Крапивин

Анон · 2015-04-12 11:56:53

Давайте перетрем за Крапивина :chearleader:

Как подсели? Как соскочили? Что вызывало любовь и ненависть? Изменилось ли с годами впечатление от прочитанного? Хотели вступить в Эспаду или бороться с мировой несправедливостью? Были "Крапивинским мальчиком/девочкой" или антиподом? ВПК бойлавер или как?

Анон недавно прочитал последнюю на данный момент вышедшую книгу "Переулок капитана Лухманова" и ностальгически расстроился. Мог же когда-то ВП, а сейчас вместо проглатывания строчек одно чтение по диагонали. Плоско, блекло, расплывчато и ни о чем.

▼Чтения⬍

Крапивин-бинго

Анон · 2017-06-09 22:32:05

Это хорошо.

Не то слово! Это был катарсис! С этого момента я стал понимать, что мир не так монохромен и оттенков в нем, куда больше,чем кажется юному пионэру. Ну а ВПК - просто деятель-фантазер, давно распрощавшийся с реальностью)))

Анон · 2017-06-10 00:13:48

Анон пишет:

Это хорошо.
Не то слово! Это был катарсис! С этого момента я стал понимать, что мир не так монохромен и оттенков в нем, куда больше,чем кажется юному пионэру. Ну а ВПК - просто деятель-фантазер, давно распрощавшийся с реальностью)))

В лавировочку, в лавировочку. "Не мы такие - жизнь такая". :lol:

Анон · 2017-06-11 22:35:32

Нас в пионеры принимли всем скопом, и в скопе этом было фигово. Тем более что классная была вроде той училки из "Колыбельной для брата", только еще психованнее. Отряд обязан был быть правофланговым со всеми вытекающими... А иногда в периоды обострений они вместо урока английского выводила нас в рекреацию и мы там маршировали под песню "Куба - любовь моя". Жалею учителей, которые вели уроки под наш ор. Никаких кружков в школе не было, лучшими днями для меня были дни болезни, когда можно было остаться дома, читать, рисовать, писать, а не тратить попусту время в этом дурдоме.

Анон · 2017-06-11 23:14:42

В 70-80е годы произошла полная потеря контроля учительского состава над умами и душами учащихся. По-сути, учителя со своими метОдами остались в прошлом, а дети, уже, оказались в настоящем - произошел водораздел поколений. А к чему это привело всем известно. Именно тогда старший, взрослый человек стал восприниматься как враг и узурпатор, тогда как, еще пару десятилетий назад, был- героем, примером,наставником и старшим товарищем. Печально-с все это.

Анон · 2017-06-12 00:42:57

Вот наступит полнолуние, и будет мне 12...

Ну... примерно так там и есть.

Анон пишет:

А что, взрослых в шотаконе быть не может?
Этот жанр обязательно между мальчиками?

Да может, но мне что-то не по себе от такого.

Анон · 2017-06-12 15:12:27

Анон пишет:

В 70-80е годы произошла полная потеря контроля учительского состава над умами и душами учащихся. По-сути, учителя со своими метОдами остались в прошлом, а дети, уже, оказались в настоящем - произошел водораздел поколений. А к чему это привело всем известно. Именно тогда старший, взрослый человек стал восприниматься как враг и узурпатор, тогда как, еще пару десятилетий назад, был- героем, примером,наставником и старшим товарищем. Печально-с все это.

Да. Как почитаешь "Васька Трубачева" - так позавидуешь.

Анон · 2017-06-12 15:17:48

Анон пишет:

В 70-80е годы произошла полная потеря контроля учительского состава над умами и душами учащихся.

Интересно, почему так получилось?

Анон · 2017-06-13 13:26:53

Анон пишет:
В 70-80е годы произошла полная потеря контроля учительского состава над умами и душами учащихся.
Интересно, почему так получилось?

Подобный раскол происходил не только в СССР - бунт против старого поколения, правда, в 60-х, произошел в США, Англии. Молодежь требовала новой идеологии,новой формулы общественных отношений. С невероятным трудом США и Англия справились с хиппи, панками и пр. - это стало частью культуры,но не разрушительным началом, способным перевернуть политический строй или основы государственности. В СССР в 70-80х запал революционной и военно-патриотической идеологии сошел на нет, а новой, старцы Политбюро, молодежи не дали. Молодежь осталась без идеи, а ВЛКСМ и прочие комсорги продолжали втирать про павок корчагиных и петь "там, вдали,за рекой...".
Просочившаяся западная культура стала не только протестом против общественных устоев,но и против политических. Потом бахнула перестройка. Все старшее поколение теперь воспринималось, однозначно, как ретрограды и самодуры, а все прошлое страны,до 1985 года, разом оказалось " позорным застоем" и глобальной ошибкой истории. Да и сами бывшие комсорги сыграли определенную роль - просто перекрасились и заплевали то, что, еще, вчера проповедовали с пламенем в глазах. Идеологическая составляющая СССР рухнула из за непрофессионализма и полного пофигизма и косности.

Анон · 2017-06-13 16:35:27

Анон пишет:

Анон пишет:
В 70-80е годы произошла полная потеря контроля учительского состава над умами и душами учащихся.
Интересно, почему так получилось?
Подобный раскол происходил не только в СССР - бунт против старого поколения, правда, в 60-х, произошел в США, Англии. Молодежь требовала новой идеологии,новой формулы общественных отношений. С невероятным трудом США и Англия справились с хиппи, панками и пр. - это стало частью культуры,но не разрушительным началом, способным перевернуть политический строй или основы государственности. В СССР в 70-80х запал революционной и военно-патриотической идеологии сошел на нет, а новой, старцы Политбюро, молодежи не дали. Молодежь осталась без идеи, а ВЛКСМ и прочие комсорги продолжали втирать про павок корчагиных и петь "там, вдали,за рекой...".
Просочившаяся западная культура стала не только протестом против общественных устоев,но и против политических. Потом бахнула перестройка. Все старшее поколение теперь воспринималось, однозначно, как ретрограды и самодуры, а все прошлое страны,до 1985 года, разом оказалось " позорным застоем" и глобальной ошибкой истории. Да и сами бывшие комсорги сыграли определенную роль - просто перекрасились и заплевали то, что, еще, вчера проповедовали с пламенем в глазах. Идеологическая составляющая СССР рухнула из за непрофессионализма и полного пофигизма и косности.

Огромное спасибо тебе, анончик.
А теперь хотелось бы услышать мнение анона, который в школе ходил на кружки и аж подпрыгивал от радости, а "Каравелла" казалась ему фанерными корытами с бла-бла-бла. Причем цели первой он, оказывается, понимал, а вторую до сих пор не вдуплил. :popcorn:

Анон · 2017-06-13 19:02:10

Огромное спасибо тебе, анончик.
А теперь хотелось бы услышать мнение анона, который в школе ходил на кружки и аж подпрыгивал от радости, а "Каравелла" казалась ему фанерными корытами с бла-бла-бла. Причем цели первой он, оказывается, понимал, а вторую до сих пор не вдуплил.

Дело не в том, кто от чего подпрыгивал и подпрыгивает сейчас. Дело в том, что не надо срать на того, с чьих рук кушал. Не красиво это. На совок и его воспитательную роль среди молодежи спустили всех собак, тогда как ничего, принципиально, нового и более прогрессивного,до сих пор не придумано. Аргумент один - было скучно, не интересно, косно, тупо, прямо как в лагере товарища Дынина. Только не надо забывать, что пионеров было 25 000 000 человек и на всех,элементарно, могло не хватить шпаг и яхт.
Если рассматривать "Каравеллу" как простое демократическое объединение кружков по интересам на добровольной основе и вне идеологии (как сейчас типа настаивает ВПК), то зачем существует полный набор атрибутов аналогичный пионерской организации СССР? Какова цель? Зачем форма, барабаны, галстуки, торжественные обещания и прочая идентификационная атрибутика? В СССР все было понятно - все это было посвящено идеологии страны и имело массовый характер, а сейчас кому? Вот это и не получается вдуплить! Может пояснишь?

