Крапивин

Анон · 2015-04-12 11:56:53

Давайте перетрем за Крапивина :chearleader:

Как подсели? Как соскочили? Что вызывало любовь и ненависть? Изменилось ли с годами впечатление от прочитанного? Хотели вступить в Эспаду или бороться с мировой несправедливостью? Были "Крапивинским мальчиком/девочкой" или антиподом? ВПК бойлавер или как?

Анон недавно прочитал последнюю на данный момент вышедшую книгу "Переулок капитана Лухманова" и ностальгически расстроился. Мог же когда-то ВП, а сейчас вместо проглатывания строчек одно чтение по диагонали. Плоско, блекло, расплывчато и ни о чем.

▼Чтения⬍

Крапивин-бинго

Анон · 2021-02-02 21:12:09

Почему-то кажется, что тетка ВПК не любит, просто отрабатывает номер про самое вкусное советское мороженое и самую пиздатую высокодуховную литературу, у коего на дзене куча поклонников.

Анон · 2021-02-04 16:57:13

Анон пишет:

Почему-то кажется, что тетка ВПК не любит, просто отрабатывает номер про самое вкусное советское мороженое и самую пиздатую высокодуховную литературу, у коего на дзене куча поклонников.

А нахуй в маразм в честь этого впадать?

Анон · 2021-02-06 16:26:47

Анон пишет:

О чём в целом и речь. У крапивинских мальчиков процент упоротости по хуйне всё-таки сильно выше, чем у обычных среднестатистических.

Анон, ты бертоновскую "Алису в Зазерькалье" смотрел? Вот там упоротость по хуйне была 84 левела. А тут для десятилетки все норм.

Анон · 2021-02-10 21:22:09

Анон пишет:

Анон пишет:
Анон пишет:
Анон, как ты деликатно пропустил момент с попыткой мастера прижопить хронометр . Если он реально считал хронометр краденным, звал бы милицию. А не втирал, "ты, мальчик, хронометр оставь, а сам вали отсюда".
А тут мутно описано, с большой вероятностью это могут быть фантазии Толика, после того, как он допёр, что на него нехорошо думают. Типа, «ах, я вор, а ты небось сам-то!». Кстати, в школу часовщик таки настучал, о чём в следующей главе говорится. И это не в пример гуманнее, чем сразу в ментовку: там в школе свой контингент лучше знают, им и виднее, надо ли бить во все колокола. Хотя мог и в ментовку стукануть, адрес ему был назван, а времена были шибко бдительные.
Этот анон при чтении тоже решил, что часовщик хотел прижопить ценную вещь, а потом мелко отмстил, когда не получилось.

+1
Чтец, ты хорошь, но здесь ты гонишь зря.
Это действительно маркер эпохи - но другой маркер.
Взрослый хотел зажать хронометр с умным видом. Там по тексту понятно, что вечером он бы никакой хронометр и не вспомнил. Он же квитанцию не хотел давать.
Воровали в союзе не только у государства.

А то что бесплатно - тоже нормально. Ребёнок просит взрослого о помощи. То что для ребёнка трудно, для чясовщика действтельно раз плюнуть. Сейчас бы часовшик завёл бы и денег бы не взял.

Анон · 2021-02-23 19:24:23

«Острова и капитаны»

Том 1 ОСЕ, часть 1 «Медный стук часов»

▼Глава «Портрет»⬍

Эта глава завершает первую часть первого тома, и автор в ней как бы итожит произошедшие события.

Буквально за одну страницу закрывается история с остановившимся хронометром и неудачным визитом к часовщику. Часовщик таки позвонил в школу, учительница сопоставила этот звонок с прогулом, дёрнула с работы маму Толика, и на их совместном приходе домой как раз оканчивалась предыдущая глава.

Учительница Вера Николаевна оказалась тёткой адекватной… что опытному читателю Крапивина и так достаточно очевидно по её вполне нормальному имени-отчеству.

