Эль медленно исчезал внутри. Ленечкины глаза начали поблескивать, стиснутые губы расслабились, нервная дрожь рук потихоньку затихла. Влад развеселился, наблюдая, как Ленечка надирается через жопу.
Я не могу сказать, что я развеселился, меня мама учила, что нехорошо угарать над умственно-отсталыми. Оставим в покое великую сосущую силу жопы, которая впитает алкашку прямо в кровь (и сперму, знамо, тоже). Я просто жду, когда Дася сделает себе клизму с домашним виски. У нашей особо одаренной все через жопу, почему не алкоголизм?
Внутри Ленечка был узкий, горячий и мокрый, как шлюшка в конце рабочей ночи, и конечно же, как только бутылка исчезла, Ленечка начал течь.
Дась, если у тебя - в отличие от всяких там шлюшек - в начале рабочей недели в пизде сухо и холодно, беги к врачу, это тебе не молочница, легким отвращением анонов не отделаешься.
Он вскрикивал, пытаясь сжаться, но струйки эля, нагретого человеческим теплом, брызгали Владу на руку.
Хуя у Майлза напор, чтоб при попытке сдержаться из жопы брызгало.
Сдается мне, мальчик, в обычной жизни "твои трусы выглядят так, как будто ими шахтер вытирал брови".
No offence реальному Майлзу, его тут с роду не было, несмотря на дерзкий подписи.
Ленечка покраснел так, что у него потекли слезы, на розовых плечах выступили незаметные веснушки. Ленечка закусил кулак и отвернулся, дрожа, как в лихорадке. Влад неторопливо трахал его пальцем, вынимал ненадолго, чтобы посмотреть, как Ленечка не может удерживать эль, потом снова пропихивал, с удовлетворением заметив, что узкая дырка стала податливой и мягкой. Он протолкнул сразу два пальца – Ленечка взвизгнул и попытался сесть.
Даш, я тебе так скажу. Я понимаю, что принцессы - и сучки - не какают, но при таких раскладах на гордого самца без вариантов вместе с элем побежало бы говно. Погугли такое изобретение, как клизма.
У него кружилась голова, и его здорово болтало на выставленных локтях, Владу даже не пришлось его бить, Ленечка и сам шлепнулся обратно на спину, не удержав равновесия.
Я упустил мысль: это от впитанных жопой ста грам 12 градусного (максимум) бухла?
- Что я тебе сделал? – пробормотал он, с трудом ворочая языком. – Зачем? За что?
Влад подумал.
Он не собирался говорить Ленечке, что причина, собственно, в Ленечке - в том, что Ленечка хорошенький и хрупкий как куколка, улыбчивый, со смешливыми глазами, симпатичный мальчик, который сразу располагает к себе. В меру заносчивый и в меру дерзкий, чтобы думать перед сном о том, как уничтожаешь его морально, растаптываешь его самообладание, его дутый пафос и дешевые понты, о том, как оставляешь на его шее и узких мальчишеских бедрах отпечатки своих пальцев. Причина была в том, что Ленечка был маленький и слабый, а Влад – большой и сильный, в том, что Ленечка проебался, а Влад долго и терпеливо ждал, и его терпение вознаградилось. Ленечку списали со всех счетов, а Влад по праву победителя мог делать с ним, что угодно.
Ты знаешь, Даш. Я отчетливо верю, что ты перед сном представляешь, как сделаешь хуево кому-то, кто может располагать к себе, радоваться жизни и вообще ходить по улице. Я правда верю. Цимес в том, что ты никогда не будешь достаточно "большой и сильной". Ты можешь до бесконечности инсертиться в людей, которые в твоих фантазиях за тебя "восстановят справедливость" и подосрут соседушке, но все мы знаем, что ты жалкое, всратое, ссылкивое ебанько, и в реале тебя не хватит даже на "мнэ, пиривет, Майлз", потому что ты, как огня, избегаешь мест, где с тебя могут спросить. Если бы внешний мир жил по твоему любимому "праву сильного" тебе бы давным давно разнесли ебло. И я это знаю, и ты это знаешь, и "сильным" рядом лично с тобой был бы буквально каждый первый, потому что тебе яиц не хватит на открытый конфликт даже с плюшевым мишкой. Именно поэтому ты никогда не въедешь в простую концепцию: реально сильному чуваку нахуй не всралось самоутверждаться за счет предельно слабого противника, это не к нему.
