Всё проходило точно по плану. Они рассматривали местные достопримечательности, вписавшись пару раз к людям, которым проводили экскурсию, купили лёгкий перекус, на ходу успев съесть канапе, и отправились на пляж, где нашли неплохое, можно сказать, уединённое, место.
Точно по плану! Ни шагу в сторону!
Но к людям в чужую экскурсию, оплаченную(!, ну, вряд ли бесплатно кто вел) это мы могем!
Канапе продают разве? И перекус так себе, по крайней мере для настоящего мужика! Девочка может и как птичка поесть.
Кстати, откуда не местные нашли на Крите уединенное место?
Пока Ричард заготавливал лежанку, Коннор обнажился. Теперь ничто не мешало рассмотреть белый, довольно откровенный купальник.
— Ну что, пошли купаться? — подмигнул, собирая волосы в небрежный пучок и открывая вид на бриллиантовые сережки, что кидали блики на нежно-розовый румянец щек. Но даже их сияние не могло соперничать с весёлым блеском сверкающих глаз.
Ричард так и замер, забыв о том, что хотел сказать. Коннор для него выглядел по-особенному соблазнительно и мило.
— Да… — вытянул-таки из себя короткий ответ, и не остался в долгу. Разделся до плавок, показывая своё великолепное тело солнечным лучам… и брату, после чего сложил их вещи в сумку и сверху положил камень, чтобы ветром не сдуло.
Откровенный это какой? Раздельный? Что в понятии Девы откровенный? Гспд, описать так сложно?
Бриллиантовые сережки на пляжу самое оно! Еще не хватало колец и туфлей на каблуках! И русская баба на иностранном пляже готова.
А брату чего показывать? Он его и так каждый день видит.
Вещи в сумку, а сверху камень. От ветра. Там ураган? что там за ветер, блин, что сумку унести может с вещами?
Ну шо, поплаваем?
— Как вода? — спросил он Коннора, ступая по горячему, белому песку. Тот уже успел зайти в море по щиколотку.
— Пока нормально. Но это только пока. Подожди, зайдём дальше и я весь мурашками покроюсь.
От представления, конечно, Коннору уже хотелось покрыться. Он относился к разряду тех людей, что боятся резкой смены температуры. Страшно заходить в воду, пока тёпленький, а потом резко опускаться в холодные морские объятья. А медленно так и того хуже — это издевательство над собой.
А Ричард спокойно шёл. Его совершенно не беспокоила смена температуры. Настоящий таран. Этим он и восхищал Коннора.
Таран, Дева, это несколько иное. Если человека не беспокоит смена температуры, может он умер?
И какая там резкая смена температуры? Я по морям не езжу, знатоки, разве настолько вода отличается? Если уж совсем на глубине, возможно, я думаю.
И к чему упоминание Коннора о мурашках? Ну покроется и чего? Это типа должно возбуждать?
— Ну прямо греческий бог, — вслух восхитился, когда близнец прошёл чуть дальше. — Жаль телефон нельзя в воду взять, я бы тебя сфотографировал.
От похвальных слов Ричард ещё больше вдохновился. Распрямил широкие плечи и медленно повернулся.
— Иди ко мне, — ласково позвал, протягивая руку, будучи уже по пояс в воде. Лазурная, чистая, с небольшими мягкими волнами, морская вода так и манила побыстрее окунуться в прохладную глубину целиком.
Зачем в воду? Сфоткал на берегу, в воде и все. Блин, да устроил бы своей бабе фотосессию в стиле "Йа греческое богине"
Ричард ведет себя как клишированный мужик. Его похвалили, он хвост распустил.
А вы боитесь плавать? Только не забудьте о том, что ваше предупреждение для некоторых пустой звук.
— Только не брызгайся и не ныряй, утягивая меня за собой, — быстро проговорил Коннор.
Это было предупреждением. Если Ричард решит подурачиться и ослушается — Коннор будет обижаться на него до вечера. Так он решил. И морально подготовился, на всякий случай, прежде чем протянуть руки. Пришлось сделать ещё три шага вперёд, чтобы дотянуться. Его тут же передернуло. Вода объяла живот. Прохладная, но нагретая на солнце кожа воспринимала воду холодной, от которой спирает дыхание.
— Не бойся. Давай, я держу тебя.
Да блин! Нормальный человек так и отреагирует! Это не дурачество! Если кто-то боится нырять, шутить таким образом днище!
Прохладная, но нагретая кожа... Шо за оксюморон?