Просто, складывается впечатление, что критиковать советскую постность мы можем, а создать, нечто, принципиальное отличное-нет. Главное, вовремя,поменять цвет знамен и слова для речевки. Так проще. Проще снести старый памятник и поссать на него, чем принять прошлое, как урок на будущее, сделать выводы и не повторять ошибок.
Попкорна хватило?

Анон · 2017-06-13 19:17:46

Главное, что пионерии нет уже хуй знает сколько лет, а Каравелла до сих пор есть и это все ещё кому-то мылит глаз. Поэтому и все претензии непонятные, вроде и галстуки и барабаны: всё осталось и до сих пор не сдохло, а вроде как должно было бы.
Может дело не в барабанах и галстуках?

Анон · 2017-06-13 20:05:58

да никому вы не нужны со своей "Каравеллой" - не надо на себя напускать дополнительной важности и значимости, чуть ли не диссидента совести - у людей разное мнение на счет этой организации и ее роли в жизни их детей. Пионерская организация существует в России (даж две), а в Беларуси - на госуровне. Так что никто не виноват,что вы " хуй знает сколько лет" ничего об этом не слышали с 90х. Поинтересуйтесь чем они там занимаются и у вас сразу отпадет уверенность в каравелловской уникальности и апофигейности. Если дело не в галстуках и барабанах, тогда зачем они нужны "каравелле"? Вы так и не ответили...
Вся это информационная шумиха связана, в большей степени с личность самого ВПК, а если бы командором некой организации был некто Пупкин, то и слышать бы никто не захотел : плавайте где хотите, бейте в барабаны, трубите в роги.

Анон · 2017-06-13 20:10:22

Так а цель какая, или к чему вы приебались? А то такие качели туда-сюда.

Анон · 2017-06-13 20:22:17

Аноны, я тут прокрастинирую работу и решил устроить чтения (по принципу "сколько-то работать, сколько-то читать"). Преамбула: я не ясноглазик и не темноглазик. Что-то из книг в детстве любил, что-то страшно сквикало. И вот теперь мне интересно посмотреть на всё это и на свою память о книге взрослым взглядом: понять, что цепляло, ужаснуться всей той херне, что я не замечал. Поэтому чтения, думаю, тоже выйдут смешанные - если какие-то моменты остались хорошими и на взрослый взгляд, то честно отмечу, всякую херню буду нещадно материть, а где получится - там стебать. Но поскольку я зануда по жизни, а работа у меня сейчас совершенно механическая, то тут будет нещадный СПГС, "что хотел сказать автор" и синие занавески. Если кого ещё такое прёт - добро пожаловать под кат.

В детстве самыми любимыми и самыми нелюбимыми одновременно были книги про Великий Кристалл, поскольку меня кинкают все эти паралелльные миры где не ступала нога человека - и сквикает ЕБАНУТОЕ САМОПОЖЕРТВОВАНИЕ РАСРАСРАС ДЕТИ ЭТО БУДУЩЕЕ ОХУЕТЬ ТЕПЕРЬ ВЗРОСЛЫМ ЛЕЧЬ И СДОХНУТЬ. Даже в детстве сквикало, потому что я-то знал, что рано или поздно вырасту. Сначала возьму, наверное, книгу, которая в детстве нравилась, а потом возьму что-то из сквика. Поэтому - "Крик Петуха"!

Крик Петуха, глава первая:

▼Простыня на 3000 слов, километровые цитаты, море СПГСа!⬍

Итак, завязка!

Первый раз Витька появился в обсерватории «Сфера», когда окончил четвертый класс. Два дня бродил он всюду, раскрыв рот и распахнув глаза. Удивлялся башням, куполам и локаторам, гигантской решетчатой чаше РМП – радара межпространственных полей. А еще больше – скалам и дикому шиповнику, густоте окрестного леса, чистоте высокого неба и прозрачности ближнего озера.

Завязка у Крапивина с одной стороны стандартная, а с другой сделана довольно неплохо. Хорошо обрисованы условия старта книги: дикая местность с ограниченным контингентом людей, по большей части взрослых, где ребёнок - лишний, но находится тут по каким-то своим обстоятельствам. Место далёкое, но красивое, что-то в духе "романтических руин" с картин девятнадцатого века. Свою ЦА Крапивин отсеивает сразу, и настроение создаёт тоже мгновенно...

...и немедленно даёт контраст с романтегой в виде стихотворения от лица этого самого четырёхклассника. Сначала я думал этот стих не трогать, потому что он явно сделан для того, чтобы умилиться искренности детеныша и через него раскрыть общую атмосферу обсерватории, но потом понял, что таки придётся.

Я от счастья чуть не плачу:
Вот приехал я на дачу.
Здравствуй, мой любимый дед,
Здравствуй, мой велосипед!
Буду я на нем кататься,
Буду в озере купаться,
Буду плавать и нырять,
Кверху пузом загорать.
Мне на пузо сядет мошка
И поест меня немножко,
А насытив аппетит,
Снова в небо улетит.
Я обед ей не нарушу,
Мошка тоже хочет кушать.
Я к букашкам всей душой:
Мошки – крошки, я – большой.
Во саду и в огороде
Равновесие в природе.
Ходят куры у куста,
Вот какая красота!

Ну то есть: ребёнок считает, что это его "дача", т.е. в некотором смысле семейная вотчина. Ладно, бывает, четвёртый класс. Но дальше, блин, начинается довольно топорное раскрытие ценностей лично Крапивина через персонажа. Нам говорят, что мальчик щедрый - потому что даст себя есть всяким комарам, ему типа не жалко. А ещё ему есть дело до "равновесия в природе". Ах, боже, какой правильный мальчик! Скулы сводит.
"Женщина, ничего личного, но мальчик, ёб твою мать!"

Применяется стих, впрочем, вполне корректно: автор использует его как подачу чтобы показать реакцию взрослых. А реакция там - ну, вполне достоверная реакция взрослых, запертых с друг другом и закрытых от внешнего мира: песенка превращается в локальный мем, который цитируют по поводу и без. Единственный, кто не разделяет меметичности, - собственно, "любимый дед" нашего главного героя, по совместительству глава обсерватории (и на котором, чтец бы предположил, как раз и отрывается весь младший научный состав, цитируя мемчик). И вот тут начинаются по настоящему охуительные истории.

Лишь директор обсерватории Аркадий Ильич Даренский не разделял общего энтузиазма. Во-первых, он вообще смотрел на все явления со здравой долей скепсиса. Во-вторых, Аркадий Ильич (в силу этой же привычки) углядел в словах «буду я на нем кататься» некоторую двусмысленность. Так ли прост этот внешне симпатичный, но почти незнакомый (и к тому же похожий на отца) десятилетний отпрыск Михаила Мохова?
Кроме того, профессор Даренский придерживался вполне логичного мнения, что специальное научное учреждение закрытого (насколько это возможно в нынешние времена!) профиля отнюдь не должно служить местом дачного отдыха для кого бы то ни было. Пусть это даже родной внук директора обсерватории.

С одной стороны - тут есть очень прикольный момент на будущее: "буду я на нём кататься" - действительно сюжетный момент, и он всплывёт через пару глав. Это довольно аккуратное "лыко в строку", такой себе прайминг. С другой... А давайте же посмотрим, почему же такой скептичный дядька вообще привёл на работу внука?

