Предупреждения: слэш, нецензурная лексика.
И то, и другое представлены крайне жалко.
На самом деле нет. Серьезно, если бы Питер зашел на кухню за пивком, или пожрать, или просто зашел, было бы ровно то же самое, кошка не роляет сама по себе вообще.
Возможно, она самозародилась из тоскливого завывания зимнего ветра в каминных трубах: орала она так настойчиво, что подозрение в родстве напрашивалось само собой. Возможно, она материализовалась из чьего-то кошмара, потому что голос был воплощением отчаянной тоски и неизбывного ужаса. Это была воплощенная агония перед лицом мучительной смерти.
Странно, что ее вопли не перебудили всю школу.
И действительно - странно, но это здесь нужно исключительно затем, чтобы сделать тихий тет-а-тет Эрика с Питером на кухне. Поэтому мы в предлагаемых обстоятельствах напишем, что какая-то хуйня часами орала под окном. А потом напишем, что вся школа - чудом, "странно как", - спала, и по дому шлялся один Питер.
Питер сунул котенка под куртку и в два счета оказался на кухне. Там был холодильник, а в холодильниках обычно водится молоко и всякие другие штуки, которые можно было бы скормить кошке, чтобы она наконец заткнулась.
Я не могу четко объяснить что меня раздражает, но какое же это длинное и изъебистое описание хода мысли, при том, что мысль очевидная, и можно ее вообще не описывать и к ней не подводить. "Питер решил дать коту пожрать, на кухне сидел Эрик". Мне не нужен обоснуй для того, чтобы он зашел на кухню. Собственно, и блядская кошка для этого мне тоже не нужна.
Кошка завозилась под курткой, вцепилась пятьюдесятью бритвами ему в плечо, и Питер поспешно обхватил ее поперек живота и вытащил наружу, пока в нем не прогрызли дыру.
А чо, БЛЯДЬ, ЕБ ТВОЮ МАТЬ за "пятьюдесятью бритвами" не последовало? Да Питер святой страстотерпец.
С молоком все было понятно, оно нашлось в пакете на дверце, а вот с тарелками было сложнее. Питер завертел головой, пытаясь опознать, в каком из этих шкафчиков может быть посуда.
- Блюдца на верхней полке справа от тебя,
Тяжело читать, когда до тебя уже попаслись толковые аноны, но плюсую к анончику выше. Питер живет здесь несколько месяцев. По меньшей мере три раза в день он хавает на этой кухне. Эрик только что въехал. С какого хера он знает, где блюдца, а Питер нет? То есть - да, он бетанский агрессор и должен сечь поляну и !!!КОНТРОЛИРОВАТЬ СИТУАЦИЮ!!!, но когда это дается через такие поддавки, невольно возникает догадка: маломощен наш агрессор, маломощен.
Твою мать, чувак, у меня мог случиться сердечный приступ! Ты всегда стараешься напугать людей до усрачки?
Оказалось, что в два часа ночи холодильников на кухне было два, и одного из них звали мистер Леншерр.
Задачка: в сцене два человека. Эрик не называет себя "мистер Леншерр", это факт. Остается Питер - который:
- К нему вслух обращается "твою мать, чувак".
- Про себя знает, что Эрик - папа.
- Ни разу ни к кому в фильме не обращался через "мистер".
Внимание, вопрос. С какого хуя в неопознанном ПОВе взялся "мистер Леншерр"?
Он сидел в темноте за столом, где обычно готовили завтраки для учеников, локоть на столешнице, пальцы протирают на ней дырку
Нервный тик, что ли?
Леншерр не двигался с места и не производил ни звука - кажется, даже дыхания было не слышно, будто на другом конце стола сидел манекен.
В - Вычитка.
- Я серьезно, завязывай с такими приветствиями, возьми пару уроков этикета или какого-нибудь другого дерьма, блин, я чуть концы не отдал!
Ну, этот Питер, который ровно в сто раз быстрее каждого, с чем имеет дело. Питер, который, провожая улетающий самолет, успевает сбегать, зыркнуть полетный лист, узнать, куда самолет летит, и вернуться назад, пока никто не заметил. Питер, который успевает позырить на бумаги на машину, подъезжающую к его дому, установить, что она арендована, и вернуться к себе в подвал. Питер, который в секунду взрыва эвакуировал всю блядскую школу, и пропустил только Алекса Саммерса, потому что Алекс был ближе всех к взрыву и скрыт пламенем. Этот Питер не допер, что в одной комнате с ним кто-то есть.
Питер перевел дух и сердито хлопнул дверцами шкафчика - блюдца оказались именно там, где сказал Леншерр.
И это проблема и повод рассердиться, потому что?..
И он стал Леншерром из мистера Леншерра потому что?..
Типа, ты тут медитируешь в темноте или вроде того? - спросил Питер, наливая молоко в блюдце. Кошка рванула к нему со скрежетом когтей, окунулась всей мордой, фыркнула и начала жадно лакать с утробным подвыванием.
