Нуте-с, продолжим.
В Россию Джейн пребывает только два месяца спустя.
Режим “гляжусь в зеркало” снова с нами. Наверное, это важно. Не знаю:
Так… прическа, легкий макияж, скромный дорожный костюм - брюки и жилет из светло-коричневой замши, белая блузка. Карточка на имя консультанта по генетике Сары Джейн Уилсон… знаем мы, что такое консультант - в этих допотопных центрах часто приходится замещать директора. Ладно, посмотрим…
Аноны, бывающие в других странах - это правда? Чтец просто нигде не бывал. У нас в РФ как-то иначе пахнет, чем в, скажем, Америке?
Какая-то совсем особая атмосфера… Границы на Земле давно уже стали условностью, но вот этот запах, в каждой стране особый - почему-то сохраняется.
Джейн в России уже бывала, в Москве, Пскове и в Новгороде. Города ей понравились. А люди не очень:
Русские, летевшие вместе с Джейн, спускались по трапу, нервно и боязливо оглядываясь, прикрикивая на детей, толкаясь, переругиваясь… Типичное поведение люмпенов третьего мира. Битком набитые огромные сумки - и это ручная кладь, а что еще в багаже?
Джейн нитакая: у нее маленький чемодан и дамская сумочка.
И еще высремся на Пулково и людей:
Говорят, что этому аэропорту уже двести лет. Очень похоже на правду, думала Джейн, стоя в багажном отделении поодаль от шумной, бурно выражающей свои эмоции толпы пассажиров. Дети гонялись друг за другом, лаяли собаки… царила полная неразбериха. Неудобная планировка отделения, несовременный дизайн - все указывало на бедность и ветхость аэропорта. И так здесь будет повсюду, напомнила себе Джейн.
А теперь представьте картину: перед вами на полу аэропорта в зале ожидания багажа сидит и медитирует деваха в бежевом костюме. Вы не удивитесь? Ну, разглядывать пристально бы чтец не стал, но удивился бы точно. Мб, спросил, все ли в порядке, не плохо ли человеку.
Но сосредоточиться на мантре не удалось - неравномерный шум, визги детей, а главное, пристальное внимание и любопытство к своей особе, которое чувствительная Джейн ощущала очень хорошо, мешали медитировать. Вздохнув, девушка встала - и заметила, что вокруг уже образовался кружок любопытных, глазеющих на нее, как на некое чудо…
И еще высремся. Блин, может, у этой дамы обильные месячные и ей нужен запас, чего ты приебалась?!
Прямо перед ней таможенник вытряхивал сумку полной пожилой женщины в цветастом платье. По столу разлетелись пачки гигиенических прокладок (зачем так много?! - поразилась Джейн), два десятка упаковок аспирина, нижнее белье, носки, любовный роман, еще какая-то дорожная мелочь.
Конечно же, у нас все взяточники. К слову, что такое “фесдол” гугл не знает - предлагает фестал. о точному поиску находит лишь Завацкую.
Женщина вышла из кабины минут через десять. Таможенник уже упаковал сумку обратно, оставив только четыре пачки фесдола.
- Это не положено, - сказал он. Женщина скривила лицо, словно собираясь заплакать.
- Ну что уж вы…
- Зачем вам так много? И аспирина полсумки. Торговать будете - где допуск?
- Да какое торговать, - заныла женщина, - себе везу. Себе да семье. От головной боли. Сестра в Нью-Йорке дала… У нас же дорого, да и не всегда купишь.
- Не положено, - сказал чиновник холодно, глядя в стол.
Тогда женщина бочком придвинулась к нему и что-то рядом с ним положила. Так же молча таможенник встал (на столе каким-то чудом уже ничего не было), упаковал фесдол в карман сумки.
- Проходите.
