Емцетред

Анон · 2015-10-19 01:03:11

А не создать ли нам свой Емцетред, аноны? Любите ли вы Таню Гроттер так, как любил ее Ванька Пуппер, Ург, Пинайлошадкин? Скучаете ли вы по веселой ведьме Улите и тянет ли вас блевать от бешеной овуляшки, в которую она превратилась? Жалели ли вы Арея и мечтали ли о его переходе на светлую сторону? Читали ли вы ШНыр и поняли ли хоть что-нибудь в этой пинакотеке ебанавтов?
Давайте поговорим про Дмитрия Емца и его произведения. Анон очень старый фанат, любивший его когда-то за легкость и юмор и до сих пор читающий сквозь фейспалм современные высеры. Я верю, что я такой не один.

Рисовалка: http://doodle.multator.ru/thread/emets
Чат: https://join.skype.com/eZyn1OrYsGcc

Чтения
Гуголдок: https://docs.google.com/document/d/1DT0 … sp=sharing

▼Таня Гроттер⬍

▼Мефодий Буслаев⬍

▼ШНыр (Школа Ныряльщиков)⬍

▼Разное⬍

▼Арты и обложки⬍

▼Косплей⬍

Отредактировано (2017-03-09 06:33:52)

Анон · 2016-07-05 20:16:06

Анон пишет:
Это в Ларином, в Котике были разумные летающие лошади.
А огурцами инопланетянина-слоника в котором из них кормили? Эти два посконных псевдо-Поттера у меня перемешались как-то...

В Котике, во второй книге. Там они еще в свой летний Хогвартс не ездили, а чисто со слоником возились.

Анон · 2016-07-05 21:10:28

Анон пишет:

Анон, извини, но какие именно моменты кажутся тебе милыми? Насчет легкости не спорю, подобное можно прочитать за день и забыть, забавность это уже вкусовщина, но милого в этих сериях что?

*Другой анон*
Да ладно, бывают там милые моменты. По штуке на книгу, но бывают.

Анон · 2016-07-05 21:14:19

*Другой анон*
Да ладно, бывают там милые моменты. По штуке на книгу, но бывают.

Ну хоть один перескажи в двух словах.

Анон · 2016-07-05 21:34:13

О, анон нашел тот кусок про чистилище, который вынес ему мозг. До этого он еще закрывал глаза на Емецовское "без права на ошибку", но блядь, одинокая старушка, не пустившая к себе стучащуюся незнакомую женщину, потому как перестремалась, что это развод, обречена вечно мучиться в чистилище. Вообще за ЛЮБОЙ проступок ты попадешь туда. Воистину, рай пуст, с таким-то отбором...

▼Скрытый текст⬍

Жутко. Идешь там, и кажется, что ты попал в самый большой во Вселенной сумасшедший дом. Убийца убивает сам себя, чтобы отнять бумажник, который и так лежит у него в кармане. И делает это миллиарды раз подряд, не испытывая ни малейшего сомнения, что что-то идет не так. Вор, не узнавая, крадет у себя последний кусок хлеба, который мог бы его насытить. Женщина сама у себя отбивает мужа, а потом рыдает от одиночества как безумная. А тут же рядом, шагах в трех, сердитый пограничник не пропускает себя дальше, придравшись к отклеившемуся уголку фотокарточки. По ноздри провалился в жижу, но все равно упрямится и повторяет: «Не положено!» Причем я не сказал бы, что там застряли особые злодеи. Большинство обычные люди. Тихая бабулька, не пустившая к себе женщину, за которой гнались, теперь в смертном ужасе сама стучится в двери, чуя погоню, и сама себе не открывает… А казалось бы: да поверни ты только замок и вырвешься. Но это невозможно.

– Почему?

– Свойство пространства за Огненными Вратами. Здесь, в нашем мире и даже в Эдеме, человек – пластилин. Мы можем меняться, ошибаться, раскаиваться в своих поступках. А там пластилин точно отливают из бронзы. Человек становится неизмененным. И все дефектное, что в нем было, все внутренние надломы делаются неисправимыми.

Шмыгалка снова фыркнула и тряхнула шляпкой, осыпая розовые лепестки.

– Никогда? – спросила она.

Троил оглянулся на штору, которая вобрала в себя столько внешнего сияния третьего неба, что сияла уже и сама.

– Время единично. Прошлое уже осуществилось. Будущее зависит от нашего выбора в настоящем. Тот же, кто умер, находится вне системы координат. И никакие возвраты в осуществившееся единовременное, естественно, невозможны. Никто не позволит тебе бесконечно переигрывать одну и ту же комбинацию слов и поступков, поскольку от твоих свершившихся поступков зависят прямые и косвенные поступки сотен миллионов других людей.

– Значит, только в памяти и только кусая руки… – тихо сказал Эссиорх.

– Именно так, – неожиданно жестко произнес Генеральный страж. – Вот они и переигрывают одно и то же. Никак не могут осознать, что все свершившееся свершилось навек. И – свершается вечно. Это у нас упавшая с дерева капля падает быстро. На том же участке пространства за Огненными Вратами нет линейного времени. Если падение этой капли было поступком и как-то повлияло на нравственный выбор – оно станет там вечным. Другое же там и не вспомнится.

– То есть бабулька так и не откроет эту дверь, и нам ей не помочь! – грустно произнес Эссиорх. – А дверь-то реальна или иллюзия?

– Абсолютно реальна. Она существует, со всеми замками, с обивкой, с номером квартиры и «глазком»… И неважно, что на земле эту дверь давно сожгли при сносе дома вместе с прочим мусором. Даже если я соберу из Эдема всех златокрылых, прилечу на грифоне и захвачу все стенобитные орудия Великого Рима, всех наших совместных усилий не хватит, чтобы вышибить единственную хлипкую дверь и помочь единственной старушке открыть самой себе!

Эссиорх попытался построить логическую систему.

– А как же эйдосы этих людей? Они сразу идут или нам, или мраку?

Троил с усилием поднялся и подошел к окну, из которого открывался вид на третье небо, где пересекались две яркие, никогда не гаснущие радуги. Третья радуга, поменьше, с этой точки была едва видна. Под радугами, как под мостами, медленно проплывали облака. Описывая круг за кругом по длинной спирали, они спускались на второе небо, затем за первое и несколько дней спустя, проделав долгий путь, оказывались в человеческом мире.

– Идут, – согласился Генеральный страж. – Но никто не знает, что испытывает эйдос, когда определяется его судьба. В одном мгновении может уместиться миллиард лет, а в одной песчинке – галактика. Возможно, Огненные Врата – это параллельное течение сознаний на момент определения эйдосов. Или, возможно, эйдос несчастной старушки уже у мрака, и именно поэтому ей сейчас так плохо…

Анон · 2016-07-05 21:41:43

Угу. И вот с такими небанальными взглядами он считает себя православным. И вот это втирает своим поклонникам на встречах.
Блеать, ну сказал бы честно, что у него свои собственные отдельные религиозные взгляды из его головы, типа Бог в душе и прочая несистемная оппозиция. Но нет ><
Сорри, но меня пепелит.

Анон · 2016-07-05 21:55:29

Мне вот запомнились морализаторские сцены, которые он впихивает поперёк сюжета, и которые ни к чему не ведут.

▼Скрытый текст⬍

Эссиорх покорно встал, всхлипнув расшатанной табуреткой, и отправился открывать. На площадке стоял мужчина в светлом льняном пиджаке. Круглое, циркулем вычерченное лицо с двумя ямками на щеках. Брови – короткие щетки.

– Привет, Ратувог! – с удивлением поздоровался Эссиорх.

Ратувог молча сунул ему твердую ладонь. Руку всегда стискивал так, словно предполагал у того, с кем здоровался, наличие многих лишних костей. Хотя Эссиорх был, по-моему, единственным, кому это нравилось.

– Проходи! – пригласил Эссиорх, посторонившись.

Ратувог проходить отказался, но в коридор все же продвинулся и тотчас закупорил его. Он был вовсе не громоздким и не особенно мускулистым, но везде, где он оказывался, сразу становилось тесно.

– Я по делу! – сказал он.

Эссиорху это и так было ясно.

– В общем, тема такая, – решительно продолжал Ратувог. – Есть девочка, сирота. Три с половиной года. Родители погибли в аварии. В опеке у дяди и тети. Девчонка нервная, часто плачет, заходится. Тетка и муж ее успокаивают: хлещут ее чем попало – мокрым полотенцем, ремнем. В последнее время стали еще и сигаретами прижигать.

У Эссиорха расширились ноздри.

– Чем-чем прижигают? – переспросил он.

– Ты не ослышался, – сухо подтвердил Ратувог.

Эссиорх уже обувался, терпеливо шнуруя высокие ботинки.

– А тебе самому нельзя? – поинтересовался он.

Ратувог пошел пятнами.

– Видишь, тут какая штука. У меня запрет на насилие под угрозой потери крыльев! Я нарушал его дважды. Это будет последний, – выдавил он.

