Грехи, как и чувство вины, оставляют след в человеческой душе, очерняя ее. Чем темнее душа, тем уязвимее она для энергии Серого мира.
Лишь праведные люди могут бороться с перерождением в ревенанта и даже избежать его. Но последнее случается редко – тьма находит место в каждом.
«Энциклопедия 1 уровня».
Библиотека Академии Снов.
Персонажи едут в экипаже по ухабам. Сара в теле Майи, Майя в теле Сары, Люций в зогадочной ахуенности, Рафик – вообще непонятно в чём, он тут лишний.
Сара с неизменным похуем описывает, как они очутились в экипаже, куда едут, как ей плохо без дара, но по большому счёту, плевать на всё. Потому что перед ней сидит ОН! Обалчённый в чОрное и шкарность ОН.
Разговаривают, и я замечу, что эти разговоры ужасно однообразные: все они крутятся вокруг Ужасной Тайны Что же Тогда Случилось и тому, какие у Сары и Морана сложные отношения и как офигенно близки они были. Больше бэка и глубины мира – и характеров – в текст не завезли.
После некоторого трёпа Моран даёт жирный намёк, что злодей этой повести – Фредерик, и Сара подтверждает догадки чтеца, кидаясь яростно его защищать.
– Но ты жива. Значит, не стоит доверять словам своего брата.
– Не приплетай сюда Фредерика, – укорила я его.
– Интересно, когда ты все вспомнишь, будешь ли так же его защищать?
– Он мой брат. Буду, – не колеблясь ответила я.
И добавила про себя: «Что бы ни произошло».
Моран сдержанно улыбнулся. Его улыбки могли быть разными: холодными, враждебными, коварными или теплыми и благожелательными. Я видела, как он улыбался своим истинным врагам, и пока я к их числу явно не относилась.
Если Фредерик окажется не злым злодеем, я прямо очень удивлюсь.
Разговаривают. Кидают друг другу угрозы. Что-то грузят в карету. Едут. Автор дрочит на Морана так, что уже как-то читать неудобно.
Моран говорит, что едут в “главную обитель его ордена”. Обитель совсем новая, поближе к столице – а остальное не твоего ума дела, читатель. Как дивы и люди уживаются? Какая у них власть? Какие отношения? Как делят территории тёмные и светлые, в чём их принципиальная разница, почему тёмных не истребили, если они злее светлых, почему светлых не истребили, если они прямолинейные паладины, как, почему, зачем. Кому это вообще интересно, автору вот точно гораздо интересней Моран и его а-ахуенность.
В принципе, можно сказать, что автору не интересно вообще всё, и даже в описании важных локаций автор пытается быть короче Арден.
Когда дверь кареты распахнулась, в глаза бросились факелы, висевшие на стене напротив. Но лишь выбравшись из экипажа, я смогла оценить масштабы – стена была длинной, непрерывной и исчезала за домами вдали. Кирпичная кладка оказалась крупной и крепкой. Высота укрепления достигала нескольких метров.
Это место являлось не просто обителью ордена. Оно готово было выдержать долгую осаду.
Ну и хватит с вас атмосферки, что вы, фэнтезийную стенку сами не представите?
К карете подбежали люди, распрягая лошадей и уводя их в стойла.
А потом эти же слуги, видимо, покатят карету в сарай ручками.
Сара и Моран выходят, подсветка того, что Сара и Моран были парочкой.
Сара видит, как с повозки что-то перегружают на другую повозку.
Несколько длинных свертков из ткани. Один из служащих как раз взял оставшуюся часть груза, когда материя разошлась и наружу высунулась чужая нога в грубой дешевой обуви. Штанина оказалась разорвана, а в лодыжке отсутствовал целый кусок мяса. Края раны запеклись и почернели от яда.
Слюна ревенантов была ядовитой, и в некоторых случаях хватало лишь царапины, чтобы погибнуть. Если вовремя не выпить противоядие.
Иии… Сара отворачивается к Майе. Ну подумаешь, вместе с ними и Загадочным Мораном Которого Все Считают Злодеем Но Сара Помнит Его Страдающей Пусечкой привезли какие-то трупы. С кем не бывает. Определённо не то, ради чего стоит как-то беспокоиться. Как и то, что от него собственные слуги шарахаются.