Но, с другой стороны, делать было нечего. Витькина мать активно занималась решением личных проблем. Витькин отец, который числился сотрудником «Сферы», был официально объявлен пребывающим в далекой и длительной командировке, а на самом деле находился неизвестно где. То есть не совсем неизвестно, но… Впрочем, это особый и отдельный разговор… Так или иначе, а кроме «любимого деда», приютить Витьку на каникулы оказалось некому. Это и заявила Аркадию Ильичу дочь Кларисса:
– Можешь ты хоть раз в жизни позаботиться о единственном внуке?
Аркадий Ильич пытался возражать. Единственному внуку, мол, самое место в летнем лагере, а не в обсерватории среди взрослых и занятых важными делами мужиков и теток… Выяснилось, однако, что внук «малость чокнутый» (видимо, в папочку). В лагерной толпе жизнерадостных и дружных сверстников он сохнет, бледнеет, а по ночам (если верить бдительным воспитательницам) часто не спит, сидит на подоконнике и смотрит «куда-то в небесные пространства». Так было в прошлом году.
– А в этом он вообще уперся, как упрямая коза: «Не поеду, там скучища!»
В довершение слов Кларисса начала всхлипывать. Профессор Даренский, в работе своей человек твердый и решительный, в семейных коллизиях таких свойств не проявлял. Ну и вот…

Крапивин, твою налево! Твоё нагнетание интриги нахер блекнет рядом с твоим портретом бедной Клариссы! Имеем: мать-одиночку, у которой нет иных проблем кроме "решения личных проблем" (т.е. судя по всему личной жизни, типа точно не касающейся ребёнка), и первая же фраза-характеристика которой - тупой шантаж типа "ну можешь ты хоть раз в жизни!" и плач! И, конечно же, контраст красивого русского имени деда и пафосно-латинской Клариссы. Ебать, Крапивин, ну сколько можно. С положительными штампами у тебя хоть как-то, но в отрицательные ты не можешь, ну хуле ты лезешь? И вообще, нахера ты его там влепил, этот штамп? Нельзя было нормально показать, что в семье из двух взрослых и одного ребёнка, таки да, взять младшего подростка на работу на пару недель действительно может быть меньшим злом? Обязательно вот надо было делать тётку хныкающей дамой, которая "решает личные проблемы" (подразумевая "ай-я-яй, за счёт ребё-ёнка, да как так мо-ожно, вот она какая бездуховная", в контраст Суровому Мужику, Теряющему Волю При Виде Женских Слёз, Приютившему Ребёнка (а где ты был все остальные эн лет жизни ребёнка, а?) - здесь этого ещё не видно, но дальше образ будет складываться). Халтурщик ты, Крапивин. Зла не хватает.

Про папеньку мы пока не можем сказать ничего определённого. Таинственно исчез: про то, насколько добровольно и вообще мы пока ничего не знаем. Знаем то, что Витька остался на руках у мамы с дедом, и о том, как они разруливают эту ситуацию.

Дальше идёт мягкая и снова-таки довольно аккуратная вводная двух второстепенных персонажей. Скицын являет собой один из любимых крапивинских типажей - ещё не успевший закостенеть, слегка сумасбродный младший научный сотрудник, вот только что из НИИЧАВО, спорит со всеми, включая... Местного любимца Витьку.

В отличие от других Скицын с Витькой не церемонился. То и дело подначивал и критиковал. Так было и со стихами. Скицын заявил, что выражения «обед ей не нарушу» и «насытив аппетит» неграмотные, а в последнем четверостишии – излишняя умилительность. Это было уже просто бессовестно! Ведь кто-кто, а уж Мишенька-то лучше всех должен был ощутить ироничность Витькиных виршей.
– Все понимаешь, а цепляешься!
– Ну ладно… – смягчился Скицын. – А врать все равно не стоило. Какие здесь куры? Один петух…
Витька сказал, что сочинял стихи, а не перепись птичьего двора, и куры – это… как его… поэтический образ.
Скицын сморщился, нос его больше обычного отъехал в сторону.
– «Образ»… Такого красавца поменял на каких-то дохлых абстрактных куриц… Такого рыцаря и героя!
Витька глянул подозрительно: нет ли здесь намека? Не видел ли случайно Скицын, каким скандальным было знакомство с пернатым «героем и рыцарем»?

И снова: неплохой задел на ввод следующего ключевого персонажа - и крайней специфическая личностная характеристика наших взаимодействующих героев - которая, впрочем, пока не играет: вводная и вводная. Поэтому просто сделаю здесь отметку на будущее: все, кроме Скицына, с Витькой "церемонятся". При этом обсерватория в целом подаётся как правильное, неплохое, но "взрослое" место. То есть - вот такими бывают неплохие, но и не хорошие взрослые, такие "нейтрально-положительные" середнячки: к выходкам ребёнка относятся снисходительно, творчество разбирают на мемы, но не высмеивая его самого, а просто как местный фольклор. PoV персонаж - Витька, и он видит от них только хорошее. А от самого лучшего, от Скицына, он видит ещё и мягкий, развивающий вызов, готовность воспринимать его всерьёз. Сам же Витька Скицына зовёт Мишенькой - то есть они как бы на равных, и Скицын прав не качает, потому что ценит Витьку. У них дружеские отношения, где взрослый не напоминает о том, что он взрослый, а Витька осваивается с разговором на равных. Такие, по мнению Крапивина, хорошие отношения взрослого и подростка. Дальше увидим, как он её воплощает.

Второй момент - следующая попытка Крапивина показать "не по годам развитого" подростка. Как и сами стихи, вышло у него специфично. Витька с трудом вспоминает, что такое "поэтический образ", но прекрасно прячется за "иронией" в своей попытке уйти от критики. Понятно, что это типа такой юмор, подтрунивание над "а это я так прикололся" вкупе с неумелостью Витьки как автора, но вышло так себе. Пока что Витька выглядит скорее нахватавшимся, чем действительно умным.

Но дальше у нас вводная следующего персонажа - петуха по кличке Воин, Krieger - Кригер. И надо сказать, что даже мальчиков Крапивин не описывает так подробно, с такой любовью к деталям.

Витька глянул подозрительно: нет ли здесь намека? Не видел ли случайно Скицын, каким скандальным было знакомство с пернатым «героем и рыцарем»?
Петуха звали Кригер.
Безусловно, этот горластый красавец был одной из важных достопримечательностей «Сферы». Приезжавшие сюда иностранцы просили показать «господина Кригера» наряду с новейшим четырехмерным телескопом – преобразователем пространства, построенным группой «Кристалл-2».
Не было в обсерватории человека, который относился бы к «господину Кригеру» безразлично. Поклонники петуха восхищались его внешностью. Перья Кригера отливали всеми оттенками меди, латуни и даже червонного золота. Хвост напоминал оранжево-алый плюмаж рыцарского шлема. Крылья были оторочены бархатисто-траурной каймой, а тяжелая двойная бородка и свисавший на сторону гребень словно состояли из прозрачных икринок, налитых гранатовым соком.
Но, по мнению многих, роскошное оперение Кригера не искупало его коварного нрава. Этот разбойник имел привычку подкрадываться издалека, потом налетать с боевым воплем и клевать ноги, а то и спину. Случалось, что он получал отпор, но и тогда не покидал поле боя, а разбегался и повторял атаку. Однако даже самые лютые недруги Кригера отдавали должное одному его несомненному качеству – пунктуальности. С точностью до десятых долей секунды это уникальное существо оповещало всех о наступлении астрономического полдня и полночи и так же строго отмечало четырехчасовые отрезки суток.
Без сомнения, Кригер считал «Сферу» своим родовым поместьем. Он появился на свет здесь – вылупился из купленного на рынке яйца в самодельном инкубаторе под коробкой терморегулятора базового гироскопа. Выдумка с инкубатором, естественно, принадлежала Скицыну. И конечно же, Михаил объяснял астрономическую точность Кригера тем, что он родился на осевой линии Кристалла. «А вредность у него от «крестного папы», – не упускал случая добавить Аркадий Ильич Даренский.

