Емцетред

Анон · 2015-10-19 01:03:11

А не создать ли нам свой Емцетред, аноны? Любите ли вы Таню Гроттер так, как любил ее Ванька Пуппер, Ург, Пинайлошадкин? Скучаете ли вы по веселой ведьме Улите и тянет ли вас блевать от бешеной овуляшки, в которую она превратилась? Жалели ли вы Арея и мечтали ли о его переходе на светлую сторону? Читали ли вы ШНыр и поняли ли хоть что-нибудь в этой пинакотеке ебанавтов?
Давайте поговорим про Дмитрия Емца и его произведения. Анон очень старый фанат, любивший его когда-то за легкость и юмор и до сих пор читающий сквозь фейспалм современные высеры. Я верю, что я такой не один.

Рисовалка: http://doodle.multator.ru/thread/emets
Чат: https://join.skype.com/eZyn1OrYsGcc

Чтения
Гуголдок: https://docs.google.com/document/d/1DT0 … sp=sharing

▼Таня Гроттер⬍

▼Мефодий Буслаев⬍

▼ШНыр (Школа Ныряльщиков)⬍

▼Разное⬍

▼Арты и обложки⬍

▼Косплей⬍

Отредактировано (2017-03-09 06:33:52)

Анон · 2017-03-07 15:02:27

Анон пишет:

Господа, в порядке оффтопа - как ссылки на видео в посты вставлять? С того же ютуба например?

Просто ссыль кинь. Лучше под кат.

Анон · 2017-03-07 15:31:47

Анон пишет:

А тут в 27 мест сразу да от самого себя прятаться и чтоб ученики не пронюхали... по-любому где-то проколешься.

Чисто технически, не в 27 а приблизительно в три (27/10). Но всё равно сложно, потому как урок-то каждый ведет в одном и том же классе.

Анон · 2017-03-07 15:41:18

Анон пишет:

Ну, суть в том, что он явно не похож на иллюстрацию.

После Птицы Титанов я его представляю, как, прости господи, помесь этого: http://leproimg.com/666977 и этого: http://smspunk.ru/wp-content/uploads/20 … moskva.jpg
А ведь любимый персонаж (

Анон · 2017-03-08 21:09:09

▼краткое содержание⬍

▼Глава 12 КОНТРОЛЬНАЯ СТРЕЛА⬍

Третий (почти уже четвертый) магический класс тосковал в одной из пыльных аудиторий Тибидохса, куда в последние сто лет залетало разве что привидение Безумного Математика. Безумный Математик был мрачный бородач, разгуливающий лунными ночами с окровавленным угольником и отыскивающий Вечный Синус, якобы украденный у него мистической блондинкой с пупырчатым носом.

А зачем им на самом деле такое огромное здание? Спец.классы нужны только Тарараху да Клоппу с Медузией(клетки и котлы), остальным и так неплохо.

В аудитории находились оба отделения – и белое, и темное.

Да блядь! Они НИКОГДА не разделяются! Более того - темные точно так же учат снятие сглаза, как и светлые, а не его наложение.

Вдоль доски, кренясь вперед, разгуливал Фудзий и развивал свою любимую тему. Ребята удрученно вздыхали. Экзамен Клоппа заменили курсом лекций этого полоумного магфордца!

Курс лекций - это кое-что другое.

Это была идея Поклепа, решившего для острастки наказать весь класс на случай, если кто-то все же замешан в истории с молодильным яблоком.
– Магическая сущность – истинная сущность предмета. Она кроется в нем, как бабочка в гусенице или дуб в желуде. Или еще пример! Представьте себе яйцо! Кто не может представить яйцо? – спросил Фудзий.
– Я не могу! – подал голос Семь-Пень-Дыр.
Преподаватель магических сущностей так растерялся, что даже подпрыгнул.
– Как не можешь? – испуганно спросил он.
– А вот не могу, и все! У меня воображения нету, и вообще я никогда яйца не видел! – заявил Семь-Пень-Дыр еще наглее.
Фудзий заморгал. Он стал вдруг такой беспомощный и жалкий, что захотелось дать ему копеечку. Таня подумала, что Фудзий относится к числу тех учителей, которые вообще не способны дать отпор. Ей стало жаль его.
– Дыр, не пнись! – потребовала она.
– А если буду пниться? А что ты мне сделаешь? – осклабился тот.
– Дам тебе на тренировке заговоренный пас! Гуллис-дуллис, Труллис-запуллис или Фигус-зацапус . Или все сразу. По настроению, – сказала Таня.
– А я добавлю от себя еще парочку мячиков, чтобы ты подольше от защитного купола отскребался! – пообещал Баб-Ягун.
Семь-Пень-Дыр прикусил язык. Если Танин пас у него еще был шанс поймать, то у телепата Ягуна они были просто убойные. После них джиннам то и дело приходилось разравнивать граблями песочек.

Эти горе-помощники только что смогли до минимума опустить авторитет Фудзия...

Фудзий благодарно взглянул на Таню.
– Итак, яйцо! – продолжал он. – Кто, глядя на него, может предположить, что внутри цыпленок?
– Или желток, или кощеева смерть, или дракон, или крокодил! – вызывающе сказала Склепова.
– Прекрасный пример, Гробыня! – обрадовался Фудзий.

Мне б его память - с первого раза всех запомнить!

– Там может быть все, что угодно! Или почти все, что угодно! Я только пытаюсь доказать, что сущность вещи никогда нельзя определять по его внешней, бытийной форме. Вы улавливаете мою мысль? – сказал Фудзий.
У Фудзия как у лектора была убийственная привычка. Он сюсюкал, тянул слова и сто раз повторял одно и то же, каждый раз после этого интересуясь: «Ну теперь-то вы понимаете?» или «Вы улавливаете мою мысль?». Кажется, он искренне считал, что перед ним в аудитории сидят слабоумные.

Прямо как тот препод из ШНыра.

Наконец в начале второго часа, когда все уже сползали под парты и даже яйцеголовый Шурасик

Умным быть плохо!

Катя Лоткова тихо застонала. Она так долго сдерживала смех, что была уже едва жива.

А что её так смешило?

Фудзий откашлялся. Зорко оглядев класс своими слезящимися глазками, он решительно приблизился к Кузе Тузикову.
– Дайте мне левый ботинок! – попросил он.
– З-зачем? – не понял Тузиков.
– Дайте – тогда поймете!
Кузя неохотно расшнуровал ботинок и протянул его Фудзию.
Фудзий высоко поднял его и вытрусил перед всем классом. Из ботинка выпала забытая шпаргалка-шептун и тихо, но различимо забормотала билеты по защите от духов . Экзамен, который должен был принимать сам Поклеп, стоял по расписанию в конце следующей недели.
Кузя Тузиков густо покраснел.
– Ага, веник реактивный, застукали тебя! А еще в отличники лезет! – заржал Гуня Гломов.
Однако, как выяснилось, Фудзия интересовала вовсе не шпаргалка. Он поднял продолжавшую шептать бумажку и, извинившись, вернул хозяину. После чего он поставил ботинок на свой стол, где тот был всем виден.
– А теперь советую зажмуриться! – сказал он, делая над ботинком какие-то пассы.
– С какой это стати? А если я не хочу? – спросила Склепова, но в этот миг Фудзий крикнул страшным голосом:
– Ноуменус кантус выпулялис !
Его кольцо полыхнуло сдвоенной, очень яркой искрой. Те, кто не послушался и не зажмурился, немедленно принялись тереть глаза. Другие же, кто не был ослеплен, увидели, что ботинок Тузикова исчез. По классу, врезаясь в стены, металась летучая мышь.
– Прошу обратить внимание, что это было не заклинание превращения, а именно обряд высвобождения сущностей! У данного ботинка – заурядного ботинка, произведенного на свет множительным заклинанием с лопухоидного образца,

Что же вы пиздите-то вещи тогда, а?

– оказалась сущность летучей мыши! Признаюсь, нечто подобное я и ожидал. У меня глаз наметанный! – продолжал Фудзий.
– А мой ботинок? Что мне теперь, босиком ходить? – пискнул Тузиков, разглядывая свою левую ногу. На ней был один только носок, да еще с дырой на пальце.
Преподаватель из Магфорда развел руками.
– Увы, юноша, я ничего не могу сделать… Ваш ботинок навсегда останется летучей мышью. Я выпустил его сущность во всей ее прекрасной первозданности, и она никогда уже не вернется назад, в скорлупу того жалкого яйца, которое никогда не видел господин Семь-Пень-Дыр! – возвысил голос Фудзий.
Тузиков наклонился и расшнуровал другой ботинок.
– Сделайте тогда и из него мышь! Все равно выбрасывать! – потребовал он.
– Бесполезно. Ваш второй ботинок так и останется ботинком, сколько бы я ни произносил Ноуменус кантус выпулялис . У большинства предметов как в магическом, так и в лопухоидном мире нет внутренней сущности! Разумеется, его можно превратить во что-либо принудительно, но это будет уже не то… – сказал Фудзий, зачем-то показав на Гуню Гломова.
Гуня беспокойно завозился, с тревогой размышляя, вдруг в нем самом живет, скажем, комод, а Фудзий возьмет его да и высвободит?
– Да ну, сущности какие-то! Был ботинок, а теперь нету! Никакой пользы, один вред! – поморщившись, сказала практичная Лиза Зализина.

Чуть ли не последнее явление адекватной Лизон *смахиваю платочком с глаз слёзы*.

– Девушка, вы рассуждаете точно так же, как мои завистники в Магфорде! – печально произнес Фудзий. – Они все ополчились на меня после того, как я превратил жену декана в жабу! Но не виноват же я, что у нее была такая скрытая сущность?! Вы улавливаете мою мысль?
В классе разразилась настоящая буря. Смех, сдерживаемый весь урок, вырвался наружу, как лава, которой наскучило вяло бурлить в недрах вулкана. Баб-Ягун не мог даже выговорить: «Мамочка моя бабуся!», а только взвизгивал: «Ой, я не могу!» Преподаватель, необратимо превративший жену магфордского декана в лягушку, мгновенно стал героем. В скрытой иерархии «любви-нелюбви», которую выстраивал для себя каждый ученик, Фудзий мгновенно вырос на сто пунктов и встал где-то рядом с Тарарахом и Сарданапалом, оставив далеко позади и Зуби, и Медузию, и Поклепа.

А все любят Тарараха и Сарданапала? Рита Зуби любит, а многие могут не переваривать животных...

Таня смотрела на занудливого преподавателя совсем другими глазами. Низенький, красноносый, нелепый, он показался ей вдруг магом-романтиком, освобождающим душу предметов из оков ее нелепой оболочки.
– Ноуменус кантус выпулялис, – тихо повторила она, думая, сработает ли это заклинание без тех пассов, что делал Фудзий.
– Все свободны! Завтра в то же время! – сухо сказал магфордский преподаватель.
Похоже, он искренне не понимал, чем вызван смех, и был даже обижен таким к себе отношением. Он повернулся и, поманив летающий журнал, вышел из класса. За ним потянулись все остальные. Даже Кузя Тузиков запрыгал на одной ноге.
В классе остались только Таня, которой захотелось поймать и выпустить летучую мышь, все еще бившуюся в стекло, и Гробыня. Склепова искала свою уползшую ручку, которую не так давно сглазил Шурасик.

То обувь сглазит, то ручки... Ой не за ботанизм его не любят.

Таня почти уже поймала летучую мышь, как вдруг двойные рамы аудитории распахнулись. Вместе с влажным океанским ветром в класс влетели два купидончика с огромной корзиной цветов.
Гробыня всплеснула ручками.
– Пупперчик! Это от него, я знаю! Только он такой деликатный! Сюда, сюда, это мне! – завизжала она.
Но купидончики, трепеща крылышками, пролетели мимо нее и направились к Тане. Таня делала страшные глаза и показывала купидончикам кулак, но глупые крылатые младенцы не понимали намеков. К тому же они явно успели перессориться между собой, деля полученные от Пуппера в награду пирожные. У одного купидончика распухла губа, у другого была под глазом подозрительная синева.
– На, держи! За конфетами после обеда залетим! – буркнули они, уронили корзину с цветами Тане на голову и улетели.
Пока Таня выбиралась из-под цветов, Гробыня тигрицей подскочила к корзине и выхватила спрятанную там открытку. На открытке, изображавшей воркующих голубков, красным маркером было написано:
«Tania, tebe, lubimaja! Skoro osen! Gurij».
С минуту Гробыня оставалась неподвижна, а потом… впрочем, я не рискну это даже описывать… скажу только, что даже в пруду у сторожки Древнира вскипела вода.

ААА!!! Автор! тебя нет в тексте! Нет! Ты за его пределами! И прекрати совать туда нос!

– Как ты это сделала? – выдохнула Гробыня, когда ее ярость обрела более или менее контролируемые формы и она перестала осыпать Таню сглазами и проклятиями, от которых та едва успевала блокироваться.

Блокировать, а не блокироваться, блин.

– Утихни, Склеп! Никто этого не хотел. Это все то твое заклинание! Фигурку из теста вылепила я, и произнесла его тоже я. Вот и результат! Раньше надо было думать! – пожимая плечами, сказала Таня.
Она испытывала к Гробыне жалость, хотя та никак не была похожа на беспомощного Фудзия да и вообще кому угодно могла дать отпор. Не дожидаясь, пока Склепова вновь начнет осыпать ее искрами, она выскользнула из аудитории и закрыла за собой дверь.
Гробыня осталась одна. Плача от злости, она топтала цветы. Потом сожгла огнеметным заклинанием корзину.
– Не сработало! Этот негодяй полюбил Гроттершу! Но я этого так не оставлю! Я применю крайнее средство! Он пожалеет, что выбрал ее, а не меня! Я… я прибегну к помощи магфии! Они достанут мне его из-под земли! – крикнула она.
Гробыня отправилась в комнату, заперлась, перевернула кровать и выдвинула потайной ящик.
– Только разболтай кому-нибудь! – пригрозила она Пажу, разворачивая скелет глазницами к стене.
Паж обиженно защелкал зубами. Мушкетерские перья на его шляпе разочарованно обвисли.
Достав из потайного ящика записную книжку, Гробыня попыталась открыть ее, но записная книжка внезапно превратилась в крысу и попыталась цапнуть ее за палец.
– Вот дырявая голова! Своякис маякис! – сказала Склепова, небрежно выпуская красную искру.
Крыса присмирела и вновь стала записной книжкой. Пролистав ее, Гробыня наконец обнаружила то, что было ей нужно – одно из ста опаснейших запрещенных заклинаний.

И чем же оно так опасно-то?!

Чтобы оно не исчезло, как имеют привычку исчезать многие перенесенные на бумагу заклинания, Склепова ухитрилась записать его особым ученическим шифром.
То и дело косясь на дверь, Гробыня шепотом прочитала длинное заклинание, завершившееся словами: «Маньякус пришивакус магфиозо якудзякус!»
Полыхнула красная искра. Черные Шторы в ужасе вздулись пузырем и тотчас опали, задрожав могильной бахромой. Сквозь приоткрытое окно в комнату, озираясь, скользнул купидончик. Это был хмурый младенец магфиозного вида, в зеркальных очках. Лук, помещающийся в его колчане, был гораздо больше, чем у других купидонов. То же самое можно было сказать и о стрелах. Они были такой длины, что колчан с ними свешивался гораздо ниже пухлых купидоньих ножек, слегка нарушавших общее магфиозное впечатление.
– Проблемы? – спросил младенец писклявым голосом.
– Есть заказ! – дрожа, сказала Склепова.
Купидончик молча протянул толстенькую ручку.
Гробыня достала из-под подушки фотографию Пуппера и показала ее купидону. Магфиози взял фотографию и скользнул по ней равнодушным взглядом. Склепова решила, что он не узнал Гурия, но вскоре обнаружилось, что это не так.
– Сколько? – спросил он.
– Две плитки шоколада! – выпалила Склепова.
Купидон расхохотался и вернул фотографию Гробыне.
– Не дело! Клиента хорошо охраняют. Две плитки – это цена лопухоида…
Гробыня помрачнела.
– Сколько? – спросила она.
Купидончик показал ей пять пальцев, а потом еще пять. Больше, чем до десяти, ни один купидончик считать не умеет, даже самый магфиозный.

Если это заклинание такое дешевое, и, будучи из списка, известно всем, то Гурий уже похож на ёжика!

– Вот столько! И столько же, когда работа будет выполнена.
Склепова облегченно вздохнула. Она отбросила подушку и вручила купидончику заранее приготовленные плитки.
– Хорошо, Чума-дель-Торт тебя побери! Если Пуппер меня полюбит, ты треснешь от шоколада! – сказала она.
Купидончик ухмыльнулся и ссыпал плитки в колчан.
– Мои стрелы разят без промаха, хозяйка! Он влюбится в вас, как хмырь в тухлое мясо! Втрескается по уши! – пообещал он.
– Имей в виду: он уже заговорен на фигурку из теста и любит другую, – предупредила Гробыня.
Купидончик поморщился с таким презрением, что с его младенческого носа соскочили очки.
– Вы не знаете моих стрел. Три стрелы, и он ваш навеки, – заверил он.
– Только не забудь про контрольную стрелу! Все должно быть наверняка, – велела Гробыня.
– Без проблем, хозяйка! Я вижу, вы имеете опыт. Считайте, он уже ваш… – сказал купидончик.
Он поправил подтяжки, поднял очки и улетел, трепеща очень магфиозными золотистыми крылышками. Гробыня проводила его задумчивым взглядом. Потом задвинула Черные Шторы и уселась на подоконник.
– Кошмар! Я заказала Пуппера! Сама себя не узнаю. Вот что делает с нами, черными магами, страсть! – проговорила она.

Гробыне что, шоколада жалко?

А на другое утро, еще до того, как все собрались на завтрак в Зале Двух Стихий, разразилась настоящая буря. Началось все довольно обычно: валяясь в постели, Верка Попугаева по привычке слушала зудильник, обогащаясь темами для сегодняшних сплетен. Как всегда, занудно бубнили про курсы жабьих бородавок и зеленых мозолей и про то, что кто-то сглазил погоду над континентальной частью Европы, и вдруг…
– Недоброе неутро, недорогие немои! – затарахтел зудильник. – С вами ваша Грызианочка Припятская! Чмок-чмок всех в клювики, ушки и лысинки! А теперь привяжите себя веревочками к стульчикам! Приготовьте валерьянку либо трын-траву для успокоения! Готово? Тогда слушайте! Сегодня в семь часов утра неизвестный купидон осуществил покушение на Гурия Пуппера, когда тот с метлой под мышкой направлялся на утреннюю тренировку. Скрываясь за облаком, купидон выпустил в звезду драконбола четыре стрелы, две из которых попали в цель. Фанаты Гурия и члены сборной команды Тибидохса преследовали купидона, однако тому удалось скрыться, пользуясь высокой облачностью… Пуппер госпитализирован в тяжелой любовной горячке. В настоящее время магница, в которой содержится Пуппер, контролируется усиленными нарядами маглиции. Журналистов и фотографов к нему не пускают. Магщество Продрыглых Магций уже выступило на этот счет с заявлением, резко осуждающим подобные действия. «Это мировой магоризм! Не удивлюсь, если его корни ведут на восток, в Афганистан или куда-нибудь еще!» – заявил представитель Магщества Бессмертник Кощеев. В свою очередь американский маг дядя Сэм ясно дал понять, что его магенты уже прорабатывают версию о причастности Вамдама Гуссейна и Бама Хлабана к покушению на Пуппера. Бам Хлабан, как обычно, воздержался от комментариев. Он телепортировал неизвестно куда и скрылся от магентов и магосудия, что само собой подозрительно. Вамдам Гуссейн в очередной раз отверг все обвинения в свой адрес и сгоряча превратил в сусликов еще семерых корреспондентов. Итого в настоящее время в плену у Вамдама томятся восемь наших коллег-сусликов. Некоторые с горя уже обзавелись потомством…

Интересно, а ребенок от двух журналистов тоже человек по сути, или всё-таки суслик?

Верка Попугаева сползла с кровати и на четвереньках – ходить она не могла – выбежала в общую гостиную.
– В Пуппера стреляли! Какой-то чокнутый купидон! Гурий ранен! Он в любовной горячке! – завопила она.
Дуся Пупсикова, не предупрежденная о необходимости приготовить трын-траву, побелела как полотно и рухнула в обморок. С ней рядом повалились Лиза Зализина и Рита Шито-Крыто. Правда, последняя скорее за компанию, так как Пуппер был ей, в общем, до форточки.
– Негодяи! Найду того, кто это сделал, прокляну на месте! – закричала Катя Лоткова.
– Вот-вот! Кошмар! – согласилась с ней Гробыня, в душе у которой все пело от радости. – Я прям больше всех возмущена! Лоткова, будешь кого-нибудь сглаживать – позови меня. Я тебе помогу!
Склепова аккуратно постелила на пол «Безлунный магомолец», газетенку, стыдливо пожелтевшую от несвежих сплетен, осторожно улеглась на него и симулировала глубокий обморок.

:omg:

▼краткое содержание⬍

▼Глава 13 СВАДЬБА ПРИВИДЕНИЙ⬍

Экзамены, кегельным шаром выбившие из лета всю вторую половину июля и первые десять дней августа, наконец завершились.

А так полтора летних месяцев?

Кто-то сдал их, кому-то пересдачи были отложены на осень, но это было уже не суть важно. Ребята, с радостью оторвавшиеся от учебников, точно впервые обнаружили, что на Буяне, кроме аудиторий, суровых преподавателей и библиотеки сумасшедшего джинна, существует и солнце, и океанское побережье, и лес.
Жизнь обдала их искристыми радостными брызгами своего водопада.
В буреломе закрытого для посещения леса, распугивая любящую тишину нежить, слонялись толпы учеников первого и второго года.
На побережье Дуся Пупсикова и Верка Попугаева высекали на скалах сердечки. Некоторые из них были такой величины, что их можно было разглядеть за километр от берега. Это было неудивительно, потому что Пупсикова с Попугаевой вовсю использовали магические искры. Гуня Гломов укусил акулу. Семь-Пень-Дыр поймал живую выдру и из любопытства испытал на ней заклинание… превращения в выдру.
В результате наложения двух идентичных сущностей в Тибидохсе появился… еще один болотный хмырь.
Таня, Ванька Валялкин и Баб-Ягун пропадали то на драконбольном поле, где почти не прекращались тренировки, то в драконьих ангарах.

И ни у кого нет родителей, к которым хотелось вернуться? И у Пупсиковой, которая такая из себя домашняя девочка?

– У него морда подозрительная. И вообще он на меня шипит! – заявлял он.
– Они запахов резких не любят, а от тебя смазкой пахнет. Для пылесосов, – поясняла Таня.
– Подумаешь, какие мы нежные! Майонез ему мой не понравился! Мамочка моя бабуся, да он не пахнет, а благоухает! – обижался Ягун.
Соловей О.Разбойник гонял команду по пять-шесть часов в день. Под вечер все так уставали, что едва держались в воздухе, путая заклинания и то и дело оказываясь в драконьей пасти. Хорошо еще, что умный Гоярын относился к своим игрокам снисходительно и почти не глотал их. А вот от Ртутного и от других молодых драконов не приходилось ждать снисхождения.

И бедные крокодилки все это время не питались?

Иногда Соловей выпускал из книги Дедала Критского, которому вообще невозможно было угодить. Зато никто другой не знал столько невероятных способов тренировки. Ловить вслепую горошины был лишь один из них. Таня, Баб-Ягун, Рита Шито-Крыто и Семь-Пень-Дыр порой доходили до пяти горошин. Гробыня не поймала пока ни одной, но ничуть этим не смущалась.
«Очень мне нужно всякую дребедень ловить! Великие игроки по пустякам не размениваются!» – утверждала она. Кстати, несмотря на очень скромные успехи в игре, поклонников у Склеповой было по-прежнему множество. Она прекрасно смотрелась на открытках. К тому же летала всегда в коротких юбках и вообще при полном параде.

В короткой юбке? Как бы комбез существует. Да и что можно на таких скоростях разглядеть?

Как-то во время тренировки сработал зудильник.
– С вами ваша Грызианочка и «Последние магвости»! Радостное известие для всех поклонников Гурия Пуппера. Он наконец выписался из магницы, где проходил курс лечения от любовной горячки. С завтрашнего дня Гурий вновь приступает к тренировкам! Его мускулистое (да простят мне речевую вольность) лицо

Ну да, мускулистое.
human-face-anatomy-illustration-of-the-anatomy-of-the-male-human-face-isolated-on.jpg

выражает глубоких сердечных страданий, которые он, несомненно, испытывает. Вот только к кому? Пока ответ на этот вопрос знают только тренер, агент по связям с общественностью, личный магвокат и несколько сот самых близких друзей. Все они, однако, свято хранят тайну.

Гурий парень компанейский, похоже.

Следствие до сих пор не установило, кто именно покушался на Пуппера. Однако Вамдама Гуссейна уже на всякий случай начали бомбить запуками с ковров-самолетов, а у Бама Хлабана магенты дяди Сэма уже распиарили весь магк и разбазарили гуляй-траву, которую этот почтенный старец заготовлял долгими лунными вечерами для магических целей…

Распиарили что? И что это за действие?

Услышав такое сообщение, ошеломленная Гробыня едва не столкнулась в воздухе с Жикиным. Катя Лоткова свалилась с пылесоса и едва успела повиснуть на драконе.
– Эй, девицы, вы в своем уме? Вас что, сглазили? Склепова, ты смотришь, куда летишь? Лоткова, отпусти немедленно хвост Гоярына! Что ты в него вцепилась? – закричал Соловей О.Разбойник, пытаясь восстановить хотя бы подобие порядка.

А то Соловей про фанатизм не знает - с его-то количеством команд.

– Кошмар, какие бреши проделывает этот Пуппер в женском коллективе! Самого матча еще нет, а их уже колбасит! – задумчиво прокомментировал Баб-Ягун.
Малютка Клоппик, неизвестно каким образом пробравшийся на поле, заулюлюкал с гостевых трибун. Он постепенно взрослел, недаром Сарданапал наложил на него заклинание ускоренного роста. Теперь Клоппу было на вид года четыре, не меньше. Целыми днями он бегал по школе, показывал всем язык и дразнился. Учитывая, что словарный запас был у него невелик, больше всего Клоппик любил комбинировать местоимение «ты» с другими словами.
– Маг! – говорил ему кто-нибудь.
– Сам ты маг! – немедленно заявлял Клоппик.
– Профессор!
– Сам ты профессор! – эхом откликался малютка Клоппик и начинал метко плеваться.

Пупсики...

Жил он в комнате у Медузии, где для него была поставлена особая непромокаемая кровать с ночником. Под кроватью у Клоппа уже стояла банка, куда он собирал пауков, муравьев, тараканов, червей и прочую мелкую живность, которая имела привычку расползаться, что не особенно радовало Медузию, но очень радовало Тарараха.
– Во-во! Он раньше у меня любимым учеником был, да только после того случая в черную магию ударился. А сейчас, может, снова ветеринарной магией займется! – воодушевлялся питекантроп.
– А что за случай? – допытывался Баб-Ягун, но узнать ему так ничего и не удалось.
– Забудь об этом! Кто старое помянет – тому глаз вон. Всякий ошибиться может, – сурово отвечал Тарарах.

Ынтригует. Для разнообразия случай таки всплывёт - в Колодце.

Таня теперь раза два-три в неделю обязательно заходила к Фудзию. Магфордец был всегда рад ей, во всяком случае в те дни, когда никуда не телепортировал и не воображал себя безумным Сальери. Тогда он становился опасен и все время интересовался у Тани сладким голоском:
– Девочка, а ты Моцарта не видела? Нет? Тогда вот попей чайку!
– Он отравленный!
– Ненавижу умников. Столько яду вбухал, а ни одна свинья не пьет! Пойти, что ли, Сарданапала угостить? – вздыхал Фудзий.

