Фик укладывается в одну строчку: некто Жерар очень красив, и больше ничего в нем бедняге Грейвзу не найти. Но я буду занудой и зачту все-таки.
Фик сразу прыгает с места в карьер:
Его зовут Жерар. Он бельгиец. Же-рар... Же-рар-рр... Имя похоже на тихое ворчание вампуса, который затаился в лесной тени и нюхает воздух, приоткрыв горячую пасть.
Биииип!
Вампус сам по себе уже бессмысленная красивость, а затаившийся в тени вампус звучит также, как и любой другой ворчащий Вампус.
Он бельгиец, ему восемнадцать лет. Он носит федору василькового цвета, легкомысленно сдвигая её на затылок, так что на высокий загорелый лоб падают золотые пряди.
Федора - это такая шляпа нуарных копов, фетровая и с летной. Если вдруг кто-то не видел никогда федору и сейчас, как я, потянулся к гуглу, вот вам картинка:
А этот парень - фанкаст НК на роль Жерара. Я буду иногда пикспамить, чтобы не скучать, фик обещает быть долгим.
У него густые непослушные волосы цвета золотых яблок, и пахнут они, наверное, тоже - яблоками.
Грейвз, мы оба знаем, что вероятность того, что от человеческих волос будет пахнуть яблоками, крайне мала. Для кого ты тут выделываешься все время.
У него весёлые голубые глаза, такого яркого цвета, что Персивалю всё время кажется - он поступил в Шармбатон только потому, что цвет формы совпадал с цветом глаз.
Странные у Персиваля мысли. Ему бы забеспокоиться - он с такой лёгкостью выстраивает причинно-следственные связи из собственных свободных ассоциаций, что я начинаю подозревать, что у него с головой непорядок.
Кстати, Грейвза тут называют Персиваль, и это, в общем, единственное, что отличает его от Грейвза из будущего, которому сорок. Ну, он не хамит всем подряд и не блистает цинизмом и профессионализмом, но он по-прежнему суровый сияющий мерисьюшный Грейвз. Если кто ждал чуда - забудьте.
Он громко смеётся, запрокидывая голову, под кожей по сильной шее прокатывается крупный кадык: вверх и вниз.
Шляпа не падает с головы?
Персиваль смотрит на него и не может перестать, хотя сосед справа, Сойка Летящая Через Дождь, тычет его локтём в бок.
Же-рарр хохочет, сверкая белыми зубами. Он так красив, что на него невозможно смотреть пристально, его нельзя охватить целиком, можно выхватывать только детали: крупный широкий рот, плавную линию подбородка, смеющиеся глаза, ловкие руки и быстрые пальцы, перебирающие струны, так что гитара под ними поёт и стонет.
Жерар играет на гитаре, Грейвз смотрит, открыв рот, индеец его пинает и крутит пальцем у виска. Окей.
Жерар замечает пристальный взгляд, шутливо подмигивает и отворачивается. Он знает, что красив, и любит, когда на него смотрят.
Ты это по первой встрече определил? Как, ты же сбит с толку красотой, тупеешь и тебе не до анализа? Может, Жерар просто добрый парень, не хотел тебя обидеть и решил все к шутке свести.
Или это слова автора были? Про то, что Жерар любит, когда на него красивого смотрят. Фигасе тут подталкивают читателя. Я требую меня так не склонять! Я свободный человек! :lenin:
Персиваль смотрит, не отрываясь. Не смущаясь от жара в груди.
Персивалю семнадцать и он уже знает о себе достаточно много.
Персивалю семнадцать, и он уже знает и принимает, что он гей. Вот всем бы такое спокойствие в этом возрасте в таких вопросах, Грейвз.
Семнадцать. Будет. В августе.
Нахуй тут. Эти. Точки?
