Артур просыпается утром в номере от Имсовой смс:
«Хватит спать. Жду тебя в ресторане внизу через полчаса. »
Именно так, с кавычкой после точки. Шедевр грамотности.
Артур, посмотрев на время (уже за полдень, он проспал восемнадцать часов), впадает в ужас. Чтец тоже: как вообще можно проспать восемнадцать часов? Ну, если ты не в депрессии под транками, не знаю.
Выпутываясь из одеяла, Артур получает вторую смс:
«Проснулся? Тогда посмотри направо»
Точку автор предусмотрительно решил не ставить.
Посмотрев направо, Артур обнаруживает на второй подушке папку с документами. Ту самую, которую дал им с Имсом в Гонконге человек Сайто, напоминаю. Я невольно представляю, что, если бы Артур ворочался во сне, перекинулся на правую сторону кровати и проснулся с папкой под щекой, эффектный момент мог бы не получиться.
Естественно, осознание того факта, что Имс входил в номер ночью, пока Артур спал (голым), вызывает у Артура бездну ангста. В принципе, я его понимаю - я бы был адски возмущён, если бы кто-то перелезал на мой балкон и шкерился по моему номеру ночью. А тут чувак ещё и домогается его постоянно. Однако Артур, как всегда, перебирает:
Что, черт возьми, она тут... как?!
Это было настолько абсурдно, что Артур резким движением выпрыгнул из кровати, чтобы достать тотем из небрежно брошенной на кресло одежды — вчера у него не хватило силы воли на аккуратность. Только когда игральная кость, зажатая в кулаке, примирила его с реальностью происходящего, он сообразил, что от усталости забыл вчера сделать еще кое-что — надеть пижаму. Обычно он спал в ней или в пижамных штанах, чувствуя себя не слишком уютно без одежды. Но вчера он настолько хотел спать, что разделся и рухнул в кровать, моментально отключившись.
Первым чувством был гнев — такое бесцеремонное вторжение в его личное пространство было чересчур. Сразу следом за гневом пульсировал стыд, подогретый чувством собственной уязвимости. Ему казалось, будто за ним и сейчас следят невидимые глаза, от которых никуда не скрыться. Он сильнее потянул на себя одеяло и вздрогнул от очередного звука смс. Нервно облизнув губы, он, чертыхнувшись, прочитал сообщение:
«Я вел себя прилично. Честно.»
И да, Артуру ещё нужно задействовать мыслительный процесс, чтобы догадаться, что никто, кроме Имса, не мог это сделать, хотя это чёртов Имс написал ему смс об этом!
Эта смс кажется Артуру остроумной, потому что он не может сдержать смешок и
Ему действительно стало смешно, зло и стыдно одновременно. От этого безумного сочетания хотелось то ли упасть обратно в кровать, зарывшись лицом в простыни, а потом раскинуться по всей поверхности, выгибая спину, чтобы избавиться от зудящего чувства в позвоночнике и пояснице, то ли вскочить на ноги и заметаться по комнате, то ли сделать что-нибудь еще в равной мере странное и нелогичное.
Странные у него представления о странных и неприличных вещах. При том, что авторы последовательно выписывают замкнутого, неуверенного в себе "человека в футляре", выходит даже не карикатурно. Потому что это карикатура на нечто несуществующее. В это просто не веришь.
Чтец сам неуверенный в себе человек и представляет, что такое всё время думать, что о тебе подумают бабки на лавке. Но всё равно Артуру не верит. Это определённо талант: профукать описание, в общем-то, всем понятной вещи, комплекса неполноценности.
Кароче. Дальше Артур думает о дрочке. Вот так вот внезапно. Только что думал о том, что его напарник козёл, а теперь внезапно ЧЛЕН ДРОЧКА ШЕРШАВАЯ КОЖА ДОРОГОГО КРЕСЛА. Мне пришлось перечитать кусок два раза, прежде чем понять, в чём логика.
Утро начиналось странно. Хотя пора было бы уже привыкнуть к тому, что в компании Имса про спокойствие можно было забыть раз и навсегда.
В те периоды, когда они с Коббом отдыхали от работы, и каждый отправлялся куда-нибудь, где мог отдохнуть и почувствовать себя в относительной безопасности, Артур чаще всего жил в своей Женевской квартире. Ему нравилась уединенность и элегантность этого маленького убежища, которое он для себя создал. Постепенно, визит за визитом он обживал пространство, в то же время не оставляя в нем настоящих признаков уюта - вещей, которые могли бы привязать его слишком сильно к одному месту. Эта квартира походила на нечто среднее между отелем и своим жильем. Слишком уж чистой и новой от редкого использования там была мебель и прочие предметы обихода. И все же это была его территория, где он был сам себе хозяином.