– Мне кажется, Троил бы понял, – заметил Эссиорх.

– Он уже два раза понимал. Нельзя же бесконечно! А когда кто-то мучает детей, меня капитально срывает. Я боюсь, что с этими двумя уродами могу наломать дров, – сказал Ратувог.

– А я спокойный? – спросил Эссиорх.

– Ну, ты хотя бы притворяешься, – утешил его Ратувог.

Подпрыгнув, Эссиорх ладонью сбил с высокой вешалки мотоциклетный шлем и поймал его у самого пола. Движение было отработанным. Кожаную куртку он захватил с собой.

– Ясно, – кивнул Эссиорх. – Адрес помнишь?

– Коровинское шоссе. Сразу после развилки с Дмитровкой второй дом. Квартиру скажу, как только вспомню.

– А вспомнишь-то скоро?

– Уже на подходе. Вот тут вертится, – сказал Ратувог и пальцем ткнул себя в центр лба.

– Ты куда? Уходишь, что ли? – завопил из кухни Корнелий.

Эссиорх быстро поднес к губам палец, торопливо выскользнул из квартиры и прикрыл дверь.

– Ты его с собой не берешь? – спросил Ратувог.

– Я человек мирный. Мне не нравятся боевые вопли, пальба маголодиями по стоп-сигналам подрезающих нас таксистов и крики «на шесть и по хлопку!», адресованные всякой выпивающей компании, – пояснил Эссиорх.

Ратувог с интересом наблюдал, как он отковывает мотоцикл от липы и откатывает его. Когда Эссиорх завел мотоцикл, инструктор боевых маголодий присел и с интересом понюхал дергавшуюся выхлопную трубу, из которой вместе с дымом вылетали непереваренные капельки бензина.

– Занятный способ перемещения, – сказал он, улыбаясь.

Эссиорх позволил мотоциклу прогреться, включил фару и энергично повернул ручку газа.

– Я сообщу тебе, как все получилось, – пообещал он. – Пока!

Ратувог молча махнул ему рукой. «Пока!» и «Привет!» были для него словами абстрактными, не несущими никакого содержания, кроме эмоционального. Эмоциям же Ратувог не доверял.

– Третий этаж слева! – крикнул он вслед.

Дороги были полупустыми, светофоры дружелюбно зеленеющими, и до Коровинского шоссе Эссиорх добрался минут за двадцать. По дороге он даже успел сделать один телефонный звонок.

Нужный дом он нашел сразу. Поднялся, отыскал квартиру и, не услышав отзвука после нажатия на кнопку звонка, энергично постучал. Грузные шаги. Сопение. Чувствуя, что кто-то смотрит в глазок, Эссиорх нетерпеливо подбросил мотоциклетный шлем, яркий, как апельсин.

– Ну! Открывать будем?

– Чего надо? – спросили у него хмуро.

– Разговор есть! – ответил Эссиорх, ощущая себя мелким бандитом.

– Так говори! – настороженно ответили ему с той стороны, но дверь все же открыли.

Вход в квартиру загромождал огромный молодой мужик с мятым лицом. По центру груди сбегала узкая струйка влажных волос. Пузо его, колтыхаясь, занимало весь дверной проем.

– А ты кто? – поинтересовался он, напирая пузом на Эссиорха.

Кто он такой, Эссиорх пояснять не стал. Информация была явно лишней.

– Девочку бьешь? Сигаретой прижигаешь? – спросил он.

Он мог бы не спрашивать. Ему достаточно было взгляда, чтобы определить правду. В конце концов, он был хранитель. Это человек видит только поверхность океана и лишь догадывается о том, что лежит ниже. Хранитель же видит и толщу, и дно, и то, что на дне.

Маленькие глазки мужика засверлили тревогой. После этого его внезапно замкнуло, и он задал самый банальный из всех мужских вопросов, свидетельствующих обычно о полном отключении головного мозга:

– Слышь, парень, ты вообще знаешь, кто я?

Эссиорх не знал, но догадывался.

– Редкостная дрянь! – предположил он.

Озадаченный мужик сделал шаг вперед. Лицо его медленно сизело. Глазки налились носорожьим гневом. Эссиорх представил себе перезрелый помидор, вот-вот готовый брызнуть соком.

– Да кто ты такой? – прохрипел мужик.

– Все равно не поверишь! – ответил ему хранитель. – Я – добро.

Пузо озадачилось.

– Че ты мелешь? Какое еще добро? Абсолютное? – спросило оно, демонстрируя некоторую начитанность.

– Увы, не абсолютное, – грустно признал Эссиорх.

Он дождался, пока мужик грузно замахнется. Легко уклонился и пропустил прямой удар мимо скулы. В следующую секунду его левый кулак врезался мужику в печень. Тот осел вперед ровно настолько, сколько это требовалось, чтобы Эссиорх поймал апперкотом его подбородок. Тяжелая голова мотнулась вверх. Глаза стали бараньими. Тело мягко осело на руки Эссиорху. Хранитель подхватил его под мышки и аккуратно опустил на пол.

– Никаких маголодий! Одна голая физкультура, – сказал он себе вполголоса.

Напуганную девочку он отыскал сразу. Должно быть, возня в коридоре разбудила ее, и она вылезла из кровати. Она пряталась за журнальным столом, не понимая, что из-под стола видны ее ноги.

Эссиорх обошел стол сбоку, присел на корточки и поинтересовался:

– Как дела?

Девочка смотрела на него затравленным зверьком. Дрожала. Волосы у нее были русые. Бровки чуть вздергивались вверх. В мочке правого уха – красная сережка-бусина.

Мягко, чтобы не напугать, выудив ее из-за стола, Эссиорх осмотрел ребенка и обнаружил семнадцать мелких ожогов-крапин, которые ни с чем нельзя было спутать. Они до конца не исчезали, только багровели и углублялись в кожу, а следы должны были остаться на всю жизнь. Большинство из них на ногах.

За его спиной послышался шорох. Эссиорх обернулся. Кто-то заглянул в комнату и метнулся назад. Девочка, заметив того, кто заглянул, дернулась. Глаза у нее сразу стали бессмысленно-затравленными.

Посадив ребенка на стул, Эссиорх выскочил в коридор и, догнав худощавую женщину, помешал ей запереться на кухне. Женщина откидывалась назад и пыталась боднуть его затылком в лицо.

– Кто вы такой? Уходите немедленно! Я вызову милицию! – визжала она, беспорядочно нажимая на кнопки радиотелефона.

Эссиорх не препятствовал.

– Я пришел забрать ребенка. А милицию вызывайте! Я покажу им девочку. Давайте я сам наберу!.. – предложил он.

Женщина отшатнулась к стене. Недоверчиво прижала трубку к уху. Ждала. Ждал и Эссиорх.

– Дежурный по отделению Резниченко! – запрыгал упругими мячиками бодрый голос. Не дождался ответа и нетерпеливо возвысился: – Алло? Вас слушают! Будем в молчанку играть?

Эссиорх спокойно ждал. Продолжая испытующе смотреть на него, женщина зачерпнула ртом воздух, но вместо призыва о помощи внезапно дала отбой.

– Вы не понимаете! Она очень нервная! Больная! С ней по-другому нельзя! Она тупая, не понимает! – крикнула она.

Эссиорху девочка тупой не показалась. Скорее, вконец запуганной.

– Ожоги, – произнес он.

– Это не я! Я просила его успокоиться! – взвизгнула женщина.

Эссиорх заглянул ей в глаза и понял, что она врет, причем не только ему, но и себе. Эта молодая женщина целиком была во власти мрака. Ее эйдос, вроде бы пока и не проданный, был окружен им точно вязким тестом. Ни один луч не смог бы сейчас к нему пробиться.

– Значит, плохо просили, – сказал он устало, заранее зная, что его не услышат. – Иногда человек как будто говорит правильные слова, но на самом деле науськивает. Порой и «люблю» можно произнести так, что тебя выбросят в окно… Ну все, пошли!

– Куда?

– Вначале на кухню. Возьмем какие-нибудь консервы… шпроты.

Женщина презрительно дрогнула бровью. Сопротивляться она не пыталась. Была умна и понимала, что не поможет.

– Украсть хотите?

– Это не мне! – сказал Эссиорх жестко. – Это вам.

К даме он насилия применять не стал и ограничился тем, что запер ее в туалете. Перед тем как выйти из туалета, он выстроил консервы в ряд и деловито осмотрел дверь. Дверь была крепкая и замок надежный. Потом он отсоединил от телефона аккумулятор и сунул его в карман.

– В жизни каждого человека бывают дни, когда он должен побыть в одиночестве и пересмотреть свои прежние ценности. Воды в унитазном бачке сколько угодно, и все время набирается новая. От жажды вы не умрете. Через недельку я пришлю кого-нибудь вас открыть, – сказал он.

– Меня откроет муж!

