итак, сомец приходит с работы, сучка ждет его дома:
Грейвз аппарировал в холл, к входной двери, и лишь каким-то чудом не стукнулся лодыжкой о большой пуф, который кто-то передвинул прямо на середину.
и почему на слове "холл" мне представляется обычная прихожая малогабаритной московской квартире?
Домовому эльфу, Гуччи, было совершенно все равно, каким образом хозяин попадает в дом, у эльфов были свои способы узнавать о чужих перемещениях, но Криденс, который был к такому не привычен, первое время пугался до икоты
какое изумительно точное попадание в характеры.
тем временем сомец прислушивается:
Деловито тикали часы, громко потрескивали поленья в камине, шуршали страницы, в чашке очень тихо позвякивала ложечка. Это были негромкие, но безумно приятные звуки присутствия другого человека. Грейвз прекрасно помнил стылую и донельзя неуютную тишину пустого дома, но теперь все было совсем иначе.
ладно, забудем об эльфе, может, он бесшумный или вообще работал только до четырех дня, а потом сваливал к следующему нанимателю, оставив ужин в хорошей микроволновке. Но часы-то почему не ходили без Криденса?
Правда, обычно Криденс, услышав хлопок аппарации, тут же прибегал встречать.
мяукал, терся об ноги, просил "Вискас".
Он помогал снять пальто, аккуратно разматывал шарф, исподволь касаясь пальцами горла и холодных колючих щек
а еще иногда он развязывал Грейвзу шнурки и тот находил это извращенно-приятным. Это уже не анон стебется, это так в фике.
но на этот раз Криденс не выбегает в прихожую и Грейвзу приходится его искать:
Тот обнаружился в гостиной, у камина. Криденс устроился на ковре и увлеченно читал какую-то книгу, помешивая ложечкой чай.
залюбовавшись Криденсом, Грейвз выдает нам предысторию:
Пламя, танцующее в камине, бросало отсветы на его лицо – широкоскулое и невозможно красивое. Длинные черные ресницы трепетали, волнистая прядь выбилась из коротенького хвостика, собранного на затылке, то и дело падала на глаза.
Когда Грейвз взял его к себе, Криденс был совершенно не таким: он был нервный и дерганный, измученный постоянным страхом и голодом, болью, унижениями и предательством. Он плохо спал и с трудом шел на контакт. Грейвз не представлял, как научить основам магии того, кто инстинктивно шарахается в сторону от каждого резкого движения. Но со временем гадкий утенок превратился в прекрасного черного лебедя, расцвел и раскрылся, а чего это стоило Грейвзу – это было совершенно неважно. Нельзя просто так получить от судьбы прекрасный подарок, нечто драгоценное и невообразимо прекрасное – и ничего не отдать взамен. Грейвз сполна заплатил бессонными ночами, измотанными нервами, страхами и сомнениями, и безграничным терпением.
сомец стродал. Без этого никак.
Грейвз решает устроить Криденсу пиривет:
- Интересная книжка? – негромко спросил Грейвз, сложив руки на груди и прислонившись плечом и бедром к дверному косяку.
- Ага, - рассеянно ответил Криденс.
Он перевернул страницу, потом замер, поднял глаза и совершенно по-детски сказал:
- Ой.
И тут же вскочил на ноги, ловкий, гибкий и стройный.
Его пластика и повадки чем-то напоминали Грейвзу черную пантеру, которую он как-то видел в зоопарке. Зверюга была огромная, но при этом изумительно изящная, завораживала своими точными, выверенными движениями, моментально переходя из модуса расслабленной лени в хищное напряжение, и обратно.
возможно, под интертекстуальностью Додо подразумевает пасхалочки на наш тред.
Грейвз решает поинтересоваться
- Вам будет не интересно, сэр, - ответил он, смутившись. – Она не… не волшебная. Не магическая.
- Ты считаешь меня снобом? – осведомился Грейвз. – Или просто тупым?
- Конечно, сэр, мы ведь в фике Водолея. Ничего не поделаешь, все мы здесь тупые, и вы, и я.
тем временем, Грейвз продолжает радоваться адаптации Криденса к нормальной жизни (и это даже было бы мило, если бы мы не догадывались о спрятанном под всеми милостями пиздеце):
Криденс был упрямым и даже дерзким, страстным, темпераментным, иногда даже капризным. Он стал личностью, полноценным человеком, у которого есть и гордость, и достоинство, и свои принципы, и свои желания.
знаете, как сучка-шериф, у которого тоже была гордость. Или как Луис.
