Замай жил в маленькой однокомнатной квартире, почти пустой и холодной, пронизанной сквозняками. Юра растерянно огляделся, заметил прямо на полу матрас и одну подушку, рядом лежал закрытый макбук на зарядке. В углу, в большом кувшине-гидрии, зеленели разлапистые ветки кипариса. В общем-то, это было и все.
Юра шагнул вперед и едва не отпрянул – в зеркальной дверце встроенного шкафа отразилась его побледневшая физиономия, и Замай, стоящий позади, с диковатым взглядом, который в полумраке отливал золотом.
Наша старая подруга, альтернативная планировка, снова с нами! Этот голос не задушишь, не убьешь!
Я хз, как выглядит квартира настоящего Замая, но тут много прекрасного:
- где белье, он спит прямо так, в одежде, надеюсь?
- кипарис, насколько я понимаю, Додо нарыла хоботом: он был посвящен богу царства мертвых Плутону и служил символом печали, его сажали на кладбищах и бла-бла-бла. В принципе, молодец, потренировала хоботную мышцу. Тем не менее, выглядит это более-менее всрато.
- в комнате есть мартас, макбук и кадушка с кипарисом, а еще зеркальный шкаф. ВСЕ. Либо герой воплотился примерно вчера, либо он не живет, потому что обычно человеку нужны какие-то такие вещи, как: документы, постельное белье, книги, какие-то личные вещи, без которых просто не обойдется живое существо, наконец... возможно, я приебываюсь к мышам, но тут мне видится попытка показать полную противоположность засранной квартире Славы и вообще попытка в аскетизм. Не удалась, потому что у Додо и бардак с перебором, и аскетизм с ним же.
- но самое основное то, что Юра вошел в комнату и немедленно шуганулся шкафа, сделав полшага. Как будто бы комнатка-то размера трубы, куда уполз Лушпайка. То есть если шикарные лофты Додо описывала как однушки, то однушку, тем паче маленькую, она, похоже, видит в форме и размере гробика.
- Я соскучился, - низко и хрипло проговорил он. – А ты, прелесть моя?
- Ни капли, - соврал Юра. – Ты снова следил за мной?
- Я всегда слежу за тобой, - ответил Замай, заглядывая ему в лицо.
- Именно поэтому я от тебя и прячусь, - процедил Юра.
- Я знаю, - тихо сказал Замай. – Но я же все равно тебя найду, рано или поздно.
...еще раз вспомним, что Персефону ОТПУСКАЛИ на большую часть года. А, похуй.
Юра оскалился и отпихнул его. Замай послушно отошел и закрыл окна, в которые тянули сырые сквозняки, надувая пузырем белый тонкий тюль… как саван.
Анон ничего не выкинул из песни. Вот так последовательно все и идет. Я все же прав, комнатка масштабами не превосходит спичечный коробок, это даже не труба. Заодно зацените аскетизм с зеркальным шкафом и белой марлечкой на окнах на фоне матраса и горшка с хуетой. Снимаю свое мнение: это не попытка в аскетизм, это попытка в бомжевание.
Замай ушел на крошечную кухоньку и достал из шкафа пакет с кофе.
И кухонька тоже крохотулечная. Лягушонка в коробчонке.
Он вытащил большую коробку и принялся перебирать коробочки и пакетики со специями.
Походу, Замай из той же психушки, откуда Додойвза не выпустили. Зачем, зачем герои Додоверса постоянно совершают действия, достойные шизофреника? Просто представьте себе это бесцельное перебирание, коробочки в коробочке... вечереет, сизые тени спускаются на уголок в коридоре, где одинокий бомж кинул матрас и, обняв коробку с коробками, копошится в них, время от времени шебурша пакетами...
И никогда, никогда ее герои ничего с тем, что "перебирают", не делают путного. Ни с "флаконами и баночками", которыми "гремят", ни с аппаратурой, с которой... даже не хочу думать, что Дудь с ней делал в прошлой серии.
- Почему ты живешь один? – спросил Юра, заметив скудный столовый набор в стаканчике, из вилки, ложки и ножа.
А почему человек вообще обязан с кем-то вместе жить? Ну да, это же додоверс: здесь всякому сомцу по сучке.
И вообще - увидев такой "скудный набор", я бы скорее спросил "на что ты живешь, что у тебя на матрасе нет белья и всего одна вилка".
Юра включил бойлер и принялся раздеваться под тихий глухой рокот в трубах. Осторожно забрался в ледяную ванну, шипя и сдавленно матерясь сквозь зубы, настроил воду и попробовал согреться.
