Как мы помним, сверкающего Персиваля избил Гриндевальд. Он же похитил Ньюта.
Поэтому Тесей, бесполезный мудила, местная сучка-разлучница и местный Дамблдор, которого я буду звать Бубульгумом, разрабатывают план спасения. Тупой план выглядит так:
1) Гриндевальд похищает Грейвза
2) Сучка-разлучница едет с инспекцией в Дурмстранг
3) ?????????
4) Профит!
- Это всё ненадёжно, - сказал Тесей, нервно крутя в пальцах незажжённую сигарету.
Вот и я так думаю, Тесей, вот и я так думаю. Криденс страдает, потому что хочет сидеть около ботинок мудоГрейвза, а нельзя, мудоГрейвз запрещает так делать на людях.
Место Криденса было не там, место Криденса было рядом с Грейвзом, который сидел в глубоком кресле, отвёрнутом от камина. Криденс должен был бы, как всегда, сесть у ног, положить голову ему на колено, дать пальцам зарыться в густые блестящие волосы - но Грейвз сам сказал, что их отношения не стоит выставлять напоказ.
По-моему, с начала этого фика тут особо никто не мог прокомментировать линию Криденс-Грейвз, потому что она слишком стремная даже для НК. Я лично тоже особого внимания обращать на эту катастрофу не собираюсь.
Герои пытаются как-то улучшить план. Что-то мне хочется их всех разом заавадить - фактически они не знают ничего, кроме того,
что Ньюта похитили. Пытаясь хоть что-то прояснить, они пытаются спрогнозировать действия Грини, но ничего не выходит.
- А как можно открыть магглам магический мир? - шепотом спросил Криденс, наклонившись к Тесею. Из всех присутствующих, кроме Грейвза, он очевидно выделял старшего Скамандера как человека, которому можно доверять.
- Сделать что-то волшебное там, где будет много людей, - недовольно отозвался Тесей.
- Много, как на улице в Рождество? - спросил Криденс.
- До Рождества ещё больше полугода, - отозвался Грейвз.
Криденс потупился и покраснел, будто сказал что-то неуместное.
- Нет, подожди, - Тесей схватил его за руку, и Криденс вскинул глаза. - Ты прав. Именно так он и поступит. Если у магглов в ближайшее время будет какой-то праздник, Гриндевальд появится там. Ты жил с магглами, ты знаешь какие-нибудь весенние праздники?
- Знаю, - шепотом отозвался Криденс. - Пасху.
- Она уже прошла, - отмахнулся Грейвз. - А в конце весны?..
- Нет, сэр, - растерянно отозвался Криденс. - Мы ничего не праздновали в конце весны... простите.
- Я узнаю у профессора маггловедения, - сказал Дамблдор. - Так будет быстрее всего.
Мне неловко. НК ворует шутки из фильма, а Грейвз и Бубульгум препираются из-за патриотизма, или что там у них.
- Сэр, - начал он, глядя на Дамблдора, - а что вы преподаёте в Шмогвартсе?..
Грейвз фыркнул чаем и поспешно поставил чашку на столик.
- Перси! - негодующе воскликнул Тесей.
Криденс, медленно заливаясь краской, непонимающе смотрел на Грейвза.
- Школа называется Хогвартс, - поправил Тесей. - Хогвартс. Самая знаменитая, самая старая, самая уважаемая школа магии, - с нажимом сказал он.
- И самая отсталая школа магии, - язвительно сказал Грейвз.
- Давайте не будем спорить об отличиях Ильверморни от Хогвартса, - миролюбиво предложил Дамблдор, хотя было видно, что владеть лицом ему удаётся не до конца.
- Не о чем спорить, - согласился Грейвз с таким видом, что Тесей побагровел вслед за Криденсом.
- И не будем забывать, что Ильверморни был построен по образцу Хогвартса, - добавил Дамблдор.
- Изольда никогда не училась в Хогвартсе, - отрезал Грейвз. - Она взяла за образец своё воображение.
- Воображаемый Хогвартс, - Тесей подчеркнул последнее слово, - о котором она много слышала от своей тётки.
- В который тётка её не пустила, потому что знала, что ничему хорошему её там не научат, - парировал Грейвз.
- Если в Ильверморни так хорошо учат, - холодно сказал Дамблдор, потеряв всё своё благодушие, - почему до сих пор ваша школа не включена в список участниц Турнира трёх волшебников?
- Очевидно, потому что тогда его придётся переименовать в Турнир четырёх волшебников, а вы так цепляетесь за свои шестисотлетние традиции, что они вам дороже здоровой конкуренции.
- Какой конкуренции?.. - вспылил Дамблдор. - Самое молодое магическое государство! Самая молодая школа! Всё, что вы знаете, вы взяли от нас, от Британии! И то половину растеряли в дороге!
- А вы всё никак не можете пережить нашу независимость? - враждебно спросил Грейвз, подавшись вперёд.
Бубульгум тут глупый консервативный дедушка с имперскими замашками. Кстати, он отремонтировал дом и уютно его обставил, и Грейвза это бесит. Но нам не привыкать, мы знаем, что Грейвза бесит все и особенно мебель, с мебелью у него свои долгие отношения.
Комната, залитая жёлтым электрическим светом, благодаря стараниям Дамблдора выглядела сейчас ничуть не хуже любой другой гостиной любого другого английского дома: пристойная мебель с лёгким налётом старины, ковёр, деревянные панели на стенах. Безделушки на книжных полках, вазочка с веткой черёмухи. Фарфоровая пастушка, каминные часы, щипцы для угля - он наполнил комнату таким уютом, что Грейвз невольно испытывал раздражение каждый раз, когда взгляд падал на очередную продуманную деталь. Всё казалось кричаще фальшивым. Этот дом был их временным пристанищем, а комната выглядела так, словно здесь уже лет сто жили добропорядочные маги. Эта видимость спокойного благополучия выводила его из себя.
Тесей и Грейвз принимаются травить бесполезных французов, но тут сучка-разлучница вспоминает, что есть такой стереотип про Францию, и все опять переключаются на еблю
Талиесин вдруг мечтательно вздохнул и добавил:
- Но в одном они хороши...
У Грейвза в памяти всплыла семнадцатая весна, васильковая федора и певучая гитара. Губы сами собой разъехались в улыбке.
- Да, - тем же ностальгическим тоном подхватил он. - В одном они хороши.
Он широко улыбнулся - кажется, впервые за весь этот вечер, и обменялся с Талиесином долгим взглядом, полным глубокого понимания.
Да сколько можно-то! Ладно мудоГрейвз, он в принципе озабоченный идиот, а Криденс умственно отсталый, и это не его вина, но остальные-то почему до сих пор не повыпрыгивали из окон?
Я не очень понимаю, зачем они обсуждают свой долбоплан, потому что никаких уточнений они в него все равно не вносят. Как было, так и осталось - они предполагают, что в скором времени Гриндевальд возьмет Грейвза в заложники, чтобы шантажом принудить суперсильного Криденса к сотрудничеству, и будет держать в Дурмстранге, там же, где и Ньюта. В Дурмстранг с инспекцией приедет удачно подвернувшаяся сучка-разлучница. Дальше оно как-нибудь само должно сложиться хорошо.
