Все ждут прилета сборной мира. Таня, вместо того, чтобы выспаться, гуляет с Ванькой.
Моросил противный дождь, такой мелкий, что казался просто брызгами из пульверизатора. Ванька давно снял с себя свитер и натянул его Тане на плечи. И хотя Таня была в непромокаемом драконбольном комбинезоне, она не протестовала. Она давно поняла, что в своем жертвенном стремлении подхватить насморк Валялкин ни перед чем не остановится и будет идти до конца.
Но при этом любитель пострадать у нас, конечно, совсем не Ванька, а вовсе даже Гурий.
Сборная мира наконец прилетает.
В этой молчаливой, освещенной огнями толпе было что-то страшное, мрачное, инквизиторское. Тане пришло в голову, уж не для того ли сборная мира устроила это представление, чтобы оказать на игроков Магфорда и их болельщиков психологическое давление? Чтобы слабый дрогнул духом и усомнился в возможности победы.
На секунду, буквально парой абзацев выше Таня говорит, что там кроме самой команды еще всякие помощники-болельщики-сопровождающие. И они заставили всю эту толпу вести себя тихо? Анон скорее поверит, что сборная мира наложила какие-нибудь заглушки, чтобы не шуметь в полпятого утра.
– Ну что ж, – сказала Таня. – Будем надеяться, они потратят всю ночь на этот цирк и завтра будут играть вяло. Хотя шансы, конечно, небольшие.
Лучше б сама спать пошла.
Начинается матч, у Ягуна словесный понос. Мы узнаем, что Сарданапал и Соловей выбили Ягуну право комментировать, шантажируя английскую сборную Гоярыном. Попутно Ягун высирается на английского комментатора и наконец начинает представлять команды.
– А вот и Катенька! Знакомьтесь: защита дракона невидимок и по совместительству моя девушка! – представил он с гордостью. – Ее выход на поле Айзеку Шмыглингу пришлось выслуживать, прыгая зайчиком. Да простят мне критиканство, но с ролью он едва справился и зайчиком был преотвратным! На будущее прошу учесть, что зайчики добрые, пушистые и зубами не скрипят. И олово у них в ушах не бурлит. Тренироваться надо, репетировать, вживаться в роль! Страдать вместе с зайчиком, любить вместе с зайчиком, радоваться вместе с зайчиком! Станиславский с Данченко недаром небо коптили!
Хорошо, что англичане его не понимают. Ебаный стыд 
К сожалению, мой английский конкурент был так трогательно заботлив, что, несмотря на сотню напоминаний, забыл снабдить меня списком игроков. Мне пришлось разузнавать все самостоятельно, подслушивая ночью на сквозняке, листать справочники и зубрить, заталкивая все в свою хлипкую юношескую память. Уж не знаю, как это все отразится на моем здоровье! У меня такие слабые бронхи, а в глазах сейчас все так и мерцает, так и мерцает!
Все это произносится с расчетом на Ягге. Ягге ведет себя как ебанашка.
– Мамочка моя бабуся! – воскликнул Ягун в восторге. – Вы это видели? У второго комментатора загорелись все его бумажонки! Он в панике пытается их потушить, выливает воду из графина, размахивает руками, да куда там! Сгорело, все подчистую сгорело! Ой-ой! Как же он, бедный, будет без своих шпаргалок, ведь в отличие от меня он ничего не зазубривал! Нечего делать! Придется ему срочно вытаскивать за уши гнома и засаживать его за перевод меня, любимого! Это теперь единственный выход, он же заодно и вход!
Ягун начинает представлять сборную мира. У него все еще словесный понос, так что описания я пропущу.
Таня опять пиздострадает по своим мужикам. Более того, она зачем-то притащила локон с собой на матч.
Время, отведенное ей артефактом, истекало. Кто знает, как скоро ей придется произнести заветные слова и не исчезнет ли артефакт раньше, навеки отняв у нее саму возможность когда-либо полюбить?
Существовала еще одна причина, по которой локон Афродиты перекочевал из футляра контрабаса в комбинезон. Втайне Таня надеялась на подсказку. Кто знает, возможно, артефакт поможет ей сделать правильный выбор?
Анон прямо представляет, как срок действия локона истекает прямо во время матча, и Таня, бросив все, судорожно начинает гадать по ромашке "Ванька-Пуппер-Ург-Бейбарсов-кого-мне-выбрать-что-делать-как-жить".
