Всю следующую неделю я внимательно слушаю свою наставницу Энис и её подручных Хану и Мэй. Меня определили на кухню, но, оказывается, она не единственная. На этой работают только представленные мне три девушки, я стала четвёртой. По словам Энис, мы несём ответственность за десерты и напитки вроде чая, морсов или соков.
Ладно, допустим. Чтец плохо шарит в средневековом?? быте, допустим, несколько кухонь, готовящих разные блюда, могли существовать где-то когда-то. Но разве это удобно?
Я помогаю сервировать столы, но разносить десерты и подливать напитки королевской семье мне не позволяют. Поэтому за всю неделю я ни разу не видела короля или его сыновей. Но сёстры-теялийки поделились, что иногда за столом присутствует «ведьма Эгеланн». Хана упомянула, что Мальта мало разговаривает, но когда открывает рот, то абсолютно не стесняется в выражениях и высказывает всё, что думает, даже в лицо королю.
Король, надо полагать, молча хавает в прямом и переносном смысле? Ладно, может, у него кинк на унижения, я не осуждаю.
Один из тучных советников короля не смотрел, куда идёт, и врезался в меня, пока я несла полный чайник на подносе. Красный чай каркаде запачкал светлые одежды придворного, сам чайник разбился, а у меня на коже остались небольшие ожоги от кипятка. Но это не помешало мужчине схватить меня и с руганью передать ближайшему стражнику, велев отвесить десять ударов плетью по рукам «за неумение держать поднос», как выразился советник.
Житуха не сахар, короче. Ойро запоминает устройство замка, узнаёт, что там есть потайные двери для слуг, ноет, что маска неудобная. От служанок она узнаёт, что Мальта, Дарен и батя Дарена в тюрьме в недрах горы, и что батю Дарена заставили ковать для каиданцев оружие, а Мальту лично король уговаривает стать королевской советницей.
– Сколько раз я говорила тебе, Хана. Не разговаривай с заключёнными! – Мэй складывает руки на груди, недовольно поджимая губы.
– Но он…
– Да мне всё равно, насколько у него симпатичное лицо! Не верь ни единому его слову! – вновь перебивает старшая сестра.
Даже избитый и в грязных портках, Дарен остаётся самым сексуальным мужиком в округе.
– Я не подходила близко. Просто дала ему холодное полотенце и еду. Так жаль этого юношу… Тебе бы он тоже приглянулся! Ты всегда засматриваешься на красивые глаза, а у него они такого необычного орехового оттенка! – Девушка хихикает.
Светло-карий, вау, такой необычный оттенок.
– Они пытают его, Ойро. Почти всю неделю. Каиданцы хотят получить сведения… что-то о жгутах… правда, я не знаю, что именно, – она заламывает руки, рассказывая. – Он выглядит неважно.
Ни голод, ни пытки, ни отсутствие ванной не способны затмить сексуальность Дарена. Ничто не способно, даже небо, даже Аллах. Почему бы, кстати, им не начать пытать Ойро или батю, раз Дарен не раскалывается просто так?
Я всё больше злюсь, представляя Дарена одного в темноте. Сердце сдавливает от мысли, что ему больно, но я знаю, он никогда не признается, что жгуты сняла я.
А почему бы Мальте не взять вину на себя, раз уж она имеет какое-то влияние на самого короля и все её боятся? Дарен и Мальта имеют возможность общаться, они, как бы, могли обговорить это.
Ойро просит отвести её к Дарену.
– Ты новенькая, и тебя вряд ли пропустят… – Хана тоже не верит, что это возможно.
– Прошу, хотя бы раз.
Мне нужно удостовериться, что у Дарена всё хорошо.
Ойро же только что рассказали, насколько у него всё хорошо. И в её тупую голову даже не приходит мысль, что её визит может доставить Дарену ещё больше счастья и радости в каиданских подвалах. Энис обещает провести Ойро в тюрьму.
– Ни с кем не заговаривай, пока я не разрешу, поняла? С посещениями всё строго, и в темницы пускают только несколько человек, которые получили позволение, но придётся выкручиваться,
Помните, в прошлой главе говорилось про жёсткую дисциплину? Забудьте, они выкрутятся. Энис просто говорит стражнику "Ну чего ты, ну тебе сложно, что ли? Ну пропусти её со мной, заебал морозиться", и это работает.
