Начнем, как водится, с названия.
▼лирическое отступление раз, про дурацкое название⬍
Итак, ананасики, Мерцбахер, как говорит нам Википедия, это:
- известный немецкий географ, картограф и альпинист
- американский физик немецкого происхождения, работавший в области квантовой механики
- горное ледниково-подпрудное озеро в Киргизии, в восточной части центрального Тянь-Шаня
Кто угадает, в честь кого назван некороль? Конечно, в честь озера, которое, видите ли, исчезающее: дважды в год оное озеро свои воды сбрасывает, а потом снова накапливает. Кому интересно, может дополнительно порыть хоботом, озерцо и вправду впечатляющее. Другое дело, что на этом месте анону четко открылась одна из тайн додоведения: как Даша выбирает названия и почему они такие всратые. Да просто все: ей их подсказывают подружайки, чуть больше рубящие в предмете. Потому что я ни в жисть не поверю, что наш Додон настолько закопан в энциклопедические знания, что действительно и в легкую провел такую параллель: видите ли, в мифе Персефона и Аид тоже то вместе, то не вместе, и явление это повторяется, символизируя смену времен года. Правда, в случае Додо, скорее всего, это было так:
- у меня такая охуенная идея по греческому мифу, ну, тому, где Аид себе бабу спер, йуху! Горячая ебелька, Стокгольмский синдром!
- круто, как назовешь?
- хуй его знает!
- а назови (рандомное слово) потому что тут же связь прямая с основным мифом, это же (объяснение)
- (Додо пропускает энциклопедическое объяснение мимо ушей)
- стая круто, вуф!
Теперь, прежде, чем погрузиться в пучину разврата, червепидоров и заместительных синонимов, я хочу кратенько напомнить основные вехи того мифа, на который Додон, якобы, опирается.
▼лирическое отступление два - про миф⬍
Это, как мы знаем, древнегреческий миф об Аиде и Персефоне. В чем суть мифа: Аид, бог Царства Мертвых, увидел Персефону, когда та собирала цветы с подругами - Афиной и Артемидой. Все три девушки - богини, причем все трое - богини более чем важные. Из всех троих самая важная - Персефона. Есть мнение, что культ Персефоны существовал еще до прихода, собственно, греков, которые слили ее с Корой и постепенно сделали дочерью Деметры, тогда как изначально это была достаточно самостоятельная богиня. В любом раскладе Персефона - богиня плодородия, растительности, равно как связана с цикличностью жизни и смерти, символизирует бессмертие. Масштаб поклонения Деметре и Персефоне в Греции был очень велик, посвященные им Элевсинские мистерии проходили дважды в год, и, в целом, их название вполне стало нарицательным. Миф об Аиде и Персефоне символизирует смену времен года. Когда Аид похитил Персефону, утащил в свое подземное царство и там удерживал, ее мать Деметра так горевала, что на земле перестали плодоносить поля; когда Зевс заставил Аида вернуть Персефону обратно, тот обманом заставил ее съесть несколько зернышек граната, благодаря чему та была вынуждена возвращаться в царство мертвых. Было оговорено, что часть времени она будет проводить там, часть - на Олимпе (где обитают боги). По одной версии, полгода на полгода, по другой, более распространенной - треть года под землей, остальное время на Олимпе. Персефоне посвящены картины, поэмы, ее образ нарицательный. В то же время Аид - стоит в ряду со множеством других схожих владык земель, где обитают умершие, и в сравнении с масштабом Персефоны выглядит довольно скромно. Да, он брат Зевса, но тем не менее из всех трех братьев (Зевс, верховный бог с молниями, Посейдон, владыка морей, и Аид, владыка царства мертвых) выглядит наиболее бледновато во всех смыслах. Для тех, кто вообще понимает, как строится ткань мифа, история Аида и Персефоны достаточно прозрачна и пронизана глубоким и многогранным символизмом (сорян, чтец не удержался), который Додо, конечно, не увидела, она увидела ебельку. В общем, про это можно почитать и самостоятельно, но это вступление необходимо для тех, кому лень рыть хоботом.