И там порой он позволял себе расслабиться и даже посибаритствовать в одиночестве. Пил Roederer Cristal из высоких бокалов, ходил по дому в одной рубашке на голое тело, наслаждаясь собственным бесстыдством, курил, лежа в ванной и сбрасывая пепел прямо в воду, и постепенно доходил до такого тягучего, сладкого опьянения, что руки сами тянулись к члену. Разум, заглушенный алкоголем и чувством вседозволенности от того, что никто не мог увидеть его таким, ненадолго умолкал, и Артур, вопреки обыкновению, не заставлял себя кончить быстро и без особого удовольствия, превращая это в скучный элемент утренней рутины, а ласкал себя подолгу, сидя в роскошном кожаном кресле, бесстыдно прижимаясь задницей к шершавой поверхности в момент оргазма или дрочил, развалившись на широкой кровати. В такие моменты он чувствовал себя невыносимо развратным и грязным, но чувство стыда только подстегивало возбуждение. Чаще всего он не представлял себе ничего конкретного. Самого факта, что он позволяет себе такое бесстыдство, было вполне достаточно, чтобы кончить. Потом он месяцами не позволял себе ничего подобного, иногда мстительно отказывая себе даже в паре резких и торопливых движений под душем, способных принести быструю разрядку.
И вот сейчас он чувствовал себя почти так же, как тогда, стоило лишь подумать, что Имс смотрел на него, пока он спал. Оставленный в пепельнице на балконе окурок свидетельствовал о том, что Имитатор какое-то время постоял там, прежде чем уйти... или наоборот — зайти внутрь?
Он представил себе, как Имс стоит, прислонившись плечом к проему балконной двери, курит, то и дело поднося сигарету к губам, и наблюдает за ним. Ему стало жарко, но теперь кровь прилила не только к щекам. Артур сжал ноги плотнее, едва не застонав, но это движение только усилило эрекцию.
Серьёзно. Теперь мне здесь будет неуютно после того, как Имс пробрался сюда => Во время работы с Коббом мне нравилось побыть одному => Обычно я тусил в своей квартире => Иногда я любил там безудержно дрочить, раскидываясь на дорогой мебели! Што?
И да, Фальки, внемлите моим словам. "Женевская", равно как и "английская", "русская" и даже "венгерская" пишутся С МАЛЕНЬКОЙ БУКВЫ ЭТО НЕ СРАНЫЙ АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК СКОЛЬКО МОЖНО ЛЯПАТЬ ЭТУ ТУПУЮ ОШИБКУ.
Простите. Просто ненавижу эту ошибку лютой ненавистью. И заранее знаю, что ответил бы Вождь: "Это потому что мой родной язык Английский".
Короче. Точнее, длиннее. У Артура встал. Он думает, не вздрочнуть ли ему, но не позволяет себе.
Может, подрочить сейчас по-быстрому? Просто скинуть напряжение, чтоб не отвлекало от работы... Всего пара минут. Никто не узнает. Он выпрашивал у себя разрешение на минутную слабость. Мысли о том, что кто-то может увидеть его делающим нечто неподобающее, всегда возбуждали Артура сильнее, чем любое порно, и эту гнусную низменную страстишку он уже давно признал за собой. Мигом вспотевшая ладонь скользнула по животу вниз... Он облизнул губы.
А что, если Имс догадается? Как-то поймет по его выражению лица, по поведению? Он ведь порой проявлял чудеса проницательности, с него бы сталось догадаться и даже отпустить какую-нибудь шуточку по этому поводу... Член почти болезненно дернулся в ладони, сжавшей его у основания. Все же дело было не в Имсе. Нет, не в нем, а в том, что тот подглядывал за ним... Он скользнул рукой вверх, робко, все еще не до конца уверенный в том, что может разрешить себе это сейчас. Да... конечно, Имс тут совершенно не при чем, как и тогда в самолете — с неожиданным ехидством прозвучали слова внутреннего голоса, охлаждающие получше ведра со льдом. Он отдернул руку прочь, с трудом втянул в легкие воздух и со сдавленным стоном закрыл лицо руками, с усилием сжимая пальцами лоб.