:blabla:

Но потом мало-помалу он приходил в норму и вновь становился милым и беспомощным Фудзием, который мог сколько угодно рассуждать о спящей душе предметов, а затем красивым взмахом руки и ослепляющими искрами извлечь из старого бронзового подсвечника белого голубя.
Недолеченная Дама готовилась к свадьбе так энергично, что сумела даже раскачать того, кто желал ее меньше других, – поручика Ржевского. Если раньше он в основном стонал: «Я еще так юн, чтобы жениться! Я еще так недавно умер!», то теперь у него порой даже проскальзывало философское: «Что ж, человек через все должен пройти!»

:facepalm:

Свадьба несколько раз то отодвигалась, то приближалась. Происходило это скорее потому, что Даме нравилось писать и переписывать пригласительные билеты, чем по иным причинам. В конце концов Дама прочно утвердилась на одной дате и назначила свадьбу на тридцать первое августа. Она даже перестала падать в обмороки, запланировав ближайший непосредственно для церемонии бракосочетания.
Чем ближе была эта дата, тем больше рвения проявляла Дама и тем сильнее обмякал жених.
– Дорогая, ты не поправишь мне нож в спине, а то он сейчас выпадет! Мерси! Тебе не вредно для здоровья так суетиться? – спрашивал Ржевский.
– НИЧУТЬ! У МЕНЯ ОТЛИЧНОЕ ЗДОРОВЬЕ! – на подъеме жизненных сил отвечала Недолеченная Дама.
– Зато у меня теперь плохое! В глазах что-то мерцает, и ржать как прежде уже не ржется! – уныло говорил поручик.
Ну и Древнир с ними! Мало ли на свете женихов и невест? В общем и целом эти двое обещали быть отличной парой.

i?id=54711f65782e7a19e900374f828b83cd&n=33&h=215&w=308
Емец точно не сектант со своей идеей "любовь насильно сведенных лучше"?

Как-то ближе к двадцатым числам августа, вернувшись от Фудзия, Таня столкнулась в дверях с перепуганной Склеповой.
– Погоди! Не заходи туда! – крикнула Гробыня, оттаскивая ее в сторону.
– Почему это?
– У нас там какой-то жуткий тип! Я зашла, а он… Не надо, сиротка, не заглядывай! Я чуть со страху не умерла!
– А что он там делает? – спросила Таня.
– Не знаю, что делает! Ты думаешь, я спрашивала? Стоит! Я зашла, а он как повернется ко мне… Лицо такое белое, глаза навыкате… Я выскочила и стала звать на помощь. Думала, он за мной побежит, а он там остался! – Гробыня завизжала.
Она была на гране истерики.
Пол затрясся. В сопровождении циклопов к ним уже бежали Поклеп и Сарданапал.
– Он в комнате! – крикнула Гробыня.
Внезапно дверь распахнулась, и из комнаты, вытянув перед собой руки, вышел Спящий Красавец в белом мундире. Поклеп и академик оцепенели.
Нашарив на своем пути Сарданапала, Готфрид Бульонский бесцеремонно ощупал его лицо, оттеснил плечом Поклепа и, переваливаясь, направился по коридору к лестнице. Дорогу ему попытался преградить один из циклопов. Он занес было даже дубину, но неведомая сила отбросила его в сторону, точно куклу.
– Его надо остановить! Искрис фронтис! Пундус храпундус! – придя в себя, Сарданапал вскинул кольцо.
Две подряд искры оторвались от его перстня, но погасли, едва коснувшись белого мундира. Академик беспомощно опустил руку.
– Как я и предполагал! Отсроченное проклятие снимает всю магию.

Да что он говорит! А мы и не подозревали!

Он может бродить по школе сколько угодно!
– Я предупреждал вас! Без трона Древнира мы ничего не сможем ему сделать. Правда, скорее всего именно его он и… – начал Поклеп Поклепыч, но, заметив с любопытством уставившуюся на него Гробыню, осекся.
– Ушки на макушке, Склепова? Давно не была на профилактическом зомбировании? – гаркнул он.
– Я… Но я… – растерялась Гробыня.
– Вот и я думаю, что уже пора!.. Отправляйся в комнату, проверь, ничего не пропало? И ты, Гроттер, тоже!
Таня и Гробыня заглянули в комнату. Удивительно, но никакого погрома там не было. Разве что Паж, видно пытавшийся помешать Спящему Красавцу, был сбит с подставки и лежал у стены. Шляпа с пером была надвинута ему на глазницы.
– Все на месте, Склепова? – спросил Поклеп.
– Угу, – буркнула Гробыня.
– А у тебя, Гроттер?
– Нормально. Ничего не взяли, – сказала Таня, разглядывая Черные Шторы, которые так перевозбудились, что отражали что попало. То Гурия Пуппера, то какого-то непонятного купидона в зеркальных очках, то Спящего Красавца, шарящего по стенам и точно чего-то ищущего…
Гробыня поспешно встала напротив Штор, явно пытаясь загородить их спиной. Это не укрылось от бдительного завуча.
– Что это ты там прячешь, Склепова? Шторы что-то не то показывают, а? – спросил Поклеп, буравя ее выцветшими глазками.
– Ничего! Я так! – торопливо сказала Гробыня. Теперь она вообще жалела, что запаниковала и позвала на помощь.
– А мне почему-то кажется, что прячешь! Что это у тебя за Пупперы на шторках, а? С чего бы это? – напирал Поклеп Поклепыч.
Маловероятно, что Склеповой удалось бы сохранить свою тайну, будь у завуча чуть больше времени.

Поклёп прямо мечтает лезть туда. И кому снился Красавец?

– Мы не можем задерживаться, Поклеп! – нетерпеливо крикнул академик Сарданапал. – Надо выяснить, куда направился Готфрид… И распорядись: пусть кто-нибудь отведет циклопа в магпункт. Бедняга до сих пор без чувств!
Завуч неохотно отвел от Гробыни замораживающий взгляд.
– Мы еще вернемся к этой крайне интересной теме, Склепова! Кстати, к тебе, Гроттер, это тоже относится! Я не забыл, что видел тебя в ночь, когда украли котел… – пригрозил он и вышел, настежь распахнув дверь.
Сарданапал поманил Таню к себе.
– Спрячь это получше! Я бы мог спрятать и сам, но по определенным причинам важно, чтобы все шло как идет, – сказал он вполголоса, чтобы не слышала Гробыня. – Возможно, он и должен это обнаружить, но не сейчас.
Таня вздрогнула.
– Что я должна спрятать? Вы знаете, за чем он приходил, да?
– Скажем так: я догадываюсь… Держись, девочка, и помни, что твоя смертельная клятва все еще действует, хотя, признаться, я слегка ослабил ее. Хотел бы я знать, почему все сваливается именно на тебя? – Академик грустно улыбнулся, ласково коснулся ее волос и вышел.
Таня была в замешательстве. Она не понимала, о чем говорил с ней Сарданапал.

И не поймет - кажется, речь не о футляре. И да! Как можно ослабить клятву?! Она что, будет теперь чуточку убивать?

Что на нее свалилось? Почему к ней в комнату пришел Спящий Красавец? И отчего академик отказался ей что-либо объяснить, ограничившись туманными намеками?
Гробыня обернулась и наконец рискнула отойти от Черных Штор.
– Ну что, Гроттерша, расскажешь, где ты была ночью, когда украли котел? – спросила она елейным голоском.
– Где надо – там и была. А что делал на шторах купидончик в зеркальных очках? – в тон ей ответила Таня.
– Что надо – то и делал. У тебя забыл разрешения спросить! – явно нервничая, огрызнулась Гробыня.
Она плюхнулась на кровать, включила на полную громкость зудильник и стала полировать ногти. Тема была исчерпана. Воюющие армии временно откатили свои пушки, свернули знамена и разошлись восвояси.
Уже намного позже, нагнувшись, чтобы что-то достать, Таня заметила, что футляр ее контрабаса выдвинут из-под кровати сильнее, чем она сама всегда это делала. Ей даже показалось, что застежку пытались открыть. Во всяком случае, на ней остались небольшие, но все же заметные бородзки от ногтей.

На металлической застёжке, ага. А до этого царапины были на плотнейшей коже.

«Ему нужен футляр! Но почему?» – ломала она себе голову.
А где-то на горизонтах памяти уже маячил ломкой тенью высокий трон с резной готической спинкой.

Памяти, ага.

«И где я спрячу футляр? – продолжала думать Таня. – Хотя… А вот в ангаре у Гоярына, скажем, под его поилкой! А что: роскошное место! Хотела бы я видеть того, кто на глазах у Гоярына попытается перевернуть его поилку! Не говоря уже о том, что Соловей для повышения огнеметности перевел его со ртути на чистый нитроглицерин!»

Трон Чехол может прямо-таки эпично взорваться.

Так Таня и поступила. На следующий день после тренировки она незаметно прокралась в ангар. Старый дракон спокойно смотрел, как она осторожно отодвигает его поилку и прячет футляр. Из его ноздрей струйками вырывался дым. Когда Таня вышла, он положил на поилку тяжелую морду, всем своим видом показывая, что никому не советует повторять этот трюк. Впрочем, никто и не пытался. Кроме Ваньки Валялкина, Кати Лотковой, Тани, Кузи Тузикова и Семь-Пень-Дыра, все предпочитали держаться от дракона в стороне. Даже ангарные джинны без особой нужды не рисковали заходить сюда…
Спустя неделю Спящий Красавец явился в их с Гробыней комнату среди ночи. Не обнаружив футляра, он зарычал, в раздражении сорвал с окна Черные Шторы и удалился…

:omg:

Тридцать первого августа в Зале Двух Стихий, где только что собралась вся школа, а также баб-ёжки во главе с Матреной Большой, Мертвая Царевна, тридцать три богатыря, кот Баюн и многие-многие другие, внезапно загрохотал сводный оркестр циклопов. Один за другим в зал входили косматые оркестранты в бараньих шкурах и, двигаясь точно по черте, где прежде, пока цел был волос Древнира, плясала полоса огня, разграничивающая тьму и свет, дули в трубы.

Царевну мы больше не встретим, будет только мадам Белоснежка.

Цепочку циклопов, гулко ударяя в тарелки, замыкали богатыри Усыня, Горыня и Дубыня. Циклопы нервно оглядывались и принимались семенить быстрее. У Дубыни от чрезмерного усердия медные тарелки вскоре погнулись, и он перешел на суповые, от всей души грохая их об пол. Сарданапал с Поклепом едва успокоили разбушевавшегося богатыря.
Едва не оглохнув, Катя Лоткова зажала свои хорошенькие ушки ладонями.
– Только не это! Все опять начинается! Преподы празднуют последний день каникул! – простонала она.
– Ты что, забыла, Лоткова? При чем тут каникулы? Сегодня свадьба привидений! Разве тебе не присылали пригласительный? – перекрикивая трубы, воскликнул Баб-Ягун.
– О, не беспокойся, Ягунчик! У меня их целая пачка и все на разные числа! Двадцать свадеб подряд – вполне в духе нашей Дамы. Вероятно, разводы будут отмечаться отдельно, – заверила его Лоткова.

:facepalm:

Последние недели Ягун вновь начал ухаживать за Катей. Правда, у той было столько поклонников, что она едва выделяла его в общей массе. Максимум, что он пока успел заслужить, было две-три улыбки. К тому же, о чем Ягун неоднократно горько сожалел, Лоткова, как и многие общепризнанные красавицы, была… э-э… очень дозированно умна.

:facepalm: Ягуну-то только такое и говорить.

Она могла пропустить мимо ушей дюжину превосходных ягуновских шуток

Кхм-кхм.

а потом вдруг расхохотаться пещерной остроте Гломова или пижонистого Жикина, хотя ни Гломов, ни Жикин явно не ходили у нее в фаворитах. Исключение она делала разве что для Шурика Чпурикова, да и то скорее из сострадания, такой он был придавленный.

Чпуриков в Гробыню был влюблён, сколько помню.

«В общем, одни обломы у меня с этими чувствами! Лучше б их вообще не было!» – размышлял порой Ягун.
Не успел он вспомнить о свадьбе привидений и об угрозе Недолеченной Дамы пригласить всех, кроме него, как сводный оркестр издал невероятный по оглушительности звук и вдруг разом замолк. В зал, медленно струясь из всех углов, пола и даже из потолка, томно, как белые лебеди в балете

Лебедей я помню в "Озере" и известный "Умирающий лебедь", и томными там они особо не были.

вплывал хор привидений.
Желты кудри за стол пошли,
Русу косу за собою повели.
То не желты кудри – то добрый молодец,
То не русая коса – то красна девица… —
звенели в воздухе их голоса.
Полупрозрачные, словно сотканные из тумана, привидения медленно поднимали и опускали руки. Сверкали бриллианты, мелькали эполеты, гремели доспехи. Простые платья в стиле ампир

Ну и "простые" платья...
"Полотнища платьев внизу расшивали золотой и серебряной нитью, зелеными пальмовыми листьями. Нижний край отделывали синелью, пайетками и блестками. Если платье было нарядным, предназначалось для визитов и танцев, то у него часто были короткие рукава с буфами."

и красные народные сарафаны соседствовали с пышными кружевами и кринолинами. Даже Безглазый Ужас по такому торжественному случаю избавился от своей заляпанной кровью рубахи и был теперь в судейской мантии. Его ужасная голова утопала в парике. Разумеется, даже в таком наряде его мало кто отважился бы назвать красивым. Впрочем, шарм его был не в этом. Что до мужской красоты, Тибидохсу вполне хватало пока Жоры Жикина и Спящего Красавца, разгуливающего днем и ночью где ему вздумается и уже не засыпавшего даже от колыбельных.

они же оба страшные :think:

Взгляды всех привидений были устремлены в одну точку посреди зала, где мозаичные плиты образовывали круг, напоминавший солнце. В кругу, держась за руки, стояли поручик Ржевский и Недолеченная Дама. Вначале их контуры были совсем размытыми, но с каждым мгновением становились все отчетливее. Дама и поручик будто поменялись местами.
Дама, одетая в роскошное белое платье, так и лучилась здоровьем. Ее прозрачную фату поддерживали семь трепещущих золотыми крылышками купидонов – поддерживали, разумеется, скорее для парада, так как фата была неосязаемой и невесомой. Зато поручик Ржевский, облаченный в новый мундир, выглядел так уныло, будто ему пришлось пообедать осликом Иа.
– Когда тебя спросят, хочешь ли ты жениться, скажешь «да»! И не вздумай ничего напутать! Кроме того, упаси тебя Древнир вновь украсить спину этими кошмарными ножами! – поучала его Дама.
Поручик вздыхал и зеленел от тоски.

семейное счастье, ага.

Академик Сарданапал открыл ларец. Молодцы из ларца, одинаковые с лица, вмиг расстелили скатерти-самобранки – не каждодневные, а особенные, праздничные. А под ногами уже расстилался громадный золототканый ковер с сегодняшним меню.
Причудливая славянская вязь пестрила в глазах, вселяя в желудки сладостное беспокойство

То есть теперь будут грабить рестораны высокой кухни.

Торжественный обед 31 августа в школе «Тибидохс»
Закуски разные
Бульон
Борщок
Блины с черной икрой, лососиной и семгой
Царский студень
Поросята молочные
Кулебяки разные
Паштет из дичи с трюфелями
Форель гатчинская
Лососина висляндская
Осетрина кучугурская
Огурцы нежинские
Индейки, каплуны
Фазаны кавказские, рябчики сибирские
Перепела с тертым горохом
Холодное из раков
Седло дикой козы с гарниром
Десерт – миндаль, орехи, груши, яблоки, персики, виноград «Кардинал», дюшесы горячие с ананасами
Строго для преподавателей —
херес, мадера, портвейн, шабли, венгерское сухое, лафит 1875 г., коньяк 1813 г.
Для учеников —
компоты русские, морсы клюквенные
Для оригиналов —
вода русская шипучая «Буратино»
Для язвенников и желающих растворить бытовые пятна —
вода заморская кукиш-кола

Последнее вот охереть как смешно

▼кулинарный разбор⬍

Настоящий автор меню - гостиницу Националь в 1887 году. Полное её меню -

Закуски разныя.
Устрицы.
Бульон Борщёк.
Царский студень.
Поросята сливочники фермы Ив.Сем.Перлова.
Кулебяки разныя.
Паштет из дичи с трюфелями.
Форель гатчинская.
Нельма сибирская.
Лососина висляндская.
Осетрина кучугурская.
Розбив. Ветчина.
Телятина. Солонина.
Огурцы нежинские.
Индейки. Каплуны.
Фазаны кавказ. Рябчики сибирские.
Салат разный.
Сладкое: миндаль, орехи, груши, яблоки.
Вина
Херес. Мадера. Портвейн. Шабли. Иоганис-бергер. Венгерское сухое. Лафит
1875 года. Леовиль. Кло де Вужо. Редерер. Аи. Моэм шандон. Коньяк 1815
года. Ром 1830 года. Ликёры разные.
Чай: чёрный и жёлтый.
Кофе

Пиздить так откровенно нехорошо,а добавлять своё фээ - ещё хуже.

– Ну что ж! Недурственно для экстренного случая! – одобрил Сарданапал, изучив раздел «Строго для преподавателей».
Да, здесь было на что посмотреть! У множества собравшихся гостей, за исключением разве что привидений, потекли слюнки. Они ринулись было к столам, но Недолеченная Дама возмущенно закричала:
– Э-э… нет! Рано! Мы еще не поженились!
Пристыженные гости остановились и устремились к новобрачным с поздравлениями. В числе первых ломились тридцать три богатыря. Они так долго мокли в море-океане, что успели не на шутку проголодаться. Один из богатырей выдвинулся вперед и от имени всех братьев вручил Недолеченной Даме пузатую бутыль с плававшей в ней Золотой Рыбкой. Рыбка скомканно произнесла поздравления и немедленно стала проситься назад в море.
– А то еще выпьете ненароком, окаянные! Знаю я вас! – сказала она.
– Погодите с подарками! Не дело это! – расталкивая богатырей, крикнула Матрена Большая. – Кто ж до свадьбы дарит? Не к добру!
Гости бестолково отхлынули. Недовольную Золотую Рыбку вернули богатырям с просьбой передарить ее попозднее. Рассерженная Рыбка в раздражении попыталась превратить Башню Привидений в разбитое корыто, но Сарданапал вовремя заблокировал ее магию.

Это та самая, которую ЛеоГро взорвать хотел?

А дальше… дальше началась обычная свадебная неразбериха, когда все переходят с места на место, не зная, куда им приткнуться, улыбаются в семь раз чаще, чем обычно, и с тоской размышляют, как их вообще занесло на это мероприятие.

Автор, очевидно, очень приятный гость и своим выражение лица ничего не портит.

Гробыня нашла в толпе Таню и презрительно зашептала ей:
– Нет, ты это видела, Гроттерша? Накладка на накладке! Суют подарки еще до свадьбы! Моя помолвка с Пуппером не будет такой нелепой! Впрочем, на нее я никого из здесь присутствующих не приглашу. Разве что мыть посуду…
Таня улыбнулась. Последние недели Гробыня прожужжала ей все уши рассказами о своей помолвке и надоела до чертиков. И с чего Склепова решила, что Пуппер сделает ей предложение? Купидончики с цветами и записками к Гробыне не прилетали. Правда, они перестали прилетать и к Тане тоже. Нет, с Гуриком безусловно творилось нечто необычное. Если, конечно, в магнице беднягу не зомбировали, излечивая от любовной горячки.
– Ну и кого ты пригласишь? – поинтересовалась она машинально, ощущая, что Склепова ждет от нее вопроса.
– Как кого? Родственников Гурия! – выпалила Гробыня.
– Но Гурий, пардон, сирота! – поправила Таня.

А как же тётушки? Или автору на тот момент ещё не прищемили хвост в Голландии с явным плагиатом(первой книгой) и он пока не ненавидит Ро столь активно?

– В самом деле? – озадачилась Склепова. – Вот досада! Ну, тогда там будут английские король с королевой, дядя Сэм, Бессмертник Кощеев из Магщества Продрыглых Магций, Грызиана Припятская, ну и по мелочи, журналисты всякие…

На английского КОРОЛЯ в 2005 я бы посмотрела.

Пока Таня разговаривала с Гробыней, к поручику и Даме, спасая положение, приблизился академик Сарданапал. Из-за спины у него выглядывал малютка Клоппик, ухитрившийся спионерить где-то печатный тульский пряник. Его третий глаз на затылке зорко поглядывал по сторонам, прикидывая, чем бы еще поживиться.
– Внимание, друзья, внимание! – начал академик. – Я убежден, что сегодня у всех у нас особенно радостный день! Два любящих сердца

:fuuu:

наконец соединяются, и мы можем надеяться, что больше в полночь они не выплывут из стены и не испугают нас жалобным стоном или оглушительным хохотом. Не так ли, друзья мои?
Дама прослезилась, а вокруг поручика на десять метров во все стороны прокисло все молоко. Даже сливки к чаю и те свернулись.

Он же призрак.

– Кроме того, сегодня спортивный комитет Магщества окончательно определился с датой! Матч-реванш по драконболу переносится с октября на середину сентября! Другими словами, через две недели станет ясно, какая драконбольная команда является сильнейшей! – добавил Сарданапал.
Все восторженно загудели. Один только Соловей О. Разбойник нахмурил клочковатые брови. Внезапный перенос матча ломал ему весь график заключительных тренировок. Соловей был уверен, что Магщество подстроило все специально. Наверняка невидимки были предупреждены заранее. Их же, как всегда, ошарашили новостью в последнюю минуту.

Объясните мне, нахрена всё это? Команда Тибидохса слабее команды невидимик, да и невидимки - сторонники честной игры.

– И, наконец, не менее радостное событие ждет нас: завтра начинается новый уче… – продолжал Сарданапал. Он осмотрелся и, улыбнувшись, замолчал. – Но отложим пока эту тему. Я вижу восторг пока только на лице у Шурасика. Остальные, видимо, еще таят его в себе. Что ж, это ваше право!
Закончив вступительную речь, пожизненно-посмертный глава Тибидохса напустил на себя втрое больше важности и приступил к главной части торжества. Он повернулся к жениху и невесте. В руках у него сама собой возникла внушительная регистрационная книга.
– Я совершаю эту церемонию впервые, поэтому прошу заранее простить меня, если что-то пойдет не так… Дама, согласны ли вы взять поручика Ржевского в мужья? – спросил Саранапал.
– Да, – поспешно выпалила Дама.
– А вы, Ржевский, согласны взять Недоле… то есть просто Даму в жены? – сбился, но тотчас поправился академик.
Призрак мучительно завозился. Пауза становилась томительной. Гости переглядывались. Кое-кто побестактнее уже откровенно ржал.
– Ржевский, я вас не понимаю! Так вы согласны или нет? – удивленно повторил Сарданапал.
Поручик показал на рот. Его губы почему-то были зашиты суровой ниткой. Мучительно жестикулируя, Ржевский всем своим видом показывал, что рад бы жениться, да вот обстоятельства препятствуют.
– Моего жениха сглазили! Кто-нибудь, помогите же ему! – запричитала Дама.
Свидетели бросились к поручику. Нитка долго не поддавалась. Когда же ее вытащили, оказалось, что вместе с ниткой таинственным образом исчез куда-то рот. Ржевский вновь стоял как неприкаянный, демонстрируя, что давно бы сказал «да», если бы имел такую возможность.
– Ты что меня позоришь? Думаешь, я не знаю, чьи это уловки?! Не хочешь жениться, да? Ну так я тоже отказываюсь! Ты этого хотел? – негодующе зашипела невеста.
В глазах у поручика блеснула надежда. Рот, который разыскивали уже по всему залу, внезапно обнаружился на прежнем месте.
– Да, да, да! – радостно и очень громко сказал он.
Усы академика Сарданапала торжественно взметнулись.
– Вот и чудесно! Раз «да», объявляю вас мужем и… – с воодушевлением начал он и почти уже взмахнул рукой, давая знак циклопам ударить в литавры, но тут Верка Попугаева вдруг завизжала дурным голосом.
– А-А-А-А! Он снова тут! А-а-ааааа!
Все обернулись на ее крик.

И почему именно Попугаева всегда крик поднимает? Куча людей же в зале... Да и Красавца она раньше не видела.

По лестнице атлантов спускался Готфрид Бульонский. Его пористое лицо было отрешенным и точно погруженным в сон. Через плечо у Спящего Красавца, словно мешок, был переброшен преподаватель магических сущностей. Фудзий извивался и безостановочно вопил:
– Не надо, Моцарт! Мне всегда нравилась твоя музыка! Ну не хочешь вина и не надо! Уж и пошутить нельзя!
Было похоже, что от потрясения, вызванного столь бецеремонной переноской, в хрупком сознании бедняги что-то сместилось.
– Вот так дела! Моцарт приканчивает Сальери! Теперь только осталось, чтобы Пушкин разнес из гранатомета Дантеса, и историческая справедливость восторжествует, – сказал Ванька Валялкин.
Почему-то он терпеть не мог Фудзия, в отличие от той же Тани. А может, именно поэтому.

:wall: ладно бы Фудзий Тане нравился так же, как Гермионе Гильдерой, но тут просто общение! Почему он к Тарараху не ревнует?
Дальше идёт совершенно идиотская битва преподов с проклятым Красавцем, Сарданапал пробуждает атлантов и Красавец бежит, как и Ржевский. Свадьба срывается. Последняя фраза

– Смылся, охмуритель несчастный! Удрал в Заколдованный лес! Ну ничего, он у меня не отвертится! Я подожду, пока он вернется, поймаю его и все-таки буду счастлива! Что вы встали? Радуйтесь, пейте, ешьте! Да будет пир во время чумы на развалинах моего будущего! – с надрывом сказала она.

Какое будущее у дохлого призрака?

Анон · 2017-03-08 21:09:41

▼краткое содержание⬍

▼Глава 14 «HLEB-AND-SOL» И РОКОВЫЕ ИСКУШЕНИЯ⬍

Последние недели перед матчем команда Тибидохса тренировалась так много, что некоторые игроки от усталости засыпали в воздухе.

И наебнётся кто-нибудь точно...

Даже Таня, обожавшая полеты, была уверена, что после матча с невидимками ей долго не захочется сесть на контрабас.
Соловей О.Разбойник окончательно охрип от руководящих воплей и мог теперь только сипеть. Если раньше он выпускал на поле не более четырех-пяти молодых драконов, то теперь порой доводил их число до семи.

Откуда 7-то?

Сыновья Гоярына стали в испуге метаться и улетели. Причем улетели все шесть – Ртутный, Пепельный, Стремительный, Искристый, Огнеметный и Дымный.

Тг-13.

Иногда Таня сама не понимала, как ухитряется уворачиваться. Должно быть, сказывалась привычка.
Вечером она возвращалась с тренировок едва живая и засыпала над нежитеведением или защитой от духов. Одна была радость – практическую магию, бессменный преподаватель которой теперь, улюлюкая, гонялся за нежитью и мазал ручки кабинета Сарданапала вареньем, заменили на высвобождение магических сущностей.
Первую половину урока, пока Фудзий бубнил теорию, класс сонно дремал, зато, когда дело доходило до опытов, все немедленно оживлялись. Ученики рыскали по пустым классам и дальним башням, отыскивая какой-нибудь старинный предмет. В большинстве случаев он не имел скрытой сущности и заклинанию Ноуменус кантус выпулялис нечего было высвобождать, но порой происходило чудо.
Однажды случилось, что Фудзий вызволил из кривого треножника взбешенного дельфийского оракула, которого Сарданапал едва спровадил потом в Магщество Продрыглых Магций, где тот благополучно и застрял.

Вот сущность треножника была оракулом. Полноценным оракулом, знающим, как ему двигаться. дышать, гадать?

