Старик сидел в высоком, резного дерева, старинном кресле. Навершие спинки было украшено двумя темными от времени переплетенными заячьими ушами. Они карикатурно напоминали Гермесов кадуцей. И все-таки это были именно заячьи уши, потому что росли они из деревянной заячьей же головы. У старика оказалось худое лицо, прочерченное глубокими морщинами и очень ясные, почти зеркальные глаза, в которых перевернуто отражалось море, острые силуэты скал и небо с длинной горящей рекой Млечного Пути. Еще в этих глазах жила какая-то печаль, непонятная мне.
Он, видимо, один обитал в этой башне, коротая долгие вечера в окружении своих секстантов, выцветших карт, чудовищного количества детских фотографий и таинственных фрагментов корабельной оснастки, в которых я разбирался меньше, чем в какой-нибудь дифференциальной топологии.
- Зачем ты пришел сюда, мальчик? - спросил старик.
- Знаете,- ответил я, рассматривая обстановку,- Мобильный внизу почему-то не ловит. Но здесь связи тоже нет, так что я пойду, наверное…
- У каждого свой путь,- ласково, но загадочно сказал он.
- Это тоже верно… Поэтому извините, что побеспокоил. До свидания.
- Разве ты не хочешь остаться? Сядь-ка ко мне на колени.
Я сделал два деликатных шага назад и снова оказался в дверном проеме. Оттуда я поинтересовался:
- Зачем это?
- Я осмотрю твои ноги. Ведь путь к Башне был непрост, наверняка ты успел их исцарапать.
- Спасибо,- осторожно отказался я,- Но я вообще-то в джинсах, так что все в порядке. И хожу я аккуратно. Вы, главное, не беспокойтесь.
- У меня где-то был спирт. Я могу поискать…
- Это весьма любезно,- откликнулся я ледяным голосом,- Но мне пока не разрешают выпивать в компании взрослых.
- Нет,- поморщился старик,- Я смажу твои царапины.
- Да нет у меня никаких царапин!
- Как знаешь,- пробормотал старик, и глаза его погасли,- Значит, ты искал Остров?
- Остров? Какой остров? Нет,- я выдернул руку из кармана и показал ему телефон,- Я же говорю, тут связи нет. Я подумал, может, повыше базовые станции дотягиваются. Извините еще раз. Я пойду тогда, да? Вы только не вставайте, пожалуйста! Я сам спущусь, тут не заблудишься…
- Ты не понимаешь,- сказал старик,- Ты пришел сюда, потому что у тебя нет Друга!
Я неожиданно обиделся:
- Как это нет? Есть у меня друг. Ну, не то, чтобы совсем друг…
- Вот как? Как его зовут? Я знаю всех местных мальчишек.
Никаких мальчишек в пустом городе внизу я не видел.
- Э-э… Это очень мило, но с чего вы взяли, что он местный? Он в Канаде живет. У нас просто стрим общий на YouTube. И еще мы туда прохождения заливаем… Прохождения, понимаете? Ну, игровые… Блин! Doom, Battlefield четвертый. Total War, Age of Empires… Такое все…
Около минуты мы молча смотрели друг на друга. Наконец я решил, что он достаточно погрузился в собственные мысли, чтобы я мог потихоньку уйти из этого подозрительного места. Но старик был настороже.
- Я, наверное, последний из настоящих Командоров,- грустно сообщил он.
Я немного поразмышлял и ободяюще кивнул ему:
- Знаете, вы не отчаивайтесь! Многие тоже так думают и ошибаются. Это просто вам сошилайзинга не хватает. Сестра говорит, что такое бывает на почве низкой самооценки. По-моему я видел тут еще пять или шесть похожих башен. Наверняка в них тоже сидит по командору. Вы… не знаю… сходите, друг к другу в гости, потусуйтесь там слегонца, дринкпати какое-нибудь замутите или семинар с тренингом… Так я пойду, а?
Старик покачал головой.
- Нет. Башни давно пусты… Кристалл умирает. Ты явился вовремя, мальчик! Теперь я понял. Подойди ко мне и сядь сюда,- он похлопал себя по брюкам, отчего в воздух поднялось облачко пыли,- Пришло время!
