Вы не вошли.
Давайте перетрем за Крапивина
Как подсели? Как соскочили? Что вызывало любовь и ненависть? Изменилось ли с годами впечатление от прочитанного? Хотели вступить в Эспаду или бороться с мировой несправедливостью? Были "Крапивинским мальчиком/девочкой" или антиподом? ВПК бойлавер или как?
Анон недавно прочитал последнюю на данный момент вышедшую книгу "Переулок капитана Лухманова" и ностальгически расстроился. Мог же когда-то ВП, а сейчас вместо проглатывания строчек одно чтение по диагонали. Плоско, блекло, расплывчато и ни о чем.
Мне всегда казалось, что действия Полоза - это то самое, что делает из детей взрослых. Т.е. Полоз - и есть та самая сила, которая в ребенке убивает ребенка. Извлекает в другой мир и время и убивает.
Ну что, сегодня я анонче с лоцманом, поехали
про сидение на коленках.
когда мои племянники огорчены/плачут, я говорю «иди ко мне» и сажаю к себе на колени. чтобы первым делом дать ребенку почувствовать: ты – не один, тебя – любят. а уж потом – по ситуации: молча дам выплакаться или посочувствую, отвлеку или разберем проблему. в детстве и со мной так же поступали, и я с малышами. не всегда на колени – сесть рядом, на секунду прижать к себе, вытереть слезы, взять за руку – действия одного порядка, у нормального человека за этим не стоит похоть и прочая грязь. желание помочь, посочувствовать, разделить боль.
в книгах Крапивина а) дети не часто сидят на коленях у взрослых, это преувеличение .
б) в этом нет ни малейшего эротического подтекста, это домыслы. родительские-братские-дружеские чувства.
если же негодяй или мерзавка испытывает к ребенку преступное влечение, то Крапивин об этом пишет прямолинейно с явным осуждением, с отвращением и ненавистью к подобному.
в) герои сидят они на коленях мам-пап или лиц, их замещающих. а не у первого встречного.
г) как правило, сидят они в ситуациях далеко нерядовых.
на сына сначала напали подонки в количестве, а потом бандит с ножом; желание отца не отпускать сына с колен - естественно. ребенок вырван из своего времени, потерян, напуган; утешение со стороны спасшего его от страшной смерти - естественно. видеть в нормальных человеческих реакциях инцест или педофилию – нет. в сценах все нормально, проблема с восприятием.
про сидение на коленках
Здравствуй, Ян48!
МэриСью полез сквозь забор и был застукан.
Артур Яковлевич хохотнул, колыхнул таким же, как у меня, животиком.
Это мальчиков нам описывают от солнечной макушки до кокетливых пяток, о внешности героя приходится узнавать опосредованно. Итак. У героя есть животик. Мимими же!
– Да, – подыграл я. – Маленький заряд бодрости для чахнущего пенсионера.
Вот это поворот! "Животик" стремительно превращается в "язычки" и "дырочки" по стилистической неуместности относительно возраста гг.
Далее идут ипохондрические перечисления недугов у нашего претендента на блага ПФР. Глубокая мысль "Мы все умрем" далее везде.
– Ну-ну… Моей старшей внучке два с половиной года.
У героя есть внучка. И зовут его...
– Только без перегрузок, Игорь Петрович
Ну, вот. Портрет готов! Начинается повествование.
Моя однокомнатная обитель оказалась в полном порядке. Даже грязная посуда была теперь вымыта. Кто-то, значит, приходил, прибирался. Возможно, Тереза…
Трахает ли он ее? Нам про это не рассказывается. Возможно, пока.
Тут же из двери напротив юрко высунула голову соседка – остроносая, любопытная и молодящаяся старушка.
Старушки, они такие! Молодяться только в путь! Не то, что наш герой! Учитывая, что 30-летние женщины у ВПК уже заебанные во всех смыслах тетки, сколько старушке, можно только гадать...
– Что передать Терезе Владимировне, если зайдет?
– Что я нашел вас еще более похорошевшей.
Старушка расцвела, а я, прихрамывая, спустился на первый этаж и вышел во двор
Жентельмен, бес его в ребро подери!
Дальше гг идет в храм. В Корабликах гг тоже постоянно ломились в какие-то заброшенные храмы Не могли мимо пройти. Вот и сейчас...
Я вижу картину, висящую низко над полом.
