Душеспасительные чтения

Анон · 2021-01-16 21:15:01

Рыжих и ехидных читаем? Читаем. Властные кубики читаем? Читаем. Попаданцев читаем? Читаем. Пришло время позаботиться о наших душах и устроить душеспасительные чтения. Тему анон предлагает сделать сборной: и пролайферов (Матушку Абортарию уже зачитали, но у нее есть и конкуренты), и мудроженщин, и книги для девочек/мальчиков с разной степенью ебанцы.

В качестве первого объекта - уже предложенную в теме приема заявок на новые чтения Александру Казакову. Феминистка-пролайферша (нет), защитница нравственности, борцунья с бьюти-практиками, ебанувшая на жертве РПП Валерии Леоньевой (серьезно ебанувшаяся, стихи ей посвящает, тащит к месту и не к месту). https://proza.ru/2020/12/02/684

▼Чтения⬍

▼Творчество анонов⬍

Отредактировано (2022-04-18 19:46:30)

Анон · 2024-01-31 19:44:13

А где сам женераль обретался в 18 году?

Анон · 2024-01-31 19:53:51

Анон пишет:

А где сам женераль обретался в 18 году?

Ну, если кратко процитировать Википедию...

6 мая 1918 года Круг спасения Дона избрал Краснова атаманом Донского казачества. Наладив торговые отношения с Германией и не подчиняясь А. И. Деникину, по-прежнему ориентировавшемуся на Антанту, он повёл борьбу с большевиками во главе Донской армии. Краснов отменил декреты, принятые советской властью и Временным правительством, и создал Всевеликое войско Донское как самостоятельное государство.

Сразу же после своего избрания атаманом Краснов направил телеграмму германскому императору Вильгельму II о том, что Всевеликое войско Донское как субъект международного права не считает себя в состоянии войны с Германией. Он также обратился к Германии за помощью с оружием и предложил установить торговые отношения. Во втором послании к Вильгельму Краснов попросил и о том, чтобы впоследствии, по мере освобождения от большевиков, Германия признала право на самостоятельность Кубанской, Терской и Астраханской областей, а также Северного Кавказа, и выступила посредником в переговорах с Советской Россией об установлении мирных отношений с Доном. За это Краснов обещал полный нейтралитет по отношению к Германии и недопущение на Донскую территорию враждебных Германии вооружённых сил. Второе письмо Краснова не было принято в Берлине.
Германские власти признали правительство Краснова и начали поставку вооружений в обмен на продовольствие. По соглашению с Германией, Дон получил 11 тыс. винтовок, 44 орудия, 88 пулемётов, 100 тысяч снарядов и около десяти миллионов патронов.
Между тем, прогерманская ориентация генерала Краснова вызвала разлад в отношениях с Добровольческой армией, где его обвиняли в связях с немцами и отказывались от совместных действий в борьбе с советской властью. Такие же взгляды разделяли и представители Антанты.
Всё это привело к тому, что после поражения Германии в Первой мировой войне Донская армия в ноябре 1918 года оказалась на краю гибели, и Краснов был вынужден принять решение об объединении с Добровольческой армией под командованием А. И. Деникина.

Так что про "германских наймитов-большевиков" - чья бы корова мычала, ваше превосходительство!

Анон · 2024-01-31 20:03:14

Сепаратист и коллаборационист этот Краснов :evil:

Анон · 2024-01-31 20:24:37

Анон пишет:

Наше вам с кисточкой, товарищ Троцкий! Как ни странно, первое его описание у Краснова довольно нейтральное, я бы даже сказал, не без уважения. Впрочем, ниже, есть и второе.

Кстати интересно: Анон еще Аверченко читал и там тоже главзло революции не Ленин, а Троцкий. Получается это общий взгляд белоэмиграции.

Анон · 2024-01-31 22:42:38

Анон пишет:

Пенсне блеснуло стеклами в лучах лампы. Казалось, что за столом сидит человек с черепом вместо головы и с громадными, огнем пылающими глазными впадинами.

Извинити, у меня только такая ассоциация

▼Скрытый текст⬍

Анон · 2024-02-01 16:22:12

Анон пишет:

Анон пишет:
Наше вам с кисточкой, товарищ Троцкий! Как ни странно, первое его описание у Краснова довольно нейтральное, я бы даже сказал, не без уважения. Впрочем, ниже, есть и второе.
Кстати интересно: Анон еще Аверченко читал и там тоже главзло революции не Ленин, а Троцкий. Получается это общий взгляд белоэмиграции.

Нет. Про Ленина будет в финале, гораздо крепче и больше. Вообще, антисемитизма в "ПП" гораздо меньше, чем в "Листьях" или "Чертополохах". Будут даже вполне положительные еврейские персонажи.

Анон · 2024-02-01 17:28:36

▼Понять, простить, глава 16⬍

Здесь мы видим генеральского племянника Федю Лисенко, сына Липы и красного курсанта, а также наблюдаем подавление мятежа. Да, наконец-то экшон.
Вацетис и некий Петерсон прибывают в расположение латышской стрелковой дивизии.

Курсанты инструкторской школы, дети московского дна, и с ними сын Липочки, восемнадцатилетний Федор, живой мальчик, с большими, серыми, близорукими глазами, торопливо запрягали лошадей в передки и возились подле орудий.

Угу, все дно, и только один лишь Федя у нас мамин нитакуся. Краснов продолжает поливать дерьмом курсантов.

Собранные со всей Москвы из подонков населения, принаряженные советской властью, будущие "социалистические" офицеры народно-крестьянской армии, они были проникнуты любовью и преданностью к власти, вынесшей их из подвалов, из сапожных мастерских, из-за трактирных стоек на высоту офицерского звания. Они смотрели на него по-старому свято. В сердце своем мечтали стать "благородиями". Привольная жизнь с налетами на буржуазных и пролетарских девиц спаяла их в одну школьную семью, где они чувствовали себя "товарищами".

Абраша Гольдшмит, чернявый еврей, сын подмастерья портняжного цеха, боязливо осаживал большую, худую лошадь со всклокоченной шерстью. Нужно было поднять ей ногу, чтобы освободить валек, но Абраша боялся темной конской ноги с блестящей подковой: "Еще ударит, пожалуй!"