Сучка разлучница тут в чуть ли не единственном женском амплуа, которое доступно НК как автору: она притворяется дурой, и это ее саму никак не обижает.
Вы полагаете, я недостаточно серьёзен?.. Считаете меня безмозглым попугаем, который не понимает, что речь идёт о чужих жизнях?.. Может быть, вы смотрите недостаточно глубоко?.. Мистер Лихтенберг делает ту же ошибку.
Тесей слегка покраснел - видимо, укор достиг цели. Грейвз смотрел на Талиесина с улыбкой. Нет, Эйвери был совсем не прост. Умело разыгрывая пустоголового прожигателя жизни, он мог легко ввести в заблуждение даже такого довольно проницательного аврора, как Тесей. Неудивительно, что именно ему предложили провести инспекцию. Расчёт состоял в том, что глуповатый манерный англичанин не будет задавать лишних вопросов и совать нос туда, куда его не просили.
На мгновение у него мелькнула мысль, не ошибается ли он сам насчёт Талиесина, не находится ли тот здесь и сейчас лишь для того, чтобы быть в курсе их планов... Но интуиция молчала, и он отбросил недостойную мысль. Зато Криденс, видимо, подобрал: заметив, что Грейвз задержал взгляд на Эйвери, он злобно нахохлился. Скрывать чувства он пока совсем не умел.
- Мне удобнее, когда меня недооценивают, - Талиесин пожал плечами и перестал улыбаться. Из его голоса исчезли вкрадчивые, ласковые нотки.
Бог манипуляции. Крутит всеми, как захочет. Лис. Палец в рот не клади.
Тесей не хочет отправлять этот вот штамп одного, но сам поехать не может - все должно пройти тихо. Вперед выталкивают Бубульгума. Я бы не сказал, что на появление Бубульгума никто не отреагирует - он все-таки на слуху у магического сообщества. Бубульгум, тем не менее, съезжает с темы
- Я не могу. Если Геллерт узнает, что я направляюсь в Дурмштранг, он исчезнет и затаится. Всё будет бессмысленно.
- Что? - изумился Тесей. - Альбус, что значит - ты не можешь? Речь идёт о Ньюте!
- Я знаю, о ком идёт речь, - мягко, с еле различимыми нотками вины в голосе, ответил Дамблдор. - Пойми, всё гораздо сложнее...
- Ты каждый раз говоришь, что всё сложнее, чем мне кажется, когда увиливаешь от ответа! - резко сказал Тесей. - Ты же знаешь Ньюта! Ему не на кого рассчитывать, кроме нас!
- Я знаю, и я так сожалею...
- Ты не можешь так поступить, - угрожающе сказал Тесей. - Не со мной, не с ним.
Дамблдор в замешательстве спрятал глаза.
- Я... я не могу. Я бы хотел, - он умоляюще посмотрел на Тесея, - но если Геллерт узнает, что я в этом участвую, он может убить Ньюта, только чтобы досадить мне. Он импульсивен.
- Он вас боится? - спросил Грейвз.
- Можно сказать и так, - мягко согласился Дамблдор, явно обрадованный переменой темы. - Он избегает меня, потому что знает за собой вину.
- Какую? - спросил Грейвз, но ответа не получил.
Грейвз страдает (еще бы он не страдал, судя по их замыслу, он потенциальный покойник), смотрит на Криденса и думает, что ради их общего будущего он должен рисковать. Ладно план, но вашему будущему угрожает, вроде бы, то, что с Криденсом в магическом смысле происходит непонятно что. Ну то есть, возможно, он умирает. Таких, как Криденс, ведь до этого никогда не существовало. Я понимаю, что тут на это всем плевать, вон даже Бубульгум не заинтересовался особо, но все же. Грейвз продолжает фантазировать о своей идеальной жизни и игре в дочки-матери:
Дать ему образование, завалить его книгами, отвести на Юникорн-лейн, на Йольский бал в МАКУСА, в оперетту... Водить его на премьеры в синематограф. День за днём, год за годом видеть его рядом с собой.
А может быть, он всегда хотел собаку. У него были Легион и Хоуп. Наверное, мальчишка из строгой семьи и мечтать раньше не мог, что у него будут домашние любимцы, да ещё такие: почтовый филин, волшебная пернатая змея. Но наверняка ему хотелось бы пса. Большого, чтобы можно было обнимать за шею и прижиматься лицом к мягкой шерсти.
Если вернёмся, - подумал было Грейвз, но не додумал мысль до конца. - Когда вернёмся... тогда и решим.
Поскольку Бубульгум никуда поехать не может, а там Ньют и Ньюта Тесей доверить бесполезному, но уважающему себя сабмиссиву не может, то Тесей перекидывается в лабрадора, а в таком виде проехаться в Дурмстранг он уже может. Тесей тут анимаг.
Грейвз решает, что они с Криденсом просто придут в ресторан, где обедает завербованный господином Гриндевальдом господин посол, и таким образом дадут о себе знать.
- Когда вы уезжаете в Дурмштранг?
- Через три дня, - ответил Талиесин. - Уже пакую чемоданы.
- Три дня, - задумчиво повторил Грейвз. - Гриндевальд не может отменить инспекцию и повлиять на её сроки. Если ему нужны невнимательные глаза - значит, в замке есть на что посмотреть. Значит, он готовится действовать в самое ближайшее время. Думаю, к моменту вашего прибытия я уже буду там.
- А как он узнает, где вы сейчас? - спросил Криденс. На его лице ещё сохранялась тень улыбки от преображения Тесея, и даже обращаясь к Грейвзу, он косился на Скамандера куда смелее, чем раньше.
- Хороший вопрос, - Грейвз кивнул и взглянул на Талиесина: - Где обычно обедает господин посол?
- В ресторане "Чёрный гусь и пол-кашалота".
- Завтра мы обедаем там же, - кивнул он. - Появимся перед глазами мистера Лихтенберга, и будем ждать развития событий.
- И как, по-твоему, они будут развиваться? - сумрачно спросил Тесей. После превращения он всё время незаметно дёргал головой и морщился - кажется, у него зверски чесалось ухо.
- Когда я буду у Гриндевальда, он свяжется с Криденсом, - продолжил Грейвз. - Он пригласит тебя в Дурмштранг.
Криденс кивнул, пристально глядя на Грейвза.
- Подыграй ему. Если сможешь, разузнай о его планах и о том, где он держит Ньюта. Я постараюсь разговорить его, со своей стороны, но с тобой он может быть откровеннее. Когда появится наша дипломатическая миссия, - он кивнул на Тесея, - свяжись с ними.
- Да, сэр.
- Мы отыщем Ньюта и покинем Дурмштранг в его чемодане, который заберёт Талиесин. Будет к тому моменту Гриндевальд жив или мёртв, меня мало волнует.