Не решаюсь назвать ее иконой. Скорее всего, это просто портрет. Видимо, копия (а возможно, и подлинник) итальянского или голландского мастера. Какого – не знаю, никогда не видел репродукций. Это Мать со своим Мальчиком.
Мадонна, скажете вы, с пузатым младенчиком? Это же Крапивин, анончики! Нувычо!
А Мальчик ее – уже не дитя на руках у мамы, как мы привыкли видеть на многих картинах «Мадонна с Младенцем». Этакий непоседа лет восьми, тощенький, загорелый, с искорками в синих глазах. Мятая холщовая тряпица обернута вокруг бедер, на коленке подсохшая ссадина, в руке корявая палка (небось от сухой смоковницы). На лице – еще не остывший задор игры, но тут же и ласковость, и капелька виноватости…
Ну кинк у метра на виноватостях, ну что ж теперь! Убить его за это? Пусть уж виноватит пацанов, так и быть.
А дальше... А дальше вдруг из-за угла выезжает Хогвартс-Эксресс!
анонче с лоцманом
* молодятся
анонче с лоцманом
Ну кинк у метра на виноватостях, ну что ж теперь! Убить его за это? Пусть уж виноватит пацанов, так и быть.
не кинк, мотив: мальчик заигрался, а мама переживает, куда пропал. вот он чувствует не вину, а виноватость.
И на коленке ссадина.
"Лоцман", помимо собственно приключенческой линии, этакое признание в любви всем матерям. и образ богоматери как символ.
мне вообще мне обращение к евангельским сюжетам интересно в принципе, и у Булгакова, и у Андреева, и у Айтматова. но и в канонических текстах Иисус младенец - и взрослый, о детстве-отрочестве практически ничего нет. и авторы обычно берут уже его взрослые годы. у Саши Черного разве что было, о детских.
и вот у Крапивина немного. очень осторожно затронуто.
Я знаю, у кого Роулинг спиздила свой сюжет!
Паровозик выпустил из-под круглой топки пар, от которого пригнулись верхушки молодого бурьяна.
Этот славный, игрушечно-самоварный поезд бежал резво, посвистывал, дребезжал, потряхивая себя на стыках.
В паравозике мы, конечно, встречаем ЕГО.
Рослая старая тетка (в длинном сером пальто и старинной шляпе с сеткой и бисером) обращалась к мальчику. Тот сидел от меня наискосок, я видел над спинкой его плечи в потертой школьной курточке, давно не стриженные песочного цвета волосы и сильно загорелую щеку. Такие светловолосые, с тонкой белой кожей мальчишки быстро загорают под весенним солнцем…
Дальше флэшбек из которого выясняется, что тетка с гг - давние знакомые и теперь он будет у нее жить. И ее трахать.
МартиСтью, конечно, писатель. Книги у него под стать ВПК, разумеется. "Лунные эскадроны"... Эх... В комнае, которую ему сдали тоже есть картина и тоже с... Угадайте, кем? Ну мальчиком же!
Картина – в резной деревянной раме с облезлой бронзовой краской – была узкая, но большая в высоту. Пожалуй, метра два. Написал ее, безусловно, талантливый художник.
Солнце на картине косо, желтым лучом, падало из-за просвеченной насквозь салатной портьеры, освещало высокий ореховый комод и мальчика, который тянулся к сундучку, стоявшему на краю комода. Мальчик был виден сбоку и со спины. Было ему лет восемь-девять. Судя по одежде, «довоенный» мальчик или даже «дореволюционный». И явно не из богатых. Голубая полинялая матроска порвалась на локте и лопнула под мышкой, на черном чулке, на щиколотке, дырка. Каблуки сбиты. Левый чулок съехал на потертый ботинок с пуговками, и видно было, как напряглась мальчишкина нога, он ведь стоял на цыпочках. Растопыренными пальцами он уперся в край окованной крышки и толкал ее вверх. Сумел приподнять на вершок, а дальше – никак. Не хватало роста. И заглянуть в сундучок он не мог – слишком высоко…
Лица мальчика не было видно, только щека, просвеченное солнцем ухо да зажженные лучом на макушке очень светлые волосы – они были давно не стрижены и косичками падали на матросский воротник. И я вдруг вспомнил мальчишку в вагоне, тот был с такими же светло-песочными отросшими прядями.
