Часть 1.
Шэнь Цинцю нравилось смотреть на коленопреклоненного Ло Бинхэ. Звереныш должен знать свое место. И место это, в пыли у ног Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ уже не тщедушный мальчишка, он вырос, плечи его стали шире, чем у самого Шэнь Цинцю и то, что он, такой сильный, способный переломить Шэнь Цинцю пополам, пресмыкается, наполняло Шэнь Цинцю тихим удовлетворением.
Ло Бинхэ неподвижно сидел не поднимая глаз и Шэнь Цинцю решил проявить милость. Он позволил стянуть с себя сапоги и поставил босые ступни на колени Ло Бинхэ. Едва слышный скулеж щенка даже не вызвал раздражения, хотя Шэнь Цинцю и приказывал ему молчать.
— Ты успел сделать все, что я приказывал утром?
— Да, учитель.
— Ммм. Хороший щеночек.
Шэнь Цинцю вытянул ногу и прикоснулся к уже заметной выпуклости кончиками пальцев. Ло Бинхэ захлебнулся воздухом и в отчаянии зажмурился. Шэнь Цинцю запретил ему кончать ещё неделю назад под предлогом того, что это вредит совершенствованию. И конечно же регулярно проверял насколько легко ученик справляется с соблазнами. Картина рыдающего от неудовлетворенного желания Ло Бинхэ, после того, как Шэнь Цинцю разложил его, полностью одетого на своей постели и заставил тереться о простыни, до сих пор стояла перед глазами.
— Смотри на меня!
— Простите, этот ученик был непочтительным.
— Был. — Согласился Шэнь Цинцю и надавил посильнее. — И получит заслуженное наказание. Но вначале мы должны закончить наш урок. Двигайся.
Ло Бинхэ посмотрел с недоумением и Шэнь Цинцю чуть качнул ногой, показывая, что именно имеет в виду. Ло Бинхэ сжал бедра и начал тереться членом о ногу Шэнь Цинцю. Скоро его дыхание вырывалось почти непрерывными стонами и всхлипами.
— Ло Бинхэ, ты помнишь, почему я это делаю?
— Учитель добр. Учитель помогает этому ученику с его совершенствованием.
— Ты благодарен?
— Да! Да, учитель! Этот ученик так благодарен. Этот ученик сделает все, что прикажет учитель.
— Кончай. — почти шипит Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ с криком сжимается, спина его выгибается, а искаженное мукой так долго откладываемого оразгама прекрасно. Шэнь Цинцю едва не кончает сам.
— Ты не справился.
— Но, учитель. Вы ведь…
— Ты смеешь спорить с учителем?
— Нет, простите.
— Наказание получишь завтра. Иди вымойся, ученик моего пика не может быть таким грязным.
Ло Бинхэ уходит и Шэнь Цинцю дрочит быстро и жёстко, представляя какое наказание заслужил этот непочтительный ученик.
Часть 2.
— Твой учитель хочет, чтобы ты его выебал. — сказал Мэнмо и Ло Бинхэ едва не свалился с кровати. Кровати, в пристройке к дому Учителя, куда Шэнь Цинцю поселил его, чтобы Ло Бинхэ всегда был под рукой: и для того, чтобы выполнить задания и приказы учителя, и для того, чтобы удобнее было наказывать.
— Нет. — твердо отрезал Ло Бинхэ и постарался снова улечься поудобнее. Мэнмо уже не первый раз заговаривал на эту тему. Ло Бинхэ не совсем понимал, зачем ему это, ведь если Учитель заметит хотя бы непочтительный взгляд, то Ло Бинхэ не сносить головы. И Мэнмо тоже не поздоровится, ведь он живёт в сознании Ло Бинхэ. В то, что слова старого демона могут быть правдой, Ло Бинхэ не верил.
— Тогда что сегодня было?
— Мое наказание.
— Хм.
В такие моменты Ло Бинхэ остро жалел, что у наставника не было физического тела и нельзя было выместить на нем раздражение. Потому что мысли конечно же сами скакнули к сегодняшнему наказанию.
Поначалу оно показалось Ло Бинхэ очень мягким: Шэнь Цинцю всего лишь выдал тушь с пером, длинный свиток и приказал переписать без единой помарки.
