Холиварофорум

Анон

Анонимные пейсатели

Советы для графоманов и прочих анонимных наркоманов. Предлагаю делиться опытом, полезными ресурсами, искать бет и заниматься всякими непотребствами. Но помните, что тут шарятся личности, у которых тут публично разбирали тексты и стебались над ними, так что будьте готовы к какахам, тем более, в теме с художниками нас уже стращали Солнцеликой. И велкам.

«Что самое важное для писателя? Это иметь злобное, омраченное, ревнивое и завистливое эго. Если оно есть, то все остальное приложится». (с) Виктор Пелевин, Empire V. Стоило бы выбить на воротах этого треда.

---

Ссылки на другие писательские треды
Анонимный обоснуй
Тред сычей-графоманов
Литкружок АП (Анонимных Пейсателей)
Порталы самиздата
Бето-резервация
Самофорса тред
Плотбанни и писательского вдохновения тред
Литературных школ и курсов тред
Вопросы продвижения для анонимных пейсателей

---

Писательские челленджи на Холиварке
Марафон анонимных писателей
Райтерский забег
Писательский слоу-челлендж (заброшен)
Писательских упражнений челлендж

---

Ссылки на полезные сайты
https://writeordie.com/

---

Подборка книг о писательстве, стилистике, редактировании

▼Скрытый текст⬍

Акерман А., Пульизи Б., "Тезаурус эмоций"
Батчер Дж., "Писательское ремесло"
Бахтин М., "Эпос и роман", "Эстетика словесного творчества"
Броуди Дж., "Спасите котика: пишем роман"
Галь Н., "Слово живое и мёртвое"
Березин Ф., Головин Б., "Общее языкознание"
Голуб И., "Стилистика русского языка", "Литературное редактирование", "Секреты русского языка"
Горький М., "Письма начинающим литераторам"
Женетт Ж., "Фигуры" (вносивший анон уточнял, что здесь есть определение фокализации)
Звонцова Е., "Причеши меня. Твой текст. Редактура художественной прозы: от стиля до сюжета"
Кинг С., "Как писать книги: мемуары о ремесле"
Койн Ш., "Структура истории"
Крон Л., "Story Genius", "Wired for story"
Лотман Ю., "Структура художественного текста", "Лекции по структуральной поэтике"
Макки Р., "История на миллион долларов", "Диалог: Искусство слова для писателей, сценаристов и драматургов", "Персонаж"
Маршак С., "Статьи и заметки о мастерстве" (IV том собрания сочинений)
Масс Д., "Эмоциональное письмо"
Паустовский К., "Золотая роза"
Родари Дж., "Грамматика фантазии"
Снайдер Б.,  "Спасите Котика!"
Стейн С., "On Writing"
Тодоров Ц., "Русские формалисты"
Томашевский Б., "Стилистика и стихосложение"
Труби Дж., "Анатомия истории"
Успенский Б., "Поэтика композиции"
Уэйланд К.М., "Архитектура сюжета", "Создание арки персонажа"
Хорвиц С., "Метод книжной архитектуры"
Чуковский К., "Живой как жизнь"
Шкловский В., "Техника писательского мастерства", "О теории прозы"

Анон

Re: Анонимные пейсатели

Боги, наконец-то подходящий треду срач!

Мы выросли. Мы стали интеллектуальнее …

Анон

Re: Анонимные пейсатели

А что вы думаете о форме авторского сознания в эпиграфах на немецком языке?

Анон

Re: Анонимные пейсатели

А что вы думаете о форме авторского сознания в эпиграфах на немецком языке?

читая тред, в данный конкретный момент я думаю "пощадите"

Анон

Re: Анонимные пейсатели

Но «нам» это «мы» — следовательно, это субъект …

Так оно в этом четверостишии ничего не делает и не желает, и никак не характеризуется, оно просто есть. У этого "мы" есть восприятие (переданное, в частности, через выбор слов - "травка", "солнышко", а не "трава" и "солнце"), но нет агентивности. 

Вот дальше там есть "дам тебе я зёрен, а ты песню спой, что из стран далёких принесла с собой" (ласточка не ест зёрен, она насекомоядная, но ладно, это художественная вольность).
Мы тут видим и лирического героя, который общается с ласточкой и радуется весне, и уши эксплицитного автора, который не знает, что едят ласточки.

Отредактировано (2023-02-09 17:07:02)

Анон

Re: Анонимные пейсатели

Но «нам» это «мы» — следовательно, это субъект …

Так оно в этом четверостишии ничего не делает и не желает, и никак не характеризуется, оно просто есть.

Вот дальше там есть "дам тебе я зёрен, а ты песню спой, что из стран далёких принесла с собой" (ласточка не ест зёрен, она насекомоядная, но ладно, это художественная вольность).
Мы тут видим и лирического героя, который общается с ласточкой и радуется весне, и уши эксплицитного автора, который не знает, что едят ласточки.

