По улицам Персеполя бежал жилистый шустрый тип с бумажным пакетом на голове. За ним гнались стражники. Новую гвардию Александра Македонского набирал лично Багоас, поэтому грозная стража в бронелифчиках еле ковыляла на стриптизных лабутенах, пока-пока-покачивая силиконовыми ягодицами и путаясь в кукольных кудрях.
- Нас не забанят! - кричал проныра и срывал на бегу запретительные надписи, - Историческая правда рулит! Вишну-Кришна-Азаза! В Древней Персии ружья кирпичом не чистили! Паркуур!
Амазонка Келено была готова ринуться на подмогу.
- Не надо. Это наш анонаки-историк, - уважительно заметил евнух Морг, - Его с кондачка не возьмешь. Видишь, он уже по дороге пруфлинки разбросал.
Стражники споткнулись на пруфах и сбились в плотную кучу малу. Анонаки-историк с победным кличем «Учите матчасть, жывотные!» скрылся за углом.
- Рисковый, - усмехнулась Келено, - А что он делает на улице белым днем?
- Лулзы собирает и относит в Улей другим анонакам. Идем, покажу.
- Разве Багоас не забанил всех анонаков?
- Это реликты, корифеи. Им повезло, успели окопаться. Багоас их нечитает.
Улей был обнесен высоким забором. Забор, согласно новому порядку в Персеполе, был облеплен табличками:
ВЫ ВСЕ МНЕ ЗАВИДУЕТЕ. БАГОАС.
МНЕ ВАС ЖАЛЬ. БАГОАС.
ИХ ТАМ НЕТ. БАГОАС.
Как ни странно, Улей никто не охранял, калитка была приперта снаружи ржавой кочережкой.
Внутри были разбиты палатки, на походных кострах шкворчали шпикачки на шпажках, румянился сочный шашлык, томился в котелках глинтвейн. Повсюду бродили анонаки с бумажными пакетами на головах. Одни ловили лулзы, другие сортировали свежие бугагашки, третьи изящно фалломорфировали.
Евнух Морг вел Келено по закоулкам Улья, как заправский экскурсовод
Под навесом сидел матерый анонаки и ловко лепил круглые куличики из глины, возле него валялась палитра, планшет для рисования и скомканные наброски.
- Это мастер-сиськодел, - пояснил Морг, - Фигура уровня да Винчи. Его ценят и любят. Золотые руки. Его трудами даже Багоас выглядит на картинках почти, как человек.
Несколько анонаков сидели у ручья, вчитывались в длинные свитки и синхронно хлопали себя ладонями по лбам.
- Это анонаки-чтецы, - продолжал Морг, - Передовой отряд. Владеют техникой Множественного Фейспалма. Звери. Им даже оружие не выдают.
- Нах-нах! Не могу больше! - зарыдал анонаки-чтец из новобранцев, утирая запястьем кровь, брызнувшую из прорезей пакета, - Хочу домой, к маме, к Розенталю!
- Соберись, курсант! Еще двадцать три части! - утешали его бывалые, предлагали печенек и коньяка. Сердобольный анонаки поставил перед страдальцем два чая. Дал погладить котика и радужного барашка.
- Продержись еще хотя бы две главы. Потом почитаешь перед сном букварь, «Каштанку» и «Маленького Принца», тебя попустит, зуб даю.
- Спасибо, братушки, - всхлипнул новобранец, снова расправил свиток, пробежал глазами пару строк и взвыл, — Не-е, все равно не могу, тут в одном абзаце прилагательное «красивый» повторено пять раз, а «прекрасный» - восемь.
- Накатим! - анонаки-чтецы дружно сдвинули граненые стаканы.
Мимо проскакал анонаки-лошадник с печальным стоном:
- Подпруга, мать его, подпруга! Ебучая гламурная уздечка! Персидские кони в бубликах!
Анонак-феанор, председатель тайного общества «Поэты под пакетом» скорбно глядя в ненастный багровый закат, нараспев декламировал свой последний шедевр: «Ах, ты бедная моя Бугагасочка»
В прорезях его пакета виднелись печальные добрые глаза, бледные руки в неотмытых чернильных пятнах комкали черновик.