Ричард взял близнеца за руку, но не тянул. Он был осторожен, ласков и смотрел с пониманием, за что Коннор был очень благодарен. Не то, что раньше. Когда они были помладше и выдавался отпуск на море, старший всегда грубовато шутил, брызгал водой как слон и тянул несчастного младшего под воду до подбородка. А, бывало, тянул на глубину. Вёл себя некрасиво, хулиганисто, но плюсиком шла его поддержка. Он не оставлял младшего одного в воде. Но меньше обид от этого не стало.
Сейчас Ричард не такой. Из шаловливого мальчишки он превратился в ответственного и серьезного в делах мужчину. Хотя любовь к шуткам у него осталась.
Ну шо, здесь мы видим идеальные отношения. Буду делать как хочу, и пофиг, что ты обижаешься, я ж тебя всегда поддержу!
А чего не вывез на середину реки да не бросил в воду? Чай бы сразу научился бы плавать. В детстве же так всех учили!
Боитесь ледяной воды? Есть секретный метод! Надо всего лишь...
— Я знаю один секретный метод, — таинственно произнёс Ричард, — как преодолевать холод воды. Применяя этот метод, можно и в ледяной воде купаться. Делаешь тридцать глубоких вдохов и выдохов, задерживаешь дыхание на одну минуту и в этот момент окунаешься в воду. Ты даже не почувствуешь дискомфорта от холода.
К словам возлюбленного Коннор отнесся скептически. Не верилось в их правдивость, по лицу прочесть можно было — он приподнял правую бровь и немного скривил рот.
— Я серьёзно.
Гспд, что за странный способ?
А у нас вот народ на Крещение с матами в воду прыгает и норм! Какие там выдохи-вдохи!
Ну, судя по тому, что дальше, Коннор боится плавать. А ничего удивительного, с таким-то братом. Или умеет. Хрен тут поймешь, с таким-то текстом
Но что бы Ричард не говорил — скептический взгляд не исчезал. И тогда он решил пойти по старому методу — методу омывания. Начиная от рук, он постепенно поднимался к плечам. Затем перешёл на спину, на бока, на грудь…
— Всё-всё, я в норме.
Коннор остановил брата, как только ощутил изменения в своём организме. Когда ниже живота что-то приятно, сладко сжалось. К температуре воды он привыкнуть успел и ничто больше не мешало приятным ощущениям выбраться на волю. Вот только они были не к месту.
— Ныряй, а я за тобой.
— Уверен?
Одной рукой Ричард обхватил свою милую вторую половинку за талию и максимально близко к себе прижал, желая согреть и немного приласкать. Приятное прикосновение к сильным мускулам привело к очевидной реакции — тело Коннора было слишком падким на близость. Возбуждение, словно вор, подкралось тихо и незаметно. И только прохладные волны не давали ему усилиться.
Милая вторая половинка... Я щас заплачу! 
Коннору там случайно не 13-15 лет? Или он озабоченный? Что с ним не так? Возбуждение у него, блин, как вор подкрадывается.
Но нет, пока ничего не будет
Однако, Ричард не стал заходить далеко. Понимая, что они могут увлечься прямо в воде, он оставил короткий поцелуй на влажных губах Коннора, и отпустил его, предлагая всё-таки попробовать поплавать.
Полное погружение в воду стало спасением. Именно в ней Коннор успокоился и поплыл неспешно за братом, который лишь один раз нырнул и тут же отплыл на приличное расстояние.
Вот в чём ещё было их отличие. Ричард быстрый, резкий, напористый и полный энергии. Коннор же неторопливый, плавный, практичный и очень осторожный. Быстроте предпочитал неспешность, а вместо того чтобы нырять — опускался на спину и качался на маленьких, почти неощутимых, волнах, из-за чего часть волос намокла.
Ну да, ну да, в воде-то оно самое то. Особенно когда не знаешь как.
Часть волос... после ныряния. Часть...
Солнце близилось к горизонту. Его ласковые лучи, вместе с мягким бризом, ласкали кожу. Идеально. Коннор прикрыл глаза, наслаждаясь моментом. Где-то поблизости раздался всплеск воды. Это Ричард плавал.
Сама мысль, что брат рядом, — успокаивала.
Они провели в воде довольно долгое время. Ричард перестал часто отплывать, держался на расстоянии вытянутой руки, и Коннор пользовался ситуацией — цеплялся за него как мартышка, украдкой целуя. Да и Ричард не скупился на ласку. То и дело поглаживал, да лицо поцелуями осыпал, вызывая приступы смеха и пробуждая чувство нежности и заботы. Они выглядели так счастливо. А в душе были ещё счастливее. Радость и любовь сияла в глазах. В них же отражались брызги средиземноморского моря и апельсиновое закатное солнце.
