Начинается всё с того, что авторша восхваляет неофитов, только пришедших в церковь:
Как малыш, только вставший на ноги, изо всех сил рвется к маме, захлебываясь от любви, падая, набивая шишки, вставая и опять падая, так и неофит. Открыв для себя новый удивительный мир, он сломя голову несется к Богу, круша все на своем пути, лишь бы залезть на руки, прижаться и быть с Ним всегда…
Гм, лааадно.
Черное – это черное, а белое – белое. Когда любовь к Богу, горячая и бескомпромиссная, хлещет изнутри фонтаном и заливает всех без разбора.
Кучеренко, ты это точно не про фанатиков религиозных?.. А то у чтеца вьетнамские флешбеки пошли. Чтец любит читать про всякие секты, хобби у меня такое. И что-то мне видится странное в таком описании. Но ладно, может, я придираюсь.
Нас ждет еще немного славословий, ну их. Ничего нового там нет, еще не читаного в треде, на тему "православие это прекрасно".
Одни, уверовав горячо и истово, вынесли из дома на помойку всю классическую литературу, музыкальные диски и кассеты, а также компьютер, телевизор и радио. А потом, намолившись до умопомрачения (ведь это и есть христианская подвижническая жизнь), сидели в пустой квартире и думали, чем бы заняться. Другая новоиспеченная семейная пара решила подражать Иоанну Кронштадтскому и жить как брат с сестрой. «Изживаем из себя страсть и похоть», – поясняли они. Продержались год. А потом в очень короткое
время родили шестерых детей и останавливаться не собираются.
Ну, на что только люди не идут, когда не знают, чем себя занять. Кто детей делает, кто лоб расшибает.
Дальше авторша начинает рассказывать о себе. Она выросла в неверующей семье, но была в детстве крещена. Выросла воинствующей атеисткой:
Началось с того, что я доказывала верующему мужу моей подруги, что Бога нет, а сам он, этот муж по имени Александр, – мракобес и эксплуататор, ибо утверждает, что мужчина – глава семьи, а «жена да убоится». И религиозный маньяк.
Затем она приходит в гости к верующему другу. Там наблюдает его коллегу:
А тогда был просто Славой и, так же как и Саша, «стремным, бородатым и крестящимся типом».
Там пьет чаек и происходит это:
После двух чашек я почувствовала странное опьянение. Предметы поплыли у меня перед глазами, а я сама начала туго соображать. В этом странном состоянии я еле добралась до дома и завалилась спать.
Думаете, наркотики, отравление и все такое? А вот и нет:
Саша изворачивался и оправдывался, утверждая, что чай был самый обычный, только с чабрецом. Я не верила, нападала и угрожала. А через несколько лет, купая одну из своих дочерей в ванночке с чабрецом (доктор прописал), почувствовала все то же самое. Оказалось, что эта травка – единственное, на что у меня аллергия, даже на запах.
Затем героиня с Сашей попадает на подворье, где тот работает. И происходит Прозрение:
– А мы тебя давно ждем, – радостно сказал его коллега Слава, который тоже там был.
– Странно, – удивилась я. – Я же не из ваших… этих самых… маньяков.
– Да ладно, такие, как ты, как раз из наших, – улыбнулся он.
Я недоверчиво пожала плечами, и мы отправились на службу. Они – потому что «маньяки», а я – за компанию. И да! Я оказалась из этих самых – из «маньяков». Я открыла для себя абсолютно новый, прекрасный мир, где любится и дышится, где душа поет и хочется делать
что-то такое… Такое… Не ясно пока что, но нужно показать всему миру и Богу, что я тоже «верую и исповедую».
И понеслось:
Как человек увлекающийся и идущий во всем до конца, я в одночасье сменила свою модную одежду на длинную черную юбку и старую мамину шаль, которой гордо повязала голову, благо была зима. И естественно, купила метровые плетеные четки и большой молитвослов, который с озаренным видом читала в метро.
Героиня гордится собой, когда ее на улицах спрашивают, не монашка ли она и что она такая вся из себя высокодуховная леди. А тем временем наша ледь собирается взамуж.
Я перестала смотреть телевизор и, пыхтя от возмущения, выключала его перед носами чинно сидящих на диване домашних.
– Лучше бы правило вечернее почитали, – твердила я им. – С чем перед Господом предстанете? В Царствии Небесном телевизоров не будет. Хотя где вы, а где Царствие Небесное?
- Леночка, это же просто новости, – робко возражала моя интеллигентная мама.
– Ну-ну, – презрительно кидала я через плечо. – Первая антихриста и увидишь. По новостям.
Анон так понимает, авторша не осознает, что вела себя малехо грешновато?..