Таня и Катя хором считают, что Ягун со своим словесным поносом нарывается, и что в приличном цивилизованном обществе за такое комментаторство могут и побить.
Номер девять. Маланья Нефертити. Славянка египетского происхождения. Младенец был подброшен к подножию одной из египетских пирамид из проезжавшего мимо туристического автобуса с рязанскими номерами. Была подобрана жрецом древнего культа, который, маскируясь под нищего, собирал у пирамиды милостыню. При попытке принести ее в жертву издала такой крик, что в жреческой секте сразу образовалось множество свободных вакансий. Выжившие жрецы передали Маланье свои знания и навыки. Сейчас Маланье лет семнадцать-восемнадцать. Красавица, умница, летает на крышке от гробницы египетского фараона не совру какой династии.
Будь я посмелее, я бы обязательно в нее влюбился, однако я не хочу бояться своей жены. Дрожать ночами, случайно заметив в ее руке ритуальный каменный ножик, – это большая пошлость.
Набрав высоту, Ягун бросил орлиный взгляд вниз:
– Опаньки! Мой безошибочный нюх подсказывает, что Глеб Бейбарсов заинтересовался! Глазки заблестели! Она не для тебя, Глеб! Куда тебе Маланью Нефертити! Такую тросточкой не испугаешь.
Таня быстро оглянулась на Ягуна. Бейбарсова, сидевшего на скамейке запасных, он видеть явно не мог и уж тем более различить какой-то особенный блеск глаз, но ведь Ягун мог и подзеркаливать. Даже, скорее всего, он именно это и сделал.
Неужели Бейбарсов в самом деле заинтересовался Маланьей Нефертити? Этот вопрос взволновал не одну Таню. Верка Попугаева подпрыгнула на скамейке и, не в силах сдержать накопившихся в ней эмоций, стиснула Дусю Пупсикову. Дуся пискнула, как резиновая игрушка.
Рита Шито-Крыто проницательно воззрилась на Бейбарсова. И не она одна. На драконбольном стадионе оказалось немало любознательных телепатов, обожающих совать свои мысли в чужие дела, и Бейбарсов ощутил такое чудовищное давление на психику, что стиснул виски руками и сполз под скамейку. Ни один защитный блок уже не выдерживал. Не помогала и некромагия. Когда в дверь ломится стадо в тысячу слонов, патентованная задвижка от жуликов обычно не помогает.
Гробыня толкнула Гломова острым локтем. Гуня, поедавший гамбургер, уронил себе на колени ветчину и огорченно уставился на нее. На его неподвижном лице медленно проявилась печаль.
– Бейстаканчиков-то притих! Уел его Ягун! Специально вякнул, чтобы его телепаты слегка попрессовали! Что ты об этом думаешь? – в восторге шепнула Гломову Гробыня.
– Э-э… ну да… Ты права, дорогая! – сказал Гуня.
Это была единственная мысль, созревшая у него в текущую минуту.
Знаете, а вот это было довольно остроумно, хотя и жестоко.
Наконец Ягун заканчивает поливать сборную мира помоями. Из интересного: у их дракона три головы.
– Да-да-да, – продолжал внук Ягге. – Согласно правилам уж не помню какого года, использование на поле многоглавых чудищ, равно как и чудищ с ампутированными либо отрубленными добавочными головами, запрещено. Основная причина – несоответствие огневой мощи дракона возможностям игроков. На этот раз, однако, для зрелищности решено сделать исключение. Чтобы не возникало путаницы, на двух крайних головах установлены особые предохранительные сетки. Проще говоря, забросить мяч можно только в центральную голову, остальные же две головы будут преспокойно поливать огнем все, что движется.
И кто, интересно, додумался так поменять правила? Более того, раз у сборной мира такое преимущество, то невидимкам тоже должны были выдать какие-нибудь плюшки.
Хотя Ягун и измывался, Таня уловила в его голосе тревогу. Еще бы – три огненных жерла! Если дракон обучен ведению последовательного огня, когда хотя бы одна из трех глоток постоянно готова к огнеметанию, пока другие две находятся на «перезарядке», пробиться к дракону на расстояние броска практически нереально. А это означает, что игроки нападения станут фактически одноразовыми, как посуда в летних кафе.
А, ну теперь понятно, зачем они иностранцев понаприглашали 
Подозреваю, что Ягуна на поле выпустили в надежде, что его зажарят, и он заткнется.