А если все стихотворение будет типа «я думаю то, я думаю сё»? В школьной практике такое просто лирическим героем обзывают.
А почему это автор не знает, мб лирический герой не знает? Типа так и задумано, что герой не орнитолог?

Анон

Re: Анонимные пейсатели

А если все стихотворение будет типа «я думаю то, я думаю сё»? В школьной практике такое просто лирическим героем обзывают.

А смотря кто думает. Когда "сижу за решёткой в темнице сырой" - это лирический герой. Сам автор не сидит в темнице, он это рассказывает  от первого лица, но от имени персонажа (и может, конечно, свои эмоции и свою позицию туда вкладывать).

Когда "вновь я посетил тот уголок земли, где я провел изгнанником два года незаметных" - это автор, натурально, посетил те места и излагает, что он видел, думал и чувствовал, что он думает и чувствует сейчас по этому поводу. Для простоты можно сказать, что автор и лирический герой совпадают.

Анон

Re: Анонимные пейсатели

А если все стихотворение будет типа «я думаю то, я думаю сё»? В школьной практике такое просто лирическим героем обзывают.

А смотря кто думает. Когда "сижу за решёткой в темнице сырой" - это лирический герой. Сам автор не сидит в темнице, он это рассказывает  от первого лица, но от имени персонажа (и может, конечно, свои эмоции и свою позицию туда вкладывать).

Когда "вновь я посетил тот уголок земли, где я провел изгнанником два года незаметных" - это автор, натурально, посетил те места и излагает, что он видел, думал и чувствовал, что он думает и чувствует сейчас по этому поводу. Для простоты можно сказать, что автор и лирический герой совпадают.

Откуда мы знаем, сидел ли автор в темнице, реально посетил ли места? Если у нас только текст.

Анон

Re: Анонимные пейсатели

А что вы думаете о форме авторского сознания в эпиграфах на немецком языке?

Дас ист фантастиш!

Анон

Re: Анонимные пейсатели

а можешь дать примеры субъектного и внесубъектного выражения авторского сознания?

Не, стихи я приводить в пример не буду, они только привносят больше путаницы. Ты учти, что ебучее авторское сознание вызывает споры даже у литературоведов. Вон в цитате выше написано, мол, в таких-то произведениях это сложный вопрос, хуё-мое.
Ща. Давай так. Осторожно, ПРОСТЫНЯ.

▼Скрытый текст⬍

Сначала разберемся с этим:

И чем первое будет отличаться от стандартного "лирического героя"

Ты прав в своих размышлениях, лирический герой зачастую — это частный случай выражения субъектного выражения авторского сознания. Но второй термин шире, он включает в себя не только лирику. Вот тебе и разница.
Давай пример не из лирики для простоты. Вот, например, автор-рассказчик у Гомера:

Муза, скажи мне о том многоопытном муже

Или возьмем Данте:

Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу

Рассказчик далеко не всегда тождественен автору, конечно, но в эпосе таки да. Думаю, субъектное всем и так понятно, не будем на нем задерживаться.
А вот внесубъектное — это источник бесконечной жопоболи для всех. Смотрите. Это те случаи, когда у нас нет грамматического обозначения авторского голоса. Внесубъектное авторское сознание выражается через образы, интонации повествования, его жанр, структуру, идеи произведения и т.д. Автор не пишет о своих чувствах и мыслях прямо, но авторские уши все равно есть. Авторское сознание — это не только мнение автора. Это более широкое, расплывчатое и трудноопределимое понятие.
Виднее всего это в юмористических произведениях. Возьмем какую-нибудь зарисовку Тэффи. Тут нет непосредственно автора, но авторское сознание выражается с помощью интонаций и структуры повествования. У тебя вряд ли возникают сомнения, что рассказ юмористический и одновременно немного грустный.

