Плавание Ланселота продолжается:
За два дня паломники обогнули западный берег Скандинавии и достигли пролива Скагеррак.
На горизонте виднеется армада военных судов.
— Я думаю, это и есть тот морской кордон, о котором говорил мой брат, — предположила Дженни. — Кажется, они нас заметили: в нашу сторону идут два глиссера.
— Доктор, вам лучше спуститься в каюту, — озабоченно сказал Ланселот, — мы с Дженни сами их встретим. Может быть, обойдется без обыска.
С вашей-то сюжетной бронёй – наверняка.
Вскоре глиссеры подошли к ним и прижались с двух сторон к бортам "Мерлина". Экологисты, по двое с каждого глиссера, перепрыгнули на палубу катамарана и направились к Дженни и Ланселоту.
— Мне кажется, лучше с ними говорить мне, все-таки я лучше знаю военных, — шепнула Дженни.
— Попробуй, — так же тихо ответил Ланселот.
— Кто вы такие? Куда это вы пробираетесь? — спросил один из экологистов.
— Мы плывем из Норвегии, офицер, хотя я вообще-то из Шотландии, — сказала Дженни, лучезарно улыбаясь экологисту. — Я была в гостях у брата в Тронхейме-фьорде, а теперь мы с ним плывем на юг.
А Дженни не смущает то, что они с Лансом выглядят максимум как сводные брат и сестра (напоминаю, если кто забыл, Ланс – голубоглазый блондин, Дженни – рыжая, черты лица, как я поняла, у них тоже разные)?
Но мы не пробираемся, офицер, а идем совершенно открыто. — Из Норвегии? В Европу?
— Ну да. Но не в Европу, а дальше. Мы паломники и идем морем в Иерусалим. — Зачем?
— Мой брат инвалид, вы же видите. Мы плывем в Иерусалим, чтобы получить исцеление у Мессии. — Предъявите ваш персональный код. — Пожалуйста!
Ну вот, а сейчас отсканируют их персональные коды, увидят, что ещё и фамилии разные, и будет ещё больше вопросов. Молодчина, Дженни!
Дженни протянула офицеру правую руку, он достал карманный персоник и считал код.
— В самом деле — Шотландия. А ты, парень? Ланселот подкатил к экологисту и тоже протянул руку. Его код также оказался в полном порядке, и экологист удовлетворенно кивнул.
Ах да, я забыла, всем силовикам в этом мире всё до одного места.
— На судне еще кто-нибудь есть?
— Есть, — ответила Дженни и кокетливо хихикнула, — у нас имеется пассажир.
Вас остановили спецслужбы, и вам есть, что скрывать? Начните провоцировать офицера, это же так разумно и логично, сука.
Дальше следует доза рыжеехидности:
— Да что вы, офицер! Третий наш пасса жир — это мой ослик, и он на привязи. Вон там, в палатке на корме! Видите, он голову высунул — приветствует вас. А персонального кода у него, извините, нет, он у меня, знаете ли, асик. Экологисты дружно захохотали.
— Ну дает девчонка! Осел — асоциальный элемент!
Офицер включает кодоискатель, тот, естественно, показывает всех, кроме доктора. Интересно, а почему разрабы этих кодов не предусмотрели возможность так маскировать их наличие? Это же чит 80-го уровня в данной вселенной.
Эколгист советует Лансу и Дженни отказаться от плавания:
— Ну и ну… Сомневаюсь, что вам удастся дойти до Иерусалима. Вы знаете, почему мы вас задержали?
— Нет, — сказал Ланселот, — но я надеюсь, это не война с русскими?
— Слава Мессу, пока нет. В бывшей Европе беспорядки. Кое-где наблюдается нехватка продовольствия, а у людей не хватает мужества перетерпеть временные трудности. Прослышав, что Скандинавия и Британия не пострадали от саранчи, голодающие пытаются пробраться на север. Мессия распорядился о морском кордоне, чтобы сохранить нормальное положение в Скандинавии и Британии. Раз вы британка и скандинав, вы это поймете. Я думаю, вам лучше повернуть назад и лететь в Иерусалим вертолетом. — Это приказ? — спросила Дженни.
