- Что ты делаешь? – спросил Артур, заходя на кухню.
Натянул с утра водолазку, прикрывая истерзанное горло и синяки на руках.
- Пельмени с креветками жарю, - ответил Имс
проигнорировав это чудо кулинарной мысли (видимо, имелись ввиду сяцзяо - они правда пельмени с креветками, вот только их не жарят), Артур было решает погуглить потерю памяти, но вдруг ему приходит в голову мысль получше:
- Не хочешь сходить куда-нибудь? - рассеянно спросил Артур. – Я, честно говоря, не хочу завтракать креветками.
- Да? – расстроился Имс, - а мне они понравились.
Артур раньше бы уступил Имсу, наверное, но теперь просто пожал плечами.
Артур предлагает зайти в кафе, но Имс против, он хочет заказать еду на дом. Вотэтоповорот. И не абы какую еду, а пиццу:
Он вдруг замер с открытым ртом.
- Черт, я даже не помню, как я ел пиццу.
Артур не удержался, потрепал его по ершистому затылку.
можно было бы удивиться подобному поведению, но мы все помним, кто писал этот фик.
еще немного раскрытия персонажей:
- Имс, откуда тут новая зубная щетка?
- Я купил утром, пока ты спал, - крикнул в ответ Имс.
- Зачем, у тебя же есть?
- Я не хочу совать в рот ту, - капризно сказал Имс.
- Но это же твоя зубная щетка!- воскликнул Артур, вышел и потряс щеткой.
Губы у него были в пасте, щека оттопыривалась. Имс сглотнул комок в горле.
- Но я не помню, как чистил ею зубы, - возразил он. – Лучше я новой буду.
героям приносят несколько коробок с пиццей, жизнь как бы условно продолжает входить в колею:
Пельмени с креветками Артур ел неохотно, зато, когда привезли несколько коробок с пиццей, оторвал от одной кусок, положил Имсу на тарелку, а остальное забрал себе.
- Это еще почему? – возмутился Имс.
- Это моя любимая, - сообщил Артур, собирая вилкой ломтики ананасов. – А тебе для самоопределения хватит и пробного образца.
Имс жует пиццу, хватает Артура за руку, гладит ей себя по лицу, и прочее мимими, а потом у него возникает вопрос:
- Я вообще что-то вспомню? – хрипло спросил Имс. – Что там в твоих статьях говорят?
- В основном – ерунду, - вздохнул Артур.
видимо, он тоже роет матчасть хоботом.
Имс, наконец-то, решает узнать, при каких обстоятельствах лишился личности:
- ...Ты проспал полтора века.
- Э? – спросил Имс, у которого глаза на несколько секунд остекленели.
- Долго рассказывать, - сказал Артур.
- Погоди, а какой сейчас год? – тихо спросил Имс, - какой век-то?
- Двадцать первый, - улыбнулся Артур, - нет, Имс, физически ты просто спал несколько часов, больше, чем нужно было.
после этого объяснения у Имса возникает вполне закономерный вопрос:
- А не физически прошло сто лет? – уточнил Имс. – Артур, а мы точно не пара наркоманов?
Артур более или менее убеждает, что нет, не наркоманы, и у Имса возникает новый вопрос:
- А у тебя есть татухи? – спросил Имс.
Артур сморгнул, выплыл из задумчивости и сказал:
- Нет, ты же видел.
- Я не все видел, - хмыкнул Имс, и сознался, - да и вообще, меня лихорадило всего, я толком ничего не рассмотрел.
да, собственно, вроде и не раздевал особо. Может, у Артура бабочка на лодыжке.
- Почему ты мне… ну, ему… мне, то есть, не запретил тело оббивать? Я ведь как дурак с этими татуировками.
- Тебе запретишь, - фыркнул Артур и тут же посерьезнел. – Да, и зачем? Тебе это нравилось, для тебя это было важно.
этот милый диалог входит в пике трогательности, на чем и заканчивается:
– Лучше бы я себе пирсинг делал. Надоело – снял, и заросло.
Артур только плечами пожал.
- Главное, чтобы ты пол менять не вздумал, - сказал он, подсмеиваясь, - все остальное я переживу.