А в другой раз из никчемной табуретки выпорхнула птица-сирин в жемчужной короне, с семицветным оперением и красными щеками.

Сирин, как и алконост - человекоголовые.

▼Васнецов, Сирин слева⬍

Почему же тут Алконост что-то клюёт?

Вдохновленная успехами Фудзия, Таня как-то в ангаре у Гоярына попыталась вызволить магическую сущность из футляра своего контрабаса, но Ноуменус кантус выпулялис у нее не сработал. То эли не хватило опыта, то ли внутренне ей было жалко оставаться без футляра и из-за этого искры получались недостаточно горячими. Огорченная, она рассказала о своей неудаче Фудзию, сообщив ему заодно и о Спящем Красавце, который уже дважды охотился за футляром.
– Думаете, там может оказаться трон Древнира? – спросила она.
– Не знаю. С этими магическими сущностями сплошная неразбериха. Редко когда угадаешь наверняка. Возможно, там трон, а возможно, просто ящерица. Так что сама решай, стоит ли ее вытаскивать! Но если хочешь, я могу тебе помочь! Если, конечно, вместо трона тебе нужен паук или ящерица, – предложил Фудзий, слегка пожимая плечами.
– Нет, не надо, – отказалась Таня.
Она даже слегка обиделась. Признаться, она рассчитывала на больший интерес. Возможно, все дело было в том, что в последние дни преподаватель магических сущностей был страшно озабочен. Все время старался подстеречь Сальери, чтобы раз и навсегда заблокировать его в потустороннем мире. Для этого, как он утверждал, нужно было произнести особое заклинание, но именно в тот миг, когда он появляется. А Сальери всегда нападал внезапно. Особенно он любил подгадывать минуты, когда Фудзий телепортировал в Англию к своей засахарившейся от ожидания невесте. Таня почему-то представляла ее себе чем-то вроде Недолеченной Дамы.

А когда во время телепортации произносят Гардарику?

А потом произошло событие, оставившее в памяти Тани неприятный осадок. За день до матча, когда они с Ванькой решили заглянуть в ангар к Гоярыну, в сумерках неожиданно наткнулись на Жикина. Тот сперва растерялся, а потом вдруг показал пальцем куда-то в сторону Тибидохса и необычайно громко, точно разговаривал с глухими, заорал:
– Вы видели! Смотрите, что там такое!
– Что видели? – Таня невольно оглянулась, но не обнаружила ничего особенного.
– Там кто-то летел! – выпалил Жора еще громче, загораживая им дорогу своей шваброй с пропеллером.
Но Ваньку непросто было провести.
– Здесь все-таки волшебный остров. Тут каждые пять минут кто-то летает. Вот и ты, Жикин, сейчас полетишь, если не отойдешь! – сказал он.
– Что ты сказал, желтая майка? – взвился Жикин, но без сознания своей правоты.
– Что слышал! Сгинь, красавчик, а то очередное свидание у тебя будет с Ягге в магпункте! – Ванька бесцеремонно отодвинул Жикина и навалился на тяжелые ворота ангара.
Недавно смазанные ворота открылись почти бесшумно. Возле драконьей поилки возился Семь-Пень-Дыр. Гоярын смотрел на него спокойно. Все-таки тот был игрок его команды, и дракон его знал. В принципе в том, что Пень решил напоить дракона, не было ничего особенного. Это было даже похвально. Странным было то, что при приближении Тани и Ваньки Пень резко отпрыгнул от поилки, дико посмотрел на них и выскочил наружу.
Таня услышала, как он заорал на Жикина:
– Громче надо было кричать! Я велел тебе никого не пускать!
– Но я громко! – вяло защищался Жора.
– Если б громко, я б услышал. У, красавчик! Глаза б мои тебя не видели!
Ванька кивнул на ворота ангара, в которых еще маячили оба темных.
– Так, значит, красавчик был на стреме. Я так почему-то сразу и подумал, – сказал Ванька. – Как ты думаешь, чего эта парочка здесь забыла?
– Ну-ка, помоги мне! – попросила Таня.
Убедившись, что оба темных ушли в сторону Тибидохса, она отодвинула поилку и разгребла опилки. Футляр от контрабаса был на месте. Возможно, Семь-Пень-Дыр не успел до него добраться.
Невольно ей вспомнилось, как странно Жикин и Пень вели себя у кабинета Клоппа, когда тот был превращен в младенца. Да, тут было о чем задуматься…

Особенно о том, что она по тексту сразу забыла о встрече.

Таня оглядела пол ангара, но никаких следов молодильных яблок не обнаружила. Значит, Пень хотел подбросить Гоярыну что-то другое. На всякий случай она осторожно, чтобы не взорваться, вылила из поилки Гоярына всю ртуть с нитроглицерином и набрала новой.

Всё-таки интригует меня пищеварение дракона. Ладно нитроглицерин, про него я ничего не нашла, но ртуть-то? Не знаю, как у драконов, но у людей она радостно катится по организму и довольно быстро его покидает.

За несколько дней до матча с невидимками в Тибидохс начали приезжать журналисты. Находясь в состоянии предматчевого возбуждения, они бегали по школе волшебства и у всех подряд брали интервью. Сарданапал заперся у себя в кабинете. Золотой сфинкс на его дверях недружелюбно рычал на всех незнакомцев. Зато Поклеп Поклепыч, ради такого случая переселивший русалку из пруда в бочку, позировал фотографам и пояснял журналистам разницу между любовью, страстью, одержимостью и творческим экстазом.
– Никакой разницы нет! Вот и моя русалка так же думает! Не правда ли, Милюля?
Так впервые обнаружилось, что русалку Поклепа звали Милюлей…

Имя Милюля уже обрела, скоро, видимо, будет личность.

Малютка Клоппик тоже не был обделен вниманием. Еще бы – второе лицо Тибидохса, глава темного отделения – и вдруг такое преображение. Журналистов это невольно наводило на определенные мысли.
– Скажите, профессор, не подозреваете ли вы в покушении на себя академика Сарданапала? – наперебой спрашивали они.
Но малютка Клоппик не делал никаких сенсационных заявлений.
– Хочу к маме! – кривя ротик, вопил он. Поправлял на тонком пальчике спадавший магический перстень и пулял в журналистов никого не обжигавшими искрами.
На его крик являлась Зубодериха, брала своего бывшего шефа в охапку и, сурово глядя на журналистов, утаскивала его прочь.
– Все, Клоппик! Не буянь! Пошли поешь кулебяки, а потом на горшок! – заявляла она.
Тане тоже перепало ее полкило журналистского внимания. Они с Гробыней только что встали и собирались на завтрак, когда к ним в дверь решительно постучали. На пороге стояла Грызиана Припятская собственной магсоной. За ее плечом маячил оператор с зудильником модели «Вещий Глаз».
– А ну-ка, девушки! Кто из вас Таня Гроттер? Ты, не правда ли? Небольшое интервью! – твердо сказала она, проходя в комнату.
Таня была усажена на табуретку рядом с Черными Шторами. Оператор немедленно нацелил на нее «Вещий Глаз». Черные Шторы, сообразив, что тоже попадают в кадр, ехидно шевелились и спешили высветить самые компрометирующие сны.
– Три, два, один! Поехали! Таня, помнишь ли ты Ту-Кого-Нет? Ты единственная, кому довелось встретиться с ней четырежды, считая эпизод в раннем младенчестве. Какие у тебя сложились о ней личные впечатления? – щуря бельмастенький глаз, спросила Грызиана.

Откуда они знают про Пиявку? И почему Гризиана только сейчас решила взять это интервью?

– Такие же, как у всех. Лучше б ее вообще не было, – сказала Таня.
– Еще вопрос. С минуты на минуту в Тибидохс прибывает легендарный Гурий Пуппер и вся команда невидимок! Ты об этом знаешь?
– Знаю, – кивнула Таня.
– Так я и предполагала! – Грызиана многозначительно воздела к потолку палец. – Вот я и подумала: у вас с Пуппером столько общего! Оба сироты, оба известные спортсмены, оба учитесь в магических школах, оба носите очки…
– Я не ношу очков! – поправила Таня.
Грызиана разочарованно шевельнулась, точно охотничий пес, сделавший стойку на пустую пивную банку.
– Эээ… В самом деле не носишь? Ну неважно! Не кажется ли тебе, что люди, имеющие столько сходства, уже заранее испытывают друг к другу определенную симпатию?

Таня УЖЕ успешный игрок. Где её толпы фанатов? Почему чуть позже в её сторону будет только ненависть?

Таня растерялась. Выручила ее Гробыня. Хотя выручила довольно своеобразно.
– Ерунда! Они не похожи! Мой Гурочка тонкий, Гурочка чуткий, Гурочка скромный! Из прекрасного буржуазного семейства!

Да не из буржуазного он, похоже. Как и Поттеры были аристократией в мире магов, другое дело, что не задирались.

У Гурочки счет в банке, птичка в клетке и полный шкаф плащей-невидимок! А Танька просто хамка тибидохская! Даже очков и тех у нее нету, один дурацкий контрабас! – ревниво завопила она со своей кровати.
Спутник Грызианы – оператор – немедленно направил на Склепову «Вещий Глаз».
– А как же сходство? – удивилась Грызиана.
– Разве это сходство! Вот у меня оба деда были лыжники, оба лысые, оба подполковники милиции и оба женились на блондинках! Не хило, а? – похвасталась Склепова.

Если родители Гробыни познакомились в около-милицейской среде, то вероятность резко повышаются.

Грызиана не нашлась, что возразить, и только захлопала ресницами. Гробыня между тем разошлась и, воздев к потолку нос, пафосно произнесла:
– А у меня вот скоро помолвка!
– С кем? – насторожилась Грызиана.
Ответить Склепова не успела. Внезапно зудильник у оператора замигал и, вырвавшись, унесся куда-то.
– Кто-то произнес Грааль Гардарика ! Невидимки уже здесь! – крикнул оператор, бросаясь за своим «Вещим Глазом».
В тот же миг ураган подхватил оператора и Грызиану, закружил их и унес на стены. Гробыня и Таня бросились следом, хотя и не с такой поспешностью.

Ураган - это такая кривая метафора?

На стенах была уже вся школа, и все смотрели не на облака, а вниз – на лестницу, по которой поднимались прибывшие невидимки. Драконюхи уже вовсю возились с Кенг-Кингом, успокаивая его после перелета и стараясь увести в ангар. Гоярын ревел. Его ангар трясся, из щелей валил дым.
К Тане пробились Баб-Ягун и Ванька Валялкин и подсадили ее на зубец стены, откуда было видно гораздо лучше.
– Ого, а вот и Пуппер собственной магсоной! Охраны, охраны-то сколько! Я прям балдею! – воскликнул Ягун.

Меня довольно сильно бесят эти кривые корни маг- везде.

На стены, озираясь и словно надеясь отыскать кого-то, поднимался Гурий Пуппер. Справа и слева от него, зорко глядя по сторонам, шли гуррехранители Прун и Гореанна из фэн-клуба.

Они же вроде его друзья?

Обоим было на вид лет по семнадцать. Прун держал особый отзеркаливающий магию щит, а Гореанна целилась во все стороны из сглаздамата.
За Пруном и Гореанной тесной группой двигались какие-то странные личности с прилизанными волосами, собранными сзади в хвостики.
– А это что за болотные хмыри? – спросил Баб-Ягун. Он оставил Таню с Ванькой и пробился к Грызиане Припятской, с которой был неплохо знаком.
– Сам ты хмырь, Ягун! Это известные магнитезеры. Вот только что они тут делают в таком количестве? – удивилась Грызиана.
– Может, охраняют от запуков?
– Магнитезеры-то? Это не их работа, для этого существуют гуррехранители! Магнитезеров используют, когда нужно внушить какую-то мысль. Или отвлечь от чего-то. Хотела бы я знать, зачем они вертятся рядом с Пуппером? Наверняка это связано с его тайной влюбленностью, – сказала Грызиана, задумчиво втягивая носом воздух.
– А почему его не зомбируют? Чик-чик – и никаких страстей! – сказал Ягун.
Грызиана расхохоталась.
– Как почему? Да он тогда в драконбол играть разучится! Упадет с метлы во время матча или испугается дракона – вообрази себе только такое! Да и потом, не всякую любовную магию можно снять. Ослабить или забыть на время – дело другое. Для того магнитезеров и держат.
В этот момент, вынырнув из сизой тучки, к Гурию спикировала какая-то крылатая дамочка и принялась что-то нашептывать ему на ухо. Гореанне она не слишком понравилась, и она на всякий случай прицелилась в дамочку из сглаздамата.
– А это еще кто? – спросил Баб-Ягун.
– Как кто? Ну, ты темень! Известная персона! Магвокатка из издательства, которое издает календарики с Пуппером! Мечтает поссорить Гурия Пуппера с Таней Гроттер. Вообрази: эта наглая Танька смеет быть сиротой и учиться в волшебной школе! – пояснила Грызиана.
– Кошмар! А что, сиротой быть нельзя? – спросил Ягун. – Я вот тоже сирота и тоже учусь в волшебной школе!

Алё, после террора Чумы там половина детей сиротами должна быть.

– В самом деле? Ну, тогда и к тебе придерутся, – пообещала Грызиана. – Три разнополые сиротки на квадратный магометр – это уже подозрительно! Эксперт по сироткам профессор Флянг обязательно возьмет это себе на карандашик! Ты слышал, он недавно написал новую гениальную работу – «Как отличить мальчика от девочки. Тома 1 – 7». Я была на презентации! Монументальный труд, что и говорить! Кстати, тоже в этом издательстве вышло…

Так маг Флянг или нет? И что за попытка стандартного текста из конца книги?

В этот момент Гурий Пуппер с досадой отмахнулся от назойливой дамочки и, случайно разглядев на зубце Таню, страстно посмотрел на нее. Это не укрылось от толпы магнитезеров. Они кинусь к Гурию и набросили ему на голову невидимый плащ. Прун прикрыл его противомагическим щитом. Гореанна, утратив чувство реальности, палила поверх голов из сглаздамата.
Гробыня, отлично понявшая, на кого посмотрел Пуппер, изнывала от ревности. В суматохе кто-то сшиб с ног малютку Клоппика, и тот с перепугу заорал дурным голосом.
Лишь четверть часа спустя Сарданапал и Поклеп Поклепыч с трудом навели порядок и, кое-как успокоив гостей, пригласили всех в Зал Двух Стихий на обед.
Невидимки и их свита вели себя неуверенно. Они пили только профильтрованную воду, глотали витамины из коробочек и проверяли всякую ложку супа индикатором магии. Что касается Пуппера, то он пил исключительно бульон из термоса, который невидимки привезли с собой из Англии.

После поступка Тарараха я бы вообще потребовала матч проводить на территории второй школы, в составе - команда и тренер.

Пуппер тосковал, без желания отвечал на вопросы журналистов и все старался кого-то высмотреть.
Гробыня вновь сунулась было с хлебом-солью, но соль всю ссыпали в поисках яда, а хлеб, когда Прун просвечивал его детектором сглазов, превратился в кривоногого мопса. Зато Склепова достигла главного – попалась Пупперу на глаза.
Увидев ее, Гурий вздрогнул, неловко улыбнулся и начал было подниматься, но был перехвачен двумя магнитезерами.
– М-м-м… Странное дело… Жаль, мой магфиозный купидончик всадил в него только две стрелы! Мне кажется, Пуппер влюблен в нас обеих! Но Гроттерше ничего не светит! А встанет на пути – придется скинуть ее с контрабаса во время матча! – пробурчала себе под нос Гробыня.

:hmm:

Ночь перед матчем выдалась беспокойной. По коридору, топая, ходили циклопы, охраняя покой гостей. Между ног у циклопов короткими перебежками шастали журналисты. По-пластунски переползали коварные корреспонденты «Сплетен и бреден» и «Безлунного магомольца», охотящиеся за сенсациями.
Гробыня ворожила, стараясь усилить действие купидоньих стрел, и досадовала, что магнитезеры все блокируют еще на подлете.
Баб-Ягун возился со своим пылесом. Он то надраивал его до зеркального блеска, то бегал к Милюле просить чешую, то раздобывал у бабуси какой-то особенный майонез, то перевязывал с места на место талисманы. Попутно он до дыр залистал каталог драконбольных товаров, досадуя, что у него совсем не осталось дырок от бубликов, чтобы заказать очень нужный противоожоговый крем, втрое усиливающий защитное действие упырьей желчи.
«У невидимок-то небось все самое пупперское. И плащики, и липучки для мячей, и очки с прибамбасами. Недаром у них богатенький Гурий в команде!» – со вздохом размышлял Ягун.

Заметьте - в ГП Гермиона серьёзно срезает Малфоя по поводу того, что игроки в команду Гриффиндора берутся за талант. Тут же Гурий и богат, и талантлив, и Ягун скорее завидует.

Таня и Ванька Валялкин еще с вечера улизнули в ангар, захватив с собой Ванькин обрывок скатерти-самобранки. Здесь они неплохо поужинали и расположились прямо у бока Гоярына. Драконий бок был приятно теплым, но не обжигающим, хотя где-то внутри под складчатой кожей и бушевало пламя. Гоярын чутко дремал, вытянув длинную шею к воротам ангара. Изредка, когда снаружи доносились какие-нибудь звуки, он начинал клокотать и выпускал из ноздрей струйки пара.
– Беспокоится… Кенг-Кинга чует. Как бы они завтра не сцепились! – сказала Таня.
– Не должны, защита не допустит. А вот огнем друг друга обстрелять – это они могут… – со знанием дела заметил Ванька.
– Помнишь, было время, Гоярын никого к себе не подпускал? А когда я достала шип у него из шеи, он стал намного добрее, – вспомнила Таня.

Тысячелетний дракон резко подобрел, ага.

Ванька резко поднялся. С лежавшей у него на коленях скатерти посыпались огурцы и котлеты.
– Я ведь тоже был тогда с Медузией и Клоппом. Третьим негодяем, который хотел вернуть власть Той-Кого-Нет! – сказал он.
– Перестань! Вы с Медузией и даже Клопп были не виноваты. Чума вас зомбировала. А ты вел себя отлично! Сумел освободиться от зомбирования и спасти меня. Сарданапал потом говорил, что вообще не знал других таких случаев.
Ванька подошел к Гоярыну. Казалось, он не может оторвать взгляда от складок на его коже.
– Мне было совсем несложно это сделать. Несложно освободиться, – произнес он.
– Почему? – непонимающе спросила Таня.
Ванька молчал.

Что, до этого влюблённые под зомбирование не попадали?

– Почему? Ты скажи: почему? Я пойму! – настойчиво повторила Таня.
Внезапно Ванька резко наклонился, быстро поцеловал ее в щеку и выскочил из ангара.
Потрясенная, растерянная, Таня осталась в ангаре. Она никак не могла разобраться в своих чувствах. Все ее мысли вдруг спутались, но вместе с тем в чем-то главном были неожиданно ясными. Ванька любит ее!

Вот теперь мне очень интересно, что же ей Валялкин на первом курсе написал.

В жизни у Тани было не слишком много счастливых минут, но это была одна из них. По лицу ее текли слезы. Она не вытирала их, но на случай, если кто-то войдет, уткнулась лбом в бок дракону.
– Ванька, Ванечка!.. Какой там Гурий? Пуппер отдыхает… – негромко сказала она.
Гоярын чуть повернул шею, приоткрыл один глаз и непонимающе уставился на нее, пытаясь понять, с кем она разговаривает и откуда взялись капли на его боку. «Ох уж эти маги! Ведут себя точь-в-точь как лопухоиды!» – должно быть, подумал он.

А маги другого вида, чем лопухоиды?

Таня имела в виду нечто другое, в данный момент Гурий и правда отдыхал.

Хотя Таня имела в виду нечто другое, в данный момент Гурий и правда отдыхал. Тренер предписал ему выспаться перед матчем, а Гурий уважительно относился к его советам и вообще к спортивному режиму. Свернувшись калачиком, Пуппер лежал под антимикробным одеялом фирмы «Бразерс, фазерс энд мазерс» и видел во сне то Таню на контрабасе, то Гробыню Склепову с трубой от пылесоса наперевес. Под мышкой Гробыня держала кошмарный русский «hleb-and-sol» с дымящимся, как у динамита, фитилем. Так было почти до самого утра. На рассвете же сладкий сон Пуппера был прерван.
Один из репортеров «Шаман-ньюс» проник-таки в его комнату через окно, надеясь взять интервью и потаенно заснять, как Гурий будет чистить зубы, но был рассекречен и навылет сглажен из сглаздамата бдительной Гореанной…

Которая была с Гурием в одной комнате? :really:

Анон · 2017-03-09 00:29:12

Более того - темные точно так же учат снятие сглаза, как и светлые, а не его наложение.

Скорее темные и светлые учат и наложение, и снятие, потому что им показывают и то, и другое.

Фудзий заморгал. Он стал вдруг такой беспомощный и жалкий, что захотелось дать ему копеечку. Таня подумала, что Фудзий относится к числу тех учителей, которые вообще не способны дать отпор.

Это Емец упер профессора Квиррела из первого ГП?

Лук, помещающийся в его колчане

Колчан - чехол для стрел. Чехол для лука - налуч.

Гробыне что, шоколада жалко?

Тем более она его обычно тырит у лопухоидов.

С ней рядом повалились Лиза Зализина и Рита Шито-Крыто. Правда, последняя скорее за компанию, так как Пуппер был ей, в общем, до форточки.

А Лизе, значит, нравился Пуппер? А как же многолетняя любофф к Валялкину?

Анон · 2017-03-09 00:53:20

Самое печальное, что мне понравилась лекция Фудзия и я не понимаю, что скучного в ней находит автор(

Анон · 2017-03-09 01:26:29

Ловить вслепую горошины был лишь один из них.

Дедал говорил о маковых зернах, горох - это импровизация Таньки и Ягуна.

Распиарили что? И что это за действие?

Судя по трын-траве там же

магк и разбазарили гуляй-траву

магк - это мак. Наверное.

Царевну мы больше не встретим, будет только мадам Белоснежка.

Кота Баюна вроде тоже.

Исключение она делала разве что для Шурика Чпурикова, да и то скорее из сострадания, такой он был придавленный.

Кто этот чувак, вообще его не помню.

они же оба страшные

Жикин-то почему страшный?

– Погоди! Не заходи туда! – крикнула Гробыня, оттаскивая ее в сторону.
– Почему это?
– У нас там какой-то жуткий тип! Я зашла, а он… Не надо, сиротка, не заглядывай! Я чуть со страху не умерла!

Гробыня нашла в толпе Таню и презрительно зашептала ей:
– Нет, ты это видела, Гроттерша? Накладка на накладке! Суют подарки еще до свадьбы! Моя помолвка с Пуппером не будет такой нелепой! Впрочем, на нее я никого из здесь присутствующих не приглашу. Разве что мыть посуду…

Гробыня не хочет, чтобы с Таней что-то случилось и ищет ее на пообщаться, даже после того как Танька "увела" Пуппера)))

Его третий глаз на затылке зорко поглядывал по сторонам, прикидывая, чем бы еще поживиться.

ЕМНИП, про этот третий глаз в книгах дальше Емец забудет, как и о куче других деталей.

Анон · 2017-03-09 01:53:24

Про наложение/снятие - снятие тренируют хотя бы, а так заклинание накладывает одна Зубодериха.

Шурик Чпуриков упоминается в книгах трижды, он страше героев. На нервах становится неведимкой.

Про Гробыню и Таню - да, очаровательно, спасибо, анон, что подметил))

Анон · 2017-03-09 01:58:05

Анон пишет:

Преподаватель, необратимо превративший жену магфордского декана в лягушку, мгновенно стал героем.

Добрые детки. Причем у них даже нет причин ненавидеть эту жену декана, они ее вообще в глаза не видели.

Анон пишет:

Фанаты Гурия и члены сборной команды Тибидохса преследовали купидона, однако тому удалось скрыться, пользуясь высокой облачностью…

Не поняла... Когда это Гурий успел в Тибидохс прилететь?

Анон пишет:

Экзамены, кегельным шаром выбившие из лета всю вторую половину июля и первые десять дней августа, наконец завершились.

А почему экзамены так поздно? У нас даже в универе летняя сессия шла до начала июля максимум. А в школе вообще до конца мая учебный год и точка.

Анон · 2017-03-09 02:05:47

ладно бы Фудзий Тане нравился так же, как Гермионе Гильдерой, но тут просто общение! Почему он к Тарараху не ревнует?

Еще один признак того, что бежать надо от этого милого мальчика, теряя тапки.

Анон · 2017-03-09 02:07:48

Анон пишет:

А почему экзамены так поздно?

Из-за потери магии всех турнули к лопухоидам же, и экзамены начались после того, как ученики вернулись.

Анон · 2017-03-09 02:15:51

Возле драконьей поилки возился Семь-Пень-Дыр. Гоярын смотрел на него спокойно. Все-таки тот был игрок его команды, и дракон его знал. В принципе в том, что Пень решил напоить дракона, не было ничего особенного. Это было даже похвально. Странным было то, что при приближении Тани и Ваньки Пень резко отпрыгнул от поилки, дико посмотрел на них и выскочил наружу.
Таня услышала, как он заорал на Жикина:
– Громче надо было кричать! Я велел тебе никого не пускать!
– Но я громко! – вяло защищался Жора.
– Если б громко, я б услышал. У, красавчик! Глаза б мои тебя не видели!

Опять Жикин и Дыр вместе. :cool:

Ураган - это такая кривая метафора?

Да нет, это в прямом смысле. Типа они использовали магическое перемещение, которое выглядит как ураган.

Вот теперь мне очень интересно, что же ей Валялкин на первом курсе написал.

Емец уже успел забыть об этом. Тут помнит, тут не помнит, тут рыбу заворачивал.

В жизни у Тани было не слишком много счастливых минут, но это была одна из них. По лицу ее текли слезы. Она не вытирала их, но на случай, если кто-то войдет, уткнулась лбом в бок дракону.

Дааа, счастье-то какое привалило, что аж плакать от радости надо. :hmm: Что-то я не припомню особых чувств к Ваньке с ее стороны до этого момента.

Отредактировано (2017-03-09 02:16:29)

Анон · 2017-03-09 02:22:02

Анон пишет:

Что-то я не припомню особых чувств к Ваньке с ее стороны до этого момента.

Я тебе больше скажу - я их после этого момента не припомню! даже в 7-ой книги всё можно списать на беспокойство о друге.

Анон · 2017-03-09 05:24:27

насчёт письма - быстрый же у емца маразм
"Ванька протянул Тане свое магическое кольцо.
– Держи! Пригодится при посадке! – сказал он. Голос у него дрогнул. Таня невольно вспомнила зачеркнутые строки из его письма. " - ТГ3

Анон · 2017-03-09 06:20:50

Заранее скажу - эта глава вызывает во мне финский стыд
И да. Пони наконец-то поняла, что эта книга МОЛОЖЕ первого МБ на два чёртовых года. А значит - вперёд упоминаниям о стражах, указанием на несостыковки и прочее! Эйдосы уже есть!

▼краткое содержание⬍

▼Глава 15 СЛУЧАЙНЫЙ МЯЧ⬍

На другое утро, начиная с шести часов, Поклеп Поклепыч был на стадионе, где натягивал пространственное заклинание Нормус площидус однорылос .

