Глава 4
Батя Мишин благополучно доезжает до Питера с Аней, которая по дороге уснула в машине. Мишин несёт её на руках в дом, за ними следуют ангелы.
У широких ступеней крыльца их уже поджидали Жан, Михрютка и троица бесов-минотавров, которых другие бесы звали «быками». Минотавры были приставлены к мишинским охранникам и похожи были на полубыков-полулюдей, причем бычья часть приходилась у них на верхнюю, думающую половину тела – со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Гадаем, чем автору не угодила греческая мифология. Бесы не пускают ангелов:
– В этот дом вы не войдете! – заявил Ангелам Жан.
– Ну-у-у! – согласно подтвердили «быки»: на их простом языке это «ну» могло означать все, что угодно, – и согласие, и сомнение, и угрозу, и обиду – смотря по обстоятельствам.
– Здесь мы обитаем, это место нашей службы, и вам тут делать нечего! – продолжал Жан.
Ангел Ваня пафосен:
– Это почему же? – удивился Иоанн. – Я тоже на службе и покинуть мою подопечную, уж извините, никак не могу.
– Так, ясно. Ты – Ангел Хранитель этой девчонки, как я понимаю?
– Ты хочешь знакомиться, бес? Пожалуйста. Я действительно Ангел Хранитель Иоанн, но не девчонки, а отроковицы Анны.
(не знаю, лично ли это мой глюк, но я терпеть не могу слова "отрок"/"отроковица")
Только сегодня, только у нас - вежливый бес и хамоватый ангел!
– А я – бес Жан, духовный руководитель живущей в этом доме ведуньи Жанны. Поскольку моя подопечная является самой продвинутой из обитателей дома, то и я в этом доме старший.
– Ты хочешь сказать, что этим домом правит ведьма?
– Ведунья, – поправил бес.
– Ведьма, она ведьма и есть, как ее ни назови! – вступил в спор осмелевший в присутствии Иоанна Димитриус. – И пока твоя ведьма Жанна не состоит с Митей в законном браке, вы оба с ней здесь не живете, а только временно проживаете!
На это огрызнулся и Жан:
– Ишь ты, как заговорил, Ангелочек убогий! А ты-то на каком основании тут под ногами подвизаешься?
Ангел Ваня такой же наглый, как Ваня-кадет, два сапога пара.
Иоанн между тем достал свой меч и пошел с ним на минотавров-«быков»: те отступили и сделали вид, что не видят ни меча, ни Ангела и вообще-то вышли в садик попастись; они отвернулись и стали разглядывать траву у себя под ногами: даже эти тупицы знали, что Ангел сзади не ударит. Домового Михрютки тоже как-то не оказалось поблизости. Иоанн, пройдя мимо «быков» и сразу утратив к ним интерес, двинулся по ступеням крыльца в дом. Проходя мимо оторопевшего Жана, он пригрозил ему полыхнувшим мечом:
– Посторонись-ка, бес! Идет Ангел Божий, Самим Господом приставленный к отроковице Анне, каждодневно ею поминаемый, к охране и защите призываемый. Посторонись, я в своем праве, и ты это знаешь, черный!
Жан заскрипел всеми своими акульими зубами и отскочил, давая дорогу Иоанну:
– Ладно, ступай, светлый. Но мы еще встретимся!
– Встретимся, встретимся, темный, – небрежно бросил Ангел и ушел в дом.
Ангел Дима пытается войти тоже, но его Жан не пускает: Диму не звали. Дима в печали, и его утешает ( 
) Юлик:
Ангел Юлиус подлетел к нему, поздоровался, расспросил о поездке в Псков, о бабушке Насте – отвлек и немного утешил. А потом они поднялись и стали кружить над садом, красивые и печальные, как два белых лебедя.