В Ильверморни весна. Солнечные лучи трогают стёкла, резкие тени оконных переплётов лежат на полу в галереях и коридорах. Птицы будят учеников в четыре утра. Пахнет горьковатой сиренью, томным жасмином и налитой соком листвой. Пальцы пахнут чернилами и бумажной пылью от пухлых книг. Пахнет яблоками. Сочными, хрустящими, с твёрдой гладкой кожурой и пористой мякотью.
О, яблоки вернулись. Люди обычно выделяют по запаху только один вид яблок - яблоки гниющие, это ты опять увлекся ассоциациями, Грейвз. Серьезно, задумайся над этим. Что пахнет яблоками, кстати? Просто безличная конструкция ещё воспринимается мной кое-как, но тут сразу за ней пахнут пальцы, а потом снова она.
Студенты Шармбатона приехали на три месяца по обмену. Девушки в длинных шёлковых платьях, юноши в васильковых костюмах. Они говорят с грассирующим акцентом и сверкают глазами.
Воу-воу, он только что около вас сидел на гитаре играл, помнишь? Твой друг ещё тогда пытался тебе сказать: "Прекрати на него пялиться, что ты рот открыл, как дурак". А теперь вдруг он прибывает к вам в школу. Ну нельзя так пропускать логические связки, нельзя. Я понимаю, что НК пытается дать кусок из середины, а потом начать с начала, но из-за постоянной бессвязности это не то что бы хорошо работает. Особенно здесь, тут прямая трансляция от обстоятельного рассказа вообще почти не отличается.
Жерар сверкает глазами, улыбками и ямочками на щеках. Даже его чёрно-белые броги блестят так, что кажутся лаковыми.
Он пританцовывает, когда долго стоит на месте, он целует девушек и подмигивает Персивалю, ловя на себе пристальный взгляд.
Да мы знаем! Это только что было. Только всего один раз, поэтому, Персиваль, убери свой несовершенный вид. Один раз ему подмигнешь - он уже включает это в свои бредовые построения.
Персиваль думает, как пригласить его на свидание. Сердце сбивается с ровного ритма каждый раз, когда он видит его в обеденном зале или проходит мимо по коридору, обводя высокую стройную фигуру взглядом по контуру, будто вырезая его из вечной толпы поклонниц. Или когда слышит его сильный и громкий голос. Или когда встречается с ним глазами, и Жерар снова подмигивает ему. Они ещё ни разу не обменялись ни словом, но у Персиваля постоянно горят щёки, а сердце стучит, как мяч об стену, звонко и весело.
Я все ещё предполагаю, что тебе стоит сбавить обороты. Ну подмигнул он тебе, когда вы глазами встретились. Но ты можешь его неправильно понимать.
Сойка Летящая Через Дождь заплетает чёрные косы, как принято в его племени, и пожимает плечами:
- Ты сам не знаешь, чего ты хочешь.
- Я знаю, чего хочу, - говорит Персиваль. - Я хочу его.
Окей.
Они живут в одной комнате уже три года и совершенно не интересны друг другу, откровенность между ними состоит из безразличия и удивления. Они из разных миров: белый американец, наследник старинной семьи - и индеец-полукровка, восьмой сын, которого едва не оставили в лесу, когда он родился. Сойка до сих пор читает по слогам вслух, Персиваль знает французский и греческий. Сойка - прирождённый лекарь, Персиваль бесподобен в дуэлях. Они не понимают друг друга, а поэтому можно разговаривать о сокровенном, не боясь, что тебя заденут: противник даже не поймёт, куда надо бить, чтобы задеть.
Окей.
- Он ведь не женщина, - удивлённо повторяет Сойка.
- "Женственная Киприда сжигает любовию к жёнам, мужественный Эрот правит любовью мужской", - вздыхает Персиваль, и Сойка недоверчиво моргает.
Окей. Золотое правило НК - вводи как можно больше оригинальных персонажей. Тогда тебе придётся описывать их, и ты сможешь не писать свой фанфик. Затыкай персонажами дыры. Одна дыра - один персонаж. Ещё в трудные минуты можно начинать описывать комнаты и предметы, авось как-нибудь да выедешь туда, куда надо.
