Шероховатая кора ясеня под моей ладонью потеплела, так долго я стояла у этого дерева на опушке и смотрела на долину. За ней волновалось зеленовато-синее море. Два дня назад случился шторм, и теперь ветер доносил запах гниющих водорослей, выкинутых на прибрежную гальку. К северу виднелись соломенные крыши домов в селении людей. Судя по дыму, там что-то горело. Южнее деревушки на берег были вытащены два корабля со спущенными парусами. Под носом одного корабля валялись два трупа.
Те, кто приплыл сюда на этих судах, сейчас сражались с хозяевами здешних земель. На обширном лугу около сотни мужчин с копьями и мечами убивали друг друга. Одни называли себя бриттами, другие — саксами, хотя, на мой взгляд, с виду они мало чем отличались друг от друга. Но наречие бриттов я знала, и эти люди были местными, с которыми мы, сидхе, научились уживаться. А саксы — незваные пришельцы из-за моря, говорившие на непонятном языке. Они являлись на побережье грабить и убивать.
К кораблям пытался прорваться отряд саксов, но их уничтожали одного за другим. Жителям селения повезло, им на помощь пришли дружинники какого-то местного лорда. Командовал бриттами всадник в синем плаще на прекрасном коне. Золочёный шлем мешал различить его лицо. Ему подчинялись пешие воины и два десятка конных.
Схватка была ожесточенной и кровавой. Бритты не брали пленных. Не могу их за это осуждать. Я слышала, что разбойники саксы, нападая на прибрежные деревушки, не оставляли в живых никого, кроме тех, кого хотели сделать рабами. Ругательства, крики, стоны, кровь... В этой стычке не велись благородные поединки, двое или трое могли напасть на одного, лишь бы скорее прикончить противника. Меня учили владеть оружием, но в битвах я ещё не участвовала. Хотелось бы думать, что мы, сидхе, воюем по-другому. Может, я ошибаюсь и в сражении с сильным, жестоким врагом мы тоже ведём себя будто дикие звери.
Обречённые саксы сражались, словно загнанные волки, и погибали один за другим. Повернув голову налево, я увидела, как воин с висящей плетью правой рукой метнул копье в противника здоровой левой и бросился бежать не к кораблю, а в лес. Наверное, думал выгадать несколько лишних минут жизни. Из любопытства я решила последовать за тем саксом.
Он ломился через подлесок словно кабан, такой заметный от него оставался след. Но далеко убежать ему не удалось. Донёсся звук падения, словно на землю уронили мешок с зерном, и настала тишина. Я пробежала ещё немного и увидела на поляне сакса, рухнувшего ничком у старого пня. У его ноги торчал из травы узловатый корень. Об него человек, видимо, запнулся и со всего размаху приложился головой об пень. Неуклюжего даже шлем не спас. Ох уж эти люди!
Я подошла, перевернула лежащего лицом вверх и поразилась. Его лицо было таким юным и чистым: тонкие черты, золотистый пушок над губой. Даже грязь не портила его. Человеческий юноша походил на наших мужчин, и в тоже время был другим, чуть грубее и, не побоюсь этого слова, интереснее. Я бы не отказалась от возможности познакомиться с ним поближе.
Позади раздался стук копыт. Я обернулась — на поляну вылетел бритт верхом на сером коне. За ним развевался красный плащ, в руке блестел обнажённый меч. Думаю, он хотел прикончить сбежавшего. При виде меня всадник издал удивлённый возглас. Лицо и голос этого человека показались мне смутно знакомыми.
Я не собиралась отдавать бритту юного сакса. Он теперь — моя добыча! Присев, я схватила юношу за плечо, и бросила нас обоих через пространство, в лес неподалеку от жилища моего клана. Вокруг нас закрутился янтарно-розовый вихрь переноса, но вдруг в него влетел изумрудный шарик чужого заклятия. Оно рассыпалось перед моим лицом, окрасив мир в болотно-зелёный цвет. Так не должно было быть! Чужая, враждебная магия испортила моё волшебство! Нас с саксом закрутило, завертело и швырнуло неизвестно куда.
Когда зелёный туман рассеялся, я обнаружила себя над телом сакса в незнакомой долине у входа в большой курган. Вокруг возвышались ещё несколько десятков похожих рукотворных холмов. Кто отправил нас сюда?
Долго гадать не пришлось. В нескольких шагах закружился пёстрый вихрь, рассеялся, и передо мной возник тот самый всадник на сером коне. Человеческий колдун? Он слишком искусен, если изменил направление моего бегства. Вдобавок его заклятие ограничило мои способности, и я только через некоторое время сумею перенести себя в другое место. Конечно, я могу отступить, бросив сакса на смерть, но я же не человеческая девчонка и тоже кое-что умею.