Всплеск воды. Это Ричард плавал. Интересно, он как определил? Ну вот так, в порядке бреда.
Кстати, столько плавать, не многовато-ли? Дева вообще часто плавает-то?
На расстоянии вытянутой руки - цеплялся как мартышка. Кхм... Дева знает значение этой фразы?
Ну и очередная графомания, явно спертая из романчика
А вот мы подобрались к самому интересному!
Запаситесь платочками, не кушайте, и вообще лягьте на всякий случай
Ричард залюбовался отражением светила в больших карих глазах Коннора, и его улыбкой, греющую душу. Откинул влажный локон с лба и поцеловал в губы, на этот раз задержавшись. Наслаждаясь их мягкостью и нежностью. Коннор обнял за шею, отвечая на внезапно глубокий, чувственный поцелуй. Но ненадолго. При первых отголосках возбуждения он немедленно отстранился. В процессе поцелуя, Ричард схватил его под попу и поглаживал внаглую под водой. Никто этого не видел, но позы говорили сами за себя.
— Пойдём на берег, погреемся, — попросил Коннор, облизывая губы после поцелуя, и поймал на себе жаркий взгляд.
Поглаживал он, блин, внаглую. Внаглую не поглаживают, Дева, а мацают, тогда уж.
Позы там у нее говорили. Какие позы? Если они по пояс в воде (хотя хрен тут поймет), там не угадаешь, кто что творит.
Ричард расценил его предложение и жест по-своему. Как знак, приглашающий к новому удовольствию. Ему, конечно, было хорошо и сейчас, но новые ощущения, море, ласки и поцелуи с кареглазым возлюбленным близнецом распалили целую гамму ярких ощущений. Хотелось ещё. Сильнее прижаться к любимому, в поисках тепла из-за холодной воды. Хотелось сорвать последнюю преграду в виде тонкой ткани купальника и белья. Сделать что-то сумасшедшее…
— Пойдём, — наконец произнёс Ричард, прервав разыгравшееся воображение, и оглянулся в поисках удобного места.
Гляделки не скрылись от взгляда Коннора. Он поспешил поинтересоваться, какая же идея стукнула в голову сероглазого близнеца:
— В чём дело?
— Ищу место, где нам было бы удобно лежать, — пояснил Ричард, вернув взгляд на Коннора и добавил, — желательно вместе.
Потрахаться, это сделать что-то сумасшедшее. Ага, так и запишем.
Гляделки не скрылись... А-а-а-а-а!
Он сам предложил выйти и погреться! Правда, солнце почти село, но ладно. Логично, что после хрен знает скольки времени в воде хочется полежать. Но Коннор туповат здесь. Что делать, бабу же отыгрывает.
Все мы помним, что солнце почти село?
Недалеко и правда виднелись лежаки в несколько рядов под навесами. Чистые и удобные. Никого не было и, по-видимому, народ не спешил сюда приходить.
— А там, где мы разделись, не получится? — удивлённо вскинул брови Коннор.
— Там солнце светит. Да и место слишком открытое, — Ричард крепче прижал возлюбленного к себе и чмокнул в щеку, ближе к губам.
Подозрение Коннора росло:
«Что он задумал? Мы ведь пришли купаться и загорать. Если только он не…»
Лицо опалило жаром, и причина крылась далеко не в солнце. Ни стыда, ни совести (!), если Ричард захотел… пошалить. Приличных мыслей у Коннора не нашлось.
То есть они оставили шмотки хрен знает где, пляж пустынный, мы же еще помним, но место-то открытое, мало ли что!
Шалун Ричард! Ну что, Малыш, пошалим?
Действительно, совести нет! На пустынном пляже почти ночью!
А ручки-то вот они!
Шальная рука, скользнувшая под бикини, принялась нежно поглаживать, только подтверждая пошлые догадки! Светло-серые глаза смотрели с пылкой любовью, почти умоляюще. Ричард закусил губу и не решался прямо спросить. Только вопросительно приподнял брови.
— Боже, ты… пошляк, — выдохнул Коннор, прикрывая глаза от внезапно прострелившего удовольствия, и слегка согнулся, — прямо на улице…
— Здесь никого нет, — прошептал Ричард на ушко, обжигая возбуждённым дыханием, — мы одни. Пойдем, мой сладкий. Я просто приласкаю.
Рука всё ближе подступала к интимному месту, дразнила. А вторая заползла под лифчик. Пальцы слегка ущипнули сосок.
