Вы не вошли.
Давайте перетрем за Крапивина
Как подсели? Как соскочили? Что вызывало любовь и ненависть? Изменилось ли с годами впечатление от прочитанного? Хотели вступить в Эспаду или бороться с мировой несправедливостью? Были "Крапивинским мальчиком/девочкой" или антиподом? ВПК бойлавер или как?
Анон недавно прочитал последнюю на данный момент вышедшую книгу "Переулок капитана Лухманова" и ностальгически расстроился. Мог же когда-то ВП, а сейчас вместо проглатывания строчек одно чтение по диагонали. Плоско, блекло, расплывчато и ни о чем.
Перечитал "Мальчик девочку искал", остался доволен. Лампово, светло, няшно.
Лампово, светло, няшно.
Мне все еще нравится Голубятня. И МСШ был для своего времени очень неплох.
Но современные дети Крапивина читать вряд ли будут. Все же мир очень изменился.
Голубятня просто топ. Это вне времени.
Да и вся фантастика и сказки практически тоже не привязаны ко времени. Даже если есть отсылки к каким-то историческим событиям (война, теракты, локальные конфликты), то эти события не уникальны сами по себе и понятны детям любых поколений.
А часто и отсылок никаких нет, чистая сказка.
Голубятня просто топ. Это вне времени.
Согласен. Там максимально удобоваримая смесь прошлого и будущего. А уж Старогорск - то самое место, в котором хотелось бы жить.
Пересматриваю сейчас сериал Fringe и думаю, какой бы в этом духе крутой сериал по крапивинским мотивам получился. Могущественная "трансгранная" корпорация, которая проводит эксперименты над детьми-койво и готовится к войне с другими Гранями, тайный орден Командоров, который ей противостоит, "Те, кто велят" в качестве "третьей силы", преследующей собственные цели, вот это всё.
Пересматриваю сейчас сериал Fringe и думаю, какой бы в этом духе крутой сериал по крапивинским мотивам получился. Могущественная "трансгранная" корпорация, которая проводит эксперименты над детьми-койво и готовится к войне с другими Гранями, тайный орден Командоров, который ей противостоит, "Те, кто велят" в качестве "третьей силы", преследующей собственные цели, вот это всё.
Правда, похоже на Стивена Кинга получается? Он про койво пишет много-много лет, про дружбу и НЁХ. Мне кажется, при каком-то фантастическом стечении обстоятельств они вместе с ВПК могли бы сделать великолепный кроссовер или просто что-то совершенно новое, объединяющее лучшие стороны обоих авторов. У Кинга отлично получилось сотрудничество с Траубом (Талисман) например.
Мне кажется, при каком-то фантастическом стечении обстоятельств они вместе с ВПК могли бы сделать великолепный кроссовер
В ЖЖ одна юзер пыталась в кроссовер "Тёмной башни" и "Великого Кристалла", но что-то пока не срослось.
Кинг совершенно не склонен идеализировать героев, в отличие от Крапивина. Сюжет они могли бы ещё наваять, но на психологии героев не сошлись бы.
А Амбер что никто не вспоминает? Хотели бы детство Мерлина с поцарапанными коленками и трогательную дружбу с Люком?
Отредактировано (2024-05-24 22:30:27)
Если бы Кингу дали почитать книжки про ясноглазиков крапивинских, соавторство бы не состоялось, а Кинг написал бы новый роман про Деда с Большой Трубой, заманивающего мальчиков к воде, и потом их видят только на борту призрачного корабля. Синеньких и дохленьких.
Кинг написал бы новый роман про Деда с Большой Трубой, заманивающего мальчиков к воде, и потом их видят только на борту призрачного корабля
Вспомнилось, кстати. Анон вроде так и не дописал, а жаль. Или дописал?
Обещанное крипи. Не вычитанное, не беченное - простите великодушно, аноны. Я стою пред вами весь виноватый и ковыряю землю носком сандалика.
▼Скрытый текст⬍
Отредактировано (2024-05-24 23:32:58)
Но это маленький рассказ или новелла.
Если бы писал Кинг, это было бы что-то в духе Дьюма-Ки и Нужных вещей вместе. Вот эту тягучую жуть от пережитой травмы, одиночества, которую пытаются компенсировать глюками или коллекциями хлама, и которая взамен пожирает доверчивых дурачков - вот так бы Кинг мог переосмыслить крапивинские штампы.