Тут вдруг Бубульгум меняется в лице и собирается уходить.
- Прошу меня извинить. Я должен вернуться в Хогвартс. Кажется, я больше ничем не смогу вам помочь.
За ним идет Грейвз, потому что от Грейвза ничего нельзя скрыть и он подозревает, что что-то тут не чисто. Бубульгум признается, что Гриндевальд дорог ему, как память, и его смерти Бубльгуму бы не хотелось.
- Есть надежда... есть ли возможность, - поправился он, - что вы постараетесь арестовать Геллерта, а не убить?
- Есть, - твёрдо сказал Грейвз. - Но мёртвым он меня тоже устроит.
Я бы сказал, что и сам Бубульгум, по идее, неплохо колдует, и Грейвз для него особой опасности представлять не должен, но не скажу, я на это уже не надеюсь. Тут он сентиментально вспоминает о милом невинном массовом убийце Геллерте, который на самом деле не такой плохой, просто ступил на кривую дорожку.
- Геллерт... выдающийся волшебник, - сказал он, не поднимая головы. - Он всегда увлекался древней магией. Знаете, однажды... Он очень любил старинные лавки, - заговорил Дамблдор, будто решился на что-то. - Как-то раз он купил с витрины сломанный старинный веер. Простые деревянные планки, тусклый шёлк с росписью. Бледный, выцветший на солнце, какой-то... жалкий. Он лежал там просто так, украшением, но Геллерт с первого взгляда понял, что это не простая безделушка. Он взял его в руки, и... Я помню его взгляд. Такой радостный и пытливый...
Дамблдор побарабанил пальцами по руке, отвернулся к окну, стёр со стекла пятнышко краски.
- Магия оживала в его руках. Он сумел понять, что это за артефакт, какая в нём сила. Как его починить. У него есть дар... восстанавливать то, что забыто.
- Только почему-то его привлекает исключительно забытая тёмная магия, а не целительство, - сказал Грейвз, ничуть не тронутый этим рассказом.
- Тёмной магией часто называют всего лишь то, что до конца не понятно, - сказал Дамблдор, будто не услышал его замечания. - Волшебники прежних веков создавали могущественные артефакты, проводили ритуалы, которые занимали месяцы... Об этом наследии сегодня мало кто помнит. Геллерт - учёный. Он мог бы восстановить их, возродить, разобраться в том, что маги умели прежде. Он мог бы стать настоящей звездой. Если помочь ему направить его талант на благо магического сообщества...
Но не так-то просто сбить вставшего на крыло мудоГрейвза. Все аргументы Бубульгума он нещадно отбивает железной логикой и вместо этого требует, чтобы Бубульгум рассказал что-нибудь эдакое, что поможет победить Гриндевальда.
Бубульгум выдает, что Геллерт эмоциональный и не любит проигрывать. Ура! Победа у тебя в кармане, Грейвз. Какой мудрый Бубульгум. Почему ты не спросил его раньше. Зная такие вещи, кто угодно может справиться с Гриндевальдом, это же как если бы Иванушке дали в руки иглу со смертью кощеевой 
Грейвз заодно пронзает отношения Бубульгума и злого Гриши, и, блин, меня в этом фанфике уже ничего не пугает. Я уже видел все. Но от сравнения прошлого Бубульгума с идиотским вбоквелом НК, в котором мудоГрейвз переспал с французом, а потом ныл, что француз-то хоть и красавчик, но тупой, как пробка, я немножко постучал головой об стол. Конечно, какая разница между "он не понимал моей высокодуховной духовности, а любил петь и играть в футбол" и сраной смертью сраной сестры! Ну одно и то же ведь!
Грейвз не стал уточнять, но ему показалось - он понял. По обманчиво спокойному голосу, по спрятанному взгляду. Они были знакомы, когда были мальчишками, а в те годы не думаешь о том, как может повернуться ваша судьба. Не рассчитываешь, что тот, в кого ты влюбляешься, окажется безголовой пустышкой... или станет преступником.
Он убийца, - тихо сказал Грейвз.
- Криденс - тоже, - ответил Дамблдор. - Если бы так случилось, что Криденс увлёкся идеями Геллерта о свободе - вы бы смогли хладнокровно убить его?.. Вы бы оставили надежду его вернуть?.. Переубедить?.. Помочь ему?..
Нет.
Грейвз не ответил, но ответ был ясен и так. Нет. Если бы Криденс, ведомый страхом и гневом, вырвался бы из-под влияния Грейвза, разве он не попытался бы образумить его?..
- Спасибо за помощь, - сухо сказал Грейвз.
- Хорошего вечера, - нейтральным тоном ответил Альбус.
И, да, поскольку это мудоверс, то все, включая Бубульгума, тут аппелируют к Отношениям, как к самому святому и важному в душе мудоГрейвза. И все в курсе, что это так. И даже Гриндевальд знает. Даже лучше самого Грейвза.
Если честно, я с самого надачала думал, что Грейвз планирует разобраться со злым Гришей раз и навсегда. А тут вдруг выясняется, что ему все равно, и на конфронтацию с Гришей он себя выталкивает какими-то неимоверными усилиями и мыслями о Криденсе. И умирает от страха каждый раз, когда думает об этом. Он же, вроде как, аврор. Я не хочу снова включать эту заевшую пластинку, но мне вообще не понятно, почему для мудоГрейвза вдруг вся эта операция оказывается таким небывалым подвигом. По идее, он постоянно рискует жизнью и рисковал ей до этого прямо в этом фике - он выбирался из подвала, подпирал стены рушащегося здания, спасал там кого-то из-под завалов, убегал от смертной казни и фактически все это время находился в бегах, а нифига не в безопасности. Но тут вдруг его непонятно с чего начинает крыть.
Бубльгум и разлучница уходят, а Тесей остается и вызывает Грейвза на важный разговор о брате. Поскольку Грейвз аутнулся и сознался в том, что он гейский гей, а брат Тесея у него подозрительно много времени проводил, Тесей решает разобраться, не было ли между ними всякой гомосятины. Грейвз отвечает, что Ньют его никогда не привлекал. Радуйся, Ньют, что ты не нравишься чете. Вот Тесей, видимо, нравится, и Грейвз успел засунуть руку ему в штаны.
- Ничего и не было, - напряжённо отозвался Тесей.
- Было.
- Не было.
- Тогда почему утром моя рука...
- Потому что ты был пьян, как ирландец в День святого Патрика.
- ...обнаружилась у тебя в штанах?..
- Перси, я всегда снисходительно относился к твоим закидонам, но сейчас ты перегибаешь. Я такого не помню.
- А я помню.
- Тебе приснилось.
- Тогда почему ты такой красный?
- От злости. Хочется тебе врезать, чтобы перестал молоть чушь. - Тесей затянулся последний раз. - Мне пора. Меня ждут дома.
В следующей части Грейвз просыпается с утра и четко осознает, что их план - аболютное, полное, беспросветное, безнадежное гавно. Ну, или нет. Или я утрирую. Но так или иначе, от страха перед грядущим Грейвз размякает, становится сентиментальным и слезливым и с нежностью смотрит на Криденса.
