Норрингтон проснулся с тяжелой головой и ощущением безнадежности. Чувство непоправимости случившегося было реальным до тошноты. Тем не менее, Артур заставил его позавтракать, сунул в руки чашку крепкого кофе со специями и принялся размышлять вслух.
- Давайте попробуем сложить два и два, - юноша расхаживал перед креслом Норрингтона, держа в руках незажженную тонкую трубку и жестикулируя ей, будто это помогало ему думать. – Пойдем с конца. Нам необходимо убедить общество в том, что вы с мисс Суонн женаты, но по какой-то причине были вынуждены скрывать ваш брак. Что бы это могла быть за причина?
Как же скучно как же скучно я сейчас сломаюсь
- Нет, это не подходит. Попробуем еще раз. Допустим, вы женились на ней в крайне трагических обстоятельствах, чтобы защитить ее честь. Обстоятельства оказались настолько двусмысленными, что предавать их огласке вам не хотелось… нет, это вздор.
Вздор - очень подходящее слово для описания твоего фикла, НК. Скажи, почему ты при написании этого дерьма не поступаешь как Артур?
- Джеймс поперся искать Элизабет в Индию... за каким-то хуем... нет, это вздор!
- Элизабет лезет к нему в окно, не зная, что это его окно... Бля, че она там забыла? Вздор какой-то.
Ну и так далее. Попробуй как-нибудь.
Норрингтон прихлебывал кофе, не вмешиваясь в ход рассуждений. Он надеялся, что светлая голова Артура найдет выход.
Да кто бы сомневался. Светлая голова найдет выход, светлые руки его реализуют, светлый рот скажет, что это все заслуга Говноррингтона.
Подцепив щипцами уголек из жаровни с благовониями, Фицрой раскурил трубку.
Перед этим НК полглавы носится с приключениями этой сраной трубки, которую Фицрой не знает, как раскурить. Какое облегчение, он наконец СМОГ. Ну, даже у ебаной трубки жизнь интереснее, чем у главного героя и самца всея Карибско-индийского моря. Хочу флэшбек о ее детстве и школьных годах.
- Джеймс, скажите, а как ее отец относился к вам?
- Прекрасно. Губернатор Суонн мечтал бы видеть свою дочь замужем за мной.
- Нет, это нам не годится, - Артур взмахнул рукой. – Изменим обстоятельства: ее отец был против вашего брака. И поэтому вы поженились тайно от него. Годится?.. – не дожидаясь ответа, он продолжал: - И вы скрывали свой брак, поскольку не хотели навлечь на себя его негодование. А сейчас… - он затянулся, выдерживая паузу, - а сейчас вы узнали о том, что губернатор трагически погиб… и ничто не мешает вам сделать тайное явным.
Норрингтон, опустив чашку на колени, обдумывал этот вариант. На первый взгляд, в нем не находилось явных несостыковок. Артур обрадовано повернулся к нему:
- Джеймс, вот вам и объяснение! Придраться не к чему! Конечно, оно вызовет известные кривотолки, но по сравнению с тем, чего мы избегаем, это сущая ерунда.
Норрингтон, поднявшись, обнял юношу.
- Артур, вы мой спаситель. Вы спасаете больше, чем мою жизнь.
- Сэр, что вы, что вы, - тот заулыбался, высвободившись из его рук, - Я рад помочь вам, Джеймс. Вы мне очень нравитесь.
Тупой и Еще тупее по рецепту четы. Бесполезное чмо и Чуть менее бесполезное чмо.
- Я тут все утро думал, чем же подтереть жопу, и признаюсь, я в полной панике.
- Одна голова хорошо, а две лучше, позвольте вам помочь. Галстуком? Нет, это не годится! Шляпой? Нет, слишком экстравагантно! (спустя четыре абзаца) Эврика! Бумагой!!!
- Бумагой, говорите... А что, может и получиться... (светлеет лицом)...Мой друг, вы положительно спасли мне жизнь!
- Это честь для меня, мой друг. Вы бы и сами додумались, но вам нельзя перенапрягать мозг, вы ведь уже устали, посрав.