По открытой галерее гуляет тёплый вечерний ветер. Небо чистое, лунное, прозрачное, как стекло. Гитара стонет и вскрикивает под умелыми пальцами, Жерар мурлыкает балладу о корабле, уходящем в море. В груди клубится и пульсирует горячий туман: вдох, выдох. Сердце частит, когда Персиваль раздвигает плечом девчонок, собравшихся в плотный кружок, и встаёт в первом ряду. Сунув руки в карманы, покачивается на каблуках. Жерар улыбается ему и ласкает струны.
У него красивый чувственный голос. У него красивое всё - кисти рук, сдвинутая на затылок голубая федора, прядь волос на лбу, язык, мелькающий между зубами.
А, вот оно что. *Жерар красивый играет на гитаре, Грейвз пялится, Жерар подмигивает* [вставка повествования] *опять возвращаемся в тот момент, где Жерар играет на гитаре, Грейвз подходит ближе*
Да? Нет? :panic: Я запутался! Я уже третий раз читаю про то, что Жерар красивый :panic: Я больше не могу.
Вставка! Самое время сделать вставку. У нас тут кристально ясное повествование, понятное дело, ничего не случится, если мы ещё немного отвлечемся. На этот раз - чтобы узнать о гомосексуальном опыте юного Персиваля:
Персиваль уже целовал мальчиков - это было приятно, очень приятно. Это было даже лучше, чем целовать Серафину, хотя она держится уверенно и твёрдо. Ровесники целоваться не умеют - в общем, так же, как и Персиваль. Не тот возраст, когда можно похвастать опытом. Умение не сталкиваться носами или зубами, умение дышать через нос, не отрываясь друг от друга, чтобы перехватить воздуха, умение не просто совать язык в чужой рот, а делать это приятно - всё приходит только с практикой, а практики Персивалю здорово не хватает.
Магическое общество сквозь пальцы смотрит на различные эксперименты в чувственной сфере, но говорить о них в приличном обществе или обсуждать публично считается дурным тоном. Персиваль чтит неписанные правила и ни с кем ничего не обсуждает. После двух-трёх знаков внимания зажимает приглянувшегося ровесника в укромном месте и сходу целует. Иногда получает по зубам, иногда натыкается на ужас и непонимание. Гораздо реже, чем хотелось бы, вырывает неумелый ответный поцелуй, ещё реже ему удаётся торопливо потереться об кого-то или даже запустить влажную от волнения ладонь в чужую ширинку.
То есть, Грейвз хватает понравившегося однокашника и целует его. Юный Грейвз. Ему кто-то нравится, и он хвать! Об стену счастливца шмяк! Пока никто не видит, и пытается засосать. Потом идёт и ищет другого. Такой маленький, а уже самец и червепидор.
С Жераром хочется куда большего, чем поцелуев и обжиманий с оглядкой.
"Будет моим первым", - хладнокровно решает Персиваль, и сердце отзывается дробью: да, да, да.
Хладнокровно?! Что он там хладнокровно может решать, если у него типа в голове все плавится от влечения, сердце стучит, ладони потеют?
Уффф. Я, кажется, прочёл кусок фика. Итого я узнал, что Жерар красивый, веселый, играет на гитаре и, вроде бы, немного легкомысленный. Но я боюсь, что мне повторили это недостаточное число раз и в будущем скажут ещё.
Тем временем вжжжух! Мы переносится в кабинет астрономии. Тот самый.
В кабинете астрономии темно и пусто, только под потолком плавают яркие колючие звёзды, отражая ночное небо. Иногда по нему из края в край с тихим гулом проплывает солидная планета, покачиваясь, вращаясь, как детский волчок.
Я же и говорю: зачем нам логические связки. Нам же все равно понятно, поэтому мы их заменим описаниями чего-либо и вставками с рассказами о чем-нибудь. Так лучше.