Батя Митя укладывает Аню спать (она за всё это время так и не проснулась), Ваня встаёт у дверей сторожить и молится за всю семью:
Аннушка сладко спала. Ангел стоял и молился: о ней, о бабушке Насте, о Мишине и обо всех людях, с которыми предстоит встретиться Аннушке. Он никого не пропустил, но когда дошла очередь до невесты-мачехи Жанны, молиться стало очень трудно: слова молитвы вдруг стали вязкими и уже не взлетали ввысь с Ангельских уст, а холодными камешками падали на пол. Хранитель вспомнил свой спор о ней с бесами и прекратил молитву: значит, есть причина, по которой не стоит молиться о Жанне…
Явление Юльки!
Вдруг послышался какой-то шорох под полуоткрытым в сад окном. Ангел насторожился.
В окне показалась тонкая детская рука, а в руке – пластиковая бутылка с надписью «Пепси». Появилась вторая рука и отвинтила с бутылки синюю пробку. Потом таинственный некто, прятавшийся под окном, обеими руками перевернул и затряс бутылку; из нее с нервным писком и сердитым зуденьем вырвался целый рой комаров и тотчас разлетелся по всей комнате. Сразу же после этого оконную раму снаружи потянули и прикрыли.
Комары как средство травли? 
Покажите мне, кто додумается ловить комаров, и какой высший пилотаж нужен, чтобы их в достаточном количестве и неповреждёнными запихать в бутылку. Могла бы хоть муравьёв набрать, намного проще, доступнее и эффективнее.
Ангел Ваня наблюдает, как Юлька вместе со своим бесёнком-кузнечиком убегают, а потом переквалифицируется в ангела Фумигатора:
Он взмахнул крылами, и комары будто прилипли к потолку, и после во всю ночь ни один комар не посмел спикировать на спящую Аннушку.
Наступило утро:
Взошло солнце, Ангел приблизился к окну и выглянул в росистый утренний сад. Напротив окна стоял Ангел Юлиус с каким-то нерадостным ликом.
– Благослови, Иоанн! – озабоченно приветствовал он брата.
– Благослови и ты, брат Хранитель.
– Послушай, Иван, тут такое дело приключилось, прямо не знаю, как начать…
– А ты скажи прямо, что твоя Юлия напустила Аннушке в комнату целую стаю комаров.
– Комары это что! Она, знаешь, всю ночь не спала, сама себя изводила. С вечера комаров ловила в бутылку, а потом вертелась, вертелась в постели и к утру придумала, как твою Аннушку сильно напугать.
А напугать она решила, наловив лягушек и подкинув их Ане в постель. При этом Аня лягушек не боится, а Юля - да. Вижу в этом ещё одно заочное приосанивание Ани над Юлькой.
А в этом фрагменте я вижу типичнейшую риторику верунов (не путать с верующими):
– Да, лети, брат, присмотри за своей озорницей. Между прочим, там возле нее какой-то зеленый бесенок крутится.
– А, это Прыгун! Ничтожное и гадкое исчадие ада.
– А если ничтожное, то почему не отгонишь?
– Ах, Иван, не знаешь ты, что ли, специфики нашей службы Ангельской? Чтобы я мог отгонять бесов от Юльки, она должна меня об этом четко и ясно попросить в молитве. Мне бы тогда хватило единого взмаха мечом, чтоб этот Прыгун отпрыгнул от моей девочки так далеко, что и сам бы себя не скоро нашел!
Чтецова бабушка-адвентистка тоже пыталась так аргументировать: надо попросить! Самой! Не попросишь - никто там на небесах и не почешется помочь.
Тем временем Аня просыпается, вспоминает, что теперь она в доме своего папы, и видит лягушку на подушке. Судя по реакции Ани (главной положительной героини, с которой, по идее, читатель должен себя соотносить), книжка у нас для самых маленьких:
– Здравствуй, – удивленно и приветливо сказала лягушке Аня. Та в ответ неуверенно квакнула и на всякий случай отпрыгнула на край кровати, но не удержалась и шлепнулась на пол.