Слушатели аплодировали и сочувственно шуршали пакетами.
- Мы теряем время, - Келено нетерпеливо ткнула Морга в копчик рукоятью лабриса, - Тут, конечно, забавно, но не пора ли нам во дворец? Вызову звероящера на бой, тык-мык, победа, десятая звездочка на топоре. И снова в дорогу. У меня дел по горло. Знаешь, сколько этих высокодуховных рептилоидов развелось на свете? Взять хотя бы Византию, там народ уже воет от красоты и целомудрия. А Румыния? Албания? Турция? Рим этот клятый периода упадка. Мальцов режут, абьюзят во все дыры. Понимаешь, когда режут, это еще терпимо, история — сука жестокая. Но когда не просто режут, а романтизируют...
Морг смутился и даже перестал смачно жевать колбаску-гриль:
- Во дворец попасть непросто. Все входы и выходы охраняет смертельная Девопризма! А в Улье есть Позорная труба! Ее хранит самый старый и мудрый анонаки по имени Админ. Это противоядие от Девопризмы, другого нет.
- Веди меня к Админу - кивнула Келено.
Анонаки Админ сидел на высоком холме в позе лотоса и ванговал.
Позорная труба на треноге нацелилась на окна царского дворца. Евнух Морг засуетился вокруг трубы, подышал на стеклышко, протер его полой ночной рубахи, навел резкость.
Админ не пошевелился. Его суровый взор был вперен в небеса.
- Почему он молчит? - спросила Келено
- Он слишком стар для этого дерьма, - ответил Морг, - Иди и смотри.
Амазонка Келено припала к окуляру Позорной трубы.
* Волшебный персидский монтаж*
В красивом дворцовом зале все было прекрасно и красиво. Всюду были красивые и прекрасные ткани с красивыми и прекрасными узорами. Красивые прекрасные рабы махали красивыми прекрасными опахалами. На красивых прекрасных столиках стояли подносы с красивыми прекрасными молочными сладостями. Красиво прекрасно орал павлин, щебетали красивые прекрасные канарейки, курлыкали гипножабы, красиво и прекрасно цвели фикусы, рододендроны, хочулии, могулии и магнолии. Красиво прекрасно звенел фонтан в виде струи.
Красивый прекрасный царь Александр Македонский стоял на коленях перед красивой прекрасной постелью и целовал пухлые пальчики на левой ноге своего красивого прекрасного фаворита.
Глаза великого царя были похожи на литые стеклянные пуговицы или дорожные знаки «кирпич». Александр Македонский пускал жидкую слюнку из края рта, обцеловывал педикюр Багоаса и приговаривал, как граммофон:
- Этот пальчик хочет завоевать весь мир. Этот пальчик хочет, чтобы я выгнал всех и любил его вечно. Этот пальчик хочет шляпку, истерику и Апокалипсис. Этот пальчик хочет...
- Фу, Саша! Бодрее работай губами, не верю! - капризничал Багоас.
Фаворит царей, богатый, могущественный, имеющий власть и личных шпионов, внушающий Александру свою волю, умный и опасный Багоас, раскинул на алом шОлковом белье свои красивые и прекрасные целомудренные груди, бедра, ляжки, локоны и другие изгибы, извивы, выпуклости и впуклости прекрасного красивого тела.
Шел третий час духовного асексуального петтинга. С потолка падали розовые лепестки.
Багоас охнул, раздвинул белые полные бедра, помахал перед лицом Александра ладонью, украшенной узорами хни (Царь не моргнул) и скомандовал:
- Саша! Сворачивай медляк! На штурм! Целомудрие мод он!
Великий царь Александр вскарабкался на кровать, направил свой таран меж столитровых ягодиц и воскликнул:
- Любимый, нет! Мне тебя в куда? Целомудрие мод офф.
- Что значит тебе меня в куда? Ты что первый раз стреляешь по-македонски? Кто тут вообще царь, я или ты?
Блондин развел руками и отер слезы безразмерными локонами фаворита, которые струились, змеились, путались, болтались и шевелились по всей постели.
- Алмаз сердца моего, рахат лукум моего фуршета, это все твои амбиции и ведические конфеты и ванны с сиропом и сахарной ватой, я предупреждал!
