Старейшины как бы существуют, но ВО ВСЕХ главах про Славу, который как бы сам по себе не хуйный повод для конфликта с другим кланом и живая проблема, они участия НЕ принимали. За ними "стоят их семьи", которые "сожрут" Дудя и обосрут будущее его детям, а за правителем клана, как выше писали аноны, не стоит никто, и его семья почему-то наименее влиятельная.
Мужика Дудь отдает не как производителя, а на ночь поебаться, с хуя ли он обязан - нам никогда не ответят. Почему самим старейшинам не влом идти на конфликт с правителем из-за такой хуйни, как желание левого парня поебаться, мы тоже не узнаем. Почему сам парень такой суицидник - тем более.
Дудь настолько Дася, что раз за разом говнится на тему:
Замай наверняка оценит свеженького, тоненького, молоденького и пылкого Ванечку.
Юра трех детей родил, и молоденьким уже, в общем-то, давно не был
Юра заскрипел зубами и поймал себя на том, что стискивает пальцы так, словно держит чье-то хлипкое горлышко. Он понял, что уснуть не сможет, слишком уж обозлился и разнервничался, так что решительно отбросил покрывало и сел, потряс головой, чтобы окончательно прогнать видение Замая и Ванечкиной тощей жопы.
Короче, Ваня худой, и у Юры горит, хотя Дудь вполне себе худой стройный мужик с красивым телом, и это по идее должно ебать его в последнюю очередь.
Юра накинул рубаху и бесшумно отправился в детскую. Няньки спали на матрасе в углу, Юра не стал их будить, остановился у кроваток и прислушался к ровному сопению крошечных носиков.
Есть прислуга в виде нянек, но некому отапливать хату правителя.
Наследника пришлось переселить в отдельные комнаты, он был мальчик большой, уже и собственной прислугой обзавелся, но малыши пока что жили рядом с Юрой. Старейшины и это осуждали, ворчали, что так не принято и даже неприлично, но во всем, что касалось детей, Юра решал сам и в чужих советах не нуждался.
- У клана заранее, от рождения определен наследник, это Юрин сын, и у них династия. У сына аж своя прислуга. Но каждый левый хуй при этом норовит у "королевы" спиздить ебаря.
- Старейшины заебывают, что маленьким детям "не принято и неприлично" жить с матерью, В МАТРИАРХАТЕ.
Данилка слезно умолял, чтобы его взяли с собой вниз, посмотреть на бойкую торговлю хотя бы в этом году. У Юры было другое мнение, он считал, что Данилу слишком рано выводить в люди и показывать потенциальным женишкам. Данилка, во-первых, еще маленький, а во-вторых… у Юры было смутное предчувствие, что очень скоро полюса силы изменятся, так что стоит затаиться и понаблюдать, чем все закончится, и не заключать скоропалительных союзов.
Сын просит Юру дать позырить на торговый день. Юра не разрешает, потому что не хочет его пока сосватывать. Дать позырить на торговый день и НЕ торговать его жопой Юра не в состоянии. Потому что.
Юра, конечно, принял гонцов от Забэ, и был с ними дружелюбен, но не дал Эрбээл никакого конкретного ответа и не обещал им никакой помощи. Юра не симпатизировал клану Миро, даже наоборот, но звериная интуиция, которой Юра привык слепо доверять, нашептывала, что хитроумный Миро и Чейни, стоящий у него за плечом, что-то задумали, а полудикие Эрбээл, вошедшие в силу благодаря счастливому случаю, так же быстро ее потеряют. Юра планировал наблюдать за их разборками, и не собирался принимать ничью сторону… по крайней мере, пока не появится победитель.
Всему свое время… и для Данилки найдется подходящая пара, а Юра уж постарается донести до наследника, кто именно ему подходит.
- Что за Случай помог РБЛ и в чем, мы никогда не узнаем.
- Как и почему Дася зовет их Эрбээл.
- И из кого они состоят, кроме Забэ и еще раз Забэ.
- Естественно, сам спрашивать сына, с кем тот хочет ебаться, Юра не собирается.
- Матриархат как бы позволяет левым чувак уводить королевских ебарей, но не позволяет наследнице клана выбирать, с кем пекаться.
- Постоянных партнеров в клане нет, но у наследницы будет.
- Все это знают, но почему-то союзы с кланом, где мужики бесправны, браков нет, любовная связь с куном вообще ничего не решает, заключать собираются именно через брак. Которого нет.
- Заметили, да, что ни по одному из озвученных пунктов - военный союз, ебля наследницы, дипломатия, - старейшины и не принимают решений, и не рвутся. Им похуй. А еще вероятнее, к этому абзацу их уже не существует.
Юра несколько минут наблюдал за Славой, за тем, как он кормит и укачивает чужого ребенка, и пошел дальше, раздумывая о том, что Славу надо поскорее убирать из детской.
АЛАРМ! Кто-то ведет себя, как нормальный человек: срочно все в машину, ну его из детской нахуй.
С тех пор, как Слава вернулся, он напоминал бледную тень самого себя, вроде бы добросовестно помогал, старательно заботился обо всех малышах, не выделяя любимчиков, и вообще, его очень хвалили, но в Славе ощущался глубокий и безнадежный надлом.
Он пережил столько насилия и унижения, что это не могло на нем не отразиться. Юра не видел своими глазами, но птички на хвостике приносили, что со Славой делали ужасные и отвратительные вещи, унижали его, низводя до положения животного.
Слава сумел оправиться, приспособился и к такой жизни, и к свободе, он вел себя как совершенно нормальный, но интуиция нашептывала Юре, что Слава балансирует на тонкой ниточке безумия. Нельзя пережить то, что делал с ним Миро, и сохранить здравый рассудок, и никто не может ручаться, что однажды у Славы не поедет кукуха, и он не передушит всех детей в яслях.
Интересный факт:
- Ты сам его поставил - и на кормление, и в ясли.
- Тебя никто не заставлял.
- Он и не просился, и не хотел.
- Ты это сделал СРАЗУ после того, как он потерял собственного ребенка.
- Потому что лично ты, тупая тварь, заставил его этого ребенка саморучно отдать его же насильнику.
