Жора Жикин сидел у себя в комнате и, прикладывая ко лбу тяжелый медный пятак с курносым профилем царя Гороха
Как в этой вселенной совмещаются реальные исторические деятели и царь Горох?
пролистывал записную книжку. Записная книжка была самая обычная, лопухоидная, телепортированная из магазина «Канцтовары» города Сызрани, мимо которого первый красавец Тибидохса как-то пролетал на швабре с пропеллером, возвращаясь с каникул.
У них сейчас каникулы, но все почему-то в школе.
Это уже позднее, когда Семь-Пень-Дыр сунул-таки в его книжку свой нос, Жикин заговорил ее, сделав так, что без произнесения особого заклинания книжка моментально превращалась в старую перчатку, грустно моргавшую, на радость шизофреникам, добрыми и умными глазами, располагавшимися у нее на каждом пальце.
Из записной книжки Жоры Жикина
8 января.
19:00. Свидание с Гробыней (в оригинале нарисованы скрещенные кости).
19:00. Свидание с Ритой Шито-Крыто (РШК).
Блин! Опять наложилось! И как, интересно, я буду выкручиваться?
Мозгами он думать не пытался?
9 января.
21:00. Свидание с Веркой Попугаевой.
10 января.
Победа! Катя Лоткова назначила свидание на старом кладбище в час ночи.
11 января.
Прождал на кладбище до рассвета. Едва не превратился в сосульку. Бегал вокруг памятников и свалился в пустую могилу. Лоткова так и не пришла. Говорит, что, мечтая о встрече со мной, нечаянно заснула и проспала всю ночь, видя меня во сне. Лестно, Чумиха меня побери!
А когда Таня не вернулась к отбою, всю школу на уши подняли...
12 января.
20:15. Свидание с Дусей Пупсиковой.
На щеке появился прыщ. Давить нельзя – сразу новые появятся. Заклинание Угреостистис мортале использовать опасно! Прыщ-то исчезнет, но на этом месте начнет расти собачья шерсть. Катастрофа! Завтра я на больничном! В крайнем случае, можно сходить на свидание с Попугаевой, но когда стемнеет. Попугаева любит таинственность.
А про тональники и банальный пластырь на щеке он не слышал? Всегда же мог бы с пафосом сказать - на тренировке поцарапался. И какой смысл в кривом заклинание?
14 января.
20:00. Свидание с РШК. Собираюсь поцеловать.
15 января.
Почти поцеловал РШК. Помешала девица, которая живет теперь с Риткой в комнате. Она всегда врывается без стука. Ее зовут Пенелопа Дурнева, но она требует (даже от Медузии – во дела!) называть ее Пипой.
Все называют Таню Таней, включая Медузию, Маргариту - Ритой, Ибана - ебанавт Ваня, Баб-Ягуна - Ягун. Почему Пипе не попросить называть её так, как ей нравится?
В профиль смахивает на жабу, но наглая, уверенная в себе и одевается лучше всех здесь. Некоторые девчонки перед ней заискивают, хотя в магии она ни бум-бум. Говорят, она родственница Гроттерши (это плохо), а папа у нее Повелитель вампиров (это классно).
Последнее клааасно, да. 
Она в Тибидохсе недавно. Я слышал, как Сарданапал говорил Великой Зуби, что, видимо, с Пипой и малюткой Клоппиком придется заниматься отдельно. Для первого курса Пипа слишком взрослая (она всех там поубивает), а Клоппик слишком маленький.
Клоппика вообще-то прошлой весной обещали к сентябрю до первого курса дорастить.
Я тут подумал: может, ее тоже на свидание пригласить? Хотя она вроде говорит, что влюблена в Пуппера, а он в нее. Но то же самое утверждает и половина Тибидохса. И чего они в этом Пуппере нашли? Он какой-то точно пыльным мешком стукнутый. Ему, кроме Гроттерши и его метлы, – все фиолетово.
Н-да, очевидно, с Гурием его временные сокомандники не общались.
Нет, решено: приглашу, только выжду чуток. Если встречаешься сразу с двумя девицами из этой комнаты, они мигом друг другу разбалтывают. Проверено!
И... Жикин решил проверить ещё раз?
16 января.
ПОЦЕЛОВАЛ ШИТО-КРЫТО! ТРИУМФ! ОНА МЕНЯ ЛЮБИТ! ХОТЬ МЕЛОЧЬ, А ПРИЯТНО (далее следуют двести двадцать два восклицательных знака).
17 января.
Меня поцеловала РШК. Успех!
