и тут внезапно:
В черной напольной вазе стояли искусственные белые цветы. Сильно пахло воском и формалином, хотя похоронный зал был через целых две стены. Роджер прислонился затылком к стене.
сучка страдает и распечатывает неизвестно откуда взявшийся конверт, чтобы узнать всю правду о своем оладухе:
Снупа звали Хьюго Стивенсон. У него были открыты счета в трех швейцарских банках. Все счета были переведены на имя Роджера больше месяца назад. Еще у Снупа была дочь, Ева, она жила в пансионате под Кельном, Роджер обязан был стать ее опекуном.
Еще у Снупа были квартиры в Лондоне, Берлине, Нью-Йорке и, как ни странно, в греческом захолустье. Все они тоже доставались Роджеру. Лондонская квартира переходила Еве по достижению ею совершеннолетия.
надеюсь, остальные квартиры были такими же лажевыми, как этот верхний этаж строительного фургончика. А то у девочки появляется серьезный повод нассать на папину могилу.
Самого Снупа больше не было. Снупа – не было.

а не, впереди еще две с гаком тысячи слов. Тут какая-то наебка.
Согласно бумаге, Снупу оторвало голову где-то чуть ли не на Марсе – в Тегусигальпе. Роджер не знал, за каким хером Снупа понесло в Латинскую Америку, но теперь точно знал, кем Снуп работал. Скрытность, цепкий взгляд, быстрая реакция и заточенное под драку тело – Хьюго-то был боевиком, одним из тех, о ком в телевизоре говорят «четыре человека захватили дворец Амана». Снуп состоял в группе быстрого реагирования с какой-то семибуквенной аббревиатурой. Буквы Роджеру не сказали ровным счетом ничего.
боевик, спецназовец - какая в жопу разница.
Снуп врос в Роджера, как Роджер и боялся. Остался, даже сдохнув.
еще немного боди-хоррора.
потерявшая сомца сучка очень страдает, пытается выкинуть подаренный им плед, чтобы больше не думать о нем, и так далее:
На сороковой день Роджер купил пузатую бутылку сладкого вина, купил только потому, что хотел напиться.
о эта старинная английская традиция - сороковины.
сучка слаба на желудок и одной бутылкой ужралась в говно:
Утром пришлось обходить белые пятна засохшей блевоты. Обползать – ходить Роджер оказался просто не в состоянии.
сучка принимает ванну не раздеваясь, и решает, что надо бы наконец перестать стродать и хотя бы вещи из квартиры сомца вытащить:
Если у Снупа, конечно, есть какие-нибудь вещи. Роджер вспомнил, навскидку килт, потертый лакированный кий, прислоненный к стене в ванной, хотя Снуп, кажется, бильярдом совершено не интересовался; зеленый поцарапанный кальян и большое белое блюдо, инкрустированное цветными камушками.
в дверь стучат и сучке приходится выбираться из ванны, чтобы встретить минутку политкорректности и сюжетный поворот:
Распахнул дверь, прижимаясь к ней всем телом, чтобы устоять на ногах.
- Мистер, вам заказное письмо, - настороженно сказал молоденький негр, даже отошел от Роджера подальше, на всякий случай, – Вам плохо?
- Водопровод меняю, - Роджер криво усмехнулся, - сколько с меня?
- Оплачено отправителем, - сказал паренек, отдав Роджеру конверт на вытянутой руке.
Роджер вышел босыми ногами на лестничную площадку, взял конверт. На бетонном полу остались его четкие темные следы.
- Хорошего дня, - буркнул черный, пока Роджер расписывался в бланке.
сучка медлит открывать конверт и решает полюбоваться на себя в зеркало:
В высоком зеркале, висящем в прихожей, отразилось всклокоченное черноволосое пятно в замызганных, растянутых на коленях брюках. Брюки, даже в таком виде, держали марку, они стоили четырехзначную сумму.
