Лирическое вступление.
Не знаю, как вы, аноны, а я до недавнего времени не подозревал о существовании такого прекрасного сервиса как хуификатор. Что сервис делает? Сервис хуифицирует сайты. Что значит «хуифицирует»? Всё просто. Задаете любой сайт на русском (латиница игнорируется, как и слова короче четырех букв), к примеру, ту же холиварку, раздел о чтениях, на выходе получаете примерно вот что.
Ну, вы уже поняли, какой сайт я хуифицировал первым. И какой фик на этом сайте. 
Давно я не ржал до слез, аноны. Не просто ухмылялся или посмеивался цинично, а именно сгибаясь пополам, держась за живот и вытирая глаза, потому что их всё время заливало так, что я не мог читать дальше. Некоторые скажут – да ну, школоло и фигня (и будут, в принципе, правы), но мне смешно до сих пор. К тому же, я серьезно считаю, что Домкратор от хуификации только выигрывает. Более того, хуифицированный Домкратор становится странным образом пиздат. Также хуификация дает нам некоторые очень точные определения, такие как «автор-хуявтор», «драма-хуяма», «фэнтези-хуентези», «макси-хуякси», «искры-хуискры» и еще много всякого. В общем, предлагаю заценить, оно того стоит. А мат в таком количестве уже даже не воспринимается как мат. А фикбуку даже, может, стоит задуматься о смене интерфейса на хуифицированный.
Такие дела.
Кстати, наврал я чо-т, аноны. Страшно во вступлении. Но похуй 
Конец вступления.
Продолжаем разговор. ©
Итак, Рики, повинуясь своей жопной интуиции, ведет своих Призраков по Кавдорскому тракту в направлении Даргхора. Внезапно интуиция кончается, и они останавливаются, думая, что же делать дальше.
Дем огляделся по сторонам
И снова у меня острый приступ финского стыда напополам с rage, аноны. Еще одна фишечка, которой ну никак не должен пользоваться рассказчик, потому что ааааа блять ну нельзя так, потому что нельзя никогда!
Ждут они недолго:
Спустя минут десять на тракте со стороны империи Даргхор появилась медленно движущаяся повозка.
В повозке, понятное дело, Ясон. Мы помним, что Ясон у нас тупой и отважный. Я молчу о том, что он пытается через астральные голограммы перестроить свое физическое тело. Магия-хуягия, поцелуй мамы Раи, хрен бы с ним. Я молчу о том, что Ясон не озаботился ни матчастью, ни ресурсами, ни собственной безопасностью. Гордость блонди, 50 IQ, Рикименянайдет.
Но он вообразил, что, разобрав на составные части скелет хрупкой мелкой девушки, он сможет сложить из этих же частей двухметрового широкоплечего амбала, добрав недостающее из сисек жировых тканей. Потратив предварительно (по описаниям) эдак килограмма два из своих изначально скудных ресурсов на то, чтобы сотворить себе член.
Хотя что я на Ясона бочку качу, когда это автор даже не догадался списать сцену перестройки ясонова организма у своих любимых Олдей У них где-то в Ойкумене, в цикле о Лючано Борготте, есть момент, где полуразрушенный киборг-телохранитель, спасая тех, кого он охранял, достраивает свое тело, забирая материал для этого непосредственно из окружающей среды (по-моему, космический корабль, какие-то переборки, металл и пластик, не помню). Сцена вообще клевая, написано очень кинематографично (впрочем, как и весь цикл), я люблю, когда у меня от прочтенного запускается кино в голове. Но, ясен пень, – где Олди, и где наш автор.
Но мог бы уж и списать не стесняется же списывать всё остальное. Там даже трупы подходящие валялись, бери-не хочу.
Автор не захотел, и поэтому в повозке у нас лежит мумиё. Примерно такое, как на крипи-картинке под катом в этом сообщении, только беловолосое.