Вот только, не успел он закончить трети свитка, как Шэнь Цинцю снял верхнее одеяние. Тушь растеклась по только что выведенным безукоризненным иероглифам уродливым пятном. Ло Бинхэ скомаказ испорченную бумагу и взял новую.
Когда Шэнь Цинцю через некоторое время развязал тонкий нижний халат, открывая грудь с так и манящими розовыми сосками Ло Бинхэ умудрился не испортить ничего.
Он продолжил выводить черту за чертой и когда Шэнь Цинцю начал поглаживать себя через ткань штанов.
Когда его тихие вздохи удовольствия превратились в едва слышные стоны.
Когда Шэнь Цинцю приспустил штаны, поставил одну ногу на низкую табуретку и стал поглаживать одним пальцем тугую розовую дырочку между ног, Ло Бинхэ сломал кисть. Шэнь Цинцю сделал вид, что ничего не замечает.
Пока Ло Бинхэ дрожащими руками убирал обломки, вытирал разлитую тушь и растирал новую, стараясь не смотреть в сторону Учителя, Шэнь Цинцю успел вставить в себя два пальца.
Ло Бинхэ даже не пытался приступить к переписыванию. Просто сидел опустив глаза, время от времени не выдерживал и бросал взгляд на освещённого ночной жемчужиной — будто актер на сцене для одного зрителя — кажется потерявшегося в удовольствии Учителя.
Закончить наказание Ло Бинхэ смог только поздно ночью, когда Учитель ушел ко сну и задернул занавеси вокруг своей кровати.
— Ты же не думаешь, что он просто так показал тебе, как именно ему нравится? — опять вмешался Мэнмо.
— Учитель бы никогда!..
— Что никогда? Не стал бы мучить тебя? Не приказал бы тереться о свои простыни?
Ло Бинхэ до сих пор чувствовал запах Шэнь Цинцю. Он двигал бедрами, зарывшись носом в шелк постельного белья и почти готов был умолять выпороть его прямо там, но позволить кончить, позволить запятнать кровать Учителя.
— Не трахнул бы себя пальцами перед тобой, показывая как надо с ним обращаться?
— Он меня убьет. — выдохнул Ло Бинхэ, сжимая в пальцах одеяло. Слова Мэнмо казались такими очевидными. Действительно, зачем бы ещё?
— Чему я тебя учил? — проворчал Мэнмо. — Приди к нему во сне и проверь. Ты уже достаточно силен, чтобы обойти его барьеры.
***
Во сне, созданном Ло Бинхэ, Учитель сидел за низким столиком и что-то писал. Волосы его были собраны в высокий хвост, открывая тонкую белоснежную шею, а из одежды Ло Бинхэ оставил ему только нижний халат. Он не делал вид, что не замечает, а может и правда был настолько погружен в работу, но даже не повернул головы, когда Ло Бинхэ аккуратно опустил поднос с чаем рядом. Эта показная рассеянность и погубила его. Когда Ло Бинхэ дёрнул ворот халата, открывая бледные плечи и обездвиживания Учителя, тот не успел среагировать. В реальности конечно пришлось бы повозиться, там у Шэнь Цинцю была его ци, которую во сне Ло Бинхэ заблокировал.
— Ло Бинхэ! Смерти ищешь? Ты что творишь?
— То, что Учитель просил у этого ученика.
Ло Бинхэ закончил стягивать тонкий белый шелк и теперь через плечо Шэнь Цинцю любовался на вздымающуюся от волнения грудь.
— Я ничего не просил!
Ло Бинхэ, прежде чем ответить, протянул руку и сжал так манившие всегда розовые ягодки сосков. Шэнь Цинцю выгнулся, пытаясь уйти от прикосновения, но только теснее прижался задницей к уже стоящему члену Ло Бинхэ.
— Просили. Этот ученик был прилежным и понял, чего хочет Учитель до того, как тот сказал.
— Что ты...Нгх… Что ты понял?
— Я понял, что Учитель грязная шлюха и ему нужно чтобы этот ученик выебал его.
— Ты за это поплатишься. — голос Шэнь Цинцю звучал уже слегла хрипло. И он не стал спорить.