- Не-не-не…- сглотнул я,- Это вас кто-то в Фейсбуке напугал, дедушка. Все в порядке с кристаллом. И с командорами. И с баррелем. И вообще все в полном порядке. Везде стабильность. Вы телевизор посмотрите завтра утром и все пройдет!
Я прикинул расстояние между нами и решил, что он вряд ли сможет быстро до меня дотянуться. Единственное, что меня останавливало от немедленного бегства, это лестница. Когда я, как любопытный осел, карабкался сюда, то все же оценил крутизну ступеней. На обратном пути, да еще бегом - ноги можно переломать!
- Ты, наверное, слышал, что Вселенная имеет форму многомерного Кристалла,- академическим тоном доложил мне старик,- Каждая грань которого это целый отдельный мир с несколькими лишними линиями вероятности. Сам Кристалл закручен наподобие ленты Мёбиуса. Ты знаешь, что это такое?
- Лента Мёбиуса? Знаю. И про бутылку Клейна знаю, и про тессеракт. И про Вселенную. И про Кристалл. Вы, дедушка, только не волнуйтесь. Кстати, какое совпадение! У меня внизу как раз книжка осталась. Научно-популярная. Там про все это написано. Я сейчас слетаю и…
- Книга есть и у меня, мальчик,- он выбросил руку и властно ткнул пальцем в направлении стола. Само его движение было таким уверенным и стремительным, что я поежился. Старик-то он, может, и старик, но…
- Подойди и посмотри!
Мне очень не хотелось оставлять уютный дверной проем, но его гипнотический взгляд как будто подтолкнул меня к столу против собственной воли. Впрочем, там же, среди каких-то пергаментных свитков, кронциркулей и транспортиров я заметил еще и длинную шпагу или, может быть, рапиру. Она весьма кстати лежала рукояткой ко мне…
Я осторожно обошел стол так, чтобы он понадежнее отделял меня от Командора.
- Видишь книгу?
- Угу…- я покосился на том in folio в кожаном переплете, замкнутый в изящный оклад из медных полос и запоров. Его украшало что-то вроде чеканного медальона, который изображал мальчика в коротких бриджах и матросской рубашке. Одну руку он держал на поясе, а другую, с зажатым в ней горном или трубой, вскинул к губам. Поза мальчика была грациозно-героической, а сама книга - очень красивой. На коже были вытеснены какие-то морские штурвалы, парусники и розы ветров. Я знал, что такая старинная книга называется «инкунабула». В другой обстановке я, может, и сам бы с интересом ее полистал…
- Открой ее,- велел старик.
Я одной рукой подергал крышку, а вторую незаметно положил у рукояти шпаги.
- Не открывается.
- Переступи ногами…- сказал он и заморгал как сова.
- Ч-что?!
- Переступи ногами,- старик, сидя как сидел, потопал своими ботинками. Доски пола под ним опасно затряслись,- Вот так вот! Как будто тебе не терпится. Дурашливо… И наклони голову набок. Посмотри на меня со смесью озорного любопытства и смущения…
- С чем, с чем? С какой смесью?!
- Глаза должны быть очень ясными,- пробормотал он и состроил мне несколько гримас, подергивая длинной черепашьей шеей,- Вот так вот! Иначе книга не откроется. Ты же хочешь узнать, что в ней…
- Вообще-то уже не очень…- признался, однако, поймав его взгляд, тут же переменил точку зрения,- Нет, конечно, очень хочу! Очень-очень! Сейчас…
Я перемялся с ноги на ногу, как пингвин, и попытался изобразить на лице что-то вроде улыбки аутиста.
- Нет! Все не так…- старик досадливо ударил по подлокотникам,- Я же сказал, смотри со смесью озорного любопытства и смущения. И еще виноватости! Но очень ясными, доверчивыми глазами! И ногами переступать не забывай…
- Да блин… Все-все! Вы только не вставайте, вам вредно. Я уже понял как… Сейчас…
- Погоди! Когда я скомандую открыть книгу, ты должен переспросить: «А… можно?»
- «А можно»?
- Не «аможно»,- передразнил он,- а «А… можно?» Пауза должна быть такая, понимаешь? Книжная. Как многоточие. «А… можно?» Как будто ты все еще капельку сомневаешься, точно ли я тебе разрешил, и нет ли здесь подвоха… И еще ты должен так вот вскинуть ресницы.
