Весь съёмочный процесс готов был пойти по пизде
Все. Идеальное описание фика. Лучшее. Больше, думаю, слов не надо.
Но неееет(
Мудайкл хуесосит Винсента. Просто так.
Майкл не знал, куда себя деть от нежного родительского обаяния Винсента. Он не мог смотреть на него — и не мог не смотреть, испытывая омерзительно-сладкое отвращение то ли к нему и его спокойной мягкой улыбке, то ли к себе за то, что не находил сил отвернуться. Он не мог отвернуться. Он пожирал Винсента глазами, пытаясь понять — почему. Почему он. Что Джеймс нашёл в нём? Хороший?.. Надёжный?.. Да он же скучный, как библиотекарь! Как вчерашняя газета! Как фонарный столб!..
У Майкла руки чесались зарядить в эту постную рожу, взять его за грудки, встряхнуть как следует, вытрясти из него ответ — почему?! Почему ты, почему он с тобой, чем ты лучше?!
Злобное, стремное, тупое чмо.
Майкл бухает так, что еле на ногах стоит, но это не помогает и он ебет первую попавшуюся под руку костюмершу. Помогает так себе. (Об этом, кстати, слухи не пойдут 100%, никто не удивится, что он изменяет Вике). Ловит галюны:
Мало того — в затуманенном алкоголем мозгу где-то под черепом сидел голос Эрика, повторявший, мол, да, знаю, парень, знаю, у меня было то же самое: хочу одного — трахаю другого. Другую, то есть. Так всё и было у меня с вдовушкой. Смотрю на неё — а вижу другое лицо. И хоть застрелись.
Из галюнов, как мы видим, Эрик = Мудайкл-2. Чую, Волки мне не зайдут. Эрик, стреляйся, на, на ружье!
Майкл бьется в припадке 24/7. Бедолажка Питер пытается утешить, но Майкл кидается с припадком на него, доводит до слез, посылает в хуй, потом в истерике бежит в трейлер и грызет от злости подушку. Не, не шучу.
Проснувшись с похмелья, Майкл идет кататься на лошадке. Работа? Какая работа? Съемки? Какие еще съемки! Вы мне скажите еще, что график у них есть. Пфуй.
Майкл гладит лошадку, Майклу вроде легчает. И тут заходит Винсент. Я нервно закуриваю и надеюсь, что Винни мне не всрут.
Привет, говорит Винни. Мило улыбается. Протягивает Майклу стаканчик с кофе.
- Не буду, — с нажимом повторил Майкл. — Предложишь ещё раз — получишь его в морду.
— Я пришёл с миром, — начал Винсент, но Майкл перебил:
— Нахер иди. С миром.
Назовем это “Майкл вежливо отказался”.
У Майкла от ярости так сводило всю челюсть, будто у него началась лицевая судорога. Он мог только стискивать зубы всё плотнее с риском раскрошить эмаль. Господи, как же он его ненавидел. До тошноты, до горького привкуса желчи во рту. За всё. За Джеймса. За французский акцент. За Париж. За убитый рабочий процесс, в который Майкл теперь не знал, как вернуться.
Не обосрись от злости, мудила.
Винсент тяжело вздыхает и говорит, мол, Джеймс был прав, с тобой сложно. Майкл ахуевает! Он, он лапочка, как, как, кто посмел!
Майкл застыл на мгновение, будто в стоп-кадре.
— Что?.. Это со мной — трудно?!
Обвинение было таким абсурдным, что перешибло даже иссушающую Майкла ненависть. Винсент без смятения, но невесело встретил его горящий взгляд. Он весь был такой ровный, такой спокойный, что Майклу до дружи хотелось ударить чем-то тяжёлым, и желательно — прямо в лицо.
То есть ты хочешь покалечить человека за то, что он принес тебе кофе, но обвинение абсурдное. Окей. А небо не голубое.
Винни спокоен, как танк. Говорит, что вини себя в том, что Джеймс не с тобой. Я, мол, тут не при чем, хочу просто поговорить. Винни святой, ей-богу.
Майкл аж обсирается как хочет спровоцировать.
Он понимал, что сейчас нарвётся на драку. Наверное, и хотел нарваться. Вывести из себя этого безмятежного и мудрого всепонимайку, а если не выйдет — так хоть вмазать ему. Винсент ответит, конечно — он же мужик, должен ответить. Подпортит лицо — значит, съёмки остановят, и расставание с Джеймсом отодвинется на пару дней. Майкл ждал, жаждал, чтобы Винсент сорвался.