Здравствуй, чернокудрая лисица!
Комполка, латыш Рекст, бывший царский полковник, объясняет боевую задачу, отдаёт распоряжения и отряд выступает. Появляется разведчик, докладывает, что эсеровские дела не так уж хороши.

— Они, товарищ командир, заняли почтамт и пытались захватить электрическую станцию, но рота 9-го Латышского полка подоспела и удержала станцию.
— Вы, до какого места доходили?
— Мы с товарищем Данилкой были в самом Трехсвятительском.
— Ну?
— Там главные силы поповцев. Они разместились в трех прочных каменных домах, приспособляют их к обороне. Наставили пулеметы, пушки.

Также эсеры стреляют по Кремлю. Рекст мысленно ёрничает...

"То-то напугался Владимир Ильич, — подумал Рекст. — Наверно, опять медвежья болезнь схватила его".

...но внешне остаётся серьёзен.

— Ну вот что, — громко сказал он. — Батарея, стой, с передков!..
Батарейные командиры подошли к Вацетису.
— Что прикажете?
— Не спеша... не шумя... на руках подкатите шагов на двести пушки к домам, где засели поповцы.
— Понимаю.
— И гранатами... Мы им предложим все-таки сдаться.

Курсанты вступают в бой.

Звенел, мягко открываясь, густо смазанный замок. Откуда-то с площади неслись тяжелые звуки: бумм... бумм! Поповцы стреляли по Кремлю. Скрежетали в воздухе снаряды, проносясь над крышами домов.
— Готовы?
Дуло пушки упиралось в улицу. В двухстах шагах кипел людьми дом, занятый штабом Попова.
— По крайнему дому!.. Пер-рвое!..

Ещё немного грязи от Краснова.

— Пли! — сухо, резко выговорил мальчик-курсант, незаконный сын горничной богатого дома, вчерашний уличный вор и хулиган.

Краснов, видимо, хочет, чтобы мы прониклись презрением к курсанту. Вот только такой вопрос... А кто обрюхатил его мать, опозорил (вполне по-православному) и бросил ни с чем? Уж не хозяин ли того самого "богатого дома"? Наверняка хулиганом и вором мальчишка стал не от хорошей жизни. Ведь мать наверняка лишилась работы из-за своего позора, да и новую ей наверняка было найти тяжело, так что на ребёнка времени не было. Так кому позор-то, а, ваше превосходительство?
Мятеж подавлен.

Изо всех трех домов поодиночке и группами бежали к Дегтярному переулку, стараясь прорваться на Курский вокзал, матросы, рабочие и солдаты поповского отряда.
Тяжело отбивая шаг, держа ружья наперевес, увешанные ручными гранатами, входили латыши в Трехсвятительский переулок, забирали и окружали пленных.
Все было кончено. Заговор "эсеров" был ликвидирован старыми императорскими солдатами и пролетарской молодежью, руководимой офицерами.

▼ Понять, простить, глава 17⬍

В которой Ипполит наблюдает события с противоположной стороны баррикад, а затем мы с ним попрощаемся.

Ипполит не мог бежать. Сердце бурно колотилось в груди, старые ноги подкашивались. Темнело в глазах.
Ему показалось, что он приметил среди них своего племянника Федора. Кто-то выстрелил. Федор упал. Ипполит хотел подойти и посмотреть, точно ли это был Федор, но были как пудовые ноги.

Видимо Краснов не желал, чтобы Федя-младший замарался участием в боях с белогвардейцами, так что решил убрать его из повествования.
Тем временем эсеры сдаются и пытаются выторговать себе снисхождение

Выбежавшие из дома остановились, вдруг побросали ружья, схватили высокого тонкого артиллерийского офицера в пенсне и кинулись к Ипполиту.
— Хватай их, смутьянов проклятых. Тащи по начальству, — раздавались крики.
С офицера сорвали шашку и шапку, разорвали его тонкую шинельку. Бравый матрос, как клещами, сжал громадной лапищей пиджак Ипполита и, обдавая его зловонным дыханием не спавшего ночь человека, тащил к наступавшим серым людям.
— Товарищи! — вопил он. — Мы ваши. Нас простить надо-ть! Разве мы понимаем что — большевики, меньшевики. Мы темный народ.
— Нам, известно, что господа прикажут, — вторил ему солдат, тащивший офицера. — Вот они всему причина.
— Да здравствует советская власть!
— Мы, как перед Богом, — ничего. Мы и не стреляли вовсе.

— Народно-крестьянская власть! — возбужденно говорил шедший рядом с Ипполитом солдат, стараясь обратить на себя внимание еврея, ведшего латышей. — Мы всегда за народно-крестьянскую власть. Разве я, господин комиссар, сам против себя пойду? Сами судите, ваше высокоблагородие, возможно, такое действие с моей стороны? А когда приходят вот они... Я сам видел, на фонарный столб влезли и все такое кричали, что большевики угнетают крестьян. Я же их притом знаю. Все могу показать. Я все покажу... Мы, ваше превосходительство, в затмении были. А они старый человек, ученый, им и ответить надо.

Ипполит вновь вспоминает свою жизнь.

Что же? — он все отдал народу. Вспомнил гимназические и студенческие годы. Увлечение народовольческим движением и собрания у Бродовичей. А где Абрам? Он последнее время все путался между ними, левыми эсерами, и большевиками. Называл себя плехановцем, возмущался террором и бегал к Горькому, писателю. Странно, большевики типографию и редакцию оставили за ним...

Непотопляемый Бродович непотопляем. Истинно лисица!

"Вот он, народ, кругом меня! — думал Ипполит — кланяется, льстит, предает. Разве таким я рисовал его себе? Ему все равно — большевики, меньшевики, кадеты, царь...

Размышления о народе продолжаются, к ним подключается какой-то офицер из эсеров.

"Где мы? — думал Ипполит. — Как бы хотел я повидать Аглаю... А более того — Липочку, Федю... Где-то он?.. Он был прав. С этими людьми нельзя было идти. Их нельзя зажечь нашими социалистическими гуманными лозунгами. Им — или разбой, как у большевиков..."
— Или царь и Бог, — сказал бледный, худощавый артиллерийский офицер в пенсне.
Ипполит вздрогнул и с испугом посмотрел на артиллериста.
— Вы думаете вслух. И я вам отвечаю. Как мы ошибались, когда боролись с императорским строем. После революции я гордо вошел в партию офицеров-революционеров. На Литейной, в Петербурге, в помещении "Экономического общества армии и флота" мы устраивали митинги, мы печатали брошюры для армии "О демократизации армии", "О выборном начале", "О значении революции", "О войне до победного конца". Нам это казалось таким важным. Я был выбран начальником дивизии, и под моим начальством дивизия грабила и насильничала, а потом разошлась. Я все не унимался... И вот... Я знаю, нас расстреляют. Приму смерть как справедливую кару за измену Государю и Родине. Государю и Родине мы предпочли народ. И мы забыли, что народ без Родины и Государя — стадо зверей...