Багоас провел рукой меж ягодиц и понял вот это всё.
- Караул, люди! Разлепите мне жопу! - от пронзительного вопля прекрасноволосого аметистовоглазого фаворита содрогнулись дворца заманчивые своды и его (фаворита, а не дворца) музыкальные пальцы.
В зловещей долине меж лоснящимися полушариями великого прекрасного евнуха стало голо, как у пупса, тепло и мягенько, как в бритой подмышке одалиски.
БРРПЛ — звучно раздалось урчание в нежном перламутровом чреве распираемого гневом Багоаса. Забегали по лестницам и терраасм перепуганные слуги с факелами и вувузелами.
Не помогли:
1. Пятиведерная клизма из сока нони, керосина, скипидара и олифы.
2. Щекотание перышком феникса
3. Три корзины инжира перорально.
4. Повторение мантры «Харе Кришна» и кручение фонариками полчаса.
5. Танец семи покрывал с бубнами.
Александр Македонский, рыдая, нашел в кладовке дедушкин ржавный штопор. Багоас от хирургического вмешательства решительно отказался, выгнал Александра на жаркий мороз персидской ночи и прицепил на поясницу табличку:
«ЗОПРЕЩЕНО! РЕМОНТНЫЕ РАБОТЫ! НЕ ВХОДИТЬ!»
Вскоре чувство собственной важности разбухло внутри фаворита, как дрожжи в теплой покойницкой.
Прекрасный Багоас приобрел классический восьмой размер грудей, губы уточкой Пю. Щеки стали дыньками-колхозницами, живот тугим школьным глобусом, ягодицы выпучились, как дирижабль «Гинденбург» перед аварией.
На рассвете под напором прекрасной красоты Багоаса лопнула прозрачная пищевая пленка парадного одеяния, треснули по швам золотые трусики с бахромой и стразами.
Глашатаи на перекрестках Персеполя обещали полцарства, весь мир и приватный танец в придачу безымянному герою, который раскупорит нежный цветок могущественного властелина империи.
*Волшебный персидский монтаж*
Амазонка Келено оттолкнула треногу Позорной трубы.
- Рею твою через Кроноса, растряси кумскую сивиллу! Вы как вообще это терпите? У вас же царь не настоящий!
- Мы давно так живем, - печально ответил евнух Морг.
Ранним утром анунаки Улья подарили амазонке Келено косплейный парик, две косметички со слэшкона, сардельку и корсет.
Парик, содержимое косметички и сардельку, Келено кое-как приспособила на себя.
В корсет общими усилиями затянули евнуха Морга при помощи сапога и великой матери.
В полдень оба вошли во дворец. Келено, морщась, поднялась по мраморным ступеням.
Воительнице мешала сарделька на веревочке между ног и фиолетовый парик «русалочка» made in China.
Дресс-код сработал. Полузадохшегося в жестком корсете евнуха Морга и размалеванную Келено пропустили стражники. Полыхнуло и погасло сканирующее око Девопризмы.
В тронном зале на двойном резном кресле, заваленном подушками, ерзая обеими половинками на пуфиках, восседал великий Багоас, поглаживая по пергидролевым кудрям своего карманного царя Александра.
Келено надоел маскарад. Она наскоро умылась в фонтане, сняла парик, встряхнула темно рыжими волосами, пусть не кудрявыми и не особо густыми — но своими. Сбросила одежду, встала перед троном нагишом. Переложила из ладони в ладонь рукоять верного топорика.
- Ээээ! Бааааба, - охнули сатрапы, слуги с опахалами, евнухи, варвары и гетайры.
- Звероящер, я вызываю тебя на бой! - внятно сказала Келено.
Царь Александр отполз за колонну и принял ставки от сатрапов. Евнух Морг делал вид, что огородная лопата, тяпка и грабли это модные кокетливые аксессуары этого сезона и прикидывал, успеет ли он озадачить великого Багоаса лопатой по ланитам, персям и сусалам, если Келено оступится.
Багоас гневно раздулся, встал и попер вперед стремительным домкратом.
Отовсюду зазвучала пафосная фентезийная музыка Dolby Digital.
Началась смертельная битва.