Там на тонком тюфяке, обложенная со всех сторон горой подушек, лежала мумия. Высохший скелет человека, обтянутый пергаментной кожей не напугал бы молодых обормотов, все-таки они, были тренированными опытными Тенями, и видели достаточно трупов разной степени изуродованности. Но это тело выглядело так, словно его обладателя перед смертью страшно пытали, переломав чуть ли не каждую кость, и эти обломки теперь выступали отовсюду под присохшей желтоватой кожей. А потом замученного несчастного безжалостно уморили голодом.
А вот интересно, он давал себе установку член не трогать? Если давал, то в повозке лежит усохшая мумия с огромным блонди-членом. Если нет, то член тоже должен был усохнуть, и нафига было его тогда отращивать вообще? Ситуация прямо как с капсулой Катце из фика про наладонник.
К сожалению, об этом автор деликатно умалчивает, как, впрочем, о любых неудобных автору деталях.
И да, зачем кости дробить вот прям все? Неужели нельзя было просто надстроить?
С черепа мумии свисали грязные очень длинные совершенно седые волосы, убегая под серое от пыли бывшее раньше роскошным покрывало, но никто не подумал, что это могла бы быть женщина.
Ну слава мам-Рае, а то женохейтер Ясон так волновался на этот счет 
Снова переизбыток эпитетов. Убегающие волосы.
Сверху на ткани, закрывавшей тело до пояса, лежали длинные, крупные, явно мужские руки. Когда-то, наверное, сильные и красивые, с чуткими пальцами аристократа или музыканта, а теперь искалеченные и мертвые. Кто же он, и за что с ним так страшно обошлись? Любопытные и напуганные взгляды парней как-то одновременно сошлись на лице жуткой находки. Точнее, на том, что раньше было лицом. Теперь это походило на погребальную варварскую маску, неправильно собранную мозаику из костей, перечеркнутую синеватыми едва поджившими шрамами рваных ран. Словно его долго били лицом о твердую неровную поверхность, переломав лицевые кости и изорвав кожу.
Он не мог себе просто лицо починить для начала? Переломы, ткани там подживить, а лучше мозг.
Чуткость пальцев определяем на взгляд, тоже излюбленный прием.
Кто мог быть способен на такое зверство? Зачем отправлять труп в таком состоянии на подушках в повозке путешествовать по стране? Или он прибыл из соседней империи Даргхор? Как же пересек границу? Почему никто не заметил, не остановил?
Вот да, автор, кажется, впервые за весь фик задает два вполне логичных вопроса, которыми уже четыре абзаца как мучается анон. Как пересек и почему не остановили. Там же вроде как везде гарнизоны понатыканы, и даже если нет, то уж на тракте-то должен быть какой-никакой КПП, или кто там караваны рабов «по старой памяти» тормозит и разворачивает?
Но тут пробуждается Ясон:
Бойцы стали наперебой высказывать свои версии Ферку, как хранителю здешнего порядка, когда в ответ на поднятый гвалт страшный труп открыл глаза. Белые, совершенно нечеловеческие, без признаков радужки, но с черным змеиным вертикальным зрачком. В этих глазах царил лютый холод космоса, холод звездного света. Взгляд существа другого порядка, божества, далекого от людей настолько, что воспринимает их как насекомых или камни мостовой под ногами Вечного Странника.
Странно, что во взгляде нет искр. Отмечаем какое-то местное божество, и вот опять: где-то я про такого «Странника» уже читал. Где? В памяти почему-то всплывает дяченковский «Варан», но я не уверен.
Все в ахуе, Рики тоже, но понимает, что нельзя паниковать, иначе зассал и лох, и поэтому ему нужно срочно «впасть в боевую ярость», что у автора читай – стать белкой-истеричкой:
А Ферк, сжав до боли кулаки, срываясь, заорал:
— Что?! Что ты пялишься на меня?! На мне узоров нет! Что ты, нахрен, такое?! Как здесь оказался?! Кто тебя послал?! Отвечай!
▼хуифицированный вариант⬍
— Что?! Что ты пялишься-хуялишься на меня-хуеня?! На мне узоров-хуюзоров нет! Что ты, нахрен-хуяхрен, такое-хуякое?! Как здесь-хуесь оказался-хуеказался?! Кто тебя-хуебя послал-хуеслал?! Отвечай-хуетвечай!