– Эх, ты! – рассмеялась Аня. – Я-то спросонья подумала, что ты царевна-лягушка, а ты просто маленький и глупый зеленый лягушонок. И как же ты в окно запрыгнул, такой неуклюжий? А, понимаю! Ты за комариками поохотиться пришел, вон их сколько на потолке сидит. Но до потолка тебе, миленький, не допрыгнуть – лапки коротки! Иди-ка ты лучше в саду погуляй, там словишь что-нибудь вкусненькое себе на завтрак.
Аня выпускает лягушку в сад, ангелы это обсуждают:
Ангел Иоанн, улыбаясь, стоял за спиной Ани. Из глубины сада к окну подлетел Юлиус.
– Вот видишь? А ты беспокоился, – сказал Иоанн брату.
Юлиус кивнул одобрительно и признался:
– А моя дурочка все-таки в воду плюхнулась.
– Ну, ты меня извини, братец, а так ей и надо!
– Ты прав, Иван, – кротко согласился Юлиус.
– А то!…
Ангелы, говорите. Безгрешные воплощения добра и морали, говорите. Ну-ну.
Аня идёт умываться, ищет ванную, а я докапываюсь до двух "было" в одном предложении:
Коридор был длинный, широкий и светлый, в конце его было большое окно, а по сторонам несколько дверей.
Ванную она находит наугад, а умывшись, возвращается к себе и получает предупреждение от ангела "не пугайся и не наступи". За время её отсутствия в комнате появились ещё 4 лягушки.
– Гуляйте, ребятишки, а мне некогда, я молиться должна!
Не, я только за то, чтобы не бояться мелкой живности и спокойно выпускать её на улицу, но разговаривать-то с ними при этом зачем?
Аня ухаживает за иконками тщательнее, чем за собой:
Аня достала из чемодана иконки, которые бабушка дала ей с собой. Они были аккуратно завернуты в вышитое льняное полотенце. Девочка расстелила полотенце на столе, приставила иконки к стене, достала молитвослов и прилежно прочла утренние молитвы. Окончив свое маленькое утреннее правило, она снова аккуратно завернула иконки в полотенце и убрала их в чемодан.
После молитвы она смотрит в окно на сад и впечатляется, и тут ВНЕЗАПНАЯ КРИПОТА:
По дорожке мимо окна прошел не спеша какой-то молодой человек в пятнистой форме, очень похожий на мальчика-великана: ростом и фигурой он был с крупного дядю, а чертами и выражением лица напоминал пятилетнего мальчугана.
В камуфляже - значит, охранник. У Мишина охранник - даун?! Аутист? Кого он нанимает в персонал?!
Тем временем появляется и сам батя Мишин, ведёт Аню завтракать и знакомиться со всеми.
За круглым столом в большой светлой столовой уже сидели четверо: двое мужчин, девочка и молодая, очень красивая черноволосая дама.
Лео Рябиновский входит в чат кадр:
первый – тонкий и стройный молодой человек с большими грустными глазами и черными кудрями
Никто так не опозорит персонажей, как сам автор:
второй, сероглазый и коротко остриженный, был с виду настоящий богатырь. Одет он был в такую же пятнистую форму, как и тот мальчик-великан, что прохаживался по саду, только глаза у него были умные.
*чтец возносит молитвы Троим вообще и Интриганке в частности*
Красавица с фотографии уставилась на Аню яркими зелеными глазами
Юля после падения в пруд сидит мокрая и недовольная, поэтому Аня не бросается к ней с обнимашками, как изначально хотела. Из чувства такта? Нет, ей взгляд не понравился.
Ей хотелось броситься к сестре и обнять ее, но этот недобрый взгляд ее остановил.
Батя представляет Аню, почему-то полным именем-отчеством (не знаю, мелочная ли это придирка). Лео Рябиновский молодой человек представляется сам:
– Очень приятно познакомиться, Анна Дмитриевна. – Черноглазый молодой человек вежливо привстал и поклонился Ане. – Я секретарь вашего папы, зовут меня Акоп Спартакович. Вы можете ко мне обращаться по всем вопросам связи с общественностью.
