— Вот, значит, какой ценой ты вернул себе власть, — сказал Артур.
Они вдвоем, Айтверн и Ретвальд, сидели в королевском кабинете, возле раскрытого настежь окна. День выдался погожий и ясный — будто и не закончилось лето. В густом синем небе плыли редкие облака, пригревало послеобеденное солнце.
Наследник Бердарета Колдуна оставался таким же, как и всегда, — спокойным, рассудительным, слегка отрешенным. Немного грустным. Казалось, он вот-вот примется рассказывать про недавно прочитанный естественнонаучный трактат или захочет обсудить перипетии древней истории.
С дворцовых паркетов уже убрали следы крови, заменили разбитые вазы и порванные портьеры на целые и свежие, и конечно нигде не осталось никаких трупов. Никаких следов случившегося минувшей ночью боя, не считая до сих пор непочиненных дверей Большого зала. Только на лицах уцелевших слуг отпечаталась несмываемая бледность, да караул у монарших покоев несли существа, которые были кем угодно, только не людьми.
— Ты понимаешь, — сказал Гайвен, — должен понимать, что не существует никакой цены, приемлемой или неприемлемой. Все эти рассуждения придуманы для того, чтобы попусту тревожить умы. Имеется лишь цель, которую нужно достигнуть, и если цель того стоит — все равно, каким путем это будет сделано. Мы научились этому у наших врагов — и только так сумели их одолеть.
Артур подумал обо всех людях, которых он победил нечестным путем, обо всех ударах в спину, которые сам нанес, обо всех уловках, которыми воспользовался, желая выжить и защитить близких, с того самого апрельского дня, когда похитили Айну. Вспомнил слова упрека, брошенные ему вчера сэром Данканом; вспомнил, как умирал Александр.
— Ты привел в Иберлен темных фэйри, — сказал Айтверн, потому что больше не нашел что сказать.
— Это всего лишь солдаты, причем очень хорошие. Значительно лучше наших. С двумя сотнями я захватил этот город. С двумя тысячами, наверно, смогу захватить целую страну.
Посыльный из Тимлейна явился в лагерь Тарвела в девять утра, вырвав Артура из тревожного, темного сна, в котором кто-то отчаянно взывал к нему и по-прежнему никак не мог достучаться. Гонец был молчалив и бледен, сказал, что его величество Гайвен Первый вернулся в столицу, истребив мятежников, и призывает герцога Запада к своему двору. Почуяв неладное, Артур попросил Кэмерон оставаться в ставке сэра Данкана, под защитой капитана Паттерса и Клиффа. Сам же, в сопровождении Эдварда Фэринтайна и тридцати всадников, отправился в город.
На привратных башнях вновь развевалось знамя с хорьком, и гвардейцы, что еще недавно подчинялись Роальду Рейсворту, пропустили герцога Айтверна в Тимлейн без малейших препон. Видно, уже получили соответствующий приказ. Столица неприятно удивила Артура незримым напряжением, сгустившимся в воздухе. Карет и конных на улицах почти не было, немногие пешие прохожие спешили убраться с пути кавалькады, ехавшей под знаменами Драконьих Владык и Серебряного Единорога.
Когда Артур и Эдвард прибыли в цитадель, они узнали, что половина прежнего Коронного Совета истреблена, вторая сидит под замком, а отрядом личной охраны короля сделались сиды из Волшебной Страны. Те самые, что убили лорда-констебля, герцога Севера, многих министров — и еще примерно четыреста человек, попавшихся им под руку во время штурма.
— Сегодня вечером у меня назначена встреча с магистратом и торговыми гильдиями, — сообщил Гайвен. — Я объявлю им о новом государственном устройстве Иберлена. В древности существовал строй правления, известный как абсолютная монархия. Я намерен его возродить. Больше не будет никаких доменов, управляемых владетельными лордами. Аристократам останутся их фамильные замки — и не более того. Я разделю страну на провинции, и во главе каждой будет стоять назначаемый короной губернатор. Единые налоги, единые законы, единый суд, общий для всех — от герцога до последнего бедняка. Не сохранится ни феодальных владений, ни частных армий. Они сложат оружие либо станут служить мне.