Встав над беспомощным юношей, я положила руку на рукоять ножа на поясе и громко спросила:
— Кто ты такой? Что тебе нужно от меня?
Не торопясь, колдун спешился и снял свой железный шлем. Я узнала его, и в груди похолодело. На меня пристально глядел высокий темноволосый маг с золотым клеймом на лбу. Проклятый слуга Пса! Тот самый, что убил принца Ниала и сжёг его тело. Если он захочет, то легко расправится и со мной. Бросив взгляд на беззащитного у моих ног, я подавила желание убежать.
Маг ответил:
— Леди, я служу Великому Псу. Мне нужен был сакс. Признаться, я удивлён, что этот паршивец понадобился тебе, прекрасная дева. Вы, сидхе, обычно не интересуетесь людьми.
— Нас называют Добрым народом. Мы помогаем тем, кто нуждается в этом. Этот человек ранен. Говорят, что некоторые благородные люди не убивают беспомощных, ибо это не принесёт им славы.
Слуга Пса хмыкнул:
— Отрадно слышать, что некоторые сидхе верят в человеческое благородство.
— Ну так не дай умереть этой вере, — я вспомнила, как именовали этого человека, и добавила:
— Высокочтимый лорд Имсети, прошу, оставь жизнь этому юноше. Он не представляет опасности для бриттов. Я спрячу его, и ты больше никогда не услышишь о нём.
Бросив презрительный взгляд на лежащего, маг нахмурился и задал вопрос:
— Зачем тебе сакс, прекрасная леди? Он из шайки грязных разбойников.
— Он очень молод и может исправиться.
— И всё-таки, зачем он понадобился тебе?
Пришлось сдержать раздражение. Сердить опасного мага не следует.
— Мне жаль всех подранков. Я лечу раненых животных, которых нахожу в лесу. Можешь считать это моей прихотью.
Имсети засмеялся, сверкнув белыми зубами:
— Ну если так, то хорошо, что сакс нас не слышит.
Маг подошёл поближе и примирительным тоном произнёс:
— Милосердие — это похвально. Так что я не стану мешать тебе и покушаться на сакса.
Почему-то я поверила этому человеку: его улыбка выглядела настоящей. Он опустился на колено и быстро снял шлем с лежащего. Пренебрежительно буркнул:
— Щенок.
Сакс и впрямь был очень молод. Вспомнился однажды попавший ко мне раненый олененок. Я вылечила его, а значит, справлюсь и с человеческим мальчишкой, лишь бы слуга Пса оставил нас в покое.
Маг убрал с лица сакса рассыпавшиеся золотисто-русые волосы, провёл ладонью по припухлости на его лбу и ворчливо произнёс:
— Будет синяк. Здорово стукнулся парень. И правая рука у него сломана.
— Он такой неуклюжий, как, впрочем, и все люди, — заметила я. — Переломы я лечить умею.
И, чтобы отвлечь внимание мага, я быстро спросила:
— Куда ты нас отправил?
Выпрямившись, Имсети объяснил:
— В этой долине когда-то жил ныне вымерший клан сидхе. Потом люди хоронили здесь своих королей. Под курганами обширные подземелья. Они образуют целый лабиринт. Там находилось святилище Богини, и оно пользуется дурной славой. Сюда приходили чудовища, но теперь их нет, а люди по-прежнему избегают бывать здесь.
Задумчиво глядя на юношу, маг продолжал:
— Бритты не любят саксов и прикончат твоего подранка, если найдут его. Так что лучше бы ему не покидать долину. Ну или ты спрячешь его в жилищах сидхе.
Как раз этого я сделать не могла: меня не поймут, если я притащу к нам человека без разрешения главы клана. Придётся саксу пожить здесь. В старых жилищах моего народа можно укрыться, а всё необходимое юноше я доставлю. Вот только бы спровадить отсюда слугу Пса.
— Оставлю мальчика тут, — сообщила я, и хотела было церемонно поблагодарить Имсети, так, чтобы тот понял — в нём больше не нуждаются. Но тут сакс открыл глаза. Они оказались ярко-синими, словно цветы горечавки, чистыми и наивными. Как можно лишать жизни существо с такими глазами?
Юноша удивлённо уставился на нас, двинул повреждённой рукой и прикусил губы от боли. Всё-таки он сел и что-то спросил. Имсети ответил ему на том же языке, резком, словно лающем. Люди поговорили, и маг сообщил мне:
— Парня зовут Эдвин, сын Эгберта. Он младший из сыновей своего отца, старейшины селения. В Британию явился в отряде своего кузена. Я сказал ему, что королевский отряд перебил всех остальных саксов, а его спасла ты. Ещё объяснил, что если он удерёт отсюда, то за пределами долины его поймают и убьют.