— Если бы я не знал, что вы сладкая парочка — я бы решил, что ты его мамочка.
ДАЙТЕ ЕМУ ПО ЕБАЛУ ХОТЬ КТО-ТО!
Простите. Крик души.
Винни говорит, что едет в аэропорт, предлагает поехать с ним, поговорить. Майкл, на секунду переставая психовать, говорит, что крайне серьезно относится к работе…
АХАХАХА нет.
— Слушай, снимайте сегодня без меня, — сказал он. — Мне надо уехать. На пару часов. Ладно?
Ну ахуеть. Ну ахуеть. Ну ахуеть.
Бесится Майкл на грани неадеквата. Даже машину Винсента мечтает расцарапать гвоздем. Сраное ебанько. Едут. Майкл все неадекватнее и неадекватнее:
Представлять его несуществующим было особенно приятно. Ещё приятнее было бы разбить ему голову о руль его же машины, но Майкл опасался, что вместо крови увидит у него на лице какую-нибудь прозрачную гелевую субстанцию — что там должно быть у роботов внутри вместо костей и плоти?
Нейролептики. Нейролептики и смирительная рубашка.
Винсент начинает пилить кулстори. В общем, познакомились они с Джеймсом аж девять лет назад. Винсент влюбился сразу, сразу дал Джеймсу это понять, но Джеймс был на грани валяния в канаве и любил только Майкла. И писал грустные стихи. На контакт Джеймс шел не особо. Винсент же познакомился с его отцом, с которым Джеймс перестал общаться, Джеймсу нашли психолога и начали лечить. Стало легчать. Но носился с ним Винсент как с классически страдающим депрессией человеком, постепенно вытягивая и помогая. Лапочка. Обожаю Винни. Взаимности он и не ждал и не требовал. Любил, помогал, лечил, развлекал, отвлекал, няшил, ничего не ждал взамен. Все.
Как только все начало налаживаться, карьера Майкла пошла в гору. Майкл стал появляться везде - на афишах, в трейлерах в кинотеатрах, в журналах-газетах. И Джеймса снова стало клинить, он стал Майкла гуглить и страдать. Тут Винсент, устав, решил ээээ… Я не знаю. Закрыть гештальт? Судить вам:
И я понял, что — я не хочу проходить через всё это второй раз, я живой человек, я не могу конкурировать с тенью. С воспоминанием. С твоим новым образом. Я не знал, что делать, пока мне не написала ирландская студия и не запросила права на экранизацию книги. И мы решили, что это подходящий повод поставить точку. Я дал им согласие на экранизацию при условии, что ты будешь играть главную роль.
Но облом. Денег на такого ахуенно дорогого Майкла не хватило. Винсент пошел дальше:
— Они сказали, что даже если они отдадут весь бюджет на твой гонорар, им не хватит денег оплатить твоё участие, так что они отказываются от проекта. И мне пришлось сказать им, что они могут не беспокоиться — твоё участие в проекте оплатит французская сторона, а права они получат бесплатно. К «Нью Ривер Фронтир» мы с ирландской стороной пришли уже с готовым проектом, его оставалось только подписать.
— Так это ты купил меня? — спросил Майкл, наконец глянув на Винсента. — Ты купил меня, чтобы показать Джеймсу, как он во мне ошибался?
— Знаешь, я опасался встречи с тобой. В рассказах Джеймса ты был таким впечатляющим. Но потом я увидел тебя, понял, что ты из себя представляешь.
— И что я из себя представляю?.. — с издёвкой спросил Майкл.
— Инфантильного мудака, — спокойно сказал Винсент.
ППКС, Винни, ППКС!!!
Винсент, в общем, надеется, что Джеймс таки выберет его. Посмотрит на Майкла, остынет... Но говорит, что если Джеймс таки выберет Майкла, Винсент молча уйдет, не мешая счастью. Я хер знает, зачем, зачем лапочке весь этот странный замут, Джеймс, Мудайкл и прочее говно. Винс, присмотрись к Вике.
Майкл выебывается, как и всегда. Винсент, спокойный как танк, на подначки вроде "я еще даже не начал рушить ваши свадебные планы" не ведется. Майкл сдается, замолкает. Молча едут в аэропорт.
В общем, Винсент улетает. Сказав напоследок, что надеется, что Джеймс выберет не Майкла, ибо Майкл “тонкого и чувствительного” Джеймса не потянет (это правда), а вытягивать его из попыток самовыпила второй раз будет некому.