- Вашу ж мать…- прошептал я одними губами.
- Что-что?
- Нет, ничего! Я понял. Надо так надо… Я как раз капельку сомневаюсь!
- Приготовился? Открой книгу, мальчик!
Я сплясал для него эту безумную джигу и выдавил из себя весь максимум мимического искусства, на который был способен.
- А… можно?
Старик кивнул с торжественной снисходительностью.
Медные замки щелкнули громко, как выстрел. От неожиданности я подпрыгнул еще раз. Затем книга сама, волшебным образом распахнулась точно посередине, взметнув верх целую тучу пылинок. Вообще пыли здесь хватало. Но эти пылинки завертелись в лучах света странно-правильным смерчем, разноцветно вспыхивая, будто крошечные галактики звезд. Некоторые скопления были похожи на корабли с надутыми парусами, другие - на якоря, третьи - на индейцев или пиратов. Какие-то напоминали очертаниями готические башенки и воздушные змеи… Я засмотрелся на все это и честно сказал:
- Fuck’n’ell, Dude!
И чихнул.
- Вот видишь,- беззубо улыбнулся старик,- Книге нужно просто немного искренности!
- Она у вас на магнитах? - спросил я, наклоняясь и осматривая инкунабулу,- А это как сделано? Лазерная проекция что ли?
Я с некоторой опаской протянул руку и поводил раскрытой ладонью над книгой. По моим пальцам тут же пробежала стайка желтых, зеленых и оранжевых пятнышек света. Щекотно… Я растерянно покачал головой.
- Это не лазерная проекция,- вздохнул старик,- Башня стоит на Меридиане, тут действуют иные физические законы, мальчик… Кстати, как тебя зовут?
Этот неожиданно рациональный вопрос даже поставил меня в тупик. Я некоторое время думал, отвечать ли ему вообще, но, вспомнив заброшенный город, гулкую пустоту его улиц и собственную первую растерянность, все же решился. Ведь это было первое живое существо, которое я здесь встретил…
- Тит Корнелий Лентул.
- Как-как-как? - вытаращился на меня старик и даже закашлялся. Я с удовольствием отметил, что, если мы и вели какой-то счет несуразиц, то я его только что сровнял. Да и не называть же, в самом деле, кому попало вот так, при первой встрече, свое настоящее имя…
- Тит Корнелий,- невозмутимо повторил я,- Лентул. «Лентулы» это наш когномен, в переводе с этрусского означает «чечевица». А так мы Корнелии. Вообще-то наш род очень древний. Мои предки заседают в Сенате с основания нашей Великой Республики! Да вы, наверное, про нас слышали. Или там в Википедии читали. Публиий Корнелий Сципион Африканский, например. Он еще Ганнибала победил… Это мой пра-пра-пра-пра… и так далее дедушка. Правда, троюродный.
Я наглел и постепенно обвыкался в этой обстановке Безумного Чаепития.
Старик пожевал губами и бросил на меня пару вопросительных взглядов. Но в ответ я посмотрел на него такими пронзительно ясными и доверчивыми глазами, что без лишних слов снял всякие возражения. Ну и правильно… Тита Корнелия ему для начала вполне достаточно!
- Тебя что, и в школе так называют? А на улице?
- Так и называют,- пожал я плечами,- Я же патриций, а не просто свободный квирит. Когда я стану Консулом и поведу наши легионы за Рейн, бить варваров, то придумаю себе какое-нибудь героическое прозвище, а пока так…
- Тит… Титушка… Титка…- с какой-то задумчивой напевностью произнес старик, но я сразу пресек дальнейшее:
- Вы это… Имейте ввиду, что уменьшительно-ласкательной формы к этому имени нет!
Старик опять беспомощно заморгал, и мне стало его жалко.
- Не выдумывайте, пожалуйста,- смущенно договорил я,- Тит и Тит. Чем вам не нравится-то?
- Нет, нет, ничего… Значит, ты ищешь Друга… Тит?
- Да не ищу я никого,- с досадой бросил я,- Что вы сочиняете! Кого тут вообще искать? Пустой же город - вы что, сами не видели? Связи нет, карты не грузятся, GPS не пашет даже… Ни указателей, ничего! Дома какие-то странные. Все запутанно. И проход тот, в заборе, я, блин, потерял. Там еще арка такая была… С якорями. Вот такая!
