Итак, в предыдущую главу наши близнецы наконец ВСТУПИЛИ В СЕКС как Ленин в партию. Все у них с налета прошло как по розовому маслу, без неудобств и неловкостей, писал давний фанат рисованных порномультиков.
Наутро Коннор просыпается голенький на их уютном траходромчике, и не обнаруживает рядом близнеца-доминатора.
Потрогал постель — так оказалась холодная, что навело на мысли — близнец давно встал и заботливо укрыл его, обнаженного, одеялом.
Это была не логика, нет, это был экспромт и вдохновенная работа ассоциативной мысли.
На удивление он не начинает истерить, но ему грустненько, что не вышло привычно цьмокнуть брата в гланды, как у них заведено по утрам.
Внезапно в этой трахотрагедеопупее появляется отрывок из школьного сочинения.
Коннор любил дождь.
Когда все небо заволакивает свинцовыми тучами, скрывая от глаз солнце, и становится темнее. А затем, вдалеке, слышится первый раскат грома. Сначала тихо, но с каждым разом все громче. Внезапно видится вспышка молнии, а затем повторный, куда более громкий, гром. Следом появляются первые капли дождя, в конце концов перерастающие в ливень. А шум дождя будет прерываться только раскатами грома.
Наверное, это аллегория, погода предвещает скорый шитшторм, который вот-вот разразится в доме.
Коннор приводит в порядок себя и банан, и спускается на кухню, откуда пахнет "сладким и печенным".
Это Ричард после вступления в секс резко возмужал и сразу же постарел, превратившись в бабушку:
Амелия хитро подмигнула, — твой брат с утра пошёл в лес и насобирал целую корзину ягод. Мы отложили половину для пирога, а из второй части сделаем варенье
Ричард переживает за пирог, мамка разливает чай.
«Все-таки сюрприз», — мысленно подтвердил свою главную догадку Коннор
"Ебать ты штирлиц," - подумал пирог.
Близнецы таки чмокаются за спиной у мамки, Коннор обещает попробовать пирог, словно он не перед ним на столе стоит, а чилит в Париже, и с этим пробованием есть неимоверные трудности.
Где-то в дали послышались раскаты грома.
— А ты любишь грозу.
— Только дома, — тихо ответил Коннор
Будет тебе и дома гром среди ясного неба, угу.
Например вот:
Амелия, разлившая чай, обернулась и слегка нахмурилась, увидев, как близко находятся сыновья друг к другу, как обнимаются, как смотрят друг на друга… такими влюбленными глазами. Не той любовью.
В материнском сердце все больше росли сомнения, граничащие со страхом.
То есть, когда они на публике друг другу жопы мяли, обнимались и целовались - то это была, значиццо, "милая братская любовь". А тут одним летним утром Амелия ПРОЗРЕЛА.
Амелия и Брайан желали оградить своих сыновей от всех опасностей и проблем, физических, ментальных, социальных… но не учли одной большой проблемы — риск инцеста между близнецами.
Как вы могли не усесть этого, если согласно деве этим балуется половина обычных близнецов и поголовно святые однояйцевые?
Вы их практически заперли друг с другом, всячески одобряя болезненную зависимость друг от друга, почти изолировав от остального мира, а потом забили на их воспитание и не интересовались их жизнью. Чего вы ожидали? (Чего ожидал баклажан?..)
— Вы ничего не хотите рассказать мне или папе? — начала она издалека
Ну прям за километр начала. Если по мнению девы именно так выглядит незаметная и изящная женская хитрость, с которой мамка с подчиненной позиции ловко управляет мужем и домом, то у меня для девы плохие новости.
Дева меж тем нагнетает и нагнетает.
теша надеждами, что лишь накручивает себя, и их семья нормальна, насколько вообще это возможно, учитывая истинное происхождение мальчиков…
Они что, Палпатиновичи?
На этот невинный вопрос "издалека" у близнецов случается магическая атака, заикание и почти истерика. Ай да мамка, ай да психологиня.
Он не думал, что будет так сложно врать родителям. Честный, прямой, теперь он вынужден выдумывать и делать непринужденное лицо.
Весь в мамку.
Амелия сделала вид, что поверила словам мальчиков и улыбнулась, но подозрения её лишь окрепли. Ненормально. Требовалось срочно поговорить на этот счёт с мужем.