Возвращаясь к губернатору, Норрингтон тщательно планировал разговор с Элизабет. Во-первых, ей следовало сообщить радостную новость относительно ее ребенка. Во-вторых, объяснить ход дальнейших действий. Джеймс не был рад от того, как складывались обстоятельства, но считал себя обязанным предпринять все меры для того, чтобы Элизабет получила возможность вести спокойную жизнь.
Больше идиотских очевидных объяснений, пожалуйста.
Широкие деревянные качели в саду были тем местом, где проще всего было найти мисс Суонн.
Потому что она мелкая пиздюшка, которая умеет только качаться на качельках. Погремушки для нее не нашлось, увы. Вроде мелкая тупая деталь, но говорящая. Чем может заниматься Элизабет в свободное время? Да чем угодно. Читать, музицировать, вышивать, рисовать, учить местный язык. Нет, давайте нарядим ее в штаны на лямках и дадим пустышку.
Миссис Макмиллан неотступно следовала за девушкой, бдительно следя за тем, чтобы ничьей репутации не был нанесен ущерб.
И чтобы Лизонька, два годика, не свалилась с качелек.
- Мисс Суонн, как вы себя чувствуете?
Норрингтон решил начать с обыкновенного вопроса о здоровье, чтобы осторожно вывести разговор на деликатное положение. Он не был уверен, что Элизабет от подобного известия не упадет в обморок, поэтому хотел действовать осторожно.
Она не упадет в обморок, она описается и обкакается, нельзя же так с бухты-барахты сообщать ребенку, что он беременный. А если серьезно, то блядь, НК, пожалуйста, иди нахуй, сука, ты заебала инфантилизировать нормальных персонажей. За весь канон Элизабет ни разу не упала в обморок от волнения. Один раз она ебнулась со стены, потеряв сознание от затрудненного тугим корсетом дыхания. Другой раз провернула тему с обмороком намеренно, чтобы помочь спасти Джека.
Но не беспокойтесь, нежелание Говноррингтона волновать Лизу держалось недолго:
Элизабет пренебрежительно повела плечом:
- Мне немного нездоровится. Поэтому я бы просила вас быть кратким, сэр.
- Я постараюсь, - Норрингтон немного потоптался на месте. – Мистер Фицрой поручил мне передать вам…
- О Боже, Джеймс, вы все бегаете по чужим поручениям? – Элизабет картинно подняла глаза к небу.
- Вы беременны! – рявкнул Норрингтон, вмиг потерявший всякое желание быть галантным. И поспешно оглянулся на вдову – не долетел ли этот возглас до ее ушей.
Поняли, сучки? Не надо выебываться на адмиралов, а то вам дерзко рявкнут, что ВЫ БЕРЕМЕННЫ. Безотказное оружие, почти как "а у вас спина белая".
- Я догадывалась! – Элизабет тоже повысила голос, - Какое вам до этого дело? Это ребенок Уилла, вы не имеете к нему никакого отношения.
- Мисс Суонн, - Норрингтон из последних сил держал себя в руках, памятуя о приличии, - Вы представляете себе, что начнется, когда ваша беременность, к которой я действительно не имею никакого отношения, станет заметна? Незамужняя девушка, нагулявшая себе ребенка неизвестно от кого! Вас не примут ни в одном приличном доме, вас будут сторониться, как прокаженной, и если вам очень сильно повезет, вас возьмут на работу прачкой или кухаркой.
Опять эта унылая поебота про "дура баба не знает, что живет в патриархальном обществе с патриархальными понятиями и что она дура баба".
И конечно, никому из участников сцены не приходит в голову, что в те времена были разные лайфхаки на такой случай. Какой срок беременности? Элизабет родит прямо завтра? Никак нельзя срочно обвенчаться, скрывая живот, а потом объявить, что ребенок родился раньше срока? Блядь, да даже если все догадаются, что она залетела до свадьбы. С хуя ли они будут думать, что она перепихнулась с кем-то на стороне, а не просто Джеймс не дотерпел до брака? Ну будут сплетничать, и что? Ты же сам хотел уехать в Англию. Там никто и знать не будет, или ты серьезно уверен, что все индийские тети Сраки побегут строчить в Англию письма в спортлото, что некий Норрингтон обрюхатил жену до свадьбы?