Аноны, я считаю, автор должен исправить свой текст вот на это, и будет шедевр.
А Ясон у нас блаженненький:
Проигнорировав прозвучавшие слова, но отреагировав на голос, ледяной напряженный взгляд, мертвым костяным кинжалом вонзившийся в его глаза, внезапно смягчился, растаял льдом на жарком солнце и засиял счастьем.
Из Ясона начинает литься поток нежности. Я не шучу, аноны, он (поток) светится, пахнет и звучит. Наш автор опять начинает сыпать перечислениями и красивостями,
▼которые действительно прекрасны исключительно в этом вот варианте,⬍
Поток-хуеток ласки-хуяски, нежности-хуежности, любви-хуюбви, желания-хуелания хлынул-хуинул такой-хуякой, что его можно-хуежно было-хуило увидеть-хуювидеть или даже-хуяже потрогать-хуетрогать. Он светился-хуетился в воздухе-хуездухе бледно-хуедно-золотыми-хуелотыми солнечными-хуелнечными пылинками-хуилинками, он пах дикими-хуикими апельсинами-хуяпельсинами и звучал-хуючал странной-хуянной, сложной-хуежной, немного-хуемного механической-хуеханической мелодией-хуелодией.
Я считаю, аноны, что хуифицирование придает всем этим вот нежностям-хуежностям изрядную долю здорового цинизма. И это прекрасно.
а Ясон лепечет что-то о своем любимом Рики и отращивает себе на радостях черную прядь.
Это исчерпало последние силы изувеченного тела, невероятные глаза медленно закрылись, грудь шевельнулась в последнем вздохе и все замерло.
Надо думать, посмертно.
Только одна прядь на левом виске внезапно стала чернеть на глазах, словно невидимка вылил на нее пузырек туши. Узкая траурная лента плавно сбежала по седым волосам и скрылась за костлявым плечом.
Опять убегающие волосы и перелогинивающиеся кудри.
А Рики узнаёт Шолковый Шопот™ из своих снов и постепенно начинает вдуплять:
Напряженно вглядываясь в страшные руины мертвого изуродованного существа, он сердцем сквозь них видел совсем другое — ослепительно прекрасного и недосягаемого бога с сияющими сапфировыми глазами, в роскошной одежде, укрытого до бедер плащом длинных сверкающих бледно-золотых волос. Блонди. Высокомерный и язвительный, умный и равнодушный, холодный, жестокий и властный. Гордый и ранимый. Нежный, коварный, упрямый. Ненавидимый и любимый. Его сон, его синяя звезда, которая однажды упала в ладони простого смертного, опалила тело, выжгла сердце и сама стала им. Слившись навсегда в одно целое. Ai no kusabi. Вечные незримые узы любви.
А по-моему, не Ai no Kusabi, а Howl no Ugoku Shiro. Падучий Ясон-Кальцифер, Хоул-Рики. Софи, надо понимать, будет Гай.
Но тут Рики Окончательно Вдупляет:
— Не может быть… Ясон? Живой? Настоящий? Это ты? Это ты… Ну кто же еще… Эй, не смей умирать!
Ферк, перепугавшись, рванул внутрь, осторожно положил руку на искалеченную грудь. Кожа была сухой и холодной. Сердце не билось.
— Не смей умирать! Ты не можешь вот так уйти! Это моё право — угробить тебя, грёбаный блонди! Только моё!
▼фалломорфированный вариант рулит⬍
— Не может-хуёжет быть…-хуить… Ясон-хуясон? Живой-хуивой? Настоящий-хуястоящий? Это ты? Это ты… Ну кто же еще…-хуеще… Эй, не смей-хуей умирать-хуюмирать!
Ясон-хуясон! Настоящий-хуестоящий! Значит, член всё еще там, и не зря он его отращивал! Автор, это находка! Забирай!
И ведь угробит же:
Ферк торопливо запрокинул седую изуродованную голову, вытер с подбородка потеки синей крови, бережно, осторожно зажал сломанный нос, глубоко вдохнул и выдохнул жизнь в холодные потрескавшиеся губы.