Роджер подошел ближе к зеркалу, прищурился – пятно прибрело четкость. Роджер увидел свои красные глаза, слипшиеся волосы на висках и шее, на щеке остался отпечаток газеты. Водопроводчик, блядь.
поставив себе диагноз, сучка таки решается заглянуть в конверт:
Из растерзанного, криво разорванного конверта выпала тонкая бумажная полоска. Роджер сморгнул.
На полоске детским почерком с завитушками и подчеркнутой буквой «р» была написана одна строчка: Корфу, Керкира, пл. Спинада, Розовая Ракушка, 4.
сучка решает рвануть по только что узнанному адресу, ведь вряд ли там находится контора, торгующая людьми и он не рискует закончить жизнь в конвейерном борделе где-нибудь в Тайланде.
Роджер успокоился только тогда, когда самолет оторвался от полосы, покачнулся, выпрямился и взял курс на Грецию. Роджер признался сам себе, что если бы не полетел, если бы затолкал любопытство туда, куда загонял с детства все чувства – наверное, поехал бы умом. Распорядок жизни, работа, одиночество, репутация «правильного» человека – все настолько прилипло к нему, настолько остопиздело, а он и не чувствовал, привык крутиться, как белка в колесе. Сначала случился Снуп, яркий, необычный, из совсем другого мира. А теперь это приключение.
на этой оптимистичной ноте сучка съебывает из сраной Бриташки и ее встречают новые три звездочки, а с ними - и Греция.
Роджер подозревал, что Розовая Ракушка – бар или гостиница или… розовая раковина.
странно, но тут даже нет шутки про пизду.
а вот что такое Розовая Ракушка:
Площадь была узкой, вымощенной брусчаткой. Слева, под навесом, стояли женщины в цветастых платках, Роджер присмотрелся и понял, что там находится колодец. Даже удивительно, что на развитом острове, где ловит мобильная связь и вайфай, кто-то набирает воду из колодца, а не покупает в бутылках.
В глубине площади стоял узкий, но живописный дом, сплющенный с обеих сторон желтоватыми домами-соседями. Дом был похож на шероховатую, ребристую раковину, и сам был выкрашен в нежный розовый цвет.
сучка решается войти:
Он закинул сумку на плечо, толкнул тяжелую входную дверь из старой потертой стали, разъеденной влажным воздухом. Спиною чувствовал взгляды: как же, белый человек в дорогом костюме. Господин иностранец.
естественно, ну где они в своей Греции видели белого человека?
тем временем сучка проходит по заплеванному подъезду (художественный фильм "Из Мариуполя в Мариуполь".avi) и находит четвертую квартиру:
Дом, видимо, строился в виде трапеции – узкая часть выходила на площадь, а широкая – на задворки. На красной стальной двери облупилась краска, цифра 4 висела криво – один болтик выпал.
Роджер поправил сумку на плече и постучал, внутри у него все завязалось в тугой узел от любопытства и предчувствия. Дверь приоткрылась. Роджер постоял в недоумении и толкнул ее шире, шагнул внутрь. В шею как будто ударили горячим утюгом, Роджер ахнул, уронил сумку и упал, на остатках сознания чувствуя, как невыносимо болит голова.
сучка теряет сознание, но спустя некоторое время сучка приходит в себя.
дорогой присутствующий ТФ-фэндом - ловите пасхалочки с лопаты и не ешьте там ничего, пока не дочитаете. Можете подавиться.
итак, сучка приходит в себя, связанная и с собственным галстуком на глазах:
Пошевелится тоже не удалось – руки в запястьях были связаны не то скотчем, не то шнуром, а на Роджере, бесстыдно раздвинув ему колени, лежало тяжелое мужское тело. Во-первых, ни одна женщина не могла весить столько, во-вторых, Роджер чувствовал и голую грудь с твердыми сосками, и напрягшийся член, упиравшийся ему в живот. Возле лица дул легкий теплый сквозняк. Роджер понял, что на него внимательно смотрят, буквально нос к носу.
