Примерно с месяц после возвращения Сандры и Леонардо Матушка молчала, но все что-то обдумывала, хмуря тонкие бровки, и в конце концов однажды заявилась в дом Бенси "на огонек" и за чаем объявила:
— Вот что, дорогие мои. Будем детей вашего рыцаря Ланселота сюда перевозить, пускай с нами живут. Тут у нас, под покровом Матушки Богородицы, можно сказать, рай земной, а им там солнышка не хватает, как и всем людям на обезбоженной земле!
А чего так? Ядерная зима у них там, что ли?
Леонардо подумал немного а потом сказал:
— Конечно, это было бы замечательно — перевезти в Долину всех детей, и нашего Карла, конечно, тоже. Но есть две проблемы.
— Какие проблемы? — нахмурила Матушка тонкие бровки.
— Первая — Ланселот. Он ведь мечтает о том, чтобы его и детей исцелил Антихрист.
Но при этом Ланселот вполне лояльно относится к христианам. Что стоит предложить ему пожить с детьми пару месяцев в Долине, а там и исцеляющий эффект этого места работать начнёт, и можно будет выкатить аргумент «зачем тебе Мессия, если вы и так тут здоровеете не по дням, а по часам»?
— Крещеных детей! — возмутилась матушка. — Как это можно православных детей подвергать исцелению Антихриста?
А с некрещёными, значит, свиноёбить можно, как угодно?
А на вашего упрямого друга Ланселота у нас найдется мать Евдокия. Она умеет убеждать, не правда ли, Санечка?
— Что правда, то правда, Матушка! Я думаю, что она с ним справится.
Блин, да возьмите вы уже этих детей себе, и отстаньте от человека. Дался вам тот Ланселот, тоже мне ещё, большое счастье.
В чем же другая проблема, Леонардо? — Везти детей не на чем.
— Вы же рассказывали, что Ланселот привез их в Бабушкин Приют на автобусе? Разве не так?
— Автобус кое-как дополз до Бабушкиного острова и там сломался окончательно. Такая вот беда, матушка!
— Ну эту беду дядя Леша разведет своими золотыми ручками.
— Ручками… — усмехнулся Леонардо, вспомнив "ручки" дяди Леши — темные, в каменных мозолях, со вздутыми от многолетней работы на холоде суставами и обломанными ногтями с несмываемыми черными каемками.
Какие интересные у Юлии Николаевны критерии мужественности…
— Заканчивайте поскорее мельницу, — продолжала Матушка, — и на Рождество поедете с Богом в Бабушкин Приют.
— Я тоже поеду, Матушка? — спросила Сандра.
— А это зачем? — удивилась Матушка. — Чего тебе дома не сидится, путешественница?
А что такого важного Сандра делает в Долине, что её и на неделю отпустить нельзя?
— Ну как же! Леонардо будет помогать дяде Леше исправлять автобус, а я буду помогать матери Евдокии вправлять мозги Ланселоту, он же мой старинный друг, Матушка!
С такими друзьями Лансу и врагов не надо.
Обитатели Долины были уверены, что благословения Матушки и смекалки дяди Леши достаточно, чтобы переезд детей состоялся. Мужчины-общинники принялись мастерить кровати для детей-инвалидов и косить сено для набивки матрацев, а женщины начали собирать по домам белье, одеяла и подушки. Напрасно Сандра уверяла их, что если детей удастся вывезти, то все необходимое для них можно будет взять в хранилище Бабушкиного Приюта, никто и слушать об этом не хотел:
— Наше белье и одеяла с подушками здоровее, — отвечали монахини. — Там, может быть, сплошная синтетика, а она в Долине все равно расползется.
А спросить у хозяйки дома, какое у них там бельё, никак нельзя?
Напрасно Сандра уверяла их, что в хранилище Бабушкиного Приюта почти все вещи из натуральных материалов, что ее дедушка терпеть не мог синтетики и даже считал, что православному человеку ее стоит избегать, они продолжали собирать "пожертвования".
Напрасно редактор уверял Вознесенскую, что употреблять один и тот же словесный оборот через абзац – зашквар. Алсо, мне бы очень хотелось увидеть то место в Библии, где написано, что спать на синтетике грешновато.