Ну, кинк у метра на светло-песочные не стриженные заросли, ну что ж теперь! Убить его за это? Пусть уж лохматит блонди-пацанов, так и быть.
Дальше нам очередное явление... Ну, мальчика, конечно же! Нет, не того, что в вагоне. Другого. Умного, вежливого и потому, зуб даю, не интересного.
Он был в отглаженных кремовых брюках, в белой рубашке.
Ни шорт, ни сандалий... Разве это мальчик?! Недоразумение какое-то! Естественно, ничего у нашего гг с ним не выходит, они скучно гуляют по городу и скучно же прощаются. Где же КМ?! Где же эти чертенята-бесята-голоногие-виноватые и лукавые?!
Ой, вот же они!
Я пошел наугад по тихим улицам, зная, что так или иначе попаду на Пустырную, если буду двигаться к обрыву. Прохожих почти не было, только на пологом травянистом спуске меня обогнали двое мальчишек с дребезжащей детской коляской. Мальчишки были в жилетках, сделанных из потрепанных школьных курточек, и таких же штанах, обрезанных и разлохмаченных у колен.
Что-то их слишком много, а нам нужен ЕДИНСТВЕННЫЙ! Ой, а вот и он!
С десяток ребят (многие в таких же нарядах, как хозяева тележки) кого-то прижали к стене сарайчика. Я торопливо захромал и подошел. Там руками и ногами отбивался от всех светлоголовый мальчишка. Мне показалось – тот, которого я видел в вагоне. Но точно не скажешь, лица его я тогда не рассмотрел. Зато сейчас разглядел хорошо. Волосы песочного цвета были растрепаны, желто-серые глаза блестели гневными искрами. Пухлые, в трещинках губы раздвинуты, а зубы стиснуты, словно мальчик сжал в них горячий уголек.
Ну мимими же!
Гг разумеется, вступается. И ту оказывается, что виктимчика агрессруют не просто так. Ему хотят обрезать штаны! Вы же понимаете, как можно без голых коленок да в книге в ВПК рассекать? Непорядок!
Когда каникулы начинаются, мы тут дневники жжем и школьные рукава и штаны обрываем, потому что лето.
– Потому что форма во как надоела, – сиплым баском разъяснил стриженный «под огурчик» лопоухий толстячок. Одна штанина была у него обрезана выше колена, вторая над щиколоткой. Старший мальчик опять сказал:
– Это обычай такой. А вы, наверно, не здешний…
И похуй, что у тебя, возможно, других брюк нет и мама не рассчитывала на такую трансформацию.
Естественно, мальчик не дурак, фишка ему нравится, и он на экзекуцию соглашается.
Под вопли «ура» и треск материи вмиг отлетели оба рукава.
Девочка села на корточки и в два счета отхватила обе штанины пониже колен.
"Брюки превращаются, превращаются брюки... в элегантные шорты!"
Стоп... ПОНИЖЕ КОЛЕН?! Владислав Петрович, я вас не узнаю!
Но это все фигня... Не будут же вокруг пенсионера толпиться все дети, они вообще друг другом заняты. А я, хоть книжку и не читал, прозреваю, какой пейринг нам наметил автор. Когда же, когда же начнется его раскрутка?
анонче с лоцманом
анонче с лоцманом
Тут же из двери напротив юрко высунула голову соседка – остроносая, любопытная и молодящаяся старушка.
не осуждение молодящихся старушек, а создание узнаваемого типажа.
молодящаяся страрушка - дряхлая старушка - деревенская бабушка - старая дама тд. в каждом из случаев читатель представит себе разный определенный образ, знакомый по жизни.
учитесь, фанфикеры, обосную! Дети кидают в костер книжки, им Гитлер их всучил библиотекарша их зачем-то надавала в количестве. В Б-гом забытом городке, видимо, от книг библиотеки ломятся так, что от них нужно избавляться как-то системно, а то они зохавают мир. Гг, как писатель, конечно, не может вынести такого кощунства и книжки отбирает. Наш светловолосый постреленок, разумеется, предлагает помочь дотащить их до норы МартиСтью.
И мы пошли. Сашка шагал чуть сбоку и впереди. Тащил пачку книг перед собой, как охапку дров. Походка у него была с чуть заметным пританцовыванием. На незагорелой ноге темнела подсохшая царапина.