А еще понял, что кроме обуви и носков – на нем ни клочка одежды не оставили.
естественно, устроил всю эту романтику не посредник из агенства, торгующего людьми, а он, единственный и неповторимый:
- Ты, - хрипло и тихо сказал Роджер.
- Я – отозвался Снуп, - узнал?
Роджер узнал в первый же миг - по запаху, по старым знакомым шрамам, по весу и даже, черт возьми, по члену.
Снуп завозился на нем, зашуршал штанами.
- Не смей, - с бессильной ненавистью сказал Роджер, дергая руками. Пальцы скользили по пояснице Снупа, даже ущипнуть не могли, – не смей, слышишь?

- Я скучал, - заявил Снуп, налег и пропихнул член в раскрытое, распяленное тело Роджера, надавил, просовывая сразу весь. Роджер прикусил язык от неожиданности, закричал, дергаясь, пытаясь выбраться.
- Ждал, - прошипел Снуп, - ох, блядь, уздечка!
Но все равно давил, до разрыва, насильно, с какой-то злостью.
WHAT TIME IS THIS?
RAPE TIME!
Роджер заскулил, попробовал вслепую ударить Снупа лбом в лоб, но промахнулся. Снуп хмыкнул, положил ему ладонь на губы, придавил так, что даже зубы заныли. Себе делал больно, и Роджеру тоже, но делал, дышал тяжело и постанывал. Роджер пытался укусить его за пальцы, прокусывал себе губы, давился кровью и не сдавался. Внутри тянуло, взрывалось резкой острой болью, Снуп выдавливал из него воздух еще и хрипел на ухо. Застонал и вышел – рывком, резко. Роджер взвыл.
поприветствовав сучку таким теплым образом, сомец снимает с ее глаз повязку:
Роджер проморгался, повел глазами и заорал, увидев перед собою голову с напрочь содранной кожей. Присмотрелся и замолк, разглядев, что Снуп просто в дурацкой маске, только глаза и губы видны. Маска была красная, перешитая из гигантского носка крупной вязки.
из носка.
носка.
анон предупреждал: можно подавиться.
- Привет, - сказал Снуп, улыбаясь.
- Чтоб ты сдох, - процедил Роджер, пытаясь разорвать шнур на запястьях.
- Здорово, что ты приехал, - Снуп наклонился, поцеловал Роджера в губы, тот, в ответ, укусил за нижнюю губу. Снуп охнул и отстранился, рот у него был измазан кровью.
сомец милосердно отвязывает сучку и та тут же сооружает себе прокладку из подручных средств:
Роджер сел, покачнувшись, пришлось перемещать вес на одну сторону - сидеть прямо было больно. Сразу увидел свою рубашку, варварски разрезанную, превращенную в лохмотья. Штаны уцелели, видимо Снуп просто содрал их.
Роджер нашел даже свои трусы, еле сдерживая стоны, влез в них, пихнув себе между ног лоскут рубашки. Бывшей рубашки. Надо же как-то доехать до аэропорта. Собрался с духом и, морщась, натянул брюки.
- Зачем ты одеваешься? – поинтересовался Снуп, лежащий на диване, из расстегнутой ширинки свисал вялый влажный член, – я очень по тебе соскучился.
почему-то сучку совершенно не прельщает подобное продолжение разговора и она, глупая, пытается убежать.
Роджер открыл сумку, достал первый попавшийся свитерок и накинул его на плечи. Вышел в коридор, придерживая сумку локтем. Очки где-то задевались, но Роджер готов был уйти слепым, лишь бы только не оставаться тут.
но ее силы воли не хватает на полноценный побег, ведь противостоять зову сомца физически невозможно, поэтому она выбирает другой способ демонстрации свободной воли:
- Куда-то собрался? – крикнул Снуп.
