Эта глава переносит нас в Эстонию образца 2006 чудиновского года. Слободана автор временно убирает в ящик, а вместо него на сцену выходит Анне Вирве. Анне беспокоят проблемы белых людей:
Да, хоть окна и не выходят на само шоссе, но это, конечно, существенный изъян квартиры. Второй изъян – под окнами с шоссе сворачивают трамвайные пути. Есть и третий – потолки уж слишком низкие. Но что толку огорчаться, другое стоит других денег, совсем других. Не каждая самостоятельная женщина может купить в наше время к тридцати годам четырехкомнатную квартиру почти в центре Таллина.
Не понимаю, если на нормальную четырёхкомнатную денег нет, почему бы не взять поменьше, двушку там, например? Или в центре Таллина жильё только такое?
Почти в центре, впрочем, это как сказать. Что касается жителей этих утомительных мегаполисов, для них «почти центр» это минут двадцать ехать. В Таллине пятнадцать минут пешком от башенок Виру – конечно, не окраина, но все же…
Пятнадцать минут пешком – это много? Я поняла по цифрам из Google, что Таллин – город небольшой, но неужели он настолько маленький?
На этом проблемы Анне не заканчиваются:
Ведь в последние шесть лет серьезные заработки прекратились, приходилось выкраивать гроши – по какой-нибудь жалкой сотне евро в месяц иной раз. А годы не ждут – пора устраивать жизнь. Разве нищая, ютящаяся в комнатке у родителей, в паршивом районе Ыйсмяэ, может рассчитывать найти себе достойную партию? Смешно. И дело ни в каком не в расчете, глупости, дело в стиле жизни.
Такое ощущение, что Чудинова переопылилась с «Мачехой» и «Свекровью». Ещё интересно, кем же Анне работает, что с 2000 года у неё такая жопа началась.
Ужосов Европы вам:
Ох, сколько денег ушло на эту гостиную! Вспомнить страшно, что тут было, когда она купила квартиру. Обои с какими-то старомодными узорами на неровных стенах, серый линолеум в черных проплешинах. Кажется, прежними владельцами были какие-то старички. Пенсионеры сплошь и рядом переезжают в однокомнатные, большая площадь им нынче не по карману. Одно отопление во сколько встает!
Так как Анне будет платить за коммуналку, если у неё самой с зарплатой жопа?
Ну да ладно, мебель IКЕА и без того создает современный и функциональный стиль. Вот ведь, что любопытно: IКЕА считается народной мебелью, но вместе с тем как раз она и способна впечатлить достатком владельца. Секрет прост: чтобы функциональная мебель играла, только ею должен быть обставлен весь дом, а это уже говорит о немалых суммах.
Есть такой подход к дизайну – эклектика в интерьере называется. Вот так, например, может вписаться советский комод:
Или вот тут, как я понимаю, советская тумбочка сзади стоит:
Пофукав на бездуховную «Икею», Чудинова переходит к более глобальным вопросам:
Весело затренькал домофон. (А все-таки видеокамера у подъезда нужна, надо обсудить с другими владельцами!)
– Международный фонд «Проблемы демократии», – представился по-английски молодой женский голос. – Добровольный социологический опрос. Вы желаете уделить несколько минут на заполнение нашей анкеты?
Анне мгновение колебалась. С одной стороны, с тех пор, как Эстония член ЕС, всевозможные социологи и общественники не дают покоя.
Есть в треде аноны из Эстонии? У вас там реально так было? Но Анне хочется пообщаться с культурным человеком и она открывает дверь.
Судя по уровню тётьсрачества, госпожа Вирве будет положительным героем:
Гостья, действительно молодая, пожалуй, совсем молодая женщина, несколько разочаровала на первый взгляд. Худенькая и невысокая, она была одета, как любят одеваться образованные представительницы старой Европы. Кроссовки, черные джинсы, темная водолазка, розовая ветровка. Каштановые длинные волосы распущены по плечам, хорошо, если парикмахер касался хотя бы челки.
Поди разберись, в трейлере она живет или в родовом замке, никогда по таким не скажешь, не очень-то приятно иметь дело с людьми, которые не желают признавать правил игры.
– Проходите, пожалуйста, в гостиную, – Анне подавила сожаление о потерянном времени. Едва ли эта девчонка, студентка скорей всего, обратит внимание на то, как красиво выделяются светлые буковые конструкции на фоне идеально ровных синих стен, на огромный «домашний кинотеатр» с жидкокристаллическим экраном.
Бедная девушка, только пришла к этой мещанке, а уже должна её палаты нахваливать. Какого хера она вообще явилась:
– Нас интересует мнение коренных жителей Эстонии, различного возраста и имущественного положения, относительно проблемы так называемого русскоязычного населения. Какие виды ее решения лично Вы видите?
