- Нет, ты не понимаешь, у мужчин совершенно другой взгляд на эти вещи. Другая планета вообще.
- В смысле?
- Вот ты по квартире бегаешь, бьешь посуду, орешь на него, какой он мудень, а он смотрит и думает про себя "Надо же, какую я себе бабу страстную отхватил! Какой я молодец!" (с)
- Ложь ебаная.
- Особенно пикантно - и честно - про пары, где по идее ОБА мужики.
Первые утренние лучи зимнего солнца, прозрачно-золотые и пронзительно холодные, лились через большое окно на светло-розовую стену сплошным потоком и потихоньку стекали к полу золотистым ручейком.
Ничего, кроме золотого дождя прямиком на стену, чтец в итоге себе не представил.
Он заявился к Эдди после полуночи. Раньше Эдди в такое время только возвращался домой из прогулки по барам, но теперь Эдди был человек семейный и, должно быть, уже давно лег спать.
Не то, чтобы в адрес додо камень, но он же не женился и завел грудничков, он просто нашел себе тян в лице Луиса. С какого хуя это должно означать, что герой тут же меняет своей образ жизни, по барам больше не ходит, не веселится - так, как он это понимает, - а вместо этого благопристойно зырит Реальных Пацанов по телику?
Крэш был уверен, что сразу же уснет, стоит ему лечь, у него было какое-то горячечно-болезненное состояние, тяжелая голова просто гудела. Но вместо этого он вертелся и крутился на узком диване, то поверхностно дремал, то возвращался в сознание. Диван казался комковатым, усыпанным крошками, неудобным, хотя раньше Крэш на нем ночевал много раз, и все было просто прекрасно. Но теперь Крэшу то становилось жарко, и тогда он скидывал легкое покрывало на пол, но потом становилось холодно, и тогда он шарил в темноте и закутывался до ушей, щелкая зубами и пытаясь согреться. Ночные часы тянулись, как изрядно размусоленная жвачка, а в спальне было тихо. Крэш вертелся и мучился, и наконец, после серого полумрака, забрезжили первые лучи солнца.
- Дорогой, это всего лишь отходы.
- Я, блядь, отчетливо припоминаю, что блядское солнышко светило с первых строк фичули.
А именно:
Первые утренние лучи зимнего солнца, прозрачно-золотые
"Оксана, ебта" - страницы не прошло.
Крэш подумывал встать да отправиться домой, однако гулять по опустевшему городу в самые темные часы – перед рассветом, еще и в метели, ему как-то не улыбалось, так себе было удовольствие, и могло плохо закончиться. Время от времени по утрам находили любителей ночных прогулок в одиночестве.
Я, блядь, полагаю, что зимой перед рассветом - это часов семь-восемь, а то и позже, и в это время не разбойники с большой дороги по улицам шастают, а люди на работу идут и шкальники на занятия. А если ты, такой крутой и дерзкий, боишься выходить в местный бандитский Петербург, то вызови такси. Почему у тебя тачки нет, спрашивать не буду: Парижуполь.
И да, опять же: как, на хуй, метель во тьмище - когда в первых строчках было про луч солнца золотого?
Вообще диван как-то не был предназначен для того, чтобы на нем ночевали, тем более кто-то комплекции Крэша. Вот Сиду тут было бы заебись, или Луису, они оба были мелкие и компактные, а Крэшу, с его-то широкими плечами и длинными ногами, диван на самом деле не слишком нравился. Сойдет, конечно, особенно если ты в говно после алкогольного марафона, но вообще Крэш предпочитал устраиваться в спальне, на надувном матрасе, и заодно присматривать за Эдди, чтобы тот не захлебнулся собственной рвотой… ну и Эдди мог присматривать за ним. Но теперь здесь жил Луис, а Эдди относился к этому своему ненаглядному Ежу чересчур ревниво. Да и Луис наверняка не будет в восторге от третьего в спальне, но тут Крэш его, в общем-то, отлично понимал.
- Я отлично понимаю Луиса.
- Я, надо сказать, не шибко понимаю Эдди, который бухого уебана в спальню не пускает не потому, что бухой уебан, а потому, что ревнует Луиса - к гетеросексуальному брату. То есть даже для Отелло-параноика это чутка перебор.
- Какая сила мешает вытащить надувной матрас сюды?