Такое ощущение, что прямо третье свидание. Ой, а можно я тебя потрогаю?
Щас так приласкаю, так приласкаю! Сцука, что с этим автором не так?!
Рука подступала! Грозно и неумолимо, наводя ужас на горизонте!
Ну, ущипнуть пока можно было бы и поверх белья.
Уйди, пратии-и-ивный!
— Не трогай… пока, — Коннор с трудом, но отстранился от брата, от его прикосновений, которые возбуждали. Из-за них трудно становилось держаться на ногах, — пойдем уж… к лежанкам. Там и трогай, — закончил совсем смущённо и повернулся к брату спиной, направляясь к берегу. На ходу же он поправлял купальник.
Милая картина пробудила улыбку на губах Ричарда. Коннор — его персональное чудо, его близнец, никогда бы не отказал. И всё-таки, всегда следовало спрашивать о желаниях любимого, а не набрасываться как похотливое животное.
От морской воды кожа, волосы и ткань было соленым и липким. Неприятно. Неподалеку они заметили пару душевых стоек, какие обычно ставят на пляжах, с чистой пресной водой. И перед тем как пойти к лежанкам, они ополоснулись, вымыли волосы и под бельем, смывая остатки песка и соли. Стало намного комфортнее и свежее.
У Ричарда иногда прорезываются здравые мысли.
Хм, липкое после воды? Рили? Они точно в море купались?
Вымыли волосы и под бельем! Из этого мы узнаем, что депиляция там не в ходу.
Песок в трусах, кстати, откуда, если они не валялись?
Ричард пошагал за Коннором, стараясь не зацикливаться на своём возбуждении, которое болезненно упиралось в ткань плавок — больно узкие они стали — не без смущения огляделся по сторонам и, убедившись ещё раз, что сейчас они совершенно одни, двинулся под прохладную тень от навеса.
Коннор дошел раньше, но садится не стал. Дождался, когда брат окажется рядом и мягко толкнул, как бы намекая, что он должен сесть. Только тогда Коннор устроился сверху. Оседлал, но всё ещё продолжал испытывать дикий стыд и страх быть пойманным.
После моря они оба были мокрыми. Кожа, несмотря на солнце, покрылась пупырышками. Но прижимаясь друг к другу, постепенно согревались. Ощущали приятное тепло, как снаружи, от прикосновений, так и внутри, от волнения и возбуждения. Положив свои ладони на бедра Коннора, Ричард медленно гладил их, массируя, поднимаясь от колен до зоны бикини. Белье начало дико раздражать его тем, что мешало.
Не зацикливайся на плохом тексте, не зацикливайся...
Ричард, который готов был завалить Коннора прямо у воды, внезапно смущается. Ой, как это мило! (нет)
Девушка села на колени к парню. Ой стыдоба! Совсем молодежь распустилась!
Мокрыми они были после моря. Дева, ты хоть запоминай, что пишешь!
Какое, блядь, солнце?! У тебя там закат уже! Солнце на юге быстро садится.
— Коннор. Мне нравится этот белоснежный цвет и фасон, ты такой красивый в нём, — начал он издалека, — но сейчас я хочу видеть тебя без него.
Пальцами сероглазый близнец потянул за веревочки бикини, распутывая узел, и не отводил взгляда с милого лица. Взгляд Коннора был бесценен в момент обнажения нижней части.
Дерни за две верёвочки — и тайное удовольствие откроется.
Взгляд Коннора бесценен, для всего остального есть Мастер-кард!
Курсив авторский!
Дерни, блин, за веревочку, Красная Шапочка, дверь и откроется!
Ай-ай, а вы еще и ролевые игры любите, шалуны!
Помните, Коннор сидит лицом к Ричарду.
До боли закусив нижнюю губу, кареглазый близнец крепко зажмурился, когда пальцы сероглазого близнеца, потерявшего такое понятие, как стыд, коснулись жаркого лона. После прохладной влажной кожи на бедрах — контраст был ощутимым. Ричард умел ласкать Коннора так, что мог довести до пика удовольствия за несколько минут. А мог растянуть на час или дольше. Ему нравилось доставлять наслаждение. Сам от этого заводился. Как сейчас. Пальцы мягко сжимали промежность, когда ладонь пролезла меж собственным животом и пахом Коннора. Поймав его первый тихий стон, Ричард довольно улыбнулся, самыми кончиками губ, и второй рукой потянулся к округлой груди, заполз под лифчик. Теперь он мог трогать сколько угодно. Упиваться эмоциями и чувствами близнеца, что сидел на нём, словно сама невинность. Будто и не было между ними вот уже много лет интима — дёргался в особенно яркие моменты прострелившего наслаждения, держа глаза закрытыми, и кусал собственные пальцы, от того, что стоны становилось невозможно сдерживать.