- Так что на грани безумия он вообще не из-за "Миро", а лично из-за тебя, куска говна, вообще не осознающего последствий своих поступков.
- И прямо сейчас ты оставил его в детской.
- Так что если твоя обоссанная интуиция тебе что-то подсказывала всерьез, а не как в прошлый раз, когда ты орал, что Мирон точно узнает про наследника, хотя он ни про каких наследников в душе не ебал, - Славу из детской надо убирать вот-прям-щас. Иначе ему нихуя не помешает поубивать детей вот-прям-щас, ты оставил его там одного.
- Но ты нихуя не будешь делать. Ты повангуешь в пустоту и пойдешь дальше. Потом, еще через месяцок, ты вспомнишь про свое убер-вангование и по надуманной хуйне отберешь у человека возможность контактировать с детьми, к которым он привязался, строго после того, как ты же его на это место поставил. А если он потом повесится, ты скажешь: вот моя пиздатая интуиция, я так и знал, что он не мог не сломаться - после того, что сделал с ним злой Мирон.
Дети – это будущее любого клана, самое ценное сокровище, так что Славу надо держать от них подальше, хоть из него и вышла неплохая кормилица.
Дети - это будушее. Поэтому я оставлю его там, но обоссу сверху до низу, но я его туда поставил, но его надо держать от них подальше.
Какие же тупые, самодовольные, всратые мрази тут на каждом шагу.
Впрочем, торговые дни практически на носу, и если Юра хоть что-то понимал в жизни и в людях, то после торговых дней Славы здесь уже не будет.
Я бы мог решить проблему, которую сам себе придумал. Но я не буду. Через недельку, я так думаю, она сама разрулится. А если пиздец от дохуя серьезной, высоссанной мною из жопы вот-только-что проблемы грянет до конца недельки... а не насрать ли? Ну передохнут все младенцы в клане, ну и чо?
Юра вышел на террасу, продолбленную вдоль скалы много лет назад, и привольно устроился на протертом залатанном кресле.
Я обычно не доебываюсь до ошибок в текстах, потому что видит бог, не мне б пиздеть, но "НА" кресле? Серьезно?
Хуелог, блядь.
Ласточки проснулись, метались вдоль бойниц, изъеденных ветрами, и кормили птенцов.
Возможно, я чего-то не понимаю, но по-моему - так себе вы готовы к боевым действиям, если у вас бойницы заняты птичьими гнездами.
Юра предвкушал очередной суматошный день, копчиком чувствовал, что его будут дергать все, кому не лень. Перед торговыми неделями жизнь превращалась в ад – ревизии, отчеты кастелянов, приданное для тех, кого забирали в чужие кланы, вопросы, жалобы, требования, нытье и слезы… хорошо, что у него был Замай, невозмутимый и терпеливый, который помогал Юре справляться с этим хаосом.
- Каменная стена детектед.
- Сучка нихуя не может сделать без самца детектед.
- Какого хуя клан матриархата отдает своих в патриархальные кланы с жестко обратной идеологией, к которой здесь во-первых никто не готов и с которой, во-вторых, никто здесь не согласен? Выгоды от этого тоже никакой: влияние таким образом приумножить невозможно - сучки не имеют влияния в патриархальных кланах, включая дохуя типа-важного типа-решающего Чейни, если присмотреться к реальности, а о рядовых и говорить не приходится. То есть это чистая трата ресурса в пустоту, в обмен на ровно нихуя. И еще и с приданым.
И в брак здесь не верят, это основное правило общины. И причина, по которой сучка страдунькает и уступает ебаря. Но при этом своих выдают замуж. В патриархальный клан. На чужие правила.
Сука, да вы издеваетесь.
Юра вытянул ноги и широко зевнул. Пока его не нашли и не начали доставать, он наслаждался покоем и собственной выпестованной злобой, которую мстительно копил, чтобы обрушить на Замая, когда тот соизволит оторваться от кое-чьих приветливо растопыренных лапок.
- Шоколадная заняла собой весь ебучий экран.
- Классика Додоверса: работать ненавидят ВСЕ.
Замай так и не объявился с утра. Он и раньше редко присоединялся к Юре на завтраке, знал, что старики ворчат каждый раз, когда видят их вместе за пределами спальни. Они считали, что Юра дает Замаю слишком много свободы и недопустимо приблизил его, чужака, вместо того, чтобы окружить себя благовоспитанными выходцами из хороших семей.
...
Когда Чейни показывал Фаллену всратодерево всратоклана подземных червепидоров, там насчитывалось ДВА ебливых поколения. ДВА. У Фаллена в клане такого дерева не было в принципе. Оставим в покое уебищное определение "из хорошей семьи", это определение в духе Дасиной мамки, которой не приглянулся Сорокин, в феодальном обществе есть четкая иерархия, со строгими правилами касательно того, с кем можно заключать браки, а кто уже является по своему положению непозволительным выбором.
- НО У ВАС, СУКИ, НЕ ФЕОДАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО.
- У ВАС, СУКИ, НЕТ БРАКОВ.
- Эти самые ебливые старейшины и выторговали Замая Дудю из Замаева клана. Непонятно, как (и нахуя).
- У вас роль самца вообще не почетна, они у вас бесправные полурабы, с хуя ли ее будет занимать кто-то из семьи, имеющей влияние? У вас блядский матриархат в клане, и вы все двуполые (очень странная фраза уже по своей сути, но хуй с ним), то есть можете выбирать модель поведения и социальную/гендерную роль. Либо роль самца у вас должна быть куда попиздаче, либо ее не будут занимать своими влиятельными да пиздатыми.
Однако на этот раз причина была вовсе не в том, что Замай избегал пересудов – Ванечка Фэйс тоже не явился. Юра потихоньку зверел и только чистая злоба помогала ему справляться с обрушившимися на него бесконечными расспросами, хлопотами и распоряжениями всем безмозглым и криворуким, которые без него не могли разобраться.
Еще немного выебонов от Даси ака Чейни ака лучшего линейного команды ака одного и того же тупого говна, которое само нихуя не делает, от работы отлынивает, работу делает через хуй и как одолжение, но при этом кроет по матери всех вокруг для поднятия обоснованно нулевой самооценки.
