К чему этот артец? А это, оказывается, Коннор позирует Ричарду. Предыдущая глава, напомню, была про то, как братья читали письма одного гомодида к другому, по которым выяснилось, что один гомодид ПРЕДАЛ другого посредством женитьбы на ненавистной бабе. В конце главы Ричард не к месту залипает на Коннора и думает, что тот прямо создан для позирования.
Подвешенное автором ружье выстреливает мгновенно.
— Коннор, я хочу кое-что сейчас сделать. Но для этого мне нужна твоя помощь.
— М? — тихо промычал тот, не открывая глаз.
— Я хочууу, — Ричард специально растянул слово, как-бы намекая на следующее предложение
Какие тонкие намеки.
— нарисовать тебя! Но для этого, тебе нужно раздеться и лечь в позу.
Что, вы тоже, как и чтец, надеялись на развитие сюжета? А шиш. Нынешняя глава будет про укладывания в позы.
в голове сейчас было так приятно и блаженно после вина, что идея позировать голым для Ричарда уже не казалась какой-то сумасшедшей...
Воу-воу-воу, как это Дева такое допустила? А как же показательное плевание с табуреточки на богомерзкое винопитие? Смотри, Дева, тебя твой соавтор так и до мясоедства доведет, а ты и не заметишь.
Далее следует невероятно информативный и высокохудожественный диалог, в процессе которого Ричард уламывает брата лечь в позу, а тот только мычит, квакает и тупит. Ролевочка во всей красе:
Ричард все еще не считает, что они трахались:
Мы столько целовались, и почти любовью занимались, и обнаженными спали и купались, а теперь, вдруг ты боишься попозировать для меня?
Может, его волнует наличие компромата, а не сам факт потрахушек. Может, ты его потом шантажировать будешь этими картиночками.
Ну да, это тоже, но Коннора волнует потенциальный стояк:
взгляд Ричарда может возбудить и с этим придется мириться, провалившись от стыда под пол...
В общем, Коннор не может отказать щенячьим глазкам Ричарда и соглашается, а тот от радости сразу кидается лобызаться. В конце концов он затаскивает Коннора в спальню, и тот сбегает раздеваться в ванную.
Коннор будто с ума сошел, как только заперся. Начал ходить из стороны в сторону, грызть, как маленький, ногти и бурчать под нос все, что вертелось в голове. Он все больше и больше боялся, что случиться какой—нибудь косяк. Что-то такое, что испортит все впечатление. Или того хуже — он что-нибудь испортит и все, крах.
Уж лучше бы они постепенно начали такое проворачивать... Сначала в одежде и в обычной позе. Потом в одежде и соблазнительной позе. А потом уже обнаженным идти...
Эй, Коннор, попустись, ты так реагируешь, как будто бро тебе предложил коллективно вступить в секс вместе с вашими гомопапашами, пока мамка будет выполнять роль режиссера.
Ричард и так постоянно тебя рисует. Вы постоянно друг друга видели нагишом. Вы вместе в одной ванне/душе моете друг другу бананчики. Вы последнюю неделю с лишним только и делаете, что замеряете друг другу глубину глотки языком, и обхват члена пальцами. Что ж тебя так напугало-то? Али ты брату собственному не доверяешь?
Что ты там можешь испортить, просто лежа на диване? Можешь просто книжку почитать - вопреки убеждениям девы, для позирования не нужно замирать в страстных позах "выебименявотпрямосейчас".
Коннор стоял за приоткрытой дверью, облаченный в свой халат, и как ребенок подглядывая, высунув половину мордашенции.
За эти словечки хочется разбить томиком Розенталя мордашенции авторов.
— О, ты уже готов! Иди сюда, мой малыш, — произнес Ричард, когда заметил большие, блестящие глаза, с некоторым страхом поглядывающие на него. Ричард только что закончил обустройство места для Коннора, с драпировкой и выбором освещения.
— Ну и... куда мне садиться... или ложиться? — спросил тот неуверенно, подойдя к брату со скрещенными руками и немного сутулясь.
Прямо сценка "дядя фотограф заманил мальчика в свое логово, пообещав сделать его звездой".
Ричард, видя, как напряжен Коннор, решает помочь ему расслабиться с помощью массажа. Языком.
