При этом за рулем Слава. И возит его Слава. Просто запомните вот эту хуйню.
— Я вроде и так на минималку поставил, — пробормотал Карелин, убрав одну руку с руля и вновь потянувшись к регулятору температуры.
— Да, это… мне просто нехорошо.
— В самом деле? — переспросил Карелин, склонив голову набок и рассматривая его с преувеличенным интересом.
Может, анон предвзят, но на его предвзятый взгляд - это пиздец какая криповая реакция. "Чот мне захуевило" - "Прааааавда? Как интерееееееесно! Буду загадошно пялиться на тебя, ведь я такой внезапный, блядь, и непростой".
Чтоб вы немножко понимали контекст: они работают в пиздатенькой компании, которая занимается Чем Неважно Чем, Мирон там - начальник отдела, ака топ-менеджер, Слава типа его зам, но почему-то при этом типа помощник, и вообще с какого-то хуя его возит, то есть с точки зрения иерархии очевидно стоит на ступеньку ниже, и это его прямое начальство. Никакого дополнительного контекста нет (Мирон типа омега, скрывает, что он омега, и чувак пока не палит). Что за ебнутый пляс?
Мирон несколько раз нервно сглотнул и невольно заёрзал в кресле, чувствуя себя слишком неуютно под этим пристальным, изучающим взглядом.
Карелин смотрел на него как следователь, внезапно обнаруживший значительные несостыковки в поведении своего подозреваемого.
Это почти зловещие уши Додо. И вот за это анон больше всего не любит самцесучек. Нет ни одной реальной причины, никакой грани характера Мирона, которая заставила бы его ерзать, мять подол и живать губку, потому что чувак, который на него работает ПО-СМО-ТРЕЛ на него. Что чувак ведет себя апасно и дерзко в абсолютно не предназначенной для этого ситуации, и показывается это абсолютно левыми методами, даже говорить не буду. Но это мир автора, и ебанат, сложно пялящийся на начальника, которого укачало в тачке, излучает апасность и крутизну, а сучка едва только не писается в трусики.
В повествование врывается Шурыгина.
— А мы продолжаем новости на волне Emoji FM… Депутат Государственной думы Виталий Пилонов заявил, что берёт под личный и неусыпный контроль расследование, связанное с делом одиннадцатиклассника Димы Вторыгина. Произошедшее с этим юным мальчиком, безусловно, всколыхнуло всю неравнодушную общественность, вызвав огромное количество мнений и самых противоречивых суждений. Напомним, что в минувшее воскресенье шестнадцатилетний Дима Вторыгин, напару с ещё одним своим другом-омегой, поддавшись на уговоры приятелей, согласились приехать на закрытую вечеринку, происходившую в загородном доме, принадлежавшем одному из бывших одноклассников ребят. Именно в этом отдаленном от города особняке с Димой произошло непоправимое…
Обратите, кстати, внимание, на эмоциональные оценки в сюжете по радио. Просто на будущее.
КАРЕЛИН (здесь обозначение еще оправдано тем, что Мирон думает о нем, как о подчиненном, с филиала, но у автора везде герой КАРЕЛИН, потому что тру-самец не может быть Славочкой), - так вот КАРЕЛИН включает мудэшника.
— Ужасный всё-таки случай, правда? — пробормотал Мирон, пытаясь поддержать разговор и тем самым сгладить неловкость, вызванную его предыдущим, возможно, слишком резким ответом.
— Ужасно, что парня посадили ни за что, — хмуро ответил Карелин.
— За изнасилование вроде как, — осторожно сказал Мирон.
— Которого не было, — фыркнул Карелин. — А была просто пьяная блядь.
— Быть пьяным — это не уголовное преступление, — напомнил Мирон.
Карелин коротко пожал плечами, а потом поинтересовался достаточно иронично:
— Ой, ну вот скажите, Мирон Янович, зачем бы ещё ему тащиться в коттедж, полный альф?
— И зачем же?
— Ради приключений на свою течную задницу, разумеется.
— Но у него не было течки, — тихо возразил Мирон.
— Вот именно, что не было. А он всё равно лез и приставал. Значит, сам хотел, я так полагаю.
— Ну, сначала хотел, а потом передумал. Так бывает.
— Это как, интересно? — возмущённо фыркнул Карелин. — То хочу, то не хочу. И как такое понимать? Поэтому и нет уважения к омегам. Сами не знают, чего им надо. Тупые дырки, короче.
Видимо, взгляд Мирона был слишком красноречив, потому что Карелин поспешно поправился, усмехаясь:
— Ну, не все они такие, конечно, — примирительно добавил он. — Но большинство.