Ло Бинхэ одним движением разорвал штаны и толкнул Учителя вперёд, укладывая грудью на низкий столик. Масло, в пространстве сна, послушном ему одному, оказалось под рукой и Ло Бинхэ щедро вылил его на сжимающуюся от страха или, как он начал подозревать, предвкушения, задницу Шэнь Цинцю. Тот пытался закрыться, но Ло Бинхэ раздвинул его ноги и сел между, не давая закрыться.
Масло стекало по расщелине, ниже, капало на пол и Ло Бинхэ коснулся одним пальцем тугой дырочки, втирая жидкость.
— Ло Бинхэ, если ты уйдешь сейчас, я сделаю вид, что ничего не было.
— Учитель. — рассмеялся Ло Бинхэ. — Как я могу уйти? Разве может ученик оставить учителя в таком состоянии?
С этими словами он сжал стоящий член Шэнь Цинцю и протолкнул один палец внутрь. Крик Шэнь Цинцю был лучше самой искусной песни.
Он трахал его долго, повторяя то, что Учитель так любезно показал ему ранее. Постоянно добавлял масла, разминал узкие стенки, поглаживая дырочку, ставшую из нежно розовый ярко алой. Шэнь Цинцю, пытавшийся вначале ругаться, замолчал, когда Ло Бинхэ задел какую-то точку внутри и задышал часто-часто. Из члена его непрерывно текло и Ло Бинхэ время от времени собирал пальцами эту жидкость и трахал ими рот Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю, когда Ло Бинхэ вставлял ему в рот три пальца, заставляя давиться, начинал стонать громче и сладко сжимал задницу, будто хотел получить что-то ещё, что-то большее.
Ло Бинхэ не торопился. Учитель сам преподал ему урок терпения. Было бы только справедливо, если бы Ло Бинхэ сделал с ним то же самое.
— Хва… Хватит. Ло Бинхэ.
Учитель задыхался, ерзал, пытался насадиться глубже на пальцы в своей заднице. Ло Бинхэ склонился ниже, целуя шею и наслаждаясь запахом пота и отчаяния Учителя.
— Но, Учитель. Вы же сами говорили мне, что благородному мужу следует сдерживать свои порывы.
Когда Ло Бинхэ нажал пальцем на ту самую точку, посылая тонкую струйку ци, Шэнь Цинцю напрягся, выгнулся дугой и кончил.
Ло Бинхэ убрал пальцы и нежно погладил горячую от румянца стыда и возбуждения щеку Учителя.
— Развяжи меня.
— Учитель, вы забыли? Я знаю что вам нужно.
— Тебе разве мало было?!
— Учитель такой красивый, когда кончает. Этот ученик и мечтать не мог увидеть так близко эту прекрасную картину. Но этот ученик знает, что развратная дырочка Учителя хочет в себя член. Учитель хочет, чтобы я отодрал его, чтобы наполнил его своим семенем, чтобы из его растраханной задницы текло, когда он будет вести урок.
— Нет.
— Да. Учитель, вы разве не чувствуете как ваша дырочка подмигивает мне? Ей не терпится быть заполненной.
Шэнь Цинцю рванулся, но Ло Бинхэ навалился сверху, сжал его руки и одним движением вставил свой член. Жар и теснота, охватившие его почти заставили тут же кончить. Но уроки Учителя не прошли даром: Ло Бинхэ смог сдержаться и начал размашисто трахать Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю под ним рыдал, от того, насколько чувствительным стал после недавнего оргазма, но подсаживал, пытаясь глубже принять в себя член. Ло Бинхэ был только рад дать ему то, что он так жаждал.
После того, как Учитель излился во второй раз, Ло Бинхэ дал ему небольшую передышку, повернув голову и исследуя прежде запретный рот. Шэнь Цинцю слабо двигал губами, пытаясь ответить на поцелуй, но был слишком слаб от удовольствия, которое дарил ему Ло Бинхэ.
После третьего оргазма Шэнь Цинцю попробовал умолять. Ло Бинхэ с удовольствием подслушал его задыхающееся: "Пожалуйста. Не могу больше. Хватит. Не заставляй меня кончать снова. Ааааа. Прошу. Не могу больше." И продолжил.