Мдя. Ну ладно, он у нас монах-подвижник.
*кафедра вождеведения* Интересно, что уже второй раз мы видим в творчестве четы подробно описанный кинк на стыд. Возможно, аноны, Вождь всё это время выставлял свою личную жизнь на обозрение, потому что ему нравилось, когда его стыдили, говорили ему, какой он грязный и плохой, угрожали написать Мэри-Лу папе.
Артур говорит себе взять себя в руки.
Подсознание тут же выдало шуточку в стиле Имса, насчет того, что как раз этим он вроде и собирался заняться.
Я так и вижу утренние смехуёчки четы в таком духе (Вождь их ещё постил под мудрёным тэгом), но нет. Это плохая шутка. Взять себя в руки - совсем не похоже на то, чтобы взять член в руки. Здесь нельзя провести аналогию, тем более смешную аналогию. Если только у вас член не равен человеку целиком. Факир был пьян, и факинг не удался.
Артур горько усмехнулся, с усилием зажмуриваясь, словно желая спрятаться от уничтожающего чувства стыда. Похоже, Имитатор теперь был везде, даже в его голове. Затравленно озираясь, он встал с кровати, обернул вокруг себя простыню и быстрыми шагами прошмыгнул в ванную. Закрывая за собой дверь, он поймал себя на абсурдном параноидальном страхе вдруг обнаружить Имса голым в душевой кабине, напевающим что-нибудь в духе Bad Romance или других хитов Гаги.
Она польщена упоминанием.
Артур продолжает бурно офигевать, говоря своему зеркалу, что сходит с ума и страдая другими симптомами клишемической болезни. Также он признаётся себе, что ему всё-таки приятно, что Имс ради него перелезал через перила балкона на такой высоте.
Трудно было признаваться себе в этом, но было все-таки что-то приятное в очередном безумстве Имитатора.
Нашёл, блядь, безумство. Он просто перелез через перила и зашёл к тебе в номер, долбан. Это не миллион алых роз, а нарушение личного пространства.
Артур понимает, что за занятием ОБВМом потратил всё время и уже опаздывает на встречу с Имсом. Он быстро листает документы, ни во что не успевает врубиться, приводит себя в порядок и бежит в ресторан. По дороге он напряжённо размышляет, что ему высказать Имсу, высказать ли, если высказать, то как...
Гуляя среди выученных официантов, он ищет вальяжный силуэт:
Решив, что тот выбрал столик снаружи, чтобы можно было курить, он сдержанно и немного нервно улыбнулся метрдотелю, тут же оставившему его в покое — вот что значит выучка - и отправился на поиски Имитатора, ища взглядом привычно яркую одежду и немного вальяжный силуэт.
Кто объяснит мне, что такое вальяжный, мать его, силуэт, тот получит сладкую конфету.
Артур ждёт Имса и начинает нервничать, пока ему сперва не присылает кофе КТО-ТО НЕИЗВЕСТНЫЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО КТО БЫ ЭТО МОГ БЫТЬ. А потом он получает смс от Имса: невежливо не здороваться с партнёрами. Артур удивляется, как он его проглядел... а, нет. Артур же тупой. Артур любой логический вывод будет делать после череды напряжённых умственных действий. Поэтому Артур пишет:
«Неприлично опаздывать на встречи. Где тебя черти носят?»
Ну наверное, если он тебя упрекает, что ты не поздоровался, значит, он сидит где-то в зале, и ты его не заметил, нет?
Нет.
В ответ на смс Имс подходит и здоровается. И он абсолютно неузнаваемый, весь в другом образе. Вчера он был шумным Наполеоном, а сегодня он сдержанный Макс. Прямо как мистер Фальк.
Короче, теперь он в строгом костюме, весь такой сдержанный и в целом вошёл в образ амбициозного молодого сотрудника, которого будет играть в компании Фишера. И он реально общается как нормальный человек!
- Да, с папкой это как-то неловко получилось, извини. Мы, если помнишь, договаривались, что я верну ее тебе, если ты погуляешь со мной. Я подумал, что будет честно выполнить уговор, но не хотел тебя будить. Надеюсь, я не слишком смутил тебя?
- Н-нет. Все... все нормально.
- Я не люблю, когда заказ делают за меня, - нахмурился он, стараясь не выглядеть слишком задетым. - Впредь, будь добр, воздержись от подобных жестов.