Преподы какие-то озабоченные. Не знаю толком, что у них там происходит, но они ужасно психуют. Поклепа уже дважды вызывали куда-то с урока. Циклопов лишили всех отгулов и ночью заставляют патрулировать остров. Из Тибидохса теперь не выскользнешь, просто осадное положение какое-то. Всякий раз приходится объяснять как, куда, зачем. Меня вся эта глупая таинственность уже забодала. Во остров! Ни месяца без неприятностей!
Потамушта тут всё через жопу. Ваш кэп.
18 января.
Меня снова поцеловала РШК… М-м, может хватит? Не люблю слишком инициативных девиц.
19 января.
Шито-Крыто бегала за мной весь вечер. Сорвала свидание со Склеповой и Пупсиковой.
20 января.
РШК зашла ко мне, когда я целовал Пупсикову. Обе стали кричать и выпускать искры. Разнесли мне все в комнате. Это было кошмарно. И почему девчонки никогда не могут нормально дружить, вот чего я не понимаю? Ну поцеловал я другую, и что? Зачем визжать, будто у тебя кошелек украли?
Ну если Жикин не обижается на измены, то его позиция понятна. Хотя вообще его логика не худшая из мужчин Емца, это не Ягуновское - я пойду налево, а ты только попытайся, дрянь.
21 января.
Шито-Крыто караулит меня у дверей комнаты. Срочно поменял все входные заклинания, чтоб она больше не врывалась. Так она еще и стучит, даже ногами! Кто-нибудь спасите меня от Шито-Крыто! Она меня достала! А-а-а-а!
22 января.
Сходил к джинну Абдулле. Умолял его мне помочь. Он так смеялся, что у него глазки сползли на подбородок. Но потом все-таки обещал устроить, чтобы Шито-Крыто влюбилась в кого-нибудь другого. Абдулла намекнул, что знает заклинание (разумеется, запрещенное), когда девушка влюбляется в того парня, которого увидит первым…
А Гробыня его не выпросила?
А вдруг она меня первым увидит и влюбится вдвое сильнее? Тогда все пропало! Нет, решено – запрусь у себя в комнате и буду сидеть безвылазно.
24 января.
Абдулла не обманул! Победа! Ритка любит Кузю Тузикова! И угораздило же его! Вечно он то с веника упадет, то дракон его проглотит. И теперь вот Шито-Крыто! Я свободен и счастлив!..
Попытался ради прикола назначить свидание Гроттерше. Она отказалась. Притом я чувствую, что она не то чтобы меня презирает – совсем даже и не презирает, а просто меня для нее не существует. И это меня особенно бесит. Что она себе вообразила, что она красавица, что ли? Да таких, как она, тринадцать на дюжину!
Ну вот возможная причина, почему Таню не очень любят. Не стоит так себя вести, мягко говоря, не стоит, даже если ты победила Чуму. Вот Гурий мальчик добрый, и у него друзей больше сотни.
25 января.
Татьянин день. Вся школа веселится, даже преподы все точно по триста лет скинули. Если бы не эта глупая таинственность с Тибидохсом, совсем было бы хорошо. А так понаставили кучу охранных заклинаний. Каждую ночь кто-то нарывается. Однажды даже сам Сарданапал на запук наткнулся. Потом целых три дня мигал, как светофор.
Сегодня же Гроттерше стукнуло четырнадцать, хотя выглядит она уже на добрые пятнадцать.
Старуха!
Беленькие надарили ей кучу подарков. Гусли-самогуды, непроигрывающие шашки и целый вагон всяких счастливых талисманов и фенечек. Таньке было так приятно, что она даже расплакалась. Не привыкла к такому вниманию, ясное дело.
эти и другие бессмысленные вещи. Снаряжение для драконоболистки? Книги про драконов? Не, не слышал.
. Даже Склепова расчувствовалась и подарила Таньке каблук от сапогов-скороходов. Но это она не без умысла, точно. Вздумай Гроттерша приколотить этот каблук к какой-нибудь своей обуви, а потом сделать шаг – одна ее нога окажется за семь верст от другой.
Только Пипа ничего Таньке не подарила. «У меня, говорит, все вещи слишком новые и модные. Ты к таким все равно не привыкла». А Гроттерша ей: «Чтобы твои вещички на мне сидели, мне надо на живот привязать кусок сала, а сзади подушку». Сразу видно, сестренки…
Маленькие свинки скорее уж.
По-моему, Гроттерша все еще не помирилась с Ванькой. Разговаривать они разговаривают, но как-то натянуто. Даже мне ясно, что Ванька любит ее, а она его. Любить любят, а доверять не доверяют. Чудики, одним словом! Вообще у Гроттерши не все в порядке с головой, я это давно заметил. Не человек, а еж какой-то, у которого вместо колючек принципы. Нет чтобы Пуппера к рукам прибрать, денежки его прикарманить, а там хоть с Ванькой встречаться, хоть со мной. Нет, она лучше будет Чума знает в чем ходить и на Ваньку дуться.