Персиваль смотрит на звёзды, задрав голову. Перед лицом вечности он всегда кажется себе до странности правильным. Правильным как-то глубинно, отчётливо.
Ну, Грейвз, кому, как не тебе смело стоять перед лицом вечности. В семнадцать лет.
- О чём ты думаешь, когда их видишь?.. - вполголоса спрашивает он.
- Кого?.. - Жерар садится на край одной из парт, разведя колени, пристраивает на них гитару и смотрит на Персиваля. Струны тихо и нежно звенят под его пальцами.
- Звёзды...
- Звёзды?.. - тот кидает взгляд вверх, пожимает плечами: - Они маленькие.
Персиваль смотрит на него удивлённо. Звёзды - маленькие?.. Жерар медленно покачивается, улыбаясь, и вполголоса бормочет старинную мелодию про корабль из слоновой кости и серебряных досок, на котором к нему плывёт возлюбленная. Звёзды трогают его волосы своим сиянием, и Персиваль забывает, что он хотел сказать. Или спросить.
Нет, нет, гитара вернулась :panic: Гитара пришла за мной, как и красивый, но легкомысленный Жерар! Это какой-то ебучий день сурка. Я читаю новый абзац - а там то же, что и в старом.
Кстати, тут назревает конфликт. Жерар Пустой Внутри. Видели диалог про звезды? Вот! Вот она, бездуховность. Её сразу видно, тут и думать не о чем.
К тому же Жерар отрывает Грейвза от разговоров о высоком, поскольку пришло время НЦы.
- Не робей, - Жерар вдруг прихлопывает струны ладонью и откладывает гитару в сторону. - Ты же меня пригласил... - он показывает глазами наверх, прямо на Млечный Путь, который струится между созвездиями, - не за этим?..
Он спрыгивает с парты, встаёт ближе, так близко, что до него не нужно тянуться, если хочешь дотронуться.
- Ты давно на меня смотришь, - говорит Жерар со своим мурлыкающим акцентом. - Я заметил.
- А я и не скрывал, - тихо говорит Персиваль, глядя ему в глаза.
Гитара вот она, а Жерар, конечно, красивый:
У него нет робости или стеснения, хотя Жерар старше, выше и явно опытнее. Его гипнотизирует это лицо, ему всё время кажется, что у живых людей не бывает таких губ классической формы, таких ровных бровей и такого контура лица. Кажется, что Жерар - ожившая статуя молодого бога, что с него вот-вот спадут чары, и он навечно застынет с этой изогнутой улыбкой на губах.
А Грейвз целуется:
Губы размыкаются и целуют Персиваля, уверенно и сладко. Ровесники так не умеют, чтобы от вздоха в рот ноги слабели, а в паху вздрагивало и горячело. Персиваль стоит, подняв голову и держа руки в карманах, обманчиво спокойный и расслабленный. Изучает чужие губы, как новую дисциплину: детально, не торопясь. Повторяет движения языком по губам, учится быстро, на лету.
Отбивающиеся ровестники так не целуются, ага. Проблема в том, что Я ОБ ЭТОМ УЖЕ ЧИТАЛ! Абзац назад! Абзац назад! Я знаю! Я не забыл!
А вот это, кажется, слова автора так затесались.
Жерар целуется вальяжно, опытно. Старается впечатлить, но так, чтобы было незаметно, что он старается. Впрочем, Персиваль впечатлён всё равно.
Да-да, Жерар хочет впечатлять, больше ему ничего не надо. Плохой Жерар.
Он смотрит сквозь ресницы на лицо, которое расплывается от такой близости, и ждёт, что сейчас что-то проснётся...
Дай угадаю. Не проснется, нет?
Его влюблённость - это жаркие сны, твёрдый член по утрам, трепет в животе, стук в груди и ясная, трезвая голова.
Я не знаю, как он умудряется это сочетать, но раз мне твердят, что трезвая, пусть будет трезвая. Тогда претензии к Грейвзу снимаются по части хладнокровия.