Ягун начинает обсирать команду невидимок. Немного бытового снобизма.
Номер шесть – всем известная Тамара Гроттер. Миксер с прицепом. Шучу-шучу… Просто разве найдется болельщик драконбола в здравом уме и трезвой памяти, который не знает, как зовут Гроттер и на чем она летает? Если же найдется, мои комментарии ему все равно не помогут. И вообще ничего не поможет.
Ну да, ну да.
– Ягун! Ты за кого вообще болеешь? – крикнула Таня.
Ягун ее услышал только чудом.
– Если гриппом, то за себя. А если в данной конкретной игре, то затруднюсь сказать. Наверное, так: за невидимок, но без Глинта и без Шмыглинга. А за Пуппика с Танькой, пожалуй, да. Всей душой.
Оказывается, в качестве компенсации за трехглавого дракона невидимкам разрешили взять в команду одиннадцать игроков (одинадцатой идет как раз Лоткова).
Десять игроков + трехглавый дракон против одиннадцати игроков + одноглавый дракон. Если считать по головам, то больше их, если считать по пупкам, то больше нас.
– Разве у драконов есть пупки? Они же из яйца! – громко крикнул Тарарах.
Причем Таню, которая летает над драконбольным полем, Ягун слышит чудом, а Тарараха с трибун - без проблем.
Обычно драконбольные матчи ведутся по системе окончательного выбывания. Другими словами, теряя игрока – ну там с метлы упал товарищ или зазевался и стал драконьим завтраком, – остальное время матча команда играет в усеченном составе. Десять игроков… девять… восемь… и в конце игры обычно от каждой команды остается магов пять. Уставших, закопченных, но гордых самим фактом своего существования. В данном же случае применена редкая схема добавления игроков из состава запасных.
Подают сигнал к началу матча.
Ванька осторожно просунул руку под скамью и потрогал металлический бок пылесоса, скрытого пока заклинанием невидимости. Пылесос, который ему удалось сегодня утром купить у одного типа, был современным и даже с реактивным поддувом. Правда, стоил пылесос как-то подозрительно дешево, да и тип показался Ваньке скользким и не внушающим доверия. Сразу же после сделки, едва получив деньги, продавец телепортировался с нездоровой поспешностью.
Умный Ягун быстро просекает, что пылесос краденый.
– Вот смотри сюда: серийные номера перебиты. С чего бы это? Думаешь, хозяину не понравились цифры? Теперь проверяем магические метки. Есть один левый способ, пары искр должно хватить. Давай: раз, два, три!
Две зеленые искры скользнули к крышке пылесоса и встретились. «Настурция», – вспыхнули на крышке высокие готические буквы.
Но возвращать пылесос Ванька не собирается, потому что воровство - это так духовненько!
У Ваньки давно, дня за три до матча, начали появляться нехорошие предчувствия. Ему снились скверные сны, и в каждом из них Таня падала с безумной высоты, тщетно пытаясь замедлить падение. Смычок в ее руках был объят пламенем.
(...)
Ванька знал, что давно еще, четыре года назад, полюбив Таню, связал себя с ней пуповиной заботы. А раз так, то любую нависшую над ней беду он ощущает куда лучше, чем Таня, и должен суметь отвести ее.
Конечно, покупать ворованный пылесос было далеко не блестящей идеей, но кто виноват, что деньги, которые он скопил за последние два года, пришлось истратить на другую, тоже бесспорно необходимую вещь?
Конечно, платье для девушки на выпускной - это дофига необходимая вещь, особенно если ты потом вместо комплиментов собираешься наговорить ей всяких обидных вещей. И вообще, лучше бы он вместо краденых пылесосов сообразил ей какую-нибудь страховку. Или с Гурием поговорил, тот всяко ближе, да и летает хорошо.
Арбитры выпускают драконов и мячи, матч начинается.
Одна из игроков сборной мира пытается сглазить Ягуна, Ягге его прикрывает.
Меня пытались подстрелить заговоренной иглой из трубочки, но меня подстраховала Ягге! Вас бережет ваша милиция, а меня моя бабуся! Самый большой в России словесный фонтан не заткнуть пальцем! Я мог бы давать свою бабусю напрокат, но фиг вам!.. Самому нужно! Хорошие бабушки, друзья мои, на дороге не валяются! Их создает природа – медленно, тщательно и со вкусом!