Такси в Питере тоже ужасные, так и знайте, аноны-петербуржцы:
Выбрала из этих жутких, под краской, плохо скрывающей ржавчину, колымаг, что-то более-менее знакомое - лендровер странной лимонно-желтой масти. Кивнула хозяину - кавказской внешности мужчине, закинула чемодан на заднее сиденье, сама уселась вперед.
Дома у вас тоже, по мнению авторши, говно какое-то:
Она с любопытством вглядывалась в пыльные, серые улицы Петербурга… многоэтажные ветхие дома - как муравейники. Неужели можно так жить? Вот за этими окнами, за занавесками (они еще их пытаются как-то кокетливо уложить) - теплится чья-то жизнь, там она проходит, от рождения до смерти, в этих маленьких, тесных серых ячейках…
То, что исторический центр Петербурга и другие объекты входят во всемирное наследие ЮНЕСКО авторшу ничуть не смущает.
А в центре альтернативного Питера у нас вот что:
- А это, - поспешно начал явно гордящийся своими знаниями кавказец, - Музэй Мырного Преобразования… его уже пятдэсят лэт строят, скоро юбилэй, грят, будэт. Тута ранше был этот… мэмориал Победы какой-то.
Это памятник блокадникам что ли сломали? Ну, хз, хз. Не знаю, какой в пописе год, но сдается мне, немногие жители Санкт-Петербурга были бы “за” его снос.
Анон понял бы такие мысли у живущей в России девушки, которая сталкивалась с приставаниями нерусских - а у американки они откуда?
Шофер кинул на нее искоса горячий взгляд… он явно хотел бы продолжить разговор, но не знал, как вести себя - не каждый день приходится возить ликеидов… а может, и вообще ни разу еще не доводилось. Как с обычной девчонкой - не пошутишь… А как иначе - неизвестно. Джейн полагала, что верно угадала ход мысли кавказца.
Джейн приезжает в Дом Ликеи, отмечается, оттуда едет в Институт Генетического Консультирования, Контроля и Конструирования, который находится в Павловске.
И вот как тот выглядит:
Институт, как все здания, построенные Ликеем, резко выделялся из окружающего унылого и серого пейзажа. Прежде всего, он был озеленен - утопал в саду, не по-северному пышном. Сад ограждала высокая металлическая решетка. Сами здания института, со стеклянными галереями, сверкающими солнечными батареями на крышах, стенами из желтого яркого пеноорганика, прятались за кронами деревьев.
Если у них там курс как сейчас, то 150 рублей не так уж много, чтоб начать расшаркиваться.
У ворот Центра Джейн вылезла из машины, дав шоферу сверх набежавшей суммы два доллара чаевыми. Парень рассыпался в благодарностях, все порывался поднести чемодан, но Джейн строго отослала его.
О себе наша Джейн в отдел кадров не сообщает и на входе - разумеется! - ей хамит некая тетка:
- У меня нет карты! Я только что приехала!
- Вы работать собираетесь, или что? Говорите по-человечески! Что значит, нет карты?
- Я ее еще не получила.
- Вы мне мозги не пудрите! - выхлестнуло устройство, - Сейчас полицию вызову…
Что такое этот самый Центр:
Всероссийский Генетический Центр или, как он здесь назывался, Институт генетического конструирования, контроля и консультирования, состоял из четырех зданий, в каждом из которых располагалось практически независимое от других ведомство. Джейн и директор Центра Аркадий Заслонский осмотрели Институт растениеводства и животноводства, где, собственно, и занимались генным конструированием, Институт генетического контроля, всероссийскую клинику для явно выраженных мутантов, и стояли теперь в фойе Отдела семейного консультирования.
Джейн с директором ждут оформления пропуска, пьют кофе, обсуждают достоинства и недостатки Центра. Джейн поражает количество мутаций в России и здешняя “кунсткамера”.
Еще минутка говнения:
Как везде в России - впечатление какой-то убогости, скудости, просто лени и нежелания что-то улучшать… Хорошо, переговорное устройство старое, поменять его не хватает средств, но можно хотя бы последить за вежливостью персонала?