- Я всего лишь хотел проявить вежливость, - удивленно посмотрел на него Имс. В выражении его лица читалось только это - удивление и непонимание. Как будто бы это действительно был жест дружеской заботы, а не... а что это было на самом деле? - Если тебе это неприятно, приношу свои извинения. Я ещё не оплачивал счет, ты можешь заплатить за себя сам, - он пожал плечами, переводя взгляд на часы.
- Тебе удалось выспаться? Я как раз успел сделать все, что мне было нужно, пока ты спал. Нам предстоит не самый простой рабочий день, - в этот момент он перевёл взгляд куда-то за спину Артура и коротко улыбнулся, прежде чем снова посмотреть ему в глаза. - Не время для развлечений. Я полагаю, ты просмотрел содержимое папки, пока меня не было? Что скажешь? Появились конструктивные идеи? У меня есть несколько мыслей по поводу, но сперва хотелось бы выслушать тебя.
И тут мы подкрадываемся к секрету полишинеля: чета считает такое поведение отвратительным. Вежливо и корректно общаться - это мерзко. Не смешивать работу и подкаты - для импотентов. Уважительно относиться к собеседнику и коллеге - для инфантилозаботливых. Виктима подобным можно только оскорбить.
Ведь Артур после мороженки уже начал рассчитывать на что-то! Думал, что Имс женится теперь, как приличный человек!
- Слушай... - Артур не выдержал. - Это что, какая-то очередная шутка? Розыгрыш? Зачем ты это делаешь?
- Что «это»? Будь любезен, уточни.
«Строишь из себя черт знает что! Ведешь себя так, будто не было ни вчерашнего разговора, ни прогулки, ничего! Смотришь на меня, словно я пустое место, с которым ты просто вынужден работать!» - ему хотелось крикнуть это все Имсу в лицо, но он привычным, годами наработанным усилием подавил свои эмоции и спокойно произнес:
- Делаешь вид, будто интересуешься исключительно работой, и только за этим сюда и приехал.
- Тебе это кажется странным?
- Да. Раньше ты вел себя иначе.
- И исходя из этого ты сделал вывод, что я веду себя так всегда?
Этот вопрос поставил Артура в тупик. Действительно, с чего он решил, что Имс ведет себя с остальными так же, как с ним? Возможно, фамильярность, стремление нарушать границы и бесконечный поток колкостей были исключительно для его глаз, а остальным Имитатор предъявлял себя совсем другим - сдержанным, деловитым, нормальным и бесконечно отчужденным?
- Выходит, что так... - Задумчиво произнес Артур, игнорируя муторную тяжесть в груди.
Он был прав. Чертовски прав. И если Артуру и было на кого сердиться, то только на себя за то, что на короткое мгновение он позволил себе об этом забыть. Он презирал себя за то, что ничего не мог сделать с желанием услышать мягкое «Не парься, Арти...» вместо очередной вежливой тирады. Меньше часа в компании такого Имса вывели его из себя сильнее, чем несколько суток наедине с тем человеком, которого он привык считать занозой в заднице.
В Артуре просыпается виктимный провокатор:
Холодность и спокойствие Имитатора, которые явно не собиралось никуда исчезать, внезапно пробудили в Артуре странный, болезненный азарт, который, разгораясь из маленького уголька где-то в районе ключиц, стал жечь его изнутри, раздражая грудную клетку и горло, подстегивая к желанию вынудить Имса снова показать себя таким, каким он привык его видеть.
Ииии начинается пикировка детей в детском саду. Раунд!
- Ну, раз уж ты такой уникальный, то ты вполне обойдешься и без моего мнения по поводу твоей части работы, - наконец произнес он, не без труда изобразив сдержанную улыбку.
Тот, словно передразнивая его, улыбнулся, пожал плечами и аккуратно стряхнул пепел:
- Если честно, я просто хотел проявить тактичность, чтобы ты не чувствовал себя бесполезным. Но раз ты сам это сказал, то я не стану спорить.
- Я бы не твоем месте повременил с самоуверенностью. Это мало кого доводит до добра. И за примерами далеко ходить не надо. Достаточно вспомнить нашу недавнюю прогулку по Гонконгу.
- О... уверен, окажись я на твоем месте, я, в свою очередь, получил бы массу интересных впечатлений. Вообще меняться местами иногда полезно. Для саморазвития. Не находишь?