Я обвел над головой руками и с надеждой взглянул на старика.
- Город пуст, потому что Кристалл умирает,- повторил он, как заклинание,- Весь Остров пуст. Люди покинули его. Ты должен найти того, за кем сюда пришел, Тит!
- Да ни за кем я не… Погодите, какой еще Остров?!
- Остров Командора! Посмотри в книгу, Тит…
Я послушно опустил глаза, но так, чтобы и Командор оставался в поле зрения.
Обе раскрытых страницы инкунабулы представляли собой как бы кадрированный набор изображений, нечто вроде комикса. Впрочем, вряд ли это был комикс, как таковой, потому что никакого текста я там не увидел. Только черно-белые гравюры. Я вспомнил, что похожим образом средневековые монахи иллюстрировали в своих Катехизисах всякие Жития Святых и прочую подобную иконографику для неграмотных. Однако стиль этих рисунков был вполне современный, отнюдь не гротескный. Первый из них изображал поднимающийся над водной поверхностью остров и город с высокими шпилями под флюгерами. К острову спешил кораблик.
- Тот, кто приходит на Остров,- сказал старик,- Приходит не просто так. Однажды он слышит странный одинокий зов, который гонит его все дальше и дальше от дома. На перекрестки Дорог, в самую глубину Безлюдных Пространств, к берегам, где он никогда не был и где он, сам того не зная, ищет свою вторую половинку. На его пути встают сотни Островов, но он выбирает один!
- Преамбула понятна,- буркнул я и покосился на дверной проем.
- Город на этом Острове полон жизни, его встречают тысячи людей…- бубнил Командор, пока я разглядывал вторую картинку.
На ней мальчик в шортах и футболке растерянно брел среди толпы горожан, снующих туда и обратно с самым озабоченным видом. Создавалось впечатление, что они торопились поскорее разбежаться с гравюры, как застигнутые врасплох тараканы. Не то, чтобы их были тысячи, но ощущение одиночества мальчика в большой толпе художник передал очень выразительно. Улица перед ним поднималась вверх и огибала какую-то покосившуюся ратушу с часами. Я вздохнул…
- Но времени ему отпущено немного,- предупредил старик.
- Да, поздновато уже. Может, я, правда, пойду? У меня французский через два часа, а еще дорогу домой найти надо…
Он, однако, меня не слушал и продолжал рассказывать, полузакрыв глаза:
- Мальчик не знает, что дороги домой уже нет…
- Как это нет?! Что за нах… Ой, извините!
Старик снова поднял веки и облил меня с ног до головы такой ледяной строгостью, что я сразу пристыжено замолчал.
- Мальчик не знает, что Дорога открывается лишь тем, кто сам открыт Гармонии Великого Кристалла. Ты, наверное, знаешь, что Вселенная представляет собой Кристалл…
- Да, да! Вы говорили уже,- тоскливо напомнил я.
- Много веков назад Командоры считали, что каждой грани Кристалла соответствует отдельный мир. Лишь чистые души мальчишек способны отыскать тропинки между ними…
- А девчонок? - невпопад спросил я, но старик меня почему-то проигнорировал,- Ладно, проехали…
- Кристалл слишком стар,- сказал Командор,- Он начал разрушаться. Он умирает…
- Это я понял. Как там насчет Дороги?
- Пересечения граней Кристалла исчезают одни за другими. Сначала мы не могли понять, в чем дело. Он терял свою многомерность. Потом мы вспомнили, что у Кристаллов бывают не только грани, но и вершины. Понимаешь, когда мы учредили наш Орден, многие из нас оказались слабы даже в элементарной геометрии, не говоря уж о стереометрии и теориях неевклидовых пространств… Но, не важно. Так вот, именно они, эти вершины, и связывают воедино великую Дорогу…
- И Дорога…- поторопил я его,- Она находится в… Начинается от… Где она уже, нафиг?!
- Каждая вершина Кристалла это Остров, Титыш…
- Так, мы же вроде договорились насчет имен!
- Извини, Тит! Острова тонут в океане. Каждое мгновение! Поэтому вернуться обратно уже нельзя. Дороги, по которой мальчик пришел в Город на Острове, больше нет.