Ну дык! Если веками держать его в невежестве и безнадёге, пытаясь улучшить его жизнь несколькими мерами раз в поколение, не давая возможности сделать это самим и при этом держа перед глазами пример тех, кто всё имеет просто по праву рождения - ну, что смогли, то и вырастили.
И вы, господин офицер не потрудились узнать, с кем вам придётся свергать царя и творить новую жизнь, и в итоге оказались не готовы к пролитию крови (вы, офицер!) - сами себе злобный Буратино.

Когда вывели Ипполита и артиллериста, на дворе было светло. Хмурое свежее утро пьянило. Накрапывал теплый июльский дождь. Едко пахло порохом и кровью. Высокая кирпичная стена тянулась шагах в пятидесяти за сараем. Густо разрослись вдоль нее крапива и репейник. Вдоль стены беспорядочно, кто, раскинув руки, на спине, кто ничком, лежали солдаты, рабочие и матросы. Животы казались вздутыми, грязные босые ноги блестели под дождевой капелью.

Короче, большевики настреляли много... Да вот только неправда ваша, Пётр Николаевич! Вы либо сами врёте, либо повторяете чужую ложь, либо решили, что копать материал - ниже вашего достоинства. По итогам мятежа левых эсеров большевики расстреляли зампреда ВЧК Александровича и двенадцать чекистов из отряда руководителя восстания Попова. Лидерша эсеров Мария Спиридонова получила год тюрьмы, но и его не досидела - сбежала и продолжила борьбу. Убийца посла Мирбаха Яков Блюмкин сбежал, через год вернулся, повинился перед большевиками и был принят охранником к Троцкому.
Ипполита расстреливают.

Кроме этой холодной и точно живой, глубокой, черной точки, Ипполит ничего не видал. Это длилось секунду. Но в эту секунду вся жизнь пронеслась перед ним и показалась серой, скучной, ненужной и бесцельной. Атеизм, ненависть к Государю и презрение к родине.
— Мне отмщение и Аз воздам!..
"Откуда это?" — Но ответа не было. Что-то толкнуло его. Последнее ощущение было — ладони и пальцы разъезжаются по грязной, жирной земле...

Кстати, не пора ли добавить чтения "ПП" в заглавный пост?

Отредактировано (2024-02-01 17:30:32)

Анон · 2024-02-01 22:17:52

Женераль явно читал все эмигрантские газетенки

Анон · 2024-02-02 16:34:34

▼Понять - простить, главы 18-19⬍

В которых Липа прощается с сыном.
Курсанты, товарищи Феди, приглашают его мать на похороны.

— Мы на автомобиле за вами приехали, — сказал Портнов. — Мы хотим всяческую честь нашему товарищу, погибшему в кровавом бою, оказать.

Липа вспоминает Федю.

Федор был ее любимцем. Он ей напоминал брата Федю. Такой же, как Федя к матери, был он к ней ласковый, такой же чистый, приветливый, веселый. И военная жилка в нем была, должно быть, по атавизму от бабушки, Варвары Сергеевны. Он пошел в курсанты охотно, и служба в артиллерийской школе его увлекала.

Дальше идёт многабукаф про то, что смерть теперь стала обыденностью и к ней все привыкли.
Липа не в восторге от того, что Федю будут хоронить не по-православному.

Липочка не была так религиозна, как была ее мать. Религия с ее обрядами, укрепленная твердой верой в Господа, не вошла в ее душу. Религия была как бы формальностью, но было страшно без этой формальности. Каждый год она говела и приобщалась. Делала это холодно, без того подъема, как ее мать.

Вот поэтому не надо тащить людей в религию силой - плохие из таких людей получаются христиане.
Также даёт о себе знать красновская автомобилефобия, уже мелькавшая в "Чертополохах".

Липочка ехала на автомобиле первый раз. И это было тоже страшно. Ей казалось, что машина и молодой еврей в военной форме, сидящий рядом с ней, — греховное, жуткое, не русское, не православное, чужое и... не хорошее. Это смущало ее, рассеивало мысли и не давало сосредоточиться на сознании ужаса смерти сына.

Несмотря на прописанную Красновым ранее безбашенность, курсанты ведут себя с Липой вполне корректно.

Подле одного из бараков стоял артиллерийский орудийный лафет, запряженный четверкой лошадей. Лафет и лошади были украшены красными лентами. Автомобиль, обогнув лафет, остановился у барака, и Абраша Гольдшмит помог Липочке выйти. Он открыл двери барака, и Липочка увидела небольшую, красную от знамен и плакатов комнату, тесно запруженную народом, толпившимся подле чего-то, низко стоявшего посередине. — Товарищи, дайте пройти... Мамаша Феди Лисенко.

Мы наконец видим Федю.

Федор лежал, глубоко утонув на дне узкого гроба. Из-за гирлянд алых роз и лилий, из-за больших букетов красных флоксов, маков и пионов, выдавались только белое лицо с закрытыми глазами и мертво лежащие, чисто приглаженные русые волосы. Ни венчика, ни креста, ни Евангелия не было у покойника. Он шел в могилу без "отпуста", данного священником, без молитв "со святыми упокой", без "надгробного рыдания, творяще песнь".

Липа только что была описана, как не слишком религионая женщина, но любящая мать. Почему-то мне кажется, нерелигиозная любящая мать меньше всего будет озабоченна соблюдением обрядов. Так чт либо не такая уж любящая, либо не такая уж нерелигиозная.
Краснов находит время пройтись по советской символике

В ногах у покойника, прислоненная к стене барака, стояла красная, обитая глазетом крышка гроба. На ней были изображены пальмовые ветви, венки, пятиконечная звезда, серп и молот.
Страшными масонскими знаками, таинственными иероглифами каббалы казались ей эти непривычные на гробе изображения.