Аня мало что поняла из этого представления и только кивнула в ответ, но ей понравилось, что Акоп Спартакович совершенно серьезно назвал ее по имени-отчеству – так ее еще никто всерьез не называл, такое писалось только в документах.
Ну, инфантильностью Ани уже никого не удивишь, верно? Второй мужик оказывается начальником охраны и шутит:
– Заведую в этом доме охраной, так что ко мне, Аня, можешь обращаться по всем вопросам безопасности. Ну, если там бомбу под кроватью обнаружишь или получишь письмо с требованием выплатить миллион долларов.
Спойлер: это таки чеховское ружьё, которое выстрелит. Не зря же книжка называется "Игра в киднеппинг".
Юля и Жанна молчат, поэтому Мишин берёт знакомство в свои руки:
– Юлька, а ты чего сидишь, как кукла на витрине? – весело спросил папа. – Поздоровайся с Аннушкой, поцелуй ее, ведь родная сестра к тебе приехала!
Подготовить Юлю к встрече с незнакомой сестрой, о существовании которой она до этого даже не знала? Не, не слышали, как вы вообще можете предположить, что кто-то будет - о ужас - НЕ РАД видеть СЕСТРУ?!
Юлька встала, подошла к Ане, коротко и быстро поцеловала ее в щеку, будто сердито клюнула, и снова села на свое место с каменным лицом. Какой-то неправильный это был поцелуй.
Правильный - это сразу так, видимо: 
Жанна не дожидается напоминания:
– Здравствуй, милочка. Очень рада видеть тебя в нашем доме, – сказала она мелодичным голосом и поцеловала Аню в другую щеку.
О, каким холодом обдало девочку от этого поцелуя! Несколько лет назад у Ани разболелся молочный зуб, и зубной врач сказал, что придется его удалять. Он сделал укол в десну, и вот тогда у нее была точно такая же щека, как сейчас, – будто отмороженная. Опасный это был поцелуй, и Аня решила, что больше никогда не позволит Жанне целовать себя.
Ну вы поняли, кого я опять поминаю...
Ангел всё портит:
Ангел Иоанн подошел, ласково погладил Аннушку по одной и по другой щеке, стер следы поцелуя неправильного и поцелуя опасного, и Аннушка сразу же о них забыла.
Хороший ли родитель Мишин? Разбирается ли он в детской психологии? Риторический вопрос.
Мишин усадил Аню между собой и Юлькой и сказал:
– Ну-ка, Юлька, поухаживай за сестрой! Положи ей хлопьев, налей молока, сделай бутерброд, какой она захочет, кофе налей…
*shipping intensifies*
Жан стоял за стулом Жанны, положив ей на плечи когтистые лапы, и наслаждался злобой, подозрительностью, презрением и коварством, которыми так и дышала Жанна. На духовном уровне, людям не видимом, это выражалось мелкими серо-желтыми сернистыми облачками, вылетавшими из груди и головы красавицы-ведьмы. Жан на лету ловил эти облачка длинным, раздвоенным на конце фиолетовым языком и жадно заглатывал их.
Аня тоже не понимает невербальных сигналов:
Юлька взяла фарфоровую мисочку, насыпала туда кукурузных хлопьев, налила из молочника горячего молока и поставила ее перед Аней. И все это без единого слова и даже взгляда.
Аня стала так же молча есть. «Это она растерялась, – подумала она про сестру. – Ничего, мы еще успеем подружиться».
Юлька сыпет в кофе Ани четыре ложки сахара (как кажется Ане). На самом деле насыпала не сахар, а соль:
«Бедная Юля, она так разволновалась, что перепутала солонку с сахарницей, – подумала Аня. – Придется выпить эту гадость, чтобы не смутить ее еще больше». И она стала пить кофе малюсенькими глоточками.
Я чую запах превозмогания и терпильства, а Жанна интересуется, как Ане спалось на новом месте. Юля присоединяется:
– Комарики не кусали? – поинтересовалась Юлька с подозрительной заботливостью в голосе.