Он потянул Коннора в сторону приготовленного места на кровати, мягко толкнул коротко вскрикнувшего от неожиданности Коннора на постель, между подушек и искусной драпировки, а сам завис над ним в опасной близости, поместив свое колено между его бедрами, не давая тому сомкнуть свои ноги. Теперь Коннору казалось, что Ричард готовится ни к живописи, а к интимной близости...
Губы брата прикоснулись к шее, а рука залезла под халат, медленно и чувственно оглаживая соски.
Коннор заводится с пол-оборота, но Ричард использует умение "возбудим и не дадим".
— Будь хорошим мальчиком, и после я дам то, что ты хочешь.
лежа на удобных подушках, слушая, как стилус шуршит по экрану графического художественного планшета, и чувствуя, как взгляд Ричарда "гладит" его обнаженное тело, запоминая каждую линию, каждую черточку, родинку, оттенки цвета и текстуру, как этот взгляд желает его "взять" и выпить без остатка, то возбуждение начинает против воли подниматься... и здесь тонкая, прозрачная ткань, едва прикрывающая его прелести не поможет.
Однако, неплохо мальчики снабжены. Мне известна только одна модель автономного графического планшета - Wacom Mobile Studio. Видимо, вот она, розовая мечта Девы.
Вполне возможно, что там просто самсунг ноут или айпад со стилусом и подбитое под это дело приложение, но, во-первых, это уже не _графический_ планшет, и во-вторых, будем реалистами, при выборе бумага/айпад для рисования с натуры нужно быть немного мазохистом, чтобы выбрать второе.
Коннор тем временем лежит и даже немного скучает. Все его обморочное смущение внезапно кончилось и теперь хочется поебушек.
Ричард поднимает взгляд от экрана планшета. Он как раз обрисовывал бедра и перешел к интимным частям. Однако ткань сложилась такими складками, что скрывала весь обзор. Лучше убрать ее, чтобы не мешала. Дорисовать можно самим. Ричард встал и приблизился с этой целю.
Потому что ты не умеешь в драпировки, Ричард. Тоже мне, художник, вместо отличных складочек ему лишь бы братов хер малевать.
Ричард убирает целофановую тряпочку с Коннора.
Тогда ему и открывается чудный вид на полувозбужденное состояние.
Oh my!
Даже не знаю, какой смысл читать дальше, ибо они упали наземь и стали трахаться.
Ладно, пойдем по перлам.
— Что ж, обычная ситуация. Художник, который спит со своей моделью — это уже традиция!
Пошел петтинг, Коннор жмурится, а потом внезапно понимает, что всупление в секс произошло. В оральный.
Ричард целовал его. Легкие, нежные поцелуи, как прикосновения крыльев бабочек, казалось бы, что тут такого? Но целовал он не в те места, а точнее, в полувозбужденный член Коннора.
Ричард решил его окончательно добить. Такой... неугомонный, прекрасный и до одури сексуальный, ублажающий его между ног...
Дева, ты окончательно с соавтором попутала фики? Унесите Коннориаду, где мой детектив про гомодидов?
— Ты сейчас возбудишь до предела и пойдешь рисовать дальше, вот я как чувствую! И знаешь что? Если ты так сделаешь, я целовать себя тебе не позволю до завтрашнего дня.
Угроза показалась страшной для Ричарда, поэтому он сжал бедра Коннора сильнее и сказал:
— Тогда я доведу тебя до блаженства, и уже после буду дорисовывать. Согласен? — склонив голову набок, смотрит Ричард.
Интересно, это все еще "невступление в секс" по мнению авторов? Очередная черта перейдена? Кажется, что так.
То что творилось, уже нельзя было назвать невинной забавой. Последняя разумная мысль в голове Коннора была "Остановись, твой брат делает тебе минет! Ты что, на это вы ещё не готовы!"
Да ну? Почему это не готовы? Дрочить друг другу в ладошки вы были более чем готовы, к тому же, это не ты его ротик себе на банан натянул, он сам туда полез, добровольно, значит, более чем готов.
Коннор таки кончает, но авторы скромно опускают информацию, был ли ричард готов глотать или нет.