Мать Лариса подвела под их действия научную базу:
— Деткам с больной спиной полезно спать на матрацах, туго набитых соломой.
На ортопедических матрацах им спать полезно, а не на мешках, которые вы кое-как напихаете.
Ее поддержала мать Наталья, бывший библиотекарь обители, а до монашества — биолог.
Не, ну ебануться по-всякому можно, конечно.
— Мать Лариса права, Сандра. Возьмем, к примеру, пух и перья для подушек. Откуда их в миру брали? Их щипали с убитых птиц! Я и в миру на таких жутких подушках спать не могла.
Ок, а что плохого в убийстве птиц? Как бы если их не убивать, они всё равно умрут, причём, возможно, ещё мучительнее, чем на скотобойне (хищник задерёт, например, или от болезни). Но приготовьтесь, аноны, сейчас будет ещё всратее:
А в Долине мы перо и пух для наших подушек набрали по гнездовьям, после того как птенцы выросли и разлетелись.
Ничего, что в птичьих гнёздах обычно куча паразитов водится? А ещё, если гнездо тронул человек, то птица туда потом вернуться не сможет и будет вынуждена искать новое место для гнездования.
Матушка просит Касю:
А еще вот что: выбери среди тех, кто останется, самого надежного человека и передай ему вот это мое письмо. Скажи, пусть носит его с собой и не открывает раньше срока. В этом конвертике карта и указания, как добраться до нас.
Очень хреновая идея, как по мне. Экологисты и военные базы в Европе ещё остались. У них проблемы с энергией, но есть технология, позволяющая отслеживать места выработки и использования электричества. Возьмут, обнаружат бабкин домик, а тут и «ключи от квартиры, где деньги лежат».
Сандра сомневается в способностях дяди Лёши, Лео убеждает её в обратном:
— Думаешь, он все-таки сумеет починить автобус? Я, конечно, в технике не разбираюсь, но на мой непросвещенный взгляд, в нем теперь можно только кур держать. Катастрофа на колесах, а не автобус!
— Это на твой взгляд. А на взгляд русского народного умельца дяди Леши это никакая не катастрофа, а всего лишь интересная задачка для смекалистого мужика.
Говорить такое, не видя самого автобуса и его состояния – бесценно.
Дядю Лешу провожали жена Лара и дочь, Сандра-маленькая, названная при крещении в честь Сандры Кассандрой.
— Папа, ты вернешься к елке? — спросила Сандра-маленькая.
— К елке не выйдет, дочка. Рождество я буду праздновать с детьми в Бабушкином Приюте. Там много детей, маленьких мальчиков и девочек, а взрослых мало. Я помогу им елку поставить, починю автобус, а потом вернусь к тебе. — И подарок привезешь? — Какой же ты хочешь подарок, Саня?
— Ты говоришь, там много мальчиков и девочек? — Да.
— Вот ты и привези мне какого-нибудь мальчика, хоть самого малюсенького! Так хочется братика!
— Обязательно привезу кого-нибудь персонально для тебя! Если мама не возражает.
— Не возражаю. Можно вообще всех детей разобрать по домам.
А спросить мальчика, хочет ли он в Долину, что, не нужно? Просто как вещь, взяли и привезли?
— Это конец света, спаси нас всех Господь! Да, это уже конец! — шептала потрясенная мать Евдокия, глядя в окно джипа на занесенные снегом поля и руины заброшенных городков и деревень. Ее лицо побледнело и осунулось уже через несколько часов езды по провисшим и обледенелым аквастрадам.
— Мать Евдокия, даже ранней осенью после Долины здесь было тяжело дышать, а что уж теперь говорить, — попытался ее утешить Леонардо, — это нехватка кислорода.
Ну вообще-то, высоко в горах неподготовленному человеку всегда тяжело дышать, это норма.
Дядя Леша сидел рядом с нею на заднем сиденье и молчал, насупившись.
— Что молчишь, дядя Леша? — спросил его Леонардо.
— Если бы мы с тобой, Леня, вдвоем ехали, я бы высказался, а так — при монахине и при твоей жене — я уж лучше промолчу.