Кригер - птица артефактная. У него необычные обстоятельства рождения - его зачем-то вылупил лично Скицын (вопрос "нахрена козе баян" остаётся открытым: всегда нужно больше артефактов!) и он считает обсерваторию своей вотчиной. Он прекрасно ощущает время, с физически невозможной точностью. В некотором смысле Кригер - символ обсерватории, которого хотят увидеть все гости, возвещающий прибытие нового дня (а, забегая вперёд, в общем контексте Великого Кристалла и новой эры в целом) с таким же несносным характером, как у большинства местных учёных, с точностью и чутьём на "странное" в крови, и - так же как и Витька - с "родовым правом" находиться здесь и владеть этим местом. У Крапивина вообще много этого "по праву рождения", но у него оно всё всегда очень чистенькое такое, обеззараженное, никакой вам магии крови и жертвоприношений. Но минимальное столкновение между двумя "наследниками" у него есть.

Когда Кригер сталкивается с Витькой всерьёз (через несколько дней после Витькиного пребывания в обсерватории), он нападает, совершенно ошарашивая мальчишку и загоняя его в тупик. Паникующий пацан начинает ловить глюки - ставит между собой и Кригером магический барьер. И барьер срабатывает.

В первые дни судьба не сталкивала Витьку и Кригера. Витька слышал петушиные вопли, видел издалека этого медью сверкающего крикуна, однако особо им не интересовался. Кригер Витькой – тоже. Но на четвертый день (уже после стихов в газете) Витька лежал животом на каменном ограждении садового бассейна, беспокоил щепкой ленивых декоративных карасиков и вдруг услыхал сзади шумный шелест и топанье. Не успел он оглянуться, как в ногу пониже коленного сгиба воткнулось копье. Или стрела. Витька взвизгнул, кувыркнулся в бассейн, обалдело вскочил по пояс в воде. Кригер – перья и гребень торчком – бил крыльями по ракушечному барьеру. Глядел непримиримо и прицельно.
– Чё надо?! – постыдно завопил Витька и в бегстве взбаламутил пятиметровый водоем от края до края.
Господин Кригер преодолел то же расстояние на крыльях. Дальше он гнал перепуганного пацаненка по плиточной дороге между двух заросших подпорных стен, и дорога эта привела в предательский тупик. Витька ладонями с размаху уперся в железные ворота гаража, обернулся… Кригер не спешил. Топтался в пяти шагах, подметая крыльями пыль. Готовился. Примерялся… Витька беспомощно съежился и, глядя в петушиный оранжевый глаз, жалобно прошептал:
– Не смей, скотина… Нельзя. Не подходи. Между нами это… стенка. Понял? Стен-ка…
– Ко-о… – презрительно сказал Кригер, шумно разбежался…
С отчаянного перепуга Витька мысленно грянул перед собой с неба стену из броневого стекла. И… рыжий бандит шмякнулся о невидимое! Ошеломленно сел на хвост, по-человечьи раскинув растопыренные лапы. Икнул.
«Получилось!» Витька и возликовал, и даже испугался. До сих пор его опыты с гипнозом и внушением терпели провал.
Кригер встал. Пошатался. Шагнул прочь. Оглянулся. Подумал, наверно: не попробовать ли еще?
– Иди, иди, – сказал Витька. И вообразил сидящую рядом, у ноги, лису – большую, зубастую, с густой апельсиновой шерстью. Так вообразил, что лисья шерсть будто по правде защекотала ему ногу. А Кригер, позабыв о гордости, с воплем ударился в бега.
Витька отдышался, огляделся. Не видел ли кто его недавнего малодушия? Кажется, нет… А то ведь не спасся бы он от ехидно-ласковых расспросов и подначек, несмотря на свою поэтическую славу.

Оп! Ну, во-первых, текст надо вычитывать. Да, автор честно попытался сказать, что сначала были стихи, потом столкновение с Кригером, а потом разбор полётов со Скицыным, но даже скобочки не спасают его от того, что при таком построении вводных данных возникает ощущение, что Витька специально попутал кур и петуха из мести зверюге. Потому что именно об этом он думает, столкнувшись с критикой Скицына (и не сразу, а аж несколько дней спустя после публикации стихов в газете). Понятно, что на самом деле мальчик приехал, мельком увидел птицу, написал про кур, а потом столкнулся с питомцем Скицына вблизи. Но построение текста этому пониманию мешает.

Вторая хронологическая странность - время критики Скицына: после инцидента с петухом, то есть предположительно дня через три после первого приезда Витьки. Скицын, конечно, ничем не обязан сразу критиковать стихи - но если он их не критиковал сразу, то почему, если они успели подружиться? А ведь Витька к моменту разбора уже считает, что кто-кто, а "Мишенька" обязан понять его тонкую ироничную душу. А если не критиковал, поскольку был занят, то как они успели сдружиться за такое короткое время? Или Скицын отмалчивался, а потом Витька из него таки достал реакцию?

Короче, нафиг так строить, а? Попытка сделать привязку ко времени, дат не называя, засчитана, но сама по себе неудачна, поскольку построение работает против понимания, а поведение Скицына приходится натягивать на глобус.

С точки зрения текста эпизод показывает нам стартовое фантастическое допущение: какая-то магия у нас есть, как-то она работает, и работает при том у необученного, хотя и пытавшегося раньше сделать что-то самостоятельно, пацана в стрессе. Пока всё вполне стандартно - "какие-то мифы - правда" это классика всякой урбан фэнтези. В случае с Крапивиным правдой является та самая смесь советских околомистических народных поверий, но об этом вся его аудитория давно предупреждена.

Дальше Крапивин одновременно даёт характеристику Витьке и объясняет читателю, что нет, это была не случайность, не глюк, и не эксперимент кого-то из взрослых. Витька выдумывает себе тульпу лисы - и петух, который, как нам уже известно, артефакт - вполне себе шарахается от воображаемой лисы как от настоящей. Успокоившись, Витька прощает петуха - мол, глупая птица приняла родинку за жучка. Витьку Кригер при этом, впрочем, начинает уважать - и к концу главы у двух "наследников" устанавливается будто бы нейтралитет... Если бы не последняя фраза главы.

Скицын, который обожал Кригера, говорил с ноткой разочарования:
– Смотри-ка, не лезет. Чует, чей внук…
Дело в том, что такой же нейтралитет сохранялся между петухом и директором «Сферы». Кригер, видимо, нутром чуял начальство. А профессор Даренский хотя и не любил «рыжего пирата», но терпел.

О Человек, Венец Природы. Советское Просвещение такое советское. Весь этот пафос про то, что человек по праву владеет миром, очень смешно смотрится в контрасте с крапивинским явным "взрослые всё испортили и вообще хорошо бы людей повывести и дать миру восстановиться" псевдоэкологизмом. Причём если псевдоэкологизм у него явный и намеренный, то вот этот момент - что из противостояния "волшебное животное - человек" человек выходит победителем и снисходительно относится к существу, с которым они вроде как на равных - не факт.

Витька - правильный крапивинский мальчик, великодушный, которого заботит равновесие в природе, который вроде бы готов дать себя съесть, но на практике даёт природе конкретный такой отпор (ну конечно, здоровенный Кригер не чета какой-нибудь мошке) и вполне себе "властвует" над этой природой, поставив себя в позицию "начальства, которое нутром чуют". То, что он пока не приказывает Кригеру - вполне логично, он ведь не царь, а всего лишь наследный принц - но даже то, что Кригер его не трогает, уже дорогого стоит, ведь "нормальных" взрослых Кригер вполне себе гоняет. Есть, есть у Крапивина эта нотка про "правильную власть", даже здесь уже есть.