— Давайте-ка разматывать обратно, — решила Вера Николаевна. — Значит, что? Часовщик этот… Ну, с ним ясно, есть такие шибко бдительные… Теперь уроки… Ну, бывает иногда в жизни и такое. Если неожиданное срочное дело, куда денешься-то? Это, как военные люди говорят, «непредвиденные и чрезвычайные обстоятельства». Муж у меня так говорил… А обстоятельства-то, я смотрю, получились из-за двойки…
— Не болтал бы на уроке — не было бы двойки, — без прежней уверенности сказала мама.
— Вот и я говорю… Да только где лекарство, чтоб они не болтали-то? (…) Анатолий, запиши задания на завтра, а то настоящих двоек нахватаешь… Любитель приключений…
Толик суетливо выдернул из сумки дневник и ручку. Схватил с подоконника непроливашку.
— Пиши, — сказала Вера Николаевна. — Или лучше дай сюда, я сама. Знаю, как ты копаешься со своим почерком…
Она записала номера упражнений и задачек, потом вздохнула и крест-накрест перечеркнула вчерашнюю двойку.

Непроливайка (или непроливашка, местечковые варианты названия различались) — это чернильница со встроенным конусом-воронкой, призванным минимизировать выливание чернил при опрокидывании. Согласно чтецовым бабушкам-дедушкам, они вопреки названию всё равно выливались, только в небольших количествах, а не всем своим объёмом…

На этом история остановки хронометра завершается полностью, в дальнейшем она никаких последствий не имеет, так что не очень даже и понятно, для чего автор рассказывал её с такими подробностями.

Созерцание же хронометра наводит его временного владельца на неожиданные мысли…

Толик погладил медную ручку футляра. Она была тёплая. Тонкая изогнутая ручка — будто на старинном сундучке. Видно, правду говорил Арсений Викторович, что в прошлом веке хронометры были такие же… В те удивительные времена, когда еще оставались в океанах неоткрытые острова. Когда ещё… как это сказал Курганов? Хорошие такие слова, будто стихи: «Когда Земля ещё вся тайнами дышала…». Сразу видно, что он писатель.

Это да. Рассказывая несколькими главами ранее про кругосветку, Курганов допустил в своём рассказе такое выражение — дескать, мир был ещё до конца не открыт, сплошные тайны и всё такое.

И с этого выражения у Толика начинают складываться стихи, что для крапивинского героя вполне типично. Они складываются у него на протяжении всей главы, и к её окончанию приобретут такой вот вид:

Когда Земля еще вся тайнами дышала
И было много неизведанной земли,
Два русских корабля вокруг земного шара
Сквозь бури и шторма на поиски пошли.
Далеких островов вдали вздымались скалы,
И тайною была морская глубина,
И Крузенштерн стоял отважно у штурвала,
И билась о корабль могучая волна…
И буду я всегда завидовать, наверно,
Тем морякам, которые ушли в далекий путь.
На карте начерчу дорогу Крузенштерна
И, может, поплыву по ней когда-нибудь…

Кто читал, тот знает — стихи эти ещё будут дописаны, и сыграют важную роль, но будет это по сюжету много позже.

А пока только что сочинённые строки раскручивают цепочку ассоциаций с немного неожиданным итогом.

«Два русских корабля вокруг земного шара…»
Толик вспомнил, как однажды держал земной шар в руках. Вера Николаевна попросила принести из учительской в класс глобус. Толик одной рукой сжимал подставку, а другой обнимал все материки и океаны. Шар был тёплый, и казалось, что он слегка пульсирует. Словно отзывается на толчки Толькиного сердца…
Вошла мама. Постояла рядом. (…)
Толик сказал, положив на стол локти, а на локти голову:
— Ма-а… Я хочу глобус.
— Да? Очень хорошо.
— Правда? — Толик подскочил на стуле.
— Конечно. А то захотел бы ты, например, паровоз… или луну с неба. Или, скажем, египетскую пирамиду…
— При чем здесь пирамида? — сразу обиделся Толик.
— А глобус? Где его взять-то?
— Может, на толкучке… Там всякие вещи попадаются.
— Ну… если когда увижу, спрошу, сколько стоит… А что вдруг у тебя за фантазия? Ни с того ни с сего…
— Я давно хотел. Просто как-то забывал сказать… Это ведь не игрушка, а для пользы. Учебное пособие.
Мама села за стол напротив Толика.
— Какой ты вдруг прилежный стал… Я напишу Варе, в Среднекамске есть, кажется, магазин учебных пособий. Только не знаю, продают ли там что-то простым покупателям. Скорее всего, он для школ.