- Нет.
- А, плохие сны.
- Плохие воспоминания.
Или ходил посрать и зашел... поковырять ложкой с сахаром в банке с расстворимым кофе. Или работал ночью: вообще, главным образом здесь взрослые этим занимаются. Или профессора ебал и вот спустился. И опять же: это Питер. Он довольно шустро узнает о людях, которые ему интересны, все, что хочет знать. Мысли он не читает, но подзырить ему не составит труда. И он не знает, как Эрик проводит свое время или, например, снятся ли ему кошмары, которые мешают спать? Питер из-за него сюда приперся, лично.
Питер таращился на него во все глаза, но выражение лица Леншерра было нечитаемо. Давай, парень, вы одни, ты и я, самое время, скажискажискажи.
Не то чтобы Питер боялся Леншерра - хотя, конечно, боялся самую малость, и вообще это было совершенно нормально - бояться человека, который чуть не грохнул шесть миллиардов людей.
- Какие, на хуй, "вы одни", если "ты и я".
- Какие, на хуй, "давай же", если Эрик не в курсе?
- Какая может быть дальнейшая суходрочка и метания, если Питер пронзил, что Эрик в курсе?
- Давайте-ка отставим дешевый пиздеж чуток в сторонку. Это не Эрик "чуть не грохнул", а Апок. И Апоку Питер не дурно навешал по ебалу в фильме.
Благодаря Рейвен-Язык-Без-Привязи едва ли не вся школа знала, кто кому папа, и благодаря этому же Питер знал, что последние десять лет кончились для отца так, что даже думать об этом было страшно, а когда он все-таки думал, способность шутить скукоживалась, как яйца на морозе.
- Потому что баба может быть только тупой пиздливой овцой. Кстати, вы заметили, что среди "добрых зверушек на пути царевича" не было НИ ОДНОЙ женщины, вообще?
- Рейвен до пизды всего разбалтывает, серьезно, я так зла, что уделю этому второй пункт. Рейвен охуительно разговорчива в ДМБ и Апокалипсисе, пиздит с каждым, кого видит, душа на распашку, разлюли малина... только нет. В сущности, Рейвен в последних двух фильмах по мере замкнутости, дистанцированности и немногословности стоит где-то на одной ступеньке с Логаном. Но у нее же есть вагина. А значит, она должна быть няшной клушей.
- Где-то между делом "Леншерр" превратился в "отца".
Потому что, блять, когда твою семью убивают у тебя на глазах, нет и не может быть никаких слов, чтобы это описать. Когда Питер попытался на секунду представить, что бы он почувствовал, если бы например увидел, как мать и сестру сбил грузовик, он сбежал из школы, закрылся в своем подвале, с головой замотавшись в одеяло, и скулил целый час, то есть - миллиард лет.
Серьезно? Серьезно? Питер, которому как минимум 24 года в этой охуительной истории, от самой мысли, что люди смертны и однажды его семья (в которой, кстати, как минимум ДВЕ сестры, потому что к Ванде крепится мелкая девка, с которой Питер вырос и которая наличествует в кадре) погибнет, рыдал час? Что за коллективный ПМС у всех героев? И что за неразборчивое пихание матюгов? Анон всегда за матюги, но здесь они только подчеркивают, насколько автор СТАРАЕТСЯ сделать ПОВ эмоциональным - и как плохо у него получается.
Это не говоря уже о том, что Питер - скорее флегматик, и громкое эмоциональное накручивание аля Вождь - не про него. Но, ах, да: он же тут мальчик в поисках отцовской фигуры, о чем это я. Здравствуй, сейм-персун Маши номер два.
Питер ни разу не хотел, чтобы Леншерр мог подумать, будто Питер хотел, чтобы все выглядело типа
Привет второму толковому анону: да, эту фразу строил сам бог.
Привет, чувак, ты, конечно, потерял одного ребенка, но не хнычь, у тебя есть второй в запасе.
А не помешало бы, кстати. И опять: в запасе-то ДВОЕ. Ну, в смысле, я бы понял, если бы Питер переживал потому, что не знал, как подойти к вопросу. Не хотел пытаться как-то обязать. Не хотел навязываться. Не хотел услышать, что вообще-то - отцу насрать, ибо он за милую душу их бросил, и может в Питере и не нуждаться. Но здесь звучит так, будто главная проблема - это посягательство на права Эрика ныть. А как лишить человека возможности ныть? Нельзя никак такого делать. МудоЭрику ж вообще заняться станет нечем.
Поэтому Питер тянул с признанием, хотя вся эта хренотень фонтанировала в голове каждый раз, как он видел Леншерра.
И "Леншерр" снова разжалован из отцов.
