- Это такое место, которое мы все должны пройти. Или прошли уже, сказал Джон, который, как всегда, все знал. - Мы о нем никогда не думаем. Но знаем.
У Джона какие-то траблы со знаками препинания в оформлении прямой речи. Ну, или проблемы с корректором.
- Я щас тебе как дам! - крикнул Зубастик.
- Кулачок сломается! - ответил Пиф. - Я тебе сам дам. Ногой!
Пришлось их вывести.
- Это такое место, которое мы все знаем и стараемся о нем не думать, повторил Джон.
У Джона все еще проблемы со знаками препинания.
Пенка вздохнула.
- А я, например, никакого места не знаю и не хочу знать, - хмыкнула Челка.
- Как нам его теперь вытаскивать? - сказала Катька. - Нас-то вытаскивали знающие люди...
Она сердито замолчала, косясь на Джона.
- Еще какие мнения? - спросил Джон, словно не заметив, как Катька проговорилась.
Ммммм, нам продолжают нагнетать интригу! Кто же и зачем вытаскивал детей, а главное, откуда?
- Я тоже мало что помню, - сказала Пенка. - Надо позвать кого-нибудь...
Джон горько усмехнулся.
- Эти "кто-нибудь" сейчас или за морем или на Луне или... сами знаете где. Нам до туда далеко.
- Я ведь не зря дала ему колокольчик! - оживилась Катька.
- И?
- Теперь мы можем найти его по колокольчику.
- Потрясающе! - вздохнула Челка.
- Чего тут потрясающего? - ласково спросила Катька.
- Да ничего...
- Девочки, вас тоже вывести?
- А ты нам не указывай! - ответила Пенке Челка.
Всю первую книгу никого не "выводили" при попытках спора. Видимо, дети придумали себе новый педагогический изыск.
Джон достал с полки толстую книгу без названия. Кажется, она была очень старая, вся в каких-то подтеках, с непонятным запахом и с золочеными застежками.
- Только не говори, что это книга про Бесконечный Коридор... обиделась Катька.
Катька не любит рояли в кустах?
- Нет, к сожалению. Но этой книгой я дам по башке, тому, кто не будет думать о деле, а будет заниматься ерундой и спорами... Так вот. Кажется, в Коридор ведет какая-то дверь. По-моему, ее не видно. Ну, не всегда не видно, а вообще... Чтобы нельзя было все время в этот коридор входить и выходить, когда вздумается... Но только через эту самую Невидимую дверь можно попасть в него по своей воле... А когда, как Левка... то можно и без двери... Это, кажется, древний закон... Я понятно говорю?
Сила... многоточий...
- ...Давайте еще созовем всех зверей, - предложила Пенка. - Наших и лесных. Они должны помочь... если мы попросим.
- Созови, - кивнул Джон. - Но вряд ли они помогут, у них у всех свои дела... Дом, семья...
И у мышонка была семья! Мама... Но если бы он только мог помочь...
Мышонок прислушивался, но ребята расходились.
- Шпионите, сударь? - кто-то спросил рядом кошачьим голосом.
- Ма-ма-а! - закричал мышонок.
Явилась маленькая ловкая мама.
- Ой, Шарик! - весело удивилась она. - Вы как сюда залезли?.. Малыш, не бойся. Это же дядя Шарик!.. Вы его извините, - сказала она коту. - Такой он пугливый... Ночью просит меня: "Мама, посиди со мной, пока я не усну..." Не знаю, вырастет ли когда-нибудь?
- Снаружи сейчас дождик, - грустно мурлыкнул Шарик. - И сквозняки, я все время нос прячу. А ребятам не до меня - надоем только... Вспомнил, что под лестницей есть дыра, как раз по мне. У вас - извините! - есть чего-нибудь покушать?
- Только печенье... маленькое.
- Тогда я пойду, - обиженно сказал Шар. - Поищу своего друга Яру. Может, он найдет для меня угощение...
- В следующий раз обязательно накормим, - растерянно сказала мама.
Шар удалился. Слышно было, как он мягко спрыгнул куда-то.
Мышонок ласково прижался к маме.
- Я ничуть не испугался, - сказал он. - Просто сзади... громко... Почему ты всем говоришь, что я пугливый?
- Ну хорошо, не пугливый, - обняла его мама.