Юра случайно встретился взглядом со Славой – тот, единственный, не лез с вопросами и советами, равнодушно размазывал по тарелке подслащенную кашу, толком-то и не ел. Слава выглядел так, словно мыслями был не здесь… а где-нибудь под землей, у чьих-нибудь ног, на цепи.
Еще немного мудового вангования говна от лоботомированной мудроженщины, которая на отрез отказывается даже рассматривать вариант, что Слава тоскует по потерянному ребенку или по погибшей семье, а не по сильной руке самца, без которого жизнь не мила.
Да, я знаю, что это Дасялэнд, и в итоге Дудь окажется прав, а сучкина реальность будет переписана, и все нестыковки забыты. Но конкретно здесь - кроме убер-вангования - вообще ничто не подводит к тем выводам, которые всратоДудь делает. Он их просто делает. Потому что в Дасялэнде другие немыслимы.
На окружающих он смотрел, словно они были прозрачными и ненастоящими. Юра тяжело вздохнул, он мог только надеяться, что Миро поскорее заберет свое сокровище. Не выгонять же его… Слава не виноват, он болен и подавлен, хоть и честно старается быть полезным.
...поэтому пусть его снова мучают и пытают, пусть заберет садист-насильник, все бытие которого противоречит всему Юриному бытию и всему, во что он верит. Ведь не надо помогать человеку, который пережил тяжелую травму. Нельзя даже отъебаться от него, пока он работает на общее благо и нихуя не хочет назад. Нет, надо отдать его самцу, другой исход невозможен, срочно, срочно сучку на хуй, а то сейчас Дудь от фрустрации лопнет, блядь.
Юра вдруг осознал, почему злится на Замая, и как к этому причастен несчастный Слава. Пока не появился измученный Гнойный, с белым от волнения лицом и сбитыми, окровавленными ногами, Замай принадлежал только Юре. Над Замаем можно было измываться сколько душе угодно, деваться ему было некуда и он всегда возвращался к нему. Юра дразнил и мучил его, ради собственного развлечения заставлял смотреть, как занимается любовью с другими, одалживал его, словно вещь, своим приятелям и родственникам без всякой жалости и ревности. Одной рукой ласкал, а другой бил, и Замай принял это как должное.
Я вот не могу понять. Это маневр "тупая сучка, дай ей власть, не устроит ничего, кроме пиздеца", как в Торолоках? И нас готовят к смене власти в клане, а в жопу впихивают тезис "баба должна быть под мужиком, а то всему конец", подпихивая чопиком? Потому что я не понимаю, нахуя еще нужен такой откровенно мразотный герой.
Он отвык от другой жизни и постепенно, с помощью кнута, секса и безнадежного отчаяния смирился с таким положением. Он был полностью Юрин – его игрушка, его раб, его собственный человек. Но Гнойный приперся и пробудил в Замае смутные воспоминания о другой жизни, напомнил, кем тот был, как его воспитывали, и какое будущее у него могло быть.
Короче отбой. Ваня Фейс просит ебаря королевы, потому что королева установила правила, где дает своего ебаря всем желающим. Старейшины ни на кого не давили, ничего не решают и вообще живут только в Юриной голове, а его нихуя не заставляли делать. Слава никого не хочет убивать и не сходит с ума, пизданулся Юра. Все плохие, он хороший, сейчас его на секунду озарило, что творится какой-то неадекватный ад, но в следующую секунду проблеск угаснет.
Зацените:
Юра вдруг вспоминал, что он уже не та молоденькая жопка, от которой Замай когда-то потерял голову настолько, что сломал себе жизнь, и что вокруг полным-полно желающих подобрать и пригреть взрослого, выдрессированного и плодовитого мужика. Замай потихоньку ускользал из-под Юриной власти, и хотя открыто этого не показывал, но Юре как-то сразу расхотелось делиться им с другими.
Наверное, так и подкрадывается старость.
Да, блядь, дело в том, что жопка постарела, а не в том, что ты тупая мразь, и людям не нравится иметь дело с тупыми мразями.
Олсо, замечу, что у Даси красной нитью через каждого героя червепидоров идет мысль "а когда я постарею и подурнею, стану тебе не нужна, и пойду я в ночь холодную, а ты найдешь попиздаче". Аж начинаешь верить малой-малой своей частью, что кто-то и в правду у Даси был, кто мог бы отправить ее нахуй под таким девизом. И с одной стороны - девиз мразотный. А с другой - у каждой Дасиной пары с охуенной любовью нет ВООБЩЕ никаких личных отношений, помимо внезапно возникшего стояка. Они не знают друг друга, у них нет истории, поступков, которые они друг для друга совершали, теплых воспоминаний, приятного времяпрепровождения, взаимопонимания, поддержки, общих дел, общего дела, в общем, при потере взявшегося из нихуя стояка их реально ничего вместе не держит. Но они из этого не делают никаких выводов, точно так же их не делает автор.
Юра так глубоко задумался, что не сразу поймал на себе холодный змеиный взгляд одного из самых неприятных и злобных старейшин. Юра вежливо улыбнулся, но волосы у него на затылке зашевелились, интуиция зазвенела колокольчиком, так что Юра насторожился. Он на время выбросил из головы Замая и сосредоточился, приласкал наследника, неохотно жующего морковное пюре, и попытался выглядеть как достойный лидер.
Мне нечего сказать.
Умственно-отсталые дети забрались в заброшку, в тюрьму уже наигрались, этот вон играет в лидера.
Ванечка плюхнулся рядом с Юрой, пользуясь правом близкого родственника, и посмотрел щенячьими глупыми глазами. Юра прищурился, догадавшись, что услышит, и конечно же, Ванечка тут же принялся рассыпаться в комплиментах Замаю, и тому, как Юра его здорово выдрессировал, и о том, что Замаю даже не пришлось перетягивать яйца, он и так охуительно справлялся всю ночь, и о том, что Ванечка хотел бы повторить, и не мог бы Юра одолжить ему Замая еще на пару дней, для закрепления результата… Юра заметил, что пока Ванечка Фэйс брызгает счастливой слюной, старейшина подкрался ближе, практически нависая над наследником, и внимательно слушает. Да и сам Данилка тоже развесил уши и хмурил густые черные бровки.