Надо было признаваться сразу, еще в Каире, но Питер выдавил из себя только жалкое "Я тут тоже ради семьи". Потому что Питер на секундочку допустил, что будет совсем не круто, если Леншерр обретет сына, а потом увидит, как сына прикончат у него на глазах - потому что синий мудила был реально страшный, как пиздец, и был на стороне зла, так что шансы откинуться казались реальнее некуда
- Синему мудиле, повторюсь, Питер играюще навешал по мордасам.
- Самая левая причина из всех гипотетических причин, которые можно было пронзить. Серьезно. Я нежно люблю Питера, я не хочу сказать, что он эгоистичная жопа, но если бы он всерьез предполагал, что там он и умрет, последним, о чем он думал бы, это дискомфорт страдающего Эрика, который, бедняжка, ОБРЕЛ бы сына - а потом потерял.
Хотя на самом деле Питер боялся увидеть, что Леншерру будет плевать. Что он даже не повернет головы, пока синий хрен будет делать с Питером что-нибудь жуткое - отрывать голову, например, вырывать ноги, высасывать мозг из костей и все такое.
А, то есть на чувства Эрика ему все-таки поебать, но он противоречиво отвыебывался внутри своей собственной головы, наедине с самим собой, чтобы... НК нагнал листаж.
- Ну так какие планы, мужик? Потусишь с нами или у тебя зреет какой-нибудь мегалозлодейский план?
Леншерр ответил не сразу, как будто не знал, что сказать.
- Думаю, я здесь задержусь.
- Класс! - воскликнул Питер и буквально почувствовал, как Леншерр удивленно поднял брови. - Ну я имею в виду, класс, что вы теперь с Профом снова кореша, окей? Он же не засветил тебе в табло при встрече, как в тот раз.
Вот кто-нибудь помнит у Питера такое эмоциональное недержание в каком-нибудь из фильмов? То есть - да, Питер часто говорит вещи, от которых другим не сильно уютно/комфортно, но это другое. НК совершенно не чувствует оттенки - ну, или не может представить себе героя, который ставит других в неудобное положение, не ставя туда себя.
- Чарльз сказал, что ты помог достать мое досье.
Вот дерьмо.
- Ну типа это было плевое дело. Кто может отказать Профу? Точно не я.
- Он сказал, ты сам вызвался.
Дерьмище!
- Да ему просто показалось, я просто ошивался рядом, слово за слово, вот и все.
- Он сказал, ты угрожал ему, что если он не посвятит тебя в свои планы, ты сделаешь все сам и ему придется разбираться с последствиями.
- Я пошутил.
- Ты второй раз оказываешь мне неоценимую услугу. Я этого не забуду.
Вот именно - второй раз, и это не считая того раза, когда он впрягся в битву с Апоком и поднялся к Эрику, чтобы убедить его перестать охуевать, так что совершенно непонятно, почему он так дергается сейчас.
- Слушай, чувак, может, ты не замечаешь, но это звучит страшно как пиздец, так что лучше забудь.
Леншерр поднялся с места, приблизился к Питеру, и тот невольно отступил на шаг, потому что, типа, выглядело это так, будто его сейчас нафаршируют столовыми ножами. Не то чтобы он бы не успел убежать, но это было по-настоящему жутко. До дрожи.
- Это устойчивое выражение, в нем нет даже какой-то двусмысленности, которая могла бы напугать.
- У нас ПОВ героя, который играюче эвакуирует полное здание людей в МОМЕНТЕ взрыва или ненапряжно двигает пули. Он не то, чтобы успел убежать, он успел бы выпить чайку, трахнуть Эрика в жопу, направить ножи в окошко, а потом встать на прежнее место.
- Я обязан тебе больше, чем жизнью, - проговорил Леншерр, остановившись в шаге от Питера. - Если я могу сделать для тебя что-то в ответ, что угодно, ты можешь прийти ко мне.
- А-ага... Щас я метнусь поменяю подгузник и попробуй повторить это еще раз, только не так, будто ты собираешься расчленить меня овощерезкой.
Что я говорил про поддавки? Эрик не говорит и не делает ничего страшного. Питер - один из самых непугливых героев, который чисто ради интереса вламывался в Пентагон (и бил Апока по морде). У нас нет никаких оснований - ни с одной стороны - чтобы поверить, будто Эрик может его напугать, но мы ДОЛЖНЫ в это верить, потому что Эрик же крутой - а значит, страшный (нет, это тоже работает не так, НК).
- Я дам ей сосиску, - Питер дернулся к холодильнику. Рядом с упаковками полуфабрикатов стояло ведерко мороженого, он прихватил и его. - Будешь?
Леншерр отрицательно качнул головой, все еще держа котенка за загривок.
- Ну, точно. Ты же ешь гвозди, запивая их кислотой.
Питер покромсал сосиску в опустевшее блюдце из-под молока. Леншерр поднял кошку на уровень глаз, отогнул от белесого брюха хвост.