Роджер бросил сумку на пол, повернулся и вернулся в комнату. Снуп уже сидел на краю дивана, запихивал свои...гениталии в штаны. Роджер шагнул к нему, а когда Снуп поднял лицо – врезал кулаком. И еще раз.
естественно, сомец не может просто взять и простить такое поведение. Он ведь сомец, он должен мстить. Смачно, пафосно и в красках:
Снуп не отвернулся, не защищался, сплюнул на пол кровавую слюну и спросил спокойно:
- Пизды захотел? А если я?
Роджер врезал ему еще раз, озверел и пнул ногою по паху, только вот там, где секунду назад был Снуп и его пах, уже был твердый диван. Роджер отшиб ногу, зашипел, но тут удары посыпались на него со всех сторон. В лицо, по шее, в живот, Роджер согнулся, упал, получив локтем в спину, съежился, защищая ребра от остроносых ботинок. Снуп бил, не жалея ни Роджера, ни обуви, будто и не слышал, как Роджер выл, сжимаясь в тесный комок. Врезал, напоследок, в бедро, Роджер вскрикнул и заткнулся. Снуп отошел, сел на диван, наблюдая за трясущимся Роджером холодным взглядом.
Роджеру на какой-то момент показалось, что ему снова семнадцать, он в кабинете отца, он хочет поступать на биофак, а не продолжать семейное дело на экономическом. А у отца на это свое мнение и крепкие остроносые ботинки с просвинцованной подошвой из крокодиловой кожи. Отец тоже бьет его, бьет именно так, не разбирая, ломает волю, ломает Роджера… Роджер заскулил.
Теперь, по крайней мере, он не чувствовал боли в разорванной заднице – горячо гудела кровь в оглохшем ухе, ныли ребра, простреливало - остро и льдисто - бедро. Роджер поднял голову, затравленно посмотрел на диван. Видел, что Снуп смотрит на него, но не видел – как.

я...
знаете, мне нужен тайм-аут. Не в каждом тексте Додо наступает такой момент, когда ой все, но тут он налицо.
потому, что это действительно драма. Можно сколько угодно ржать над картонностью сучки, но вот он, человек, у которого вся жизнь пошла через травму, и вот маньяк сраный, который эту травму расковыривает, насилует его, бьет, унижает, и чем это кончится? Спойлер: сучка простит и поймет. А почему? Спойлер: сомец объяснит ей, что только этого она и заслуживает - чтобы к ней относились как к мусору. И будут они жить долго и счастливо. Зато сомец под боком, что еще сучке надо?
это как в "Елене в ящике", когда главная героиня в очередной раз просыпается, и понимает, что у нее больше нет ни рук, ни ног, а есть только мужик, который их отрезал, потому как якобы ее любит. И она смеется. Вот только в додоверсе этот смех был бы описан как искренне радостный и счастливый, ведь героиня больше никогда не будет одна.
мне хочется верить, что Додо намеренно берет сценарии всякого пиздеца и заменяет слова "и сдохла жертва в муках" на "и жили они долго и счастливо", чтобы потроллить фиялок, тупых хомок, небо и Аллаха. Потому как иначе - это пиздец.
а теперь - обратно в студию!
Снуп вдруг пересел на пол - Роджер шарахнулся, попятился, внутри поднялся пенистою волною страх - и снял маску.
От лица остались только глаза, живые, выразительные, обрамленные ресницами и уцелевшими бровями, остались тонкие губы с глубокой складкой и выпяченный, квадратный подбородок. Даже нос заплыл розовой новой кожей, гладкой и уродливой. Кожа на затылке крепко натянулась, то там, то тут росли островки рыжего пуха. Роджер таращился, приоткрыв рот, как таращатся дети, – на неописуемое уродство, омерзительное и притягивающее взгляд одновременно.
- Я лежал, - сказал Снуп хрипло, - в Нью-Джерси, лежал и думал. Про тебя. Мне больше не о ком думать.
ага, Ганнибал Лектер в тюрячке тоже любил думать о тех, кого захавает, когда сбежит.