- Мама, а тот мальчик, который все время спит... Выпил той воды, ну он не знал... - спросил мышонок.
- Что?
- Он поправится?
- А что с ним еще может произойти, - ответила мама. - Но ты, если не хочешь заболеть, как он, не подбирай с пола незнакомые кусочки.
А я не хотел поправляться.
С вами была минутка мимими с мимимишонком, а также очередной резкий перескок ПОВа.
Спать было так сладко... Немножко подташнивало, правда... Как на очень большой высоте, на какую без крыльев не подняться. А чего? Я без крыльев летал. Словно наяву, только наяву я не боялся упасть...
А сейчас боялся. Знал же, что сон, но все равно - все время боялся... И это было очень забавно.
Просыпался редко. Есть не хотелось. Телевизор смотреть - тоже, хотя там показывали иногда новости. Когда я спал, я немножко слышал и даже видел, что делают ребята. Кажется, они стали спорить гораздо чаще, чем раньше... Это плохо. Зачем спорить, когда можно спать...
Я мог только сам проснуться. Будить меня было бесполезно. Однажды Джон дождался моего пробуждения и рассказал последние новости о пропавшем героическом нашем Виле.
Рабства поблизости больше не существовало. Чернокожие строители объявили о создании Страны Свободного Строительства (ССС). Это когда каждый строит, что хочет, где хочет, и когда ему не лень. Надсмотрщиков, кажется, прогнали неизвестно куда. Это, конечно, хорошо - слишком у них были длинные плети.
Наш освободитель-герой был теперь объявлен каким-то идолом или богом этих строителей. Но править ими отказался. Сказал, что не умеет. И строить ничего не любит. Потом он, кажется, скрылся ото всех. И Пума с ним.
- А где они? - спросил я.
- Может, решили вернуться к нам? - пожал плечами Джон.
И еще что-то добавил. А мне даже переспрашивать было неохота. Зачем? Я спать хотел.
Анон выше пооочти прав: про рабов действительно отныне можно забыть!
Однажды разбудили, считались, кому лезть в Коридор:
Кот летел на ераплане,
Приземлился на поляне.
Не успел он улететь
Прибежали все смотреть.
Прибежали, кто не надо,
И смеялись до упаду.
Раз, два, три, четыре, пять
Не пора ли улетать?
Няшная считалка. Постой, Рик, ты разве не говорил, что будить тебя было бесполезно, проснуться ты мог только сам?
Решают, что надо пойти к Говорящему Компасу.
К Говорящему Компасу вела узкая тропинка. Никто почти к нему не ходил за советом. Этот прибор был болтлив и немножко коварен. Ему было известно много миллионов возможных направлений, они так и вились вокруг. Если кто-то оступался или просто подходил близко, то начинал болтать совсем не о том. Он попадал на ложное направление, которых было во много раз больше, чем истиных. Тогда Компас тоже мог случайно (а может, как бы случайно?) запутаться и указать совсем ненужную дорогу.
Какой-то умник уже исписал столбик с компасом незамысловатыми предостережениями:
"Бди!"
"Не болтай!"
"Язык твой - враг твой!"
"Язык мой - тоже враг твой!"
и еще:
"На Берлин!"
Ахаха. Как смИшно
- Это, значит, вон туда, - показал Джон. - Наверно, главное Направление...
- Нам бы только не заговариваться, - сказала Челка. - Знаешь, если он нам будет врать, я его... Ладно, давай. От цели не отвлекайся.
- Привет, Компас! - сказал Джон прибору. - Еще работаешь?
- Привет, Джон, - "сказал" Компас. - Работаю. Жизнь заставляет.
- Эй, а разве у тебя жизнь? - удивился Джон. - Ты же прибор.
- Ну, конечно, не жизнь. Но "жизнь". Но еще неизвестно, что лучше.
- Тебе не может быть ничего известно.
- Да, мне может быть только "известно".
- А откуда, интересно, тебе все "известно"? - язвительно спросил Джон. - Вот я, например, все знаю, потому что...
Бац! Запахло озоном.
- Следующая молния - в тебя, Компас, - предупредила Челка. - А ты, Джон, чего ты как теленок? Ты попал на совершенно ненужный нам след... то есть, путь. След пути... Вот, все сказала. Спрашивай.