Он не стал отвечать, раздвинул пальцы, позволяя остаткам эля вытечь, - Ленечка судорожно всхлипывал, - и расстегнул штаны. У Ленечки округлились глаза. Кажется, все это время он не понимал, к чему все идет, надеялся, что его будут мучить, но не опоганят, не выебут, как девку, и теперь он не мог поверить, что это сделают с ним – с маленьким избалованным любимцем Смоки.
Ухххх, как пахнуло-то. Майлз, значит, плохо себя повел с Гельветикой, да? Не надо ему разговаривать с женщинами, как со шлюхами.
Кого у нас ебудт? Девок. Что самое страшное, что может случиться? Ты будешь, как девка. Что это значит? Быть опоганенным. Нет пущего зашквара, чем родиться бабой. Которую ебут. Ебут, вы понимаете? Осознаете?
Нет, я в курсе, что тут описывается изнасилование, это страшно и хуево. Но автор выделяет не то, что героя изнасилуют. Цимес в том, что его, человека класса А, приблизят через этот акт к человеку класса "хуйня за шконкой". То есть к женщине.
Вот это ты отстояла честь подруги, вот это заебца.
Влад подтащил его к краю стола. Эль растекся по столешнице, капал на пол, источая хмельные пары, Ленечка лежал в собственной луже, и кажется, у него даже волосы намокли.
Ебать анальные моря. Я не стану спрашивать, как это уместилось в жопу, мне интересно, как это влезло в пивную бутылку.
Он пристроился и подтянул Ленечкины бедра к себе, медленно погружая член в узкую горячую дырку. Двигаться быстро он не мог, Ленечка сжимал так туго, что можно было порвать уздечку.
Шок. Хоррор. 32 года жизни, 15 (?) в слэше, и Дася узнала, что хуй не каменный.
Ленечка предсказуемо заверещал.
Он бил Влада в плечи и грудь, рыдал вслух, мотал головой, стискивал коленками бока, пытаясь не то сломать ребра, не то найти точку опоры и соскользнуть. У него распух нос, а глаза превратились в узкие зареванные щелочки, разбитые губы покраснели, мокрые короткие волосы торчали ежиком. Влад покрепче сжал его под коленками. Знал, что кончит позорно быстро, не продержится и пары минут, слишком уж долго он ждал, слишком уж желанной на этот раз была добыча. Но это ничего – у них вся ночь впереди.
Ленечка выл на короткие толчки, исцарапал Владу плечи через полурасстегнутую рубашку, попытался ударить в лицо, но Влад отвесил ему такую звонкую пощечину, что Ленечка ненадолго затих, лишь изредка сплевывал кровью. На щеке покраснел отпечаток пятерни, Ленечка тоскливо смотрел в невидимый в полумраке потолок. Простонал, когда Влад толкнулся в последний раз и кончил, навалившись всем телом на распластанного, словно препарированный лягушонок, Ленечку.
А на столе стоят пепельницы и бутылки, но ни одной нельзя ебнуть чуваку по голове. И плеснуть ему в глаза тоже нельзя. А гангстер не умеет дать в рожу противнику. А Пиэм - Джейсон Стетхем. Ну что сказать. Родимый, неизменный додоверс.
Влад с любопытством осмотрел припухшую, воспаленную дырку и удовлетворенно кивнул, не обнаружив в вытекающей сперме крови. Ленечка протяжно застонал, когда Влад снова пропихнул в него два пальца. Теперь двигать было легче – Ленечка был скользкий и растянутый, его дырка сама обволакивала пальцы.
Влад добавил третий палец. Ленечка тонко вскрикнул.