Тема танцующих мальчиков с лихвой раскрыта в старых книгах ВПК, признаться, я еще ребенком читая, то Журавленка и молнии, то Болтик, то еще что гадал, как должны выглядеть эти па. В нашем дворе мальчишки нихуяшечки не танцевали и не пританцовывали, а грубо бегали, крепко стояли и вообще обращались со своими ногами просто и незатейливо.
– Мне тебя сама судьба послала, – сказал я. – Мы с тобой даже в одном вагоне ехали сюда.
Дальше я, пожалуй, просто приведу ряд описаний. Они прекрасны, не добавить, ни убрать!
Было моему спутнику лет одиннадцать. Та пора, когда мальчик делает первый шажок к состоянию, которое называется неуклюжим и казенным словом «подросток».
Мне понравилось такое сравнение. И вообще нравился Сашка. И как он храбро отбивался, и как потом без всякой обиды по-приятельски сошелся с ребячьей компанией. И как мы сейчас дружно, в одном ритме шагали с увесистыми книгами.
Сашка смотрел очень внимательно. В глазах – смесь пепельного цвета с лимонным соком. И дрожащая капелька испуга. Светлые брови сошлись над коротенькой прямой переносицей. Мягкая, в дольках, как у мандарина, нижняя губа жалобно оттопырилась и шевелилась.
Мне хорошо было с Сашкой. Спокойно так, ласково и – никакой неловкости.
Сашка округлил пухлые губы, выпустил сквозь них воздух и даже малость обмяк.
Сашка от смеха взялся за живот, сел в подорожники. Потом свалился набок, перекатился на спину и хохотал, взлягивая торчащими из зубчатых штанин ногами. Стонал и взвизгивал.
Тут же выясняется, что есть у гг мечта - написать о том самом маленьком Иисусе(просим, Владислав Петрович, просим! кто выкрикнул "лучше на надо!"?!). Сашку это впечатлило. НАСТОЯЩИЙ ПИСАТЕЛЬ! С таким грех не задружиться, ведь да, ведь да же?
Но это было бы лишком просто... Нужна интрига! И разгадка слово "лоцман".
анонче с лоцманом
за очепятки и ашипки извиняюсь не писатели мы...
анонче с лоцманом
Бля, ну книга-то детская, естественно все сосредоточено на ребенке, а на ком еще? Не на взрослых же.
Когда я читал крапивина, все это вообще пролетало мимо, как слившийся фон, внешность героев и т.п. вообще не замечал, следя только за сюжетом. Ну типа как проскальзываешь по описаниям природы, как мимо занудной помехи, но совсем без них тоже было бы слишком голо и пусто. Вот вы придиры.
Бля, ну книга-то детская, естественно все сосредоточено на ребенке, а на ком еще? Не на взрослых же.
Когда я читал Крапивина, все это вообще пролетало мимо, как слившийся фон, внешность героев и т.п. вообще не замечал, следя только за сюжетом. Ну типа как проскальзываешь по описаниям природы, как мимо занудной помехи, но совсем без них тоже было бы слишком голо и пусто. Вот вы придиры.
анон, ты читал с одной целью.
здесь "читается" книгу с целью постебаться и сложить из надерганных цитат заранее определенную картинку, склеивая придирками и инсинуациями.
А ведь, что ни говори, кайф после косых фичков поциентов почитать тексты автора, который имеет навык обращения со словами. Настроение и образы даже в этих цитатах переданы. Ну, "взглягивание" забавное, ну, сиропно... Но симпатично же.
Отредактировано (2015-04-14 08:38:24)
Анона в свое время нехило сквикнуло с этого Лоцмана, анон долго не мог понять, почему. Потом понял. В ранних книгах ВПК не так сильно фапал на детскую хрупкость и беспомощность. Раньше пацаны в его книгах в чем-нибудь силу проявляли, врагов каких-нибудь побеждали - то хулигану морду набьют, то злобный манекен мячиком раздолбают. Ну хотя бы плохой училке нахамят, на это тоже надо осмелиться. А в Лоцмане пацан - чисто одуванчик, его того и гляди ветром снесет, и идет один сплошной фап на "ой какой он слабенький и беззащитненький!" Анон очень сильно не любит, когда на слабость фапают, потому что по себе знает, как плохо быть слабым, и никто в реале не делает скидок на эту твою слабость.