Крэш сел и неохотно спустил ноги на холодный пол. Ночью перспектива отправиться домой казалась ему ужасной, но теперь, в солнечном свете, в благодати нового дня, Крэш толком не мог понять, что на него нашло. Ночью его пугал не столько поход через город, через метель и холод, сколько одинокая пустота четырех стен, гробовая тишина, которую нарушал лишь редкий рокот холодильника. А ведь Крэш искренне любил свой дом, свою привычную берлогу холостяка, свое логово, которое он превратил в самое уютное место на свете. И если подумать, глубинная, жуткая тоска поселилась вовсе не дома… она поселилась в нем.
Иными словами: до рассвета он зассал опиздюлиться от местной гопши, но вот после рассвета, когда солнышко вышло и гопша ушла на уроки, уже не так страшно - поэтому, конечно, дело не в ней и ничего он не боялся.
Он замотал бедра пледом, хотя плед этот, судя по ночному тест-драйву, нихера не грел. Плед оказался еще и коротким, им можно было прикрыть либо ноги, либо голову, но не все сразу. Наверное, Луис принес. Ему, мелкому и тощему, было бы в самый раз, а Крэш и Эдди-то были на целую голову выше.
Я уже слышала всю ту же самую херню абзацем выше и я не понимаю, что за летающая макака вычитывала текст, но отвлечемся.
Допустим, Луис - 1, 60 ростом. А Крэш - 1, 90. У меня охуительные новости: маленький плед и ему "голову" не прикроет, нормальное одеяло сгодится им обоим. И да, я все еще не понимаю, на хер закрывать голову одеялом.
Окна Эдди утеплял, это Крэш хорошо помнил, он помогал, а вот на утепление полов Эдди поскупился. А может, руки не дошли.
А может, вы два долбоеба, раз для вас нормальная идея - не утеплять полы, живя "в тундре".
На стуле висела клетчатая рубашка, все складки которой Крэш ночью заботливо расправил. Поверх рубашки висели аккуратно сложенные брюки. Вот у Эдди с аккуратностью все было плохо, он к тряпкам небрежно относился, зато Крэш порой ловил себя на почти нервозной педантичности. Он вчера был в полу-невменяемом состоянии, пьяный и дурной, а рубашку все равно разгладил и брюки по стрелкам сложил.
Короче, смысл все этой и последующей поеботы: Крэш скучает по братке и изо всех сил пытается выразить ему свою заботу и любовь. Это было бы трогательно и няшно, но у нас - Додолей, поэтому Крэш, который вроде бы знает брата, как родной, вместо того, чтобы сделать для него что-нибудь, что порадует брата, делает какую-то левую поебистику.
Крэш поднял соскользнувший плед, туго обмотал бедра и тихонько, почти на цыпочках, отправился посмотреть, что происходит в спальне.
Вот вы пришли. Легли спать в одежде на незастеленном диване, под пледом. Проснулись. На хуй обматывать пледом бедра? Второй раз подряд, потому что в этом трэшаке про близнецов, видимо, вся хуйня и происходит, и озвучивается в двойном размере.
Луис, как хороший, примерный и послушный мальчик, выросший в окружении строгих женщин, упаковался в пижаму сверху донизу, а Эдди, разумеется, спал голышом, как и всегда.
Луис, как единственный из вас троих хоть сколько-нибудь вменяемый мужик, утеплился. А вы двое - живя "в тундре", где голову надо накрывать одеялом, чтоб не отморозить остатки мозгов, - до этого не доперли. Уверяю тебя, додо, мужики в морозную пору тоже прекрасно снят и в кальсонах, и в пижамах. Не потому, что скромненькие няшки: мужику прятать особо нечего, трусы надел - уже все пристойно. А потому, что холодно.
Он ухитрился полностью наползти на Луиса, заменив тому одеяло,
Сука, как меня это замонало в каждом фанфике.
Возможно, это я такой специфичный анон. Возможно, здесь есть аноны, которые ловят от этого кайф и поправят меня. Но нам два раза сказали, что Крэш и Эдди - кони здоровые (и привередливые), а Луис - мелкая тян. Вот счастье-то, когда на тебе лежит мужик, почти в два раза тебя тяжелее, всем весом, ноченьку напролет. Даш, заведи живого, не еби мозги.
И еще раз:
и ведь каким-то образом не раздавил, хоть и был выше, крупнее в два раза и намного шире в плечах. Луис под ним не хрипел и не задыхался, а спокойно, сонно и размеренно дышал и, наверняка, пускал слюни в подушку.
"каким-то образом". Ну-ну, блядь.