Давно ли мы с тобой ездили в твой Бергамо за жерновами? И тогда уже кругом разруха была несусветная, будто Мамай прошел, но теперь, знаешь, друг, впечатление такое, будто прошла ядерная война.
Так она и прошла. Почему это Кася с Лео, услышав все последние новости, не рассказали их жителям Долины?
Но какой бы ни был пиздец вокруг, в нём всегда есть место рыжеехидности:
— Леонардо! Если у нас не получится уговорить Ланселота отпустить детей в Долину, я себе голову откушу!
Леонардо уставился на Сандру, выпучив глаза и открыв рот. — Что с тобой? — спросила она. — Пытаюсь представить себе эту сцену. — Какую сцену?
— Умопомрачительную — откусывание собственной головы. Ты что, обманываешь меня со дня нашей свадьбы? У тебя вставные челюсти?
— При чем тут челюсти?
— А как же иначе ты будешь откусывать сама у себя голову?
— Кусачками, друг Леня, просто хорошими большими кусачками, — заступился за Сандру дядя Леша. — Р-раз — и нет нашей буйной головушки.
— А, понял! — кивнул Леонардо. — Я видел подходящие кусачки в хранилище Бабушкиного Приюта.
— Да ну вас обоих, вы спелись! — наконец рассмеялась Сандра — против этой парочки ей было не устоять. А рассмеявшись, она тут же успокоилась.
— А климат, похоже, опять изменился, — заметила мать Евдокия. — Когда мы уходили в горы, в этих местах было сыро и тепло, действовал парниковый эффект, а теперь здесь царит сухой леденящий холод. Но солнца все равно не видать, небо по-прежнему подернуто дымкой. Интересно, сколько сейчас градусов ниже нуля, если даже в машине так холодно?
На самом деле одним из возможных эффектов ядерной войны считается именно парниковый эффект из-за выбросов углекислого и прочих газов во время ядерных взрывов. Правда, там речь идёт о массовом применении ядерного оружия, так что, м.б. в мире «Ланселота» этого удалось избежать благодаря малому количеству взрывов. А теперь давайте подумаем, какие вообще могут быть последствия для климата того ядерного удара, что описан в книге.
Допустим, с кораблей было запущено 50 ракет UGM-133A "Trident-II" D5 с 8 боеголовками W88 (475 кт). В исследовании Оуэна Туна и Ричарда Турко было подсчитано, что 4400 взрывов суммарной мощностью 440 мегатонн приведут к выбросу 180 мегатонн сажи. Так как в нашем случае суммарная мощность – 190 мегатонн, то последствия, очевидно, будут меньшими. Теперь давайте рассмотрим выброс похожего количества сажи (извержение вулкана Тамбора на индонезийском острове Сумбава в 1815 году, 150 мегатонн). Он привёл к уменьшению глобальной температуры лишь на 2.5 по Цельсию.
Можно возразить, что в статье Туна и Турко написано, что при выбросе 75 мегатонн будет достигнута температура последнего полного Ледникового периода, но в их исследовании рассматривалась серия взрывов, более-менее равномерно распределённых по площади земного шара, а в «Ланселоте» все ракеты ёбнули примерно в одном месте, так что в нашем случае аналогия с извержением вулкана будет ближе к истине, на мой взгляд.
Подъезжают к Бабушкиному приюту. Во дворе пусто, кругом лежат дохлые вороны, из обеих труб идёт густой дым.
Через минуту на крыльцо вышел незнакомый супругам Бенси человек, грузный, высокий и до самых глаз заросший черной бородой. В руках у него была винтовка.
Это Драган. Неплохо он там, конечно, устроился, раз отожрался до грузности. И кто, интересно мне, додумался дать винтовку мутному типу, уже один раз в обитателей приюта стрелявшему?
— Привет. Дела пока не очень плохие. Вот только дом становится очень тесный. Знаете, сколько теперь обитателей в Бабушкином Приюте? Больше двух сотен.
И где они там все внутри помещаются? Дом резиновый или как?
— Откуда же они взялись?
— Кто-то сам до нас добрался, других мы нашли и привели сюда. Люди замерзают прямо на дорогах. Раз в два-три дня мы выходим на аквастрады, обходим окрестности, и почти всегда кого-нибудь находим.