:facepalm:

Зрителей должно было собраться столько, что без пятого измерения было никак не обойтись. «Последние магвости», «Маг-ТВ» и радиостанция «Колдуй-баба» заранее расставляли свои зудильники и передатчики.
Среди прочих околачивался и сглаженный Гореанной репортер «Шаман-ньюс», покрывшийся пупырчатой зеленой кожей. Эту кожу нужно было все время смачивать, и репортер с тоской поглядывал на бочку с русалкой. Сидя в своей бочке, Милюля пасмурно пила рыбий жир. Всю ночь она пропела в пруду песни, не выспалась и теперь была не в духе. Настолько не в духе, что в бочку к себе репортера не пускала, а лишь соглашалась обрызгать его ударом хвоста.
Пупперские фаны, как обычно, заняли лучшие трибуны

Перевожу - даже в Сарданапале жадность обыграла любовь к своим, и он дал возможность более богатым англичанам скупить лучшие места :cool:

и растянули сияющую перетяжку:
«ГУРИЙ ПУППЕР – ЭТО СУПЕР!»
Представители издательства выкатили тележку с календариками и продавали их всем желающим. По всем известной скромности Пуппера, его изображение не желало оставаться на месте и старалось улизнуть. Чтобы этого не произошло, календарики закатали в пленку. Но все равно с доброй трети календариков Пупперу удалось смыться. Где-то остался его нос, где-то руки, где-то палка от метлы. Такие календарики продавали со скидкой

А календарики, где осталось кое-что поинтереснее продавались с наценкой :cool:

К девяти часам начали телепортироваться или прилетать на подсобных средствах основные зрители. Грааль Гардарика едва успевало справляться с их потоком, через равные промежутки пуская на Буян все новые порции магов.
Усыня, Горыня и Дубыня помогали циклопам проверять билеты. Учитывая, что темные маги предпочитали подделывать их, а не покупать, циклопы и богатыри, все одетые в противосглаживающие жилетки, внимательно просматривали каждый билет на свет.
На настоящих билетах должен был высветиться благородный профиль академика Сарнадапала. На фальшивых же тот же академик грозил циклопам кулаком, кривился и всеми силами показывал, что помещен сюда незаконно.

Что-то вот не понимаю противоречий - и в первом, и во втором случае профиль имеется!

Некоторое время богатыри и циклопы присматривались друг к другу, но вскоре нашли общий язык.
Уже через полчаса билеты проверяли одни только богатыри, а циклопы едва успевали переносить к себе в караулку окорока, бочки с пивом, кули с мукой и прочую мзду, принимаемую от безбилетников. Там, в караулке, они раскладывали все на две кучи – одну свою, другую богатырскую.
Поклеп отлично понимал, что происходит, но все равно входных ворот на стадион было слишком много, чтобы разом уследить за всем, а применять заклинание магического самоклонирования он боялся, опасаясь, что один из его клонов удерет к русалке да с ней и останется.
Изредка, впрочем, он кидался к охранникам и, маленький, разгневанный, налетал на них, точно бойцовый петух.
– Что ж мы, звери? Человек на матч прилетел издалека, а мы ему от ворот поворот? Эдак международный скандал выйдет! – застенчиво пряча вороватые глазки, говорили циклопы.
– Во-во! Наша служба и опасна, и трудна! Нас каждую минуту сглазить могут, из-за любого угла запуком пульнуть! А раз так, че нам, и окорок уж нельзя взять? Не за так же дают, а из уважения, – заявлял Горыня, склонный к социальной демагогии.
Дубыне тоже хотелось произнести нечто столь же веское, но слов, как всегда, не находилось. Он лишь колотил себя кулаком в грудь и изредка от полноты чувств пытался схватить собеседника за грудки, но, встречая ледяной взгляд Поклепа, прятал руки за спину.

А ведь какие были прототипы у них...

Сарданапала, да и весь Тибидохс, ожидал неприятный сюрприз. Председатель коллегии арбитров Графин Калиостров заявил, что в этот раз он сам будет главным судьей матча, а своим помощником назначает персидского мага Тиштрю. Упомянутый Тиштря уже крутился поблизости с приторной улыбочкой сожаления на расплывшемся лице.

Вот странно-то, что судьей будет не фанат одной из команд?

За четверть часа до матча обе команды были уже готовы. У ангаров суетились драконюхи и вытребованные на случай возможного пожара водяные. Гоярын и Кенг-Кинг ревели в предвкушении битвы. Слышно было, как они колотят хвостами по ангарным стенкам.
Баб-Ягун вспрыгнул на пылесос и, поправляя серебряный рупор, взмыл над полем.
– Привет всем! С вами снова я, неунывающий Баб-Ягун! О том, что я многими любим и многих раздражаю, говорить в этот раз не буду! Представлять команду Тибидохса тоже не стану! Скажу только, что Жора Жикин, Кузя Тузиков, Рита Шито-Крыто, Демьян Горьянов, Гробыня Склепова, Семь-Пень-Дыр, Лиза Зализина, Катя Лоткова, Таня Гроттер и я, играющий комментатор Ягун, все находимся в прекрасной форме и уверены в своей победе.
Графин Калиостров осклабился и многозначительно переглянулся с персидским магом Тиштрей.
– Они уверены в своей победе, – сказал он.
– Пускай помечтают. До первой мерцающей карточки! – сказал Тиштря и ухмыльнулся так нехорошо, что даже самому Калиострову стало немного жутко.
Ягун газанул. В ярком солнечном свете сверкнула чешуя, вылетевшая из трубы его пылесоса.
– Мамочка моя бабуся! Как же я рад, что этот матч все же состоялся! Два долгих года ожиданий!.. В прошлый раз победа была так близка, так реальна, но ее украли, в самом буквальном смысле утащили у нас из-под носа! Особенное мерси нужно, вероятно, сказать нашему новому главному судье Графину Калиострову! Кто не знает, сглазы метать вон в ту трибуну!
– ЯГУН! – строго крикнул Поклеп.

Вот Ягун - это знак качества! Не смешно с первых же фраз.

– Ну вот, опять Ягун! Ладно, вернемся к нашим баранам, то есть, прошу прощения, к импортным, так сказать, гостям из заграничного зарубежья, – продолжал Ягун.

Ну что же, его стоит сшибить с пылесоса за это.

– Они выходят на поле и осматриваются, определяя, в какой стороне солнце и не мешает ли ветер. Для бедняг, вынужденных летать на палочках с пучком веток, такие пустяки очень актуальны.

А для всех остальных вот ваще не важно, в какой стороне солнце.

Для бедняг, вынужденных летать на палочках с пучком веток, такие пустяки очень актуальны. Малейший порыв и – тю-тю! Помнится, однажды на тренировке Кузю Тузикова на венике унесло в океан. К счастью, а для кого-то и к сожалению, он плавает как рыба…
– Ягун, не отвлекайся! – строго предупредила Медузия.
– Я не могу не отвлекаться! Я мыслю, когда говорю, а молча мыслить у меня не получается… – оправдываясь, сказал Ягун.

низачот за оправдания.

. – Номер первый – капитан Глинт, нападение. Ну что тут скажешь? Роковой мужчина, хорошо откормленный зарубежный аналог нашего Жоры Жикина! Не совсем, правда, понятно, что он делает в юношеской команде. Не удивлюсь, если узнаю, что у Глинта уже есть взрослые дети. Номер второй – О-Фея-Ли-Я, защита. Фея, красавица, наверняка отличница. Интересно, захватила ли она с собой свою серебряную флейту? В прошлый раз с ее помощью О-Фея-Ли-Я умело подожгла как нашу, так и свою команду… Шейх Спиря – номер третий. Атакующий полузащитник со славянскими корнями и по совместительству арабский шейх. Уже семь раз будто случайно пролетел мимо Гробыни, хотя остальная команда еще на земле. Парню повезло, что Гуня Гломов не входит в состав команды Тибидохса. Но матч же не будет идти вечно? Кто там дальше? Принц Омлет. Спаренные метлы. Профи по заговоренным пасам! Вот с кем мне будет любопытно потягаться!
Принц Омлет и Баб-Ягун обменялись далекими от взаимной симпатии взглядами.
– Номер пятый – Гулькинд-Нос, защита дракона. Неглупый паренек и к тому же с коммерческой жилкой. Далеко пойдет! Захватил с собой из Англии кучу маек с портретом Гурия Пуппера и впаривал их вчера в Зале Двух Стихий по кошмарным ценам. Мне понравилось, как с ним торговалась Катя Лоткова. «Я вас умоляю, мужчина! Я вам живого Пуппера дешевле достану!» – говорила она.
Лоткова засмеялась и погрозила Ягуну пальцем.
– А что я такого сказал? Между прочим, моя бабуся тоже купила одну майку, как она утверждает, отпугивать злых духов…

Что Ягуну сейчас-то Гурий сделал? Как же спортивное братство? Уважение к противнику?

Седьмой номер – Жульсон, по прозвищу Адмирал. Говорят, может перебросить мяч через все поле и сам же его поймать. Но это все глупые сплетни. В прошлый раз я ничего такого не заметил, хотя играет он и неплохо.

Нельсона за что?

О, вот мы и дошли до номера восьмого (мой номер, кстати, тоже восьмой)… Гурий Пуп… О, стадион уже ревет! Думаю, дальше можно не представлять! А вы заметили, что сегодня у него новая метла? Солидная штуковина! Готов поспорить, дворник дома на Рублевском шоссе, лично отгоняющий кошек от машины короля вампиров, отдал бы за нее свою лучшую лопату!
Ягуна никто не услышал. Все утонуло в рукоплесканиях и приветственных криках. Гурий Пуппер, бледный, но решительный, поправил на носу очки и сел на метлу. Тане показалось, что он с тоской взглянул в ее сторону. Тотчас к Пупперу суетливо подбежал один из магнитезеров и принялся вертеть у него перед глазами хрустальным шариком.

А смысл в этих действиях вообще есть? Зачем это вообще? Ну влюбился парень - так золотая жила же открывается! Интервью с ним, с его друзьями, с его избранницей, фотографии грустящего/счастливого, опросы, невроятное бабло, за которое продадут фотки первого поцелуя...

– Номер девять. Бэд-Фэт-Рэт – атакующий полузащитник. Наш нападающий Семь-Пень-Дыр отчего-то убежден, что в переводе это звучит как «Симпатичная худая выдра».

Целое одно слово угадал!

Не буду его разубеждать. Замечу лишь, что метла у Бэда летает как вперед, так и назад и имеет аварийный парашют.

Метла. Ну с парашютом она, наверное, опуститься безопасно, не повредив себя, если её правильно упаковали.

Баб-Ягун откашлялся.
– И, наконец, номер десять… Прежде чем продолжить, я предупреждаю, что я в защитной жилетке! Десятый номер – Кэрилин Курло! Я же говорил, что моя жилетка затрещит, но мне ничего не будет! Ой, мамочка моя бабуся, пылесос глохнет! Эй, Симпапутная Выдра, одолжи свой парашюююююют!

БАМС!
Играющего комментатора выкопали из песочка, отряхнули и, проверив, нет ли переломов, вновь бережно посадили на пылесос.
– Нет, вы видели, какое коварство? – взлетая, обиженно закричал Ягун. – Просто заглушила пылесос, и все дела! Небось если бы сглаз на поле был применен кем-то из команды Тибидохса, он давно бы уже получил мерцающую карточку! Теперь же Графин Калиостров и маг Тиштря ничего не предпринимают! Знаете, что они мне только что заявили? Якобы они еще не выпустили сигнальной искры к началу матча, а раз так, то с моим пылесосом можно делать все, что угодно!

Видимо, Кэрилин угостила его за остальных членов команды.

Ладно, уговорили, друзья хорошие! В следующий раз я возьму у Гореанны ее сглаздамат, отправлюсь к невидимкам в раздевалку и превращу их всех в хорьков! Причем тоже сделаю это до сигнальной искры!
Не успел Ягун договорить, как Графин Калиостров и Тиштря показали ему мерцающую карточку. Пораженный комментатор едва не рухнул с пылесоса повторно.
– За что? – завопил он.
– За угрозы! – ехидно пояснил Тиштря, поглаживая похожий на тульский самовар кубок.
– Это же была шутка! – попытался вступиться Сарданапал.
– Не имеет значения. Она могла повлиять на психологическое состояние команды невидимок и нанести им моральную травму! Скажите спасибо, что мы вообще не удалили этот магфиозный элемент с поля! – сказал Графин Калиостров.

Если всё в чемпионате так куплено, и высших инстанций не имеется, то что тогда чистенькие тибидохцы там вообще делают? бякаются?

Пресекая споры, он поднял руку с кольцом и выпустил сигнальную искру. Восемнадцать игроков – учитывая, что Баб-Ягун и шейх Спиря были уже в воздухе – разом произнесли Торопыгус угорелус, подстраховались ойойойсом и взлетели. Драконюхи распахнули ворота ангаров.
Гоярын и Кенг-Кинг почти одновременно взлетели и издали еще, точно обмениваясь приветствием, дохнули друг в друга струями огня. Тем временем арбитры, пробравшись на поле под защитным куполом, выпустили мячи и бросились наутек.
Гоярын и Кенг-Кинг, не сговариваясь, немедленно устремились наперехват – нет, не мячей и даже не игроков, а арбитров… По неизвестной причине все драконы мира терпеть их не могут. На этот раз арбитры были настороже. Один успел улизнуть, а другой своевременно превратился в ящерицу и закопался в песок. К драконам, успокаивая их, уже спешили Катя Лоткова и О-Фея-Ли-Я.
– Какое разочарование! Арбитров пока не съели! Неужто слишком шустрые попались? Ничего – игра дело долгое! Всякое еще может случиться! – успокоил всех Баб-Ягун, едва не схлопотав за такие неосторожные слова еще одну мерцающую карточку.
Начало игры в этот раз получилось не столько стремительным, сколько тактическим. Пока невидимки перестраивались, игроки сборной Тибидохса сумели завладеть тремя из пяти выпущенных мячей, однако все их выходы к Кенг-Кингу были пока безрезультатными. Защита невидимок работала слаженно, а Кенг-Кинг полыхал прицельными и почти непрерывными струями огня, добивавшими до самых дальних уголков поля.
Обездвиживающий мяч пока ускользал, а чихательный перехватил адмирал Жульсон, перебросивший его капитану Глинту.

перцовый мяч пока бесполезен, его надо закидывать после проглатывания игроков(правда, какой смысл? разве они могут вернуться в игру?), чихательный - хрень зелёная, если честно, одурительный ещё более-менее. А вот то, что в мячах магия - это нехорошо. В этом мире экранировать предметы не умеют.

Глинт скользил на своей метле на небольшой высоте и выбирал момент, когда можно будет атаковать Гоярына. Гурий Пуппер пока не демонстрировал своих обычных чудес. Он играл сонно и даже словно без желания. Зато когда рядом показывались Таня или Гробыня, Пуппер заметно оживлялся и начинал, рисуясь, выделывать на метле умопомрачительные фигуры.
– Надеюсь, Гурий не забыл о существовании тормозящих заклинаний Чебурыхнус парашютис и Чебурыхнус парашютис форте . Никогда не видел, чтобы кто-то с такой стремительностью делал кобру! – заметил Баб-Ягун.

https://youtu.be/erkud-usGmY?t=29 - видео с коброй вместо тысячи матерных слов.

В самом начале игры Тане удалось перехватить перцовый мяч, но она пока не спешила идти с ним на прорыв к Кенг-Кингу, тем более что правила позволяли удерживать мяч сколько угодно. Хотя за перцовый мяч и давалось пять очков, забрасывать его имело смысл, только когда в глотке у Кенга очутился бы кто-то из игроков. Пока Таня быстро перемещалась над полем, ловко маневрировала и путала карты увязавшимся за ней Бэд-Фэт-Рэту и Кэрилин Курло.
Кэрилин Курло уже несколько раз прицельно зыркала в нее своими ведьминскими глазами, но Таня была в защитном жилете, а ее контрабас справлялся со сглазами куда успешнее пылесосов.

А жилетик был с головы до пят?

Графин Калиостров и Тиштря упорно не замечали нарушений правил со стороны невидимок, хотя О-Фея-Ли-Я уже вовсю играла на флейте, направляя огонь своего дракона, а адмирал Жульсон грубо прижимал на метле Жору Жикина. Зато когда Семь-Пень-Дыр слегка подрезал Глинта, он мигом схлопотал за это мерцающую карточку. Кроме того, Пень вынужден был вернуть невидимкам отвоеванный было у них чихательный мяч.

Из рук Глинта вырвал?

«Вот что называется жизненным балансом справедливости! У них Пуппер не в лучшей форме. Зато им судьи подыгрывают, и мухлевать они могут сколько угодно!» – подумала Таня.
Она помахала ручкой Бэд-Фэт-Рэту и сделала красивую бочку, в очередной раз оставив привязчивого игрока невидимок без перцового мяча.

Елки-моталки, хочу это видеть!
i?id=2b8f162428e7484183ec1ede2e5ef859-l&n=13
Автор как бы случайно не замечает того, что кроме привязных ремней необходимое условие для всего этого - скорость и тонкое управление самолётом. Бочка, кобра, штопор - это фигуры с огромной потерей скорости, которая влечёт за собой и потерю высоты. Чтобы выводить из всей этой радости нужно иметь два(или более) двигателя, позволяющие входить/выходить из крена, возможность увеличения/уменьшения размера крыла, управление рулём высоты и т.д. Ну или сверхестественные навыки владения планером.

Баб-Ягун поймал пас от Риты Шито-Крыто и, наложив на него заклинание, послал через все поле Лизе Зализиной. Он рассчитывал, что невидимки захотят перехватить его и окажутся сшибленными с метел. Правилами драконбола это не воспрещалось. Однако невидимки, очевидно, были наслышаны о невероятной способности Ягуна по нескольку раз менять заклинания во время полета. Именно поэтому ни один из них не бросился к мячу. Единственное исключение составил принц Омлет, тоже, вероятно, телепат.
– Какая жалость! Омлетик кидается к моему мячику, но не успевает! Лизка Зализина принимает пас! Не открою большой тайны, если скажу, что она видела мой секретный знак… С одурительным мячом Зализина атакует Кенг-Кинга! Отлично, просто отлично! Кукушка ведет часы на автопилоте! Не самый удобный вид транспорта, зато резвость какая! Вот, правда, время по ним не узнаешь. Стрелки потерялись еще во время матча с бабаями… Кенг-Кинг встречает Лизу огнем. Короткие, мощные огненные плевки! Дракон экономит дыхание, не расходуя его на длинные струи. Сам он не сумел бы до такого додуматься!

Человек учит сокола летать, собаку нюхать, кошку по деревьям взбираться? Нет? А почему? Ах, потому что они это и так хорошо умеют... Огненное дыхание дракона - это не поиск собакой определенных вещей(наркоты/взрывчатки), это естественный для этого существа механизм! Зачем выставлять ящеров идиотами?

Еще одно мерси О-Феи-Ли-И с ее серебряной флейтой. Плевки Кенг-Кинга пока не прожигают упырьей желчи, но Лиза вынуждена набрать высоту. Пока Зализина отвлекает на себя внимание Кенг-Кинга, Семь-Пень-Дыр выходит на атакующую позицию. О-Фея-Ли-Я торопливо начинает играть на флейте, но Кенг-Кинг слишком увлекся попытками поджечь Лизу. Бросок! Отлично, мяч уже у Дыра! Он ловко обыгрывает шейха Спирю и выходит прямо на Гулькинда-Носа. Гулькинд-Нос суетится и знаками предлагает Пню обменять мячик на майку с Пуппером! Но Семь-Пень-Дыр явно не относится к числу пуппероманов! Он размахивается, и… одурительный мяч влетает точно в драконью пасть. Вспышка! Мяч срабатывает, Кенг глупеет на глазах! О-Фея-Ли-Я и Гулькинд-Нос удирают, опасаясь быть проглоченными! Одно очко Тибидохсу! Но что это? Почему оно не засчитано? О нет, не верю своим глазам! Графин Калиостров и Тиштря объявили «вне игры», причем всего за мгновение до того, как Кенг проглотил мяч! Как вам это нравится?

А уже ебанувшегося дракона они что, лечить будут? Да и невидимки - почему они рады такому? У них самый обычный дракон, и, миль пардон, мощный старый Гоярын почитернее будет. А уж про телекинез Ягуна, позволяющий связывать воедино многие разумы я вообще молчу!
Если подумать, команда невидимок вообще перевёртыш команды Тибидохса. Таня и Гурий, Курло и Горьянов, Омлет и Ягун, Шейх(бесполезный, зато красивый) и Гробыня, Жикин и Глинт, Рэт и Дыр... Но одни хаааарошие, хотя вот совсем не честные, а другие плохие.

– Почему, почему? – закричал Тарарах.
Горячий питекантроп рвался к судейской трибуне. Сарданапал и Медузия пытались удержать его, но могли только замедлить скорость его продвижения. Еще бы – где им было справиться с силачом, который в одиночку ходил на пещерного льва?

Пещерный лев в центре - он чуть больше обычного. Масаи до недавнего времени для перехода в статус "взрослый" должны были выйти со львом один на один - масаи, лев и между ними лишь копье. Тарарах описан как гигант, причем ещё и читерски бессмертный - ну и в чём проблема на льва сходить?
а ещё ведь он ходил, а не добывал...

Графин Калиостров и Тиштря переглянулись. Они еще и сами не придумали причину, почему объявили «вне игры».
– Действия судейской коллегии будут обсуждаться на пресс-конференции после матча! Тогда же будут приниматься претензии! – поспешно сказал Калиостров.
– Да сколько угодно! Тогда мои действия тоже будут обсуждаться на пресс-конференции! – заявил Тарарах.
Он отодвинул Сарданапала и с треском оторвал от трибуны здоровенную доску. Калиостров и Тиштря побледнели и торопливо вскинули кольца. Но Тарарах уже барахтался в медвежьих объятиях вызванных Сарданапалом циклопов.
Поняв, что опасность им больше не угрожает, судьи вновь порозовели.
– Так и быть, я прокомментирую наше «вне игры» прямо сейчас, – великодушно сказал Калиостров. – Ииииииэээ… Ваш игрок Семь-Пень-Дыр невежливо посмотрел на шейха Спирю и крикнул ему: «Брысь!» Мы истолковываем это как неспортивное поведение. Семь-Пень-Дыр удаляется с поля на десять минут. Он должен усвоить, что драконбол – это высококультурный вид спорта, требующий от игроков глубокого взаимного уважения.
– Неправда! Ничего он не кричал! – возмутилась Медузия. Ее волосы шипели от негодования.
– Я никогда не вру! – побагровел Графин Калиостров. – Мои слова могут подтвердить Прун с Гореанной и лично профессор Флянг.
– ЧТО? Где этот Флянг?
– Его здесь нет, но зато он женат на моей двоюродной тете и должен мне кучу зеленых мозолей!

Опять Флянг... я прослежу, всплывёт ли он позже.

Не вступая в дальнейшие споры, Графин Калиостров велел арбитрам вынести на поле еще один одурительный мяч и дал сигнал к продолжению игры.
– Гулькинд-Нос… Жульсон… Снова Глинт… Отличная серия заговоренных пасов! – затарахтел Баб-Ягун. – Отработанная тактика невидимок дает себя знать! Потрясающе, как они отправляют мячи в пустоту, где, на секунду приоткрыв плащ, их ловит оказавшийся в нужном месте игрок! Похоже, англичане не собираются больше играть в обороне. Капитан Глинт перебрасывает мяч принцу Омлету. Кажется, я вижу ухмылку на лице у принца. Он атакует Гоярына, ловко уклоняясь от струи огня… Потом размахивается и издали бросает мяч… Жора Жикин пытается перехватить его. Жора, не надо!.. Слишком поздно! Убежден, Омлет поменял заклинание в последний миг. Жора Жикин сбит со швабры. Каким-то чудом он еще ухитряется ухватиться за нее рукой, пытается подтянуться, но Кэрилин Курло ласково ловит его пальцы в перекрестье своих глазок… Швабра ломается. Жора, как подстреленный на взлете белый лебедь, падает на песок. Санитарные джинны уносят его с поля… Команда Тибидохса лишилась одного из игроков!
– Разумеется, у Калиострова и Тиштри претензий нет. Может, их в мышей превратить, а? – вполголоса шепнул Медузии Сарданапал. Оба его уса возмущенно прыгали и изгибались, как график кардиограммы.
– Не стоит пополнять благородный мышиный род этими двумя глистами! Посмотрим, что будет дальше! – сказала Медузия.

так наложите на них заклинание честности! оно же есть, я уверена.

– Да, удача не на нашей стороне! – продолжал комментировать Баб-Ягун. – Татьяна Гроттер устремляется на выручку защитникам Кузе Тузикову и Кате Лотковой, но не успевает. Какой хитрый маневр! Жульсон сумел переместиться таким образом, что между ним и Гоярыном оказался Кузя Тузиков. Теперь Гоярын не может выдохнуть огонь! Бросок! Мимо! Но что это? Поймав отскок от носа дракона, Жульсон умело забрасывает ему в пасть чихательный мяч. Вот так адмирал, я невольно восхищаюсь им! 2:0 в пользу невидимок! Нет, пора мне подключаться!
Баб-Ягун пригнулся к пылесосу, газанул и, сорвавшись с места, устремился за обездвиживающим мячом, который только что дразняще замаячил у купола. Капитана Глинта и шейха Спирю отбросило реактивной струей его пылесоса. Ягуну почти удалось перехватить обездвиживающий мяч, но тут прямо у него перед носом вынырнул Бэд-Фэт-Рэт. Он явно подставлялся, надеясь, что судья назначит штрафной.
Избегая столкновения, Ягун перебросил трубу и резко набрал высоту. На это ушли драгоценные секунды. Опередив Ягуна, обездвиживающим мячом завладел принц Омлет. Ягун был уверен, что он немедленно атакует Гоярына, но у невидимки были иные планы.
Омлет неподвижно завис в воздухе и, не улетая, внимательно смотрел на Ягуна. Другие невидимки тоже зависали поблизости, раздвигаясь и образовывая круг. Недоумевая, внук Ягге притормозил и остановил пылесос в нескольких метрах от принца. Он вдруг сообразил, что это означает. Омлет вызывал его на дуэль. Дуэль заговоренных пасов.
Ягун кивнул, показывая, что принимает вызов. Это была опасная затея, особенно потому, что первый бросок был у его противника.
– Гуллис-дуллис ! – отчетливо произнес принц Омлет и несильно послал мяч Ягуну.
Ягун сосредоточился. Тут все решали мгновения. От Гуллис-дуллис полагалось применить Цап-царапс , но Ягун был малый не промах. Он знал, что мысленно Омлет уже изменил заклинание или изменит его в последний миг. И тогда нужно будет определить один из двух оставшихся отводов: Леос-зафиндилеос либо Щупс-курощупс.
Держа в поле зрения летящий к нему мяч, Ягун скользнул к Омлету в сознание. Тот, сам явно телепат, ухмыльнулся и умело заблокировался, однако Ягун невероятным усилием сумел протиснуться сквозь блок и поймать даже не саму мысль, а ее обрывок «…апус» .

А это вообще это довольно благородный ход.

– Щупс-курощупс! – крикнул Ягун, сообразив, что заклинание на мяч изменено на «Фигус-зацапус ».
Мяч послушно скользнул ему в руку. Омлет перестал улыбаться.
– Труллис-запуллис ! – громко сказал Ягун, отсылая мяч обратно Омлету.
Омлет поспешно попытался проникнуть ему в сознание, но Ягун был надежно заблокирован. Принц задергался. Он раз за разом атаковал сознание Ягуна, но тот вместо своих мыслей подсовывал ему привязчивый стишок:
Раз, два, три, четыре, пять —
Вышел зайчик погулять!
Омлет, не знавший русского языка, испугался, решив, что имеет дело с опасной обрядовой магией. Кроме того, он был уверен, что Ягун сейчас изменяет заклинание, как это сделал он сам, но вот на какое из двух оставшихся? Гуллис-дуллис или Фигус-зацапус ? Приходилось угадывать, доверяясь случаю.
– Цап-царапс! – паникуя, крикнул принц.
Обездвиживающий мяч толкнул его в грудь.
Слетев с метлы, Омлет с жалобным воплем понесся вниз. В его печальных воловьих глазах было изумление. Как же это он опростоволосился? Глухой шлепок – и вот к Омлету уже сбегаются заботливые санитары.
– Вообще-то я ничего не менял. Не стоит видеть потаенный смысл там, где его нету! – назидательно пояснил Ягун другим невидимкам, провожая Омлета печальным взглядом.