Глобус был дорогой штукой, факт. Даже много позже в семидесятые годы, в чтецовом детстве, такое желание проходило по разряду «ну, ты губу-то раскатил!». Купить, правда, можно было свободно в любом книжном магазине, но цена составляла что-то между 15 и 20 рублями ближе к последним, поскольку делались те глобусы для школ и были довольно большими. Примерно столько стоил комплект школьной формы — но форма-то была предметом первой необходимости и покупалась на год (а то и на полтора, кто как рос), а тут чистая блажь… Или, чтоб было понятно, это цена самой-самой дорогущей и желанной (для мальчишек) игрушки тех лет — комплекта ГДР-овской железной дороги.

Так что мама Толика совершенно права — ей это было реально купить разве что на блошином рынке, да и то ещё не факт, что по цене потянула бы.

Разговор о глобусе рикошетом возвращается к реалиям книжного сюжета:

…И прикрыл глаза. И увидел почти что наяву шар с коричнево-зелёными материками, с голубыми океанами. С чёткой синей линией экватора…
— Мама, а почему экватор называют равноденственной чертой?
— Ох, не знаю… не помню.
— А ещё большая, — поддел Толик.
— Ну и что? Это ты сейчас географию учишь, а не я.
— Мы про такое ещё не проходили… Это как-то с солнцем связано… Мама, а ты знаешь, что у Арсения Викторовича день рожденья в равноденствие?
— «День-день-день», — сказала мама. — Я смотрю, ты совсем не собираешься садиться за уроки.
— Собираюсь… А как ты думаешь, его выпишут к двадцать первому марта?
— Я надеюсь. Полтора месяца впереди.
— Я ему подарок сделаю…

То есть дело происходит в конце первой декады февраля, числа около шестого-восьмого.

Далее значительный кусок главы посвящён описанию процесса изготовления подарка.

На следующий день после школы Толик забежал к маме в редакцию и там у маминой знакомой Веры Максимовны попросил лист плотной желтоватой бумаги (из неё делали конверты).
Дома Толик в книжке Нозикова расчертил мелкими клетками портрет Крузенштерна. Лист он разметил крупными квадратами и перенёс портрет по клеткам на бумагу. Похоже получилось! Толику даже показалось, что на большом портрете Иван Фёдорович стал как-то симпатичнее, мужественнее.
Разумеется, это были только основные контуры. Надо нанести тени, тронуть лицо разными карандашами. Конечно, не размалёвывать, а лишь чуть-чуть добавить цвета…

Перерисовка по клеточкам — единственная, в общем-то, технология копирования, доступная тогдашнему школьнику без художественных талантов. Да и потом ещё долго альтернативы не было.

Ход работы оказался немного предсказуем:

Портрет был почти готов. Потому что лицо — это самое главное. Оставалось раскрасить мундир и нарисовать на заднем плане облака и паруса. Толик решил, что эполетами, орденами и корабельной оснасткой займётся завтра.
Но… на следующий день мама получила зарплату, дала три рубля, и Толик помчался смотреть старую, но самую лучшую на свете комедию «Весёлые ребята». Музыкальную, с песнями. (…)
И месяц пролетел…
И в самом деле пролетел месяц! Незаметно. Каждый день какие-то дела находились. (…)
И вот уже — капель с крыши и похожие на вату облака, и смотришь — восьмой час вечера, а на дворе светло.
И Восьмое марта на носу…

Восьмое марта в то время считалось важным праздником с идеологическим оттенком, но выходным днём не являлось (им оно стало только с 1966).

Для школьников всё это естественным образом сопровождалось всякими утренниками-концертами, к которым нужно готовиться и которые изрядно отнимают время.