- Учитывая, что ты только и делаешь, что постоянно оказываешься на месте других людей, думаю, для тебя куда полезнее было бы иногда проверять, не забыл ли ты вдруг, какое оно — твое место.
- Артур, это что, ирония?
- Ну что ты. Всего лишь риторический вопрос. Раз уж у нас тут светская беседа.
Координатор неожиданно для себя заметил, что колкости впервые в жизни сами слетают с языка, и ему не приходится сосредотачиваться, чтобы сформулировать их, прежде чем бросить в лицо противнику. Если бы не общее тягостное ощущение от разговора, ему бы это даже понравилось. Было что-то до странности волнующее и приятное в таком обмене любезностями, чего он раньше не понимал и не ценил. Хотя в груди тревожно билось сомнение в собственной способности долго держать оборону на должном уровне.
О да, этот пафос, эти Остроты, эта Оборона, этот психологически пинг-понг! Впрочем, фраза про пинг-понг дальше будет.
Имс спрашивает, так где же его место, Артур говорит, что в команде. Один Имс выше своего уровня уже не прыгнет, ему нужен совместный крутой проект. И Артур здесь, чтобы прикрывать его задницу, дасс.
Произнеся эту отповедь, Артур говорит, что пойдёт искупается и заодно обновит подарочек Имса.
Естественно, эта фраза, сказанная, чтобы был повод уйти с поля боя, порождает массу страданий и сомнений. Идти иль не идти - вот в чём вопрос. Достойно ль терпеть безропотно позор от Имса иль нужно оказать сопротивление? Восстать, вооружиться, победить? Или погибнуть, умереть, уснуть? Уснуть и видеть сны, быть может? Вот и ответ! Non! Rien de rien ...
Да, там реально ОГРОМНЫЙ кусок пиздостраданий по поводу того, идти или не идти к бассейну, потому что это зависит от того, пойдёт ли туда Имс. Если он не придёт - Артур будет полным идиотом (почему-то). А если он придёт, а Артур нет - то Артур будет тоже полным идиотом. В итоге Артур решает идти.
Но его самого здесь не было. Разочарование и стыд гулко бились в висках, заставляя крепче сжать зубы, чтобы сохранить видимость спокойствия. Худшие опасения, кажется, оправдывались, и ему ничего не оставалось, кроме как попытаться прекратить вести себя по-детски и испытывать настолько сильные эмоции из-за того, что, как бы он ни старался переиграть Имса в умении эмоционально задеть и спровоцировать, ему это не удастся. Не стоило начинать. Имитатор не давал ему даже шанса, наверняка наперед зная, как нокаутировать настолько неопытного соперника.
Таковы они, смертельные бои в изложении наших авторов. Вот он, главный источник напряжения. Прийти или не прийти к бассейну!
Однако Имс всё же приходит. Они тусят на солнце, Артур говорит, что Имс не ошибся с размером плавок, и это повод для...
- С размером ты не ошибся.
- М?
Имс оторвался от чтения и непонимающе посмотрел на Координатора.
- Я... я про... - чувствуя себя полным ничтожеством, Артур перевел взгляд на плавки и вдруг в ужасе обнаружил, что стыд, который он сейчас чувствовал, заставил их содержимое едва заметно дрогнуть. Ну вот только этого сейчас не хватало! Он порадовался, что темные очки скрывали от Имитатора выражение его глаз.
- А, ты про плавки.
- А ты думал, про что? - Артуру очень хотелось сказать что-нибудь язвительное, вроде «А ты думал, про...», но в голову не лезло ни одного более-менее приличного или уместного сравнения. Мысли путались, то и дело натыкаясь на одну, пульсировавшую красной назойливой точкой: «Ненавижу тебя, сукин ты сын!». Но она, как назло, никак не сочеталась с благопристойной вежливостью, которую излучал Имитатор.
- Надо раздобыть крем от солнца.
- Думаешь, его здесь где-то продают?
- Я не собираюсь его покупать.
- Что, спиздишь, как всегда? - Артур готов был придушить сам себя за проскользнувшую нотку надежды в этом вопросе.
- Вежливо попрошу. Иногда это тоже работает. - Имитатор улыбнулся и, резонно посоветовав: «Искупайся, а не то голову напечет», накинул на плечи рубашку и отправился в сторону компании приятных молодых женщин, занявших сразу несколько лежаков чуть поодаль. Судя по тому, что при его приближении они начали говорить и смеяться выразительнее, он давно привлек их внимание.