▼Тэффи, "Бабья книга"⬍

Молодой эстет, стилист, модернист и критик Герман Енский сидел в своем кабинете, просматривал бабью книгу и злился. Бабья книга была толстенький роман, с любовью, кровью, очами и ночами.
       "— Я люблю тебя! — страстно шептал художник, обхватывая гибкий стан Лидии..."
       "Нас толкает друг к другу какая-то могучая сила, против которой мы не можем бороться!"
       "Вся моя жизнь была предчувствием этой встречи..."
       "Вы смеетесь надо мной?"
       "Я так полон вами, что все остальное потеряло для меня всякое значение".
       — О-о, пошлая! — стонал Герман Енский. — Это художник будет так говорит! "Могучая сила толкает", и "нельзя бороться", и всякая прочая гниль. Да ведь это приказчик постеснялся бы сказать, — приказчик из галантерейного магазина, с которым эта дурища, наверное, завела интрижку, чтобы было что описывать.
       "Мне кажется, что я никого никогда еще не любил..."
       "Это как сон..."
       "Безумно!.. Хочу прильнуть!.."
       — Тьфу! Больше не могу! — и он отшвырнул книгу. — Вот мы работаем, совершенствуем стиль, форму, ищем новый смысл и новые настроения, бросаем все это в толпу: смотри — целое небо звезд над тобою, бери, какую хочешь! Нет! Ничего не видят, ничего не хотят. Но не клевещи, по крайней мере! Не уверяй, что художник высказывает твои коровьи мысли!
       Он так расстроился, что уже не мог оставаться дома. Оделся и пошел в гости.
       Еще по дороге почувствовал он приятное возбуждение, неосознанное предчувствие чего-то яркого и захватывающего. А когда вошел в светлую столовую и окинул глазами собравшееся за чаем общество, он уже понял, чего хотел и чего ждал. Викулина была здесь, и одна, без мужа.
       Под громкие возгласы общего разговора Енский шептал Викулиной:
       — Знаете, как странно, у меня было предчувствие, что я встречу вас.
       — Да? И давно?
       — Давно. Час тому назад. А, может быть, и всю жизнь.
       Это Викулиной понравилось. Она покраснела и сказала томно:
       — Я боюсь, что вы просто дон-жуан.
       Енский посмотрел на ее смущенные глаза, на ее ждущее, взволнованное лицо и ответил искренно и вдумчиво:
       — Знаете, мне сейчас кажется, что я никого никогда еще не любил.
       Она полузакрыла глаза, пригнулась к нему немножко и подождала, что он скажет еще. И он сказал:
       — Я люблю тебя!
       Тут кто-то окликнул его, подцепил какой-то фразой, потянул в общий разговор. И Викулина отвернулась и тоже заговорила, спрашивала, смеялась. Оба стали такими же, как все здесь за столом, веселые, простые, — все как на ладони.
       Герман Енский говорил умно, красиво и оживленно, но внутренне весь затих и думал:
       — Что же это было? Что же это было? Отчего звезды поют в душе моей?
       И, обернувшись к Викулиной, вдруг увидел, что она снова пригнулась и ждет. Тогда он захотел сказать ей что-нибудь яркое и глубокое, прислушался к ее ожиданию, прислушался к своей душе и шепнул вдохновенно и страстно:
       — Это как сон...
       Она снова полузакрыла глаза и чуть-чуть улыбалась, вся теплая и счастливая, но он вдруг встревожился. Что-то странно знакомое и неприятное, нечто позорное зазвучало для него в сказанных им словах.
       — Что это такое? В чем дело?— замучился он. — Или, может быть, я прежде, давно когда-нибудь уже говорил эту фразу и говорил не любя, неискренно, и вот теперь мне стыдно. Ничего не понимаю.
       Он снова посмотрел на Викулину, но она вдруг отодвинулась и шепнула торопливо:
       — Осторожно! Мы, кажется, обращаем на себя внимание...
       Он отодвинулся тоже и, стараясь придать своему лицу спокойное выражение, тихо сказал:
       — Простите! Я так полон вами, что все остальное потеряло для меня всякое значение.
       И опять какая-то мутная досада наползла на его настроение, и опять он не понял, откуда она, зачем.
       — Я люблю, я люблю, и говорю о любви своей так искренно и просто, что это не может быть ни пошло, ни некрасиво. Отчего же я так мучаюсь?
       И он сказал Викулиной:
       — Я не знаю, может быть, вы смеетесь надо мной... Но я не хочу ничего говорить. Я не могу. Я хочу прильнуть...
       Спазма перехватила ему горло, и он замолчал.
       Он провожал ее домой, и все было решено. Завтра она придет к нему. У них будет красивое счастье, неслыханное и невиданное.
       — Это как сон!..
       Ей только немножко жалко мужа.
       Но Герман Енский прижал ее к себе и убедил.
       — Что же нам делать, дорогая, — сказал он, — если нас толкает друг к другу какая-то могучая сила, против которой мы не можем бороться!
       — Безумно! — шепнула она.
       — Безумно! — повторил он.
       Он вернулся домой, как в бреду. Ходил по комнатам, улыбался, и звезды пели в его душе.
       — Завтра! — шептал он. — Завтра! О, что будет завтра!
       И потому, что все влюбленные суеверны, он машинально взял со стола первую попавшуюся книгу, раскрыл ее, ткнул пальцем и прочел:
       "Она первая очнулась и тихо спросила:
       — Ты не презираешь меня, Евгений?"
       — Как странно! — усмехнулся Енский. — Ответ такой ясный, точно я вслух спросил у судьбы. Что это за вещь?
       А вещь была совсем немудреная. Просто-напросто последняя глава из бабьей книги.
       Он весь сразу погас, съежился и на цыпочках отошел от стола.
       И звезды в душе его в эту ночь ничего не спели.