очередной пустой абзац оказывается не просто пустым абзацем, а перемещением во времени к ужину:
- Итак, - сказал Грейвз за ужином, когда Криденс сел напротив и подвинул к себе тарелку. – Чем ты занимался сегодня, мой мальчик?
Первое время их совместные ужины были полны неловкого молчания, вязкой тишины, в которой, казалось, вилки скребут по тарелкам слишком громко и слишком противно, а чайные ложечки звенят в чашках почти неприлично.
А - Атмосфера.
Д - Дух места.
Вообще Грейвз умел поддерживать приятную беседу о пустяках, мог и пошутить, и рассказать занятную историю из собственного опыта, но с Криденсом как-то не получалось свободно болтать ни о чем. Атмосфера была не та. Криденс молчал, не реагировал на шутки, сверкал глазами из-под челки так опасливо и настороженно, не понимая, чего от него хотят, что слова умирали в горле Грейвза, даже не родившись.
наверное, дело в авторской репутации, но тут на месте Грейвза анону сразу представился все тот же прапорщик Задов.
Грейвз почему-то вспоминает, как однажды Криденс проявил неравнодушие к какому-то пропавшему парню и обрадовался, что его найдут (надеюсь, это не была пасхалочка на "Погребенного заживо") и флэшбек кончается. Следующий абзац - это абзац:
Грейвз привык расспрашивать его за ужином о прошедшем дне, и даже теперь, когда не было необходимости тормошить, извлекать из скорлупы недоверия, Грейвзу действительно было интересно. Криденс больше не был не-магом,
но ведь... он никогда не был не-магом...
но это знают только те, кто ходит в гугл не через хобот, а канон смотрит не шоколадной.
Криденс больше не был не-магом, и все же, он отличался от магов. Он судил по своим меркам, видел все со своей, - третьей, - стороны
то есть Грейвз не является ни магом, ни не-магом.

и, поэтому его мысли порой Грейвза удивляли, а его суждения иногда отличались удивительной меткостью.
ладно, так что же такого меткого говорит Криденс?
- Я гулял, - равнодушно ответил Криденс. – Я ходил в Центральный Парк покормить уток… они едят с рук… жадные.
Он улыбнулся своим воспоминаниям.
но это не конец разговора:
- Вам легко дается беспалочковая магия? – спросил Криденс. – Со стороны кажется, что так легко…
- Дело в практике, - улыбнулся Грейвз. – А что? Тоже хочешь?
Криденс кивнул.
- Тогда учись, - сказал Грейвз, пожав плечами. – Ты очень сильный волшебник, освоишь основы и научишься колдовать без палочки, и когда-нибудь даже меня превзойдешь.
Криденс недоверчиво улыбнулся, но Грейвз уверенно кивнул.
- Звучит здорово, - вздохнул Криденс, потянулся через стол, взял Грейвза за руку и переплел пальцы.
Грейвз ласково погладил большим пальцем по нежной ямочке во впадине ладони. Криденс неожиданно покраснел, вспыхнул ярко и сильно, словно праздничный китайский фонарик, до самих корней волос.
что-то не припомню я волосатых фонариков.
Грейвз мысленно прикинул планы на вечер. Он собирался поработать с отчетами, неторопливо выпить бокал коньяка у камина и лечь спать не позднее двух часов ночи, но судя по томному и искушающему виду Криденса, даже если удастся поработать хотя бы полчаса – это уже будет огромная удача.
видимо, на утренних отчетах в МаКУСЕ Грейвз говорит, что его рапорты съела собака. Или что он зато ебался всю ночь, в отличие от фригидных Бьянок.
Криденс так горяч, что у Грейвза мошонка пухнет:
Криденс не станет просить. Ему и не нужно просить, ему достаточно смотреть вот так – со скрытым торжеством, с полным осознанием своей власти над первым аврором огромной страны. Эти миндалевидные черные глаза глядят с покорностью и послушанием, казалось бы - воплощение смирения, скорбный лик со старинной иконы, но это лишь кажется на первый взгляд. Криденс – олицетворение греха, живое воплощение страсти, наказание и одновременно лучшая награда. Дьявол в молодом мальчишеском теле.
Грейвз невольно ослабил галстук и чуть раздвинул ноги, потому что сидеть ему стало неудобно. Криденс выпустил его руку и отодвинулся, невозмутимо принялся за ужин, подцепляя вилкой овощи в салате.
Грейвз решает вернуться к разговору о книге:
- Знаешь, мне все-таки интересно, что ты такое читаешь? – сказал Грейвз. – Хорошая книга?
- Интересная, - ответил Криденс. – Злая сказка про волшебный портрет.