Когда Учитель уже даже не мог стонать после пятого орагзама, Ло Бинхэ наконец то позволил себе излиться внутрь. Он отнес Учителя на кровать и, напоследок поцеловав бессильно дрожащие губы, вышел из сна.
***
Шэнь Цинцю проснулся в насквозь мокрых штанах, с болезненно ноющими сосками и пустотой внутри, заполнить которую мог только член. Похоже его щенок вырос и начала пытаться укусить хозяина. Слишком долго он тянул.
Да и щенок оказался не просто собачонкой, а волком. Создать такой сон, пусть и не сумев обмануть его сигнальные талисманы, мог только демон сна. Откуда Ло Бинхэ выучился этой технике, Шэнь Цинцю не знал, но в том, что тот был демоном, уже не оставалось сомнений. Что ж, ручной демон ему не помешает.
Нужно будет поставить Ло Бинхэ на место. Может быть Шэнь Цинцю просто снимет кожу у него со спины сотней ударов плети. А может просто трахнет.
А уж после можно будет приказать Ло Бинхэ трахнуть себя. В конце концов, если в распоряжении Шэнь Цинцю был такой огромный член и послушный ученик, грех был ими не пользоваться.
Часть 3.
Ло Бинхэ старался не смотреть на него. В этом не было чего-то странного, но обычно такое случалось когда Шэнь Цинцю намеренно провоцировал звереныша. Голодный блеск темных глаз при виде обнаженного запястья или твердых сосков под тонкой тканью домашнего халата, всегда наполнял Шэнь Цинцю тихим удовлетворением. Знание того, что Ло Бинхэ отчаянно хочет его и не может прикоснуться без разрешения, было таким же сладким, как и фантазии о том, что выросший ученик сделает с ним, когда Шэнь Цинцю наконец то позволит.
Но с самого сегодняшнего утра Ло Бинхэ старался не то, что не смотреть, но даже не попытался "нечаянно" прикоснуться кончиками пальцев, пока передавал пиалу с чаем. Это, даже вернее сработавших ночью талисманов, подтвердило догадку: Ло Бинхэ пробрался в его сон. Хорошо, что остальные сегодня не требовали его внимания. Можно будет посвятить должное внимание наказанию зарвавшегося щенка.
Шэнь Цинцю дождался пока Ло Бинхэ принесет драконью бороду и кивнул на пол рядом с подиумом, на котором стоял столик для чая.
— На колени.
Ло Бинхэ послушно опустился и сидел, стараясь кажется не дышать, пока Шэнь Цинцю доедал лакомство. Пальцы, как обычно оказались все в липком сиропе, но вместо того чтобы послать ученика за чашей с розовой водой, Шэнь Цинцю протянул руку Ло Бинхэ. И в ответ на недоуменный взгляд милостливо пояснил.
— Твоя стряпня испачкала руку этого мастера. Оближи.
Ло Бинхэ, послушно держа руки на коленях, вытянул шею и взял пальцы в рот. Шэнь Цинцю на пробу толкнулся в глубь жаркого нутра и Ло Бинхэ зажмурился, сам подался вперёд, насаживаясь и принялся отчаянно сосать. Шэнь Цинцю позволил ему несколько мгновений своевольства, а затем сам начал трахать его рот. Ло Бинхэ раскраснелся, от унижения или от возбуждения, Шэнь Цинцю не знал, но то, как отчаянно заглатывал его пальцы Ло Бинхэ говорило о многом. Полюбовавшись красными распухшими губами, Шэнь Цинцю отнял руку и обтер слюну Ло Бинхэ о его шею, оглаживая судорожно дернувшийся кадык.
— Какой никчемный ученик. Только посмотри, теперь вся рука этого мастера в твоей слюне. Скажи мне, Ло Бинхэ, ты просто ни на что не годен, или дело в том, что ты больше не почитаешь этого учителя?
— Этот ученик бы никогда!...
— Тихо. Развяжи свои одежды.
Ло Бинхэ снял пояс и распутав завязки на верхнем халате, принялся его стягивать. Ждал видимо, что Шэнь Цинцю сейчас его высечет.