Итак, она еще и поститься, причем по-вегански (без мяса, яиц, молока). Но смотрит и в чужие тарелки. Чтец напомнит, что автору, по ее словам, на тот момент было не 13-14,
а 20+ лет.
А еще я мечтала поделиться радостью постнической жизни со своими домашними, не имеющими к Церкви никакого отношения. За ужином, самозабвенно хрустя своей травой, я рассказывала им о геенне огненной и адских муках для таких невоздержанных, как они:
- На каждом кусочке мяса, съеденном в пост, сто бесов сидят. Думаешь, ты курицу ешь? Нет, ты бесов глотаешь, и они у тебя внутри кишат… А еще смердят…
Чтец что-то такое припоминает про этого товарища, и вроде он каким-то бесоебием известен. Аноны, может, вы вспомните, кто сей?
Я начала посещать лекции отца Даниила Сысоева. Служил он в то время и проводил свои беседы на том самом подворье, где работали Саша со Славой.
Тем не менее, героине очень нравится ее приход, ей там уютно.
Интересная последовательность:
И я тоже мечтала исповедовать, страдать и радоваться…
Вот и весна наступила:
Я отправилась с паломниками в мою первую поездку – по Подмосковью и близлежащим областям. Мы побывали в нескольких храмах Переславля-Залесского, в Годеново. На источнике, где я впервые в жизни окунулась. Хотя боялась смертельно.
Авторша вспоминает девушку, у которой от холодного купания глаза на лоб лезли и окунавшуюся в прорубь старушку.
Итог Вербного воскресения:
А через некоторое время верба пустила корни, и на ней распустились маленькие зеленые листочки. Я с упоением рассказывала всем об этом «явленном мне, грешной и недостойной», чуде и видела в листочках некий указующий перст. Правда, на что он указывает, «от меня было сокрыто». Но ведь известно, что в духовной жизни ничего просто так не бывает, тем более что одна моя знакомая сказала, что вербы очень прихотливы и абы где корни не пускают.
Кучеренко, пс-ст, подь, чо покажу. У чтеца фиалки узумбарские на балконе стоят. Пышные, цветут несколько раз в год, красиво. Давай я тебе оторву листик, заверну в мокрую тряпочку? Ставь в воду, как корешок даст - заземляй в маленький горшок в хорошей почве. Через пару месяцев листочками обрастет, через год должно быть первое цветение. Чудо. Как есть чудо. Ботаническое!
Александр, тот самый, с подворья, напоивший ее чаем с чабрецом, услышав про "чудо-веточку" смекает и призывает героиню привезти веточку и посадить на подворье. Умен, мужик. Не забывайте, аноны, что это все реальная история и авторша пишет о себе. Так выглядит еще краше. У анона чувство, что он читает про попадание в секту.
В метро на героиню толпа толкает человека. Тот задевает веточку вербы. Ее реакция:
Увидев такое вопиющее неблагоговение, я кинулась на защиту моей святыни.
– Она же из монастыря, ты че, совсем? – кричала я на весь вагон. – Смотри, куда падаешь, коз..! Ах, не виноват?!
– Простите-простите, – бормотал он.
Но мою любовь ко всему святому было не победить никакими извинениями. Я еще долго потрясала кулаками и выкрикивала разные «православные» лозунги, перемежая их вполне современной и всем доступной лексикой. И даже пыталась драться, благо мужичок попался тихий и миролюбивый и лишь удивленно ставил блоки. В итоге побежденный мужчина скрылся за спинами пассажиров, которые также отодвинулись от меня, наконец-то «благоговейно» освободив вокруг нас с вербочкой пространство. И только одна, видимо, очень
уж далекая от Церкви дама задумчиво пробормотала, глядя на меня: «Сумасшедшая какая-то…»
Потом авторша едет в Оптину пустынь.
Забегая вперед, скажу, что потом этот монастырь станет мне родным и мы с мужем, которого в то время даже не было на горизонте, совершенно чудесным образом купим недалеко от обители маленький домик. Но об этом я расскажу позже.
И там делает вот что:
В то время еще не было часовни, поэтому я просто сидела на монастырском кладбище на лавочке и рассказывала мученикам о том, что очень хочу замуж. Тогда это у меня была идея фикс. А в книжке было написано, что они хоть и не прославлены, но творят чудеса. Я даже написала записку и оставила там, чтобы они не забыли, – я же не одна такая. Я набрала в мешочек земли с могил. Плохо понимала, зачем, но слышала, что она помогает. Она и сейчас у меня есть.
Чтецу кажется или это уже ближе к шизотерикам куда-то, а не к христианству?..