— Нет, красавица, это совет. Нам велено заворачивать только тех, кто плывет на север, а вы идете на юг.
— Вы хотите сказать, что мы можем продолжать наше плаванье, офицер? — мило улыбнувшись, спросила Дженни.
— Да. Вы видите там, на востоке цепочку судов? — Это еще один кордон?
— Нет, это суда с продовольствием, они идут из Скандинавии в Европу.
«Мессия злой и жестокий», говорила автор, «Мессия хочет истребить почти всё человечество». А этот Мессия вместо того, чтобы тупо сжечь Европу напалмом, отправляет туда продовольствие. Ну и где логика?
Но баржи идут слишком медленно, чтобы катамаран Ланса мог двигаться вместе с ними.
— В таком случае вы идете на свой страх и риск. У вас хотя бы есть оружие? — Оружие? Ланс, у нас есть оружие?
— Мое охотничье ружье. Ну, еще коса, которой мы косим сено для нашего пасса жира. — А девушка вооружена? — Нет.
— Должен вас предупредить, что ближе к Датским островам в море орудуют пираты и контрабандисты, а залив кишит лодками и плотами беженцев, пытающихся прорваться через кордон.
А откуда дровишки? В смысле, материал и инструменты для изготовления плотов? Там и одежда многоразовая не у всех была, когда вся эта хуйня стартовала, а уж пилы-гвозди-молотки, думаю, ещё меньше распространены были. Есть, конечно, вариант, забрать с промышленных предприятий, но он тут не работает: элита вполне может нанять клонов для охраны и вооружить их так, что воры скорее пулю в башку получат, чем что-то смогут унести.
Остаются ещё крестьяне, у которых были свои хозяйства, но это люди, никак с мореплаванием до того не связанные, сомневаюсь, что у них хватило бы знаний и умений хотя бы по части той же навигации, чтобы с юга Европы доплыть до Скандинавии.
Офицер предлагает выгодную сделку:
Если у вас есть золото, я могу продать вам револьвер с патронами — отличное оружие для девушки.
Дженни сняла с руки браслет и протянула его экологисту.
Экологисты счастливы, садятся на свои глиссеры и уплывают, а Ланс снова недоволен:
— Зачем ты отдала свой браслет, королек? Ты говорила, что это наследство и память от бабушки, а револьвер нам вовсе не нужен, моего ружья вполне достаточно. Ты же не собираешься стрелять в людей?
— Конечно, нет. Если хочешь, можешь прямо сейчас выбросить его за борт.
Дженни, ты же сама говорила, что припасов у вас негусто. Револьвер, как ты только что убедилась, вполне можно сменять на что-нибудь ценное. Неужели так сложно мозги включить?
Я просто заметила, что офицер все время поглядывает на мой браслет, и поняла, что экологист нарочно нас задерживает и пугает, чтобы получить его в уплату за оружие. Подумай сам, какие могут быть пираты в наше время? А Надзор-то на что?
Вот я тоже читаю и думаю: а нахуя этот Надзор, если эффективность его работы где-то в районе нуля?
— Смотри, револьвер в кобуре. Можно я буду носить его на поясе? — Зачем, Дженни? — Для устрашения.
Носить оружие в скрытом виде и достать в нужный момент, застав противника врасплох? Нет, это слишком сложно. А если ещё какие экологисты на пути повстречаются? Или в этой стране кто угодно может носить оружие без разрешающих документов?
— Ну ладно, носи для устрашения. Только стрелять не вздумай, а то еще поранишься ненароком.
Да так и другого человека прибить можно, это что, неважно?
— Сэр Ланселот! Братья начали учить меня стрелять из револьвера, когда мне было десять лет.