Ну, Жорию обиду Тани, очевидно, не понять.
26 января.
УРРРРЯ! Еще одно сердце разбито вдребезги! Лоткова согласилась на свидание. В 2 ночи на чердаке Башни Привидений. Наконец-то! Вылил на себя столько одеколона, что приперся Поклеп Поклепыч и заявил, что он нюхом чует, что я в комнате пьянствую!!! Совсем опух! Сам алкаш! (Слова, выделенные курсивом, в подлиннике зашифрованы и защищены сдвоенным заклинанием.)
Сердце... разбито? Он как бы их не бьет, у него другая цель.
27 января.
Просидел на чердаке всю ночь. Лоткова так и не пришла, хотя я прождал ее до рассвета. Привидения гремели цепями, плакали, стонали – я чуть не повесился от тоски. Часа в четыре утра прилетела Недолеченная Дама, и все прочие привидения поспешно смотались. Они боятся ее похлеще Безглазого Ужаса. Тот может до смерти напугать, зато Дама всю душу выматывает. Мне она заявила, что собирается уйти от Ржевского, потому что тот отказывается носить адмиральский мундир. Она договорилась (а я так думаю, просто доконала) с каким-то старым адмиралом, утонувшим лет триста назад в морской пучине. Адмирал отдал Ржевскому свой мундир, а тот его носить не хочет. Согласен только воткнуть себе в спину его адмиральский кортик, но тут уже Дама против.
Днем уснул на нежитеведении – и пока спал, меня чуть не придушили мавки, которых Горгониха напустила полный класс. А после урока я сам едва не придушил Лоткову. Она утверждает, что ждала меня на чердаке, но… на чердаке Большой Башни. Приятно, Чумиха меня раздери, что я пользуюсь успехом, да еще каким!
По-моему, Кузя Тузиков счастлив! Видел его сегодня: ходят с Шито-Крыто, взявшись за ручки! Ну прям Ромео и Джульетта! Придурки!
То есть в отношение Тани Жикин одобряет чужую любовь, а вот в отношение Риты уже нет.
28 января.
Кошмарный день! Пишу, а у самого руки трясутся. Целовался с Гробыней. Нас застукал Гуня Гломов. Сам не пойму, как спасся. Я мчался по коридорам как заяц, а Гуня за мной. Еле успел нырнуть в свою комнату. Хорошо, что входное заклинание надежное, а то он бы дверь снес. Я дрожал за дверью, а он бил в нее кулаками и ревел, как медведь.
Ну Склеп, какую подлянку со мной выкинула! Когда Гуня вошел и еще ничего не понял, я хотел отскочить, а она специально у меня на шее повисла, а потом еще ржала! Она-то Гломова не боится и вообще плюет на него – вытворяет с ним что хочет. С другой стороны, это ведь Гробыня перетаскивает Гломова с курса на курс. Шпоры за него пишет, подсказывает. Пока она в школу не пришла, он только и умел, что на второй год оставаться. А сейчас уже на четвертом курсе. Вот и пойми этих девчонок!
29 января.
Продолжение кошмара. Все свидания отменились. Даже на занятия не хожу. Я на осадном положении. Сижу запершись в комнате, а Гломов барабанит ногами в дверь и кричит, что хочет сделать мне пластическую операцию носа.
30 января.
Сегодня я неосторожно решился сходить на снятие сглаза (а что делать: прогуляешь – Зуби запук какой-нибудь напустит) и прямо у дверей класса угодил в лапы Гломову. Попытался вырваться, но разве у него вырвешься? Гуня от радости чуть не ополоумел. Хрипит: «Ну все! Только не дергайся! Это будет больно, но справедливо!»
Я закрыл глаза, чтобы не страшно было. Жду, жду, потом открываю тихонько один глаз. Смотрю, плывут под ручку Пипа и Гробыня. Обе воркуют, ну прям лучшие подруги. Гуня весь расплылся, даже кулак опустил.
«Отпусти его, Гуня! – говорит Склепова. – Смотри, Пипа, Жикин – наша Тибидохская достопримечательность. В него влюблены все, кто не влюблен в Пуппера. А будь он богат, как Пуппер, и летай на швабре чуть получше, были бы влюблены совсем все… А ты, Гломов, учти: если ты ему нос повредишь – история тебе этого не простит, а я тебе на экзаменах помогать не буду». Гломов меня и отпустил, только коленкой сзади толкнул. Теперь приходится писать стоя.
Ну у него и коленка.