правильно, главное - не повредить содержимое священных штанов, а остальное сучка переживает.
пустой абзац вмещает в себя весь день и Артур ложится спать, немного опасаясь нового изнасилования, а Имс решает заняться самоликбезом:
Сначала он перерыл всю корзину, надеясь, что сохранился хоть один ролик. Нет, не сохранился. Коллекцию, любовно собранную тем, опытным Имсом, неопытный Имс дотошно зачистил, придурок. Пришлось, отключив звук и забившись на кухню, в самый непросматриваемый угол, искать заново, качать и изучать.
зачем такая конспирация и почему тогда насиловал Артура он в просматриваемом углу, а не за унитазом, в темноте, сквозь дырочку в простыне - история умалчивает.
Вчера ночью, когда разъяренный Артур ушел спать, Имс как-то внезапно нарисовал Артура, целиком, в полный рост. Артура томного, оттраханного, удовлетворенного до полного изнеможения. Где-то в несчастной больной памяти Имса сохранилась такая картинка. Значит, он мог это сделать, умел. Рисунок Имс, конечно, сжег, но пришел к выводу, что надо заново учиться, мужчина он, блядь, или не мужчина?
"Тварь я дрожащая или право имею" - версия Додо.
новый пустой абзац проматывает время до утра:
- Чего ты вскакиваешь в такую рань? – спросил Артур, зевнул и плюхнулся на диванчик.
Имс заваривает кофе и решает позвать Артура на свиданку:
- Не хочешь в кино сходить? – спросил у Артура неловко.
Артур чуть не уронил булочку.
- Можно, - сказал растерянно. – На что? Мы сто лет никуда не ходили.
- Сто пятьдесят, - усмехнулся Имс, - да хрен его, я трейлер видел, какие-то девки красивые туда-сюда бегают, певец этот играет кудрявенький.
Имс показал, какой кудрявенький.
- От такой кудрявенький! Чесслово!
кстати, кто-нибудь угадал фильм? Анон из того периода с "кудрявеньким певцом" помнит только "Социальную сеть", но Имс обещает, что певец там будет жопой крутить. Значит не то.
- А мы вообще куда-то ходим? – поинтересовался Имс, перехватив последнюю булочку. – В музей там, в картинную галерею?
- Нет, - буркнул Артур, - не ходим.
- Почему?
Артур пожал плечами.
- Не знаю, ты не предлагал.
- Ага, - с облегчением сказал Имс, - ну то, что мы не эстетствующие педрилы, меня уже радует, но на картины я бы все-таки посмотрел.
этот диалог, очевидно, намекает, что и до потери памяти Имс был тем еще червепидором и держал Артура под шконкой. Додоверс и здоровые отношения неразделимы как вода и ртуть.
- Ну, так полетели в Париж? - предложил Артур, - можем во Флоренцию.
Имс перестал жевать.
- Для нас это реальность?
нет, вы же нищеброды, которые авторским произволом заперты в Додоуполе.
однако, для начала герои все-таки идут в кино:
- Тебе, правда, интересно? – шепотом спросил Имс.
- Если ты не будешь меня дергать каждые пять минут, - раздраженным шепотом ответил Артур, - то будет интересно, да.
- Ты смотришь на того парнягу в кожаном плаще, - буркнул Имс.
- Ты ревнуешь? – ухмыльнулся Артур.
- Я? – очень натурально удивился Имс. – Нет.
не на волчару в пальто и на том спасибо.
Имс вдруг подался вперед и поцеловал его.
У Артура в ушах зазвенело. Полторы недели он жил с Имсом-неИмсом и ужасно, ужасно просто соскучился по Имсовым губам.
Имс забыл как целоваться, слишком широко раскрывал рот и мазал Артура слюной, так что тот придержал пальцем Имсу челюсть. Имс отстранился, утер подбородок. Артур улыбнулся ему, и, вместо того, чтобы посмотреть в экран, подался вперед и сам поцеловал Имса. Сообразительный Имс теперь размыкал губы как следует, позволил языку Артура скользнуть внутрь, запоминал технику и только Артур чуточку отстранился, чтобы перевести дыхание, Имс сам вцепился в него, вылизывая горячий и отзывчивый Артуров рот.