- Я понял, понял, - сказал Влад и убрал лишний палец. – Видишь? Так лучше?
Ленечка помедлил и кивнул. Скорее всего, он считал, что будет лучше, если его отпустят, но быстро научился ценить и маленькие радости.
Влад провернул пальцы, медленно вытащил их и подсунул Ленечке под нос.
- Вылижи.
Ленечка взглянул на него диким взглядом и помотал головой.
- Ты же… они же… - забормотал он, сгорая от стыда и ежась от страха. – Нет, не хочу!
Влад молча вытащил кольт из наплечной кобуры. Круглые Ленечкины глаза стали совсем несчастными.
- Вылижи, - мягко повторил Влад. – Или тебе сделать больно?
Он помахал пистолетом, намекая, что ему не составит никакого труда засунуть ствол Ленечке в задницу, а потом выбить им же белые зубки, которые делали Ленечкину улыбку такой обаятельной.
На самом деле, мне очень сложно это обозревать. Не только потому, что все, сидящее в треде хоть сколько-нибудь продолжительное время, видели это тысячу раз, но и потому, что здесь нет ни сюжета, ни героев, ни даже болванок. Дася не знает, кто такой Пиэм, и не дрочит на Пиэма:
У меня нет намерения хейтить Влада, но он полный, низкий парень, без всяких признаков дохуя-агрессии и с минимальной физической подготовкой (на сегодняшний день), всего на полголовы выше Майлза, и Дася наяривает не на него, а на какую-то сферическую гору мощи и величия, за которой может спрятать ссыкушную себя. И меня не покидает чувство, что на столе - более успешная и довольная жизнью Геге, потому что из сияющих зубов, дроча на Оксимирона и "понтов", которым завидует Дася, Майлз как-то не собирается. Это никто, в нигде, не почему. В абсолютной пустоте ебени и безумия Дася яростно трет лобок, представляя, как поставит на место всех-всех-всех, потому что она-то ОГОГО, она-то ДА, закон джунглей, суки, а вы что, а вы не страдали, вас жизнь не увечила, и вообще я чоткая линейная, и моя жирная жопа - это ядро в полете, это шар ярости, а не то, что вы себе там думаете. Я еще всех накажу, всем покажу, я еще воссияю, блядь, и вообще это я должна была быть в Семнашке, а не какая-то там Вероника, она жизни не знает, а я сила улиц, я гнет и тлен, Я ТВОЙ СТРАХ!
Влад положил пистолет на стол, взял Ленечку за бедра и подтянул к себе. Ленечка не касался ногами пола, болтался в его руках, кое-как опираясь локтями на столешницу.
Сука, даже в этой реальности: сучка просто берет и застреливает тебя нахуй.
Теперь Влад драл его, как хотел, Ленечка был достаточно мокрый и растянутый, чтобы загонять ему с оттяжкой, резко и глубоко. Кольт, с рукоятью, оббитой розовым деревом, лежал на столе совсем недалеко от Ленечкиной напряженной руки и царапающих столешницу ногтей, но Ленечка то ли не видел, то ли не мог решиться. Влада забавляла его избирательная слепота.
А меня не, не забавляла. Я больше трех десятков твоих фанфиков зачитал, она врубается у всех героев и всегда, когда тебе надо натянуть свою всратую картину мира на реальность и сделать вид, что это жиза.
Он знал, что Мирон бы его осудил и строго отчитал. Не за то, что Пиэм проделывал с беспомощным Леней из банды Смоки, не за то, что Пиэм трахал Леню на столе, где они всей компашкой любили ужинать и обсуждать дела, а только за безбашенную игру со смертью. Мирон бы сказал, что это тупо и неосмотрительно. Хорошие мальчики, загнанные в угол, обнаруживают в себе невиданную ранее силу духа, и все они, парни из банды Голубей, были тому живым примером. Пожеванные, выплюнутые, высранные улицей, морально искалеченные, как Летай, психически изувеченные, как Династ, озверевшие, как Кирюха Палмодропов, отчаянные, как покойный Микси, спасибо, что по-прежнему светил, - безжалостные моральные ублюдки, скоты, маньяки, садисты и насильники, как Владик Пиэм, который когда-то был круглым отличником, умницей, маминой и папиной радостью.