Интересные у них законы:
Вы знаете, в связи с Поправкой Филипса 65-го года теперь пары обязаны брать разрешение не единожды, а перед рождением каждого ребенка.
1965? 2065?..
Чем занимается Центр. Судя по всему, это у нас будет что-то плохое:
Но мне бы не хотелось, чтобы у вас сложилось впечатление, что мы являемся этакой отбирающей и запрещающей организацией. Мы только консультируем, рекомендуем. Да, без нашей визы браки не заключаются в загсе, но ведь визы выдаются всем, это чистая формальность… мы можем не рекомендовать супругам иметь детей, но визу о прохождении консультации ставим всегда. Это служит лишь для повышения культуры и ответственности среди населения.
Джейн и Директор идут посмотреть на работу персонала - как те работают с пришедшей на консультацию парой.
Сначала те проходят консультацию у генетика, тот говорит, что ребенок, вероятно, родится не слишком здоровым, но некритично.
Потом они посещают отдел здоровья плода, там вот такое:
Джейн вздохнула, входя в кабинет. Житейские драмы… ужасно узнать, что плод болен, что нужно делать аборт. Но ведь возиться потом с больным ребенком - еще более серьезная трагедия.
А потом они входят к… ясновидящей. Я серьезно:
Здесь все было обставлено иначе. Типичный эзотерический антураж - восточный ковер на полу, низкие кресла, полутьма, терпкий сандаловый аромат, камни и горящие свечи, портреты индийских святых на стенах… Белокурая коротко стриженная женщина в пестром сари сидела на ковре, поджав под себя ноги.
Посетители жались в креслах.
Ясновидящая подняла голову.
- Ребеночек здоров, - произнесла она, - Кармически будут неприятности в подростковом возрасте… болезнь почек возможна. Может быть, по судьбе будут неприятности, если не будет работать над собой. Если желаете подробную консультацию по развитию способностей, по здоровью - приходите в кабинет на Лиговке 46, вот адрес, - она протянула супругам карточку, - Идите с Богом.
Чтец не знает, как это прокомментировать даже, кроме ШТОА?!
Что тут есть кроме этого:
- Теперь остались врач, психологический кабинет и экономическое консультирование.
Ну, кроме шизотерики анон пока ничего жуткого в этом Центре не увидел.
В кабинете консультанта по экономике сидит пара 17-тилеток, консультант их отговаривает от ребенка, потому что два нищееба сядут на шею родителей вместе с лялькой:
- Хорошо, значит только вы… где-то около 8 долларов. На питание в среднем по Питеру уходит 20 долларов в месяц. У вас остается свободных 5 долларов.
- Родители будут помогать, пока мы не закончим учиться, - сказала девочка.
- Общее правило - ребенка должны содержать только сами родители. Экономически несамостоятельные люди детей иметь не должны, - изрекла экономистка.
Как что-то плохое.
- Так вы хотите, чтобы вас родители и содержали, и еще помогали воспитывать ребенка? Или же вы хотите иметь своего собственного ребенка?
Парень и девушка, заметно покрасневшие, посмотрели друг на друга. Джейн стало неприятно. То, что говорила экономистка, было, в общем, правильно, но нельзя же так…
Да почему нельзя? Родители их что, нанимались сидеть с младенцем и еще их кормить? Или чего, у нас тут медленно вползает любимая мантра душеспасителей - “Не заебался - не жил”?.. Да, Джейн экономистку асуждает, конечно же.
- Дальше - психологическое консультирование, совместимость характеров… это только для вступающих в брак. И врачебное - образ жизни, проверка на наркоманию, алкоголизм. Ну и потом выдают визу.
А Джейн внезапно оказывается на Аничковом мосту. Почему? Хер знает. Зато мы узнаем, что век у нас 22-й или позже.