- Для закрепления КАКИХ результатов, если по вводным в начале главы ты не беременеть его взял, а ебаться? Туда же перетянутые яйца и всю вот эту вот хуйню.
- Вот и Фейса обосрали.
Дась. Ваня, конечно, не второй Эйнштейн. Но более тупорылой овцы, чем ты, в подлунном мире все равно нет, кончай приосаниваться.
- Нет! - сказал Юра твердо, даже не дослушав.
Ванечка Фэйс осекся и обиженно поджал губы, старейшина же наоборот засиял каждой морщинкой и уставился на Юру с хищной улыбкой, не сулящей ничего хорошего.
- Сожалею, но у меня на него свои планы, - ответил Юра, нервно барабаня пальцами по столешнице.
- Юрочка, ты же умный мальчик, - прошелестел старейшина, вкрадчивый и ядовитый, словно василиск. – Ты наверняка задумывался о том, что пора сменить фаворита?
Данила негодующе вскинулся, но промолчал, на это его воспитания хватило. Юра не успел ничего ответить, как остальной дедушатник моментально подтянулся: наследника пощипали за щеки, чего он очень не любил, Юру со всех сторон осадили старческие тела, его едва не стошнило от горького запаха прогорклых ароматических масел.
- Во-первых, это опять общая столовка, и меня дико прет, что ВСЕ замуты, которые вообще не могут быть для чужих ушей, обсуждаются строго посреди села.
- Во-вторых, по этому разговору не понятно нихуя, кроме одного: никаких правил, регламентирующих житье и поебки, в этом обществе просто НЕТ, обоим участникам этой шизобеседы просто не на что сослаться, они не понимают, по каким законам существует мир, где они сидят и жрут.
- В-третьих, не понятно, какого хуя местные старейшины описаны, как при визите в дом престарелых. Но Дасин страх перед старостью впечатляет, добавим эйджизм к остальному списку ебени.
- С чего бы? – с полуулыбкой спросил Юра, стараясь держать себя в руках.
Этим гарпиям только покажи слабость – сожрут и не подавятся. Все они в свое время вкусили власти, насладились ей, а теперь постарели и обессилели, но не могут смириться с таким положением дел, и оттого скучают, плетут интриги и заговоры… а лучше бы плели корзинки!
- У меня следующий вопрос. Если здесь ОДНА правящая фигура, да еще приходящая по принципу наследования, каким, сука, образом ВСЕ старики, примерно одного возраста, успели по очереди вкусить власти?
- Что за хуйня с "постарели и обессилили"? В клане работает схема, при которой ты отходишь от управления и теряешь авторитет, когда стареешь? То есть влияния они больше НЕ имеют? Тогда какого хера с ними беседовать и переживать насчет их предъяв? Какого хуя они вообще их высказывают? Или влияние не утрачено? Тогда они вполне себе при власти.
- Про инфантильный мудовый вопль с корзинками - под топанье ножкой - мне просто нечего сказать.
«Надо бы Славу этим и занять, - мимолетно подумал Юра. - Пусть корзинки плетет и коробочки клеит, говорят, очень успокаивает нервы».
Традиционное занятие для российских подопечных с нарушениями мыслительных процессов.
Пошла. Нахуй. Злобная. Тупая. Сука.
В одной строчке приосанилась из нихуя и над жертвами абьюза, и над собственно пациентами. Причем это никак не следует из истории - в мире Дудя с ебаным пост-апоком, выживальством, Ъсуровой годиной и недостатком рабочих рук/минимальной толерантностью к больным и слабым, Дудю просто неоткуда "услышать" о клеинье коробочек, которое успокаивает нервы. И коробки тут в хуй никому не всрались. И организовать заботу, уход и посильную трудотерапию по потребностям возможности и желания тут ни у кого нет. Это просто из Даси внезапно рвануло говно.
- Твой любимец уже старый, - без обиняков проговорил злоебучий старейшина со змеиным взглядом. – Прошло целых два года с тех пор, как он сумел сделать тебе ребенка!
Юра проглотил то, что едва не сорвалось с языка, насчет того, кто здесь старый, и кто не умеет держать свое дерьмо в жопе, и заставил себя снисходительно улыбнуться.
- Именно это я и собираюсь исправить на днях, - небрежно проговорил он. – Думаю, Замай справится, как и справлялся до этого.
- Мы не можем рисковать, - тут же ответил старейшина. – Ты вот-вот выйдешь из репродуктивного возраста… для меня будет честью сделать тебе подарок, молодой производитель…
У Юры едва не свело скулы от оскала, который только идиот принял бы за улыбку.
- Благодарю, - проговорил он, перебив безо всякого почтения. – Это очень щедрое предложение, мне надо его обдумать…
Юра родил троих детей. Оговорено, что живые дети - редкость, роды - опасны и трудны. Во-первых, от Юры вполне резонно отъебаться с детьми и оставить в клане тех молодых сучек, которых зачем-то собрались отдавать в патриархат, а детей настрогать им. Во-вторых, роды - хуйня рискованная даже не в пост-апоке, четвертые роды - тем более, то есть это нехуйная опасность потерять лидера, который (почему-то, бог весть) считается признанным и ценным. Наследник мал, претендента нет, то есть если Юра сейчас охуеет и сдохнет на четвертом ребенке, клан будет обезглавлен, ради достижения никому не всравшейся цели.
Допустим, этот старейшина тупой хуесос. Но Юре абсолютно нечем ему возразить и вроде как он транслирует общую политику и ценности клана. То есть клан тупорыл весь, от колыбели до могилы.
Ванечка Фэйс помалкивал, блестя глазами. Наследник, дождавшись, когда старейшины отойдут, снова подергав его за щеки, потянул Юру за рукав рубашки и прошептал ему на ухо:
- Юра, мне не нравится этот дед!
У вас, блядь, коммуна по сути, вы каждый день вместе третесь. Ты не знаешь, как его зовут, он к тебе случайно на улице подошел?
- Мне тоже, - шепотом ответил Юра. – Данила, поговорим потом, хорошо?