Вот оно что, придется держать ухо востро. Следить изо всех сил за политкорректностью выражений, но отвечать по существу.
Ох, эти ужасные политкорректные страны, где нельзя просто высираться на тех, чья рожа тебе не нравится.
– Я вижу только одно решение, к сожалению: выдавливание русскоязычных в Россию. Пусть забирает своих.
– Но отчего среди вас, эстонцев, так мало сторонников хотя бы постепенной ассимиляции русского населения?
А отчего Чудинова не сторонница идеи хотя бы постепенной ассимиляции мусульман?
Анне задвигает про историческую вину русских перед Прибалтикой, после чего соскальзывает на любимую тему автора:
Мы ведь по сути гостеприимный сердечный народ. Разве мы не предоставляем приют множеству мусульман-мигрантов? – А попробуй не предоставь. Такой вой по ЕС подымется. Но этого, конечно, говорить не нужно.
И сколько же беженцев приняла Эстония за все эти годы, если в книге Н.В. Каледина «География мира в 3 т. Том 3. Регионы и страны мира» за 2018 год приводится такая статистика: «В Эстонии эстонцы составляют 70% населения, русские — 25%, украинцы, белорусы, финны дают большую часть оставшегося населения»? И это после долгих лет членства в ЕС, где в нулевых Чудинова там мусульман нашла, я без понятия.
Девушка внимательно слушала Анне, однако что-то было не так. Но что?
– Мы рады тем, кто не делал нам зла. Но сколько бы русские, такие есть, ни пытались забыть свой язык и приспособиться под наши требования бытовой культуры, разве мы можем забыть, как в середине прошлого столетия они навязали нам кровавый коммунистический режим?
Этот прием всегда проходит. Что тут можно возразить?
Винить современных русских в том, что сделали их предки, это неправильно, я согласна. Но вот про коммунистический режим действительно нечего возразить: «Еще осенью 1939 г. Эстония, Латвия и Литва заключили с СССР договоры о взаимопомощи, также известные как договоры о базах, в соответствии с которыми на территории этих стран были размещены советские военные базы. 17 июня 1940 г. СССР предъявляет прибалтийским государствам ультиматум, требуя отставки правительств, формирования вместо них народных правительств, роспуска парламентов, проведения внеочередных выборов и согласия на ввод дополнительного контингента советских войск» (В.А. Кутепов – «Военная история»). Закончился этот блядский цирк госпереворотами и безальтернативными выборами с кандидатами исключительно из коммунистических партий. Мелочи жизни, правда?
– Поменьше надо было с большевиками в девятнадцатом году сговариваться, как Юденича продать, глядишь и навязывать бы было нечего.
Какой такой Юденич? Ах, девятнадцатый год!
Юденич – это такой белогвардейский генерал времён Гражданской войны. В Эстонию он отступил, когда его разбили под Пулковом, эстонские власти решили выдать его большевикам, но он свалил раньше. Насчёт же самой Эстонии хочу сказать вот что: «уже в феврале 1918 г. Эстония была занята немецкими войсками» (М.М. Рассолов – «История отечественного государства и права»), при этом «Со второй половины 1919 г. Советская Россия вела мирные переговоры с Прибалтийскими государствами, которые завершились подписанием 2 февраля 1920 г. договора с Эстонией в г. Юрьеве (Тарту), что имело для Москвы принципиальное значение: Эстония стала для РСФСР не только своеобразным «окном в Европу», но и перестала быть плацдармом для иностранной военной интервенции» (М.В. Ходяков – «Новейшая история России 1914-1941»), то есть одной из целей сотрудничества с большевиками была защита от оккупации страны. Мне вот теперь интересно, почему для Чудиновой войска НАТО в Косово – это кошмар и ужас, а немцы в Эстонии – окнорм и можно пережить?
Только сейчас Анне поняла, что девушка говорит по-русски.
– Mina ei raagi vene! – с непонятным для себя испугом воскликнула Анне.
Неужели она такая разиня, что вообще не заметила, как гостья перешла на другой язык?
Подумаешь, распоясавшаяся русская девчонка, прикинувшаяся социологом. По юности лет русские любят выкидывать такие фортели, но их куда как быстро обламывают. Пустое брюхо только в восемнадцать лет романтично, в двадцать уже очень даже хочется кушать. Пара таких вот случаев, зафиксированных полицией, и проблемы с трудоустройством гарантированы.
В 18 лет уже пора понимать, что проникать обманом в чужое жилище и обсирать хозяина – ни хрена не смешно.
