А заодно этого сука-разведчика.
В котелке уютно булькала похлебка, Вайрэ обложился расчетами и записями, когда сердце словно стиснула на миг ледяная рука. Он вздрогнул и осмотрелся — тоскливое ощущение накатывало волнами, тягостное и унылое.
(по тексту выходит, что он это волнистое ощущение увидел)
Он вдруг понял — там, далеко на площади, Бонхард начал уничтожать даже такую сильную запретную магию, как жезл Барвинка.
(почему магия запретная? Ведь Вайрэ не потрудился разобраться, как она работает)
Манящая песнь крови слабела, и кровь в жилах Вайрэ отзывалась на это. Он настороженно прислушался к Бонхарду. Ничего.
(а песнь крови не считово? Хотя наверно эта песнь крови телепатическая а не материальная)
Ах, хотел бы он, чтобы такие бонхардские предчувствия всегда были правдой! Ту тварь из пропасти он тоже не чуял, пока она не встала на его след.
(К чему вообще это? Причем тут предчувствие? Текст по факту говорит, что герой ПОНЯЛ, что у его жезла самотыка села батарейка. И песнь крови это типа подтвердила)
Вайрэ огляделся и принялся быстро собирать лагерь — остывающая песнь зудела, дергала, торопила, пора уходить, пора прятаться, он больше не в безопасности.
(Почему песнь остывающая? Вот что стоит за этой метафорой,кроме ПАФОСА? Это как то связано с тем что пролитая на чары кровь, остывая, теряет силу? Я все еще пытаюсь разобраться как работает эта кровомагия. И конечно риторические вопросы: Где она зудит? За что дергает? Куда торопит? Где он собирается прятаться? А главный с чего он решил, что он в безопасности? Упоминаний каких о защитных рун, кругов и прочего добра в тексте нет. Или он под защитой уютной похлебки?)
Вайрэ не понимал, что случилось, от чего прятаться, но предчувствие почти кричало, и он подорвался.
(Анон на слове "подорвался" ржал. Вспомнил шлюху Гранату из ГиО, которая тоже подорвалась. Увы Кровосум подорвался с места)
Было ли это предупреждение от собственной крови, обострившееся чувство Бонхарда — он не мог сопротивляться. Знал, что время истекает.
(Напомню у него там завывает что то типа магической тревоги, а он стоит и размышляет: "а может быть корова, а может быть собака")
Торопливо собрался, с сожалением покосился на варево в котелке, но захватить с собой стазисных бусин он не догадался.
Два абзаца назад он "начал собирать лагерь". А сейчас видимо дособрал? Может дело в том, что авторов двое. Но не по абзацам же они пишут, потом закидывая все в общий файл? Но абзац заканчивается интригой, что же Кровосум будет делать с варевом? Но авторы оставляют это на откуп читательскому воображению, потому что следующий абзац начинается вот с этого:
Красновато-серая брусчатка лентой стелилась под ноги, светлячки бросали под ноги и на стены суетные тени, пока Вайрэ пробирался сквозь руины как можно дальше от площади.
За моим воображением не заржавело. Оно нарисовало картинку, как Вайрэ заливает костер своим варевом, сует котелок в рюкзак, где остатки похлебки пачкают скудный набор юного следопыта. А еще лучше привязывает котелок к рюкзаку и тот задорно покачивается, когда наш эльф драпает в ночь. Хотя нет не драпает.
Уйти. Как можно быстрее, как можно дальше, уйти, не попасться...
Но разве не логичнее все таки бежать? По идее в великом и ужасном Б. выживает тот кто шустрее.
Внезапно он понял — это не его беспокойство, это кровь в жезле предупреждает его. Тварь не ушла, тварь все еще тут, тварь ищет и жаждет.