Гурий ловит пламягасительный мяч, Таня его прикрывает, к дракону они подобраться не могут. Тем временем Глинт и адмирал Жульсон пытаются подобраться к дракону с чихательным мячом, дракон дышит на них пламенем, мяч оказывается у сборной мира.
Робкий Жульсон тихо прячет тело жирное в песочек! Только гордый Гурий Пуппер реет гордо и свободно над седой равниной мо… тьфу ты!.. Повторенье мать ученья, но не до такой же степени!
Преподаватели обсуждают игроков сборной мира. Милюля (русалка Поклепа) единственная из всех пронзает, что одна из игроков - врожденная зрящая, управляющая дейсвиями дракона.
– Хм… А русалка-то дело говорит! Да, несладко невидимкам придется! – буркнул Тарарах.
С досады он, сам того не замечая, так хлопнул ладонью по лысой макушке сидевшего впереди болельщика – толстого французского ведьмака, что тот улетел в астрал на всю оставшуюся игру.
Очень цивилизованный поступок.
Маланья Нефертити (та самая, которой якобы заинтересовался Глеб) рвется к Гоярыну.
Великая Зуби хмыкнула.
– Не то слово. И ведь ей только семнадцать! Я в семнадцать лет не позволяла себе таких вещей! – сказала она с негодованием.
– Спорить не буду. Но башню, которую ты разнесла в пятнадцать с половиной, до сих пор не починили, – улыбнулась Меди.
Гоярын выдохнул длинную струю пламени. Таня была уверена, что Маланья попытается уклониться от огня, что было бы вполне естественно, однако волшебница даже не попыталась выполнить маневр. Она оказалась в центре испепеляющего драконьего пламени, полностью исчезнув из виду.
Трибуны застонали. Глеб Бейбарсов сорвался со своего места.
Маланья забрасывает перцовый мяч.
– Пять очков! – мрачно сказал Бессмертник Кощеев, поворачивая к тете Настурции свою черепушку.
- И вы их засчитаете? – возмутилась тетя Настурция, направляя на Кощеева свой лорнет.
– Увы, да.
– Но почему? Она же применила запрещенную магию!
– Именно поэтому и засчитаю. Если я этого не сделаю, сегодня во сне ко мне явится Маланья Нефертити, а в руках у нее будет яйцо с моей смертью! – сказал Кощеев.
На поле вместо выбывших невидимок выпускают Ягуна, Глеба и Гулькинд-Носа. Один из игроков тут же начинает таранить Ягуна (видимо, чтобы Ягун наконец заткнулся), но словесный понос не прекращается даже в такой ситуации. Ягуна прикрывает Глеб, магией глуша пылесос вражеского игрока. Маланья вступается за своего и устраивает с Глебом магический поединок.
Игра приостановилась. Даже драконы перестали извергать огонь. Все следили за единоборством двух темных магов.
Туша атакующего полузащитника металась то вверх, то вниз, сметая все на своем пути. Ни Нефертити, ни Бейбарсов не церемонились. Маланья тянула Фофана Бока в одну сторону, а Глеб в другую. Наконец настал момент, когда унизанная кольцами и браслетами рука Нефертити и некромагическая трость Бейбарсова поймали цель в один и тот же момент. Фофан Бок застыл между небом и землей, разрываемый равновеликими силами. На лбу у бедного Бока набухли жилы. Лицо посинело.
Они его отпускают, Фофан Бок падает.
Ягун подлетел к Бейбарсову.
– Ты мне помог, – сказал он радостно.
– Да, – неохотно признал Глеб.
– Спасибо.
– Некромаги не любят слова «спасибо». Если хочешь меня отблагодарить, завещай мне после смерти свое тело на опыты, – сказал Бейбарсов.
– Мечтать не вредно. Вредно кушать суп без хлеба, – парировал Ягун.
Вот в такие моменты действительно можно пронзить в Глебе фиалку, маскирующуюся под чОрного пластилина 
.
У Гурия загорается метла, он дает пас Ягуну. Ягун и Таня атакуют дракона.
– Думай, Ягуша, думай, хороший мой! Думай, и ты выкрутишься! Ты же умный. Вылитая мать! – с умилением сказала Ягге.
– А по-моему, он вылитый папаша! Маг-прохиндей и карточный шулер, – поправила Медузия. В свое время она была знакома с дочерью Ягге и ее супругом.
– Как ты можешь? Мой Ягун даже в карты играть не умеет! – возмутилась Ягге.