Идут. Отходят. Сара, как Чапай, думает. Внезапно! о трупах. Оказалось, она их разглядела и даже прочитала размер на подошвах ботинок покойного. О как!
Я же задумалась об увиденном: обувь на ногах несчастного показалась мне знакомой – прямо на изделии, ближе к пятке, серыми, возможно, некогда белыми нитками небрежными стежками были выведены инициалы «А.Д.». А в центре ступни, сверху, был прокол со следами темной запекшейся крови.
Штирлиц кондовым канцеляритом понял, что это были те разбойники, что напали на них с Майей в лесу. Правда,один куда-то делся, нападало пятеро, а трупов привезли четыре.
Нафига привезли? Зачем?.. Саре плевать, она сообщила читателю информацию, вот пусть читатель и что-то там думает, волнуется, что за загадка, зачем Морану труп.
Сара переключается на Рафика. Рафик даёт ей кинжал – на время, пока меч Сары не функционален. И надувает зогадочности.
– Это разумно – давать мне клинок? – даже растерялась я. Этот поступок был лишен смысла. – Я ведь могу кого-то ранить.
Моран обернулся и подошел ближе, играя отражающимся от серебристых наручей светом.
– Ну конечно, – пробормотал он – небрежно, как сущую ерунду. – Это лишь временная замена Туманному, Сара. – Уголки его губ дернулись вверх, и он добавил: – Необходимая для спокойного сна.
Ии… пофигу всем. Какой сон, почему необходим, да какая разница. Отбивка. Герои идут дальше. Слуги всё ещё разбегаются. Сара ловит вьетнамские флешбеки, и вываливает на нас описание отца брата Фредерика, который был крут, супер крут, охрненено крут, и Сара боялась на него даже взгляд поднять.
Он был строг, каждый его взгляд подавлял морально.
Так подавлял, что Сара залезла ему в голову.
Я ощущала отголоски непонятных мне эмоций и, лишь один раз попытавшись изучить его чувства, столкнулась со странной смесью досады, злости, раздражения и в то же время привязанности. Столько противоречий… Меня поймали с поличным прежде, чем я смогла до конца во всем разобраться.
Сару после этого отправили на месяц “в уединение”, а мы отметим, что абзац построен так чудесно, что можно сделать не менее чудесные выводы: Саре вполне окнорм вторгаться в чужие личные границы (тайное считывание эмоций), от считывания главы клана её удерживал только страх перед его сложными щщами, и годы спустя у неё никаких сожалений или хотя бы рефлексии нет.
“В уединении” её продержали месяц, где Сара просто сидела и медитировала. После чего Батя понял, что случай безнадёжный и “под конец заключения мне поручили создать ограничитель моего дара для главы ордена” Позже она сделала ограничители и для брата с подругой.
Мы много времени проводили вместе, и им было некомфортно от того, что все их чувства для меня были как на ладони.
И преподнеся им подарок, я лишь в этом убедилась.
Как именно убедилась и сказал ли брат “Блин, наконец-то ты вынула нос из моей головы!”, от чего их отношения улучшились, Сара не раскрывает. Повествование летит дальше, а у чтеца ощущение, что роман по телеграфу надиктовывался: у автора как будто бы есть какой-то лимит в знаках/словах/строчках, который можно отвести одному элементу сюжета и больше ни-ни.
Сара снова думает о таймскипе в её жизни. Ей страшно и немного стыдно, что она хочет, чтобы это оказалось сном. Но так хочет. Без огонька, как без огонька боится и стыдится, с дежурным привкусом канцелярита на языке.
И это так слабовольно – пытаться оправдать реальность, отрекаясь от очевидных доказательств.
Начинается дежурный дроч на Морана, а то мы могли забыть, Как Он Охрененен.
Не изменившийся облик Люция точно становился якорем среди всего остального. Колыхающиеся белые волосы, ниспадающие по спине Морана, приковывали внимание. Его локоны стали даже длиннее моих. Пепельные… Словно слой снега на черных скалах. И лишь они намекали на разницу в количестве прожитых нами лет.
Если что, очередное описание Морана по длине примерно равно описанию Бати, который типа тоже важный человек в жизни Сары.
Моран лично заселил Сару и Майю в нумера. В нумере Майя начинает снова разговор с Мораном. Быстренько подсветив, какая Сара умничка, Моран просит помощи — о чём, какой, зачем, плевать, автор через три строки забыл, что написал, по ощущениям – и снова сваливается в Загадочный Пересказ Бэка.