Добавлю, что о слабости Персефоны нигде ни слова. Вообще. Нигде. Ни. Слова. Страхи и переживания нимф, которых преследовали боги, например, часто упоминаются в других мифах, поэтому нет, это не отсутствие детализации.
Итак, к нашим баранам.
1.
А ведь Юра мог бы и догадаться, что его не оставят в покое. Затишье было слишком уж долгим, надо было заподозрить подвох, а Юра расслабился и позволил себе даже светлую робкую надежду, что наконец-то отболело и отпустило.
Но, конечно же, отпускать его никто и не думал.
Итак, Юра - это у нас Персефона. Замай - соответственно, Аид. Суть некороля в том, что Юра-Персефона убежала от своего сомца, но тот не дремлет. Чтец хочет отметить, что фандом рурепа ему параллелен в целом и в частности, знакомство весьма поверхностное то бишь. Но с первых строк ясно, что вообще вменяемый человек с бэкграундом данного героя бы никада (см. про одну из ключевых фигур древнегреческого язычества, это вот она робко надеется, ога), а в частности, тот, который Юра Дудь - он бы точно никада.
Дальше по тексту это будет еще яснее.
Ну и не могу не отметить, что Персефону ОТПУСТИЛИ еще в мифе. Понимаешь, Додо, ты, видимо, до конца не дочла. Или тебе пересказали неправильно.
По телефону голос Замая звучал низко и хрипловато, вполне обворожительно, если бы не заметная насмешка. На насмешку Юра не обратил внимания, он был деловито-вежлив и хотел получить интервью.
Я смутно припоминаю, что данный персонаж в своих интервью просто разносит оппонента в клочья, под настроение? Почему он с первых строк ведет себя, как испуганная ромашка? И с каких хуев он вообще думает про обворожительность голоса левого хуя, и почему насмешка снижает обворожительность... о чем вообще бьется этот хобот?
Юра немного изучил Гнойного, внезапно вспыхнувшую звездочку, посмотрел несколько его баттлов и примерно представлял, что его ждет на этой встрече.
Естественно, сучка у нас сучка и по жизни. Мне хочется напомнить еще раз, что это бессмертная богиня в теле смертного. Вот это она так рассуждает.
Показательная, нарочитая нищета, которую эти придурки попытались выдать за идею, Юру не смутили. Он достаточно пожил на белом свете и насмотрелся всякого, чтобы твердо усвоить, что бедность и грязь всегда идут рука об руку, хоть облачай их в яркие слои принципов, хоть нет. Возможно, этот принципиальный андеграунд, талантливые неудачники, демонстративно отрицающие мэйнстрим, публично и заявляли, что так и было задумано, но Юра знал, что заявлять намного проще, чем барахтаться и рвать жилы в попытках найти свое место под солнцем.
Юра, который якобы живет на белом свете очень много веков, мог бы не выдавать нелогичные банальности, а знать и лично наблюдать, как обретают популярность люди искусства от древности до наших дней, и такой вот хуйни точно бы не спизданул. Но уши автора ярко торчат из этой фразы, которая как бы заявляет: да они просто пускают пыль в глаза, не то что я, жилы рву на фанеропилке!
Дальше Юра приходит на интервью, видит Замая и охуевает. Потому что, конечно же, это все так внезапно. Он занимается тем же, чем и любой герой Додолейса на работке:
помог операторам настраивать свет, хотя обычно этим не занимался, потом сел перечитывать вопросы, прочекал соцсети, изображая деловитую занятость.
Дася, мы даже не сомневались, что и в этом фикле твои герои работать не будут, а будут изображать. Ну, правда, тут ты впервые честно пишешь, что он изображает активность просто от балды.
- А…Андрей, - представился Замай, улыбаясь широко и кровожадно. – Кофе?
- Спасибо, мы с пивом, - вежливо ответил Юра, твердо решив, что в этой квартире, в присутствии этого человека он будет пить и есть только то, что принес сам.
- Может, все-таки чаю? – сладко спросил он, окинув Юру внимательным взглядом.
