Глава вышибает дверь с ноги цитатой в стиле паблика "Мысли Джокера":
Людям доверяй, но колоду приноси свою.
Приписывается хранителю Рэндому
Я всё больше убеждаюсь в том, что хранители, отправившись бродить по мирам, в какой-то момент затусили на земле и создали все эти паблики с типа умными мыслями.
Я наматывала по кухне волнительные круги. Они были сильно ограничены размером помещения. И мебелью. И вообще, взгляни кто на мою траекторию сверху – сказал бы, что это кляксы, а не круги. Жутко кривые, контуженные кляксы-дистрофики…
Ого, очередной абзац ни о чём, лишь бы набить килознаки! Контуженые кляксы-дистрофики, моё почтение, такого ни одна нейросеть не выдаст.
Тинави волнуется из-за Полыни и просит Дахху отправить ташени:
«Полынь, пожалуйста, загляните сейчас ко мне в гости, если свободны. Тинави хотела бы обсудить с вами санацию».
На что прилетает закономерный ответ:
«Увы, я занят, господин Дахху. Передайте Тинави, что нехорошо читать чужую переписку».
«Тинави говорит, что нехорошо безропотно идти на заклание. Санация лишит вас теневых способностей».
«Уточните у Тинави: она решила сменить профиль и стать Мастером Очевидности? Если так, пусть предупредит: я не буду зря назначать ей новую встречу с Улиусом. Он, кстати, крайне расстроен сегодняшним инцидентом».
Следующая наша ташени была написана уже другим почерком. Быстрым, острым и хронически заваливающимся налево. Моим.
«Так, Полынь, а ну не переводи тему! Дуй сюда, дурачина, будем думать, как тебя спасать!»
Ну то есть Тинави решила, что ей виднее, как Полыни будет лучше, со способностями или без них. Она даже не попыталась выяснить, добровольно ли Полынь на это пошёл. Может, он сам решил избавиться от этой своей глазницы, чтобы порвать связь с прошлым. Или магия Ходящих стала опасна для здоровья. Но нет, Тинави лучше знает, что нужно старшему и более опытному в таких вопросах коллеге.
Вечно со мной так – схожусь с кем-то близко и сразу теряю чувство такта. Будто меня в любом случае примут и поймут, такую распрекрасную. Что, увы, является скорее исключением, чем правилом – даже в самых теплых отношениях.
Я заметила, что герои довольно чётко обозначают свои недостатки, но ничего не делают, чтобы от них избавиться. Как будто просто проговорить проблему — это достаточно.
Даже Дахху не в восторге от такого напора, заодно он говорит про хрупкое мужское эго:
– Ты бы с ним повежливее. – Дахху как мои мысли прочитал. – Все-таки твой куратор, и вообще… Мужское достоинство, понимаешь?
Аноны, вы мне скажите, это я такая испорченая, или при словах "мужское достоинство" вы тоже представляете исключительно МПХ?
Дахху продолжает говорить умные вещи, но всё как горох об стену:
– Но ведь надо что-то делать.
– А кто тебе сказал, что это твоя забота? – Дахху сел за стол, хитро сплел пальцы в заклятье, и лимонная долька с плеском шлепнулась в мою чашку. – Или что без тебя не разберутся?
Я замешкалась.
– Более того, – продолжал энциклопедист, подперев щеку рукой, – почему ты считаешь, что потеря запредельных умений – это трагедия?
– Потому что Полынь без татуировки – это не Полынь.
– А кто?
Я обрисовала рукой какую-то смутную, невнятную фигуру в воздухе. Пожала плечами. Как бы объяснить…
– Не факт, что твои суждения о том, что хорошо для господина Внемлющего, совпадают с его собственными суждениями, – укорил меня Дахху. – Возможно, ты зря рвешься в бой. К тому же далеко не все любят, когда о них пекутся. Многим от этого становится душно, как считаешь?
Эй, а не Тинави ли в прошлой книге толкала телеги, что магия — это не главное, главное — любить жизнь, радоваться и быть собой? Причём у Полыни-то магия сама по себе куда опаснее, вероятность, что он сам захотел бы от неё избавиться, ненулевая. И даже без теневых умений он не останется без обычной дефолтной магии, которая есть у всех в Шолохе. В чём беда-то, сука? В чём проблема?
К счастью, Тинави и Дахху оставляют эту тему и переходят к следующей.
– Ладно, прах с ним, с Полынью! У меня еще одна тема для обсуждения есть, – решительно заявила я. И протянула Смеющемуся руку.