Ну хоть не жидомасонскими.
Далее следует фрагмент повышенной душности.

Липочка стояла у изголовья гроба и напряженно смотрела на белый лоб своего родного Федора. И казалось ей, что он уходит от нее иначе, чем уходили брат Andre, мать, отец... Уходил навсегда, без надежды на Воскресение. Точно этим красным цветом, надписями, эмблемами предавали его дьяволу на вечные муки.
Как хотелось Липочке почувствовать возносящийся к потолку дым кадильный, услышать кроткие возгласы священника, и песнопения, и мольбы... "И вечного огня исхити!"...
В красных цветах, в красных знаменах и плакатах, Федор казался ей идущим в красный огонь геенны огненной.

Ау, Олимпиада Михайловна! Куда ваша любовь-то подевалась? Почему вы вопреки всему не желаете поверить, что ваш сын, ничем себя не запятнавший, войдёт-таки в Царствие Небесное, несмотря на "неправильные" похороны? Неужели вы даже в сына своего не верите?

Оглянула лица. Суровы, непоколебимо тверды, сухи, непроницаемы лица... Тупы... Поняла — их не тронешь мольбами. Они украсили покойника цветами, убрали лентами и венками — но сердца у них нет, и не поймут они скорби матери.

Олимпиада Михайловна, они уже поняли вашу скорбь: известили, пригласили, привезли. Не оскорбили вас ни словом, ни действием. Если вам этого недостаточно, чтобы понять, что с сердцами всё не так печально - у меня для вас плохие новости. Ну а что "суровы, непоколебимо тверды" - так чего ж вы хотели-то от военных на войне? У вас у самой целый генерал в братьях!
Как бы Краснов не старался обгадить красных курсантов - у него не выходит. Толковые, храбрые, дисциплинированные вояки, вполне способные на понимание и сочувствие. А что не блаародного происхождения - ну так и князь Меньшиков тоже с блинного лотка начинал!

В страшную бездну, без возврата, провалится ее Федор.
Не пригласили они ни отца, ни сестер, ни братьев, — им это не нужно. Их Федор, а не ее, родившей и взрастившей его.
Знала, что их сила — сила диавола — и склонилась перед ней в бессилии.

Кому как, а мне это напоминает материнское проклятие. Причём - ни за что, ни про что. Мерзость. Впрочем что ожидать от той, которая всю жизнь следовала букве, а не духу.
Появляется фотограф, делает снимки. Гроб под звуки "Интернационала" кладут на подводу и увозят.

Липочка шла по пыльному полю, смотрела на днище красного гроба, на цветы, на ленты. Жалко сжималось сердце. Как дорого дала бы она теперь, чтобы вместо этих страшных слов ненависти, проклятия и злобы, вместо хвалы совершенно не понятному ей, чужому и страшному "Интернационалу" услышать тихие, кроткие и такие значительные слова:
— "Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас..."

Сама бы их и читала, хотя бы про себя.

Анон · 2024-02-02 16:47:39

Анон пишет:

вместо этих страшных слов ненависти, проклятия и злобы

Это каких? "Весь мир насилья мы разрушим"? Или "Дармоедов всех долой" не нравится?)

Странно всё, действительно напоминает проклятие. Почему он уходит без надежды на Вознесение, разве Господу так уж важно, в каком гробу лежит бренная плоть?
И что значит не пригласили ни отца, ни сестёр, ни братьев? Я пропустил, там какое-то ограничение, что только один человек приехать может?..

Анон · 2024-02-02 16:58:27

Анон пишет:

И что значит не пригласили ни отца, ни сестёр, ни братьев? Я пропустил, там какое-то ограничение, что только один человек приехать может?

Ничего в тексте не объясняется.

Анон · 2024-02-02 17:14:08

Анон пишет:

И военная жилка в нем была, должно быть, по атавизму от бабушки

Появление у потомка признаков, свойственных его отдалённым предкам (обычно о явлениях вырождения, уродства). (с)

Отредактировано (2024-02-02 17:14:21)

Анон · 2024-02-02 17:28:46

Анон пишет:

Анон пишет:
И военная жилка в нем была, должно быть, по атавизму от бабушки
Появление у потомка признаков, свойственных его отдалённым предкам (обычно о явлениях вырождения, уродства). (с)

Думаю, это не случайно. Тема деградации элиты, под влиянием новых идей и отхода от православия, красной нитью проходит и через "ОЛ" и через "ПП". Собственно, в той же 18-й главе говорится.

Несясь теперь на автомобиле, прыгавшем по разрытым мостовым Москвы, Липочка думала, что мать ее, Варвара Сергеевна, стояла на какой-то высоте, осиянная тихим светом. Ее дети отошли от нее, точно спустились на несколько ступеней в глубокий, темный колодезь, дети же Липочки валились в бездну, откуда не было возврата.

Отредактировано (2024-02-02 17:29:22)

Анон · 2024-02-02 17:30:36

А почему от бабушки-то?..

Анон · 2024-02-02 17:51:47

Анон пишет:

А почему от бабушки-то?..

Ну... По хорошему, от прадедушки-генерала, отца Варвары Сергеевны. Но его Липа не застала, а вот бабушкины рассказы про двор и русскую армию (благодаря которым Фёдор-старший в конечном итоге решил стать офицером) наверняка помнила.

Анон · 2024-02-02 18:03:49

А, понятно, спасибо.

Анон · 2024-02-03 14:24:53

▼П.Н. Краснов, Понять - простить, глава 20⬍

Генерал продолжает находиться на нелегальном положении... Ну, так, как у него получается.
Три месяца прожил он жизнью босяка и бродяги, скитаясь по лесам и деревням. Все пытался пробиться на юг, но всякий раз его арестовывали, таскали по деревенским комиссариатам, там находил он своих бывших солдат, и они его отпускали с советом:
— И чего, товарищ, не идете служить в Красную армию? Мы вас знаем, вы были заботливый начальник. Кабы такие, как вы, шли с нами, мы бы давно разбили казацкие да деникинские банды. Был бы у нас хлеб, и все было бы по-хорошему.
Или говорили ему:
— Что же, ваше превосходительство. Немудрено, что у Ильича не клеится. Ишь, какая сволочь кругом его. А кабы такие люди, как вы, пошли к нему, может, и Ильич бы управился.