Але, у вас врач в деле. Он может придумать стопицот способов скрыть беременность. Сообщить всем стопицот липовых диагнозов, почему Элизабет не появляется на людях/растолстела. И т.д.
На гроши, которые вы будете с этого иметь, вам придется жить вдвоем с ребенком. Он никогда не получит никакого образования, его будут называть ублюдком несмотря на то, что на самом деле он рожден в законном браке – но вы этого никогда никому не докажете, даже если призовете в свидетели Барбосу!
Почему собственно его нельзя призвать в свидетели? Почему его нельзя вообще призвать, чтобы он дал люлей Говноррингтону позаботился об Элизабет и ребенке вместо него, ведь среди пиратов нравы посвободнее? Им будет насрать, даже если сын - бастард, да и все знают, что он не бастард. Но нет, чета не ищет легких путей.
Вы хотите, чтобы ваш муж, вернувшись через десять лет, застал вас в нищете, а своего ребенка – среди уличных воришек?..
Делай уроки, Лизонька, а будешь сидеть в своем кампуктере, станешь дворником. А с Барбоской не водись, он фулюган и кличка какая-то собачья. И шапку надень.
Элизабет слушала его сначала раздраженно, затем растерянно. На ее лице постепенно отражалось понимание. Ясно представив себе картину своего будущего, она ударилась в слезы.
НК, убери блядь свои руки от Элизабет. Отойди на десять шагов и никто не пострадает.
Ебаный в рот, идиотка сраная! Ударяешься в слезы, представив будущее, где либо вайф Мария, либо родной Подзалупинск, ты. Не Элизабет. Не прочие ни в чем не повинные героини и герои. А ты. Купи для своих неиссякаемых соплей бумажные платочки, а не выливай их на экран под видом текста.
Она разрыдалась настолько сильно, что миссис Макмиллан обеспокоено направилась в их сторону.
Обняв Элизабет за плечи, Норрингтон торопливо зашептал ей на ухо:
- У нас есть только один выход. Я выдам вас за свою жену. Я скажу, что мы были обвенчаны тайно, потому что ваш отец был против нашего брака.
- Сэр, что вы себе позволяете? – вдова разгневанно остановилась в двух шагах от Джеймса.
Элизабет ревела, не останавливаясь.
Разрыдалась сильно и ревела не останавливаясь. НК. Ты. Правда. Думаешь. Что унизила этим потоком хуйни героиню Киры Найтли, а не себя, бесполезную истеричку? И не свою жену Марию, завистливую дуру, мечтающую, чтобы Элизабет за недостаток жира на жопе пустили по кругу?
- Миссис Макмиллан, - негромко произнес Норрингтон, - прошу вас, попросите сэра Харриса подойти сюда. Я хочу сделать важное заявление.
О том, что ты тупая картонка, настуканная по клавиатуре хоботом ленивого графомана? Мы знаем, родной. Всегда знали.
- Сэр, я прошу вас дослушать меня до конца., - терпеливо произнес Джеймс, - После моего рассказа вам многое станет ясно, и вы вольны будете решать, как поступать с нами. Элизабет, - он приобнял девушку, прячущую лицо у него на плече, - мне не невеста. Она моя жена.
Миссис Макмиллан шокировано ахнула, губернатор сердито нахмурился.
- Мне стыдно, что мне пришлось скрывать это от вас, - продолжал Джеймс, - но поверьте, я был вынужден это делать. Мы были обвенчаны тайно. Ее отец, губернатор Суонн, был резко против нашего брака. Он не одобрял моей службы в Ост-Индской компании. По его убеждениям, джентльмен не должен иметь отношения к такому, по его словам, сомнительному предприятию. – Норрингтон врал, не краснея. Слишком многое сейчас зависело от его самообладания: судьбы трех, даже четырех людей.
В каноне от его самообладания зависели всего-то судьбы иногда десятков, а иногда сотен людей. Но он был всего-навсего командором. Зато здесь он адмирал и смотрите, как продвинулся - аж за 3-4 человек отвечает!