Имс идёт пиздеть с девушками, мазаться кремчиком и рассказывать им про свои татухи, заставляя Артура дрочить на его умение общаться, уделять внимание каждой и так далее. Он говорит, что Артур его друг, одна из девушек спрашивает, он друг или ДРУГ (втф), Имс отвечает, что коллега по работе, и, конечно, у Артура дико от этого бомбит.
«Вот так, наверное, чувствует себя отличница-дурнушка, не давшая школьному Дон Жуану на первом свидании» - вдруг подумал он, ловя губами холодные капли воды. Мысль была оглушающей, как удар в висок.
Я оставлю это без комментариев, с вашего позволения.
Артуру полагалось радоваться, что он оказался тем, кто смог-таки устоять перед его обаянием. Но почему-то эта победа отчетливо напоминала Пиррову. Неужели для Имса нет никакой разницы между ним и этими девицами, ну, помимо содержимого штанов?
И дальше происходит поистине классная вещь. Артур начинает вспоминать, сколько знаков внимания ему оказывал Имс, и как он, Артур, одинок. До Имса никто не уделял ему столько внимания, не хотел ему понравиться. А теперь Артур всё проебал. Проебал единственного человека, которому он хоть как-то нравился!
Вот забавно было бы, если Имса просто подвело нетерпение. Вдруг на самом-то деле ему стоило еще чуточку подождать, нажать на парочку чувствительных мест, и Артур согласился бы и задницу подставить, и отсосать за еще один кусочек внимания? Может, он и правда стал шлюхой... «продажной тварью», как и пророчил ему отец. Только кто-то торгует собой за деньги, а такие, как он — за пару минут возможности побыть для кого-то чем-то большим, чем то, на что хватает воображения и таланта?
А вот это уже очень грустно. Ведь такой персонаж и правда отсосёт за капельку внимания. По жизни-то такие люди бывают, а Артура даже его авторы не любят...
Артур психует, но ему на помощь приходит травма:
Резко встав с места, он с трудом удержался на ногах от нахлынувшей дурноты. В глазах на пару секунд потемнело, но он восстановил равновесие и выпрямился. Ему чудовищно хотелось сбежать отсюда подальше, чтобы перестать чувствовать, успокоиться, сжать покрепче так некстати раскрывшиеся, раскалившиеся докрасна обручи на груди, готовые прожечь его до костей, и снова вернуться к спокойной невозмутимости. Но уйти просто так он не мог. «Всегда живи так, как будто на тебя кто-то смотрит», - вдруг прозвучал в голове голос матери. Он вспомнил ее прохладные ладони, большие, немного печальные глаза и темные волосы, спадающие на аккуратную блузку.
Это воспоминание подействовало, как холодный душ. Отрезвляюще.
Он идёт таки в бассейн, окунается, ныряет, пребывание под водой его успокаивает.
Он достал до дна и, открыв глаза и задержав дыхание, какое-то смотрел на лучи солнца, преломляющиеся в воде. Это зрелище и ощущение отрезанности от окружающего мира в прохладе и тишине успокаивали его, возвращали к реальности. Его реальности. Все происходящее было похоже на какой-то абсурдный, фантасмагорический сон, в котором все переворачивалось с ног на голову, а несколько дней оказались длиною в вечность. Нужно проснуться. Ему определенно был нужен выброс.
Может, я просто люблю штуки про воду и пребывание в ней, но этот кусок даже понравился. (А, может, спокойствие после глав и глав истерики радует.)
Он пару раз переплыл бассейн из конца в конец, сосредоточенно рассекая руками воду. Это успокаивало, возвращало уверенность в себе. Почувствовав, что дрожь в груди унялась, и ему уже не требуется таких усилий, чтобы сохранять спокойствие, Артур вылез на бортик, подтянувшись на руках, и вернулся к лежаку, даже бровью не поведя при звуках веселой болтовни из-за спины.
Вот это выдержка! Поразительно.
Продолжая демонстрировать "Я обиделась!", Артур возвращается в отель
олкнув пальцами тяжелое стекло, он случайно бросил взгляд на отраженную реальность за своей спиной, и ему на короткое мгновение показалось, что Имс смотрит на него через плечо. Вздрогнув, Артур тут же отвел взгляд, даже не успев толком понять, было это правдой или только показалось ему, потому что на самом деле он хотел где-то в глубине души, чтобы это оказалось правдой. Замерев всего на пару ударов сердца, он безжалостно заставил себя войти внутрь, не оглядываясь. Искусственно созданная прохлада приняла его в привычный мир наглухо застегнутых воротничков. Все-таки он терпеть не мог жару.
