В начале второй главы Шерман Такер по прозвищу Медведь спит и видит страшный сон. Но на самом деле это не страшный сон, а мокрый сон, девичья эротическая фантазия: их трое, и они щиплют маленького рыжего жирдяя за белые, мягонькие и нежные бочины, как бабушки защипывают пирожки.
- Если не будешь дергаться – тебе понравится, - говорит тот, у которого светлые волосы. Во сне у него лицо Джаспера; Шерман уже не помнит ни имен, ни настоящих лиц. Это было давно. Это было почти неправда.
Во сне у него лицо Водолея, который рекомендует вырабатывать смазку литрами.
А потом ему становится не только больно, но еще и противно, когда им надоедает его жалобный скулеж и они пытаются запихнуть хуи ему в рот.
Потом сучку ждут еще двое и обещают Шерману быть нежными с ним. Они очень нежны, но еще два дня у Шермана течет кровь из разорваной задницы.
Вам уже стало не только больно, но еще и противно? Продолжаем увеличивать градус нежности:
Сначала Шерману все-таки чуть-чуть больно, он думает: «Господи, как же я ненавижу хуи, зачем, зачем, за что?». Но блондин с лицом Джаспера двигается медленно и даже осторожно, Шерман лежит под ним на спине, раздвинув ноги, так что они поневоле глядят друг другу в лицо - это странно, и смущает, и вызывает ненужные чувства. Шерману сначала становится жарко, а потом просто хорошо. Он стонет в голос, все громче и громче, и дрочит себе, и ему так охуенно, как не было никогда.
Все, как заповедовала нам Шоколадная: сучка научилась вырабатывать смазку жопой, и теперь ей нравится.
Сучка становится королевой школы зоны, выбирает, с кем трахаться, и никто ее не обижает, но тут звонит будильник срок заканчивается, сучка выходит на свободу тосковать по крепким хуйцам.
Через два года Гермиона очень изменилась за лето, и раздавшуюся в плечинах, брюшинах и бочинах сучку никто не может одолеть своей сомцовостью.
Но он раскачался и неожиданно для себя вырос почти до шести с половиной футов. Он похож на молодого бурого медведя, и так его и называют «Медведь», «Медвежонок», «Мишка». И никто, естественно, не пытается его задирать, или завалить, или трахнуть.
НЕОЖИДАННО раскачался. Никто не говорил бедняжке, что если тягать железо, у тебя могут вырасти мускулы.
Посмотрел бы я на того храбреца, который назовет медвежоночком двухметрового амбала.
В общем, наш брутальный дядя в душе ощущает себя пиздючьей принцессой и только и мечтает о крепком и горячем. Но несудьбец. Конец первого флэшбека.
Начало второго флэшбэка:
Джаспер пригласил его к себе на разговор, а Джаспер Брукс был не из тех, кому можно отказать, если он настаивает
Происходит бессмысленный диалог, где мишадь демонстративно звенит стальными яйцами, а Джаспер его кадрит. Для составления полной картины происходящего далее следует обратить внимание на портрет Сомца:
Он был такой худой и хрупкий, на голову ниже по сравнению с Шерманом, но в манере поведения, в его хищном взгляде и повадках было что-то опасное и тревожащее. Хлипкий Джаспер даже пах как-то так будоражаще, что у Шермана встали дыбом коротенькие волосы на загривке.
Должно быть, пах, как слизь той бабы, описанной спустя пару глав.
Далее наш карликовый сомец делает предложение, от которого невозможно отказаться:
Шерман шарахнулся в сторону, чувствуя, что пол буквально уходит у него из-под ног.
- Я знаю, кто ты на самом деле, - негромко, но без ожидаемой угрозы проговорил Джаспер. – И знаю, чего ты на самом деле хочешь. Чего ты всегда хотел. Тяжело принцессе с твоей внешностью найти себе парня, правда?
«Принцессе», он так и сказал «принцессе», словно подслушал мысли Шермана.
Сучка ломается еще на три десятка строк унылых диалогов, но сдается перед напором такой доминантности:
Он повернулся, и впечатался в Джаспера - тот, оказывается, подкрался совсем близко. Джаспер поймал его ладонь и прижал к своей вздыбленной ширинке. Под двумя тонкими слоями ткани подрагивал твердый, горячий и напряженный член. Шерман сглотнул, совершенно растерявшись.
- Ты хочешь его? – тихо спросил Джаспер. – Он весь твой, если захочешь.