Так, теперь понятно, кто тут будет главным боевым юнитом.
Когда цепочка судов осталась далеко позади, Дженни передала штурвал Ланселоту, а сама спустилась в трюм. Доктор Вергеланн сидел на подвесной койке и читал захваченную из усадьбы книгу Известного Писателя.
— Доктор! Вы что, совсем не боялись, пока над вашей головой топтались экологисты?
— Нет. Я знал, что все обойдется, наше паломничество не могло так глупо закончиться в самом начале.
Почему это? Хотя, с такой-то сюжетной бронёй, действительно…
Доплывают до острова Зеландия, Дженни хочет остановиться там на ночлег.
— Но мы могли бы еще идти до темноты, а потом найти другое место для ночлега, — сказал Ланселот. — Но Эльсинор же лучше!
— Чем он лучше любого другого места, Дженни?
— А тем, что когда мы с тобой состаримся, мы сможем рассказывать нашим внукам, что во время нашего дальнего плаванья останавливались на ночлег у принца Гамлета!
Доктор её поддерживает.
Вблизи выяснилось, что это была не бухта, а пролив, отделявший островок, на котором располагался замок, от остальной части острова, низменной и покрытой каменными руинами, между которыми росли трава, кусты и даже большие старые деревья.
И опять-таки нехуёвый кусок земли в условиях нехватки территорий никому не нужен.
Дженни первая спрыгнула с борта и пошла по проходу за решеткой. В конце его оказались внутренние ворота. Дженни толкнула тяжелые створы, старые петли заскрипели, и ворота разошлись. Она остановилась и оглядела двор.
— Тут никого нет — ни пиратов, ни бандитов, ни мутантов! — крикнула она, обернувшись.
Говорить такое, не обследовав всю площадь – бесценно.
Пилигримы обошли двор, между плит которого пробивались сорняки и березки, и убедились, что, по крайней мере, во дворе замка действительно никого нет. После этого доктор вернулся на катамаран, взял из арсенала Ланселота мощный электронный фонарь на батарейке Тэсла, и они отправились осматривать дворцовые помещения.
Нашумели, свет яркий зажгли, красавчики, блядь. Теперь любые вменяемые пираты будут знать о вашем присутствии и смогут заблаговременно спрятаться, чтобы потом, когда вы таки уснёте, вылезти и почикать вас.
Дженни предлагает заночевать в замке, но для этого нужно сначала собрать топливо для костра, потому что там холодно и сквозняки.
Набрав запас топлива, они вернулись в замок. Дженни удалось обнаружить пригодное для ночлега помещение совсем неподалеку от входа, видимо, бывшую караульную. Это была комната с низким сводчатым потолком, с небольшим окном и закопченным камином, а главное с почти сохранившейся железной дверью.
Кусок железа, ценного в условиях постапа ресурса, оставили на месте, несмотря на то, что всё остальное из замка вынесли?
Ланселот, которого освободили от хозяйственных хлопот, поставил на широкий каменный подоконник дорожный персоник и настроил его на вечернюю программу новостей.
— Идите скорее сюда, Дженни, доктор! — закричал он через несколько минут. — Кажется, началась война с русскими! Россия напала на Планету! Послушайте, что говорит Мессия!
Ясен хуй, это Планета напала на русских, но если Месс представит это наоборот, то его можно будет понять.
На маленьком экране они увидели лицо Мессии, взволнованное и озабоченное, но как всегда мужественное.
— … и в ответ на вероломное нападение царской России наши доблестные ракетные войска нанесли сокрушительный ответный удар по врагу! Сейчас, когда я говорю с вами, дорогие соотечественники, Российская империя доживает свои последние минуты…
Тут экран коротко и ярко вспыхнул и сразу же потух. Звук тоже пропал. Но свет в караулке не исчез — ослепительный белый луч ворвался в крохотное помещение через окно и осветил его до последних углов.