И я хотел задать этот вопрос чуть позже, но блядь не выдержал. Что это за мир?
Анону вообще тяжело с омегаверсами, потому что он силится и не может понять: омега-бета-альфа - это деления на пол? Или это обозначения темперамента? Или данное от рождения обязательство ебашить на себе мешок гендерных клише? Омеги - это женщины в этой истории? Судя по ленивой аналогии на Шурыгину, это женщины. Женщин, кстати, в фанфике не будет вообще, ни в каком виде, то есть омеги - это местные самки? Ок, это местные самки. Мир - судя по тем же новостям, наш сегодняшний. За изнасилование чувака посадили (хотя описано оно КАРЕЛИНЫМ, как какой-то лютый гэнг-бэнг, а не как история Шурыгиной, и тогда непонятно, почему сел только один чувак, ну да ладно). В новостях явно поддерживаемая сторона - это пострадавшая девушка. То есть это не антиутопия, где доминирует мудэшная линия. Дальше выяснится, что омеги работают, их до жопы в штате той же компании, то есть КАРЕЛИНУ они приходятся коллегами в самом ближнем взаимодействии. Права в мире, с точки зрения законов, платежеспособности, возможностей - те же, что в сегодняшней России. Мирон здесь косит под бету, то есть у него есть все шансы иметь какую-то свою самку. Уж не считая того, что такие же самки произвели его и КАРЕЛИНА на свет. Я может чего не понимаю, но такое охуенное выступление от сотрудника перед начальником - особенно если начальнику он не нравится/начальник сам не лютый мудэшник, - вполне тянет на отлуп, причем серьезный такой отлуп, и как правило люди стараются в рамках светской болтовни на него не нарываться и чуть сдержанней открывать ебало. Но не здесь. Потому что - при том, что по всем приметам это наш мир, - по роли автора КАРЕЛИН здесь скачал читы, и правит в этом мире, аки царь.
Мирон ничего не ответил, только снова потянулся за бутылкой минералки. Они как раз подъехали к перекрёстку, и Карелин остановил машину, пережидая красный сигнал светофора. И вдруг наклонился к самому уху Мирона и сообщил, понизив голос до доверительного шёпота:
— Знаете, Мирон Янович… Я поэтому вообще-то предпочитаю бет. Они всегда такие серьёзные, такие ответственные.
Мирон, который в этот момент как раз некстати попытался сделать глоток воды, аж поперхнулся. Вода попала не в то горло и Мирон долго пытался откашляться, захлёбываясь и давясь. Лицо его сильно покраснело, а в уголках глаз скопились слёзы.
Карелин же, напротив, выглядел совершенно спокойно. С невозмутимым видом он следил за дорогой, совершенно не глядя на Мирона.
А Мирон пытался сообразить, как отреагировать на подобное заявление. Сделать вид, что ничего не было или что он не принял на свой счёт? Или отчитать своего заместителя за излишнюю фамильярность?
Немного поразмыслив Мирон пришёл к выводу, что последнее как раз доставит Карелину истинное удовольствие и окончательно поставит его самого в дурацкое положение.
Мирон - начальник. Чувак - подчиненный. Да, конечно, не существует ну ничего, что он мог бы сделать, чтоб чувак пошел нахуй. Либо глупая сучка скажет атата, и над ней поржут, либо она, аки в школе, гордо проигнорирует, пока щеки заливаются краской. А КАРЕЛИН в свою очередь, конечно, вообще не переживает, что если так вот сально клеить начальника, он может тебя нахуй послать и с работы попросить. Нет, таких рисков в принципе нет. У этого чувака вообще рисков нет. Он ходит по воде, летает по небу, ему открыты все двери, перед ним беспомощны сучка, полиция и здравый смысл, он водолеевский самец. Вот от этого ебанистического натягивания совы на глобус у анона просто жопа горит каждый раз в таких схемах.
Мирон шёл по направлению к клинике и думал о том, что как раз именно из-за таких шовинистов, как его новый заместитель, ему и приходится полжизни скрывать свой статус и регулярно тратить треть доходов на последние достижения в области медицины и косметологии.
Вот это очень странная хуйня.