Вопрос, как в таком положении возможно с удобством сувать руки между ног?
Ну молодец, знает, как пальцы использовать. Наверное, и про точку G знает. И даже где клитор находится!
Как можно сжать промежность? 
Там уже две руки между телами, помним. Правда, чьи, хрен разберешь
Кстати, он чудесно снял трусы с сидящего Коннора! Фокусник, итить твою!
Дева. после нескольких лет можно, конечно, изображать невинность, но это такое...
Либо они трахаются только по праздникам.
Обычно кусают губы, а руки держат в других местах. Или пусть мужик все сам, а мы просто посидим.
Кстати, Коннор все еще сидит! В таком положении очень удобно сувать руки в промежность, ага.
Наблюдать за ним было так возбуждающе… И всё более нестерпимо для собственного члена. Ричард чуть подался вперёд, второй рукой развязал веревочки лифчика за спиной и зубами захватил ткань, снимая его. Другая рука не останавливалась, ласкала всё более откровенно.
А Коннору вдруг захотелось большего. Почувствовать пальцы внутри себя. Щёки покраснели от жара стыда. Но особенно чувствительный толчок в нежную промежность заглушил мысли, стеснение, стыд. Коннор поддался и начал двигать бедрами в такт. Жаркое дыхание Ричарда чувствовалось в районе груди. А вскоре и его губы. Коннор, сам того не ведая, притянул брата к своей груди, желая куда более крепких, удушающих объятий.
Да они и так сидят почти вплотную! Зачем подаваться вперед?
Зачем снимать зубами лифак, если он упадет сам? Начитаются своих романчиков, а потом хулиганют!
А-а-а-а! Точно, пальцы то он еще не сувал куда не надоть!
Но вот теперь точно неясно, как ему удалось это. Ну, учитывая, что Дева не описывает.
Вот Коннор, шалунишка. Решил удушить братика во время сексу. Только забыл, что пока рановато.
— Я… я… — жарко дышал и почти задыхался, чувствуя внутри два пальца, размеренно двигающихся.
— Тш-ш… расслабься и двигайся медленно… Да, вот так. Хочешь сменить угол? — шептал Ричард в перерывах между короткими, сладкими, влажными поцелуями. Он чувствовал, как Коннор сжимал его волосы на затылке, как поднималась его грудь от сильного дыхания. Его соски напряглись. Ричард их целовал, лизал, покусывал…
— В-войди. Я не могу уже терпеть…
— Сейчас, мой сладкий. Сейчас.
Ричард приподнял бедра возлюбленного близнеца, чтобы удобнее было стянуть с себя трусы. Коннор не открывал глаз, терпеливо ожидая продолжения. Резкое прекращение ласк слишком сильно беспокоило, почти вызывая зуд. Как и временная пустота. Но когда сильные руки брата надавили на бедра, заставляя сесть, он ощутил. Горячий, сколький член. Внутри.
Всегда два пальца? Тю...
Чего ты спрашиваешь? Вы же близнецы, столько лет вместе, делай!
Следите за движениями. Он приподнял его и с себя стянул трусы. Он еще и акробат хренов!
Там реально буквы не хватает, да.
Да-да, Дева, в порнушке именно так и происходит. На практике-то не проверить.
Слишком яркий и громкий стон сорвался с губ. Коннор его испугался, весь сжался от страха и резко прикрыл себе рот ладонями. Ощущения были, как в первый раз. Его пробивала дрожь. Та самая заполненность, что жаждало тело, случилось. И как только лёгкий страх из-за громкого стона отступил, он сам начал двигаться.
Отрывистые, высокие стоны сливались с низким грудным мычанием. Ричард, как и Коннор, тоже ощутил долгожданное сладкое удовольствие. Приятное давление упругой плоти, что охватывала его член… сжимая… пульсируя. Он еле сдерживался, чтобы не стонать в полный голос. Мял ягодицы Коннора, гладил их, двигался в такт движению.
Гспд, напоминаю, они трахаются много лет. Но Коннор испугался собственного стона. А-а-а-а-а 
Легкий страх из-за стона. Все, я умир.
Ричард, настоящие мужики на стонут! Держись, я в тебя верю!
К их стонам прибавились звуки влажных шлепков от соприкосновений бедер. И чем сильнее охватывало желание, тем более несдержанными близнецы становились, забывая о бдительности. На улице или дома — всё одно. Когда сливаешься с любимым человеком, мир отходит на задний план. Казалось, ничто не могло их остановить. Даже если появятся люди, они не смогут остановиться.