- Я… - начал было Шерман, но Джаспер положил пальцы ему на губы.
- Тс-с, - шепнул Джаспер, поглаживая его по щеке. – Не надо слов. Просто кивни, и я все сделаю для тебя.
У Шермана плыло перед глазами, во рту было сухо, а колени натурально подгибались. Та часть его натуры, которую он… черт, да больше двадцати лет подавлял, неистово рвалась наружу, к этому мальчишке, который, вообще-то, ему в сыновья годился. К мальчишке с глазами волка-альфы, с наглой улыбочкой, ласковыми пальцами и крепким хуем.
К тому, кто увидел в Шермане что-то большее, чем обычного заключенного. Кто рассмотрел настоящего Шермана.
Джаспер сделал все по инструкции:
Джаспер тут же отступил и стянул штаны, оставшись в серых трусах, натянутых домиком посредине.
Губки бантиком, трусишки домиком. Немного мастерства слова от мастера слова.
- Раздевайся! – приказал Джаспер и кивнул в сторону своей койки, даже не сомневаясь, что его приказ исполнят.
Шерман уже спустил штаны и взялся за робу, но Джаспер вдруг остановил его жестом, задрал его робу и заправил ее нижний край за ворот, на манер летней кофточки у девчонок, разве что узлом на груди не завязал. Еще и улыбнулся очень удовлетворенно, осматривая крупное, мускулистое, татуированное тело Шермана. Когда Джаспер увидел дорожку темно-рыжих волос внизу живота, его глаза так и вспыхнули.
- В следующий раз я сам буду тебя раздевать, детка, - пообещал Джаспер.
У Шермана внутри все завязалось сладким узлом. Он сглотнул, надеясь, что не выглядит жалко, но, наверное, выглядел. Ну и плевать.
Джаспер снова окинул его цепким, восхищенным взглядом и расплылся в хищной улыбке. Ему все нравилось и совершенно не смущало, что Шерман его в два раза крупней.
Зато читателя это дохуя смущает, Даша. Читателя дохуя смущает, что здоровенный мужик ведет себя, как тринадцатилетняя школьница во влажных фантазиях о своем первом сексе; и что невероятно доминантный чувак ведет себя, как герой любовного романа для стареющих домохозяек, обладая при этом внешностью Эминема.
Унылая прелюдия продолжается:
Шерман опирался спиной на его колено, наверное, Джасперу было тяжеловато, но он не жаловался. Он вел себя так нахально, уверенно и небрежно, словно Шерман был мелкой, легкой и послушной девчонкой, а не здоровенным мужиком с огромными бицепсами, который и убить может. У Шермана от такого обращения мозги плавились.
Он так давно и так сильно этого хотел, и теперь, когда мечта сбылась, он не знал, что с собой, взрослым, выросшим, таким большим и совсем даже не воздушным, делать. А Джаспер знал.
Всей этой главой Даша тщится доказать анонам, что она умеет не только в свои стандартные Сучка-Сомец раскладки типы стайлза и Дырыка, или Артура и Имса, или Теорна и Рамси-в-рот-ебамси. Еще она может в брутальных сучек, которые _позволяют_себе_ быть сучками под напором сомцов, вот как!
Его влажные пальцы пробежались по боку, очертили мощное бедро, потом скользнули под тяжелую мошонку и прикоснулись к сжатой дырке.
- Привет-привет, сладенькая, - прошептал Джаспер. – Какая ты узенькая, какая ты красавица…
- Да заткнись ты! - простонал Шерман, то краснея, то бледнея.
И в самом деле, заткнись, ты не умеешь в dirty talk.
Еще стопицот строк унылой прелюдии, и...
И Шерман получил, конечно. Сначала Джаспер трахал его пальцами, а потом, когда Шерман кончил и лег на живот, переводя дыхание, Джаспер окончательно стащил свои трусы, промокшие от натекшего предэякулята, прижался головкой к приоткрытой дырке и прицельно кончил туда, не стараясь пропихнуть член внутрь.
... и мы узнаем, что вся эта тягомотина была ради того, чтоб кое-кто мог поиграть в ворошиловского стрелка.
Джаспер поглядел на него, осклабился, оценив состояние, потом хмыкнул и принялся размазывать свою сперму: проталкивал ее внутрь припухшей дырки, давал вытечь, и снова пропихивал, и так развлекался, пока Шерман не собрался с силами и не отпихнул его.