В смысле: это не антиутопия про Стайлза штурмана. Через страницу выяснится, что глав-босс - от которого, собственно, зависят решения по карьерному продвижению, - знает, что Мирон омега. В этом мире это пишется в доках, они у Мирона не поправленные, то есть это видит кадровик. Это видели при приеме на работу. Это видели при каждом повышении. Все, кто имеет хоть какое-то отношение к его делам, все знают, им нигде не жмет, чувак сделал карьеру и сидит себе в топ-менеджерском кресле. Но это совершенно никакого значения не имеет ни для него, ни для автора, ни для истории, потому что здесь ничего не решают ни топ-менеджер, ни реальный опыт, ни законы разума, здесь решает его, блядь, ПОДЧИНЕННЫЙ, который пляшет гопока. Дело не в том, что анон не верит в сексизм. Дело даже не в том, что подчиненный чувак не может распиздеться. И не в том, что это не может расстроить героя. Дело в том, что здесь от первой до последней страницы нам будут ебать мозги лютой нестыковкой внутри реальности, когда у героя как бы есть все рычаги, ну мы-то понимаааааааааем, что перед магией хуя - это все игрушечки и фикция. А мы не понимаем. Ну, анон по крайней мере. Потому что ебола же.
И делает он это по единственной причине, давным давно убедившись в верности простого, но горького тезиса — никто и никогда не будет принимать мнение омеги всерьёз. Особенно в бизнесе. По крайней мере, в этой стране.
...но в твоем бизнесе твое начальство знает, что ты омега, и ты все равно на своем посту. С другой стороны, начальство там тоже особое. У Мирона ушел с поста зам, на пенсию.
Директор их фирмы самолично выбрал кандидата на освободившуюся вакансию, обсудив с Мироном только некоторые ключевые моменты, и то, похоже, лишь для соблюдения формальностей. Мирона скорее поставили перед фактом. Решение шефа уже тогда выглядело окончательным и, казалось, никакому обсуждению больше не подлежало. Мирон и не собирался возражать, пока не увидел своего нового заместителя во всей красе.
В каком, блядь, из миров это так работает? Какой смысл-то в этом? Это второй номер героя, им постоянно работать вместе, герой руководит отделом, у него есть своя команда и свои варианты. В какой вселенной конкретно вот на эту должность будут впиздошивать левого чувака - шобы был - не спрашивая его непосредственного начальника, к которому его определяют? Чего ради?
И да, здесь зам начальника отдела возит босса с работы. Сначала, видимо, фанфик писался про-таки ПОМОЩНИКА, и то не очень понятно, схуя ли помощник еще и водитель, но потом стори изменилась, а осталось вот это. Или это просто наивный анон ничего не понимает в этом мужском мире, и баба не может водить тачку (или иметь тачку с водителем), поэтому ее подчиненный будет рассекать на тачуле, а она бегать пешком, если он с барского плеча не предложит подвезти. Трустори, там дальше по тексту так и есть. АААААВТОМОБИЛЬ - это для человека-мужика. Сучка должна быть беднее, должна быть неуверенной, беспомощной, обделенной, мямлящей в ответ, будто трек Скриптонита.
Карелин проработал у них каких-то три с половиной недели, но уже успел основательно его заколебать. Не имело значение — личная ли это беседа, еженедельная планёрка или многолюдное совещание — Карелин всякий раз умудрялся поставить его в неловкое положение, начиная публично оспаривать принятое Мироном решение. Собственные поправки он разъяснял с большим удовольствием и с удивительным напором требовал утверждения предложенных изменений. Мирон снова и снова ввязывался в эти изматывающие дискуссии и жаркие полемики. И всё чаще ему начинало казаться, что он принимает участие в неких ранговых играх на подавление. И если Карелин так позволял себе общаться с бетой, Мирон с трудом представлял, как бы тот вёл себя, узнай он, что его начальник — всего лишь омега.
Меня бы больше удивляло, что он так себе позволяет общаться С НАЧАЛЬНИКОМ, а не с бетой-альфой-омегой. Маргарет Тетчер была министром, а потом лидером партии и премьер-министром в дохуя сексистской партии, в дохуя сексистский период, и штат вокруг нее на 95% состоял из мужчин. Однако же что-то мне подсказывает, что желающий развыебываться быстро бы влетел за борт.
В пиздостраданиях душевных, тем временем, перерыв на пиздострадания реальные. Автор панически боится гинекологического кресла и пишет об этом во втором подряд фикле. Да, я говноед, я это читаю.
На самом деле, это был лучший врач, которого когда-либо находил для себя Мирон — очень вежливый, тактичный и аккуратный. Но сами процедуры, которые неизбежно приходилось терпеть во время приёма, по-прежнему не вызывали у него ничего кроме отвращения.