Отныне Челка мне представляется похожей на Грозу из Х-менов. А откуда эти дети знают, что такое озон и как он пахнет? Непохоже, чтобы в замке была школа.
- Где вход в Бесконечный Коридор? - спросил Джон.
- Наверно, там же, где и сам коридор? - "возмутился" Компас. Покажите направление.
- Это я должен был сказать! - перебил его Джон. - Не притворяйся. Покажи направление. Где Невидимая Дверь?
- А! - "обрадовался" Компас. - Она... вон там. И там.
- Челка, запоминай... Их две двери?
- Конечно! Вход и выход.
- Нам надо вход.
- Иди вон туда тогда, - "сказал" Компас. - Но это долго... Дойдешь до озера. На другом берегу Невидимая Дверь. - Он "зевнул". - Но озеро никто никогда не пересекал...
- "Врешь" ты, Компас, - сказал Джон. - Все пересекали. Это, правда, одно и тоже - все или никто... Но это диалектика. А диалектика, как известно...
Челка встала рядом.
- Не заговаривайся, - шепнула она. - Помни цель. И, вообще, это не диалектика, а Теория Относительности...
Кажется, она тоже стала заговариваться.
- Если и пересекали, то мне не сказали, - "обиделся" Компас.
- Есть идея, - Челка поманила Джона пальцем подальше от столбика. Давай окружим Левку! - зашептала она, украдкой оглядываясь на Компас. - Две двери... Мы с двух сторон зайдем, он никуда не денется...
- А так он куда денется?
Челка вздохнула.
Левка, на самом деле, мог деться куда угодно. Лучше, все-таки, если к выходу приведет его кто-то из нас. Раньше, чем он сам найдет выход.
- Если он попал в коридор не по своей воле, - сказала Челка, - то и обратно его может выхватить. Я его встречу раньше...
- А как ты зайдешь с выхода? Нельзя.
- Можно.
- Нельзя.
- Можно. Это такая же дверь...
- А если что-то случится? Нельзя нарушать законы входов и выходов... Я не возьму на себя ответственность.
Еще немного такой белиберды, потом Компас поет песенку:
Сколько копья ни ломай
Не добьешься,
Звезды с неба не хватай
Перебьешься.
Прыгай хоть до потолка
Не достанешь.
Хоть весь день кричи, пока
Не устанешь.
Челка заходит в одну из дверей, оказывается в пустыне и встречает аборигена:
- Я саламандра, - сказало неизвестно что и превратилось в саламандру. - А ты - владычица Челомея.
Естественно, в пустыне первым делом надо найти оазис. А там подскажут, что дальше.
Разумная девочка.
- Здесь нет оазиса, - поспешила заметить саламандра. - Здесь нет людей. Ты не помнишь? Ты сама велела людям уйти отсюда искать лучшей доли. Тысячу лет назад.
- А те, кто не ушел?
- Они стали саламандрами... Но не все. Кто-то стал мантихорами. Кто-то стал песком, кто-то кактусами...
Вроде как нам накаляют интригу до предела, но почему-то получилась муторная тягомотина. Челка находит оазис, смотрится в воду.
Вместо себя она увидела взрослую смуглую девушку с золотыми волосами. Она засмеялась, и на лице словно бы заиграли два солнышка - ямочки.
- Зубы белые, как лед, - пробормотала Челка. - Здоровые. И загорела, как негр - еще бы, десять лет в этой пустыне. По идее, надо бы звезду на лоб - чтобы сверкала.
- Только захоти, - подсказала издали Саламандра.
И появилась звезда. Вокруг все озарилось Челкиным светом.
- Смотреть мешает, - расстроилась Челка, - не беда... Привыкну.
- Мне не нужны проблемы. Если бы здесь были какие-нибудь принцы или вроде того, точно бы запали на меня... Цветы, киношка, свадьба... дети, кухня, телевизор. Хотя, чего мне бояться? Я же сейчас Владычица Челомея, или нет?
Долой кухонное рабство 
Челка опять куда-то идет, встречает домик, который Саламандра называет мышеловкой.
- Я не мышь, - отмахнулась Челка. - И вообще, я в своих владениях, мне ничего не угрожает. Подожди снаружи, - велела она саламандре.
