Слава напоминал яркий фонарик, из которого вынули свечу - он потух и перестал излучать свет, перестал жить, как будто действительно превратился в голема, каким Замай хотел его сделать. Но такого Замай не хотел, он видел сквозь оболочку живую страдающую душу, изнывающую от боли и отчаявшуюся. Он, в гордыне своей, создал человека, не подумав, что будет с ним делать дальше.
Глава начинается с описания страданий червепидора, которого бросил сомец. Естественно, Зомай не может не приосаниться на его фоне тем, какой он сопереживающий и чувствительный. Спойлер: он нихуя для Славы не сделал и не сделает.
Замай открыл дверь платяного шкафа - и его взгляд тут же упал на домашний шелковый розовый халат
Естественно, какой еще может быть халат у сучки. БТВ, сомец страдает, нюхает халат, словом, у нас арка "сомец грустит и его грустнявка больше, чем белый день".
Халат долго висел на изголовье кровати, - Дудь вообще не отличался аккуратностью, разбрасывал свое барахло как попало, - пока Замай не утомился все время натыкаться на него взглядом и не убрал в шкаф.
Чтец пытается понять эту всратую логику. Дудь пришел в гости к ебарю и повесил халат на изголовье кровати. С утра Дудь, знамо, убрался, халат остался висеть. И висел и висел, потому что Замай не убирается в своих покоях (видимо, горничных тоже нема). Тем не менее, именно Дудь был виноват в том, что халат продолжал висеть, пока хозяин дома не убрал халат в шкаф. ВТФ, Додо? 
Дудь выпустил парочку статей, - Замай их всегда читал, хотя не признался бы в этом Юре даже под страхом смерти
Признаться сучке, что не считаешь ее идиоткой - лютый зашквар для любого уважающего себя сомца.
Короче, трагедия: Дудь с тех пор не пишет и не приходит покататься попкой, Замай начинает что-то подозревать. Выясняется, что на самом деле сомец только и ждал, как бы полететь по сучкиному зову.
На самом деле, получив короткую туманную записку, Замай все бросил и рванул на открытую площадку, где гнездовались ездовые гиппогрифы. Взбегая по крутой винтовой лестнице, Замай вдруг поймал себя на необычном волнении и неподдельной тревоге – словно Дудь был ему кем-то, как будто ему действительно было дело до какого-то Дудя.
Замай явственно представил, как рванет сейчас в столицу спасать бестолкового Дудя, а Юра выставит его на посмешище: окажется, что у него просто закончились деньги расплатиться за выпивку в каком-нибудь модном ресторане, или сломался ноготь, или просто блажь стукнула в голову.
Замай так разозлился на себя за неуместную прыть и нелепую привязанность, что несколько минут от души ссаживал кулаки о стену.
...и Додо снова описывает человека, по которому плачет ПНД и смирительная рубашка. Реакция абсолютного неадеквата, логика на грани фантастики 
Не то чтобы Замай ночей не спал, дожидаясь Дудя – у него, порой, и минуты спокойной не выдавалось, учитывая, что одну из его работ неожиданно опубликовали в «Оверхайпе» и тепло приняли в научном сообществе.
На Замая обрушился вал переписки с самыми разными учеными, заинтересованными в его разработках, а он даже не знал, кому обязан таким счастьем – Мирону или пронырливому Дудю.
Мне кажется, или переписка с учеными у одного профессора уже была - у Германа, того, который сидел за убийство жены. Тот занимался незнамо чем, и этот незнамо о чем делает "работы". И, Додо. "Переписка" - это ващет не 100% "принятия" в научном сообществе, чтобы ты знала, его бы начали приглашать в разные места, а не приняли бы в юные друзья по переписке.
Потом к нему вернулся совершенно разбитый, переломанный и морально уничтоженный Слава, которого пришлось выхаживать, но даже при такой занятости Замай начал осознавать, что
нихуя не сделал для Славы, как до того - для Фалена, и для того, чтобы обмениваться записочками с "учеными", кстати, тоже ничего не сделал.