Чуть раньше он "вдруг понял", теперь "внезапно понял" А в середине он "не понимал". Какая напряженная мозговая деятельность. Последняя фраза это чудо Вайрэ логики. Тварь тут, это в смысле прямо там где Вайрэ? Или она все таки крутится вокруг самотыка, потому что тот ее не пускает за Кровосумом? Ладно идем дальше с теми кто не испугался оргии мышеебства. Анона наконец выпустили из тюрьмы реала, и он будет отрываться по полной.
И в миг, когда песня угаснет, тварь может снова пойти за ним. Вайрэ ускорил шаг, почти побежал.
(Наконец-то! Ускорился, ура. Но мы уже поняли, что песня его крови это точно не " "усталость забыта, колышется чад и снова копыта как сердце стучат" ).
Бонхард не Круговерть, тут хватает всякого живого, дышащего, с теплой кровью в жилах, твари есть кого сожрать, может, она отвлечется.
Это он про кого? По моему под его описание лучше всего подходят подземщики, которых он хотел защитить. Добрый мальчик, а главное последовательный. Короче Вайрэ чешет куда глаза глядят. Тварь не отстает. Но что же его преследует?
Только то, что песнь вдалеке почти угасла, и то темное, страшное и чужое снова заполнило коридоры.
Все таки в кровь Вайрэ сменила пластинку и вот нам "погоня в горячей крови":
В крови вдруг вскипел азарт. Вайрэ умел уходить от погони, о, сколько раз он обманывал хитрую невидь!
Дальше Вайрэ бросает кровавый кристалл в пропасть, типа отвлечь дитё. И тут же в следующий абзац:
Яркая мозаика вдруг замерцала в темноте, выхваченная светлячком. Вайрэ остановился на мгновение, любуясь сочными красками и чудесными цветами, присел и одним росчерком нарисовал на земле знак-сторожек.
Удирай удирай, а полюбоваться красотой не забывай. Первое правило эльфийского разведчика.
Вайрэ летел по коридорам, неся на груди оплечье с подснежником как знамя. Даже если это будет его последний бой — это будет славный бой!
Все таки набрал ускорение. И раз уж анон решил себе ни в чем в себе не отказывать приебусь к тому, что знамя на груди не носят, если только не спасают от врага при отступлении. Понятно, что все это про пафос. Но трудно связать по ассоциации полотнище ткани на древке и широкий воротник, который Кровосум еще под кожанку надел. Но хрен с ним, запомним другое: нам пообещали СЛАВНЫЙ бой.
Дальше шутеечка, которая мне понравилась:
Под ногами вдруг разверзлась земля, и он кубарем покатился куда-то вниз, больно ударяясь о камни и корни. Неожиданный маневр — тоже маневр, подумал он, растянувшись на ледяных камнях.
Это юморок больше вяжется с разведчиками и приключенцами.
Кровосум угодил в селф спейс. И его чувство Б сказало, что тут безопасно.
В этом месте царило странное спокойствие, отступило даже напряжение от твари. Он всей кожей чувствовал, что здесь и сейчас реальность так тонка, что не составит никакого труда отпечатать свои мысли и чувства в корнях Бонхарда.
А потом для тех, кто с первого раза не понял:
Здесь было спокойно. Очень, очень спокойно, тихо и свежо.
(Видимо, что бы читатель наверняка почувствовал, как тут спокойно")
Тянуло легким сквозняком, и Вайрэ на миг показалось, что он чувствует растительный запах. Он сел, скрестив ноги и осмотрелся.
Сюда кто-то приходил и не раз. На полу чьи-то заботливые руки сложили кольцо камней для костровища, на стенах висели фонарики-кристаллы — Вайрэ встал и зажег их. Неяркий бело-голубой свет залил зал, теряясь в темноте под потолком. В этом свете задрожали искрами, распускаясь, иллюзорные белые цветы, и Вайрэ замер в восхищении.
И у нашего разведчика даже мысли не мелькнуло, что спокойствие может быть обманчивым, а цветочки нарочно убаюкивают его бдительность, чтобы потом сожратс. У него есть чувство Б, оно никогда не ошибается.
