Да, Майкл не ходит на свидания. Поэтому у нас впереди три главы про свидание. Да, это так работает.
Возможно, кто-то из анонов хотел бы погрузиться во внутренний мир Майкла, узнать, есть ли в океане ебли и страданий на тему собственной никудышности что-то еще. Ага, есть.
Вот это.
— Ну... в общем, у меня есть игра. Я её давно придумал. Ещё когда... — Майкл замялся. — Давно, короче. Если я попадаю в необычное место, вижу что-то новое или интересное…
— Я представляю, что бы там могло произойти, если бы я, например... — Майкл увёл глаза в сторону.
Вслух всё это звучало вообще не так клёво, как воображалось. В мыслях ты один, сам по себе — фантазируй, о чём хочешь, никто тебе не судья. А когда вслух — получается не пойми что. Это как сон пересказывать — и сам запутаешься, и дураком себя выставишь.
— Если б я... если б это был фильм, — договорил Майкл, глядя себе под ноги.
— Если б это был фильм, в котором ты снимаешься?.. — доверчиво спросил тот.
В общем, Майкл представляет, что будет, если в соседний небоскреб врежется звездолет. Знаете, это видимо как “я иду с плеером и представляю, что я снимаюсь в клипе”, ну или как-то так.
Джеймс идею поддерживает и умиляется. Майкл же видит впереди вывеску «Кино в движении 1960 - 2006. Международная выставка супер-каров и мотоциклов» и у него начинает капать слюна. Дальше диалог в духе:
- Ой, вот бы нам туда!
- А угадай, куда мы идем?
- Я не знаю и мне похуй
- А мы тудаааа!
Майкл в душе взвизгивает как сучка и целует Джеймса.
Парни бродят по залу, Майкл каким-то удивительным образом знает о каждой машине из каждого фильма дохуя инфы, что смотрится странно и нелепо. Смотрите сами - пару глав назад мы по бумажке название эпохи читаем, а сейчас:
— Это Мустанг Шелби GT 500 из фильма «Угнать за 60 секунд», — Майкл с горящими глазами смотрел на серебристую машину. — Для съёмок таких сделали одиннадцать штук, но на ходу было только три. Две разбили, осталась только эта. И, кстати, её зовут Элеонора. Четыреста лошадей!.. Можешь себе представить, как она гоняет?..
Джеймс помотал головой, но Майкл уже не видел — он рванул дальше.
— А это Пежо 406 из первой части «Такси». Вроде обычная белоснежка, но если нажать где надо, отрастит всё, что хочешь — спойлеры, антикрылья, обвесы. В фильме выглядело, как чума!.. В сиквелах они вообще вразнос пошли — там и крылья появились, и гусеницы, и даже реактивные двигатели. Мерседес потом с ними судился, знаешь, почему?..
Ну Джеймс понятное дело, уши развесил, довольный. Тут к ним подходит приятель отца Джеймса, и Майкл тут же встает по струнке, ведет себя как воспитанный взрослый человек, а не гопота, даже говорит без можа-тожа-рожа. Джеймс от этого прям в диком восторге и говорит, что Майкл очень талантливый и молодец. Это нас, видать, подпихивают к идее о гениальных актерских способностях.
А еще мне нравится, как Джеймс его троллит:
— Сделай серьёзное лицо, — велел Джеймс. — Такое, хмурое. Озабоченное.
— Озабоченное тобой?
— Нет. Такое, как если бы ты потерял очень важную гайку. Крышку от бензобака. Я не знаю, что-нибудь особенное, что для тебя важно.
Крышка от бензобака. Важней то вещей у этого тупого бревна нету. Ты прав.
Короч, Джеймс обманом протаскивает его в закрытый зал на сцену. Типа вдохновись, ты, будущий актер, свети, твори, вот это все. Майкл нам радостно напоминает, что он уродище, каких поискать, и нельзя ему на сцену - люди в зале помрут от страха, увидев его нечеловечески уродливое лицо.
— Да какой из меня актёр, кудряшка. Только если в фильмы ужасов.
Но какое-то шевеление в груди он чувствует. На сцене ему нравится. Дальше идет странный ритуал - они пишут на бумажке его имя, рисуют рядом звезду и вешают бумажку на чужую гримерку. Типа я хз, визуализация желаний? Я не знаю, что это было. Символизм. Ну вы поняли. Или нет. Я не поняла.
Майкл ворчит, мол, не хочет быть актером, хочет быть каскадером. Джеймс с ним спорит - мол, ты славу и почет хочешь, а каскадеров знать никто не знает. И приводит еще один убийственный аргумент:
— Вот если бы ты уже был знаменитым, затащил бы меня сейчас в свою гримёрку и трахнул бы...