Так что ж, не все красные - сволочи? Есть среди них и понимающие? Из всех подчинённых Кускова сволочью оказался только самострельщик Сизов?

В связи с неудачами на фронтах советская власть свирепо расправлялась со всеми укрывавшими офицеров, и тот, кто давал ему приют, рисковал жизнью.
И все-таки давали. Федор Михайлович ночевал у священников, у сельских учительниц, студентов, У пригородной бедноты, мелких ремесленников.

Мдя, терапевтический эффект от смерти Тома, увы, оказался непродолжительным, и генеральские мозги опять ушли в спящий режим. Неужели ни один священник не рассказал Фёдору об избрании патриарха Тихона и кадровых перестановках в церкви? Неужели самому Фёдору не пришла в голову мысль укрыться в одном из ещё не закрытых монастырей, в качестве бельца или трудника? Временно, пока не найдётся способ бежать на юг, раз уж все остальные стороны света Кускова не интересуют.

▼Котооффтоп⬍

Генерал пытается делать что-то полезное.

И он помогал. Работал на огородах, копал картофель, рубил капусту, пилил дрова, таскал тяжести на барках, выгружал вагоны. Но долго оставаться на одном месте не мог. Два-три дня, а там узнавали, начинались разговоры. Могли выдать и предать. Надо было исчезать, искать новое место, стучаться в дома, просить: "Христа-ради..."

И вообще, интересно получается. Кускова узнают свои солдаты, после чего его тащат на допрос. На допросе другие его солдаты, поступившие на службу к большевикам, жалеют и отпускают. При этом генерал продолжает бояться. Это красновский ляп или очередной кусковский тупняк?
Генерал в очередной раз возвращается в квартиру Липы, которая и встречает его первой.

— Липочка... Что случилось?.. Наташа?..
— Нет, нет... Не беспокойся. Ничего с твоей Наташей не случилось. Она тебя ждет в прихожей. Федя, мне необходимо переговорить с тобой до Наташи. Я всю ночь тебя здесь ждала. Продрогла от холода.
— Я слушаю.
— Сядем.
Они сели на ступеньках.
— Видишь, Федя, какое дело. Вчера... Маша... Она отдалась своему комиссару и живет теперь с ним. — Липочка!.. Ужас, какой...

Ошибаетесь, ваше превосходительство, ужас впереди, и не у Маши, а у вас.

— Да, Федя... Но они теперь новые люди, и ни они нас, ни мы их никогда не поймем. Она говорит: теперь все так... И это называется: устроить свою судьбу... Комиссар — я даже, представь, не знаю ни имени его, ни фамилии, ни кто он... Кажется, и человек образованный... Комиссар сказал Маше, что им известно, что ты здесь и бываешь у нас, и решено, если ты не явишься в течение трех дней в военный комиссариат и не поступишь на службу, — взять Наташу и отправить ее в Петроград на Гороховую 2, в комиссию для борьбы с саботажем и спекуляцией, а ты сам знаешь, что это значит. Оттуда живыми не выходят.

Во-первых, мосье Краснов, не было никакой "комиссии для борьбы с саботажем и спекуляцией", а была ВЧК - Всероссийская Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Во-вторых, она ещё в марте 1918-го, за полгода до времени действия главы, переехала в Москву (ещё не на Лубянку, но всё-таки). На Гороховой 2 разместилась Петроградская ЧК, но на кой тащить мадам Кускову туда, если можно разместить её здесь, в Москве?
Липа пытается пнуть генерала в сторону Красной Армии, генерал воротит нос.

— Федя, ты должен спасти Наташу. Ты должен спасти всех нас... Ты знаешь, я даже не могу осуждать Машу. Она своей жертвой укрывает нас. Нет-нет, она что-нибудь и принесет нам. Вчера притащила двадцать фунтов риса и полфунта кирпичного чая. Ты подумай... Тебя ждет рисовая каша!.. Слушай, Федя, я тебя же знаю насквозь. Ну, если бы было настоящее движение, возглавляемое Государем, если бы кто-нибудь стремился вернуть великую могущественную Россию под скипетром Романовых, я бы поняла. И все бы поняли. Но разве не то же самое... Уфимская директория... Учредительное собрание... Деникин со своей единой, неделимой, а, в общем — никакой Россией, или советы?
— Не могу, Липа... Противно.
— Ну конечно... Хотя, Федя, вот часто вспоминаю я похороны Федора. Конечно, не по-христиански... А все-таки цветы, ленты... Нет, и у них что-то шевелится. Особенно у молодежи. Раздуть это что-то. Разве не ваше дело, старых офицеров?
— Не могу.
— Не могу да не могу. Федя, я бы поняла — с одной стороны Государь, православный Царь, трехвековая традиция и старые устои великой России... Да, тогда, конечно, и умереть можно. А то Ленин, Чернов, Авксентьев, Чайковский... Ты знаешь, Ипполит без вести пропал... И Деникин. Ну что же, победит он, и опять все заговорят, списки, урны из папиросной коробки, выборы, митинги, Драки... Все одно.

А командовать теми же самыми людьми год-два назад - было не противно? Однако Липа радует, ибо, единственная из Кусковых, всё ещё думает головой. Естественно, Фёдору такое поведение не по нраву.

Федор Михайлович молчал. Нагнувшись, опустив лохматую голову на ладони, он сидел подле сестры. Что мог он ответить? Липочка по-своему была права. Она утратила высокие идеалы, она "осовдепилась", дошла до уровня захудалой прислуги с кухонными горизонтами, до чувств самки, отстаивающей детей. Ее трогали венки и цветы на гробу ее Федора, и ее ужасала его смерть в братоубийственной свалке. Ее радовали двадцать фунтов риса и полфунта чая, принесенных Машей и добытых ценой позора, унижений и разврата. Она старалась сохранить хоть видимость семьи и закрывала глаза на то, что ее старшая дочь — содержанка комиссара, младшая — развращенная девчонка, в 14 лет все знающая, и сын-воришка — уже не семья.
— Ты просишь меня, Липочка, — вставая, сказал Федор Михайлович, — идти служить тем, кто расстрелял твоего племянника, кто виновен в смерти твоего сына и в распаде и уничтожении всей твоей семьи. Липочка, они уничтожили самое святое в мире — семью. Они уничтожили государство. Они вытравили Бога в сердцах молодежи! И ты хочешь, чтобы я шел помогать им доканывать государство, разрушать семьи и развращать детей! Наглый большевик с гадливым смешком насилует наших девочек, учит рукоблудству мальчишек, озлобленный сифилитик прививает физический и моральный сифилис нашим детям, а я пойду служить им! Я буду помогать им задушить их подлыми руками мою мать! Что ты говоришь, Липочка!