— Не снимай. Достань свой член и начинай ласкать себя.
Реальный член Ло Бинхэ ничуть не уступал монстру из сна. Такой же толстый и длинный, с крупной, розовой сейчас от возбуждения, головкой, перевитый толстыми венами. Шэнь Цинцю облизнулся бы, если бы контролировал себя хуже. Из него уже текло, Ло Бинхэ сейчас приходил в полную боевую готовность от малейшей провокации. Щенок послушно принялся двигать рукой. Вскоре стали отчетливо слышны влажные хлюпающие звуки.
— Учитель, позвольте спросить. — у Ло Бинхэ почти не сбилось дыхание.
— Разрешаю.
— Учитель говорил, что тренировки закончены.
— Это не тренировка, а наказание.
— Наказание?
— Ло Бинхэ будет ласкать себя пока я не скажу остановиться, но кончать ему не позволено. Этот мастер не собирается пятнать свои руки, так что Ло Бинхэ лучше бы выполнять приказы. Иначе это мастер найдет кого-нибудь ещё, кто проведет это наказание. Ясно?
— Да, учитель.
Шэнь Цинцю пристально наблюдал со своего места и, когда дыхание Ло Бинхэ участилось, а бедра напряглись, скомандовал:
— Убери руку!
Ло Бинхэ тут же выполнил приказ. Шэнь Цинцю несколько мгновений полюбовался на дергающийся член, истекающий смазкой и протянул свой платок.
— Слишком грязно. Оберни, чтобы не запачкать мой пол.
Ло Бинхэ посмотрел почти с ненавистью. Кто-то другой мог бы счесть это милосердием, ведь платок притупил бы ощущения. Но Шэнь Цинцю знал, что для Ло Бинхэ сама мысль о том, что его члена коснется материя, только что прятавшаяся в рукаве учителя, была ещё одной пыткой в дополнение к невозможности кончить.
И действительно, почти сразу, как Шэнь Цинцю кивнул, показывая что можно продолжать, Ло Бинхэ застонал. Звук был тихим, сквозь сжатые зубы, и походил больше на рычание голодного зверя. Зверя, послушного Шэнь Цинцю.
Ло Бинхэ двигал рукой жёстко, сжимал руку на каждом движении вверх до побелевших костяшек. Будь у Шэнь Цинцю хоть капля милосердия, он уже сжалился. И тут же был бы уничтожен волком, которого сейчас держал на сворке.
Ло Бинхэ застонал отчаянно и Шэнь Цинцю, опомнившись, приказал остановиться. Поднялся со своего места, обошел по широкой дуге и остановился позади, положив руку на бессильно склоненную макушку. Ло Бинхэ дрожал — от так жестоко отобранного удовольствия или от того, что Шэнь Цинцю касался его, что делал очень редко — и продолжал сжимать мокрый насквозь палаток, будто боясь, что если уберет руку, то тут же кончит.
— Этот мастер видит, что Ло Бинхэ старается быть хорошим учеником.
— Я…
— Шшш. — Шэнь Цинцю сжал пальцы в черных прядях, запрокидывая голову, заставляя Ло Бинхэ посмотреть ему в глаза. — Повтори клятву учеников Цинцзин. И начинай снова двигать рукой.
— Клянусь почитать учителя как отца. Не прекословить ему. Принимать смиренно и с благодарностью его учение и наказание от рук учителя, ибо он мудрее меня и знает, что я заслужил. Клянусь…. Аааа. Учитель, учитель, пожалуйста, я...мммм.
— Продолжай.
— Клянусь не передавать науку моего учителя посторонним. Клянусь не называть никого другого учителем.
— Значит ты помнишь.
— Да! Да, прошу.
Шэнь Цинцю склонился ближе, выдыхая слова прямо в ухо Ло Бинхэ:
— Почему же тогда ты не исполняешь свои клятвы?
— Я верен учителю. Я не…
Ло Бинхэ не переставал трахать свой кулак, выполняя приказ. Шэнь Цинцю чувствовал как звереныш дрожит всем телом: он был уже на грани, но не останавливался, дожидаясь разрешения.
— Вот как? Кто же тогда учил тебя ходить по снам? Уж точно не этот мастер.