— Что? — включился Майкл. Джеймс отпрянул, кончиками пальцев упёрся ему в грудь.
— А раз ты пока не знаменитость, этот шанс упущен, — он зубами ухватил нижнюю губу, медленно выпустил. — Теперь лови следующий.
И, без поебушек, ребята идут жрать-с.
И это уже следующая глава. Майкл, Джеймс, ресторан.
Сразу в лобешник и сходу нам напоминают, что:
а) Майкл тупой
б) Майкл гопота
в) Майкл нищеброд
— Я не умею всем этим пользоваться, — сказал Майкл, разглядывая разложенные по обеим сторонам тарелки разнокалиберные приборы. Хирург бы вот так разглядывал рентгеновский снимок Чужого: с брезгливостью и любопытством.
Руки Майкл держал на коленях, чтоб случайно не своротить со стола набор бокалов. Не то чтоб он был неуклюжим — просто стоит вся эта красота наверняка целое состояние, и если что-нибудь разобьётся, он не расплатится. А позволить платить за себя Джеймсу... Стыдобища. Майкл и так не позволял себе думать о том, во сколько обошлась эта поездка. А тут тебе ещё и ресторан: мягкие стулья, гладкая скатерть, салфетки чуть ли не шёлковые. С высоченного потолка текут стеклянные нити, того и гляди, капнут на рукав.
Я тоже думаю, что стыдобища, если на тебя стеклянные люстры "капают", но что поделать, вот такой у нас Майки. Недовольный, как и всегда.
— Хочешь, я расскажу? — предложил Джеймс.
Майкл дёрнул плечом.
— Да нахер? Чем мне это в жизни поможет?
Блять. Ну, началось. Давай, бери и порть всё. Пацан старался, выбирал, чем тебя удивить — а тебе удобнее бургеры в Макдаке жрать. Давай, обломай себе ещё один шанс потрахаться, раз такой гордый. Молодец.
Ну конечно. Его не парит, что он может расстроить парня, он думает, что если сучка обидится, то не подставит жопу. А то, что сучка отвела его на крутую экскурсию, потом захвалила и внушила веру в себя и актерство, а теперь привела вкусно пожрать - да и пох, какие там благодарность, тепло и удовольствие, что вы, что вы..
И тут намечается драма. Джеймс просит у Майкла прощения. Пока мы не знаем, за что, но знаем, что у Майкла все совсем плохо с головушкой.
Майкл, разглядывая оранжевый кремообразный суп. — Чем это едят — ножом и вилкой?
Пилой крем пилят, пилой. Ножик тут бессилен. Сочувствую домашним Майкла - каждый раз, наливая ему суп, мать забирает у него из рук нож, дает ложечку и показывает, как зачерпнуть?...
Ах да, драма!
Короч, Джеймс, весь дрожа, признается - Томми знает про гейство. Майкл в панике и истерике, ибо теперь - только вешаться. Все. Томми знает. Знает, впрочем, не только Томии, но и весь тот клуб, в котором ты Джеймсу сосал, но это так, детали.
И драма. И драма. И много. И много. Пересказ той главы ПОВом Джеймса. Мы все это уже знаем.
— Когда мы с Томми ушли на кухню, я спросил, кто такой Эван. Он рассказал, что вы были друзьями. Но он так рассказывал... Что вы были вместе, что он жил с тобой, что ты переживал, когда он уехал. И я подумал... Я подумал, что вы были парой.
Майкл шумно выдохнул, двинул челюстью.
— И я сказал... — Джеймс остановился, глотнул ещё. Вытер глаза. — Я сказал — странно, Майкл мне говорил, что он никогда раньше с парнями...
— О, господи...
Майкл поставил локти на стол и закрыл лицо руками. Вот кто тебя за язык тянул, кудряшка. Нахер ты в это полез. Томми, блять, тоже хорош — надо было трепаться?.. Да какая блять разница, с кем дружил, с кем не дружил. Других тем поговорить нет?.. Надо обязательно прям в самое нутро влезть и там покопаться?
Майкл едва борется с припадком, режимом Халка и желанием все разгромить и убежать. Кто-то узнал, что он, сам Майкл Винтер… Винтерхах… Блядь, не мучьте меня, я не помню! Пидорас он, короче. Зашкварился не по-пацански. Пиздец, пиздец.