Более хитровыебанный пример: когда автор через структуру повествования показывает свое отношение к миру. Автор А изображает мир хаотичной и депрессивной мешаниной хуйпоймичего, где правит великий рандом, а автор Б изображает простой и понятный мир, где добродетель вознаграждают, а зло наказывают. Сравни, например, Кафку с советским производственным романом. Вот тебе выражение авторского сознания.
А самый очевидный пример — это, простите, какие-нибудь пописы НК и Водолея. Ни у того, ни у другой в тексте нет автора-рассказчика, комментирующего происходящее; оба используют внутреннюю фокализацию. Тем не менее, аноны читают пописы и бомбят, что там продвигаются сомцесучьи отношения как что-то хорошее. Почему аноны решили, что такие отношения одобряются, а не порицаются? Почему не считают, что авторы пишут крутые триллеры и трагедии? Потому что аноны прованговали авторское отношение к происходящему по структуре сюжета, реакциям персонажей, подбору эпитетов. Например, неоднократно аноны писали: посмотрите, как Додо обесценивает пиздецовую ситуацию сучки, описывая ее переживания с помощью смищных эпитетов (пресловутые "сопел" и "вякал").
...А теперь, объяснив терминологию в меру своих способностей, я скажу ужасную вещь. В львиной доле произведений вообще хуй поймешь, в чем авторское сознание вообще выражается, какой элемент важен, а какой — нет, где автор юзнул синие занавески, а где их редактор засунул. Если б все было просто, не понадобились бы тыщи исследований по каждому автору.

А конкретную статью Бахтина можно?

Во всех эссе, которые я читал, Бахтин использует это понятие настолько походя, как будто все и так должны быть в курсе, о чем речь. Ща, я тебе лучше дам ссылку на статью с синтезом всего, что Бахтин писал о соотношении автор-герой. Там хорошая подборка источников. http://www.philology.ru/literature1/faustov-86.htm

Tl;dr: забейте хуй, все сложно. Это ж тред писателей. Вы пишите, а потом литературоведы сами придумают, где у вас авторское сознание.
И для анона с олимпиадой. Держи краткий справочник терминов для студентов-филологов, м.б. пригодится:
https://biblioteka-online.info/book/ter … gle.com%2F

Попробуй объяснить причину существования этой хуиты, про которую никто не знает и которая никому погоды не делает

Ответ "литературоведам присралось искать авторские уши" тебя устроит?

Отредактировано (2023-02-09 17:39:30)

Анон

Re: Анонимные пейсатели

а можешь дать примеры субъектного и внесубъектного выражения авторского сознания?

Не, стихи я приводить в пример не буду, они только привносят больше путаницы. Ты учти, что ебучее авторское сознание вызывает споры даже у литературоведов. Вон в цитате выше написано, мол, в таких-то произведениях это сложный вопрос, хуё-мое.
Ща. Давай так. Осторожно, ПРОСТЫНЯ.

▼Скрытый текст⬍

Сначала разберемся с этим:

И чем первое будет отличаться от стандартного "лирического героя"

Ты прав в своих размышлениях, лирический герой зачастую — это частный случай выражения субъектного выражения авторского сознания. Но второй термин шире, он включает в себя не только лирику. Вот тебе и разница.
Давай пример не из лирики для простоты. Вот, например, автор-рассказчик у Гомера:

Муза, скажи мне о том многоопытном муже

Или возьмем Данте:

Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу

Рассказчик далеко не всегда тождественен автору, конечно, но в эпосе таки да. Думаю, субъектное всем и так понятно, не будем на нем задерживаться.
А вот внесубъектное — это источник бесконечной жопоболи для всех. Смотрите. Это те случаи, когда у нас нет грамматического обозначения авторского голоса. Внесубъектное авторское сознание выражается через образы, интонации повествования, его жанр, структуру, идеи произведения и т.д. Автор не пишет о своих чувствах и мыслях прямо, но авторские уши все равно есть. Авторское сознание — это не только мнение автора. Это более широкое, расплывчатое и трудноопределимое понятие.
Виднее всего это в юмористических произведениях. Возьмем какую-нибудь зарисовку Тэффи. Тут нет непосредственно автора, но авторское сознание выражается с помощью интонаций и структуры повествования. У тебя вряд ли возникают сомнения, что рассказ юмористический и одновременно немного грустный.