Домой Толик прибежал веселый и голодный. Был уже четвёртый час, потому что в школе долго репетировали номера для праздничного утренника. Мама, конечно, давно ушла с перерыва на работу, в комнате было тихо.
Совсем тихо.
Потому что… не тикал хронометр.
Он же не мог остановиться! Толик заводил его каждое утро, в восемь ровно, ни разу не забыл, не опоздал. (…)
А теперь что с ним? Он… его просто не было!
На средней полке этажерки, где всегда стоял хронометр, лежала записка. Мамина.
«Толик! Приходил Арсений Викторович, его наконец выписали. Он взял часы и ключ. Жалел, что не застал тебя, просил зайти. Где тебя носит? Пообедай и садись за уроки. Суп в кухне на подоконнике, картошка на сковородке…»

Произошло это, как видно из дальнейших абзацев, 6 марта; в 1948 году оно приходилось на субботу. Рабочий день и у мамы в издательстве, и у врачей в больнице, так что выписаться Курганов в этот день вполне мог. Получается, однако, что пролежал он там месяц или около того. Серьёзно, видать, дело было.

Расставание с хронометром Толика немного огорчает, но это событие логично и ожидаемое, он быстро успокаивается.

И Толик решил, что всё ещё будет хорошо. Придёт он к Арсению Викторовичу, и будут у них интересные разговоры, и новые страницы повести, и чай с крепкими, как дерево, пряниками. И то, что не назовёшь словами, — ощущение, словно ты в каюте и поскрипывает корабельная обшивка. (…)
Но в тот день Толик не пошёл к Арсению Викторовичу. Неудобно. Человек только что из больницы, и тут нате вам — гость…
А назавтра была опять репетиция.
А послезавтра — Восьмое марта.
Затем Толик подумал, что лучше отложить визит до воскресенья. Но в воскресенье началось такое таяние снега, что в валенках на улицу не сунешься, а у ботинка оказалась оторвана подошва, и мама (…) пошла на рынок, где в будках сидели «срочные» сапожники.
А потом оказалось, что до весенних каникул — всего неделя. И на этой неделе чуть не каждый день контрольные за третью четверть — «предварительные» и «основные».
И среди всех этих многотрудных дел понял Толик: самый подходящий день, чтобы идти к Курганову — двадцать первое марта. И почти каникулы уже, и день рожденья Арсения Викторовича, и воскресенье — значит, он дома будет.

«Назавтра репетиция» — это, получается, в воскресенье. Ничего удивительного: 8 марта пришлось на понедельник, это важное идеологическое мероприятие, тут ради подготовки к нему и школьников в воскресенье дёрнуть запросто, и учителей, и никто слова не скажет, и никому даже в голову не придёт возразить. Всегда так было.

Про неделю контрольных работ тоже всё правда. Положено было писать в конце каждой четверти. Ни на что в смысле учёбы реально не влияло (только в выпускном классе могло сказаться на итоговых оценках в документах) и служило исключительно средством психологического давления. Учителя знатно мыли мозги советским школьникам: нужно-де всенепременно написать как можно лучше, поэтому будем задрачиваться репетициями! И задрачивались, и писали, и ни на что это всерьёз не влияло, но подводились всякие рейтинги «передовых» и «отстающих» классов, и выдавались-передавались всякие вымпелы-флажки-грамоты, и перевешивались таблички на «досках почёта», тьфу…

Итак, 21 марта 1948, воскресенье. К этому времени, конечно, и портрет закончен, и стихи (в том объёме, что приведён выше) сочинены и в угол портрета переписаны.

…Дала мама Толику белую рубашку, натянул он свой парадный вельветовый костюм и отправился к Арсению Викторовичу. Было солнечно и тепло, сразу видно — весеннее равноденствие. Толик расстегнул пальто и хлопал по мелким лужам ботинками в новых калошах. В таком радужном настроении он и пришёл на Ямскую.
Дверь на крыльце у Курганова была приоткрыта, и Толик вошёл в сени без стука. Снял калоши. Поколотил во внутреннюю дверь, обитую рваной клеёнкой. Услышал, как отозвался Курганов:
— Входите!

И вот тут не всё получается по задуманному — Арсений Викторович выпимши. В принципе, для такого человека в такой ситуации это достаточно естественная реакция: день рождения, пятьдесят лет, а за спиной почти ничего, и даже отметить не с кем, потому как даже мальчик Толик Нечаев две недели носа не кажет и не факт что появится… Грустный праздник, в общем, получается. Мягко говоря. Никого Курганов не ждал, вот и принял.