А Пипа ничего не сказала, только зыркнула на меня с большим интересом. Нет, точно приглашу ее на свидание. Я уже решился.
1 февраля.
Ну и ночка! Лоткова назначила свидание в 3 часа у Жутких Ворот. Ждал ее там с трех до рассвета – играл с циклопами в карты на щелбаны. Лучше б я этого не делал – весь лоб в шишках, чуть дебилом меня не сделали. Ворота все время трясутся – то разогреваются чуть не докрасна, а то такой холод собачий от них идет – окоченеешь. Циклопы говорят, не к добру это, когда хаос так бушует. Когда такое бывает, что-то обязательно должно случиться. Сколько я в этой придурочной школе учусь – вечно тут что-то случается.
А бывае, Хаос тихо-мирно сидит и вышивает крестиком?
А утром всплыло ужасное, мерзкое коварство! Оказалось, пока циклопы выбивали из меня последние мозги, вероломная Лоткова каталась на пылесосе с Баб-Ягуном! Вот и верь после этого девушкам!.. Все, хватит с меня Лотковой! Ненавижу тех, кто хитрее меня!
Лоткова молодец, а вот Жикин, если верить следующей книге - не очень-то и умён.
2 февраля.
Ухаживаю за Пенелопой Дурневой. Проулыбался Пипе всю историю Потусторонних Миров, а уже перед звонком послал ей записочку с приглашением на свидание. У меня еще осталось штук пять записок из той партии, что я готовил под копирку. Текст уже есть, осталось вписать только имя и время.
Кстати, Безглазый Ужас был сегодня не в духе. Так взбесился, что едва не закидал класс своими внутренностями. Никак не пойму, кто тупее: он сам или его шутки.
Мне уже кажется, что Жикин тут голос разума.
Хорошая новость: окончательно помирился с Гуней. Выпили с ним настойки из корней одолень-травы. Оба расчувствовались. Гуня попросил называть его Гунием. Он это имя сам себе придумал и страшно им гордится. Сказал: если кто на тебя полезет – только скажи. На всякий случай настучал Гуне (тьфу ты, Гунию) на Семь-Пень-Дыра. Этот тип мне никогда не нравился… Ну все, мне пора! Бегу встречаться с Пипой!..
Жикин отложил перо, подошел к зеркалу и, с удовольствием разглядывая свое смуглое лицо, принялся репетировать фразу: «Привет, малютка! Ты сегодня классно выглядишь!» Этой фразой, которую Жора считал безукоризненной во всех отношениях, он надеялся сразить Пипу наповал.
Записной донжуан Тибидохса не ведал, что в этот момент Пипа, в свою очередь собиравшаяся на свидание, внезапно ощутила неясное беспокойство. Ее сердце сладко екнуло. Пипа пошатнулась. Душа облилась медом. В глазах заплясали купидончики в красных широких подтяжках. И, как ни странно, а девичье сердце здесь не обманешь, смуглый красавчик Жора не имел к этой пляске купидончиков никакого отношения. Стоило Пипе закрыть глаза, перед ней сразу появлялся другой – аккуратный и положительный юный англичанин в плащике, с добрыми глазами и без единого прыщика.
«Что это со мной? А, я поняла! Пупперчик добрался до моих ползунков и шаманит с магией вуду. Жаль, я не попросила у него взамен какой-нибудь плащик или хотя бы старые очочки. Я попросила бы Ритку или Абдуллу, и мы бы поймали его на встречной магии», – с нежностью подумала Пипа.
Пипа быстро делает успехи
Февраль, февраль… Холодная вьюга закружила Тибидохс, замела мысли, запуржила сердца. Поклеп Поклепыч свирепствовал и придирался к ученикам без всякого повода. Домашние задания были такими, что добрая половина перемены уходила на то, чтобы их просто записать. Для того же, чтобы все сделать, не хватало часто и ночи.
В Тибидохс нужно выслать ударный отряд юю
Помимо заданий, Поклеп велел старшекурсникам заняться изготовлением тяжелых магических кольчуг. На каждый из тысячи кольчужных узлов требовалось наговорить около семидесяти основных заклинаний и еще около десятка добавочных.
Они уже плели такую на втором курсе, ничего?
Семь-Пень-Дыр, Верка Попугаева и Гуня Гломов приуныли и просились назад к лопухоидам.
«К лопухоидам нельзя, а вот за Жуткие Ворота в два счета!» – с нехорошей улыбкой говорил им Поклеп, от которого пахло особым русалочьим одеколоном – по запаху и по сути – смесью рыбьего жира, ушной серы и коктейля Молотова.