- Но ты же никуда не прогонишь отца? – встревоженно спросил Данила, сверля Юру синими миндалевидными глазами Замая. – Юра? Ты не прогонишь?!
Матриархат. Коммуна без браков. Самцы заменяемы и на положении рабов. Но Юру ребенок называет по имени, Замая - ОТЦОМ, и отец - сверх-важная фигура, которую немыслимо прогнать или сменить. Хотя ребенок живет в том же обществе. С рождения впитывая его законы. И все равно устами младенца глаголит дочь танкиста.
- Конечно, нет, - улыбнулся Юра, сам встревоженный до глубины души. – Никуда и никогда.
Он угадывал какую-то сомнительную интригу, в которой и он сам, и Замай были пешками. С этим следовало разобраться как можно быстрее
Кончай, сука, угадывать и звенеть в бубенцы интуиции, ты можешь просто НЕ делать хуйни, которая заведомая хуйня, на то ты и лидер клана.
Ванечка Фэйс поднялся, бросив на Юру обиженный взгляд, и ушел к более молодой и интересной ему компании таких же нахальных, горластых, сочных малолеток, вошедших в возраст размножения. Юра озлобленно подумал, что надо бы расширить списочек невест, которые в торговые дни покинут родной клан и отправятся в чужие земли искать семейного счастья и будут служить залогом хороших отношений между кланами.
АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА
- Они не служат залогом ничего, потому что сучки в принципе нихуя не решают, а их связь с родным кланом обрывается в ноль при попадании в клан мужа. И мы это выяснили во всей красе во всех соответствующих главах.
- Детородный ресурс настолько важен, что матери троих детей, которая заодно правитель, необходимо беременеть и рожать четвертого. Но давайте отдадим детородный ресурс нахуй, и побольше.
Ванечке Фэйсу будет полезно пожить где-нибудь на отшибе, в пустошах, подальше от скал. Надо сплавить его туда, где полным-полно страстных мужланов, которые удовлетворят все Ванечкины потребности.
Кажется, у братьев, живущих в яблоневом каньоне, единственная общая сучка недавно родила и наверняка не очень расположена к постельным забавам. Разумеется, они обрадуются такому щедрому ебливому подарку, Ванечка ведь красивый и ненасытный… и как здорово, что яблоневый каньон находится очень, очень далеко.
Я понимаю, что у Даси энциклопедические знания, но от этой хуеты я отдельно ору в каждом куске.
Дась, следи за руками. Вот есть правитель. Он как бы может, конечно, говорить, что правитель он милостью божьей, но вообще править он будет до тех пор, пока у него есть поддержка. Если это феодальная система, у правителя будет другая форма "отчета", но она все равно будет. И заключается она вот в чем: общий свод жестких правил обязывает всех остальных подчиняться ему, но этот же свод правил регламентирует пределы власти и ход вещей. Если совсем просто, правитель может бесогонить, тратить бабки, проигрывать войны, но если он начинает нарушать правила иерархии, иерархия его уебет. Так что когда ты берешь своего близкого родственника, который находится на соответствующем положении - именно за счет того, что он твой близкий родственник, - а потом с нихуев заряжаешь его в изгнание, люди вокруг тебя спросят тебя и себя: не отправлюсь ли я в изгнание хуй знает почему хуй знает куда, если продолжу подчиняться этому уебану? А если у вас внутри системы царит, например, холодная война, ты не можешь принародно лобызаться с противником. И если у вас в клане матриархат, обуславливающий порядки и положение всех членов клана, ты не можешь просто рандомно выдергивать их клана людей, кидать их в патриархат и по сути лишать всех прав, имущества, прежней социальной роли и так далее. Потому что это есть полное противоречие политике клана и твоему договору с твоими сторонниками. Они просто не будут ждать момента, когда ты еще раз решишь нарушить правила, уже по их поводу. Вообще. Совсем. Посмотри на историю дворцовых переворотов, например.
Замай обнаружился на тренировочной площадке, причем, Юра заметил его совершенно случайно, просто проходил мимо и услышал звон оружия. Юра даже остановился и принялся наблюдать – он нечасто здесь бывал и еще реже видел, что здесь происходит, своих дел хватало.
Однако зрелище ему понравилось - Замай и другие взрослые мужики гоняли и натаскивали молодняк. Юра тихонько вздохнул, увидев Замая, полуголого, бронзового от загара, с перевязью через плечо и в небрежно намотанной на голову чалме.
Опять охуенно. Он "выдрессированный" раб, которого секут чуть что, или он военачальник и учитель другим бойцам? Дась, ты осознаешь, что если человек имеет доступ к оружию и является авторитетной фигурой для армии, он не может одновременно занимать статус раба и наоборот? Либо его никто не будет слушать, и он будет бесполезен, как военный, либо - что для всратоДудя сильно хуже - его будут слушать, и рабом он останется вообще не долго. Власть держит тот, кто держит силовой ресурс. Если в охуенном матриархате армия - это самцы (они же - угнетенный класс), матриархату без пяти минут пизда.
Юра мало что смыслил в драках, но даже ему стало понятно с первого взгляда, что Замай всерьез натаскивает молодых парней: он стремительно прорвался через слабую защиту какого-то парня и наискось рубанул короткой кривой саблей по соломенному столбу, на котором болталась длинная, выцветшая на солнце рубашка. Столб пошатнулся. Парень опустил голову и дернулся всем телом, когда Замай от души влепил ему по уху кулаком, затянутым в потертую перчатку. Юра хмыкнул.
Нападения на скалы никто всерьез не боялся, тропочки засекречены и найти их невозможно, а незаметно подняться наверх нельзя. Но вот внизу… внизу они окажутся беспомощны, особенно с такими охранниками, как это рослый недотепа. Видимо это Замай и втолковывал молодняку, подкрепляя урок зуботычинами.
Чисто чтоб мы не питали надежд: Замай тут тоже тупая тварь, которая хорошо учить не умеет, зато умеет выебываться самцовостью.
Будь у Юры в свое время охрана похуже, его жизнь сложилась бы совершенно иначе, и возможно, он бы до сих пор сидел в подземельях, запертый в четырех стенах, одуревший от бесконечных беременностей, уж кому, как не Замаю об этом знать.