И этот раз ничем не отличался от предыдущих. Всё тоже кресло для осмотра, яркий свет люминесцентных ламп, запах дезинфицирующих, собственный судорожный вздох и холодная сталь хромированного зеркала, насильно раскрывающего его изнутри. Ещё одно унижение, предназначенное лишь для омег.
Во-первых, это ты на осмотре у уролога не был, там тоже весело. Во-вторых, Мирон тут тридцатилетняя женщина, регулярно проходящая осмотры. Я может чего не понимаю, но авось к этому времени можно немного охладить и привыкнуть. Веселого в кресле, конечно, мало, но ГЕНДЕРНОЕ УНИЖЕНИЕ СТРАДА ЕЩЕ И НОГИ ПРИШЛОСЬ РАЗДВИНУТЬ - это какая-то странная the драма для взрослой бабы.
Дальше Мирону говорят подумать о дитачках, он зачем-то отвечает:
— О, это беспокоит меня в последнюю очередь, — беспечно отозвался Мирон. — У меня сейчас совершенно иные приоритеты. По крайней мере, на ближайшие пару лет точно.
хотя на самом деле не собирается их заводить вообще и до конца дней думал косить перед подчиненными под бету. Но врет своему частному врачу, ибо как же произнесть, что ты богомерзкая чайлд-фри. Это ж мужской мир. Тян топ-менеджер, строящая карьеру, оплачивающая свои счета и принимающая свои решения не в состоянии, нет. И это не ее личный баг, это "а как же может быть иначе".
А вот это вот - интересная хуйня:
— Первая течка у Вас была в семнадцать лет, правильно?
— Да, — мрачно подтвердил Мирон. О, он прекрасно помнил тот день, когда окончательно убедился в бесполезности своих многолетних молитв. Допустим, к тому времени он уже понимал, что никакого альфача из него не получилось, но всё ещё оставалась призрачная и очень наивная надежда на то, что он каким-то чудесным образом сможет остаться бесполым бетой, а не превратится в бессмысленный инкубатор с кучей сопутствующих проблем.
Семнадцать лет - это дохуя здоровый лоб. Его уже воспитывали, на него и у него уже были планы, он с большой долей вероятности уже в вуз поступил, он социализирован, у него сформирован характер и система ценностей, построены схемы взаимодействия с внешним миром, есть нехуевый набор контактов. В сущности, это готовый человек. Прошедший уже все этапы полового созревания, кроме местного финального. С большой долей вероятности, даже не девственник уже. То есть в этом мире до самой юности разделения по полам нет. Люди общаются, учатся, мутят, узнают друг друга, заводят значимые отношения вообще, блядь, вне гендера. Оставим в покое тот вопрос, что местная вагина тоже, видимо, отрастает к первой течке, иначе бы Мирон просек расклад пораньше, и не потому, что не похож на альфача. Но у такого общества по сути должен быть блядский иммунитет к сексизму. А раз пол вылезает только при первой течке и есть полный список блокаторов, омега может просто не вписывать себе в доки, что она омега, ведь это, получается, происходит не в роддоме, как в реальном мире, а в возрасте, когда уже работать и ебаться можно, и исключительно путем самостоятельной постановки "на учет". Почему здесь толпой не бегают омеги, которые обкидались блокаторами, "купили справку", написали себе в доки, что они альфачи, и лихо перевернули игру, мне решительно непонятно.
Продолжаем КВН.
— Так о чём Вы хотели поговорить? — устало поинтересовался Веденский, оторвав, наконец, взгляд от экрана макбука.
Мирон всё это время тонул в глубине гостевого кресла, обтянутого нежной бархатной материей. В ожидании, пока шеф обратит на него внимание, он успел допить вторую чашку кофе. Тонкий фарфор нервно звякнул о блюдце. А он сам судорожно вцепился в подлокотники, комкая подрагивающими пальцами чуть шероховатую ткань обивки.
Ну, ведь именно так ведут себя топ-менеджеры, давно и успешно работающие в компании, с боссом. Ссутся, дрожат и комкают подол. И нет, это не босс формата "скажешь не то слово - вылетишь отсюда нахуй". Это просто водолеевская сучка в кадре.
— Если честно, я хотел обсудить с Вами моего нового заместителя.
— Карелина? — удивлённо уточнил Веденский. — А что не так?
— Дело в том, — неуверенно начал Мирон, нервно покрутив пуговицу на пиджаке. — Мне кажется, мы с ним не сработаемся.