Замай сообразил, что уже несколько минут бездумно наглаживает Юрин халат, расправляя какие-то несуществующие складочки и снимая незаметные пылинки. Он грустно улыбнулся – совсем чокнулся под старости лет… определенно пришло время что-то сделать, внести ясность в их странные отношения. Если подлый Дудь нашел себе какого-нибудь неутомимого коня с хуем до колена… ну что же, пусть будет счастлив.
Разумеется, единственная причина для сучки, чтоб не кататься попкой по первому зову - это другой сомец. У нее не может быть своей жизни и своих проблем. Она не может тупо разлюбить сомца, потому что тот - мудло.
Замай переживает из-за того, что он - сиротинушка. Мизогиния цветет во все поля.
Драконьи самки, привязанные к гнездам и яйцам, раньше всех погибли от человеческих рук.
Даже у драконов, по мнению Додо, самки слабее. Как иначе и может быть-то 
Особенно у того вида, где рожать могут и мужики тоже - но Додо резко забыла свою же матчасть, и вот у нее уже только самки привязаны к "гнездам". То, что эти драконы - оборотни, и могли бы легко стать людьми и уйти от атаки, она тоже забыла.
Замай не горел желанием обзаводиться новыми отношениями, на его веку хватило любимых женщин, погибших в мучительных родах из-за его сущности.
И немного тупости: то есть одного случая не хватило.
С Мироном, учитывая его наклонности, дела обстояли еще хуже.
Интересно, почему? (Разъяснения этой загадочной фразы мы никогда не узнаем).
Замай неоднократно думал со злобой и отчаянием, что последний шанс возродить драконий род – это вернуться к пройденному этапу юношеских отношений. Но даже если Мирон сумеет подстроиться под него, даже если они преодолеют взаимную ненависть, что за драконы у них получатся? Хилое потомство, вырожденцы с сомнительной выживаемостью, которым придется усугублять инбридинг… может быть и правда их время вышло?
Глядите, у нас инцест в каноне 
Додо, а почему, если у тебя все драконы могут рожать, к гнездам были привязаны только самки? Как Замай различает самок и самцов, блядь? Почему ты не перечитываешь то, что пишешь?
Короче, Замай грустит и набирает в "подземельях" золота, чтобы подарить Юре. Почему под замком находится пещера драконов - даже ДВЕ пещеры, по ходу дела - нам не объясняют, и это так всрато, что я даже на знаю, что сказать.
Замай переживает, что не с кем ебаться. Чтец переживает, что выдуманных героев нельзя убивать.
Пару раз, когда было совсем уж невмоготу от одиночества, Замай воспользовался Ванечкой Фалленом, но это не шло ни в какое сравнение: Фаллен всем видом демонстрировал, что делает одолжение своему непосредственному руководителю и ждет за это достойную награду, он особо не старался и никогда не глотал. Замай предпочитал делать это с ним в темноте, чтобы не видеть, насколько Фаллену неинтересно и неприятно…
Давайте я напомню всратый таймлайн. Когда Ванечку Фаллена притащили из измерений Охры, Дудь уже был с Зомаем. А следовательно, "воспользовался" Замай Фалленом уже ПОСЛЕ того, как Ваню многократно и жестоко насиловали, а потом - мучили кошмарами и сводили с ума. И вот потом, потом этот великий душа-человек, этот крепкий, домовитый мужик несколько раз "воспользовался" им, своим ассистентом, как вещью.
Потому что ему было, понимаете ли, "невмоготу". А дырка она и есть дырка. Ну, сломанная до отсутствия сопротивления. Кому интересно.
И смотрите, какая цаца - не глотал и удовольствия не показывал! Мог бы и расстараться.
Блядь, какая же тварь.
И Додо даже не понимает, не втыкает, что она делает с образом героя несколькими строками.
«Фаллену-то теперь даже пососать не отсыпать, - усмехнулся Замай. – У него все дырки щупальцами заняты, не всунуться».
Сдохни.
Замай, - он подозревал, как и Мирон тоже, - обманулся человеческим флегматичным подобием Охры, принял отражение в грязной луже за ночные звезды. Лишь увидев настоящие размеры айсберга, скрытого в ледяной темной воде, он понял, с какой жуткой, странной и необычной тварью имеет дело.