Анон сейчас смотрит на Додо с неким сдержанным удивлением. Как ты представляешь себе работу современного бойлера, Додо? Тут как бы такая хуйня: или бойлер УЖЕ включен и вода УЖЕ горячая, дожидается - или он НЕ включен, и вода ХОЛОДНАЯ. Если она холодная, она в нем за то время, пока Дудь выпрыгивает из штанов, всяко не нагреется. Если она горячая, то почему вода ледяная, а главное, почему он его включает? Или он сначала хочет принять ледяную ванну, а потом, через часок, уже и тепленькую? Почему, за каким хуем твой герой сначала набрал ледяную ванну, а потом "настроил воду", где он блядь ее настроил, если ванна уже набрана? Он сидит в ледяной воде и настраивает воду в бойлере, что ли? В этом предложении все прекрасно и всрато. Или подразумевается, что ванна - это именно ванна, которая "ледяная"? Так не будет подобной реакции на обычную холодную поверхность ванны. Короче, таинственно.
- Тебе шампунь нужен? – спросил Замай так близко, что Юра едва не поскользнулся.
Он почти испуганно обернулся - Замай рассматривал его с интересом, прислонившись плечом к дверному косяку,
То есть диспозиция такова: Юра лежит в ванне спиной к двери. Довольно интересно, что человек, страшно боящийся абьюзера, который много веков на стреме, интуитивно выбирает такую позу.
- А ты не меняешься, - процедил Юра.
Замай пожал плечами.
- Мне-то зачем? - хохотнул он. – Я идеален.
- Да уж, - проговорил Юра с горечью, закрутив кран. – Ты ничуть не изменился, самолюбование и эгоизм…
- Кто бы говорил! – перебил его Замай. – Я не желаю слышать от тебя о моем эгоизме, иначе я тебе припомню твой эгоизм!
- Мой?! – рассвирепел Юра. – Ты меня украл! Держал под землей!
- Насильничал, - насмешливо дополнил Замай. – Оскорбительно осыпал подарками и ласками, был возмутительно терпелив и нежен… и правда, какой же я негодяй.
Самое страшное, аноны, что Додо в этом месте и правда считает, что сомец чудесный, а сучка кочевряжится. И правда, какая хуйня, право слово.
Юра едва не зарычал, не нашел слов и вместо ответа бросил в него мочалкой. Замай поймал ее одной рукой и резко швырнул в ответ.
- Истеричка, - хмыкнул он. – В мамочку.
- Маму не трогай! – заорал Юра. – Твоя выходка ей стоила здоровья и жизни!
- Да и в рот ебал, - огрызнулся Замай.
1. Мать Персефоны - богиня Деметра, владычица полей, посевов и прочего, что колосится. Короче, плодородия. Богиня-мать. Ее масштаб... в общем, анон просто заебался от того, какой жопой Додо читала миф.
2. Поведение Деметры в этой истории - ключевое. Когда Персефону украли - мне не лень повторить - Деметра была так опечалена, что Земля начала буквально умирать. Людям стало жрать нечего. И верховный бог Зевс еле-еле упросил ее проявить милость, для чего заставил Аида Персефону вернуть. Другое дело, что тот обманом скормил жене зернышки граната, отчего она и стала вынуждена возвращаться в подземный мир каждый год.
3. Деметра не умерла вследствие этой истории, ее здоровье также не пострадало. Она спала с лица только пока искала Персефону, потом все выровнялось (а иначе попросту люди бы вымерли, без жратвы-то - состояние Деметры это, считай, состояние урожайных полей)
4. Аид послушался Зевса, как миленький, а вовсе не "в рот ебал"
5. Додо, ты пиздец.
Юра бросил в него сначала мокрым полотенцем, потом найденным на полке шампунем и бритвой.
- Я тебя сейчас вытащу оттуда и по жопе надаю! – пригрозил Замай, расплескавший кофе в попытках увернуться.
нет блядь таких слов.
Кстати, возникла версия, что Юра тут такой жалкий (а он и правда удивительно жалкий), потому что как бы это не просто сучка, но баба в теле сучки, а раз баба - так вдвойне же жалкая и беспомощная, ну!
Замай смотрел на него с азартом и интересом, ждал, что Юра окажется таким придурком и нападет, но Юра решил не искушать судьбу. Физическое превосходство ничуть не гарантировало, что он сумеет одолеть Замая: у того за плечами был богатый опыт драк, и Замай, в отличие от Юры, тела не менял и прекрасно знал свои возможности.