Он удивился.
– Будешь ее жать? – спросила я. – Или боишься вируса?
Тинави рассказывает, что произошло с ней утром, и Дахху, в очередной раз ничего не объясняя, уходит из пщры на несколько часов и обещает, что вернётся с ответами и ещё одним свидетелем этой неведомой хуйни.
Я послушалась и не скучала, ох как не скучала, выпотрошив за это время все медицинские справочники, которые нашла у Дахху. Благо их оказалось много. То, что мне удалось выяснить о «санации», отнюдь не вдохновляло.
Полынь и впрямь собирались лишить Умений. Навсегда.
А без них Полынь не Полынь, ведь только насильно набитая ему татуха в виде глаза и опасная для хозяина магия делала его собой...
Я голову сломала, пытаясь понять, как такое технически возможно. Ведь магия Ходящих по сути похожа на Карлову, дружественную магию… Но разве можно вытравить благорасположение энергии унни? И вообще, если задуматься о Теневом департаменте – как у них работает колдовство?
Судя по тому, как Тинави призывает унни... Ну, магическим частицам можно рассказать шутку про мамашу, они обидятся и уйдут, как-то так, наверное?
Я не помню, чтобы Полынь пытался найти у себя в душе пресловутую гармонию перед тем, как Прыгнуть или Поблекнуть. Яростью он тоже не пылал – это чисто мой грешок.
Ну хз, может, дело в том, что дефолтная магия у Полыни на месте, в отличие от. И не собирается никуда уходить.
…И почему же я раньше не сообразила, что Сайнор так просто не позволит бывшему Ходящему жить и процветать в его столице?
...Потому что Сайнору было похуй? Он не пытался даже искать Ходящих, просто сидел и ждал, пока они сами не придут и не скажут, что они Ходящие.
Не успела я окончательно добить себя страданиями на тему грядущего потрошения Внемлющего – в дверь постучались.
Расчехляйте анекдоты про Штирлица!
Увы, это всего лишь Кадия
во всей своей мокрой красе
Оказывается, Дахху её пригласил, но забыл сказать, что сам куда-то ушёл.
Говорит: общую вечеринку опять переносим, но ты приходи ко мне, пожалуйста, да волшебную рубаху из Рамблы возьми. Что, нас ждут пижамные посиделки?
Надеюсь, это было приглашения на БДСМ-игрища, потому что это хотя бы разбавит скуку последних N глав.
Кадия говорит, что к ней заходил Полынь.
– Это по какому поводу?
– В смысле?! Я красивая, он разборчивый – этого мало?
К счастью, любовный хуй-знает-сколько-угольник не разрастается, Полыни просто нужно было узнать что-то про дворцовый этикет.
– Он идет на прием. После «урока» мы отправились покупать ему вечерний костюм.
– И куда же?
– В Сапфировый переулок. Там, конечно, в основном ателье, но Полынь напрочь отказался ждать, пока сошьют, – ему уже к вечеру надо приодеться. Так что пришлось довольствоваться магазинами готового платья.
– Да нет, куда он идет? На какой прием?
Потом подруга повернулась ко мне:
– Не знаю. А что?
– Да просто… – протянула я озадаченно.
Тинави в очередной раз думает про санацию и про то, как это странно.
Как-то странно, что в последний вечер перед санацией куратор не колдует до одурения и не ищет возможный выход. А вместо этого идет за покупками под ручку с моей блондинистой бестией. Нет, он всегда был шмоточником – чего только стоят эти вечные реверансы по поводу собственной хламиды: как бы не запачкать, как бы не помять, и неважно, что ты в эпицентре магической битвы! Но… Вечерний костюм? Этикет? Прием?
Если кто-нибудь найдёт в тексте подтверждение этого пассажа про "реверансы по поводу хламиды", с меня пиво. Шучу, мне самой оно пригодится. Единственное, что я припоминаю, — это то, что Полынь во время бега придерживал подол... ну просто для удобства.
В дверь снова постучали.
Мои брови взметнулись вверх. Да елы-палы, с каких пор пещера Дахху столь популярна? Придется переписать входную табличку: превратить «убежище поэта» в «притон экстравертов».
Увы, за дверью снова не Мюллер. Это курьер.
У юноши на груди была фирменная нашивка: острые готические буквы, складывающиеся в название «Вострушка».
– Примите-распишитесь! – Газетчик бодро подсунул мне какой-то сверток.
– Я не хозяйка. Ничего страшного?