А внесу-ка я отзыв на Голубятню
Не моё ессесна
"Интерстеллар" в книжной форме: то космические корабли и Разведчики Дальнего Космоса, то припыленная реальность, полная мимимишных детей с белобрысыми чубчиками (и такие они миленькие, такие сладенькие, так трогательно шмыгают носом, так любовно и подробно автор описывает их тонкие ножки, грязные заплаканные щечки и сбитые коленки, что прямо тошно делается). А потом начинается и вовсе крышесносящая мистика, и причудливые изломы сюжета превращают книгу в полусон-полуявь. Мне кажется, что, если это прочитает Кристофер Нолан, он немедленно купит билет в Тюмень.
Что меня удивляет, так это один нерешённый вопрос, и у автора уже не спросить. Для кого Крапивин писал все эти слащаво-облизывающие описания детей? Дети не смотрят так на сверстников, разве только на любовный интерес. А у него каждый первый разглядывает других детей словно не сопливый мальчик Славик, а Гумберт Льстивый.
Я знаю, для кого и про кого писали Лолиту. И я не могу понять, для кого писали этих ебучих мальчиков с чубчиками!
Но современные дети Крапивина читать вряд ли будут. Все же мир очень изменился.
А что мешает? Полно авторов, которых до сих пор активно читают. Хотя мир с тех пор тоже изменился, где-то даже и посильнее.
Для кого Крапивин писал все эти слащаво-облизывающие описания детей?
Для себя, ясное дело.
Что меня удивляет, так это один нерешённый вопрос, и у автора уже не спросить. Для кого Крапивин писал все эти слащаво-облизывающие описания детей? Дети не смотрят так на сверстников, разве только на любовный интерес. А у него каждый первый разглядывает других детей словно не сопливый мальчик Славик, а Гумберт Льстивый.
Я знаю, для кого и про кого писали Лолиту. И я не могу понять, для кого писали этих ебучих мальчиков с чубчиками!
Я убежден, что Крапивин себя ставил на место этих милых ребяток. Он был ими, когда писал и придумывал их..
А не для дроча . Просто чел тосковал по такому милому времени, как детство и отрочество. Вернуть его - никак, только виртуально, он это и делал способом написания своих книг.
Но это маленький рассказ или новелла.
Это только завязка была.
Просто чел тосковал по такому милому времени, как детство и отрочество
+1, у него вот эта тоска по невозможности снова стать лёгким мальчиком в шортиках, а не неуклюжим взрослым, который на самом деле всё тот же мальчик, но запертый во взрослом - вообще главная в творчестве.
Просто чел тосковал по такому милому времени, как детство и отрочество.
Много кто так тоскует, но у немногих эта тоска окрашена в такие телесные тона, при этом
ни слова про телесность женщин, на фоне россыпей описаний с придыханием затылочков и коленочек мальчиков.
Крапивин НИКОГДА не пишет про женские незагорелые попки под луной в волнах, пушок на затылке, губы с ранкой, трогательно облизываемые языком, глаза, ноги-веточки, сопение и волосы, просвечиваемые солнцем.
Интерес к телу - это, опять же, только к мальчуковому.
Человек пишет детям и о детях, но половину детей он просто вычеркивает из жизни - да какая разница, что там у этих девочек, кому они нужны.
Интерес к телу - это, опять же, только к мальчуковому.
Так он сам - мальчик, а не девочка. Кму хочется быть мальчиком и с другими мальчиками заниматься Важными Мальчишечьими Делами, а не с девчонками в дочки-матери играть.
Кму хочется быть мальчиком и с другими мальчиками заниматься Важными Мальчишечьими Делами, а не с девчонками в дочки-матери играть.
При этом у него была жена и дети.
При этом у него была жена и дети.
Ну, одно дело тоска по невозможности вернуться и быть собой, а другое - реальность. Это как - одно дело считать, например, котов дивными и идеальными, описывать грациозные лапки и гибкие спинки, мечтать стать котом и писать только о котах, но жить обычную жизнь, хоть и завести себе кота и общаться с котами, а другое - присобачить себе кошачий хвост и ходить по улице мяукать и требовать поглажек.
При этом у него была жена и дети.
Ну дык. Жена занималась домом и детьми (и работала), Крапивин писал книги и руководил Каравеллой.
Сцена, когда на диване Корнеич пишет статью, на полу дети из отряда играют в кораблики с картой, годовас Ромка врывается и всё громит, а на кухне Таня-Катя-а-неважно (жена Корнеича, в разных книгах её зовут по-разному) готовит на всех жрать, довольно автобиографична.