но этот немыслимо эротичный поцелуй прерывают строгие взгляды бабок на лавочках:
- Так, хватит, - сказал тот, заметив, что соседи по залу стали на них посматривать.
вместо пересказа сюжета фильма, авторский произвол радует нас его обсуждением:
- Самую красивую девку убили в начале! – возмущался Имс.
- Да там все одинаковые, - отмахнулся Артур, - лупоглазые и неестественные.
- Чем она болела? – спросил вдруг Имс.
- Ничем не болела, - удивился Артур, - она просто так умерла, от старости.
самая красивая девка умерла от старости? Имс еще и геронтофил? Этого не было в шапке.
после диалога герои решают изобразить стандартную ромкомную сцену, очевидно, призванную напомнить, что они не наркоманы:
Артур захохотал, схватил Имса за руку и потащил домой. На ночном небе собирались подозрительно густые и тяжелые тучи, явно повеяло предгрозовой свежестью.
три звездочки снова переносят нас во времени:
Артур вышел из ванной. Имс взглянул на него, отреагировав на звук, и выронил карандаш. Артур больше не таскал клетчатую пижаму, стоял в одних просторных спортивных брюках, прислонившись спиной к двери. Смотрел на Имса и ухмылялся. Имс отодвинул подальше неоконченный рисунок, встал и подошел к Артуру, медленно, с ленцой. Очень хотелось подбежать и схватить в зубы, как тряпичную куклу, но Имс сдержался.
жаль. Возможно, сцена, где Имс пытается схватить Артура в зубы, стала бы лучшей в фике.
Артур целует Имса и тот понимает, что теперь все можно:
Имс, получив разрешение, накинулся на него, притиснул к двери, протер спиной по стене, усадил на спинку дивана, втиснулся между колен, с готовностью разошедшихся.
в разные стороны и упиздовавших из этого фика, пока их палкой не перебили.
Артур не хочет трахаться на диване и требует идти в спальню. Имс согласшется:
Имс кивнул, подхватил его в охапку и поволок в спальню. Артур был очень тяжелый, хорошо, хоть не брыкался. Имс осторожно уложил его на спину и Артур тут же потащил его на себя, обхватил за талию ногами.
Вдвоем они справились с футболкой Имса, расстегнули и стащили с него штаны, а Имс, в порыве драйва, сдернул штаны с Артура. Касание кожи о кожу обожгло. Артур был горячий после душа, обжигал как печка, ластился и стонал.
как именно ластился? А вот так:
Артур начал вскидывать бедра, сунул в рот средний палец Имса и принялся его посасывать. Имс возгордился собой, подумал, что сейчас он не хуже, наверное, того Имса, которого Артур любил.
чем выше задираешь нос, тем больнее падаешь, как сказал граф Дуку. Поэтому у возгордившегося Имса, на почве мыслей о том, что он не тот Имс, которого Артур любил, приключается нестояк:
Член тут же упал, а на Имса накатила тоска и страх. Артур развел ноги широко, подхватил себя под колени, глядя Имсу в лицо черными от желания глазами.
- Пожалуйста, - проскулил томно.
интересно, как звучит томный скулеж?
Артур видит нестояк и тоже расстраивается:
- Почему? – спросил он тихо.
- Я тебя не хочу, - ответил Имс, не глядя Артуру в лицо.
- Хотел же, - растерянно и жалко сказал тот.
- Перехотел, - огрызнулся Имс, у которого мысли бегали, как перепуганные лисицы.
это гениальное сравнение занимает в моем личном списке фаворитов почетное второе место, сразу после Ируки, который сжался как брюшко слизня.
Имс уходит из спальни, Артур тоже. Секс не состоялся, все страдают:
Артуру было стыдно, как никогда в жизни. Никогда еще Имс не прокидывал его так, не отказывался от него. Только не Имс. Имс всегда пер напролом, как тяжелый танк. Сметал все преграды, добивался Артура всеми правдами и неправдами. А тут взял – и отказался, унизил, чудовищно ударив по гордости.
не стал ебать! Как будто Артур - какая-то фригидная Бьянка!