Суть такова: Саре начали поклоняться, даже храмы строят. А человеческим королям норм. И светлым норм, потому что они очень оригинально в этом сеттинге светлые только по названию.
– Да. Твой храм весьма выделяется. Я даже поставил свечку и сделал пожертвование, – издевательски отозвался он, с хрустом надкусывая яблоко. – То, что ты видела в Тронге, мелочь. Основное веселье происходит в срединном и третьем королевствах.
Несколько секунд промучившись в сомнениях, я так и не решила, верить Морану или нет, но все же произнесла:
– Мой храм… Почему это не пресекут? Светлые не стали бы купаться в собственном тщеславии.
– Ты так в них уверена? – Вновь раздался хруст яблока. Я глянула на теневика с неодобрением.
Детали? Причины? Ну вот, автор отсыпает нам немного обоснуя.
– Власть правящих династий как никогда слаба. Зато влияние светлых орденов крайне возросло.
– И новый раскол в этом только помогает?
– Именно, – подтвердил Моран и замолчал.
Ну и хватит с нас.
Начинается смищная перепалка.
– Слезь с моей кровати, – сурово приказала я. – Запачкаешь.
– Попробуешь заставить меня?
– Не мели чуши. Сейчас мы не соперники. И я понимаю, что ты пытаешься сказать. Насчет моего ордена. Но ты забываешь, кого винят в открытии раскола. Дыма без огня не бывает. – Я посмотрела на Люция, ожидая, что он развеет мои сомнения. Но нет, Моран молчал. Мне стало не по себе. – Это ведь правда… Правда, что прошло двадцать семь лет?
На колу мочало, начинай сначала. Нет, нормально, что Сара затронула эту темв в разговоре с Мораном, ненормально, что весь бэк произведения сносится к тому, что “есть светлые, которые не светлые, есть тёмные эльфы, есть таймскип на 27 лет, есть Сара, есть Моран, она бревно, он роковая секс-кукла, они будут красиво трахаться держаться за ручки”.
Сара снова отмечает, что ей не очень хорошо от мысли, что прошло тридцать лет. Морана, предположительно, этот факт тоже не особо радует. Предположительно.
В его голосе я услышала еще больше горечи, чем звучало в моем. Или я просто не могла разобраться в чужих эмоциях без своего дара. Впервые мне приходилось гадать, а не знать наверняка.
Моран предлагает пососаться… простите, повзаимодействовать эмоционально прямо сейчас – и забрать часть печали Сары. У Сары от предложения распечатываются воспоминания. Сара заставляла сурового мальчика Морана плакать.
Снова… Да, я уже влияла на него.
Перед глазами предстало лицо Морана и слезы, стекающие по его щекам к подбородку, чтобы потом сорваться вниз. Тоска и скорбь. Моя собственная печаль стала реальней, перейдя к нему. Я пожалела о том, что сотворила тогда, – мой дар нельзя так использовать. Нельзя играть чужими эмоциями.
Но главному главнюку в голову лезть можно, если не поймают.
Сара отказывается. Оказывается, это была проверка на вшивость, что Сара точно лишилась дара. Намёк, что Моран дерзкий огурессор-манипулятор.
…честно говоря, пока всё повествование – сплошное томное подрачивание на Морана, поэтмоу я просто будут отмечать такие места ОПОСМ – Очередная Подсветка Охрененности и Сексуальности Морана.
Итак, ОПСМ, ОПСМ, Моран трагично говорит, что это не он убил Сару, а Сара его спасла. ОТ САМОГО СЕБЯ!!
Даже Сара ему не поверила, решила, что просто нагнетает драмы. Моран достаёт флакон с опиумом и отдаёт Саре. Опа, почти как в боллитре, опиум, ммм.
Оказывается, это намёк Саре погрузиться в глубокий сон и попытаться, так как эльфы контролируют свои сны, вылечить амнезию самой.
Опиум позволял добиться более глубокого сна, сорваться в мир грез. У людей такое путешествие происходило бесконтрольно, но даэвы способны им управлять. Моран желал, чтобы я сама докопалась до своих воспоминаний.
Вот только Майя лишена сил и в теле человека, но боже, какая это мелочь, когда сцена красивая.