Ну хоть не очень злорадствовал.

Графин Калиостров грозно поднялся. Он собирался назначить команде Тибидохса штрафной, а Ягуна удалить с поля, но внезапно обнаружил, что у него исчез голос. Сколько он ни шевелил губами, из горла у него не вырвалось ни звука.
– Что-то я сегодня вредный! Вот думаю, не с пищеварением ли это связано? – задумчиво закрывая коробочку, сказал Милюле Поклеп Поклепыч.
Милюля высунулась из бочки и ласково поцеловала завуча в ухо. Она тоже болела за команду Тибидохса.

А мне казалось такое "шобы нам все арбитры подсуживали" это детская примета...

Ягун набрал высоту и вернулся к исполнению своих комментаторских обязанностей.
Игра шла с переменным успехом. Таня атаковала Кенг-Кинга с перцовым мячом, но промахнулась и получила ожог руки. Ее едва не протаранила Кэрилин Курло, вынырнувшая откуда-то справа. У Кузи Тузикова загорелся веник, но пламя удалось сбить. Катя Лоткова строила глазки Пупперу, но тот был настолько увлечен Таней и Гробыней, что ровным счетом ничего не замечал. Семь-Пень-Дыр наконец вновь был выпущен на поле и с большим рвением включился в борьбу за пламягасительный мяч, отвоевав его у Гулькинда-Носа.
– Семь-Пень-Дыр передает пас Кузе Тузикову! Отлично, просто отлично! Расстояние небольшое, кажется, он даже обходится без заклинания! Но что это, куда подевался мяч? Тузиков ничего не понимает, и я тоже!.. Мамочка моя бабуся! Снова этот Пуппер! Он распахивает плащ и демонстрирует всем пламягасительный мяч! Невероятно! Только что он был совсем в другом месте! – едва ли не со слезами закричал Баб-Ягун. – С пламягасительным мячом Пуппер несется к Гоярыну, ловко уворачиваясь от языков пламени! Неужели забросит?.. Нет, вы видите, что делает Пуппер? Невероятно! Он внезапно меняет направление полета, снижается и прямо на лету галантно вручает мяч Гробыне Склеповой!

Какой-то у любовной магии излишний эффект.

– Снимай, снимай, все снимай! В таракана превращу, ежели что упустишь! – закричала Грызиана на оператора, трещащего своим «Вещим Глазом».
Стадион замер. Фаны Пуппера ахнули, едва не выронив перетяжку.
«ГУРИЙ, ТЫ ЧТО? ОБРАЗУМЬСЯ, ГУРИЙ!» – вспыхнуло на ней.
Гореанна от ревности схватилась за сглаздамат, но, не дотянувшись до курка, без чувств рухнула на руки к заботливому Пруну. Шейх Спиря заскрежетал зубами и произнес несколько арабских слов с туманным значением. Катя Лоткова повисла на шее у Гоярына. Между тем Гробыня взяла у Пуппера мяч и, свесившись с пылесоса, небрежно метнула его в сторону Кенг-Кинга, даже не потрудившись попасть ему в пасть.
– Это все, конечно, очень мило! Цветочки там, мячики! В хозяйстве все пригодится! Но я бы предпочла узнать дату помолвки и номера твоих кредитных карт! – небрежно сказала Гробыня.
Пуппер смотрел на нее бараньими глазами. Склепова прикинула, что при равенстве любовных магий Гурий теперь будет больше любить ту, которая окажется к нему ближе. Вскочив с ногами на пылесос, она приготовилась уже к тигриному прыжку на шею Пупперу, но слегка замешкалась и упустила момент.
К Гурию на коврах-самолетах уже мчались обеспокоенные магнитезеры. Его сдернули с метлы, покрутили перед глазами шариком и, образумив, вновь усадили на метлу.

На поле с двумя злыми драконами. Эти ребята любят свою работу!

– Чистая работа! – восхитился Баб-Ягун. – Пуппер приходит в себя! Он уже совсем другими, трезвыми глазами смотрит на Склепову, запахивается в свой плащик и мчится за мячами. Интересно, на сколько его хватит?.. Напоминаю, счет пока 2:0 в пользу невидимок!.. О, ситуация на поле вновь накаляется! Пламягасительный мяч, столь любезно «подаренный» нам Пуппером, опять в игре… Его перехватывает Семь-Пень-Дыр. Идет на прорыв к Кенг-Кингу… Неужели прорвется? Но нет! Пылесос Пня начинает чихать и снижает скорость. Засор карбюратора или опять Кэрилин Курло? Я склоняюсь ко второму объяснению, тем более что сама Кэрилин отворачивается с подозрительно неприкаянным видом. Бэд-Фэт-Рэт и Жульсон прижимают Пня к земле и гонят его прямо на барьер. Пень, понимая, что сейчас лишится мяча, передает пас Лизе Зализиной…
Таня подула на обожженную руку и заставила себя забыть о боли. Похоже, следовало намазаться упырьей желчью погуще, но она никак не могла привыкнуть к ее кошмарному запаху. Своей сегодняшней игрой она была пока недовольна. Игра не ладилась. Должно быть, из-за постоянных остановок, то судейских, то вызванных странным поведением Пуппера.
К тому же внутренне Таня испытывала неловкость. Смущал ее потерянный вид Гурия Пуппера, перед которым она ощущала себе виноватой. Ну не странная ли игра, когда играют все остальные, а двое лучших – она и Пуппер – пока держатся в стороне?

Ладно Гурий, но Таня-то почему плохо играет?

– О-Фея-Ли-Я вновь начинает играть на флейте, – продолжал Ягун. – Кенг-Кинг раздувается и переключает огонь с Семь-Пень-Дыра на Зализину. Теперь он бьет длинными широкими струями, стараясь отгородиться от Зализиной стеной огня. Гулькинд-Нос, притаившийся под плащом-невидимкой, не успевает уклониться. Его плащ вспыхивает! Да и не только плащ – кажется, метла тоже горит. О-Фея-Ли-Я опускает флейту. Она выглядит обескураженной. Тренер невидимок рвет и мечет, возмущенный неслаженной игрой защиты. Гулькинд-Нос поспешно устремляется к водяным, которые уже приготовили шланги. Лиза Зализина умело лавирует и, воспользовшись тем, что Кенг-Кинг ослеплен собственным огнем, бросает пламягасительный мяч в распахнутую пасть дракона. Го-о-ол!
Стадион взревел. Тибидохские болельщики бросали в воздух вопилки, сигнальные искры, запускали салюты. Академик Сарданапал на радостях обнял Медузию. Та так смутилась, что две змеи у нее на голове завязались в узел.
Тарарах бросился обнимать Зубодериху, но его нос внезапно уткнулся в белый, пахнущий нафталином мундир. Оказалось, пока он смотрел матч, Зубодериха встала и куда-то пересела, а рядом с Тарарахом теперь покачивался с полузакрытыми глазами Спящий Красавец.
Маг Фудзий, сидевший с другой стороны от Тарараха, встал и, пугливо оглядываясь, воробушком запрыгал куда-то. Один вид Спящего Красавца внушал ему ужас.
Питекантроп хотел поднять тревогу, но пришел к выводу, что это только сорвет матч.
«Сидит себе человек тихонько, никому не мешает, никого не хватает! Тоже небось драконбол любил, пока на него проклятие не наложили!» – успокоил он себя.
Пупперские фаны сидели мрачнее тучи. Буквы на их плакате требовали:
«ГУРИЙ, ПРОСНИСЬ! ПОКАЖИ ИМ!»
– Счет 3:2 в пользу Тибидохса! – разглагольствовал Баб-Ягун. – Надеюсь, Графин Калиостров не успел объявить тайм-аут. Тем более прежде никаких тайм-аутов в драконболе не было, а это уже чистый произвол. Ого, да Калиостров почти и не смотрит на поле! Он больше обеспокоен судьбой мага Тиштри и своей немотой. Я его понимаю: замедленный сглаз – неприятная штука. Например, слово «Помогите!» можно кричать почти неделю: по одному звуку в день! Пока же Тиштря даже не сообразил, что его сглазили. Замедленные, они ребята спокойные… Интересно, кто из зрителей постарался? Уж не баб ли ёжки? Молодчаги, бабуськи! Никакие жилетки Тиштре не помогли! Вон и избушки их вдали прыгают! Прорвались мимо циклопов!
Игра продолжилась. Перестраиваясь и меняя тактику, невидимки перешли в наступление, обмениваясь заговоренными пасами с такой лихостью, что, казалось, мяч ядром прошивает стадион. Безуспешно попытавшись перехватить мяч, обрушилась вниз недавно отличившаяся Зализина. Рита Шито-Крыто никак не могла толком включиться в игру и продолжала воевать с упрямым прицепом. Кэрилин Курло, неприметно улыбаясь, время от времени продолжала бросать на нее свои убийственные взгляды.
– Бэд-Фэт-Рэт, опять Жульсон! Пас! Мяч у Пуппера! Какое искусство! Никогда бы не подумал, что на палочке с привязанными сухими ветками, в которую даже русалочью чешую некуда запихнуть, можно так искусно маневрировать!

Лучше бы объяснили мне, как можно маневрировать на пылесосе. Все ещё интересно.

– изумлялся Ягун. – Пуппер прорывается к Гоярыну и за миг до того, как тот готов выдохнуть огонь, запахивается в плащ. Какой залп! Гоярын превзошел сам себя! Наверняка от Пуппера не осталось даже очков! По толпе фанов проносится стон. Но что это! Гурий, целый и невредимый, возникает вдруг над головой у нашего дракона и красиво, можно даже сказать небрежно, забрасывает ему в пасть одурительный мяч, выпущенный взамен незасчитанного. Вспышка! Разумеется, к Пупперу у Графина Калиострова претензий нет! 3:3!
«ГУРИЙ, МЫ ТЕБЯ ОБОЖАЕМ!» – вспыхнуло на перетяжке у пупперских фанов.

А на каком языке-то была растяжка?

Сам герой застенчиво отмахнулся.
– В игре остаются два мяча – перцовый и обездвиживающий. Кому они достанутся? Перцовый мяч почти уже в руках у Тани Гроттер, но Бэд-Фэт-Рэт и капитан Глинт грубо берут ее в клещи. Таня умело уходит от столкновения, но момент упущен! Мяч перехватывает Бэд-Фэт-Рэт! Капитан Глинт набирает скорость и снова гонится за Танюшкой! Похоже, он вознамерился сбросить ее с контрабаса, хотя у Тани даже нет мяча! Ничего себе джентльмен, я зверею! Интересно, как Танюшка собирается выходить из положения? Зачем она летит на контрабасе прямо в верхнюю часть магического купола? Решила поиграть в камикадзе? Ее тело почти параллельно земле, а контрабас перепен… перпепенде… в общем, Чума-дель-Торт с ними – с лопухоидными словечками! Если она врежется, это будет уже капитально! Глинт несется за девочкой буквально в полуметре. Я не вижу, но ощущаю, как он ухмыляется. Еще бы! Свернуть на такой скорости просто невозможно! Все маневры тоже невозможны в перепендеде… ну короче, в этом «кулярном» положении! Купол все ближе! Сворачивать уже поздно! Сейчас она врежется! НО ЧТО ЭТО? Таня проходит сквозь купол, будто никакого купола нет! Растерявшийся Глинт не тормозит и пытается последовать за ней, но врезается в невидимую преграду! Кошмар! Метла ломается пополам! Глинт камнем падает вниз! Таня же делает петлю и как ни в чем не бывало возвращается на поле. Отлично, Танюшка, отлично!
Ягун вытер пот со лба.
– Вы это видели? Гроттер догоняет Глинта, который близок к тому, чтобы разбиться, и пытается замедлить его падение. Но Глинт яростно отталкивает ее руку. Гордый англичанин не хочет принимать помощи. Таня отлетает в сторону. Плащ, сорванный ветром с невидимки, остается у нее, как военный трофей. Шустрые санитары уже бегают по полю, стараясь поймать Глинта на раскладные носилки. Для них это, как я понимаю, нечто вроде спорта. Ай! Почти получилось! Полметра каких-то не угадали! Капитан невидимок по уши уходит в песок. Забыв о Глинте, санитарные джинны переругиваются между собой! Потом без желания, как мешок с картошкой, грузят Глинта на носилки и утаскивают в магпункт. М-да, урожайный сегодня денек у моей бабуси! Недаром она развела чуть ли не полный тазик костеросток!.. Эй, что делает Таня? Зачем она набрасывает плащ себе на плечи и куда исчезает? Что это за пупперские штучки, я вас спрашиваю!.. Впрочем, правила этого не запрещают.

Какого размера плащик, что его хватает покрыть контрабас? И не будет ли он виден снизу - не заматывают же его!

Ягун поправил рупор и покосился на шумевшие трибуны. Болельщики невидимок гудели, как осиный рой.
«НАДУВАТЕЛЬСТВО! ГРОТТЕР – ПРИЗРАК?» – мигало на перетяжке у фанов.
– Что за глупости? Сами-то вы в это верите? – возмутился играющий комментатор. – Так и быть, пока Таня пропадает неизвестно где, могу вам рассказать, почему она не разбилась. Надеюсь, вы представляете себе устройство магического купола? Если бы защитный купол был непроницаемым, как накрытая крышкой банка, мы бы все тут запарились. Да и дым бы не выветривался. Именно поэтому в верхней центральной части купола есть небольшое отверстие. Размером с письменный стол или чуть больше. Дракону туда не улететь, а вот игроку запросто. Именно в него и проскользнула Таня. Незадачливый же Глинт впечатался в преграду. Но все же Танюха рисковала. Купол-то невидимый! Промахнись она хотя бы немного…

купол вроде немного искажает свет+потрескивает.

Пока Ягун рассуждал, Бэд-Фэт-Рэт атаковал Гоярына, который после одурительного мяча был слегка не в себе и полыхал огнем в кого попало – в своих и чужих. Именно поэтому Катя Лоткова предусмотрительно держалась от него подальше, и «ворота» оставались фактически без защиты.
Уклонившись от струи пламени, Бэд-Фэт-Рэт дождался, пока Гоярын распахнет пасть, чтобы набрать воздуха для нового огнеметания, и метнул мяч. Расстояние было совсем небольшим. Промахнуться такому опытному игроку, каким был Бэд, невозможно.
Ванька Валялкин закусил губу. Каждый гол в пасть Гоярына он воспринимал так болезненно, будто ему самому приходилось заглатывать взрывающийся мяч.

А Кинг-Конга, то есть Кенг-Кинга? Он же тоже дракон. Или у него ветеринарная сострадательность избирательная?

Зато болельщики невидимок с просветленными лицами заранее вскочили на ноги, готовые кричать «Го-о-ол!», но тут…
– Смотрите! Вот так Танька! – захохотал Тарарах, от полноты чувств ударяя Спящего Красавца по плечу и даже не замечая этого.
Ягун восхищенно подпрыгнул на пылесосе:
– Не долетев до пасти Гоярына, перцовый мяч внезапно исчезает. Перед носом у дракона возникает Таня Гроттер, только что сбросившая невидимый плащ.

А зачем она его сбросила, то есть на самом деле выбросила?

Мяч у нее в руках! Здорово! Танька освоила лучший прием Пуппера! Она срывается с места и, насмешливо взглянув на Бэд-Фэт-Рэта, улетает. Пораженный Бэд-Фэт-Рэт вцепляется в метлу и едва успевает уклониться от пламени вновь изготовившегося к огнеметанию Гоярына.
Обыграв О-Фею-Ли-Ю, Таня оказалась над драконом невидимок со стороны его наспинных пластин. Она увидела, как мерно работают его кожистые крылья. Даже теперь, лишенный возможности выдыхать огонь, Кенг-Кинг оставался втрое больше и страшнее Ртутного и других детей Гоярына, немного уступая в размерах лишь их отцу. Кэрилин Курло, внезапно вынырнувшая из-под драконьего крыла, метнула в Таню недружелюбный взгляд. Защитная жилетка затрещала, а контрабас, хотя и не утратил управления, слегка зарыскал в воздухе.
О-Фея-Ли-Я поспешно заиграла на флейте, явно пытаясь натравить дракона на Таню. Кенг-Кинг развернулся в воздухе и наудачу хлестнул хвостом. Поток от его крыла закружил Таню, а острая зазубрина на краю хвоста едва не снесла ей голову. А Кинг уже бросился к девочке, распахнув пасть…
«Надо было все-таки оставить плащ!» – подумала Таня. Она метнула мяч и сразу же скользнула вниз, едва не задев плечом страшную драконью морду. Что-то полыхнуло у нее за спиной. Мелькнуло белое злое лицо Кэрилин.
– Перцовый мяч в пасти у Кенг-Кинга! Вспышка, еще одна! 8:3 в пользу команды Тибидохса! Ого, кого это выплюнул Кинг? Мамочка моя бабуся! Я не исключал, что некоторые фаны Пуппера все-таки попытаются проникнуть на матч без билета! Но чтобы так много! Теперь, похоже, они уже жалеют, что выбрали именно такой путь. Санитары снова начинают бегать с носилками. На этот раз кое-кого им все же удалось поймать. Болельщики безумствуют! Кое-где вспыхивают драки! Кажется, кто-то считает, что Таня не имела морального права использовать трофейный плащик! Но как бы там ни было, она сбросила его еще у пасти Гоярына…
Графин Калиостров наконец сумел снять сглаз и обрести голос. Он закричал, замахал руками, собираясь отменить гол и назначить в «ворота» Тибидохса штрафной, но рядом внезапно возник малютка Клоппик.
– Дяденька, а дяденька! – окликнул он тоненьким голоском.
– Чего тебе? – недовольно отозвался Графин.
– Скажите, пожалуйста: «Кувалдус отбрыкус !»
– С какой это радости? Такого заклинания нет! – с подозрением разглядывая его (он никак не мог сообразить, где он раньше видел этого малютку), огрызнулся Калиостров.
– Ну пожалуйста! Я вас умоляю! – заныл Клоппик, жалобно мигая всеми тремя глазками.
– Кувалдус отбрыкус! – решив отделаться от привязчивого карапуза, буркнул Графин.
Его кольцо полыхнуло красной искрой, а в следующий миг Калиостров с блаженной улыбкой сполз на пол. Дубинка, неведомым образом вырвавшаяся из рук у одного из циклопов, нежно тюкнула судью чуть повыше уха.
– Получилось! Я придумал новое заклинание! – запрыгал от радости малютка Клоппик.
Развивая успех, он подбежал к Поклеп Поклепычу, и все началось по новой:
– Дяденька, а дяденька! Скажите «Кувалдус отбрыкус» !

Как всегда удачное заклинание в нужный момент.

– В игре, как это уже почти вошло в традицию, остался один только обездвиживающий мяч! Теперь лишь от него зависит, кто победит! Десять очков решат исход поединка! – захлебывался в словах Ягун. – Именно поэтому за обездвиживающим мячом сейчас ведется настоящая охота! Бэд-Фэт-Рэт, О-Фея-Ли-Я, Лоткова, Гроттер с Пуппером… Похоже, и мне пора подключиться!
Разогнавшись, Ягун промчался мимо Кэрилин Курло, опередил Пуппера, заложил красивый вираж и схватил обездвиживающий мяч… вернее, попытался схватить. Мгновение спустя он уже несся вниз вместе с пылесосом.
Пылесос ударился о песок и раскрылся. Сам Ягун сумел повиснуть на платке-парашюте и теперь, невредимый, мчался по полю, спасаясь от санитаров с носилками.
– Я прям зверею! Позор на мою лопоухую голову! Меня шарахнуло собственным заговоренным пасом! Мяч-то еще никто не расколдовал после принца Омлета! Нет, вы видели такого осла? Я сам себя обхитрил! – кричал Ягун.
Неожиданно что-то происходящее наверху привлекло его внимание. Он застыл и, убедившись, что санитары за ним уже не гонятся, лег спиной на теплый песок, чтобы наблюдать за игрой, не задирая головы.
– Вы видели? Ничего не понимаю! Кэрилин Курло летит навстречу своему дракону и по доброй воле прыгает к нему в пасть. Кажется, это не впервые – она удивительно ловко сворачивается в клубок. Зачем Курло это сделала? Сдается мне, что… Да, так и есть! Это секретное оружие невидимок! После проглатывания Курло природные способности дракона к сглазу возросли в сотни раз!

Природные способности дракона к сглазу. Ояебу.

Что же говорить о нас здесь на поле! Пылесос Гробыни Склеповой взрывается прямо в воздухе. Хорошо еще, что рядом оказывается шейх Спиря. Тили-тили-те… Ой, мне тоже досталось! Да это же похлеще спаренного сглаздамата! К счастью, магия действует только на пылесосы – другие летательные инструменты все еще слушаются. Давай, Танюха, докажи, что мы недаром ловили эти идиотские горошины у лопухоидов!
Таня пригнулась к инструменту. Она ощущала себя с контрабасом единым целым. Даже смычок, казалось, уже не был нужен ей, а лишь дирижировал неведомой мелодией, жившей у нее в груди. Клин, пике, ромб… Она словно рисовала по воздуху! Пеленг, кобра… Один маневр плавно перетекал в другой. Таня даже не задумывалась, что делает и как это называется. Изящной полупетлей она оторвалась от «пасущего» ее Бэд-Фэт-Рэта и отдалась свободному скольжению. И тут внизу мелькнул обездвиживающий мяч, за которым, уже почти нагнав его, мчался Гурий Пуппер.
Таня опустила руку со смычком и, точно коршун, обрушилась на мяч сверху. Казалось, ее контрабас просто падает… Стремительно приближался песок, но и обездвиживающий мяч перестал наконец удаляться. Таня уже видела его ярко освещенный солнцем бок. Пуппер удивленно поднял голову…
– Вы это видели? – завопил Ягун. – Или я сошел с ума, или Татьяна Гроттер перехватывает из-под носа у Гурия Пуппера обездвиживающий мяч! Ей удается снять контрзаклинание, и теперь мяч у нее в руках!

Снять контрзаклинание?

Браво! Гурий Пуппер едва не врезается в Таню, но круто разворачивает метлу и застывает истуканчиком, как и в случае с Гробыней! Ой, мамочка моя бабуся, недаром ты мне всегда говорила, что девушки до добра не доведут! Магнитезеры бросаются к своим коврикам, собираясь мчаться на помощь к своему подопечному, но какой конфуз! На стопке их ковров-самолетов стоит Сашка-неряшка – голенастенькая избушка Ягге – и не собирается сдвигаться! Вот она, западная аккуратность, к чему приводит! Побросали бы коврики как попало, давно были бы в воздухе! Магнитезеры скачут вокруг, как лягушки, но под ударную ногу соваться не решаются. Зная характер бабусиной избушки, могу сказать: раньше завтрашнего дня погода для магнитезеров будет стоять нелетная!

Магнитизеры тут просто пробуждают в Гурии мозги, и мешать им - чистое читерство.

А оцепеневший Пуппер все никак не мог оторвать взгляда от Тани. Сбитая с толку таким поведением соперника, Таня тоже притормозила, продолжая держать мяч. Она могла бы полететь к Кенг-Кингу и, возможно, решить исход поединка, но почему-то медлила.
Гурий подлетел чуть ближе. Теперь они летели бок о бок. Таня на всякий случай убрала мяч, не исключая, что Пуппер хитрит и захочет его выхватить, но Гурий обращал на мяч не больше внимания, чем на летавшую вокруг разгоряченных драконов мошкару.

А вот тут начинается один из самых сложных для трактовки эпизодов отношений Тани и гурия. Я всё-таки полагаю, что ключевое тут "два года", а не фигурка из теста.

– Таня, вот мы и встретились! Я два года учил русский язык… Я скучал! – с акцентом, но довольно чисто выговорил он.
– Выбрось это из головы! Это же все магия! Понимаешь, магия! Ты влюбился в меня потому, что я произнесла заклинание на фигурку из теста!!! – крикнула Таня.
Гурий заморгал.
– О, нет! – сказал он удивленно. – При чем тут фигурка? Я люблю тебя уже почти два года…

Язык он учил явно не два с чем-то месяца(правда, чуть позже его уровень подсядет).

– Но это было особое заклинание! Из ста запрещенных! Я произнесла его!
– Ерунда. Запрещенные заклинания не так уж и опасны! Мне много раз делали от них прививки, и потом, у Пруна есть противомагический щит…

Но стрелы купидона его пробили. Другое дело, что их магия слетела довольно быстро, а вот любовь к Тане держалась долгие годы.

Сколько раз меня пытались влюбить – и что же? Я смотрел на девчонок как на друзей, не более того! – отмахнулся Пуппер. – А тебя я не мог забыть еще с прошлого матча. Я вспоминал твои волосы, твои глаза, твой контрабас!.. Почему я на том матче не столкнулся с тобой в воздухе? Я просто не смог… Я долго разбирался, что мне помешало, ведь не боялся же, а потом… потом понял.
Хотя Таня и не испытывала к Пупперу ответного чувства, она была в смятении. Неужели Гурий действительно любит ее? Довольно мило с его стороны, особенно если допустить, что история с фигуркой из теста здесь действительно ни при чем. Правда, разговаривать, зависнув в воздухе, когда со всех сторон на них устремлены тысячи глаз, ужасно нелепо. И как Пуппер этого не понимает? Хорошо еще, что Гробыне сейчас не до них – приставучий шейх Спиря все еще удерживает ее на своей метле.
– А как же Гробыня? Ты ведь влюблен и в нее? – спросила она у Гурия.
Пуппер поморщился.
– Гробыня – это кто? Та девушка с hleb-and-sol ? О, я понимаю! Это совсем другое, это наваждение! Я ощутил его, когда магфиозный купидон выпустил в меня свои стрелы! Я теряю голову, когда она рядом, мне нравится смотреть на нее, но сердцем я ощущаю, что она не та… Она корыстная, мелкая, эгоистичная! Ей нужны мои деньги, а не я сам! Если я перестану быть богатым или известным, она вышвырнет меня за дверь… Но когда она близко, я не могу оторвать от нее взгляда… Наверное, такое бывает, когда любишь сразу двоих…
– Гурий, не философствуй! Я НЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Понимаешь? – крикнула Таня.
Пуппер вздрогнул.
– Это ужасно! – страдая, сказал он. – Сердцем я буду любить тебя всегда, даже если та девушка с hleb-and-sol наймет десять тысяч магфиозных купидонов и они истыкают меня своими стрелами, как дикобраза!

А как же запись к книге? Или же строчка "на фоне изначальной склонности" - это не про Таню, а про Гурия? но раз он учил язык - значит был влюблён...

– Послушай, Гурий, я же сказала… Тебя любят миллионы девчонок! Ты найдешь себе кого-нибудь. Например, могу посоветовать тебе свою сестру Пипу. Характер далеко не идеальный, зато дочка повелителя вампиров… – бормотала Таня.
Она сама уже с трудом понимала, что слетает у нее с языка. Ей казалось, ее слова тонут где-то, падают словно в вату.
– Мне никто больше не нужен. Я оставлю все – свой плащ, свою метлу, свой счет в банке и перейду в Тибидохс! Буду играть в вашей команде. Не отступлюсь от тебя, так и знай! Ты тоже сирота… Мы так похожи! Мои фаны терпеть тебя не могут! Они даже собирались спустить на тебя жуткого Адавру Кедавру, нашего школьного вурдалака…

Авакадо кедавра лучше.

"мы так похожи - мои фаны терпеть тебя не могут", это, конечно, сильно.
И ещё интересно то, что он услышал "я тебя зачаровала, но я тебя не люблю" и ему пофиг. Он даже не интересуется мотивом этого поступка.