Поздновато вы спохватились.
Но если честно, то прямо видно, как деве влом это дописывать, и поэтому она пытается как можно быстре расстрелять все ружья, сорвать покровы и поставить уже точку. Это же не бананы лепестками по десять страниц полировать, скука.
Амелия продолжает изображать слона, танцующего канкан в посудной лавке:
глядя на наигранного Коннора и безэмоционального Ричарда, она мягко сказала, пытаясь вернуть утреннее настроение:
— Я пойду позову отца, пусть тоже попробует пирог.
Надеюсь, она не будет ему кашлять морзянкой, чтобы он задал сыновьям нужный вопрос.
— Вдруг она узнала? И что тогда? Они нас разделят, да?
— Мы должны не допустить этого, — решительно и твердо произнёс Ричард, — Не должны. Всеми силами мы должны скрыть нашу тайну. Если начнут задавать вопросы — не поддаваться на провокацию. Но если они уже и так всё видели и знают — у нас есть козырь. Отношения папы и Гэвина. Они не отвертятся.
Ну, в целом здраво. Правда, тут есть фактор несовершеннолетия, и родителям ваши фертеля до фонаря - сдадут психологам, и все.
— Но это не так «ужасно», как связь инцестная
И вот тут дева, скорей всего, совершенно этого не понимая, случайно попадает в сеттинг. Инцест-то как раз - жутко стигматизированное табу в США, в отличие от Европы, где пока все по согласию, то и хер бы с ним. Что там с этим в Азии, чтец не в курсе.
Близнецы в панике не могут решить, или все отрицать, или рассказать и надеяться, что родители поймут и простят, а не простят - крыть их Гэвином. Да, самое время вспомнить про пирог.
А по виду пирог выглядел очень вкусно. Лесные ягоды, нежное тесто, хрустящее лишь местами…

Какими местами хрустело тесто мы уже никогда не узнаем...
Коннор вздрогнул, когда сверкнула молния за окном, совсем близко, а вслед за ней раздался оглушительный грохот.
И в этих спецэффектах на кухне появляется папка.

Амелия и Брайан переглянулись. В выражении лица мужчины читалось недоумение, а во взгляде его жены — мрачная решимость, что ему совсем не понравилось.
— Садись, милый, — попросила его негромко Амелия, — видимо, разговора нам всё же не избежать.
Все мамки суки - читается между строк. Интересно, это все из личного опыта? Может, у дев реально мамка, у которой не забалуешь, и пиздабол баклажан. И мамка их всех троих держит в ежовых рукавицах, заставляя работать?
Батя, как все бати, когда дело касается "серьезных разговоров", тупит и отвлекается нс еду.
— О, пирог! Какой аромат! Ричард, ты просто молодец, никогда не видел тебя в кулинарном деле, а тут такой сюрприз…
Легкий хлопок по рукам от жены стал неожиданностью, и возмущенный тон, который, конечно же, больше наигран, был тут же подавлен, стоило снова посмотреть ей в глаза.
— Подожди немного. Сначала поговорим. У тебя, после услышанного, может пропасть аппетит.
Да у нас тут чуть не целая Серсея скрывалась под чувственными шляпками и за полевыми букетиками!
Ну и, может он реально сначала поест, пока аппетит не пропал? Пропадет пирог-то, да и на сытый желудок люди в разы адекватнее и дрбрее. Знали бы вы, какая диспропорция обвинительных приговоров в судах, если сравнивать слушания до обеда и после.
Тем временем у Коннора от мамкиной тактичности случается бэд трип:
со всех сторон на него смотрели искаженные яростью и презрением лица людей. Они указывали на него пальцем и осуждали… смеялись… кричали…
— Посмотрите на них!
— Мало того что педик, так ещё и с братом трахается!
— Фу, какая мерзость!
— Ему не место среди НОРМАЛЬНЫХ и ЗДОРОВЫХ людей!
Ричард пытается растрясти брата, папка в непонятках, мамка СУКА ПРОСТО АЖ ПИЧОТ.
парень тут же обернулся к родителям: — Ему плохо! Нужно в постель…
Брайан хотел было открыть рот, но Амелия опередила:
— Ричард, твой брат притворяется. С чего ему вдруг плохо? Вы хотите избежать разговора?