Даже Шурасик, которого почти невозможно было перегрузить, негодовал и предлагал переименовать «защиту от духов» в «защиту от Поклеп Поклепыча». Правда, это не помешало Шурасику, кроме кольчуги, сплести себе еще магические брюки и магическую кольчужную панамку для теплого времени года. Когда же Поклеп, усомнившийся в добросовестности Шурасика, вздумал проверить его, оказалось, что тот наговорил на каждый узел даже не по семьдесят заклинаний, а по сто двадцать.
Не 70, а 80 - 10 добавочных.
Великая Зуби, без памяти влюбленная в своего пробудившегося красавца, пребывала в странно рассеянном состоянии. Она неопределенно улыбалась в окно, время от времени забывала тему урока и уже не сглаживала учеников с прежним рвением. На ее занятиях стали даже появляться прогульщики, чего раньше быть просто не могло. Зато когда Верка Попугаева сдуру ляпнула, что Готфрид Бульонский страшный как крокодил, Ягге полдня спасала ее от почти необратимого запука. Верка же кашляла и отплевывалась, точно давясь чем-то.
– Сама не знаю, как это вышло… Я просто очень захотела, чтобы девчонка взяла свои слова назад! – виновато говорила Зубодериха.
Больше тысячи лет бабе
Безглазый Ужас, как часто с ним случалось зимой, нес совершенную околесицу и путал все века. Иногда, особенно после лунных ночей, когда он звенел своими кандалами, Ужас забывал в подвале свои мозги и тогда просто молча стоял, буравя огненными провалами глазниц стену.
Лекции Сарданапала, к счастью для учеников, были по-прежнему необременительны. Уроки он задавал умеренно, отдавая предпочтение сочинениям на темы, связанные с магической этикой, и гороскопам различных исторических деятелей, вроде королей Карла IX, Людовика XIV, царя Ивана Грозного и византийского императора Константина Багрянородного, с большинством из которых академик был знаком лично.
А чем им помогут гороскопы?
Медузия Горгонова решила, что наступила пора переходить к объединенным заклинаниям, о чем вскользь и без дальнейших разъяснений сообщила четвертому курсу. Вначале никто особенно не напрягался. Длинные и нудные заклинания с затуманенным смыслом ученики записывали неохотно, а учили еще неохотнее. Медузия не придиралась, а лишь таинственно улыбалась. Как выяснилось, она просто ждала практических занятий. Когда же они наконец начались, все просто взвыли.
– Объединенные заклинания… Ладно, думаю, раз Поклепа пережили, и это переживем! А она как напустит и хмырей, и полтергейстов, и полудниц… От них отбиваешься, а из-под пола мертвяки лезут. Ой, мамочка моя бабуся, бабахните меня кто-нибудь капут тынетутом, чтоб я не мучался! – взахлеб рассказывал младшекурсникам расцарапанный Баб-Ягун.
Та самая магия, о которой в 10-ой книге напрочь забыли
В Тибидохсе было невесело, а снаружи еще грустнее. По сугробам, поскрипывая валенками, ходили циклопы с секирами. В шапках-ушанках и тулупах эти русифицированные греки выглядели нелепо. Большие греческие носы грустно леденели, а их отмороженные кончики покрывались изморозью. Циклопы грустно вздыхали, вспоминая о виноградниках и овечьих стадах своего родного края.
Изредка циклопы усиливались ударным отрядом из тридцати трех богатырей и обходили остров Буян по побережью, от северной заставы до южной, проверяя целостность магической защиты. Трещины и проломы появлялись теперь регулярно. Они были огромными, с неровными краями, словно кто-то незримый, ночами проносясь снаружи купола, осыпал его чудовищной силы ударами. Никакая магия не выдерживала.
Пожизненно-посмертный глава Тибидохса достопочтеннейший академик Черноморов обычно сопровождал отряд на ковре-самолете, так как страдал от подагры с 1405 года. Причем он сам порой сомневался был ли это 1405 год нашей эры или до нашей эры. Из-за подагры ходить по снегу Сарданапал не любил. Длинная борода, которую Медузия порой, по вавилонскому обычаю, заплетала академику во множество косичек, развевалась по воздуху, а разноцветные усы с обледеневшими кончиками топорщились и свистели на ветру.
Ага, только вроде как бороды они не косичками заплетали, а завивали.
Усы служили Сарданапалу надежным магическим сканером. При приближении к месту, где в куполе был пролом, они начинали вздрагивать и быстро вращаться. Сарданапал зависал на ковре и внимательно осматривал, куда усы указывают своими кончиками. Потом подлетал ближе и ощупывал края.
Почему они до и после уже не служили?