Побледневший юноша встал и поклонился. Выпрямившись, он покачнулся и едва не упал. Приятным голосом он что-то сказал, глядя на меня. Маг перевёл:
— Щенок спрашивает, как зовут прекрасную госпожу, подарившую ему жизнь.
— Веанне, — ответила я.
Выслушав мага, сакс опять что-то сказал, и я различила свое имя. Глаза юноши сияли — так приятно было смотреть в них.
— Эдвин благодарит тебя, леди, — пояснил маг. — Он потрясен твоей красотой и благородством и всё прочее в том же духе. Язык у парня неплохо подвешен, говорить он умеет. Сидел бы дома и терзал арфу, и то больше пользы от щенка.
— Тогда бы мы не встретились, — вырвалось у меня.
Под пристальным взглядом мага я почувствовала, как кровь приливает к щекам. Наверное, я покраснела, словно человеческая девчонка. Имсети отвернулся и закашлялся, будто что-то внезапно попало ему в горло. Правда, когда он вновь обратил к нам лицо, то выглядел по-прежнему строгим. Он медленно произнёс:
— Пожалуй, я не трону парня, если вы кое-что пообещаете мне. Сакс поклянётся не нападать на здешних жителей, а ты, леди Веанне, — никому не рассказывать обо мне, в том числе и мальчишке.
На языке саксов Имсети потребовал у Эдвина принести клятву, и тот сделал это. Я тоже обещала молчать. Маг указал на самый большой курган.
— Внутри потайной вход в подземелье. Ты же найдёшь его, леди?
— Конечно!
— Для опытной волшебницы это не составит труда. А сколько тебе лет, уж прости за любопытство?
Я гордо подняла голову.
— Сто пятьдесят.
Я ожидала от мага удивления, но тот почему-то развеселился и с улыбкой обронил:
— Тогда вы с Эдвином, считай, ровесники.
Обиду пришлось проглотить. Пусть человек болтает что хочет. Он продолжал:
— Теперь я оставлю тебя с этим подранком. К слову, он сначала принял тебя за Остару.
— А кто это?
— Вечно юная богиня весны, та, что приходит с рассветом.
Услышав знакомое имя, сакс закивал, повторяя:
— Йа, йа, Остара.
Я посмотрела в синие глаза Эдвина и замерла. В груди разливалось тепло. Юноша так отличался от наших мужчин. Никто из них не смотрел на меня с таким благоговением, словно я впрямь была божеством.
Имсети отвесил мне учтивый поклон, подошёл к своему коню и исчез вместе с ним в вихре перемещения. Опасность миновала — Эдвин спасён! Теперь можно раздобыть всё нужное для лечения и осмотреть руку юноши.
***
Сакс жил в долине курганов уже девять дней. Я приносила ему еду, наложила лубок на сломанную руку, полечила ссадины и синяки. Чтобы прошла головная боль, поила его отваром из трав. Забираться в потайные переходы Эдвин не хотел, предпочитая ночевать в помещении наверху, где можно бы разжечь костёр. Я показала юноше, как открывается замаскированная каменная дверь, и он мог бы спрятаться за ней, если понадобится. В долине нашёлся ручей, в котором Эдвин смыл с себя кровь и грязь.
Он учил меня языку саксов, а я его — наречию бриттов, так что вскоре мы с ним кое-как могли объясняться друг с другом. Правда, чтобы понять главное, язык не требовался. Юноша нравился мне, а я ему. И я первая поцеловала его. Он был так робок, что я решила, что стала его первой женщиной. Это так волнующе. Приятно учить молодого, полного сил мужчину всему, что радует нас в постели. Сакс оказался хорошим учеником, пылким и нежным. Его преклонение предо мной было искренним, я чувствовала это. На своем языке он слагал песни в мою честь, а когда пела я, Эдвин благоговейно внимал.
Однажды вечером мы сидели у входа в курган и любовались восходом. Небо на востоке окрасилось в бледно-розовый. Лес на противоположном склоне долины окутывала пелена молочного тумана. Оттуда доносились радостные птичьи трели. Вот золотые стрелы пронизали серебристо-сизые облака, и край солнечного диска показался из розовой облачной купели. Начинался новый день, чистый и прекрасный.
Из-за прохлады мы укрывались одним плащом, и сакс обнимал меня здоровой рукой. Так приятно было чувствовать рядом живое тепло и нежные губы юноши, когда он целовал меня. Вдруг послышались шаги, и из-за кургана появился маг Имсети в мрачном чёрном одеянии, словно дух ночи. Обеспокоенный Эдвин вскочил и поклонился. Я тоже поднялась и обменялась с пришельцем учтивыми приветствиями.