Ну короч ребятки ссорятся на тему “ты меня склеил! - нет, ты! Я гетеро был! - и я был!” и вроде как Майкл успокаивается. Джеймс говорит, что Томми все норм понял и принял, жить можно, никто глаз на жопу не натянет.
Выдохнули?
Не-а. Там певица на сцене поет про любовь. “Будешь ли ты любить меня завтра?”, поет она, и у Майкла истерика. Вернее, больше похоже на ПА. До него, понимаете ли, доходит, что он Джеймса любит.
Истерично продышавшись, он признается. Красиво так, романтично. С чувствами. Первый раз ведь настоящая любовь, та самая, что меняет любого, что сделает и гопника нежным и чувственным, что переворачивает всю жизнь и…
Не поверили? Правильно!
— Слушай, давай так, — Майкл кашлянул, глотнул воды. — Ты мне нравишься. Давай даже так...
Он сцепил под столом дрожащие пальцы.
— Я в тебя врезался. Я не знаю, серьёзно это или нет. Может, это просто придурь такая. У меня так не было раньше, я не в курсе, что тут и как. Понимаешь?..
Джеймс серьёзно кивнул. Серьёзный, как телефонный справочник. Майкл сам не понимал, что говорит, но остановиться уже не мог.
— Я не верю во всю эту романтическую хрень, я не такой. Я этого не умею. Я пришёл — увидел — поебался — пошёл дальше. А на тебе споткнулся. С девчонками всегда было просто. Если у меня что-то горело, то только в штанах. И мне не нужно было никаких разговоров, прогулок, ухаживаний. Согласна — ну и супер, не согласна — бегать не буду.
Телефонный справочник. Обожаю метафорки. И врезался? Краш как синоним есть в английском, а в русском это звучит как херня, ляпнутая не в тему. Прости, НК.
Ну и дальше идет нудная, нудная, нудная жвачка “отношения кончаются, поэтому я не завожу отношений”. Смотрите, даже Джеймса это заебло, а ему Майкл нравится. А мне нет! Меня заебло сильнее!
Джеймс глубоко вздохнул и потряс запястьем. Губы у него сложились обиженной скобкой.
— Очевидно, о том, что отношения — это не для тебя. Для тебя — только секс. Ты это так часто повторяешь, что и захочешь — не забудешь. Мне бы твою... последовательность.
И все. И они ни к чему не приходят. И жрут суп.
А дальше. А дальше глава 19. Та самая, где гейское прошлое Майкла! Эван! Первая любовь. Господь, пусть она будет не такая нудная, мироздание и лунная призма, помогите!
Потанцевав на улице, они начинают болтать. Напомню сразу - Майкл на данный момент НЕ знает, что влюблен в Эвана. Нет, не догадывается. Но говорит о нем так:
— Эвана родители привели. Он был мелкий, светленький, как солнечный зайчик. Стоял такой, глазами хлопал, будто не понимал, что он тут делает. У него в лице было что-то такое... не знаю, - Майкл пожал плечами.
— Красивое?..
— Это ты красивый, - Майкл усмехнулся. — А он был какой-то нездешний, будто его фейри подкинули. Мне плевать было, симпатичный он или нет. Я просто решил, что он должен быть со мной.
Король комплиментов. Нет, серьезно - нездешний, кмк, звучит более крашнуто, чем “красивый”, но да и ладно. Пока Джеймс не ревнует, ревновать он будет потом. И вы пожалеете. Если вам сейчас еще нравится Джеймс, то потом… цените, короч, пока можете.
Говорить Майкл не хочет, Джеймс тянет из него клещами.
— А то ты не знаешь, что пацаны вместе делают. Носились, где нельзя, в прятки играли. Я его до дома провожал, он мне книжки читал.
Да-да, все пацаны так делают. А мужики-то и не знали.
— Он далеко от школы жил?..
— Да нет, на этой же улице.
— И ты всё равно его провожал?
— Мне так спокойней было. Вроде как я его защищал.
Да-да, вообще все. Не девочек провожают, а друзей.
— Он, знаешь... — задумчиво сказал Майкл. — На него как будто всё время солнце светило. Даже через облака. Особенно когда улыбался.
— Вот как, — прошептал Джеймс.
— Я ещё над ним смеялся, что он на самом деле откололся от Солнца и упал на Землю, чтобы...
— Чтобы что?.. — спросил Джеймс, не дождавшись продолжения.
— Ну... чтобы мы встретились, — смущённо сказал Майкл.
Вот ну совсем не по-гейски. Никогда бы не подумала и не догадалась. Просто обычные друзья, все парни говорят такое другим парням. Привет, есть сигареты? Знаешь, ты - кусочек солнца, который упал на землю, чтоб освещать мое бренное существование. О, а домашку ты сделал?