- Ну, зашибись просто! - я с шумом уронил обе ладони на книжный разворот, выпрямил локти и угрожающе наклонился над столом,- Вы кончайте эти ваши шуточки, пожалуйста! Что мне теперь, пойти утопиться что ли?!
Что-то несмело толкнулось мне в ладонь. Какой-то необычный, пушистый шарик тепла, словно страница книги была живой. Я испуганно отнял от нее руки и открыл третий рисунок…
Небольшой утес возвышался над морем, а под ним тянулась полоска пляжа. На утесе стоял, ссутулившись, знакомый уже мальчик. Он в отчаянии, сжав в линию губы, смотрел прямо перед собой. Однако на пляже сидел, подобрав ноги, другой. Этот, второй, мальчишка тоже был одет по-летнему. Он, вероятно, собирался искупаться, потому что успел скинуть обувь, но неожиданная встреча с незнакомцем явно не входила в его планы.
- Случай свел мальчика с другим таким же странником,- пояснил старик.
- А-а! И тот знает, где Дорога… Сэр, спасибо, сэр! То есть Командор, сэр! Квест принят! У меня полная полоса здоровья и маны! Я тогда побежал уже, да? Не беспокойтесь, утес, мальчика и все такое прочее я сам найду! Как из диалога-то выйти, блин?!
- Куда ты так торопишься? - искренне удивился Командор.
Звук его голоса отозвался глубоким эхом, в котором было что-то трудноуловимо металлическое. Как будто я слышал не самого человека, а его речь, записанную на барабан старинного фонографа. Мне стало как-то не по себе от той чепухи, которую я нес внутри этой сумрачной башни…
- Как куда? Я же сказал у меня французский через два часа. И вообще…
- Два часа в твоем мире давным-давно прошли! - отрезал Командор.
- То есть?
- Время всюду бежит по-своему. Один час здесь, это целый год там…
- Да вы издеваетесь что ли? - чуть не расплакался я по-настоящему,- Кончайте это тупое шоу, мне надоело! Несерьезно уже… Где тут ваши скрытые камеры?!
Я, конечно, давно уже догадался, что никакое это не телевизионное шоу. Масштаб декораций и их детализация любого продюсера свели бы в долговую яму. Все эти мощеные камнем улочки, прихотливо петляющие между пустых домов. Сумасшедшая архитектурная эклектика. Аркады, с мощными пилястрами, вроде тех, что я видел в Компьене и Божанси, когда мама брала меня с собой. А над ними изысканные мавританские купола - хрупкие точеные своды. Флорентийские мраморные фонтаны били рядом со строгими немецкими фахверками. Настоящие дворцы венецианских дожей через дорогу от вполне современных, скучных городских особняков. А помещения, полные старинной мебели, в которых - в страшной тишине - тикали заведенные кем-то напольные часы? Ведь я забредал в дюжину из них! И нигде ни единой души… Брошенные уличные кофейни, под полосатыми шатрами, которыми играет ветер. Распряженные конные экипажи, свезенные на площадь, как на выставку… Кому вообще пришло бы в голову построить такой нелепый город?! А небо? Огромное, распахнутое над городом ночное небо, светлое от звезд, посреди которого царственно дрейфует Млечный Путь, забегая хвостом за острую башню Ратуши. Разве бывают такие декорации?
- Или, наоборот,- задумался старик,- Один час там это год здесь… Не помню. Ничего не помню!
- Вы не волнуйтесь. Все относительно,- сказал я успокаивающе, хотя самого меня колотило изнутри, как в лихорадке,- Давайте возьмем себя в руки и вернемся к этим мальчикам!
На следующей картинке мальчики, действительно, крепко держались за руки и стояли все на том же берегу, смотря друг на друга. Из мизансцены было понятно, что где-то между третьим и четвертым кадром, они успели здорово подружиться. Мальчик слева был чуть повыше. У него оказалась круглая, добродушная веснушчатая физиономия под шапкой густых волос. Мальчик справа был темнее, сдержаннее, аристократичнее и явно чаще посещал парикмахера. Но глаза у обоих сияли одинаково…
- Ничего не помню! - снова застонал старик. Я присмотрелся к нему. Хозяин башни теперь выглядел, как дряхлая развалина, готовая превратиться в бессильную груду теней прямо в своем командорском кресле.