– Нет. В комнате их много было с ночи, но они меня не кусали. Я думаю, их лягушки напугали.
Жанна интересуется, что за лягушки, Аня объясняет, все в удивлении, откуда взялись комары и лягушки. В процессе выясняется, что начальник охраны - тот ещё живодёр:
– Надо же, у нас в саду появились лягушки! И куда это смотрит охрана, Павлуша? – спросила Жанна, уводя разговор в сторону от комариной проблемы.
– Всех переловим и расстреляем, – пообещал начальник охраны. – И комаров, разумеется, тоже.
Юля молчит:
И по тому, как она молчала, Аня догадалась, что лягушата и комары в ее комнате и соленый кофе – все это ее рук дело. Ей стало очень обидно, так обидно, что она изо всех сил крепилась, чтобы не расплакаться прямо за столом.
Заметил ли что-нибудь добрый любящий папа? Ха-ха три раза.
– Да, конечно. Юлька, покажи сестре сад, покажи дом. Ты, конечно, захочешь, чтобы она поселилась вместе с тобой?
– Что ты, папка! Ты загляни в мою комнату – там же ногу поставить некуда!
– Что правда, то правда, – подтвердила Жанна, забыв добавить, что ногу некуда поставить в Юлькиной комнате из-за чудовищного в ней беспорядка.
– Ну, пусть тогда Аннушка займет какую-нибудь комнату рядом с твоей. Словом, устраивайтесь сами, девочки, мне сейчас некогда этим заниматься, я должен ехать в офис. Не помогай им, Жанна, пусть учатся быть хозяйками – для кого я строил этот дом?
Аня убегает плакать в беседку (конечно, не забыв перекреститься):
Аня встала, перекрестилась, аккуратно приставила свой стул к столу, сказала «спасибо» и вышла из столовой.
В саду она побежала к беседке, которую еще утром заприметила из окна, села там на скамейку и горько заплакала, приговаривая: «Бабушка, милая бабушка! Я хочу обратно домой-ой-ой-ой!»
Ангелы пропагандируют терпильство:
Ангел Иоанн стоял над ней и переживал за свою обиженную сиротку.
– И за что это, брат, твоя Юлия так невзлюбила родную сестру? – спросил он подлетевшего Юлиуса. – Зело это меня удручает. Мнится мне, нам и вправду лучше уехать обратно к бабушке, пока не поздно…
– И тем нарушить повеление Господне?
– Да, ты прав, благодарствую за напоминание. Придется нам потерпеть.
Ангел Юлик пытается в сострадание и какое-то понимание психологии, а ангел Ваня простой, как валенок:
– Братец Иванушка, ты на нее не сердись, сделай милость! Это у нее стресс!
– Что, что там такое у нее? – удивился Ангел Иоанн.
– Ну, стресс, нервное напряжение. Немало ей нынче выпало волнений: ночь она почти не спала, отлавливала в саду комаров, планы строила, а с рассветом пошла на пруд ловить лягушек и там плюхнулась в тину и вся перемазалась! Ты заметил, брат Иван, какое у Юленьки личико стало перевернутое, когда Аннушка сказала, что лягушата в ее комнате переловили всех комаров?
– Заметил, это я заметил, – сказал Иоанн.
– Ну, вот тебе и стресс!
– Та-ак…
– Иванушка, подумай сам, братец, какой с нее спрос? Она без бабушки росла! Она же, бедняжка, лишена духовности, ее эмоции одолевают!
– Не эмоции твою Юлию одолевают, а бесы.
– Ну, бесы – это слишком сильно сказано! Хотя Прыгун ей, конечно, проходу не дает. Он мелкий, но гадкий и на гадости падкий… Ну да, конечно, это он во всем виноват! Это он мою духовно беззащитную девочку толкает на всякие шалости! А еще ведь она очень боится, что отец с приездом Ани станет ее меньше любить. Такие переживания для впечатлительной отроковицы могут кончиться нервным истощением или депрессией. Того и гляди, в больницу попадем… Пожалеть бы ее надо, Иванушка!