А мать курсанта из позапрошлой главы, значит, добровольно своему хозяину отдалась? Где-то тут двойные стандарты, вот только где? Ну и да, мастурбация грех, окей.
Однако Липа стоит на своём.

— Нет, Федя! Ты меня не понял... — говорила она, протягивая худые тонкие руки. В темноте лестницы она рисовалась темным призраком отчаяния. — Федя, я слишком знаю тебя, знаю всю твою жизнь. Она вся — одно самопожертвование и подвиг. И я прошу от тебя новой жертвы и нового подвига. Спасти ценой своего "я" Наташу, меня и всю нашу семью. Даже у них, у большевиков, ты сумеешь быть полезным России. О, не сразу, но мало-помалу, день за днем ты будешь влиять на них своим словом непоколебимо честного человека. Глядя на тебя, молодежь поймет, что нужна Россия, а не Интернационал. Федя... О подвиге я тебя умоляю, а не о сладкой жизни!

Опять же, Липа ведёт себя в обычном стиле - пусть кто-то, но не она! Подала бы заявление в партию, глядишь и жизнь стала бы полегче.
Фёдор непоколебим.

— Ты знаешь, Липочка, что у меня на душе, — глухо пробормотал он. — Если бы я не был верующим, если бы я не считал самоубийство страшным, не прощаемым перед Господом грехом, я бы искал веревку и крюк, чтобы повеситься. Я сейчас смотрю в этот пролет лестницы, и мне заманчивым кажется броситься вниз, на каменные плиты, и лежать там мертвым, только бы не знать ничего о той мерзости, что происходит кругом.
— Федя! Это не выход.
— Знаю... нет выхода, — сказал Федор Михайлович и снова тяжело заворочал ногами по ступеням. — В том-то и дело... Без царя нет выхода.

Если свет клином сошёлся на царе - чего ж вы, ваше превосходительство не помчались во все лопатки в Тобольск иди Екатеринбург, спасать царскую семью? У вас было полгода и... ничего? Ну так неча на зеркало пенять, коли рожа крива. Помнится, несколько глав назад вы жаловались на "праздность" - а сами-то?
Липа уходит за хлебным пайком, а Фёдор поднимается к жене.

Отредактировано (2024-02-03 14:31:49)

Анон · 2024-02-03 16:06:49

Анон пишет:

Немудрено, что у Ильича не клеится. Ишь, какая сволочь кругом его

Всё у Ильича склеилось в итоге)

Анон пишет:

Наглый большевик с гадливым смешком насилует наших девочек,

То ли дело, когда благородный господин насилует крестьянских девочек и юных служанок – это правильно, это старые устои Великой России, за которые и умирать не зазорно.

Спасибо, чтец :heart:
Я сделал большой перерыв, и теперь у меня подгорает почти так же, как в начале. Хотя это не так задорно, как Чертополох)

Отредактировано (2024-02-03 16:08:49)

Анон · 2024-02-03 16:28:27

Анон пишет:

Спасибо, чтец
Я сделал большой перерыв, и теперь у меня подгорает почти так же, как в начале. Хотя это не так задорно, как Чертополох)

Мерси. Вы - женералечтец № 1? Будете продолжать? И если да, то откуда? С ухода Кускова от Тома, или оттуда, где остановился я?

Отредактировано (2024-02-03 16:29:09)

Анон · 2024-02-03 16:29:34

Анон пишет:

Вы - чтец № 1?

Нет-нет, я простой анон-читатель, просто давно не заходил в тред)

Анон · 2024-02-03 17:42:07

Анон пишет:

большевик с гадливым смешком насилует наших девочек, учит рукоблудству мальчишек, озлобленный сифилитик прививает физический и моральный сифилис

Угу. Борется с проституцией, открывает больнички, засылает врачей в деревни... А пацанов дрочке, видимо, на рабфаках учили.

Анон · 2024-02-03 17:58:41

Анон пишет:

А пацанов дрочке, видимо, на рабфаках учили.

Ну, справедливости ради, первые советские годы были весьма сексуально свободными. Ну так и шо?

Анон · 2024-02-03 18:04:09

Анон пишет:

Анон пишет:
А пацанов дрочке, видимо, на рабфаках учили.
Ну, справедливости ради, первые советские годы были весьма сексуально свободными. Ну так и шо?

В первые годы бардак был, да. Но ведь власти не сидели на жопе ровно, делали что-то, старались, цель была...

Анон · 2024-02-04 10:12:45

▼П.Н. Краснов, "Понять - простить", глава 21⬍

В которой Наташа Кускова (генеральская жена) демонстрирует, что она достойная пара своему мужу.

— С кем ты говорил на лестнице?— обнимая Федора Михайловича, спросила Наташа.
— С Липочкой.
— Что она? Я не видала, как она выходила. За чем она?
— В очередь, за пайковым хлебом.
— Все заботится о нас. Наша милая евангельская Марфа, — сказала Наташа. — Ну, садись, дорогой. Как ты еще исхудал!

Наталья жалуется на соседей.

— Ты не снимай пальто, — кутаясь в платок, сказала Наташа. — Тут холодно. И воздух нехороший. Ах, эти жильцы! Они издеваются над нами и нарочно пакостят в уголочке, заставляя нас, женщин, прибирать за ними. До чего, Федя, может быть свиньей человек! Они ругаются по целым дням скверными словами... Впрочем, теперь это не скверные слова... Так выражаются все. Это новая мода. Кушай, родной... Знаю: не вовремя, а все подкрепишься...

Разговор сворачивает на религиозную тему

— Вот и ты — Марфа, и хлопочешь, и возишься подле меня, как та Марфа подле Христа, и некогда нам поговорить, — сказал Федор Михайлович, когда Наташа принесла ему зеркало, его бритвы, полотенце и мыло.
— Что же, Федя. Часто, я слышу, говорят о Марфе евангельской и будто ставят ее ниже Марии. Не было бы Марфы, — не пришлось бы и Марии пить из вечного источника живой воды. Ей бы пришлось хлопотать и угощать дорогого Гостя. И Марфу понять нужно... Оценить ее нужно. Не проживешь без Марфы.