- Кристалл! Кристалл! - быстро заговорил я и в отчаянии защелкал пальцами,- Грани! Остров! Мальчики! Дорога! Дорога! Дорога, твою ж мать!
- Да,- встрепенулся Командор,- Дорога! Дороги нет, потому что Острова тонут один за другим…
- Это мы уже проходили!
- Нужно родить новые Острова. Но лишь любовь способна на это. Ты знаешь, как появляются острова в море, Тит?
- Какие именно? - я покопался в памяти,- Вулканические? Коралловые? Острова этого… континентального шельфа?
- Настоящие Острова,- покачал он головой,- Истинные Острова! Они появляются, когда Корабли уходят в море. Каждый такой Корабль бежит вдоль Меридиана целую жизнь. Он обрастает событиями и собственной историей, как ракушками. Преодолевает бури и безветрие, борется с самим Временем. И, в конце концов, тяжелеет и становится Истинным Островом.
- Да бли-ин! - безнадежно протянул я,- Теперь еще и Корабли! Ну кто вам всю эту абракадабру сочинил-то?! Всю вот эту мифологию? Весь это гребаный… как его… нарратив! Ладно. Ладно. Успокоились! Во всем нужна методичность… Где взять этот Корабль?
- Истинный Корабль нельзя «взять»,- оскорблено откинулся в кресле Командор,- Его можно только сочинить. Как музыку, как стихи! Он сам сложится из ваших соединенных сердец, как из двух половинок. Вооружится вашими детскими улыбками, как парусами. Вначале он будет маленький и хрупкий. Будто игрушечный. А затем, когда вы отпустите его в волны, он наберется сил от вашей любви и станет бороздить Меридиан, если, конечно в ваших душах звенят Паруса! В твоей душе звенят Паруса, Тит?
Я прислушался к себе. Нет, пока не звенят…
- Ты вообще романтик?
- Да как бы…- я замялся,- Не то, чтобы…
- Я понимаю. К сожалению, сейчас не все любят Море,- грустно сказал Командор, и во мне опять отозвалась царапающая жалость к нему,- Но, есть же что-то что тебя по-настоящему увлекает? Самолеты? Может быть, Космос? Иные миры?
- Биржевые облигации,- вздохнул я и опустил ресницы,- Учетные ставки. Кривые бескупонной доходности. Курсовые и процентные свопы, ну и… банковское резервирование под них.
Я поводил пальцем по столу, чертя в пыли бессмысленные спирали. Мне всегда было стыдно признаваться в этом перед взрослыми…
Командор очень долго молчал. Наконец он спросил:
- Сколько тебе лет?
- Четырнадцать,- соврал я.
- А если честно?
- Ну, тринадцать… Будет… Какая, блин, разница?!
Снова это тягостная ватная тишина.
- И Дорога пропустила тебя? Это что-то за Гранью… Прости, Тит! Но ты появился здесь, и значит выбора у меня уже нет. Ты должен найти Того, за Кем пришел, и возродить Острова!
- Да не могу я возрождать ваши Острова,- вскинулся я,- Все это чудесно, похоже на сказку, спасибо большое! Серьезно! Но мне через дв… через час уже надо на французский! Если я буду эти занятия пропускать, то в сентябре в школу не пройду по тестам, и маме тогда ВНЖ затянут. А она историк, римские дороги раскапывает, у нее грант в следующем году заканчивается… Понимаете?! Vous comprenez que c'est serieux, n'est-ce pas? Non! Tu ne comprends rien… vieux debris!
- Честно говоря, не понимаю,- признался Командор, и я махнул рукой, окрысился:
- Еще бы! Это значит… А-а! Идите вы со своими Островами и Кораблями… Знаете куда?!
- Знаю,- печально кивнул Командор,- Мы погрузимся в море… Кристалл умирает.
- Тьфу ты, б…- я даже отвернулся от него, снова уставившись в книгу.