У авторши болеет раком отец и она ставит свечки в храме. А потом случается вот что:
Неожиданно ко мне подошел какой-то странный мужчина – бородатый, в телогрейке, высоких сапогах и с «просветленным» взглядом подвижника первых веков христианства.
- Смотри, как твоя свечечка наклонилась, – сказал он. – Живешь ты плохо, надо что-то делать.
Не согласиться было сложно, жила я действительно, мягко говоря, неважно.
– Тебе нужно взять маслица от этой иконы, – сказал в итоге мужчина и указал на Пантелеимона. – Пригодится, вот увидишь. И детей своих еще будешь мазать.
Итог:
Мама капнула немного маслица отцу в рот.«Скажите, а где запах?» – удивленно спросила медсестра, навестившая нас на следующее утро. Вскоре отец повторно сдал анализы – они были хорошими. Он прожил еще какое-то время…
Чтецу лень искать авторшу в сети и узнавать насчет ее отца. Будем считать, что в данном случае и правда случилось чудо и веру у автора все ж не с нихуя окрепла. Ладно.
Героиня таки выходит замуж. И беременеет.
Врачи все девять месяцев пугали какими-то диагнозами и выкидышами. Но наша Варя родилась в срок, хорошей и здоровой девочкой, спасибо святому Пантелеимону. И кстати, наша средняя дочь Соня появилась на свет как раз 9 августа – в день памяти святого целителя.
Ну, эта хоть к врачам ходит. Ну и да, если беременность проходит тяжело и хоть что-то омогает чувствовать себя лучше (она мазала на живот это самое масло из пустыни) -то и за всё ухватишься, ради себя и будущего ребенка, и может показаться, что спасли не врачи, а масло; тут чтец даже не осудит, хоть сам чайлд-фри.
В своем первом поломничестве героиня знакомится с очень набожной старушкой. Старушку зовут Фотиния. Интересная личность:
Платок она не снимала даже ночью (ибо «в чем Я застану вас, в том и буду судить»). В лексиконе у нее почти полностью отсутствовали светские выражения, и изъяснялась она исключительно высоким церковным штилем. Молилась раба Божия Фотиния громче всех, и не просто, а с красивыми витиеватыми подвываниями. А еще постоянно брызгала вокруг себя святой водой, и для каждого у нее находилось ценное душеполезное поучение.
Чтец начинает сомневаться - это точно не стеб?..
Рилли интересная. Ее грозились уволить с работы - и вот почему:
– …вместо того чтобы заниматься всякой ерундой, я в первой половине рабочего дня читала Псалтирь, а во второй – Евангелие и Апостол, – гордо объяснила она. – И кропила всех этих нехристей вокруг.
Отношение к ней других паломников:
В общем, авторитет Фотинии среди других паломников был настолько велик, что когда кто-нибудь замечал ее приближение, тут же передавал по цепочке: «Шухер! Коса!» Все кидали свои душевредные дела – мобильные телефоны, бутерброды и т. д. – и утыкали носы в молитвословы. Потом следовала команда «Отбой!».
По ходу, нет, видимо, не стеб:
В ту поездку мы с Фотинией сблизились на почве нашего религиозного фанатизма, и она пригласила меня отдохнуть летом в Крыму с ней и ее пятилетним внуком Славиком.
Разумеется, авторка едет с Фотинией:
В Крым мы ехали в плацкартном вагоне. Это, кстати, был мой первый подобный опыт – до этого я ездила только в купе. Но Фотиния сказала, что купе и духовность – две вещи несовместные. Нужно быть скромнее и смиреннее.
В поездке Фотиния ведет себя ебануто. Например, налетает на коммиваяжера, пытавшегося заинтересовать ее внука книжкой про Буратино. Мол, а кто тебя, нехристь, тут торговать благославил, а, а?!
В проходе показались люди, заинтересовавшиеся происходящим. Продавец показал пальцем на ухо, давая понять, что он глухонемой. Но было видно, что он почуял неладное. Решив во что бы то ни стало донести свою мысль, Фотиния начала энергично крестить книги и глухонемого, периодически разводя руки в стороны и делая вопросительное лицо.
Внук начинает реветь и хвататься за бабушку, та отталкивает его и продолжает терзать бедного глухонемого продавца. Дело улаживает проводница, накричав на бабФотю и уведя продавца. БабФотя не успокаивается и переключается на героиню - хули, мол, ты моему внуку неблагославленные книги суешь (героиня хотела купить и подарить ее внуку злосчастный "Золотой ключик").