К счастью, сладкая парочка оставалась наедине. Ситуация благоволила им. И даже природа благоприятствовала. Шум морского прибоя ласкал слух, легкий ветерок доносил запах моря, а иногда и ароматы цветов, что обильно росли у окраин пляжа.
Они были поглощены эмоциями и удовольствием друг друга. Как любовники. Как близнецы. Ощущали дыхание друг друга. Каждый жест. Каждый взгляд. Каждое чувство, разделенное и умноженное. От того ещё более острое.
Ну, как показывает практика, да. Может, близнецы любят вуайеристов?
Кстати, напоминаю(!) там уже ночь!
И опять волны, цветы... Романтика!
Продолжаем бессмысленные движения
Одно было плохо — отсутствие возможности раскрыться полностью. В подсознании всё равно сидело «не на своей территории». А вскоре Коннор захотел смены положения. Ноги требовали расслабленной позиции — перестать двигаться, дать возможность направлять себя, чтобы Ричард сам в него выбивался.
«Как сказать об этом?..» — задумавшись, Коннор перестал двигаться.
И Ричард всё понял. За время совместной жизни, в том числе интимной, они научились понимать друг друга без слов. Хватило мельчайшего намека. Он прижал возлюбленного к себе сильнее, мысленно прося ухватиться крепче, и руками, и ногами, и осторожно развернулся. Уложил Коннора на лежак. А сам оказался сверху.
Ну, как бы норм. В позе наездницы быстро устаешь.
Но блин, если тебе надо думать, как об этом сказать... А у вас точно все хорошо?
Но Ричард проявил недюжий ум! Молодец!
Кстати, что за мельчайший намек? (Это надо такое придумать)
Если вы, блин, научились друг друга понимать, нахрен думать?!
Уложил и оказался сверху! Невероятно! Как такое могло случиться?
— Нет, Ричард, — задыхался в стонах Коннор и цеплялся за близнеца до боли, — я сейчас… сейчас! Не могу, я закричу… Ричард!
Грань была так близка. Ричард сделал несколько мощных, глубоких толчков, держа брата под коленями, и накрыл его губы жадным поцелуем, заглушая стон. Собственный и чужой. Никаких криков. Иначе их точно кто-нибудь заметит.
Подобный экстрим они ещё не получали. Бывали случаи, хотелось немного экспериментов, и занимались сексом вне дома. Но чтобы настолько открыто!..
Коннор не мог восстановить дыхание. Пальцы подрагивали после полученного оргазма. А если бы Ричард не придерживал — так бы и растёкся на лежаке.
Что значит нет? Или ты как баба, непостоянный.
Ну такой себе секас. Скучный, шо моя жизнь
Экстрим, бля! Ночью на одиноком пляже!
Он и так лежит! Куда ему растекаться? Как его так Ричард держал? Шо происходит?
И тут я заржал!
— Выходи, Ричард.
— А? — сероглазый близнец не сразу понял, что от него хотели. Но приведя мысли в относительный порядок, осознал, — да, сейчас…
Без комментариев
Чуть отстранившись, он коротко поцеловал разомлевшего от удовольствия любимого в губы и осторожно вышел.
— Просто приласкать, называется, — усмехнулся над своими же словами, нежно поглаживая свою половинку за колени. Должен бы уже привыкнуть, что ласки с Коннором в 80% заканчивались полноценным сексом. Редкостью стал именно петтинг.
— Помоги надеть купальник, — смущённо попросил Коннор, стоило скинуть с себя приятную негу.
Ричард без слов помог справиться с верёвочками, которые собственноручно развязал, а теперь приводил свою возлюбленную половинку в должный вид. Хотя, видит Бог, для Ричарда он в любом виде был превосходен. В одежде или нет, взъерошенный или прихорошившийся.
Волны моря приобрели розовато-золотистый оттенок от заходящего солнца. Время близилось к вечеру. А народ по-прежнему отсутствовал в этой части пляжа. Искупнуться бы с Коннором обнаженными, да потом заново придётся проводить водные процедуры. Решено было, единогласно, вернуться к своему месту, где они оставили одежду, понежиться последними лучами солнце и пообсохнуть.
Их ждала повторная прогулка.
Поглаживая за колени! Ну... ок
Ну ты уж определись, тебе только ручками или полный набор? Привыкнуть к полноценному сексу. Гспд, точно писала 30-летняя баба?
Смущенно попросил. Уй ти лапочка. Смущается он.