Так было и в день, когда Жора Жикин, любя себя, красивого, готовился к свиданию, Пуппер отправился с ползунками к известной в Англии ворожее (об этом чуть позднее), а Пипа мечтала о большой и чистой любви.
В этот самый день, утром, Поклеп Поклепыч пробирался по глубокому снегу. За его спиной маячили циклопы, а за циклопами, ощетинившись длинными копьями, двигались тридцать три богатыря – главная рать острова Буяна. Дубыня, Усыня и Горыня тащились в отдалении и ныли, что они больше не будут.
После недавнего скандала, когда в лесу стали пропадать златорогие олени, а Усыня, покупая на Лысой Горе спирт, расплатился серебряным копытцем, терпение Сарданапала лопнуло, и он отправил всю троицу в отставку, попутно наложив на нее заклинание трезвости.
Как бы на маленьком острове олени в любом случае довольно быстро доинцестятся до мышей, не?
Разумеется, из Тибидохса богатыри-вышибалы никуда не ушли и, утомленные продолжительной трезвостью, толклись поблизости, пользуясь всяким поводом, чтобы попасться академику на глаза и ударить челом.
– Невероятно! Иди сюда, Поклеп! Как я могу верить другим, когда я не верю сам себе? – воскликнул Сарданапал, ощупывая края очередной трещины.
– Руки бы поотрубал! Это может быть кто угодно! – хмуро заявил Поклеп.
– Сомневаюсь, – покачал головой Сарданапал.
Поклеп поморщился. Его обрюзгшее лицо дрогнуло, как желе. Мешки под глазами язвительно набрякли.
– Почему? Вы снова пытаетесь верить в порядочность, академик?
– Разумеется, без веры нет жизни…
А, пони нет. Круто.
Без веры – мы все марионетки, движимые нелепым сочетанием молекул, сокращением мышц, нервными импульсами и хаотичными переливами магии. Если же все так печально, как ты говоришь, то остается позавидовать мертвякам, уже сбежавшим от этой пустой суеты. Если же вера есть, ты шагаешь из мира в мир, широко распахивая двери и зажигая новые звезды, точно фонарщик фонари.
То есть замученно и без удовольствия?
– Вы романтик, академик! – укоризненно сказал завуч.
– А ты старый сухарь, Поклеп!
Завуч передернулся.
– Это я-то старый! Да я моложе вас не знаю на сколько тысяч лет!
– Тем не менее ты сухарь… Бесконечно старый и даже, пожалуй, заплесневевший. Если бы не твоя любовь к русалке, ты был бы совсем безнадежен. Да и то эта любовь, пожалуй, заслуга купидонов. А ты только отравляешь ее ревностью, – вздохнул академик.
Сказал ревнующий к Бессмертинку Сарданапал.
Поклеп с беспокойством оглянулся на богатырей и быстро пересчитал их глазами. Убедившись, что все на месте, он с облегчением перевел дух. Еще Пушкин, гостивший некогда на Буяне, писал позднее о богатырях как о красавцах молодых и великанах удалых. За прошедшие два столетия богатыри изменились мало, разве что немного возмужали. Кроме того, как и русалка, богатыри большую часть времени проводили под водой. Неудивительно, что Поклеп жутко ревновал к ним свою Милюлю.
Глава Тибидохса и завуч замолчали, думая каждый о своем. Подтянувшиеся богатыри стояли полукругом, опираясь на копья. Поблескивали шлемы. Богатыри смотрели на циклопов снисходительно. Отдай им дядька Черномор приказ – они бы скрутили их за минуту. «Циклопы – вроде как милиция, а богатыри – армия», – порой говорила Великая Зуби, некогда прожившая несколько лет среди лопухоидов. Зуби и теперь любила смотаться на пару деньков то в Москву, то на Лысую Гору, то в Рим, то в Париж, не видя между этими местами особенной разницы.
– Разве что на Лысой Горе отношения малость посердечнее, – уточняла она.
Or ly? Особенно в ночь на 13-ое?
Некоторое время спустя магическая брешь была заделана. Сарданапал подул на раскалившийся перстень Повелителя джиннов. Поклеп, внимательно оглядывавший снег, вновь подошел к академику.
– Следов нет. Действия посторонней магии внутри купола тоже не наблюдается. Похоже, тот, кто нанес удар, по-прежнему находится снаружи, – сказал он.
– Вернемся к твоему вопросу, Поклеп, – сказал академик. – Я буквально по пальцам могу пересчитать волшебников, способных на подобную концентрацию магии. К тому же здесь налицо использование древнего волшебного предмета.
– Неужели снова Та-Которой?.. – с беспокойством начал Поклеп.
Сарданапал взглянул на него, и завуч осекся.