Серьезно, кто-нибудь видит разницу между вот этой сранью из типа-пвпхи и Дасиными сегодняшними оправдашками в аске на тему "ЖИЗНЬ ВСЕХ УВЕЧИТ АТСТАНЬТЕ НЕ ВАМ СУДИТЬ"? Или ее подписью на фикбуке "я не плахая, я так нарисована, плак-плак"?
Дась. Совершенно серьезно. Не почитай.
С тобой нихуя особенного не случилось, вообще, совсем, у тебя нет никаких оправданий, чтобы быть уебищем, которым ты являешься. У людей, с которыми случилась беда, тоже нет оправданий быть уебищами, к слову, но им труднее, чем обычной охуевшей безответственной безвольной и озлобленной завистливой мрази вроде тебя.
И нет. Кроме тебя так легко и так полновесно говном никто не стал. Нет, это не мир такой. Это ты такая. Сплошное разочарование, деградация, гадюшность и тихая трусливая ненависть ко всем, кто так не зафейлил. Нет никакой синситиупольской улицы, которая с тобой это сделала. И если бы я однажды проснулся тобой, я бы нахуй повесился.
Ленечка начал всхлипывать тише. Влад сначала подумал, что Ленечка устал болтаться на хую, - Влад его от души насаживал, так, что яйца звонко шлепали, а выгнутая мокрая Ленечкина поясница то и дело плотно прижималась к животу Влада, оставляя на задранной белой майке влажные отпечатки
То есть упереться ногами он не может, а спину выгибает? Батенька, да вы гимнаст.
- но потом он заметил напряженные лопатки и повернутое к пистолету лицо.
"Ленечка недоброе замыслил, - мысленно усмехнулся Влад. – Ожил сладкий мальчик".
Ленечка и правда потихоньку подбирался к кольту. Влад притиснул его животом к столу и навалился сверху. Сунул пальцы в рот, - Ленечка машинально принялся их сосать, не осознавая, что делает, - стиснул худое бедро, и зашептал в горячее ушко.
- Хочешь обойму в меня выпустить?
Ленечка застыл, трясся под Владом и сладко сжимал очко вокруг хуя, дышал тихо, с сипом.
- Ну попробуй, Лень, - предложил Влад, развлекаясь. – Один шанс у тебя.
У Ленечки слабо дрогнули пальцы. Трепетали мокрые ресницы.
- Но если не получится, я тебе каждый пальчик перебью, понял? – пообещал Влад и зажал Ленечке рот ладонью.
Ему даже трахать было не обязательно, Ленечка так дрожал и сжимал жопу, что просто держать хуй внутри него было ужасно приятно.
- Попробуешь, Лень? – шептал Влад, зная, что гипнотизирует голосом. – А вдруг выгорит? Попробуй.
Он вкрадчиво уговаривал, не забывая добавлять, что если Ленечка промахнется, то ему переломают пальцы и выбьют зубы, отрежут уши и выдавят глаза, нарежут ремней из спины, отрежут пальцы на ногах… Влад, в принципе, обладал затейливой фантазией и мог долго продолжать.
Ленечка затрясся всем телом и разревелся, громко и некрасиво. Отвернулся от кольта, съежился и закрыл лицо руками. Сломался.
Короче, автору пришлось сыграть в поддавки два раза, чтобы его маняфантазия сработала. Сначала герой тянется к пистолету, лежащему под рукой, дольше, чем идет поезд Москва-Владивосток. Потом он ссытся ни с хуя и между "у меня есть прямой шанс прекратить хуйню" и "у меня вообще не будет шансов прекратить хуйню" выбирает второе, дабы воссиял Додоверс. Тут днем отписывался анон с непопулярным мнением про то, что у Даси один герой всегда терпит и она видит безысходный мир, где другие роли невозможны. Я вот что скажу. Никто и никогда на моей памяти не прикладывал столько усилий, чтобы создать мир, где другие роли и варианты невозможны, а потом не перегибал так и этот новосозданный мир, чтобы все-таки натянулось. Это не Дасин кошмар. Это Дасина идея-фикс и сияющая мечта.