Эдди даже во сне охранял свое ненаглядное сокровище, как огнедышащий дракон гору золота. Крэш кривовато усмехнулся. Он до сих пор не знал, как ему относиться к пассии брата.
Для начала, перестать называть его "пассией", я полагаю. А то очень уж несет суповым гламуром.
Эдди, конечно, стал намного счастливее. Он себе больше не вредил, и не махнул на себя рукой, он… остепенился. Вот это Крэша, пожалуй, и пугало.
И поэтому мы будем относиться к Луису хуево. О том, что к Луису - вне его отношений с Эдди - мы вообще не можем нормально относиться, хотя вроде как они знакомы и вроде как коллеги, я вообще молчу.
Из них двоих именно Эдди был неуправляемым. Он всегда был упрямым, вечно бунтовал и потакал темным желаниям и наклонностям своей души. Эдди с шестнадцати лет панковал, с ним сладу не было. Только Крэш мог на него как-то повлиять по праву брата-близнеца. Ну и Диего, просто потому что был сильнее и мог Эдди за шкирку встряхнуть, как котенка. И Руди потом… хотя как Руди пробился через агрессивную скорлупу Эдди – этого Крэш никогда не понимал.
Короче, более ли менее вообще все могли на него повлиять, кто хоть чуть-чуть пытался, но мы пожалуй сделаем вид, что никто, ибо так внушительней. Но тут же сами себя опровергнем, потому что Додолей.
А теперь явился какой-то мелкий пидор, который окончательно приручил Эдди. Какой-то чужой, пришлый тихоня Луис, который вертел Эдди, как хотел, хоть и во благо, а не во вред. Причем, Крэш так и не мог понять, как же Луис это проворачивает – Луис-то вел себя тише воды ниже травы, слушался Эдди и никогда с ним не спорил, послушно соглашался, а Эдди у него ходил просто шелковый. Не в сексе ведь дело? Не только в нем, по крайней мере.
Немного мягкой силы и мудрой женственности этому треду.
Давайте-ка я уточню, а то тут все как-то расплывчато. Они жили более ли менее жизнью Эдди, Луис его "послушно слушался", ничего не говорил, ни чего не требовал, никак себя не отстаивал и никаких своих интересов не имел, как и права голоса в паре. В чем, конкретно, заключается тут шелковость Эдди? Он не прыгал через закрытое окно с криком "я ненавижу срать" - или в чем дело?
Крэш тихонько вернулся на кухню и принялся варить себе кофе. Голова по-прежнему была тяжелая, несмотря на пару часов сна, в висках ломило от предчувствия мигрени.
Может, кто-нибудь выгуляет Додо на тусу, а?
Человек:
- Всю ночь бухал.
- Только два часа спал (и не мог заснуть, а когда ты реально бухой, на это, как правило, есть всего одна причина - ты слишком бухой. Так что не понимаю, где здесь хотя бы "вертолетики").
- Не первый день с собой живет и так бухает.
Чего он ждет, блядь? Не-тяжелой головы - несмотря на вот это вот все?
Крэш приоткрыл окно, позволив морозному ветерку заносить снежинки на кухню. Он прикурил себе и с наслаждением сделал первую утреннюю затяжку. Аромат сигарет и кофе бодрил, щекотал ноздри. Крэш вдруг услышал шлепанье босых ног, слишком легкое для Эдди. Крэш встрепенулся и едва не облил руку кипятком, он поспешно выкинул сигарету в окно и закрыл створку.
На кой?
На кухню зашел Луис, пошатываясь как зомби - он брел с закрытыми глазами, но не запинался и ничего не задевал, хорошо знал дорогу. Луис был бледен спросонья, светлые волосы торчали, словно перья у новорожденного птенца. Перекрученная пижамная футболка открыла длинную шею со свежим лиловым засосом.
Я не очень понял, как "перекрученная футболка" может открывать шею (а будь не-перекрученной - не открывала бы). Дроч на маленького Луиса меня заеб еще на первой странице, поэтому теперь мое заебалово - немногословное и тусклое.
Крэш ухмыльнулся. Он совершенно не понимал вот этой дикой привычки метить партнера таким варварским способом. Причем, этим страдали все вокруг
Анон совершенно не понимает ебланов типа Крэша - и Додо - которые уверены, что засос ставится исключительно чтобы "метить партнера", а не в процессе, собственно, ласк по адресу этого самого партнера, ну да бог им судья.