Внезапно Таня заметила, как что-то мелькнуло за спиной у Пуппера. К застывшему Гурию, распахнув пасть, мчался Гоярын. На огромной морде тибидохского дракона явственно было написано желание полакомиться свежей гурятинкой. Но Пуппер, казалось, ничего не замечал. Или ему было все равно.
– Там наш дракон! Берегись! – крикнула Таня.
Гурий обернулся. Его лицо окаменело.
– Это неважно. Пусть он сожрет меня, если ты не скажешь «да»! – трагически произнес он.
– Нет!
– Ну и прекрасно. Тогда меня сожрут, и все дела! Нет меня – нет проблемы! – спокойно сказал Гурий.
– Запахнись хотя бы в плащ! Ты не знаешь нашего дракона! – воскликнула Таня.
Пуппер упрямо покачал головой.
Гоярын был уже совсем близко. Его распахнутая глотка походила на тоннель, завершавшийся раскаленным жерлом желудка. Ревнивая Лоткова, маячившая у него над головой, явно не собиралась отгонять дракона. На ее ехидном лице буквально читалось: «Пусть же он не достанется никому!»
– ГУРИЙ, УХОДИ!!!
Не задумываясь, почему она так поступает, Таня взмахнула смычком. Контрабас рванулся вперед с такой стремительностью, что разом загудели все струны. Обездвиживающий мяч мешал ей, занимая руку, и Таня, не глядя, отбросила его куда-то. Обхватив Гурия за пояс, она сдернула его с метлы и рванула вниз, спасая от пасти Гоярына. Огромная тень тибидохского дракона скользнула над ними. Таня испытала было облегчение, но тут что-то полыхнуло. Гоярына заволокло оранжевой дымкой.
По стадиону прокатился стон. Тарахтящий Баб-Ягун внезапно осекся на полуслове. Таня ничего не понимала. То ли Гоярына сглазили, то ли просто солнце отблескивало на его чешуе. Лишь когда дракон перестал взмахивать крыльями и сонливо опустился на песок, страшная истина открылась ей. ОБЕЗДВИЖИВАЮЩИЙ МЯЧ! Она, не глядя, отбросила его в пасть своего дракона.

Зачем? Это мой любимый вопрос в читениях. Но смысл-то в этом поступке и даже в этом решение автора какой? Страдашечки для Тани?

Глаза Гоярына, похожие на два сверкающих бриллианта, укоризненно закрылись. Таня отпустила Пуппера и, забыв обо всем на свете, кинулась вниз. Она обхватила шею Гоярына и попыталась приподнять его тяжелую голову. На миг ей почудилось, что это возможно! Она поднимет тяжелого дракона и взлетит вместе с ним. Она будет передвигать его в воздухе и играть за него… Она… Но это было, разумеется, безумие.
– Не засыпай, не засыпай, не… – словно сойдя с ума, кричала Таня.
Слезы капали на припорошенную песком чешую на морде дракона.
– Гоярын усыплен обездвиживающим мячом! Невидимки зарабатывают десять очков. Команда Тибидохса проиграла! – мертвенным, каким-то совершенно не своим голосом произнес Баб-Ягун.
– Вот она, сенсация! Материал месяца, года, века! Я вся горю! Сглазьте меня кто-нибудь!!! Попробуй только не снять! Я тебя прокляну! Прямо сейчас прокляну! Все равно ты не построишь кадр, как я это вижу! – возбужденно взвизгнула Грызиана Припятская, от полноты чувств колотя оператора зонтиком. Тот, уворачиваясь от зонтика и втягивая голову в плечи, поспешно водил во все стороны «Вещим Глазом».
Журналисты, корреспонденты, фотографы и просто шустрые болельщики разорвали цепь циклопов и через проходы для арбитров высыпали на поле. Кенг-Кинг, которого пока не успели загнать в ангар, жадно заглатывал самых нерасторопных. Вскоре он так переел, что едва мог держаться в воздухе.
Сарданапал отворачивался. Тарарах плакал навзрыд, как ребенок. Ванька Валялкин застыл рядом, точно каменная статуя.

Эти люди взрослые? Да команда Тибидохса проигрывала два века подряд, должны были привыкнуть! И почему умняшка-Гоярын не поймал мяч губами? Он это умеет. Зачем он вообще полетел фактически на своего игрока, причём любимую Таню? И что за поступок Лотковой?! Гоярын чуть их обоих не слопал в комплекте с обездвиживающей магией!

– Что это за игра, в которой Гурий дарит кому попало мячи, а Гроттер забрасывает их в пасть своего же дракона! Куда катится драконбол? – тихо произнесла Великая Зуби.
Пришедший в себя Графин Калиостров пакостно улыбался и протирал рукавом кубок, дыша на него.
– В Магществе будут довольны! Я все сделал как надо! Ах да, не забыть наябедничать, что я видел на матче Вамдама Гуссейна и Бама Хлабана… Их тут не было, но мало ли… Вдруг они во что-нибудь превратились? Хи-хи!
Возле Тани уже стоял истуканчиком ошарашенный Пуппер. Уцелевшая команда Тибидохса снижалась и, не глядя на Таню, шла в раздевалку. Волоча за собой за шланг свой развалившийся пылесос, к Тане подошел Баб-Ягун.
– Болельщики невидимок торжествующе ревут, но рев их звучит как-то неуверенно. Даже самому последнему ослу понятно, что Таня забила этот мяч в свои «ворота», спасая их Пуппера, а раз так, то чего стоит такая победа? – ободряюще сказал он в серебряный рупор, да только ни Тане, ни болельщикам не стало от этого легче.
– Нет, вы это видели? Танька Гроттер предала свою команду! Пупперчика ей, видите ли, спасти захотелось! Ути-пути! Охмурила, а теперь себе заграбастает! – вопила сверху Гробыня.
Она давно бы уже накинулась на Таню, чтобы выцарапать ей глаза, да вот только хитрый шейх Спиря специально держался на метле повыше, чтобы не дать Склеповой улизнуть.
– Почему ты такая сердитая? Улыбнись! Нефтяную скважину тебе подарю! Будешь на метле с бубенчиками ездить! – обещал он. По-русски шейх со славянскими корнями говорил куда лучше Пуппера, вот только слово «бубенчиками» звучало у него как «бебенчиками».
– Уйди, постылый! – огрызалась Гробыня, пытаясь сбросить навязчивого ухажера с метлы.
А Таня все никак не могла отпустить шею Гоярына. Ей казалось, что она предала его, подвела всю команду и вообще поступила подлее некуда. Это было скверное, очень скверное ощущение.

Всё вылилось в мерзкий поступок, но Лоткова - это тоже что-то с чем-то. Она же тоже была на пылесосы, значит в тот момент пришлось ей прямо на Гоярыне висеть. И что? И где Рита? Кузя? Почему невидимки на этот разговор взирали с восторгом?

– Теперь ты поедешь со мной! Здесь тебе оставаться нельзя! Я уговорю тренера, и он возьмет тебя в нашу команду! – убеждал Таню Пуппер.
Строя планы, он не видел, как со спины к нему подкрадываются магнитезеры и крылатая магвокатка. Гурия схватили, зажали ему рот и, поспешно вращая перед глазами шариком, торопливо утащили с поля. Рядом бежал фотограф из издательства и снимал Пуппера для новой серии календариков.
К Гоярыну подошли драконюхи и принялись приводить его в чувство. Один из них бормотал, что Гоярын уже старый и что для старых драконов хуже обездвиживающего мяча ничего нет. Таню оттеснили. Она осталась одна посреди недружелюбной толпы. Болельщики невидимок насмешливо поздравляли ее.
Соловей О.Разбойник прошел мимо Тани, даже не оглянувшись. Она поднималась на трибуну, а ее вчерашние друзья и приятели расступались, пропуская ее как прокаженную.

Хреновые значит друзья и приятели...
По сути такой весёлый матч требует переигровки сильнее, чем в случае с пиявкой.

Один только Ванька никуда не убегал, а ждал ее. Возле Ваньки сочувствующей горой возвышался Тарарах.
– Я тебя не виню… Мне все понятно, но зачем ты это сделала? Гоярын не убил бы его, а только проглотил бы до конца матча! – тихо сказал Ванька. Он единственный, кроме Ягуна и Тарараха, не отводил глаз.
– Я сама не знаю. Сейчас я так бы и поступила, а тогда… Все получилось как-то нелепо… Тут вот он, а тут Гоярын. А теперь я пойду. Не ходите за мной, мне нужно побыть одной!.. – проговорила Таня.
Она вышла на поле, нашла на песке контрабас и хотела нести его к Тибидохсу, но вспомнила о футляре. «Теперь уже неважно. Возьму его!» – подумала она. Ступая навстречу сторонившимся от нее джиннам, Таня зашла в пустой ангар Гоярына.
Поилка была опрокинута и лежала на боку. Футляр пропал…

Спиздили.

Анон · 2017-03-09 06:21:39

▼краткое содержание⬍

▼Глава 16 ФУТЛЯР И БОЕВОЙ ТОПОР⬍

Ночью, сбежав от магнитезеров, на Жилой этаж пробрался Пуппер, чтобы еще раз попытаться уговорить ее полететь с ними. Гурий считал, что ему удалось улизнуть незаметно, но не тут-то было. За ним в плащах-невидимках крались верные Прун и Гореанна, которые и ворвались вслед за Пуппером в Танину комнату.
Гореанна еще с порога принялась строчить из сглаздамата, но, на свою беду, первой же очередью попала в Черные Шторы. Взбесившиеся Шторы сорвались с карниза и набросились на Гореанну. Бедный Прун попал под горячую руку Гробыне, которая все еще была вне себя после неудачи с Пуппером. Описывать дальнейшее я не берусь, скажу только, что противомагический щит не оказал Пруну никакой существенной помощи.

i?id=4cdc2ee1a0c5299fac6ea7e8a3fb442d-l&n=13

Поднялся ужасный шум. Откуда-то примчались магнитезеры вломился, размахивая кулаками, разбуженный Гуня Гломов. Прибежал даже Шурасик, спешно просматривающий на бегу самоучитель магической обороны.
Драка получилась похлеще той, что бывает на стадионах после футбольных матчей. С той толькой разницей, что циклопы ни во что не вмешивались и никого не растаскивали. Они сидели в караулке и делили с Усыней, Горыней и Дубыней вчерашние «дары» от безбилетников. Любопытному оператору Грызианы Припятской, который вздумал было сделать редкий кадр, разбили его «Вещий Глаз». И невещий, собственный, глаз тоже походя украсили фиолетовыми очками.
Драка прекратилась только с появлением Сарданапала и Поклеп Поклепыча. Последний сгоряча наказывал правых и виноватых.
А наутро невидимки улетели в Англию, увозя с собой кубок. Пуппер, так и не переговоривший с Таней, угрюмо сидел на метле и все время оглядывался, точно выискивал кого-то. Возможно, он надеялся увидеть на стене Таню, но ее там не было. Она, запершись, сидела у себя в комнате. Гробыня же, раз десять ухитрившаяся попасться Гурию на глаза, ничего этим не добилась. Недавнее потрясение и поступок Тани полностью излечили англичанина от стрел магфиозного купидона…

И... Гробыня на него забьёт! Никаких больше серьёзных попыток я не помню.

Началась прежняя жизнь школы Тибидохс. Занятия, обеды в Зале Двух Стихий, магические книги в читалке и куча заданий, от которых к вечеру голова распухала и становилась тяжелой как котел. Все было как прежде, с одним только исключением.
Таня не ходила уже на драконбольные тренировки и вообще избегала встреч с Соловьем О.Разбойником. Она ощущала себя втройне виноватой. Они имели все шансы победить и не победили лишь из-за ее глупого поступка. Это было ясно всем и ей самой в первую очередь. Раз за разом она проигрывала в памяти ту ситуацию и всякий раз ей становилось стыдно и противно.

И что же сделал старый Соловей? Он пришёл к своему лучшему игроку, похлопал её по плечу и сказал, что следующий год ещё есть? Что случайности бывают? Мол, Тань, не раскисай, я тоже расстроен, но мы это переживём?
Если бы! Соловей надулся, как хомяк на крупу, взял ничтожного игрока на место Тани и всячески на неё шипел. Соловей. Детский тренер, у которого контингента старше 16 не бывает. Проигрывавший два века тренер. Знающий, как Таня мучается и до этого относившийся к ней по-отечески. Из-за глупой обиды он практически проебал того игрока, который ему матчи тащит. Как-то гадко, если честно. Да, вполне реально, но гадко.

– Ладно, все понятно: ты у нас такая добренькая и чистенькая! Тили-тили-трали-вали! – говорила Гробыня. – Но скажи, зачем ты отбросила мяч в сторону Гоярына? Других сторон, что ли, не было? Ну вниз бы кинула или пас Ягуну дала! Могла бы, наконец, к предплечью прикрепить – была же у тебя липучка… Но нет, ты кинула его именно в пасть Гоярыну! Выслужиться хотелось, да?
Таня отмалчивалась. Она слышала эти укоры не только от Гробыни. Почти каждый уже спросил ее, почему она не прикрепила мяч к липучке или не отдала его кому-нибудь из своих. И что она могла ответить, когда сама не знала, что с ней такое было. К тому же в магическом мире (да и в лопухоидном тоже!) ничто не происходит случайно. Это известно даже ученикам первого класса, едва освоившим простенькие заклинания, вроде Дрыгуса-брыгуса .

И... эта неслучайность что значит?

Уже несколько раз Таня заглядывала в ангар к Гоярыну. Старый дракон, к счастью вполне оправившийся, смотрел на нее, как ей казалось, без прежней симпатии. В его глазах были обида и недоумение. Он же все сделал правильно: пытался проглотить игрока противника, а вместо этого получил мяч от того, кому больше всех доверял. «Эх, маги! Ничего с вами не поймешь!» – словно говорил Гоярын.
Огнем он, однако, в нее не дышал. А Тане порой очень хотелось, чтобы он выпустил пламя и превратил ее в пепел. Она даже перестала, отправляясь в ангар, смазываться упырьей желчью.

Она нагоняет пафосу. Гоярын, если видел их, должен был поймать мяч или закрыть пасть - расстояния бы хватило, а огонь он выдыхать не собирался. Если же они были прямо у пасти, то кто кинул - Гоярын не знает. И да, человек способен понять эмоции только другого человека(или обезьяны) или собаки без доп. обучения. Даже с кошкой приходится прилагать больше усилий.

После того как Спящий Красавец заявился на матч, а перед этим напал на Фудзия в Зале Двух Стихий, Сарданапалу и другим преподавателям стало ясно, что удержать его на месте не удастся. Даже просидев три ночи в библиотеке у джинна Абдуллы, Медузия не обнаружила ни одного действенного средства против отсроченного проклятия.
– С ним и спящим-то сладу нет! А когда проснется, прям уж и не знаю, что будет. Просто хоть у Магщества защиты проси, – вздохнул Сарданапал.
– А разве Магщество защитит? – с сомнением поинтересовался Тарарах.
– Не защитит, ясное дело. Зато какую деятельность разовьет! Пришлет экспертов обследовать наши винные погреба на предмет проведения запрещенных ритуалов.

А у вас винные погреба есть? А нежить там тоже шастает в количествах?

Эксперты туда спустятся и назад уже не вернутся, там и сгинут, а Магщество будет закидывать нас запуками и подсылать драконов подышать на Тибидохс. Нет, обойдемся уж как-нибудь без Магщества!
– Все равно нужно срочно что-то предпринимать! Спящий Красавец обошел уже весь Тибидохс – башня за башней, подвал за подвалом. Он явно что-то ищет – и мы все догадываемся, что именно, – озабоченно сказала Медузия.
Сарданапал пожал плечами и отцепил бороду, обвившую ручку кресла.
– Я вижу только один выход. Мы должны установить дежурство. Пусть кто-нибудь из учеников старших классов постоянно, день и ночь находится рядом со Спящим Красавцем и следует за ним, куда бы тот ни направился. Когда Красавец обнаружит трон, этот ученик должен будет позвать меня, Медузию, Поклепа или Фудзия. А лучше всех вместе, – сказал он.
– Бедные старшеклассники! Спящий Красавец же на них нападет! Убьет их! – ужаснулась Великая Зуби.
– Не надо паники! Виноват не он, а проклятие! До сих пор он ни на кого не напал… – строго сказал Сарданапал.
– Если не считать профессора Клоппа и Фудзия… – негромко добавил себе под нос вечно во всем сомневающийся Поклеп Поклепыч.
Но решение было уже принято. Начались дежурства. Учеников четвертого и пятого классов разбили на пары и по определенному расписанию заставили дежурить у хрустального гроба.

У них зеркало, за ним следящее вроде было. А если не было - надо сделать.

– Ну прям как на кладбище! Вот и торчи тут всю ночь! – проворчала Рита Шито-Крыто. В который уже раз она недоброжелательно покосилась на Спящего Красавца, скрестившего на животе большие руки.
– Интересно, почему именно нас с тобой поставили? Больше не с кем было? – спросила Таня.
Вытянув ноги, она сидела на небольшом кривоногом стульчике в комнатке, примыкавшей к кабинету Зубодерихи. Правда, самой Зуби там сейчас не было – спальня у нее была в соседней башне, которую с этой башней соединяла галерея.
– Как почему? Кто расписание составлял? Поклеп! А он, ясное дело, только назло и сделает. Обязательно белого к темному пристегнет, да еще так подберет, чтоб люди друг друга раздражали, как вот ты меня.

Рита с Таней вроде в нормальных отношениях была. И Поклёп всё-таки идиот.

Прикинь, Ягуна с Семь-Пень-Дыром поставил, а Ваньку твоего со Склеповой. Вот посмотришь, она его охмурит! Тебе назло, как ты Пуппера!
– Я Пуппера не охмуряла!
– Это ты еще кому-нибудь расскажи! По зудильнику только и трещат: Пупперчик бедненький, Пупперчик несчастненький, Гроттерша Гурика заколдовала! Гурик наш не ест, не пьет, одну метлу свою грызет! – передразнила Рита Шито-Крыто. Обычно молчаливая, сейчас она что-то разговорилась и была не прочь поперемывать косточки.
Таня хотела поставить Ритку на место, но ощутила, что сварливая Шито-Крыто именно этого и добивается. Она запросто может переругиваться всю ночь, все равно делать нечего, а спать нельзя. Ничего не ответив, Таня стала думать о самых разных вещах. Ночь вообще странное время. Мысли не удерживаются на одном месте и все скользят, несутся куда-то длинной вереницей, точно облака в ветреную погоду. Но зато и все прозрения тоже приходят обычно ночью.
Пуппер, Гоярын, дядя Герман…

Внезапная ассоциативная цепочка.

Тут уже давно было все думано-передумано, поэтому Танины мысли как-то сами собой пронеслись дальше. Она стала думать о футляре, изредка поглядывая на безмятежно похрапывающего Красавца.
«Если мой футляр – это трон, то он уже у него. А раз так, почему ничего не происходит? Нет, что-то здесь не то», – решила она.
Спящий Красавец таинственно улыбнулся невесть чему и причмокнул во сне губами. То ли в очередной раз плел какие-то летаргические интриги, то ли просто ему виделось, что его наконец кто-то поцеловал.
Неожиданно Шито-Крыто сорвалась с места и подбежала к окну.
– Смотри, Гроттерша, зарево! – завопила она.
Таня вскочила. В первый миг ей почудилось, что снаружи окно затянули пурпурной тканью, бугрящейся теперь множеством огненных складок. И лишь после разглядела, что во дворе школы волшебства беззвучно вспыхивают, гаснут и вновь вспыхивают красные шары. Она поняла, что видела это зарево уже дважды – первый раз в день бешеного родео, когда на них с Ванькой обрушивалась скамья…
– Что ты делаешь? Не надо! – крикнула Рита, повисая у нее на руке.
Оттеснив дрожащую Шито-Крыто, Таня толкнула тяжелые рамы. Вместе с ночным ветром в комнату ворвалось алое зарево. Оно дробилось на стенах и приплясывало на закругленных углах хрустального гроба.
Прошла минута, и зарево начало постепенно гаснуть. Напоследок оно, дрожа, пробежало по черным стенам Тибидохса и словно втянулось в них.
– Что это было? Мое кольцо так раскалилось! – заохала Рита, дуя на палец.
– Магия… Много магии… Чудовищно много магии, – сказала Таня.
Перстень Феофила Гроттера, тоже не на шутку перегревшийся от избытка сторонней магии, хмыкнул и хмельным голосом изрек очевидный логический казус:
– Carpe diem! Carpent tua poma nepotes!(Живи сегодняшним днем! Пожнут твои плоды потомки! (лат.))

Смотря как переводить. Лови день/момент! Пожнут твои плоды потомки! - вполне себе.

– Carpe diem! Carpent tua poma nepotes!
Заскрипели, раскачиваясь, цепи. Ритка обернулась. Спящий Красавец отодвинул крышку и сел. Его глаза были полузакрыты, а руки уже нащупывали края гроба. А потом Готфрид Бульонский ловко, как кошка, соскочил на пол.
Шито-Крыто хотела было завопить, но Таня зажала ей рот. Осмотревшись, Спящий Красавец еще раз вернулся к гробу и, откинув покрывало, на котором прежде лежал, вытащил внушительных размеров боевой топор. Потрогав пальцем лезвие, он хмыкнул и вышел из комнаты.
– Он взял топор! Он кого-то зарубит! – зашептала Шито-Крыто. Ее смуглое лицо пошло пятнами – это было заметно даже в темноте.
Таня встряхнула ее:
– Возьми себя в руки! Беги и буди Сарданапала!
– А ты?
– Я пойду за Спящим!
Шито-Крыто вцепилась ей в руку.
– Не надо! Он тебя убьет!
Таня наконец стряхнула с себя Ритку и выскользнула вслед за Готфридом. Спящий Красавец быстро, почти не оглядываясь, двигался к лестнице. Боевой топор поблескивал в его опущенной руке.
– Я разбужу Сарданапала! Но где ему вас искать? – испуганно забормотала Шито-Крыто.
– Не знаю… По-моему, он спускается вниз, в подвалы. В крайнем случае, Сарданапал пустит по следу сфинкса, – крикнула Таня уже на бегу.
Спящий Красавец быстро спускался по темным лестницам Тибидохса. В многочисленных щелях гудел сквозняк. Пламя факелов при приближении Готфрида вспыхивало и начинало метаться. Порой языки его отклонялись и пытались дотянуться до Красавца, но будто натыкались на невидимую преграду и меняли цвет.
Стараясь не приближаться, но и не слишком отставать, Таня кралась за ним. Порой Спящий Красавец резко менял направление движения, выбирая одну из второстепенных галерей, и тогда лишь по потрескиванию факелов она догадывалась, куда нужно идти.

А сфинкса по следам и без Тани пустить нельзя было?

Вскоре они были уже у основания башни, где ее толстые своды – вместе со сводами других башен – сходились воедино в едином панцире каменной черепахи. Зал Двух Стихий был отсюда совсем близко – всего лишь через стену с семью полукруглыми арками. Но Спящий Красавец, вопреки ожиданиям, свернул не туда, а в противоположную от зала сторону.
Навстречу Тане выплыла Недолеченная Дама. Вопреки ожиданиям, брошенная невеста выглядела бодрой и деятельной. Никакого уныния, никаких новых болячек. В руках она удерживала целую стопку замусоленных пергаментов, каких-то листков и призрачных бумажек, сквозь которые просвечивали стены. На носу у Дамы красовались очки а la Pupper.
– А Ржевский-то все по лесам прячется! Ну и пускай прячется! Я на него в суд привидений подаю! Вот документы собираю. Пущай его засудят! Мне представители издательства обещали магвокатку одолжить! У них много там всяких: с крылышками и без! Но мне лучше с крылышками – они злые, как осы! – сварливо сказала Дама.
Услышав за своей спиной звук, Спящий Красавец недоуменно остановился, покачивая топором в опущенной руке.
Таня замахала руками, чтобы Дама говорила потише, но та упорно не понимала намеков.
– Ты что, прячешься, что ль, от кого? Бросай это дело! Сколько можно в прятки играть? – громко поинтересовалась она. – Знаешь, что я выяснила? Ржевский до меня уже семь раз был помолвлен! Ничего себе моральный облик, а? И с этим ужасным типом я едва не связала свою жизнь! Просто Рауль Синяя Борода!
Теперь уже только мертвый не услышал бы Недолеченной Дамы. Спящий Красавец обернулся. Таня хотела укрыться в тени, но не успела. Готфрид шагнул было к ней, но внезапно раздумал и метнулся в узкий коридор, не освещенный ни одним факелом.
– Как невежливо! В прошлый раз этот негодяй сорвал мне свадьбу, а теперь увидел меня и наутек! Никакой внутренней деликатности! Хам из пригородной электрички, да и только! – с негодованием сказала Дама.
Прежде чем броситься вслед за Спящим Красавцем, Таня некоторое время колебалась. Коридор был совсем темным. Готфрид мог подкараулить ее где угодно. Но ведь на весах, кроме ее судьбы, была судьба всего Тибидохса! Правда, почему-то этот благородный аргумент не особенно убеждал. Даже отчего-то расхолаживал.
– Беги же! Я запомню тебя вечно молодой! – доставая платок, растроганно всхлипнула Дама. – Не упускай случая умереть в расцвете лет!
– Типун тебе на язык!
– Как ты разговариваешь со старшими? – возмутилась брошенная невеста. – К тому же, принимая во внимание отношение к тебе Короля Призраков, у тебя неплохие шансы стать привидением. Тогда мы с тобой вместе подадим на кого-нибудь в суд. Я на Ржевского, а ты на Пуппера или на Ваньку Валялкина! Лады?
Скорее спасаясь от чокнутой Дамы, чем действительно желая догнать Готфрида, Таня кинулась за ним.

Да-да, из Поручика и Дамы получится счастливейшая семья.

Потянуло сыростью. Нашаривая влажные стены, она стала спускаться вниз, в подвалы. В который раз ее ошеломило, что за нелепое сооружение была эта магическая школа! Где-то безразмерно просторная, с огромными залами и гигантскими лестницами, она содержала в себе немало лазеек и грязных проходов, словно созданных для нежити.

+1

В первые минуты Таня еще опасалась, что Готфрид подкарауливает ее, и замирала перед всяким поворотом, но вскоре устала бояться. Ей стало казаться, что она его упустила и больше не найдет. Коридоры мелькали, ветвились, рябили в глазах. От бесконечных лестниц, которые как внезапно начинались, так и обрывались, ныли ноги. Иногда она наступала на улитку и передергивалась от звука хрустнувшего панциря.
Внезапно Таня уткнулась в глухую стену. Подумав, что она зашла в тупик и потеряла Готфрида

Да как бы она его и так скорее всего потеряла.

она хотела вернуться, но внезапно заметила правее, где смыкались две стены, розоватое свечение. Такое мерцание могло происходить либо от охранного заклинания, либо от недавно использованной магии.
Решив понапрасну не рисковать, Таня присела, собрала у себя под ногами горсть каменной крошки и бросила ее туда, где видела свечение. Ничего не вспыхнуло, не треснуло, не лопнуло. Значит, это было не охранное заклинание, а просто кто-то совсем недавно прошел здесь сквозь стену.
Ступив в окутавшую ее розоватую дымку, Таня шепнула: «Туманус прошмыгус!» – и, повернувшись спиной, двинулась сквозь стену. Cтена оказалась поразительно толстой. Двигаться сквозь каменную кладку было тяжело – Тане казалось, будто она увязает в твердом холодном тесте. Воздуха в стене не было. Девочка задыхалась, едва находя в себе силы двигаться. Перстень Феофила Гроттера выбрасывал все новые искры, позволявшие ей продвинуться вперед всего на несколько десятков сантиметров. Наконец, почти уже задохнувшаяся, Таня сделала еще шаг и почти вывалилась из стены с другой стороны.