Приняв прежнюю позу, Коннор лежал и думал о том, что случилось. И приходил к мысли, что случившееся между ними — не трагедия. Да, возможно, они слишком рано перешли эту черту, но думать о том, что правильно, а что нет — нужно было раньше. Их связь крепнет и это неизбежно.
Если с каждым передергом ваша связь только крепнет, то когда вы друг другу в жопу присунете, вы походу срастетесь нафиг.
И да, анончики, не надейтесь на скорое возвращение сюжета. У девы опять почесуха, поэтому нас ждет вступление в секс и переступление ВЕЛИКОЙ ЧЕРТЫ.
— Кстати, у нас завтра день рождения. Я планировал сделать тебе подарок, но не удержался. В итоге, ты вынудил меня раскрыть этот дар раньше времени на один день.
Ты хотел подарить ему минет?.. Как экономно.
Не знаю, зачем, но нам обозначают дату - завтра 20 июня. Видимо, следующую главу нужно будет ждать ровно через неделю.
Коннор наконец смог перевернуться и сделать потягушки.
Потягу-ушечки-пусю-ущечки! Фубля.
Ричард показывает свое полотно, и чтецу очень любопытно, написан этот кусок самой девой, или это соавтор так старательно ей римминг делает.
Его глазам предстала изумительная картина, не арт, ни скетч, ни рисунок, а настоящая картина со всей глубиной, техническим совершенством и размахом. Коннор был поражен — как Ричард мог так быстро нарисовать такой шедевр? Он не мог узнать себя в том прелестном, чувственно-прекрасном создании, что покоилось на искусно прорисованной драпировке, будто задумалось о чем-то с застывшей улыбкой на розовых губах... открытый взгляд, темные локоны, обрамлявшие идеальный овал лица, расслабленное тело с любовью прописано легкими персиковыми тонами, прозрачные мазки имитировали традиционную живопись маслом, и делали образ воздушным, неземным, однако живость и объем делали это тело таким реальным, что казалось можно потрогать его. Если бы не явный эротизм, то можно было принять его за чудесного ангела. Если он и ангел, то падший... ибо эти глаза, соблазнительные в своей невинности, эти губы, эти розовые соски, тонкие руки и упругие бедра стали причиной греха ни для одного праведника.
*чтец с сомнением смотрит на артец*

Дева и соавтор продолжают нахваливать кривоногого толстожопика, приосаниваясь над пошлыми Венерами.
Он был прекрасней чем тысячи Венер, сладостней всех этих обнаженных нимф и Эротов, и в нем нет фальшивости и приторности, только чистое торжество красоты за граню грубой телесности. Поразительно, но изображая наготу и эротизм, Ричард не делал образ плотским и сексуально-отталкивающим. Напротив, некая возвышенная чувственность создавали такой контраст с тем, что Ричард творил с этим телом до этого, что Коннор дико смутился. Сам не понимая от чего именно.
Эээ, эротический - не "сексуально-отталкивающий", это "сексуально привлекающий", дева. У тебя явно полюса в голове перепутаны.
— Ты превратил меня в чистой воды совершенство, — делает наконец свой вывод Коннор
Чтец и полдюжины анонов гововы поспорить с этим утверждением. А еще после такого неистового облизывания жопы дева с соавтором обязаны как честные люди пожениться.
Коннор никогда не считал себя красивым, в раннем детстве он страдал худобой, неестественной бледностью и множествами болезнями, которые и оставили печальный след на его внешности. Из-за этого он рос закомплексованным, ранимым, все вокруг давало ему понять — он никогда не будет таким как брат. Здоровым, сильным, красивым. Но теперь все изменилось.
Я сказал унесите Коннориаду!
— Ты немного набрал в весе, — улыбнулся Ричард
Хочешь сказать. что я толстый?! *пощечина*
Не, просто Коннор типа мышцу наел. На жопе.
От избытка чувств они снова начинают лобызаться, лапаться и трахаться.
Обнаженный, властный и доминирующий Коннор слишком сильно возбудил Ричарда.
И тот лопнул. Ну правда, это все так уныло, что если бы он лопнул, хоть что-то необычное бы произошло.
Ричард прошептал:
— Подожди, Коннор... мне нужно...
Он не успел договорить, как Коннор и так понял.