С потолка свисал на невидимой леске гаечный ключ. В дрожащем солнечном зайчике прилипла раздавленная косиножка. Она напоминала свастику. "Что, собственно, нас всех и ждет, - философски подумала Челка. - Кто-то завинчивал гайки и раздавил косиножку."
Да у Челки богатый культурный багаж! Стало быть, дело происходит в 20 веке, раз свастика ассоциируется не с солярным символом.
- Ты помнишь? - спросила саламандра. - Это твои солдаты. Здесь должна была быть последняя битва. Или одна из последних. Но тебя победили, а они стали вот чем.
- Не помню! - защищалась Челомея. - Я не обязана помнить! Откуда ты все знаешь? С кем битва? Как это - меня победили? Почему?
Саламандра поклонилась, словно извиняясь за дерзость:
- Ты отступила. Спряталась на долгие годы... Мы искали тебя, а ты...
- А я была в Замке все это время, - воскликнула Челомея. - Вы же знали, где я?
- Но ты не отвечала, а мы не смели настаивать, - прошептала саламандра. - Твои подданные будут вечно ждать тебя, и будут вечно надеяться, что ты вернешь их к жизни. Они преданны тебе.
Челка решает все бросить и вернуться в замок. А мы перескакиваем:
Мышонок, который жил под полом, уже не был таким несмышленышем, как несколько дней назад. Он уже самостоятельно пересекал из угла в угол комнату, умел лазать (ну, не очень высоко), знал, что в аквариум падать ни в коем случае нельзя, и уже помнил по именам всех ребят - обитателей Замка. Только он с ними не играл, как с Левкой...
Может, это не очень хорошо, но он иногда подслушивал, о чем они говорят. И старался понять... Он был в таком возрасте, когда понять хочется все, совершенно все! И он уже кое-что понимал.
Диалоги детей в комнате Рика описаны вроде бы с точки зрения мышонка:
Ребята теперь собирались возле Рика. Они принесли квадратный ящик с картинками (он назывался как-то непонятно), и сидели вокруг целыми днями. И, когда Рик спал, они в основном слушались одну девочку по имени Челка.
Но потом без перехода:
В отсутствие Челки Пенка и Катька отлично справлялись и без нее. Я имею ввиду ссоры. Кричали друг на друга, кажется, над самым моим ухом.
Это уже не мышонок, это Рик.
Девочки ссорятся, Катька наколдовывает жабу, Пенка не пугается, а предлагает мир и превращает жабу в пирожное.
Они разломили пирожное. На пол упали крошки. Мышонок потерял самообладание. Он рванулся вперед. И сразу же назад - с добычей! Сладкое какое...
- МЫШЬ!!! - закричала Катька. Хорошо, что окно было открыто - она пулей вылетела из комнаты и зависла напротив с круглыми глазами.
- Не пугай, - обиженно сказала Пенка.
- Да вот она сидит!
- Где? А-а-а!..
Они только что держали в руках жабу! И собираются съесть пирожное, которое только что жабой было! Впрочем, в первой главе первой части мы уже убедились, что страхи местных девочек весьма избирательны: крыс и мышей, значит, они боятся (чтец, держащий мимимышей и собирающийся завести крыс, опечалился), а мокриц и жаб - нет.
Пенка столкнулась в воздухе с Катькой, и они упали в траву.
- Можно, я еще... только крошечку возьму? - виновато спросил Мышонок.
- Ой, ты мой маленький! - засюсюкала Катька, осторожно заглядывая в окно. - Голодный! Возьми, серенький... Только уходи поскорее, страшное чудовище!..
Мышонку было очень обидно. Он и про пирожное забыл... на секунду.
В траву упали? 
Прямо из окна?! Девочки, вы целы?
Наверное, это должна была быть комическая сцена.
...А во дворе Пиф и Зубастик играли в солдатиков. Что им наши заботы!
Я еще слышал, как Пиф напевал песенку:
Я буду вставать в семь часов,
Перестану прогуливать школу,
Буду есть по утрам
Манную кашу.
И я буду сильный и ловкий,
Такой, что мне это надоест,
И я в Замок вернусь,
А все уже разбежались...
На фоне отцовских 33-х сыновние мышата выглядят блекло, но дропать неохота. Да и все-таки уже почти интересно, чем там закончится интрига с прошлыми жизнями детей.