Арсений Викторович сидел за столом. Заулыбался, встал. Покачнулся. На столе увидел Толик пустую четвертинку, тарелку с винегретом, пепельницу с окурками. Пахло табачным дымом, копчёной селедкой, кислой капустой.
— Толик, дорогой… — Курганов зажмурился, постоял так, потёр сморщенный лоб. — Я вот тут… видишь, один немножко…
Он засуетился, убрал четвертинку под стол, подскочил к кровати, натянул одеяло на неубранную постель. Сел…
— Я вот, понимаешь… думаю, дай отмечу юбилей сам с собой… гостей-то нет… Не знал, что ты придёшь…
«Неужели он всю ночь так сидел?» — ахнул про себя Толик.

С подарком тоже получается не так, как задумано.

— Я вам принёс… вот…
И запоздало подумал: а стоит ли сейчас отдавать портрет?
— Ну-ка… Ну-ка… — Курганов быстро и почти трезво встал. Взял свёрнутую в трубку бумагу. Шагнул к непокрашенному столу, развернул на нём лист. Толик вздрогнул — угол портрета едва не попал в лужицу винегретного сока.
— Ого… — сказал Курганов. — Да… Весьма… Иван Федорович весь как есть, очень соответствует…
Ладонь его сорвалась со стола, упругая бумага снова скрутилась, упала на шкуру. Толик быстро нагнулся, чтобы поднять. Курганов сел на корточки. Они чуть не стукнулись лбами.
— Ох… извини, — сказал Курганов. — Видишь ли… Ужасно глупо… — От него пахнуло крепкой смесью водки и табака. — Ты разделся бы, а? Я чайку…

Но ни раздеваться, ни чайку в такой обстановке Толик совершенно не хочет, что тоже вполне естественно. Хреново получилось, в общем. Вслух бубнятся слова, что «в другой раз» — «да-да, ты приходи», и тут же расставание.

Толик брёл домой, и теплый день его не радовал. Было жаль Курганова. Было жаль портрет. Сколько труда потрачено, а теперь что? Арсений Викторович почти и не взглянул. Чего доброго, сметёт на портрет селёдочные головы и отправит на помойку…
Но главное не это. Главное — ощущение потери. Словно с размаху закрыли перед Толиком дверь. И остались за дверью корабли и острова, синяя морская карта и загадки океана, горящий камин и живой неутомимый хронометр. Остались Крузенштерн и Ратманов, Лисянский и Беллинсгаузен. И матрос Курганов. И лейтенант Головачёв со своей горькой и непонятной судьбой… Резанов и Шемелин… Люди, к которым Толик привык. Одних он любил, других нет, но помнил про всех. А теперь они скрылись за старой, обитой рваной клеёнкой дверью. Навсегда…
«Ну почему навсегда? — попытался утешить себя Толик, когда прошёл несколько кварталов. Всё-таки был первый день каникул, весна, и погружаться в уныние с головой не хотелось. — Может быть, всё ещё наладится. Не всегда же Арсений Викторович такой…»
Может быть, правда наладится? Ведь Курганов сказал:
«Заходи…»

Не навсегда, конечно. Впереди ещё будет, но это будет в других частях первого тома и двух следующих томах…

Анон · 2021-02-23 19:34:36

Что меня в крапивинских персонажах раздражало с детства - как они откладывают такие вот дела.

Анон · 2021-02-23 19:40:01

Спасибо :heart2:

Анон · 2021-02-23 19:46:25

Чтец, спасибо, круто! :heart:

Анон · 2021-02-23 22:31:02

Анон пишет:

И задрачивались, и писали, и ни на что это всерьёз не влияло,

Ну как тренировки было неплохо.

Анон · 2021-02-23 22:32:06

Анон пишет:

Что меня в крапивинских персонажах раздражало с детства - как они откладывают такие вот дела.

Оно и в реале так - откладывается-откладывается... а потом уже поздно.

Анон · 2021-02-23 22:39:26

Анон пишет:

Что меня в крапивинских персонажах раздражало с детства - как они откладывают такие вот дела.
Оно и в реале так - откладывается-откладывается... а потом уже поздно.

Вот да, анонче, соглашусь. По реалу оно именно так и бывает. так что тут Крапивин прав.