Следующая гравюра, видимо, как раз и иллюстрировала рождение этого дурацкого Корабля с мачтами, похожими на древесные побеги. Мальчики держали его миниатюрную модель в сложенных горстью ладонях и прислонялись плечом к плечу в трогательном согласии. Они сидели на каком-то поваленном камне, над ними цвела акация, с которой морской ветер рвал листья и уносил их за край страницы. Колени мальчиков почти соприкасались, а сами они были какие-то взъерошенные и исцарапанные. Черт знает, чем они занимались в тени своего утеса, но глаза у них светились еще ярче. В них запросто можно было утонуть, столько там плескалось невысказанной нежности друг к другу. Мне стало неловко, как будто я подсматривал за чьим-то поцелуем…
- Видишь ли, Тит… Только любовь способна помочь Кораблю отправиться вдоль Меридиана,- не унимался вредный старикан,- Только искренняя привязанность, настоящая Дружба, только чувство единения и уверенной близости. Способность пожертвовать всем ради другого. Ты понимаешь символику?
- Да понимаю я,- ответил я с усталой ядовитостью,- У меня сестра тоже яой обожает.
- Что обожает?
- Ничего, блин! Короче говоря, что мне надо сделать, чтобы попасть на французский? И вообще домой? Хотя бы ко вторнику! С кем надо соединиться в этой самой… искренней привязанности и уверенной близости? Только по-быстрому и гигиенично, договорились? И потом мне еще маме надо позвонить! Она сейчас в Амьене, поэтому не позже, чем завтра утром. Иначе она с ума сойдет…
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, Тит… Ты должен найти Друга.
- Это я догадался. Сколько можно повторять? Но сразу предупреждаю, я еще в таком возрасте, когда будущая ориентация до конца не определилась. В самом начале пубертаного периода. Что, если мне не понравится? Корабль-то ваш «сочинится» или как?
- Что не понравится?
- Дружить. И вообще…
- И снова я тебя не понимаю,- тяжко осунулся Командор,- Ты, наверное, устал, Тит?
- Есть немного,- обмяк и я, израсходовав всю свою к нему неприязнь,- Но давайте уже к делу. Командуйте, Командор. Куда мне идти искать этого вашего Друга?
- Моего?
- Блин, ну «моего»… Куда?
- Это тебе подскажет сердце.
- Командор,- взныл я,- Ну, миленький! Блин, ну давайте уже без метафор! Я сыт ими по горло. Кристалл, грани, вершины! Дружба и все такое! Мальчики, которые запускают Корабли. Корабли, которые вырастают в Острова. Башни, которые из них торчат. Командоры, которые в них сидят! Ну, я тоже слышал про Фрейда…. Я клянусь, что больше вот никогда-никогда-никогда не буду забредать ни в какие странные переулки! Из школы сразу домой! Только на автобусе! Я сделал все необходимые выводы! Я осознал всю глубину! Я напишу про это эссе! И запишусь в какие хотите группы реабилитации! Что угодно! Пожа-алуйста, мой повелитель! Просто скажите мне конкретно - куда идти и кому уже в этой вашей манге надо отдаться, чтобы вернуться к маме! Я все-все сделаю, честное скаутское!
Я молитвенно сложил перед собой ладони и по-цыгански затряс ими над столом. Командор, однако, смотрел на меня с какой-то непередаваемо гремучей смесью удивленного отчаяния и сострадания. Под этим его взглядом мне захотелось провалиться сквозь землю…
- Ты найдешь его, Тит. Своего Друга. Не знаю где и как, но… Время мое истекает. Я больше ничем не могу тебе помочь, мальчик мой. Возьми эту Книгу, она будет тебя вести. И эту шпагу! Она вам обоим тоже пригодится, я знаю… А теперь ступай. И пусть твое сердце будет чутким к Зову Дружбы! Слушай самого себя…
- Пипец просто,- пробормотал я, глядя, как инкунабула сама собой захлопывается,- Эй, Командор… Командор?!
Последний Командор обвалился на спинку кресла. Только теперь я понял, как он был стар. Жизнь утекала из него буквально на глазах. Вероятно, вся эта беседа со мной стоила ему окончательных, немыслимых усилий! Они его и погубили. Он деревенел и постепенно становился лишь дополнением к своему трону - такой же грубо-резной фигурой, старой и тронутой шершавой рыхлостью. Глубокие беспощадные трещины в одно мгновение с сухим треском пронизали все его тело. Челюсть отвалилась. Было заметно, что она держалась на металлических скобках. Передо мной сидела древняя безжизненная кукла, внутри которой тоскливо дребезжала пружина механического фонографа.