Грейвз споткнулся на полуслове, ему стало трудно дышать. В груди, как щенки в коробке, закопошились глупые ласковые слова: налезали друг на друга, тявкали, подвывали. Что это за выводок, откуда он взялся? Раньше Грейвз был уверен, что если у него внутри и живёт зверь, которому нельзя давать волю, то он по крайней мере один. А эти откуда, зверёныши? Кто их родил? Ведь не вылупились же они из той похотливой твари с огненным хвостом, что скакала в груди, как в клетке?..
Грейвз поставил на подоконник начищенный ваксой ботинок, в отражении оконного стекла посмотрел на Криденса. Тот всё утро не отрывался от книжных полок: перебирал книги, расставлял их то так, то эдак, протирал пыль, иногда открывал и зачитывался парой фраз. Куда этот нежный выводок - ему отдать?.. Он любит волшебных тварей, может, и этих полюбит.
Ты к нему, Персиваль, каждый день, - вмешался внутренний голос, - “сделай то, сделай это”. Прочитай заклинание, поиграй со мной в шахматы, покажи мне обскура, оближи мне член. Скажи ему наконец, что он - не просто “полезный”. Что он для тебя - “мой милый”. И даже “мой дорогой”. Хватит ему быть “хорошим”, пора повышать ставки. Он должен узнать. Сейчас. А то другого случая не представится
Криденс давно заметил, что на Грейвзе висит какая-то магия, и решил спросить. Сам Грейвз про магию ни сном ни духом, и слушает Криденса невнимательно - очень занят размышлениями о том, что будет с Криденсом, если (когда) его Комодейшество погибнет.
Забегая вперед - я так понимаю, злой Гриша его или заховает, или убьет. Или магическое правительство заинтересуется его сверхмощными супер-способностями. Но Грейвз думает не об этом.
Больше всего Грейвз боялся, не совершил ли он страшную ошибку тогда, явившись за Криденсом.
Подумай, Персиваль, как следует подумай, что будет, если ты не сможешь вернуться. Что будет с Криденсом? Не лучше ли было оставить всё как есть, Персиваль? Не манить его надеждой на лучшую жизнь, не учить магии, не приручать. Пусть бы он оставался с Ньютом, глядишь, всё бы выправилось само собой. Не сразу, не быстро. Но как-нибудь. Ньют славный парень, нашёл бы к нему подход. Рано или поздно нашёл бы. Если бы Ньют не гостил в Гленгори, навещая вас, Гриндевальд бы его не похитил. Не пришлось бы теперь наскоро стряпать план, который и планом-то не назовёшь: поди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. Не возьми ты к себе Криденса - все были бы сейчас в безопасности. И ты, и он, и Ньют, и Тесей, и Эйвери.
Может, всё было зря, Персиваль? Вот он смотрит на тебя чёрными глазами, верит тебе, как богу. А что ты дал ему? Коротенькую иллюзию, что мир не так уж и плох? А каким этот мир станет для Криденса, если в нём не будет тебя? Подумай, хотя бы сейчас, как он переживёт твою смерть. Как ты себе представлял это - вот он погорюет чуток, а потом махнёт через океан, домой, войдёт в твой особняк, где на каждой вещи твои инициалы - золотом, серебром и шёлком. Где на галерее появится твой портрет, и ты будешь сидеть там, как тебя и нарисовали, задом на своём рабочем столе, видеть мир сквозь картинную раму… Как он, интересно, оттуда видится?..
Я напомню, что и ты к нему никакого особого подхода не находил и ничему важному не учил. Ты его лапал и спал с ним, потом сказал, что это все было ошибкой и радостно собрался на свиданку, а он в ответ переебал тебя лопатой, и ты несколько дней лежал в отключке. Пока ты лежал, он сам всему научился.
Криденс рисует загадочную магию, покрывающую Грейвза.
Круг, пронизанный ветвями дерева. Ветви голые и пустые, лишь на одной ещё треплется последний лист. Корни свернулись в клубок, завязались в узел, проросли сквозь разрубленную пополам черепаху - мёртвый символ женского начала и долголетия. Вокруг ствола восемь раз обвилась змея, у неё в пасти- лягушка с повисшими лапками.
- Я не понимаю, о чём это, - сказал Криденс. - Вы знаете?..
Грейвз знал. В Ильверморни изучали индейские проклятия. Змея, символ мужского начала. Лягушка, символ плодовитости. Дерево, символ жизни, знак рода. Восемь витков, восемь поколений.
Символы в круге были безжалостными. Ты никогда не продолжишь свой род. У тебя никогда не будет наследника. Теперь Грейвз понимал, почему… Почему он родился тем, кем родился. Почему его никогда не привлекали женщины, почему он даже представить себе не мог, чтобы прикоснуться к женскому телу, почему у него никогда не получилось бы провести ночь ни с одной.
Он был обречён стать последним в роду. Как ни старайся, проклятие есть проклятие. На роду тебе написано, Персиваль, быть содомитом и никогда не иметь детей. Он всегда смеялся над семейной легендой… Досмеялся.
Тут с первой главы говорят о том, что иметь детей Грейвзу мешает его собственная тупость. Возможно, проклятие делает его бесплодным - я не знаю, или как-то по другому каждый раз, когда Грейвз пробует заиметь детей, ставит ему палки в колеса (хотя это очень сложный вариант, не знаю, зачем проклятью так заморачиваться), но факт в том, что он до сих пор ни разу и не пытался.
Возможно, Грейвз просто не знает, откуда берутся дети и считает, что нужно найти женщину, полюбить ее, жениться, и потом на грядке в капусте в один прекрасный день... Тогда да. Тогда гомосексуальность Грейвза для него помеха. А так - нет.
Судя по тому, что происходит дальше, моя теория про капусту в принципе верна
- Я могу это снять, если хотите, - наивно предложил Криденс.
Грейвз моргнул, ошеломлённо посмотрел на него. Его бросило в жар.
- Ты можешь… что?
- Я могу снять. Если вам надо, - тревожно повторил Криденс. - Расплести. Я вижу, откуда оно растёт.
Криденс коснулся его груди, покрутил пальцем, будто намотал на него невидимую нить. Грейвз почувствовал, как она потянулась из него, будто из старого шерстяного свитера, сердце с непривычки заныло. Задохнувшись, он схватил Криденса за руку, удержал.
Проклятие, которое убивало их род. Он может... снять?.. Проклятие, которое не позволяло ему завести настоящего наследника, потому что он не мог даже представить себя с женщиной, не то что провести акт зачатия. Потому что он был... собой. Всегда влюблялся только в мужчин, желал только их. Если Криденс сумеет, тогда…
- Подожди, - прошептал он. - Подожди...
- Что-то не так, сэр? - Криденс выглядел озадаченным.