У меня перед глазами возник образ какого-то великовозрастного дауна.
- Было клево, - сказал Джаспер, неторопливо одеваясь. – У меня еще дела, детка, но завтра я найду для тебя полчаса в своем расписании.
Шерман так и примерз к месту. Он недоверчиво поглядел на Джаспера, а тот прямо сиял от самодовольства, и мысленно уже был не здесь, а ворочал своими загадочными делами. Шерман был для него чем-то, вроде использованного гондона - пару минут назад был необходим, а теперь можно выбросить в мусорку.
Нет, вы посмотрите, какая неблагодарная скотина! А обещал жениться! - кричит сердце сучки.
- Я тебя позову, - рассеянно сказал Джаспер. – Пока.
- Пока, - тихо ответил Шерман и мысленно поклялся себе, что больше в жизни не переступит порога этой гребанной камеры. Он был сам себе отвратителен, просто тошнило от себя.
Конец второго флэшбека, и нам снова стало не только больно, но еще и противно.
Третий флэшбэк:
На следующий день сомец снова хочет поиграть в ворошиловского стерлка, но оскорбленная в лучших чувствах сучка играет в недотрогу; Даша же в это время демонстрирует нам искрометное чувство юмора:
- Джаспер сказал, чтобы ты пришел к нему, - передал Брэди, вернувшись через несколько минут. – Сказал, что вы решите ваши разногласия э-э-э… вер… вир… виртуально, что ли?
- Вербально, - усмехнулся Шерман. – Нет, не приду.
И не приходит.
Конец третьего флэшбэка.
Наконец мы очутились в настоящем, где Джаспер решает, что столовая - самое лучшее местро для драматического выяснения отношений. Прямо как в школьных комедиях.
Шерман отставил пустую миску и попытался встать, но на плечи ему надавили сразу четыре руки, и он невольно сел обратно. Джаспер тихо улыбнулся, поглядывая искоса.
- Теперь ты со мной поговоришь? – спросил он, покосившись в сторону Шермана. – Видишь, я ведь сам к тебе пришел.
- Нет, - отрезал тот. – Не о чем говорить.
- Чего ты хочешь? – спросил Джаспер. – Цветы? Конфеты? Плюшевого мишку? Вино? Я достану все, что захочешь.
Шерман обалдел. Он ошеломленно оглянулся, но рядом с ними никого уже не было, парни Джаспера стояли в стороне, не давая другим подойти к столу, хотя никто и не рвался. Никто тихий диалог не слышал.
Срань господня, да это же тюрьма для глухих!
Нелепые диалоги продолжаются, сучка корчит из себя не шлюху, а честную давалку...
- Я был неправ, - мягко проговорил Джаспер. – Я был груб с тобой. Хочу загладить свою вину… малыш.
- Пошел ты, - прошипел Шерман.
- Я тебя хочу, - ответил Джаспер, сверкая глазами из-под черной кепки. – Как мне тебя порадовать?
- Ты меня не порадовать, а купить хочешь, - фыркнул Шерман. – Называй вещи своими именами, паскуда!
Джаспер улыбнулся, показав мелкие, остренькие зубки.
- Хорошо, пусть так, - сказал он. – Чем мне купить твою благосклонность? Что мне сделать, чтобы ты меня не избегал и со мной разговаривал?
Шерман уставился на него с искренним удивлением.
- Я думал, - медленно проговорил он, приглушив голос. – Что ты хочешь только… этого.
- Этого тоже хочу, - согласился Джаспер. – Ты меня с ума сводишь, бэйби. Но ты на меня злишься, а этого я не хочу. Ты теперь моя детка… я должен тебя радовать.
... но в итоге продается за пачку карандашей (сучка художник; это тюрьма для нитаких, вы же не забыли?)
- Зачем я тебе? – спросил он наконец, решив все прояснить до конца.
- Люблю вещи с двойным дном, - честно ответил тот. – У тебя есть секрет, который мне нравится. И мне нравится, как ты его хранишь.
- Только вот я не твоя вещь, щенок, - заметил Шерман, гневно прищурившись. – Я тебя прибить голыми руками могу.
- Но ведь ты хочешь быть моей вещью, - еле слышно сказал Джаспер. – Хочешь быть моим, малыш. А что можешь прибить… так даже слаще, я люблю, когда опасно и интересно.
Он встал и одернул длинную оранжевую полу униформы.