Замай, словно ощутив его взгляд, обернулся, заметил его и ухмыльнулся, сверкнув белыми зубами.
Дайте-ка я уточню. То есть пока охрану НЕ тренировал самец-Замай, она была пиздатая, а теперь крутой самец "всерьез натаскивает", и охрана вместе с тем хуевая? Да плоды на лицо.
Юра услышал дружный громкий вздох и с неудовольствием заметил, что вся его свита прилипла к окнам, наблюдая за полуголыми блестящими от пота мускулистыми мужскими телами.
У вас ВСЕ тела мужские 
Юра и сам был грешен, так что смолчал, лишь гордо отвернулся и пошел дальше по своим делам, надеясь, что его не бросило в румянец.
Лет десять вместе люди живут. Покраснел, увидев своего мужика без рубашки. Ок.
До полудня Юру вымотали так, что у него разболелась голова. Старейшины, от которых он думал отделаться, притащились следом, расселись на своих вонючих подушечках и наблюдали за Юрой, прислушиваясь к каждому его слову. Юру раздражал и немного смущал холодный взгляд змеиного старейшины, хотелось послать старикашку куда подальше, но за тем стояла реальная сила, так что пришлось считаться. Как же Юра бесился, когда не мог поступать, как ему вздумается, когда натыкался на незримые преграды вроде этого замшелого пидора с глазами василиска.
Какая сила за ним стояла - мы не узнаем никогда, равно как и Додо.
Юра отвечал на бесчисленные вопросы, выслушивал отчеты, утешал страждущих, разбирал ссоры и споры, и все чаще морщился от нарастающей головной боли.
К сиесте он был готов убивать, но, на его счастье, полуденная жара разогнала и просителей, и стариковскую клику. Юра жестом отпустил свиту, запретив сопровождать себя, ушел в спальню, разделся догола и рухнул на прохладные подушки, жмурясь и страдая от солнечного света.
Хотелось лимонаду, и чтобы кто-нибудь задернул длинный полог вдоль солнечной стороны, самому Юре было слишком лениво подниматься ради этого с постели.
Прислуга исчезла, у чуваков, которые живут под солнцем постоянно, нет никакой защиты от солнца, от жары они, видимо, хуеют каждый день вплоть до полной остановки любых работ. Но нихуя с этим не делают.
Юра даже немножко подремал, правда, мерещилось ему что-то неприятное, скользкое и зеленое, и потому он вздрогнул всем телом, услышав, как хлопнула дверь. Замай взглянул на него с удивлением, подошел поближе, стаскивая на ходу перевязь с ножнами, и бросил ее у кровати. Юру раньше бесила его неаккуратность, пока раздраженный Замай не пригрозил, что будет держать оружие под подушкой, и это понравится Юре еще меньше.
Выдрессированный. Раб. С оружием. Который может ебнуть тебя в любой момент. Потрясающе.
От Замая пахло свежим потом и горьковатым мылом, крепким мужским запахом соли и стали.
- У вас у всех, сука, "мужской" запах, у вас даже объекта для противопоставления нет, это мир без баб.
- Дась, иди понюхай свою гиенку-охуенку, которая конечно-точно-безусловно существует, и кончай эту поебень с мужскими запахами стали, пожалуйста. Не дай бог так оголодать (с).
Какая-то часть его души хотела бы приветить Замая, раскрыть для него объятия и ноги, провести приятно время, но Юра был слишком измучен головной болью, злобой и ревностью. Он лег обратно, заложил руки за голову и неприязненно спросил:
- Разве я тебя звал?
Улыбка медленно стерлась с лица Замая, синие глаза удивленно округлились, потом Замай отодвинулся и выпрямился.
- Убирайся прочь, - сказал Юра, отвернувшись. – Тебя позовут, если мне будет охота развлечься с кобелем.
Замай помолчал несколько секунд, стиснул кулаки, - Юра услышал, как в одном что-то хрустнуло, - потом повернулся, подобрал перевязь с ножнами и ушел, отшвырнув то, что держал, куда-то в угол.
Юра растерянно уставился в захлопнувшуюся дверь.
Вот мне просто интересно. Ладно Юра умственно-отсталый. Ладно автор. Ладно мир состоит из игры в поддавки. Но чисто теоретически: как по логике всех участников ситуации, каковы шансы, что "кобель" с личным, сука, оружием и правом командовать охраной замутит или резню от безысходности, или блядский переворот, что более вероятно?
Наедине Замай позволял себе то, чего никогда не делал на людях – откровенно не подчинялся, сжимал Юру в объятиях и заглядывал в глаза, спрашивал с насмешкой «Что на тебя нашло, принцесса?», обезоруживал улыбкой, а пару раз, когда Юра действительно ухитрился вывести его из себя, утыкал лицом в подушки и так шлепал под сдавленные вопли и клятвы казнить, что Юра потом пару дней спал на животе. Как же он тогда кончал под Замаем, боялся, что умрет, не выдержит, так хорошо ему было…
Ну вы поняли. Это на самом деле все сучкины ролевые игры, не захочет самец играть - надает по жопе. А когда его брата отправляли к садисту-насильнику вместе с ребенком на верную смерть, он, видимо, из себя не вышел, его все стопроцентно устраивало.
А теперь Замай просто ушел, с полнейшим равнодушием, словно ему было глубоко наплевать на Юру и его закидоны. Куда он потащился?! Отсыпаться? К Славе? Или утешаться в постели какого-нибудь Ванечки Фэйса, который спит и видит, как запрыгнуть к Замаю на хер?
Юра мигом соскользнул с кровати, на бегу напяливая рубашку. Он задержался, пытаясь найти то, что выбросил Замай, подобрал и обомлел – это была любовно вырезанная из дерева фигурка, очень красивая и очень изящная. Газель, - совсем как на картинках, которые Юра когда-то рассматривал, - с витыми рогами, один рог был безжалостно сломан, с выпуклыми большими глазами и тонкими ножками. Передние ножки тоже сломались и держались на честном слове, Юра выдохнул и осторожно положил фигурку на столик, чтобы Замай потом смог ее починить
Он одернул рубаху и помчался искать Замая, надеясь, что все спят полуденным сладким сном, и никто не увидит, как взъерошенный очумелый Юра, в рубашке наизнанку, бегает за своим рабом.