Фотиния принимается во весь голос молится, собираются заинтригованные зрители, готовя попкорн. Героиня сбегает от спектакля в сортир - ей хватает ума понять, что в этомпозорище участия принимать не стоит. Но до обретения ума - как до Китая раком:
Периодически до меня доносились пожелания пассажиров: «А можно потише?» и «Лечиться надо». А в сердце у меня нарастала тоска. Я вспомнила, что Христос сказал: «Кто Меня постыдится, того и Я постыжусь». Думала об отце Данииле Сысоеве, который с детства мечтал быть мучеником. И чувствовала себя предательницей веры.
БабФотя понимает, что героиня еще не совсем фанатичка и ее тихо презирает. Сплавлять на нашу дуру внука, однако, ей это не мешает ничуть. Она продолжает поучать - и живущих в крымской мини-гостинице, и авторшу:
Первым делом она шокировалась моими шортами, которые я надела, собираясь на пляж, назвав их развратом и непотребством. Пришлось облачаться в длинную юбку. А потом в ужасе шарахнулась от моего купальника.
Чтецу интересно: а в чем православно плавать в морюшке? Мне для друга.
Героиня, впрочем, тоже отожгла. Видимо, в Крым она поехала именно в святые места, а не на море:
Честно говоря, как образцовый религиозный маньяк, я долго сомневалась, по-православному ли это – ходить на пляж. И даже обратилась к одному батюшке за разъяснениями. Он, посмеявшись, погладил меня по голове за рвение и благословил «позагорать и понырять и за него», а то он уже лет десять не был на море…
А, вот и ответ для чтеца:
Сама Фотиния плавала в длинной белой рубахе, крестясь на все четыре стороны, когда заходила в воду.
Весь отпуск бабФотя продолжает доебываться до всех со своим ПГМом:
Пока же Фотиния всем этим занималась, ее внук Славик был предоставлен мне, а больше – сам себе, потому что я все чаще сбегала куда-нибудь. В итоге он сломал в хозяйских «угодьях» все, что можно было сломать, и даже отравил (к счастью, не насмерть) хозяйского пса, подсыпав ему в корм стиральный порошок.
Итог закономерный:
Когда подошел день нашего отъезда, все были несказанно счастливы. Включая хозяйку, которой Аполлоновна высказала претензию по поводу испорченного неблагочестивой публикой отдыха.
С героиней бабФотя не общается больше принципиально, мол, маловерная.
В последний день приезжает сын хозяйки, отец Иоанн и разъясняет героине, что фанатизм - это плохо:
Хорошо запомнились слова: «Понимаешь, Господь же Сам сказал: “По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою”. Представляешь? Даже не по тому, как мы молимся, постимся, в чем ходим… Хотя это тоже важно».
Не в коня корм, Иоанн.
Героиня решает, что теперь-то всё-всё поняла и будет жить правильно-приправильно! И делает вот что:
Когда же она (бабФотя - прим. чтеца) попыталась выключить телевизор, я спрятала за спину пульт и победно (а главное – при всех) рассказала старушке про все ее промахи и перегибы, про неуправляемого Славика и испорченный отдых. «И вообще, главное в христианском деле не все эти глупости, а любовь», – закончила я и удалилась, наслаждаясь ее шоком и источая стервозность.
Тем временем героиня возвращается в Мск (без Фотинии). И там:
Я продолжала ходить в храм, молилась, постилась. Но было уже не так легко, радостно и безумно, как вначале. Я то падала, то вставала, то благодарила Бога за Его милости, то «хлопала дверью» и предавалась светским развлечениям. Часто унывала.
Короче, авторша резюмирует, что живет все еще верующей, вышла замуж, имеет детей. Вот что она думает про это:
Я так и не умею любить. Не только Бога – Его мы «любим» все и за Него перегрызем глотки кому угодно, – а людей: Фотинию, дядьку, упавшего на мою вербу, алкаша, бомжа и просто прохожего… Любить и прощать всех, несмотря на их ошибки и недостатки. Как любит нас Господь наш Иисус Христос. А еще меньше я умею любить своих близких – тех, кто от нас терпит больше всех.
Ну что чтец может сказать? Ты была, авторка, плохой и негодящей христианкой - и ею, мне кажется, и осталась, исходя из _твоих же_ слов. Жалко, но не очень. (с)
Думаете, кстати, авторша раскаивается в прошлых бесоебствах? А вот и нет, а вот и нет!
Пока я часто скучаю по тому глупому и прекрасному времени, когда не было сомнений и компромиссов и хотелось бросить к ногам Господа все. По неуправляемой радости в душе, искренности и глупостям, за которые мне шептали вслед про дурдом.
Ну, а на этом зарисовка, великолепно иллюстрирующая поговорку "Заставь дурака богу молиться - он и лоб расшибет" заканчивается. В следующей мы узнаем, как наша авторка замуж выходила. Надеюсь, будет весело. Оставайтесь с нами.