— Это молнии? Это гроза? — испуганно спросила Дженни, уже понимая, что никакая это не гроза, потому что грозовая молния сверкнет и потухнет, а этот ослепительный свет бил с неба непрерывно, как будто снаружи прямо в окно светил мощный прожектор.
Так, судя по отключившемуся персонику, это вполне мог быть ядерный удар, а наши герои были к нему достаточно близко, раз видели свет. Теперь, по логике, их должна ждать, как минимум, лучевая болезнь, но авторский произвол, я так чувствую, спасёт их и от этой напасти.
Дженни закрыла лицо руками и от вернулась. Доктор схватил спальный мешок, бросился к окошку и стал затыкать его.
А доктор не знает, что гамма-излучение тряпочками не задерживается?
— Вы не боитесь, доктор, что этот свет — ответный ядерный удар русских? — спросил Ланселот. — В таком случае затычка из старого спального мешка нас не спасет. Придется спускаться в подвалы замка, если только они не затоплены.
И по пути хапнуть нехуёвую дозу радиации.
Они стояли у железной двери, открытой в коридор, еще не решив, что им предпринять. Потом свет в коридоре стал слабеть, и через несколько минут в караулке светился только огонь в камине.
— Слава Богу, — сказал доктор Вергеланн, — это, кажется, все-таки гроза. Я не на шутку испугался, что мы попали под ядерный удар.
— А вы думаете — не попали? — с сомнением спросил Ланселот, выглядывая в коридор. — Взгляните на небо, доктор.
Доктор Вергеланн подошел к нему и встал у оконного проема напротив караулки. Очень высоко в ночном небе продолжали метаться сполохи белого света. Проснулись и подняли тревожный крик гнездившиеся на острове морские птицы.
— Патти плачет! — воскликнула Дженни и бросилась по коридору к выходу.
— Постойте, Дженни! — крикнул доктор. — Я провожу вас и погляжу, не нужна ли моя помощь.
Они вышли во двор. Патти стоял посреди двора, расставив ноги, и отчаянно кричал.
— Патти, бедненький, что с тобой? — Дженни обняла ослика за шею. — Доктор, смотрите, у него слезы из глаз катятся!
— Я думаю, это от резкой вспышки света. Ваш ослик не был в укрытии, как мы, и его ослепило.
Да при такой близости к эпицентру взрыва, да ещё и без укрытия, там уже радиационные ожоги должны, по идее, быть. И не только у осла.
— Не насовсем, доктор?
— Надеюсь, нет, но точно мы это узнаем позже. А пока давайте-ка заведем его в замок и поместим в коридоре рядом с караулкой. Там он будет в безопасности, и вам будет спокойнее. К тому же, я замечаю, ветер крепчает: такое ощущение, что надвигается шторм. И птицы будто с ума посходили. Вот точно так же страшно кричали птицы перед Катастрофой, я это помню.
— Пойдем, Патти, ты будешь со мной рядом. Доктор, ему можно чем-нибудь помочь?
— Да, можно. После ужина сделайте ему примочки из спитого чая.
А как при потере зрения помогают примочки из чая? По-моему, так разве что инфекцию какую можно занести.
Когда ослик успокоился, а пилигримы отужинали, ветер за стенами усилился, и всем стало ясно, что шторм надвигается нешуточный. Ланселот и доктор взяли фонарь и отправились наружу, чтобы закрепить катамаран и заодно взять побольше еды на случай, если придется застрять в Эльсиноре. Но электронный фонарь не загорелся.
А эти трое придурков наверняка отхватили уже порядочную дозу излучения.
Двор был залит водой, прибывавшей прямо на глазах. Выйдя к воротам, они обнаружили, что за стенами замка дела обстоят еще хуже — там уже вовсю бушевал шторм, и они услышали железный грохот: это "Мерлин" бился бортами о ворота.
— Что будем делать с катамараном? — громко, стараясь перекричать ветер, спросил доктор.