— Не отдам, никому не отдам, даже смерти не отдам, вот выживешь — сам убью, чтоб знал, гад, как меня пугать! Откуда ты свалился на мою голову, ублюдок?
Пока ругался, сжатыми в замок руками резко ритмично давил на грудину, чувствуя под руками обломки ребер и боясь, что они при нажиме могут проткнуть легкие. Но выбора не было никакого, зато появлялся призрачный шанс запустить сердце. 6, 7, 8…
— Что ж ты с собой сделал, идиот?!
Да он не сам, Рики. Это наш автор-хуявтор постарался. Но с идиотом согласен.
В общем, Рики продолжает НМС и ИВЛ, потом ему на помощь подрывается его летчик-эндокринолог киллер-снайпер-врач-палач, а Рики уже только орет на Ясона.
И, будто услышав этот отчаянный приказ, мертвый пыльный монстр сделал вдох, потом еще. Ферк трясущимися руками нащупал тихие неровные толчки сердца. Бьется. Живой. Потом оглядел сквозь невольно выступившие слезы переломанное тело и поправился — пока живой. Смахнул предательские капли, оглянулся на остолбеневших бойцов, охреневшими взглядами сверливших весь этот пейзаж с командиром, вытер чужую синюю кровь с трясущихся побелевших губ и спросил:
— Ребята, кто знает хорошего врача? Чтобы лечить умел, а не только деньги брать?
А чо, киллер-снайпер таки плохой врач?
Но ребята слегка в ахуе, потому что Рики, оказывается, орал на Ясона по-японски, что нам далее официально подается как язык Амои.
▼Тру-ахуй ребят⬍
— Эй, вы чего-хуего?
И тут парней-хуярней прорвало-хуервало.
— Ты на каком-хуяком языке-хуязыке с ним разговаривал-хуязговаривал?
— Это кто?
— Ты его знаешь-хуешь?
— Зачем-хуячем тебе-хуебе этот-хуетот страшный-хуяшный труп-хуюп?
Нуачо, вполне себе вхарактерные Бизоны
А Рики и сам в ахуе. Он ругается, мечется, проверяет, на месте ли у Ясона ноги. Попутно отмечает редкопородных лошадей, в которых, понятное дело, разбирается, и снова начинает требовать врача.
Вздрагивающий от непрошеных страшных и горьких воспоминаний и захлестывающих эмоций Ферк снова вернулся в седло. А может он здесь и не блонди? А кто? И что у него с глазами? И с кровью? Она же синяя! Дерьмо! Голова сейчас лопнет! Так, найти врача, а там разберемся что к чему.
Не-а, не блонди он, Рики, точно тебе говорю. Тут ему кто-то советует, наконец, врача, при этом называя Ясона трупом.
— Заткнись, придурок! Не смей его так называть! Он… Он самый дорогой для меня человек! Я еще выясню, кто его так — повеселимся… — эта многообещающая жуткая улыбочка продрала морозом по всем хребтам отряда разом, вызвав предвкушающие жестокое развлечение смешки.
А это никто его не так, это он сам, Рики. Ну, император Малик помог слегка. Но, надо думать, Даргхор один хрен уже нарвался на нехилый военный конфликт.
Ясона буксируют в поместье Рики, которое тут, конечно, прямо за углом, укладывают в кровать со столбиками от балдахина 
, Рики его поит, отжимая тряпочку над его губами и вспоминая Минералко-пати, и едет, наконец, за врачом.
Что характерно, на каре.
Врач оказался молодым человеком лет 25-27, среднего роста, немного повыше Ферка. Гладкие, очень темные, даже чуть отдающие голубым, словно сталь, волосы густой шапочкой облегали голову, немного лезли в глаза, он привычно заправлял настырные пряди за уши. Длина волос была больше общепринятой, но не производила впечатления неопрятности, скорее рассеянности, когда человек слишком занят, чтобы вспомнить лишний раз о своей внешности. Длинные стройные ноги, сильные мягкие руки, которые точными бережными движениями поворачивали пациентов, темно-серые внимательные чуть грустные глаза, мягкий овал спокойного лица, немного курносый нос, выдающий оптимистичный характер, полные губы с опущенными от усталости уголками. Мягкий ровный голос, простые понятные назначения. Никакой грубости, раздражения, высокомерия, никакой жестокости, но характер явно имеется.