Мы проходим в плохо освещённый коридор, больше похожий на пещеру. Здесь никто не позаботился о красивом убранстве или отделке стен. Каменный пол просто покрыт плотно утоптанным песком, а в воздухе пахнет плесенью.
Кто и зачем таскал в недра горы песок, чтобы покрыть им пол?
Я едва удерживаю поднос в руках, когда вижу лицо друга, покрытое синяками и кровоподтёками. Глаза целы, однако нос, похоже, сломан.
– Дарен… – Я опускаюсь на колени рядом с решёткой, стягиваю маску и проталкиваю поднос в камеру по песку через специальное отверстие. – Дарен, что они с тобой сделали?!
Рельсы-рельсы уже делали Ойро, что там ещё может быть? Крапивка, точно!
Малолетние дебилы милуются (описание этого такое же сухое, как и вся эта книга) сквозь решётку, а потом Энис уводит Ойро из тюрьмы.
Звёздочки переносят нас к рассуждениям Ойро о том, что настойки осталось на пять-шесть дней, значит, скоро Дарену будет не так одиноко на нарах.
Надев форму служанки и маску, я решаю использовать бессонную ночь как удачное время для того, чтобы найти какой-нибудь удобный проход к тюрьме среди потайных коридоров для слуг.
Коридоры эти нужны для того, чтобы слуги не попадались господам на глаза. Зачем коридоры в тюрьме? Чтобы заключённым было проще сбегать?
По дороге назад все коридоры дворца освещены редкими ночными фонарями, за которыми следят несколько специальных слуг. Света достаточно, чтобы не упасть, но и тёмных углов, где можно затаиться, остаётся немало. Я вновь прячусь за гобеленом от проходящих мимо охранников. Это уже третий патруль, на который я натыкаюсь. Ничего хорошего не случится, если они меня заметят, поэтому мне приходится зажимать ладонью собственный рот, чтобы случайно не издать ни звука.
Она через маску себе рот зажимает? Ладно, не суть, мимо проходящие стражники обсуждают какую-то важную инфу. Как удобно. Снова, да.
– …осталось три дня!
– Я не верю, что это и вправду произойдёт!
– Как ты думаешь, она действительно такая красивая, как говорят?
Совсем близко. Я чувствую, как гобелен колышется, когда двое мужчин проходят мимо.
– Это вряд ли! У меня в полку, который их сопровождал, служит дядя. Он вчера приехал пораньше. Упомянул, что с лицом у неё что-то не то.
– Тише, болван! Вдруг кто услышит! А скоро мы будем преклонять перед ней колено. Ты знаешь, здесь, бывает, ходит…
Мне не удаётся разобрать продолжение, потому что солдаты сворачивают за угол. Но через три дня будет что-то грандиозное. Я заметила это ещё в последние дни: во дворец ввозят огромное количество продуктов и цветов, а общая атмосфера как-то накалилась и стала напряжённой, будто все чего-то ждут. Возможно, состоится бал или какой-то каиданский праздник.
Ставлю все свои деньги на свадьбу и недоумеваю, почему никто из слуг не в курсе. Кухонные служанки узнали, что во дворец привезли Мальту, меньше, чем за час. Новость о королевской свадьбе должна была быть обмусолена и перетёрта уже раз сто.
Ойро дожидается, пока солдаты уйдут, и выходит из ниши. Хер знает откуда взявшийся стражник хватает её за волосы и собирается насиловать прямо в коридоре. Эмоциональная реакция Ойро на попытку изнасилования описывается примерно так же, как и на гибель друга, на гибель мамы друга, на избиение плетью... Короче, я не верю, что ей не похуй, а сухая констатация "меня тошнит от отвращения" как-то не убеждает. Вдруг в коридоре появляется, окружённый серебристым сиянием и ангельским хором, поющим песнь об охуенности, ОН
Из груди вырывается отчаянный всхлип от прилива надежды. Я вижу, как свет, струящийся от далёких ламп, изменяет своё направление, словно притянутый неведомой силой. Тёплые лучи ползут к нам по стенам и полу. Это завораживающее и отчасти ужасное, неправильное зрелище.
– Ты оскверняешь мой дом, солдат, – спокойный голос молодого мужчины пугает.
Он одет в свободную белую рубашку, небрежно заправленную в чёрные штаны, плотно обтягивающие крепкие ноги. Его дом… Смотреть в лицо спасителю я не смею, поэтому перевожу взгляд на напавшего на меня каиданца.