Сид то и дело ходил в свитерах с высоким горлом, Руди так вообще вечно повязывал шарфы на шею. Пару раз Крэш видел, что там скрывается. Никогда бы не подумал, что Бак, который над Руди так трясся, старина Бак, который ко всему относился с неизменной веселой доброжелательностью, способен на такое.
Если там не пол-шеи откушено на хуй, то я не понимаю, какое отношение это имеет к Баковой "веселой доброжелательности" и почему вызывает реакцию типа "как он мог!".
И Эдди вот тоже втянулся и принялся Луиса метить. Наверное, мог бы – маркером на лбу подписал, что это принадлежит ему, хотя никто не претендовал.
Суть любого Додо-фика, тем временем. Броско, веско, зримо.
Крэш вот ни одной из своих подружек не оставлял засосов. Как-то даже мыслей таких не было. Зачем? Можно приятно проводить время и без этого.
Ну и отъебись ты от других людей, бабка с лавки.
Луис, не открывая глаз, наощупь достал чашку из шкафа и налил себе кофе. Громко отхлебнул и прижался лбом к дверце шкафчика. Почесал ямку в пояснице.
- Доброе утро, - негромко сказал Крэш.
Луис вздрогнул, ахнул и выронил чашку.
Бля, да ладно?
Ну в смысле, отдельно от того, что это былинный штамп. Двадцать раз написано, что кухонька тесная. Плед ему принес "скорее всего, Луис", то есть Луис знает, что он здесь. Двухметровый здоровый лось вот тут стоит, дышит, двигается. Еще и кофе кто-то свежий сварил. И ты не палишь, что он здесь? Даже если мы реально поверим в чувака, который вообще не открывает глаз, когда встает на кухню кофейку дернуть (то есть уже встал, а не среди ночи в сортир прется, да и там-то, поди, глаза все-таки открывает, пусть и сонный, пусть и рассеянный).
- Доброе, - прохрипел он. – Выспался?
- Нет, - искренне сказал Крэш. – Это не диван, это орудие пыток!
У Луиса дрогнули губы. Он пытался не показывать, что недолюбливает Крэша, но взаимодействие у них получалось из рук вон плохо. Они кое-как общались через Эдди, Луис даже в семью вроде как вписался, но Крэш ему все равно совершенно не доверял. Он подозревал, что и Луис не может ему простить, что раньше принимал Крэша за Эдди. Ну и Крэш его однажды чуть не удушил до смерти, это тоже стояло между ними, хотя они все-таки были люди взрослые и пытались вести себя как взрослые - то есть, с трудом скрывали взаимную неприязнь.
Ну вы поняли, да? Сначала - не простит, что сам съебанафтил и принимал Крэша за Эдди, а уж потоооом - что тот его, блядь, пытался убить. Но мы же взрослые люди...
Немного о специфике додолевского ПОВа от третьего лица. Анон - большой фанат ситуации, когда герой А замутил с героем Б, а герой С - дико на этом фоне не любит героя Б, но зато очень привязан к герою А, они давно близки, и герой Б понемногу входит в местный мирок, а герой С понемногу учится не исходить на говно. Ситуация не самая здоровая, но анон очень любит вторые номера, поэтому у него на нее дикий кинк. Так вот. Очевидно, что герой С мысленно хуесосит героя Б на разные лады - если он ему активно не нравится. Хуево - но ожидаемо. И в голове героя С, герой Б - уебок. Не "я и сам понимал, что доебаться мне не к чему, и проблем у нас нет, и он ведет себя, как белый человек, и заподозрить его не в чем, и претензий нет, и герою А с ним хорошо, НО Я ЕМУ НЕ ДОВЕРЯЮ". Потому что если герой С - не лоботомированный, то он допрет до вывода, что к герою Б придирается зря и проблема в нем самом, как только ПОВ станет таким. Ибо это ПОВ, который сам себе неадекватен внутри ПОВа. У Крэша нет к Луису претензий. Нет подозрений. Нет повода сказать, что он мудак - даже надуманного. Нет своих, опять же - пускай им самим придуманных - доебок. Он все это знает. Проговаривает при нас. Но следующий вывод - "выходит, это я до него доебался, потому что я ревнючу, да?" не происходит. Герой с первой страницы уже прозрачен, поворота не будет, но герой не просечет до изменения линии поведения - хотя все прозрачно - потому что Додо. Из-за этого он выглядит неебическим дебилом.
Далее:
- Ежик, а ты где?
- Я тут, - отозвался Луис.
Он сполоснул чашку, вытер кофейные брызги и нацедил себе остатки из кофеварки.
