиться на работу с молотом Перуна и навести на витрине порядок.

Разве что покупатели бесить будут, а чтобы фигурки за неделю надоели? Что за бред?

Так и Таня, прежде видевшая Ваньку редко, раздражавшаяся на него, злившаяся, но все же думающая о нем постоянно, теперь вдруг получила слишком много Ваньки. Она не разлюбила его, но все же некоторый «передоз» Ваньки определенно произошел. В первые дни они говорили почти сутками, выхлестнули все эмоции, и теперь Таня находилась в некотором сердечном недоумении. Что еще обсуждать?

Эээ, все? Вот вообще все? Они же типа любят друг друга, почему им не хочется общаться? Да если человек интересен, с ним можно хоть курс дырок от бублика обсуждать и будет не скучно!

– Убила ее камнем и съела. Сырую, сдирая шкурку зубами. А после этого полезла ко мне целоваться. Это был уже перебор. Я бросил ее.

А чем это смутило Тарараха? Или у нас питекантроп-эстет и ему эдельвейсы растоптали?

третья же, толстоватая, благоразумно ограничилась джинсами.

Ай, идите нахуй. Насколько там должна быть "тостовата" девушка, чтобы на неё мини-юбка не села? Они же бывают разной длины и разной степени облегания. Короче, спасибо, автор, за то, что кормишь чужих тараканов.

ы маг, мальчик, маг, если ты не заметил.

Колдовать бездуховно!

Таня догнала его.
– Ну уж нет! Стоп! – крикнула она. – Раз ты такой умный, то пойдешь со мной! Сражайся, если ты мужчина. Отвоюй меня! Сражайся!
Ванька остановился. Медленно повернулся к ней.
– Отлично. Я иду с тобой. Если человек не может определиться с выбором сам, он отдает право выбора другому. Вполне резонно. «Девушка, вам какую колбасу взвесить?» – «Какую хотите, только быстро. Я опаздываю на поезд».
– Ты не прав. Ты мне не помогаешь, – сказала Таня виновато.
– Я стараюсь. Но помогать и делать что-то за кого-то – разные вещи. Знаешь, что имеет в виду ребенок, когда говорит: «Помоги мне зашнуровать ботинки»? Он говорит: «Зашнуруй мои ботинки вместо меня, или я буду орать и биться головой о мебель!» Хорошо, идем! – произнес Ванька нетерпеливо.

Вот после этого Ваньку надо слать нахуй. Неважно, ради Глеба или просто так, но зачем нужны отношения с человеком, который не хочет за тебя сражаться даже если ты просишь?

– О да! Вообрази, у меня уже пятки от стыда покраснели! А использовать против меня локон Афродиты было порядочно?
– Мне казалось, ты был счастлив с Зализиной! – сказала Таня упавшим голосом.

Ну как бы использовать магию подобную магию - это фе.

Мне всё больше кажется, что Глеб ей очень даже нужен...

Короче, Гурия в книге нет (пока?), так что записывайте меня в шипперы ТаняГлеб. Между ними хоть химия есть...

сейчас тема таких драк очень педалируется, а в нулевых? Кто помнит?

Разве что к концу, когда ютуб стал более-менее популярным и появились телефоны с камерами

Вывод: все четыре королевства населены дебилами, которые не умеют оптимизировать рабочий процесс. Впрочем, в емцеверсе этого в принципе никто не умеет.

У Емца вообще что-то личное к любой работе, он признает только бессмысленные телодвижения.

Ой дебилыыы... У вас перманентные боевые действия ведутся, а вы экономите на вооружении? Риалли?

У Емца в Шныре такие же дебилы. Вероятно, он считает это фичей

— Глупо. Зачем ты тогда отнимал у меня время, если мой совет для тебя ничего не значит? Или тебе недостает уверенности?

Ой, какой прелестный адекватный персонаж :love:

— Но кто он, мой враг? Кто мог настолько меня невзлюбить?
— Вот уж не знаю. Во всяком случае, не я… Я бы скорее позволил, чтобы меня сварили в масле. Ты мне очень даже… — Ург осекся.
— Что «очень даже»?
— Да так, ерунда… Всякие романтические фигли-мигли в голову лезут. Ты уже оделась?

Он что, симпатичных девушек до этого не видел, раз запал на первую встречную после пары минут общения?

— Ты видела? Древняя и очень ценная! Не иначе как магический артефакт. Воображаю, как карлик должен был бояться своего заказчика, что даже не попытался ее украсть, — со знанием дела сказал Ург, щелкая по ее краю ногтем и с восхищением разглядывая причудливую вязь, покрывавшую чашу снаружи. — Я, конечно, очень извиняюсь, но неужели для твоей крови нельзя было найти что-нибудь попроще?.. Ага, вот в чем дело! Тут внутри руны! Теперь понятно, как тот, кто послал убийцу, собирался найти ее!

Но ведь за невыполненное задание у убийцы отрезают ухо. Какое спереть чашу?

Анон · 2016-12-06 11:08:55

Анон пишет:

Он что, симпатичных девушек до этого не видел, раз запал на первую встречную после пары минут общения?

Может голых не видел, вот гормоны и ударили в голову.

Анон · 2016-12-06 11:16:00

Анон пишет:

Эээ, все? Вот вообще все? Они же типа любят друг друга, почему им не хочется общаться? Да если человек интересен, с ним можно хоть курс дырок от бублика обсуждать и будет не скучно!

По Ваньке не заметно, что прям любит. А Тане все внушают, что она должна Ваньку любить, потому что он такой духовный и правильный.

Анон пишет:

Мне Ург всегда больше всех из гарема нравился =(

Мой топ для этого гарема на данный момент:
1.Гурий (Гробыня для фема)
2.Ург (Маланья для фема)
3.Глеб

Холиварофорум

Объявление

#1 2015-10-19 01:03:11

Емцетред

#7876 2016-12-05 05:46:44

Re: Емцетред

#7877 2016-12-05 06:02:00

Re: Емцетред

#7878 2016-12-05 07:04:59

Re: Емцетред

#7879 2016-12-05 09:04:50

Re: Емцетред

#7880 2016-12-05 09:11:10

Re: Емцетред

#7881 2016-12-05 09:13:32

Re: Емцетред

#7882 2016-12-05 10:45:41

Re: Емцетред

#7883 2016-12-05 18:18:49

Re: Емцетред

#7884 2016-12-05 18:28:13

Re: Емцетред

#7885 2016-12-05 18:48:55

Re: Емцетред

#7886 2016-12-05 18:54:45

Re: Емцетред

#7887 2016-12-05 19:35:37

Re: Емцетред

#7888 2016-12-06 01:50:25

Re: Емцетред

#7889 2016-12-06 01:50:52

Re: Емцетред

#7890 2016-12-06 01:59:40

Re: Емцетред

#7891 2016-12-06 02:06:40

Re: Емцетред

#7892 2016-12-06 02:46:40

Re: Емцетред

#7893 2016-12-06 03:01:14

Re: Емцетред

#7894 2016-12-06 03:56:07

Re: Емцетред

#7895 2016-12-06 04:00:48

Re: Емцетред

#7896 2016-12-06 04:47:39

Re: Емцетред

#7897 2016-12-06 05:08:40

Re: Емцетред

#7898 2016-12-06 10:16:32

Re: Емцетред

#7899 2016-12-06 11:08:55

Re: Емцетред

#7900 2016-12-06 11:16:00

Re: Емцетред

Подвал форума