- Я пришлю к тебе кого-нибудь из парней за ответом, но я тебя не тороплю, - сказал Джаспер. – Я достану тебе все, что захочешь, помни.
- Да, кое-чего хочу! - вырвалось у Шермана прежде, чем он успел поймать себя за язык.
Джаспера дернулась бровь, он сел обратно и поглядел заинтересованно.
- И что же это?
- Мне нужен новый альбом для рисования, - сказал Шерман. - И набор пастельных карандашей. И поскорей.
Конечно же, сучка приходит к сомцу. В камере сомца происходит сеанс татуировки, но сомец разгоняет вертеп ради своей сучки:
- Ну охуеть теперь, - громко пожаловался Брэди, полыхая, как морковка, которую подожгли бензином, однако тоже послушался и ушел, зажимая свежую рану ладонью.
Я даже не знаю, что тут лучше: то, что Брэди полыхает, цитирую, как морковка, которую подожгли бензином, или то, что Даша не смогла порыть хоботом о том, как делаются татуировки и почему их не хватают руками в процессе нанесения и заживления даже отбитые туповатые зэчары.
Не поверите, но ебля опять деликатно пропущена. Похоже, Даша просто не знает, как спаривать людей, когда самец мельче, чем сучка. В ее додолейском мире такого не бывает, и она изрядно смущена и обескуражена.
- Когда ты в первый раз? – спросил потом Джаспер, нежно поглаживая его взмокшую спину.
Он прижимался всем телом, почти целиком улегся сверху, положив подбородок чуть выше лопатки Шермана, и жадно трогал его, словно не мог успокоиться – затылок, плечо, спину, поясницу, ягодицу, и обратно. И снова.
- В пятнадцать, – лениво сказал Шерман, которого убаюкивала эта нехитрая ласка. – Но не по своей воле.
- Я так и понял, - кивнул Джаспер.
Он поцеловал лопатку, потом прикусил ее и потерся щекой. Обнял Шермана сзади и что-то проурчал ему в загривок.
Ты бы еще спросил, не целочкой ли была твоя сучка.
Доминатор и сучка ведут неспешные постельные беседы, сучка допрашивает сомца сколько их было до нее кто у него был первым. Сомца одолевает дух Додолея, и он искрометно петросянит в ответ:
- В тринадцать, - ответил Джаспер.
Шерман приподнялся на локте, спихнул Джаспера на койку и обеспокоенно заглянул ему в лицо.
- Серьезно? – спросил он, вскинув бровь. – Тебя совратили?
- Не-а, это я совратил, - ответил Джаспер совершенно серьезно. – Ей было восемь и ее тело так и не нашли.
Он несколько секунд молча смотрел в расширившиеся от ужаса глаза Шермана, потом искренне рассмеялся, перевернулся на спину и заложил руки за голову.
- Ну так, - помолчав, спросил Шерман, устроившись с относительным комфортом на неширокой койке. – Ты расскажешь занятную историю своего грехопадения?
- Она не занятная, - ответил Джаспер, вычерчивая пальцем контуры татух на его спине. – Она, в общем-то, скучная. Мне было тринадцать, а ему за двадцать, и он любил малышей, вроде меня.
- Тебя заманили конфеткой? – с иронией спросил Шерман, который решил ничему не верить.
- Не-а, это я заманил его конфеткой, - ответил Джаспер. – Взломал приватный чат, и снял трусики, а через час он приехал ко мне. Мои приемные родители умотали в очередное путешествие, а няньку, которую они наняли, я сразу отвадил…
Он заулыбался, вспоминая, и это, видимо, были для него хорошие воспоминания.
- В общем, сначала он мне отсосал, - сказал Джаспер наконец. – А потом позволил привязать себя к кровати.
- И его тело конечно же не нашли? – рассмеялся Шерман.
- Почему же, нашли, - совершенно серьезно ответил Джаспер, улыбка исчезла, как и не бывало. – Только со мной этот труп не связали, детей здорово недооценивают… особенно белых детей из хороших семей. А я отрезал ему хрен, пока он еще был жив, засушил и долго держал в верхнем ящике письменного стола. На удачу.
Сучка верит и ужасается:
С кем, черт возьми, Шерман связался? С кем он только что трахнулся? Джаспер вообще человек или только прикидывается, и что же там на самом деле внутри скрывается?
... но не очень
- Интересно, - сказал Шерман после долгого молчания. – А если я в третий раз спрошу, ты расскажешь мне третью жуткую историю?