- Вернись в постель, - попросил Эдди. – Куда это ты умотал в такую рань?
- Вставай уже, - ответил Луис. – Надо молока купить.
- Не хочу вставать, - капризно ответил Эдди. – И вообще, я уже стою. Иди сюда, я хочу тебя трахнуть!
Вот оно, счастье неземное, ради которого стоило... а, нет, я-таки блеванул.
Крэш был стопроцентно гетеросексуален, но и он оценил то, каким симпатичным, прямо-таки хорошеньким стал смущенный Луис.
У меня для тебя плохие новости, бро.
А Луис был из тех особей, что даже после тридцати лет в законном браке от пошлостей и сальностей краснеют до самых ушей. Если бы Эдди видел этот румянец – небось мигом сделал бы охотничью стойку на дичь.
Дичи - да, дичи здесь - хоть отбавляй.
Эдди лениво усмехнулся, потом внимательно посмотрел на них обоих. Он прекрасно знал, что они не ладят, но Эдди в целом-то все устраивало.
- Веди себя прилично, - попросил Луис, все еще раскрасневшийся и смущенный. – Ну пожалуйста.
- Ладно, - усмехнулся Эдди.
Примерно как того Дерека, который пришел домой - а там дядя Питер насилует Стайлза. Ну, Дерек как посадил их потом в одну машину, как сказал: "начинайте ладить". Ладить они не начали. Но Дерека все устроило.
Шелковый Эдди, да?
Он зевнул и сыто потянулся. Потом подошел к Луису, обнял его сзади и поцеловал во взъерошенную макушку. Провел ладонями по худым плечам - это был бы вполне невинный жест, однако лицо у Эдди хищно заострилось, он навис над маленьким Луисом, прижимая его к кухонной тумбе. Потом бросил короткий взгляд на Крэша. Им не было нужды обсуждать это вслух, они понимали друг друга и без слов.
Крэш отлично знал Эдди, лучше всех, наверное. Эдди его любил, как себя самого, Эдди ему доверял, он готов был за брата в огонь и воду, но сейчас Эдди хотел трахаться, а Крэш ему ну совершенно мешал своим присутствием.
У МЕНЯ ЕСТ БАБА БАБА У МЕНЯ ЕСТЬ СМОТРИ БРАТКА БАБА СМОТРИ ЕСТЬ У МЕНЯ!11
Были у Крэша такие тихони, которые взгляд поднять не смеют и отвечают шепотом, но снимешь с нее трусики – а там пирсинг в клиторе. И сережки на сосках. И полный ящик игрушек. В тихих омутах такие черти водятся – уйти бы живому.
У меня для тебя новости, обмудок: это никак не дает тебе права лапать человека, когда он не хочет, и вести себя, как сальное ебаное хуйло. Повелитель клитора, туда же.
Крэш поставил чашку в раковину и принялся торопливо одеваться.
- Эдди, перестань, - жалобно попросил Луис. – Не надо… неприлично же.
- О чем ты, Ежик? – удивился Эдди с искренним и невинным недоумением первоклассного лгуна.
Глаза у него потемнели, четко проступили скулы, на виске стучала жилка. Казалось, он еле-еле сдерживался, дожидаясь, пока Крэш уйдет.
Крэш принялся застегивать пуговицы на рубашке.
- Тебе помочь? – прошипел Эдди, посмотрев на него искоса. – Может, галстук повязать?
Судя по злобному взгляду, Эдди с огромным удовольствием галстуком его бы и придушил.
- Можно подумать, ты умеешь, - усмехнулся Крэш.
Он щелкнул пряжкой ремня, потом похлопал по карманам, проверяя свое добро. Луис, красный от смущения, смотрел перед собой. Он даже не пытался вырваться, хотя Эдди почти распластал его по столешнице.
- Ну пока, - сказал Крэш, накинув пальто.
- До свидания, - пискнул Луис.
Эдди оскалился, он просто звенел от напряжения и нетерпения. Крэш ободрительно хлопнул его голому плечу, давай, мол, не подведи.
Охуительно, да?
Даже само по себе охуительно. А ситуация, в которой у твоей тян с братом обосраться какие тяжелые отношения, и ты знаешь, что ей с ним тяжело, и знаешь, что твой брат ни хуя ее не уважает, - это прям лучшее, что стоит сделать. Волшебная, блядь, любовь великая.
Тем временем, Крэш забыл мобильник и прет обратно, открыв дверь своим ключом.