— Я смотрю, у вас всё хорошо, — усмехнувшись, заметил маг.
Меня так и подмывало бросить: «И будет ещё лучше без лишних ушей», но я сдержалась. Этот колдун, в сущности, не так уж плох, и с ним следует быть учтивой.
— Что привело тебя сюда, лорд Имсети? — спросила я так, словно мы находились в зале приемов.
— Хочу спросить, не желает ли твой подранок вернуться домой.
Моё сердце сжалось. Я не готова была расстаться с Эдвином. Маг повторил свой вопрос на языке саксов, и глаза моего возлюбленного радостно заблестели. Он закивал, ответил утвердительно. Мужчины обменялись несколькими фразами, затем Эдвин повернулся ко мне и что-то спросил:
Имсети перевёл мне:
— Сакс интересуется, не хочешь ли ты, леди Веанне, отправиться с ним?
— Куда?
— Я доставлю мальчишку на саксонский берег, а там он доберётся до своего селения. Могу и тебя прихватить. Ты же сможешь вернуться в Британию сама?
— Конечно, конечно смогу!
— Вот и славно. Отправимся сейчас же.
Эдвин сбегал за своим шлемом и оружием. Когда он вернулся, маг взял нас за руки.
— Закрой глаза, — шепнула я Эдвину.
Имсети услышал и перевёл мою фразу. Доверчиво улыбнувшись, юноша последовал совету. Земля пропала у нас из-под ног, закружилась голова. Пёстрый зелёно-желто розовый вихрь образовал воронку вокруг нас, опал и мы очутились на склоне пологого холма. Позади нас зеленел лес, а впереди, за равниной на западе простиралось море. На берегу виднелись крохотные домики людского поселения.
— Здесь я вас оставлю, — сказал Имсети и исчез прежде, чем мы успели поблагодарить его.
***
Я проводила Эдвина почти до самого селения. Он радовался, кажется, называл мне имена своих родственников. В роще неподалеку от деревни мы долго целовались, прежде чем я смогла отпустить его.
С тех пор луна рождалась и умирала ещё дважды. Почти каждый день я перемещалась на саксонский берег, в буковую рощу, где ждал меня Эдвин. Мы любили друг друга прямо на мягкой траве, а ещё гуляли ночами по берегу моря, слушая прибой, купались в прохладных волнах и пели.
Из-за юного сакса я забросила работу, и, в конце концов, заказчики начали выказывать недовольство. Пришлось доделать начатые украшения и с извинениями раздать их. Я управилась с этим за три дня.
Предвкушая встречу с любимым, я переместилась в рощу, точнее в густые заросли орешника. Так я поступала обычно, не желая случайно попасться на глаза людям. И в этот раз я двигалась совершенно бесшумно. Осторожно раздвинула перед собой гибкие ветви, выглянула на поляну и застыла. На другом краю поляны между раскинутыми женскими ногами двигался светловолосый мужчина. Узнав его, я зажала рукой рот. Немыслимо! Этого не могло случиться, но там был Эдвин!
Меня словно ударили по голове. Я тупо таращилась на голые ягодицы моего прекрасного певца и слушала довольные постанывания его женщины. Как он мог забавляться с той девкой?! Он предал меня, неблагодарный!
Дрожащей рукой я нашарила нож на поясе. Нестерпимо захотелось подойти и вонзить лезвие в спину человека или расчертить его мускулистый зад кровавыми штрихами. Крепко сжав рукоять в ладони, я шагнула. Но не вперёд, а назад, в вихрь перемещения.
Было всё равно куда бежать. От стыда мне не укрыться нигде! Сама не знаю как, но я очутилась в долине курганов, там, откуда уходила счастливая вместе с Эдвином. Нож выпал из ладони. Упав на колени, я заколотила кулаками по земле в бессильном отчаянии. Перед глазами стояло непотребное видение изменяющего мне человека. По щекам полились слёзы. Кажется, я даже завыла, чтобы выплеснуть из себя боль, что холодной змеёй свернулась вокруг сердца.
Руки я поранила о камни. Припав к земле, я тихо плакала, мечтая лишиться памяти. Сидхе не могут забыть даже то, что причиняет им боль. Мой позор останется со мной навечно. Впредь мне урок, не связываться больше с людьми. Подлые, неблагодарные твари, ненавижу!
Позади раздался знакомый, обеспокоенный голос.
— Леди Веанне, что с тобой? Что случилось? Эдвин погиб?
Я была настолько зла, что даже не убежала. Вместо этого я обернулась к Имсети и бросила:
— Он умер для меня. Я бы сама его с радостью прирезала!