(поставлю-ка я что-нить типа флажка, штоб оно не терялось за нудным типатроллингом сороквосьмых)
Лоцман
... Пока гг нарезал круги по городу за мальчишками, спасал книжки и хохотал с чертененком, та самая арендосдатчица из поезда самовольно вызвала для гг санитаров эскорт услуг(не, не тот, а зря): этот Б-гом забытый городишко настолько, оказывается интересное место, что ходить по нему нужно исключительно с экскурсоводом. Чистенький мальчик в брючках не справился, а вот наш соломенноволосый Сашок - самое оно.
(ОНО ААА! извинити, отвлекся...)
творческой личности вроде вас нужен специалист. Тот, который угадывает ваши желания и ведет, куда вас зовет внутренний голос…
- говорит гг живущая на ренту старушка.
– Заявка ни к чему вас не обязывает… Проводник приходит, вы знакомитесь. И если понравились друг другу, подписываете договор. А если нет…
– Кажется, мы понравились друг другу. По крайней мере, он мне. Но он же… совсем еще кроха!
– Что поделаешь. Эти способности зависят не от возраста, а от природы. Вот и приходится туристической конторе привлекать ребятишек…
Так давайте обозначим главные вехи:
1. По городку ходить за просто так стремно. Нужно чтобы тебя водили.
2. "Водитель" должен быть пиздец эмпат человек Х, чтобы угадывать твои самые затаенные желания(боюсь и представить - какие)
3. В качестве эмпатов лучше всего подходят симпатишные мальчишечки лет 10-11
Отличный сюжет для манги, я считаю!
анонче с лоцманом
А в Лоцмане пацан - чисто одуванчик, его того и гляди ветром снесет, и идет один сплошной фап на "ой какой он слабенький и беззащитненький!"
Меня вот прямо сейчас по ходу чтения вынесло от "кроха". Кроха!!! Этот почти подростток-то?!
Чож там дальше-то будет?! Впрочем, я люблю херткомфорт, поэтому и взялся за
анонче с лоцманом
Хуй знает, по моему сам про себя он пишет, т.е. ассоциирует мелкого героя с собой из детства, типа я большой и я маленький и в корабликах эта тема отыгрывается, когда герой встречается сам с собой
Вот он, этот вихрастый светловолосый подросток
Лето 1953 года. С отцом Петром Федоровичем Крапивиным в подмосковном городе Балашихе.
Лето 1951 года. С братишкой Олегом.
22 июля 1956 г. С братом Олегом и племянницей Иринкой.
Анон сегодня с утра вспомнил, почему даже в советском детстве не любил Крапивина - за его героев. Анону от книжки были нужны приключения и влюбиться. Не девичьи в пацана, нет, нужен был герой, вызывающий восторг, чтобы стать его напарником в обязательных приключениях. А крапивинские мальчики в 10-12 лет залезали на колени ко взрослому и ревели. Меня накрывало таким фейспалмом, хотя я была даже чуть младше. Ни ассоциировать себя с такими не хотелось, хотя я вообще с героями себя редко ассоциировала, ни быть рядом. Сразу представлялось, что он ревет, а ты стоишь как дура и думаешь, то ли утешать, раз он тут девка, то ли делать вид, что я не с ним. Ей-богу, Тимур и его команда нравились куда больше, хотя типа советчина, даже двоечник Витя Малеев - он хоть задорный.
З.Ы. я не к тому, что мужчины не должны плакать ващеникада, нет, но для меня прилюдный рев 12летнего человека любого пола был каким-то инопланетным явлением.
А еще шортики и маечки, да! Ну, не мог нормальный персонаж ходить в шортиках и маечках! В шортах и майках мог, а эти сюсю-мусю заставляли испытывать за героя стыд.
Детская хрупкость и беззащитность - у писателя младший брат, оттуда это ощущение
Детская хрупкость и беззащитность - у писателя младший брат, оттуда это ощущение
До старости младший хрупкий беспомощный брат, а не дружбан и собутыльник? Сочувствую, и брату, и ригидности сознания Крапивина.
1. По городку ходить за просто так стремно. Нужно чтобы тебя водили.
не по городку - по совмещенным пространствам. без специального дара или проводника не пройти - это во всем цикле "Кристалла" так.
Ньюфаг смотрит фотки. Ну вот же, про себя же он.