Ровесники рядом мечутся и страдают, пишут стихи, вздыхают, томятся, как яичница на сковородке, у них пустые глаза, обгрызенные ногти и лихорадочный румянец.
Хуле ты достаешь из рукава этих ровесников каждый раз, когда хочешь что-то сказать :lol: То целоваться они не умеют, то по углам ты на них нападаешь, а теперь вот они рядом и мечутся и томятся с пустыми глазами и в лихорадке :lol: Безликая толпа ровесников, которая ведёт себя так, как удобно Грейвзу.
Грейвз с холодной головой:
Персиваль не чувствует ничего, кроме оглушительного стука сердца - никакого тумана, обрыва, пучины, ах, невозможно так дальше жить.
Но хочет влюбится:
Он хочет, чтобы ему тоже было - невозможно. Чтобы голова кружилась от чувств, мысли путались, а на рассвете чтобы в окно щебетали эти пернатые сволочи, от которых просыпается вся школа.
Но не получится же, нет?
Персиваль спит крепко и просыпается от сильнейшей эрекции. Очищающее заклятье он использует уже машинально, иногда по несколько раз в день.
Ой, не получается.
Даже и не знаю, как реагировать на эту заевшую пластинку.
Но тут же ещё есть Жерар! Он спасёт меня, прервав очередное отступление. Спасибо тебе, Жерар.
- Ты первый раз?.. - снисходительно спрашивает Жерар. - Обними меня, что ли.
Персиваль открывает глаза.
- Вообще да, - признаётся он без стеснения. - Первый.
Жерар сначала вздыхает с лёгким недовольством, потом улыбается:
- Ну ладно. Ты хорошенький. Только сверху я не люблю.
- А я и не предлагал, - удивляется Персиваль.
Кто тут у нас доминант. Кто тут у нас Мэрисья. Кто тут у нас Максим Горький с ледяным разумом. Кто тут у нас в первый раз уже все топам топ?
Жерар смотрит на него игриво и насмешливо, а потом говорит это в первый раз, проводя пальцами по густым тёмным волосам, аккуратно зачёсанным на пробор:
- Львёнок...
:facepalm: :facepalm: :facepalm: Этот фанфик сильнее меня.
Ладно, что-то проснулось (с) и начинается НЦ. Жерар сосёт у Грейвза, потом говорит девственнику "выеби-ка ты меня, ща я те покажу, как". Они ебутся, но Грейвза терзают смутные сомнения. Ему как-то не комфортно. Тогда он затыкает Жерару рот и такой ему: заткнись! Это ты мне сделай хорошо!
▼Скрытый текст⬍
Что-то всё-таки просыпается, они целуются горячее и злее, Персиваль прижимает его к шатающейся парте, исцарапанной ножами для перьев, стискивает руками бока, чувствуя сильное твёрдое тело. Жерар выдёргивает его рубашку из брюк, пробирается под неё пальцами, перебирает рёбра. Стягивает с него брюки вместе с бельём, накрывает всей ладонью горячий член, прижимая его к животу:
- Ого, какой ты... мне даже не терпится...
Он берёт его в рот, мыча от удовольствия, лижет, придерживая рукой, Персиваль стонет и толкается бёдрами.
- Хочу попробовать тебя внутри... я покажу, как мне нравится, - шепчет Жерар, вцепляясь в него сильными пальцами.
- Покажи, как ты любишь, - по-французски требует Персиваль, и тот смеётся хрипло и сдержанно.
Распахнув форменные рубашки, они сваливаются на пол, Жерар торопливо расстёгивает свои брюки, выползает из них, не отрываясь от поцелуев. Прижав Персиваля лопатками к полу, шепчет короткое заклинание, и его пальцы, сомкнутые на члене, становятся влажными. Он садится на его бёдра, золотой от ровного загара, шепчет "придержи" и разводит ягодицы в стороны обеими руками. У него внутри тесно, с трудом можно протолкнуться, он глубоко дышит, хватает свой член в кулак и опускается мелкими толчками всё ниже.