– Едва ли стоит валить все на мертвую старуху. Насколько мне известно, Чума-дель-Торт давно в Потусторонних Мирах. Ее магические силы почти иссякли, и единственное, что у нее осталось, – ненависть.
– Если не Чума, тогда кто? Кому может понадобиться пробивать бреши в нашей магической защите? И зачем? Какой в этом может быть смысл? – быстро спросил Поклеп.
Усы Сарданапала осуждающе дрогнули.
– Слишком много вопросов – и слишком мало ответов. Порой мне кажется, я догадываюсь, кто это может быть. Только он, один во всем мире, владел магическим предметом требуемой силы.
А Тор? Зевс/Гефест?
Но до конца я не уверен, так что, пожалуй, лучше воздержаться от предположений. Или мне придется совершить худшее в мире зло – подозревать невиновного.
– Невиновного? А что, раньше этот кто-то был ангелочком? – желчно спросил Поклеп.
– Прежде он не совершал ничего предосудительного и пользовался моим глубочайшим уважением. Правда, потом наши дороги разошлись, но все равно мне сложно поверить, что он мог измениться… Именно поэтому я даже не назову тебе его имени. Во всяком случае, пока не получу доказательств… – кивнул Сарданапал.
Величайший из белых магов
Понизили мужика, уже не величайший маг вообще.
забрался на ковер, расправил его обледеневшие складки, произнес полетное заклинание и быстро полетел к Тибидохсу. Поклеп долго буравил глазками удалявшуюся спину академика, пока ковер не стал крошечной точкой. Лишь тогда завуч отвернулся и негромко проворчал:
– Старый осел! Он что-то знает, но молчит…
Поклеп запахнулся в плащ, несколько раз повернулся на каблуках и телепортировал. Богатыри и циклопы неохотно потащились к школе по глубокому снегу.
А помощь ближнему?
Вечером в окно к Тане забарабанил разрумянившийся от мороза купидончик. Ежась от холода, Таня толкнула раму. Гробыня еще не спала и немедленно с недобрым любопытством уставилась на Таню. Трепеща крылышками, купидончик сунул Тане конверт с гербом Магфорда и букет роз, похожий на заснеженный веник. Выполнив свою миссию, купидончик принялся клянчить печенье.
– Опять Пупперов отбиваем? – сухо поинтересовалась Гробыня.
– Не опять, а снова, – заявила Таня, расплачиваясь с купидончиком и выпроваживая его.
Пока Таня распечатывала конверт, Гробыня решительно завладела букетом роз и принялась отряхивать с него снег.
– Не понимаю, Гроттерша, отчего ты все время сидишь без денег? Ты могла бы открыть цветочный магазин. Или пускай уж Пуппер вместо роз присылает тебе дырки от бубликов. Напиши ему: шли, мол, деньги, а цветочки я и туточки куплю. Интересно, он знает, что в твоих карманах, кроме печенья для купидонов, сроду ничего не было?
– Иногда я об этом подумываю. В смысле о деньгах, – грустно сказала Таня.
И она собирается грабить Пуппера?
Гробыня хихикнула. Она подошла к Пажу и небрежно вставила букет между ребер скелета. Потом отошла и полюбовалась результатом.
– Жаль, что глупый Пуппер не присылает цветов в горшках. Они бы дольше стояли. К тому же было бы чем в него швыряться. Да и вообще, Гроттерша, признай, что в розах есть что-то пошлое! На мой вкус, уж лучше хризантемы. Мой папашка вечно натаскивал с кладбища хризантем…
Таню это откровение не слишком удивило. Отец Гробыни работал похоронным агентом и, помимо фамилии, передал дочери специфическое чувство юмора.
Вскрыв конверт, Таня Гроттер отошла с письмом к окну.
«Таня! Мое письмо есть большой секрет! Я тебя умоляю! Никто не должен знать, что оно от меня!» – начинал Пуппер.
Не удержавшись, Таня фыркнула.
«Угу… Сразу видно, что письмо секретное. В магфордском конверте и с букетом роз… Уровень маскировки – двенадцать баллов!» – подумала она.
«Нам необходимо увидеться. Я должен сообщить тебе нечто важное, – продолжал Пуппер. – Сейчас я выпью стакан грога, сяду на метлу и буду лететь всю ночь. Надеюсь, я не превращусь в снежный баба (надеюсь, ты оценила ваш русский humor?). В пять утра я буду ждать тебя в священной рощице. В той рощице, которую ты мне показывала, когда я жил в Тибидохсе.
Твой Гурий».
Внизу письма было пририсовано девять сердечек – четыре на одной строчке и пять на другой. Когда Таня скользнула по ним взглядом, сердечки забились и принялись прыгать по листу. На верхнем сердечке зажглось «ТАНЯ», а на нижнем «ГУРИЙ».