Стены раньше не светились, как радиоактивные.

– Уф! Едва справился! Да будет тебе известно, заклинание Туманус прошмыгус не для таких стен. Это тебе не жалкая дверь! В следующий раз оставлю тебя в кладке – вот увидишь! – проворчал перстень.
– Меня оставишь и сам со мной останешься! – сказала Таня.
– А ты мне не угрожай, не угрожай! Подумаешь, напугала! Вот уж повезло с внученькой! – надулось кольцо.
Отдышавшись, Таня отпрянула от стены и вскрикнула. Оказалось, несколько ее волос прочно засели в каменной кладке, и теперь она вырвала их.
«И как Сарданапал меня найдет? Даже его сфинкс не может учуять сквозь стену! Зачем я вообще сюда забралась?» – подумала она, морщась от боли и испытывая желание расплакаться.
Можно было вернуться, но второй раз двигаться сквозь кладку она уже не рискнула. Перстень израсходовал слишком много магии и не успел еще восстановиться. Скорее всего, она застряла бы.
Таня пока мало что различала – ее глаза не привыкли к темноте. Однако по особой гулкости, с которой разносился звук ее шагов, она ощущала, что находится в огромном помещении где-то глубоко под Тибидохсом.
Неожиданно впереди за выплывшими из мрака колоннами вспыхнул ослепительный магический свет. Он был таким ярким, что Таня невольно заслонила глаза. Привыкнув, она подкралась к крайней колонне и выглянула из-за нее. Она увидела громадную круглую площадку, выложенную мозаичной плиткой в форме спирали. Четыре громадных каменных столба уходили вверх, смыкаясь полукружьями и подпирая потолок. Прямо в центре площадки, там, где спираль, казалось, обрывалась в никуда, спиной к ней стоял человек. Его невысокую фигуру обволакивал бордовый неплотный шар, который то принимался пульсировать, то сжимался и выбрасывал длинные тонкие лучи.
Человек в центре бордового шара был неподвижен. Казалось, он целиком погружен в свои мысли. Лишь изредка он вскидывал руки, и тогда Таня видела на одном из его пальцев тусло поблескивающее кольцо. Зато мозаичная спираль вела себя как живая. На ней то плясали языки огня, то она словно поднималась над полом, образуя прозрачную стену света, и тогда фигура в центре теряла свои очертания.
Внезапно из темноты вынырнул Спящий Красавец и, повернув топор обухом, будто хотел не убить, но оглушить, стал подкрадываться со спины к одиноко стоящему человеку.
– Берегитесь! Он вас ударит! – крикнула Таня, появляясь из-за колонны.
Услышав ее голос, Готфрид Бульонский замер и выронил топор. Человек в центре спирали обернулся. Таня узнала Фудзия. Заметив Спящего Красавца, Фудзий, не мешкая, вскинул руку. Из его перстня вырвался целый ураган красных искр, осыпавший Готфрида. Таня сообразила, что Фудзий, зная, что иначе Красавца не остановить, применяет замораживающее заклинание.
Искры сыпались дождем. И, что удивительно, их число не ограничивалось одной-двумя, как у обычных магов. Даже Чума-дель-Торт, сильнейшая из всех, редко когда могла выбросить больше трех искр – здесь же им вообще не было счета.

Раньше в той же книге "даже три - экстраординарное событие". В предыдущей "Чума осыпала Сарданапала градом искр"

Но даже они едва могли остановить Готфрида. Почти уже покрытый льдом, он все равно, как пловец против течения, с усилием пробивался сквозь поток магических искр и шаг за шагом приближался к Фудзию, вытянув вперед руки со скрюченными пальцами.
Но и Фудзий не сдавался. Маленький преподаватель магических сущностей обрушивал на Спящего Красавца все новые запасы магии. Красные искры били теперь не только из его кольца. Они словно протекали по всему телу Фудзия, а после двумя переливающимися потоками расшибались о грудь Спящего Красавца. Отдельные же искры были неразличимы. Это были реки, настоящие реки магии…
Даже Готфрид Бульонский, закованный, точно в доспехи, в свое отсроченное проклятие, не мог уже сопротивляться. Он почти превратился в ледяную глыбу. Лед сковывал ему ноги и заключал его всего в ледяной панцирь. Наконец Спящий Красавец дрогнул, с усилием сделал еще шаг и застыл.
Фудзий осторожно приблизился к Готфриду и, продолжая держать наготове кольцо, постучал рукой по его груди. Грудь Спящего Красавца отозвалась тем же звуком, что и глыба обычного льда.
Фудзий удовлетворенно хмыкнул и опустил руку.
– Ты меня спасла! Еще бы минута и… Он едва не захватил меня врасплох, как в прошлый раз, когда я собирался… не станем ворошить прошлое.
– И чего он к вам привязался? – спросила Таня.
– В самом деле, чего? – усмехнулся Фудзий. – Я такой тихий, мирный, безопасный человечек.

Почему сработала именно эта магия? Чем она от прочих отличается? По площади бьёт, что ли?

. Кстати, хочешь загадку? Только что пришло в голову, когда я тут стоял… Чем человек похож на куклу?
– Не знаю. Разве что внешне, – рассеянно ответила Таня.
Она все никак не могла оторвать взгляда от Спящего Красавца. Ей не верилось, что все кончено. Казалось, Готфрид Бульонский пытается шевельнуться под слоем льда. Еще немного – по льду пройдут трещины, и он, вырвавшись, прыгнет на нее и на Фудзия.
– Неправильный ответ! Человек похож на куклу тем, что, когда игра заканчивается, его точно так же убирают в коробку. А я не хочу, чтоб меня убирали в коробку! Я сам хочу убирать всех в коробку! – сказал Фудзий и засмеялся своей шутке.

А вот эту метафору, признаюсь вам честно, я люблю.

Он поднял топор Спящего Красавца и, с опаской посмотрев на лезвие, забросил его подальше в угол.
– Меня давно преследует наваждение, навязчивая мысль, что та жизнь, которой я живу, не настоящая жизнь, а преджизнь, послежизнь, сонная морока… Ненастоящее что-то, временное… – продолжал бормотать он. – Тебя не удивляло никогда, как хорошо человек представляет себе ад? Каждую муку! Все круги – а уж подробности! Волосы встают дыбом! И иголки под ногти, и раскаленная сковорода, и подвешивание на крючьях за язык! А вот рай представляется куда как хуже. Вечнозеленый пейзажик с цветочками, лев, лижущий ягненка, и ты, гуляющий то ли с белым зонтиком, то ли с белыми крылышками.

Просто в Эдем, в отличии от Таратара, попасть сильно сложнее :cool: Лигул же людям экскурсию устроить может.

Таня озабоченно смотрела на Фудзия, прикидывая, не вселился ли в него вновь безумный Сальери или кто-то из его потусторонних родственников. А если так, то самой ей его не успокоить – надо позвать Сарданапала, Медузию или Поклепа.
Она стала осторожно отступать к колоннам, но не туда, откуда пришла сама, а к той колонне, откуда появился Готфрид. Ей почему-то казалось, что там может обнаружиться более простой ход наверх, чем тот, где она едва не засела навеки в стене. Краем глаза она видела, что у самой колонны, в ее тени лежит что-то длинное, похожее на собаку.
Ее перемещения не укрылись от зорких глаз безумца.
– Погоди! Ты куда? – окликнул ее Фудзий.
– Позову Сарданапала. Он ищет меня и Спящего Красавца, а золотой сфинкс не сможет почуять нас через камни, – сказала Таня.
– Разумеется, не сможет… – согласился Фудзий. – Здесь нас никто не найдет. Мы в пещере под Тибидохсом… Да, ты же не знаешь: это и есть настоящий первозданный Тибидохс, а все, что там, наверху, появилось гораздо позже. Надстраивалось, перестраивалось, разрушалось, выветривалось, портилось юными магами с их шаловливыми ручонками и пустыми головами. Лишь здесь, глубоко под землей, все оставалось неизменным. Такой и должна быть настоящая вечность – равнодушной, холодной, непоколебимой!
– Угу. Но я пойду, ладно?
– Ты никуда не пойдешь. Я не могу тебя отпустить! – В голосе у Фудзия появилась какая-то новая нотка.
Таня остановилась. Ей показалось, она ослышалась.
– Как это? Это шутка? – улыбаясь, спросила она.

Доверчива ли Таня? Да нет вроде бы. У неё, в отличии от Гарри, нет определяющего первого впечатления... Но тут она не замечает ничего.

– Здесь не самое плохое место, поверь мне. Очень скоро там, наверху, ничего не останется, кроме одних развалин. Милая картина, как ты мне родна… чего-то там равнина тра-ля-ля луна… А посреди картины куча кирпича. Это уже чисто пейзажная зарисовочка! – пожимая плечами, проговорил Фудзий.
– Развалины Тибидохса? Мне казалось, он стоит крепко, – обеспокоенно сказала Таня.
– Пока крепко. А теперь задумайся. Мы под Тибидохсом. Тибидохс держится на этих четырех громадных столбах. Они его опора, его сердцевина. Как только столбы исчезнут, ничто не удержит остальные постройки. Никакие глупые атланты, никакая магия, ничто… А этих колонн скоро не будет, можешь мне поверить.
– Но почему? Что станет с этими колоннами? Вы хотите их разрушить? – Таня едва узнавала Фудзия.

И угробить Ворота? Царствовать над пустотой? И высвобождение сущностей работает и на превращенные предметы? Как удобно!

– Разрушить колонны? Оставь разрушение для лопухоидов! Я только хочу вернуть им их первозданную сущность. Я произнесу заклинание высвобождения – и они перестанут быть нелепыми каменными перстами и станут тем, чем должны были быть!
– Троном? – неуверенно предположила Таня.
– Разумеется… – загрохотал Фудзий. – Это и есть трон Древнира, неисчерпаемый источник магии! Старик был неглуп. Он не стал превращать трон ни в скамейку, ни в диван, ни во что-либо подобное. Это было бы слишком просто и бросалось бы в глаза! Он не разменивался на мелочи! Его трон ни много ни мало, как сам Тибидохс. Вернее, подземная его часть. Если бы ты знала, сколько времени я потерял, пока сумел это понять!
Пользуясь тем, что Фудзий почти на нее не смотрит, Таня продолжала пятиться к колонне. Внезапно что-то подвернулось ей под ноги. Споткнувшись, Таня упала. То, что она прежде с удивлением принимала за собаку, оказалось футляром ее контрабаса…
– Так это были вы, а не Готфрид! – воскликнула она.
Сомнения… Сомнений уже не было…

Почему именно этот факт?

▼краткое содержание⬍

▼Глава 17 ГРЕБЕНЬ И ПОЛОТЕНЦЕ⬍

– О, разумеется, это я украл у тебя футляр! – согласился Фудзий. – Никогда не следует слишком доверять знакомым, особенно новым. Разве ты не задумывалась, зачем кому-то вообще могло понадобиться такое старье?
– Задумывалась. Но мне было непонятно. Вначале я считала, что он и есть трон, но потом стала сомневаться, – сказала Таня.
– И правильно. У твоего футляра нет никакой скрытой сущности. Но это не мешает ему быть в своем роде уникальным. Твой прадед Феофил, охраняя контрабас, вложил в футляр много защитной магии… – кивнул Фудзий.
Таня вспомнила, как в детстве пряталась в футляре от разъяренной тети Нинели и та ни разу не смогла вытащить ее оттуда, хотя была сильна, как самка гиппопотама.
– Да будет тебе известно, – продолжал Фудзий, – твой прадед всю свою жизнь искал трон Древнира и под конец нашел-таки его, но не решился завладеть им.

А разве Феофил не приятельствовал с Древниром? и разве он не имеет сущность дракона?

Ведь для этого пришлось бы уничтожить Тибидохс, а у старикана не хватало на это духу. И тогда Феофил поступил иначе… Ты никогда не всматривалась в фактуру драконьей кожи, которой он обтянул днище футляра? Нет? Напрасно! Твой футляр о многом мог бы рассказать, особенно если смотреть на него в полночь, при свете трех свечей, каждая из которых короче предыдущей ровно на полпальца. Видишь ли, Феофил понятия не имел, что у него будет правнучка, да и вообще, по-моему, терпеть не мог детей. Именно поэтому он никому – даже своему сыну – не рассказал о карте. Лишь однажды, да и то полунамеком, упомянул о футляре одной знакомой ему ведьме.

так, если полунамёком, то откуда Фудзий знает про "не решился, всю жизнь искал"?

Между прочим, о чем Феофил и не подозревал, эта ведьма была тайной союзницей Чумы-дель-Торт, хотя, разумеется, как все подобные союзники, она была себе на уме и больше заботилась о своих интересах, чем об интересах госпожи…

Я убьюсь, если попытаюсь как-то это в хронологию внести.

– Humanum est mentiru(человеку свойственно лгать) – недовольно сказал перстень.
– Вот именно – свойственно! И надо же было такому случиться, чтобы у этой ведьмы впоследствии появился внук! Любимый и единственный внук, которому она доверяла все свои тайны, все свои секреты. Внук, который очень рано стал взрослым и рано понял, чего он хочет… Внук, которого никто не любил, кроме этой старой ведьмы, и который поклялся отомстить за это всему миру.
– Это были вы?
– Именно! – Фудзий ткнул себя пальцем в грудь. – Вначале я воспринял бабкин рассказ как легенду – мало ли преданий о старых кладах и хитроумных картах, но после, когда сам стал искать трон, у меня вдруг забрезжило, что когда-то я уже слышал о чем-то подобном, и я понял, что обязательно должен заполучить этот футляр.
– Но тогда у дяди Германа футляр хотел украсть Готфрид! Я думала на него! – крикнула Таня, оглядываясь на укоризненно застывшую ледяную статую.
– Спящий Красавец? – скривился Фудзий. – Да с чего ты решила, что это был он? Бедняга, мне даже жаль его! Где вам было смекнуть, что этот простак только пытался вас защитить! Правда, довольно неуклюже! Настолько неуклюже, что все заранее решили, что он виноват.

Если попытаться составить уже внутрикнижную хронологию, то сначала Фудзий начинает тырить то и то, потом уже находят Красавца. Древнир как-то косяково составил предупреждение.

– Но я видела цветок, тогда, в комнате у дяди Германа! – воскликнула Таня.
– Умница, что видела. Для этого я его и подбрасывал…
– ВЫ?
Фудзий кивнул.
– Я тогда, представь, переоделся в мундир и явился к тебе за футляром. Но шпага Дракулы мне помешала. Вырвалась и набросилась на меня. Не обратись я в бегство, она уничтожила бы меня. Мерзкая железка!
– Но разве вы не темный маг?
– Темный, не темный – какая разница! Вампиры крайне тупы. С ними невозможно договориться. Они ненавидят нас, магов, черных и белых, той лютой ненавистью, которая исключает всякие союзы. На них не действуют наши искры, вообще ничего – кроме пары надежных заклинаний и осинового кола! Отвратительные мерзкие упыри! Тупые кровососы! У них едва хватает ума выдерживать нейтралитет. Это у самих вампиров. А их магические предметы я вообще не выношу.
– А почему на нас с Ягуном шпага не набросилась? Мы же тоже маги? – спросила Таня.
– А вы выпускали в нее искру? То-то и оно! Я явно переоценил свои возможности и взбесил ее! – магфордец поморщился от неприятных воспоминаний. – Мне пришлось вернуться ни с чем. Когда я понял, что у лопухоидов футляр под надежной защитой, я вернул балдахин, котел и качалку. Между прочим, мне было совсем непросто их украсть. Приходилось пробираться сюда ночами, обманывая заклинание перехода. Это потом я устроил так, что Сарданапал пригласил меня в Тибидохс.

Сарданапал величайший маг, дааа..

– А зачем вы вернули магические предметы? – спросила Таня.
– Нелепый вопрос! Самой трудно догадаться? Разве иначе Сарданапал вернул бы вас в Тибидохс? Вы так и оставались бы у лопухоидов до бесконечности. Приходилось чем-то жертвовать. Все равно балдахин, качалка и котел были нужны мне лишь как начальный источник магии. Думаешь, откуда у меня такие магические запасы?

А где он их хранил поосле возвращения?

Но где им сравниться с троном! В общем, я решился. Я посмотрел, куда Спящий Красавец ходит по ночам, и подбросил туда предметы… Всего-навсего! Задачка из учебника для слабоумных!

А зачем туда ходил Готфрид?

– Но отсроченное проклятие Чумы-дель-Торт! Нам казалось, это оно заставляет Готфрида охотиться за троном! Чумиха просто так никого не проклинала!
Фудзий прокрутил на пальце кольцо.
– Отсроченное проклятие? С чего вы все решили, что его наложила Та-Кого-Нет? При всех своих неоспоримых достоинствах эта милая дама здесь совершенно ни при чем! Отсроченное заклинание на Готфрида наложил… Древнир!
– Ложь! Он не мог! – возмущенно крикнула Таня.
Фудзий захихикал. Зубы у него были мелкие, как у хорька. Теперь Таня уже не понимала, как раньше могла обманываться и даже жалеть его! Подумать только: одно время он нравился ей даже больше Медузии и Великой Зуби! Почти как Тарарах или Сарданапал!

И всё из-за хорьковых зубов! А были бы красивые - она бы поняла!

– Почему ложь? В это сложно поверить, да? По-вашему, накладывать отсроченные проклятия могли только темные маги? Да будет тебе известно, ваш добренький Древнир охотно пользовался как светлой, так и темной магией.

МБ-1 - Сарданапал говорит, что Древнир был светлым стражем, то есть и трон, и тёмная магия - это шуточки уже точно светлого. ну-ну.

Он проклял Готфрида с определенной целью! Ему нужен был надежный защитник для трона! Вот он и устроил, что Готфрид только тогда сможет избавиться от проклятия, когда сумеет сберечь трон и другие магические предметы от посягательств… Проклятие должно было послужить ему отличными доспехами против всякой черной магии. Моей, например. Не правда ли, Древнир отлично все продумал? Сколько искр я в него влепил – и то мне удалось лишь сковать его льдом! Не окликни ты меня вовремя – все мои планы могли бы сорваться. Как славно, что у меня нашлась такая толковая (или, точнее, такая бестолковая!) союзница.
Тане захотелось укусить себя за руку, да так, чтобы выступила кровь. Это же надо – она сама помешала Готфриду остановить негодяя! Если бы не она, Спящий Красавец добрался бы до Фудзия и помешал ему уничтожить Тибидохс! А теперь… теперь все снова повисло на волоске.
Фудзий внезапно перестал бегать вдоль колонн и вскинул руку. Поток искр пронизал воздух и погас.
– Никто не подозревал меня! – крикнул он. – Кто я был для всех? Убогий преподаватель из Магфорда, который даже телепортировать не в состоянии без приключений. Один только профессор Клопп меня тревожил. Он начинал о чем-то догадываться! Как-то ночью я заметил, что он следит за мной. Убивать его было слишком опасно, и я подбросил яблочко… Маленькое такое яблочко! Не правда ли, это было эффектно? К сожалению, меня едва не застали у него в кабинете, и мне пришлось опять прикинуться Сальери! И снова мне все сошло с рук! Я был чист и вне подозрений!

где мне можно встать с запоздавшим плакатиком "Клоппа в директора"?

Таня и Фудзий одновременно обернулись. Фудзий отшатнулся.
Запуржили зеленые искры. Посреди зала, чуть правее магфордца, проявились Сарданапал и Зубодериха.

Сарданапал говорил, ещё не появившись в зале?

Великая Зуби, наспех запахнутая в нелепый халат с васильками, была не в духе. Она терпеть не могла, когда ее будили среди ночи. На голове у Зуби была смешная полиэтиленовая шапочка, похожая на ту, которую тетя Нинель надевала, покрасив волосы. Однако даже в таком нелепом виде Зубодериха ухитрялась внушать к себе уважение.
Академик сбросил дымящийся после телепортации плащ. Из-под него, скалясь, вынырнул золотой сфинкс Сарданапала.
– Максимус гигантус! – произнес академик, выбрасывая искру.
Сфинкс стал расти и раздуваться. Каждую секунду он становился вдвое крупнее. Под золотистой шкурой бугрились сухие мышцы. Прижавшись к полу, сфинкс стал подбираться к Фудзию, готовясь к прыжку.
– Как видишь, мы сумели тебя найти.
– Но как вы догадались, что это я? – прохрипел Фудзий.
– Я видел пламя над котлом! В день, когда Клоппу подбросили яблоко… Оно было бордовым! Таким пламя бывает вскоре после телепортаций, – пояснил академик.

За секунд 10 кошечка высотой в 30 сантиметров в холке вырастет до 31 метра в ней же. А остановка роста не указана...

Не сводя глаз со сфинкса, Фудзий поспешно отступил в центр спирали. Испуг постепенно сглаживался с его лица, и проступало прежнее, затаенно-уверенное и язвительное выражение.
Академик спокойно наблюдал за ним.
– Душа человеческая как яблоко – с одного конца растет, с другого уже подгнивает. В ней все, что угодно – и пропасти, и провалы, и старые шрамы. Она и всесильна, но она же и беспомощна, и наивна, и глупа. Иногда она движется вперед, иногда откатывается назад и усыхает… Так и твоя душа, Фудзий, она уже усохла! Она ничтожна! – сказал он.

Тут на 99% речь про эйдос.

– В самом деле? – хмыкнул магфордец. – Значит, моя душа усохла? Ну туда ей и дорога! А пока посмотрим, не разучился ли ты отражать искры, старый пень!
Он вскинул руку с перстнем и быстро, почти не делая паузы, выбросил два потока искр. Первый поток академик отразил блокирующим заклинанием. Но уже второй снес его блок и ударил Сарданапала в грудь.
Академик упал. Зарычав, сфинкс кинулся ему на подмогу и прыгнул на Фудзия. Преподаватель магических сущностей присел и, подняв обе руки, поймал сфинкса двумя алыми потоками. Сфинкса, почти уже долетевшего до Фудзия, отшвырнуло, как котенка.
В воздухе сфинкс несколько раз перевернулся, но все же ухитрился приземлиться на лапы. Едва оказавшись на плитах, он стал готовиться к новому прыжку, но Фудзий уже очертил вокруг себя огненный круг. Сфинкс заметался по границе круга, пытаясь найти лазейку, чтобы проникнуть внутрь. Пляшущие языки магического пламени шипели как змеи и пытались ужалить сфинкса в морду.
– Пора приступать! Этот кукольный театр для дебилов мне наскучил! – нарочито зевнув, сказал Фудзий.
Он завертелся на месте и, делая руками быстрые пассы, произнес:
– Ноуменус кантус выпулялис !
Колонны дрогнули. Таня услышала, как наверху, где над ними нависала громада Тибидохса, все затряслось и заходило ходуном. Но Фудзий явно ожидал чего-то иного.
– Не получается! Древнир явно поставил отвод от темных магов. Мерзкий подозрительный старик, вечно ставит палки в колеса! – озабоченно сказал он. – Интересно, как мне обойти это ограничение? Ага, а если попытаться сменить кольцо… Кольцо белого мага!
– Эй ты! – велел он Тане, кивая на лежащего без чувств академика. – Принеси мне его кольцо!
– Уже бегу! Сейчас только ботинки переодену! – сказала Таня, не трогаясь с места.
Фудзий хотел было сам выйти из круга, но покосился на сфинкса и раздумал.
– Не хочешь дать мне его кольцо? Отлично! Подойдет и твое! Цапус-застукалус! – крикнул он.

Но искры-то всё равно будут тёмные! Да и кольцо Феофила ещё тот фруктик...

Таня почувствовала, как ее захлестывает и подтягивает к кругу незримая петля. Она сопротивлялась, цеплялась руками за камни, но ее неумолимо подтягивало к Фудзию. Но, самое удивительное, подтягивало не по прямой, а по проходу между очерченными спиралями.
– Помогите! Сделайте что-нибудь! – крикнула Таня Зубодерихе.
Великая Зуби вскинула кольцо и прицелилась в Фудзия.
– Оставь девчонку, а то сглажу! – приказала она.
– Я весь дрожу! Я просто раздавлен твоими угрозами! А можно, я сдамся и добровольно отправлюсь за Жуткие Ворота? – захихикал Фудзий.
– Гумползит транзитум ваэреньо! – произнесла Зубодериха.
Это был один из самых страшных сглазов – паучий. Отвод от него был особенно сложным. К тому же его надо было успеть произнести всего за минуту, иначе результат сглаза становился необратимым.

опять необратимое проклятье... Хотя могла бы сразу роковым пульнуть.

Красная искра понеслась к Фудзию. Тот спокойно следил за ее полетом. Когда же искра была совсем близко, он ухмыльнулся и легонько подул. Изменив направление, искра вернулась к Зубодерихе. Великая Зуби едва успела отпрянуть.
– Не получилось? Ай-ай-ай! Может, попытаешься еще раз? Я подожду! – сочувственно предложил магфордец.
Но Зуби не стала пытаться. Она уже поняла, что магическая защита Фудзия, использующего неиссякаемые запасы Древнира, универсальна.
– Не хочешь? Как грустно! Видно, не судьба мне стать пауком! – вздохнул Фудзий. – А раз так – теперь моя очередь!
Он вскинул руку и, насмехаясь, стал выбрасывать искры, ударявшие в камень прямо под ногами Зубодерихи. Спасаясь от искр, Великая Зуби вынуждена была бросаться из сторону в сторону и подпрыгивать.
– Я был уверен, ты умеешь танцевать! Больше чувства! Вот так, вот так! – с хохотом восклицал Фудзий.

Если бы Фудзий не был бы столь вторичен, я бы им восхитилось. Неплохо прописанный мерзавчик!

Он ощущал себя хозяином положения. Сарданапал лежал без чувств. Сфинкс, точно загипнотизированный, метался вокруг огненного круга, с каждой минутой становясь все меньше.
Внезапно Великая Зуби оказалась рядом со Спящим Красавцем. Выбрав паузу между искрами, она подскочила к Красавцу, обхватила его за шею и поцеловала в губы.

В лёд она его поцеловала.

Возникнув точно из ниоткуда, в ледяную глыбу ударила сдвоенная молния. Трескаясь, лед освободил от оков плененную фигуру. Спящий Красавец широко распахнул глаза и благодарно посмотрел на Великую Зуби. Та, смутившись, отвернулась.
– Поймите меня правильно. Это была всего лишь необходимость, хотя… – путаясь, забормотала она.
– Что ты натворила? Ты хоть понимаешь, что сняла отсроченное проклятие? Идиотка засушенная! Училка вечная! – теряя самообладание, заорал Фудзий.
Готфрид Бульонский повернулся на звук его голоса.
– Ты оскорбил даму моего сердца! Всей твоей крови не хватит, чтобы смыть это оскорбление! – сказал он сиплым от ярости голосом.
– Как благородно! Летаргик проснулся! Доброе утречко, солнышко! – умилился магфордец. – Кофе в гробик не подать? Или сперва зубки почистишь?
– Еще одно оскорбление! Но это уже неважно. Смерть все равно может быть только одна, и ты ее уже заслужил, – Готфрид сделал шаг.
Остававшийся лед осыпался, на глазах превращаясь в воду.
– Заруби себе на носу: теперь тебя ничто уже не защищает! Проклятия уже нет! – сказал Фудзий. В голосе у него, однако, ощущалось некоторое беспокойство.
– Ты угадал! Но Древнир предусмотрел и это! Меня защищает моя любовь! И вот оно – не ведающее промаха копье Аполлона! – сказал Готфрид Бульонский.

Копье Апполона, данное светлым стражем(читай ангелом) христианину... Копье Лонгиня совести не хватило?