- Как хорошо... - шепчет он по-французски, покачиваясь вверх и вниз.
Персиваль гладит его по коленям и бёдрам, покрытым светлым пушком, по плоскому животу с мягкой ямкой пупка, разводит полы голубой рубашки, поднимаясь ладонями выше к груди. Жерар качается вверх и вниз, вперёд и назад, словно по его телу проходит волна. Персиваль ловит её и стонет вместе с ней. Он ловит её и подчиняет себе, ломает тягучий и сладкий ритм, врезается бёдрами в задницу сильно и резко. Жерар выдыхает длинно и громко, откидываясь назад, опирается на руки.
- Сделай мне хорошо... - просит он.
Они перетекают друг на друга, теперь Жерар лежит на спине, Персиваль над ним, на прямых руках, растрёпанные волосы падают ему на глаза, он сдувает их и пристально щурится. Жерар обнимает его ногами за пояс, высоко поднимая задницу, скрещивает лодыжки:
- Львёнок... сделай мне хорошо.
Его глаза светлеют, тень ложится на лицо, потому что в затылок Персивалю светит медленная галактика с закрученными в спираль рукавами. Персиваль слизывает пот, проступивший у него под ключицами, приноравливается к неудобной позе, не замечая, что в ней неудобно. Жерар упирается в пол плечами и лопатками, выгибается навстречу резким толчкам, его член дёргается, зажатый между телами.
- Вот так, вот так... - шепчет он, улыбаясь звонким шлепкам, стискивая ногами за пояс.
Персиваль не особенно прислушивается, так Жерару или не так. Он подминает под себя чужое архитектурное тело, отключившийся разум заполняет единственное желание - взять его целиком. Нет, не только тело. Этого мало. Взять что-то ещё, крайне важное, вот только неясно, что это, где оно и как его можно взять. Как оно хотя бы зовётся.
Персиваль злится. Врезается ладонью в поднятую задницу, видит недоумение в распахнувшихся голубых глазах:
- Что ты...
Персиваль закрывает ему рот ладонью.
- Сделай мне хорошо, - требует он, и в лице Жерара что-то меняется.
Они трутся друг об друга лицом и грудью, как два лесных зверя, как шестилапый пятнистый кот и молодой олень, которого он дождался в засаде. Персиваль кусает его за шею, трогает языком бьющуюся под кожей вену. Жерар глухо вскрикивает от резких ударов бёдрами в ягодицы, что-то бессвязно шепчет и кончает сильно и быстро, вцарапываясь ногтями в плечи. Персиваль кончает сразу за ним, от этого хорошо поставленного громкого голоса, от проклятий по-французски и ощущения, что теперь - вот так.
И тогда внутри Грейвза гармония.
Жерар называет его Львёнком. :facepalm:
У Жерара на шее следы укусов, он морщится, трогая их пальцами, потом смеётся и опять говорит:
- Львёнок...
И спихивает Персиваля с себя.
Поебались, можно опять нудеть про звезды.
Они лежат на полу в пустом классе, не одеваясь, в измятых рубашках. Кажется, у кого-то отлетела пара пуговиц, но это абсолютная ерунда, когда в голове блаженно и пусто, под головой чужое плечо, а над головой - кобальтовый космос, серебряные искры и длинный сияющий Млечный Путь, неровный, как размазанная по животу сперма.
О, какое сравнение.
- Они не маленькие, - тихо говорит Персиваль. - Они огромные и горячие.
- Кто?.. - потягиваясь с довольным вздохом, спрашивает Жерар.
- Звёзды...
Простите, но вот вы бы отличили по этим репликам местного Грейвза от Криденса из основной части? И их обоих от пятилетних? Я - нет.
- Ты - горячий, - отвечает Жерар. - А они - маленькие.
Да-да, бездушный пошлый Жерар.