Судя по глазам, Имсети был удивлён. Я подобрала с земли нож, крепко сжала его и мрачно посмотрела на мага. Он встревоженно спросил:
— Сакс поднял на тебя руку? Убил, ранил кого-то?
Я покачала головой, и нехотя ответила:
— Нет. Эдвин даже не понял, что оскорбил меня. Он, он...
Не в моих силах было договорить. Уже мягче человек произнёс:
— Полагаю, что мальчишка повёл себя неблагоразумно и обидел тебя, леди.
Я вскинула подбородок, слушая дальше:
— Не знаю, говорили ли тебе об этом, но у людей мужчины взрослеют медленнее женщин, и в возрасте Эдвина делают много глупостей. Дети частенько тащат в рот все лакомства, которые увидят, не задумываясь, не повредит ли им такая жадность.
— Эдвина сочли достаточно взрослым, чтобы взять в битву, — возразила я.
— От него много и не требовалось, — заметил Имсети. — Парнишка подчинялся предводителю. А когда ему нужно было принять самостоятельное решение, он мог и сглупить. Знаешь, однажды я взялся выкормить осиротевшего медвежонка, поил его молоком. Пару раз он чувствительно прикусил мне пальцы, но что взять с несмышлёныша.
Следовало ожидать, что человек вступится за сородича. С другой стороны, он в чём-то прав. Не для того я спасала Эдвина, чтобы потом самолично причинить ему вред. Он медвежонок, дурной, неуклюжий, думающий лишь о том, чтобы набить живот или получить мимолётное удовольствие. К тому же сакс и не клялся мне в верности, и не обещал любить вечно.
Вложив нож в ножны, я заметила:
— Ты защищаешь Эдвина, потому что он человек.
Имсети пожал плечами.
— Будь он сидхом, я бы тоже сказал, что он глупый мальчишка.
— Ты счёл нас с ним ровесниками. Я для тебя тоже дурная девчонка?
— Ну что ты, леди. Как правило, твои сородичи благородны и великодушны. А ты воспитана в хорошей семье и очень добра.
Понятно, к чему он гнёт: добрая девушка не станет мечтать о мести юному дурачку. Я не удержалась и заметила:
— Странно, что после общения с принцем Ниалом ты способен верить в благородство сидхе.
— К счастью, покойный был не единственным представителем вашего народа, которого мне довелось знать, — с усмешкой ответил человек и назвал несколько имён прославленных сидхов, старых и уважаемых.
Судя по глазам и голосу, он не лгал. Тогда понятно, откуда ему известно, что по нашим меркам я совсем недавно достигла совершеннолетия.
— О чём же ты говорил со старейшинами? — спросила я.
— О чудесах вашего и нашего миров. Ты просто не представляешь, леди, как много мест на земле, которые твой народ никогда не видел.
Этот маг знал о том, что большая часть сидхе живёт в другом мире. Значит, он и впрямь общался с нашими мудрецами. Почему бы мне не использовать удобный случай выяснить то, что меня интересовало. Я сказала:
— Говорят, что слуги Пса обитают в подземном городе где-то в пустыне, где нет ничего кроме песка. Это правда? Трудно даже представить такое.
— Песчаные пустыни существуют и их много. Если желаешь, я могу показать тебе одну из них.
Заманчивое предложение. Вернуться домой я всегда смогу самостоятельно. До сих пор Имсети вёл себя порядочно, так почему бы и не поверить ему. К тому же он не совсем человек.
— Желаю, — ответила я, подавая руку магу.
Он сжал мои пальцы, и нас закрутило в вихре перемещения. Перед глазами замельтешили зеленые, золотые, синие искры. Меня крепко держала сухая и тёплая ладонь мага, не давая потеряться.
Когда зрение прояснилось, я обнаружила себя с Имсети в поистине удивительном месте. Огромную равнину с низкими холмами, простиравшуюся во все стороны насколько видел глаз, сплошь покрывал жёлтый песок. По контрасту с ним небесная синева казалась особенно яркой и насыщенной. И здесь действительно не было ни леса, ни ручьёв, ни травы, всего того, что я привыкла видеть в родных местах. Горячий воздух сушил горло — я закашлялась. В небе пылало раскалённое добела солнце, слепя глаза. Словно ошарашенная сова, я вертела головой по сторонам, убеждаясь, что песок здесь везде. Его поверхность оказалась расчерчена извилистыми линиями, словно бы застывшими волнами золотистого моря.
Имсети отпустил мою руку и пояснил:
— Эта пустыня находится далеко к югу от Британии, на континенте, называемом Африкой.
— Здесь только песок, — прошептала я.