В его занесенной руке само собой возникло метательное копье. Его наконечник был украшен причудливыми знаками.
Фудзий что-то торопливо прошептал. В руке у него возник щит из красных искр. Копье Аполлона ударилось в центр щита, отскочило от него и вновь вернулось в руку Готфриду, изготовившемуся к новому броску.
Стремясь воспрепятствовать ему, Фудзий выбросил новый поток замораживающей магии. Теперь уже Готфриду пришлось, защищаясь, поспешно отпрыгивать в сторону.
Фудзий поднял и другую руку. Он буквально заливал Готфрида темной магией. В воздухе полыхали зарницы. Амулет Великой Зуби безостановочно трещал. Очередной вскользь пущенный заряд темной магии расплавил его. Зуби упала.
Фудзий вдвое усилил магические разряды. Это был уже настоящий ураган! Даже бессмертный сфинкс, жалобно поскуливая, осел на задние лапы. Готфрид уже дважды был сбит с ног, но всякий раз чудом откатывался в сторону, избегая рокового удара. Копье Аполлона выпало у него из рук, а Фудзий все новыми вспышками не давал пробудившемуся Красавцу приблизиться к нему.
Но, сражаясь с Готфридом, преподаватель магических сущностей отвлекся. Таню, о которой он просто-напросто забыл, перестало наконец волочь по плитам. Она вскочила и метнулась к футляру от контрабаса. Она уже поняла, что ее перстень бессилен справиться с Фудзием, который, находясь в центре спирали, черпал теперь магию из неиссякаемых запасов Древнира.

Да он из любого места её бы черпал.

– Дед, скажи, что мне делать! Ну скажи же! – умоляюще крикнула она своему перстню.
– Nitimur in vetitum semper, cupimusque negata( Мы всегда стремимся к запретному и желаем недозволенного (лат.).) – меланхолично отозвалось кольцо.
– Дед! Сейчас будет поздно! Ты хочешь, чтобы меня убили?
– Ладно, – проскрипел перстень. – Нечего тут панику разводить! Открой футляр!
– А потом что?
Но перстень молчал. Он уже израсходовал весь сегодняший запас разговорной магии.
Не дождавшись от перстня ответа, Таня быстро поползла к футляру. Оттащив его за колонну, она утопила палец в углублении замка. Щелчок! Футляр открылся. Похоже, внутрь Фудзий даже не заглядывал. Да и зачем? Ему нужна была лишь карта. Все здесь было так же, как и до похищения.
– И что? Что дальше? – лихорадочно спрашивала у себя Таня.
Забраться в футляр и захлопнуть за собой крышку? Возможно, для нее самой защитной магии и хватит, но едва ли это поможет Сарданапалу, Зуби и Готфриду. А раз так, прадед Феофил имел в виду что-то другое.
Сунув руку в нотный карман, Таня нащупала полотенце и гребень и машинально, собираясь продолжить поиски дальше, вытащила их.
Внезапно за колонной кто-то громко вскрикнул, а потом повисла мертвая, не предвещавшая ничего хорошего тишина. Не понимая, что происходит, Таня, продолжая держать в руках ненужные, в общем-то, предметы, выглянула из-за колонны.

Ох ты ж чудо-то сценарное!

Готфрид Бульонский, пораженный двойной красной вспышкой, уже не мог подняться, а Фудзий, нависнув над ним, поднимал кольцо, собираясь с духом, чтобы произнести смертельное заклинание Вспышкус гробулис .
Заметив Таню, Фудзий повернулся к ней. Он был бледен. Подбородок у него прыгал. Таня подумала, что на рокового злодея Фудзий не тянет. Скорее уж, загнанный озлобившийся тиран из нереализованных – из тех мелких, никому не страшных тиранов, которым вечно не хватает стульев на общем застолье и которым подают в кафе холодный чай. Да и так ли много их в жизни, роковых-то злодеев? Но именно такие, нереализованные, и страшны…

За эту фразу ещё бонус в карму Емца. Итого за книгу - 2 или 3 бонуса, и пара сотен новых дырок...

– Оказывается, убивать не так просто… Особенно когда смотришь в глаза. Гроттер, дай мне свой перстень, выброси зеленые искры, и, возможно, я сохраню ему жизнь! – приказал преподаватель магических сущностей.
– Нет.
– Я сказал: дай мне свое кольцо! Я должен довести все до конца! Должен! У меня нет дороги назад!
– Я не хочу, чтобы вы уничтожили Тибидохс!
– Плевать на Тибидохс! Мне нужен трон, и я его получу! Вспышкус гробулис ! – взвизгнул Фудзий.
Алая точка спрыгнула с его кольца и прожгла в камне глубокое отверстие в полуметре от головы Готфрида.
Таня схватилась за лицо. Осколок гранита до крови рассек ей скулу.
– В следующий раз я выпущу искру уже в него! – предупредил Фудзий. – Ну же, кольцо! Раз… два…
Поняв, что придется подчиниться, Таня поступила очень по-женски. Прежде чем потянуться за кольцом, она взвизгнула и швырнула на пол полотенце.
ШИАХХХАХНЦЦЦЦЦ

:facepalm: Я всегда, за кольцом когда тянусь, взвизгиваю и на пол полотенце бросаю.

Всюду вспыхивали и меркли голубоватые искры. Таню закружило и сшибло с ног бурлящим потоком. Вода все прибывала. Таня заглатывала воду. Ее швыряло из стороны в сторону. Вскоре она не доставала уже до дна и старалась лишь, чтобы ее не бросило на колонны.
Где-то на краю омута вынырнула Великая Зуби, ухитрившаяся даже не потерять очков. Рядом, высунув из воды голову, загребал лапами золотой сфинкс академика. Сарданапала, Готфрида и самого Фудзия видно не было.
Наконец Фудзий все же появился на поверхности.
– Куэррсимобум ! – крикнул он, отплевывая воду.
Озеро заволокло паром. Таня захлебывалась. Она почти уже ничего не различала. Что-то бурлило и клокотало под ней. Брызги мешались с красными, голубоватыми и розовыми искрами. Хорошо, что вода оставалась по-прежнему прохладной – испаряя ее, Фудзий позаботился все же о себе.
Таня потеряла счет времени. Ее то швыряло водоворотом, то выбрасывало на поверхность, где она ухитрялась зачерпнуть ртом воздух. Под конец, когда сознание ее уже почти покинуло, она ощутила, что лежит животом на полу и лихорадочно, продолжая плыть, загребает руками по камням.
Великая Зуби, сфинкс, Сарданапал и Готфрид Бульонский судорожно заглатывали воздух. Вода раскидала их кого куда. Фудзий был жалок, как выловленная из воды кроличья шапка. Но все же именно он первым поднялся на ноги и, шатаясь, поплелся к Тане.

А Сарданапал не утонул? Хотя он же бессмертный... А где, кстати, Медузия?

– Это уже слишком! Пора заканчивать! Хап-цап ! – пробормотал он.
Таня вскрикнула. Перстень соскочил с ее пальца, ободрав на сгибе кожу. Фудзий на лету поймал его и, брезгливо вытерев о влажную рубашку, нацепил на безымянный палец правой руки.

Магическое кольцо не так просто снять - тг-13.

Потом повернулся и, пошатываясь, направился в центр спирали. Отяжелевший от воды сфинкс попытался было прыгнуть на него, но Фудзий встретил его потоком искр.
Едва он ступил в спираль, как погасший было огонь вспыхнул по всей ее длине с новой силой. Преподаватель магических сущностей воздел к потолку обе руки и, упав на колени, крикнул так громко, что едва не расколол эхом каменный потолок:
– Ноуменус кантус выпулялис !
Но за секунду до того, как похищенный перстень Феофила Гроттера, усиленный всеми запасами древней магии, исторг поток зеленых искр, Таня вдруг осознала, что все еще держит в руках деревянный гребень. Действуя по наитию, она размахнулась и подбросила его как можно выше, чтобы он оказался над головой Фудзия.

Нельзя весь сюжет на этом строить! Нельзя! Ну или ГГ надо делать интуитом/ведуньей

– …антус выпулялис ! – в последний раз раздробило эхо.
Магический поток искр, уже взмывший и почти рассыпавшийся между колоннами, внезапно изменил направление и ударил… в деревянный гребень.
Тот без остатка поглотил всю выброшенную магию и упал рядом с преподавателем скрытых сущностей. Изумленный Фудзий неосторожно сделал шаг и наклонился над гребнем, переживавшим какую-то крайне сложную трансформацию.
Что-то с треском разламывало плиты пола. Внезапно появившийся из-под плит корень захлестнул ногу Фудзия. Раздвоенный сук уперся ему в грудь. Молодые ветви и многочисленные вьюны оплели его туловище. Преподаватель магических сущностей мгновенно стал похож на отставного сатира, наблюдающего из дальнего кустарника за купающейся нимфой.
Пытаясь стряхнуть с себя навязчивый корень, который опутал ему ногу почти уже до пояса, Фудзий выбросил поток испепеляющей магии. Это было его ошибкой. Волшебный лес, выраставший из гребня, впитывал магию с жадностью губки.
Спустя несколько мгновений Фудзий уже не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Даже шеи и той не мог повернуть. Он врос в дерево, как старый леший, задремавший на столетие у корней молодого дуба. Только злобно и затравленно мигали маленькие глазки.
Сарданапал наконец оправился настолько, что сумел подняться. Его влажные усы только-только начали просыхать, а борода по-прежнему больше походила на мокрую мочалку.
– О! Древняя санскритская магия баб-ёжек!

Санскритская магия... бабок-ёжек?! Как связаное это -
i?id=6f4cfd6a6d091ff79d6fb7ab271c9cb9&n=33&h=215&w=224 и это
i?id=fcd24de781c37629561d46c15723d886-l&n=13
?? Да это же покруче ворона и конторки! Индоевропейская группа из Индии свинтили прилично раньше образования санскрита!

Полотенце, гребень… Древнир как будто запрещал ее? Ну да неважно. Сдается мне, в данном случае ее применение было оправданно! – заметил академик, любуясь молодым лесом, занявшим уже большую часть подземного зала.
– Дриади капищус фините! – негромко сказал Сарданапал, одиночной, совсем неяркой искрой замедляя рост леса.
Спящий Красавец уже склонился над неподвижной Зуби.
– Любимая, не умирай! Я пройду половину земли, но принесу для тебя мертвой и живой воды! Ты засияешь, как бриллиант в моем перстне! – воскликнул он.
– В принципе живая и мертвая вода есть и у меня в кабинете. Но в данном случае она не нужна. Зуби и так будет жить, если вы ее не уроните, – осторожно заметил академик.
Очнувшись, Великая Зуби поправила очки, увидела, у кого она на руках, и лишилась чувств повторно.
Внезапно что-то полыхнуло. Посреди зала телепортировались опоздавшие Медузия Горгонова и Поклеп. Из-под плаща у Медузии с диким дошкольным воплем выскочил малютка Клоппик.

дикий дошкольный вопль... А в чём разница с диким школьным воплем?

Прискакивая, он подскочил к опутанному корнями Фудзию и пропищал:
– Дяденька, а я заклинание сочинил! Скажите: «Быгус-гмыгус-тарагмыгус », и эта штука уже не будет вас держать!
– Уйди! – прохрипел преподаватель магических сущностей.
– Ну скажите, а то буду щекотать! – затопал ножками Зигфрид.
– Быгус-гмыгус-тарагмыгус! – сквозь зубы прошипел Фудзий.
Внезапно лицо его исказилось. Он закричал, стал уменьшаться, и… с морщинистого корня свесился длинный извивающийся червяк.
– Ух ты, какой жирный получился! Он же кушать хочет! Я его на драконий навоз посажу! – обрадовался Клоппик.
Он достал спичечный коробок, засунул в него червяка и убежал.
– Вы не поверите, но малыш придумывает заклинания сам. Кстати, мне почему-то кажется, что оно необратимо! – негромко сказала Медузия.

Ну если Клоппа ухлопать...

– Коллега… то есть Клопп, быстро вернись! Потеряешься! – крикнул вслед малютке Сарданапал.
Малютка Клоппик высунулся из-за колонны и показал академику язык. Несмотря на свою крайнюю молодость, бывший профессор темной магии относился к Сарданапалу по-прежнему без малейшего уважения. Правда, теперь это выражалось в основном в том, что он кривлялся, пачкал мелом стул и при каждом удобном случае подбрасывал запуки.

Даже у младенца не смог уважения заслужить...

Через три недели или где-то около того вся школа для трудновоспитуемых волшебников Тибидохс собралась в Зале Двух Стихий для одного знаменательного мероприятия. Но о самом мероприятии чуть позже…
Первым делом Таня подошла к Жикину и Семь-Пень-Дыру, особняком стоявшим у дальнего стола. Теперь ей уже ясно было, что не они виновники недавно произошедшего, но все же эта парочка не внушала ей доверия. Именно поэтому она захватила с собой Баб-Ягуна, которого кратко ввела в курс дела.
– Время говорить правду! Что вы делали у Гоярына? – пытаясь говорить строго, как Медузия, спросила она.
Пень и Жора Жикин озабоченно завозились.
– Ничего. Так просто… – замялись они.
– Врать будете в маглиции! Или расскажете все сами, или… – рявкнул Баб-Ягун.
Семь-Пень-Дыр и Жикин некоторое время отпирались, но после решили, что проще будет сознаться.
– Ну… э-э… сами-сами… Мы хотели подлить Гоярыну бесильной настойки! Хотели, чтобы он переглотал на тренировке всех белых! – сказал Жикин.
– Но почему белых?
– А чего они такие умненькие, такие правильные? Ненавижу! – шмыгнув носом, заявил Семь-Пень-Дыр.

Это эти-то белые?

– Не философствуй, Пень! У тебя для философа лицо глупое!.. А тогда у кабинета Клоппа вы что делали? – спросил Баб-Ягун.
– А где, ты думаешь, мы взяли ее, эту бесильную настойку? У Клоппа в кабинете! Заходим, а там уже этот младенец… Ну мы и перепугались. Вдруг на нас подумают. Выскользнули и закрыли дверь! – неохотно признался Жикин.
– Тишина! Все по местам! Настроились на торжественный лад! Испытываем счастье! – издали крикнул Поклеп Поклепыч, ощущавший неодолимую потребность кем-то руководить и кого-то строить.
Два белых и два темных мага обменялись далекими от симпатий взглядами и вернулись к своим. Таня встала рядом с Ванькой Валялкиным и легонько дернула его за рукав. Ванька улыбнулся ей.
Вперед вышел Сарданапал и обратился к собравшимся. Он говорил тихо, но голос его разносился по всей школе. Оба уса задорно торчали кончиками вверх.
– Дорогие, милые мои друзья! – дрогнувшим голосом сказал академик. – Сегодня нас всех здесь собрала общая радость! Даже, если можно так выразиться, несколько общих радостей… Ну что еще я могу сказать? В конце концов, я не оратор, а всего лишь скромный академик, пожизненно-посмертный глава Тибидохса… Наша школа снова на коне, и я рад этому. Хотя мы и упустили кубок по драконболу, но, убежден, одержали крупнейшую из всех возможных побед – победу великодушия… А теперь прошу вас от всей души пожелать счастья нашим молодоженам.
Сарданапал обернулся. В полушаге от него, опираясь на руку Готфрида Бульонского, стояла Великая Зуби. Малютка Клоппик с насухо вытертым носом поддерживал ее фату, попутно ухитряясь корчить рожи пролетавшим мимо купидончикам.
Изредка Зуби и бывший Спящий Красавец обменивались проникновенными взглядами. Зуби краснела.

:cool:

– Я давно уже поняла, что они созданы друг для друга! Еще тогда, когда она всем заявляла, что он страшный как крокодил. Неспроста это! – сказала Ягге, стоявшая среди баб-ёжек.
– Милым ругаться – только тешиться! – согласилась с ней Лукерья-в-голове-перья.
– Честным пирком да за свадебку! – поддакнула Матрена Большая, поглядывая на столы.

Жаль, что они больше не появятся...

А по другую руку от академика Сарданапала, облаченный в особую противопривиденческую смирительную рубаху, томился поручик Ржевский.
– Когда тебя спросят: «Да или нет?» – скажешь: «Да»! А не скажешь – пойдешь сам знаешь куда! – поучала его Дама, дергая за обмотанные вокруг туловища рукава.
Поручик только вздыхал. Он уже жалел, что выбрался из своего лесного укрытия и поддался искушению вновь наведаться в Тибидохс. В Тибидохсе его уже поджидала Недолеченная Дама, да не одна, а с джинном-исполнителем из Магщества Продрыглых Магций. У поручика появилась перспектива: либо отправляться в подвалы Тибидохса и сто лет греметь цепями, расплачиваясь за семь одновременных помолвок, либо сочетаться браком с Дамой и даже получить капитанские погоны.
В общем, Ржевский с военной отвагой принял верное и единственно возможное решение.
– Согласен ли ты, Готфрид Бульонский, взять в жены Зубоде… Великую Зуби? – торжественно спросил академик.
– Да! Тысячи раз «да»! – выпалил страстный Готфрид.
– Тысячи раз не надо. Хватит одного. Тысяча свадеб подряд – это слишком много даже для бессмертного, – умерил его пыл академик. – Но продолжим… А ты, Великая Зуби, согласна ли взять в мужья Готфрида?
– Да! – очень тихо сказала Зуби.

Готфрид не маг, сколько помню, и заклятье с него уже сняли. То есть он довольно быстро скопытится.

– Прекрасно! Теперь перейдем к другой паре!.. Ржевский, согласен ли ты взять в жены Даму?
– Да-да-да-да-да-да-да-да-да-да… – точно из пулемета, затарахтел поручик.
Он надеялся, что если будет до бесконечности долго строчить «да-да-да», Сарданапал не сможет вставить слово и задать тот же вопрос Недолеченной Даме. А раз так, то и объявить их мужем и женой тоже не сможет.
Но академик не собирался ни о чем спрашивать Недолеченную Даму, равно как и не собирался объявлять то, что и так было уже всем понятно. Он улыбнулся, молодцевато прищелкнул левым усом, и тотчас, заглушая поручика, загремел оркестр циклопов, которым дирижировал специально вызванный дух Мендельсона.
Ревниво косясь на Мендельсона, в противоположном углу грянул хор привидений. Все звуки мгновенно перемешались, сбились, утратили окраску – и в результате в Зале Двух Стихий воцарилась праздничная и радостная атмосфера.
– Мамочка моя бабуся! Куча свадеб! Просто как в дурдоме! Ну вот увидишь, я никогда не женюсь! Умру старым холостяком! Женщина погубит человека! – категорично заявил Баб-Ягун, проталкиваясь к Кате Лотковой.
Лоткова даже не оглянулась.
Убедившись, что его амурная стрела улетела в молоко, Ягун надулся и решительно направился к столу поглощать пирожные…

Даа, на такое надо было реагировать с полным восторгом. И на женщина погубит человека(sic!), и на никогда не женюсь...

конец.

Анон · 2017-03-09 07:52:33

▼чтения тг⬍

Анон пишет:

А смысл в этих действиях вообще есть? Зачем это вообще?

Чисто теоретически: если Пуппер раньше не говорил, в кого влюбился, то никто не знает, какая из влюбленностей настоящая, а какая наслана купидоном. Вот и страхуют от всего подряд.

Анон пишет:

Ничего – игра дело долгое! Всякое еще может случиться! – успокоил всех Баб-Ягун, едва не схлопотав за такие неосторожные слова еще одну мерцающую карточку.

Знаете... я скорее на стороне судей. Не умеешь нормально комментировать - нахрен с должности.

Анон пишет:

Омлет неподвижно завис в воздухе и, не улетая, внимательно смотрел на Ягуна. Другие невидимки тоже зависали поблизости, раздвигаясь и образовывая круг. Недоумевая, внук Ягге притормозил и остановил пылесос в нескольких метрах от принца. Он вдруг сообразил, что это означает. Омлет вызывал его на дуэль. Дуэль заговоренных пасов.

А ничего, что тибидохцы в это время под шумок что угодно могли сделать? Если минимум полкоманды невидимок занята этой "дуэлью".

Анон пишет:

Какого размера плащик, что его хватает покрыть контрабас? И не будет ли он виден снизу - не заматывают же его!

Мне скорее интересно, как Таня ухитрилась замотаться в плащ, сидя на контрабасе и держа в одной руке смычок. Да еще на такой скорости.

Анон пишет:

Правда, разговаривать, зависнув в воздухе, когда со всех сторон на них устремлены тысячи глаз, ужасно нелепо.

Стопэ. Как она в воздухе-то зависла, если контрабас этого не умеет?

Анон пишет:

– Там наш дракон! Берегись! – крикнула Таня.
Гурий обернулся. Его лицо окаменело.
– Это неважно. Пусть он сожрет меня, если ты не скажешь «да»! – трагически произнес он.
– Нет!
– Ну и прекрасно. Тогда меня сожрут, и все дела! Нет меня – нет проблемы! – спокойно сказал Гурий.
– Запахнись хотя бы в плащ! Ты не знаешь нашего дракона! – воскликнула Таня.
Пуппер упрямо покачал головой.

Гспд, что ж у Емца вся романтика-то такая... однотипная?

Анон пишет:

Таня не ходила уже на драконбольные тренировки и вообще избегала встреч с Соловьем О.Разбойником. Она ощущала себя втройне виноватой. Они имели все шансы победить и не победили лишь из-за ее глупого поступка.

О боже, Таня, успокойся, ты до этого три книги вытаскивала все матчи за счет своего сьюшного сияния.

Анон пишет:

Пусть кто-нибудь из учеников старших классов постоянно, день и ночь находится рядом со Спящим Красавцем и следует за ним, куда бы тот ни направился.

Во-первых, почему ставят ту же Таню, если она не ученица старших классов? Во-вторых, а что ученик сделает с красавцем? Что, преподавателей поставить нельзя?

Анон пишет:

где мне можно встать с запоздавшим плакатиком "Клоппа в директора"?

Рядом со мной, вместе плакатик держать будем.

Анон пишет:

Таня вскрикнула. Перстень соскочил с ее пальца, ободрав на сгибе кожу. Фудзий на лету поймал его и, брезгливо вытерев о влажную рубашку, нацепил на безымянный палец правой руки.

И нам так и не показали, как Таня его возвращает. Вообще-то, перстень мог и в дерево врасти вместе с Фудзием.

Анон · 2017-03-09 08:11:10

На английского КОРОЛЯ в 2005 я бы посмотрела.

Может, автор Гробыня не знает, что муж Елизаветы - принц, а не король?

По лестнице атлантов спускался Готфрид Бульонский. Его пористое лицо было отрешенным и точно погруженным в сон.

По-моему, у автора что-то личное к порам на лице. У Арея они тоже всегда подчеркиваются.

Меня довольно сильно бесят эти кривые корни маг- везде.

:friends:

квадратный магометр

Вот чем магометр отличается от обычного.

А ещё меня внезапно начало бомбить от отношения Тани к Гурию. Она его приворожила, а теперь нос воротит. Пуппер может ухаживать не так, как ей нравится, но блин, они даже не знакомы почти! Что она так выеживается, что валенок лучше Гурия, если второго она тупо не знает?
И да, мы в ответе за тех, кого приручили. Тане либо надо сейчас не вылазить из библиотеки, пытаясь снять приворот, либо хоть попробовать узнать Гурия, вдруг понравится?
Не требую хоронить ради Гурия свою жизнь, но хоть попробовать разобраться с последствиями ошибки можно было? :heh:

Анон · 2017-03-09 12:09:38

Анон пишет:

Не требую хоронить ради Гурия свою жизнь, но хоть попробовать разобраться с последствиями ошибки можно было?

Ей тринадцать лет, нести ответственность за свои поступки ее никто не учил, маги этим вообще не заморачиваются. Так что было бы удивительно, если бы она до этого додумалась.

Анон · 2017-03-09 12:13:28

Во-первых, почему ставят ту же Таню, если она не ученица старших классов?

Уже старших. У нее же 4-й год начался.
А когда впервые упомянули аспирантов?

Анон · 2017-03-09 12:26:08

Анон пишет:

А когда впервые упомянули аспирантов?

9-ая книга, начала споров Тани с Ваней по этому поводу.
А в 6-ой есть потрясающе резюме их отношений от Тани же, но я вам его в читениях только принесу.

Анон · 2017-03-09 12:41:43

А мне нравился фудзий. Вторичен, да - но насколько интересный вышел персонаж. И сама идея истинной сущности вещей была хороша...

Анон · 2017-03-09 13:44:54

Настолько не в духе, что в бочку к себе репортера не пускала, а лишь соглашалась обрызгать его ударом хвоста.

А была бы в духе - пустила бы к себе? С чего бы?

а циклопы едва успевали переносить к себе в караулку окорока, бочки с пивом, кули с мукой

Мука-то и зачем? пироги печь?

Обездвиживающий мяч мешал ей, занимая руку

А липучки? У Тани рефлекс уже должен быть, прицеплять к ним мячи, чтоб не мешались. Зачем она его держала всю дорогу.

– Что это за игра, в которой Гурий дарит кому попало мячи, а Гроттер забрасывает их в пасть своего же дракона! Куда катится драконбол? – тихо произнесла Великая Зуби.

А когда Глеб отдал Таньке мяч в игре против сборной вечности, чот никто не возмущался.

Один из них бормотал, что Гоярын уже старый и что для старых драконов хуже обездвиживающего мяча ничего нет.

Какого хрена тогда его на поле выпускают? Если есть вероятность, что он в каждой игре может так закончить.

Анон · 2017-03-09 14:04:37

Анон пишет:

Какого хрена тогда его на поле выпускают? Если есть вероятность, что он в каждой игре может так закончить.

Шоп в сборную вечности прямым билетом, полагаю.

Анон пишет:

А мне нравился фудзий. Вторичен, да - но насколько интересный вышел персонаж. И сама идея истинной сущности вещей была хороша...

Мне он тоже нравится, но нравился бы сильно больше, будь он чуть более оригинален.

Анон пишет:

А липучки? У Тани рефлекс уже должен быть, прицеплять к ним мячи, чтоб не мешались. Зачем она его держала всю дорогу.

Полагаю, сюжет следующей книги был уже придуман, и для него требовалось именно вот такое. Другого объяснения я не вижу.

Холиварофорум

#1 2015-10-19 01:03:11

Емцетред

#8476 2017-03-07 15:02:27

Re: Емцетред

#8477 2017-03-07 15:31:47

Re: Емцетред

#8478 2017-03-07 15:41:18

Re: Емцетред

#8479 2017-03-08 21:09:09

Re: Емцетред

#8480 2017-03-08 21:09:41

Re: Емцетред

#8481 2017-03-09 00:29:12

Re: Емцетред

#8482 2017-03-09 00:53:20

Re: Емцетред

#8483 2017-03-09 01:26:29

Re: Емцетред

#8484 2017-03-09 01:53:24

Re: Емцетред

#8485 2017-03-09 01:58:05

Re: Емцетред

#8486 2017-03-09 02:05:47

Re: Емцетред

#8487 2017-03-09 02:07:48

Re: Емцетред

#8488 2017-03-09 02:15:51

Re: Емцетред

#8489 2017-03-09 02:22:02

Re: Емцетред

#8490 2017-03-09 05:24:27

Re: Емцетред

#8491 2017-03-09 06:20:50

Re: Емцетред

#8492 2017-03-09 06:21:39

Re: Емцетред

#8493 2017-03-09 07:52:33

Re: Емцетред

#8494 2017-03-09 08:11:10

Re: Емцетред

#8495 2017-03-09 12:09:38

Re: Емцетред

#8496 2017-03-09 12:13:28

Re: Емцетред

#8497 2017-03-09 12:26:08

Re: Емцетред

#8498 2017-03-09 12:41:43

Re: Емцетред

#8499 2017-03-09 13:44:54

Re: Емцетред

#8500 2017-03-09 14:04:37

Re: Емцетред

Подвал форума