До начала лета ещё много дней, и они встречаются в укромных уголках замка, иногда бесцеремонно распугивая влюблённые парочки.
О, массовку опять подогнали. Теперь по углам она обжимается, пока Грейвз трахается со своим хахалем.
Персиваль провожает его глазами, когда они видятся в коридоре: у одного сейчас Ритуалы коренных племён, у второго - Прорицания, а в перерыве, может быть - беглые жёсткие поцелуи как обещание встречи после занятий.
Вот это и есть любовь?.. - думает Персиваль. - Значит, она такая?..
Но это слишком много новой информации. Так же нельзя.
Голова у него остаётся холодной и рассудительной, ее туманит лишь короткими вспышками страсти,
Ну слава богу, все на месте. Холодный Грейвз
а всё остальное время он смотрит на Жерара и не видит в нём ничего, кроме умопомрачительной красоты.
И красивый Жерар.
Это самое грустное. Больше в нём нет ничего.
Жерар - красивый, пустой и поверхностный, как листик, упавший в ручей.
О, нет, не может быть, я отказываюсь верить в такой сюжетный поворот, о, как это неожиданно.
Он прекрасно поёт и обожает танцевать, он играет в квиддич, целуется с девушками - и больше в этой жизни его ничего не интересует.
Надо же, гитару на квиддич заменили.
Он говорит, что родители пристроят его куда-то. Говорит, что ему подобрали невесту и надеется, что она окажется симпатичной. Говорит, что думать о будущем скучно.
Не скучно ему танцевать, летать на метле и трахаться.
А мне скучно читать этот фанфик. Но я почти закончил. Ещё чуть-чуть.
Персиваль смотрит на него и думает - может быть, я чего-то не вижу?.. Может быть, это я не могу его понять, а на самом деле в нём есть глубина?.. Может, его лёгкость обманчива, может быть, он просто пока не решается пустить меня глубже?..
Как так может быть, что в совершенном теле нет совершенной личности?..
Нет, Жерар не дурак. Он не глуп, он отлично образован, у него прекрасные манеры. Но Персиваль заглядывает в его глаза и не видит там звёзд. Ни одной. Даже самой маленькой.
*Падает в обморок от такого разворота* И я, пожалуй, пока полежу тут. Я слишком слаб.
В конце июля они прощаются. Легко, как друзья. Девчонки ревут и виснут у Жерара на шее. Персиваль стоит поодаль, сунув руки в карманы, и рассматривает его в последний раз. Голубую федору, золотые волосы, васильковый костюм, чёрно-белые броги, которые кажутся лаковыми.
Правильно, побольше параллелизма. Как начал - так и закончи. Нельзя разбазаривать такие красивые идеи, использовав их только один раз.
Они пожимают друг другу руки и обещают
писать. Оба знают, что никто не напишет.
Ну а чего тут нагоняют трагедию, я не пойму? Что такого в том, что Жерар не такой, как Грейвзу бы хотелось? У него же голова холодная.
Персиваль смотрит вслед Шармбатонской карете с гербом из скрещённых палочек и не грустит.
Ну вот и не стой там, придурок!
Влюблённость рассеивается, как морок, не оставляя после себя даже лёгкого сожаления.
Персиваль преодолел. У него была холодная голова и горячий пенис, но иногда что-то екало, хотя Жерар и не заслуживал этого. Но Грейвс преодолел. Давайте ему похлопаем! Браво, Грейвз. Мы были с тобой в эти нелёгкие моменты, мы понимаем, как тебе тяжело.
Персиваль улыбается и идёт собирать чемодан. Время каникул. Пора возвращаться домой.
Ну, вообще. Он улыбается. Эта сцена для меня сравнима с концовкой "ночей Кабирии". Если Грейвз находит в себе силы улыбаться после всего того, что он испытал... Нет слов. :sacrasm:
Сил тоже больше нет. Я пойду восстанавливать нервы.
Кайлаксеры в любую щель без мыла пролезут. 
Уже Геллерта успели завербовать.