— Я знаю, что тебе нужно, — шепчет тот с ухмылкой на губах и, глядя прямо в глаза, медленно опускается на колени. Ладони в процессе опускания провели по соблазнительной форме тела Ричарда, останавливаясь на бедрах. — То, что сделал со мной не так давно ты — сделаю и я, — сказав это, Коннор вдруг прижался губами к бугорку.
тайком он представлял подобное в ночных фантазиях, а теперь, при свете дня, наяву, Коннор, стоящий перед ним на коленях, готов был воплотить его влажные мечты.
Ты потом ценовом его ещё волосы отрастить, чтобы наматывать их на кулак, пока прочищаешь ему дымоход. Чтобы, так сказать, все мечты сбывались.
Чего-то не хватает ещё в этом тексте... Ах да, перечисления черт и руководства читателю, как понимать написанное.
Коннор ощущал то же острое удовольствие, что и Ричард, по телу будто проходил ток, и он с уверенностью знал — близнец ощущает тоже самое. Что—то было необыкновенное в их связи, в их ощущениях. Вроде бы, они уже перешли ещё одну черту, добавили ещё одну грань на бриллианте их любви, но стыда и ощущение неправильности не было. Скорее — легкое стеснение от того, что они делали это днем
Да хоть людей там жрите, главное, чтобы в темноте!
Раздвинув ноги шире, и хватая Коннора за волосы, Ричард не давил свои стоны, как обычно, когда родители были дома.
В их арсенале не хватает разве что римминга, но секса все равно не было!
Коннор уселся на бедра Ричарда, и не разрывая поцелуя, стал медленно двигаться, потираясь об член Ричарда своим.
Пусть в их жизни не присутствовал полноценный секс, с проникновением, то, что они вытворяли друг с другом — хватало с лихвой.
Интересно, если га полшишки, то это у вас тоже не будет за секс считаться?
Смазки вышло так много, что живот и бедра стали скользкими, члены были плотно прижаты к друг другу между их животами,
Все, эта срань окончательно превратилась в коннориаду на минималках.
Коннор кончает, так и прижатый максимально близко к близнецу, и стонет в момент яркого удовольствия в его рот. Они почти не отрывались от поцелуев. Даже слова, вылетающие из их уст, получались трудно выговариваемыми из-за отсутствия расстояния.
У меня есть версия, что произошло. Соавтор втерся в доверие к деве настолько плотно, что увел у нее все аккаунты, пообещав вернуть, если нарисует ему Коннорину во всех позах Аретино.
Коннор просит не забыть припрятать шитдевр, чтоб не нашёл какой-нибудь Гэвин.
Конечно, милый, не беспокойся, я умею шифроваться. Я ни один лет рисую обнаженные натуры по уроку живописи, и я умело их прятал, родители не разу не видели.
А тут клавиатуру, похоже, отнял мальчик Аркаша. Ну или деве с соавтором вот настолько было похуй на тест в этот момент, они сами не вынимая руки из тпусов, выгибались другой от написанного.
Ну ничего, ничего, отдышались и снова за методички.
Коннор видел, и уже тогда у него закрались сомнения по поводу ориентации Ричарда. Слишком уж явно и чувственно он рисовал мужские натуры, а женские получались схематичными и сухими.
Не, это значит, что Ричард хуежник, неспособный нарисовать то, что видит. Именно поэтому ты, девонька, вообще ни разу не художник, как бы тебе ни хотелось, и как бы ты не кричала о своих кортинах на каждом углу. Потому что художник может нарисовать что угодно и показать что-то особенное практически во все, хоть в сраных старых носках за диваном. А ты можешь только резиновую зину мазать, а потом дрочить на себя такую талантливую, ссыкливо баня все, что хоть чуть-чуть отличается от абсолютно бесстыдного прилюдного вылизывания твоей жопы.
— Поверить не могу, что согласился тебе позировать обнаженным...
Ах, это тебя волнует...
Приезжают родители, близнецы быстренько прячут все следы своего срама.
Конец главы.
Это было уныло, вообще не связано с предыдущими главами, низкопробно пошло и малограмотно. И боюсь, что улучшений не будет, потому что день рождения же, соавтор уже перечень подготовил и программу по вступлению в секс.