- Это очень маловероятно. Скорее всего, об этом через час будут знать вообще все.
- И так знают, какое у вас распределение ролей, потому что в замкнутой маленькой общине иное невозможно.
- Поразительно, что это не причиняет тебе никаких проблем аж с двух сторон: тебя все еще не схавали самцы - и тебе все еще не прописали пиздов самки за хуепоклонство.
- Я тут, - окликнул он Юру, сел и отбросил огрызок в грядку с базиликом и салатом.
Юра подошел к нему, смутившись из-за того, что Замай увидел его в смятении и отчаянии.
- Что-то случилось? – сухо спросил Замай. – Что-то с детьми?
- Нет, - ответил Юра и присел рядом. – Все в порядке.
Замай молчал и задумчиво рассматривал журчащий фонтанчик, на Юру он даже не смотрел и словно забыл о его присутствии. Юре было неуютно и даже как-то обидно.
- Как тебе Фэйс? – спросил Юра, надеясь, что голос звучит ровно и безразлично.
- Красивый, - так же безразлично ответил Замай.
- Понравился? – спросил Юра, внутренне корчась от ярости и ревности.
- Да, с ним было неплохо, - небрежно ответил Замай. – Только мне кажется, ему рано заводить детей, ему больше нравится по хуям скакать.
- Я так и подумал, - проговорил Юра, потом не выдержал, повернулся к Замаю и тряхнул за плечо - Что, с ним лучше, чем со мной?! Хочешь, подарю тебя ему, если он тебе так нравится?!
- Он ласковый, - Замай пожал плечами. – Симпатичный… поступай, как знаешь.
Юра помолчал.
- Пост-апок. Жопа. Выживание. На грядке под солнышком растет базилик с салатиком.
- Вы внутри системы, где нет браков, и абсолютно ничто не помешает одновременно заводить детей и скакать по хуям.
- В реальном мире так кстати тоже можно. Даша.
Что, не хочешь меня больше? – пробормотал он, сгорая от обиды, стыда и унижения.
- Ты же меня гонишь, - так же тихо ответил Замай. – Говорят, ты хочешь взять кого-то молоденького… надоел я тебе?
У Юры даже челюсть отвисла. Он уставился на Замая с недоумением, помотал головой.
- Откуда ты… с чего ты… - начал было он, потом замолчал и встряхнул волосами.
- Птички напели, - ответил Замай, щурясь.
- Интере-е-есно, - проговорил Юра. – Очень интересно.
И мне интересно. С хуя ли у раба осведомленность о жизни клана, в том числе конкретно о мутках в верхушке, выше, чем у правителя.
- На следующей неделе Фэйс отправится в другой клан, - твердо сказал Юра. – Можешь пойти и утешить его, пока он здесь!
Он успел сделать только один шаг, как Замай поймал его за руку и дернул обратно. Юра шлепнулся ему на колени, взмахнув руками, но тут же сориентировался, обнял Замая за шею, обвил ногами, сцепив щиколотки на пояснице, приник всем телом. Замай больно сжал его волосы на затылке, укусил в подставленную шею с такой силой, что Юра заскулил.
- Дюша, загрызешь! - пожаловался Юра, дрожа от предвкушения. – Больно!
- Ты мне тоже делаешь больно, - процедил Замай и полез целоваться с таким жаром, что Юра едва не задохнулся.
Он сообразил, что если не остановит Замая, который уже пробрался ладонями ему под рубашку, мял ягодицы и тискал бедра, то вскорости окажется на этой же лавке с задранными до ушей ногами. Не то чтобы Юра был особо против, но кто-нибудь может их увидеть…
- Дюш, погоди, - попросил Юра, задыхаясь и пытаясь освободиться из сильных рук. – Да постой же… пойдем ко мне?
Замай вместо ответа стиснул Юру так, что тот едва не потерял создание, задыхался и хватал воздух ртом, пока Замай пил его дыхание, царапая шею и плечи бородой. У Юры закружилась голоса, он обмяк, слабо стукнул Замая в плечо.
- Будешь еще? – лихорадочно, полубессмысленно спросил Замай, тиская Юру в жадных объятиях. – Будешь еще, а?!
- Нет, нет, - стонал Юра, не пытаясь сопротивляться и подставляя губы под поцелуи. – Я так больше не буду!
Ну короче классика брачных игрищ ебанатов.
Если бы кто-нибудь увидел, как Юра ублажает ртом чужака, ему пришлось бы несладко. Такие ласки можно расточать только друзьям, только своим, а не мужику, взятому в клан для размножения, но… Юра ощущал, что провинился, и это не имело никакого отношения к клану, это было только между ним и Замаем, и потому Юра старательно насаживался ртом, сглатывая слюну, и сжимал губы.
Замай поглаживал его по затылку и едва слышно вздыхал. Юра провел кончиками пальцев по содрогающимся мышцам его живота и взял глубже, ощущая, что головка члена проникла в сжатое горло. Замай тихо застонал и осторожно освободился, кивнул в сторону кровати.
По идее, у вас - сука, я заебался это повторять, - матриархат. И это означает, что в постели Юра может делать то, что хочет Юра. Потому что это о нем, а не о том, что "дарят" или "не дарят" Замаю. Но в хуецентричном мире эта логика не приживается.
Юра шлепнулся на спину и выжидающе смотрел, как Замай зачерпывает ароматное масло из склянки и смазывает себя. Юре масла не досталось, но он примерно этого и ждал, Замай все еще был рассержен, так что Юрину задницу ждали суровые испытания.
Дась. Дай-ка на пальцах. Вот есть трение. И оно как бы одинаковое для двух трущихся друг о друга объектов. Поэтому если хуй смазан и дело пойдет, как по маслу, для Замая, в параллельной реальности жопа Юры не порвется.
Юра послушно раздвинул ноги и обхватил Замая за бока, выгнулся, хрипло вскрикнув от жесткого стремительного проникновения.
- Дыши, - шепнул ему Замай. – Юрка, дыши.