Подбивая итог: в целом с точки зрения текста глава построена довольно грамотно. Вводная даёт нужное настроение, закидывает кучу сюжетных крючков (пропавший отец! Нитакойкаквсе мальчик! Магия! Тульпы! Артефактный петух!), через дурацкий стишок автор вводит аж пятерых персонажей, и даёт даже мини-историю, знакомящую нас с Витькой Моховым как с человеком. При этом, конечно, виден дроч автора на симпатичных аспирантов, слегка сумасбродных ребят, романтику и хрупкое детство, и его лютейший сквик относительно женщин. Вот если бы мальчики могли размножаться партеногенезом... Но увы! Они не могут, и приходится иметь с этим дело.

Анон · 2017-06-13 20:53:51

Ура, чтения! :love:

Анон · 2017-06-13 22:47:08

Прокрастинирующий анон, твои чтения замечательны, прочитал с огромным удовольствием :heart:
другой прокрастинирующий анон

Анон · 2017-06-14 01:22:26

Анон с чтениями, ты доебываешься до телеграфного столба. КП еще относительно ничо книжка на фоне всяких капитанов Лухмановых и прочих Тополят. Вот там реалово есть к чему доебаться. А нахуй тебе доить недоимое, то что подходит под стандарты относительно норм фантастической лит-ры?

Анон · 2017-06-14 01:46:42

Спасибо, анончики!

И последнему анону: на самом деле потому и доёбываюсь, что она мне нравилась - и, перечитав сегодня, скажу, что многое нравится и сейчас, хотя и всякого лютого фейспалма нашлось тоже. Мне интересно разобрать не только ржачное, но и удачное, посмотреть, что у него было хорошего. А удачных находок там хватает, в том числе и технических. Книжку-сквик я возьму потом (из условно-раннего для меня это в первую очередь "Голубятня на жёлтой поляне").

Совсем маразм разбирать не так прикольно: куда интереснее смотреть на период, когда он ещё мог писать.

Прокрастинирующий анон

Анон · 2017-06-14 20:25:58

Меня этот петух бесил от первого момента до последнего, если захочу перечитать - все петушиное пропущу. Всегда возникал вопрос: Крапивин реальных петухов видел или нет? Уж лучше бы лисица там шастала, а если птица - ворон, ну хоть кто-то с потенциальным интеллектом!

Анон · 2017-06-14 20:43:13

Это волшебный петух!

Анон · 2017-06-14 22:40:50

Петух есть петух, или он уже не петух. Ни в одном петухе мне не удавалось заметить ничего, что могло бы его как-то возвысить и дотащить до ранга волшебного. Лучше бы Скицын из яйца дракончика высидел, как Дейенерис.

Анон · 2017-06-14 22:49:42

Тем временем, я продолжу, ибо работы есть ещё у меня, а значит СПГС продолжается!

Крик Петуха, глава вторая!

▼Я телеграфостолбофил!⬍

В этой главе Кригер у нас в некотором роде обрамление: мы начинаем и заканчиваем им главу. Собственно, наш артефактный петух пройдёт тонкой нитью через всю книгу, связывая воедино на первый взгляд разрозненные куски повествования.

Продолжая рассказ о Кригере, следует отметить еще одно его свойство. Крайнее любопытство. Особенно любил он шумные споры. Когда в круглой комнате дискуссионного центра группа «Кристалл-2» наваливалась (во главе со Скицыным) на своих оппонентов, Кригер устраивался в проеме открытого окна и слушал, склонив гранатовый гребень. Услыхав особо удачный аргумент или крайне запальчивую фразу, Кригер возбужденно переступал шпористыми лапами и довольно говорил: «Ко-о…»

Кристалл-2... А ведь это название мы уже видели, в прошлой главе. Это те самые ребята, на чьей славе выезжает лаборатория.

Приезжавшие сюда иностранцы просили показать «господина Кригера» наряду с новейшим четырехмерным телескопом – преобразователем пространства, построенным группой «Кристалл-2».

Одно мне объясните: если Скицын играет в ней такую серьёзную роль - почему он младший научный сотрудник? Нет, конечно, всякое бывает в советской науке, но (снова забегая вперёд) почему, чёрт возьми, в этой вашей "Сфере" почти не видно результатов работы старшего научного состава, зато видна работа младших? Опять жизнь в мире взрослых дала трещину?

Но кстати о старших: глава начинается как раз с работы над статьей двух заклятых друзей - деда Витьки и итальянца-католика Карло д'Эспозито. Поскольку он не женщина, то может себе позволить выпендрежное имя - а также с одной стороны поправлять Аркадия Ильича в русском языке, а с другой - произносить все имена на итальянский манер. В принципе как речевая характеристика - жить можно, вполне, нормальная такая условность, но лучше бы он при этом носителя языка не поправлял.

Любил Кригер и перепалки между директором «Сферы» и его другом профессором д’Эспозито, который месяцами жил в обсерватории – прикипел к проблемам Кристалла. Особых разногласий в объяснении принципов Перехода и теории совмещенных пространств у Аркадия Ильича и Карло д’Эспозито не наблюдалось. Но пылкий старый итальянец был воспитанником иезуитского колледжа, ревностным католиком и все сложности мироздания объяснял изначальной мудростью Творца. Это приводило ярого материалиста Даренского то в горячее негодование, то в состояние холодного ехидства.
Трудно понять, что привлекало Кригера в спорах двух научных светил. Витька, по крайней мере, в них ничего не понимал. И все-таки иногда они (Витька в кресле, в углу дедова кабинета, Кригер на перилах балкона) слушали, как Аркадий Ильич и д’Эспозито у редакторского компьютера препираются по поводу совместной статьи для «Академического вестника».
– Послушай, Карло, а если записать так: «Явление столетней давности, известное под названием „Черемховский эффект“ и давшее в наши дни резонанс, адекватный современному фактору типа „эхо“, свидетельствует, что…»
– А нельзя более по-русски, если уж писать на этом языке?
– Я не Лев Толстой!
– Это да…
– …Не Лев Толстой! И кроме того, ученые мужи в Центре иную терминологию все равно не приемлют! Главное – суть! А она в том, что «возникновение резонанса между так называемыми субъективными болевыми точками индивидуума и гипотетическим всеобщим психогенным полем ведет к практически мгновенному изменению пространственно-временной структуры в данном витке Кристалла…».

Ниточка, которая тоже идёт через эту работу Крапивина: атеист, христианин и язычник всегда могут договориться на человеческом опыте или с помощью общего дела. Тоже не то чтобы плохая ниточка. Зато есть маленькая, пока почти незаметная зацепка, которая со временем вырастет и заколосится в полноценное энергуйство: "И кроме того, ученые мужи в Центре иную терминологию все равно не приемлют! Главное – суть! "

То есть посмотрите на эту тенденцию. Самые эффективные в Сфере - маргиналы, люди без статуса или с формально низким статусом, но ключевой ролью: младший научный сотрудник Скицын и, как выяснится чуть позже, Мохов-старший. Но и сама Сфера, в которую приезжают иностранные специалисты и просят показать разработки, маргинальна относительно некоего Центра: даже руководителям приходится изгаляться, чтобы "учёные мужи" приняли их объяснения, изъясняться на жаргоне, который им самим не нравится как переусложнённый. Но что поделать, иначе не поймут-с! Жаргон в "науке по Крапивину" существует не для того, чтобы дать достаточную точность описания (и пусть неспециалист уснёт, зато специалист не будет тебя материть последними словами за пропущенные косяки) - а чтобы проскочить фильтр, ценз по стилю у рецензентов, которые иначе не осилят новаторскую суть исследований! Высокие, высокие отношения светил - чем выше светило, тем более оно косно! /s. Конечно, некоторый реализм в этом имеется, как и с "самые эффективные тут аспиранты или около" - привет советской науке и её специфическим нюансам. Но это и привет той самой "романтике единичного поиска истины", для исправления неизбежного ошибок которого, вообще говоря, и существует весь научный аппарат. Маргиналы всё делают лучше!