Она как бы знает, что сынок у нее в целом припадошный на ровном месте, но уверена, что он симулянт, но волнуется за него. Мамка противоречивая, потому что вроде как и полжительный персонаж, но женщина. Автора клинит от такого парадокса.
Амелия оставалась серьёзной, но волнение за детей сидело в ней и сжимало сердце.
Коннор приходит в себя, и мямлит, что все ок. Разговор так разговор.
— Вы всегда были близки, мальчики, и мы вас никогда не останавливали в стремлении быть рядом друг с другом, — начала она издалека
Она начала настолько издалека, что обошла планету кругом и встала по другую его руку.
— и нам с отцом известен риск о возникновении инцестной близнецовой связи.
Одно лишь слово «инцест» заставило обоих парней вздрогнуть. И Брайан, наконец, понял, что так волновало супругу.
То есть ты ему даже не намекнула, на какую тему будет разговор? Милый, сейчас будет сюрприз!
— Так ответьте нам, Ричард, — мать посмотрела на одно сына, — Коннор, — затем на второго, — насколько СИЛЬНО вы близки?
Может, она прокурор?.. Не то, чтобы дева должна знать о существовании такой профессии, но вдруг.
Коннор ищет поддержки у папки, потому что мамкасука, но Ричард идет в атаку. Из-за угла выкатывается маленький электромоторный броневичок.
— И с чего вы решили, что между нами что-то ТАКОЕ происходит? — задал он вопрос родителям, так и не дав возможности ответить отцу на вопрос Ричарда. — От того, что мы всегда рядом? Это естественно, мы всегда вместе, и это не изменится. У нас много общего, мы можем общаться друг с другом по одним лишь взглядам и жестам. Объятья были с нами всегда, и с возрастом мы от них не отказались, считая это чем-то изнеженным, не по-мужски. Кто вообще ставит эти стандарты? Что девочкам можно показывать больше привязанностей, а парням нет. Мы тоже люди. Ну, а поцелуи — это тоже не ново. Это наш своеобразный язык жестов.
Но мамку суку-прокурора так просто с панталыку не собьешь.
— Вы вступали в сексуальный контакт?
Отвечайте, подозреваемый! Имейте в виду, что все сказанное будет записано в протокол допроса и может быть использовано против вас в суде.
И да, мамка сука, а папка хороший и добрый.
Звучало так, будто родные родители подозревали своих детей в запретном, порочном и не доверяли им! Брайан не хотел такой резкости по отношению к любимым сыновьям… Но Амелия была тверда в своей решимости выяснить всё.
Ричард берет себя в руки.
— Вступали ли мы в секс? С кем? Конечно нет, мы что, ненормальные?
С кем? С товарищами! Вступим в секс, и с ним - в светлое будущее!
— Значит у вас все хорошо? — уточнила Амелия

Но мамка двести ублюдков отправила на электрический стул не потому, что верила сладким речам и щенячьим глазкам.
реакция их говорила за себя. Нервозность, уклонение, ответ вопросом на вопрос. — Вы никогда не пересекали черту?
А что ещё за черта после вступления в секс? Думаешь, они сперли твой двойной дилдо, который ты хранила как память о любви всей своей жизни?
Поздновато спохватились, отвечает им Ричард. И зачитывает наизусть абзац из странного, но вдохновенного блога, который он нашёл в сети. Автор блога еще делал наркоманские открытки с баклажанами.
— Почему это должно так волновать вас? Раньше вы не интересовались нашей нравственной стороной. Сейчас родители не задают вопросы о сексуальной жизни своих детей, а некоторые даже, отпуская своих сыновей и дочерей на вечеринки и выпускные — суют им презервативы в карман. Кругом разврат и «сексуальная свобода». В школах девочки уже делают аборты, а мальчики думают, как избавиться от сексуальной зависимости. Вы задумывались, что эта нечистая среда могла отрицательно повлиять на нас? Нет. Так почему сейчас вас так взволновало?
Кафкатрап захлопывается - отрицание доказывает вину.
Тем временем все забыли про припадки Коннора, а зря. Тот срывается в истерику, слезы, и умоляет родителей не отнимать у него Ричарда, он не хочет кончить как гомодиды.
Папка внезапно не тупит.
— Коннор, милый, мы не собираемся разлучать вас. Мы просто хотим выяснить правду. Скажите правду, мы попытаемся вас понять. По крайней мере, я всегда на вашей стороне.