- Кстати, это кот.
- Ух ты! Поздравляю, у вас мальчик! - брякнул Питер.
- Если он засопит или вякнет, будет полное Додо-комбо.
- Ничего не буду говорить про Эрика, который палит кошачьи яйца. Видимо, это должно быть смешно.
Питер крутанулся вокруг своей оси, побарабанил пальцами по столу, нервно скормил коту еще две сосиски и сам съел одну. Это был их первый разговор за дохрениллион лет, и это было обнадеживающе, окей? Леншерр, конечно, не умеет говорить, как нормальный, ему обязательно надо сверкать глазами из темноты и надвигаться на людей, как гребаный айсберг, но это простительно, у чувака было тяжелое детство. Поживет среди простых людей - разморозится.
Вы уж определитесь - то ли он душа компании и распиздатенько заводит толпу новых знакомых, которым завидует Чарльз (!), либо он суровый холодильник, не способный к нормальному общению.
Олсо: он прожил среди "простых людей" последние десять лет.
Олсо: за всю эту сраную сцену он магическим образом не сделал ничего из того, о чем в этом абзаце пишет НК.
Сытый кот наконец свернулся калачиком на столе.
- Парень, тебе надо написать книжку - "Как укусить Леншерра и выжить", - Питер почесал кота за ухом. - Спорим, Маккой бы за нее душу продал?
Да-да, Хэнк ненавидит Эрика - но боится ему навалять. Повторяй это почаще, и мы все равно не поверим.
Мирная жизнь давалась ему тяжело. Трудно было осознать, что больше не нужно бежать и скрываться. Эрик не был к ней готов. Он никогда ее и не видел вблизи - так, чтобы в затылке не сидело чувство опасности, понимание, что в любой момент она может кончиться. В Польше иногда удавалось ненадолго забыться, но он всегда помнил, что нужно быть осторожным. Притворяться, играть роль и помнить, всегда помнить, как легко рушится карточный домик от легчайшего сквозняка.
Я не знаю, как донести до НК эту мысль, но на момент Первоклашек Эрика НЕ разыскивали, а паранойить он по этому поводу меньше не стал. Ибо паранойит он не потому, что конкретно за ним охотится Интерпол, для него это меньшая из проблем. Наоборот, за ним охотится Итерпол - потому, что он уверен, что люди попытаются истребить мутантов на хер, и заранее объявляет человечеству войну. Любопытно, кстати, что мирную жизнь он здесь у НК начал, а эту идею никак не переоценил, ей внимание не уделяется вообще.
Образ дома прочно связался в его памяти с теми стремительными неделями, проведенными в поместье Ксавье вместе с первым отрядом мутантов. Время было нелегкое, но если он когда и чувствовал себя счастливым, то это был тот шестьдесят третий, когда все еще были живы. Хэнк неуклюже ухаживал за Рейвен, которая еще не стала целеустремленной сукой
Пошла на хер, тупая мизогиничная мразь.
Эрик Леншерр о Мистик: "Смелая. Верная. Ты бы гордился ею"
МудоЭрик о Мистик: "сука"
Потому что о, бетанский агрессор может выебываться на всех вокруг, а мир должен кормить его теплой сисей и целовать в макушку, но баба не должна сметь открывать рот и поднимать голову, баба должна сидеть под шконкой и твердо понимать, что она не человек, и не герой, и если она проявит агрессию/жесткость/решительность - она сука, и никак иначе. Вот вроде шесть лет на чету любуюсь, а до сих пор от этого говна тянет блевать.
Мойра вилась возле Чарльза, Чарльз и Эрик, два молодых барана, каждый вечер сублимировали нереализованные желания за невинными шахматными партиями и никто, никто не знал, какое будущее ждет их впереди.
Короче мудила с говнометом унизил всех.
И Рейвен.
И Мойру, которая дважды решительно отказала Чарльзу, заявив, что работа - это работа, и ничего не будет, как бы он не настаивал.
И Эрика с Чарльзом, которые, оказывается не делились идеями и увлеченно спорили, а просто сублимировали сладкую ебельку.
Классическое свойство уебка: ему кажется, что вот со всеми остальными что-то не так, один он стоит красивый.
Школа больше не была его домом. Все здесь было иначе. И хотя он сам разрабатывал план нового здания перед реконструкцией, хотя он сам вложил в восстановление много сил, он все равно чувствовал себя чужим.
Солнышко, либо нового здания - либо перед реконструкцией.
В школе было слишком много детских голосов. Дети занимались своими делами - учились, носились по коридорам, орали, играли в мяч, сопели над заданиями, практиковали способности. Они избегали его, да и с какой стати это должно было быть иначе?
- Собственно, непонятно, с какой стати им его избегать: о преступлениях они не помнят, во время событий Апока никто из них при драчке не присутствовал.
- Сопение есть. Ну, вякнет тут кто-нибудь для меня?