– Кто спорит? Но тогда Гуня две недели назад сам себя обыграл в покер до трусов, – не удержавшись, шепнул Тарараху малютка Клоппик.
Ягун пронзает, что Лизхен Херц - врожденная зрящая, химичит и забрасывает пламягасительный мяч. Счет 5:3 в пользу сборной мира.
– Я же не совсем чайник… А если и чайник, то, во всяком случае, электрический. Я создал ложное сознание дракона. Совсем на чуть-чуть, зная, что Херц все равно раскусит. Она и раскусила, но не сразу. Несколько секунд она управляла драконом, которого не существовало. За это время ее с Агриппой зомбирующие связи ослабли… А чтобы восстановить новые, нужно пару минут, не меньше! Ломать не строить, пинать не целовать! – сказал Ягун, горделиво созерцая погасшего дракона.
Сборная мира забрасывает одурительный мяч. Гоярын бьет Катю крылом, она прыгает с пылесоса на парашюте. Еще минутка сексизма от Ягуна.
– Отлично продумано! Открой она платок чуть раньше – дракон бы ее поджарил или перегревшаяся Курло шарахнула бы запуком! А так тютелька в тютельку! – оценил Ягун. – Моя жена будет если не умнее меня, то, во всяком случае, предусмотрительнее. Женский ум – штука особенная. Чаще бывает или слишком большой градус, или слишком маленький. А вот Катька умна в самую точку – правильно, общепопулярно, без закидонов. Для семейной жизни о большем и мечтать нельзя.
– 6:3. Чихательный и обездвиживающий мячи до сих пор в игре, – продолжал Ягун. – От того, какому дракону их скормят, зависит судьба матча.
Чихательный мяч все еще у сборной мира. Таня и Гурий кидаются защищать Гоярына, их атакуют. Гурий сцепляется с игроком сборной мира, у Тани лопаются две струны на контрабасе.
Таня беспомощно посмотрела на контрабас. Без двух струн он, хотя и держался в воздухе, утратил прежние скорость и маневренность. Теперь он летал не лучше, чем пружинный диван, который брали напрокат пожилые ведьмы, отправляясь на Лысую Гору.
Тане хотелось заплакать! Да что же эта сборная мира делает! Превратила матч в какие-то магладиаторские бои!
Да не говори. Зачем там вообще судьи, для красоты?
Нутто-Гнутто спасает Гурия и они вместе забрасывают чихательный мяч.
Поправив челочку, Пуппер вместе с Нутто-Гнутто атакует Агриппу. Он отвлекает дракона, вызывая огонь всех его глоток на себя, а Нутто-Гнутто точно и решительно забрасывает мяч в его среднюю пасть!
Какой огонь, если до этого в дракона уже забросили пламягасительный мяч? 
Счет 6:5 в пользу сборной мира.
У Тани в самый неподходящий момент нагревается локон. Она отвлекается и падает с контрабаса, причем прямо на металлическую мачту.
«Кто это меня сглазил? Аббатикова? Маланья Нефертити? Лизхен Херц? Энтроациокуль?» – мелькнуло у Тани на миг, но и это было уже как-то неважно. В конце концов, так ли обязательно знать, кто помог поставить последнюю точку, если нить твоей жизни все равно тянется с небес?
Бейбарсов с криком вскинул свою трость, но смог лишь немного приостановить падение Тани. Магия, противостоящая ему, была гораздо сильнее. Трость Бейбарсова треснула.
А попробовать поймать ее в воздухе не судьба? Или хотя бы изменить траекторию падения?
Ванька на краденом пылесосе вылетает на поле.
Однако это ничего не изменило: магия была сильнее. Они как падали, так и продолжали падать. Разве что Ваньке удалось немного отклонить Таню от металлической мачты. Возможно, теперь им удастся упасть на песок и хотя бы выжить.
Тут тетя Настурция опознает свое имущество и дистанционно глушит пылесос заклинанием.
Неумолимая сила влекла Таню к земле, с каждым мгновением разгоняя ее все больше. Мачта приближалась. Рука Ваньки с прежней настойчивостью сжимала ей запястье. И это несмотря на то, что на него проклятие не распространялось. Он вполне мог еще отпустить ее и подстраховаться заклинанием, но не делал этого. И упрямый же ты, Валялкин! И зачем она тебе?
А что ему мешало подстраховаться заклинанием, не отпуская Таню?