Даже в лифте он вспоминает, как ехал в Париже в лифте с Имсом.
Воспоминания мелькали одно за другим - так же быстро, как проносящиеся мимо этажи: стаканчик с кофе, губы на ладони, напряженный недоверчивый взгляд в зеркале, голова, склонившаяся к плечу, обед в самолете, пальцы, сжимающие старые золотые часы, и эти чертовы плавки... бесконечное множество попыток вызвать его на разговор, заставить улыбнуться. Кто еще уделял ему столько же внимания, если не считать мать, умершую достаточно давно, чтобы он почти отвык даже в мыслях обращаться к ней? Кобб? Их отношения строились не на этом. Он и сам толком затруднялся сейчас ответить, на чем же они строились, за исключением того, что Доминик всегда казался Артуру талантливым человеком, профессионалом и партнером высокого класса. Интерес к личности Координатора, его чувствам, желаниям, страхам и просто любимому сорту мороженого явно не входили в двадцатку приоритетов Кобба. Кто еще?
Да, никто никогда не любил Артура, кроме Имса, никому он больше не нужен.
Впрочем, Артур неожиданно вспоминает, кому: Ариадна!
Но сперва надо порыдать, что он сам всех оттолкнул своей холодностью, а вот потом:
Внезапно в памяти всплыл их последний разговор с Ариадной. Он замер возле двери номера, зажав ключ-карту в руке. Ее он тоже оттолкнул, а ведь она так же, как и Мол, пыталась быть с ним дружелюбной. Рядом с ней дышалось легко и радостно. Ему стало стыдно, что из-за всех событий, связанных с Имсом за последние несколько дней, он напрочь забыл о ней и о том, что они даже толком не попрощались. Она не звонила — что неудивительно. Он и сам бы не позвонил после отповеди, которую ей устроил. Он вообще, если уж на то пошло, редко звонил первым. Точнее — почти никогда.
Войдя в номер и захлопнув за собой дверь, он широкими шагами подошел к кровати, торопливо разделся, вопреки обыкновению, швырнул мокрые плавки и халат в кресло. Потер ладонью влажную шею и грудь, сделал было пару шагов в сторону ванной, чтобы взять полотенце, но остановился. Сел на кровать, бросил короткий взгляд на балкон, думая, не задернуть ли шторы, но, в конце концов, Имс вряд ли бы выпрыгнул на него оттуда. Тот Имс, который был на это способен, бесследно исчез, и туда ему и дорога.
Сжав зубы, он зажмурился на пару секунд, а затем порывистым движением схватил с прикроватной тумбочки мобильник и, найдя в контакт-листе номер Ариадны, нажал кнопку вызова.
Вот это решительность!
Короче, они с Ариадной мило треплются. Пропуская первые неуклюжие смущённости, набиваемые автором для воды и для трогательности, суть в том, что Ариадна говорит, что рада слышать Артура, потом говорит, что Кобб за него волнуется, и она тоже волнуется. Артур извиняется за резкость, с которой с ней с разговаривал, и она, конечно, его прощает. Артур чувствует себя достаточно поглаженным, узнав, что не всем на него насрать.
Также мы узнаём, что Ариадна переселилась в штаб-квартиру внедряльщиков.
Шутоньки!
А ты что делаешь?
- Я?
Артур запнулся, оглядев комнату, кровать и себя. Честный ответ, по всей вероятности, обескуражил бы девушку. Ну не скажешь же ей: «Лежу на кровати, весь голый, мокрый и разговариваю с тобой». Ему стало одновременно и смешно и неловко от этого, хотя, пожалуй, неловко все же куда больше. Ему как-то и в голову не приходило, что он все это время был абсолютно обнажен.
- Артур?
- А... да... Ну я, кхм, я... Отдыхаю. Тут днем довольно жарко. Скоро поеду в библиотеку по делам, надо собрать подшивки местных газет и еще поискать кое-какие документы, пока все не закрылось.
Он заговорил сбивчиво и торопливо, стараясь скрыть смущение. За столько лет общения преимущественно с Коббом он отвык разговаривать с девушками. Если уж быть совсем честным, он никогда к этому особо и не привыкал.
- Ты так тараторишь, я уж подумала, что ты там, как минимум, зашел на нудистский пляж на экскурсию...