— Звучит прекрасно, — сказал Артур бесцветно. — Уверен, когда этот порядок впервые вводился в старые дни, слетело немало голов. Сколько слетит их на этот раз?
— Сколько потребуется. Если будет нужно, я разрушу и Шоненгем, и Дейревер до последнего камня, предам смерти любого бунтовщика, кто возвысит голос против меня.
Он не преувеличивал. Глядя на Ретвальда, Айтверн понимал, что тот полностью уверен в своих словах. Его можно было понять — до какой-то степени. Обложенный вражеской армией в ставке сэра Данкана, сражающийся без надежды выжить, Артур и сам считал, что пойдет на все, лишь бы только уничтожить врага. И все же, подумалось ему, существует некая черта, переступать которую нельзя.
Герцог Запада только не знал — не переступил ли он эту черту уже сам.
— Что будет дальше? — спросил он тихо.
— Дальше? Подойдет войско, которое мне обещал Келих Скегран, владыка Волшебной Страны. Оно будет здесь через месяц, может быть через два. Пять или десять тысяч солдат, он не сказал точно. Этого, впрочем, хватит с лихвой — учитывая, что обезглавленная армия Иберлена тоже подчинится мне. Столичные полки — уже подчинились. Я двину войска к границе и перейду ее, прежде чем наступит зима. Я сокрушу Лумей и Бритер, Гарланд и Эринланд, Либурн и Падану, а также все прочие государства континента. Вместо множества Срединных королевств появится одно.
— В этом замке уже сидел человек, говоривший мне про империю. Мы не нашли с ним общего языка. Чем ты сам отличаешься от Гледерика, свихнувшегося от своих амбиций?
— Тем, что я должен эту империю построить. Мой дед показал мне прошлое — каким мир был раньше. Все то, что мы утратили. Цивилизацию, которой больше нет. Миллиарды жизней, сгоревшие дотла. Человечеству нужен порядок, и я его создам. Мы вместе создадим его, Артур. Армии, которую я соберу, потребуется генерал.
«Это именно то, о чем я сам недавно мечтал, — с горькой иронией подумал молодой Айтверн. Ему ведь ужасно хотелось выступить на какую-нибудь знаменательную войну, сражаться на ней с доблестью и покрыть себя славой. Теперь в самом деле начнется война, но он вовсе не был уверен, что желает на нее попасть. — И тем более — вряд ли я хочу оказаться на этой стороне».
Гайвен находился совсем рядом — можно было положить руку ему на плечо. Сюзерен, товарищ, друг. Вместе они бежали подземными путями из осажденного Джейкобом Эрдером Тимлейнского замка, пробирались в Стеренхорд, ехали на переговоры с Гледериком Карданом, вели полки Запада в битву на Горелых холмах. Артур спас Гайвену жизнь, когда Гледерик мог убить его. Гайвен спас Артуру жизнь, когда старый герцог Эрдер мог убить его. Ради того чтобы Ретвальд надел корону, Артур сошелся в смертном поединке с последним из Карданов — последним из рода, которому Айтверны некогда клялись служить верой и правдой, пока их собственная кровь не иссякнет.
Артур мог принять, что его король наследует Темному Владыке, — семью и предков не выбирают, с ними живут, как могут, стараясь сделаться лучше них. Но зато он никак не мог согласиться с изложенным Ретвальдом планом — стать винтиком в запущенном Королем Колдуном механизме. Вместе с тварями из страшных сказок утопить мир в крови. Сделаться разрушителем всего, что хотел защищать.