Анон · 2021-02-24 09:04:08

Анон пишет:

Про неделю контрольных работ тоже всё правда. Положено было писать в конце каждой четверти. Ни на что в смысле учёбы реально не влияло (только в выпускном классе могло сказаться на итоговых оценках в документах) и служило исключительно средством психологического давления.

Ты уж извини, но походу путаешь с нынешними репетициями егэ. Контрольные работы писались для промежуточного контроля за усвоением материала. По итогам было занятие с работой над ошибками. Но уж точно их проводили не для давления и промытия мозгов.

Анон · 2021-02-24 09:52:08

Чтец учился во второй половине семидесятых и первой половине восьмидесятых (почти ровесник Кошака из третьего тома, чуть младше) и ничего не путает.

«Четвертную» контрольную можно было написать на тройку, четвёрку, пятёрку — от этого не менялось ничего. Максимум родителям на собрании могли сказать «ай-яй-яй», у вас сын на олимпиадах по физике и математике призы берёт, а по химии тройки хватает! На что родитель привычно отвечал, что химию сын не любит и нет двоек — нет проблемы, и всё шло своим чередом. Двойка за такую контрольную могла доставить проблему, но чтобы её схватить даже при нелюбви к предмету — это надо было полным дебилом быть.

Когда были переводные экзамены — всё определялось ими. Сдал хоть на тройку — переводили. Когда их убрали, во многом из-за того, что двоек становилось всё больше, дело для учителей осложнилось, а двоечники обрадовались и стали сачковать ещё больше.

В советской школе было очень легко учиться, если голова хоть сколько-то соображала и ты при этом понимал, что школа тебе реально-то почти ничего сделать не может. Третий том это очень хорошо иллюстрирует, там Кошак именно в таких отношениях со школой и находится. Но третий том — это уже времена заката СССР, там правило дошло до очень многих. А в более ранние времена школа прикладывала очень серьёзные усилия для обозначения своей значимости. И всё равно сдавала позиции на этом фронте.

Но это отдельный разговор, хоть и интересный.

Анон · 2021-02-24 12:08:16

Анон пишет:

«Четвертную» контрольную можно было написать на тройку, четвёрку, пятёрку — от этого не менялось ничего.

Эта оценка, как и все прочие влияла на оценку в четверти, причём, негласно имела больший вес, чем текущие оценки.
Оценка в четверти влияла но годовую. Или ты, чтец, хочешь сказать, что и годовая ни на что не влияла по сути, если это не "двойка" (кстати, что делали с двоечниками после отмены переводных экзаменов?).
Анон учился в 80-е, экзамены у нас были только в 8-ом, потом в 9-ом планировали сделать географию, но отменили, и выпускные (5 экзаменов всего, из них 2 по выбору, красота).

Анон · 2021-02-24 13:07:35

Анон пишет:

Или ты, чтец, хочешь сказать, что и годовая ни на что не влияла по сути, если это не "двойка" (кстати, что делали с двоечниками после отмены переводных экзаменов?).

После восьмого класса — влияла, шла в аттестат о неполном среднем образовании. При слабых оценках могли отказать в продолжении школьного образования: иди в ПТУ или техникум, или сам ищи себе школу, где тебя согласятся взять в девятый. До восьмого класса в отсутствие двоек никакая школа ничего сделать не могла: удовлетворительные оценки — переведён в следующий класс.

Были некоторые исключения. Из школы с углублённым изучением иностранных языков могли перевести в обычную при плохих оценках по русскому и иностранному. Аналогично из физико-математической школы при плохих оценках по точным и естественным наукам. Ещё несколько аналогичных ситуаций в случаях со всякими специализациями. Но в обычной школе общего профиля твёрдый троечник спокойно сидел себе до восьмого класса, и это было совершенно заурядное явление.

Что делали с двоечниками после отмены переводных экзаменов (кажется, в конце пятидесятых)? Какое-то время точно так же могли оставить на осеннюю переаттестацию (с летней подготовкой) и в случае неуспеха на второй год. Но в семидесятые уже просто позорились: тянули всеми правдами и неправдами до того восьмого класса, чтобы потом его из школы выпихнуть, и пусть дальше с ним в ПТУ мучаются, лишь бы не мы. Это если двоечник был психически здоров и не имел проблем с дисциплиной, не состоял на учёте в милиции, всё такое.