– Страшнее вернуться к начальству, не отдав пакет! – поделился юнец. И доверительно добавил: – Убьют.
А за передачу важного пакета хуй знает кому не убьют? Блин, а в Шолохе знают про такую штуку, как почтовый ящик? Я слышала, очень удобная вещь, когда надо что-то доставить, а хозяев нет дома.
Кадия, конечно же, предлагает посмотреть, что пришло Дахху.
– Если честно, я сегодня уже залезала в корреспонденцию одного… важного мне человека. Следовала этой же логике. И да, там гипотеза подтвердилась. Но дальше – тупик! Резюмируя, опыт мне не понравился. Так что карьеру Мастера Подглядывающего я завершила, и тебе ее не советую!
– Что, хозяин письма возмутился?..
– Не, собственная совесть.
– А. Ну у меня ее нет!
Тинави, не пизди, это Полынь тебя пристыдил. А у тебя ни совести, ни такта не наблюдается.
В общем, оказывается, что
– Дахху – новый владелец «Вострушки»?!
Если кто не помнит, это газета, которая раньше принадлежала Анте.
– Это дарственная! Здесь написано, что за оказанные услуги по освобождению… – подруга обалдело шарила глазами по бумагам, и челюсть ее опускалась все ниже и ниже. – ГРЕК ТВОЮ НАЛЕВО, ДРЫГНУТЫЙ ТЫ ХОВЕР, ЧТО?!
Тогда я так и не узнала «что», к моему величайшему сожалению.
На этот раз
дверь в пещеру вновь стала объектом навязчивого внимания посетителей
Скажите, как его зовут?
Анте Давьер – шолоховский маньяк, темная ипостась хранителя Теннета и неудавшийся возлюбленный Кадии.
Звёздочки.
Тинави вспоминает, как Анте ВОТ ЭТОЙ САМОЙ РУКОЙ пытался убить Дахху и её саму. Наступает неловкое (наверное) молчание.
– Не поздороваетесь, дамы? – Убийца разомкнул губы и покровительственно улыбнулся уголком рта. Одновременно он отпустил дверь – замок металлически лязгнул – и опустил руку к бедру – будто к ножнам.
Ой, зря.
Зря-зря-зря.
Тинави кастует заклинание на силе жопной тяги.
Внутри у меня что-то хлопнуло, рассыпалось каскадом алых искр. Глаза заволокло бордовой пеленой, и, не успев понять, что происходит, я выбросила руку вперед, будто желая вытолкнуть Анте прочь из пещеры.
Ненависть душной волной поднялась из подреберья, и, мне казалось, меня больше не существует – есть лишь обжигающая сила, оскорбленная тем, что падший на свободе.
Эффект превзошел все мои ожидания.
Искрящийся шар фиолетовой энергии слетел с моих пальцев и, раскрывшись сферой, полетел на врага. По-хорошему, тут бы Анте и откинуть ласты.
Но навстречу сфере прыгнуло другое заклятье. Пронзительно-голубой, цвета высокого апрельского неба щит росчерком пера выстроился в прихожей. Благородная и неуместная синева полыхнула от обувной тумбочки и до вешалки.
Шар столкнулся с щитом и расплескался скворчащим лиловым цветом. В пещере будто разорвался фейерверк.
Экшон всё ещё изобилует деепричастными оборотами, описаниями оттенков цветов и прочей хуйнёй, которой, по идее, не место там, где всё происходит буквально за секунды.
Щит накастовал Дахху, гений мысли, который не додумался, что пропускать Анте вперёд себя — это плохая, очень плохая идея.
Там в далеком дверном проеме стоял Дахху, автор щита. Он гнулся, будто ясеневый лист, не переставая бормотать на стародольном.
Иллюстрация к тому, как не стоит строить предложения. "Он" — это Дахху, но можно подумать, что гнётся и бормочет щит, потому что щит тоже "он".
– Тинави, – прохрипел друг. – Остановись.
– Я не могу. Это уже не я.
Я и впрямь не могла. Энергия мироздания раскаленным потоком вырывалась из самого сердца, и, пусть я и опустила руки, лиловая сфера продолжала давить на щит Смеющегося и беспрестанно выкачивала из меня что-то глубокое, что-то равнодушное, такое сильное – и страшное одновременно.
Кадия нажимает Тинави на сонную артерию.
ЗВЁЗДОЧКИ
– Небеса-хранители, я не ожидал, что ты нападешь вот так сразу! И что потеряешь контроль над чарами! – Смеющийся нервно ходил из угла в угол, и его руки все туже сплетались на груди. Моряки, мастера хитрых узлов, позавидовали бы. – Просто Анте и есть мой свидетель по вирусу!