- Вот как, - хмыкнул Грейвз. – Пожалуй, и мне надо прочитать, раз тебя так увлекло.
возможно, это был "Прожорливый башмак" Толстого.
после ужина Грейвз уходит работать в кабинете, и мы узнаем, как Додо видит работу с бумагами (спойлер: так же, как во времена Дырыка):
Он неохотно разложил на письменном столе отчеты веером и принялся выдергивать наугад, быстро прочитывая и складывая в стопку. Иногда он помечал красными чернилами то, что его интересовало, и эти бумаги собирал отдельно.
Дверь скрипнула. Криденс заглянул в кабинет, держа подмышкой книгу, а в руках две чашки с чаем. Он уже посетил ванную, и потому стоял босиком, с мокрыми волосами, в одной лишь белой рубашке, едва прикрывающей бедра и расстегнутой на груди. Но при этом он выглядел настолько невозмутимым, что Грейвз не нашелся, что сказать на этот демарш.
еще одно загадочное слово, непонятно зачем воткнутое в фик.
кстати, надеюсь, вы успели представить себе Криденса с двумя чашками на блюдцах? Обломитесь, это были кружки из "Пятерочки":
Криденс поставил перед ним большую кружку, потом устроился на диване, небрежно закинув длинные сильные обнаженные ноги на спинку, открыл книгу и принялся читать, попивая свой чай. Через несколько минут Грейвз осознал, что совершенно позабыл про работу - он любовался Криденсом, рассматривал его с эгоистичной гордостью. Молодой мужчина на диване, красивый, хорошо сложенный, умный и любознательный, принадлежал ему.
какова вероятность того, что в конце фика Криденс напишет на стене "Я - не вещь" и съебет выращивать свинец на свинцовой ферме?
Криденс и отношения с ним – это было нечто совершенно иное, неизведанная территория, новый опыт для них обоих. Грейвзу понравилось учить и наставлять, открывать с нуля новый мир, основанный на удовольствии, гедонизме и взаимном наслаждении.
Додо, просто перестань употреблять слова, значение которых не знаешь и не можешь нагуглить. Это просто.
Грейвз неохотно взглянул на стопку отчетов, которые ждали своей очереди, и безрадостно вздохнул. Криденс, не отвлекаясь от чтения, вопросительно вскинул бровь. Он все прекрасно понимал, он наслаждался своим маленьким представлением и реакцией на него. Изящно и демонстративно скрестил щиколотки, от чего подол измятой рубашки съехал еще ниже, полностью обнажив крепкие, мускулистые бедра.
ладно, тут рубашка хоть не по колено, хотя все равно какой-то странной длины.
- Ты чего-то хочешь, дружок? – спросил Грейвз.
так, понятно, Криденс в этом фике уже не кот, а пес. Повысили типа.
Грейвз больше не может заниматься отчетами, поскольку багоасья магия Криденса разжижила его мозг:
теперь он думал только о том, что Криденса, такого разнеженного, теплого и красивого даже в несвежей рубашке, нужно хорошенечко выдрать.
правильно, драть его розгами, чтоб не выебывался.
также нельзя не заметить, что Гуччи тоже нужно выдрать - почему не стирает одежду хозяйской содержанки? Или Криденс специально выкрал из прачечной несвежую рубашку?
Криденс моментально скатился с дивана и бесшумно зашагал следом. Иногда Грейвзу казалось, что тот даже не касается пола. Возможности обскура были очень разнообразными, Криденс и сам до конца не выяснил, что он умеет и может.
ййеп, в нем оставили обскура. А что, не выбрасывать же, вещь хорошая. Возможностей много.
- Позвольте мне вас раздеть, мистер Грейвз? - попросил Криденс, остановившись посреди спальни.
Грейвз кивнул. Криденс шагнул к нему и принялся медленно, с заметным удовольствием расстегивать пуговицы рубашки. Расстегнул галстучную булавку и неторопливо развязал галстук. Потом, помедлив секунду, взялся за ремень брюк.
если он пуговицы рубашки расстегивает с заметным удовольствием, от подтяжек, наверное, кончит кипятком в потолок.
Грейвз в упор рассматривал его лицо – скуластое и худое, с прямым красивым носом и просто восхитительными бровями, изгиб которых неимоверно будоражил Грейвза и вызывал в нем темные, дикие, почти животные желания заставить Криденса орать от удовольствия: опрокинуть его на кровать, задрать рубаху или порвать ее так, чтобы брызнули пуговицы. Удивительную классическую красоту Криденса не портили даже маленькие белые рубцы на подбородке, наоборот, они придавали ему реальности, напоминали, что он не красивая картинка, а живой, настоящий человек.