Замай предлагает Юре кофе и чайку. Здесь, ананасы, тонкий символизм: Аид когда-то дал Персефоне гранат, понимаете, и вот тут Замай тоже хочет как бы привязать Юру обратно чем-то, что едят или пьют. Эта тема весь фик повторяется.. Внимание, вопрос: в чем же Додо проебалась? Конечно, во всем:
- во-первых, он ей дал гранат, когда она находилась конкретно в царстве Аида, а не хуй знает где, чтобы она возвращалась в условное место. Он не побежал за ней на Олимп с гранатом наперевес
- во-вторых, гранат - это не просто так, гранат выбран намеренно, у этого фрукта также была своя символика - крепкие узы брака, равно как бессмертие и долголетие, вот это вот все, кому интересно - может почитать о символизме растений. В мифах вообще такие мелкие детали всегда выбраны не случайно. Гранат - связан с Аидом (у всех богов были "свои" животные/растения/другие символически связываемые природные объекты). Но Додо прочла жопой и услышала одно: она пожрала, хыхы, значит, пусть дербанет чайку, это ж одно и то же, вуф. Блядь, да как можно быть такой, а.
Гнойный квакнул что-то, мол Юра боится отравиться вкусом настоящего хип-хапа, а его друзья, совершенно бесцветные объебосы, принялись ржать, словно никогда не слышали шуточки смешнее.
Я хз, может, между этими персонажами в реале дикая вражда, но тут Юра агрится так, будто Слава у него любимую собачку удавил. Если вам интересно, узнаем ли мы причину такой ненависти - нет. Конечно же, не узнаем.
- Тебе идет красный, - ляпнул Юра, неожиданно даже для себя самого, не удержав язык за зубами.
Он смутился так, что даже уши покраснели, Юра ощутил их стыдный жар. Замай выгнул бровь и улыбнулся, закусил нижнюю губу, полную и сочно-розовую.
Конечно, сучка не смолчала, ляпнула, потом покраснела зловещими ушами, ей стыдно и смутительно, а сомец ухмыляется. Ничего нового.
Юра обернулся к своей команде, но те всё не могли нормально выставить кадр в этом засранном свинарнике, где кеды прилипали к грязному полу. Гнойный плюхнулся в большое кресло, закинул ногу на ногу и принялся покачивать тапочкой. Юра поморщился, заметив на цветных стеклах его очков липкие жирные отпечатки.
Андеграунд…
Нет, серьезно все так плохо? Мне пока вспоминается логово Додойвса, у которого мусора было по колено. Додо что, копирует сама себя?
Может, в Замая вселился не Аид, а Грейвз?
Статисты интересуются, куда делась бывшая жена Замая, тот "отшучивается", все это очень убого. Додо делает попытку в психологию:
Юра посмотрел на него и неожиданно напоролся на острый, ясный и очень проницательный взгляд, который совершенно не вязался с образом этого увальня, с расплывшимися чертами лица и дегенеративной улыбочкой.
- Еще поебитесь тут, - едва слышно пробормотал Гнойный и поправил очки, спрятав лучистый умный взгляд.
Юра даже пожалел, он бы хотел побеседовать с ясноглазым парнем, а не с шутовской маской в залапанных очках.
...не вышло, все еще картонка.
Если кому-то было интересно, как прошло интервью - неинтересно, это вам не ебелька. То есть серьезно, полстраницы занял рассказ о подготовке к нему, а из самого интервью - ничего, вообще. Вместо этого сучка мается и думает о сомце, он же такой опасный.
Юру все время отвлекал замаевский настойчивый взгляд, такой тяжелый и неотвязный, словно на плечи уложили холодную липкую влажную сеть. Юра то и дело ежился, пытаясь сбросить морок, по загривку и спине ползали мурашки.
Он пару раз покосился вбок, и каждый раз убеждался, что Замай наблюдает за ним практически немигающим взглядом. Замай демонстративно ухмылялся ему, сверкая белыми зубами.
Юра неописуемо обрадовался, когда основная часть интервью закончилась, и они отправились снимать перебивку. Ему хотелось размяться, встрепенуться, он чувствовал себя мухой, увязшей в паутине, которая барахтается, но только приманивает паука, голодного и жестокого. У паука были синие глаза и заразительная улыбка, но Юра по опыту знал, что, несмотря на улыбки и ласковый взгляд, он может сделать очень больно.