— Ага. Смотри, тут нет гор и деревьев, для ветра не существует препятствий. Он подхватывает песок и уносит его с собой, наметая целые холмы — барханы. Море немыслимо без волн, а пустыня без барханов. Говорят, что у каждого холма есть сердце — камушек, вокруг которого когда-то намело кучку песка, которая со временем всё росла и росла. А ещё некоторые барханы поют.
— Как?
Глядя на моё удивлённое лицо, маг улыбнулся и ответил:
— Когда порыв ветра касается такого поющего бархана, песок с его склона обваливается и гудит. Некоторым этот звук кажется похожим на стон. А ещё ветер в пустыне может быть смертоносным. Во время песчаной бури путника может с головой занести песком. Откопаться самостоятельно трудно, можно задохнуться.
От слепящего солнца у меня начали болеть глаза, пришлось прикрыть их ладонью.
— Ваш подземный город находится под этой пустыней? — спросила я.
— Я не вправе говорить тебе об этом, — ответил маг.
Этого следовало ожидать. Сделав вид, что мне всё равно, я сказала:
— Синева и золото это красиво. Но мне не хватает привычной зелени. Глаза болят. Неужели здесь кто-то живёт?
— Представь себе, леди, живут. Чахлые, колючие растения, ящерицы, змеи, насекомые. У редких источников воды растительности больше, и такие островки жизни называют оазисами. Люди со своим скотом странствуют по пустыне от колодца к колодцу. Они рождаются и умирают в песках, не желая иной доли. Здешние мужчины закрывают лица платками и не любят пришельцев. Каждый чужак для них — добыча. Говорю тебе об этом на всякий случай, вдруг ты захочешь побывать здесь одна.
А ведь правда, я же смогу потом явиться сюда сама. Жаль, что никого из друзей нельзя привести с собой, ведь они станут спрашивать, с чьей помощью я попала в пустыню впервые. Не рассказывать же им о слуге Пса.
Донимала жара. Подошвы моих туфель нагрелись на горячем песке, и я переступала с ноги на ногу. Заметив это, Имсети предложил:
— Хочешь попасть в другое место, где много зелени? Лес там не похож на тот, что ты знаешь.
— Да, хочу! — вырвалось у меня. Я вложила руку в ладонь мага и вместе с ним шагнула в новый цветной вихрь.
Мы очутились на прогалине под сенью диковинных деревьев. Наши ноги по колено утопали в буйной траве. Вокруг звучали незнакомые птичьи голоса, вскрикивали какие-то животные. Раскидистые ветви сплетались над нашими головами в почти сплошной полог, закрывая небо. Я искала глазами и не находила привычных буков, ясеней, елей, берез, сосен, орешника. Таких растений как здесь, я не знала. Большие резные или широкие кожистые листья причудливой формы, стволы увиты длинными лианами. Рассечённые листья некоторых деревьев напоминали огромную бахрому, а высоко над головой я разглядела на стволах грозди гигантских орехов. На других деревьях висели странные вытянутые плоды. Кое-где на стволах примостились похожие на бабочек розовые, лиловые, белые цветы, совсем как те, что принцесса Кора дарила нашей королеве.
— Так вот где вы набрали таких цветов! — воскликнула я.
— Нашим пришлось долго лазить здесь, — с улыбкой признался маг. — Кстати, здесь много ядовитых гадов, и ходить нужно с оглядкой. Самые крупные из здешних змей в два — три раза длиннее человеческого роста. Они не ядовиты, а свою добычу просто душат.
Незнакомый мне звук оказался кваканьем здешних лягушек, как объяснил человек. Во влажном тёплом воздухе витал запах сырости — поблизости наверняка есть река или озеро. Когда я спросила об этом, Имсети ответил, что неподалеку — огромная река, а в нескольких шагах течёт один из её протоков. Лавируя между лианами, мы пробрались на берег речки с тёмной водой. Буйствующий лес словно норовил задушить поток, преградить ему путь.
— В воду опасно соваться, — рассказывал маг. — В ней живут хищные рыбы. Их стая может почти мгновенно обглодать жертву до костей. А ещё там плавают крокодилы — хищные зубастые звери, похожие на больших ящериц. Они только с виду неповоротливые, и очень, очень опасны.
Вдруг он взял меня за руку и прошептал:
— Смотри!
Проследив за его взглядом, я увидела в двух десятках шагов справа от нас диковинного зверя, похожего на большую кошку с мощными лапами. Припав к земле, он смотрел на нас жёлтыми глазами. Его рыжеватый мех испещряли тёмные пятна. Животное такого размера легко могло бы справиться с человеком. Я сжала рукоять ножа.
— Не шевелись, — приказал маг. — Сейчас ягуар уйдёт.