Неизъяснимый восторг коснулся сердца девушки… такое она испытывала в Индии - Тадж-Махал, в Египте, рядом с древними пирамидами. Но Россия всегда была ей как-то особенно близка. Даже трудно объяснить, чем, подумала Джейн. Она обернулась, ощутив чье-то присутствие…
Вы вот по отрывкам выше как, почувствовали всю ее любовь? И я нет.
Лицо незнакомца, темные статуи, вода Фонтанки, и этот удивительный неземной свет словно сливались воедино, образуя таинственный вневременной пейзаж… так же мог бы стоять человек на этом мосту и в восемнадцатом веке… и в девятнадцатом, и в двадцатом. Мучаясь все теми же русскими, разными по будничному содержанию, но теми же в главном вопросами. Ну нет, оборвала себя Джейн, вспомнив встреченных до сих пор русских. Таинственный незнакомец, вернее всего, размышляет о проблемах своей карьеры, или где снять девушку на ночь.
Джейн идет дальше, по Каналу Грибоедова. А, забыл сказать, вдруг это важно: в этом произведении теперь не Москва, а Питер снова столица. Далее героиня идет к Казанскому собору.
Высремся на пирсинг:
Молодежь не особенно интересовала Джейн. Возрожденная недавно дикая манера начала 21 века дырявить свое тело и продевать кольца куда ни попадя, вызывала у ликеиды глубокое отвращение.
И да: “молодежь”, ептыть! Ей самой сколько там, 22, кажется. Аноны, вы в 22 своих сверстников б-м "молодежью" называли? Чтец вот нет. Яна Юльевна Завацкая, 51 год, уберите ваши уши из текста, пожалуйста (апд.: анон пересчитал - на момент публикации этого текста ей было 36. Ну, такое…)
Наркоманыыыыы! Проститууууткииии!
Проходя мимо толпы, Джейн отметила лишь наиболее выдающиеся экземпляры - двоих девочек в густой зеленой пудре, полуобнаженного парня с двумя рядами тяжелых колец, продетых сквозь кожу груди и живота, чернокожую нимфетку с ярко-белыми длинными волосами - судя по всему, парик, но может быть, и свои, крашеные и распрямленные. У большинства ребят движения были замедленными, как во сне, глаза с поволокой, хмельные позы… кто-то вдыхал белый порошок, прислонившись к колонне.
Нравится ей только один парень - тот, что поет песню БГ “Болота Невы”. Заслушавшись, Джейн опять видит в числе слушателей того незнакомца с моста. Тут гитарист начинает выебываться, мол, а вы знаете,кто такой Лермонтов? Никто не знает, Джейн тоже. То есть, в 2021, когда со дня смерти Лермонтова прошло уже 180 лет, мы знаем, кто это, а тут внезапно раз - и никто не знает? А как это работает? Русских классиков запретили? Почему? Парень исполняет леромонтовские стихи, Джейн штырит:
Джейн, пока шел проигрыш, повторила про себя пропетые строчки… Право, как несправедливо, что такая культура принадлежит ныне… даже не всем ликеидам, лишь специалистам - историкам, филологам. И звезда с звездою говорит…
Джейн украдкой посмотрела снова на мужчину в сером плаще - он не ушел, он стоял и слушал, явно наслаждаясь.
Но тут ахтунг, менты приехали! Тусовку, вместе с гитаристом и незнакомцем, пакуют в бобики, Джейн отбояривается своим удостоверением, ее не вяжут. Так что она едет назад в Павловск, в ликейскую общагу.
Там пишет письмо Сэму. Собственно, кто он ей - нам до сих пор не сказали.
(И знаете, пожалуй, впредь буду эти главы делить на два чтения, заебешься иначе с этими простынинами.)
В числе прочего Джейн сообщает следущее:
Кроме того, завтра мне предстоит первое дежурство в Социально-Психологическом центре, Социале, как его кратко называют. Пока не знаю, что меня там ждет.
Наша Джейн нитакая-нитакая!