И тащите к себе в дом непонятно кого? Вот серьёзно, где гарантия, что очередной подобранный не окажется, например, туберкулёзником и не заразит половину хаты (а при такой скученности людей это – как два пальца об асфальт) своими бациллами?
Драгана знакомят с Евдокией.
— Я мыслю, она есть монахиня? — Драган уставился на мать Евдокию. — Монахиня.
— Из православного монастыря?
— Конечно, православного, — ответила с улыбкой мать Евдокия.
— Слава Богу! Значит, творится еще монашеская молитва за весь наш грешный и погибающий мир!
Пользы, правда, с неё хуй да нихуя, но главное, что творится.
Они прошли в холл, в котором было значительно теплее, чем на улице, но все-таки довольно прохладно. Сандра сразу же подошла к окну и попробовала рукой радиатор — и чуть не обожглась: отопление работало на полную мощь. "Такие морозы даже мой дедушка не мог предвидеть", — подумала она.
А почему это дедушка ядерную войну не предусмотрел? Так-то это один из наиболее распространённых сценариев конца света.
Откуда взялись вороны:
— Дохлые вороны вокруг дома — это не твоя работа, Робин Гуд ты наш дорогой? — спросила Сандра, целуя мальчика.
— Моя. Мы неделю из дома не могли выйти, пока стая не убралась отсюда. — Вы сидели взаперти из-за стаи ворон?
— Вы бы видели эту стаю! Когда она налетела на наш остров, небо потемнело!
— Это было настоящее нападение, — подтвердил доктор. — Стая из тысяч ворон, голодных, свирепых и бесстрашных. Они бросались на окна, лезли в печные трубы — в общем вели себя как безумные. Хорошо, что стекла в окнах пуленепробиваемые. Мы опять жгли все подряд, чтобы огонь не дал им пробраться в дом по дымоходам.
А как и из чего Карл стрелял по воронам во дворе, если в доме всё закрыто было?
— А некоторые все-таки врывались в дом через дымоходы. Они горели заживо, но все равно бросались на людей!
И ничего в процессе не подожгли? Удивительное везение.
Аноны, радуйтесь:
Ланселот с Дженни все-таки уплыли в Иерусалим, и вестей от них, конечно, никаких нет.
— А сейчас где берете топливо? — спросил дядя Леша.
— Пока в лесу. За целый день работы мы успеваем напилить и наколоть дров на три дня топки, но большой запас сделать никак не удается: при сильном ветре работать в лесу просто невозможно.
Хорошо, а где брали топливо, когда неделю сидели дома? Или это у бабушки в доме такая куча паркета?
Уже месяц как ртутный столбик стоит на сорока градусах почти недвижно.
Окей, допустим температура таки опустилась до уровня последнего Ледникового периода. Анон нашёл в Википедии статью «Максимум последнего оледенения», где написано вот что: «В этот период температура в зависимости от региона была на 4−6,5°C ниже, чем в настоящее время». Бабушкин дом находится в Германии. Средние температуры января там от +4 в долинах до −5 °C в горах. Вопрос: как при таких исходных данных месяц может держаться температура -40?
А если лес еще больше завалит снегом, тогда мы вынуждены будем начать пилить деревья в саду и разбирать сараи.
Таки при ядерной зиме количество осадков должно уменьшиться, поэтому с хуя ли столько снега возьмётся, анон не понимает.
Тем временем мать Евдокия отвела в сторонку доктора Вергеланна. — Скажите, доктор, ваши дети постятся?
— Конечно, постятся, мать Евдокия. Но в меру, само собой: если кто простужен, а простужаются они часто, Марта разводит молочный порошок и поит их горячим молоком.
Ага, постятся. Маленькие дети, которым в силу активного роста и проблем со здоровьем нужно нормальное, полноценное питание. Абзац, товарищи.
— Да, Сандра и Леонардо все нам рассказали.
— Нам — это кому?
— Монахиням Свято-Богородицкого монастыря, который скрывается в горах от Антихриста. Разве вы не знаете? — удивилась мать Евдокия.
— Нет. Мы знаем только, что у супругов Бенси где-то есть дочь Сонечка и добрая Бабушка, владелица этой усадьбы. Рассказа ли они, что у них есть друг, великий мастер на все руки дядя Леша, и вот теперь мы его увидели. А про монастырь в горах мы ничего знать не знали.