С врачом всё неоднозначно. В комментах автора спрашивают:
Правильно ли я думаю, что появились Рауль и Орфей?
На что автор отвечает:
Нет. Не угадали, см. пейринг.
Обоже, это тогда что, Катце?! 
Или Рауля с Орфеем в рикиной Великолепной Пятерке разглядели? И получается, ТАМ кто-то Катце? Или и Рауль, и Катце, потому что оба в пейринге заявлены?
В Пятёрке, между прочим, есть некий Ирбис 
Опять же, если проспойлерить чуть, амойцы на Эльтарне вновь обретают память, увидев Ясона. Поэтому в Пятерке вроде как никого быть не может, Ясона они видели все.
Но и врач, увидев Ясона, ничего такого не вспоминает. 
Но это я снова забегаю вперед.
В общем, я нихуя не понял, аноны, и я хочу уже смайл с этим летчиком.
Ладно. Врач по фамилии Клемент, завидев Рики, спрашивает первым делом, ахтоэтоваще (хотя непонятно, как это он может о таком ахуенном Рики вообще ничего не знать, живя вполне себе в радиусе рикиного действия):
Внук местного графа, бастард — по завещанию деда унаследовал и фамильный титул, и состояние.
Постойте, а как же первый бастард? Почему Рики всё, а ему, старшему – хрен собачий? Дед родной, Рики никогда не видевший, оставил всё почему-то Рики. Хотя в третьей главе, когда нам рассказывали про первого бастарда, заявлялось, что наследовать дедовы земли и титул он не вправе. А схуяли тогда Рики вправе? Автор, ты вообще свой бред перечитываешь хоть иногда?
В общем, я за бастардов, калек и сломанные вещи. Я уже почти хочу, чтобы он ворвался к Рики верхом на индийских танцорах, распевая песни про злодейку-судьбу, сравнивая родинки и требуя своего.
Хотя вполне может быть и так, что вариант с первым бастардом был черновым вариантом о Рики, а Главный Самэц Империи™ придумался потом, и Рики стал его сыном. Получится и правда Рики Полуэктович, один в двух лицах. И поэтому его будет невозможно убить. В конце, вангую, Рики таки пристукнут, но он тут же восстанет, как лорд Волдеморт, в виде брата-бастарда.
Ладно. Пока у меня и у вас еще не зашли шарики за ролики, добьем уже эту главу. Рики забирает Клемента с собой в поместье, потому что Ясону нельзя в больницу вместе со всеми.
— Ваше Сиятельство, прошу вас подождать, пока я соберу необходимое для анализов и лечения.
— Конечно, жду вас в каре у центрального входа в больницу, господин Клемент. Берите все, что хотите, я оплачу. Если надо, я закажу грузовое такси для аппаратуры. Только помогите ему.
Иолай ошарашенно осознал небрежно брошенное словосочетание «грузовое такси»,
Я тоже, признаться, немного ошарашен. Но хер с ним, Иолай. Поедем в таксо!
пересмотрел масштабы предстоящей работы и, поклонившись издерганному заказчику, отправился собираться. Подумав как следует, он взял медсканер, переносной аппарат искусственного дыхания, множество разных лекарств для добавления в капельницы на все случаи жизни, материал для обработки ран и устройства для фиксации любых переломов, включая позвоночник.
Автор в своем репертуаре. Лю-бых.
Дворецкий предупредительно распахнул входную дверь, едва они поднялись на крыльцо, молча поклонился, приветствуя господина и его позднего гостя. Такой же молчаливый лакей принял плащи. Впоследствии Иолай вообще обратил внимание, что граф не любит лишний шум. Слуги в его поместье передвигаются беззвучно, первыми не заговаривают, только отвечают на прямые вопросы, а сам граф многие приказы отдает жестами. На вопрос Иолая он снизошел до пояснений, что в его работе пограничника и разведчика болтать часто некогда, а иногда — смертельно. Поэтому они в отряде на задании общаются только жестами, и от этой удобной привычки он не пожелал отказываться дома, вышколив слуг.