– Сомневаюсь. Он отправляется скалывать лед в соответствующие широты. Российские ледоколы старые, не справляются. Им надо помогать.

Телепортировав мычащего супружника, куда он обещал, и снабдив его ломом и ватником, Эссиорх вернулся к девочке. Она по-прежнему сидела на стуле, покорно свесив руки. Само повиновение: сказали стоять – стоит, сказали сидеть – сидит. Только бы не делали больно. Городской ребенок, бледно-зеленый и тощенький, как одуванчик, пробившийся между камнями сырого двора.

– Как тебя зовут? – спросил Эссиорх.

Ответа он не ожидал, но неожиданно получил его:

– Алися.

– Алиса?

Девочка замотала головой.

– Алися. Говоли плавиля! – сказала она недовольно.

– Лариса? – повторно рискнул Эссиорх.

На этот раз оказалось в точку.

– Хочешь пойти со мной?

Девочка молчала, разглядывая его.

– Улять? – уточнила она.

– Гулять, – согласился Эссиорх. – Только вначале пошли покажешь, где твоя комната! Нужно собраться.

Во дворе Эссиорха уже ждали. У подъезда рядом с его мотоциклом стоял красный поцарапанный «Иж» с коляской. Вокруг «Ижа», изредка задумчиво пиная его переднюю шину, прохаживался байкер по фамилии Баснецов. От известного художника он отличался одной буквой и родом занятий. Баснецов был сорокалетний холостяк, толстый, как подушка, и настолько же добрый. Рыжая борода росла у него радостными клочьями.

Это ему Эссиорх звонил по дороге. Баснецова не пришлось даже будить. Ночами он не спал, а неторопливо ездил по улицам и проспектам в облаке бензина, постреливая барахлящим выхлопом. Выше восьмидесяти его «Иж» не разгонялся, но Баснецову выше и не надо было.

Спал он днем, на службе. Труд Баснецова располагал к здоровому сну. Работал он системным администратором на складе чугунных изделий, где стояли всего три компьютера. Ломались они только тогда, когда кто-то проливал на процессор кофе или садился на клавиатуру.

Эссиорх подошел и посадил девочку в коляску. Из коляски пахло арбузными корками. Шелестела упаковка давно съеденных орешков, сухариков и шоколадок. Баснецов был культурный байкер. Мусор на улице он не выбрасывал, а швырял его к себе в коляску, где он скапливался месяцами.

Оказавшись в коляске, девочка повела себя целеустремленно. Первым делом она угнездилась на сиденье так деловито, будто всю жизнь только и делала, что ездила в коляске. Затем протянула руки к шлему. Шлем у Баснецова был такой же древний, как и «Иж». Даже, возможно, древнее.

Баснецов посмотрел на девочку с любопытством.

– Как называется эта марка двуногого мотоцикла? – спросил он.

– Лариса, – ответил за девочку Эссиорх.

– Ребенок не промах! Соображает! – произнес Баснецов одобрительно. – Это тот, которого ты изъял? И чей он теперь? Твой?

– Не угадал. Твой, – любезно сказал Эссиорх.

Баснецов дружелюбно ухмыльнулся.

– Ты что, опух? – поинтересовался он.

Эссиорх, однако, не считал, что он опух. Он взял громадную исцарапанную клешню Баснецова, которой тот без ключа подтягивал «ижевские» гайки, и потряс ее.

– Мои поздравления! Ты стал отцом! – сказал он.

Баснецов заволновался. Он не то чтобы нервничал, но постепенно терял чувство юмора.

– Издеваешься?!

Эссиорх с ним не согласился.

– Тебе сколько лет? – спросил он.

Добрый лоб Баснецова опечалился морщинами. Своей внешностью он никогда не был озабочен, а с ней вместе и возрастной арифметикой.

– Сорок, кажись. Или больше? Нет, сорок.

– Чудесный возраст для отцовства! – одобрил Эссиорх. – Пора понемногу раскачиваться. Или теперь, или никогда.

Баснецов перевел мученический взгляд с Эссиорха на девочку и обратно. Лариса выудила из коляски разводной ключ и, экспериментируя, пыталась зажать себе палец на ноге.

– А документы всякие? На детей же документы нужны. Свидетельство о регистрации, технический паспорт и всякое такое! – радостно воскликнул владелец «Ижа».

Ему казалось, что он подыскал веский аргумент.

– Минутку! – сказал Эссиорх.

Рука потянулась к «молнии» на кожаной куртке. Лицо Баснецова вытянулось. Эссиорх достал из внутреннего кармана сложенную вдвое папку-файл.

– Тут все документы, – проговорил он. – Даже фамилия в свидетельстве о рождении твоя. Привыкай, папашка! У тебя куча лишних сил! А ничто так не уничтожает человека, как лишние силы, если они раходуются бестолково.

Баснецов с сомнением разглядывал бумажки на свет.

– Подделка? Нет? А говорил, что техосмотр на «Иж» сделать не можешь! – произнес он с негодованием.

– Это не подделка, – строго заметил Эссиорх. – Это документы строгой отчетности, зарегистрированные всюду, где полагается. А вот любой техосмотр был бы подделкой. Особенно на твой драндулет.

Баснецов вздохнул, пробурчав, что собственный байк Эссиорха не лучше. Все же заметно было, что он колеблется.

– Погоди! А чем детей хотя бы кормят?

– В Интернете посмотришь. Вобьешь что-нибудь вроде «правильное питание ребенка-ничегонеежки». У тебя млекопитающие какие-нибудь были?

Баснецов, пригорюнившись, покачал взлохмаченной башкой.

– Только хомяк! И тот сгинул, когда я, прогрев его лампой, случайно накормил холодным арбузом. Жуткая картина! У меня на глазах вцепился в арбуз и – тырк! – замариновал санки! – признался он.

– Зато теперь ты знаешь, что этого делать не следует, – успокоил его Эссиорх.

Баснецов пасмурно посмотрел на него.

– Самый умный, да? Подложил мне… хм… родственника и радуешься! Сколько ей хотя бы лет?

– А ты сам сколько бы дал?

Системный администратор оценивающе оглянулся.

– Больше года, но меньше пяти!

– В точку! Три с половиной. А про еду не волнуйся. Я серьезно. Абсолютно уверен: она не избалована.

Баснецов посмотрел на свою дочь. Та застеснялась и полезла прятаться. Зашуршали бумажки.

– Надо же! Три с полтиной! Компьютеры в таком возрасте почти полный хлам. А люди еще ничего, довольно новые. Странно, да? – сказал Баснецов задумчиво.

Как многие компьютерщики, он был философ, причем абсурдного склада.

Минут пять спустя Баснецов завел «Иж» и медленно уехал, то и дело задумчиво заглядывая в коляску. Эссиорх остался один у подъезда.

– Ты не ошибся? Он как-то не особо был рад! – внезапно спросил кто-то.

Эссиорх увидел Ратувога. Инструктор боевых маголодий стоял рядом с его байком и с интересом трогал руль. При этом лицо у него было такое, словно он не исключал, что эта грохочущая штуковина способна поехать сама собой.

– Ты здесь давно? – спросил хранитель.

– С самого начала.

– Он был постепенно рад, – пояснил Эссиорх.

– Чего-о?

– Нормальная мужская реакция медленного привыкания. Было бы странно, если бы взрослый мужик, увидев маленького ребенка, бежал к нему с воплями: «Вау! Какая лапочка! Хочу быть его папой!» Тогда бы я, пожалуй, нашел кого-нибудь другого. Даже не пожалуй, а точно бы нашел.

– А почему он? Байкер! Перекати-поле! Он небось и дома-то ночует только зимой в гололед, – заметил Ратувог.

Эссиорх оскорбился. Он не переносил, когда его друзей подвергали сомнению. Тут самым беспроигрышным является принцип постоянной и щепетильной надежности. Не слушать ничего лишнего и ничего лишнего не говорить. Если у тебя есть приятель, который много сплетничает тебе о других своих знакомых, то вполне логично предположить, что так же пространно он сплетничает им и о тебе. Тут есть повод задуматься. Нельзя предать на пять копеек. И нельзя предать никого, кроме себя самого.

– Баснецов – уникально верный человек! Другого такого лично я не знаю, – сказал хранитель убежденно. – Сейчас он сам позабыл свои былые желания, но когда-то он мечтал о ребенке. Даже смешно мечтал, немного идеалистично, не как о живом киндере со своими заскоками, который все пачкает и вопит, а наивно и чисто. М-м-м… ну как поселковый рокер с «Восходом» о мотоцикле «БМВ».

Ратувог улыбнулся. Он заметил, что воображение Эссиорха чем дальше, тем сильнее приобретает байкерский окрас.

– Как-то не верится. И почему он не завел себе этого идеального ребенка?