– Прошу простить меня, Ваше Высочество. Я… я… не хотел…тре-тревожить… – заикается солдат, с его лица сходит вся краска.
– Заткнись и убирайся с глаз моих, – мужчина делает короткое движение кистью, будто отмахивается от жалких оправданий, как от назойливой мухи.
– Встань.
Я повинуюсь и тут же сгибаюсь в поклоне, держа руки на животе – традиционный поклон в Теяле, чтобы не выдать себя, как и наставляла Энис. Я с силой сжимаю пальцы, чтобы унять дрожь, и продолжаю молчаливо ждать, замерев в одной позе.
– Выпрямись уже, – отсутствие раздражения в скучающем тоне принца, меня немного обнадёживает.
Я подчиняюсь, бросая быстрый взгляд на лицо стоящего передо мной молодого мужчины. Его светлая кожа едва заметно искрится тёплым светом, как снег под рассветными лучами. Теперь я уверена, что предо мной – не обычный человек. Волосы тёмного золота едва заметно вьются и доходят до середины шеи. Сейчас они находятся в беспорядке, как будто их обладатель только встал с кровати или просто часто запускает в них руку. Прямой нос, острые скулы, недельная щетина на лице, губы плотно сжаты, глубоко посаженные глаза необычайно красивого синего цвета с прожилками голубого и аквамаринового. Как океан.Молодой мужчина обладает исключительной красотой, как и Дарен, но в отличие от друга, красота каиданца перемешана с выдержкой солдата, который часть жизни провёл, подчиняясь приказам командира, а потом и сам начал их отдавать. Внезапно я натыкаюсь взглядом на голую кожу груди, виднеющуюся в расстёгнутой на несколько верхних пуговиц рубашке, и, покраснев, тут же опускаю голову. Мне хочется рассмотреть его получше, но я не смею пристально таращиться на
Эдварда Каллена?
младшего принца Эола Квинтилия.
Принц Эол удостоился описания внешности на две страницы, и, если бы не Дарен, чтец бы решил, что это главный любовный интерес. Хотя даже наличие Дарена не гарантирует, что это не так (от перемены картонок количество кринжа не меняется). Принц Эол охуенен и пиздат. Он буквально светится. Он ходит по коридорам посреди ночи, чтобы спасать юных дев от мерзких насильников.
Если серьёзно, то это такое клише, что задолбало ещё динозавров. Ах, он такой благородный, спас беззащитную девушку... Только не на каждую служанку во дворце найдётся такой вот Эол. Он не может не знать, что его стражники регулярно кого-то насилуют, но он даже не назначает этому конкретному стражнику, которого застал на месте преступления, наказание. Или он каждую ночь патрулирует коридоры, чтобы спасать служанок? Это его хобби?
Эол нюхает Ойро и приказывает принести чай с булочками. Что Эол вообще делал в коридоре в одиночестве посреди ночи, ну не за чаем же вышел? Для этого в его покоях должен быть дежурный слуга, и даже не один, скорее всего. Так умиляют МТА, пишущие про всяких королей и принцев, при этом совершенно не представляющие себе, как это всё должно работать.
Ойро кабанчиком бежит за чаем и булочками и приносит их Эолу.
Принц Эол сидит на мягкой кушетке в центре галереи. Так называют длинный зал с картинами и семейными портретами, который я хотела рассмотреть ещё в день приезда, но так и не смогла этого сделать. Сейчас помещение слабо освещено, создавая уютный полумрак.
Подъежзая к станции, с меня слетела шляпа 2.0.
Ойро ставит поднос с чаем и отходит, сложив лапки на груди.
Я вскользь оглядываю картину, которую рассматривает принц. На полотне изображена молодая женщина с утончённым лицом и каскадом золотистых волос, которые струятся до самого пояса. Щёки покрыты румянцем, а в синих глазах удивление перемешано с сомнением, словно кто-то сделал ей неожиданный комплимент. Кисти рук, которые держат юбки лёгкого бирюзового платья, кажутся слишком тонкими. Да и вся фигура излишне хрупкая, почти болезненная. Они с принцем Эолом чем-то похожи. Возможно, цветом глаз? Однако я стою слишком далеко, чтобы понять, они зеленоватого оттенка океана или холодной синевы неба.