Эрик не мог не думать, что никогда не услышит здесь голос Нины. Его любовь убивала. Он стоял один, как засохший пень без корней и побегов: ни родителей, ни детей. Оставался лишь Чарльз. Любовь Эрика к нему не была милосердна, но по крайней мере он был все еще жив.
И этот мальчик. Питер. "Моя мать когда-то знала парня, который умел обращаться с металлом". "Я твой..." Молчи, Питер, молчи.
Эрик не собирался набиваться ему в отцы, тем более что оставалась вероятность, что отцом Питера был другой парень. Хотя вероятность была ничтожно мала. У Питера была широкая подвижная улыбка, темные глаза, ямочки на щеках. Он был настолько непохож на Эрика, что в этом можно было увидеть систему.
Дорогая моя миссис Мохнапопка, любовь наша невозможна, - дубль второй.
Сдается мне, каждый фанфик НК будет отныне строиться на том, как Эрик сначала придумывает себе НЕПРЕОДОЛИМОЕ ПРЕПЯТСТВИЕ, потом семь глав пиздострадает, а потом оно исчезает само собой, без всяких событий и усилий.
О, и да: "не хотел набиваться в отцы" и "молчи, Питер, молчи" - вещи принципиально разные. Вторая называется: Питер, не набивайся ко мне в сыновья, ты мне в хуй не уперся.
Одно дело - Нина, которая не знала о нем ничего, кроме того, что он был ей отцом. Их связь друг с другом родилась из колыбельных, игр в прятки, сказок, книжек с картинками, домашнего мороженого, рассказов о далеких краях. Эрик знал ее первый шаг, первое слово, ее любимым цветом был зеленый, любимой принцессой - Белоснежка, она не любила заплетать косы, обожала лазить в окно вместо двери и спала с тряпичной куклой, которую сшила Магда. Эрик был с ней, когда ее дар проявился. Нина знала, как состроить смешную рожицу, чтобы он улыбался, знала, как уговорить его на еще один кружочек на карусели, она верила в то, что он любящий, добрый, заботливый - она не видела ничего другого. Он не умел даже ругать ее.
Другое дело - Питер, который очутился в его жизни уже взрослым. Питер знал об Эрике слишком много
- Питер помнит Пентагон, хотя в прошлой серии мы слышали, что Чарльз стер воспоминания о плясках Эрика Вообще Всем.
- Питер помнит остальное, судя по страдашкам Эрика.
- Поскольку есть шанс, что Питер не будет смотреть Эрику в рот, такой сын ему ни к чему.
- Раз Ванду в кино не показали прямо, ее и не было.
У него оставался лишь Чарльз, погребенный под грузом школьных проблем, и Эрик подставил ему плечо. Так начались бесконечные ссоры.
- И еще немного дешевого пиздежа. Да, Чарльз "погребен" под грузом проблем, да, он не управлял школой распрекрасно БЕЗ тебя - и ну никак бы без тебя не обошелся дальше. И ты, конечно, подставил ему плечо - а не ОН решил все твои проблемы, причем конкретно в этом фанфике.
Наследство Шоу, которое Эрик забрал себе с полным осознанием своей правоты, включало в себя очень многое. Счета на Каймановых островах. Дома. Квартиры для укрытия. Связи. Акции. В свое время Эмма помогла прибрать к рукам это богатство, чтобы финансировать Братство, но потом пришлось бросить все покрываться пылью. Сейчас было самое время расконсервировать наследство. Эрик чувствовал злую иронию в том, что эти ресурсы будут работать на мутантов - но не так, как этого хотелось бы Шоу.
Очень хотелось прийти на его могилу и сказать "Выкуси".
Не-не-не-не-не, они этого не сделают.
Нет, серьезно?
Мы теперь будет притворяться, что У ЧАРЛЬЗА нет денег - и ЭРИК ему помог деньгами, а так бы Чарли по миру пошел?
И где же, ну-ка, было это распиздатое наследство, когда ты из одного конца Америки в другой не мог доехать?
И как же оно "лежало", само по себе, и счета, и недвига, при том, что все члены твоей команды мертвы, кроме тебя и Рейвен, у Рейвен этих ништяков точно не завалялось, а ты в розыске Интерпола? Неужели так и лежало - неизвестно на кого оформленное? Неужели двадцать лет тебя ждало?
О, и да: этот абзац повиснет посреди фикла, отдельно, и мы к нему не вернемся.
- Маккой, тебе пакет из Национального института здоровья.
Эрик взял на себя огромную часть рутины, в том числе и разнос почты адресатам. По своей воле он бы не стал спускаться в лаборатории, но повод был веский.
Детки, кем вы будете, когда вырастете?
Я ученым! А я врачом! А я спасателем! А я - бесполезным хуйлом.