– Опять же из-за верности. Баснецов однолюб. Некоей особе он делал предложение четырнадцать или пятнадцать раз. Отметил по календарю кружочками и шпарил через каждые четыре месяца лет пять подряд. Потом девушка все же приняла предложение, но, увы, чужое. А Баснецова пригласила в свадебном кортеже с лентами ездить.

– И он ездил?

– Ездил. Но в самом конце, потому что у него мотоцикл плохой. И в дружбе он такой же надежный… Это, по-моему, главное. Ну а что платье у девочек застегивается на спине, он как-нибудь разберется. Не думаю, что это сложнее, чем собрать компьютер.

– Ну-ну… Хотел бы я тебя понять! – задумчиво пробурчал Ратувог. – В любом случае, девчонка теперь на нашей с тобой ответственности. Если что-то с ней пойдет не так, по мозгам получим прежде всего ты и я. Ты в курсе?

Эссиорх это знал.

– Брысь с моего мотоцикла! Если хочешь, подвезу до шоссе, – предложил он.

– Я не смертник! – отказался Ратувог.

За его спиной, сияя, всплеснули золотые крылья. Мгновенье – и он исчез, скользнув с необычайной ловкостью между двух высоковольтных проводов, лишь чудом не задев маховыми перьями ни один из них.

– А еще смертником обзывает! Вот уж точно: каждый говорит про себя, – заметил Эссиорх и вставил ключ в замок зажигания.

Анон · 2016-07-05 22:17:49

Анон пишет:

Ну хоть один перескажи в двух словах.

Я даже процитирую. МБ, ошибка грифона. У Мефодия есть золотые крылья, но летать он не умеет. Внезапно персонаж выдаёт не морализаторство, не ханжество, не хамство, а что-то подозрительно смахивающее на нормальную иронию:

— Не только у птерозавров есть крылья! — сказала она.
Теперь уже заулыбался Варсус, зато Мефодий перестал улыбаться.
— Это что, шутка такая? Я никогда в жизни нс летал! — нервно сказал он.
Варсус несильно ткнул его кулаком:
— Ну так пора учиться! И без паники, златокрылый! Ты должен показывать нам пример!

Внезапный приступ адекватности продолжается и в следующей главе:

— Я не полечу! — повторил Меф.
— И это правильно! — охотно поддержал его Варсус. — Тут можно неплохо устроиться! Видишь коробку с пулеметными лентами? В ней ты сможешь хранить свои вещи. Спать вот в этом спальнике… Блин, чья эта рука меня трогает?
— Не моя! — сказала Дафна.
— Знаю. Я про ту руку, что в спальнике. Короче, размещайся, чувствуй себя как дома! А лет через пять мы принесем тебе сгущенки. «Мы» — я имею в виду: мы с Дафной…

Он шутит! Как нормальный человек! По поводу безвыходности ситуации, не оскорбляя никого.
Если бы книги целиком были написаны в таком духе, их было бы можно читать не только в детстве или в виде чтений.

Анон пишет:

Вообще за ЛЮБОЙ проступок ты попадешь туда. Воистину, рай пуст, с таким-то отбором...

Да! Это производило не менее угнетающее впечатление, чем всеобщая тупость. Мир всепобеждающего зла, знаете, бывают такие миры, где добро побеждает, потому что добро, а у Емца наоборот. Чуть оступившись, соскальзываешь вниз, к злу, и пути назад нет, нет идеи, что раскаяние спасает. А быть добрым очень трудно, почти невозможно.

▼Скрытый текст⬍

Анон пишет:

Угу. И вот с такими небанальными взглядами он считает себя православным. И вот это втирает своим поклонникам на встречах.

У них там, похоже, Христа не было. Он же должен был вывести всех из ада и всё такое. :panic:

Анон · 2016-07-05 22:31:18

Вот да, не было.
Впрочем, какой Христос, если каждый должен ощущать себя микробом на ладони Бога Света - таким мерзким и назойливым, но всё-таки зачем-то живущим. И при этом еще любить Свет, хотя тот его нихрена не любит. И вообще человек - гнилое дерьмо, если в нем нет какой-нибудь крови древнего (падшего!) Стража.
Какой блин Христос, когда покаяния нет - т.е. никто не может просто раскаяться и измениться, вообще никто, а если и есть, оно не работает, и всё равно придется получать по морде кармой (см. судьба Арея). Благоразумный разбойник? Не, не слышали.

Это всё если и катит на христианство, то на нео-протестантизм со всякими там предопределениями ко спасению/погибели.

Анон · 2016-07-05 22:36:29

Это всё если и катит на христианство, то на нео-протестантизм со всякими там предопределениями ко спасению/погибели.

На Свидетелей Емца.

Анон · 2016-07-05 22:44:10

Анон пишет:

Вот да, не было.
Впрочем, какой Христос, если каждый должен ощущать себя микробом на ладони Бога Света - таким мерзким и назойливым, но всё-таки зачем-то живущим. И при этом еще любить Свет, хотя тот его нихрена не любит. И вообще человек - гнилое дерьмо, если в нем нет какой-нибудь крови древнего (падшего!) Стража.
Какой блин Христос, когда покаяния нет - т.е. никто не может просто раскаяться и измениться, вообще никто, а если и есть, оно не работает, и всё равно придется получать по морде кармой (см. судьба Арея). Благоразумный разбойник? Не, не слышали.

Да! :panic: :iloveyou:

Анон · 2016-07-05 22:56:45

Вот с претензиями к религиозной и моральной составляющей поздних книг Емца я вполне согласен. Он и в самом деле сильно испортился и начал гнать младоправославное говно. А с претензиями к тому, что злую волшебницу зовут Чума-дель-Торт - нет.

Анон · 2016-07-05 23:06:16

Анон пишет:

. А с претензиями к тому, что злую волшебницу зовут Чума-дель-Торт - нет.

А я согласен, я ещё в детстве фейспалмил от того, как это натужно и не смешно. При том, что большая часть щюточек Емца мне заходила (а фразой "дышать темно и воздуха не видно" до сих пор пользуюсь).

Анон · 2016-07-05 23:37:23

Анон пишет:

Впрочем, какой Христос, если каждый должен ощущать себя микробом на ладони Бога Света - таким мерзким и назойливым, но всё-таки зачем-то живущим. И при этом еще любить Свет, хотя тот его нихрена не любит. И вообще человек - гнилое дерьмо, если в нем нет какой-нибудь крови древнего (падшего!) Стража.
Какой блин Христос, когда покаяния нет - т.е. никто не может просто раскаяться и измениться, вообще никто, а если и есть, оно не работает, и всё равно придется получать по морде кармой

А кстати, это могло бы быть неплохой идеей для книг, если б автор это осознавал. Тьма - дерьмо, но и Свет - говнище порядочное, еще и ханжеское. Пафос-пафос, герой побеждает и тех, и других, и устанавливает свой Свет, человечный. Для подростков получилось бы неплохо.

Анон · 2016-07-05 23:41:03

Анон пишет:

Пафос-пафос, герой побеждает и тех, и других, и устанавливает свой Свет, человечный. Для подростков получилось бы неплохо.

Ага.

Анон · 2016-07-06 01:21:26

Кажется, Емец в жизни не открывал Евангелия. А если откроет когда-нибудь, то возмутится и напишет свою версию - где и разбойник вечно на кресте висит, и блудница не может из-под камней вылезти.

Анон · 2016-07-06 01:22:30

Анон пишет:

А я согласен, я ещё в детстве фейспалмил от того, как это натужно и не смешно. При том, что большая часть щюточек Емца мне заходила (а фразой "дышать темно и воздуха не видно" до сих пор пользуюсь).

Почти все шутки Емца - это копипаст интернетиков, старых анекдотов и каких-то не очень знакомых лично мне кусков чего-то большого, похожего на монологи Задорнова, Жванецкого и т.д.

Анон · 2016-07-06 01:50:19

Анон пишет:

Почти все шутки Емца - это копипаст интернетиков, старых анекдотов и каких-то не очень знакомых лично мне кусков чего-то большого, похожего на монологи Задорнова, Жванецкого и т.д.

Но когда анон был маленький, он этого не знал :dontknow:

Анон · 2016-07-06 02:14:04

Аноны, вы вот про Улиту сказали, и пони вспомнила, что в последней книги Эссиорх собирается заделать Улите не меньше 5 детей.
При том, что она этого не хочет, но "бабское нет оно же всегда да, и вообще ей понравится!"
Ублядун мразевидный, у пони словарных ругательств даже не осталось.

С чтением таньки и прочего... Пони попытается почитать шныра.
Я не обещаю феерического юмора, но с моральными задвигами попытаюсь справиться.

Отредактировано (2016-07-06 02:17:28)

Анон · 2016-07-06 02:46:12

Анон подумал "а почему бы и нет". Буду здесь вторым чтецом с доебками до мелочей.

Итак, Мефодий Буслаев, маг полуночи , обнять и плакать.

Книга начинается с очередной натужной попытки навести пафосных красивостей. Вроде бы это эпиграф.