Снова болтают, Сара не понимает, зачем Морану её воспоминания и чего он так уверен, что она не вспомнит что-нибудь опасное для него. Поэтому Сара спрашивает, где здесь можно почитать хроники и Моран наконец-то уходит.
– Сколько загадок. Будто паутина, – прошептала я себе под нос. – Искусно сплетенная паутина.
Сара думает, Сара пробует данный ей кинжал (острый), Сара изрекает пару пацанских мудростей, идёт к Майе, разговаривают. В окне Сара видит флаг ещё одного ордена тёмных эльфов и недоумевает Что Же Тут Происходит! Как-то не по пацански собраться ажно двумя орденами в одной "обители".
У даэвов тени, в отличие от светлых, имелась довольно четкая иерархия. Как светлые, они проводили совет, где присутствовали все представители их орденов, но итоговое решение все же выносил лишь один. Раньше это был глава Северного ордена, который, помимо прочего, нередко выступал советником короля Акракса.
Стало ли чтецу понятней местное политическое устройство? Нет. Особенно с поправкой на то, что в тексте фигурируют две системы, старая и новая. О старой Сара не то, чтобы много рассказывает, а о новой она сама ничего не знает.
Сара говорит о Фредерике, который 146% уже едет её спасать. Потом думает о воронке из ночного дозора и считает, что этот спецэффект требовал очень много сил, а значит, Моран силён и может помешать.
Поела, отдохнула, пошла читать хроники. Хроники – это хроники, поэтому Сара собирается узнать из них, что случилось за эти тридцать лет.
Этаж выглядел довольно пустынно и мрачно. Не зря мне изначально показалось, что крыло находилось на отшибе, вдали от всех.
«Это хорошо… Не уверена, что готова вести с кем-нибудь пустые разговоры», – заметила про себя.
А автору уж точно не хочется описывать взаимодействие Сары с кем-то, кроме Морана. Мы всего в четвёртой главе, а у меня уже трижды собралось "начпис-бинго".
Сара думает, как оказалась на земле тёмных эльфов. Даёт справка про географию (королевство Акракс – север, снег, пьяные норды, Исония – “более влажный воздух” и “более буйная растительность”, зимы нет, населена альтмерами, простите, светлыми эльфами-дэвами), потом ОПСМ, чтение хроник в окружении лавандовых ваз.
Хроники Сару не впечатляют, всего десять стеллажей. Бедненько. ОПСМ
Среди светлых его орден вызывал ропот. Северные жили обособленно. Ходили слухи, что их связь с тьмой была куда глубже, чем у остальных. Его предки изучали силу, которую все остальные мечтали уничтожить.
ОПСМ. И ещё немного ОПСМ. Кусок бэка про Серый мир – ну это изнанка мира, короче, а там – тёмная энергия. Тёмная энергия поглощает плохие помысли и мысли. А раз появился второй разлом, то тёмной энергии стало больше, и варп-сущностей в материальном мире тоже. Сара вспоминает свою первую охоту на варп тварь, но без деталей.
Читает хроники.
Самый давний том был датирован восемьсот шестидесятым годом после сотворения Первого раскола. Почти четыреста лет хранилось на страницах этих талмудов. Наверняка их не раз переписывали, чтобы сохранить историю. Взяв самую свежую хронику, я отправилась к кушетке.
Бла-бла-бла про то, что все пишут историю по-разному, душная простыня про глупых людишек и склонность объяснять ма-ахией непонятное. Единственная важная информация – старый варп-разлом спрятан под объектом Укрытие, а значит, фонил не сильно, а новый разлом – маленький, то есть ну типа не серьёзно Сара с ним накосячила, если накосячила вообще.
Читает хроники. Читает. Записи там короткие, как стиль этой книги, в основном про варп-тварей.
Мой взгляд скользил по записям, пока вдруг не наткнулся на строчку: «Восьмой месяц, 1222 год п.р. – найден древний артефакт. Свойства неизвестны. Принят на хранение орденом».
Следующий лист оказался вырван, а дальше пошел косяк записей о варп-тварях – и их жертвах. Из Сары от жалости выдавилась слеза.
Как вы поняли, вырвана страница о событиях, когда образовался разлом. Саре понимать это не интересно, и она идёт спать прямо здесь на кушетку. ОПСМ.
Сара легла, глотает опиум и засыпает.