Артур было решает с горя выпить чаю, но тут-то его и накрывает окончательно:
Артур сообразил, что держит в руках чашку Имса, в которую машинально налил чай. Злость вскипела, рванула куда-то в уши, Артур размахнулся и шарахнул чашкой об стену. Черепки брызнули во все стороны. Артур схватил вторую кружку, запустил ее следом. Глиняный дождь рассыпался по всему полу.
ага, изнасилование его и в половину не так сильно огорчило - подумаешь, дело-то житейское.
Начинать все заново. Приручать дикого Имса, тыкать его лицом в фотографии, в вещи, которые связывали их, позволять ему класть ладони на свои поганые кошачьи скулы, царапаться о его проклятую щетину. Артур принялся собирать крупные черепки, руки дрожали от волнения, поэтому Артур благополучно умудрился порезать палец, да так, что кровь тут же полилась густыми каплями. Артур вышел в гостиную, посасывая порез, вытащил бинт и флакон сухого спирта.
Имс и голову не повернул, смотрел передачу про грязных, вонючих ленивцев.
Артур вернулся на кухню, чувствуя, как под тапочками хрустят битые чашки. Тот Имс, его Имс, с ума сходил от каждой царапины, даже неопасной. Имс всегда о нем заботился.
особенно в процессе добивания правдами и неправдами, видимо.
Артур вспоминает слова Кобба о том, что прежний Имс мертв и в печали уходит в спальню, а перед сном наводит порядок:
Вынул из-под подушки коробку уже подсохших конфет, вышвырнул ее в окно. Накрылся одеялом с головой и застонал.
то же самое сделала логика.
после пустого абзаца Имс просыпается:
Имс проснулся и подумал, что было бы хорошо лежать не на диване, а на большой кровати, положив ладонь Артуру на спину. Мысль была приятная, Имс покатал ее, улыбаясь, и окончательно проснулся. Сел и стащил плед. Улыбаться больше не тянуло, Имс все сильнее пугался, замечая, что часто думает про Артура. Он уже целый коробок спичек извел, сжигая рисунки.
купи зажигалку.
весь день Артур куксится и не выходит из спальни, Имс не заходит в спальню, все продолжают страдать. К вечеру, впрочем, Артур решается, похоже, применить советы из "Космополитена":
К ужину Артур вышел бледный и сдержанный. Нацепил зачем-то шелковую бордовую рубашку, еще и верхние пуговицы расстегнул. Имс сам испугался своей щенячьей радости. Артур кивнул ему, прошел на кухню и сбацал на ужин спагетти с мясным соусом.
небось и помидорок черри не пожалел.
Имс курит, считает себя зависимым от Артура, а потом все-таки идет есть - однако, за столом разговор продолжается:
- Имс, - сказал тихо, - я тут подумал.
не верю.
Он вскинул на Имса глаза, а у того сердце упало куда-то в пятки.
- Знаешь, - неуверенно сказал Артур, - давай попробуем снова. Еще раз?
Имс смотрел на него, тонкого и сильного, как кожаный хлыст. Артур привязал его к себе, и теперь Имс, как собака на поводке, не смел без Артура никуда шага ступить.
интересные мысли для человека, который двое суток назад изнасиловал своего собеседника.
- Я ухожу, - сказал он тихо.
Ничего больше не добавил.
хотелось бы сказать, что, возможно, Имсу просто не хочется быть сомцом и мудаком, и он хочет начать где-нибудь еще, но нет, давайте будем честными, беда не в этом.
Имс собирает вещи и изображает поросенка Петра, Артур продолжает страдать:
Артур прошел в спальню, равнодушно скинул ноубтук на пол, не обращая больше на него никакого внимания, лег лицом в подушку Имса. В тишине раздался странный звук. Артур приподнял голову, подумал, что Имс вернулся. Но нет, звук раздался снова, и Артур вдруг с изумлением понял, что это воет он сам.
воет Артур долго и упорно:
Артур не помнил, как прошла ночь. Он мычал и выл, кричал, грыз подушку, обнимал ее, жадно дыша запасом Имса.
бог с ним, с запасом Имса, обратите лучше внимание на обгрызание подушки - похоже, это давний фетиш.