Влад испытывал к нему какую-то смесь пренебрежения и болезненной нежности. Он сам бы непременно попробовал, но Ленечка струсил - холеный избалованный мальчик Смоки, которого готовили в преемники, маленький трусишка с узкой попкой, ссыкливая шлюшка.
Да нет, Дась, ты б не попробовала. У "холеных избалованных" золотых птиц метафизические яйца - того, сильно тяжелей, чем у тебя.
Влад замолчал и принялся целовать Ленечку в шею и плечо. Он не видел необходимости добивать словами, Ленечка сам себя будет свежевать заживо, если проживет достаточно долго, конечно. Весь остаток жизни будет вспоминать этот момент, когда падать было ниже некуда, когда его драли, как дешевую блядь, на столе, между тарелками и пепельницами, а он струсил и смирился.
Такое дело. Анон-инсайдер отказался называть имя тян, к которой подкатил Майлз. Анону кажется, что речь о Гельветике, с 99% вероятностью, но точно он сказать не может. Однако его несносно остро ебет вопрос: Гельветика же "выросла" на Дасином всратоверсе. Она вот так видит горячую еблю и распределение ролей в социуме. Ее совершенно не коробит ни Дасина мизогиния, ни Дасина самцесучная гендерная система. Вот так, с их точки зрения, ведут себя пиздатые ребята. А "дерут" в этом мире исключительно дешевых блядей, сучек, шлюшек и ко. В связи с чем мне интересно: чем так Додо оскорбилась за подругу? В рамках ее миров приличным девушкам нельзя предлагать секс вообще никогда, потому что они не сучки, а ебут сучек? Или Майлз просто недостаточно самец, чтобы рот открывать?
Короче дальше Пиэм (это не Пиэм, блядь, это хуй победи что) говорит, что отпустит сучку, если сучка кончит, сучка как бы не хочет, но самец находит точку G, далее следует:
- Ноги положи мне на плечи, - посоветовал Влад.
Ленечка взглянул на него недовольно, но послушался и переложил свои худые длинные ноги. Он кусал губу, не замечая, что задевает ранки, ерзал на лопатках, вздрагивал от толчков и вдруг распахнул глаза и уставился на Влада с недоверием.
- Ага, - кивнул тот. – Бывает.
Он старался прицельно попадать членом. Ленечка громко дышал и торопливо двигал ладонью, морщился от боли, но потом его мордашка расслабилась, и Ленечка стал похож на себя прежнего, хорошенького, непуганого и балованного. Дорогого мальчика в дорогих ботиночках.
Дась. Найди работу. Купи обувку. Кончай хуйню.
У сучки вагинальный оргазм силой жопной тяги:
Влад сжал ладонью его горло, вбивался без ритма, ощущая, что Ленечка сжимает ногами его шею и вонзает ногти в бока. Ленечка хрипел и дергался, словно в него тыкали кабелем под высоким напряжением, наконец всхлипнул и обмяк, но его задница так туго сжалась, что Влад кончил, упираясь лбом в Ленечкин горячий потный лоб.
Он отстранился и застегнул штаны. Ленечка съежился на столе, с трудом свел ноги и обнял себя руками, посмотрел затравленно и умоляюще, и отчаянно вскрикнул, увидев, что Влад достает кольт из кобуры.
- Ты же обещал! – выкрикнул он.
У него застучали зубы, он попытался уползти, едва не свалился со стола, уронил посуду, которая разлетелась осколками на полу.
- Я тебе одолжение делаю, - пояснил Влад. – Так для тебя будет лучше.
Он поправил подтяжки и пригладил короткие волосы. Ленечка молча мотал головой, сжимаясь в комок. Он был весь в синяках и сперме, в крови, в засохшем эле, зареванный, измазанный, униженный и сломленный, но жить по-прежнему хотел, даже в таком виде. Человечек – живучая тварь.