- Ну… я люблю жуткие истории с хорошими концами, - скромно ответил Джаспер. – Мучения и страдания, трагическая смерть, похороны, поминки…
- Засушенные хуи в письменном столе, - поддакнул Шерман. – По-моему, пиздишь ты все.
После этих романтических бесед они опять сюскают и ебутся, и Додо опять оставляет всю еблю за кадром
- Джас, - позвал Шерман, сжав его худое бедро и направляя в себя твердый член. – Просто заткнись и вставь мне уже. Хорош пиздеть.
- Да, - смирено сказал Джаспер Брукс, гроза тюрьмы «Вторая жизнь», серийный убийца с пожизненным сроком, общепризнанный психопат и садист. – Конечно, детка, как скажешь.
Но тут ВНЕЗАПНО!
- Джаспер, - почти жалобно позвал Брэди издалека, практически от самого входа в блок. – Сорян, но можно тебя отвлечь?
Джаспер, бормочущий пошлости, тут же замолчал. Только что в их мирке на двоих никого и ничего лишнего не было, только пот, и жесткие рывки, и тугой, сладкий жар, и шепот в ухо, что лился как мед: «Да, детка, чувствуешь меня? Чувствуешь, как я глубоко? Тебе нравится, сладкий? Нравится, когда я тебя трахаю? Сожми мой хер, сожми крепче, вот так, он весь в тебе, ох, детка, моя сучка…».
Шерман, который лежал на спине, - податливый, горячий и потный, послушный, с ярко-голубыми возбужденными глазами, жадно впитывающий лепет про сучек и хуи, постанывая в ответ, - моментально швырнул Джаспера с себя и сел.
Принцесса-медведь очень боится, что Джаспер раскроет своеему подручному его маленький грязный секрет. Но гроза тюрьмы, серийный убийца, садист и психопат еще и благородный рыцарь, блюдущий честь своей принцессы:
- Чего тебе надо? – крикнул Джаспер, зверея из-за того, что его прервали в такой интимный момент, кончить-то он не успел, специально ведь оттягивал, да как-то слишком оттянул.
- Я могу зайти? – скромно спросил Брэди.
Шерман замер и напряженно поглядел на Джаспера, белая майка в его руках дрожала.
- Нет, - ответил Джаспер. – Заходить тебе нельзя.
- Понял, - отозвался Брэди. – Но Джас, тут разговор есть по парню, который хочет к нам примкнуть.
- А это что, не подождет полчаса? – рассердился Джаспер.
- Подождет, наверное, - растерялся Брэди.
- Ну так и свали нахуй!
Говорят, герои не могут быть умнее своего автора, но этот Брэди, который, по моему глубочайшему убеждению, является персонификацией самой Додо в этом фике, какой-то совсем терминально тупой. Он туп, как Пинки у Брэйна, как Чумазоид у Лимбургера, как... нет таких эпитетов у меня, чтоб описать, как он туп.
Сомец, как честный человек, предлагает жениться съехаться
- Малыш, переезжай ко мне? – вдруг спросил он. – Я договорюсь. Хочешь?
- Может быть потом, - мягко ответил Шерман. – Не так сразу. Мне нужно пространство.
- Я понимаю, - улыбнулся Джаспер. – Как скажешь, детка.
Он выпрямился и подошел к Шерману, нежно погладил по щеке и склонился, заглядывая в глаза. Шерман вопросительно вскинул бровь, а Джаспер стеснительно, неловко поцеловал его в край рта, туда, где кривился старый шрам.
Конец главы.
Да-да, вам не показалось, всю главу ничего не происходит, они только вяло поебываются и пиздят про свои отношеньки. И всё. Экшен? Движуха? Охранники? Разборки тюремных банд? Тюремный распорядок дня, в конце концов? Нет, ничего такого. Все это могло бы с тем же успехом происходить в кофешоп-ау, или в каком-нибудь фэнтези-ау, или в ау про кольчатых червей: болтовня и вялые попытки поебаться. А потом вам становится не только больно, но еще и противно от бездарно потраченного времени
Когда ж она достигнет окончательно дна?
Блядьблядьблядь, все мои татуировки заболели хуже свеженьких. Автор - тупая пизда с альтернативными понятиями о гигиене и вынужденным, показушным дрочем на насилие и кровь. Свежую, блядь, рану. Ладонью!