нет, он - фанерка. С неровным заусенчатым краем.
- Ох, мистер Грейвз, - негромко и самодовольно проговорил Криденс, приложив ладонь к выпуклости на брюках. – Сэр, кажется, вы недоброе замыслили?
Он прищурил темные глаза, в которых так и плясали смешливые чертики, сверкнул белыми зубами в улыбке, на секунду показав трогательно заостренные верхние клычки.
- Тебе самому не надоело еще? – спросил Грейвз. – Ну почему «мистер»? Почему нельзя просто «Перси»?
Криденс игнорирует эти вопросы, проявляя упрямство даже без слов - это тоже цитата.
Грейвз достал закрытый флакон с маслом и бросил его на подушку.
- Что же мне с тобой сделать? – задумчиво спросил он, рассматривая Криденса, скромно сидящего на краю кровати.
натри маслом и зажарь. Ты сомец. Тебе все можно.
- Что хотите, сэр, - с обманчивой покорностью ответил тот, поглядывая снизу вверх.
Он облизывал губы, зажимал ладони между бедер и смотрел требовательно, и совсем-совсем не походил на себя прежнего. Этот молодой разбалованный красавец прекрасно знал, что делают в постели, что конкретно сделают с ним, и он очень любил это. И это так отличалось от того, с чего они начинали.
а начинали они в полной темноте, сквозь дырку в простыне? Анон бы скорее про это почитал.
так или иначе, Грейвз командует Криденсу встать на четвереньки, не снимая рубашки, и начинается дрочная энца:
Он вылил на ладонь немного масла, смочил пальцы и провел между раскрывшихся ягодиц. Можно было не усердствовать с прелюдией, но Грейвзу захотелось растянуть удовольствие. Он осторожно втолкнул два пальца, провернул их и развел, прислушиваясь к тихим стонам. Криденс очень скоро упал грудью на подушки, уткнулся в них лицом и кажется, даже кусал, заглушая свои вскрики.
и грыз как одержимый Сатаной бобер, мы помним.
- Помешал мне работать, гадкий мальчишка! - укоризненно проговорил Грейвз, ритмично толкаясь пальцами в набухающую простату, которую он так удачно нащупал.
вот уж удача так удача, прямо в лотерею выиграл.
– Провоцировал, напрашивался и совсем стыд потерял… ведь так, Криденс?
Криденс провыл в ответ что-то невнятное.
Его бедра начали подрагивать, дергались навстречу, пытаясь поймать ритм. Пальцы Грейвза туго обхватило, но он продолжал безжалостно натирать одну и ту же точку.
вскоре точка была натерта до блеска.
- Проститесэрмистергрейвз! – простонал Криденс, с трудом подняв голову и обернувшись через плечо.
Темные волосы на затылке взмокли и прилипли к загривку. На спине и плечах выступили крошечные капельки пота. Губы распухли, а глаза блестели так шало, что Грейвз невольно усмехнулся.
да, перед нами снова Додоган и Пьетро Додосимов, их ни с кем не спутаешь. Ни с кем, кроме остальных сомцов и сучек, конечно.
– Ты будешь наказан по всей строгости, мой развратный мальчик.
Криденс опять рухнул в подушки, что так и трещали под его пальцами. Грейвз отпустил его, дав минутку, чтобы успокоиться, неторопливо смазал себя и устроился позади.
Он двигался неспешно, медленными глубокими толчками, наблюдая, как извивается под ним молодое, красивое тело. Криденс стонал все громче и громче, пытался подмахивать, и даже начал всхлипывать, когда Грейвз поймал его ладонь, не дав прикоснуться к себе.
дальше начинаются чудеса дрессуры и доминирования:
- Не спеши, - мягко сказал Грейвз, но сжал пойманное запястье почти до боли, зная, что Криденс прекрасно поймет, что ему этим хотят сказать - никто не даст ему кончить без разрешения, и ему придется постараться, чтобы это заслужить.
- Мистер Грейвз, пожалуйста! – взмолился Криденс. – Сэр, я больше не выдержу!
Его действительно трясло, кожа стала влажной и скользкой от пота. Грейвз провел ладонью по простыне под ними, и хмыкнул, нащупав влажные пятнышки. Криденс уже прилично подтекал, он действительно был на грани.
давайте понадеемся, что у нас тут омегаверс и Криденс выработал литр смазки. А то снова получаются не внесенные в шапку копро-игрища.
- Повернись на бок, - приказал Грейвз отстранившись. – Я хочу видеть твое лицо… хочу видеть, что тебе нравится, когда я тебя трахаю.