Ло Бинхэ дернулся в страхе, но Шэнь Цинцю не позволил ему сдвинуться и, опустившись на колени позади молчавшего Ло Бинхэ сам обхватил все ещё, несмотря на опасность, крепко стоявший член.
— Что заслужил ученик, скрывавший от учителя демоническую кровь? Признавший учителем другого?
— У этого ученика только один учитель. — пробормотал Ло Бинхэ, накрывая ладонь Шэнь Цинцю у себя на члене своей рукой. — Только вы.
— Я мог бы казнить тебя прямо сейчас, как подобает поступать с демоническими лазутчиками, пробравшимися в школу.
Ло Бинхэ ласкал уже не себя даже, а пальцы Шэнь Цинцю на своем члене, почти благоговейно гладил и дышал тихо, будто боялся пропустить хоть слово из того, что скажет Шэнь Цинцю.
— Учитель не сделает этого.
— Мог бы прогнать.
А вот это его задело. Ло Бинхэ, который ласкал уже его запястье, сжал крепко, почти до боли.
— Нет! Прошу, учитель!
— Ты верен мне?
— Да.
— Ты послушен?
— Да, этот ученик сделает все, что хочет Учитель.
— Ложись на спину.
Шэнь Цинцю помог Ло Бинхэ лечь и устроился у него на бедрах, поднимая слои одежд и чувствуя голой кожей жар чужого члена. Звереныш смотрел со страхом, надеждой и благоговением. Шэнь Цинцю впитывал в себя этот взгляд, пока медленно опускался на член Ло Бинхэ. Тот не смел даже двинуться.
Вскоре Шэнь Цинцю станет мало, но пока в этой покорности была своя прелесть. Ло Бинхэ был большим, больше любого нефритового дилдо, которые были у Шэнь Цинцю. И, хоть он и подготовил себя, принять этот нефритовый столп оказалось неожиданно трудно. Когда Шэнь Цинцю наконец то опустится до конца, то тяжело дышал, по лицу катились капельки пота, а чужой член ощущался будто в горле.
Ло Бинхэ протянул руки и несмело коснулся бедер Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю не стал его останавливать, в основном потому, что боялся не справится с голосом и застонать от того, насколько он был заполнен. Отчасти, потому что тяжесть ладоней помогала прийти в себя. Шэнь Цинцю чуть двинулся на пробу и всё-таки застонал, так глубоко и полно заполнял его член. Он решил пока не пытатся даже приподняться, просто раскачивался вперёд назад. Ло Бинхэ под ним дышал тяжело, не двигался, но во взгляде горел такой огонь, что Шэнь Цинцю знал: стоит ему только вырваться наружу, и пощады не будет. При мысли об этом он содрогнулся всем телом, сжимаясь вокруг горячей плоти. А потом на пробу приподнялся, чуть выпуская член из себя и снова насадился.
— Этот мастер великодушен. Ааах. Если Ло Бинхэ докажет, что почитает учителя, этот мастер не прогонит его.
— Учитель знает, что это я осквернил его сон. — прошептал Ло Бинхэ. Провел руками вверх, сжимая талию Шэнь Цинцю. — И все же, я ещё жив.
Когда Ло Бинхэ одним рывком приподнял его, перевернул и опрокинул на спину, Шэнь Цинцю зажмурился от нахлынувших ощущений. Во второй раз вторжение члена оказалось таким же ошеломляющим: ни одна игрушка не могла подготовить Шэнь Цинцю к такому.
— Учитель, вам хорошо? Нравится как я вас имею? Нравится, что мой член растягивает учителя так, что больше никто не сможет вас удовлетворить? Учитель уже не сможет избавится от меня, только я могу заполнить вашу жадную дырку.
Шэнь Цинцю нравилось, но признаваться он конечно не собирался. Добиваясь реакции Ло Бинхэ трахал его все быстрее и жёстче, вскоре даже захоти он, дыхания на ответ у Шэнь Цинцю не осталось бы.
— Этот ученик впредь будет прилежнее. Он так долго лишал учителя того, что тот хочет. Я буду трахать вас каждый день. Когда вы соберётесь пойти к Юэ-шибо, я поставлю вас на колени и трахну в рот, чтобы все, о чем вы могли думать, когда будете пить его чай, это вкус моего семени в вашем горле.