Ах да, Ваня теперь братец Иванушка. Юлику придётся переквалифицироваться в сестрицу Алёнушку, чтобы не ломать традицию. 
У Ани внезапно проблеск разума:
Аня вдруг вспомнила, какое лицо было у Юли, когда она рассказывала про лягушат. Господи, ну до чего же она смешная! Это ведь она от ревности сердится как маленькая, вдруг поняла Аня. Всегда она была у папы единственный свет в окошке, а тут вдруг появляется какая-то сестра… Да еще и папа так откровенно всем показывает, что вторую дочку он любит не меньше. Аня улыбнулась, вытерла слезы, вздохнула и пошла в дом.
Там она встречает Юльку, которая начинает подыскивать Ане комнату и попутно рассказывает, что где в доме:
– Пойдем, что ли, походим по дому, подыщем для тебя подходящее жилье. Тебе ведь ничего особенного, как я понимаю, не надо: к комфорту ты у себя в Пскове не привыкла, вещей у тебя почти нет, да ты к нам и ненадолго. Верно?
– Не знаю. Папа хочет, чтобы я насовсем осталась…
– А ты?
– А я хочу вернуться в Псков, к моей бабушке, жить у себя дома, ходить в свою школу…
– В школу! – фыркнула Юлька. – Могу себе представить, какие школы у вас в Пскове!
– Обыкновенные школы, – спокойно ответила Аня.
– Вот именно, обыкновенные. А я учусь в лицее. У нас, между прочим, два иностранных языка – английский и немецкий.
– У нас в школе тоже иностранный язык английский, а немецкому меня учит бабушка. Если хочешь, мы можем с тобой тренироваться, чтобы ничего не забыть за каникулы.
– Вот еще – летом заниматься! Так и крыша поехать может. И вообще, чего это ты тут разболталась? Делом надо заниматься – комнату тебе подыскивать!
– Извини, – немножко удивленно сказала Аня.
– То-то! В общем, так: внизу у нас холл, столовая, кухня, зал для приемов, библиотека и комнаты для гостей. Третий этаж не достроен, и соваться тебе туда нечего. Там только Акопчик с Павлушей живут.
– Это кто такие – Акопчик и Павлуша?
– Тупость какая – два имени не запомнить! Как же ты языки учишь? Акопчик – папин секретарь, Павлуша – начальник охраны. Ты же с ними вместе завтракала!
– Вот как…
– Вот так! Наша семья занимает второй этаж. Ты теперь временный член семьи, так что мы сразу пойдем на второй.
Ну, память у Ани и правда короткая, как-никак обоих ей за столом представляли.
Тут автор пытается создать впечатление бесящихся с жиру богачей, но не очень получается:
– В той половине по левой стороне папина спальня, гардеробная и ванная комната. По правой – папин кабинет, его малая гостиная и кабинет Акопчика. Туда тебе лучше вообще не ходить: мой папа не любит, когда ему мешают отдыхать и работать. Здесь слева комнаты Жанны и ванная, которой она пользуется, а правая сторона – моя! Между прочим, Жанна не разрешает никому пользоваться ее ванной, а в мою ванную проход только через мою комнату. Но ты можешь мыться и пользоваться туалетом на первом этаже или на третьем.
– Спасибо.
– Вот тут моя комната! – Юлька распахнула дверь своей комнаты и тут же ее захлопнула; Аня успела только заметить какой-то пестрый хаос на полу. Открыв дверь в совершенно пустую комнату рядом со своей, Юлька сказала:
– А здесь моя гостиная. Мебели в ней пока еще нет, но папа обещал к моему дню рождения все купить. Здесь мы будем собираться с моими друзьями на пати… Пошли дальше!
Ткнув пальцем в комнату по правую сторону от ее собственной, но не открывая ее, Юлька сказала:
– В этой комнате временно сложены вещи, которые потом уйдут на третий этаж. Видишь, какая у нас теснота? Просто не представляю, куда тебя сунуть, сестрица…
Аня предлагает остаться внизу, но Юля опасается, что отец не одобрит размещение родственницы в комнатах для гостей. Тогда Аня высказывает конструктивное (нет) предложение:
– Тогда, может быть, я поживу пока в той комнате под лестницей?