— Это почему же? Карелин — прекрасный специалист. И мне было не так легко убедить его остановить свой выбор именно на нашей компании. Он тоже не слишком горел желанием находиться в подчинении у беты, если Вы понимаете, о чём я. В Хабаровске он считался топовым менеджером и…
Вот у меня вопрос. На месте Мирона, я бы в таком веселом раскладе подумала, что меня хотят заменить, немедленно причем. И дальше кумекала, как решить эту проблему. Потому что если начальник не хочет заменить заменить Мирона на нового чувака и действительно просто нанял спеца, то он какой-то клинический ебанат, который так охуительно ценит сотрудника с более нижней ступеньки и так заботится о его сложных душевных переживаниях, что рискует своим топ-менеджером. Который вроде как крут в своем деле и вроде как обошел до жопы конкурентов православного пола, то есть на две головы выше многих.
— Я и не сомневаюсь в его деловых качествах, но у нас слишком разные взгляды на многие вещи. И эти постоянные конфликты, буквально по любому поводу. Вообще, мне кажется…
— Мирон, — предостерегающе начал Веденский. — Вы действительно считаете, что я обо всём этом должен знать?
Ээээ... да? Если ты занимаешься кадрами здесь и воткнул его на эту должность, да, ты должен об этом знать. Потому что тебе твой топ-менеджер говорит, что возникла проблема с кадром, которая поганит работу. Авось ты не просто так деньги платишь. Авось конкретно этого топ-менеджера не просто так поставил. Авось ты более ли менее уважаешь его мнение и решения, которые он принимает по текущим вопросам. И если ему саботируют работу и мешают решать эти вопросы соответствующим образом, то это чревато проблемисами. Но всем похуй.
— Понимаете, я, — от его тона Мирон окончательно стушевался и потерял свою главную мысль. — Это всё просто невыносимо терпеть. К тому же, в последнее время он начал позволять себе некоторые намёки…
— Намёки? — резко переспросил директор. — Какие ещё намёки? Вы хотите сказать, что он Вас домогается?
— Ну не то чтобы прямо домогается, но…
— Так вы уж определитесь, пожалуйста, домогаются до Вас или не домогаются, — раздражённо буркнул шеф. — Хотите сказать, он знает о том, что Вы — омега?
— Нет. Конечно, нет.
— Тогда я тем более не понимаю, с чего вы взяли… Но хорошо, я обязательно с ним поговорю. Подобное поведение, конечно, абсолютно недопустимо и…
— Нет, — поспешно перебил Мирон. — Ни в коем случае! Не нужно ему ничего говорить.
А вот меж тем с хуя ли? Ок, в этом невероятном мире, где можно в светской беседе с начальством называть местных самок тупыми дырками и блядями, есть при этом пиздюли за сексуальные домогательства. Чувак пляшет у тебя в отделе. Чувак тебе не нравится. И действительно до тебя доебался. Особых моральных принципов, которые бы тебя останавливали, у тебя тоже вроде не прощупывается. Что мешает тебе сказать: да, сэр, он аж хуй достал в машине, пока вез меня домой, ну не пиздец ли?
Что мешает?
То, что это фик про самцесучек, само собой.
Ну и естественно, если бы он знал, что чувак - самца, домогательства были бы в порядке вещей, они просто не понятны, если он бета (хотя судя по плясу самого КАРЕЛИНА, бет здесь вполне ебут)
— Я бы хотел выбрать нового заместителя. Сам.
— Что? — рассмеялся Веденский. — Но я не могу уволить первоклассного специалиста только потому, что Вам когда-то что-то такое показалось, в чём Вы и сами не уверены.
Вроде как он предлагает тебе не уволить его, а перевести на другую должность, и не потому, что ему показалось, а потому, что чувак не держит субординацию и нарушает ход работы, но боссу все еще похуй, а сучка все еще мямлит. Ну, эта сучка. Которая дала угля баттл-рэпу в России. Которая незатыкаема в отстаивании собственной точки зрения. Которая нихуево владеет словом и напором. Которая даже в аушном мире дохуя чего добилась. Нет, нет. Она будет мять подол.
— Знаете, Мирон, — произнёс он невероятно мягко. — Вас ведь действительно можно понять. Карелин — молодой и очень интересный альфа. И такой перспективный. Нет ничего необычного в том, что Вы могли неосознанно принять некоторые проявления его дружеской симпатии за нечто большое и…
— Что? — вспыхнул Мирон, мгновенно вскакивая с кресла. — Ну знаете, это уже вообще ни в какие ворота!
Он стремительно направился к выходу из кабинета. Вслед ему неслись добродушные смешки и участливое:
— Ну куда же Вы, Мирон? Я ведь, честное слово, совсем не хотел Вас обидеть.