- Командор…- прошептал я, чувствуя, как в уголках глаз копится предательская влага,- Идиот херов! Старый дурак! Зачем ты так со мной? Бли-и-ин! Мама… Ну и что мне делать-то теперь?!
Но больше мне не с кем и не о чем было говорить в этой пустой башне. Здесь уже сгущался почти физически осязаемый мрак. Он равнодушно выталкивал меня вон, но я еще постоял в дверях, сжимая под мышками шпагу и книгу, оглядел нелепую комнату, в которой провел целый час. Потом переложил томик, неловко подтянул правый локоть и вытер глаза. Шпага была тяжелой и неудобной, но я все равно тащил ее за собой, царапая острием стены. Меня тошнило от всего этого. Мне хотелось лечь здесь же, на ступеньках, и уснуть, пусть даже и навсегда. Кто и за что так меня наказал?!
Но когда я злым ударом ноги отворил дверь внизу, то отшатнулся в новом испуге. Этот мир не собирался меня щадить. Потому что передо мной стояли дети…
Их было меньше десятка. Мальчишки лет семи или восьми. И девочка примерно моего возраста. Одетые кое-как, исцарапанные, грязные и ожесточенные. Мальчики были странно сосредоточенны. Они сверлили меня колючими волчьими глазами и больше всего походили на выползших из катакомб маленьких злых панков. Девочку, наверное, можно было бы даже назвать симпатичной, если бы не боевой раскрас парижского клошара и спутанные немытые волосы. Дети тягостно молчали, сжимая в кулаках, как оружие, чьи-то белые берцовые кости…
«Сейчас бросятся,- отстраненно пронеслось у меня в голове,- Надо закрыть горло…» Мне одновременно вспомнились и все зомби-апокалипсисы мировой медиаиндустрии, и куда более предметный «Повелитель Мух» Голдинга, которого я недавно тайком начал читать. Пустой город, покинутый взрослыми. Одичалые мальчишки, возглавляемые амазонкой… Я облизнул сразу пересохшие губы, пытаясь упорядочить этот лихорадочный рой мыслей. Нужно было что-то делать! И немедленно, иначе я просто сяду тут, на пороге башни, и разревусь…
- Чада мои! - дрожащим голосом заявил я, зажмурившись и поднимая над головой шпагу на манер епископского креста,- Это самое… Мир вам! Pax Vibiscum! Pax Vibiscum! Возрадуйтесь же! Я новый Викарий Господа нашего на Земле и Знак Его грядущего Возвращения! Сам Отец-Командор, перед тем как обрести Нирвану, благословил меня вести вас к Земле Обетованной! Он вручил мне эту Книгу Завета и повелел вам построить для нее Ковчег! Вот прям буквально только что с ним разговаривали - ни разу не шучу… Во имя Кристалла и Граней Его! Нет дороги, кроме Дороги, и я - Проводник Ее! Предвечное Дао - да пребудет с вами…
- Кончай трепаться,- сказал мне кто-то из мальчиков очень будничным голосом,- Какое Дао? Ты сам-то кто такой? Мы думали, ты Трубач…
- Да, подожди, Мыш, какой он Трубач,- снисходительно отозвалась девочка и сразу же заботливо взяла меня под локоть,- Просто чудак какой-то. Ты что, от теплохода отстал, мальчик?
В это мгновение я догадался, что коварный свет звезд в очередной раз сыграл со мной злую шутку. Это были обыкновенные дети, испуганные, наверное, не меньше меня самого. И такие же усталые. И смотрели они на меня вовсе не исподлобья, а просто с опаской. Я был незнакомцем, встреченным посреди огромного пустого города. А я-то собирался отмахиваться от них шпагой! То, что я принял за человеческие кости в руках у малышей, оказалось всего лишь барабанными палочками. Я разглядел и сами эти барабаны, обыкновенные, плоские. Они свисали у них с плеч на ремнях. Может быть, это был какой-нибудь потерявшийся детский оркестр?
- Ты заблудился? - услышал я,- Ты есть, наверное, хочешь? Тебя как зовут-то?
Я открыл было рот, чтобы ответить, как вдруг тишину улиц разорвал раскатистый и прозрачный крик трубы…