— Понятно. Это Сандра и Леонардо переусердствовали с конспирацией. Мы уж не будем их за это ругать, правда, доктор?
Вы их благодарить за это должны, долбоёбы. Хоть кто-то в обители понимает, что от скрытности ваше выживание зависит.
Дядя Леша между тем уединился с отцом Иаковом и вел допрос с пристрастием:
— Бензопилы у вас есть? А пилорама найдется? — А это что такое — бензорама?
— С вами все ясно, батюшка. Завтра сам пойду в ваше хранилище и разберусь, почему это вы в таком прорыве с лесозаготовками.
— Мужчин у нас мало…
— Я когда-то был один мужик на весь женский монастырь и ничего, справлялся!
Пока твоя жена и монахини работали над тем, чтобы тебе было что пожрать и что надеть на свою тушу. Но герой, конечно же, у нас мужик.
— Так то вы, Алексей! Сандра про вас рассказывала удивительные истории. А мы обыкновенные современные мужчины, мы до Антихриста только кнопки нажимать умели.
— Вот то-то и оно…
Я очень надеюсь, что когда-нибудь жизнь объяснит дяде Лёше, что если человек знает и умеет меньше тебя, это ещё не повод высираться на него.
Ну а что с автобусом, на котором вы детей сюда привезли?
— Понятия не имею… Да вы, дорогой Алексей, завтра сами можете его осмотреть, он в саду за домом стоит! — попытался успокоить дядю Лешу отец Иаков.
— Как "в саду"? Вы что, не догадались загнать его под крышу, когда ударили морозы? Ну, ребята, вы даете!
А куда бы они его поставили? Сараи деревянные, их они собирались разбирать. Гараж рассчитан на легковушки. В дом такую махину не закатишь. Вот и вопрос: куда они должны были его деть?
— Ох, как холодно, Леонардо! — сказала Сандра, когда они вдвоем несли ящик с яблоками. — Даже мой дедушка не смог всего предусмотреть: кто бы мог подумать, что в этих краях когда-нибудь будут такие морозы!
— Да, от гнева Божьего не укрыться никакими человеческими усилиями. А вот наши то монахини ничего не копили, не запасали, убежищ не строили, а у них все есть.
— Долину хранит Пресвятая Богородица.
Сюжетная броня вас хранит, дорогуши.
Вот только сумеет ли дядя Леша починить автобус?
— Дядя Леша не сумеет?! Да быть такого не может!
Господи, ещё одна сьюха…
Выясняется, что тётя Драгана была игуменьей, а сам он в детстве любил стоять на монастырских службах.
— Ох, Драган, — волнуясь, сказала мать Евдокия, — как же тесен, оказывается, наш православный мир! Ваша тетушка вам что-нибудь рассказывала о том русском монастыре?
— Она много рассказывала, но я был маленький и с годами многое позабыл. Но я хорошо запомнил, что монастырь был посвящен Божией Матери, и сестры вынесли с собой из России чудотворную икону Богоматери. У тетушки была ее копия, она ее очень почитала. Она говорила, что икону эту века назад нашли в лесу пастухи.
— Икона, высеченная на круглом красном камне и найденная на старом грушевом дереве…
— Так. Вы о ней знаете?
— Я молюсь перед нею всю мою монашескую жизнь. Это наша чудотворная икона, Драган. Это наша обитель ушла из России в Сербию после революции, это у нас воспитывались будущие сербские игуменьи.
Драган довольно долго молчал, а потом вдруг наклонился и поцеловал монахине руку. Она одернула ее почти сердито. — Да вы что, Драган!
— Мать Евдокия, мать Евдокия… — пробормотал Драган, поднимая голову и смахивая слезы с бороды. — Да, мы, сербы — большая сила, когда мы вот так, вместе с русскими!
Вот простите, аноны, но применительно к Евдокии и Драгану сразу вспоминается «Два дебила – это сила».
Теперь я спокойно отпущу с вами детей.
Как же просто всё в этом мире делается, ояебу.
Кася решает ехать в Бергамо и оставить там письмо для Миры. Их поездке будет посвящена следующая глава.