Безопасность, восхищение, тонкий холод от того, что по его следам идет смерть, и безмятежная уверенность, что здесь она его не достанет, звон магии в ушах и песнь крови в жилах...
"Есть пули в нагане, И надо успеть Сразиться с врагами, И песню допеть." (с)
Дальше Кровосумчик делает еще один лагерь . Бонхард запоминает его чувства и все топчик.
Здесь теперь тоже было безопасно.
И вот это поворот:
И только когда Вайрэ густо намазал рану заживляющей мазью, вытянул ноги и присмотрелся повнимательнее, понял — он сделал безопасное убежище из чьей-то могилы. Как-то разом увидели саркофаг, и статую крылатой женщины, и засохшие цветы у ее ног.
Ну да "слона" наш разведчик и не заметил. Кровосум жертвует статуе косточку вроде бы из своего мизинца и прется дальше:
Теперь выбирать не приходится. Куда бы ни скинул его Бонхард — Вайрэ встретит Дитя здесь. Кстати, где?..
А хороший вопрос, на который есть ответ:
Вайрэ медленно прошел сквозь тоннель, скользя взглядом по каменной кладке, и содрогнулся, осознав. Старая Крипта. Его единственный шанс. Древние гиблые лабиринты, тихие и темные, как сама смерть. Старая Крипта совсем не походила на то, что Вайрэ видел в Бонхарде до этого: больше всего она напоминала огромное здание, ветвящееся коридорами, тупиками, крутыми узкими лестницами и множеством комнат и комнаток. То здесь, то там на стенах попадались мозаики, где-то облетевшие, где-то выцветшие. Но одного взгляда на них хватило, чтобы понять — чем бы ни была Старая Крипта когда-то, Бонхард запомнил ее как гробницы.
Только он ни хрена не поясняет, почему Крипта - "его единственный шанс" одолеть тварь, которая темная, страшная чуждая и заполняет коридоры? Вайрэ рассуждает о том, как в городе хоронили мертвых, других забот у него видимо нет. (если кому интересно - сжигали) Он бродит по этой Крипте, пырит в глубокие колодцы-шахты,бросает под ноги монетки, чтобы не бродить по кругу. И конечно там ТИШИНААА, но мертвых с косами не предвидеться. Зато тварь не отстает:
Дитя Бонхарда было смертоносно, и Вайрэ не мог даже надеяться его опередить. Но здесь, в этих лабиринтах и тупиках, у него был шанс.
(Да сколько можно повторять все под два раза. Вайрэ уже говорил, что Крипта - его единственный шанс. 18 алок пиздостраданий и повторов и повторов пиздострадланий.
Он огляделся, пытаясь понять, из какой черной двери, из какого провала на него смотрит смерть. Но она здесь была повсюду. И шла по его следам.
И была и шла. Если взглянуть философски слова "быть" "идти" - противоположности. Быть - находится в каком то месте (в случае Кровосума в жопе) Идти - это двигаться. То есть получается смерть Кровосума топчется на месте?
Он вжался спиной в стену. Укрыть голову сводами гробницы, встретить смерть лицом к лицу!
(Укрыть голову сводами это как? Укрыться под сводами я могу понять. А этот кадавр, что означает? Что Вайрэ натянул на голову своды гробницы, как капюшон или он укрывается ими как пакетиком в дождь?)
В ладони вихрем слетели светлячки, рассеивая тьму. Повисла тишина — уже не мертвая, а то самое звенящее затишье перед бурей.
Вайрэ у нас знаток все сортов тишины. Но сука этот бессмысленный и беспощадный пафос. Буря в подземелье. Хотя это не простое подземелье это сам Б. Там вроде даже рассветы-закаты были. А Кровосум продолжает захлебываться пафосом:
Вайрэ.
Дитя Бонхарда.
Темнота и тишина.
Вчитайтесь в эти строки, это ж почти тоже самое, что "они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лед и пламень"...