- Ну и шуточки у тебя... - с трудом выдохнув, произнес Артур, натягивая на бедра простыню.
Это что, было той самой женской интуицией? Если это была она, то странно, что Имс владел ей не менее виртуозно, то и дело читая его мысли, как открытую книгу. Отогнав непрошеную мысль об Имитаторе, он поинтересовался:
- Что мне там делать?
- Ну мало ли... - она рассмеялась. - Я же не знаю, чем ты занимаешься в свободное время. Может, из глины лепишь, на контрабасе играешь, по нудистским пляжам разгуливаешь или вообще танцуешь стриптиз...
- Даже не продолжай! - Артур нервно рассмеялся и почему-то подумал, что хорошо, что она не добавила«в гей-клубах». С нее бы сталось.
Юмор Ариадны такой, что она пугает даже кошек, бросаясь им в ноги, чтобы хоть кто-то послушал её шутки про стриптиз:
Она начала рассказывать про то, как обустраивает мастерскую, про то, что у Юсуфа есть кошка, и как она пару раз ее напугала чуть ли не до обморока, бросившись под ноги из-за шкафа в коридоре.
Наконец, они прощаются:
- Береги себя. И Имса заодно.
- Имса? Он сам прекрасно способен о себе позаботиться.
"И найти себе тех, кто не даст ему заскучать." Этого он говорить вслух не стал, просто вспомнил про девиц и помрачнел.
- Главное - себя! Я за тебя волнуюсь больше.
- Неужели его чары на тебя не действуют?
- Я просто предпочитаю зануд с душевными травмами. Так что ты больше в моем вкусе, чем он.
- О... - Артур рассмеялся. - Мне приятно это слышать. Имс бы на моем месте уже давно спросил, что на тебе надето, так что на счет зануды ты права.
- Вот я и говорю, ты мне больше нравишься. Ты не задаешь таких вопросов, зато очень смущаешься, если спросить что-то подобное у тебя. Это мило.
- Спасибо.
- Ладно... давай прощаться.
- Мне тоже пора.
- Удачи! И... Артур... - она загадочно помолчала в трубку и сказала: - Джинсы и блузка.
Спасибо, поблевал.
Повесив трубку, Артур думает о:
- том, как удивительно, что он так пошутил, как он мог,
- а что такого, он молодой мужчина, она молодая девушка, им почти положено,
- ему бы стоило за ней приударить, и что он, импотент, что ли, что не думал об этом.
Да, они были знакомы совсем недавно, но... Услышь это Имитатор, он бы поднял его на смех. Артур и сам понимал, что обычно появление таких мыслей не зависит от длительности знакомства. Может, он просто совсем уже крышей поехал от такой работы и одиночества? Сомнацин в больших дозах и при регулярном употреблении, как и любое седативное средство, помимо остальной побочки, ослаблял сексуальное желание, но все же они с Коббом строго следили за частотой операций, чтобы не угробить себя раньше времени.
Вообще я думал, что чувак осознаёт свою гомосексуальность. Глубоко же он в шкафу засел.
Может, дело было в этом? Или он не смотрел на женщин из солидарности с другом? Абсурд. Жена умерла у Кобба, а монашеский образ жизни вели они оба.
Иди трахни Кобба уже.
Артур приходит к довольно здравой мысли:
Может, давай он иногда волю инстинктам, дури бы в голове поубавилось? Меньше бы обращал внимания на шуточки Имса и на то, смотрит тот в его сторону или решил приударить за очередной красоткой, или сразу тремя.
Как давно у него не было секса? Лучше и не вспоминать, в самом деле.
Артур, криво усмехнувшись, махнул рукой. Да что там секса... он и дрочил-то в последний раз несколько месяцев назад, если не считать пару раз с утра, когда толком еще не успел проснуться и сообразить, что к чему, а оттого все происходило почти само собой, без участия его мозга.
Давно пора было сбросить напряжение, чтобы не думать больше о всякой ерунде.
Автор тоже решил, что ему пора сбросить напряжение, и глава заканчивается. До новых встреч! Берегите себя и своих близких, не забывайте стирать мозг с хлоркой.
Разве что может раздражать засилие этого (которое объясняется уже не кинками, а говном в голове) - но снова, в гете ситуация ещё хуже.
Меня не отпускает мысль, что у людей, для которых такой мужик - девочка с членом, с мизогиниией всё обстоит похуже, чем у тех, кого они критикуют.