Гайвен не проявлял никаких признаков беспокойства, выглядел полностью расслабленным. Он доверял драконьему герцогу и все еще считал его другом. Последний из Ретвальдов задумчиво глядел в камин, в затухших углях которого тлел, готовый вскоре разгореться, пожар, грозящий охватить всю землю.
Айтверн выхватил кинжал и нанес быстрый, сильный удар от плеча, с разворота, метя своему королю в грудь. Во всех прочих обстоятельствах этот удар неизбежно достиг бы цели. Но сейчас Гайвен среагировал более резво, чем Артур мог предугадать. Он отдернулся, перехватил руку Айтверна, вывернул ему запястье. Артур сморщился от боли, согнулся в кресле, а оказавшаяся бесполезной, никчемной сталь со звоном упала на пол.
Не сказав ни единого слова, Ретвальд отпустил руку своего вассала и все так же расслабленно откинулся на спинку кресла. На минуту прикрыл глаза, будто собрался задремать. Потирая кисть, герцог Запада встал на ноги и подобрал кинжал. Спрятал в ножны.
— Я разрываю вассальную клятву, которую Радлер Айтверн принес Бердарету Ретвальду, — сказал Артур отчетливо. — Разрешите покинуть вашу службу, сэр.
— Разрешаю. — Гайвен тоже поднялся и протянул ему руку. После короткого колебания Айтверн ее пожал. — Вы хорошо служили мне, герцог, и я никогда не забуду всех вещей, которые вы ради меня сделали. Я прощаю вам попытку покушения, однако в следующий раз такой снисходительности уже не проявлю. Если выступите против меня с оружием в руках — сделаетесь мне врагом. Можете возвращаться в Малерион, сам замок ваш, хотя городом и бывшим доменом станет распоряжаться мой чиновник, когда прибудет. Можете бежать за границу. Все в ваших руках.
— Я понял вас, сэр. Мне нужно будет заскочить домой и взять кое-какие вещи, а затем я покину Тимлейн. О своих дальнейших планах сообщить не могу.
Гайвен отвернулся. Сделал три шага к двери, открывая ее настежь, замер на пороге, не решаясь его переступить. Постоял так немного, а затем проронил будто в воздух:
— Жаль, что так получилось. Ладно, что уж теперь говорить. Давай я тебя провожу.
Эдвард Фэринтайн стоял посредине Большого зала Тимлейнского замка. За прошедшее утро здесь успели навести порядок, однако эхо сотен смертей все еще витало в пространстве, доступное натренированному восприятию. К сожалению, только оно. Следы открытого в то же самое время портала стерлись почти без следа. Как ни пытался Эдвард их разобрать, он не сумел понять, куда именно Кэран открывала проход и куда в итоге попала, забрав вместе с собой несостоявшуюся правительницу Иберлена и Лейвиса Рейсворта, который становился теперь ближайшим наследником Драконьих Владык в случае, если с Артуром что-то случится.
Фрейлины и гвардейцы из свиты обеих королев Эринланда не смогли ничего рассказать. Лишь сообщили, что когда началось форменное светопреставление, ее величество Кэран приказала им запереться в покоях, а сама направилась вниз. По словам очевидцев, супруга Фэринтайна выглядела так, словно намеревалась лично принять участие в сражении. Эдвард выслушал свитских и поручил их заботам Томаса Свона.
«Кэран боялась за меня, а вместо этого ей следовало беспокоиться о себе. Лучше бы я остался в Тимлейне, а не отправился на дурацкую битву, которую Айтверн и Тарвелы вполне могли выиграть сами». От бессильной злости хотелось сжимать кулаки или ругаться последними из проклятий. «Мне следовало просто один раз прислушаться к ней — и возможно, ничего бы не произошло. Мы бы остановили этого безумца вдвоем, еще когда он только появился. Мне одному он явно не по зубам».