ВВ у нас - темнота, дитё - тишина.
Он мягко переступил с ноги на ногу и коснулся кончиком ножа жил на запястье; этого хватило, чтобы пустить себе кровь.
(Фраза тоже вызывает вопросы. К чему там эти жилы? Меня они только с толку сбили, показалось, что кровь у эльфов в жилах течет. Или подразумевалось, что он не хотел вены себе повредить и крови ему нужно было немного?)
Она оглушительно звонко капнула на пол. Смерть в его крови только что не пела, голодная и жадная.
Сколько кругом смертей, одна смотрит, находится повсюду, а еще идет по следам. Вторая в крови голодает.
Вайрэ чувствовал вокруг присутствие, опасность, чувствовал, как бьется и извивается чей-то немыслимый, почти потусторонний голод, но не слышал ни звука. Даже угрожающего рыка.
Итак в правом углу ринга голод крови Вайрэ в левом - голод бонхардской твари. Кто победит?
Неудивительно. Рычат на равного соперника, а для этой твари Вайрэ — добыча.
Тварь не уважила и Кровосум бякнулся. Обиженка он и перед лицом смертельной опасности обиженка.
— Ну давай, покажись, — тихо прошипел он, вглядываясь в черноту. — Вот он я. Живой. Теплый. Вкусный. И Охотника рядом нет. Или поиграть со мной хочешь? Давай поиграем.
Стоп так это таже самая тварь, которая за ним еще в самом начале увязалась?
Неверо - неверо - невероятно,
Круто, но путано и непонятно. (с)
Но вот обещанный славный бой!
В лицо дохнуло могильным холодом. Вайрэ не мигая смотрел во мрак гробниц. Он не видел. Видели его. То, что шло по его следу, наконец-то пришло за ним. Неслось сквозь галереи и переходы, смерть-в-крови пела.
Так оно неслось или пришло? Авторы определитесь речка у вас движется или не движется. Ну и смерть-в-крови... Сестра Волан-де-Морта, что ли?
«Как же я хочу жить» — мелькнуло в голове, и Вайрэ швырнул навстречу твари собственную кровь.
Но мы знаем, что это не надолго, уже в следующей главе он заноет, что хочет умереть.
Песнь смерти ударила в уши не хуже взрыва и потонула в диком вое. Жуткая тень скрючилась, выгнулась и тяжело, медленно рухнула в колодец-провал. Она не добралась до Вайрэ на какие-то пару десятков шагов.
Да это наш славный бой и самая страшная тварь бонхарда, которую соплей каплей крови перешибешь.
Путь вниз теперь был свободен.
Так и напрашивается уточнение: в колодец-провал вслед за тварью?
Вообщем Вайрэ отваливает и где-то делает привал:
«Здесь я и отдохну», — решил он, разводя костерок. Бледно-лиловое магическое пламя бесшумно заплясало на плитах, и вдруг в темноте пещеры засияли неяркие звезды. Светлячки взмыли под потолок, и Вайрэ облегченно выдохнул. Грибница! Что ж, вот и ужин.
Как бы хотелось добавить, что грибница подумала о том же. Это ведь опасное подземелье, но нет.
Он срезал несколько крепких грибов, так непохожих на те, что росли на поверхности, принюхался и проверил их чарами. Хорошие грибы. Неядовитые. Оглядевшись внимательнее, увидел и корни Бонхарда. Зеленые! Вайрэ осторожно отломил пару отростков. Зеленые корни тоже можно есть. Кажется, в Городе они считались деликатесом? Что ж, у него будет превосходный ужин.
И что же будет делать Вайрэ за ужином?
С аппетитом отхлебывая из кружки густой грибной суп, Вайрэ вспомнил свои голодные дни в Городе. О да, там без грядки на подоконнике или звонкой стекляшки в кармане и правда делать нечего. Но Бонхард кормил вкусно и сытно. Главное, знать, где и что искать.