▼Тэффи, "Бабья книга"⬍

Молодой эстет, стилист, модернист и критик Герман Енский сидел в своем кабинете, просматривал бабью книгу и злился. Бабья книга была толстенький роман, с любовью, кровью, очами и ночами.
       "— Я люблю тебя! — страстно шептал художник, обхватывая гибкий стан Лидии..."
       "Нас толкает друг к другу какая-то могучая сила, против которой мы не можем бороться!"
       "Вся моя жизнь была предчувствием этой встречи..."
       "Вы смеетесь надо мной?"
       "Я так полон вами, что все остальное потеряло для меня всякое значение".
       — О-о, пошлая! — стонал Герман Енский. — Это художник будет так говорит! "Могучая сила толкает", и "нельзя бороться", и всякая прочая гниль. Да ведь это приказчик постеснялся бы сказать, — приказчик из галантерейного магазина, с которым эта дурища, наверное, завела интрижку, чтобы было что описывать.
       "Мне кажется, что я никого никогда еще не любил..."
       "Это как сон..."
       "Безумно!.. Хочу прильнуть!.."
       — Тьфу! Больше не могу! — и он отшвырнул книгу. — Вот мы работаем, совершенствуем стиль, форму, ищем новый смысл и новые настроения, бросаем все это в толпу: смотри — целое небо звезд над тобою, бери, какую хочешь! Нет! Ничего не видят, ничего не хотят. Но не клевещи, по крайней мере! Не уверяй, что художник высказывает твои коровьи мысли!
       Он так расстроился, что уже не мог оставаться дома. Оделся и пошел в гости.
       Еще по дороге почувствовал он приятное возбуждение, неосознанное предчувствие чего-то яркого и захватывающего. А когда вошел в светлую столовую и окинул глазами собравшееся за чаем общество, он уже понял, чего хотел и чего ждал. Викулина была здесь, и одна, без мужа.
       Под громкие возгласы общего разговора Енский шептал Викулиной:
       — Знаете, как странно, у меня было предчувствие, что я встречу вас.
       — Да? И давно?
       — Давно. Час тому назад. А, может быть, и всю жизнь.
       Это Викулиной понравилось. Она покраснела и сказала томно:
       — Я боюсь, что вы просто дон-жуан.
       Енский посмотрел на ее смущенные глаза, на ее ждущее, взволнованное лицо и ответил искренно и вдумчиво:
       — Знаете, мне сейчас кажется, что я никого никогда еще не любил.
       Она полузакрыла глаза, пригнулась к нему немножко и подождала, что он скажет еще. И он сказал:
       — Я люблю тебя!
       Тут кто-то окликнул его, подцепил какой-то фразой, потянул в общий разговор. И Викулина отвернулась и тоже заговорила, спрашивала, смеялась. Оба стали такими же, как все здесь за столом, веселые, простые, — все как на ладони.
       Герман Енский говорил умно, красиво и оживленно, но внутренне весь затих и думал:
       — Что же это было? Что же это было? Отчего звезды поют в душе моей?
       И, обернувшись к Викулиной, вдруг увидел, что она снова пригнулась и ждет. Тогда он захотел сказать ей что-нибудь яркое и глубокое, прислушался к ее ожиданию, прислушался к своей душе и шепнул вдохновенно и страстно:
       — Это как сон...
       Она снова полузакрыла глаза и чуть-чуть улыбалась, вся теплая и счастливая, но он вдруг встревожился. Что-то странно знакомое и неприятное, нечто позорное зазвучало для него в сказанных им словах.
       — Что это такое? В чем дело?— замучился он. — Или, может быть, я прежде, давно когда-нибудь уже говорил эту фразу и говорил не любя, неискренно, и вот теперь мне стыдно. Ничего не понимаю.
       Он снова посмотрел на Викулину, но она вдруг отодвинулась и шепнула торопливо:
       — Осторожно! Мы, кажется, обращаем на себя внимание...
       Он отодвинулся тоже и, стараясь придать своему лицу спокойное выражение, тихо сказал:
       — Простите! Я так полон вами, что все остальное потеряло для меня всякое значение.
       И опять какая-то мутная досада наползла на его настроение, и опять он не понял, откуда она, зачем.
       — Я люблю, я люблю, и говорю о любви своей так искренно и просто, что это не может быть ни пошло, ни некрасиво. Отчего же я так мучаюсь?
       И он сказал Викулиной:
       — Я не знаю, может быть, вы смеетесь надо мной... Но я не хочу ничего говорить. Я не могу. Я хочу прильнуть...
       Спазма перехватила ему горло, и он замолчал.
       Он провожал ее домой, и все было решено. Завтра она придет к нему. У них будет красивое счастье, неслыханное и невиданное.
       — Это как сон!..
       Ей только немножко жалко мужа.
       Но Герман Енский прижал ее к себе и убедил.
       — Что же нам делать, дорогая, — сказал он, — если нас толкает друг к другу какая-то могучая сила, против которой мы не можем бороться!
       — Безумно! — шепнула она.
       — Безумно! — повторил он.
       Он вернулся домой, как в бреду. Ходил по комнатам, улыбался, и звезды пели в его душе.
       — Завтра! — шептал он. — Завтра! О, что будет завтра!
       И потому, что все влюбленные суеверны, он машинально взял со стола первую попавшуюся книгу, раскрыл ее, ткнул пальцем и прочел:
       "Она первая очнулась и тихо спросила:
       — Ты не презираешь меня, Евгений?"
       — Как странно! — усмехнулся Енский. — Ответ такой ясный, точно я вслух спросил у судьбы. Что это за вещь?
       А вещь была совсем немудреная. Просто-напросто последняя глава из бабьей книги.
       Он весь сразу погас, съежился и на цыпочках отошел от стола.
       И звезды в душе его в эту ночь ничего не спели.