Он стоял, белый и непоколебимый, скорее рожденный, чем высеченный из единой скалы, возникший вдруг, в неведомом никогда, на той земле, где сходятся крайности, тьма становится светом, сила слабостью, уродство красотой, неподвижность мудростью, где время не имеет силы, а ночь перетекает в день на берегах реки бесконечности, в пустыне застывших желаний и мертвых грез. Он стоял там, когда нашего мира не было, и будет стоять тогда, когда его не будет. Даже посвященные не говорят о нем, ибо бесполезно говорить о том, что было всегда и что равнодушно к нашему вчера, сегодня и завтра. О том, для чего сон и явь, ночь и день, мужчина и женщина, ребенок и старик, жар и холод, жизнь и смерть – суть неразличимое одно. Он – Храм Вечного Ристалища…

Чтец зачем-то представил нормальное ристалище с рыцарями и плащами из занавесок, но потом понял, что ему все это напомнило. Это ж монстр из Inside!

▼Скрытый текст⬍

Нас переносят в кабинет директора, где неизвестно как сохранившийся питекантроп жарит шашлык на шпаге. Это говорящее ископаемое - преподаватель Тибисдохса, неХагрид и просто хороший парень Тарарах, который повествует читателю, что шпагу эту он отобрал у маршала Даву. Ага, того самого маршала, который Луи Николя Даву, других маршалов с таким именем "годков двести назад" просто не было. Я, пожалуй, не буду тут распинаться о том, кто это, и о том, насколько это по-водолеевски, впихивать в текст пасхалку, которая выглядит так, как будто автор метнулся в вики, порылся там хоботом и вытащил то, что плохо лежало.

Помимо неХагрида в кабинете торчат все остальные преподаватели неХога, которые собрались по очень важному делу: они перекидываются шаблонными фразочками и вспоминают милашного внучка Ягге. Милашен он не только тем, что о нем помнят практически все, кто хоть раз брал в руки ТГ, но и тем, что к концу серии он скатится в сраное говно. Когда-нибудь мы дочитаем эту муть до конца, и всплакнем. Но как же он был хорош в свои три года, аноны!

Маленький Ягун, живой как ртуть, был любимчиком бабуси и большой проблемой всего остального Тибидохса. На месте он не мог усидеть вообще. Пару раз его снимали с пылесоса на полдороге на Лысую Гору, а один раз нашли у Жутких Ворот, которые он пытался открыть гвоздиком, используя его как отмычку. Помешал пустяк: гвоздик оказался на сантиметр короче.

И как херов был автор, который пытался в сложные метафоры, но в итоге слепил ворота, которые закрывались на родинку, волос неНострадамуса и которые можно было отковырять гвоздем. Помимо гвоздей в тексте происходит нечто, что уже нельзя оправдать простой гиперболой.

– Да, уши у Ягунчика редкостные. Не удивлюсь, если мальчишка будет хорошо играть в драконбол. Они позволят ему недурно планировать и закладывать крутые повороты, – кивнул Соловей О.Разбойник.

Сарди рассказывает преподам, что скоро будет затмение, и что неНострадамус предсказывал, что во время этого занимательного события Мефодий получит великий дар. Вы чуете, чуете этот мерзкий запашок мужской фентезятины с главным героем? Сарди тем временем истерит, и в тексте появляется слишком много восклицательных знаков.

– Белые маги? Чудесно! Темные маги? Замечательно!.. Но мы забыли о тех, чьи силы во много раз превосходят нашу ворожбу и наши заклинания! О тех, кто древнее египетских пирамид! О стражах мрака! О стражах света! Вот кому нужен его дар! – убежденно произнес он.

Автор не в состоянии запомнить, сколько лет его персонажам, и что здесь происходит, поэтому игнорирует тот факт, что питекантроп, типаГоргона и Соловей Разбойник явно древнее египетских пирамид. Слабый аромат мужского фентези становится резкой вонью. Автор еще несколько абзацев и нудных диалогов нагнетает, рассказывая, какие эти стражи страшные, дикие, и как даже светлым нужны эйдосы (души, божественные искры, етс) для поддержания своего жалкого существования на обочине мира людей и прокачки своих способностей.
Маги обсуждают души и лопухоидов так, будто у них души нет, и переключаются на личную жизнь неНострадамуса. Оказывается, у него был сын, и сына этого выпилил неАрес - темный страж Арей. После эпичного выпила, занявшего минуту, неАрес забрал меч неНострадамуса и отчалил в закат. Меч, как я помню, потом окажется предназначен Буслаеву. Диалог скачет дальше, и случается очередная отсылочка.

– Как египетские пирамиды? – спросил Соловей О.Разбойник. Он, хоть и отлично играл в драконбол, путешествовал мало, а в прежние годы и вовсе безвылазно сидел в родной Мордовии, подкарауливая в лесах мимохожих-мимоезжих.

Сидел, как известно, на северном аналоге пальмы, с которой сняли питекантропа :facepalm: неЯга аристократически морщится на такие вопросы, и ведет себя так, будто она древняя развалина, а Соловей - так, двухсотлетний эльф.

– Египетские пирамиды в сравнении с Храмом Вечного Ристалища – это так, больная фантазия на тему вертикального гробика… Ты идешь еще несколько часов – а Храм все не приближается – или приближается так постепенно, что ты этого не замечаешь. А потом вдруг – не менее внезапно – ты вдруг оказываешься рядом. Двери храма всегда распахнуты. Ты можешь подойти совсем близко и увидеть пол – черные и белые мраморные квадраты. С другой стороны видна еще дверь, она чуть приоткрыта, но не настолько, чтобы можно было увидеть, что за ней. А искушение велико. Тебя охватывает уверенность, что там, с другой стороны, лежит что-то безумно важное, нечто такое, перед чем тускнеют все наличествующие и утраченные артефакты… Нечто такое, ради чего те, кто жили до мрака и света, те, для кого магия была естественна как дыхание, и построили этот колоссальный Храм.
– А нельзя просто подойти и заглянуть? Или использовать удаленное зрение? – спросила Медузия.
Спицы в руках у Ягге описали укоризненный полукруг.
– Медузия, дорогая, хоть, это и случилось безумно давно, но я уже тогда была далеко не наивная девочка и знала о магии достаточно. Какие только варианты я не перепробовала! Телепортация, полет, все виды зрения, дистанционная интуиция… Бесполезно.

Все эти нагнетания, сюрпрайз, служат только одной цели - выебать читателю мозг на тему охуенной сложности квеста, и его непроходимости для обычных людей. В Храм, как потом выяснится, можно просто зайти ногами, не выебываясь.
После этого Мефодий превращается... превращается... в Энакина Скайуокера!

– Возможно, Зиги… Все возможно. Мефодий Буслаев, который ощутит свой темный дар. Который, получив плащ, пройдет в день своего тринадцатилетия лабиринт мраморных плит, войдет в приоткрытую дверь и, взяв то, что оставлено там древними, передаст это стражам мрака. Относительное равновесие между светом и мраком будет нарушено. Мрак разом прорвется из всех щелей, как вода прорывается сквозь дно гнилого корабля. Тысячи эйдосов, которые ныне защищает свет, будут похищены мраком. От того, сумеет ли Мефодий Буслаев совладать с той тьмой, что изначально заложена в нем, зависит все.

От того, сумеем ли мы пережить это, зависит все, блядь. Как неНострадамус смог пронзить, что дар будет именно темным? Разве дар делают цветным не поступки? Какой жопой надо было смотреть ЗВ, чтобы так косо понять светлую и темную стороны силы? Дар темный, потому что. От пафоса происходящего все неожиданно идет по пизде:

Огонь в камине полыхнул и погас. Тяжелые бархатные шторы надулись при полном безветрии, как корабельные паруса. Две древние черномагические книги в клетке заметались и, внезапно обратившись в пепел, осыпались сквозь прутья на ковер.
Ягге подняла глаза от спиц.
– Ну вот, так я и знала!.. Петля сорвалась. А я ведь почти закончила, – сказала она с сожалением.
– Мефодий Буслаев! Он еще не родился, а мрак уже в предчувствии его рождения! – произнесла Медузия.

Сарди, все еще истерящий, сообщает, что он не просто так рассказал все это. Все эти гигантские и бессмысленные диалоги были ради одной единственной вещи: директор заставляет всех поклясться страшной смертельной клятвой, что кроссовера никогда не будет никто и никогда не позволит узнать ученикам неХога о Буслаеве.

Полыхнуло несколько искр – красных и зеленых. Поклеп, Медузия, Ягге, Великая Зуби, профессор Клопп… Сарданапал, внимательно следивший, чтобы поклялись все без исключения, выпустил искру последним. Тарарах, не имевший перстня, обошелся без искры, ограничившись простым произнесением клятвы.
Золотой сфинкс на дверях кабинета поджал лапы и уподобился мокрому несчастному котенку.
Множество Разрази громусов в одном кабинете за какую-то минуту – это было много даже для видавшего виды сфинкса.