Может, и так, но Тинави знает его как маньяка, который чуть не убил её, её друга, её куратора и порешал человек десять. Было бы странно ожидать, что она кинется обнимать его, едва увидев, правда?
Тюрьма маньяка ничуть не попортила, что отнюдь не добавляло мне сочувствия. Короткие волосы отливали грифельным цветом. Льдисто-серые глаза мигали редко, как у ящерицы, а волевой подбородок торчал непокоренным фронтиром. Даже в ночнушке из Рамблы Давьер выглядел на все сто. Хренов любимец публики. Прахов герой женских грез.
Непокорённый фронтир подбородка... Фронтир — это граница. Или область около границы. Это не лучшее сравнение для подбородка хотя бы потому, что фронтир навряд ли способен торчать. Торчать, видимо, скоро начну я, потому что я не выдерживаю.
Ночнушку, кстати, на него надели, пока я была в отключке. Волшебная подводная рубаха играла роль веревок, или кандалов, или какой еще угодно «сдерживающей силы».
Что интересно, самого Дахху присутствие Анте не смущало: друг был готов пригласить его в гости просто так. Но, пораскинув мозгами, энциклопедист решил, что нам с Кадией будет спокойнее, если падший хранитель на время беседы окажется «в некоторой степени обездвижен».
Жаль, что при таких светлых идеях Дахху не додумался войти в пещеру первым.
Кадия извиняется перед Тинави и уходит в угол пщры, чтобы там сидеть с мечом на коленях и злобно зыркать на Анте.
Сам Анте тоже не проронил ни слова. И правильно сделал – ведь его первая и единственная реплика чуть нас всех не убила… (Вы же помните, что я великий мастер перекидывать ответственность?)
Ну так ответственность не на Тинави, она буквально сделала самую логичную вещь из возможных, учитывая, что она лично постаралась, чтобы Анте сел за решётку. Это Дахху долбоёб.
Итак, Кадия молчала. Я молчала. Анте молчал. Дахху, запинаясь, рассказывал.
Оказывается, Дахху регулярно навещал Анте в тюрьме, чтобы обсуждать с ним истории бокки. Как Дахху попадал в тюрьму, спросите вы? А по лекарскому удостоверению. Почему у Дахху, ушедшего из Лазарета, не отобрали удостоверение? Да хз, честно.
Постепенно философско-историческое общение этих двух вылилось в то, что Дахху втянули в масштабную операцию по освобождению маньяка из тюрьмы. Друг долго сомневался, но в итоге встал на сторону гоблинов коблинау – именно они придумывали, как законно вытащить своего «эйда», то есть, по-шолоховски, Хозяина.
Ведь магические твари Лайонассы неровно дышат к определенным хранителям. Так, крусты обожали Карла; рыбы – Авену; гоблины – Теннета…
За освобождение Анте гоблины согласились выдать Казначейству местоположение золотых рудников. Не будучи гражданами, гоблины не могли сделать это без посредника, коим стал Дахху. Анте согласился покрыть все расходы на добычу золота, за что получил условный срок вместо реального. Маньяк. Убивавший людей. Ну, знаете, уютный мир Шолоха. Нет, может, и правда уютный — если ты маньяк, и если у тебя много денег. Помните, Полынь говорил про правовое государство и неотвратимость наказания?
Он пиздел.
– Да, – кивнул Смеющийся. – Деньги правят миром, увы.
Лесное королевство — это монархия-олигархия, дело раскрыто.
Вы, кстати, можете спросить, зачем Дахху газета. А это просто Анте решил передать в подарок.
Дахху начинает нервничать и на вопрос про газету отвечает так:
– Еще Анте нужен, чтобы восстановить одну старую несправедливость… Я не справлюсь без него… Это не срочно… Но это важно с точки зрения равновесия Вселенной.
Анте подтверждает, что Пустота проникает в Шолох.
– Что такое Пустота? – спросила я.
Пока маньяк собирался с мыслями, Кад поднялась с матраса.
Мчащаяся рывком засунула меч в ножны, обернулась ко мне:
– Пардон, но это выше моих сил. Напиши, когда ушлепок вернется в тюрьму, а этот, – кивок в сторону Дахху, – отрастит себе немного критичности.
И Кадия вышла из пещеры.
... И её можно понять. Я бы тоже не хотела сидеть в одной комнате с каким-нибудь чикатилой.