Охра не просто одновременно жил в нескольких измерениях, большинство из которых было недоступно человеку, он существовал в нескольких мирах сразу. Замаю, сунувшемуся в его сознание, показалось, что его мозг моментально размазали тоненьким слоем по бесконечно-плоскому бутерброду, который где-то в отдаленной перспективе замыкался в кольцо.
В сознании Охры Замай увидел вовсе не примитивные животные порывы пожрать и размножаться, как ожидал от твари вроде шоггота. Он столкнулся с хаотическим зеркальным лабиринтом, который не подчинялся привычным законам мироздания, и всего за пару секунд пребывания встретил там тысячи Замаев и тысячи тысяч шогготов.
Замая ослепили сияющий свет, выжигающий глаза, и непроглядная невообразимая темнота. Его оглушила тишина, никогда не знавшая звука, и невыносимый рев, грохот погибших миров, раздавленных исполинскими силами вселенной.
...давайте напомню, что именно об этом вот многомерном страшном создании позже герои будут переживать, какой он сладкий, ласковый, привязчивый демон, которого обманули в лучших чувствах.
Додо. Почему ты не помнишь то, что пишешь сама? В одной и той же даже главе?
В конце концов, это была проблема Фаллена, пусть сам и разбирается с заразой, которую он навлек на свою голову.
Думает Замай. Сразу видно, что у них с Мироном общие гены. Общие гены, родившие двух бесполезных чмошных кретинов.
Но на самом деле, Замай не слишком переживал. Он прекрасно знал, что собой представляет Ваня Фаллен - тот всегда приземлялся на четыре лапки и находил выход из любой ситуации, оборачивая ее в свою пользу, то ли он был такой везучий, то ли настолько хитрожопый при кажущейся лености.
Слова закончились.
И еще немного.
Ванечка помолчал, улыбаясь страшной широкой улыбкой и жутковато блестя глазами.
- Если оглянусь – я пропал, - шепнул он почти беззвучно. – Он сожрет меня.
Замаю напрочь расхотелось лезть ему в душу и спрашивать, даже в шутку, о любви.
Пусть со стороны они и выглядели как парочка влюбленных фриков, нашедшая друг друга, но что-то странное и сомнительное происходило у Фаллена с шогготом, куда сложнее и страшнее, чем казалось, а Замай не хотел вмешиваться в чужие страхи, в чужой непонятный мир, где так жутко визжали флейты и шелестели слюдяные крылья. Фаллен был сам виноват, сам натворил дел, вот пусть сам и расхлебывает, как взрослый и самостоятельный волшебник. Замай и так помог ему, чем смог.
Взрослый, самостоятельный волшебник, которого ты "пользуешь", не встречая сопротивления. Ты, якобы крутой специалист.
Он буквально чудом успел перейти мост и выйти в город, купол опустился за его спиной, не прошло и минуты.
Замаю уже давно было интересно покопаться в первоисточниках – кто и когда, и с какой целью это устроил, нужно быть выдающимся сильным волшебником, чтобы за столетия магия не развеялась… но всегда находилась проблема интересней и актуальнее, которой Замай увлекался…
Следим за руками:
- Университет находится в замке
- замок возведен над доисторических времен пещерой, в которой когда-то еще "тогда" жили драконы - Мирон и Замай
- каким-то всратым образом замок возвели, а драконы (люди) остались
- но за все эти столетия Замай так и не понял, что это за защитный купол такой, который опускают каждую ночь
- но в Университете об этом, видимо, не рассказывают в первый же день обучения каждому первокурснику
Замай летит к Дудю в форме дракона. Додо решает, что мы недостаточно любим нашего героя, и добавляет красок.
Мышление дракона, интуитивное и по-животному примитивное, отличалось от наносной человеческой шелухи вроде ненужных раздумий, страхов и сомнений. Для дракона все было просто и понятно – он летел к своей паре, к своей самке, нес дары, надеясь на взаимность и расположение. Дракон не думал, что Дудь такой и сякой, сомнительный, безалаберный, эгоистичный человечек, для дракона был Дудь - и Дудь должен быть в логове, а не где-то еще.