На лестнице показались Гайвен Ретвальд и Артур Айтверн. Они шли неспешно, негромко о чем-то переговариваясь. Повелитель Западных Берегов казался потерянным, по лицу же Короля Чародея ничего не получилось прочесть. Когда они приблизились, Эдвард вскинул голову, расправил плечи, постарался скрыть овладевшие им чувства под маской любезности:
— Добрый день, господа. Вижу, ваш разговор закончился. Может быть, настало время обеда? Проходя мимо кухни, я разобрал запах жаркого и утки в яблоках, если не ошибаюсь.
Ретвальд остановился, как вкопанный. Не принял предложенного ему небрежного тона:
— Фэринтайн, довольно со мной играть. Я прекрасно понимаю, что вы желаете разузнать. Нет, я не имею ни малейшего понятия, куда подевалась ваша жена, а также мои собственные нерадивые вассалы, которых она спасла от моего правосудия. Я всю ночь пытался разобрать следы сделанного ею заклинания и не преуспел в этом.
— Я вижу, — сказал Эдвард, — вы действительно неплохо разбираетесь в чарах.
— Куда лучше, чем вам могло показаться. Возможно, куда лучше вас. Во всяком случае, теперь. — Гайвен сделал паузу, внимательно всматриваясь Эдварду в лицо.
На мгновение королю Эринланда сделалось не по себе. Два дня назад, когда они впервые увиделись с наследником дома Ретвальдов, тот будто стоял на краю некой метаморфозы. Сейчас эта метаморфоза завершилась. Силы, которые стремились завладеть правнуком Бердарета Колдуна, явно достигли своей цели, а он, видимо, полагал, что заключил удачную сделку и остался в выигрыше. Он словно сделался ожившей марионеткой, куклой со стеклянными глазами, в которую вселился злой дух.
— Я не буду вам врать, Фэринтайн, — продолжил между тем Гайвен, и вновь казалось — это говорит не он, а кто-то другой его устами. — У меня большие планы, и на ваш Таэрверн — тоже. Айтверн все равно расскажет вам это, когда вы останетесь наедине, так почему бы не сообщить сразу? Скоро я приду к вашему Вращающемуся Замку и заберу его себе. Только зачем оставлять в этом замке вас, способного оказать мне сопротивление? Проще задержать вас сразу.
Они выступили из-за подпиравших потолок колонн — десять существ в черном, что двигались танцующей, плавной походкой, ступая по полу так легко, словно сами были невесомы. Их лица оставались бесстрастны, как бывают лишь лица мертвецов; их мечи были обнажены и направлены прямо на Эдварда. Среди них был и тот, седой, из ратуши — и единственный из всех он улыбался. Сделав саблей несколько финтов в воздухе, нелюдь остановился, готовый в любой момент броситься в атаку. Он явно этого хотел. «Мы же договорились о поединке, конечно».
Король Эринланда коснулся рукоятки клинка… но после небольшого раздумья не стал его доставать. Зато обнажил свой меч Артур Айтверн — и встал рядом с Фэринтайном, плечом к плечу. Он смотрел на собственного сюзерена так, словно намеревался его убить.
— Простите, сударь, — сказал Эдвард, обращаясь к Королю Колдуну, — но вы не сможете меня задержать. Напротив, вы отпустите нас и позволите спокойно покинуть этот прекрасный город.
— Дайте мне хотя бы одну причину это сделать.
— Даю, охотно. — Фэринтайн растянул губы в церемонной улыбке. — Орбитальные боевые спутники Древних, которые до сих пор вращаются над Землей. На них установлены плазменные пушки, световые излучатели, баллистические ракеты и другое оружие, название которого ничего не скажет сейчас несведущему человеку. Когда эти пушки применялись в последний раз, был уничтожен Тарнарих, а также некоторые другие достаточно крупные города. Коды управления системой запаролены на владельца Вращающегося Замка через телепатический интерфейс. Не так давно мы с Кэран сумели его взломать. Отпустите нас, сударь, — или, клянусь небом, прямо сейчас я начну новую Войну Пламени.