Да-да.
Если кто-то еще сомневался, что Майкл тупой - контрольный, сука, выстрел.
— Ну, например, что когда вырастем, построим корабль, уплывем в Атлантику, захватим необитаемый остров и будем жить там вдвоём. Заведём попугая, анаконду, крокодила, пингвина и снежного барса. А, и ещё у меня будет ручной кит. Нам лет по восемь было, когда мы договорились, что никогда ни на ком не женимся, а будем вместе всю жизнь.
— Мммм, — сказал Джеймс, опустив глаза.
— Что? Все так делают.
— А о чем вы ещё мечтали?
— Ну, мы выдумывали, что это будет за остров. Карты к нему рисовали... Дом..
— И каким был бы дом?..
— Я хотел, чтобы моя часть была над водой, — сказал Майкл. — Чтоб можно было нырять в океан сразу из окна, утром, когда солнце встает. А он хотел, чтоб его часть врезалась в пыхающий вулкан, и там у него был бы орган, как в церкви, чтоб играть что-нибудь трагическое, если мы с ним поссоримся или если у него просто будет депра.
— И вы бы жили в разных частях дома?
— Нет, мы бы жили в центре, он был бы общий.
— А где бы вы спали?
— Ну, где — в спальне.
— Вдвоём?..
— Конечно, вдво... Так. — Майкл остановился и сердито посмотрел на Джеймса. — На что ты намекаешь?
Да какие уж тут намеки. Друзья вы. Бро-бро. Все парни хотят одну спальню с другими парнями.
— Сложно понять «не так», когда два мальчика фантазируют о том, что будут жить вместе, спать вместе и никогда не женятся, — глухо сказал он.
— Да все так делают в детстве!.. — с досадой сказал Майкл.
Мне слишком смешно и тупо, чтобы что-то добавить. Серьезно. НК перегнула.
— Я восхищён твоим невежеством, Майкл, — сдержанно сказал он, — но, судя по тому, что ты мне только что рассказал — ты прирождённый гомосексуал.
— Что?.. — Майкл хотел было обидеться, но не смог. Заржал. — Девки обоссутся от смеха.
— Может быть, бисексуал, — спокойно сказал Джеймс. — Психологи всё ещё спорят на этот счет. Одни говорят, что бисексуальности не существует, другие — что все люди в той или иной степени бисексуальны. Я, честно говоря, не эксперт.
Ну, точно не гомо, ты список его баб видел? Я вот видела. Да там весь район видел. Так что твоим невежеством, Джимми, я тоже восхищаюсь.
И, если вы думали, что теперь-то пробить дно нечем, у меня есть для вас еще подарок!
— Вы ещё и спали вместе?.. — тихо спросил Джеймс.
— Ты у нас в доме гостевую спальню видел? — разозлился Майкл. — Чё тебе «ещё и»?.. Конечно, вместе, блять, потому что больше негде было. И мы просто спали, всё! Мы...
Майкл осёкся. Джеймс угрюмо смотрел, сплетая и расплетая пальцы. Потом не выдержал:
— Вы — что?..
— Ну, мы целовались пару раз... В шутку. В губы, — добавил Майкл упавшим голосом. — Но это же не значит...
— Ну что ты, — Джеймс провел рукой по волосам и отвернулся. — Когда мальчики целуются в губы, это совсем ничего не значит.
— Да не было у нас ничего такого!.. — возмутился Майкл. — Мы не лезли друг другу в трусы, просто спали!.. — И тихо добавил: — В обнимку…
А теперь все, кто так же, как и я, задумывается, как Майкл с таким уровнем айкью смог запомнить свое имя - обнимемся, друзья. Грешно смеяться над умственно неполноценными.
Майкл бузит, Джеймс извиняется, Майкл снова радуется и сообщает Джеймсу, что у него встал. Ну, это ж Майкл, давно не ебался. Немного эротики вам!
— Когда ты первый раз достал... — всхлипнул Джеймс, — я думал — в меня не влезет... У меня всё-таки... не стакан... и даже не мисочка...
Мисочка же неглубокая… Совсем неглубокая… почему мисочка, у него член короткий, но оооочень широкий? Я не понимаю… я ничего не понимаю…
Ну и Джеймс, уже с проблесками ревнивого ебантяя, с которым нам только предстоит познакомиться, спрашивает, хочет ли Майкл, чтобы Эван вернулся. Майкл отмахивается и на этом кончается глава.