Влад опустил пистолет и задумался.
- У меня есть домик за городом, - медленно проговорил он. – Я могу тебя там спрятать.
Ленечка моргал.
- Если будешь себя хорошо вести, - сказал Влад. – Будешь хорошим мальчиком?
Ленечка думал долго, почти две минуты. Влад успел привести одежду в порядок и оценить тот бардак, который устроил, пока играл с мальчиком Смоки. Он не давил на Ленечку и не уговаривал его, тот и сам понимал, что от него будут требовать, и что с ним будут делать. Он должен был сам решить, что для него важнее – жизнь или честь.
- Малеха запоздало.
- Нихуя его не остановит от того, чтобы съебаться из этого домика при первой же возможности, кроме воли автора, немогущего создать реальные вынуждающие обстоятельства.
Влад ухмыльнулся, - в глубине души он не сомневался, что Ленечка выберет, такие всегда выбирают жизнь, какой бы ужасной она ни была, - и протянул ему руку, заботливо накинул на голые узкие плечи, покрытые мурашками, свой пиджак, в котором Ленечка тут же и утонул. Повел к выходу, словно принцессу, приноровившись к хромающему шагу, обнимая за плечи и помогая переступить через битое стекло, оставив позади включенную лампу и разоренный, залитый кровью и элем стол.
И это типа плохо в додоверсе, а зашитый рот и глисты из жопы - это типа хэппи-энд. Сложная дихотомия, ебта.
Кроме шуток, мне нечего сказать. Я делаю чтения со времен старого форума. Я согласен с анонами, которые пишут, что тут нечего анализировать на кафедру додоведенья и даже поржать особо не над чем, по очевидной причине: мы это сто раз уже видели. Я не считаю, что Дасю задегродил рурэп. Дело не в том, что я люблю это направление, дело в том, что это направление на самом деле невероятно разнообразно, в нем уживаются сотни разных голосов и измерений, от денег-сучек-понтов и до небесного острова, от Дяди Жени до Бабана, от Горгорода до Тита Пулиона. Но мира всратого настолько же, насколько всрат Дохин, я там не нашел ни одного. И вижу я вот что. Растущая регидность мышления и постепенный дегрод приходят у людей как правило сильно после пенсионного возраста. У Булечки они пришли после тридцати. Ее оправдашки-пидорашки на тему старенькой собачки в ее возрасте звучат смешно, но по сути она переживает интеллектуальное затухание, объяснимое для глубоких стариков и совершенно необъяснимое для нее. Она больше не усваивает новый материал. Чтобы она пришла в реально новый для себя фандом, он должен греметь, как пушечный выстрел, и хуярить на нее реально из каждого утюга, как рурэп в 2017. Она не воспринимает контент. Она не может сгенерировать даже пизданутый сюжет определенной насыщенности, потому что ей даже на это уже не хватает мозгов. Если рурэп чем-то отдельно ее и испортил, так это лояльной конфой, которая готова поддержать любой бездумный высер. Булечка здесь не старается даже в рамках своих нынешних способностей, потому что она покапает слюной на лист - а ее все равно почешут и скажут, что молодец. В марвеле этого нет, и там она типа-старается. Вот педоганы из последних чтений - это предел ее возможностей на сегодняшний день. С одной стороны, я злорадствую, потому что такой кармической ответки я не видел даже у Вождя. А с другой стороны это первый пациент, у которого я наблюдаю такую стремительную и зримую деградацию, настолько мощную, что я реально верю: еще через несколько лет она будет доебываться до людей в общественном транспорте, разучится складывать слова в законченные предложения и ебнется за грань медицинской нормы. Если десять лет назад она была просто злобной дурой с лютыми патриархальными пост-советскими установками, то к нынешнему дню это отдельные разлагающиеся куски.
Такие дела, блядь.
На подходе Мстители, может, снова торолоки? А то вдруг и гельбус, чем чёрт не шутит.