Ретвальд не выглядел излишне впечатленным этими словами.
— Вы блефуете, сударь. Для начала, этим спутникам потребуется время, чтобы выйти на расчетную орбиту и нанести удар. Возможно, несколько часов. Мои люди убьют вас раньше. — «Похоже, этот мальчик знает действительно больше, нежели мог бы вычитать в семейной библиотеке». — Во-вторых, защитные системы Звездной Цитадели и прочих сидских крепостей пережили Великую Тьму. Переживут и эту бомбардировку.
— Зачем мне атаковать моих родичей фэйри? — изобразил удивление Эдвард. — Я атакую вас. Удар будет нанесен по Тимлейну, прямо вам по макушке, ибо у этого города нет никаких защитных систем. Люди, что его строили, и слов таких не знали.
— Триста тысяч невинных жителей. Вы не посмеете так поступить.
— Посмею. Вы загнали меня в угол. Фэринтайны дорого продают свою жизнь.
Несколько мгновений Гайвен Ретвальд стоял в молчании, напряженно раздумывая. Эдвард почувствовал, как вспотела его собственная, все еще сжимающая эфес меча ладонь. Эринландец прекрасно осознавал, что блефует, — действительно, даже успей он отдать компьютерам Каэр Сиди телепатический приказ, прошло бы время, прежде чем спутники смогли бы занять нужную позицию в безвоздушном пространстве и произвести выстрел, и вполне возможно, после смерти Эдварда приказ о бомбардировке оказался бы сам собой отменен. Кроме того, Фэринтайн не был до конца уверен, что в самом деле желает запомниться как новый разрушитель мира.
— В настоящий момент я, возможно, самый опытный чародей из живущих на свете, — сказал наконец Гайвен. — Знания, что накапливались тысячи лет, доступны мне во всей своей полноте. Мне понадобится не больше нескольких месяцев, чтобы разобраться в природе нитей, связывающих вас с Вращающимся Замком, — и обрубить их полностью, оставив вас с носом. Когда я выдвину свои войска на битву, вы уже не сумеете угрожать мне силами Древних. Мне просто потребуется немного уяснить себе, как именно это делается. Это всего лишь магия, а в ней я мастер.
— Такая возможность остается, — согласился Эдвард. — Но пока что у меня полный рукав козырей, а у вас на руках ничего. Я обыграл вас, сударь. Потом вы можете делать что угодно. Лишить меня древних сил. Завоевать мою страну. Заставить меня жонглировать яблоками вам на пиру для потехи. Пытайтесь, пробуйте — вдруг выйдет. Да только сейчас я вчистую вас победил, так что можно мы с сэром Артуром наконец вас покинем? Утомили смертельно.
Гайвен раздраженно махнул рукой — и его слуги, что уже были готовы броситься в бой, отступили. Вновь скрылись в сумерках, что непроглядно клубились в углах и вдоль стен.
— Так и быть, идите, — сказал король Иберлена. — Когда придет время — наши солдаты сойдутся в бою. Грядет война, и будьте к ней готовы, ибо я уже почти готов.
— Непременно, — пробормотал Эдвард. Он едва сдерживал ухмылку. Когда Клифф выбирался из этого слишком гостеприимного замка, ему пришлось угрожать тогдашним победителям куда меньшим.
Айтверн и Фэринтайн вышли из зала, в сияющий светом день, а Гайвен Ретвальд еще долго стоял неподвижно и смотрел им вслед, будто думал о чем-то. Затем он развернулся и пошел вверх по лестнице — заниматься делами королевства, которым ему теперь никто не мешал править. Тени следовали за ним по пятам.
Соску не забывай стерилизовать
Тот анон в исходном посте ясно выразил свое отношение к Отблескам, он их не превозносил как шедевр литературы.
Это будет долго.