Более хитровыебанный пример: когда автор через структуру повествования показывает свое отношение к миру. Автор А изображает мир хаотичной и депрессивной мешаниной хуйпоймичего, где правит великий рандом, а автор Б изображает простой и понятный мир, где добродетель вознаграждают, а зло наказывают. Сравни, например, Кафку с советским производственным романом. Вот тебе выражение авторского сознания.
А самый очевидный пример — это, простите, какие-нибудь пописы НК и Водолея. Ни у того, ни у другой в тексте нет автора-рассказчика, комментирующего происходящее; оба используют внутреннюю фокализацию. Тем не менее, аноны читают пописы и бомбят, что там продвигаются сомцесучьи отношения как что-то хорошее. Почему аноны решили, что такие отношения одобряются, а не порицаются? Почему не считают, что авторы пишут крутые триллеры и трагедии? Потому что аноны прованговали авторское отношение к происходящему по структуре сюжета, реакциям персонажей, подбору эпитетов. Например, неоднократно аноны писали: посмотрите, как Додо обесценивает пиздецовую ситуацию сучки, описывая ее переживания с помощью смищных эпитетов (пресловутые "сопел" и "вякал").
...А теперь, объяснив терминологию в меру своих способностей, я скажу ужасную вещь. В львиной доле произведений вообще хуй поймешь, в чем авторское сознание вообще выражается, какой элемент важен, а какой — нет, где автор юзнул синие занавески, а где их редактор засунул. Если б все было просто, не понадобились бы тыщи исследований по каждому автору.

А конкретную статью Бахтина можно?

Во всех эссе, которые я читал, Бахтин использует это понятие настолько походя, как будто все и так должны быть в курсе, о чем речь. Ща, я тебе лучше дам ссылку на статью с синтезом всего, что Бахтин писал о соотношении автор-герой. Там хорошая подборка источников. http://www.philology.ru/literature1/faustov-86.htm

Tl;dr: забейте хуй, все сложно. Это ж тред писателей. Вы пишите, а потом литературоведы сами придумают, где у вас авторское сознание.
И для анона с олимпиадой. Держи краткий справочник терминов для студентов-филологов, м.б. пригодится:
https://biblioteka-online.info/book/ter … gle.com%2F

Попробуй объяснить причину существования этой хуиты, про которую никто не знает и которая никому погоды не делает

Ответ "литературоведам присралось искать авторские уши" тебя устроит?

Спасибо, милый анончик!!! И за пояснение, и за терминологический минимум. Мы как раз сейчас прошли отборочный тур на олимпиаду РГГУ этого года, через две недели заключительный тур, готовимся упороться теорией литературы по самое не балуй

Анон

Re: Анонимные пейсатели

Спасибо, милый анончик

Не за что. Ты лучше скажи, нахуя вообще школьникам дают такие тесты. Олимпиада олимпиадой, но это ж натурально узкоспециализированная хуйня, от которой и у взрослого может башка взорваться. Я давненько учился, но не припомню, чтоб в школьной программе такое было. Правда, я не из РФ...

Отредактировано (2023-02-09 17:46:13)

Анон

Re: Анонимные пейсатели

Спасибо, милый анончик

Не за что. Ты лучше скажи, нахуя вообще школьникам дают такие тесты. Олимпиада олимпиадой, но это б натурально узкоспециализированная хуйня, от которой и у взрослого может башка взорваться. Я давненько учился, но не припомню, чтоб в школьной программе такое было. Правда, я не из РФ...

Чтобы вычислить будущих ебанутых литведов?)
За победу на бюджет зачислят. Только бы не пролететь со всеми этими внесубъектными хренотенями 

Анон

Re: Анонимные пейсатели

Анон с простыней! 

Анон

Re: Анонимные пейсатели

Олимпиада олимпиадой, но это ж натурально узкоспециализированная хуйня, от которой и у взрослого может башка взорваться.

Возможно, предполагается, что олимпиадник как-то догадается по вариантам ответа, какие подходят? Я только (1) без спецзнаний не смог бы однозначно определить. Но с ним действует правило "самый длинный ответ с высокой вероятностью будет правильным"

Анон

Re: Анонимные пейсатели

Чтобы вычислить будущих ебанутых литведов?)

Кто не уехал в дурку уже после чтения вопросов — тот и победил?
Ни пуха, ни пера вам с олимпиадой, анонче.

Анон

Re: Анонимные пейсатели

Откуда мы знаем, сидел ли автор в темнице, реально посетил ли места?