Он надеялся, что Эдди утащил Луиса в спальню… но нет. Луис, уже голый, лежал спиной на столешнице, а его ноги уютно устроились на плечах Эдди. Тот, к счастью, трусы еще не стащил, зарылся лицом Луису в шею и, судя по звукам, оставлял там новые следы. Луис тихонько, блаженно постанывал, но его ногти так властно и собственнически впились Эдди в лопатки, что Крэш поморщился.
Ох, да пошел ты на хуй. В дверь он позвонить не может, зная, что люди ебутся, а брат - объебок, у которого дымящийся хуй - впереди планеты всей, зато Луис, оказывается, коварный манипулятор и вообще до хуя собственник, и пацаки чатланам на голову сели.
- Ты ебанулся?! – взвился Эдди, когда Крэш страдальчески покашлял на пороге.
Луис вскрикнул и с неожиданной силой лягнул Эдди так, что тот отшатнулся и отступил на пару шагов. Луис спрыгнул на пол и тут же принялся натягивать штаны. У него дрожали руки, он был такой красный, хоть стейк жарь.
- Прости, - виновато сказал Крэш, прикрывая ладонью глаза. – Я не смотрю. Я телефон заберу и точно уйду... а вообще нихера себе вы быстро, я на пару минут отошел.
- Луис, стой! – приказал Эдди. – Мы только начали. А ты забирай свой гребанный телефон и катись уже!
Вы поняли, да? Все извинения адресованы брату, включая "я не смотрю на твою собственность".
Он выдернул провод и швырнул в Крэша телефоном. Крэш поймал и сунул в карман. Луис попытался было просочиться мимо него, но Эдди схватил его за руку и притянул к себе с такой силой, что Луис вскрикнул. Эдди его стискивал прямо как варвар, наткнувшийся в завоевательном походе на прекрасную пленницу без охраны и сопровождения.
Что говорит об этом разъебосе Луис?
- Может, не надо с ним так? – расслышал он негромкий вопрос, пока открывал дверь. – Невоспитанно как-то… ты его словно взашей гонишь.
Никто в этом фикле не скажет, что с Луисом так не надо, я полагаю?
0н (Крэш. - прим.) все понимал. У Эдди теперь своя жизнь. В ней, конечно, есть место брату-близнецу, Эдди никогда о нем не забудет, но теперь у Эдди есть и другие увлечения. У него счастливые отношения... практически семья.
А. Вот оно что.
А я-то думал, у них абьюзный пиздец махровый.
Короче, Крэш у нас зреет для создания собственной гнилой ячейки общества, и поэтому пока ловит грусняшки от того, что дома постель не согрета и баба потная с водкой теплой не ждет. И ломится к Сиду. Всю последующую эскападу Крэша вполне можно описать так: "Все кругом переженились, одна я в девках, жить так больше невозможно - раз у людов вокруг-то все по-другому, и мне не то, чтобы самой такая поебистика нужна, и не то, чтобы я там кого-то любил, но Машка с третьего подъезда уже родила, а я-то, я-то, я умру одна с котами", что выльется в еще один пейринг и еще одно "долго и счастливо" от Додо.
- Привет, - сказал Крэш. – Можно я у вас тут посижу? Мне нужна компания. Я не буду мешать.
- Ну-у… - замялся Сид, но Крэш деликатно его отодвинул и зашел, расстегивая пальто.
Чо его слушать-то: он всего навсего сучка Диего, правильно.
Анончики, напомните, будьте ласковы - кто у нас за Сида?
Сид грузится, Диего лежит в спальне на животе, и у близнецов на этот счет есть какая-то страшная догадка: а именно - там мутят тройнички. При участии Руди.
Он вообще всегда спал по-кошачьи, подложив руки под голову.
Все коты подкладывают под голову руки, мамой клянусь.
- Закрой рот, - жестко сказал Сид, что было для него нехарактерно, вытащив его на кухню. – Это не твое дело. Твое мнение меня не интересует.
- Но Бак же в Торонто! – выдохнул Крэш. – Как же он! А он же?!
Сид несколько секунд смотрел ему в лицо. Потом улыбнулся, смягчившись.
- Ты что же, думаешь, что мы в тайне от него это делаем? - тихо рассмеялся он. - Бак - за дверь, а Доктор к нам? Не дури! Естественно Бак в курсе!
- И он не против? – поразился Крэш.
- Да он сам нам Доктора из рук в руки выгрузил, - улыбнулся Сид
Так, ну на хуй эту великую любовь, я перекушал.
Доброй ночи, аноны.