Артур встал, как только рассеялась утренняя дымка. Вытащил из кухонного ящика упаковку мусорных пакетов и принялся методично, спокойно, дотошно собирать все вещи Имса – безделушки, рисунки, карандаши, какую-то дребедень, которой не находилось места.
Снял со стены фотографии, стараясь не смотреть в счастливые молодые лица. Вот это их фотографировала Ариадна: горизонт завален, все смазано, зато их лица, почему-то, получились четкими и глупыми от влюбленности.
ох уж эти бесполезные бабы, даже сфоткать друзяшек, не завалив горизонт, не могут.
Вот пляж в Акапулько: у Имса сгорели плечи, нос облазит, а Артур, как самый умный, стоит в панаме. Он еще не знает, что вечером его укусит москит в живот.
и он подцепит малярию.
А это – на приеме у Сайто, купившего металлургический завод. Они тогда, не сговариваясь, натянули похожие футболки, а обнаружили это уже в зеркальном холле ресторана.
лучше б вы к психиатру на прием в этих футболках сходили. Нет, серьезно, они про дресс-код слышали?
Вещи Имса швырнул в мусорный бак, дошагал до парка, где дворники жгли листья. Кинул пакет прямо в огонь. Бумага занялась мгновенно, пламя полыхнуло выше человеческого роста.
вернувшись домой, Артур продолжает страдать: выкидывает спагетти, ходит по дому, накрывается флэшбеком:
Увидел себя в зеркале – растрепанного, бледного до зелени, с диким взглядом и трясущимися руками. Перед этим зеркалом Имс как-то поставил его на четвереньки, подсунул заботливо подушки под колени, держал за шею, чтобы Артур не вздумал отводить взгляд, и долго, полчаса, наверное, медленно, со вкусом трахал. Размазал Артуру по щекам его же собственную сперму, заставляя смотреть в свое запачканное, красное и потное от удовольствия лицо. А сам дотрахал и кончил Артуру на спину.
Артур вздрогнул, схватил, что под руку подвернулось, и запустил в зеркало так, что заныло плечо.
зеркало разбивается, Артур ползет на диван, но его не отпускает:
Обивка дивана пахла Имсом, Артур сполз на пол, скрутился в комок боли и ненависти к миру.
следующий пустой абзац сдвигает время вперед на несколько дней, и Артур уже начинает глючить:
Иногда Артур говорил себе, что Имс просто уехал в командировку. У него серьезное и тяжелое дело, он уехал надолго, но вернется, обязательно вернется. От таких мыслей наступали сладкие минуты покоя, Артур мечтал, как Имс откроет дверь своими ключами, скинет ботинки на пороге, подойдет к Артуру, сожмет его в привычных медвежьих объятиях.
мы уже поняли: без сомца жизнь не мила.
Потом становилось больно и стыдно. Артур чувствовал себя какой-то брошенкой, обремененной кучей детей. Все вокруг напоминало об Имсе, и Артур очень хорошо понимал, что Имс не уехал ни в какую командировку. Имс ушел. Насовсем. Даже не Имс ушел, Имс – умер, думая об Артуре. Тот парень, которого Артур принимал за Имса, ушел строить свою жизнь, потому, что имел право и был Артуру ничем не обязан.
Артур выкидывает мебель, пытается навести порядок и тут внезапно в их пригородном доме вырастает лофт, возможно, прямо с Грейвзом внутри:
Лофт внезапно оказался очень просторным. Артур вывез стол Имса, вывез свой письменный стол – не мог смотреть на него спокойно, вспоминая, как Имс не раз укладывал его спиной или животом на крышку.
Жить среди мебели, которую они выбирали и покупали вместе, было какой-то пыткой. Артур, в итоге, даже стены перекрасил. Бледно-голубой не резал ему глаза, хотя чем-то неуловимо напоминал больницу, но, видимо, что-то такое ему и было нужно. Артур был безнадежно болен, неизлечимо и мучительно. И не знал, как лечиться.
живительным хуйцом, вестимо.
Однажды он подумал, что стоит найти Имса и проверить, как тот живет. Все ли у Имса в порядке? Но от этой мысли Артур практически сразу же отказался. Он отпустил Имса, не будет он его искать, не будет лезть в его жизнь.
аминь.