Майкл идет гулять и думать о любви. Глючит, разговаривая с самим собой из прошлого. Я не знаю, это не пересказать, ребят. Это просто… Это всрато.
«Посмотрел бы я на тебя, когда бы ты попробовал этой жизни! — огрызнулся Майкл. — Как бы ты отказался, каким был бы гордым, если бы тебе предлагали семь миллионов за фильм! Если бы у тебя был дом в Беверли Хиллз! Если бы это был единственный шанс делать свою работу!»
«Я мечтал быть каскадёром, — сквозь зубы ответил тот Майкл. — Я бы обошёлся без миллионов».
«Ты не знаешь, что это такое, — вдруг догадался Майкл. — Это не просто работа. Ты не поймёшь, пока не почувствуешь сам. Джеймс разглядел это в тебе, когда ты ничего не соображал. Ты прав… дело не в деньгах. И не в славе. Это — призвание. Его нельзя выбрать, от него нельзя отказаться. Когда ты впервые рассказываешь чужую историю, даёшь ей голос, позволяешь ей говорить сквозь тебя — ты понимаешь, зачем ты вообще существуешь. Это переворачивает тебя. Каждый день, посвящённый чему-то другому — это день, в котором тебя нет».
«Я знаю, зачем я существую! — обозлился тот Майкл. — У меня есть свои мечты!»
«Да ты всю жизнь боялся мечтать по-настоящему! Ты был уверен, что тебя не возьмут в актеры — с таким лицом! И решил, что хоть каскадёром пробьёшься — потому что с другой дорогой не справишься!»
«С какой дорогой? С твоей? — пренебрежительно спросил тот Майкл. — По пути со всяким говном? Да как-то мне на неё не хочется».
«Через десять лет ты всё равно оказался бы на моём месте! — крикнул ему Майкл. — Ты и оказался! Посмотри, что с тобой стало! Кем ты стал! Посмотри на меня! Это — ты!»
Ну и там дохуя, дохуя этого. В итоге идут самокопания:
«Это из-за тебя я оказался здесь, — с ненавистью подумал Майкл, вглядываясь в горизонт. — Это ты был слишком гордым, чтобы пойти к Джеймсу и сказать, что тебе нужны деньги. Он бы не стал упрекать! Но ты же не мог! Ты сам хотел справиться!.. Справился?! Доволен?!»
У него подогнулись ноги. Майкл опустился на траву, сел на колени, промочив джинсы. Натянул на голову капюшон, накрыл лоб руками. Хотелось скрючиться, как головастику, и так и остаться лежать.
— Это ты во всём виноват, — отчаянно прошептал он, будто тот, двадцатилетний Майкл, мог услышать. — Ты со своей гордостью. И нечего меня осуждать. Не смей меня осуждать!.. — крикнул он.
Он обвинял Джеймса в трусости, а сам — разве ему хватило сил прийти к нему за помощью? Или позвонить пять лет назад, чтобы всё выяснить? Связи с Винсентом тогда было всего года два — подумаешь, срок. Отбил бы. Всё бы повернулось иначе. Был бы шанс всё исправить.
Лучше б ты подумал о том, что хуево работку выбрал. А не что у Колина денег не взял. Да-да, у Колина, Джеймс твой на папины деньги жил, напоминаю.
Майкл катается по грязи, рефлексирует, думает про Эрика и Ирландию, в итоге вроде как приходит к выводу, что он недостоин Джеймса, ничего годного ему не даст, ибо все время на съемках и времени на отношеньки нету, и не надо Джеймса трогать. Горячо одобряю.
Приползает на съемки. А там калечится Шеймус. Лошадь сбросила, ебнулся спиной на камни. Никто ничего толкового не делает. Джеймс весь белый, решил, что это Майкл ебнулся. Трагедия!
Очнулся от крика — «Майкл!». Вздрогнул, вскинул голову — увидел, как Джеймс бежит к съёмочной группе, а там нездоровое оживление, Джиджер вскидывается на дыбы с истерическим ржанием, люди что-то кричат. Майкл бросился к ним. Осенило его уже на бегу: Джеймс не знал. Он не знал, что Майкл в последний момент отказался от сцены и отдал её Шеймусу. И если что-то случилось — Джеймс решил, что случилось оно с Майклом.
Никто не знает, как тащить его в больницу, но тут Джеймс говорит, что у него есть права пилота и гоу в аэропорт.