На подготовительных курсах нам когда-то дали достаточно простую и в то же время достаточно наукообразную формулу - "лирика не автобиографична, лирика автопсихологична".  Так что лучше не смешивать реальную биографию автора с историей лирического героя - они, конечно, могут быть очень схожими, но и какие-то художественные допущения тоже могут быть. Проще напирать именно на психологизм и на нейтральные факты, типа, из-за таких-то событий случилась Болдинская осень, которая привела к появлению таких-то произведений, в которых это-то преломилось/отразилось сяк-то. Или такие-то произведения автор посвятил такой-то женщине во времена их бурного/тайного/несчастливого/скандального/счастливого романа (или написал под впечатлением от, чему свидетельством такие-то письма, этакие-то эпиграфы/примечания и разэдакие свидетельства/комментарии/гипотезы современников/биографов), потому в них такие оТсЫлОчКи отсылки/пересечения/аллюзии и сякое настроение.

Анон

Re: Анонимные пейсатели

Пока затишье, вброшу и убегу:

▼Скрытый текст⬍

Выплакав все слёзы, Малуша уснула. Во сне она вновь бежала по берегу реки ночью, вроде бы за венком. Или не за венком, но у реки нужно было искать что-то потерянное ею. Она не поднимала головы к безлунному небу. Лес на берегу, река и весь мир вокруг разных оттенков серого, словно в сумерках. Здесь было на удивление тихо, ни шелеста, ни птичьего голоса, даже звука шагов не слышалось.

Впереди русло реки изгибалось. Выйдя на берег, Малуша остановилась и замерла. На другом берегу росло дерево, а на его ветке сидел чёрный ворон — первое живое существо в этом странном сумеречном мире.

Ворон хрипло каркнул, и из серого тумана позади дерева вышел Стейн в чёрно-белом наряде. Малуша обрадованно протянула руки к любимому, а тот печально улыбнулся. Ворон слетел с дерева, ударился об землю и превратился в Малка. Он тоже был одет в чёрно-белое.

— Здравствуй, дочка, — произнес он.

— Здравствуй, любимая, — вторил ему голос Стейна.

— Малк, ты жив? — обрадовалась Малуша. — Говорили, что ты сгорел в доме. А ты, Стейн, когда вернешься? Радмила с вами?

Мужчины переглянулись, и Малк ответил:

— Нет, Радмила не с нами, но я нагоню её, только с тобой попрощаюсь. С Добрыней всё хорошо?

— Да.

— Ну и славно, — кивнул головой Ворон. — Прости меня, девочка. Будь счастлива. Чувствую я, что ты проживешь долго и многое узнаешь. Прощай!

Малк похлопал по плечу Стейна, повернулся и ушёл в серый туман. Её жених стоял там, на другом берегу реки, а она здесь. Это было неправильно, и Малуша сошла к воде, намереваясь переплыть реку.

— Эй, что ты делаешь? — испугался Стейн. — Не лезь в воду!

Остановившись, Малуша потребовала:

— Тогда ты иди ко мне!

— Не могу, — выдохнул Стейн. — Прости, милая, но не могу.

— Почему?

Глядя ей в лицо, Стейн серьезно ответил:

— Эту реку не перейти живым. Милая, ты жива, а я умер.

— Как?! Ты же был у нас три дня назад, обещал вернуться.

Стейн хотел было что-то сказать, осёкся, и продолжил:

— Да, я обещал вернуться, но не получилось. Меня убили. Прости.

Малуша зарыдала. Стейн её утешал, потом сказал чуть громче:

— Милая, меня отпустили сюда ненадолго и уже ждут. Знай, я люблю тебя и буду любить всегда.

— И я люблю тебя, Стейн! — крикнула Малуша.

Она рванулась было к воде, но её остановил голос жениха:

— Вспомни о брате.

Добрыня нуждался в ней, и она замерла.

— Когда-нибудь мы увидимся, Малуша, — быстро заговорил Стейн, косясь через плечо в туман, где смутно угадывались очертания чего-то большого. — Мы встретимся! Обещаю! Живи! Теперь уходи от реки.

Он повернулся и канул в сгущающуюся тьму. Донесся его удаляющийся голос:

— Обещаю! Береги себя!

.

Если кто-то осилил первый фрагмент

▼Скрытый текст⬍

Проснувшись, Малуша залила слезами постель. Встревоженным соседям пришлось объяснить, что ей был вещий сон — её жениха убили, и он не вернётся. Добрыня спрашивал, когда они пойдут домой, к батюшке с матушкой, и когда приедет Стан. Он не поверил сестре, плакал и твердил, что им надо идти домой.

Вскоре за ними пришёл варяг Торбьёрн, друг Стейна. Это он вытащил Малушу с братом из огня, а теперь предложил им пойти искать милости у княгини Ольги. Сам Торбьёрн служил в дружине и надеялся, что княгиня выслушает его просьбу. Когда они вышли на улицу, Торбьёрн купил малышу сладостей, и тот прекратил плакать. Варяг шутил с ребенком, косился на Малушу, но не приставал к ней с расспросами.