Стараюсь сейчас читать только по-русски, старых авторов, их здесь уже никто не помнит - Достоевского, Мережковского, Куприна…
К слову, теперь Джейн живет не в доме Ликея, а в доме при Центре. Ну и тут надо поговниться и поныть:
Жить в многоэтажном доме, не имея возможности прямо с кровати выскочить в свой собственный сад, побегать босиком по росе, сорвать яблоко… Все время видеть в окно сквозь древесные ветви не озерный простор, а желтые здания института. И даже не это… квартира казалась Джейн казенным, гостиничным, временным номером.
Джейн обустраивает хатку на свой вкус, в гости к ней заглядывает директор Центра. Он приглашает ее на вечеринку с другими выпускниками Ликея, работающими в Центре.
И опяяять с нами описание внешки и нарядов. Автор, просто перестань! Тебе на момент выпуска было 36! Не 15! Просто, бля, хватит, это невозможно уже. Я вам это несу в последний раз, вдруг сюда забредет какой-нибудь МТА и прочтет слова чтеца… ПИЗДЕЦ СУКА БЕСИТ ТАКОЕ ОПИСАЛОВО! Я его, сука, полностью принесу, в последний раз. Чтоб побеситься наконец от души. Потому что мне приходится эти нахуй никому не нужные описалова читать!
В половине третьего девушка снова помедитировала, чтобы удачнее переключиться, приняла душ и стала одеваться. Она еще ничего не успела приобрести нового, поэтому выбор был небольшой - с собой уложен только один довольно скромный праздничный наряд, шелковое, с блестящей статиковой нитью серое платье до колен, простого покроя, к нему - довольно крупный рубиновый кулон на серебре и такие же серьги. Густые, вьющиеся волосы цвета пшеницы Джейн пустила свободно падать, лишь заколов их возле ушей. Как обычно - минимум косметики. Идеально здоровая чистая кожа не требовала тонального крема и пудры, Джейн лишь подкрасила ресницы, сделав их черными и блестящими, немного серебристо-розовых теней на верхнее веко, черный тонкий обвод глазного контура, губной карандаш и персиковая помада, чуть-чуть румян на скулы. Любимые духи Джейн - "Розовая Сантана", с нежным, едва уловимым запахом цветущей яблони. Собираясь, Джейн наслаждалась этим процессом, как всякая женщина.
Просто выкинь эту хуйню из текста, автор! Выкинь ее нахуй! И иди сожги рукопись, если ты такую хуйню любишь! Так. Фуф. Сейчас, приложу к жопе ледку и продолжим. Обещаю: больше эти “зеркала” не буду цитировать. Я вас пожалею (а вот чтеца автор вряд ли пожалеет - и да, не пожалела: дальше пошло описание выпускного и там опять про платье! Т_Т).
Дальше у нас флешбек Джейн про выпускной. Там она болтает с Сэмом тем самым, флюиды, искры, химия, хуе-мое, и в общем, нихуя интересного.
Оркестр заиграл вальс - старинный, вечный, неувядающий. Джейн почувствовала на своей талии сильные чуткие пальцы Сэма - пальцы хирурга, сердце ее запело, заиграло, полетело вслед за музыкой, и ноги задвигались в такт… Конечно, я буду тебе писать, Сэм, думала она, кружась в бешеном, счастливом вихре.
Ну, вернемся в настоящее - на вечеринку ликеидов. Давайте краткий обзор кто есть кто:
Аркадий был исключением здесь сразу в двух смыслах. Во-первых, он единственный из здешних ликеидов, был русским. Как правило, русские становились ликеидами редко, так было у большинства отсталых народов. Чернявый генетик Рене Моран, был француз, жена его, Моника, психолог, работавшая в городе - французская еврейка. Двое других ликеидов, не семейных, отрабатывавших здесь миссию, как и Джейн - Клаус и Беатрис - приехали из Германии. Клаус руководил отделом генного конструирования растений и сам вел разработки, Беатрис занималась поиском причин естественных мутаций животных. Рене, по второй специальности врач, руководил клиникой и работал над совершенствованием ранней диагностики генных заболеваний и мутаций.