И она в слезах в выбежала в сад, грудь вздымалась над корсажем. Что за ад говна здесь происходит? Почему Мирон, как истеричка, вылетает из кабинета начальника, хотя до того ссался два слова сказать? Почему начальнику этот расклад окнорм, причем с двух сторон: он и спеца потерять не боится, и от вылетаний из кабинета не хуеет. Почему вообще здесь царит общий такой снисходительно-уебищный вектор, не соответствующей ни одной заявленной вводной и ни одной заявленной ситуации, и читатель бегает, как в ночном кошмаре, где все не то, чем кажется?
Мирон был настолько зол после разговора с шефом, что совсем утратил всякую внимательность, и свернув за угол узкого коридора, на полной скорости врезался в Карелина.
— Мирон, куда Вы так спешите? — удивлённо спросил Карелин, на несколько мгновений инстинктивно прижав его к себе. — Кстати, я всё равно уже закончил с делами и могу подбросить Вас до дома, если хотите.
Где, блядь, тачка самого Мирона? Где водитель, если он не водит? Что за ебнутый паноптикум?
Аноны, которые спорили, что тян на Славу опереться не могла, если не ебутся: вон тут инстинктивно людей к себе прижимают, потому что в коридоре столкнулись.
«К чёрту», — подумал Мирон. Его только что смертельно унизили предположением о том, что он сам вешается на шею своему заместителю. И раз избавиться от Карелина все равно не получается, должен же он приносить какую-то пользу. Хотя бы в качестве личного водителя.
— Да, — пробормотал Мирон. — Вы можете меня отвезти.
Охуенная логика. Чувак мне пиздец неприятен, я только что пережил пиздец неприятный разговор, тоже связанный с ним, я хочу от него избавиться, он меня заебал, в нашу прошлую совместную поездку он плясал на все деньги, клеился ко мне и ебал мне мозги. Как же мне поступить? КАРЕТУ, ЕДЕМ!
Весь день он прокрутился как белка в колесе, стараясь не обращать внимание на тянущую боль внизу живота и периодические головокружения. И сейчас вдруг снова почувствовал такую ужасную слабость. Пришлось резко остановиться, цепляясь за лестничные перила.
— Что такое, Мирон? — встревоженно поинтересовался Карелин, придерживая его за локоть. — Вам не хорошо?
— Нет-нет. Это всё ерунда.
На самом деле, Мирону было так плохо, он даже не мог толком сопротивляться, пока Слава помогал ему спуститься на первый этаж, а потом ещё и открыл перед ним дверцу автомобиля. В обычных обстоятельствах Мирон обязательно заострил бы внимание на этих совершенно ненужных «проявлениях этикета», но сейчас у него попросту не было сил спорить.
Если ты сам идти не можешь, блядский этикет тут вообще не причем. Но я оценил няшное приосанивание автора над глупенькими феминисточками, которые выебываются, если открыть им дверь. Я, правда, не оценил, что к Мирону здесь это имеет отношение, если он наоборот всеми силами косит под своего, притворяется бетой и этот этикет на него распространяться не должен.
Как раз в этот момент Мирона просто согнуло пополам, низ живота словно огнём опалило. Наверное, это была вершина боли, предельный её пик, потому что в следующую секунду все закончилось. Внутри живота как будто оборвалась верёвка с грузом. На несколько секунд он почувствовал настоящее облегчение, а потом между ног ощутимо намокло. Просочившаяся влага запачкала нижнее бельё, и он понял, что банально потёк. Как школьник, впервые оказавшийся наедине с красивым и сильным альфой.
Вот теперь Карелин понял всё. Не мог не понять. Ни один стабилизатор не сможет долго скрывать запах начинающейся течки. Мирон видел, как судорожно дёргается Славин кадык, как гневно раздуваются крылья носа, с шумом втягивающего воздух.
А теперь внимание, вопрос.
Что блядь есть течка в этом мире?
По всем симптомам, это щас были болезненные месячные. И по графику это тоже месячные. Но при этом они как-то типа связаны с возбуждением. И Мирон сейчас мимо прокладки облил сиденье тачки смазкой, а не кровищей. Но - при связке с возбуждением - они все еще болезненные месячные и все еще только по графику. Не понимат. Еще не понимат, как в этом парадигме у вас самки вообще ебутся. Потому что "Алупка - не то место, где искать жениха", и состояние болезненных месячных - тоже явно не то состояние.
— Вот значит как, — протянул Карелин, прожигая его внимательным, ничего хорошего не предвещающим взглядом.