Чего? Додо, дерзкая ты разводящая, будет сюрпризом для тебя, но даже самые слабые физически женщины очень даже нападают на своих насильников. Это раз. И два: какой нахуй опыт драк, в тексте ни слова об этом. Или, может, это бог подземного царства Аид дрался в подворотнях? А мифологи-то не знали, блядь. Какие такие возможности он там знал, если в божественном облике он этим не занимался? И что значит "не менял тела" - так и ходил Замаем с начала времен, что ли?
Что за лютая хуета, чтобы только оправдать, что сучка неспособна напасть даже на того сомца, который СЛАБЕЕ, ведь тут у Юры "физическое превосходство", но оно, понимаешь ли, не гарантирует! Блядь. Слов таких нет.
Юра предлагает поебаться. Замай не хочет.
Юра замер с открытым ртом.
- Тогда зачем ты меня в душ погнал? – почти взвизгнул он, когда к нему вернулся дар речи.
- Да хуй знает, чего тебе в душ приспичило, - ответил Замай. – Я ж тебя не заставлял.
Юра заскрипел зубами, попытался взять себя в руки, но нервы окончательно сдали. Он шагнул к Замаю и отвесил звонкую пощечину, у того даже голова мотнулась.
- Заебал! – прошипел Юра. – Видеть тебя не могу! Ненавижу!
Куда мы без пощечины от сучки и сучкиной истерики? Куда мы без визгов? Кто ты без костюма?
Замай поглядел на него серьезно и спокойно, и вдруг так быстро и ловко врезал в солнечное сплетение, что Юра не успел ни отбить, ни закрыться, согнулся пополам, хрипя в бесплодных попытках сделать вдох.
- Бабу я бы и пальцем не тронул, - прошипел Замай. – Но ты у нас теперь большой и сильный, да? Слышишь, с тобой разговариваю?
Юра вскинул голову и вскрикнул, получив прямой удар в лицо. Зубы звонко щелкнули, рот наполнился кровью, из носа закапало, Юра съежился на полу ванной, закрывая лицо и живот. Он ненавидел себя за трусость, но драться не мог, не умел и боялся. Надеялся только, что Замай не отмудохает его ногами по почкам.
Честно, Додо, тебе комфортно в твоем сексизме?
Ну и, естественно, как и обычно, у нас отсутствует законодательная защита. И не только для супругов, но и для едва знакомых чуваков, оба которых - медийные персоны. Юра беспомощен перед Замаем и может только "бояться".
Он подхватил Юру под мышки и вытащил из ванной, усадил на матрас, принес полотенце и аккуратно стер кровь с лица, прощупал переносицу. Юра шмыгал носом и дулся.
Дулся. Дулся - это вот то самое слово, я щитаю. Еще можно "засопел". Почему он не сопит, Даша?
- Быть мужиком – отстой, - сипло сказал он. – Больше никогда.
Это, наверное, надо как-то смишно прокомментировать, но я могу только гореть жопой. Додо, ты вообще не врубаешься, да, что даже если кто-то помнит, что на самом деле богиня, социализация все равно будет мужская? А значит нет, твой герой даже если раньше реально боялся насилия и трепетал перед мышами, в подобном образе волей-неволей начнет меняться, потому что к нему будет тупо другое отношение окружения, другие возможности (и другое окружение в принципе)? Хотя кому я это говорю.
- Я подумал, что ты не станешь искать мужчину, - признался он. – Решил, что так ты не сумеешь меня найти.
- Поэтому ты завел популярное шоу на ютубе, - кивнул Замай. – Логично.
Ну, в Додоверсе еще и не такое логично.
Замай ушел на кухню, гремел там посудой, наверное, отмывал чашку и турку. Юра замер с пропотевшей футболкой в руках, комкал ее, не решаясь натянуть, колебался и раздумывал. Замай наконец-то домыл посуду и принялся чем-то громыхать. Юра тяжело вздохнул, отбросил футболку на пол и босиком пошлепал на кухню. Замай, понурившись, бессмысленно и бесцельно переставлял кружки на полке.
Это как же он так мыл посуду, что все громыхало, и из чего сделаны его кружки? А почему их несколько, если вилка с ложкой в единственном экземляре? Да всем похуй. Сейчас будет ебелька. В ебельке, в принципе, ничего нового, кроме того, что Замай жонглирует Юрой, последовательно валяя его по горизонтальным поверхностям кухни.
Замай улыбнулся, потер лоб, и почти насильно усадил Юру на ближайший стул.
Замай буквально сдернул его со стула, прижимая к себе, целовал жадно и собственнически.
Замай подхватил его и усадил на стол
Зачем происходит вся эта котомундия - неясно, это все, кстати, за несколько минут. Ну, типа, страсть охватила их, такое вот.