Но есть в отрывке и второй хороший момент: специфическим жаргоном вводится второй кусок фантастического допущения - но таким языком, что читателю, заснувшему на дискуссии о терминах, легко пропустить. Это бонус для внимательного, скорее взрослого читателя. Если человеку плохо - и если это "плохо" попадает в какой-то общий дух времени - то на одном этом "плохо" можно свернуть горы. Тоже такой себе элемент магического мышления: если достаточно громко заорать, то можно исправить всё или почти всё.

Вообще очень прикольно на этой, как правильно заметил анон выше, ещё вполне приличной книге наблюдать все элементы заколосившегося позднее маразма.

Впрочем, увидеть, чем именно заняты старшие, нам не дадут - померявшись технобэбблом они перейдут сначала в спор о боге, а потом в обсуждение Мохова-старшего.

Дед отворачивался от Витьки к дисплею.
– За что мне это наказание?.. Кларисса, конечно, поступила мудро, она всегда была практичная девица. А я – плати по векселям…
– Ну, а… – вполголоса говорил д’Эспозито и замолкал.
– Увы… – так же тихо откликался дед.
– Никакой информации?
– Никакой. Даже у Скицына.
– А при чем Скицын? Ведь с ним-то он как раз воевал больше, чем со всеми.
– Ну, знаешь ли… Милые бранятся – только тешатся…
– Гм… А чем он там все-таки занят?
– Ты меня спрашиваешь? Может, он шлет научные отчеты?.. Скорее всего, он ничем не занят. Полагает, что сам факт его перехода есть подтверждение всех его дилетантских теорий…
– «Дилетантских»… Помилуй, Аркадио! Ты же сам понимаешь, что…
– Ничего я не хочу понимать! Авантюризм и наука несовместимы!

И опять "практичная" Кларисса, и бедный мужик "платит по векселям". Ну охуеть теперь, Крапивин. Но мы уже поняли, что с женщинами у тебя сложно (забыл я в прошлых чтениях упомянуть бедную аспирантку, единственная характеристика которой на даннный момент - "толстая"). Посмотрим же на кое-что другое: как именно, по мнению Крапивина, должен отреагировать не самый худший учёный на показанный ему младшим специалистом фак.

Ну как-как: упереться в "сам дурак". Ни в коем случае не признать заслуги, даже в разговоре наедине с хорошим другом и сыном противника. Снова-таки, сцена не лишенная реализма - но в том, что именно выхватывает из реалистичной ситуации Крапивин, отчётливо видно, как автор воспринимает "нормальную науку", и видно, что у него вообще нет представления о том, что "проигравший" в научном споре может выйти из него с честью. А может и не выйти, конечно. Проблема "старшего поколения" у Крапивина - всегда косность, и здесь она отрабатывает в полной мере.

Более того, именно непримиримость семейного характера Витьки и его старших родственников служит основой для "несущего" конфликта книги - и Крапивин как автор имеет на неё полное право. К тому же, он делает неплохой ход - даёт несколько разных итогов единообразного по сути поведения, от сугубо отрицательных (Кларисса) к безусловно-положительным (Витька). Проблема в том, что это самое качество создаёт проблемы его взрослым (они конфликтуют и давят друг на друга там, где могли бы не - но характер не позволяет), но его подростку оно совершенно не мешает: несмотря на всё те же качества, проблемы, с ним связанные, его волшебным образом обходят стороной, а те, от которых он таки огребает, созданы другими, а не им самим. Почему нет конфликтов на ровном месте между Витькой и прочими ребятами? Сила слэша дружбы пересиливает? Вот такие они хорошие, люди новой эры?

Хотя нет - один конфликт по этой схеме есть, односторонний, с Люсей. Но к нему вскоре дойдём (поскольку он тоже весьма своеобразный), а пока вернёмся на миг в обсерваторию и Аркадию Ильичу.

Аркадий Ильич - довольно классический советский "завлаб с заслугами". Вся телега про "Мохов-старший дилетант и мракобес" подаётся как изъян (голосом разума выступает д'Эспозито; более того, авторитет д'Эспозито бесспорен, и его тоже называют "мракобесом", хотя и за религиозные убеждения), но в целом завлаб суров, но справедлив - по крайней мере там, где речь идёт о Витьке. Второстепенный персонаж имеет полное право дальше такой характеристики не развиваться вообще; более того, персонаж, с чьей точки зрения мы видим сюжет - Витька, которому эти споры в общем-то пофигу. Ну то есть всё неплохо - но взрослому чтецу всё-таки обидно за науку. Знаете, товарищ автор, за тех людей, которые умеют радоваться, когда их подопечные совершили нехилые научные открытия.

Но хватит уже о них, самое время узнать о следующем безумном учёном!

– Ничего я не хочу понимать! Авантюризм и наука несовместимы!

Витька равнодушно плевал себе на ногу и растирал по ней следы машинной смазки – она осталась после ремонта старенького, расхлябанного велосипеда «Кондорито», найденного для директорского внука среди обсерваторского утиля. Взрослые, видимо, думали, что он их разговора не понимает, не догадывается, что речь идет об отце.
О том, что случилось с отцом год назад, все говорили уклончиво. Даже Скицын. И все-таки кое-что Витька знал. Михаил Алексеевич Мохов был одним из сотрудников группы «Кристалл-2», резко ушел в исследованиях в сторону от главной темы и настаивал на практической проверке своих выводов. Ввел понятия пятимерной системы межпространственных координат и Мёбиус-вектора. Все это достаточно ошарашивало всех, кроме младшего научного сотрудника Скицына. Однако и он в чем-то поддерживал Мохова, а в чем-то с ним яростно не соглашался. До крика и хрипоты. Дело осложнялось тем, что у Мохова не было диплома физика. Он окончил биологический и философский факультеты. В теорию межпространственных полей он пришел, можно сказать, самоучкой. Это и дало повод директору «Сферы» обозвать своего зятя в пылу очередного спора дилетантом. После чего Михаил Мохов исчез, оставив письмо. Что в письме – никто, кроме Аркадия Ильича, не знал. Теперь было известно, что научный сотрудник Мохов поселился на окраине Реттерберга и занимается незапланированными экспериментами на свой страх и риск.
Все это было бы еще ничего, если бы не маленькая деталь: ни в одном из самых укромных уголков «Генерального Атласа Земли» город Реттерберг не значился.

Итак, картина маслом: суровый завлаб берёт в свою группу зятя, который ещё и совершенно не физик. Это придаёт некоторой пикантности их браку с Клариссой - потому что совершенно непонятно, нахера Михаил на ней женился: потому что любил? От этого и следа не осталось. С его характером начинаешь задумываться о других причинах: потому что хотел карьеру или доступ в Сферу, например. Блат, не блат - но взяли видимо всё-таки по делу, поскольку работал он в той самой группе, у которой были хоть какие-то видимые результаты. Зять - нихера не физик, зато биолог и философ. В какой-то момент зять начинает пороть херню по специальности завлаба, завлаб обзывает его дилетантом, на чём зять показывает ему фак и съёбывает. Не то в другой город, обозвав его красиво ребусом, не то - с учётом того, что работают тут над физикой пространств - в соседнее пространство.

Оставляем в сторону кусок недоредактуры (кто знает о том, что в письме, - только директор или всё-таки все в курсе про Реттергберг?). Что в письме написано дословно - мы не знаем, как и другие персонажи. И не знаем, насколько успешен был опыт Мохова-старшего. Завлаба письмо, судя по всему, убедило: он не считает, что зять распался на молекулы в ходе своих дурацких экспериментов, и говорит о нём так, будто уверен, что тот жив. Но если убедило, то почему дилетант? А если не убедило, почему он так спокоен?

Впрочем, задуматься об этом нам не дают - потому что вскоре объявляется пропажа собственной персоной!