Грейвз почувствовал, как пол уходит у него из-под ног. Он сможет найти себе девушку. Влюбиться. Жениться. Завести семью, детей, даже не одного, а нескольких. Продолжить род по крови, исполнить мечту. Криденс даже не понимал, что предлагает бесценный дар. Грейвз держал его за руку.
И что будет тогда?.. Что будет - с ними? Он ведь не сможет оставить Криденса при себе. Они должны будут разлучиться.
Ты ведь всегда хотел этого, - зашептал внутренний голос. - Соглашайся. Он сам предлагает! Ты дал ему всё, что мог, у тебя больше ничего нет. Пусть это будет его благодарность за всё, что ты сделал. Останьтесь друзьями. Он всё равно однажды уйдёт, он тоже кого-то встретит, моложе, веселее, чем ты. Так лучше - сейчас… И ты больше не будешь один, даже когда он уйдёт - ты не будешь!.. Ты исполнил его мечту, взял с собой - пусть он исполнит твою. Это честно!..
- Я не хочу, - тихо сказал Грейвз. - Не нужно его снимать.
- Нет?.. - непонимающе переспросил Криденс. - Оно вам зачем-то нужно?
Грейвз взял его за затылок, прижал лбом к своему лбу.
- Оно мне не мешает, - сказал он. - Всё в порядке. Здесь не о чем беспокоиться.
- Хорошо… а что оно значит?.. - с любопытством спросил Криденс.
- Ничего серьёзного, - небрежно сказал Грейвз. - Только то, что я никогда не женюсь.
Да не это оно означает, кретин! Это не венец безбрачия, остолоп, а что-то вроде бесплодности.
К слову о том случае с лопатой. Поскольку Криденс тогда покалечил Грейвза, у Грейвза, несмотря на все лечебные процедуры, плохо работает какая-то из рук, и теперь он не может самостоятельно бриться своей любимой опасной бритвой и довольствуется астральной специальной бреющей магией. Но не в этот раз! В этот раз Криднс решил сам побрить Грейвза и заранее трепещет перед такой священной обязанностью. Это повергает Грейвза в пучину воспоминаний о его гувернере
Бритьё всегда было его священным ритуалом с тех пор, как он впервые взял бритву в руки - ещё в Ильверморни, на шестом курсе, когда юношеский пушок на щеках потемнел и загрубел. Многие его однокурсники, щеголяя возрастом, отпускали усы и бородки, чтобы казаться взрослее. Персиваль не любил эту моду, ему нравились гладкие лица…
Как у Реми. Его гувернёра. Окунувшись назад, в прошлое, Грейвз удивился, как много всего перенял у него. Беглый французский… Привычку курить. Любовь к глубоким, насыщенным запахам. Умение смеяться над своими промахами и быть снисходительным к чужим… Манеру бриться до нежной гладкости кожи.
Отец никогда его этому не учил. И даже если бы попытался - Персиваль бы отказался от помощи, ревниво охраняя своё детское воспоминание о том, как он однажды, дурачась, вымазал в пене всё лицо, а Реми со строгим и насмешливым взглядом раскрыл бритву и сказал:
- Ну, молодой человек, теперь сидите спокойно.
Он усадил Персиваля на табурет в ванной, крепко взял его за голову, примерился - и скользнул по щеке острым лезвием.
Персиваль помнил это щемящее, тайное до зуда в коленях чувство взрослости, которое впервые тогда ощутил. Он помнил серьёзное, красивое лицо Реми высоко над собой. Перекинутое через плечо полотенце, капли воды на загорелой шее у расстёгнутого воротничка рубашки, горький запах можжевельника и лимона. Это было посвящение в настоящий, огромный мир. Как будто из простого, маленького, карикатурного детского мирка он шагнул в большой, сильный и яркий.
Но при этом и немножко огорчает, потому что Криденс уже взрослый и самостоятельно может, например, побрить Грейвза. А вдруг он возьмет уйдет?
Зря отказался снимать проклятие, Персиваль, - укорил его внутренний голос. - А если он не захочет остаться?.. Ты открыл ему дверь в мир магии и свободы - и с чем ты останешься, если он захочет пожить в нём самостоятельно?.. Ты приведёшь его в круг своих своих друзей, а он возьмёт да влюбится в кого-то ближе к себе и по возрасту, и по интересам. Молча, конечно, не уйдёт, он не подлец. Ты останешься другом, советчиком. А потом он женится на какой-нибудь милой маленькой леди, и для его детей ты будешь - дядя Перси…
Грейвз молчал от придуманной горечи, которой ещё не случилось, и может быть, никогда не случится. Воображал Криденсу семью, лишь бы не думать о том, что может остаться для него другом - в виде могильного камня.
Но потом он забивает думать, начинает краснеть и возбуждаться. Напряжение растет, нарастает, Криденс заканчивает бритье, они бросаются друг к другу, и все заверчивается. Закручивается. Короче, пучина страсти поглощает их обоих.
Грейвз схватил его за затылок, зло и отчаянно впиваясь в губы. Он думал когда-то, их первый раз будет другим - проникновенным и страстным, с открытыми глазами - он хотел провести Криденса по всему пути до конца, но выходило совсем не так, и его это не волновало. Первый раз будет прямо сейчас. Другого времени, других обстоятельств не будет.
Почему Грейвз называет это первым разом? У них уже все было, кроме анального секса, даже срать его Грейвз учил. Ладно, ладно, я знаю, что ответ на этот вопрос мы не получим. Первый раз. Хорошо. Первый так первый. Хотя, если так подумать, то они, например, фистингом еще не занимались. Можно его оставить на ритуальный первый раз, раз анальный секс случился не вовремя.
Криденс срывает одежду с Грейвза
Криденс с силой дёрнул его за пояс брюк, расправляясь с ширинкой, Грейвз возился с его рубашкой, но пальцы неловко путались, будто стали ещё слабее, чем прежде. Криденс с горячим вздохом сунул руки за пояс его брюк, бесстыдно сжал пальцы на бёдрах, скользнул к ягодицам. Он глотал воздух, будто хотел что-то сказать, но не мог, и Грейвз надеялся, что сейчас не услышит ни “сэр”, ни “мистер Грейвз”. Потому что вся разница между ними, сэры и мистеры, затерялась где-то в другом месте, улетела на пол вместе с рубашкой, упала к ногам вместе с брюками, когда Грейвз оказался обнажённым - первым, а Криденс даже не отодвинулся, чтобы бросить на него взгляд. Хотя он давно мечтал об этом. Раздеть его. Посмотреть на него.
Блин блин блин, я, конечно, смутно припоминаю, что там у них была какая-то бсдм-тема с обращениями и тем, кто одет, а кто раздет, и раз уж была, то возможно стоит к ней вернуться, но с другой стороны и без пояснений было бы понятно, что их захватила страсть, обстоятельства другие, бла-бла-бла, и они перешли в режим секса мудоЭрика и долбоЧарльза:
Не было долгих ласк, прелюдий, обмена горячими взглядами. Грейвзу было жалко на это времени. Его подгонял страх, что другого шанса не будет. Что потом, когда им придётся расстаться - может быть, на время, может быть, навсегда - он хочет помнить эти мгновения, хочет, чтобы Криденс их помнил, держался за них, чтобы им обоим хватило сил выжить.