При подозрении на «психику» собирали медико-педагогическую комиссию, могли написать заключение с диагнозом и отправить в школу для детей с отклонениями умственного развития. При проблемах с милицией опять же комиссия и спецшкола, про это в третьем томе упоминается…

Анон · 2021-02-24 14:56:00

Анон учился в 80 и были второгодники, и анон лично писал за соседа по парте контрольную, чтобы вытянуть его на трояк, потому что бесоебить на уроках анону-отличнику с этим дебилом было прикольно.
Вот в 90 запретили тупо ставить двойки, это да, а до все было. И четвертная контрольная воспринималась, как дело важное, да, с тройкой переведут, но кому охота тройку?

Анон · 2021-02-24 18:28:05

Анон пишет:

Анон учился в 80 и были второгодники

У нас не было. Пугали оставлением на второй год, но вживую анон не встречал второгодников, хотя с 1 по 8 класс успел поучиться в трёх школах, были очень слабые ученики, иногда на грани дебильности, но всех тянули.
Резюмируя вышесказанное другими, получается, что смысла в ежегодных переводных экзаменах не было, инструменты не перевести неуспевающего школьника в следующий класс, и так были (летние занятия и итоговый контроль по их окончании). Экзамен только лишний стресс для ученика и крошечный шанс исправить ситуацию. Но по окончании началки я бы не против экзаменов, дети уже освоились в школе, примерно более-менее понятны склонности и уровень способностей.

Анон · 2021-02-24 19:09:11

Анон пишет:

Анон учился в 80 и были второгодники

Анон из Свердловской области в школу пошел в 90-х. Со мной в классе сидел мальчик - третьегодник. И в конце первого класса на второй год остались трое, плюс тот третьегодник. В третьем еще то ли два-то ли три человека отсеялись. В итоге самых неуспевающих определили в класс детей с ЗПР. И так уже доучивали до пятого, а потом в вечерку.

Анон · 2021-02-24 20:29:11

Советская школа вообще ничему не учила, а только проверяла знания.
Поэтому экзамены - вещь архиважная!

Анон · 2021-02-24 20:34:22

Анон пишет:

«Четвертную» контрольную можно было написать на тройку, четвёрку, пятёрку — от этого не менялось ничего.

Существенно менялось. При определении четвертной оценки имело большой вес. На практике обычно выглядело так, что оценка за четвертную контрольную идёт в четверть (и этим постоянно пугали, чтобы ответственней к ней готовились), хотя формально было чуть сложнее. Годовая контрольная, она же за четвёртую четверть, соответственно автоматически определяла баланс для годовой оценки.

Анон пишет:

после отмены переводных экзаменов (кажется, в конце пятидесятых)?

Где отменили, а где и нет. Анон учился на Украине, те же вторая половина 70-х - первая 80-х, начиная с пятого класса перевтдные экзамены по 1-2 предметам каждый год. Экзаменационные оценки в табеле в отдельной колонке. При годовой двойке к экзамену не допускали. Тройки уже тогда всем вовсю натягивали и годовые и экзаменационные.

Отредактировано (2021-02-24 20:35:36)

Анон · 2021-02-24 20:55:27

часть про часовщика была нужна что бы показать трудности, с какими сталкивался советский ребенок из-за своего бесправия.

Анон · 2021-02-25 11:42:07

Анон пишет:

часть про часовщика была нужна что бы показать трудности, с какими сталкивался советский ребенок из-за своего бесправия.

Отчего же сразу "бесправия"? Нечистый на руку часовщик не показатель, других взрослых, помогающих детям, вы не видели? Кстати, в других странах у детей бывали точно такие проблемы в общении с взрослыми, когда ребенок неправ априори, потому что прав взрослый, потому что он взрослый.

Отредактировано (2021-02-25 11:42:29)

Анон · 2021-02-25 12:48:17

Анон пишет:

Анон пишет:
часть про часовщика была нужна что бы показать трудности, с какими сталкивался советский ребенок из-за своего бесправия.
Отчего же сразу "бесправия"? Нечистый на руку часовщик не показатель, других взрослых, помогающих детям, вы не видели? Кстати, в других странах у детей бывали точно такие проблемы в общении с взрослыми, когда ребенок неправ априори, потому что прав взрослый, потому что он взрослый.