Мирон заискивающе улыбнулся в ответ и постарался отодвинуться как можно дальше. Его пальцы нервно царапали кожаную обивку салона, пробираясь к дверной ручке.
— Куда, — вкрадчиво поинтересовался Карелин, но в его обманчиво спокойном голосе всполыхнула настоящая ярость.
У меня пара вопросиков:
- С хуя ли он так полыхнул?
- С хуя ли он так полыхнул еще раз, без шуток?
- С хуя ли все-таки начальство спокойно дает место топ-менеджера омеге, компания спокойно с этим живет, но при этом залетному пиздюку из Хабаровска врут, что начальник будет бета, а то чувак люто закобенится, и он все равно кобенится, и его все равно берут?
- Герои забыли, что они все еще начальник и подчиненный, и это не утопия про стайлза-штурмана, так что Мирону нихуя не будет за то, что он омега?
Мирон как-то затравленно всхлипнул и сразу же сильно согнулся — живот опять свело болезненными спазмами. Он наплевал уже на все приличия, стараясь дышать только ртом. Из пересохшего горла вырывались судорожные хриплые вздохи, как у беспомощно задыхающегося астматика. И как же, наверное, жалко всё это выглядело со стороны.
— Твою мать, — рявкнул Карелин, опуская стекло. Салон наполнил запах бензина, гари, дорожной пыли и свежеотремонтированного асфальта. Стало чуть легче.
Мирон плохо помнил, как они добрались до съезда с моста. Все его силы уходили на то, чтобы не очень громко скулить и не слишком заметно елозить задницей по сиденью.
Я реально не понимаю, как это работает. Это такая лютая стоямба, что при этом с болью в матке. При месячных понятно, откуда боль берется. Здесь откуда? И почему это состояние пристегнуто, наоборот, к стоямбе? Я знаю, что я уже спрашивал, я до сих пор не понял.
Машина почти без промедления влетела на закрытую придомовую территорию и поравнялась с подъездом.
— Ну так я зайду, да? — резко спросил Слава, поворачиваясь к нему. Во взгляде Карелина читалась неприкрытая злость, перемешанная с желанием и… презрением? Больше всего Мирон боялся увидеть там презрение.
— Нет, не надо, — промямлил он, судорожно хватаясь за ручку двери, которая, конечно, оказалась заперта.
— Уверен? — спросил Карелин, стискивая его колено.
— Да, — прошептал Мирон, снова и снова дёргая эту чёртову ручку. — Открой дверь.
— А ты точно уверен? — с нажимом переспросил Карелин, отпуская колено Мирона. Теперь Славины пальцы ласкающе поглаживали внутреннюю поверхность его бедра, подбираясь к паху.
— Слава, я прошу тебя, — совсем тихо произнёс Мирон, злясь на самого себя за этот умоляющий тон. — Пожалуйста, открой дверь.
Карелин шумно и раздражённо выдохнул, отодвигаясь.
Ну да, а мог бы и не выпустить, а мог бы и так отъебать. А зарепортить его за это вроде можно по всем вводным мира, но при этом нельзя. А он вроде как бы ниже в иерархии, но у него же хуй. А Мирон как бы 30 лет с собой живет, но ему все 15.
Он не оборачивался, но всю дорогу до входной двери чувствовал на себе тяжёлый, изучающий взгляд. И знал, что Карелин без труда разглядел огромное влажное пятно, расплывшееся на его светло-серых костюмных брюках. Такое позорище.
Обоссался что ли? Или это первое в истории явление смазки литрами?
Он рухнул на постель, до неприличия разводя ноги и пропихивая в себя сразу три пальца.Там было уже так сильно мокро и очень влажно захлюпало.
Как же всё это мерзко и как, чёрт возьми, хорошо. Его выгибало и он громко стонал, насаживаясь на собственную руку. Представляя, конечно, что никакую дверь Карелин не открыл, а изнасиловал его прямо в машине… Он же так и планировал, наверняка.
Мирон судорожно двигал рукой внутри себя, но собственных пальцев было так мало, так недостаточно, чтобы заполнить эту ноющую пустоту. Так хотелось заменить их чем-то совсем другим, чем-то живым и тёплым. Тем, что определённо имелось у Карелина. Интересно, а у него большой? Конечно, большой, у всех альф просто огроменные болты, Мирон сам видел, в порнушке.
- Да, мы все дрочим на угрозу реального насилия, когда нас только что оскорбили, напугали, и эпизод внес реальные проблемы в нашу последующую каждодневную жизнь. Нет, это тоже не отличительная черта героя, которая как-то задается и на чем-то держится, это опять "а как иначе".