Имсети неотрывно смотрел на зверя, и его глаза светились жёлтым. У меня холодок пробежал по спине — рядом со мной словно бы и не человек стоял, а хищник, больше и свирепее обитателя здешнего леса. Когда поединок взглядов закончился, ягуар грациозно скользнул в тень и пропал.
Переведя дух, я спросила:
— Лорд Имсети, в зверином обличье ты ведь сильнее того большого дикого кота?
— Конечно, и ягуар это понял.
Хотя меня терзало любопытство, просить мага перекинуться было неловко. Он сказал мне:
— Ты убедилась, что джунгли очень опасны, хотя и полны диковин. Желаешь ли увидеть ещё одно чудо?
Кивнув, я протянула магу руку. Вокруг нас завихрилась воронка, словно сотворённая из цветочных лепестков. Когда она исчезла, под ногами я ощутила твёрдую поверхность. В полутьме маг оказался совсем близко, головой я коснулась его плеча. Его горячее дыхание ощущалось на лице. Подняв голову, я бросила взгляд на высокие скулы, прямой нос, улыбающиеся тёмно-карие глаза и аккуратную бородку человека. Показалось, что Имсети вот-вот обнимет меня, и я резко толкнула его в грудь.
Человек опрокинулся назад и с плеском рухнул в воду. Вынырнул он со словами:
— Эх, а я надеялся этого избежать!
— Сам виноват! Не надо было так приближаться ко мне, — резко ответила я.
— Я тебя напугал, да? Но на постаменте так мало места.
Я огляделась. Мы находились в пещере с низкими тёмными сводами. Затопившая её вода оказалась неожиданно ярко-синей, цвета сапфира. Серебристо-голубые камни на дне словно светились. Впереди сиял закруглённый проём — выход из грота. Я догадалась, что это солнечные лучи пронизывали толщу воды, освещая её, дно и стены. Это было так красиво!
У стен пещеры на каменных кубах стояли беломраморные изваяния: могучий мужчина с трезубцем в руке, юноша с раковиной и какая-то женщина. Несколько постаментов пустовали. На одном оказалась я, а на второй вылез мокрый Имсети. Пока он разувался и выливал из обуви воду, а потом, что-то бурча под нос, магическим образом сушил одежду на себе, я любовалась игрой света в лазурной воде. Присев, я опустила руку в воду — пальцы тут же окутались серебристым мерцанием. Я застыла, склонив голову, наблюдая за суетой крохотных рыбок. В эту синь не насмотреться.
Маг успокоился и стоял неподвижно, сложив руки на груди, словно статуя чёрного камня, порождение мрака. Вода тихо колыхалась, блики света играли на её поверхности. Тишина, покой, умиротворение. Если найти насыщенного цвета сапфир и оправить его в серебро, может, удастся воспроизвести настроение этого места.
Раздался голос Имсети:
— Ты уже, наверное, догадалась, что это солнце делает грот сказочным. В пасмурную погоду пещера выглядит совершенно обычной.
— Это поистине чудесное место! Откуда здесь эти изваяния?
— Неподалёку отсюда находился дворец могущественного правителя людей. Он часто бывал в гроте и приказал украсить его статуями морских божеств. Мужчина с трезубцем это владыка морей Нептун, а трубящий в раковину юноша — его сын Тритон. Люди верят, что здесь жили сирены — полуженщины, полуптицы. Искусным пением они заманивали сюда моряков и пожирали.
Мне стало не по себе.
— Полуптицы?
— Голова, шея, грудь у них была женская, а остальное тело как у огромных орлов. Когти на лапах словно кинжалы. Такая птичка легко справлялась со взрослым мужчиной.
— И куда же они подевались, твои сладкоголосые чудовища? — спросила я.
— Здесь я их не видел. Но легенду надо поддерживать
Улыбнувшись мне, Имсети запел на незнакомом языке. Его песня шумела проливным дождём, шелестела морскими волнами, разбивающимися о прибрежные скалы, взлетала вольным ветром, несущим тучи. Словно сама буря обрела голос, и ему тесно под низкими сводами пещеры. Сапфировые переливы стали ярче — вода заволновалась. Надо было успокоить растревоженных духов этого места, и когда маг закончил, запела я — теперь он внимательно слушал. Потом я пела ещё и ещё — человек устал стоять и сел.
Наверное, невидимым хозяевам грота понравились мелодии, и они тихим плеском выразили своё одобрение. Потом, без любопытных глаз человека я непременно вернусь сюда одна, окунусь в прохладную лазурь с головой.
Синее свечение воды потускнело — снаружи день клонился к вечеру. Мой проводник кашлянул, привлекая к себе внимание, и сказал:
— Спасибо, леди Веанне. Думаю, что и сирены могли бы позавидовать твоему голосу.