И пролог, собственно, все.

Анон · 2016-07-06 04:03:42

Даже посвященные не говорят о нем, ибо бесполезно говорить о том, что было всегда и что равнодушно к нашему вчера, сегодня и завтра.

То-то ученые молчат о законах физики! А я-то думал, это власти скрывают!

Оказывается, у него был сын, и сына этого выпилил неАрес - темный страж Арей.

Поправка, не неАрес, а неАурон, ибо именно с него пиздили Арея Емец и автор первой абложки:

▼Скрытый текст⬍

(Аурон, в свою очередь, попизжен с Гатса, но не суть)

Анон · 2016-07-06 04:13:30

Итак, Лев, колдунья и платяной шкаф

▼Лев, пегас и пидорас⬍

ШНыр – не имя, не фамилия, не прозвище. Это место, где собираются шныры и которое можно найти на карте.

Место, где собирается место. Оукей.

Шныры не маги, хотя их способности намного превосходят всякое человеческое разумение, – если где-то в мире происходит что-то значительное или необъяснимое, значит, дело не обошлось без шныров. Постороннему человеку попасть на территорию ШНыра невозможно. А тому, кто хоть раз предал его законы, вернуться назад нельзя.
Шныром не рождаются. Никакие сверхъестественные дарования или родство с волшебником для этого не нужны.
Выбирают шныров золотые пчелы, единственный улей которых находится на территории ШНыра. Никто не знает, кого пчела выберет в следующий раз и, главное, почему.

Шныром не рождаются, но почему их выбирают - неизвестно. При этом шныр - это место. Или не место, но не имя и не прозвище. Так что за нахер этот ваш шныр?
Первая страница, а я уже ощущаю себя в фанфике мечущейся пятиклассницы, которая обычные слова использовать не хочет, а про словарь синонимов ещё не слышала. А я ещё до кодекса даже не добралась...

Когда тебе больно, не корчи из себя страдающего героя. Нужно или плакать в голос, или терпеть. Ты можешь дать всё другим, но ничего себе. Потому что ты шныр!

И опять бинарный взгляд на мир. Или реветь в голос, или терпеть. Или стражи Света, или Мрака. Или шныры, или их противники. Или черные маги, или белые.

Наедине с собой ты будешь рвать зубами подушку, расшибать кулаки о стены. Но на людях ты будешь улыбаться. Потому что ты шныр!

Да нет, потому что у тебя депрессия или психоз.

Всякий нырок оплачивается жертвой.
Чем меньше жертва и способность к жертве, тем меньше возможности закладки, которую ныряльщик способен вытащить. Жертва не может быть больше, чем человек способен понести.

На первый взгляд мораль относительно христианская... только вот одно обстоятельство меняет всё - вместо оригинальной ноши вставляем жертву, и у идеи резко проступают очень и очень нехорошие оттенки. Жертва вместо высокого духовного подвига становится одновременно и обычным делом, и платой за всё хорошое, что может случиться, и как бы индульгенцией.

Для того, кто использовал закладку для себя, повторный нырок невозможен.
Никогда не нырявший или отказавшийся от нырков шныр может оставаться в ШНыре, но использовавший закладку для себя – никогда.

Опять - один раз оступился и ты уже тварь конченная. В Таньке хоть сторону магии можно было поменять с возвратом, но начиная с Буслая... Причём с каждой серией порог вхождения в лица, которых не прощают, всё ниже. В Мефе хотя бы стражи с детства были стражами и воспитывались в подобном духе, а тут - обычные набранные по непонятным критериям подростки, которых кто-то испытывает неизвестно зачем и с каким призом за все пройденные испытания. Дейтствительно людоедская мораль.

На территорию ШНыра не может проникнуть ни один человек, окончательно утвердившийся во зле и его ценностях или ощутивший себя явным добром. Это не мы так решили. Просто так есть, было и будет.
Новых шныров выбирают не люди, а золотые пчелы, единственный улей которых находится в ШНыре. Почему пчелы выбрали именно вас – мы не знаем, потому что когда-то точно так же они выбрали и нас. Хотя в отдельных случаях можем догадываться. Но догадываться не означает знать.
Случайно раздавить золотую пчелу нельзя, но ее можно предать. В этом случае она умирает.

А кто решил-то?
Пони знает, что она докапывается до мелочей, но причина-то в том, что, зная Емца, пони понимает - в лучшем случае этот грандиозный пафос будет слит, а в наиболее вероятном - о нём банально забудут.

На этом вступление завершается и начинается наконец-то глава! Итак...

Пятого декабря в Москве повалил снег. Прежде он выпадал с избирательной пугливостью: на крыши машин, парковые скамейки, гаражи и трансформаторные будки. Сейчас же снег приступил к делу серьезно и посыпался так густо, будто где-то в небе гиелы – крылатые полугиены-полульвы – одновременно распотрошили десять тысяч подушек. Крупные снежинки не порхали, а солидно, как немолодые несушки, рассаживались каждая на свое место.

Пугливый снег, выпавший из тысяч подушек, рассаживается на свои места, как немолодые несушки, то есть, примерно, так. images?q=tbn:ANd9GcRoUwByuoK6K5_Y9o8NiFrg0F3zgKv5g8FIqBEtX5EyOkHCUA6edg
Я пыталась придумать комментарий к этому безумию но знаете, мне слабо.

Когда начался снегопад, два молодых человека и девушка стояли на залитой электрическим светом площадке у метро и потешались над загадочной надписью «Мясо курц в лаваше» . Это были Ул, его девушка Яра, большеротая и улыбчивая, и его лучший друг Афанасий.
Ул стоял, сунув большие пальцы в карманы – любимая его поза. Среднего роста, не мускулистый, но литой, точно из дубового пня вытесан. Двадцать неполных лет, короткий шрам на верхней губе (результат пропущенного удара велосипедной цепью в парке им. Макса Горького), русская кровь с примесью калмыцкой, двести сорок два рубля в кармане, широкий размах плеч и ботинки сорок третий номер. Вот и весь наш герой. Знакомься, читатель!
Афанасий на полголовы выше и на полгода младше. Таких, как он, часто называют красивыми. Худощавый, с узкими плечами и длинными жеребячьими ногами.

Даже представить себе не могу, чтобы случилась с этими интеллектуалами, если бы они увидели

▼это⬍

.
Три героя - Ул, Яра и Афанасий(почему не Аф только?). Какое описание имеет юноши? Рост, возраст, внешность. Как же описывается Яра? Большеротая и улыбчивая. Всё, дальше в пределах как минимум следующих страниц про личность и даже внешность Яры не говорят.

Волосы льняные, как у немецкого принца, у которого королевство такое маленькое, что ему то и дело приходится срываться с трона и ловить кур, чтобы они не пересекали государственную границу.

Ещё одна превосходная метафора. Чем, чем отличаются волосы немецкого принца из крошечного королевства от волос принца из больших земель? Или это такой тонкий намёк, что волосы как у бомжа, у которого денег на шампунь не хватает?

Афанасий смеется, но на душе у него скверно. Он жалеет, что вообще поехал сегодня в город. Как правило, Афанасий избегает Яры, однако сегодня все произошло против его воли. Вместе добрались до города, вместе сели в метро. Станция конечная, притвориться, что тебе в другую сторону, – невозможно.
Пока они ехали, Афанасий смотрел на своего двойника в окне поезда. По лицу двойника ползли бесконечные провода в черной оплетке, а на груди было написано: «Места для женщин с детьми и инвалидов ».
Афанасий старался не слушать, о чем говорят Ул и Яра, но чем больше старался, тем сильнее обострялся слух. Болтали они о совершенной ерунде, но Афанасий все равно ощущал себя гадом, подслушивающим у щелки. Каждое слово казалось ему значительным, содержащим тайную, скрытую от всех нежность.

Один абзац - настоящее, другой - прошедшее время, и так, блин, постоянно. И это - не мойпервыйфанфик, а выпущенный труд опытного пейсателя в серьезном издательстве.

от этого Афанасию становилось тошно. Правда, как предатель он еще не состоялся, но ему казалось, что, полюбив Яру, он нанес их дружбе удар в спину. Нельзя изменять и предавать даже в шутку. Это опаснее, чем взобраться на табуретку, накинуть себе петлю на шею, а потом попросить кого-нибудь вышибить эту табуретку и сбегать на кухню за стулом, потому что на стуле стоять удобнее.
Пока Ул не встречался с Ярой, Афанасий относился к ней спокойно. Если она ему и нравилась, то не больше, чем еще три-четыре девушки. В его внутреннем списке Яра шла даже не первым номером.
Затем Ул с обычной для него решимостью, не раскачиваясь и не сравнивая, выбрал для себя Яру, чтобы любить ее «пока смерть не разлучит нас». И Яра как-то сразу это ощутила и отозвалась, хотя Ул никогда не произносил пылких речей. И тогда впервые на Афанасия – бойкого, неглупого, уважающего себя, свое красноречие и ум – дохнуло невыразимой внутренней правдой, которой не нужны слова. Если она, эта правда, есть, то всякая девушка ее почувствует.