— Давайте попробуем завести его под своды ворот, если тут уже достаточно глубоко.
— Я проверю, — сказал доктор и решительно шагнул в воду. — Так, здесь мне уже выше пояса. — Хорошо. У "Мерлина" малая осадка.
— Дальше еще глубже, но, кажется, я смогу добраться до катамарана, дно тут ровное. А что мы будем делать потом, когда вода спадет и "Мерлин" окажется на суше?
— Про потом и будем думать потом, доктор.
Не, ну теоретически, они могут осла запрячь, чтобы тот попробовал катамаран до воды дотащить… Но если учесть, что вес пустого парусно-моторного катамарана – полторы тонны (анон нагуглил), то лучше не надо.
Небольшой исторический экскурс:
— Как вы думаете, доктор, если это война, то чем она кончится? — спросила Дженни.
— Если исходить из событий недавнего времени, то война завершится не чьей-либо победой, а очередной Катастрофой. — Как это понять?
— Когда в начале века американцам все-таки удалось развязать третью мировую войну, никакие миротворческие усилия России и союзников не смогли ее прекратить. Война была остановлена стихиями — серией страшных землетрясений, начавшихся в зонах военных действий. Сначала в Северной Америке и в Персидском заливе, а затем землетрясения волной прокатились почти по всему миру.
Кто-нибудь может объяснить мне, какую вообще выгоду могла преследовать Америка, ввязываясь в настолько серьёзный конфликт с Ближним Востоком? Доступ к нефтяным месторождениям? Ну ок, допустим они бы их получили. Что дальше? Инфраструктура рядом с ними повреждена войной, её надо восстанавливать, это время и деньги. Другие страны наверняка обложили бы США санкциями (добить экономического противника под предлогом борьбы за мир), что вылилось бы в нехуёвый экономический кризис. И это не считая трат на саму войну (боеприпасы, переброска войск и т.д.).
Воевать стало некогда и некому, поскольку два главных противника к этому времени фактически истребили друг друга, а стихийные бедствия завершили это взаимное истребление. На первом этапе войны победителей не оказалось, и союзники той и другой стороны начали собирать силы для нового столкновения. Второй этап мировой войны закончился уже общей Катастрофой.
Мне интересно, а разве исчезновение США никак не повлияло на мировую экономику? Ведь американский доллар, по сути, главная валюта для международных расчётов, да и в рейтинге стран-экспортёров Штаты далеко не на последнем месте стоят. То есть там уже после первого этапа тот ещё пиздец должен был начаться, на фоне которого вряд ли кто-то захотел бы воевать.
Как говорили некоторые, пожар мировой войны был залит мировым потопом. Если мы сейчас наблюдаем третий этап все той же самой войны, значит, можно вновь ожидать вступления в войну третьей силы — разбуженных и оскорбленных мировых стихий.
Хм, а почему доктор никак не упоминает извержения вулканов, которые так красочно описывались в книге про Касю с макарохами? Вознесенская сама забыла, как у неё апокалипсис творился там?
— Землетрясения и затопления уже были, а что будет на этот раз? — испуганно спросила Дженни.
— Вода и земля уже сказали свое слово, небо, возможно, говорит сегодня…
— А четвертая стихия — огонь, — поеживаясь, сказала задумчиво Дженни. — Это будет всемирный пожар, как вы думаете, доктор?
— Возможно. Персоник все еще молчит, Ланселот?
— Молчит и не дышит. Похоже, что он совсем испортился. — Как не вовремя!
На этом глава заканчивается, а чтец уходит ждать первых признаков лучевой болезни у этих трёх граций (но, походу, хрен дождётся).
Не такая уж это странная вещь, чтобы из-за нее напрячься. Ладно бы у них был разный цвет кожи, например.
все профи, все знают, что делают, но знают о разных технологиях, их достоинствах и недостатков.
ну, случайно вышло.