Серьезно, нам как бы предлагают поверить, что Эрик тащит на себе огооооомный труд. Что он незаменим. Что на нем все держится. Но занятие у него при этом - самое бесполезное, и точно кто-то делал эту работу за него, пока он не приперся, и точно это был не Чарльз.
Убежище Хэнка проектировала Джин Грей, и надо сказать, получилось у нее неплохо.
"Убежище Хэнка" совершенно точно не проектировала Джин Грей, хотя она и восстанавливала школу. А дело все в том, что она не архитектор, не инженер и даже не лаборант Хэнка, и самой по себе ей просто неоткуда знать, что и как там мутить. Дальше будет ни зачем не нужный подробный абзац с вялым описанием хурмы, которую и так все мы видели в кино.
- Тебя забыл спросить, - одной рукой Хэнк подкручивал фокусировку, второй что-то строчил в пухлой тетради.
- Маккой, не говнись, - Эрик очень старался быть вежливым.
- Да пошел ты знаешь куда, - Хэнк оторвался от окуляров, по его лицу пробежала синева, глаза пожелтели, но он справился с приступом гнева. - Откуда пришел, туда бы и катился.
- Ты сотрудничаешь с правительством? Лучше объясни сам, иначе...
- Иначе что? Воткнешь вилку мне в глаз?
Эрик сжал кулаки, по челюсти заходили желваки.
- Ты ничего мне не сделаешь, - в голосе Хэнка было неприкрытое злорадство. - Потому что иначе Чарльз вышвырнет тебя отсюда пинком под зад.
- Не впутывай в это Чарльза!
- Это ты его впутал! - Хэнк едва сдерживался. - Ты со своими больными идеями! Со своими... извращениями!
LIKE WHAT?
Ок, ок, обязательный герой-гомофоб, без него никак. И плевать, что у Хэнка очень длинная история принятия себя и вообще человеческих различий и потребностей, и плевать, что к моменту Апокалипсиса он прошел длинный путь. Баба-разлучница в лице Мойры есть. Баба-сука в лице Рейвен есть. Теперь пришел Хэнк-злой ханжа, который будет картинно выебываться на Эрика, чтобы Эрик мог так же картинно постоять в позе гея-трансгендера всея Руси.
О, ну и повторюсь: они все здесь сотрудничают с правительством. Постоянно.
- Слушай, ты, смурф-переросток, - Эрик шагнул вперед, и трубы под потолком угрожающе загудели, - мне плевать, что ты думаешь обо мне, но не смей трогать Чарльза.
Да он и не трогал, даже здесь: это ты проблем ищешь.
О, и да: как же канонно, как же отлично выглядит Эрик Леншерр, оскорбляющий кого-то из братьев мутантов за его мутацию. Ну, то есть. Только что ООС пробил дно, и я обнаружил второе дно. Такая вот срань идет целиком и полностью в разрез со всем, во что Эрик верит и что ему важно. Это как если бы активиста ЛГБТ оскорбил транс, мол, пидор ебаный, а тот бы ему ответил - членодевка хуева.
- Скажи это себе, - бросил Хэнк. - Это ты так и норовишь его потрогать. Задурил ему голову, сам пидор, так еще и...
Ох уж эта речевая характеристика: у Хэнка, который не выругался ни разу за все три фильма, и у Эрика, которого отличает очень сдержанная и очень качественная речь.
Хэнк не договорил, потому что кулак Эрика врезался ему в зубы. Хэнк успел перехватить второй удар в замахе, ударил в ответ и они, сцепившись, рухнули на пол. Со стола посыпались бумаги, стеклянные пробирки разлетелись стеклянными брызгами.
- Надо было утопить тебя в фонтане, - просипел Хэнк, отрывая от шеи руки Эрика.
- Кишка тонка со мной справиться,
Дорогая Крупская, "кишка" может быть "тонка" - чтобы полезть в драку, сама фраза означает недостаток решительности или храбрости, чтобы совершить поступок. К результату это не имеет никакого отношения.
Эрик с удовольствием приложил его затылком об пол, пока Маккой отвлекся на перемену облика. Из его разбитой губы на лицо Хэнка капнула кровь. Но как только трансформация завершилась, Хэнк с легкостью подмял Эрика под себя: с его физической силой тягаться было невозможно.
Ну, было бы невозможно, если бы Эрик не был мутантом и не контролировал металл. Но здесь он и не мутант. И не Эрик. Здесь он НК. Так что странно, что вообще все зашло так далеко.
Ледяная вода волной ударила в спину, они обернулись одновременно. Рядом стояла Рейвен в своем синем облике и презрительно кривила губы.
- Два придурка.
Она бросила ведро на пол и вышла, не сказав больше ни слова.
Хэнк моргнул, разжал руки. Поднялся. Эрик сплюнул кровь на пол, она расплылась алым пятном в ледяной луже.
- Чарльзу ни слова.
- Я не стукач, - рыкнул Хэнк.