Я не помню, какого цвета глаза у моих друзей, поэтому для меня вдвойне странно, когда в книжках герои за три секунды зрительного контакта успевают рассмотреть оттенок глаз.
Алсо, цвет глаз — пиздец сходство, прямо один в один. Причём по описанию дама на портрете на принца таки похожа, но далеко не глазами.
Эол жрёт булки и нахваливает их, булки, само собой, приготовила Ойро, но она скромно об этом молчит.
Мой интерес берёт верх, и я искоса поглядываю то на сына короля, то на картину. Он очень похож на изображённую там женщину. Его мать? Я помню рассказы, что она умерла. Эолу сейчас двадцать, и если я правильно помню, то он был совсем ребёнком, когда это случилось.
Молодой человек передо мной хоть и является принцем, но сейчас одет совсем просто, из украшений лишь один серебряный перстень на левой руке.
Он посреди ночи при полном параде должен по замку шляться?
– Боишься меня? – Эол вроде не смотрит в мою сторону, но меня не отпускает чувство, что он наблюдает за мной так же пристально, как и я за ним.
– Глупо было бы не бояться… – я замолкаю, не зная, как к нему обращаться, и принц замечает мою паузу, – Ваше… Высочество.
Ойро, которая, напоминаю, любит читать, не знает, как обращаться к принцу? Окей, допустим, она про принцев не читала. Служанки, с которыми она работает, не объяснили ей это?
Слова вырываются отрывисто и больше похожи на пренебрежительную насмешку, хоть и ненамеренно. Но что вышло, то вышло. Лучше не усугублять. Вот теперь молодой человек поворачивается ко мне, едва заметно приподнимая бровь. Я ещё ниже склоняю голову. Небеса, какая же я дура! Заткнись, Ойро, заткнись!– Дерзкая, значит.
...А в чем тут дерзость?
Эол, видимо, заразился от Мальты лоровбросянкой, поэтому ни с хуя выдаёт рандомной служанке историческую справку:
– Все портреты Каида сгорели при пожаре, когда правил Авит I Квинтилий – его праправнук. Теперь, спустя столько лет, не существует ни одного человека, кто бы мог точно сказать, как выглядел наш предок. Есть ли в нас сейчас хоть какая-то внешняя черта от него или Дар – это единственное, что осталось? – Молодой человек рассказывает медленно, поэтому я не уверена, что он делает это для меня, возможно, просто рассуждает вслух. Принц Эол задумчиво останавливает взгляд на мне, а я в это время жадно жду продолжения. – Я бы хотел взглянуть на портрет твоего Первого. Вдруг слухи не врут и Илос был уникален.
Эол пронзает в Ойро илосийку. Чтец было подумал, что у него одного в этом дворце есть глаза, и он умеет ими пользоваться, но нет.
– Это моя особенность прямого потомка. Я просто чувствую каждый народ или отдельных людей. Как будто у каждого свой запах. По правде, бесполезная способность. Ты притворяешься теялийкой, но от них часто пахнет солёным морем. От тебя же веет… – он ненадолго задумывается, подыскивая подходящие слова, – грозовой ночью.
Я ничего не отвечаю, переваривая информацию. Никогда не слышала ничего подобного.
– Я хорошо запомнил этот запах с детства. Когда единственный раз мы встретились… – он задумчиво бубнит себе под нос, но, вспомнив о моём существовании, вновь поворачивается в мою сторону.
О нет, интрига! Интригующая интрига!
Эол, напустив загадочности, говорит, чтобы Ойро уходила и постаралась никому не попасться на глаза. Надо думать, если её захочет изнасиловать за углом ещё какой-нибудь стражник, Эол тут же появится из ниоткуда, чтобы её спасти.
Принц Эол кажется не таким уж и плохим человеком, и эта мысль меня беспокоит. Гораздо проще было бы ненавидеть всю семью Квинтилий, не зная их.
Так ты его и не знаешь, дура, у вас был один невнятный диалог. Может, Эол в свободное время топит котят. Или ходит в подвал пинать Дарена. Или спас тебя от стражника только потому, что хочет сам сорвать твой цветочек. Но нет, ей теперь сложно его ненавидеть, вот это конфликт, вот это драма.
Глава заканчивается, и слава всему хорошему. До встреч в новых чтениях, анончики.
ух, какой-то экшон пошел!
не могу, обожаю этого тамаду!