Но это всё была присказка, а дальше начинается полный пиздец:
– Что это за вторжение? Оно противозаконно! – Анне сделала три шага по направлению к окну, словно бы отступая от гостьи.
– Стоять на месте! – Из правого кармана просторной курточки выскочил револьвер. – Стоять и не сметь подходить к сигнализации!
Но не револьвер, еще неизвестно, настоящий ли, испугал Анне до дрожи в руках. Откуда этой малолетней негражданке знать, где расположены кнопки?! Это просто невозможно, такого не может быть! Случайное совпадение, болтает просто так.
Я честно пыталась быть человечной и непредубеждённой при подготовке этих чтений. Сейчас я ненадолго прекращу эти старания и спрошу: а со скольки стволов в своей квартире Чудинова на пол навалит?
– Какая сигнализация? Никакой сигнализации в доме нет.
– Нет, кроме кнопки рядом с кнопкой поднимающей жалюзи и фальшивого выключателя. В самом деле немного. А ты меня вправду не узнаешь?
Кому, блядь, эта несчастная Анне и что задолжала?
Короче, эту девочку в своё время похитили, и она была рабыней у Ахмета, друга Анне к которому та приезжала погостить.
– На нашем оккупантском языке ты и болтала с ним, когда трахались. И торговались вы на нашем языке.
– Но ты же не русская! – воскликнула Анне.
– Ты даже это вспомнила, – девушка улыбнулась почти приветливо. – Моя мать была русской, тебе не понять.
Даже если так, какое отношение Анне имеет к её похищению?
Кому старого доброго ультранасилия нацизма, аноны?
В русской крови чего только не намешано, все в дело идет. Назови на спор хоть одного гениального эстонца, хоть ученого, хоть композитора. Только не надо мне Ристикиви впаривать, у нас таких классиков в каждом издательстве девать некуда. Квадраты вы моноэтнические, прямо как у Маркеса, что у таких в конце концов дети с хвостиками рождаются, как хрюшки.
А Википедия в дивном новом мире Чудиновой тоже забанена, что ли?
Надо отдать Анне должное, держится она что надо:
Ладно, пусть плетет хоть про Маркса, хоть про Ленина, главное, что сама идет на контакт. Это азбука, чем дольше общение, тем труднее выстрелить. Невелик профессионализм натренироваться в тире, есть вещи поважнее. Заболтать, подойти поближе, раз уж она знает про сигнализацию, то просто сцепиться и выкрутить руку. В драке справиться с соплячкой будет легче легкого.
Деваха эта те несколько лет, пока они не виделись
училась квалифицированно ненавидеть. По усложненной программе. Года бы на такое не хватило. Чего стоил курс отслеживания всех возможных вариаций Стокгольмского синдрома. Я ведь думала, у меня его никогда и не было. Но это всего лишь самомнение неспециалиста. Был. Ох, и мало умеющих ненавидеть грамотно.
А потом, когда невычищенное говно в башке прогнило окончательно, она решила ликвидировать всех, кто был у Ахмета. Наконец нам объясняют, что же с Анне не так:
А ведь я, в конце-концов, там была чисто случайно, я же не чеченка. Это всего лишь бизнес.
– И не самый убыточный, не так ли? – Девушка резким кивком указала на диван, покрытый стильной накидкой – ультрамариновой с геометрическими оранжевыми узорами. – Сто долларов рядовой, триста-четыреста – офицер. Если считать в рядовых, во сколько убитых обошлась эта тряпка? Человека в три, jа? Недешевая вещица. Сколько ребят не вернулось домой из-за того, что ты устроилась на деревце со своей оптикой.
Анне – наёмница? Чего же тогда у неё были проблемы с деньгами, войны на Земле не прекратились, работала бы себе и дальше в какой-нибудь ЧВК?
Анне настаивает, что основную часть денег получила по реституции и может возместить мстительнице моральный ущерб со своего счёта в банке.
– Это у меня счет в банке, дура хуторская. – Девушка на глазах делалась взрослее и увереннее, а главное, по-прежнему следила за дистанцией. – Ты мне вообще случайно попалась, но уж раз я здесь, значит, все о тебе знаю. Деньги ведь решают многие проблемы, не так ли? Но не все. Жизнь на них не всегда можно купить.
Хм, а чем же наша Немезида зарабатывала себе на жизнь всё это время? Мне кажется, или они с Анне одного поля ягоды?
Девушка стреляет в Анне. Я уж не знаю, какая в эстонских квартирах звукоизоляция, что она уверена, что никто из соседей ничего не слышал. Кроме того, ладно камера, а консьержей почти в центре Таллина в богатом доме нет, чтобы заворачивать такую шваль ещё на входе?
Вроде, не так давно один анон собирался фичок написать, но не срослось.