Как Джейн относится к жене директора:
Джейн молча улыбалась, не зная, что отвечать… как-то непривычно. Одно дело - говорить с ликеидом. Другое дело - с обслуживающим персоналом, с подчиненными - тут все ясно. Но Люба… по положению она как бы равна Джейн - жена директора центра. Но не ликеида. И как, о чем с ней говорить, какой взять тон? Джейн была в некоторой растерянности.
Охуительные известия:
- Вы хотите сказать, что Путь Воина проверяет именно воинские способности человека, не интеллектуальные, не уровень таланта…
- Вот именно. Так вот русские совершенно лишены качеств воина.
Чтец сомневается, что в Америке не изучают историю Второй мировой и не знают о роли России в ней. Ну ладно, там 22-й век, но они и историю учат альтернативную? Или что вообще? Ну и во Франции, откуда тот Рене, едва ли вымарали историю войны 1812 года, так что мог бы и вспомнить, кто Наполеону жопу надрал.
Про работу в Соццентре:
- И часто… эти дежурства? - спросила Джейн, отставив тарелку. Люба уже убирала со стола, принесла большую корзину с фруктами.
- Раз в неделю… ничего особенного, - пояснил Клаус, - вам придется либо вести какую-то группу - мы пытаемся привить населению элементарные навыки психологической грамотности - либо дежурить в кабинете срочной психологической помощи.
Кроме отрицания военных подвигов отрицают и наличие у русских национальных блюд. Чтеца не покидает ощущение, что он читает про тусовку “ссаный ватник вс альтернативный историк”. Читать довольно, ну, противненько, хотя и такие люди есть, в нашем веке в том числе.
"Наверное, то же, что и в Америке… ведь в большинстве стран национальная кухня давно сошла на нет, используется лишь как приманка для туристов". "Здесь, в России, еще кое-что осталось", - возразил Рене. "Например?" - "Например, борщ… или блины, или вот этот торт, "Наполеон". - "Ну нет, - возразил Аркадий, - торт никак нельзя считать коренным русским блюдом. Это довольно позднее заимствование". "А блины есть везде… у нас они называются Pfannkuchen, - подхватила Беатрис, - А борщ - это просто овощной суп".
Ладно, наконец, тусовка русофобов (адекватные там разве что Аркадий и чуть-чуть Джейн) расходится.
Хм, у нас тут намек на фем?.. Хотя чтец боится, это скорее про жеженственность:
Она была высокой, выше Джейн на полголовы (а ведь американка тоже не казалась малышкой), то ли белесые, коротко подстриженные волосы, то ли крупноватые черты лица, то ли некоторая угловатость сильной спортивной фигуры Беатрис вызывали впечатление излишней мужественности. Но если приглядеться, немка все же не была лишена какого-то своеобразного очарования. Джейн невольно подумала, что на месте Беатрис непременно носила бы широкие юбки и топы… немного увеличить худой мальчишеский таз и зрительно уменьшить плечи. Небольшие голубые глаза генетика из Германии смотрели на мир с некоторым вызовом.
Вот на такой ноте глава кончается. Буду фанонить им фем. Беата вроде относительно норм, Дженни мб еще можно спасти - свалит из России и авось прекратит говнится - вон,на родине не ныла.
- Так ты со мной в одном подъезде живешь? - спросила Джейн.
- Да, только на первом этаже. Тут полно не-ликеидов, будь с ними поосторожнее… Ну пока, встретимся завтра на работе, - Беатрис скрылась за дверью квартиры.
В следующей главе Джейн уже начнет работать. В следующих чтениях узнаем, каково ей будет в Центре и Социалке.
в итоге чувака из местных, который повелся на барышню, принесли в жертву ядренбатону, а хероиню выгнали в морозный лес в одних труселях. Типа, дойдешь Туда - молодец, а не дойдешь - и хрен с тобой 