Давно нужно было выползти из норы и расправить крылья, прочистить мозги в бескрайнем небе. Давно надо было спереть Дудя, выкрасть его и посадить на золотую цепь, задабривать и ласкать, осыпать подарками, подставлять ему пузо в надежде на ласку.
Дудь - эгоистичный и безалаберный, но он должен сидеть на цепи. Чтобы дракону было спокойно. Потому что Дудь - самка (не устану поражаться этой всратой логике).
Дудь как-то мимолетно обронил, что живет на одной из старейших городских площадей. Замай догадывался, что Юра – небедный мальчик из приличной семьи
То есть он даже и не думал поинтересоваться. Ну, достойный брат Мирона, чо.
Замай каким-то образом, ни разу не побывав у Дудя и даже не зная до того, как выглядел его дом, прознает, что
Юрина спальня находилась в противоположном конце дома, в самой глубине сада, хотя Замай бы ничуть не удивился, устрой любопытный Юра спальню с видом на шумную площадь.
Вот каким третьим глазом он пронзил это?
Юра все-таки был чудовищно легкомысленный – кто угодно мог забраться к нему с самыми разными намерениями! Например, накинуться на него и… сделать с ним что-нибудь нехорошее. Замаю было одновременно и смешно, и тревожно.
Сучка всегда беспомощна, даже когда живет в огромном особняке с кучей слуг.
Замай подошел к большой кровати, часто сглатывая от охватившей его нежности и радости, и медленно потянул покрывало в сторону, надеясь, что не напугает Юру. Тот спросонья может весь дом на ноги поднять, пока разберется, что к чему.
То есть когда разберется - только заплачет от счастья? Это вообще нормально - вломиться в спальню и ждать, что любимка охуеет и кинется обниматься?
… обитатели особняков на площади Хайпа уже давно привыкли к шумным светским вечеринкам, которые устраивал Юрочка Дудь, когда еще не был респектабельным членом общества, имеющим вес в глазах молодежи. Однако подобных вопиющих безобразных скандалов даже Юра себе никогда не позволял.
Чтец ничего не пропустил. Вот Замай беспокоится, что вдруг ему недостаточно порадуются - и вот уже "вопиющий скандал". Причем скандала нам как такового не покажут, вот еще - прописывать ключевые сцены.
- Как ты… ты в порядке вообще? – обеспокоенно спросил Замай. – Тебя врач осматривал? Швы накладывали?
Юра гневно прищурился и гордо отвернулся. Уши у него пламенели, словно полевые маки. Замай вскочил.
- Ты никого не позвал? – спросил он, холодея от догадки. – Ты что, в одиночестве отложил яйцо?
Сорян, но тут анон взоржал гиенкой 
В общем, голубки решают, что будут жить вместе, в подземельях Замая, потому что "так лучше ребенку". Сил нет копировать этот скучный пиздец.
- Я буду спать с тобой, - ответил Замай и матерно рявкнул на прислугу, что таращилась на него из-за угла.
Те разбежались, только пятки сверкали.
Прописанность и детализированность "прислуги" сравнима с аналогичными качествами детей Персефоны и Аида из фика того же автора. То есть - приближается к минус миллиарду.
Додо, что ты несешь?
Замай ломится в спальню к Дудю, потому что ребенок ребенком, а пиздятинки надо получить прямщас. А то вон Фаллену уже и отсосать не отсыпать.
Я так понимаю, это Додошино вИдение идеального сомца. У которого так звенят яйца, что мозг отключился.
- У меня есть выбор? – кривовато усмехнулся тот.
- Нет, - честно ответил Замай. – Я так решил. Соглашайся.
Мы подумали, и я решил.
Ой, бля.
- Ты и правда веришь, что я к тебе на хуй запрыгну? – спросил он. – При ребенке?
- Ему похуй, - ответил Замай, стаскивая штаны. – Ему даже полезно, если тебе будет приятно. Я думаю, он псионик, как и мы.
Нынче червепидором становятся еще в папином яйце? Приучаем к групповушку смолоду? Эксгибиционист Вася мечтает вырасти и стать таким же, как папка?
На этом у пидоров начинается ебелька, а мы прощаемся, но не уходим.