- Откуда ВЕДРО с водой посреди лаборатории?
- Если Рейвен за ним сходила, а до этого пришла на шум, почему следом за Рейвен здесь не собралась половина школы?
- Привет толковому анону номер три: да, это блядские разборки двух школьников.
Эрик взял на себя заботу о Чарльзе с таким старанием и умением, будто у него был диплом медбрата. Прежде Чарльзу помогала нанятая сиделка, но Эрик настоял на том, что он сам обо всем позаботиться. Настоял в своей обычной манере - уволил девушку, выплатив щедрое выходное пособие из своего кармана и поставил Чарльза перед фактом, что его персонального ассистента теперь зовут Эрик, а не Анна.
У меня очень странное ощущение от кусков, которые касаются непосредственно пары мудоЭрик-доблоЧарльз, особенно когда сюжет строится вокруг инвалидности, потому что я отчетливо понимаю, что это просто пизданутые фантазии НК - но мне некомфортно, как будто я смотрю на адовый хардкорный абьюз.
И нет, это не "обычная манера" Эрика. Собственной, конкретно такой хуйни он не откалывал ни разу за все три фильма. Он вообще не фанат вторгаться в чужое личное пространство. Максимум, что мы от него помним по этому поводу, это несколько комментариев в адрес Рейвен в Первоклашках, но это были:
А. Комментарии в рамках его главной идеи: не прячься, прими свою мутацию такой, какая она есть.
Б. КОММЕНТАРИИ, сука. Не более того.
Эрик предложил Чарльзу пойти за ним на пляже. Чарльз отказался - Эрик оставил его. Эрик предложил пойти за ним другим. Согласились - отлично, не согласились - ваше дело. Эрик может манипулировать или наебывать, когда человек нужен ему как средство на пути к цели. Но он не поступает так из "заботы" или "любви".
В конце концов, это он сделал Чарльза паралитиком, он об этом знает - хотя в этой истории ни секунды на эту тему не рефлексирует - не ему пиздеть о том, как Чарльз должен со своей инвалидностью справляться. И уж конечно - не ему что-о по этому поводу предпринимать в самоволку.
Ну просто представьте: чувак въехал домой к другому чуваку. Уволил ЕГО помощника, в ЕГО доме, без ЕГО ведома. И заявил: теперь я - тебя никто не спрашивает - буду лезть во все твои приватные дела, вплоть до клизмы, потому что я так решил. У тебя нет другого выхода.
Заебательно.
- Ты сделал... что? - потрясенно переспросил Чарльз.
- Уволил, - повторил Эрик.
- Ты с ума сошел? Так нельзя! Она была замечательной девушкой, я к ней привык!
- Я ее не обидел, - Эрик пожал плечами. - Она получит отличные рекомендации и легко найдет новое место.
- А меня ты спросить забыл?
Эрик нахмурился. Чарльз сидел на кровати в своей спальне, машинально перебирая складки на покрывале.
- Так будет лучше для всех, - Эрик достал его пижаму из комода, положил на кровать.
Чарльз: кричи - и беги.
- Помнишь, ты сказал, что я не один, Чарльз? Так вот, ты кое-что задолжал мне, - тихо проговорил он, глядя в глаза. - Мою жизнь рядом с тобой. Я не хочу ничего упустить. Ты научился справляться без моей помощи, а теперь учись тому, что я рядом. И мне все равно, что ты не можешь ходить, все равно, что ты думаешь про свою лысину. Я никому тебя не отдам.
Чарльз вздохнул и взял его за руку.
- Не делай так больше, - попросил он. - В конце концов, это и моя жизнь тоже. Имею я право голоса или нет?
- Иногда, - Эрик потянулся вверх, поцеловал его.
Это манипуляция и это абьюз, весь этот ебаный цирк не имеет никакого отношения к заботе об интересах партнера, к его удобству и к его потребностям, это не любовь - это фетиш-игра, ограничение в возможностях используется - открыто - для ограничения свободы партнера, от информации он изолируется, от внешнего мира тоже.
Хэнк. Приди, пожалуйста. И нааляй ему хуев, будь добр.
- Что у тебя с лицом?
- Неудачно открыл дверь.
- Эту дверь случайно звали не Хэнк Маккой? - подозрительно спросил Чарльз.
- Мы не собираемся убивать друг друга, не волнуйся.
- Ты подрался с Хэнком?!
- Чарльз, не кричи, это был просто спарринг. Не с детьми же ему практиковаться, они ему не ровня.
Чарльз покачал головой, протер лицо руками.
- Ладно... Я очень устал и хочу спать.
И он не заглянет в мыслишки Эрика или Хэнка и не посмотрит, что за пиздец творится у него под боком. Хотя по последней реплике мне показалось, что мудоЭрик его просто травит какой-нибудь шнягой, заняв место медсестры, и он не в состоянии соображать. Скоро будет совсем безвольная живая кукла. Это ли не отрада любящему сердцу?