Наташа понимает Липу, но не Машу

— А Машу ты не осуждаешь? — оканчивая одну щеку и принимаясь за другую, спросил Федор Михайлович.
Наташа задумалась.
— Я не понимаю ее, — наконец сказала она. — Мне кажется, все это так нечистоплотно... Впрочем, Федя, мы их никогда не поймем, и наш масштаб к ним неприложим... Без брака... без церкви... Они церкви предпочитают кинематограф или танцульку... Они не понимают сладости веры и общения с Христом...

Ну так и позвольте им иметь свою идею, отличную от вашей, Наталья Батьковна! Тем более, это даже не ваши дети!

— Мне жаль их всех, — тихо сказала Наташа. — Мне бесконечно жаль теперешнюю молодежь. Они не знают ни красоты, ни сладости молитвы, ни любви. Мертвым сном спят их души... Если не умерли совсем. Что видали они в жизни? Возьми Андрея и Елену... Когда душа их настолько выросла, что могла бы начать понимать красоту и любовь к прекрасному, что видали они? Революционные шествия, митинговые выкрики и злобный рев "Интернационала"?.. Они, Федя, несчастные.

Они-то, как раз, счастливые, это вы несчастная со своей тупостью и фанатизмом.
Наташа предаётся мечтаниям.

— Как хорошо ты пахнешь, — тихо сказала она. — Полем и лесом. Ты волк, а я Красная Шапочка... Ты меня съешь. Когда ты со мной, мне так хорошо. Я тогда все забываю, и мне кажется, что я опять девушка в Джаркенте, хожу по саду, прибираю деревья и цветы, а по праздникам пою на клиросе. Ты знаешь, мы образовали приход, у нас будет хор, и я буду петь. Поживем еще, Федя, и переживем как-нибудь это лихолетье. И придут белые, и освободят нас. Светик, Игрунька, Олег придут, Лиза вернется в наш дом. Они — другие, чем мои племянники. Как-нибудь образуется это все!.. Поживем еще, милый Федя...

Однако соседи ломают им кайф.

Из-за двери раздались кашель, потягивания и звуки неопрятных, не признающих приличий людей.
Глаза Наташи расширились, в них блеснули злоба, ненависть, отвращение и страдание.
— Проснулись... — прошептала она. — Уходи. Милый, ненаглядный, касатка мой, уходи!

А кто не учил их приличиям?
Наташа прощается с Фёдором, и он уходит.

▼П.Н. Краснов, "Понять - простить", глава 22⬍

В которой Фёдор таки решается вступить в РККА.

В тот же день, часов около двух, Федор Михайлович подошел к высокому нарядному зданию лучшей московской гостиницы. Революция сказалась на здании: многих стекол в окнах недоставало. Они были заменены листами жести и картона. Штукатурка была отбита, и красные кирпичи, как кровавые раны, торчали то тут, то там.

В прихожей старый швейцар без ливреи, в грязном пиджаке, принимая пальто от Федора Михайловича, сказал ему на ухо:
— Здесь, ваше превосходительство, большевики. Вы это изволите знать?
Федор Михайлович вздрогнул, густо покраснел и пошел к лестнице.

Дальше снова всплывает знакомая фамилия.

— К генералу Старцеву... На предмет регистрации, — невнятно пробормотал Федор Михайлович.
— К товарищу Старцеву, — повторил еврей. — Второй этаж, по коридору налево. Комната номер двести шестнадцатый. Товарищ Моня, проводите их.

Генерал наблюдает за большевиками.

Накуренная грязная комната с лепными потолками и паркетными полами. Столы. Кипы бумаг, стаканы с жидким недопитым чаем, ломти темного советского хлеба. Везде неряшливость случайных, временных людей. За столами молодежь. В рубашках-гимнастерках зеленовато-серого сукна, в офицерских френчах, в пиджаках. Худые лица с запавшими скулами. Расширенные глаза горели неестественным огнем возбуждения. Они спорили о чем-то. Когда Федор Михайлович вошел в комнату — смолкли.

Фёдор задаётся экзистенциальными вопросами.

"Где я? Кто эти люди?" — спросил он сам себя, и сам себе ответил.
Он в одном из отделений военного комиссариата, он в главном штабе Красной армии, в управлении дежурного генерала, в отделении личного состава.

После чего предаётся ностальгии по прошлому.

И вспомнил... Когда, за год до войны, получил он полк, он поехал в Главный штаб. Дежурный писарь провел его по бесконечным коридорам в обширный, довольно темный, — окна упирались в стены, — кабинет, где стояли высокие шкафы и несколько столов. Старый, лет за шестьдесят, военный чиновник принял его. Кроме него, было два чиновника, один штабной офицер и два писаря.
— Вас интересует личный состав вашего полка, — сказал старый чиновник. — Я вам сейчас доложу-с.
Он подошел к одному из шкафов, не ища, быстро вынул узкую, длинную тетрадку в малиновой обложке. На обложке стояла надпись: "Nский Туркестанский полк".
В пять минут Федор Михайлович был посвящен в состав полка. Ему были даны точные и подробные характеристики-аттестации на каждого офицера, указаны средства полка, способ его расположения. Он как бы побывал уже в полку. Эти шесть старых чиновников и писарей точно протянули нити по всей армии и всю ее собрали в темный кабинет Главного штаба. Федор Михайлович почувствовал веками продуманную и налаженную систему. Он увидал громадную экономию времени и людских сил. На каждом месте сидел человек, посвятивший долгие годы тому предмету, что был ему поручен.

И говнится на большевиков.

Здесь... Никаких шкафов... "дел", тетрадей, карт не было. Жидкие стопки бумаги разбросаны по столикам. У окна напудренная барышня бойко стучит на машинке. Создается здесь новое, или продолжается старое?
Комната была забита людьми. Барышня-машинистка... Еще другая, в пенсне, курит, мечтательно глядя в окно.
Там, в том штабе, куда ходил он перед войной, женщин можно было видеть в круглой приемной с портретами военных министров и начальников Главного штаба. Были они почти всегда в трауре. Вдовы офицеров, хлопочущие о пенсии или пособиях. Внутри женщин не было.