Валяевщина? О да, она самая Только вот в чём состоит крошечная проблемка - Яра написана позже Тани Гроттер. Той самой Тани, которая отшила двух искренни влюбленных в неё кавалеров (Ур из параллельного измерения и Пуппер), не почувствовав и не отозвавшись. Почему Емец, писавший вполне сносных рыжих и ехидных девушек, чем дальше, тем больше превращает их в функции, в вещь, которая может разрушить дружбу двух людей?

Поначалу Афанасий, на правах лучшего друга, к Яре отнесся критически. Ему не нравилось, что Ул всюду ее с собой таскает, а она ходит и молчит, как робкая мышка, из которой вот-вот вылупится кошка. Это был еще тот период, когда третьей лишней была она. Затем, хотя внешне ничего не изменилось и Ул кидался к нему все так же радостно, Афанасий начал ощущать, что его постепенно задвигают в область декораций.

Правильная точка зрения - друг задвинул тебя ради девушки? Девушка - уродский оборотень, а не твой дружок - сын собаки.

«Если бы Ул знал… – мрачно думал Афанасий. – Ну а что бы он сделал, если бы знал? Смог бы бросить Яру в мешке в море ради нашей дружбы?»<...>
Где он ошибся? Может, они с Улом взяли слишком высокий темп дружбы? Когда слишком быстро достигнешь накала, впоследствии сложно его удержать. Играть же на понижение уже нельзя. Дружба этого не прощает.

Ну теперь хотя бы понятно, что ржали эти 20-летние идиоты над опечаткой неслучайно. Ну или Емец случайно забыл, что он не очередных 12-летних выписывает, и в подтверждение этому дальше этот самый Афанасий вспоминает, что он водит всех вокруг за нос своей придуманной девушкой, умницей-раскрасавицей-богачкой.

Это воображаемое море было лучше настоящего, потому что рождалось в их любви. В их московском море из вспененной воды торчали ржавые зубы старых причалов. Волны бежали вдоль выщербленных ступеней набережной. На старом карантинном причале таможни по ночам горел прожектор. Сытые чайки, как куры, прогуливались по парапету. Наглые воробьи кувыркались в прибое, там, где над гниющими водорослями роились мелкие мушки и торчал хвост разрубленного винтом дельфина.

Ржавые причалы, раскормленные чайки, гниющие водоросли и разрубленный винтом дельфин - воображаемое идеальное море, созданное их любовью. Они что, эмо?

Тогда Яра и стала Ярой. Во всех документах и ведомостях, разумеется, осталось прежнее «Ярослава». «Яра» было как клеймо Уловой собственности. Экономя звуки своей речи, Ул вечно всех сокращал, начиная с себя. Казалось бы, что длинного в имени «Олег»? Зачем превращаться в Ула?
Про любовь Ул почти не говорил. Когда она есть, говорить о ней необязательно. Разве что ляпал что-нибудь в стиле: «скажи это нашему внуку!»
Чем тупее случай, тем он ближе к правде. И, напротив, чем романтичнее, тем дальше. Недаром книжки про принцев на белом коне чаще всего ставятся опытными библиотекаршами в раздел «развивающая литература про животных».
Яра попыталась его придушить, но шея у него была слишком мускулистая. Своими жалкими потугами она только доставила Улу удовольствие. Слово «люблю» Ул всегда произносил под величайшим нажимом, утверждая, что чем реже его произносишь, тем б?льшего оно стоит.

Всё-таки лев, пегас и пидорас восхитительная книга. Я бы её поместила в раздел - воспитываем будущую жертву абьюзера.

Анончики, я больше не могу эту мутотень читать сейчас. Дочитаю первую главу днём, простите.
Пока резюме - адские метафоры, скачущий стиль, текст не корректирован вообще. Ну и никакой экспозиции, что, имхо, тут на уровне огромных экспозиций Таньки и Буслаева по "приятности". Да, зачастую введение в курс дела по ходу повествования - прекрасный художественный приём, только вот им пользоваться с умом надо, а не вот так. Что хотя бы немного порадовало - относительно гладкий язык, а не додолей-стайл скрипа ногтя по доске.

Отредактировано (2016-07-06 04:27:46)

Анон · 2016-07-06 05:44:27

БуслаевоЧтец, печенек тебе! :chearleader:

Анон · 2016-07-06 08:33:12

Анон пишет:

Поправка, не неАрес, а неАурон, ибо именно с него пиздили Арея Емец и автор первой абложки:

Да хоть неСемьСамураев Спасибо за инфу, анон, я финалку не курю от слова совсем, и думал, что это просто вольное переложение Ареса. Ну там воинские навыки, участвовал во всех войнах, вот это все O_o

Анон пишет:

БуслаевоЧтец, печенек тебе!

Спасибо, котик :iloveyou: Но чует мое сердце, скоро всем нам понадобится водка.

В прошлых сериях:

▼Скрытый текст⬍

Аноны, а что надо сделать, чтобы надпись над морем была в самом море? Я нуб в разметке т.т

Мефодий Буслаев, глава 1.
Лунное, чтоб его, отражение.

Эдуард Хаврон тщательно выдавил на щеке угорь и, отойдя на шаг, залюбовался своей мускулатурой. Он стоял перед зеркалом голый по пояс и инспектировал сам себя, как врач из военкомата инспектирует призывника.

Я минут пять пытался выдавить из себя задорное начало, но в итоге заплакал навзрыд и убежал в дальний темный угол. Даже не знаю, за что хвататься в первом абзаце, все такое вкусное! Вы часто видели врачей в военкомате, которые любуются мускулатурой призывника и давят им угри?
Эдечка любуется собой так, что у чтеца трескается лицо от фейспалма, но его дроч на зеркало обламывает старшая сестрица. Этим она портит Эде настроение, а чтецу остатки надежд на то, что хотя бы в первой книге все будет не так плохо.

▼Скрытый текст⬍

Ох уж эти родные сестры! От них приходится терпеть такое, за что любого постороннего утопил бы, как Герасим Муму.

Автор снова пытается в метафоры и гиперболы, но вместо снисходительного мужчины, благородно прощающего женщине ее язвительность у него получается неадекватный мудак, который терпит бабу, потому что она сестра. И простите, буду матом. Какого блядского хуя эти пиздоебные графоманы вечно впихивают сраный пример про Герасима и Муму повсюду, где есть хотя бы намек на убийство? Они вообще Муму читали? Почему они не в придуманном ими чистилище? Впрочем, я уже не надеюсь получить ответы.
Эдечку продолжают выставлять последним идиотом:

Тщательно почистив свои двадцать восемь зубов – согласно статистике, тридцать два зуба наличествуют лишь у трети человечества и в воображении писателей, обожающих без разбору наделять своих героев избыточной мудростью

Я, может, и до мелочей доебываюсь, но что за жалкие попытки, автор? Тщательная чистка зубов - это экономия на стоматологах, ващет. Да и зубы мудрости не имеют никакого отношения к мудрости, и отличного каламбура не вышло: нельзя пытаться шутить, при этом наезжая на кого-то, получится не смешнявка, а Водолей. И вы заметили, как тонко автор намекает, что в реальном мире мудрых людей мало, и все идиоты?
Эдя работает в ресторане официантом, живет в однушке на окраине Москвы. Эта однушка какая-то странная, потому что с одной стороны это дикие ебеня, а с другой - из ее окон видно МКАД :dontknow: Помимо Хаврона в этой однушке проживают: Зозо Буслаева, в девичестве Хаврон, и ее сын, тот самый Мефочка с темным даром. Зозо шаблонная разведенка с прицепом, чей поезд стремительно уносится из этого пиздеца, и поэтому она ищет мужа, и будет его искать ближайшие... Долго будет искать, короче. Мы не дождемся.
Русский Энакин Скайуокер из пророчества ровно такой, каким должен быть герой сурового мужского фентэзи: хорош собой, несмотря на возраст, и непроходимо туп.

Ее сын Мефодий сидел за столом и уже минут сорок угрюмо симулировал написание сочинения по литературе. Пока что он породил только одну фразу: «По моему мнению, книги бывают нормальные и не очень». На этом его творческий пыл иссяк, и теперь Мефодий глухо маялся.

Мефу 12, он пытается в учебу, но вместо того, чтобы написать уже второе предложение, он занимается хер пойми чем. Автор тоже занимается хер пойми чем, поэтому он глазами двенадцатилетки многословно осуждает следящего за собой Эдю, личную жизнь Эди, попытки Эди съебаться из этого дурдома в нормальный фандом.

Он захлопнул тетрадь с сочинением и без всякого вдохновения придвинул к себе учебник по химии. День шел как-то криво.