Давай закончим со всем побыстрее. И достань другую пижаму, эта летняя.
- Со мной все равно не замерзнешь, - улыбнулся Эрик, но послушался.
Ох спасибо тебе большое, как же мило, что ты сделал ему поблажку и в этот раз дал ему ту из ЕГО вещей, в ЕГО доме, которую он попросил. А мог бы и не дать. И, конечно, ему надо тебя просить и с тобой спорить. А ты сейчас, судя по всему, обкончаешься от того, какой же ты крутой - на фоне паралитика, которого ты фактически пытаешься взять в заложники. И я не преувеличиваю.
Отдельная ванная комната, смежная со спальней, была оборудована всем, чтобы в случае необходимости Чарльз мог сам справиться с утренним и вечерним туалетом. Он понадеялся, что так сейчас и поступит, но убедить в этом Эрика оказалось невозможно.
Человеческое достоинство? Право выбора? Возможность уединиться? Приватность? Не, не слышали, к ноге, сучка.
Откровенно говоря, Чарльз выглядел больным. Почти два месяца, проведенные в Церебро, заставили его сильно осунуться, покрыли кожу нездоровой бледностью. Иногда у Чарльза рассеивалось внимание, часто болела голова, настроение могло меняться непредсказуемо. По всем признакам у него было нервное истощение. Так что Эрик возвел в ритуал ежевечерние ванны с травяными экстрактами, заставил Чарльза перекроить расписание, чтобы снизить нагрузку, буквально отстранил от половины обязанностей ("Этим теперь занимаюсь я, не забивай голову, лучше почитай книжку") и открыл несколько вакансий для персонала.
Давайте-ка уточним.
- Чарльз выглядел больным.
- "Эрик" уволил квалифицированного медицинского работника.
- Ни психолога, ни врача Чарльз не получит.
- Эрик мимо ходом подмял под себя контроль над его домом, его финансами, его имуществом и его работой (потому что школа принадлежит Чарльзу, вместе с "вакансиями", "персоналом" и "обязанностями", Эрик просто мимо проходил, и по хорошему вообще права голоса здесь не имеет).
- Изолировал его от остальных.
Это так зловеще, что у меня седеют волосы на жопе.
Чарльз, конечно же, возмущался и спорил, но переубедить Эрика было все равно что переубедить носорога. Слово "компромисс" было для него всего лишь статьей в толковом словаре
Еще раз: это деньги Чарльза, школа Чарльза, дом Чарльза, друзья Чарльза и ученики Чарльза. Левый чувак - а в отношении всего этого он левый чувак, какая бы там ни была великая любовь, - открыл дверь пинком и теперь, касательно чужих денег, чужих дел, чужих свобод, привычек и связей не знает слова "компромисс". Еще раз, на всякий случай: речь даже не идет об их СОВМЕСТНОЙ жизни. Речь идет строго о делах и активах конкретно Чарльза.
Кроме шуток, я сейчас усрусь.
- Никогда бы не подумал, что ты добровольно вызовешься ухаживать за мной. Ты последний человек, от которого это можно было ожидать. - Чарльз вздохнул, окунувшись в ароматную воду, в этот раз с ромашкой и липой, его лоб разгладился.
Он не ухаживает за тобой. Однажды ты проснешься, а он душит тебя под страшную музыку. Подожди немного, тебе придется просить его даже о том, чтобы он изволил тебя покормить.
- Надеюсь, хороший, - коротко ответил Эрик. - Знаешь, Нина - единственная причина, по которой я смогу простить тебя за то, что ты не предложил мне остаться после Белого дома. Она научила меня любить. Но почву для этого подготовил ты.
О, да, это тебе надо его простить. Ты не смотри, что он из-за тебя в инвалидном кресле. Или вот тут лежит и помирает.
Эрик поймал его пальцы губами и взгляд, обращенный на Чарльза, перестал быть ласковым.
- Нет! Эрик, нет, - решительно запротестовал Чарльз. - У меня завтра лекция с утра! Мне нужно выспаться! Подготовить материал!
- Я не займу тебя надолго, - пообещал Эрик и подхватил Чарльза из ванной, не обращая внимания на поток воды, обрушившийся ему на ноги.
Вот я понимаю, что по замыслу авторов, "нет" Чарльза - чистой воды кокетство, потому что святое гамло не может сказать: "давай ебаться", нужно играть в "хохлушку на дискотеке" (С. Доренко, дорогие анончики из Украины, не принимайте, пожалуйста, всерьез) и врубать "пошел вон, пес". Но отдельно от четы. Твой партнер-паралитик говорит: нет, я не хочу секса, не надо. А ты такой: а на хую я вертел твое "нет", ты все равно не сможешь убежать, буду ебать, сколько захочу.
Ну любовь и благолепие же.