Однако об этом факте говорить в обсерватории было не принято. Витька хорошо чуял, что можно, а что нельзя, и лишних вопросов не задавал. Но кажется, он удивился меньше других, когда нежданно-негаданно отец объявился в «Сфере».
Впрочем, открытого удивления не выказал никто. Но все говорили вполголоса и, кажется, ощущали неловкость и виноватость – как в семье, куда вдруг вернулся из далеких нерадостных мест полузабытый и не очень любимый родственник.
Тем не менее сам Михаил Алексеевич смущения не показывал. Суховато раскланивался со встречными. К директору не пошел. Расспросил, где найти сына, и заперся с Витькой в его комнате.
О чем говорили отец с сыном, Витька никому не рассказывал. После беседы старший Мохов исчез – будто растворился. А Витька до вечера ходил один. Пинал на дорожках сосновые шишки, меланхолично и неумело насвистывал. Из деликатности его ни о чем не расспрашивали, хотя дед злился, а Скицын млел от любопытства. Вечером Витька попросился у Скицына к вспомогательному компьютеру четырехмерного преобразователя и до полуночи сидел у стереоэкрана. Там же и уснул – на жесткой пластмассовой кушетке. Скицын, вздыхая, сунул ему под голову свой свитер и накрыл Мохова-младшего снятой с окна портьерой.
Экран остался невыключенным. В глубине его висела странная конфигурация из цветных спиралей и пентаграмм. Конфигурацию косо пересекала голубая линия со знаком Генерального меридиана. Скицын присвистнул и с минуту молча стоял над спящим сыном Михаила Алексеевича.

Суровый Михаил свет Алексеевич, завиноватил даже взрослых! Но зато теперь мы, читатели, точно знаем: сгинул сам. Добровольно. Дорогу назад имеет. Но не хочет. С сыном согласен пообщаться и кое-что ему объяснить. А, например, заниматься ребёнком - нет.

Риторический вопрос: кто тут ещё "практичный"? Сам съебался, сам вернулся, ничего его в соседних пространствах не держит - по крайней мере выбраться в Сферу он может, т.е. не в плену, например, а если и в неприятностях, то не смертельных. Детский сад, вторая четверть.

И вскоре Мохов-младший решает последовать детсадовскому примеру папаши.

Через два дня Витька Мохов исчез. Утром он укатил на своем «Кондорито» в сторону озера. К обеду не вернулся. К вечеру тоже. Разумеется, дед переполошился. Да и остальные…
Утешало одно – потонуть Мохов-младший не мог. Раз и навсегда Витька обещал деду и Скицыну не купаться в одиночку, а он был человеком слова. Вариант, что директорский внук свернул шею на горных тропинках, по которым любил носиться на дребезжащем велосипеде, тоже отпал: брошенный «Кондорито» нашли в кустах за водокачкой… Заплутал в окрестном лесу? Но не такой уж этот лес безлюдный…
Витька объявился в сумерки, когда Аркадий Ильич пребывал в состоянии тихой паники и собирался вызывать из Центра патрульные и спасательные вертолеты.
– Что за шум? – сказал Витька пренебрежительно, когда к нему подскочили с расспросами и упреками. – Ну, загулял маленько, не рассчитал время…

Нет, блядь, ребёнок. Вот на этом месте дед имеет полное моральное право выгнать тебя к ебене матери из обсерватории. Потому что "сходил в соседнее измерение, не рассчитав времени, ну так получилось" и так не лезет ни в какие ворота. Но тебе мало, потому что ты ещё и выёбываешься.

Однако, увидев подходившего деда, Витька не стал дальше демонстрировать равнодушие и спокойствие. Быстро забрался на решетчатую пятиметровую мачту бета-ретранслятора и встал на перекладине у отражателя. Дело было на площадке у базовой подстанции, при свете шаровых фонарей. Их белое излучение придавало происходящему излишне драматический и несколько цирковой эффект.
– Марш вниз, с-стервец, – велел Аркадий Ильич.
– Не-а… – сказал Витька с высоты.
– Снять, – металлическим голосом приказал директор.
Два аспиранта, мешая друг другу, полезли вверх. Витька, словно канатоходец Тибул в старом фильме, ступил на наклонную проволоку-оттяжку.
– Не смей! – взвизгнул дед.
Но Витька, балансируя, быстро пошел вниз, – оттяжка уходила за кусты сирени. На полпути он закачался на одной ноге.
– Господи Исусе, – громко выдохнул профессор Даренский.
Витька быстро закончил путь и высунул растрепанную голову из листьев.
– Я устал, а вы тут с облавой… Я кушать хочу изо всех сил. Дядя Карло, скажите им…
– Аркадио, ребенок хочет кушать! – немедленно возвысил голос профессор д’Эспозито. – Как вам не стыдно!
– Дайте мне сюда этого… – потребовал Аркадий Ильич. – Я устрою ему ужин… с помощью тех методов, которые применялись в иезуитском колледже к самым беспутным воспитанникам.
– Там не применялось никаких методов! – возмущенным фальцетом завопил д’Эспозито. Он явно отвлекал огонь на себя. – Это гуманное учреждение! У тебя средневековые представления!
– Ну да! Отцы иезуиты и гуманизм…
– Сравнивать иезуитский колледж с орденом иезуитов так же нелепо, как грамматику с граммофоном!
– Ты и есть старый граммофон! Бол-тун! – окончательно потерял академическую выдержку Аркадий Ильич. – Ты мне портишь ребенка! Ты учишь мальчика не слушаться родного деда! Это и есть твоя христианская мораль?
– Ко-о, – осудил профессора д’Эспозито возникший рядом Кригер. Но тот невозмутимо возразил директору:
– Я защищаю Витторио от твоих иезуитских методов воспитания.
– Синьор д’Эспозито! Отныне я поддерживаю с вами лишь официальные отношения.
– Можешь никаких не поддерживать. Только не кричи «Господи Исусе», если ты такой ярый материалист…
Собравшаяся научная общественность почтительно внимала полемике двух корифеев. Но при последних словах кто-то неосторожно хихикнул. И профессор Даренский печально сказал итальянцу:
– Иди ты знаешь куда…
Профессор д’Эспозито знал.

И вот тут я даже не знаю, кого материть. То ли Витьку как персонажа, который явно ведёт себя совершенно в семейном ключе, но почему-то за это не огребает - ни расспросов, ни бесед про то, что именно Витька сделал и как (что было бы весьма интересно всем учёным в Сфере!), ни банального "значит так, я звоню Клариссе и мы сейчас решаем, что с тобой делать". Потому что "ну чо пристали, ну сходил в паралелльный мир, но я устал и бедненький, а вы злые сволочи, уууу". Рядом с показной самостоятельностью это выглядит как полный фейспалм - и чтецу, который в походах вырос и поэтому знал, что если ушёл в дикую местность, даже знакомую, то обязательно сказал тому, кто за тебя отвечает, смотрелось как-то стрёмно даже в детстве.

То ли Даренского как персонажа, который, конечно, первые сколько-то минут имеет полное право на неадекват - но потом-то, час, два, день спустя он мог что-нибудь придумать, а? Хотя бы поговорить с ребёнком: но нет, это делает Скицын. Или, если уж дела обстоят так сурово, что проконтролировать юного эспера завлаб не в силах, так взял бы его на работу - задачи нашлись бы, интерес у парня есть, что ещё тебе надо-то. Был бы тебе лаборант и подопытный кролик. Но нет, Даренский способен только тихо материться и пить валерьянку. С д'Эспозито всё понятно, это голос автора: деточка превыше всего.

В общем, выбираю материть Крапивина как автора, который устраивает этот цирк на проводе в самом прямом смысле выражения. Витька в твоём исполнении, товарищ автор, смотрится не самостоятельно, как бы тебе хотелось, а попросту жалко: устроил людям на ровном месте пиздец, да ещё и права качает - и потому, что он мальчик, а не все прочие члены его же семьи, ему за это ничего не будет. Не мене жалко смотрится и твой директор, не имеющий вообще никакого контроля ни над собой, ни над ситуацией.