И тут я вспоминаю, как Рики в третьей главе на заданиях концерты играл:
Фредерик научился играть на гитаре, изредка устраивая вечерами в школе или на заданиях, под настроение, импровизированные концерты.
Хотя правильно. Это всем остальным, особенно слугам и плебеям, шуметь нельзя, а Рики как раз можно. Чо это я, собственно.
Итак, врач, наконец, попадает к Ясону, и тут, аноны, я снова покрываюсь фейспалмами:
Иолай, машинально заправив прядку за ухо, подошел поближе, начав рассматривать жуткие раны и переломы на лице, пытаясь понять, как с этим справиться и с чего лучше начать. А граф, словно забыв о присутствии в комнате постороннего, подошел к кровати и каким-то странным заученным жестом бесшумно опустился на колени прямо на пол, как будто очень хотел быть рядом, но не осмеливался, не имел права присесть даже на краешек. Положил только гордую голову на самый край и, протянув руку, невесомо стал гладить длинные седые слипшиеся пряди, словно боясь коснуться тела, чтобы ненароком не причинить боль, и начал что-то тихонько говорить на незнакомом Иолаю языке.
Рики, ведущий себя как пэт.
Добровольно.
Ну а тут уже к Рики перелогинивается прядь Ясона:
Иолай, косившийся время от времени на что-то шепчущего рен Фоска, ахнул, не сдержавшись. На его глазах на левом виске графа побелела тонкая прядь. Седина? Он настолько переживает? Хотя нет, засияла бледным золотом, отчетливо выделяющемся в антрацитово-черных волосах.
Автор мотивирует взаимное перелогинивание так:
Пряди появились сами, честно, они же слились в пожаре Дана-Бан - вот результат, во всяком случае, я поняла это так. Но проявилось все, лишь когда они признали это сами, вслух.
Ясон там просто просто любовью «вслух» посветил. А Рики, выросший на Эльтарне свободным, высокопоставленным и богатым, вспомнив Амои, вдруг признаёт себя пэтом.
Ну ахуеть теперь
Фейспалм от рикиного поведения, кстати, нормально так лечится хуификацией его речи, обращенной к Ясону:
▼Пламенная Речь™ Рики⬍
— Как ты, блонди-хуенди? Я привез-хуивез врача-хуяча. Он умный-хуюмный, хоть-хуёть и не такой-хуякой, как ты, но ты же у нас вообще-хуебще за гранью-хуянью добра-хуебра и зла, да? Но из здешних-хуешних — он лучший-хуючший. А еще он тебя-хуебя спасет-хуясет. Я чувствую-хуювствую. Интуиция-хуинтуиция меня-хуеня никогда-хуикогда не подводила-хуедводила, в отличие-хуетличие от ума. У меня-хуеня, конечно-хуенечно айкью-хуяйкью ни разу-хуязу не триста-хуиста, хоть-хуёть тогда-хуегда, хоть-хуёть сейчас-хуейчас. Но вот тебе-хуебе он сильно-хуильно помог-хуемог, твой-хуёй интеллект-хуинтеллект, а, блонди-хуенди?
Тем временем, Клемент проводит диагностику и выясняет, что Ясону пиздец. Но жить будет.
Его раны на лице выглядят страшно, но пройдут почти бесследно, со временем от них останутся только небольшие шрамы.
Его не били ни кнутом, ни палками, ни кулаками. Его не пытали и не насиловали
На самом деле да. Но он себе тогда еще член не приделал.
У Ясона, как мы уже знаем, переломаны все кости. Поврежден позвоночник и шейные позвонки тоже (Рики, поди, тоже поспособствовал, когда Ясону в фургоне голову запрокидывал и на грудину давил).
Ясон в коме.