– Что-то не пойму, про какую комнату ты говоришь?
– Про ту маленькую, под лестницей. Куда ты поставила сачок, которым лягушек ловила. Там есть окно и можно поставить раскладушку…
– А, так ты хочешь устроиться в чулане под лестницей, как Гарри Поттер? – прищурившись, спросила Юлька.
– Как кто?
– Ты что, валенок псковский, не знаешь, кто такой Гарри Поттер?
– Не знаю.
Действительно. Впрочем, Юля от этого ловит идею и показывает Ане каморку для уборочного инвентаря. Аня безропотно со всем соглашается.
– Как тебе это помещение? Годится?
– Почему нет? Очень даже уютная комнатка. И чистая.
– Еще бы не чистая! Тут наша уборщица Екатерина Ивановна держит свой инструмент для работы.
– Может быть, мы прямо сейчас все это перенесем отсюда куда-нибудь?
– Что перенесем? Куда перенесем?
– Ну, все это – ведра, швабры, пылесосы… Например, вниз, в тот чулан под лестницей?
– Что ты, что ты, сестрица! Нельзя здесь ничего трогать без разрешения Екатерины Ивановны. Ты знаешь, кто такая наша уборщица?
– Кто?
– Бывший директор школы!
– Директор школы – уборщица? – удивилась Аня.
– Ну да!
– Почему же она работает у вас уборщицей?
– Откуда я знаю? Может, ей пенсии не хватает. Она такая строгая, просто ужас! Ее даже Жанна побаивается. Нельзя без разрешения трогать ее рабочий инструмент!
– Так давай спросим у нее разрешения.
– Спросим. Если она разрешит, то, конечно, мы сразу же уберем все эти тазы и швабры, чтобы тебе было уютней.
– Спасибо, Юля. А когда можно увидеть Екатерину Ивановну, чтобы попросить разрешения снести все отсюда вниз?
– Через месяц. Она ушла в отпуск. Ее замещает девушка Таня, но девушка Таня ничего не решает – она тут временная, как и ты. А что такое, в чем, собственно, проблема? Неужели тебе помешает, что в твоей комнате будет стоять пара-другая пылесосов?
– Да, в общем, нет…
– Вот и прекрасно! Раскладушку тебе Павлушины ребята принесут, я распоряжусь. Заодно перенесут сюда твои вещи и какой-нибудь стул прихватят. А пока ты можешь и так посидеть. Переверни ведро и садись!
– Я сама перенесу свои вещи.
– И отлично сделаешь. Ну, не скучай! А я побежала, меня друзья в бассейне ждут. Чао, сестрица!
Аня сидит на перевёрнутом ведре и рыдает, ангел Иванушка учит терпильству:
– Не плачь, Аннушка! Не плачь, моя хорошая! Посмотри – вон синичка села на карниз, в окошко к тебе заглядывает. Ты только послушай, Аннушка, что она тебе поет! Она на тебя поглядывает и учит: «Кре-пись, мо-лись! Кре-пись, мо-лись!».
Бате, конечно, пофиг: он за ужином спрашивает, как устроили Аню, Юлька отвечает, что прекрасно, сама Аня не отстаёт:
– Вот и хорошо, – сказал Мишин. – Я так и думал. Тебе там удобно, Аннушка, у тебя там все есть для жизни?
– Да, папочка, все есть, и даже много лишнего. Может…
Конец главы.
Вайскопф отлично зарабатывает на книгах и сценариях, поэтому решил привлечь помощь. Помощь, конечно, легко угадывается.
ВК в зеврасоверсе это тоже сатанинская книга, потому что там колдуют, а Лив Тайлер, сыгравшая в экранизации эльфийку — ведьма и еретичка.
Это как всегда пиздецово.