Криденс болезненно кусал губы, когда Грейвз входил в него, придерживая член рукой. Он хмурился от напряжения, затаив дыхание. Ему было больно, Грейвз видел - но не щадил. Криденс вздохнул глубоко и громко, закрыл глаза, когда Грейвз оказался внутри. Короткая улыбка мелькнула на губах и пропала, с уголка глаз сорвалась слезинка.
Он выгнулся, подаваясь вверх - слишком тесный, слишком горячий, чтобы Грейвз мог долго сдерживаться - чтобы Грейвз вообще мог с ним сдерживаться. Грейвз и не стал. Не хотел. Он слышал, рывками толкаясь вперёд, короткие звонкие стоны. Они оба спешили. Криденс до боли вцеплялся ногтями в спину, будто хотел вонзиться под кожу, в рёбра, и держаться за них, врасти в Грейвза, стать с ним одним целым.
Сердце, налитое напряжением, холодело от суеверного ужаса. Грейвз целовал Криденса в губы, и будто каждый поцелуй отбирал у него силой. Криденс царапался, как испуганный кот, с перепугу влетевший на самую вершину дерева и теперь не способный спуститься вниз.
Криденс давил коленями на бока, требовательный и ненасытный, кожа стала скользкой от горячего пота. Грейвз чувствовал, что насытить его собой не успеет, не сможет. Криденс будто всё понял, заторопился, вскидывая бёдра. Его “Да, да, да…” слились в отсчёт стремительных жарких мгновений, он обхватил Грейвза за шею, беспорядочно хватая губами подбородок, рот, щёки. Скользнул ладонями по затылку, дёрнул за волосы, заставляя открыть шею, куснул под челюсть - и Грейвзу хватило, чтобы сорваться, впечататься в его тело, яростно, громко, так, что Криденс проехался лопатками по ковру, вскрикнул, обжёгшись - но не отпустил.
Потом встрепенулся, закусил губу, просунул одну руку вниз, обхватил свой член. Грейвз приподнялся, не выходя - и почувствовал, как Криденс сжал его, удерживая в себе.
- Да, Криденс, да, - прошептал он, целуя его грудь. - Пожалуйста, милый…
Криденс ахнул, ещё быстрее заработал рукой - и кончил со сладким и звонким стоном, животом прижимаясь к Грейвзу, не сдержав слёз. Дёрнул к себе голову Грейвза, делясь влажным поцелуем - и тягучей, сильной пульсацией в глубине тела.
Дальше идет немного пугающая ваниль
В его угловой комнате, несмотря на каминную трубу в стене, было холодно. То ли окно было плохо законопачено, то ли камин следовало топить жарче - тогда Грейвз не знал. А Криденс не посмел ни сказать об этом, ни попросить ещё одеяло. Когда на утро следующего дня после приезда в Гленгори Грейвз взял Криденса за руку, чтобы притянуть к себе и обнять, он встретил руку холодную, как лёд. Он приказал Финли утеплить комнату и выдать Криденсу ещё одеял, штуки три, пусть заворачивается хоть целыми днями. Криденс и заворачивался: спал прямо под четырьмя одеялами, а иногда кутался в них, как в плед.
И милые посткоитальные беседы
- Почему вы не делали этого раньше? - шепотом спросил Криденс, пальцем вытирая нос. - Я бы хотел быть с вами много-много раз… Я давно хотел…
- Много-много раз у нас будет позже, - ответил Грейвз и чуть-чуть улыбнулся, когда Криденс приподнял голову. - И брось свою манеру говорить, как ребёнок.
Криденс съежился, посмотрел на него обиженно и недоверчиво. С каждым мгновением обиды становилось всё меньше, а любопытства и смущения - всё больше. Шмыгнув последний раз красным от слёз носом, Криденс нерешительно улыбнулся в ответ.
- Я не говорю, как ребёнок, - с нотками капризного упрямства сказал он. - Я говорю… правду.
- Ты говоришь, как стеснительный и несмышлёный мальчишка, - ласково поддразнил Грейвз. - А я хочу, чтобы мой любовник мог поддержать беседу посложнее.
- Как мистер Эйвери? - вспыхнул Криденс. Обида на его лице была слишком выразительна для того, чтобы быть настоящей.
- Да, - недипломатично согласился Грейвз. - Как мистер Эйвери. И как мистер Дамблдор. И как оба мистера Скамандера, и как я сам.
- Я могу поддержать сложную беседу! - с детским хамством заявил Криденс. Глаза у него засверкали, он вскинулся. Заносчиво шмыгнул носом.
Я не делал этого раньше, - сказал он, отвечая на заданный вопрос, и медленно водя пальцами по спине Криденса, - потому что мы оба были к этому не готовы.
- Я всегда был готов, - заявил Криденс и густо покраснел.
- Нет, - Грейвз улыбнулся в ответ и легонько, шутливо тронул его пальцем за нос. - Ты оказался готов, когда потерял всякий стыд и чуть не порвал на мне рубашку.
- А вы?..
- А я оказался готов, когда меня это совершенно не обеспокоило, - сказал Грейвз и глянул на часы на каминной полке. Половина второго. Улыбка стаяла с губ сама собой. - Нам пора, - тихо сказал он.
Идут они в ресторан, где обедает мистер посол, агент злого Гриши. Поздоровавшись и поговорив с послом, Криденс и грейвз остаются сидеть в ресторане.
Грейвз успокаивающе улыбнулся ему и взял у официанта меню. Заказал бутылку розового вина, отбивную с шалфеем и сливками и мятное печенье на десерт. Криденс выбирал долго. Сдерживая немного нервное хихиканье, расспрашивал, что означали смешные французские слова: киш лорен, рататуй, фрикассе. Хождения по таким местам наконец стали для него привычными, и он больше не пытался найти что-нибудь попроще и подешевле, а выбирал, полагаясь исключительно на свой вкус. Вкус у него был с налётом экзотики: он любил острое, кисло-сладкое, пряное, и, как оказалось, обожал маринады.
Такой вот забавный и озорной юный любовник Грейвза (меня чуть-чуть подташнивает) заводит дерзкую игривую беседу. Возможно, это должно было быть милым, но не знаю.
- Магия может отправить письмо в прошлое?.. - спросил Криденс, когда молчаливый вежливый официант в белой куртке отошёл от их столика.
Грейвз помрачнел. Как бы он хотел, чтобы это было возможно. О скольких ошибках он бы предупредил, сколько советов он бы дал самому себе… Скольких людей он бы спас. Родители не отправились бы в тот круиз. Лоренс…
- Нет, - коротко ответил он, вынырнув из своих мыслей. - Нельзя. А кому ты бы хотел написать? - спросил он, чтобы поддержать разговор.
Криденс взял вилку, задумчиво повертел в пальцах.
- Себе, - сказал он.