Он парализован. Поэтому ему не больно, он ничего не чувствует.
— Его внутренние органы выглядят странно, но явных повреждений или кровотечения я не нашел. Однако, он страшно истощен и обезвожен. В таком состоянии его тело не сможет принять пищу и воду традиционным образом, возможны проблемы с дыханием. Первое время его придется держать на капельницах и искусственной вентиляции легких.
Фредерик сжимал смуглые кулаки, обретая надежду в этих простых объяснениях. Не надо резать, не надо пересаживать органы. Вытяжение, капельницы, покой, уход, время. Это в его силах.
Расширяем представление о медицинских возможностях на Эльтарне. Аппаратура для ИВЛ, пересадка органов, при этом феодальный строй и езда на конях. Збс ваще.
Тут Клемент как бы невзначай намекает, что если у Ясона отсутствует мозговая активность, то лучше бы его по-тихому придушить подушкой «отпустить». Рики от ахуя аж в нага перекидывается, горящего, да-да, аноны, горящего ледяным черным пламенем.
Прозрачным.
Черное ледяное прозрачное пламя полыхало вокруг огромной взвившейся с пола фигуры антрацитово-черного нага.
Это пламя, надо думать, еще какая-то новая уникальная абилка Рики, потому что он очень удивляется, когда успокаивается и понимает, что врач это пламя видел. Новые абилки появляются у Рики чуть ли не в каждой главе.
Нет, я всё-таки принесу эту цитату полностью:
Черное ледяное прозрачное пламя полыхало вокруг огромной взвившейся с пола фигуры антрацитово-черного нага.Стальные мускулы перекатывались под кожей тугими канатами, мерцающая от этих движений матовая черная чешуя с алыми росчерками, словно забрызганная кровью, непробиваемым доспехом полностью закрыла тело. Кончик бесконечного литого хвоста, свернувшегося разъяренно вздымающимися вверх кольцами, мерно взмахивал за спиной, набирая амплитуду для молниеносного смертельного удара. Пальцы чешуйчатых рук скрючились, выпустив длинные, бритвенно-острые адамантовые когти. Густые черные волосы с тонкой золотой полосой на левом виске встали дыбом вокруг светящегося от ярости узкого клиновидного лица, подчеркивая огромные, немигающие, холодные ночные глаза с огненно-кровавыми вертикальными зрачками, похожими на трещины в склоне проснувшегося вулкана, и выпущенные ядовитые белые клыки. Тихое шипение с переходом в инфразвук вымораживало кровь в жилах кристаллами льда, останавливало сердце…
А хвостик от маллета у него дыбом не встал?
Но Иолай просто кремень и заговаривает Рики зубы, прям как профессиональный укротитель змей врач. Мне он даже почти нравится – наверное, потому что это чуть ли не первый не психованный тип в этом фике. Точно Катце. А еще он тут же просекает, кто такой Рики, поэтому Рики тоже проникается и, широкая душа, заявляет Клементу, что, мол, вылечишь – проси, чего хочешь. Оскорбленная невинность, мояверностьнепродается, блабла.
— Скажите, а он тоже… наг? Или кто? Мне надо это знать для подбора лечения. Вид его внутренних органов, синяя кровь и странные глаза с вертикальными зрачками вызывают некоторые вопросы, и я не понимаю – это норма для него или нет.
— Синяя кровь у него была и раньше, а что с его глазами – не знаю. Не знаю, кто он, но вряд ли человек. Простите, я не смогу яснее объяснить, это слишком личное и слишком невероятное.
— Невероятнее имперского принца инкогнито в захолустном провинциальном городке?
— Да. В то, что я знаю, вы не поверите, даже после всего, что сегодня видели. И вам это все равно ничем не поможет. Кто он сейчас и что с ним случилось – мне действительно неизвестно. И даже вариантов нет.
— Тогда, Ваше Сиятельство, нам остается действовать по мере возможностей, ждать улучшений и надеяться. И если мне удастся его спасти, я назову желанную награду, в противном случае, вы только оплатите потраченное мной время.
Конец пятой главы.
.