- Тут-то мы и узнали, что 30летняя Оксана Яновна - девственница и кроме как в порнушке не видала живого хуя.
- Хуй живой, а вот пальцы Оксаны - мертвые.
- Судя по всей сцене мастурбации, у нее отсутствует не только хуй, но даже клитор.
И он весь изъёрзался на простынях, представляя, как Карелин заставляет его пересесть к себе на колени, а потом дерёт долго и безжалостно, прямо там, за рулём, велев заткнуться и молчать, а потом ещё бьёт по лицу и называет «тупой дыркой».
Мечта хозяйки.
Смотреть на своё отражение в мутном запотевшем зеркале было противно и стыдно. Нормальные люди такое не представляют. Особенно те, которые типа не хотят быть омегами.
Ну это важное уточнение. Потому что самки, без вопросов, все как одна текут от пореаловой угрозы изнасилования в тачке. И да, какая милая игра в поддавки внутри ПОВа, такое нелепое у сучки сопротивление, так она, глупенькая, явно не хочет признавать очевидного. Но мы-то знаем!
Чтобы было не так скучно, Мирон включил телек, наугад перещёлкивая каналы. На экране вдруг мелькнуло холёное лицо очень известного альфы, облачённого в дорогой пижонский костюм.
— Добрый вечер, дорогие друзья. В прямом эфире начинается программа «Пусть не молчат». И здесь с вами нахожусь я, её постоянный ведущий, Ни-иколай Соболев.
Я, конечно, писал, что Мирон дегродит, но даже я бы не сказал, что он - чувак, которому нечем занять свой досуг и эфир, кроме пыринья в Пусть попиздят. Какой книжный хоп, какой интеллектуал, какой Оксфорд, какой Кэмпбелл.
В Пусть попиздят срутся за запрет обортов и отмену блокаторов/контрацептивов.
Виталий Пилонов — депутат с лицом православного священника — всё это время скромно отсиживающийся в полнейшем молчании, вдруг заметно оживился:
Ок.
— Тут я бы хотел заметить, что все эти полулегальные препараты, эта гормональная гадость… Мало того, что они наносит непоправимый вред здоровью самого омеги, так ещё и, безусловно, косвенно вредят и будущему потомству. И все эти невинные спреи и стабилизаторы… Вы только вдумайтесь сами! Омеги научились скрывать свой запах. Они снова и снова пытаются подавить собственные инстинкты, учатся маскировать течку, тем самым манипулируя поведением альф. Это настолько противоестественный процесс, настолько противоречащий природе, самой её сути… Я постоянно поднимаю этот вопрос на собраниях Государственной думы и надеюсь, что на этот раз голос разума, наконец, будет услышан. Нам необходимо срочно убрать из свободной продажи все эти крайне вредительские препараты.
Возвращаясь к вопросу. Блокаторы и стабилизаторы уже есть, давно, в свободной продаже, по крайней мере с Мионовых 17и. Они прочно используются, он не один такой. Куча народа их юзает. Треть местного населения платит налоги, участвует в выборах, учится, работает, будучи местными самками. Это постоянные реалии мира. Почему при этом все герои об этом поочередно забывают - и ведут себя так, как будто это все-таки антиутопия и всего этого нет? Мы живем в стране с охуевшим фоновым сексизмом, однако ж он работает нихуя не так. То есть свой Милонов у нас есть и пляшет на все деньги, но общество при этом гораздо более многогранно, и реальность славу богу с Милоновым до жопы где не сопрягается вообще. Но не здесь. Хотя схема та же.
Он просидел так почти минуту, тупо уставившись на таблицу с календарём. И только теперь до него дошло, из-за чего именно могли сдвинуться его биологические часики.
Всю свою жизнь Мирон построил так, чтобы исключить из своего ближайшего окружения любых альф. Родственники, друзья, приятели, даже большинство его коллег по работе — все были либо бетами, либо омегами.
И только в последние несколько недель он был вынужден очень тесно и ежедневно общаться с одним из представителей этой крайне раздражающей его части человечества.
Давно надо было признать, что почти всё зло и боль в этом мире происходят именно по вине альф. Это они затевают никому не нужные войны, сидят в тюрьме, насилуют и убивают и совершают множество других отвратительных поступков.
И нет ничего удивительного в том, что и в его личной проблеме тоже оказался повинен именно альфа.
Утигосподи глупенькая няшненькая карикатурненькая феминисточка.
На этом месте я блеванул, а глава, славу богу, подошла к концу.