Он по привычке попытался положить ноги Замаю на плечи, но это оказалось не очень удобно
По привычке. Додо, ты когда в реалистичность пытаешься, еще хуже ведь выходит.
тогда Юра прижал колени к груди, раскрываясь, но быстро устал держать. Замай не торопился, поглаживал по животу, ласкал ноги, то и дело прикусывал бедра, оставляя ноющие болезненные следы. Потом отстранился – и без него стало так пусто и холодно, что Юра рванул следом и едва не свалился со стола. Замай едва успел подхватить его и уложить обратно.
Теперь представьте только это: Юра прижал колени к груди и представляет собой более-менее комок. А потом он как рванет (в той же позе) следом! Но Замай подхватывает эмбриончика и бережно укладывает обратно. Что за дебилизм вообще там творится.
Замай терпеливо ждал, пока Юра пытался устроить свои бесконечные ноги и костлявые коленки, но потом терпение лопнуло. Юра даже вскрикнул, когда Замай навалился на него всем весом и так зажал, что Юра едва не поперхнулся собственным дыханием
Его терпение лопнуло, и он решил вздремнуть на Юре? Нахуя всем весом наваливаться?
Юре почему-то так понравилось, что он сжался вокруг члена, пытаясь удержать его в себе
Додо, ну попробуй сама анальный секс, чтобы знать, что бывает, когда без подготовки клизмой стараешься "сжаться вокруг члена, удерживая в себе". Подсказочка тебе: анус это не влагалище, и если его во время анального секса еще и специально напрягать, причем в первый раз, с нулем опыта... может выйти казус.
Замай сосредоточенно перебросил его ноги себе на плечи, крепко схватил под коленками, вдавливая Юру в стол
И ноги на плечах снова с нами! Но вот что интересно: он схватил его под коленками - и вдавил в стол. От коленок до собственно того места, которым можно вдавить в стол, есть еще бедра. То ли он давит сверху вниз, от коленок к заднице; то ли у Юры ноги на коленках и заканчиваются; то ли... я не знаю.
сжал зубами горло, лаская языком яремную вену
Твою мать.
Потом Юра начинает как-то очень альтернативно заниматься сексом в позе наездницы:
он потерялся в ощущениях, всхлипывал, раскачивался, лихорадочно хватаясь за дверцы шкафчиков. Кажется, он что-то опрокинул или сломал, что-то звенело, просыпалась крупа, - гречка вроде
Я так понимаю, шкафчики обступили их, кухня в форме кишки? Иначе как бы Юра сразу дотянулся до нескольких дверц? И как он, кстати, что-то ухитрился уронить, у Замая гречка прямо НА дверце висит?
Дальше все кончают радугой, ебутся до крови (не шутка) и говорят умные разговоры.
Тогда к чему все это было? – горько спросил Юра. – Зачем все это, если я снова стану никем?
- Да почему же никем? – удивился Замай. – С чего ты это взял?
- С того! – отрезал Юра. – Ты - кто-то! Тебя даже сейчас помнят, ты легенда! Символ!
- Видел, сделали мультик про меня? – тщеславно сказал Замай, расплывшись в улыбке.
- Видел, пиздатый, - кивнул Юра. – А ты видел, что меня даже в сраном мультике не было?! Я никто, бесплатное приложение! Аид и его жена-мебель. Тумбочка!
- Ты не прав, - сказал Замай, помолчав. – Ты тоже символ и легенда.
Конечно, не прав. Персефона-Кора оставила глубочайший культурный след. Между нами, куда глубже, чем ее муж, чья роль как раз вполне себе рядовая, богов подземного царства достаточно много, а вот история богини плодородия в данном случае вполне себе нестандартная. И дело даже не в этом, а в том, что в легендах о плодородии и т.п. именн женские персонажи, олицетворение таких штук, как урожай, плодовитость, земля и проч, обычно центральные (или же наравне с мужскими). Мужские персонажи центровые в мифах иного рода.
А от того, какой жопой Додо читала миф, мне хочется орать.
- Жизнь, которая веки вечные сидит под землей, - пробормотал он. – Жизнь, которая только и делает, что привечает мертвецов и почти не видит живых. Хуйня какая-то, а не жизнь. Я о таком не просил. Я такого не хотел.
Тебя. Отпускали. На большую. Часть. Года.
Мы те, кто мы есть. Мы связаны с тобой навсегда… и я не держал тебя взаперти в подземельях, если ты помнишь. Я даже отпускал тебя повидаться с матерью…
Ну, предположим, не ты отпускал, а тебя вынудили. Тем не менее да, она не сидела взаперти веками.