Шэнь Цинцю постарался сдержать стон, но не получилось. Слишком глубоко проникал член Ло Бинхэ, выбивая из него стоны и всхлипы.
— Я знаю, что когда вы начинаете тереть висок, это значит что вас опять раздражают наши сочинения. Тогда просто пойду и, задрав вашу одежду, трахну вас прямо за вашим столом, чтобы вы не могли думать больше не о чем. Только о том, как хорошо я вас заполняю.
Шэнь Цинцю хотел продержаться подольше, но разговоры и грубая хватка на бедрах заставили его сжиматься вокруг члена. Разрядка приближалась неумолимо и Шэнь Цинцю сжал ноги, притягивая Ло Бинхэ ближе, вжимая в себя. Ло Бинхэ кончил практически сразу за ним.
Шэнь Цинцю лениво перекатился на живот и довольно потянулся. Ручной демон ему определенно будет полезен.
***
Жар Бездны сушил горло и заставлял глаза слезиться. Красная печать на лбу Ло Бинхэ непрерывно пульсировала, не сдерживаемая демоническая энергия заливала все вокруг.
— Ты можешь остаться и я обещаю тебе быструю смерть. Никто не станет пытать тебя. Если понадобится, я сам перережу тебе горло. — предложил Шэнь Цинцю.
— Или? — глаза Ло Бинхэ также горели алым.
— Там тебя тоже скорее всего ждёт смерть. — кивнул на вход в Бездну Шэнь Цинцю. — Долгая и мучительная. Но может ты и справишься.
— Учитель будет меня ждать?
— Пять лет. — пообещал Шэнь Цинцю. — Думаю столько времени тебе хватит.
Губы его от жара потрескались, но язык, горячий и влажный проникал в рот Шэнь Цинцю всё так же уверенно и настойчиво.
— Я приду за вами через три года.
Часть 4.
Улицы Цзиньланя и днем были пустынны, а ночью тем более тишиной напоминали склеп. Шэнь Цинцю осторожно ступал по камням, прислушиваясь к малейшему шороху. Что вызывало чуму все ещё не было понятно, поэтому опасаться следовало всего. И все же тихий шорох одежд он пропустил, заметив слишком поздно. Что-то толкнуло его к стене, руку заломили за спину и шею обдало горячее дыхание. Шэнь Цинцю не раздумывая ударил ци, но нападавший не сдвинулся ни на цунь. Ответная волна тяжёлой демонической энергии практически распластала его по стене дома.
— Мы долго не виделись, а учитель встречает меня так холодно.
— Если этот ученик хотел теплого приема, то должен был начать с извинений. — расслабляться Шэнь Цинцю не спешил, хотя голос, пусть и ставший ниже и опаснее, несомненно узнал.
— За что же этот ученик должен просить прощения? За то, что покинул Учителя на три года? Но ведь Учитель сам дал мне срок в пять лет. Разве этот Ученик не заслужил награду, за то, что вернулся к Учителю раньше?
— А ты вернулся? — энергия продолжала давить и Шэнь Цинцю почувствовал что ещё немного и ноги ему откажут. Ло Бинхэ кажется тоже это заметил, потому что прижался всем телом, помогая не сползти вниз.
— Учитель ждал меня? Или, пока этот ученик шел через ад, Учитель нашел кого-то ещё?
Шэнь Цинцю должен был ответить, но Ло Бинхэ уже задрал его одежды и грубо сжимал ягодицы, посылая волны предвкушения и жара по всему телу.
— Что если я скажу, что нашел?
— Тогда у этого ученика не останется выбора и ему придется поступить с учителем непочтительно.
— Как… — голос сорвался, потому что в этот момент Ло Бинхэ раздвинул его ноги и принялся поглаживать вход через тонкую ткань штанов. — Как ты поступишь с этим мастером?
— Мне придется обвинить учителя в бедствии, постигшем Цзиньлань.
— Зачем?
— Чтобы заполучить учителя себе конечно. Пока будет идти разбирательство, только я смогу навещать учителя в тюрьме.