Юра слепо вцепился в его плечи, застонал, пытаясь привыкнуть. Замай не спешил, двигался мягко, всматривался в Юрино лицо, мокрое от пота.
Юра кривил губы, мотал головой, изнывая от нетерпения, но Замай не подстраивался под его ритм, держал свой, потом поймал Юру за руки и прижал запястья к подушке. Юра громко стонал, плавясь от удовольствия, и уже ощущал, как подступает разрядка, но Замай вдруг остановился, напрягся и уставился в сторону.
- Не-е-ет, ты чего! – всхлипнул Юра, повернул голову и едва не заорал от неожиданности и испуга, увидев, что у двери стоит старейшина и наблюдает за ними змеиным немигающим взглядом.
- В наше время мы не позволяли мужланам верховодить... - начал было тот, но у Юры лопнуло терпение.
- Вот отсюда! – заорал он, дрожа от ярости. – Пошел прочь, пидор дряхлый!
Замай фыркнул. Старейшина вздрогнул и попятился, в его бесцветных глазах наконец-то появилось какое-то выражение, похожее на испуг и смятение.
- ВЫ ВСЕ, СУКА, МУЖЛАНЫ. НЕТ У ВАС БАБ. НЕТ.
- Ок, анон, я понял, что ты имел в виду под приветом холиварке. Если это правда он - Дася окончательно отъехала.
- Какого хуя этот чувак вперся в спальню к правителю, и рассказывает ему, как ебаться, объяснить в принципе невозможно. То есть можно представить систему, где нет браков, где личные связи с самцами жестко порицаются, где определенные сексуальные практики табуированы. Но это не она. Потому что во-первых, члены системы не имеют никакого единого представления о том, что в ней дозволено и принято, а что нет, у них нет системы и критериев для контроля, нет устоявшихся ограничений мол "сделай то-то - побьем камнями, сделай то-то - косо посмотрим". И в системе нет иерархии, определяющей взаимодействие ее членов. То есть по сути, все делают, что хотят, но делают вид, что над ними давлеет некий кодекс-есть-закон, которого в действительности никто в глаза не видел. Словом, все как у подземных червепидоров в пещерах и как у Даси в реальной жизни.
Далеко в пустыне, которую считали бескрайней и безжизненной, паслось большое стадо газелей, голов двести, а может и больше.
- Это что значит? – пробормотал Юра. - Значит, там есть жизнь?!
- Значит, жизнь возвращается, - согласился Замай. – Я их уже давно заметил, они подходят все ближе.
- Думаешь, они подойдут к людям? – спросил Юра.
- Вряд ли, - отозвался Замай. – Скорее всего, они даже не помнят людей, мы слишком давно сидим по норам… а может и помнят, и тогда точно не подойдут.
- Это очень любопытно, - пробормотал Юра, прислонившись спиной к теплой груди Замая. – И когда ты собирался мне об этом рассказать?
Замай пожал плечами.
- Случая не было, - ответил он. – Я-то думал, что ты планируешь от меня отделаться.
Все здесь прекрасно.
- Никакого дозора на самом деле у ебанатов нет. Кто к ним идет, они не ебут. Иначе живность заметили бы помимо Замая, тем более, если она там типа давно.
- Никакой нехватки продовольствия у них нет. На приток ебать какого ресурса питания всем поебать.
- Никакого любопытства к происходящему у них нет. Исследовать, откуда пошло стадо, никто не отправится.
- Никакого лидера у них нет. Если бы "дюша" не изволил сказать, он бы не ебал, что происходит, а теперь он ебет, но толку все равно ноль.
- Потешно Замай приосанился про людей-ублюдей, если учесть, что его логика уебщина сразу два раза. Если стада типа одомашненные - само их существование как бы доказывает, что прекрасно звери одомашниваются, несмотря на людеублюдочность, если стада дикие - им нахуй не надо помнить людей, и они их и так не "помнят" и не "подходят".
- Нет у них никакого пост-апока. Ебазамай застал времена жестокости к блядским зверушкам, то есть все засерание и крушение мира случилось в пределах его 30 лет жизни.
- КАКАЯ НАХУЙ ЖИЗНЬ ВОЗВРАЩАЕТСЯ, СУКИ, У ВАС НА РЫНКЕ КОТОВ ПРОДАЮТ.
- Я планирую родить тебе еще ребенка, - тихо ответил Юра. – Может быть, даже двух… постарайся избавиться от старика так, чтобы тебя не заподозрили, сейчас мне не с руки тебя выручать… но я тебя им все равно не отдам.
Замай хмыкнул и подул Юре в загривок.
- Не забивай себе голову стариком, - посоветовал он. – Это моя забота. Дедулька зажился на свете… сердечко износилось… он больше не доставит тебе хлопот.
Юра тихо засмеялся и услышал циничный смешок Замая.
Вы вообще охуенно апасные и циничные, но:
- Вы так и не узнали, в чем была ынтрига и кто еще в ней участвовал.
- За чуваком типа стоит сила и его внезапная смерть нихуя не будет мелочью. Если уж ему вежливо отказать нельзя было, в случае его убийства у вас будут проблемы выше гор, стоит хоть чуток спалиться. А вы не знаете, не спалились ли вы, потому что вы не знаете, с кем еще этот чувак трет: в том числе про ваш конфликт. Это уж не говоря о том, что прибежать и ебнуть кого-то в ночи - дело само по себе дохуя палевное внутри закрытой общины.
- "Раб" у нас, значит, имеет достаточно доступа на территории клана, чтобы бегать и спокойно мочить людей. Найс-найс. А если он все-таки решит, что ты собрался с ним попрощаться, Юра?
В общем, конец блядского цирка, пойду стопаря накачу.
Ванная каждый день. Мечта эколога, блеать. Не, я понимаю, широка страна наша родная, рек в ней хоть залейся, но всё равно как-то эээ. И времени не жалко, что ли? Всё то же самое наверняка можно помыть в душе за пять минут - Даша не шахтёр, чтобы где-то сильно пачкаться, а грязь собственного производства за сутки особо не нарастает. Хотя да, если сидеть на попе ровно и нихуя не делать, кроме стучания хоботом, то действительно времени будет куча, и куда-то же надо его девать.