За мамку не ручаюсь. О этой стервы что угодно можно ждать.
Я не буду осуждать… если у вас всё ТАК серьёзно, а не просто развлечение и игры.
Папка обязан убедиться, что намерения джентльмена серьёзны!
Близнецы в два коротеньких абзаца поясняют, что они и черту перешли, и вообще как диды, и что дидам было плохо, потому что гомофобы везде, а вообще они убьются, если что.
Ну и раз такая пьянка, давайте-ка все карты на бочку, а то лицемерненько выходит.
— Мы больше, чем любовники. И теперь… вы знаете правду. Скажите же и вы правду. Что связывает вас? Что связывает тебя, отец, и Гэвина? Вы ведь пара?
Это вот "мы пара", "мы не пара" - какая-то корейщина прям.
Наступила немая сцена. Круг замкнулся.
Для полноты картины в этом момент должен был бы войти Гэвин в роли ревизора.
— Видимо… пришло время рассказать правду. О нас, обо мне и Гэвине, обо мне и Амелии… это будет нелегко.
Нелегко было читать 24 главы про невступление в секс, бананы, торты и суку Софию. Что ж, давай, удиви меня, дева.
У близнецов тем временем
с души словно огромный волун сошёл
Волун - это заповедник панд в Китае. Очень своеобразная метафора.
Амелия, сидевшая напротив, через стол, решила подойти ближе и Брайан позволил ей присесть рядом. С лаковой, немного грустной, улыбкой, она погладила супруга по голове, а затем и своих мальчиков, показывая своим жестом, что не зла. Она примет их и будет любить, не взирая ни на что.
Ну типа они простили ее за сучность. Позволили за стол сесть, все такое.
Вообще, это какой-то лютый херткомфорт и очень запутанная система доминирования.
Давайте, колитесь, говорят близнецы, прям начиная с вранья про то, как познакомились.
— Я боялась… это я упросила Брайана заключить брак. Хотела сделать все как можно лучше для вас, мальчики, после того кошмара, что мы пережили, — с волнением произнесла Амелия, начиная путаться в словах.
Конечно, женщины ж могут рассчитывать только на фиктивный брак, так-то они нахер приличному мужчине не сдались.
Происхождение близнецов случилось самым невероятным образом, идущим не по законам природы… отчасти. Брайан и Амелия знали, что когда-нибудь этот день настанет. Когда-нибудь им придется открыть для своих мальчиков занавесу огромной тайны. К чему они не были готовы, так это к тому, что придется поведать мальчикам историю их знакомства, их жизни вместе, трудностей, боли, отчаяния, в столь юном возрасте. Они не так давно переступили порог совершеннолетия.
— Вы… — прервавшись, не успев толком начать, женщина сжала плечо супруга и с благодарностью почувствовала, как тот взял ее за руку, подбадривая. — Мы пошли на искусственное оплодотворение, мальчики. И правда в том, что у вас… две матери и один отец.
Богопротивное, противоречащее природе ЭКО! Кошмар, тлен и ужас! Да вы даже не настоящие люди после этого.
Амелия сняла со своей шеи цепочку с кулончиком, в виде сердечка, открыла его и показала сыновьям. Внутри оказалось фото девушки, которая чем-то была похожа на их маму, только волосы короткие и крашеные в синий цвет.
— Это ваша вторая мама, — тихо произнесла Амелия и рвано вздохнула, — она… умерла. Погибла ещё до вашего рождения.
Значит, вынашивала мамка, а не ее сестрица.
Ммм, синие волосы - это сильный штрих.
Итак, у нас есть однояйцевые близнецы, две мамки, и один папка, не похожий на детей. Вот это задачка для Шерлока!
Свангую, что мамки пошли по уже существующему пути, когда берут яйцеклетку от одной мамки, садят в другую, и оплодотворяют рандомными семечками. А папка тут вообще левый хрен с горы, которого прокурорша использовала как прикрытие после смерти сестрицы, чтобы "уберечь детей". Вот только хрень какая-то - что они собрались делать до смерти сестрицы? Какое там было прикрытие? Ну или сестрицу убили гомофобы или что-то такое, разрушив волшебный мир гейских пони мамок.
Как обычно, тьма вопросов, ноль ответов.