То, что часовщик сообщил в школу про мальчика с хронометром, само по себе - нормально. Не знаю, было ли так в реальной жизни, а в литературе советского периода такое поведение взрослых описано не один раз. Потому что - мало ли, что ребенок затеял, может, он планирует из дома убежать?
В киноповести (и в кинофильме) "Подкидыш" мальчик пытается продать свою коллекцию марок, и филателист звонит из подсобки ему домой, чтобы уведомить родителей.
Больше навскидку не вспомню, но в других книгах точно было похожее.
Видимо, это считалось нормой для 30-50х.

Анон · 2021-02-25 19:40:48

Анон пишет:

То, что часовщик сообщил в школу про мальчика с хронометром, само по себе - нормально. Не знаю, было ли так в реальной жизни, а в литературе советского периода такое поведение взрослых описано не один раз. Потому что - мало ли, что ребенок затеял, может, он планирует из дома убежать?
В киноповести (и в кинофильме) "Подкидыш" мальчик пытается продать свою коллекцию марок, и филателист звонит из подсобки ему домой, чтобы уведомить родителей.

Но ведь он не забирает у мальчика марки? А часовщик хронометр именно забрал, не выдав квитанции. И как ребенок потом дома объяснял бы, что дядя взял, а не сам продал приятелю за какой-нибудь ништяк?

Анон · 2021-02-25 21:06:02

Анон пишет:

Анон пишет:
То, что часовщик сообщил в школу про мальчика с хронометром, само по себе - нормально. Не знаю, было ли так в реальной жизни, а в литературе советского периода такое поведение взрослых описано не один раз. Потому что - мало ли, что ребенок затеял, может, он планирует из дома убежать?
В киноповести (и в кинофильме) "Подкидыш" мальчик пытается продать свою коллекцию марок, и филателист звонит из подсобки ему домой, чтобы уведомить родителей.
Но ведь он не забирает у мальчика марки? А часовщик хронометр именно забрал, не выдав квитанции. И как ребенок потом дома объяснял бы, что дядя взял, а не сам продал приятелю за какой-нибудь ништяк?

Нет, марки не забрал, просто держал мальчика в магазине, пока за ним не пришли.
А тут, если честно, даже не знаю. Логика часовщика какая-то странная. Если хотел заполучить хронометр, зачем в школу-то сообщил?

Холиварофорум

Объявление

#1 2015-04-12 11:56:53

Крапивин

#32776 2021-02-02 21:12:09

Re: Крапивин

#32777 2021-02-04 16:57:13

Re: Крапивин

#32778 2021-02-06 16:26:47

Re: Крапивин

#32779 2021-02-10 21:22:09

Re: Крапивин

#32780 2021-02-23 19:24:23

Re: Крапивин

#32781 2021-02-23 19:34:36

Re: Крапивин

#32782 2021-02-23 19:40:01

Re: Крапивин

#32783 2021-02-23 19:46:25

Re: Крапивин

#32784 2021-02-23 22:31:02

Re: Крапивин

#32785 2021-02-23 22:32:06

Re: Крапивин

#32786 2021-02-23 22:39:26

Re: Крапивин

#32787 2021-02-24 09:04:08

Re: Крапивин

#32788 2021-02-24 09:52:08

Re: Крапивин

#32789 2021-02-24 12:08:16

Re: Крапивин

#32790 2021-02-24 13:07:35

Re: Крапивин

#32791 2021-02-24 14:56:00

Re: Крапивин

#32792 2021-02-24 18:28:05

Re: Крапивин

#32793 2021-02-24 19:09:11

Re: Крапивин

#32794 2021-02-24 20:29:11

Re: Крапивин

#32795 2021-02-24 20:34:22

Re: Крапивин

#32796 2021-02-24 20:55:27

Re: Крапивин

#32797 2021-02-25 11:42:07

Re: Крапивин

#32798 2021-02-25 12:48:17

Re: Крапивин

#32799 2021-02-25 19:40:48

Re: Крапивин

#32800 2021-02-25 21:06:02

Re: Крапивин

Подвал форума