Но ладно. Скицын таки решил с пацаном поговорить. И что он спрашивает?

Но пошел в столовую, где рассчитывал найти Витьку и Скицына. Витька, однако, в это время сидел у Скицына в комнате, лопал из банки холодную тушенку и делал вид, что не замечает любопытно-вопрошающих взглядов Михаила. Наконец тот спросил в упор:
– Ну?
– Что? – Витька пальцем подобрал с коленей мясные крошки.
– Значит, был?
– Был.
– Ну и… что?
– Что «что»?
– Вообще, – терпеливо сказал Михаил. – Как там?
– Там-то? Всяко…
Скицын явно подавил в себе желание дать жующему собеседнику подзатыльник. И сказал печально:
– Понятно. Беседовать не хочешь… Видно, там тебе уже объясняли, какой я нехороший.
– Не-е, не объясняли этого… Почти… – Витька рукавом вытер губы, встал. Обошел сидевшего на табурете Михаила. Неторопливо прыгнул ему на спину, обхватил руками и ногами. Пообещал примирительно: – Миш, я все расскажу. Завтра. А сейчас я хочу спа-а-ть… – Он зевнул прямо в ухо Скицыну.
– Обормот, – пробурчал размягший Михаил и понес непутевого приятеля на диван. Стряхнул Витьку с себя, сдернул с его пыльных побитых ног кроссовки.
Витька сонно сообщил:
– Здесь переночую.
– Иди умойся хотя бы…
– Не-а… – зевнул Витька.
– Лодырь.
– Ага…
– Ко-о… – сказал с подоконника Кригер.

Та ничего толком. Просто одного кавайного мальчика хватает, чтобы его разжалобить, а с учётом того, что мальчик ещё и ведёт себя как королева бала... Сонные коленки +30 к каваю. Зачем момент для читателя - понятно, чтобы мы точно знали, где именно побывал Витька, а ещё немного подрочили вместе с автором. Но то, что Витьке эти фокусы сошли с рук, как-то раздражает.

И последняя часть нашей сегодняшней программы!

– Наш пет е л везде поспел, – одобрительно заметил Скицын и пояснил: – «Петел» по-старинному «петух».
Витька опять зевнул:
– Зна-аю… Только не «пет е л», а «п е тел»…
– Откуда такая эрудиция?
– От Римского-Заболотова.
Михаил вопросительно возвел брови.
– Ну, – неохотно пояснил Витька, – того… маминого мужа. Он же специалист по всяким старым языкам… Говорят, он добром не кончит.
– За что ты его так? Сам же говорил – хороший мужик…
– Да я о Кригере. – Витька хихикнул. Вывернув шею, глянул на окно. Створки были распахнуты. Кригер, освещенный лампой, стоял на подоконнике, словно бронзовый. За ним было черное небо и очень яркие звезды. – Вчера мы разговаривали, я и… папа… – Слово «папа» Витька проговорил с чуть заметной запинкой, но и с легким вызовом. – Ну, и он… Кригер то есть… так же вот сел на подоконник, подслушивает. Папа и говорит: «Эта птица погибнет от собственного любопытства».
– Ко-о, – презрительно сказал Кригер. И канул в ночь. Внизу раздались крики: там, в кустах сирени, видимо, целовались аспирант Боря и толстая лаборантка Вероника Куггель…

Итак, отсюда мы знаем три вещи:
1) у мамы есть новый муж, а значит, нет никаких проблем. Муж при этом хороший, про маму продолжаем скромно умалчивать.
2) Опять какие-то глюки с хронологией. Трип Витьки происходит через два дня после визита Мохова-старшего, а разговаривали они "вчера"). То ли у Мохова-старшего есть дистанционный контакт с лабораторией (что очень может быть - а то как бы он узнал о присутствии Витьки вообще?). То ли Мохов-старший тайно припирался в Сферу ещё раз. То ли разница времён, разговор был в Реттерберге, а артефактный петух спокойно лазит по пространствам (самый вероятный вариант - и тогда довольно аккуратный, на самом-то деле - и здесь бы чтец ещё поставил на него, как на намёк на будущее).
3) Единственная поименованная женщина в Сфере - "толстая лаборантка", и это её определяющая характеристика. Пока что Вероника Куггель умеет петь на гитаре и целовать аспирантов. А ещё она толстая и фамилия у неё "Шар", Kugel. Хоть бы ты упомянул, в какой лаборатории работает и чем занята, Кравипин, урод ты эдакий.

Резюме:

Не зря эта глава мне не нравилась и в детстве. Потому что мне в детстве объясняли, что зря поднимать на ноги поисковую команду, - плохо! Лаборантку чтец тогда не замечал; теперь заметил.
При этом глава довольно изящно закольцована на Кригере: более того, вот окончание её на гипотетических причинах гибели петуха - тоже вполне грамотный прайминг на будущее. Переходы между кусками повествования в основном плавные, ворлдбилдинг ненавязчивый. Бесит исключительно поведение героев - а также то, что из этого поведения по замыслу автора должно считываться как положительное.

Анон · 2017-06-14 23:06:22

Анон пишет:

Одно мне объясните: если Скицын играет в ней такую серьёзную роль - почему он младший научный сотрудник? Нет, конечно, всякое бывает в советской науке, но (снова забегая вперёд) почему, чёрт возьми, в этой вашей "Сфере" почти не видно результатов работы старшего научного состава, зато видна работа младших? Опять жизнь в мире взрослых дала трещину?

Ну так он же Скицын! ты че. А значит, просто обязан быть сверходаренным, йуным и непокорным.

Анон · 2017-06-15 02:54:07

В какой-то момент зять начинает пороть херню по специальности завлаба, завлаб обзывает его дилетантом, на чём зять показывает ему фак и съёбывает. Не то в другой город, обозвав его красиво ребусом, не то - с учётом того, что работают тут над физикой пространств - в соседнее пространство.

На Плутон, как аноны

Анон пишет:

Неторопливо прыгнул

Это как?

Анон · 2017-06-15 03:27:29

Анон пишет:

Я телеграфостолбофил!

А чо так длинно? Можно короче - столбоеб. :troll:

Холиварофорум

#1 2015-04-12 11:56:53

Крапивин

#20976 2017-06-09 22:32:05

Re: Крапивин

#20977 2017-06-10 00:13:48

Re: Крапивин

#20978 2017-06-11 22:35:32

Re: Крапивин

#20979 2017-06-11 23:14:42

Re: Крапивин

#20980 2017-06-12 00:42:57

Re: Крапивин

#20981 2017-06-12 15:12:27

Re: Крапивин

#20982 2017-06-12 15:17:48

Re: Крапивин

#20983 2017-06-13 13:26:53

Re: Крапивин

#20984 2017-06-13 16:35:27

Re: Крапивин

#20985 2017-06-13 19:02:10

Re: Крапивин

#20986 2017-06-13 19:17:46

Re: Крапивин

#20987 2017-06-13 20:05:58

Re: Крапивин

#20988 2017-06-13 20:10:22

Re: Крапивин

#20989 2017-06-13 20:22:17

Re: Крапивин

#20990 2017-06-13 20:53:51

Re: Крапивин

#20991 2017-06-13 22:47:08

Re: Крапивин

#20992 2017-06-14 01:22:26

Re: Крапивин

#20993 2017-06-14 01:46:42

Re: Крапивин

#20994 2017-06-14 20:25:58

Re: Крапивин

#20995 2017-06-14 20:43:13

Re: Крапивин

#20996 2017-06-14 22:40:50

Re: Крапивин

#20997 2017-06-14 22:49:42

Re: Крапивин

#20998 2017-06-14 23:06:22

Re: Крапивин

#20999 2017-06-15 02:54:07

Re: Крапивин

#21000 2017-06-15 03:27:29

Re: Крапивин

Подвал форума