Напомню, что Мефу 12 лет, это максимум 7 класс. Какая еще химия? Пока Буслаев вытирает стол учебником, Зозо ворчит на альфонсов из брачных объявлений, а Эдя критикует чужие рестораны. Всем глубоко насрать на слова Хаврона, и пока он никак не может заткнуться, Мефодий решает заняться чем-то еще.

Мефодий повертел в руках учебник по химии, отодвинул его и, прислушиваясь к своему внутреннему состоянию, потрогал пальцем учебник по истории. Потрогал очень осторожно и снова прислушался к своим ощущениям. Нет, снова не то… Ни одна струна в душе не дрогнула. Ни желания, ни даже полужелания чем-либо заниматься. Да что же сегодня такое?

Кому-то явно не хватает пиздюлей, и они почти сразу прилетают от Эди, у которого Меф временами ворует мелочь. Тут же мы узнаем, что Хаврон обладатель счастливого белого билета, он любит дергать глупого отрока за уши, отрок явно проебан как объект воспитания, а Зозо глубоко насрать и на сыночку-вора, и на брата-дегенерата. Вместо того, чтобы надрать Мефу уши, Зоя пырится на него авторским "не предвзятым" взглядом, и думает, что ее двенадцатилетка "внешне не без изюминки". Изюминку составляют сколотый зуб, который вообще-то можно было бы и у стоматолога поправить, русые волосы, которые нельзя стричь и которые со временем станут блондинистыми, и дивные глаза.

И это были глаза. Раскосые, не совсем симметричные и совершенно неопределенного цвета. Кто-то считал, что они серые, кто-то – что зеленые, кто-то – что черные, а пару человек готовы были под присягой поклясться, что они голубые. В действительности же цвет их менялся в зависимости от освещения и настроения самого Мефодия.
Порой, особенно когда сын начинал злиться или бывал чем-то взволнован, Зозо – если ей случалось оказаться рядом – ощущала странное головокружение и слабость.

Своими дивными глазами детеныш Циклопа сверкает жуткой тьмой в зрачках, убивает собаку, доводит мать до паники и чтеца до нервного хохота.

Но в конце концов Зозо выбросила все из головы. На свое счастье, она была особой легкомысленной. Она постоянно пыталась устроить свою личную жизнь, и это отнимало у нее все время и все силы.

И поэтому она не воспитала сына, не построила карьеру, и живет в квартире, которую, по ощущениям чтеца, почти в одно рыло оплачивает усвиставший на работу Эдуард. Зозо пытается объяснить Мефу, что воровать плохо, Меф отбрехивается, и в итоге горе-мамашка сводит все к тому, что к ней должен прийти очередной хахаль, а сыночке-корзиночке пора пойти погулять на ночь глядя. Корзиночка выметается, размышляя о том, что по жизни он сова и идиот, и натыкается на хахаля матери. Пока Меф зависает в дверях подъезда, как Баки Барнс при встрече с Кэпом, хахаль матери успевает обложить ребенка хуями. Ребенок в долгу не остается и занимается мелким вредительством в расчете на то, что когда хахаль будет уезжать, он разом лишится двух шин на своей понтовой тачке.
Мефодий грустит о том, что не хочет очередного отчима, и мы внезапно узнаем вещи, которые я бы с удовольствием провернул в заднице автора чем-нибудь раскаленным.

Ирка была его хорошим другом, именно другом. Слово «подруга» рождает у нездоровых людей нездоровые ассоциации, слова же «знакомая» или «приятельница» отдают чем-то тухлым. Так говорят о тех, в ком не уверены. Ирка же была другом, причем с большой буквы.

Ирка - инвалид-колясочница, родители которой погибли в автокатастрофе, и которая живет со своей бабушкой. Конечно же, блядь, когда такая девушка - подруга, это страшный зашквар, и нездоровые люди могут черт знает что подумать :sacrasm: К настоящему другу, как выясняется далее, можно завалиться в любое время, даже если бабушка будет не в восторге. К слову, Меф единственный реальный друг Ирки.
Буслаев сосет из бабуси энергию ее эмоций, они все разговаривают, бабушка сваливает работать, автор пытается во флешбек.

Он вдруг вспомнил, как и при каких обстоятельствах познакомился два года назад с Иркой. С одним своим приятелем – уже бывшим – он пробегал мимо ее подъезда в минуту, когда Ирка пыталась въехать на коляске на ступеньку перед подъездной дверью. Ирка, впервые выбравшаяся из дома без бабушки (потом ей за это влетело), соображала, как ей выйти из положения. Возможно, Мефодий вообще проскочил бы мимо, ничего не заметив, если бы не его приятель. Он стал ржать. Очень ему было смешно, что уродина на коляске никак не может попасть в подъезд – все время скатывается обратно.
Мефодий долго и внимательно, точно сравнивая их, смотрел то на приятеля, то на Ирку, которая изо всех сил делала вид, что ничего не слышит, хотя щека и ухо у нее были уже пунцовыми, а потом очень быстро и точно ударил приятеля в подбородок. Это тоже был (включая нарезку колбасы) урок Эди Хаврона, который до неудач с матрешками и буденновками года три прозанимался в секции бокса. «Бросай кулак без усилия, как камень. Сила удара в ноге и повороте корпуса», – учил он.
Удар получился неожиданно сильным. Мефодий едва не вывихнул кисть. После удара приятель осел на асфальт как мешок с навозом. Он сидел на асфальте и тряс головой. В горле у него булькало не совсем еще затихшее ржание. После этого он, собственно, и перестал быть приятелем. Зато у Мефодия появился первый в жизни друг – Ирка.

Ирка, к слову, тогда в него безответно влюбилась, и любила несмотря на Дафну, Матвея, и еще овердохуя причин. Внезапно звонит Зозо, говорит что с хахалем не срослось, и Меф тут же сваливает домой, ведь друзья нужны именно для того, чтобы перекантоваться :sacrasm:
В подъезде Мефа подкарауливает хахаль, который справедливо недоволен тем, что ему придется менять шины. Мужик хочет денег за шины, Меф - сбежать домой, куда его и так тащит неадекватный от ярости хахаль. Карма все-таки срабатывает так, как надо, и Буслаев получает по пустой голове, но после этого скрипт ломается, и в программе "пусть это чмо получит по заслугам" возникает баг в лице Улиты.

И мне определенно нужен перерыв перед второй главой.

Отредактировано (2016-07-06 08:41:33)

Анон · 2016-07-06 08:53:20

Да ладно, Зозо, - это иллюстрация к традиционному "в доме должен быть мужик", "хоть плохонький и алкоголик, но мой" и т.п. Потому как в итоге ее купидон свел с ее бывшим мужем, папой Мефа, и в результате этот слабохарактерный, глуповатый бомж-иждевенец прописался в ее квартире и сел ей на шею, в то время как Зозо пришлось впахивать что бы прокормить их обоих, ибо он работать не хотел. Зато мужик в доме, мечта сбылась, еще одна идеальная ячейка семьи.

Отредактировано (2016-07-06 08:53:39)

Анон · 2016-07-06 09:57:24

Чтецы агон печенек вам и бочку коньяку.

Кстати, мне Эдя с Зозо нравились. Они не непроходимые идиоты, как большинство остальных, а просто долбоебы. И в их главы Емец реже всех морализаторство совал. Ну или я просто не помню.

Холиварофорум

Объявление

#1 2015-10-19 01:03:11

Емцетред

#276 2016-07-05 20:16:06

Re: Емцетред

#277 2016-07-05 21:10:28

Re: Емцетред

#278 2016-07-05 21:14:19

Re: Емцетред

#279 2016-07-05 21:34:13

Re: Емцетред

#280 2016-07-05 21:41:43

Re: Емцетред

#281 2016-07-05 21:55:29

Re: Емцетред

#282 2016-07-05 22:17:49

Re: Емцетред

#283 2016-07-05 22:31:18

Re: Емцетред

#284 2016-07-05 22:36:29

Re: Емцетред

#285 2016-07-05 22:44:10

Re: Емцетред

#286 2016-07-05 22:56:45

Re: Емцетред

#287 2016-07-05 23:06:16

Re: Емцетред

#288 2016-07-05 23:37:23

Re: Емцетред

#289 2016-07-05 23:41:03

Re: Емцетред

#290 2016-07-06 01:21:26

Re: Емцетред

#291 2016-07-06 01:22:30

Re: Емцетред

#292 2016-07-06 01:50:19

Re: Емцетред

#293 2016-07-06 02:14:04

Re: Емцетред

#294 2016-07-06 02:46:12

Re: Емцетред

#295 2016-07-06 04:03:42

Re: Емцетред

#296 2016-07-06 04:13:30

Re: Емцетред

#297 2016-07-06 05:44:27

Re: Емцетред

#298 2016-07-06 08:33:12

Re: Емцетред

#299 2016-07-06 08:53:20

Re: Емцетред

#300 2016-07-06 09:57:24

Re: Емцетред

Подвал форума