Там шла работа. Шуршали листы бумаги, скрипели перья, и люди казались маленькими колесиками огромного и сложного механизма. Там не было гордых носатых профилей ни у офицеров, ни у чиновников, ни у писарей, ни у сторожей. Там была Россия. Висела она в каждом отделении — картой, испещренной значками и цветными полосами. Глядела портретами императоров. Сияла образами в ризах в углу. И волнующее спокойствие охватывало там посетителя. Волновало сознание своей ничтожности, и давала спокойствие уверенность, что судьбы армии находятся в надежных руках.

И это армия продула сначала японцам, а потом не смогла справиться с Центральными Державами.
Кусков продолжает говниться.

Что это за люди, кому новым правительством вверены судьбы армии?
У окна подле машинистки — рослый широкоплечий молодой человек. Волнистые каштановые волосы зачесаны назад. Тонкий нос, нижняя губа капризно оттопырена вперед. Не надо и говорить, кто он. Что он знает в организации армии?

Ну вот читателям можно было бы и сказать, чего вы там имели в виду, мосье Краснов. Опять "мазочка"?

У другого окна, развалясь на стуле, сидит юноша. На затылке — мятая фуражка с мягким козырьком. Черный френч стягивает серебряная портупея с дорогой любительской офицерской шашкой с георгиевским темляком, обвитым красными лентами. На упругой ляжке в серо-синих рейтузах тяжело лежит маузер в деревянном футляре. Безбровое, безусое лицо бледно. Узкие светлые глаза напряженно смотрят на Федора Михайловича. В них мечтательная жестокость и что-то еще детское. Кто он? Не русский, а латыш или чухонец... Вероятно, еще вчера ученик какой-нибудь школы, с холодной улыбкой мучивший малышей и наслаждавшийся их слезами.

Не душните, ваше превосходительство!

Или балованный сын фермера, дико скакавший в телеге и хлеставший веревочными вожжами лошадей по глазам... Теперь — какое-то начальство. На сапогах — длинные, тяжелые шпоры. Осанка важная. Он играет какую-то персону. Тоже — устроитель армии. Что ему Россия и ее судьбы?

Он хотя бы что-то делал всё это время, а не бомжевал и иждивенствовал, в отличие от вас, генерал.

У двери — матрос. Молодое, без растительности, лицо, рябое и нечистое. Узкие косые глаза бегают по комнате. Взглянет недобрым взглядом на Федора Михайловича и косит в сторону, на стену. Нос уточкой. Широкая голая шея напудрена. На пальцах перстни с камнями. А морда хулиганская...

Что-то яоем запахло...

И все остальное такое же. Они строят народно-крестьянскую Красную армию. Они призваны созидать опору государства.
Созидать!
Они умеют только разрушать. И они явились сюда, чтобы с корнем вырвать и самое место затоптать того, что носило наименование Российской императорской армии и что так боготворил всегда Федор Михайлович. И он пришел им в этом помогать...

Высокая резная дверь открылась. Нарядно одетый, затянутый во френч юноша появился в ней и сказал:
— Товарищ Кусков, пожалуйте!
Федор Михайлович поднялся, ни о чем, не думая, обдернул рубашку и пошел в кабинет.
Было такое чувство, точно он глубоко, в самую середину уха, вложил холодное дуло револьвера и нажал на спусковой крючок.

Всю главу я ожидал встречи Кускова со Старцевым и беседы между ними, где Старцев изложил бы Кускову свою точку зрения, свою правду, объяснил бы, как он, будучи генералом, сумел устроиться в Красной Армии. Причём, будучи однокашником Кускова - понятными для того словами. Может это навело бы Кускова на какие-то мысли? Но... увы! Краснов отказывает большевикам в какой-либо правде, так что Старцев не только не произнёс ни слова - он даже в кадре не появился!
Как бы то ни было, в двух следующих главах мы ненадолго перенесёмся обратно к Светику Кускову в Париж, а затем опять вернёмся к Фёдору.

Отредактировано (2024-02-04 10:14:56)

Анон · 2024-02-04 13:18:25

Анон пишет:

Как хорошо ты пахнешь, — тихо сказала она. — Полем и лесом

А так же потом, мочой и нео
чищенными зубьями

Анон пишет:

Ты волк, а я Красная Шапочка... Ты меня съешь.

О, ролевые игры пошли! :trollface:

Отредактировано (2024-02-04 13:23:15)

Холиварофорум

Объявление

#1 2021-01-16 21:15:01

Душеспасительные чтения

#19001 2024-01-31 19:44:13

Re: Душеспасительные чтения

#19002 2024-01-31 19:53:51

Re: Душеспасительные чтения

#19003 2024-01-31 20:03:14

Re: Душеспасительные чтения

#19004 2024-01-31 20:24:37

Re: Душеспасительные чтения

#19005 2024-01-31 22:42:38

Re: Душеспасительные чтения

#19006 2024-02-01 16:22:12

Re: Душеспасительные чтения

#19007 2024-02-01 17:28:36

Re: Душеспасительные чтения

#19008 2024-02-01 22:17:52

Re: Душеспасительные чтения

#19009 2024-02-02 16:34:34

Re: Душеспасительные чтения

#19010 2024-02-02 16:47:39

Re: Душеспасительные чтения

#19011 2024-02-02 16:58:27

Re: Душеспасительные чтения

#19012 2024-02-02 17:14:08

Re: Душеспасительные чтения

#19013 2024-02-02 17:28:46

Re: Душеспасительные чтения

#19014 2024-02-02 17:30:36

Re: Душеспасительные чтения

#19015 2024-02-02 17:51:47

Re: Душеспасительные чтения

#19016 2024-02-02 18:03:49

Re: Душеспасительные чтения

#19017 2024-02-03 14:24:53

Re: Душеспасительные чтения

#19018 2024-02-03 16:06:49

Re: Душеспасительные чтения

#19019 2024-02-03 16:28:27

Re: Душеспасительные чтения

#19020 2024-02-03 16:29:34

Re: Душеспасительные чтения

#19021 2024-02-03 17:42:07

Re: Душеспасительные чтения

#19022 2024-02-03 17:58:41

Re: Душеспасительные чтения

#19023 2024-02-03 18:04:09

Re: Душеспасительные чтения

#19024 2024-02-04 10:12:45

Re: Душеспасительные чтения

#19025 2024-02-04 13:18:25

Re: Душеспасительные чтения

Подвал форума