Да, это был очевидный ответ. Грейвзу стало любопытно, о какой ошибке Криденс хотел бы предупредить себя. Не доверять Гриндевальду? Попытаться найти Грейвза, когда всё только ещё началось?.. Пожалуй, на месте Криденса он бы так и сделал. Он бы и сам предупредил себя, будь у него эта возможность.
- Я сказал бы себе, - негромко продолжал Криденс, - что вас не надо бояться. Что вы хороший человек, что вы…
Он ненадолго прервался, опустил глаза. На его скулах проступил румянец. Он смотрел в пустую тарелку, на которой глянцево блестел огонёк зажжённой свечи, будто искал там ответ. Он слегка ссутулился, но голову в плечи не втянул. Грейвз наблюдал за ним с неподдельным интересом. Нет, не потому, что Криденс вдруг решил наговорить ему комплиментов. Не потому, что ждал благодарности. А потому, что Криденс - впервые - оглянулся назад и увидел, как сильно он изменился. Осознал, отчётливо и ясно, кого должен благодарить за свою новую жизнь - и хотел это выразить.
- Я бы сказал, что вы самый лучший и терпеливый друг, что я могу доверять вам, что я могу говорить с вами…
Криденс говорил тихо, не поднимая головы, и Грейвз вслед за ним задерживал дыхание, проникаясь его волнением.
- Я бы сказал, что у вас есть ответы… все ответы на все вопросы, и что вы не рассердитесь, если я буду спрашивать вас…
- Так и есть, Криденс, - тихо, почти шепотом, отозвался Грейвз. - Я очень рад, что сейчас ты это понимаешь.
- А ещё, - Криденс вскинул глаза, и они неожиданно оказались весёлыми, - я бы сказал, что нужно сделать, чтобы вы забрали меня с собой.
- Что же это? - с улыбкой спросил Грейвз, не чуя никакого подвоха.
- Я бы рассказал, чему вы меня учили, - тихо сказал Криденс, лукаво глядя на него сквозь ресницы. - Я бы сказал - когда в следующий раз мистер Грейвз придёт к тебе, позаботься, чтобы вас никто не увидел, встань на колени и сделай всё в точности, как я скажу. Постарайся как следует, и ты увидишь, что он очень быстро вернётся к тебе… Нет, даже не так, - он вдохновлённо перебил себя, - пусть вас кто-нибудь увидит, пусть это будет Мэри Лу - она будет такой злой, что мистеру Грейвзу придётся защитить тебя, и он заберёт тебя к себе.
От таких дел у Грейвза отбивная встает поперек горла.
Криденс, - сипло сказал Грейвз. - Криденс, что ты несёшь...
Криденс, сам не зная того, ткнул наугад и своей шуткой попал в самое сердце фантазий Грейвза, в самую мякоть, так, что Грейвз даже не мог сохранять лицо. Сколько раз он представлял себе эту картину, именно эту картину - он встречается с Криденсом, они гуляют по пустым переулкам, останавливаются, Криденс встаёт на колени - и старается, старается изо всех сил, неумело, доверчиво и очень послушно.
Грейвз закрыл руками лицо. Сладкий, чарующий стыд жёг его изнутри так, что к глазам подступали слёзы. Он едва мог дышать, даже воздух казался раскалённым.
- Сэр?.. - в замешательстве прошептал Криденс.
- Болтливый мальчишка, - сипло ответил Грейвз, не в силах отнять от лица руки. Он понимал, что нелепо выглядит, что выдаёт себя с головой, если только у Криденса хватит ума догадаться, в чём дело. Он понимал, что на него сейчас могут начать обращать внимание. У него не было сил встретиться с Криденсом взглядом, потому что во взгляде читалось бы - да, Криденс, да, если бы ты только мог, ты не знаешь, как я мечтал об этом, Криденс, как я представлял себе это в деталях, в подробностях, сотни раз, как я хотел, чтобы ты так и сделал тогда, да, Криденс, ты прав, я вернулся бы очень быстро, ты всё обо мне понял, ты всё понял…
Резко втянув воздух носом, Грейвз убрал руки. Криденс выглядел ошеломлённым и даже слегка напуганным. Он шарил по лицу Грейвза глазами, не веря, не понимая, как сумел вогнать его в краску.
- Простите, сэр, я не хотел вас…
По нему читалось, как он пытается подобрать нужно слово, постепенно осознавая, что натворил. Не хотел вас обидеть? Но Грейвз не был обижен. Он напряжённо улыбался, и это было совсем не похоже на обиду. Не хотел вас сердить?.. Сердитым Грейвз тоже не был. Не хотел вас… смущать?.. Криденс тоже начал краснеть - догадался. Нашёл нужное слово.
- Помнишь, однажды, - хрипло сказал Грейвз, - я сказал, что часто думал о тебе, когда мы встречались?..
Криденс кивнул, не сводя с него глаз.
- Так вот, - Грейвз кашлянул, чтобы прочистить горло, - об этом я тоже думал.
После чего Грейвз отбывает в туалет, и там его похищает мистер посол, прислужник злого Гриши.
Открылась дверь, в туалетную комнату зашёл кто-то ещё. Грейвз не обернулся, следуя неписанному правилу ни с кем не заговаривать и ни с кем не встречаться взглядом в подобном месте. Вошедший встал у другой раковины, кончиками пальцев поправил зеркало в изящной старинной раме, висящее перед ним. Грейвз набрал воды в горсти и ещё раз плеснул в лицо, чувствуя некоторое облегчение от прикосновения прохлады к разгорячённой коже. Сквозь пальцы заметил светло-серый рукав пиджака господина Лихтенберга.
Что, неужели сейчас?.. Так быстро!.. Он даже не может подать знак Криденсу, попрощаться с ним!..
Ты уже попрощался, - напомнил внутренний голос. - Сегодня. Он справится. Он уже сильный.
Увидимся ли мы с тобой снова, мой мальчик?.. - обречённо подумал Грейвз.
Он вскинулся, изображая замешательство, когда Лихтенберг выбросил палочку из рукава и коснулся зеркала. Дёрнулся за своей к карману, но, конечно же, не успел. Стеклянная гладь вздрогнула, исказилась бесконечным зеленоватым коридором, теряющимся в темноте. Лихтенберг толкнул его в спину, и Грейвз провалился в зеркало.
Отдельно я поржал над неписанным правилом ни с кем не разговаривать в таком месте. В таком месте! Еще конфеты в таком месте, небось, у людей брать нельзя.
Слава богу, на этом пока все.
В комментариях Вовка и НК прыгают на Гриндевальде, рассказывая читателям, какой он тупой, а магический мир у Роулинг - фиговый, потому что маги не захватили мир.
▼Скрытый текст⬍
НК
В каноне он как-то совсем не впечатляет.
Вова
НК
Потому что если "величайший волшебник" всем своим террором и войнами не добился почти за 20 лет ВООБЩЕ НИЧЕГО - то либо это система, которая незыблема (во что я плохо верю, чем система сложнее, чем она уязвимее) - либо Геллерт Гриндевальд лошара и лузер, окруженный лохами и лузерами, потому что безрезультатно долбиться двадцать лет...