Идя за великаном варягом в детинец, Малуша вспоминала, как гуляла по этим улицам со Стейном, как они переглядывались, смеялись, лакомились заедками. Если пройти вон по той улице к западу, в конце будет новый дом Стейна, в который она так и не вошла хозяйкой.
Вещему сну она верила — любимый не вернётся. Где и как он сложил голову, она вряд ли узнает. Перебирая воспоминания о женихе, Малуша с удивлением обнаружила, что не помнит точно, где и как они познакомились. Кажется, он приехал с купцами в её родное село, а когда ночью напали разбойники, Стейн спас её и брата, увёз на своей лошади в Киев.

Занятая обрывочными, ускользающими воспоминаниями, она как во сне прошла в ворота детинца и оказалась у княжеских палат. Поодаль во дворе боролись молодые воины, раздетые до пояса. У одного из них поблескивала в ухе золотая серьга с красным камнем и жемчугом. Этого стройного юношу Малуша уже видела на городских улицах, когда он проезжал по ним со своей дружиной. Молодой князь Святослав был на год младше Малуши, и поговаривали, что вскоре он, возмужавший, начнёт править сам, переняв бразды власти у вдовой матери княгини.

Странное безразличие не покидало Малушу и в горнице княгини Ольги, богато одетой женщины с гордым лицом и усталыми глазами. Править целой страной всё-таки трудно. Торбьёрн рассказывал о страшном несчастье, пожаре в доме Малка Любечанина, в котором сгорели сам Малк с прислужниками, а его приемных детей чудом удалось вытащить из огня, и просил матушку княгиню призреть сирот.

Книжника Малка Любечанина княгиня знала, пожалела о его гибели. Малушу спросили, что она умеет, и по наитию она сказала, что знает грамоту и счёт. Оживившись, княгиня попросила показать, как девушка считает и пишет. После испытания княгиня улыбнулась и объявила, что берёт Малушу к себе в раздатчицы милостыни. Говорили, что княгиня обратилась в чужеземную христианскую веру и теперь часто раздавала беднякам мелкие монетки и еду. Маленького Добрыню княгиня приласкала, дала пряник, погладила по голове и разрешила оставить мальчика в палатах. Потом Добрыня будет расти при дружине, станет воином. Торбьёрн обещал научить мальчугана воинским умениям.

Когда княгиня отпустила их, Торбьёрн отвёл Малушу в сторону и вручил ей увесистый кошель с серебром, пояснив, что это монеты Стейна, отданные им другу на сохранение. Пусть она на эти деньги купит себе и брату всё необходимое. Рассказав Торбьёрну о вещем сне, Малуша умоляла узнать, где и как погиб Стейн, отыскать его могилу. Могучий варяг прятал глаза и обещал сделать всё, что сможет.

Выходя из княжеских палат во двор, Малуша почти столкнулась с разгорячённым, остро пахнущим потом молодым князем, поклонилась ему. Тот оглядел её, улыбнулся, спросил, как её зовут. Она ответила. Оценивающе прищурив синие глаза, Святослав кивнул ей и прошёл дальше

Анон

Re: Анонимные пейсатели

Лес на берегу, река и весь мир вокруг разных оттенков серого, словно в сумерках.

С того момента стало очевидно, что автор не представляет то, о чем пишет, но зачем-то пишет.

Анон

Re: Анонимные пейсатели

кивнул головой Ворон

ну это пиздец

Анон

Re: Анонимные пейсатели

Язык конечно смыслу текста не подходит. Какие оттенки серого в голове средневековой девицы? Но если тут любовный роман (написано похоже) то аудитории сойдёт, конечно.
А так-то погодите, с какой стати Малуша не рабыня? Владимира по этому поводу дразнили так, что до сих пор сохранилось, а уж тыща лет прошло. Посредственныы заход как по мне из грязи в наложнмиы и в матери знаменитого князя куда как интереснее публике.

Анон

Re: Анонимные пейсатели

Какие оттенки серого в голове средневековой девицы?

  Текст еще не прочел, но откуда мысль, что средневековому человеку не понятна концепция оттенков и не знаком серый цвет?

Анон

Re: Анонимные пейсатели

Какие оттенки серого в голове средневековой девицы?

ОТСЫЛОЧКА
понимать надо!

Анон

Re: Анонимные пейсатели

кивнул головой Ворон

ну это пиздец

Ну, мне кажется, это просто блошка, которая правится при редактировании.

Лес на берегу, река и весь мир вокруг разных оттенков серого, словно в сумерках.

С того момента стало очевидно, что автор не представляет то, о чем пишет, но зачем-то пишет.

А что не так? Почему-то бытует мнение, что средневековые люди развитием недалеко ушли от обезян.

Анон

Re: Анонимные пейсатели

С того момента стало очевидно, что автор не представляет то, о чем пишет, но зачем-то пишет.

Поподробнее. Я не автор, но любопытствую.

Анон

Re: Анонимные пейсатели

Пока затишье, вброшу и убегу

То ли синопсис, то ли школьное сочинение.