Опять эти веревочки. Словарный запас все, кончился?
Кстати (я юморю, если что), помните, закат был? Угумс...
Прогулка там еще, гспд...
Обсохшие, сытые и довольные, они решили ещё раз насладиться красотой здешних мест. Радостные средиземноморские красоты погружали в тёплую, уютную, волнительную атмосферу. Ричард фотографировал на телефон самые интересные по его мнению места: узкие улочки с красочными домами, меж которых пышно росли цветочные лианы, отдыхающие и ленивые коты, что на Крите водились во множестве. Но больше всего понравилось фотографировать Коннора на красивом фоне. Делал он это почти с профессиональной легкостью. А Коннор, работавший моделью, хорошо позировал. Глаза сверкали весельем, он улыбался Ричарду и казался прекраснее, красивее, чем есть. Будь возможность, Коннор действительно мог работать моделью и хорошо на этом зарабатывать. Но благодаря своей природе, низкому росту и боязни выступать перед публикой, это невозможно.
— Может, пойдём домой? — после очередной фотографии, Коннор изъявил желание отдохнуть. — Выберемся ещё на улицу через три часика. Сегодня обещали фестиваль.
— Пожалуй. Если ты устал, логичней набраться сил для… фестиваля, говоришь? — в глазах Ричарда мелькнул интерес.
Не то, чтобы он был любителем всяких праздников и развлекательных мероприятий, но на то сейчас и отпуск, чтобы отдыхать и веселиться по полной. С любимым. Он взял Коннора за руку, протянул к себе и поцеловал, пока никто не видел. Подобные знаки внимания приятно грели кареглазого близнеца.
— Пошли, — кивнул Ричард и двинулся вперёд, не отпуская любимого.
Сытые, кхм. Ну ок.
Кстати, если брать сытость обычную. Что они там ели, снова канапе? После моря, секса, мужику канапе и он сыт!
Не будьте нюнями, будьте как Ричард!
Самые интересные места он фотографировал, блин. Ну гспд, написала бы, что просто фотографировал окружение, большая часть туристов это и делает.
Дева, работать моделью это не только иметь смазливую внешность. С характером Коннора он бы долго в модельном бизнесе не протянул
Ричард все так же туповат. Ну ей-богу, после такого дневного марафона он еще спрашивает про усталость. Дева, у тебя же люди, а не твои андроиды.
— Ты явно что-то задумал, — не мог оставить без внимания странное поведение брата. То, с какой интонацией он сказал о фестивале. Как улыбнулся. И Коннор не мог стереть с губ свою улыбку. — Давай, колись.
— Да ничего я не задумал, — как мальчик оправдывался Ричард, пряча озорной блеск в глазах, — просто… — он замедлил шаг, продумывая речь, — мы ведь на отпуске, а значит должны взять всё приятное и прекрасное от момента. Пусть это будут даже безумные идеи и новые удовольствия. С тобой я хочу испробовать и испытать всё. В пределах разумности, конечно. Как ты на это смотришь?
— Ты же знаешь, я только «за», — Коннор неожиданно поднёс сцепленные в замок руки к губам и оставил поцелуй на руке своей половинки. — В пределах нормы, да. И я подумал о том, что ты мог хотеть прикупить нам наряды для фестиваля.
А какое у него такое странное поведение? Кто-то заметил?
Не как мальчик, а как ребенок! Ну просто же!
Прально, в чужой стране че б не пошалить?
Испробовать и испытать все, что именно? В какой области? Что он несет?
Опять эти половинки. Дева, половинки у жопы. Люди полноценны сами по себе.
— Не только для фестиваля. Но и на игры в спальне. Я приметил кое-то для тебя, — Ричард хитро подмигнул и еле сдержался, чтобы не прижать Коннора к себе, страстно целуя в губы, чувственные и приоткрытые сейчас от легкого удивления. Он склонил голову чуть набок и облизнул собственные. От реализации замысла отвлёк продавец с тележкой мороженного. — Не желаешь попробовать греческое мороженное?
— Пожалуй, — согласился Коннор и смущённо пихнул близнеца в бок. — Охладить пыл. Ненасытный мой.
Ричард тихо усмехнулся. Слова Коннора можно понять по-разному. Но сейчас актуальней считать, что ненасытным он был не в плане сладкого, а кое-что другого. И это другое с любопытством разглядывало красочные экзотические лакомства в контейнерах под бодрый голос продавца, расхваливающего разные сорта.
— Давай возьмём всё, но по чуть-чуть, — предложил он брату, — здесь так и делают, видимо.