Вова
Из гели все дружно пытаются сделать либо восторженного романтика революционера с прекрасными очами либо сурового опаснейшего и весьма коварного.
Увы и там и там авторы крайне плохо понимают что за личность должна была бы быть у сколь нибудь умного и успешнего революционера и террориста...и в общемпечаль печаль.
Чаще всего что меня печалит еще больше, его пытаются натянуть в чем-то на образ Эрика Леншерра совершенно не врубась что между этими двумя ПРОПАСТЬ
Вот тут я посмеялся. Конечно, это же мудоЭрик. До него и в его вселенной-то никто не дотягивал, Чарльз ему был обязан до конца дней
Вова
В перезапуске все совсем плохо.
Вся его сюжетная ветка в Тваряя это такой вопиющий идиотизм что прямо смешно. И жутко за него неловко.
Ну не умеет Роулинг писать реально умных злодеев, увы. А может и не пытается.Что тоже вероятно.
Ужас в том (а может ирония в том) что Роулинг и не могла сделать Геллерта адекватным и умным. Потому что если бы он был таким он очень во многом был бы прав. Потому что магическое общество живет вне рамок какой-либо логики развития социума. Т.е. там реально полный социальный и административный пиздец. Т.е. если бы Роулинг наделила идемяи Геллерта умного и вменяемого человека..получился бы конфуз...был бы не понятно с какого вообще перепугу Маги живут так как живут.
НК
А как герой перезапуска он тоже не фонтан, честно говоря.
Если он искал обскура - кой чёрт он попёрся изображать Грейвза, почему не Мэри Лу сразу? Проще же было бы, тем более что он видел ребёнка рядом с ней. Что это за указания Криденсу - поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Почему Криденс соображает задать вопрос, мальчика или девочку ему искать, а Геллерт ему вообще никаких примет не даёт? Как Криденс должен ему ребёнка найти? И почему он вообще полагается на Криденса, который, учитывая анамнез, из страха мог бы легко сдать его с потрохами маменьке?
Какого чёрта он так палится перед Ньютом? Что нахрен за решение проблем, когда его палят - убить всех? И если убить всех, то почему он не проследил, чтобы их таки правда убили?
Зачем, бога ради, он так глупо и нелепо настраивает против себя Криденса, когда решает, что тот ему больше не нужен? Что его за язык тянет? Почему не сказать - да-да, мальчик, спасибо, ты мне очень помог, я ща быстренько метнусь спасти твою сестру от смерти, а ты подожди, я за тобой вернусь, ты у меня умница. И не вернуться, естественно. Зачем он так унижает того, кто ему только что так помог?
Геллерт же сам выкапывает себе все ямы, в которые потом падает.
Вова
Я уж молчу - на кой черт ему вообще дался этот Обскур.
Потому что если уж дальше думать логически это проблемы Геллерта АБББЩЕ никак не решает.
Его проблема же не магглы. Его проблема - маггловское сообщество. Маглы о нем вообще ни сном не духом. Ему маггловское сообщество менять надо. А он вместо этого херней страдает. Причем бессмысленной херней.
Вова
понимаете ли...для этого надо писать другую историю и другого персонажа.
Потому что в каноне Геллерт клинический идиот без какого-либо стержня.
И чем пытаться писать про него и додать ему мозгов, т.е. полностью переписать персонажа, лучше писать что-то другое.
Честно говоря, мы мозг сломали, как придать поступкам Геллерта хоть какую-то видимость вменяемости, учитывая канон.
В итоге пришлось в сущности писать АУ относительно канона. Потому что логики в его действиях в каноне нет вообще.
Вова писал серию постов.
Я на эту тему целую серию постов в свое время писал.
Что проблема в том что Роулинг с одной стороны пишет про магическое общество и как бы провоцирует зрителя присоединиться и отождествиться с магами. (отсюда все эти маркетинговые ходя с мерчем, с выборами факультета и.т.д.) НО она не может забывать что ее читателя таки люди.
Да она может выставлять магглов преимущественно отрицательными, смешными, или тупыми персонажами. НО... до поры до времени. Т.е. да она играет на желании всех читателей ощущать себя избранными и как бы думать "ну да магглы тупые..но это же не про меня..я-то крутой гриффиндорец или весьма коварный слизеринец".
Но у этого есть грань.
Она не может написать сюжет в котором магическое сообщество безо всякого террора (он им с их магическими возможностями вообще на хрен не уперся) окажется вполне логично, доминирующим социумом в мире а магглы будут им радостно подчиняться.
А так бы было. Поведение магов это как если бы Америка имея сильнейшую экономику и мощнейший ядерный потенциал и технология сделал бы вид что ее нет, и очень старалась спрятаться от всего мира, потому что "ой...ну...ой.." других аргументов нет.
Да, магов несопоставимо меньше, чем магглов. Но с точки зрения теори развити яобщества, побеждает не те кого больше - особенно в пост индустриальном обществе. А те у кого технологии лучше.
А у магов есть почти неограниченные возможности по манипуляциям что сознанием, что материей. Да господи им достаточно натрансфигурировать золота и дестаблизировать маггловскую экономику, к примеру.
И для этого не надо устраивать кровавый террор. Достаточно на все функционально важные посты поставить либо своих людей либо людей которые будут имет преференции от магического сообщества. И все. Правь не хочу. Даже напрягаться не надо.
Т.е. то что маги до сих пор не захватили мир, причем мирно и бескровно это просто потому что Роулин и политота вещи несовместимые..
К счастью, на этом пляски прекратились.
Зачем. Зачем Роулинг писать книжку, где магическое сообщество правит миром. Потому что Вождю это показалось логичным? Роулинг пишет новый сценарий про парня, который очень сильно любил животных и был немного аутсайдер, двух сестер-сирот и так далее. Это приключенческие фильмы, и там не предусмотрено никаких экономических войн. Я на своем читательском пути и не встречал никогда художественной литературы с экономическими войнами, по крайней мере, сейчас не могу вспомнить ни одной.
И нет, волшебники в мире Гарри Поттера не сияют крутизной. Это один мудогрейвз у вас такой. Политики, блин. Серию постов он написал. 
Читатель спрашивает, как Криденс не отличил мудоГрейвза от Гришани, если все это время на Грейвзе висела цветастая татуировка проклятия, а на Гришане - нет. На это НК отвечает, что раньше он как бы ее и не видел! Это же как различать оттенки. Люди же их не различают без дополнительного обучения
Криденс начал *видеть* магию тогда, когда Грейвз начал учить его, когда Криденс получил возможность систематизировать свои собственные ощущения и научиться обращать внимание на такие детали. Это как со способностью различать цвета: если не тренироваться, то разницу между тёплыми и холодными оттенками не найдёшь. Или не назовёшь разницу между цветом с оранжевыми бликами и цветом с розовыми. Смотреть и видеть - разные вещи. А видеть и понимать - тем более.