Криденс моментально послушался.
Он перевернулся, с готовностью закинул точеную ногу Грейвзу на плечо и ахнул от резкого, глубокого проникновения. Грейвз наклонился, удерживая свой вес на руках, почти сгибая Криденса пополам.
зачем он переносит свой вес на руки? Где его ноги? Каким образом можно закинуть ногу на плечо, оставаясь при этом на боку?
невероятная анатомия характерно уебищных йогов.
сокращенно - нахуй.
- Я тебя обещаю, ты не кончишь, пока не назовешь меня по имени, Криденс.
- Мистер Грейвз! – жалобно вскрикнул тот.
- Перси, - поправил его Грейвз. – Называй меня Перси.
Криденс дышал часто и поверхностно, словно перед обмороком. Он раскраснелся, то и дело вздрагивал, метался, вцепился ногтями Грейвзу в плечи, процарапав до крови.
- Ты ведь хочешь кончить, мой сладкий? – вкрадчиво спросил Грейвз. – Тебе всего лишь нужно сказать мое имя, и я дам тебе то, что нужно, то, чего ты очень хочешь.
классика. А анон надеялся, что дасины сучки больше не бьются в эпилептическом припадке во время секса и не раздирают сомцов до крови, кишок и ошметков мышц на стенах.
Грейвз всеми силами старается не кончать:
Грейвз прикрыл глаза и мысленно представил во всех подробностях совершенно несимпатичную сварливую старушку из приемной Пиквери. Только это и охладило ненадолго его пыл. Грейвз отчетливо понимал, что продержится не больше пары минут… пять минут максимум, если Криденс перестанет так лихорадочно сжиматься, так порывисто подмахивать, так сладко стонать и так невозможно греховно выглядеть. А Криденс явно не перестанет, значит, нужно дожать его в отведенное время. Вот ведь задачка для господина аврора!
да уж, это вам не Гриндевальдов ловить, тут сосредоточенно работать нужно.
тем временем подоспела кульминация:
- Скажи мое имя! - приказал Грейвз, двигая бедрами все жестче и быстрее. – Сейчас. Скажи, мой сладкий, мой послушный славный мальчик.
- Мистер Гре-е-ейвз, - проскулил Криденс.
Он выгнулся и охнул, открыл глаза и посмотрел на Грейвза шалым, бездумным взглядом.
- Перси, - шепотом проговорил Криденс. – Перси. Перси. Перси, пожалуйста.
- Умничка, - похвалил Грейвз. – Хороший мальчик.
Он принялся двигать рукой в том же темпе, в каком драл Криденса, и понадобилось всего лишь три движения, чтобы Криденс забился под ним, громко и жалобно постанывая. Грейвз почти упал на него, содрогаясь, благодарно поцеловал в скулу, в лоб, в кончик носа, в приоткрытый рот. Прикоснулся губами к трепещущим ресницам, потерся щекой о линию челюсти. Криденс тяжело дышал и царапал его спину, то и дело вздрагивая в остаточных судорогах.
надеюсь, Грейвз все-таки вызовет ему врача.
хотя нет, конечно нет.
- Надеюсь, ты усвоил этот урок с первого раза, - поддразнил его Грейвз.
- Сомневаюсь… сэр, - ответил Криденс, улыбнувшись. – Кажется, мне потребуется повторить его, чтобы хорошенько запомнить.
Грейвз рассмеялся.
пока Криденс нагишом уходит в ванную, Грейвз решает покурить в честь горячести секса:
Грейвз жестом призвал пепельницу и сигареты. Он редко курил, лишь когда нервы сдавали, но после такой жаркой любви определенно хотелось закурить и, пожалуй, выпить.
на этом, собственно, и все - Криденс возвращается из ванной и счастливо ложится рядом:
Через несколько минут Криденс вернулся, благоухая зубной пастой и лимонным мылом. Он похмыкал, поглаживая кончиками пальцев царапины на плечах Грейвза, устроился под боком, несколько минут сладко зевал во весь рот и быстро заснул, не обращая внимания на свет ночника.
ночника, боже.
а, и да, если вы сомневались, анон не угадал книгу:
Грейвз докурил и затушил сигарету, и вдруг заметил на тумбочке цветастую обложку той самой книги, что так увлекла Криденса. Грейвз дотянулся до нее, открыл на первой странице и принялся читать: «Густой аромат роз наполнял мастерскую художника, а когда в саду поднимался летний ветерок, он, влетая в открытую дверь, приносил с собой то пьянящий запах сирени, то нежное благоухание алых цветов боярышника».
спасибо, Оскар.