Я подскочила, но Дахху удержал меня, цепко схватив за запястье: «Пустота сейчас важнее», – по губам прочитала я.
Правда?
Важнее дружбы?
Да что с тобой стало, милый?
Да, Пустота таки важнее, поэтому Тинави остаётся в пщре. Что такое Пустота, кстати?
– Иномирное существо, межзвездный охотник, который ползет по мирам, как вирус. Пустота захватывает тела людей так, что они постепенно теряют себя.
Я тяжело сглотнула, представив добродушное рыжебородое лицо Мастера Улиуса:
– Что именно происходит с зараженными?
Анте задумался:
– Точно не знаю. Я видел ее лишь однажды, в лабораторных условиях. Но ученый тогда прекратил эксперимент, решив не доводить его до конца. Результат не был получен. Возможно, мы скоро его увидим – на ваших согражданах… Зараза уже не первый день в Шолохе. Во вторник одна из Пустот попробовала захватить меня в тюрьме, когда охранник коснулся меня, передавая ту мешанину, которую они величают обедом.
Обычные люди не чувствуют Пустоту, но Анте и Тинави защищает сила унни. Анте уже рассказывал Дахху про эту Пустоту, но тот поверил только после рассказа Тинави.
– Я Анте поэтому не верил. Он меня уже несколько дней уговаривал вытащить его, чтобы начать борьбу с вирусом. Но сложно поверить в то, чего сам не видишь. Поэтому я сомневался. Твой рассказ переменил мое решение. К тому же… Знаешь, Анте не так плох. У нас было время пообщаться. О многом. У него добрые намерения. Не говоря уже об упомянутом мною равновесии…
ОН УБИВАЛ ЛЮДЕЙ
ОН ЧУТЬ НЕ УБИЛ ТЕБЯ
Я уверена, среди реальных маньяков найдётся парочка, а то и парочка десятков очень образованных людей, интересных собеседников и любителей причинять добро. НО ОНИ УБИВАЛИ ЛЮДЕЙ, АЛЛО, БЛЯДЬ
– Дахху, вот скажи мне, пожалуйста, как ты – физически – можешь смириться с тем, что на твоей кухне сидит человек, пытавшийся тебя убить? – поинтересовалась я.
Друг скромно кашлянул:
– Ты тоже пыталась меня убить. Полчаса назад.
Я начинаю думать, что Анте промыл Дахху мозги и завербовал в культ имени себя. Или Дахху просто долбоёб.
Поразмыслив, Дахху протянул:
– Тинави, я бы хотел показать тебе тот сон, из-за которого я решился на общение с Анте. Возможно, после него ты тоже смиришься с его присутствием на кухне… И поймешь, что я имею в виду, говоря о равновесии Вселенной. Мы восстановим его. И вместе одолеем Пустоту.
А потом Анте вернётся в тюрьму досиживать своё пожизненное?
Сомневаюсь.
Дахху песней призывает бокки, чтобы показать Тинави сон.
По его щелчку один бокки нагло, по-свойски залез мне в ноздрю.
Я передернулась от омерзения:
– Ты бы хоть разрешения спросил! Что за пытки по расписанию?
– Прости, я забыл, что это может быть неприятно, – стушевался друг. – Свяжите их сознания друг с другом, – попросил он ту прохладную сущность, что, как на волнах, покачивалась внутри меня. Такая же мерцала далеким огоньком в серых глазах смирного маньяка.
После таких предложений мне требуется помощь:
И без того изменившаяся колористика мира окончательно уползла во флюоресцентное сумасшествие.
– Покажите 1147 год, побережье Шепчущего моря, – уточнил Дахху. – Объедините свои воспоминания с памятью Анте, чтобы получилась полная картина. Пусть Тинави узнает две вещи: во-первых, историю хранителя, а во-вторых, конкретную причину, по которой драконы сожгли срединников.
Тинави вспоминает Мелисандра и думает, что он всё-таки не напиздел, когда рассказывал про срединников и их флексы.
Тинави погружается в сон через столешницу:
И столешница, повинуясь желанию бокки внутри, раскрылась театральным занавесом, окуная меня, как в патоку, в странную акварельку – то ли сон, то ли греза, то ли ожившее изображение имаграфа…
Глава на этом заканчивается.
Мне после этих чтений нужен перерыв, иначе я сопьюсь.
Почитал бы чтения, потому что интересно было ли там хоть что-то...
. Спасибо, дорогие чтецы, читайте ищо, пожалуйста!