Шэнь Цинцю сглотнул и толкнулся назад, ощущая ягодицами твердость и жар члена Ло Бинхэ.
— И что этот непочтительный ученик будет делать, когда этот мастер будет связан и беспомощен?
— Раздену вас, конечно. Но я не смогу снять вервие бессмертных, которое будет блокировать вашу ци, учитель хитёр и может попытаться бежать. Мне придется разрезать вашу одежду. Когда придет время суда, учитель будет вынужден кутаться в обрывки своих одежд и все равно все увидят ваше тело.
Пальцы Ло Бинхэ, влажные от слюны и сразу два, пробрались внутрь. Шэнь Цинцю застонал от растяжения и лёгкой боли: в конце концов у него уже три года никого не было.
— Увидят синяки от моих пальцев. Засосы на вашей шее и груди. Увидят ваши красные соски. Как думаете, учитель, они поймут что это не от холода, а потому что я играл с ними, пока вы не стали умолять меня прекратить?
— Поймут.
— Дааа. Учитель такой тесный. Так плотно обхватывает меня. Хотите мой член? Вам стоит только попросить.
— Я не стану.
— Конечно нет. Учитель слишком горд. Эта гордость не позволит ему рассказать, то этот ученик делал с ним в тюрьме, пока учитель лежал связанный и беззащитный, способный только раз за разом принимать мой член. Да и потом, учителю было бы сложно говорить, ведь я бы выебал ваше горло, вставил до конца, чтобы вы давились и рыдали, чтобы не могли вдохнуть и не остановился бы, пока не кончил.
— Не… Я не… ааах, не стану плакать.
Ло Бинхэ трахал его пальцами и Шэнь Цинцю на каждое движение тихо стонал. Тело, отвыкшее от ласк стало неимоверно чувствительным. А демоническая энергия, накатывающая волнами, теперь приносила дополнительные вспышки удовольствия. Член, болезненно твердый, истекал, но Шэнь Цинцю даже не пытался к нему прикоснуться. Если бы он перестал цепляться за стену, то свалился бы прямо в ноги Ло Бинхэ.
— Перед судом, я трахал бы вас всю ночь, заполняя своим семенем раз за разом. И когда бы пришло время вам выходить, заткнул бы вашу дырку пробкой. Вы бы чувствовали как переполнен ваш живот и как пробка давит на ту точку внутри вас, которая заставляет ваш член дёргаться от желания кончить. Вам бы пришлось пройти весь путь до зала суда так. А потом стоять перед ними, зная что они все видят. Видят какая шлюха учитель, какая хорошая шлюха для этого ученика. Все будут смотреть и мечтать о том, чтобы разложить вас прямо там и выебать. Вы бы хотели этого?
— Нет. Аааааа. Нет, не хочу.
Шэнь Цинцю всхлипнул и попытался насадиться на пальцы, чтобы наконец кончить.
— Шшш. Я знаю. Никто больше не сможет заполнить учителя так, как я. Чувствую какой вы тугой. Если вставлю сейчас, то вы не выдержите. Никто ведь не касался вас пока этого ученика не было?
— Никто.
— Этот ученик тоже был верен учителю. Разве я не заслужил награду? Учитель, кончите для меня.
Шэнь Цинцю был уже на грани и горячая демоническая ци, наполнившая его изнутри, стала последней каплей: он кончил, долго и мучительно, содрогаясь от удовольствия раздирающего его внутренности.
Ло Бинхэ прижался всем телом, вдыхая его запах и стоял так, пока Шэнь Цинцю не перестал дрожать.
— Что ты делаешь тут?
— Этот ученик не был уверен, что учитель встретит его с радостью, не после всего, что произошло в Бездне. Поэтому остановился пока в Хуанхуа.
— Вздор.
— Ммм. Этот ученик видит теперь, как ошибался и приложит все усилия, чтобы загладить вину. Учитель позволит?
— Позволю.
Ло Бинхэ прижался коротким поцелуем к его щеке и подхватил на руки. Возражать Шэнь Цинцю и не подумал, в конце концов в том, что ноги его не держали, была вина Ло Бинхэ.
он пытался спасти нас от бинцю его жертва навсегда в моем сердце.