Пиздострадать. И когда же у него были голодные дни? То его Ячмень угощал кофе с колбасой, то доставку ему заказывал. То он в проклятом доме столовался, то в храме, то в погребке. Да, кстати не хватает только страданий из-за вылитого в начале главы варева. Не вхарактерно.
Вайрэ щедро капнул кровью на грибы и корни в глубине пещеры. Что взял — то отдал, и теперь другой путник снова увидит пышную грибницу, а не голые камни. И только после этого он устроился на ночлег, чувствуя себя в полной безопасности.
Из плюсов отмечу, что благодарить Кровосум все таки умеет. Но и опять же верное чувство Б, помогает ему экономить силы на защитных рунах и прочих охранных заклинаниях.
Наконец то мы узнаем куда прется Вайрэ в Третью эпоху. Для меня что третья, что тридцать третья один хрен. А пока он плутает по Крите.
Вайрэ словно и не был долгие годы экспедиционным разведчиком, глазу зацепиться не за что.
На словах "долгие годы" анон подавился чаем от смеха.
Вайрэ снова надрезал запястье, и кровь закапала на серо-синие камни. Она не впиталась. Капли вытянулись линиями, линии сложились в печать, Вайрэ испуганно отдернулся, но больше ничего не произошло. Он зажег было магическое пламя, но сжечь свою кровь не решился. Мало ли что случится, если повредить печать. Он старательно обошел это место по стене и направился к лестнице.
Типичная магия Кровосума хер пойми что, а главное зачем? Что это за печать? Почему ее нельзя повредить? Ответов нет. Типичная вода. Каким то образом Вайрэ вышел к старому Мату Аркады. А память анона все же не подвела:
Густой бонхардский мрак постепенно рассеивался, шаг, еще, еще — и вот над головой поднялся купол древнего неба. Острые шпили, узорное кружево на башнях, обманчиво тихие улицы и полная достоинства память о былом величии.
Вот тут Кровосум скачет козликом, где была эта прыть, когда он от твари уходил:
Вайрэ коротко выдохнул, пытаясь успокоить волнение, и легко спрыгнул с балкона на крышу, с крыши на козырек двери (ради всего святого, благослови Небо низкую застройку Города!) и каблуки наконец-то звонко стукнули по мостовой.
Анон не настолько дремуч и знает, что мужская обувь тоже бывает с каблуками. Но ладно оставим вопросы моды за скобкой. Почему разведчик носит обувь с металлическими набойками? Чтобы на его шаги вся голодная шушера сбежалась? И почему когда он бегал по коридорам каблуки не звенели? У них есть режим "мьют"?
Сюрпрайз, на пути Вайрэ устроили тусу местные аборигены:
На широкой и гордой улице, посреди крепких узорных зданий переговаривались гхоллы — почти совсем такие же, как на картинках в книгах. На них не было одежды, тела украшали странные и незнакомые символы, а на руках и ногах тихо постукивали браслеты из, кажется, мелких костей. Вайрэ точно разглядел там кривые зубы тварей. С шей свисали бусы, и Вайрэ подумал, что их, наверное, гхоллам дарили подземщики.
Может будет драчка? Конечно, нет. Какие драки в приключенческом фенези. Гхоллы страшно поют и бьют в барабаны. А Вайрэ рассуждает не о том, как бы не спалится, а о вечном:
Вайрэ слушал его, думая, что новая жизнь опять пришла на кости ушедшей цивилизации. Или, быть может, гхоллы — такие же умирающие осколки прошлого?..
Аборигены попели и ушли.
Гхоллы шли друг за другом шаг в шаг, но теперь они держали фонари из черепов. Вайрэ показалось, что один из них тащил за волосы чью-то иссушенную голову.
Еще один кусок текста ни к селу ни к городу. Видимо для красоты и атмосферы.
Без чтений я бы эту опупею не домучил
Тогда казалось клевым, теперь - скучным, время идет, взгляды меняются