Таня хмыкнула. Она почему-то без доверия относилась к пестрым открыткам, сердечкам, куклам в кружевах, фарфоровым собачкам, корабликам в бутылочках и прочим подобным сувенирам. Ей была как-то ближе спокойная и сдержанная манера Ваньки и его нечастые, зато не дежурные, как у Пуппера, подарки.
Один за время в школе(исключая чужие цветы), который он ещё и обосрал?
Гробыня, наблюдавшая за Таней с кровати, не выдержала мук любопытства.
– Ну и что Пуппер тебе пишет, сиротка? Жениться-то не передумал? – спросила она.
– А тебе какое дело? – огрызнулась Таня.
– Значит, не передумал, раз ты мне хамишь, – удовлетворенно сказала Склепова. – Воображаю себе женатого Пуппера. Сидит такой в растянутых спортивных штанах у зудильника, трескает лапшу и смотрит матч по драконболу. Типа он все еще такой крутой перец, а у самого уже пивное брюшко размером с барабан… А сзади Гроттерша, то есть, пардон, Пупперша, нянчится с его примерными английскими чадами. А обе английские тетки и две дюжины магвокатов от умиления истекают слезами и соплями.
Таня раздраженно взглянула на Гробыню.
– Не нарывайся! – сказала она. – Я ведь тоже могу нарисовать тебе твое будущее.
– Ну давай, рискни, – с некоторым беспокойством разрешила Гробыня.
– Да пожалуйста. Семь раз замужняя мадам Склепофф на четвереньках возвращается с вечеринки, потому что спьяну не сумела даже забраться на пылесос. А сзади идут телохранители ее последнего супруга Шейха Спири и заботливо держат над ползущей по лужам мадам зонтики…
Таня давно уже замечала за собой, что, когда ее задевали за живое, ее острый язычок резал как бритва. Вот и сейчас Таня Гроттер с увлечением рисовала широкими мазками неутешительное будущее «мадам Склепофф», в котором самым безобидным увлечением были мужчины, а самым душевно полезным – выпивка.
Если ей будет весело, то почему нет? Спиться в мире магов сложно, раз есть заклинание "закодирования". Кстати, почему выпустившийся иван так с отцом не сделал?
Гробыня пожелтела от злости.
– Хап-цап! – внезапно крикнула она, выбрасывая красную искру.
Едва прочитанное письмо Пуппера вырвалось из Таниных рук и перелетело в руки к Гробыне.
– Ну-ка посмотрим, что нам пишет наш драгоценный!.. Ого, даже по-русски! Какой прогресс! – ехидно сказала она.
– А ну отдай! – крикнула Таня, бросаясь к ней, но Склепова ловко, как слопавший лису суперколобок, скатилась с кровати и нырнула за спину Пажу.
– Защищай меня! Атосус-портосус! – крикнула она.
Дырь Тонианно преданно замахал рукой с неизвестно откуда взявшейся в ней шпагой, не подпуская Таню к Гробыне.
Пока Таня соображала, что ей делать, не применять же в самом деле против скелета Искрис фронтис, Склепова нетерпеливо запустила глаза в письмо Пуппера. Но не успела она прочитать и строки, как письмо съежилось, вспыхнуло оранжевым пламенем и превратилось в осиный рой. Гробыня взвизгнула пронзительно и обреченно, как бензопила, встретившая своей смертоносной цепью гвоздь. Звенящие полосатые насекомые облепили Склепову и, быстро переползая по голым рукам Гробыни, сложились в предостережение:
«ДЕВУШКА С ХЛЕБ-ЭНД-СОЛ!
НЕ СУЙ СВОЙ НОС В ЧУЖИЕ ДЕЛА!»
Глупый Паж, скрипя костями, повернулся на подставке и сделал шпагой выпад, явно собираясь проткнуть пару ос, а вместе с ними и Гробыню.
– Ааа-а-аа! – крикнула Склепова, едва увертываясь от услужливого скелета.
Последняя оса, продолжавшая висеть в воздухе, быстро спикировала на нос Гробыне и жалом поставила на нем решительную точку. Взвыв, Склепова завертелась ужом, стряхивая с себя ос, но те уже превратились в седой бумажный пепел…
– Ну, Пуппер! Ну, гад ползучий! Попадешься ты мне, когда я куплю инкубатор и буду выводить гремучих змей, – разглядывая в зеркале распухший нос, сказала Гробыня.
А гурий с мозгами.
Ученики на каникулы возвращаются только в 14-ой ТГ, до этого они оставались в школе.
Это вот реально очень странно.
Я не думала, что здесь столько тусуется!