Я хочу чего-то стоить, - сказал он, подумав. – Я не хочу быть перечнем клише, примерной супругой, любящей матерью, гостеприимной хозяйкой и так далее. Я хочу быть личностью!
Блядь, мое терпение заканчивается. Додо, если тебе просто интересно, НУ ВДРУГ БЫ, то в подземном царстве Персефона не дифлопе из киви готовила, а, скажем, владычествовала над душами умерших, исполняла проклятья... ну так, по мелочи. Ты вообще думаешь, о ком и что ты пишешь?
А ведь брат меня предупреждал, - пробормотал он. – Он мне сразу сказал, что с девчонкой будут проблемы, а я уперся, идиот, баран упрямый, и если подумать – ну нахер мне нужна была самая красивая, сошла бы и случайная дриада…
В этой фразе все прекрасно, я просто оставлю ее здесь.
Голубки отдыхают после коитуса и собираются пить кофий.
Замай молча смотрел на него. Юра виновато улыбнулся ему, взял чашечку и собирался отпить, но Замай накрыл ее ладонью.
- Что? – удивленно спросил Юра.
- Прелесть, ты знаешь, из чего делают кофе? – спросил Замай.
- Из зе…
Юра осекся.
- Из зерен, - проговорил он холодно. – Ах ты подлец! Сволочь! Ты чуть не наебал меня! Я же тебе поверил!
Богиня растительности не знает, из чего делается кофе. Да блядь...
Не говоря о том что, как я уже и говорил, абсолютно НЕ важно, что Замай пытается втиснуть в Юру, потому что у граната как бэ имелась некая символика и некое значение, а еще это был гранат царства мертвых. А в данном случае это тупо кофе, самый обычный. Да хоть дошираком его залей, суть не изменится. Додо, не лезь в символику мифа, ты в ней не шаришь ни на полшишечки.
Юра громко хлопнул дверью подъезда и вышел на воздух. У него дрожали губы и тряслись колени. Чуть было не попался! Маленький глоточек – и он снова в рабстве, сладком, но беспросветном; всё, чего он добился, все его поиски себя, свободы, своего призвания и места чуть было не перехерились одним глотком.
Ну да, а то, что ты при виде сомца положил большой и толстый на свою работу и на интервью, и то, что ты сам прискакал на поебку - этим ты не рисковал своим будущим.
Юра достал мобильный и пару минут искал нужную картинку, загрузил ее и долго смотрел на скульптуру.
- Херня! – громко сказал он.
Не так все было. Не было у Замая такой бороды - Юра бы скорее руки себе отпилил, чем позволил своему мужику обрасти до безобразного состояния. И сопротивлялся Юра вовсе не так возвышенно и неохотно - он лягался, кусался, брыкался как бешенный, извивался как угорь, разодрал Замаю руки и лицо, едва не выцарапал глаза и не откусил ухо, пинался и орал на весь белый свет. Замай, в конце концов, просто вырубил его, - а иначе хрен бы он сумел Юру украсть! – поэтому Юра не помнил, как его утащили, и потом еще пару дней страдал от головной боли.
У нас Юра не просто сучка. У нас Юра - ТПшка. "Позволил своему мужику обрасти", бляяяя. А ничего, что мода во времена Аида несколько... другая была, не? И, вижу, сопротивляться Персефона умела (хотя и описано хуево), а в теле Юры, значит, сразу драк боимся? Что же за хуета.
Замай предлагал ему маковое вино и лепешки с медом, инжир, яблоки и виноград, но Юра смотрел на него зверем и сопротивлялся даже на невинную попытку прикоснуться. Замай осыпал его подарками и цветами, пытался успокоить и развеселить, а Юра все ждал, когда владыка подземного царства устанет и попытается взять силой. Замай оказался куда терпеливей, чем Юра думал. И куда лучше, чем о нем говорили.
Почему у тебя в ретроспективе Аида зовут Замай? Почему тебя зовут Юра? И где он был "лучше, чем о нем говорили", если он тебя, дуру такую, похитил? Тем, что голодом не заморил? Охуеть достижение. Тем, что не порвал? Так, возможно, он все-таки помнил, кого похищал.
Мама вот говорила, что любовь с мужчиной - это неприятно, мерзко, больно и нужно только для продолжения рода, а оказалось, что очень даже приятно и вовсе не мерзко. И ничуть не больно, и совсем не для продолжения рода, а просто так, потому, что сладко и хорошо.
Какие интересные воззрения у богини плодородия на плотскую любовь. Додо, достань уши из фика и проветри на солнышке.
На сегодня все, сладких кошмаров.