Мы улыбнулись друг другу, и человек продолжал:
— Скоро солнце уйдёт. Хочешь побывать ещё в одном удивительном месте?
— Где?
— В горах. Полагаю, таких высоких ты ещё не видела.
— Хочу!
Имсети не стал бросаться в воду, чтобы добраться до места, где стояла я. Он просто шагнул вниз и замер в воздухе, словно стоя на невидимой площадке. Паря над синевой, маг медленно пошёл ко мне.
— А раньше ты так не мог? — спросила я. — Зачем было купаться?
— Ты же столкнула меня неожиданно. Я не успел подготовиться.
Добравшись до моего постамента, Имсети встал рядом, взял мою ладонь. Когда опал вихрь, я замерла, в изумлении оглядываясь вокруг. Мы очутились в ущелье с почти отвесными скальными стенами. У наших ног по камням, журча, бежала речушка. Ближние буро-коричневые склоны расцвечивали пёстрые лишайники, а дальние обрывы казались лиловыми. Громадные хребты увенчивались белыми коронами. В лучах заката снега отливали розовым. Острые гребни вершин, словно наконечники копий, вонзались в небо — даже облака цеплялись за скалы ниже них.
— Ты прав, — сказала я. — В таких горах я ещё не бывала. С их вершин до неба рукой подать.
Присев, я сунула руку в речку и тут же выдернула её — вода оказалась ледяной
Имсети указал направо:
— Смотри, на том склоне ледник. Его язык сползает в долину.
— Где мы?
— Эти горы зовутся Хималайя, Обителью снегов. Они находятся далеко к востоку от Британии.
— Здесь живут люди?
— Конечно. Они выглядят странно для твоего взора: низкорослые, смуглые, черноволосые и темноглазые, с плоскими круглыми лицами.
Спину словно иголками покалывало. Я огляделась вокруг и тихо сказала:
— За нами наблюдают. Это не похоже на твоих сородичей. Веет холодом.
Помедлив, маг сказал.
— Нет, это духи —хозяева этих мест. Они заинтересовались: уж очень необычная у тебя внешность. Духи чуют, что ты не человек. Ссориться с ними не стоит. Пожалуй, одной тебе здесь бывать опасно.
Невидимые сущности молчали и придвигались всё ближе. По склону с шорохом начали скатываться мелкие камушки. Напряжение нарастало. Я тронула Имсети за руку и попросила:
— Давай уйдём.
Кивнув, он ответил:
— Это разумнее всего.
Мы переместились в долину курганов, где день клонился к вечеру. Приятно было увидеть округлые очертания зелёных холмов, замшелые камни, привычные растения. Я подняла лицо к небу и глубоко вздохнула. Знакомый аромат трав так сладок. Боль от пережитого утром потрясения прошла. Полученные от путешествия впечатления оттеснили неприятное воспоминание об Эдвине.
Я не забуду его предательство, но оно словно подёрнулось ледяной коркой и стало частью прошлого. В будущем я использую новые знания, а это гораздо интереснее мимолётного удовольствия, которое мог дать мне сакс. Пальцы зудели от желания поскорее взять уголёк или перо и рисовать, рисовать перистые листья южных деревьев, цветы-бабочки, горы выше облаков.
Имсети молча стоял напротив, спокойный и внушительный, будто скала. Вспомнив болтовню с подругами, я улыбнулась — теперь маг казался мне похожим на королевского советника Логэйна или главу нашего клана. Они мудры и прекрасны, но оба намного старше меня и выше по положению. Разве придёт в голову мысль затянуть их в постель ради развлечения? Не того полёта птицы.
Улыбнувшись, я сказала:
— Это было незабываемое путешествие. Мне даже расхотелось мстить Эдвину. Теперь мне есть чем заняться.
Внимательно глядя на мага, я уловила, как он с облегчением вздохнул. Ага, именно этого он и добивался, желал защитить человеческого мальчишку от страшной меня. Я развеселилась и бросила:
— Ты же этого хотел, правда?
— Полагаю, великодушие не позволило бы тебе совершить глупость, леди. Я желал развлечь тебя. Кажется, это удалось.
Я присела в церемонном поклоне, словно мы находились в тронном зале.
— Благодарю, лорд Имсети, ты мне помог. Я стану лучше думать о твоих сородичах и слугах Пса. Спасибо судьбе за наше знакомство.
Человек чуть склонил голову — так ответил бы на приветствие принц, глава клана, улыбнулся на прощание, топнул ногой и исчез, провалился сквозь землю. Впрочем, на то он и тёмный маг, слуга повелителя мёртвых.