- Что же… выходит, вы женаты… давно? – спросил он.
- Около полугода. Простите, что я вводил вас в заблуждение, сэр. В вашей воле покарать меня по вашему усмотрению.
Харрис махнул рукой:
- Джеймс, мы с вами старые служаки, нам не привыкать поддерживать друг друга! Я не могу вас осуждать, даже если бы и был принужден к этому. Я скорблю вместе с вами о кончине вашего батюшки, - он поклонился Элизабет, которая утирала глаза, - но у вас есть, на кого положиться, и ваша грусть скоро пройдет.
- Я вас ненавижу, - еле слышно прошептала Элизабет, повернувшись к Джеймсу, - вы пользуетесь тем, что я не могу вам ничего противопоставить! Не думайте, что вас ждет счастливая семейная жизнь!
Злобная тупая сучка не умеет в благодарность. НК, да сверни ты уже наконец фронтальную камеру и не смотри на свою рожу, когда печатаешь.
Артур советовал Норринтону повременить с отъездом до рождения ребенка. Путешествие в Англию сейчас было бы слишком тяжелым испытанием для Элизабет, поэтому им пришлось задержаться.
Ага, зато для новорожденного такое путешествие - то, что доктор прописал.
Общение с "супругой" не являлось для Норрингтона источником удовольствия. Из всего доступного ему женского общества он однозначно предпочитал Лакшми. Юная индианка в последнее время часто бывала грустна, но эта грусть была настолько необременительной для Джеймса, что он не избегал ее. Они развлекались, обучая друг друга своему языку или гуляя вместе. Ночные визиты Лаки, прекратившиеся с появлением в доме Элизабет, постепенно снова стали их маленькой традицией.
Вы же запомнили момент из прошлой главы, когда Норрингтон даже не думает держаться подальше от любовницы, найдя свою "любимую невесту"? А теперь любуйтесь на это.
Абзацем выше он пояснял Элизабет, что ее за предполагаемый внебрачный секс будут считать шлюхой. С удовольствием истинного джентльмена расписывая подробности, как она станет парией и сдохнет в борделе.
Ой, скажет НК, ну он же не говорил, что одобряет такие общественные предрассудки, он просто описывал их и обратного тоже не говорил. А сейчас выставляет свою беременную жену рогоносицей, пользуясь тем, что лично ему за это в рожу губернаторы и Марьи Алексевны не наплюют и от дома не откажут. Потому что патриархат и колониализм, позволяющий ебать без обязательств цветных девочек, клевые штуки, вот почему. Уроки морали от Говноррингтона: пыжься, какой ты добродетельный, гляди всем в трусы, выискивая там грешноватость, а сам прелюбодействуй сколько влезет. А еще воруй, убивай и еби гусей. А чотакова? В те времена колонизаторам было можно! Почему бы не обобрать несколько индийских семей джаст фор фан, или там не вырезать деревеньку-другую? Можно же! Белый мужчина же! Не спросят же!
Да, ведь в фильме Норрингтон - это человек, озабоченный именно тем, чтобы не спросили, "стыдно, когда видно", а не мужик с собственными, блядь, принципами, которые он прежде всего перед собой не хочет нарушать. И не играет с собой в поддавки "когда сильно хочется, то можно".
И когда он говорит в начале первого фильма о ненависти к пиратам, мы все понимаем, что это чисто формальная ненависть, которая улетучится без следа, если пират даст ему взятку за освобождение, например.
Мы ни в коем случае не видим в Норрингтоне человека с принципами, для которого слова значат ровно то, что они значат, а не вписанное между строк "...если мне не выгодно обратное или моя левая нога этого не захотела".
Сука блядь я устал в сарказм. Норрингтон в каноне ХОРОШИЙ МУЖИК блядь. Не идеальный, не всем нравится, но сука он НЕ двуличный мудак, который одной рукой дрочит на принципы, а другой укладывает себе в карман хотелки. Он не тот, кто радуется двусмысленности принятой в обществе морали, ищет в ней лазейки и подличает, пока никто не видит. Он не НК и не вайф Мария. Горите в аду, как горит сейчас моя жопа, мерзкие тупые ебанашки.