Костюмы на игры в спальне. На игры. Костюмы. Дома не так интересно?
Кстати, когда он успел приметить? Они ж вроде только на экскурсии были, потом к морю пошли.
Мороженое пишется с одной "н", Дева. Ну детские же ошибки.
Ненасытный мой как раз таки обычно говорится в том самом контексте, если че.
Не успел Коннор согласиться, как продавец мастерски стал накладывать аппетитные разноцветные шары мороженого в стаканчики. Разнообразие вкусов в одном рожке, что называется. И парни не пожалели о своём решении. По четыре шарика. И все разные. В целом же их вышло восемь. И они каждый раз менялись. Один шарик был с присыпкой из золотых блесток. Ричард с интересом осматривал его. И прежде чем попробовать самому, протянул Коннору со словами:
— Золото для владыки моего сердца!
Коннор коснулся золотого шарика губами. Вкусное, молочное, с ароматом кокоса и ванили. Золотые блестки остались на его губах и немного на щеке, на что Ричард и рассчитывал.
— Ты специально меня запачкал? — с лёгким укором взглянул на него Коннор и потянулся к своей сумке. Были у него салфетки, и влажные, и сухие.
Ура! Дева умеет считать! 4+4 будет 8! Гспд, я устал фейспалмить
На щеке. Мороженое. Уж, свинюшка!
Типично по-бабски - сама сделала, мужика обвинила
Но Ричард не позволил протереть себя салфетками — взял за подбородок, нагнулся к удивленному лицу и медленно лизнул с губ и щеки сладкие капли с блёстками. Коннор почувствовал, как мягкий влажный язык скользит по его губам и лицу, и не мог не улыбнуться. Не брат, а щеночек какой-то. И шлёпнул, проказника такого, по попе под удивлённый взгляд.
— Повторюсь, ты ненасытный, Ричи. Не можешь до дома потерпеть?
— Вне дома интересней. Острые ощущения, — тихо засмеялся Ричард с подмигиванием. Затем осмотрелся по сторонам, — не волнуйся, никто не видит нас, — он вернул взгляд на Коннора, — когда ты такой очаровательный, я не могу держать себя в руках.
— Вот возьму когда-нибудь и как пристану к тебе, — проворчал со смущённой улыбкой, — прямо на людях. Посмотрим, как ты запоёшь.
— Я и глазом не моргну. И буду очень даже не против, — хитро прищурился Ричард.
Да, дома, купим сливки, я как измажусь! Ух, весело будет!
Они там что, в пустынном городе? Не могу понять
Ой, Коннор, никак пошалить вздумал? То смущался своего стона, то на улице при людях поприставать решил! Непостоянный ты наш!
Неспешно, они шли в сторону гостиницы, держась за руки. Ели мороженное, шутили и наслаждались тёплым средиземноморским днём. Прекрасно проводить вот так время вместе. Их мечты сбывались. И они были счастливы.
Ричард задумался о том, что у них не всегда так было хорошо. Вспомнил, сколько трудностей им пришлось преодолеть, чтобы прийти к нынешнему безмятежному счастью.
Уйдя в нерадостные воспоминания, он пропустил мимо ушей то, что говорил Коннор.
— Прости, ты что-то сказал? — спросил неловко, как только до ушей пробился голос близнеца.
— Говорю, надо скорее есть мороженное, а то скоро по рукам потечёт. Особенно тебе, если не хочешь испачкать одежду. Да и хочу уже полежать в постели под кондиционером. А как отдохнём, начнём готовиться к фестивалю.
— Да, ты прав. Извини, ушел в мысли… о нас, — слегка смущенно признался Ричард и быстрее стал доедать мороженное.
Руку он всё-таки испачкал. Поэтому облизывал липкие от сладкого пальцы, не стесняясь прохожих. Коннор не мог сдержать улыбки, глядя на милое безобразие. Он уж молчал о том, как по-детски это смотрится. И каплю эротично. Как и о том, что облизывать грязные пальцы не стоило. Мало ли, к чему они прикасались на улице.
Так! У них там день! А был закат. Ну... ок!
Мороженое при такой жаре тает очень быстро. Так что они давно уже должны были испачкаться.
У вас там почти ночь! Какая подготовка к фестивалю?!
Действительно, решил тут о нас подумать, извини, я вот такой нехороший!
Во, прохожие появились. Фу, облизывать пальцы, салфетки же есть.
То он возбуждается от силуэта под платьем, то спокойно смотрит на облизываемые пальцы.
Ну, в отличие от твоих пальцев, Ричард, эти точно нигде ни в чем таком не были.