- Меня хотели отключить, - помолчав, сказал Снуп, - но я, видишь, выкарабкался. Потому, что я думал о тебе и знал, что ты думаешь обо мне.
- Я оплакивал тебя, - Роджер пытался вытереть кровь, текущую из сломанного носа, но только размазал ее по лицу, - каждый день.
сомец относит сучку на диван, надеюсь, не ради очередного изнасилования, попутно говоря, что знает о сучке все, и ее бывший - говна кусок, сучка пытается улыбнуться в ответ на это, а сомец доходит до момента истины:
Снуп достал из кармана штанов широкий, почти плоский ключ из желтого металла. Бросил его рядом с Роджером.
- Это мой дом, - сказал хмуро, - нигде не учтенный, нигде не пробитый. О том, что я жив, знают два человека – ты и мой непосредственный начальник. Хочешь уйти – уходи. Не уйдешь сейчас – ты никогда не уйдешь, я тебя не отпущу.
- Я хочу уйти, - сквозь зубы выдохнул Роджер, - ты скот, только я на ноги не могу встать.
сомца это возмущает:
- Скот? – переспросил Снуп, странно улыбаясь, – это почему же?
- Ты обращался со мною как… как с девкой! – заорал Роджер, обида вскрывалась в нем, как созревшая нагноенная рана. – Я, что, заслуживал такого?!!
Снуп даже отшатнулся, получив такой отпор.
- Я обратился с тобою, как с мужиком, - сказал зло, ткнув пальцем в разбитое лицо Роджера, - понравилось? Прямо как твой папка, верно?
Роджер даже дернулся, сморщился и отвернулся. Удар был настолько ниже пояса, что он просто задохнулся.
блядь, Джокер - просто муж года рядом с этим сомцом. Хотя, справедливости ради, промывку мозгов он ведет очень грамотно и сразу после этого заявляет, что, мол, так не хотел и это он любя:
- Я не хотел, чтобы тебе было плохо, слышишь? – Снуп взволновано заглядывал в глаза Роджера. – Я не умею по-другому, но ты, блядь, ты же мне самый родной. Ты же… ты ебанутый, мне самый близкий. Я, гондон, пусть так, ты только не… не…
- Не что? – устало вздохнул Роджер.
Снуп таращился на него, как на живого Христа.
- Не уходи, а? – попросил Снуп.
-Хьюго, - одними губами сказал Роджер, пробуя имя на вкус, - Х…Хьюг.
с сучкой уже понятно все, но я просто надеюсь, что сомец не общается со своей дочерью. А то если самому близком и родному достается это, представляю, что получит какая-то шалава малолетняя.
Снуп криво, застенчиво улыбнулся, погладил Роджера по щеке большим пальцем.
- Я умею водить машину, - сказал вдруг, - у меня есть права на легковые, грузовые машины, прицеп, байк и эээ…танк. Тебе водила не нужен?
Роджер тихо засмеялся, захохотал, поскуливая, хватаясь на ребра, нос, Снупа, диван. Снуп терпеливо ждал, сжимая руку Роджера.
- Детка, - отсмеявшись, сказал Роджер, - тебе несказанно повезло, мне нужен аудитор.
Лааадно, прощаю!(с)
Роджер фыркнул, привалился к Снупу, закрыв глаза. Дышать носом было больно, Роджер дышал ртом, Снуп целовал его в макушку, гладил по плечам и бормотал что-то на забавном, каркающем языке.
надеюсь, он вызывал Сатану. И тот явился и сожрал: сомца, сучку, сомцовых друзей и весь этот гнилой мир. Нахуй. Нахуй блядь.
Далеко, за площадью, ударил колокол в какой-то церквушке. Свет лил в окна, плясал на паркетном полу, прыгал по каплям крови, по обрывкам рубашки, теплыми лапами гладил голые ноги Роджера.
В тишине разливалась густая, торжественная мелодия.

смайлик авторский. Отвращение мое.