Еще раз напомню:
- в мифе она с ним пробыла не столь долго (особенно как для богини), потом ситуация изменилась
- вообще-то ощущенческий жертвы абьюза при встрече с насильником выписан довольно точно, с той разницей, что это опыт вроде как бессмертного и мудрого существа, в чем Додо проебалась чуть более, чем полностью. И это, кстати, еще цветочки. Клала она с прибором на то, что по ее же задумке Юра - это богиня античных времен. Сучка. Должна. Бояться. Сомца.
Сука
Юра наблюдает за Гнойным, который слушается Замая (с хуев? анон не в курсе)
Юра наблюдал за ним со смесью жалости и пренебрежения - он насмотрелся на таких Слав, которыми Замай себя окружал, послушных и податливых, из которых можно лепить, что угодно.
Замай, видимо, своим привычкам не изменял, завел очередного любимчика.
Дальше там по тексту выяснится, что Персефона впервые в мужском теле проявилась. А муженек, значицо, все столетия себе заводил именно "слав"? То есть я хочу сказать, что либо Юра не помнит свое прошлое, а тогда и мужа бы не признал (а); либо помнит все, и тогда явно использовал (а) бы абсолютно другие слова... да в принципе для всех внутренних монологов и переживашек, но конкретно и особенно - для описания любовников и любовниц мужа. Пока есть ощущение, что, оказывается, Аид Персефоне не просто всю дорогу изменял, но еще и делал это с мужиками. И все столетия - тоже с мужиками. Потому что потому, антихайп.
Юра предчувствовал, что без скандала это злосчастное интервью не обойдется. Он ощущал глубинное настойчивое желание поскандалить, наорать на Замая, зацепившись за какую-нибудь ерунду… так и вышло.
Юре на самом деле было глубоко наплевать на современную культуру, и уж тем более, современный андеграунд, но он сцепился с Замаем так, что чуть до драки не дошло.
Во-первых, нам не покажут, как он с ним сцепился. Это все, что мы узнаем, додумывайте сами, маленькие друзья. Потому что Додо не может в диалог, если речь не про еблю и не про скандал между милыми.
Во-вторых, конечно же, сучке по бую на свою любимую работу. Которую, насколько знает анон, Юра сам себе и организовал, то есть не брал его Сосиса под белы руки и не вел на фанеропилочную фабрику, где уже готов станок для милого дружка - весь проект был сделан ручками (условно) Юры, он себя сам раскрутил (поправьте меня, если ошибаюсь), а значит, он точно бы не стал запарывать интервью ради какого-то рандомного ебаря. Оу, вейт... это же Додо. Значит, стал бы.
Ну и, естественно! кто бы сомневался, что Юре плевать в этом фикле на все, кроме сомца.
Юра немного утешился, заметив, что Замай всерьез злится, хоть и пытается поддерживать напускной цинизм.
Соскучился, наверное.
Это ж так важно, что твой насильник по тебе СОСКУЧИЛСЯ.
Дальше, абсолютно внезапно и без перерыва, происходит вот что:
- Я такси заказал, - сказал он после паузы. – Поедешь ко мне?
Юра кивнул. А смысл отнекиваться? Можно подумать, он здесь не Замая дожидался. Можно подумать, он не знал сразу, с первого взгляда, чем все закончится.
То есть логика додоверса такая: сучка боится сомца, боится долго и упорно, вспоминает, дрожит ушами, прядает хоботом, а потом опа: конечно, поеду. Водку теплую из мыльницы в жару? Буду! С каких хуев он "дожидался" Замая-Аида, и с чего решил к нему "ехать", не объясняется тоже. Ну вот так вот. Любовь она зла. Персефоне не жало большую часть года проводить без муженька, а тут, понимаешь, увидел (а) и все, оба разом умерли. Но вы ж понимаете. Это какая-то жалкая богинька (с), а тут мужик! Настоящий! Хочет, следит! Как не поехать, роняя тапки, да, Дася?
На этом месте глава кончилась, и мы прервемся. Надеюсь, чтения не слишком унылы (нет), продолжу чуть позже.